Часть II. О главнейших христианских добродетелях

Человек в земной жизни стремится к радости и счастью. Но непрочно все на земле. Все земное изменчиво, проходит, как тень, пробегает, как волна, увядает, как цвет, исчезает, как дым. «Словно играя в жмурки, гоняемся мы за счастьем, а когда, поймавши его, снимаем повязку с глаз, оно никогда не бывает тем, что мы думали»⁹¹⁰.

«Тени и колесу уподобляются житейские скорби и радости», потому что они не стоят, как тень, и вращаются, как колесо»⁹¹¹. «Как в природе бывает то день, то ночь, то лето, то зима, так и у людей – то печаль, то радость, то болезнь, то здоровье»⁹¹².

«Если верно установить весы, – говорит свт. Григорий Богослов, – и взвесить все, что в жизни приятного и что прискорбного, то одна чаша, доверху нагруженная злом, пойдет к земле, а другая, напротив, с благами жизни побежит вверх: страданиями входит человек в жизнь, со страданиями и покидает ее».

Великий страдалец древности, праведный Иов говорит: «Человек, рожденный женою, краткодневен и пресыщен печалями» (Иов.14:1). «Потому что все дни его – скорби, и его труды – беспокойство; даже и ночью сердце его не знает покоя» (Еккл.2:23).

Конечно, человек не лишен радостей в жизни. Человеку по его природе невозможно быть всегда в скорби; этого не перенесет его (человеческая) природа. Ему бы хотелось всегда быть в радости, но как невозможно человеку не испытать смерти, так и прожить без скорбей. Скорби – неизбежные и неразлучные спутники жизни людей, как сказано: «Всякая глава в болезнь и всякое сердце в печаль»⁹¹³. И действительно, если посмотрим на обстоятельства нашей жизни и жизни окружающих, то для нас ясно откроется, что большая часть людей находится в скорбях, или точнее сказать, «нет на земле человека без скорби, без печали, нет без искушения и болезни»⁹¹⁴. Только не все люди в одно время бывают посещаемы скорбями: одни ныне испытывают чашу горести, других она ожидает вскоре. Иной, упиваясь удовольствиями мира сего или славой и богатством, не чувствует, что вкушает яд, вредящий его душе; или поздно он ощутит вред его, или бедностью или болезнью, или потерей имущества и презрением от других, или неповиновением детей, или, наконец, душевной тоской, не находя ни в одном из этих благ утешения, хотя и окружен ими. А сколько видим людей, живущих в нужде и бедности, едва могущих прокормить себя и семейство, иных же истаявающих на одре болезни, томящихся в ссылках и тюрьмах и другими скорбями посещаемых!⁹¹⁵

Скорби посещают человека во всякое время, во всяком возрасте, положении и звании, они находят его и в хижине бедняка и в богатых хоромах при кажущемся полном благополучии и обеспеченности. Плачут не только в хижинах бедняков, но и в великолепных палатах и нередко через золото текут слезы. Иногда люди, самые счастливые для постороннего наблюдателя, на самом деле люди самые несчастные. Самая благополучная земная жизнь исполнена непредвиденных огорчений, неудовлетворенных желаний, нелегких и нередко даже изнурительных трудов. Еще в древности св. псалмопевец и пророк Давид, размышляя о людских страданиях, пришел к печальному выводу, что человеческая жизнь есть «стон узников» (Пс.101:21).

Святитель Тихон Задонский (XVIII в.) в следующих словах описывает общераспространенность скорбей: «Беды (постигают людей) в городах, беды в селах, беды на земле, беды на море, беды от явных, беды от тайных врагов», беды от злых людей и разбойников, беды и от сродников и лжебратий, беды от языка, беды от человеческих рук, беды от плоти и страстей, воюющих на душу, а к сему беда от непримиримого врага людей дьявола, который, как лев голодный, ходит, ища кого поглотить.

«Мир весь во зле лежит» (1Ин.5:19). Что в мире не горестно? Богатство с нищетою сопряжено, слава с бесславием, честь с бесчестием, покой не без беспокойства, мир не без смущения и мятежа, любовь лицемерна, дружество не без подозрения, радости растворены печалями. Отовсюду страх, отовсюду боязнь, подозрение, измена, опасности и печали. Люди стали лживы, неверны, иссякает любовь среди людей. Поистине, весь мир во зле лежит⁹¹⁶.

Человеческая жизнь на земле в церковных песнопениях справедливо уподобляется морю, волнуемому бурею. Физическое море никогда не бывает спокойно, без волнений, так и житейское море никогда не свободно от треволнений и часто бывает «воздвигаемо бурею напастей и скорбей»⁹¹⁷.

Как в море за волною идет волна, так в жизни многих людей – беда за бедою, огорчение за огорчением, испытание за испытанием⁹¹⁸.

В мире встречается множество людей, которые совсем изнемогают под тяжестью бед и скорбей. Некогда в древности пророк Давид, окруженный со всех сторон врагами; гонимый собственным сыном, так взывал в скорби: «Спаси меня, ибо я беден и нищ, и сердце мое уязвлено во мне. Я исчезаю, как уклоняющаяся тень, гонят меня, как саранчу». Я изнемог (Пс.108:21). Он просил спасти его от бедствий, не как праведного, не как достойного, но как совершенно изнемогшего, как измученного, как претерпевшего бесчисленные бедствия. Такова сила скорбей: они не только разрушают тело, но и доводят до изнеможения душу⁹¹⁹.

Читая Святое Евангелие, мы постоянно встречаем на его страницах повествования о чудесах Христовых, большинство которых было вызвано в Спасителе чувством сострадания к людям, желанием облегчить их скорбь: «Увидев ее (т. е. вдовицу), – говорит св. повествователь, – Господь сжалился над нею» (Лк.7:13). Это чувство сострадания в Спасителе было столь велико, что Он применял самые законы природы для того только, чтобы отереть слезы скорбящей матери, облегчить телесные муки прокаженных, тоску слепых.

Но если людское горе близко сердцу Спасителя, то почему Он, Всеблагий, не уничтожил вовсе скорби на земле? Почему Господь, отерши слезы наинской вдовице, оставил сотни и тысячи матерей рыдать над могилами своих детей, вместе с которыми они схоронили свои последние радости и надежды? Разве Он не мог это сделать? Разве, подавая неоднократно чудесную помощь несчастным страдальцам, Милосердный Сын Божий не мог Своей всевластной десницей закрыть навеки все источники человеческих бедствий? Несомненно мог: в том уверяет нас Его всемогущество, Его бесконечная благость. И однако Спаситель не сделал этого... Скорбь стоит на земле до сих пор, и стоны несчастных, придавленных тяжестью страданий, все чаще и громче прорываются сквозь шум современной жизни, и не могут заглушить их ни громкие успехи человеческой культуры, ни блестящие плоды так называемого прогресса науки и техники.

Как бурная широкая река разливается эта мировая скорбь по всему лицу земли, наполняя собой и шумные столицы и тихие деревни, проникая в чертоги богачей и сильных мира сего и совсем заливая жилища бедняков, облекая в траур иногда целые народы и постоянно разражаясь ударами над отдельными личностями. И сколько слез, то бурных и жгучих, то кротких и безмолвных, проливается страждущим человечеством по всему необъятному пространству земли? Невозможно и определить количества и указать все виды тех страданий, которые претерпевали и будут претерпевать, если не все люди, то несравненно большая часть их.

И разве было ли когда в истории человечества время, которое можно было бы назвать мирным, спокойным, счастливым? Не мираж ли современная так называемая мирная политика великих государств мира? Сколько уже раз в истекшем XX веке все кончилось ужасными смертоносными и истребительными войнами?⁹²⁰

Но допустим, что «гуманизм», который сейчас широко проповедуют в подмену христианства и которым так хвалится наш век, не допустит кровопролития, и на земле воцарится «вечный мир» и «коллективная безопасность». Уменьшится ли от этого на земле сумма человеческих страданий? Едва ли. Потому что есть еще и останется другая борьба, более ужасная и ожесточенная борьба, которую невозможно отклонить никакими дипломатическими сделками, никакими экономическими учениями, невозможно прекратить никакими договорами и пактами, это болезнь и смерть, это борьба человеческих страстей и низменных инстинктов, часто грубых и насильственных, но еще чаще тонких и неуловимых, прикрытых маскою добропорядочности. И сколько жертв падает в этой борьбе под тяжестью нравственных страданий, которые они с готовностью променяли бы на физические!

Но, может быть, страждущее человечество ожидает счастливый «золотой век» в отдаленном будущем? Ведь сколько надежды возлагается на это будущее! Чего только не ожидается от расширения в будущем пределов цивилизаций, от развития науки и техники и покорения сил природы, от повсеместного распространения просвещения и, наконец, от всякого рода всечеловеческих социальных и экономических преобразований!

Но увеличится ли от этого сумма человеческого счастья? Едва ли. Те народы западного мира, которые справедливо считают себя просвещенными, обладая всеми этими плодами современной науки, техники и просвещения, стали ли от этого счастливее? Уменьшились ли от этого их страдания? Мирнее ли дух их и жизнь? Усовершенствовалась ли от этого их нравственная жизнь? Не там ли роковым образом растет преступность, грабежи, насилия, особенно среди молодого поколения. Не оттуда ли раздается все громче и громче ропот недовольства своей жизнью, возмущения, междоусобицы и проч. Не увеличивается ли с каждым годом число людей на земле действительно разбитых нравственно, больных физически и психически?

Таким образом, несмотря на то, что все по видимости в настоящее время направляется к облегчению жизни и уменьшению страдания, сумма скорбей не уменьшается по своей величине: лишь только успеет добрый гений человека уничтожить одно зло, как на смену ему является другое, прекращаются одни страдания и болезни, возникают другие и так далее без конца.

Впрочем, верующий христианин не имеет нужды в указании подобных явлений; для него достаточно грозного пророчества Христа Спасителя о последних днях мира, из которого видно, что скорбь не только будет пребывать на земле во все времена ее существования, но даже будет с течением времени увеличиваться и при конце времен примет такие размеры, в которых человечество не испытывало ее с самого сотворения мира. И это время, по-видимому, приближается.

Усилия тех христиански настроенных людей, которые, посвящая себя на самоотверженное служение ближним, поставляют целью уменьшить скорби, облегчить страдания людей, – это высокая и благородная цель. Но уничтожить совершенно страдания человечества – задача непосильная и несбыточная мечта. По-прежнему скорбь останется вечным его уделом на земле, покуда не будет создано Богом новое небо и новая земля... А пока, как и прежде, будут литься в мире слезы, раздаваться стоны и вопли, то там, то здесь будут подыматься руки несчастных страдальцев, обращающихся к небу с немым вопросом: «За что же, о Боже, за что? За что и для чего даны нам эти страдания?»⁹²¹

Сталкиваясь с бедственностью земной жизни, нередко люди, не имеющие твердой веры в истинного Бога, разочаровываются в жизни, впадают в отчаяние, доходят до хулы на Бога и отпадают от веры, а иные вместе с философами-пессимистами (Шопенгауэром, Гартманом) приходят к мысли, что земная жизнь безотрадна, бессмысленна и вовсе не есть благо и что всякий здравомыслящий человек должен предпочитать небытие бытию, чтобы избавиться от бездны земных страданий.

Совсем иному учит христианская религия. Христианская вера внушает поистине жизнеутверждающее мировоззрение, соответствующее природе человека и цели его жизни на земле. Вера Христова утверждает в нас твердую уверенность в том, что земная многоскорбная жизнь – великое благо и драгоценный, Богом данный дар, ибо земная жизнь есть время подготовки к вечности. А скорби, так часто посещающие человека в земной жизни, имеют глубокий смысл и посылаются Промыслом Божиим с благой целью – для нравственного исправления и спасения.

В Священном Писании много говорится о пользе и необходимости скорбей для религиозно-нравственной жизни человека. Также и святые отцы и подвижники Церкви, эти истинные последователи Христовы и исполнители евангельских заповедей, много преподали нам наставлений о терпении скорбей и о том, какая бывает от них польза. Сии светочи веры Христовой «не просто от ума писали, но прежде делом прошли скорби и болезни, и нам оставили, как богатое наследие и как хранилище надежды, боговдохновенные свои словеса, а мы, воссылая благодарение Господу, даровавшему нам сей дар, будем поучаться в них и в случае нужды пользоваться ими как многоцелебным врачевством скорбящих и многовоздыхающих душ наших»⁹²².

Учение о терпении скорбей, преподанное Священным Писанием, излагается святыми отцами весьма сильно, глубоко, ясно, убедительно, в изобилии, как такой род пищи, который имеет важнейшее значение на трапезе духовного слова. «Если хочешь, – говорил преподобный Марк Подвижник, – в немногих словах доставить душеспасительное наставление любознательному, то укажи ему молитву, правую веру и терпение встречающихся скорбей. Ибо все прочее добро этими (тремя видами добра) приобретается»⁹²³. Учение о терпении скорбей признавалось всегда одним из основных христианских нравственных преданий. В настоящее время, когда Промыслом Божиим спасение христиан совершается по преимуществу многоразличными скорбями и искушениями, святоотеческое учение о терпении скорбей получает величайшую важность. Святоотеческие наставления доставляют читающему их христианину духовное подкрепление посреди скорбей, уже наступивших, правильным же пониманием значения скорбей приготовляют мужественно встретить скорби, его ожидающие. Ибо кого они застанут нечаянно неподготовленным, невооруженным, того удобно колеблют, часто низлагают⁹²⁴.

Святитель Димитрий Ростовский говорит, что если мы будем ясно понимать, какую пользу приносят скорби, – более утвердимся в терпении и мужестве⁹²⁵. В своей «Апологии для утоления печали человека, находящегося в беде, гонении и озлоблении»⁹²⁶ святитель Димитрий указывает, что недостаточно только молиться о скорбящих, но необходимо утешать их и словами, ибо в том и состоит одно из дел духовного милосердия, чтобы утешать друг друга по заповеди: «Увещавайте друг друга и назидайте один другого» (1Фес.5:11). Во исполнение этой апостольской и святоотеческой заповеди составлен этот систематизированный сборник святоотеческих мыслей и наставлений о скорбях (в дополнение к главе о терпении). Может быть (скажем словами Оптинского подвижника архимандрита Моисея), когда-нибудь и кто-нибудь с пользой прочтет эту книгу и душевная польза одного человека вознаградит все наши труды⁹²⁷.

Что такое скорбь? В широком смысле скорбь⁹²⁸ – это душевно-телесные страдания, переживаемые человеком, или по любви к людям, или по причине греховных страстей и существующего в мире зла, ненависти, болезней и смерти.

Откуда, на земле скорби? По христианскому учению человек создан для радостной, блаженной жизни в общении с Богом. Прежде грехопадения человек находился в полном счастье, имел всякое утешение и жил во всегдашней радости в раю, без скорби и печали, даже не зная, что такое скорбь. Но забывшись по причине этого самого великого счастья, возжелал он того, что выше его меры и выше его силы, восхотел быть богом, по внушению дьявола. После сего Бог, видя, что человек не умеет наслаждаться дарованными ему благами, и если не испытает скорбей и болезней, то пойдет еще далее и совершенно погибнет, – изгнал человека из рая в скорбную жизнь вне рая. Человек был предан скудости во всем, трудам и болезням, а также своему самолюбию и страстям, чтобы они сокрушили его гордость противления, чтобы он научился следовать не самому себе, но заповедям Божиим, чтобы страдания за преслушание и непокорность научили его радости послушания и покорности воле Божией⁹²⁹.

Однако благость Божия не презрела своего создания. Домостроительствуя спасение человеческого рода, Сын Божий соделался человеком, чтобы подобным исцелить подобное, душою душу, плотию плоть. Он принял самое естество наше, обновил падшего человека, освободил его, порабощенного грехом, от мучительства дьявола, даровал верующим в Него усыновление по благодати и блаженное общение с Богом.

Для спасения людей Господь наш Иисус Христос провел земную Свою жизнь в величайшем смирении, подвергаясь непрестанным скорбям, преследуемый, оклеветываемый, поносимый Своими врагами, которые, наконец, предали Его мучительнейшей крестной смерти. О подвигах Господа Спасителя апостол Павел говорит, что Он, приняв все человеческое естество, «должен был во всем уподобиться братиям (т. е. людям), чтобы быть милостивым и верным Первосвященником пред Богом... Ибо, как Сам Он претерпел быв искушен (скорбями), то может и искушаемым помочь» (Евр.2:17–18). Неужели Он не мог помочь искушаемым, если бы не пострадал и не был искушен Сам? Без сомнения, мог бы по Своему всемогуществу и благости. Но по божественному закону правды и премудрости Бог от века предопределил такой порядок домостроительства, в соответствии с которым Господь наш Иисус Христос Своими, по человеческому естеству, искушениями, подвигами, страданиями вошел как бы в соприкосновение с нашими искушениями, подвигами и страданиями. «Через это Он с глубоким человеколюбием принял на себя наши искушения и страдания к их облегчению (подобно как, и по нашему опыту, пострадавший сам тем более глубоко сочувствует и состраждет страждущему); и заслугою Своих чистых, из человеколюбия подъятых страданий приобрел право и открыл путь и на нас, искушаемых, подвизающихся, страждующих, и притом, всегда небезвинных, простирать благодатное причастие божественной силы, которою Он подъял для нас Свои безмерно великие искушения, подвиги и страдания»⁹³⁰.

Преподобный Симеон Новый Богослов говорит: «Сын Божий и Бог, соделавшийся Человеком для восстановления человеческого естества, не благоволил тотчас отменить первое наказательное определение, т. е. нужду во всем, страдания, болезни и смерть, наложенные на Адама и на наш (человеческий) род за преступление заповеди, которые пребывают и навсегда пребудут в роде нашем до скончания века. Но что сделал и делает Господь наш Иисус Христос? – То, что верующих в Его вочеловеченное домостроительство делает причастниками Своей силы, как Бог сил, и Своей премудрости, как Бог премудрости, и через то, не отменяя делом первого определения, отменяет (его) тем, что отъемлет силу его, воодушевляя верующих благодушно переносить всякого рода лишения и скорби. Сам первый поднял их до бесславной смерти на кресте, сделавшись для нас в этом образцом и примером. Вследствие этого видим, что и апостолы, и все истинные христиане, приемля от благодати Христовой силу, с радостью переносят всякие скорби и искушения, и приносят Богу достойные плоды с великим терпением. Вот почему ни мученики не просили Христа избавить их от терзаний и мучений, ни подвижники не искали освобождения от трудов и потов подвижничества, но те и другие умоляли лишь даровать им терпение, и этим терпением подвизались подвигом ученичества и подвижничества, чтоб в будущей жизни воспринять награду за свой труд»⁹³¹. «Богом определено, – говорит св. Макарий Египетский, – чтобы путь, вводящий в жизнь вечную, был со скорбию, с теснотою, со многими испытаниями, с самыми горькими искушениями, чтоб, как по милосердию Божию, так и по правде, наследовал человек небесные блага».

Господь Иисус Христос Своим учением и Своим примером установил для верующих в Него тесный и прискорбный путь спасения, вводящий в жизнь (Мф.7:13). Господь предсказал Своим ученикам и последователям, что они в мире, т. е. в земной жизни, будут скорбны (см.: Ин.16:33), что мир будет их ненавидеть (см.: Ин.15:18–19), что их будут гнать, уничижать, предавать смерти (см.: Ин.16:2–3). Господь уподобил положение Своих учеников и последователей посреди порочного человечества положению «овец среди волков» (Мф.10:16), из этого видно, что скорбное положение в земной жизни есть установление Самого Господа для истинных последователей Его. Этого установления, как установления Господня, невозможно отклонить никакими человеческими средствами, никакой мудростью, никаким благоразумием, никакой предусмотрительностью, никакой осторожностью⁹³².

Так Господь установил, зная изначала, что это для нас полезно. Он разделил человеческую жизнь на две: на жизнь настоящую (земную) и будущую. Наша земная жизнь есть преддверие, подготовление к будущей вечной жизни. Желая показать, что настоящая жизнь дана разумным существам для обучения, Он сделал ее исполненной скорбей, печалей, болезней, потому что всякое обучение и образование соединено с печалями и страданиями, от которых обучаемые делаются опытнее и совершеннее. Этому ясно научает нас действительный опыт, ибо всякий, кто хочет хорошо воспитать своих детей, воспитывает их в великой строгости и трудных занятиях, чтобы, утвердившись в добром поведении и знании наук, могли они со временем получить плоды своих трудов. Эту же мысль выражает апостол Павел, говоря: «Всякое наказание в настоящее время кажется не радостью, а печалью, но после научения чрез него доставляет мирный плод праведности» (Евр.12:11)⁹³³.

Людям мира сего, чуждым христианства, «тесный и прискорбный путь» не по душе. Они не вмещают евангельского слова о тесном и скорбном пути спасения, о том, что земля не место покоя, а скорбей и трудов для вечности. Исходная их точка та, что вечной жизни нет и вся жизнь заключается только на земле. Но в действительности последняя цель жизни не на земле. На земле только начало жизни, ее подготовительный период, настоящая же жизнь начнется после смерти. А здесь, на земле, особенный, исключительный способ приготовления: мужественное терпение скорбей и лишений. Кто будет смотреть на земную жизнь с такой точки зрения, тот не впадет в отчаяние, не видя в жизни «широты и простора» (греховных удовольствий и мирских радостей), а позаботится о том, чтобы скорби принесли наилучший плод, вкушение которого отсрочивается до будущей жизни⁹³⁴.

Скорби постигают людей не случайно. Просвещенные благодатью Божией подвижники видели, что причина мировых страданий людей не есть причина внешняя по отношению к человеку, как следствие ненормального социального миропорядка или действия слепых сил природы, но несомненно – внутренняя, психологическая. Причиной скорее и является наше душевное устроение («внутреннее настроение» или состояние души)⁹³⁵.

Господь Бог по непостижимому для нас Божественному Своему смотрению, по любви к нам посещает нас скорбями, видя, что не полезна для нас бесскорбная жизнь⁹³⁶. «Как ни тяжел, – говорит иеросхимонах Амвросий Оптинский, – крест (скорбей), который человек несет, но дерево, из которого он сделан, выросло на почве его сердца»⁹³⁷.

Прежде всего «скорби, постигающие людей, суть порождения их собственных худых дел»⁹³⁸. «Скорби – плод наших грехов»⁹³⁹. «Скорби, – говорит преп. Марк Подвижник, – находят (нападают на нас) за прежде бывшие грехи, принося с собою (наказание) сродное каждому прегрешению и соразмерное вине»⁹⁴⁰. Поэтому кто не хочет терпеть зла, тот не должен ни желать зла, ни делать зла. Ибо одно следует за другим неизбежно: «Что посеет человек, то и пожнет» (Гал.6:7), Произвольно сея зло и поневоле пожиная его, мы не должны удивляться правде Божией. Но поскольку между сеянием и жатвою определено быть некоторому промежутку времени, то не всегда люди верят мздовоздаянию⁹⁴¹.

Согрешившему невозможно избежать грядущего суда без добровольных в сей жизни болезненных трудов (покаяния) или без страданий от невольных бед⁹⁴². «Всякий почти грех, – говорит преп. Максим Исповедник, – бывает ради наслаждения самоугодия и потому истребляется злостраданием и печалованием, вольным или невольным, по действию покаяния или по действию какой-либо скорби (“беды”), смотрительно наводимой Божиим о нас Промыслом»⁹⁴³.

Оптинский подвижник игумен Антоний в одном из своих писем писал: «Кроме бесчисленных погрешностей (грехов), творимых нами всеми членами своего тела, если взять в размышление один свой язык, то сколько им произнесено было (в жизни) зла, – хулы на Бога, осуждения на ближних, ропота, насмешек, кощунства, (пустой) болтовни, брани, божбы и проч. и проч.! И проходит в году хотя один день, в который бы мы своим языком не согрешили, забывая о том, что за каждое слово отдадим ответ Богу? Поэтому Господь Бог, промышляющий о нашем исправлении и спасении, и посылает скорби, от которых человек не только не празднословит, но и дельное говорить затрудняется»⁹⁴⁴.

Отдельные грехи, творимые людьми, суть порождения греховных страстей, особенно самолюбия, гордости, сластолюбия, корыстолюбия и др. По словам одного подвижника древности (аввы Маркиана), «всякое бедствие приключается (с нами) по причине нашего высокоумия». Ибо если апостолу Павлу дан был «ангел сатанин» – «пакостник плоти» (в виде скорбей, гонений и болезней), чтобы он не превозносился, то тем более нам, превозносящимся, посылаются бедствия на злострадание, пока не смиримся⁹⁴⁵. Афонский старец Силуан († 1938 г.) говорит, что «ныне люди стали гордыми и спасаются только скорбями и покаянием, а в любовь редко кто достигает»⁹⁴⁶. По словам Оптинского старца Макария, «искушения и скорби бывают (с нами) за порицание и осуждение» ближних⁹⁴⁷.

Многие скорби и трудности жизни происходят «от нашего мудренного самолюбия, которое малодушно, любит отраду и покой и желало бы легко наследовать Царство Христово»⁹⁴⁸. Порождения самолюбия – пристрастие к вещам, к имуществу, к деньгам, телолюбие и плотоугодие – также бывают причиной многих скорбей. «Душа, не освободившаяся совершенно от мирских навыков и пристрастия к видимым вещам в самых чувствах и расположениях своего сердца, не может беспечально переносить приключающихся ей печалей (скорбей) и находящих на нее напраслин и искушений от демонов и людей. Но как узами связанная пристрастием к человеческим вещам, уязвляется ущербом в деньгах, тяжко поражается скорбью от потери вещей и сильно болезнует о наносимых ее телу ранах»⁹⁴⁹, и от случающихся болезней приходит в уныние. «Равнодушие же к внешним благам, как бы сказать нечувствительность к ним, бесстрастие к ним делают человека способным на великие подвиги. Таковой (человек) обыкновенно в несчастии, в бедах не падает духом, не унывает, а в счастии не делается гордым и надменным»⁹⁵⁰.

Кроме того, и враг человеческого рода дьявол со всем полчищем своих слуг (бесов) немало причиняет людям скорбей и искушений. «Время приблизилось – кончина века близка – потому-то враг и приходит в неистовство»⁹⁵¹.

Дьявол есть враг Божий и мститель. Враждуя на Бога, он изливает вражду и на людей: возбуждая различные страсти и пороки, прельщает людей ожидаемым от них наслаждением, заставляя предпочитать временные блага вечным, похищает все расположение души и совсем отторгает людей от любви Божественной, делает их произвольными врагами Бога. Дьявол является мстителем, когда, излив всю к нам ненависть, требует казни в наказание нам, через грех ему как бы подчиненным. Ибо ничто так не любезно дьяволу, как видеть человека духовно погибающим (в искушениях).

Когда же бывает ему попущено, он, подобно буре, налетает на тех, над которыми по попущению Божию получил власть, придумывая одни за другими наведения непроизвольных страданий (за произвольные страсти), желая при этом исполнить не повеление Божие, но желая насытить свою к человеку страстную ненависть, чтобы душа, изнемогши под тяжестью скорбей и бед, отбросила всякую надежду на помощь Божию и в переживаемых скорбных искушениях потеряла веру и в самое бытие Божие⁹⁵².

«Враг не оставляет без искушения ни одного человека. В Святом Евангелии читаем, как Господь говорит апостолу Петру, что “сатана просил, чтобы сеять вас, как пшеницу” (Лк.22:31). А когда пшеницу просеивают в решете, то бросают ее из края в край или вертят кругом, так что пшеница сама уже кружится в решете некоторое время. Если бы врагу было допущено искушать всех по его желанию, то он всех бы перекружил. Но премудрый и Всеблагий Господь попускает врагу искушать (скорбями) каждого по мере сил, а не выше сил»⁹⁵³. «Без попущения Божия, – говорит преп. Максим Исповедник, – и сами демоны ни в чем не могут служить дьяволу, ибо ведает Бог, как с подобающим человеколюбием и благим промышлением попускать дьяволу через слуг своих совершать разные наказания за то, в чем мы согрешили. Это явно показывает Священное Писание в сказании об Иове, в котором пишется, что дьявол совершенно ничего не мог сделать Иову без божественного соизволения»⁹⁵⁴.

Когда дьявол не может непосредственно повредить благочестивым христианам, то наводит всякого рода бедствия и скорби чрез своих служителей – злых людей, или же мстит наведением болезней, ибо ему, как злобному духу, доставляет радость хотя бы чем-нибудь повредить или досадить верным служителям Христовым. На христиан, сохраняющих заповеди Божии и имеющих свидетельство (исповедание перед людьми) Иисуса Христа, особенно вооружается сей древний змий, красный дракон (см.: Откр.12:17)⁹⁵⁵.

Бог, будучи благ и желая исторгнуть из нас семя зла, самолюбие («сластолюбивое похотение»), лишающее душу божественной любви, попускает дьяволу наводить на нас прискорбности и страдания, чтобы через скорби очистить душу от предшествующих грехов, внедрить в нее ненависть и совершенное отвращение от льстящих чувственности грехов, которые ничего полезного (кроме мучительных последствий) не доставляют нам. Таким образом Господь самую мучительную и человеконенавистную силу врага делает причиной возвращения человека к добродетели⁹⁵⁶.

Скорби бывают христианину и от мира сего. Благочестивые христиане не суть от мира сего, но отечество их – небо: по этой причине мир ненавидит их и гонит, как не своих. «Если бы вы были от мира, – говорит Господь Иисус Христос, – то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир» (Ин.15:19). Благочестивые с нечестивыми, добрые со злыми имеют общения в нечестии их и в злых делах их и своею жизнью невольно обличают их злобу; вот почему гонят злые добрых. Вот почему бывает, что в одном доме злой муж ненавидит и гонит добрую жену, злой сын доброго отца или мать, злой брат доброго брата, злая сестра добрую сестру. И исполняется сказанное Господом: «Думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение: ибо отныне пятеро в одном доме станут разделяться, трое против двух, и двое против трех: отец будет против сына и сын против отца; мать против дочери и дочь против матери; свекровь против невестки своей и невестка против свекрови своей» (Лк.12:51–53). И враги человеку, верующему в Меня, будут домашнии его, в Меня не уверовавшии (см.: Мф.10:36). Господь пришел отлучить боголюбивых от миролюбивых, славолюбивых от смиренномудрых, благочестивых от нечестивых. Вера в Господа и любовь к Нему как мечом будет разделять верующих от неверующих, даже тех, которые соединены узами родства и искренней любовью. Все это будет (и является) источником множества скорбей для истинных христиан. Поэтому апостол Павел сказал: «Все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы» (2Тим.3:12), т. е. будут терпеть скорби, печали.

Бог попускает скорби и для того, чтобы христиане помнили, что не здесь их отечество, но на небе, где их Отец Небесный, чтобы не имели мирских привязанностей и удалялись от суеты, ибо мы, христиане, по слову апостола, «не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего» – града Бога живого (Евр.13:14)⁹⁵⁷.

Отсюда видим, что не всегда скорби постигают христиан только за грехи. Человеколюбивый Бог по любви Своей посылает скорби и праведным людям, намеренно погружая их в страдания, как золотую руду в огонь, чтобы испытать их, «как золото в горниле». «Искушает вас Господь Бог ваш, – говорит пророк Моисей народу Израильскому, – чтобы узнать, любите ли вы Господа Бога вашего от всего сердца вашего и от всей души вашей» (Втор.13:3).

Христианина встречают многие скорби и при исполнении заповедей Божиих. Преп. Варсонофий Великий говорит, что «никакое доброе дело не совершается без скорби, ибо противодействует ему дьявольская зависть и людская злоба»⁹⁵⁸. "Всякому доброму делу или предшествует, или последует скорбное искушение«. Дар Святого Духа не дается без страданий. Нет ничего Божьего, что не искусится скорбью, как говорит преп. авва Дорофей: «То, что делается ради Бога, не может быть твердым, если не будет испытано искушением»⁹⁵⁹. Всякое благое (доброе) дело принадлежит к пути Божию, а Господь сказал: тесный и прискорбный путь, вводящий в жизнь вечную (см.: Мф.7:14). Бывает иногда, делая доброе дело, человек не встречает скорби, но после его исполнения не может он не испытать скорби. Иногда же, делая с усердием добро, человек и не замечает, не ощущает скорби, которая постигает его (в виде, например, всякого рода препятствий от людей, жизненных трудностей, связанных с доброделанием, огорчений и проч.). Скорби станут заметными и ощутимыми, когда христианин делает добрые дела без усердия⁹⁶⁰.

Преп. Исаак Сирин говорит, что душа, приявшая на себя попечение о добродетели и живущая с осторожностью и в страхе Божием, не может быть без скорби («печали») каждый день, потому что добродетели сопряжены со скорбями. Скорби рождают смирение, охраняющее добродетели. А кто пребывает в добродетелях без скорбей, тому «открываются двери гордости»⁹⁶¹.

Скорби научают высочайшей добродетели терпения, которая есть венец благочестия⁹⁶².

Господь посылает непроизвольные скорби и страдания не только на христиан, подвизающихся в добродетельной жизни, но и на нераскаянных грешников, на людей нечестивых, восстающих на Бога. Таким грешникам Господь посылает скорби, телесные страдания для вразумления других, которые могут еще покаяться, чтобы они не коснели в грехах и исправились прежде, нежели сами потерпят что-либо (подобное) горестное⁹⁶³.

Многие стихийные бедствия, такие как наводнения, разрушительные землетрясения и ураганные ветры, засухи и голод, эпидемии и неизлечимые язвы на людях, а также войны, междоусобицы и мятежи, посылаются («призываются» людьми на себя), как наказание за забвение Бога, за отступление от Бога и нечестие⁹⁶⁴.

Итак, всем христианам необходимо помнить слово Господне: «В мире будете иметь скорбь» (Ин.16:33), а также сказанное в Деяниях апостольских: «Многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие» (Деян.14:22). Определенно при этом не сказано, сколькими и какими именно скорбями, а вообще сказано – «многими»; ибо у каждого человека свои скорби, смотря по его внешнему положению и внутреннему устроению и душевным немощам. Сообразно со всем этим иному приходится испытывать одного рода скорби, другому – другого рода. Но для всех Господь положил одно общее правило: «Терпением вашим спасайте души ваши» (Лк.21:19); «претерпевший же до конца спасется» (Мф.10:22)⁹⁶⁵.

«Входите (в жизнь вечную) тесными вратами, – заповедал Господь Иисус Христос Своим последователям, – потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их» (Мф.7:13–14). Узкими вратами Спаситель называет различного рода скорби и искушения, через которые человек должен пройти, чтобы очистить душу от греха и спастись. Как человек тучный или с большой ношей не может пройти узким местом, так и человек сластолюбивый или обремененный богатством идет широким путем. От такого широкого пути греховной жизни предостерегает нас Господь: широкий путь ведет в рабство погибельным страстям и в вечную гибель, и многие идут этим путем. Многие живут беззаботно, ни в чем не стесняют себя, грешат на каждом шагу и, обманывая свою дремлющую совесть, говорят: «Не мы одни – все так живут!»

«На широком и пространном пути, – говорит святитель Тихон Задонский, – находятся презрение и отвержение закона Божия, славолюбие, честолюбие, злоба, мщение, сластолюбие, греховные увеселения и удовольствия мира сего и проч. На пространном пути – князь тьмы, по этому пути гуляют миру сему работающие, за князем мира сего идущие»⁹⁶⁶.

Тесный путь (христианина) – это путь воздержания, поста, обуздания страстей и греховных помыслов, отсечения удовольствий ради исполнения воли Божией; это путь лишений, болезней, терпения гонений за Христа и других скорбей. Прискорбен этот путь, но зато ведет он к святой и богоугодной жизни, к чистоте и бесстрастию, а затем и к жизни вечноблаженной. Этот путь лежит, по выражению святителя Филарета, митрополита Московского, через воды покаянных слез, через пустыни духовной нищеты, а кое-где через двери уничижения, на этом пути могут угрожать нам и смертельные опасности, а иногда потребуется разлука с самыми близкими людьми. Тесен и прискорбен этот путь: святые подвижники омочили его своим потом, а святые мученики – даже своею кровью⁹⁶⁷.

«Тесным путем шел Сам Христос, и за Ним идут верные Его и последуют Ему любовью, терпением, кротостью и смирением»⁹⁶⁸. Апостолы, мученики, святители, преподобные и все спасенные, населяющие теперь град Божий, Иерусалим небесный, – все самоотверженно шли этим тесным путем. И нет другого пути ко спасению, ибо между спасенными нет ни одного, кто бы достиг места вечного упокоения не тесным путем. Заповедь о тесном пути – не человеческое измышление, а заповедь Божия⁹⁶⁹.

«Итак, – говорит святитель Илия Минятий, – кто ходит, высоко подняв голову, кто гордится перед другими, тому не пройти здесь, если не наклонит головы, если не смирится: “узки врата и тесен путь”». Кто пресыщается земными благами, тому не пройти, если не изнурит своего тела постом и трудами: «узки врата и тесен путь»! У кого много всякого ненужного добра, кто не делится с ближними этим добром, тому не пройти здесь, если не убавит всего этого: «узки врата и тесен путь». Много нужно пота пролить, много нужно труда приложить, много нужно потерпеть и пострадать, чтобы в рай пройти: «многими скорбями подобает нам внити в Царствие Небесное»! У кого тело любит негу и покой, кто не может и одного слова обидного перенести, тому не пройти в рай: «узки туда врата и прискорбен путь»!⁹⁷⁰ «И как мало, о, как мало таких, которые находят его! Ибо скорби окружают этот путь и мало кто хочет терпеть скорби ради Господа; множество же людей устремляется по пространному пути, предпочитая “веселости и утехи мира сего”, угодные страстной и похотствующей, грехолюбивой плоти»⁹⁷¹. Со скорбью предвидел Господь, как мало людей будет идти указанным им спасительным путем подвига.

«Всякому известно, – говорит свт. Григорий Богослов, – что в какой мере больше праха земного, чем золота, в такой же и порочные многочисленнее добродетельных, потому что те и другие идут неравными путями: путь порочных низок и скоропреходящ, а добрые пробираются трудною стезею; и потому злые, идущие пространным путем, гораздо превосходят числом добрых»⁹⁷².

Живущие своевольно, идущие широким путем, вводящим в пагубу, менее подвергаются скорбям, ибо враг спасения – дьявол, видя исполняющих его волю, оставляет в покое; тогда как заботящихся о своем спасении ввергает в великие скорби и искушения, почему и сказано: «многи скорби праведным» (Пс.33:20) и кто приступает работать Господу должен приготовить душу свою к искушениям (см.: Сир.2:1–2). А о проводящих жизнь без скорбей апостол Павел говорит, что горе им: они забыты Богом, они не чада Божии (см.: Евр.12:6–8)⁹⁷³.

Учение о тесном и прискорбном пути выражено в заповеди Спасителя о крестоношении: «Кто хочет идти за Мною, – сказал Господь, – отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мною» (Мф.16:24; Мк.8:34) «Кто не несет креста своего и идет за Мною, не может быть Моим учеником» (Лк.14:27). Жизненный крест – это не что иное, как скорби, которые посылает нам в жизни Промысл Божий сообразно нашему устроению и силам для нашей духовной пользы.

Никого нет из живущих на земле людей, кто бы не имел креста скорбей. Но кресты бывают разные. Так, на Голгофе был крест Христов, но был и разбойничий крест; на одном из разбойничьих крестов был распят благоразумный разбойник, в страданиях исповедавший Христа и покаявшийся, на другом же окончил жизнь нераскаянный, озлобленный, хуливший Христа. Так и в жизни: не всякий крест скорбей спасителен. Все зависит от того, как мы его принимаем и несем. «Кто желает спастись, – говорит Оптинский старец Амвросий, – (тот) терпит скорби; и кто уклоняется от спасительного пути – тоже не избегает скорбей. Поэтому лучше терпеть скорби Бога ради, ради своего спасения и для очищения своих грехов, нежели страдать бессмысленно, неизвестно для чего»⁹⁷⁴.

Подобно как странник имеет свой посох, так каждый христианин имеет свой крест – каждый своего рода, какой кому пошлет Господь⁹⁷⁵.

Христианское крестоношение состоит прежде всего в обязанности «отвергнуть себя». Грех так объял все наше естество, что сделался как бы природным. «Отвергнуть себя» – не значит бросить душу и тело без вникания, без заботы о них, но только отвергнуть свое себялюбие и греховные страсти, пристрастие к телу и его удовольствиям, к временной жизни и ее благополучию. «Отвергнуть себя» – значит, по слову апостола, быть мертвым для грехов и мира, но живым для Бога. «Отвергнуть себя» – значит вести жизнь во всем воздержную, не страшиться никаких страданий ради Христа, быть готовым мужественно, без саможаления, претерпевать оскорбления, клевету, гонения и другие страдания за Христа, соблюдая, при мужестве в бедствиях, и прочие добродетели: целомудрие, кротость, смирение, любовь и др. «Отвергнуть себя» – значит во всем исполнять волю Божию и душу свою полагать за ближних.

При таком самоотверженном подвиге следования за Христом и слагается спасительный крест христианина. Он состоит из внешних и внутренних скорбей. Крест христианина слагается прежде всего из безропотного с благодарением перенесения внешних скорбей – всего, что случается в нашей жизни неприятного, горестного, печального, трудного и тяжкого; сюда относятся: болезни, потери близких, страх смерти, различного рода несчастья, личные и семейные и народные бедствия, тяжелый труд, материальная нужда и недостатки, бедность, обиды от злых людей, лишение чести, доброго имени, службы, клеветы, хищение имущества и разорение, а также обиды, насмешки, поношения и гонения, которыми грехолюбивый и слепотствующий мир преследует последователей Христовых⁹⁷⁶.

Имеются и другие виды внешних скорбей, например, свои особые скорби по плоти, тяготы и заботы (см.: 1Кор.7:28) имеет семейная жизнь, в связи с чем апостол Павел указывал, что жена спасается рождением детей и терпеливым воспитанием их в страхе Божием во славу Божию, если при этом и сама пребудет в вере, в любви и в святости с целомудрием (см.: 1Тим.2:15).

Много скорбей христианину бывает от совместной жизни с людьми, чуждыми духа Христова. В наше время жизнь особенно отягощается скорбями, потому что в ней много успевают люди злые и развращенные. Для благочестивой и целомудренной души христианина нет ничего тяжелее обращения с такими людьми. «Не столько дым и смрад тяготят глаза, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – сколько обращение со злыми людьми огорчает душу». Сам Господь Иисус Христос выразил в одно время тягость пребывания с ними, сказав: «О, род неверный и развращенный! Доколе буду с вами, доколе буду терпеть вас?» (Мф.17:17)⁹⁷⁷

Касаясь различных видов внешних скорбей, преп. Марк Подвижник говорит: «Нас постигают многие скорбные случаи или от людей, которые нам завидуют, оговаривают нас, клевещут на нас, ябедничают на нас, льстят нам, вводят нас в заблуждение, подкапывают, крадут, лишают нас собственности, соблазняют нас, ненавидят, нападают на нас, бьют нас, гонят, и все, что постигает людей чрез людей же, или же скорби от собственного своего тела, которое бесчинствует, борет нас плотскими страстями, желает покоя, подвергается различным болезням и язвам, немоществует многообразно, или кроме этого случающиеся укушения псов, ядовитых и плотоядных зверей, также заразы, эпидемии, голод, землетрясения, наводнения, бури и ураганы, морозы, зной, старость, бедность, одиночество и тому подобное; частью же от духов злобы, с которыми мы, по словам апостола, имеем брань и которые наблюдают за нашими словами и делами, а через них последовательно заключают, что внушаемое ими принято нами и помыслы наши подобны им, и тогда стараются еще сильнее искушать на грех»⁹⁷⁸. «Дьявол – неумолимый враг наш и ведет с нами непримиримую брань. Если не удается ему лишить нас Царствия Божия чрез неправедное богатство и привязанность к нему, пытается чрез сети бедности одержать над нами победу, если здесь безуспешен – искушает тяжкими болезнями, и так далее»⁹⁷⁹.

Все виды внешних скорбей могут быть еще разделены на две группы, общие и частные. Общие – это те, которые постигают все общество, народ, город, селение. Частные – приключаются с отдельными лицами, семействами. Одни из частных скорбей бывают заслуженные, случающиеся по нашей вине, а иные постигают нас без нашей вины.

Мы рассмотрели различные виды внешних скорбей, составляющих крест христианина и постигающих его совне от свободных действий людей, или искушений бесов, или от немощей собственного тела, или же, наконец, от действия сил природы. Но какого бы вида ни постигали человека скорби, они всегда приключаются не иначе, как по воле или по попущению Божию для нравственно доброй цели (см.: Мф.10:29–31; Лк.12:4–7)⁹⁸⁰.

Крест христианина слагается и из другого вида скорбей – скорбей внутренних, связанных с его внутренней духовной жизнью. Крест внутренних скорбей составляют тяжелые невидимые труды, томление и страдания при борьбе ради добродетели с собственными страстями и пороками, с духами злобы, которые восстают на нас и с ожесточением противятся нам, когда мы вознамеримся свергнуть с себя иго греха и подчиниться благому игу Христову (ср.: Еф.6:12).

Внутренний крест – это подвиг самопротивления в греховном и самопринуждения к добру. Внешние кресты неизбежны для каждого человека, христианин он или нет, внутренний же крест, т. е. борьба со страстями и похотями и подвиг самоотвержения, нежаления себя в этой борьбе, – неизбежен и необходим для каждого истинного христианина, так что тот не есть истинный христианин, кто не несет этого креста. «Те, которые Христовы (т. е. истинные христиане), – говорит апостол, – распяли плоть со страстями и похотями» (Гал.5:24).

«Распять страсти – значит обессилить их, подавить, «искоренить... Так как эта борьба трудна, прискорбна и болезненна, то она есть воистину крест, внутри нас водруженный. У борющегося со страстями иногда будто руки пригвождаются, терновый венец надевается, сердце живое прободается. Так ему бывает тяжело и больно»⁹⁸¹. Это своего рода мученический подвиг духовный.

Насильственная борьба против порочных навыков и греховных страстей вменяется человеку в мученичество, и одержавший в этой борьбе победу венчается венцом исповедников, как подвизающийся ради закона Христова⁹⁸². Святитель Тихон Задонский называет христианина, самоотверженно борющегося со страстями, сопротивляющегося греху, «бескровным мучеником»⁹⁸³. «Ужасна буря страстей, – пишет святитель Игнатий Брянчанинов, – она ужаснее всех наших наружных бедствий». Бедствие внутреннее опаснее внешнего. Помрачается во время видимой бури солнце облаками: помрачается разум, закрытый густым облаком помыслов во время бури сердечной. Забываются наставления Священного Писания и святых отцов; ладья душевная заливается волнами различных страстных ощущений. Не действует благотворно ни беседа с друзьями, ни душеназидательное чтение. Душа, залитая волнами, ничего не приемлет в себя. Единственным средством спасения остается усиленная молитва ко Господу, подобно Петру, утопавшему в море⁹⁸⁴.

Труду и болезненности в борьбе со страстями нельзя не быть, ибо страсти, хотя и чужды нам, но своими корнями глубоко проникают во все составы и силы тела и души. Искоренение страстей болезненно, зато спасительно. А если оставить страсти, не искоренять их, они тоже будут причинять тяготу, страдание, но эти страдания и скорби не спасительны, а ведут постепенно к гибели, к духовной смерти (см.: Рим.6:23)⁹⁸⁵. «Страсти немилосердные мучители: они и мучат, и наказывают человека, подчинившегося им»⁹⁸⁶.

«Поистине, – говорит святитель Димитрий Ростовский, – миролюбцы, поработившие себя суете мира сего и возлюбившие временную жизнь более вечной, несут свои кресты, т. е. претерпевают свои страдания, свои подвиги», которыми они иногда даже хвалятся, но подвиги бесполезные, греховные. Разве не подвиг – поработить себя какой-либо греховной страсти и служить ей? Разве не подвиг – идти ночью на воровство или злодеяние, всю ночь не давать сна очам? Разве не подвиг – идти на разбой, испытывать тяготу голода и жажды, терпеть воздушные перемены – холод, зной, мороз и дождь? Разве сильное желание отомстить ближнему («искание мести») не есть внутреннее страдание сердца? Да и какая другая страсть не мучительна? Гнев – жжет, зависть – сушит, плотская похоть – расслабляет душу и тело, скупость не дает спокойно есть и спать, оскорбленная гордость – снедает сердце, и всякая другая страсть – ненависть, подозрительность, сварливость, человекоугодие, пристрастие к вещам и лицам – свое причиняет нам терзание.

Так человек носит в себе страсти, терзается ими и гибнет. Какая же польза от этих суетных мирских крестов, от таких подвигов и страданий? «Многие, – говорит апостол, – о которых я часто говорил вам, а теперь даже со слезами говорю, поступают как враги креста Христова; их конец – погибель, их бог – чрево, и слава их – в сраме: они мыслят о земном» (Флп.3:18–19), забыв о небесном. Вот какова польза мирских крестов – «их конец погибель... и слава их в сраме!»⁹⁸⁷

Но не лучше ли перенести страдания спасительные, поборая мучительные страсти? Этот труд, этот спасительный крест внутренних скорбей при борьбе со страстями награждается Господом внутренним миром и радостью. Христианину нет иного выбора, как самоотверженно бороться со страстями и похотями. А где борьба – там должна быть и победа, а где победа – там и венцы Христовым крестоносцам. «Кто не испытал болезней (скорбей) внутренней брани, кто не страдал за Христа каким бы то ни было образом, тот тщетно надеется быть увенчанным (“венчаться”) в Царстве Христовом»⁹⁸⁸.

Христиане, которые благоуспешно побеждают страсти, приобрели навык отражать искушения дьявола, сосредоточили свою душу на богоугождении и твердо идут путем добродетели, встречаются с новыми, сильными искушениями и скорбями. По временам спасительная благодать Св. Духа как бы скрывает свое присутствие, от души отступают радость и благодатные утешения, является, иногда довольно продолжительная, какая-то необыкновенная сухость, смущение и тоска на душе. Этот духовный крест, который надо переносить с благодарением и терпением, посылается христианину для духовной пользы: к очищению души, смирению и возгреванию большей любви к Богу⁹⁸⁹.

Особый вид скорбей у подвизающихся составляют внушаемые злыми духами хульные помыслы. В этом состоянии куда ни обратится бедная душа и каким делом ни занимается – везде встречает приражения этих помыслов хулы и сомнений. «Станет ли читать Евангелие – все ей в нем кажется неверным и подозрительным, войдет ли в церковь – все здесь представляется ей одним призраком без существа и действительности. Самое бытие Господа Иисуса Христа, бытие Божие, бессмертие души, все устройство спасения, весь даже обыкновенный порядок вещей кажется ей обманом и ложью»⁹⁹⁰. А какое томление и страдание причиняет дух хулы: этот непотребный дух часто во время самой Божественной литургии и в самый час священнодействия хулит мысленно Бога и совершаемые Св. Тайны, и не только Бога и все божественное хулит, но еще произносит в нас бесстыдные и непотребные («бесчестные») слова, чтобы мы или оставили молитву, или впали в отчаяние⁹⁹¹. Пламень живой сердечной веры, смирение и молитва отражают духа хулы и сомнений.

После победы подвижника Христова над духами хулы и сомнений дьявол лишается последней возможности действовать прямо на душу, исполненную силы Христовой. Сатана избирает теперь другие пути к искушениям. Он окружает праведника такими обстоятельствами, в которых нет для него утешения, никакой отрады, в которых на каждом шагу встречают его сильные скорби и искушения. Его начинают беспричинно ненавидеть, поносить, гнать, клеветать, подвергая суду, лишают имущества и всего, что утешало его трудную жизнь. Мало того, враг спасения выставляет против него злейших духов-мучителей, которые то страшат его привидениями, то мучат и терзают самое тело, наводя болезни⁹⁹².

Божественная благодать, когда утвердит мысли подвижника, чтобы во всем этом уповал он на Бога, попускает, чтобы насылаемы были на него эти искушения, соответственные его мере (его силам), чтобы понести человеку тяжесть их. И в этих искушениях приближается к нему помощь, чтобы не страшился он, пока не обучится постепенно и приобретет мудрость, и в уповании на Бога станет презирать своих врагов. Ибо умудриться человеку в духовной борьбе, познать своего Промыслителя, ощутить Бога своего и сокровенно утвердиться в вере и надежде на Него невозможно иначе как только по силе выдержанного им испытания. Таким путем (когда попускается, чтобы усилились и укрепились против подвижника искушения) познает он свою немощь, со смирением прибегает к Богу и постепенно приходит в меру мужа, совершенного верой и упованием на Сына Божия, и возвышается до любви. Здесь-то, в таких сильных скорбях, показывает Бог Свою силу в спасении его. Ибо никогда не познает человек силы Божией в покое, но в скорбях и искушениях⁹⁹³.

Таковы внешние и внутренние скорби, составляющие крест христианина.

Внешние скорби и искушения доставляют познание Бога явлением Его Промысла о нас, доставляют веру в Промысл Божий, внушают сердцу страх Божий и благоговение к Богу, являющему благопопечением о нас Свою к нам любовь, склоняют человека к жительству по заповедям Божиим, к уклонению от греха, которым прогневляется Бог.

Внутренние скорби доставляют более глубокие познания. Им подвергаются для деятельного обучения и вразумления особенно те христиане, которые всецело посвятили себя на служение Богу. (Более подробно о значении скорбей – см. ниже в отдельном параграфе.)⁹⁹⁴

По отношению к произволению человека скорби могут быть двух видов: вольные и невольные⁹⁹⁵.

К вольным (или произвольным) скорбям относятся телесные и духовные подвиги, установленные и заповеданные Богом, которыми обуздываются греховные пожелания тела и души. Сюда относятся воздержание в пище и пост, воздержание чувств ради успешной борьбы со страстями и пороками, труд молитвенного подвига и т. п.⁹⁹⁶

Христианин, вступая на путь подвига христианской жизни, тем самым избирает узкий и тесный путь, ведущий ко спасению. Избрать этот путь есть добрая воля, и тот, кто держится его, во всяком деле избирает несение скорби по силе своей. Апостол Павел говорит о себе: «Умерщвляю тело мое и порабощаю» (1Кор.9:27) для духовной пользы. Святые отцы считают, что кто безболезненно (бесскорбно) трудится, тот лишается плода и душевной пользы от всех своих христианских добрых дел и благочестивых упражнений. Каждый христианин, по силе своей, должен нести скорбь ради Бога. «Вот воля Божия благая, – писал старец Паисий (Величковский), – ибо и малая скорбь ради Бога лучше великого дела без скорби»⁹⁹⁷. «Весь путь христианской жизни необходимо проходить с сердцем сокрушенным и смиренным духом и болезнованием о своих немощах»⁹⁹⁸.

«Строя себе дом, сколько приходится человеку употребить усилий, трудов, издержек и перенести разных неприятностей для устройства себе временного покоя. А сколько надо пролить поту, употребить трудов и претерпеть лишений, болезней, печалей и воздыханий для приобретения себе вечного покоя на небе!»⁹⁹⁹

Плотская воля ищет во всем покоя. Но не полезно для духовной жизни давать себе во всем покой. «Кто ищет этого, тот живет для себя, а не для Бога, ибо такой человек не может отсечь свою волю», чтобы исполнить волю Божию¹⁰⁰⁰. Ища покоя и избегая трудностей и скорбей, мы тем самым приводим в бездействие причину добродетелей, т. е. тесноту и скорбь, и даем место в себе страстям. Вольные скорби и труды подвижничества служат признаком покаяния. «Когда кто с радостью переносит труды и скорби, тогда может сильно обуздывать и греховные помыслы, потому что эти помыслы приводятся в бездействие трудами»¹⁰⁰¹.

Преп. Варсонофий Великий, отвечая на вопросы своих учеников, писал о себе: «Братия! Не помню, чтобы, найдя совершенный покой, мы воспользовались им, но всячески старались примешивать отовсюду малую тесноту и скорбь, боясь Того, Кто сказал: «Ты получил уже доброе твое в жизни твоей» (Лк.16:25). Так поступали мы и тогда, когда многие стяжания приходили в наши руки, и знает Бог в какой нищете мы жили ради Обнищавшего для нас Господа»¹⁰⁰². По мысли преп. Варсонофия Великого, подвижник, имеющий доброе желание спасения, ко всякому из своих поступков и дел должен примешивать небольшую скорбь. «Например, – говорит он, – я могу спать на мягкой, набитой пухом постели, но предпочитаю небольшую скорбь (если это только скорбь) и по собственному желанию ложусь на твердой постели (“на рогоже”), и то ради телесной немощи, стыдясь и этого, потому что иные подвижники спали на голой земле, а иные на изголовьях, набитых мякиною, как св. Арсений и многие другие. И еще: я могу иметь хорошую пищу, свежий белый хлеб и др., но предпочитаю худшее, чтобы поскорбеть хотя немного, вспоминая томящихся голодом и вовсе не вкушающих вареной пищи и тем более Владыку нашего Иисуса Христа, Который вкусил желчи и оцта ради меня... Это-то и есть воля по Богу. Воля же плотская состоит в стремлении во всем иметь удобства и покой»¹⁰⁰³.

К невольным (непроизвольным) скорбям относятся все нечаянные скорби, которые попускаются нам премудрым Промыслом Божиим и которые мы должны переносить с покорностью Богу (2Кор.12:10), с благодарением, смирением и терпением. Попущение же Божие, бывающее к нашей пользе и вразумлению, от нас же истекает, т. е. бывает сообразно нашему духовному устроению¹⁰⁰⁴.

Святые отцы и подвижники указывают, что кто уклоняется от вольных скорбей (не берется совершать покаяние с произвольными скорбями), тот подвергается невольным скорбям¹⁰⁰⁵. И поскольку весьма немногие из ревностных христиан благомудренно налагают на себя вольные скорби ради спасения, то Господь, по любви Своей, Сам Своим премудрым промышлением о нас посылает для нашего спасения скорби невольные; по этой причине невольные скорби, главным образом внешние, преобладают в жизни людей¹⁰⁰⁶.

Что касается достоинства и пользы того и другого вида скорбей вольных и невольных, то все зависит от устроения христианина, от того, как он их воспринимает и к ним относится. Для людей, склонных к тщеславию и гордости, больше пользы бывает от невольных скорбей, посылаемых Богом, главным образом, к тому, чтобы смирить человека. Епископ-подвижник Игнатий Брянчанинов так рассуждает по этому вопросу: «Никакой произвольный подвиг, никакое произвольное злострадание не могут принести той пользы душе, какие приносят ей посылаемые Богом невольные скорби, переносимые благодушно, без ропота и хуления. Всякий произвольный подвиг не чужд самомнения и тщеславия, более или менее явных, но подвиг, в который возводится душа скорбью, посылаемой Богом, свободен от упомянутых тонких и гибельных страстей. Этим подвигом приносится душе обильное смиренномудрие, доставляется ей истинное покаяние»¹⁰⁰⁷.

Иногда людям праведным посылаются скорби безвинно для того, чтобы они, по примеру Христа Спасителя, подражая Ему, страдали за других. Сам Спаситель прежде пострадал за людей. Св. апостолы также страдали за Церковь и за людей. Кто имеет совершенную любовь, тот несет такие скорби за ближних (несет на себе тяготы ближних по любви)¹⁰⁰⁸.

Имеется еще один вид скорбей – это скорби тех людей, которые страдают за свои злые дела. Такие люди, а именно: разбойники, убийцы, воры, хищники, лихоимцы, блудники, прелюбодеи и прочие злодеи, несут заслуженную кару. Из христианского учения видно, что таковые, даже если и признают бытие Бога, делами отрицаются Его (см.: Тит.1:16). Поэтому по своим делам они находятся вне Церкви Христовой, даже если и именовали бы себя христианами. Но преблагий Бог, непобедимый человеческой злобой, приводит многих и из злодеев бедами и злостраданиями к покаянию и спасению. Немало имеется примеров, когда страдания послужили им во благое: они смирялись перед Богом, чистосердечно каялись и начинали жить по-христиански¹⁰⁰⁹. Скорби могут обратить «от сатаны к Богу» (Деян.26:18) самого упорного грешника, если он не совсем подавил в себе нравственное чувство.

Господь Бог, создавши мир¹⁰¹⁰, не пребывает вдали от него, не предоставил его самому себе, напротив – никогда и ни на одно мгновение не прекращал и не прекращает Своих самых близких, живых и деятельных отношений к нему, как Своему созданию, всегда нуждающемуся в Его всеохраняющей и всем правящей деятельности. Такое непрекращающееся, непрерывно продолжающееся и в самих разнообразных видах открывающееся действие Божие в отношении к созданному миру, имеющее целью сохранение его и приведение к предназначенной цели, носит название Промысла Божия¹⁰¹¹.

«Все, сотворенное Богом, – писал христианский апологет II века Афинагор, – находится под сохранением и промышлением премудрости и правды Его, и ничто ни на земле, ни на небе не изъято из управления и провидения Божия, но попечение Творца простирается на все сокровенное и явное, малое и великое. Ибо все сотворенное имеет нужду в промышлении Творца, и каждое существо порознь, относительно своей природы и назначения, для которого оно создано»¹⁰¹².

В слове Божием указывается, что от начала мира и доныне Господь не прекращал в нем деятельности, Им все стоит. Он все содержит словом силы Своей, в Его руке душа всего живущего. «Всемогущее и Святейшее Слово (Бога) Отца, обтекая все и повсюду проявляя Свои силы и освещая все видимое и невидимое, все содержит и объемлет в Себе, так что ничего не оставляет непричастным Своей силы, но все и во всем, каждое существо порознь и все существа вместе, оживляет и охраняет»¹⁰¹³. Если бы сокрыто было Им лицо Его, то все бы пришло в смятение и погибла бы всякая плоть (см.: Пс.103:29; Иов.24:14–15), но Он не отнимает у них Своего зиждительного Духа, посылая Его для обновления земли, оживляя Им все, всему подавая жизнь и дыхание (см.: Деян.17:25). От Него зависят законы бытия, движения и жизни (см.: Деян.17:28). «Каждая вещь не сама по себе, а по провидению Божию получила и получает собственный вид, и порядок, и число, и величину, так что ничего не было и не бывает напрасно и случайно»¹⁰¹⁴. Бог назначает места и времена для жительства твари, а также подает все нужное для их существования на земле. Потому-то очи всех уповают на Него и Он подает им пищу их в свое время, открывает Свою щедрую руку и насыщает все по благоволению (см.: Пс.144:15–16).

Если Бог так заботится о мире, что ничего не оставляет без Своего примышления, то тем более Он заботится о человеке; человек составляет предмет особенной Его отеческой заботливости. Во всю жизнь человека, от самого его зарождения, Господь, как отец, все заботы принимает на Самого Себя (см.: 1Пет.5:7) и до того простирает Свою попечительность о нем, что без Его воли и волос с головы человека не падает (см.: Мф.10:30). Назначая ему пределы жизни, Он от его рождения до смерти неусыпно блюдет за его судьбой, устрояя все внешние жизненные его условия и положения и все направляя к полезному и лучшему, хотя часто тяжелыми и недоведомыми для людей путями¹⁰¹⁵. Будучи близок к каждому человеку и ведая его помышления, чувства и даже вздохи, Он подает потребное, прежде чем у Него попросят о том, а также приклоняет ухо Свое к молитве просящего и исполняет просимое им, если только оно проистекает из искренней и живой веры и согласно бывает с волею и славою Божиею и благами просящего, заключающимися в достижении Царствия Божия.

К этой высокой цели (спасения) направляет Господь и всю судьбу человека, до бесконечности разнообразя ее и согласуя то с нравственными потребностями человека, то с требованиями Своей милости и правды.

Любя праведных, Он хранит их как зеницу ока и содействует им во всем к их благу. Но не оставляет Господь без Своего промыслительного попечения и грешников, так как повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми, посылает дождь на праведных и неправедных (см.: Мф.5:45). Для спасения грешников Бог послал в мир Сына Своего Единородного, что служит самым осязательным свидетельством промыслительной любви Божией к человеку.

Создав человека свободно-нравственным существом, Бог спасает его не против его воли, не по принуждению, а только согласно с его желанием и доброй волей. По этой причине Бог наряду с добром попускает быть и злу¹⁰¹⁶. Вследствие Своей святости Он любит в людях одно доброе и содействует только доброму, в то же время по Своему благоснисхождению не отнимает свободы у человека и терпит зло, хотя следствия последнего преграждает и направляет к торжеству добра. Любя праведников, Он терпит и грешников в ожидании от них покаяния и обращения, к которому призывает и побуждает Своими бесчисленными и разнообразными средствами, среди которых особое место занимают попускаемые Им на людей скорби и искушения. И людей праведных Господь допускает часто и много страдать, подобно Иову, от разных внешних бедствий и людских неправд, и притом даже среди по-видимому незаслуженного благоденствия грешников (2Тим.3:12–13), но и в этом случае Он поступает так не по чему-либо иному, как по внушению Своей правды и любви¹⁰¹⁷.

К тем же нравственным целям направляет Господь и судьбы целых народов и государств, «назначив предопределенные времена и пределы их обитанию» (Деян.17:26). «Бог Сам раздает земные царства и добрым и недобрым, и раздает не без намерения, не по случаю или счастью, но сообразно с ходом дел и времен, для нас сокрытым, для Него же совершенно известным»¹⁰¹⁸. Некоторые из правителей даются Им для улучшения и пользы подданных и для сохранения правды, некоторые же для устрашения, наказания и укорения, а иные для унижения или возвышения народов, смотря по тому, чего бывают они достойны¹⁰¹⁹. Сообразуясь с нравственным состоянием народов, Бог в одни времена обильно подает им все блага земли (см.: Ис.1:19) и дарует тихую и безмятежную жизнь (см.: 1Тим.2:2), в другие времена наводит на них голод, мор, землетрясения, войны, порабощение и другие общественные бедствия. «И то находится во власти Вседержителя, чтобы каждый на войне или был побежден или победил, одни получили царства, а другие соделались подданными царей»¹⁰²⁰. По Его же воле одни царства (государства) колеблются и падают, а другие возвышаются и стоят твердо, одни народы призываются в Церковь Христову и прививаются к ней, как к благодатной лозе, а другие или остаются до времени вовсе не призванными в нее, или же, быв призваны, отпадают до времени (Рим.11:17–23).

При созерцании этих путей Промысла Божия, являющихся в судьбах отдельных людей и всего человечества, апостол, усматривая во всем благость и правду Божию (см.: Рим.9:14), восклицает: «О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его! Ибо кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему? – Все из Него, Им и к Нему» (Рим.11:33–34, 36).

«Судьбы (пути) Господни неисповедимы, невыразимы словами и непостижимы для человеческого разума. Судьбы Божии и Ангелам Его не ведомы, тем более людям»¹⁰²¹. Преподобный Антоний Великий однажды размышлял о домостроительстве Божием и промышлении о мире; недоумевая и удивляясь сокровенным и непостижимым тайнам Божиим, он воззвал к Богу: «Господи! Отчего некоторые из людей достигают старости и состояния немощи, другие умирают в детском возрасте и живут мало? Иногда Ты даруешь долголетнюю жизнь людям, по-видимому, бесполезным и погруженным в бездну беззаконий, а иногда преждевременно лишаешь этой жизни людей, весьма полезных для ближних? Отчего одни бедны, другие – богаты? Отчего тираны и злодеи обилуют всеми земными благами, а праведные угнетаются напастями (бедами) и нищетой? Одни, мало погрешившие, казнятся Тобою тяжко, другие, напротив, живут себе без всяких скорбей и через это получают дерзость совершать преступления?» Долго был занят преп. Антоний такими размышлениями и услышал голос (свыше): «Антоний! Будь внимателен к самому себе и не подвергай твоему исследованию судеб Божиих, потому что это душевредно (для тебя)»¹⁰²².

«Дивны судьбы (Его), велика премудрость Его!» (Ис.28:29). Господь Бог наш – «великий в совете и сильный в делах; очи Его отверсты на все пути сынов человеческих, чтобы воздавать каждому по путям его и по плодам дел его». (Иер.32:19).

По своей ограниченности мы не можем постичь всех глубин и тайн Божественного Промысла, посылающего нам искушения и скорби, но то, что для нас полезно и необходимо знать о скорбях для благочестивой добродетельной жизни, открыто в Священном Писании и в писаниях святых отцов-подвижников.

Промыслу Божию о нас нет предела. «По всей земли судьбы Его» (Пс.104:7): «праведные суды Его совершаются по всей земли и без повеления Его не наказывается человек»¹⁰²³. «Знай, – говорит преп. Нил Синайский, – что без суда Божия никого не постигает ничто скорбное»¹⁰²⁴. «Ничто не случается без воли Божией; всему определен день и час»¹⁰²⁵.

Все пути Промысла Божия ведут нас ко благу, ко спасению. Христианину на все надо смотреть с той точки зрения, что Господь благим Своим Промыслом определяет его земную участь так, чтобы ему удобнее спастись¹⁰²⁶; все обстоятельства жизни, житейская обстановка, встречающиеся искушения и скорби – все устраивается Промыслом Божиим, ведущим нас неведомыми нам путями ко спасению.

Человеческие скорби, различные по силе и содержанию, выражают отеческое попечение Божие о каждом из нас. Видим ли мы или не видим намерения Божия в посылаемых нам скорбях, но должны твердо верить, что «без Промысла Божия и попущения Божия не может случиться с нами никакая скорбь; путь Божий есть повседневный крест, и иначе не может Бог облагодетельствовать человека, как навести на него за истину искушение; и из этого познает человек, что о нем промышляет Бог, когда посылаются ему скорби»¹⁰²⁷.

Мы часто по немощи нашего ума полагаем блаженство и счастье в чувственных удовольствиях, материальном достатке и проч. и, увлекаясь ими, забываем настоящую цель – жизнь будущую, вечную, не имеющую конца. Премилосердный Господь не связывает нашей свободы, но при уклонении от истинного пути премудро сводит нас с пространного пути, поставляя на спасительный путь, на путь тесный и прискорбный, идя которым можно достичь вечной жизни¹⁰²⁸. «Разными скорбными случаями, – говорит Оптинский старец Амвросий, – Промысл Божий приводит нас к душеполезному и спасительному, в этом их главный смысл»¹⁰²⁹.

Льстящие человечеству почести, богатство, наслаждения часто бывают для нас поводом к расстройству в нравственном отношении, а милосердный Господь, лишая их, приводит к покаянию, чему множество примеров видим во все времена¹⁰³⁰.

В связи с этим и на окружающих людей, причиняющих нам скорби, надо смотреть как на орудия Божии («орудия правды Божией»), действующие в деле нашего исправления и спасения, и за ними всегда нужно усматривать руку Божию, нам благодеющую¹⁰³¹. В Священном Писании то, что совершенно не возбраняет Бог, приписывается Самому Богу: Бог попускает этому совершаться через людей и этим попущением как бы Сам делает это. Он мог бы остановить делающих худое и против их воли, но не останавливает насильно, чтобы не стеснялась их (человеческая) свобода, оскорбления же и беды, ими причиняемые, направляет во благо испытуемым¹⁰³². Поэтому и говорим мы: «Бог посылает нам скорби», в том смысле, что все скорбное Божиим попущением бывает.

Люди, причиняющие нам скорби, сколько бы они ни были велики и сильны, сами не могут ничего сделать без попущения Божия. Никто не может нас ни обидеть, ни досадить, ни другую более сильную скорбь причинить, если не попустит Господь быть сему к нашей пользе, или к наказанию за грехи, или к исправлению, или к испытанию нашей верности Богу и надежды на Бога, или к усилению благочестия¹⁰³³. И не только люди, но и «дьявол ничего не может сделать человеку без попущения Божия»¹⁰³⁴ – он даже над свиньями не имеет власти (см.: Мф.8:31), т. е. над теми, кто по-свински живет; «а кто проводит свою жизнь со страхом Божиим, около тех ополчается Ангел Господень»¹⁰³⁵. Написано: «Творяй милостыни Господь» (Пс.102:6), – тем и творит Он милость, что щадит человеческий род и не дозволяет врагу искушать благочестивых («рачительных»), сколько бы он захотел, удерживая злобу его, чтобы она, покрыв их, не потопила совершенно (в волнах скорбей)¹⁰³⁶.

Посылая скорби, кому внешние, а кому внутренние, духовные, Господь так премудро охраняет верных Ему христиан благим Своим промышлением, что «всякий искушается столько, сколько может понести»¹⁰³⁷: немощному посылаются легкие, а крепкому – более тяжелые искушения.

Свт. Василий Великий во время гонений на Церковь от еретиков писал: «Господь, Который все определяет нам мерою и весом, посылает искушения, не превышающие наших сил, но как в несчастье делает видными подвижников благочестия, так не оставляет их быть искушаемыми сверх сил так, чтобы они не могли понести (см.: 1Кор.10:13), и напоиши “нас слезами в меру” (Пс.79:6), тех, которые должны показать, сохраняют ли они терпение и благодарность к Богу, – сей Господь особенно являет Свое человеколюбие в домостроительстве о христианах и Церкви, не попуская, чтобы враги воздвигали на верных такие гонения, которые могли бы иных совратить и поколебать в вере Христовой¹⁰³⁸.

Бог никогда не допускает надеющегося на Него христианина до того изнемогать в скорбях, чтоб дойти до отчаяния, будучи не в силах понести скорбь. Кто имеет твердую надежду на Бога и упование на Его благой Промысл, скорбь его как бы истончается, теряет остроту и становится посильной. «Бог попускает на человека (скорбные) искушения, – говорит преп. Исаак Сирин, – соответственные его мере (его силам и устроению), чтобы понести человеку силу их. И в этих искушениях ощутительно приближается к нему помощь, чтобы он благодушествовал, пока обучится постепенно и приобретет мудрость, утвердится в уповании на Бога. Умудриться же человеку в духовных бранях, познать своего Промыслителя, ощутить Бога своего и сокровенно утвердиться в вере в Него невозможно иначе, как по силе выдержанного им испытания»¹⁰³⁹.

«Бог может, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – и сегодня же прекратить все постигшие нас бедствия, но Он не прекратит скорбь, пока не увидит, что мы очистились, пока не увидит, что в нас произошла перемена (на лучшее) и наступило покаяние твердое и непоколебимое... Попустивший испытание Сам знает и время, когда положить конец испытанию... Бог сильнее, чем ты, подверженный испытанию, хочет погасить этот огонь (скорби), но Он ожидает твоего спасения. Он не оставляет нашей души ни в постоянном покое, ни в продолжительной скорби, устрояя то и другое по Своей мудрости. Он не попускает всегда наслаждаться нам покоем, чтобы мы не сделались беспечнее, но не попускает также быть и в непрерывной скорби, чтобы мы не упали духом и не пришли в отчаяние»¹⁰⁴⁰.

Золотых дел мастер, бросая драгоценный металл в огонь, забывает ли его там? Нет, он очень дорожит им, очень бережет его. Он сидит в ожидании возле горна, внимательно наблюдает за металлом и, когда видит свое изображение, отражающимся в расплавленном очищенном золоте, он заключает, что плавка закончена, и тушит огонь. Так точно и Спаситель бодрствует над горнилом бедствий, в котором христиане должны быть очищены, не допуская ни малейшего страдания напрасно и ожидая только, чтобы образ Его отразился в их сердцах. И чада Его выходят из горнила испытаний, как «золото очищенное седмерицею».

«Все, что от Господа, помимо нашего произвола, есть самое лучшее для нас». Это не отвлеченное рассуждение, а истина, подтверждаемая повседневным христианским опытом. В каждой посылаемой нам скорби надо усматривать простертую нам благодеющую руку Божию»¹⁰⁴¹.

Господь промышляет о людях, как благий по естеству. И как может не радеть о Своей твари Тот, Кто создал ее по множеству Своей благости?¹⁰⁴² «Мы имеем многомилостивого Владыку и щедрого Отца (Небесного). Никто из вышних (небесных) сил, ни из земных истинных рабов Его, никто не в силах выразить, как должно, сколько благость Его желает миловать род человеческий. Но медлит Он (избавить нас от содержащих нас болезней и скорбей), чтобы умножить наше терпение к нашему же спасению, как и Сам научал нас, говоря: “Терпением вашим спасайте души ваши” (Лк.21:19)¹⁰⁴³. Любя верных Ему христиан, Господь ведет их путем многих скорбей и болезней для большего душевного блага, и “это есть воистину Божия милость” и знак Его отеческой любви»¹⁰⁴⁴.

От людей маловерных и неверующих нередко можно слышать: если Бог милосерд, то почему Он допускает, чтобы страдали, мучились на земле? – «Именно потому, что Господь благ. Он создал человека, Он любит его, так как иначе бы Он создал его. Бог велик, необъятен, бесконечен. Человек слаб. Он только на мгновенье (на земле) – и неужели Богу было бы приятно угнетать его! Какое кощунство воображать, что Бог может злоупотреблять Своим всемогуществом, поражая нас без цели, без причин, равнодушно оставляя нас на волю роковых законов, которые нас давят! Господь создал человека для счастья. И если Его рука болезненно прикасается к этой душе, не надо ли, павши ниц, исповедать, что Он делает это из милосердия, только с каким-нибудь таинственным намерением, которое когда-нибудь станет для нас ясным?

С того времени, как скорби и страдания, после грехопадения первых людей, вошли в мир, бесконечная Любовь сделала из них средство к возрождению душ человеческих, обратила их в средство, чтобы научить человека смирению, послушанию и самоотвержению.

Как чадолюбивый отец, когда видит, что сын его живет беспорядочно, наказывает его, а когда увидит, что он малодушен и наказание сносит с трудом, тогда утешает; так поступает с нами и благий Господь, Отец наш, употребляя все для нашей пользы, как утешения, так и наказания, по Своему человеколюбию»¹⁰⁴⁵. «Так обыкновенно Бог всегда делает, соединяя радости со скорбями, чтобы еще более быть достойным удивления»¹⁰⁴⁶.

«Страдания страдающих есть закон Божией к ним любви»¹⁰⁴⁷. Бог, как всеведущий, слышит каждый наш вздох, видит каждую слезу, пролитую нами. Как всемогущий, Он может избавить нас от всяких врагов, похитить из челюсти самой смерти. И как преблагий, Он хочет, чтобы мы наслаждались благополучием в настоящей, дарованной от Него жизни, и если при всем том нас угнетают несчастья и скорби, то это значит, что они, по всеправедному суду Божию и любви Его, признаются для нас полезными и необходимыми. Если Благий посылает страдания, то, конечно, и в страданиях есть определенное благо.

Случающиеся с христианами скорби и несчастья суть действия любви Божией, о чем пишет апостол Павел в послании к Евреям: «Господь кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает. Если вы терпите наказание, то Бог поступает с вами, как с сынами. Ибо есть ли какой сын, которого бы не наказывал отец? Если же остаетесь без наказания, которое всем обще, то вы незаконные дети, а не сыны» (Евр.12:6–8). «Какая радость и утешение может быть больше, как от Бога быть любимым и в Его отеческую милость быть принятым? Крест и страдание, – говорит свт. Тихон Задонский, – есть признак отеческой Божией любви к нам»¹⁰⁴⁸.

В Промысле Божием о людях открывается и премудрость Божия. Премудрый Промыслитель и Врач душ наших посылает человеку скорби, когда приспевает время их, и в той мере, в какой они могут принести пользу. Премудрость Божия открывает в самом зле средство к добру: временные бедствия являются не только наказанием за грехи, но и врачевством против греха¹⁰⁴⁹. И не только скорби, но и искушения обращаются на пользу христианам. В последние времена умножились соблазны, участились отпадения от веры, усилились нападки на веру. Но и через это зло Господь благодетельствует верным Ему христианам, хотя Сам отнюдь не желает его, ибо Сам молился: «Да будут все едино» (Ин.17:21), но если случаются отпадения от веры, то они делают верных более опытными и твердыми в исповедании веры. И мученикам невольно приносят пользу те, которые влекут их в темницы, на мучения, хотя Бог и не побуждает этих мучителей к тому. То, что многие соблазняются и отпадают от Христовой веры, служит признаком превосходства нашего христианского учения; ибо многие подражают ему и «чистая жизнь имеет многих подделывателей»¹⁰⁵⁰.

В посылаемых скорбях открывается не только премудрость и любовь, но и правда Божия. Суд Божий праведен. Хотя мы и читаем во многих местах Священного Писания, что Господь благ, преблаг, щедр и многомилостив, но Свое милосердие Он растворяет и правдою, и правосудием. Господь помиловал разбойника (распятого) на кресте, осознавшего свою вину и исповедавшего благость и праведность Господа, но этому разбойнику пришлось потерпеть кроме крестных страданий и то, что пришли и перебили ему голени и он на одних руках висел три часа в ужасном томлении и мучении. Поэтому никто пусть не думает, что благоразумный разбойник легко наследовал рай. Правда, что удостоен был он этого скоро, но не без великого страдания, томления и мучения¹⁰⁵¹. Если христианин согрешил, то «по праведному суду Божию, для избежания вечного наказания, должен при покаянии понести какое-нибудь временное наказание, но малое в сравнении с грехами: или болезнь, или беду какую, или бесчестие, или другую скорбь. Остальное же восполняет милость Божия». Упомянутый благоразумный разбойник разбойничал 30 лет, а понес наказание – только три часа повисевши на кресте с перебитыми голенями. Хотя и тяжкие страдания, но они не были в равной мере удовлетворением за 30-летнее разбойничество. Преп. Исаак Сирин говорит, что бывает иному посылается болезнь (или другая «беда») в продолжение жизни, а другому только перед смертью, но зато болезнь тягчайшая. Но все-таки она и в последнем случае не служит полным удовлетворением за грехи, а только малым наказанием. Труды покаяния и другие скорби служат средством сохранения от страстей, отражения или усмирения их, прощение же грехов получаем мы милосердием Божием, заслугами Христа Спасителя, пришедшего призвать грешников к покаянию¹⁰⁵².

В скорбях правда Божия является в том, что они постигают соразмерно собственной вине каждого человека¹⁰⁵³. «Всевидящий Бог как за дела определяет нам достойное воздаяние, так и за помыслы и за произвольные намерения»¹⁰⁵⁴. Господь «воздает каждому по делам его» (Пс.61:13). «Какою мерою мерите, – сказано в Святом Евангелии, – такою же отмерится вам» (Лк.6:38). Оскорбил ты ближнего, ожидай сего и себе. Похищал принадлежащее бедным, налагал руку на бедных и беззащитных, унижал ближнего поносными словами, клеветал, лгал, присваивал имущество ближних, развратничал, преходящие удовольствия предпочитал обетованным вечным благам – ожидай себе за это возмездия. «Что посеет человек, то и пожнет» (Гал.6:7). А также, если сделано тобою что доброе, и за то ожидай во много крат больших воздаяний. Таков приговор правды Божией о мздовоздаянии; помня об этом, может человек избежать многих грехов¹⁰⁵⁵.

Между сеянием и жатвой определено некоторое время; так и Господь не всегда сразу за вину посылает наказание (воздаяние)¹⁰⁵⁶: праведный суд и воздаяние за вину растворяются и как бы удерживаются милостью и долготерпением Божиим. «Ничто так не показывает благость Божию к нам, – говорит святитель Тихон Задонский, – как Его долготерпение к грешникам. Сколько на свете имеется идолопоклонников, которые славу Его отдают твари! Сколько безбожников и хулителей, которые страшное и святое имя Его скверным языком бесчестят! Сколько разбойников, убийц, грабителей, воров, насильников, обидчиков, прелюбодеев; блудников и прочих беззаконных людей, которые перед святыми Его очами святой закон Его бесстрашно разоряют!.. Но благость Божия долготерпит им, (тотчас) не казнит их (за грехи), не воздает им по делам их, ведет их на покаяние (Рим.2:4), как написал апостол: “Господь долготерпит нас, не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию” (2Пет.3:9). И не только долготерпит, но и не перестает благотворить: подает пищу, одежду и прочие блага. Но кто злоупотребляет благостью Божией и не исправляется, тот непременно дознает на себе действие правды Божией, воздающей каждому по делам его. Благ Господь, воистину благ, но и праведен, правосуден»¹⁰⁵⁷.

«Если кто, явно согрешая и не каясь, не подвергается никаким скорбям до самого исхода (до самой кончины), то знай, – говорит преп. Марк Подвижник, – что суд над ним будет без милости»¹⁰⁵⁸. «Когда встречаешь человека, – говорит свт. Григорий Богослов, – который худ (порочен) – и благоденствует, знай, что он блюдется для конца. Когда видишь доброго в несчастье, разумей, что скорбь служит ему очищением. Если и немного привлек он на себя (греховной) нечистоты, то потребны труды стереть ее так, чтобы не осталось ничего, годного для сожжения. Несчастья (праведным) бывают также по Божью попущению от неприязненного (от дьявола); пример этому праведный Иов»¹⁰⁵⁹. «Блажен человек, которого вразумляешь Ты, Господи, и наставляешь законом Твоим, чтобы дать ему покой в бедственные дни, доколе нечестивому – выроется яма» (Пс.93:12–13).

«Если мы, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – наслаждаемся благоденствием, живя порочно, то тем более должны сокрушаться. Служа греху, мы и всегда должны страшиться, но особенно тогда, когда не претерпеваем никакого несчастья. Когда Бог посылает нам наказания, так сказать, по частям, то облегчает этим казнь за грехи; напротив, когда долготерпит о всех наших прегрешениях, то тем охраняет для большей казни, если мы пребываем во грехах.

Если и для праведников необходимо страдание, то тем более для грешников. Посмотри, сколь великое долготерпение Божие испытал на себе фараон и наконец какой жестокой подвергся казни за все свои злодеяния! Сколько преступлений учинил Навуходоносор, пока наконец не понес казни за все! Равным образом и евангельский богач за то самое, что здесь не потерпел никакого бедствия, после (смерти) сделался несчастнейшим. Насладившись удовольствиями в этой жизни, он перешел в тот мир, чтобы потерпеть казнь за все, и там не мог уже найти никакого утешения в своем страдании»¹⁰⁶⁰.

Итак, когда мы видим многих порочных людей, которые хорошее имеют здоровье и в крепости сил наслаждаются благоденствием, то должны больше оплакивать таких людей. Что они здесь ничего не терпят – это есть залог тягчайшего там наказания. Изъясняя это, апостол Павел говорит: «Будучи судимы (ныне), (мы) наказываемся от Господа, чтобы не быть осужденными с миром» (1Кор.11:22) «Здесь только вразумление, там – наказание».

Господь, будучи благим, весьма долготерпит на грешниках, ожидая обращения. Видя благополучие здесь, на земле, людей порочных и что они не терпят наказания за свое нечестие, многие соблазняются, даже из таких, которые, по-видимому, внимательны к себе. Так, пророк Иеремия со скорбью вопрошал Господа: «Почему путь нечестивых благоуспешен, и все вероломные благоденствуют?» (Иер.12:1). «Как благ Господь к чистым сердцем!» – восклицает пророк Давид и говорит далее о себе: «А я, – едва не пошатнулись ноги мои, едва не поскользнулись стопы мои, я позавидовал безумным (беззаконникам), видя благоденствие нечестивых (грешников), ибо им нет страданий до смерти их и крепки силы их» (Пс.72:1–3). Праведный Иов также предлагал много таких вопросов. Христианин не должен смущаться, видя, как злые благоденствуют, терзаться сердцем, видя, что добрые изнемогают в скорбях. Надо смотреть единственно на конец (итог жизни) каждого человека, твердо веря, что Бог – Праведный Судия¹⁰⁶¹. Христианин не должен приходить в подобное смущение, ибо он принял ясное евангельское учение о будущем: о геенне и о Царствии, и о том, что каждому воздается там по заслугам¹⁰⁶². Подобно тому, как садовник, довольно долго ожидая от садового дерева плода и увидев, что оно не приносит желаемого плода, посекает то дерево, как негодное и бесплодное, и бросает в огонь; так и суд Божий рано или поздно посекает нераскаянного грешника. Из всех наказаний самое грозное для грешной нераскаянной души – быть свободной от скорбей, быть предоставленной безоблачному благополучию в земной жизни.

«Ругатели и хулители (богохульники), – говорит свт. Тихон Задонский, – (несомненно) приимут свой жребий. Они шумят, как вода во время весны, но и уничтожаются, как вода мимотекущая; возносятся (они), как дым, но и исчезают, как дым. Это их свойство, это жребий их. Бог праведный слышит хулы и поношения, которыми души благочестивых уязвляются, слышит и в книге Своей записывает, и когда приходит час возмездия, совершает над ними суд Свой»¹⁰⁶³.

Из церковной и гражданской истории много известно примеров наказания великих грешников и гонителей Церкви. Как известно, в первые три века христиане терпели тяжкие гонения. Но почти ни один из гонителей Церкви (римских императоров) не остался без наказания. Первый гонитель христиан – римский император Нерон (I век) – был свергнут с престола и бесславно окончил свою жизнь, покончив самоубийством. Император Домициан, по жестокости подобный Нерону, попал в плен во время войны и там был умерщвлен неприятелем. Жестокий гонитель христиан в III веке император Декий был убит на войне, и тело его съедено хищными зверями и расклевано птицами. Следующий за ним гонитель христиан император Валериан был взят в плен персами, и там ему было назначено исполнять самую унизительную должность: он был обязан изгибать свою спину и подставлять ее вместо ступени персидскому царю всякий раз, когда тот садился на коня. А когда умер Валериан, то с него содрали кожу и повесили на позор римлянам. Один из последних жестоких гонителей – император Диоклетиан (IV век) – впал в тяжкую болезнь, которая еще более усилилась от огорчений и от своеволия народа, ниспровергнувшего его статуи; наконец он лишился разума и уморил себя голодом. Главный виновник последнего гонения на христиан в начале IV века при императоре Диоклетиане, его зять и соправитель Галерий, был поражен неисцельною болезнью, которая, несмотря на все старания и все искусство врачей, усиливалась все более и более, так что наконец и врачи не могли близко подходить к нему от нестерпимого смрада, исходившего от его ран. Среди таких ужасных мучений он познал всемогущество Бога христианского, вспомнил все свои жестокости против христиан и издал указ о прекращении гонения. Вскоре после этого смерть прекратила его мучения. Споспешник и преемник жестокости Галерия кесарь Максимин имел смерть не менее мучительную. Оставленный всеми своими приближенными, он решился на самоубийство – принял яд и четыре дня терпел ужаснейшие мучения не только в теле, но и в душе, ибо в болезни ему представлялся Сам Судия Небесный и грозил ему Своим правосудием; наконец в жесточайших мучениях, как бы среди пыток, нечестивый Максимин изверг свою душу. Таковы казни, постигшие гонителей христиан в первые века. И всегда Господь есть отмститель за Своих верных рабов. «Все, притесняющие рабов Господних, погибнут с шумом, казнимые гневом Божиим»¹⁰⁶⁴.

Бог, как благий и человеколюбивый, ожидает от грешника покаяния и долготерпит ему, но когда уже видит, что он в нераскаянии живет, как и жил, тогда праведным Своим судом посекает его и в вечный огонь вметает. Так очень долго Бог ожидал покаяния от нечестивых людей, которые жили до потопа, но когда уже увидел, что нет надежды на их исправление, истребил их ужасным и всемирным наводнением. Так и от содомлян Бог ожидал покаяния и наконец нераскаянных и вконец развратившихся сожег огнем с неба. Так и от фараона, царя египетского, немало времени Бог ожидал покаяния, но когда тот пренебрег Его долготерпением и остался в своем ожесточении, то испытал на себе гнев Божий, погрузился, как камень, во глубину морскую со всем своим воинством. Так и от израильтян, выведенных Моисеем из египетского рабства, видевших преславные Божии чудеса и Божие о себе попечение, но беззаконновавших, долго Господь ожидал покаяния и обращения, но когда остались упорными в своем нечестии, различным образом погибли в пустыне по суду Божию. Так дознал (узнал, испытал) на себе суд Божий Авессалом, сын Давида, который искал убить своего отца и завладеть израильским царством, – на дереве (на волосах) повис между небом и землей и так погиб.

Тот же суд Божий и ныне постигает дерзких хулителей Бога и отвергающихся Его своей жизнью и словом перед людьми, людей беззаконнующих, в нечестии и пороках своих нераскаянно пребывающих и о долготерпении Божием нерадящих. «Слышим, – говорит святитель Тихон Задонский, – дивные и страшные судьбы Божии. Блудники и блудницы часто в самом беззаконном деле поражаются, хищники, воры и грабители в самом злодеянии часто по суду Божию находят смерть. Страшный суд постигает богоотступников, убийц, злобных и мстительных людей, клеветников, обманщиков и прочих, которые хитрые наветы соплетают своим ближним и часто падают в тот ров, который другим выкопали. Так всякого нечестивого человека дивный и страшный Суд Божий постигает. И хотя не все беззаконники, по неведомым судьбам Божиим, здесь на земле терпят возмездие, однако же все смертью как секирой посекаются и в огонь вечный ввергаются, и так приемлют заслуженный свой жребий»¹⁰⁶⁵.

Многие люди все, что с ними бывает в жизни, болезни и скорби, бедствия и наказания приписывают слепому случаю, законам природы, не верят ни в будущую жизнь, ни в грядущий на них гнев Божий, ни в воздаяние за грехи здесь и в будущей жизни. «Омрачившись этим безбожным мнением, они, – пишет свт. Тихон Задонский, – устремляются на всякие беззакония и неправды, к которым похоть и злоба влечет их»¹⁰⁶⁶.

«Я изумляюсь всякий раз, – говорит святитель Григорий Чудотворец, епископ Неокесарийский (III век), – когда посмотрю, какого рода и сколько люди старательно придумали (и придумывают зла) на пагубу ближним. Я знаю, что нечестивые раньше похищаются из этой жизни и устраняются за то, что предали себя суете. Но так как промышление Божие (и воздаяние за грехи) не следует немедленно за всеми по причине долготерпения, и не тотчас после преступления (злой человек) наказывается, то ради этого лукавый муж думает, что можно и дальше согрешать, как будто он может ускользнуть безнаказанным; он не разумеет, что и после долгого промежутка времени поступивший неправедно не укроется (от наказания)»¹⁰⁶⁷.

Святитель Василий Великий в письме к жителям Никополя, которых постигли тяжкие бедствия, писал: «Когда вижу, что и зло преуспевает, и ваше благоговение утомилось и доведено до изнеможения непрерывностью бедствий, тогда теряю бодрость духа. Но когда представлю опять себе великую руку Божию, что Бог знает, как восставлять низверженных и любить праведных, сокрушать же гордых и низлагать с престолов сильных, тогда, изменившись, снова восторгаюсь (возвышаюсь и духовно укрепляюсь) надеждами. Только не изнемогайте в молитвах и всем покажите ясные примеры терпения, и Господь скоро покажет нам тишину и избавление от скорбей»¹⁰⁶⁸.

Некоторые, не разумея непостижимого для нас Божия промышления, Его милосердия, любви и долготерпения, ко всем людям являемым, желали бы, по неразумной ревности, видеть быстрое наказание грешников за грехи, забывая, что и каждому из нас Бог долготерпит множество наших прегрешений. И то, что грешник не тотчас после согрешения или в самом действии греха наказывается, есть видимое явление дивной благости Бога нашего, который по любви Своей терпит грешника и ждет покаяния¹⁰⁶⁹. «Не порицай, – говорит преп. Нил Синайский, – Божия долготерпения, ибо оно – общее врачевство»¹⁰⁷⁰. Что получилось бы, если бы Бог каждый день за все наши грехи наказывал? «Если бы так было, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – то род человеческий давно уничтожился бы и не было бы времени для покаяния. Вспомним апостола Павла. Если бы он был наказан (Богом) и умерщвлен, то как он имел бы время покаяться, после покаяния совершить множество добрых дел и, так сказать, всю вселенную привести от заблуждения к истине?

Также не предал Господь смерти (грешного) мытаря Матфея (потом покаявшегося и ставшего апостолом), чтобы не воспрепятствовать делу Евангелия; не умертвил непотребных блудниц, чтобы в мире были и образцы покаяния; не, наказал (тотчас) отречения Петрова, чтобы не лишить спасения пределы вселенной (через его проповедь). И в древности Господь не лишил жизни согрешившего Исава еще (когда он был) бездетным, чтобы вместе с ним не истребить от него рожденного (в потомстве) Иова. Подобно, Господь не лишает жизни родителей, которые сделались порочными, чтобы вместе с ними не были истреблены невинные дети, которые нередко находятся еще в отеческих чреслах, но предстоят уже Богу, видящему сокровенное.

Не видишь ли, что и врачи, когда кто имеет много ран, употребляют лекарство не настолько сильное, какого требует свойство ран, но какое могут перенести силы больного, чтобы, врачуя раны, не погубить больного? Поэтому и Бог (посылает наказания гораздо меньше грехов) наказывает не всех вдруг и не всех по заслугам, но слегка и постепенно; и часто, наказывая одного, вразумляет через него многих других. Так часто бывает и с телом: отсечение одного (больного) члена доставляет здоровье многим другим. Посмотри, как проникнута любовью душа праведника, как он всегда ищет общей пользы и истребления пороков, – не того, чтобы отмщено было врагам его, но чтобы они отстали от пороков»¹⁰⁷¹. Тем более так поступает Источник благостыни – Бог, когда мы грешим. Он не тотчас карает за преступления, но отлагает наказание, давая нам время для покаяния, чтобы мы исправились и переменились. Только бы люди из того, что, согрешая, не бывают наказаны, не надмевались еще более и не оставались упорно в своих пороках, ибо рано или поздно, а будут наказаны, если не покаются¹⁰⁷².

Итак, согрешающие не все тут на земле наказываются, «потому что, если бы так было; мы бы все погибли, ибо все находимся под осуждением».

«Многие из людей, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – и здесь на земле наказываются, и там (за гробом) осуждаются, другие только здесь, а иные только там. «Пойми это учение (о действиях всемудрого Промысла Божия); потому что, если хорошо уразумеешь мои слова, они избавят твой ум от многих смятений»¹⁰⁷³. Но чем объяснить то, что некоторые из злых людей тут наказываются, а другие нет? Если Бог нелицеприятен – каков Он и на самом деле, – то почему же Он одного наказывает, а другому попускает умирать без наказания? Свт. Иоанн Златоуст так отвечает на эти вопросы: «Бог не всех наказывает здесь для того, чтобы ты не отчаялся в воскресении и не перестал ожидать суда, ввиду того, что все уже получили воздаяние здесь, не всех также оставляет и без наказания, чтобы опять не подумал, что вселенная не управляется Провидением. Он и наказывает, и не наказывает. Когда наказывает, то этим дает разуметь, что от тех, которые не были наказаны здесь, Он потребует отчета там; когда же не наказывает, то этим заставляет тебя верить, что по отшествии из этой жизни будет Страшный Суд. Если бы Он вообще не хотел воздавать каждому свое, то и здесь никого бы ни наказывал, ни награждал». Но будем твердо верить, что как не презрит Он бесчисленных трудов и подвигов тех, кого удостоил бесценного дара благочестия, но удостоит венцов и неизреченных благ, так не оставит без наказания и тех, кто пребыл нераскаянным в грехах.

«Поэтому, – говорит свт. Иоанн Златоуст в другой беседе, – когда увидишь, что некоторые или погибли при кораблекрушении, или задавлены домом, или погибли в пожаре, или утонули в реке, или другим каким-нибудь насильственным образом окончили жизнь, между тем как другие, хотя подобно им, или еще и хуже их, грешат, однако же ничего такого не потерпели, – не смущайся и не говори: “Отчего это согрешающие одинаково не пострадали одинаково?” Но рассуждай так, что Бог одному допустил быть убитым и задавленным, облегчая ему тамошнее наказание или совсем освобождая от него, а другому не попустил потерпеть ничего такого – для того, чтобы наученный казнью первого сделался благонравнее». А тот, кто будет оставаться нераскаянным в грехах, тот по собственной своей беспечности сам себе приготовит безотрадное мучение; и Бог не виновен в этом нестерпимом (загробном) наказании: человек пожинает то, что сам посеял. Опять, если увидишь, что праведник скорбит или терпит беды, не упадай духом: ибо ему несчастья уготовляют светлейшие венцы. И вообще всякое наказание, если оно постигает грешников, то облегчает тяжесть грехов, а если праведников, то делает души их светлее; то есть и тем и другим бывает величайшая польза от скорби, только бы мы переносили ее с благодарением»¹⁰⁷⁴.

Рассуждая по поводу того же вопроса, преп. Нил Синайский говорит: «Нередко многие, погрешив в одном и том же, несут не одно и то же наказание, потому что у Судии великая точность. В грехопадениях приемлется в рассмотрение не один только вид греха, но и намерение и достоинство согрешившего, время, место, корень греха, а также услаждался ли, печалился ли или оставался бесчувственным после греха, пребыл ли во грехе или каялся, не по случаю ли какому, не по увлечению ли или по обольщению, или обдуманию, или по неведению впал в них, а также многое другое подвергается при этом разысканию, исследуется и различие времени и состояние жизни. Также и знавший о законе Христовом и не имевший понятия о нем, сделав один и тот же грех, с разной строгостью наказуются. Все это ясно проповедано в Священном Писании»¹⁰⁷⁵. «Постигающие нас скорби и обличения, по-видимому, не (всегда) бывают подобны нашим винам; но в духовном отношении сохраняют всю правду. Это мы можем познать (на примерах) из Священного Писания. Разве те, которые погибли под разрушившейся Силоамской башней, обрушили на других башню? Или пленники, отведенные на покаяние в Вавилон на семьдесят лет, брали в плен других на покаяние? Не (всегда) таковы наказательные случаи: но как воины, если они будут обличены в каком-либо преступлении, подвергаются наказанию биения, но не то самое зло терпят, какое сделали; так и все мы бываем наказываемы постигающими нас скорбями своевременно и прилично к покаянию, но (не всегда) подобообразно, ни в то же время, ни теми же вещами. Эта отсрочка времени и несходство постигающих нас скорбей с нашими винами приводит многих в неверие правде Божией»¹⁰⁷⁶. Но «праведен Ты, Господи, (во всех путях Своих) и справедливы суды Твои» (Пс.118:137, 144:17). Христиане, имеющие просвещенные благодатью «очи сердца» (Еф.1:18), ясно усматривают правду Божию в постигающих их скорбях и опытом дознают, что из случающегося с нами печального ничего не постигает нас несправедливо, но все бывает по праведному суду Божию. Иные терпят скорби за свои злые дела, а иные за ближнего, по любви к нему¹⁰⁷⁷.

В творениях преподобного Ефрема Сирина (IV век) сохранился рассказ его самого о том, как явственно были показаны ему пути Промысла Божия в событиях жизни людей. «В юности, – рассказывает о себе преп. Ефрем, – когда я жил еще в миру, напал на меня враг (дьявол навел искушения), и в это время юность моя едва не уверила меня, что совершающееся с нами в жизни случайно. Как корабль без руля, хоть кормчий стоит на корме, идет назад или не трогается с места, а иногда и опрокидывается, если не придет к нему помощь, так было и со мной. Уносимый волнами обольщения, нечувствительно стремился я к угрожающей опасности».

Но Господь не оставил юного Ефрема в колебании относительно Промысла Божия; следующие события, рассказанные самим Ефремом с глубоким сокрушением, послужили для него вразумительным уроком о Промысле и побуждением начать благочестивую жизнь. «Что же делает со мною благость Божия? – повествует преп. Ефрем. – Она сделала то, что, когда я странствовал по внутренней Месопотамии (преп. Ефрем родился в окрестностях г. Низибии в Месопотамии), встретился с пастухом овец. Пастух спрашивает меня: “Куда идешь, молодой человек?” Я отвечаю: “Куда случится”. И он говорит мне: “Ступай за мной, потому что день склонился к вечеру”. Что же? Я послушался и остался у него. Среди ночи напали волки и растерзали овец, потому что пастух ослабел от вина и уснул. Пришли владельцы стада, сложили вину на меня, что я подвел воров, и повели меня в судилище. Явившись к судье, я оправдывался, рассказывая, как было дело. Вслед за мной приведен был некто, пойманный в прелюбодеянии с одной женщиной, которая убежала и скрылась. Судья, отложив расследование дела, обоих нас вместе отослал в тюрьму. В заключении мы нашли одного земледельца, приведенного туда за убийство. Но и приведенный со мной не был прелюбодеем, и земледелец – убийцей, равно как и я – хищником овец. Между тем взяты были под охрану: по моему делу – пастух, по делу прелюбодея – муж виновной женщины, и по делу земледельца – мертвое тело; их стерегли в другом доме.

Проведя там семь дней, на восьмой день вижу во сне, что Кто-то говорит мне: “Будь благочестив и уразумеешь Промысл (Божий); перебери в мыслях, о чем ты думал и что сделал, и по себе дознаешь, что эти люди страждут не несправедливо, но не избегнут наказания и виновные”. Итак, пробудившись, стал я размышлять о видении и, отыскивая свой худой поступок, нашел, что однажды, быв в этом селении, на поле среди ночи, с злым намерением выгнал я из загона корову одного бедного странника. Она обессилела от холода и от того, что была непраздна; ее настиг там зверь и растерзал.

Когда я рассказал заключенным со мной свой сон и вину, то и они, побуждаемые моим примером, начали сказывать: поселянин – что видел человека, тонувшего в реке, и хотя мог ему помочь, однако же не помог, а городской житель – что присоединился к обвинителям одной женщины, оклеветанной в прелюбодеянии. “И это, – говорил он, – была вдова; ее братья взвели на нее эту вину, лишили ее отцовского наследства, дав из него часть и мне, по условию”.

Слушая эти рассказы, начал я приходить в сокрушение, потому что в этом было некоторое явное воздаяние. И если бы один я был, то сказал бы, может быть, что все это случилось со мною просто по-человечески (случайно). И вот есть некто четвертый Отмститель, который не в родстве с терпящими напрасную обиду и не знаком мне, потому что ни я, ни они никогда не видали Его, так как я описал им и вид Явившегося мне. Заснув в другой раз, вижу, что Тот же говорит мне: “Завтра увидите и тех, за кого терпите обиду и освобождение (оправдание) от взведенной на вас клеветы”.

Пробудившись, был я задумчив. А они говорят мне: “Что ты печален?” Я сказал им причину. Боялся же я того, чем кончится (мое) дело, а прежние свои мысли, будто все бывает случайно, оставил. И они также вместе со мной были озабочены. Когда прошла эта ночь, мы были приведены к градоначальнику, и вскоре представлено ему донесение о пяти новых узниках. Бывшие со мной (в заключении) были подвергнуты побоям, после чего отведены в темницу. Потом приведены были двое (из пяти), чтоб над ними первыми произвести суд. Это были братья вдовы, обиженной лишением отцовского имущества. Один из них найден виновным в убийстве, другой в прелюбодеянии. И признавшись в том, в чем были пойманы, доведены они побоями до признания и в прочих злодеяниях. Так убийца признался, что в одно время, занимаясь торговлей в городе, вошел он в знакомство и имел безвестную связь с одной женщиной (это была та самая, за которую находился в тюрьме один из заключенных со мной) и на вопрос, как он скрылся, он сказал: “Когда подстерегали нас, случилось соседу прелюбодейки взойти к ней другим входом за одной собственной нуждой. Женщина дала ему, что требовал, и так как меня уже спустила в окно, то когда увидела его, стала просить, чтобы он и ее высадил в то же окно по той причине, что, как говорила она, хотят задержать ее заимодавцы. Когда же намеревался он исполнить это, застигнут был мужем женщины, а мы убежали”. Градоначальник спросил: “Где эта женщина?” Он назвал ее местопребывание, его оставили под стражей до появления женщины.

И другой (из братьев) сверх прелюбодеяния, в котором обвинен был, сознался, что учинил и убийство, за которое содержался со мною поселянин. Он рассказал, что убитый был муж любимой им женщины. “Когда, – добавил он, – вышел он после полуденного времени осмотреть поле, я подошел к нему поздороваться с ним, тут же убил его и убежал. Некто от великого утомления спал там; родные убитого, сошедшись на слух об убийстве и не зная, что этот поселянин не имел и понятия о случившемся, связали его и отправили в суд”. “Кто же даст на это доказательство?” – спросил градоначальник. “Жена убитого”, – отвечал он. Градоначальник спросил: “Где она?” Он объявил место и имя в другом селении, недалеко от местопребывания другой (упомянутой) женщины, и тотчас отведен был в темницу. После допроса этих двух братьев приведены были и остальные трое (из пяти новых узников). Один обвинялся в том, что выжег поле с хлебом, а прочие – в соумышлении убийств. Получив несколько ударов и ни в чем не сознавшись, отведены были они в тюрьму, потому что судья услышал о назначении ему преемника. А с ними в тюрьму отведен был и я, не дождавшись никакого решения по моему делу.

Таким образом, все мы находились вместе. Новоприбывший судья был с моей родины, но долго не знал я о нем, из какого он города и кто такой. В эти дни у меня много было свободного времени и я свел дружбу (знакомство) с прочими узниками. И так как прежние мои товарищи сделались благодушными и пересказали прочим о том, что было у нас, то все стали ко мне внимательными, как к человеку благочестивому. Услышали и братья той вдовы и удивились, когда узнали ее защитника. Поэтому все стали просить у меня, в надежде, что скажу им что-нибудь благоприятное. Но, проведя там многие дни, не видел я Являвшегося мне во сне.

Наконец, опять вижу Его, и Он сказывает мне, что и последние трое, виновные в других преступлениях, несут теперь наказание. Я сказал им об этом и они сознались в (сделанной) неправде, а именно, что были заодно с похитителем, который убил человека за виноградник, смежный с его владением. “Мы, – говорили они, – засвидетельствовали в этом деле, что виноградник принадлежит ему за долг и что не он убил этого человека, а сам тот, упав со скалы, убился до смерти”. Один из них сказал, что он во гневе ненамеренно толкнул человека с кровли и тот упал и умер.

После этого опять вижу во сне Говорящего ко мне: “В следующий день ты будешь освобожден, а прочие попадут справедливому суду; будь же верующим и возвещай Промысл Божий”.

На следующий день судья сел на своем судейском месте и стал допрашивать всех нас и, узнав, до чего было доведено дело, потребовал к себе женщин, которые наперед были отысканы, и обвинителям были предоставлены их права. Градоначальник отпустил невинных, разумею поселянина и мнимого прелюбодея, а женщин подверг пыткам, желая узнать, не участвовали ли они в другом каком деле. И оказалось, что одна из них произвела зажигательство (в поле) в гневе на того, кто выдал ее прелюбодея, причем один человек, бегущий с опустошаемого поля, найден неподалеку от места пожара и взят как виновный, и это был один из содержащихся со мною (из последних трех). Судья, допросив его, нашел, как было сказано, и освободил его как невинного.

А другая из обвиняемых в прелюбодействе, будучи из того же селения, из которого были за соумышление в убийстве, призналась, как было дело. Убитый, говорила она, ночевал в ее доме; он был красивый мужчина; она спала с ним; а один из братьев вдовы, ее прелюбодей, застал его у ней, ударил, убил и бросил на перекрестке. Когда же сбежался народ, продолжала она, два человека гнались за похитителем их козла; бывшие впереди, увидев их, подумали, что бегут преступники и, схватив, представили их в суд как виновных. Градоначальник спросил ее: “Как имена, какого рода и каковы из себя? ” И собрав о них все подробности, узнал дело в ясности и освободил невинных. Их было пятеро: земледелец, прелюбодей и трое последних. Обоих же братьев и с ними вместе приказал отдать на съедение зверям.

Наконец, велел и меня вывести на средину. Он узнал по голосу и по имени. Но, хотя и сближала его со мной единоплеменность, однако же стал он осведомляться о деле по порядку и пытался выспросить у меня, как было дело об овцах. Я сказал правду, как все происходило. Тогда приказал он высечь пастуха для показания истины, а меня освободил от обвинения, по прошествии без малого семидесяти дней. Знакомство же мое с градоначальником происходило оттого, что родители жили за городом с воспитавшими этого человека, да и я, по временам; имел у него жительство.

После же этого, в ту же ночь, вижу прежнего Мужа, и Он говорит мне: “Возвратись в место и покайся в неправде, убедившись, что есть око, над всем назирающее”. И сделав мне сильные угрозы, Он удалился; с тех пор доныне не видел я Его». Так заканчивает свой рассказ преп. Ефрем. Ефрем остался верен наставлению Явившегося. Еще в темнице дав обет посвятить всю свою жизнь покаянию, он вскоре оставил мир и посвятил себя отшельнической жизни¹⁰⁷⁸.

Праведный суд Божий над грешниками совершается не только в виде посылаемых им личных бед и страданий, но и в виде общественных бедствий. Всеобщее развращение и нечестие в народе поражается общественными бедствиями: войнами, междоусобицами, порабощением угнетателями, стихийными бедствиями, эпидемическими болезнями и т. п. Чем больше в народе нераскаянных грешников, тем ближе кара Божия: И если Господь иногда при этом щадит весь народ до времени, то, конечно, потому, что есть среди него немногие, Ему единому ведомые праведники, ради которых милосердие Божие милует и грешников.

Великие общественные бедствия не случайны; они не являются действиями некой совершенно непонятной судьбы, как думают многие, но являются действиями Провидения Божия, управляемые правосудием и милосердием. История человечества подтверждает эту истину множеством примеров. В Библии, в книге пророка Ионы, повествуется о суде Божием над великим городом Ниневией. Пророк Иона послан был от Бога сказать жителям города, что за грехи весь город их должен погибнуть. «Встань, – говорит Бог Ионе, – иди в Ниневию – город великий и проповедуй в нем, ибо злодеяния его дошли до Меня» (по-славянски: «яко взыде вопль злобы его ко Мне») (Ион.1:2). Что значит «вопль злобы»? Это значит, что весьма умножились пороки, неправды и беззакония, от которых утесняемые вопиют к Богу о правосудии. «Вопль злобы» ниневитян дошел до Господа – это значит, что грехи их созрели для наказания.

Ниневитяне поверили пророку Божию, устрашились суда Божия и обратились к Богу в покаянии, в посте и молитве. Они не медлили своим обращением, не сказали, что еще неизвестно, сбудется ли пророчество, еще нет признаков угрожающего бедствия, нет никакого необыкновенного движения стихий, ни тучи, ни молний, ни вихря, ни землетрясения, и ни один дом в городе не обрушился, но все жители поверили, не ожидая начала бед, виновностью и покаянием умилостивили Бога. Покаяние и молитва оказываются самыми действенными средствами против угрожающих или уже належащих (со всех сторон теснящих) бедствий. Казалось, что непреложность суда Божия и достоинство пророческого слова, которое должно быть нерушимо, требовали, чтобы объявленное определение исполнилось без изменения. Но ничто не воспрепятствовало милосердию и благости Божией, когда им (т. е. милосердию и благости Божией) был открыт путь покаянием и молитвой. «И увидел Бог дела их (покаяния), что они обратились от злого пути своего, и пожалел Бог о бедствии, о котором сказал, что наведет на них, и не навел» (Ион.3:10), т. е. в раскаянии ниневитян, которым останавливается зло греха, нашел Он средство остановить наступавшее зло наказания.

Пример Ниневии показывает, что Господь долготерпит до времени, ожидая исправления грешников, но когда «восходит к Нему вопль злобы», Он укрощает ее судами, чтобы она не истребила добра. Таковы вообще причины попущения общественных бедствий, хотя для особенных случаев есть особые судьбы Божии. Господь и во время общественных бедствий не оставляет Своего промышления о каждом человеке, особенно же о праведных и святых. Во время общественных бедствий между грешниками страждут и умирают иногда и без оскорбления их достоинства, потому что своим терпением других умножают свои венцы, а страдальческой смертью приобретают вечную, жизнь¹⁰⁷⁹.

В первые три века, во время гонения на христиан, Римская империя не раз переживала различные общественные бедствия: длительные и неудачные войны, голод, моровые язвы, наводнения и др. «Почему, – спрашивали у христиан язычники, – ваш Бог терпит, чтобы верные Ему служители были наказываемы вместе с нами за наше святотатство?» Христианский апологет II века Тертуллиан так отвечал им: «Познайте, какие собственно суть намерения Божии, и ваше прекословие исчезнет. Бог, отложивший до конца мира вечный суд над всеми людьми, не спешит прежде того делать отделения, которое должно быть последствием суда. Между тем, по-видимому, Он поступает со всеми людьми равно. Он хочет, чтобы неверные (язычники) разделяли блага Его служителей и чтобы Его служители участвовали во множестве зол (бедствий) неверных, чтобы те и другие ощущали и благость и строгость Его. Будучи наставляемы от Него Самого в Его судах, мы любим благость Его и страшимся Его строгости. Вы, напротив того, презираете ту и другую; от того происходит, что вы всякого рода бедствия признаете за настоящую для себя казнь, а мы считаем их только за предостережения. Мы на них не жалуемся, потому что не находим в этом мире иной выгоды, как только чтобы скорее из него выйти. Впрочем, нам известно, что именно ваши злодеяния привлекают на землю бич небесный, и хотя мы, состоя членами одного с вами общества, ощущаем по необходимости его удары, но с радостью усматриваем тут исполнение божественных предсказаний, утверждающих нашу веру и надежду»¹⁰⁸⁰.

В середине III века в африканских провинциях Римской империи вспыхнула эпидемия чумы («моровой язвы»). Особенно большая смертность была в таких больших торговых и культурных центрах, как Александрия и Карфаген. В этих городах было много христиан, которые так же страдали от моровой язвы, как и язычники. В Карфагене язычники, оставшиеся в живых, заботясь только о своей безопасности, оставляли своих больных без всякого попечения, мертвых и умирающих выбрасывали прямо на улицы; гниение трупов заражало воздух и еще более усиливало распространение чумы. Появились мародеры из бедняков, которые вторгались в дома умирающих с целью грабежа. Городу угрожало полное вымирание.

Епископ Карфагенский Киприан призвал свою паству к помощи населению. Каждому назначено было свое особое дело. Богатые давали деньги, бедные отдавали свой труд для общего дела. Мертвые тела, заражавшие воздух, погребали, больным, как христианам, так и язычникам, оказывали уход. Многие из христиан, самоотверженно трудившиеся, сами заболевали и умирали. Но постепенно, благодаря усилиям христианской общины, город был очищен от трупов, и эпидемия прекратилась.

Как же смотрели христиане на это тяжкое общественное бедствие и на другие общественные бедствия именно тогда, когда над ними тяготело еще и сильное гонение от язычников?

Во время этой моровой язвы «христиане проявляли величайшее мужество и самоотвержение, пребывая непоколебимыми, имея ум тверд, веру крепкую, души благочестивые»¹⁰⁸¹. Правда, некоторые, или по малодушию, или по слабоверию, или по привязанности к временной жизни, или по нежности пола, а иногда по уклонению от истины, не так мужественно стояли и не обнаруживали в себе Божественной непобедимой силы. Чтобы укрепить этих ослабевших и утвердить еще в большем мужестве всех остальных, св. Киприан не раз обращался тогда к пастве со словами увещания. «Воинствуя Богу, – писал он, – поставленные в небесном лагере и чая уже одного Божественного, мы должны знать себя, чтобы нисколько не тревожили и не смущали нас бури и смуты мирские. Ведь Господь предвозвестил, что все это будет, предусмотрительно убеждая, поучая, приготовляя и ободряя народ Своей Церкви к полному перенесению будущих зол, Он ясно предсказал, что будут по местам войны, голод, землетрясения и мор, и в предотвращение внезапного и неожиданного страха от злоключений внушал нам предварительно, что бедствия в последние времена станут более и более умножаться. И вот сказанное сбывается! Когда же сбывается предсказанное, то затем последует и обещанное, а Господь Сам дал следующее обетование: “Когда вы увидите то сбывающимся, знайте, что близко Царствие Божие” (Лк.21:31). Так, возлюбленнейшие братья! “Близко Царствие Божие”: с прохождением мира настает уже награда жизни, радость вечного спасения, всегдашняя безопасность и обладание раем, некогда утраченное; земное сменяется уже небесным, малое великим, временное вечным. Какое же тут место тоске и беспокойству? Кто при этом будет тревожиться и печалиться, как не тот, у кого недостает надежды и веры?»¹⁰⁸² «Скорбит и печалится обычно тот, кому худо в этом веке и кому не может быть хорошо после этого века, кто здесь исчерпывает все наслаждения жизни, для кого здесь оканчивается всякое утешение, для кого непрочная и короткая (земная) жизнь еще доставляет здесь некоторую приятность и удовольствие, и для кого, по отшествии отсюда, останется уже одна мучительная казнь. Между тем страдание от настоящих бедствий совершенно ничтожно для тех, кто надеется на будущие блага. Оттого-то мы (христиане) в несчастьях не впадаем в уныние, не сокрушаемся, не скорбим; оттого никакое расстройство состояния, никакая болезнь телесная не приводит нас к ропоту. Живя более духом, чем телом, мы побеждаем слабость тела силою духа. Мы знаем и верим, что все страдания и томления, претерпеваемые нами, служат к нашему испытанию и укреплению»¹⁰⁸³. «Бояться смерти может только тот, кто не хочет идти ко Христу, а не хотеть идти ко Христу свойственно только тому, кто не верит, что он начнет царствовать со Христом». Смерти должен бояться только тот, кто, не будучи рожден водою и духом (т. е. не крещен), готовит себя в жертву гееннскому пламени, кто не огражден крестом и страданиями Христовыми, кто через смерть первую препровождается ко второй. Смерти должен бояться тот, кто, после перехода из сего мира, будет вечно мучиться и для кого продолжение пребывания здесь служит только временной отсрочкой страдания и стенаний. Но такого страха смерти не должно быть у истинного христианина. В Писании сказано, что праведный живет верою (см.: Рим.1:17). Если ты праведен и живешь верою, если истинно веруешь во Христа, то почему же тебе, предназначенному быть со Христом, при уверенности в обетование Господне, не принимать с любовью призыва ко Христу и не приветствовать себя с освобождением от дьявола?

«Некоторых смущает то, – пишет далее св. Киприан, – что нынешняя болезненная язва поражает наших (т. е. христиан) наравне с язычниками, как будто христианин для того только и уверовал, чтобы бедствия не касались к нему и он, при наслаждении мирским временным счастьем, свободный от всяких зол, сохранен был для будущей радости!

Смущает некоторых то, что нынешняя смертность и другие бедствия общи у нас с язычниками: да что же в этом мире, пока по закону первого рождения останется еще общая у нас плоть, не есть общее для нас с другими? До тех пор пока мы находимся здесь в мире, мы одинаково с другими подчиняемся общим телесным условиям, по единству человеческого естества. Мы связаны с человеческим родом одинаковостью плоти, отделяясь только духом. И потому, пока это тленное не облечется в нетление и это смертное не облечется в бессмертие (см.: 1Кор.15:53), пока по окончании временного века, не разделимся по обителям вечной смерти или бессмертия, – до тех пор все немощи плоти будут для нас общи со всем человеческим родом, и все, что ни случится в мире, мы будем переносить одинаково. Так тощая земля, не давши урожая, производит общий голод; так при покорении какого-либо города неприятелем все граждане подвергаются плену. За время продолжительной засухи недостаток воды чувствуется одинаково всеми; когда разбивается корабль о скалы, все без изъятия, плывшие на нем, терпят кораблекрушение. Подобным образом болезнь головы, лихорадочные припадки, расслабление всех членов не могут не быть общими с прочими людьми, пока в этом веке мы носим одинаковую с ними плоть.

Ветхозаветные праведники всегда отличались терпением, и апостолы были научены заповедью Господа не роптать в несчастье, но что ни приключилось бы им в этом веке, переносить мужественно и великодушно.

Страх Божий и вера должны делать тебя готовым на все. Ни лишение имущества, ни беспрестанная и мучительная скорбь, причиняемая тяжким недугом тела, ни плачевная разлука с женой, с детьми, с умирающими друзьями – все это не должно соблазнять тебя, но побуждать к подвигам, все это не должно колебать и ослаблять твоей веры, но тем яснее обнаруживать твою доблесть в (духовном) сражении; все настоящие злоключения надлежит презирать в чаянии будущих благ. Без брани не может быть и победы, и когда одерживается победа в брани, то победителям раздают и венцы. (Опытный) кормчий узнается во время бури, воин испытывается в сражении. Нечем хвалиться, когда нет опасности. Истина выходит наружу во время столкновения с бедами. Глубоко укорененное дерево не колеблется от ветров; прочно устроенный корабль не разбивается от ударов волн. Когда на гумне молотят хлеб, то большие и полные зерна не разносятся ветром, а пустые плевелы от малейшего дуновения разлетаются. Потому и апостол Павел после кораблекрушений, биений, многократных и тягостных изнурений и страданий тела говорит о себе, что он не изнемогал в бедствиях, но укреплялся, так что чем более был искушаем, тем вернее достигал совершенства (см.: 2Кор.12:7–9).

Итак, когда постигнет нас болезнь, немощь или какое опустошение, тогда добродетель наша совершенствуется, тогда наша вера, пребыв твердой в искушениях, увенчивается, по слову Писания: “Глиняные сосуды испытываются в пещи, а испытание человека – в разговоре его” (Сир.27:5). В этом-то и состоит различие между нами и людьми, не ведающими Бога, что они в злоключениях жалуются и ропщут (проявляя нетерпение), а нас, напротив, бедствия не отклоняют от истинной веры и добродетели, но еще более укрепляют в них. То, что расслабление желудка отнимает у нас телесные силы, что жар изнутри, перешедший в гортанные язвы, растравляет их, что непрерывная рвота потрясает внутренности, прилив крови делает воспаление в глазах, что у некоторых отсекаются руки и другие члены вследствие заразительного гниения, что от расслабления тела происходит дрожание в ногах, заграждается слух, повреждается зрение, – все это способствует преуспеванию веры. И какое бесстрашие – всеми силами несокрушимого духа мужественно противостоять всем таковым напорам лишений (страданиям в болезни) и смерти! Какая высота – стоять прямо среди развалин человеческого рода и не преклоняться долу вместе с теми, которые не имеют никакой надежды на Бога! Вот почему надлежит радоваться и дорого ценить дар настоящего времени, в которое мы можем высказать крепость нашей веры, перенести тяготу его, прийти ко Христу тесным путем Христовым и затем на суде Его получать награду жизни и веры.

Во время настоящей смертности (от чумы) многие и из наших (христиан) умирают» т. е. многие и из наших вземлются от сего мира. Но эта смертность, служащая пагубой иудеям, язычникам и прочим врагам Христовым, для рабов Божиих есть спасительное исшествие из мира. Из того, что без всякого различия, вместе с людьми неправедными, умирают и праведные, никак не должно заключать, будто один конец и добрым и злым. Нет, праведные призываются к радости, а нечестивые к мучениям; рабам верным определяется скорая награда, а вероломным наказание.

Непрозорливы и неблагодарны мы, возлюбленные братья, в рассуждении благодеяний Божиих, так что многое из ниспосылаемого нам Богом не признаем даже за благодеяние. Вот спокойно со славою исходят из сего мира девы, не страшась угроз и осквернения от имеющего прийти антихриста; вот юноши избегают опасности поползновенного ко грехам возраста и счастливо достигают награды за воздержание и невинность; вот слабая жена-христианка не боится уже ни преследования, ни рук и терзаний палача, предупредив все это благовременной смертью. Страх настоящей смертности воспламеняет и равнодушных, обуздывает развратных, пробуждает беспечных; отступников (веры Христовой) побуждает к обращению, язычников располагает к вере, верующих призывает к (вечному) покою: является новое и многочисленное воинство, одушевленное мужеством, готовое ратоборствовать без страха смерти в наступающем сражении (за веру Христову), потому что исходит на брань в самую годину смерти.

Наконец, возлюбленнейшие братья, не видна ли вся польза и необходимость настоящей моровой язвы, которая представляется столь страшной и жестокой, из того, что она исследует правоту каждого и испытывает помыслы человеческого рода, открывая – служат ли здоровые больным, любят ли искренно ближние своих родных; жалостливы ли господа к рабам, подвергшимся немощи; не оставляют ли врачи больных, умоляющих о помощи; укрощают ли свою свирепость жестокосердные; угашают ли в себе хищники, хотя из страха смерти, ненасытимый пламень гибельного сребролюбия; гордые преклоняют ли свою выю; нечестивые смягчают ли свою дерзость; богатые, умирающие без наследника, отказывают ли что-нибудь бедным своим братьям?

Но если бы эта смертность и не произвела ничего подобного, то она весьма много принесла пользы христианам и рабам Божиим уже тем, что мы охотно стали желать мученичества, научившись не бояться смерти. Так это бедствие служит для нас упражнением, а не погибелью. Оно украшает дух славой мужества и, научая презирать смерть, уготовляет нам венцы»¹⁰⁸⁴. Таков взгляд древнехристианской Церкви на общественные бедствия, выраженный в писаниях священномученика Киприана, епископа Карфагенского.

Во всех общественных и частных бедствиях и скорбях находим мы великое домостроительство благого Отца о Своей Церкви и о верных Ему христианах. Претерпеваемые Церковью гонения и другие бедствия, к пользе многих верных чад ее, домостроительствуются премудростью Божией и неисследимыми судами правды Божией. Господь, делая видимым ратоборство исповедников и мучеников за веру Христову, открывает им поприще для блаженных подвигов, а тем, которые видят их доброе произволение, «дарует этим ясные образцы для достижения спасения»¹⁰⁸⁵. Здесь можно усматривать и благость и премудрость Провидения, потому что в радостной смерти мучеников за веру Христову дано и мудрым людям и простым вразумительнейшее и убедительнейшее доказательство истинности христианства; кровь же мучеников соделалась семенем христианства и послужила перерождению языческого мира в мир христианский¹⁰⁸⁶.

Скорби суть по преимуществу удел христиан последнего времени. Святые отцы первых времен христианства, исполненные Святого Духа, имели откровение свыше о монашестве и вообще христианстве последних времен (перед концом мира) и произнесли о них пророчества, сбывающиеся на наших глазах.

Некогда святые отцы египетского скита пророчески беседовали о последнем роде (христиан). «Что сделали мы?» – говорили они. Один из них, высокой жизни авва Исхирион отвечал: «Мы исполнили (сохранили) заповеди Божии». Его спросили: «А что сделают люди, которые будут жить после нас? » «Они, – сказал авва, – будут исполнять подвиги (“делание”) вполовину меньше наших». Его спросили еще: «А что сделают те, которые будут после них?» – «Они совсем ничего не сделают. Но придут на них искушения (попустятся им скорби), и те из них, которые в то время устоят (Гdo?ximoi – перенесут испытания и устоят в добре), будут выше (больше) нас и отцов наших»¹⁰⁸⁷.

Все предсказания святых отцов схожи между собою и возвещают, что христиане последних времен будут проводить жительство весьма слабое, ибо им не будет предоставлено ни тех душевных и телесных сил, ни того обилия благодатных даров, какие были предоставлены христианам первых времен; по этой причине самое спасение их будет весьма затруднительным. Вот почему Господь пошлет им многие невольные скорби, терпеливое перенесение которых восполнит недостаток в подвигах.

Спасение христиан последних времен будет затруднено еще из-за умножения соблазнов, по попущению Божию. К концу жизни мира настолько усилятся соблазны и, по причине умножения беззакония, настолько иссякнет любовь среди людей, что Сын Человеческий, придя для последнего Страшного Суда, едва найдет веру на земле (см.: Лк.18:8). Церковь будет «избавлена от меча», и от убийственного насилия соблазнов пуста весьма (ср. Иез.38:8). Жительство по Богу соделается очень затруднительным, потому что живущему посреди соблазнов невозможно не подвергнуться влиянию их. Как лед под действием тепла теряет свою твердость и превращается в мягчайшую воду, так и сердце, преисполненное благого произволения, будучи подвергнуто постоянному влиянию соблазнов, расслабляется и изменяется. Жительство по Богу соделается очень затруднительным по обширности и всеобщности отступления. Умножившиеся отступники от веры Христовой будут преследовать христиан, окружат их бесчисленными кознями, разнообразными обольщениями и лютыми гонениями. Спаситель мира едва нашел малозначащий и отдаленный Назарет, чтоб укрыться от Ирода и от возненавидевших Его книжников, фарисеев, священников и первосвященников иудейских: в последние же времена истинные последователи Его едва ли где-либо найдут приют, чтобы не терпеть насилия от отступников и не увлекаться отступлением к служению сатане¹⁰⁸⁸. О, бедственное время! О, бедственное состояние! О, бедствие из бедствий, понимаемое только истинными христианами и истинными иноками, неведомое для обольщенных антихристом и его предтечами¹⁰⁸⁹.

Поскольку это бедственное время – «при дверях», христианам необходимо знать пользу и значение скорбей, с помощью которых Господь благоволит созидать их спасение. Памятование о пользе скорбных испытаний утверждает в мужестве и готовности на всякий подвиг, на всякое доброе дело и труд ради Бога¹⁰⁹⁰.

Скорби и всякого рода препятствия в жизни являются сильными побуждениями для деятельности человека. «Тело, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – остающееся в праздности и бездействии, бывает болезненно и безобразно, а движущееся, трудящееся и переносящее тяжести бывает благообразнее и здоровее; то же бывает и с душой. Железо, когда лежит, ржавеет, а когда находится в деле, то бывает блестящим, так и душа блестит, когда она действует, а к действию возбуждают ее несчастья. И способности погибают, если душа остается без действия; а действует она тогда, когда не все готово к ее услугам, ибо она возбуждается к действию противным ей. Если бы не было противного, то не было бы и деятельности, если бы все было отделано прекрасно, то искусство не имело бы над чем трудиться; так и душа, если бы все было по нашему желанию, не имела бы деятельности и, если бы все нам удавалось, была бы бесчувственна. Не видим ли, как приказывают кормилицам не всегда носить детей на руках, чтобы это не обратилось им в привычку и они не сделались бы слабыми? И умеренная скорбь есть благо, и забота – благо, и бедность – благо»¹⁰⁹¹.

Люди нашего плотолюбивого, плотоугодливого времени особенно ищут благоденствия и удовольствий в этой жизни, а скорбей отвращаются и всеми силами стараются избегать. Обычно счастье свое они полагают в сытой, обеспеченной жизни, в множестве развлечений, в богатстве, в почете, славе, высоком достоинстве и т. п. Но опыт человеческой жизни всех времен свидетельствует, что всегдашнее благополучие и счастье вредят человеку¹⁰⁹². «Постоянная отрадная жизнь приводит к весьма неотрадным последствиям. В благополучии большей частью человек забывается, а в различных скорбях делается более внимательным к своему спасению»¹⁰⁹³. Находясь в бесскорбной жизни, люди забыли бы себя, свое спасение и уклонились бы всем сердцем к миру, к его обольстительным удовольствиям, которые повреждают душу и отлучают от Бога. Когда же сердце поражено скорбью, то уже невольно умирает греховному миру, его тогда ничто не обольщает; не находя ни в чем утешения, человек прибегает к Богу¹⁰⁹⁴. Подобно как всегда употребляемая сладкая пища может повредить телесному здоровью, так и в нравственном отношении одно лишь благополучие вводит человека в беспечность о своем душевном устроении, в высокоумие и многие пороки¹⁰⁹⁵. «Обилие счастья расслабляет самую боголюбивую душу, обращается ей во вред, как пшенице – слишком тучная почва, как воде – непрерывный покой»¹⁰⁹⁶. «Как продолжительный дождь, действуя на нежное растение, производит в нем гниение и портит его, а ветры постепенно осушают и укрепляют его, так бывает и с душою: нерадение, беспечность и покой расслабляют и рассеивают ее, искушения же, напротив, скрепляют и соединяют с Богом, как говорит пророк: “Господи! В бедствии он искал Тебя” (Ис.26:16)»¹⁰⁹⁷. «Как семена имеют нужду в дожде, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – так мы – в слезах. Как землю нужно пахать и копать – и для души вместо заступа нужны искушения и скорби, чтобы она не произращала худых (сорных) трав, чтобы смягчалась ее жестокость, чтобы она не возгордилась. И земля без тщательного возделывания не приносит ничего здорового».

Когда человек живет в счастье, покое, довольстве, он невольно впадает в леность, беспечность, нерадение, нравственное расслабление, увлекается к порокам и страстям; сердце, расслабленное («утучненное») чувственными удовольствиями, грубеет, надмевается, становится черствым и нечувствительным к добру, неспособным к молитве и любви к Богу и ближним¹⁰⁹⁸. «Если душа, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – предана роскоши и удовольствиям, то легче склоняется на грех; она близка и к гордости, к невоздержанию, и тщеславию, и зависти, и коварству, и клевете. Не такова душа, живущая в скорби и воздержании, – она далека от всего этого»¹⁰⁹⁹. «Путь удовольствий, – говорит тот же святитель, – скользок и ведет к забвению Бога. Из нас очень многие, когда благоденствуют, бывают (самоуверенными), надменными, (дерзкими), врагами для всех, гневливыми, пока имеют (силу и) власть; а когда она отнята от них, то делаются кроткими, смиренными, тихими и приходят в сознание собственной своей природы»¹¹⁰⁰.

Подобно говорит и преп. Иоанн Кассиан: «Счастье легче погубляет человека, нежели несчастье. Ибо последнее иногда против воли обуздывает его и смиряет, приводя в спасительное сокрушение, заставляет его грешить или исправляет; между тем первое, обольстительными своими прелестями надмевая ум, низвергает беспечного среди успехов счастья в глубочайшую бездну погибели»¹¹⁰¹. От удовольствий у нас бывает и множество грехов, что может видеть всякий человек¹¹⁰².

«Кто не видел множества примеров, что счастье не только не полезно для нравственного развития, но прямо губит его. Стоит только оглянуться вокруг себя – и мы увидим, что люди, которые в скорбной своей доле были естественные, простые, отзывчивые люди, которые поделятся с нуждающимся куском хлеба, по мере того как судьба их взыскивала, становились сухими, занятыми собой, никому ненужными эгоистами. Так вот, чтобы не дать нам умереть, чтобы вывести из этого сытого равнодушия ко всему, Бог и сталкивает нас с колеи счастья, ввергая в горнило скорбей»¹¹⁰³. В своих проповедях свт. Иоанн Златоуст, Тихон Задонский и др., на примерах отдельных людей и целых народов, показывают пользу скорбей и вред, которой приносило им отсутствие скорбей¹¹⁰⁴.

Вот почему христианину особо необходимо бодрствовать духовно в благополучии. «Подлинно, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – мы всегда имеем нужду в Божественном промышлении, и еще более тогда, когда избавились от бедствий, потому что в это время нам предстоит другая борьба, которая труднее прежней – борьба с леностью и гордостью; и дьявол тогда нападает сильнее. Поэтому, особенно после избавления от бедствий, нам нужна небесная помощь, чтобы нам хорошо пользоваться благоденствием. Так и иудеи, освободившись от египтян, вели жестокую борьбу с самонадеянностью и беспечностью, но они не могли вести ее хорошо, почему тогда (в пустыне) и подверглись смерти.

Они не могли мужественно стоять ни против чревоугодия, ни против малодушия, но подражали страстям египтян, которые и погубили их. И Давид, когда избавился от гонений Саула и от других своих врагов и достиг спокойствия, тогда и подвергся более опасной борьбе – страсти невоздержания, которая и довела его до тягчайшего наказания. Таким образом, особенно тогда и нужно бояться, когда мы избавляемся от бедствий. Как мы боимся не столько привязанного зверя, сколько отвязанного, так точно и порока можно бояться менее во время скорби, потому что тогда он бывает связан скорбью и другими узами, а во время благоденствия особенно нужно бояться его»¹¹⁰⁵.

Человек естественный, не возрожденный благодатью Божиею в вере Христовой, обычно отвращается скорбей. Но и немало имеется христиан, которые боятся, избегают скорбей, не хотят скорбей, потому что не понимают ни цели, ни цены скорбей, ни того, что в скорбях сокровенна милость Божия к грешному человечеству¹¹⁰⁶. Епископ Феофан Затворник в одном из своих писем пишет: «Дайте человеку хорошо понять и приложить к сердцу мысль, как коротка настоящая жизнь и как много плода (пользы) от ее теснот и скорбей для жизни будущей – нескончаемой, и он не только не станет чуждаться их, роптать, но, напротив, будет с радостью принимать их (и даже желать их), как великое благо. Так и поступают все, кто надлежащим образом понимает значение настоящей (земной) жизни»¹¹⁰⁷.

Во время нашествия скорби, находясь в страдании, человек не всегда может видеть их пользу; это он постигает иногда значительно позже, когда минует скорбь.

Польза от скорбей (для религиозно-нравственной жизни) весьма велика. Скорби содействуют устроению нашего спасения¹¹⁰⁸. Скорбями начинается наше спасение, ими сопровождается и завершается. Зиждитель душ наших Господь скорбями зиждет души верующих в Него, а заблуждающихся грешников обращает к свету Богопознания. «Скорби – это удица, которою Спаситель нас ловит для Царства Небесного; это Его невод, которым Он влечет нас на небо; это узы, которыми Он привязывает нас к Себе из любви к нам»¹¹⁰⁹.

Скорби служат очищению души от грехов. «Не много таких людей, – говорит Оптинский старец Амвросий, – которые терпят скорби и гонения за одну благочестивую жизнь, по сказанному апостолом: “Все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы” (2Тим.3:12). Все же остальные терпят скорби и болезни для очищения прежних грехов или для смирения горделивого мудрования и для получения спасения»¹¹¹⁰. В связи с этим и сказал преп. Марк Подвижник, что «скорби, постигающие людей, суть порождения соделанных ими согрешений и живущих в них страстей»¹¹¹¹.

Страдание поставлено около зла, чтобы вырвать его из сердца человека¹¹¹². По словам свт. Иоанна Златоуста, скорби очищают наши грехи, пробуждают от душевного усыпления и нерадения, к которым мы так удобопреклонны и от которых душа расслабевает, а страсти усиливаются¹¹¹³. Скорби – это целительный пластырь на наши (греховные) раны¹¹¹⁴. Преп. Максим Исповедник скорби и печали называет «врачевательными лекарствами». И кто искренно желает спастись, тот в душе ценит происходящую от них пользу¹¹¹⁵.

Немногие из христиан имеют ведение об очищении сердца от страстей деланием заповедей Божиих, вниманием к себе и молитвой, а еще меньше того исполняют на деле. Одна надежда наша на то, что Господь приведет нас ко спасению скорбями¹¹¹⁶. «Если не имеем добродетелей, – пишет Оптинский старец Амвросий, – то постараемся, по крайней мере, избавиться от грехов покаянием и терпением находящих скорбей, которые посылаются Промыслом Божиим к очищению нашей души от грехов и пороков и всякой неключимой (негодной) примеси»¹¹¹⁷.

«Если у тебя есть грехи, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – они легко истребляются и попаляются скорбью. Если же у тебя есть добродетель, от скорби она сделается светлее и блистательнее»¹¹¹⁸.

По словам преп. Максима Исповедника, скорбные «искушения наводятся на одних для изглаждения грехов прежде бывших, на других – для прекращения теперь делаемых, а на иных – для предотвращения имеющих быть содеянными, кроме тех (скорбей), которые бывают для испытания человека, как то было с (праведным) Иовом»¹¹¹⁹. Скорби служат очищением грехов, иногда и таких, о которых мы давно забыли («забвенных» грехов)¹¹²⁰.

Скорби врачуют застарелые пороки и страсти, предостерегают от разных греховных искушений, новых грехопадений. «Врач душ и телес (Господь Бог наш) употребляет орудие скорбей, чтобы исторгнуть корни и изгладить следы греха, и огнем страдания выжигает заразу наклонности к греховным услаждениям»¹¹²¹. «Страждущий плотию, – говорит апостол Петр, – перестает грешить, чтобы остальное во плоти время уже жить не по человеческим похотям, но по воле Божией» (1Пет.4:1–2). «Как золото, расплавленное в огне, становится чище, так и душа, искушаемая скорбями и опасностями, делается чище и светлее и сбрасывает греховную нечистоту»¹¹²².

Врачуя страсти, скорби доставляют этим человеку великое спокойствие. «В скорби, – говорит псалмопевец, – Ты дал мне простор» (см.: Пс.4:2). В скорби открывается мудрость и сила Божия, когда Он, еще и не прекращая скорбь, подает в продолжение ее великое спокойствие. Вместе с тем и другая польза происходит от скорбей: когда душа, огорчаемая искушениями, освобождается от страстей и других многих болезней, тогда она особенно наслаждается спокойствием. Многие, пользуясь благоденствием, предаются безрассудным и мучительным для их душ страстям – корыстолюбию, сластолюбию и многим другим порокам; а подвергшись скорби, освобождаются от всего этого и находятся «на просторе». «Ничто, – говорит Златоуст, – обычно не доставляет такого спокойствия как скорби, отклоняющие от всех житейских забот и угашающие всякий пламень страстей. И ничто не причиняет нам столько страданий, как усилившиеся в душе страсти»¹¹²³. Если бы не было скорбей, то страсти сильнее бы в нас действовали, доводя до полного порабощения¹¹²⁴.

В невольных скорбях сокрыта милость Божия, которая влечет переносящих их к покаянию и избавляет от вечного мучения¹¹²⁵. Скорбные искушения, случающиеся с нами неожиданно, по смотрению Божию, научают нас помнить о Боге и служат побуждением к покаянию¹¹²⁶. Как вода под давлением поднимается вверх, так душа, угнетаемая бедами, восходит покаянием к Богу и спасается¹¹²⁷. Как тем, у кого испорчено пищеварение, полезна горькая полынь, так людям злонравным полезно терпеть злоключения («горькие беды»). Ибо тем к здоровью, а этим к покаянию служат эти врачевства¹¹²⁸.

Преп. Антоний Великий усматривал три пути, ведущие людей к Небесному Царствию. Одни люди от юности возлюбили Бога и всем сердцем Ему работают – это первый путь спасения. Другие к тому побуждаются страхом будущих мук и ожиданием неизреченных радостей – это второй путь. А иных по Своему милосердию Господь спасает, посылая им болезни и разные бедствия, которые их исправляют и приводят к добродетели – это третий путь¹¹²⁹.

Имея в виду наше отношение к посылаемым нам скорбям, преп. Марк Подвижник различал «три вида благочестия: первый – чтобы не согрешать, второй – согрешивши, (терпеливо) переносить приключающиеся за (грехи) скорби, третий же вид состоит в том, чтобы, если не переносим (терпеливо) скорбей, плакать о недостатке терпения. Ибо неисправленное здесь приличными средствами примирения (с Богом) по необходимости навлекает на нас тамошний суд. Разве только Бог, увидев нас плачущих и смирившихся, как Сам Он ведает, изгладит Своей благодатью наши грехи».

Благоприятное покаяние не может быть приносимо без терпения скорбей. «Кто искренне кается, – говорил Афонский подвижник Силуан, – тот с готовностью терпит всякую скорбь: голод и наготу, холод и жар, болезни и нищету, унижения и изгнание, неправды и клеветы», ибо душа такого человека искренно стремится к Господу и не имеет пристрастия к земному. По словам преп. Иоанна Лествичника, признак прилежного покаяния заключается в том, что человек почитает себя достойным всех случающихся ему видимых и невидимых скорбей и еще больших.

Скорби служат обнаружению духовного состояния христианина, его верности Господу. «Прежде всего, – говорит Оптинский старец Амвросий, – Господь попускает (скорбные) искушения, Чтобы отделить (людей) боголюбивых от миролюбивых, сластолюбивых от воздержных и целомудренных, а смиренномудрых от горделивых и самолюбивых, как сказано в Евангелии: “Не мир пришел Я принести на землю, но меч”» (Мф.10:34). Искушение, как огонь, обнаруживает, кто из людей чист подобно золоту и серебру, кто как олово, а кто как сено и дрова. Золото и серебро остаются целы в огне и делаются более чистыми; железо, оставаясь целым, очищается от ржавчины; олово скоро растопляется, а сено и дрова совсем сгорают в огне. «Так в искушениях познается, кто истинно отстал от сатаны и злых дел его и прилепился (оказывает истинную приверженность) Богу, кто истинно работает Богу и кто лицемерно». В скорби познаются истинные рабы Божии и лицемеры.

Для внимающего себе христианина скорби являются источником самопознания. Всякая скорбь, посылаемая Промыслом Божиим, обнаруживает сокровенные в сердце страсти, приводя их в движение. До посещения скорбью человек представляется сам себе спокойным и мирным и даже неплохим, но когда придет скорбь (например, незаслуженная обида, оскорбление, потеря имущества и т. п.), тогда восстают и открываются в нем неведомые ему страсти, особенно раздражительность и гнев, печаль, уныние, гордость, маловерие. Если бы никто нас не оскорблял, не причинял нам скорбей, то мы не познали бы своих немощей и не имели бы случаев к исцелению борьбой с раздражительностью и обидчивостью терпением и любовью. «Оскорбляющие нас, – говорит преп. авва Дорофей, – только показывают нам сокровенные в нас страсти, обнаруживают гнилость, сокровенную внутри. Мы должны быть еще быть благодарны таким людям, доставляющим нам таковую пользу»¹¹³⁰.

«Укоряющих нас, – говорит Марк Подвижник, – надо принимать как Богом посланных обличителей наших явных недостатков и сокровенных в нас злых мыслей, чтобы мы, рассмотрев наши дела и мысли, исправили себя, так как мы не знаем многого скрывающегося в нас зла, ибо только совершенному христианину свойственно помнить все свои недостатки. Если и явные наши недостатки не так удобно бывают нами замечаемы, то тем более помышления. Мы же, не зная могущей быть от этого пользы, напрасно смущаемся постигающими нас скорбями, которые Господь попускает для нашего добра»¹¹³¹. Для стяжания покаяния христианину весьма полезно происходящее с помощью скорбей обличение грехов, гнездящихся в нем втайне¹¹³². Как рвотное лекарство извергает из желудка все, что в нем содержится, так и скорби показывают, что в сердце скрывается¹¹³³. «Всякая скорбь, – говорит преп. Марк Подвижник, – обличает, куда уклоняется наша воля, на добрую или худую сторону. Поэтому случайная скорбь именуется искушением, ибо служит для подвергшегося ей испытанием сокровенных его желаний»¹¹³⁴. Не меньшее значение имеет скорбь в деле познания других. Недаром говорится: не узнаешь человека, пока он не пострадает. Являясь источником самопознания, скорби делают нас более ревностными и внимательными к своей духовной жизни¹¹³⁵. «Как дождь, падая на землю, пробуждает семена, так и (скорбные) испытания, входя в душу, возбуждают усердие к благочестию»¹¹³⁶.

Скорби удерживают нас от пристрастия к греховному миру, от привязанности к телесным благам; важнейшая часть христианской мудрости («любомудрия») в том и состоит, чтобы не быть привязанным и пристрастным к настоящей жизни. «Душа, удрученная скорбью, не заботится о многом; она желает только спокойствия и тишины; она хотела бы освободиться от настоящих бедствий и больше ничего. Душа, чуждая скорби, волнуется, мятется, надмевается; напротив, душа, чуждая удовольствий и ничем не расслабляемая, вся сосредоточивается в самой себе и не надмевается; эта бывает мужественной, а та – детски слабой; эта – основательной (надежной, серьезной), а та – легкомысленной»¹¹³⁷.

«Скорбями, – пишет Оптинский старец Макарий, – умерщвляется сердце миру, т. е. сластолюбию, сребролюбию и славолюбию, и душа, устрашаемая шумом искушений, со многим смирением прибегает к Богу и тщится укрыться от угрызений скорби под покровом Его Промысла; очищаемая же частой памятью Его (памятью о Боге), приходит в познание самой себя и своих бесчисленных грехов, приходит в сокрушение (“плач”), полагая начало обновлению жизни по Богу»¹¹³⁸. Угнетаемые скорбями люди обращаются к забытому ими Богу, пробуждаются от беспечности и нерадения, опытно познают «помощь от Господа, сотворившего небо и землю»¹¹³⁹. «Бог для того и отлагает исполнение наших прошений и часто попускает нам впадать в (скорбные) искушения, чтобы мы непрестанно к Нему прибегали (усердно прилежали к молитве) и не оставляли Его»¹¹⁴⁰. Как близки между собой веки (на глазах), так, по словам св. Исаака Сирина, искушения близки к людям: «И Бог предусмотрел это премудро для пользы твоей, чтобы ты постоянно ударял в дверь Его, чтобы страхом скорбного всевалось памятование о Нем в уме твоем, чтобы к Нему приближался ты в молитвах и освящалось сердце твое непрестанным памятованием о Нем. И когда будешь умолять, услышит тебя, и уразумеешь, что избавляющий тебя есть Бог, и познаешь Создавшего тебя, Промышляющего о тебе, Хранящего тебя и Сотворившего для тебя два мира: один – как временного учителя и наставника, другой – как отеческий дом и вечное наследие»¹¹⁴¹.

Скорбные случаи – это наши пестуны: они побуждают нас со смирением искать помощи и защиты у Бога и ударять в двери Его милосердия¹¹⁴². От тяжести бедствий усиливается желание постоянно быть с Богом. «Скорбями, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – человек приближается к Богу, обращается к Нему»¹¹⁴³.

Скорби руководствуют человека к страху Божию¹¹⁴⁴. «Как ненастное время есть самое лучшее для земледелия, так и скорбь – для попечения о душе». «Скорбь есть мать любомудрия, она может освободить человека от смерти и особенно привлекает милость Божию»¹¹⁴⁵.

Из многих мест Священного Писания можно видеть, что страждущие несправедливо от людей имеют великое дерзновение к испрошению себе помощи от Бога. Из своего опыта св. пророк Давид говорит: «Ко Господу внегда скорбети ми, воззвах, и услыша мя» (Пс.119:1). Вот какова польза скорбей и постоянная готовность милосердия Божия услышать молитву скорбящего! Поэтому да не малодушествует и не отчаивается христианин, находясь в скорби, но особенно пусть возвышается духом, потому что тогда его молитвы чище и возвышеннее, и благоволение Божие полнее¹¹⁴⁶.

Через напрасные (безвинные) скорби мы прививаемся Кресту Христову и из него принимаем силу крестную, очищающую, освящающую и привлекающую благоволение Божие¹¹⁴⁷. Господь Бог Духом Своим Святым утешает верных Своих в скорбях и является Помощником невинноскорбящих. Свт. Григорий Чудотворец, еп. Неокесарийский, говорит, что «тот, кого несправедливо обижают, в Боге имеет помощника»¹¹⁴⁸. Подобное говорит и преп. Марк Подвижник: «Обижаемый людьми избегает греха и получает равное скорби заступление от Бога»¹¹⁴⁹. Христианский опыт показывает, что если мы кротко и терпеливо будем переносить обиды от кого бы то ни было, то тем более великой и щедрой помощи удостоимся свыше¹¹⁵⁰. Земные скорби и страдания для истинно верующих во Христа теряют свою мрачность, потому что являют им Бога вблизи, как Помощника.

«В самом искушении (скорбью), – говорит свт. Иоанн Златоуст, – Господь присущ нам Своей помощью и доставляет нам немалое утешение, поддерживает, укрепляет, простирает руку помощи, не допускает до падения. Подлинно, хотя бы мы были тысячекратно любомудрыми, хотя бы были крепче и сильнее всех, но если не будет Его содействия, мы не в состоянии будем переносить даже малого искушения. Но что я говорю о нас, слабых и ничтожных? Хотя бы кто был (апостолом) Павлом, или Петром, или Иаковом, или Иоанном, без помощи свыше он легко побеждается, претыкается и падает. Об этом я прочитаю вам слова Самого Христа. Он сказал апостолу Петру: “Се, сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу; но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя” (Лк.22:31–38). Что значит “сеять”? Водить, обводить, колебать, двигать, (кружить), потрясать, как бывает с веществами, просеваемыми через решето; но Я, говорит Господь, не допустил, зная, что вы не можете перенести искушения без Моей помощи. Поэтому и апостол Павел говорит: “Верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести” (1Кор.10:13). Не только, говорит, Он не посылает искушения сверх силы, но и при посильном искушении (Сам) присутствует, поддерживая нас и укрепляя, если мы сами наперед привнесем должное с нашей стороны, – готовность, надежду на Него, благодарность, твердость, терпение. И в другом месте апостол говорит: “По мере, как умножаются в нас страдания Христовы, умножается Христом и утешение наше, чтобы и мы могли утешать находящихся во всякой скорби тем утешением, которым Бог утешает нас самих!” (2Кор.1:5, 4)»¹¹⁵¹.

Скорби – лучшее училище добродетели и совершенства¹¹⁵². Добродетель обычно рождается от скорбей; она же ими сопровождается: без скорбей нельзя приобрести добродетель¹¹⁵³. Так как «добродетели сопряжены со скорбями», то кто избегает («уходит») скорбей, тот несомненно устраняется (разлучается) всякой добродетели¹¹⁵⁴. «Добродетель всегда окружена бедствиями, как роза колючими шипами»¹¹⁵⁵. В скорбях, «как розы в терниях, зарождаются и созревают добродетели»¹¹⁵⁶. «Добродетель не есть добродетель, если совершение ее не сопровождается трудностью дела». Вот почему свт. Иоанн Златоуст считает, что и название ее (по-гречески Гa?reth') связано со свойством «встречать затруднения»¹¹⁵⁷.

Господь так премудро устраивает жизнь людей, что те из них, которые слабы по собственной воле вести добродетельную жизнь, невольными скорбями приводятся Им к добродетели¹¹⁵⁸. Скорби побуждают христианина к добрым делам, укрепляют душу в добродетели. «Прежде страдания моего, – говорит Псалмопевец Давид, – я заблуждался; а ныне слово Твое храню» (Пс.118:67)¹¹⁵⁹.

Страдание производит истинных людей. Страдание является не только светом среди мрака и обмана жизни, не только врачевством от жизненных заблуждений, оно животворит и возвышает (расширяет) душу¹¹⁶⁰, оно вкладывает в нее красоту и трогательное величие. И не только душа, но и человеческое лицо после пережитого страдания становится прекраснее, одухотвореннее. Если мы оглянемся кругом, то увидим, что человек воистину бывает высок лишь перед лицом страдания и смерти¹¹⁶¹.

«Земля, возделанная железными орудиями и удобренная согнившими веществами, особенно способна к плодородию: так и сердце, возделанное скорбями, напоенное уничижением, особенно способно к возвышеннейшей добродетели»¹¹⁶². Каждая добродетель должна быть испытана скорбями, иначе нельзя поручиться за ее чистоту, твердость, постоянство и искренность. Скорбями добродетель очищается, совершенствуется. Христианин, не искушенный бедствиями, подобен воину, еще не бывшему в сражении. Взгляд, обращение, приемы, речь – все показывает в нем мужество, но он нигде еще не сходился с неприятелем, даже не видел врага. Можно ли ручаться за его храбрость и неустрашимость? Благочестие без креста скорбей есть только воображаемое благочестие (ср.: Пс.118:67)¹¹⁶³.

Между исполнением евангельских заповедей и крестом скорбей – чудное сродство! «Делание заповедей привлекает на рамена делателя крест (скорбей), а крест усовершает, утончает нашу деятельность по закону Христову, объясняет нам этот закон, доставляет нам ощущение духовной свободы, несмотря на пригвождение, исполняет нас неизреченной духовной сладостью, несмотря на горечь наружных (скорбных) обстоятельств»¹¹⁶⁴.

Без скорбей нет преуспевания в духовной жизни по страху Божию. Скорби ведут нас по лестнице добродетелей. Скорбями увеличивается наше благочестие¹¹⁶⁵. Христианин, пребывающий в добром подвиге, когда терпеливо с благодарностью и молитвою переносит скорби, получает дерзновение перед Богом¹¹⁶⁶. Искушения и скорби нужны христианину для приобретения опыта («разума») в духовной жизни, опытности в борьбе со страстями и пороками¹¹⁶⁷. «Господь хочет не только даровать нам вечную жизнь, но и еще сделать искусными (опытными), а без скорбей этого сделать нельзя»¹¹⁶⁸. Человек опытный, испытанный («битый») скорбями, весьма ценится даже в обычной нашей жизни. «За битого двух небитых дают», – говорит народная пословица¹¹⁶⁹. Скорбями человек «входит в познание истины»¹¹⁷⁰.

Господь посылает различные скорби, чтобы возбудить в нас веру опытную, живую и непостыдное упование, как свидетельствует апостол Павел, говоря: «От скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда (слав. “упование”), а надежда не постыжает» (Рим.5:3–5)¹¹⁷¹. «Постигающие нас скорби, – говорит преп. Нил Синайский, – соделывают цветущими наши надежды на Бога»¹¹⁷².

Скорбями также испытывается твердость нашей веры в Бога. Не тогда только показывается вера истинной, когда мы ограждены от скорбей всяким благополучием и благами мира сего, но тогда, когда и при лишении этих благ она остается постоянной, что видно на примере праведного Иова, который, лишившись всего, сказал: «Господь дал, Господь и взял; как угодно было Господу, так и сделалось, да будет имя Господне благословенно!» (Иов.1:21). Много и других примеров видим в Ветхом Завете и в новозаветной Церкви Христовой, как вера людей испытываема была различными скорбями и бедами¹¹⁷³. У преп. Симеона Нового Богослова сказано: «Знамение (признак) веры – терпение скорбей».

Скорби, показывая человеку его немощь и низлагая самомнение, служат стяжанию смирения. Через смирение – путь ко спасению¹¹⁷⁴. По пророческому предсказанию святых отцов самый благонадежный путь спасения для христианина в настоящее время – это «путь (сокровенного) делания, растворенного смирением». Это тот путь, который способен сохранить его от влияния соблазнов извне и внутри. Он заключается в изучении и исполнении евангельских заповедей, в безропотном и благодушном терпении всех попускаемых Промыслом Божиим скорбей, при признании себя от искреннего сердца достойным этих скорбей. Евангельские заповеди научают христианина смирению, а крест скорбей совершенствует его в смирении. Смирение истребляет из души и тела греховные страсти и привлекает в нее благодать Божию. В этом и заключается спасение¹¹⁷⁵.

Смирение – основание и охранитель всех добродетелей. Стяжевается оно препобеждением гордости. «Ничто ведь столько не полезно для нашей природы, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – как смирять себя, обуздывать высокомерие и подавлять надмение духа»¹¹⁷⁶. «Как молот разбивает камни, так скорби сокрушают грубость, бесчувствие, гордость и бесстрашие сердца»¹¹⁷⁷.

Много христианину предстоит скорбей в борьбе со страстями. Борющие нас страсти, показывая нам нашу немощность, тем смиряют нас, но при условии, если мы с ними боремся. Когда боремся со страстями, то действие их смиряет нас, но когда оставляем (их) без внимания, то бываем пленниками страстей и разве (только) наказанием Божиим отводимся от них.

Скорби и против воли смиряют человека. «Не воздавай злом за зло, оскорблением за оскорбление, – наставляет преп. Антоний Великий, – ибо этим смиряет тебя Сам Господь, видя, что ты не смиряешься сам собою»¹¹⁷⁸. «Знай, – говорит преп. Нил Синайский, – что кого угодно Богу спасти, того будет Он ввергать в различные скорби и печали, чтобы не было ему времени вдаться в гордыню»¹¹⁷⁹.

По словам преп. Иоанна Лествичника, «видимую гордость исцеляют скорбные обстоятельства, а невидимую Предвечный и Невидимый (Бог)»¹¹⁸⁰. Кто без скорби пребывает в своей добродетели, тому отверста дверь гордости¹¹⁸¹. Пока не придет человек в смирение, не может быть твердо основание в его добродетели¹¹⁸². Господь промыслительно посылает скорби, чтобы выявилось, кого более мы любим: себя и мир или Бога и ближних¹¹⁸³. Господь утверждает нашу к Нему любовь скорбями¹¹⁸⁴. Истинная любовь искушается (испытывается) скорбями¹¹⁸⁵. «Различные скорби и искушения показывают, действительно ли христианин имеет любовь к Богу, веру, надежду, терпение. И только те, которые окажутся во всем благоискусными, верными и достойными упования веры, сподобившись избавления по благодати, по всей справедливости сделаются наследниками Небесного Царствия»¹¹⁸⁶.

Скорби-страдания служат поводом к выявлению нашей любви и сострадания к ближним. Взаимная помощь и общение людей в скорбях приводит к любви¹¹⁸⁷. «Ничто, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – так не содействует любви и общению (взаимопомощи), как скорбь; ничто так не соединяет и не связывает души верующих, ничто столько не способствует нам, учителям (христианским), чтобы наши слова выслушивались со вниманием. Благоденствующий слушатель бывает беспечен и нерадив и считает для себя за беспокойство послушать поучающего (милосердию и любви), а удрученный скорбью и страданием с великим усердием предается слушанию»¹¹⁸⁸.

Страдания сильнее всего действуют на сердце человека и часто бывают источником самих высоких порывов и добрых дел. Тот, кто испытал много горя в своей жизни, глубже поймет горе другого и поспешит протянуть ему руку помощи. «Если вы видите доброго человека, то верьте, что он был несчастлив (т. е. много пережил горя и страданий)»¹¹⁸⁹.

Некоторые думают, что именно радость земного счастья делает человека восприимчивым и любящим. Но это – поверхностное наблюдение. При неожиданном и внезапном счастье является потребность, так сказать, излиться, что выражается в красивых словах, в великодушных преподношениях и даже в жертвах. Эгоист и скупец также способны на эти порывы. Но все это неглубоко, непрочно, недолговечно. Существует благотворительность показная, театральная, в которой принимают участие все тщеславные люди. Делать добро, забавляясь – это весьма бывает в моде среди богатых людей. Нельзя отрицать, конечно, и того, что истинное счастье может выразиться в истинной признательности и что всякое счастливое сердце не есть неблагодарное сердце, но несомненно можно утверждать, что продолжительное счастье развивает эгоизм, заставляет забыть о тех, которые страдают. Это мы видим постоянно на опыте. Путь же к истинному, глубокому и продолжительному милосердию – только через страдания, через скорби. Только из этого опыта скорбей и вытекает сочувствие, милосердие – эта божественная сила, побуждающая нас страдать с другими, сострадать другим, делающаяся силой утешения самой большой, какую знал когда-либо мир.

Человеческие поношение, обиды, клевета и др. причиняют сердцу скорбь, но для терпящего их христианина бывают причиной и охранителем целомудрия и чистоты¹¹⁹⁰. Сильные скорби служат истреблению блудной страсти, особенно застарелой. «Похоть истребляется страданием и скорбью, или произвольной, или посылаемою Промыслом Божиим»¹¹⁹¹.

Скорби – великое благо по плодам их и духовному благоприобретению от них. Они – великий дар Божий, ибо за временное терпение скорбей христианин сподобляется наследия неизреченных и вечных небесных благ; так благоволил Всеблагий Господь, Сам на Кресте пострадавший за род человеческий, Сам понесший тягчайшие скорби на земле¹¹⁹².

Господь так премудро устроил, что из скорбей произрастают радости. «Так обыкновенно Бог всегда делает, соединяя радости со скорбями, чтобы еще более быть достойным удивления»¹¹⁹³. Апостол Павел заповедал христианам: «Всегда радуйтесь». Причем не просто сказал: «Радуйтесь», но прибавил: «О Господе» (Флп.4:4). Это самая высокая радость – радость о Господе. Эта радость – благодатное утешение Св. Духа и мир, «который превыше всякого ума» (Флп.4:7). Как можно, скажут, радоваться там, где тяжкие страдания, там, где гонения и узы, где пытки, где судилища? Здесь-то в особенности и можно радоваться. «Кто ничего не знает (худого) за собой, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – тот всегда в великой радости, так что, чем больше будешь говорить ему о бедствиях, тем больше доставишь ему удовольствия». Эта радость имеет начало свое в скорбях: сперва скорби, потом духовная радость о Господе. Радость мирская, напротив, начинается удовольствием, а оканчивается скорбью.

Такой радостью о Господе радовались и апостолы. Апостолы были бичуемы – и радовались; связываемы – и благодарили; были побиваемы камнями – и проповедовали. Такой радости надо желать каждому христианину. Она берет свое начало не от чего-нибудь чувственного, а от предметов духовных и есть плод препобеждения страстей, препобеждения пристрастия к миру.

Невозможно, чтобы радующийся по-мирскому радовался вместе и о Боге; всякий радующийся по-мирскому радуется богатству, роскоши, славе, могуществу, почестям; а радующийся о Боге радуется бесчестию ради Него, бедности, нестяжательности, пощению, смиренномудрию и всякой добродетели. Они-то доставляют истинную радость, а те носят только название радости, в сущности же составляют скорбь, будучи связаны с сильной завистью, крайним недоброжелательством, болезнями, изнурительными трудами и заботами и мн. др.¹¹⁹⁴

Скорби, очищая нас от грехов, приближают к Богу. «Приближение же человека к Богу есть приближение его к своему (истинному) счастью»¹¹⁹⁵. Блаженны поскорбевшие здесь на земле и возделывающие спасительный плач, чтобы премного возвеселиться в будущем! Сеющие слезами в настоящей жизни пожнут рукояти (снопы) никогда не прекращающегося радования¹¹⁹⁶. Чем больше скорбей, тем больше утешений от Господа¹¹⁹⁷.

«По множеству, – сказано у Псалмопевца, – болезней (скорбей) моих в сердце моем, утешения Твоя возвеселиша душу мою» (Пс.93:19): по мере приключающихся нам горестей находим мы равносильную отраду у Бога. «Когда душа, – говорит преп. Нил Синайский, – явно и тайно бывает сокрушаема и уничижаема различными (скорбными) искушениями, тогда утешают ее Ангелы, восстановляющие (ободряющие) ее воспламеняющею сладостью слез, утонченными (духовными утешительными) мыслями и силою добродетелей»¹¹⁹⁸.

Где скорбь, где великая печаль ради Бога, там явно и вечная будет радость, и всегда так, что прежде скорбь, а потом радость. «Прискорбна есть душа Моя до смерти», – сказал Господь (Мф.26:38). Однако же печаль Его послужила в радость вселенной¹¹⁹⁹. Через скорби – прославление. Перед Своими страданиями сказал Господь Иисус Христос: «Пришел час прославиться Сыну Человеческому» (Ин.12:23). Крест Свой Он признал собственной Своею славою. А идя на крестные страдания, Господь сказал: «Ныне прославился Сын Человеческий» (Ин.13:31) не потому, что не имел славы прежде (ибо был прославлен славою еще прежде сложения мира) – Он всегда прославляем был как Бог, – «ныне же прославился, прияв венец терпения» – вольную смерть за род человеческий¹²⁰⁰. В церковном песнопении поется сначала «Кресту Твоему поклоняемся, Владыко», а потом «и святое воскресение Твое славим». Так и в человеческой жизни сначала страдание, а потом радость¹²⁰¹.

Уходя из мира сего, Господь наш Иисус Христос завещал любящим Его, как бы в виде некоего особого дара, гонения в мире, слезы, рыдание и другие скорби (ср.: Ин.16:2, 20). Однако Он оставил все это последователям Своим не для того, чтобы сделать их несчастливыми и угнетенными, повергнуть достоинство и славу их в прах, но чтобы тем больше их потом утешить, возвеличить и прославить. Как и Самому Христу «надлежало пострадать и войти в славу Свою» (Лк.24:26), так будет и с нами. «Скорбь ваша, – говорит Он, – в радость будет» (Ин.16:20). Он оставил любящим Его скорби для того, чтобы ими, как бы путем, устланным терниями, тесным и прискорбным, они достигли неотъемлемой радости. Ибо как радующиеся и веселящиеся ныне всякий день наследуют плач, согласно написанному: «Горе вам, смеющиеся ныне, ибо восплачете и возрыдаете» (Лк.6:25), так и плачущие (скорбящие) ныне наследуют радость и веселие: «Блаженны плачущие, – сказал Господь, – ибо они утешатся» (Мф.5:4)¹²⁰².

Скорби имеют своим концом славу и блаженство (1Пет.1:7; Рим.8:17; Иак.1:12; 2Тим.2:12). «В скорбях – говорит преп. Макарий Египетский, – в страданиях, в терпении, в вере сокрыты обетования и слава и устроение небесных благ, как плод сокрыт в пшеничном зерне, повергаемом в землю, или в дереве, прививаемом посредством некоего повреждения (надреза) и уничижения». Тогда потерпевшие скорби оказываются имеющими благолепие одежды, и славу, и плод во много крат, и наследие Небесного Царствия¹²⁰³. Апостол Павел говорит: «Кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу» (2Кор.4:17). «Думаю, – говорит он, – что нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с той славою, которая откроется в нас» (Рим.8:18).

Через скорби Господь прославляет верных Своих еще и в этой жизни. «Благодеяние Божие не ограничивается одним избавлением (Своих рабов) от бедствий, но и делает избавляемых дивными, славными, знаменитыми, высокими»¹²⁰⁴. «Ничто ведь, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – ничто не делает людей так славными и достойными удивления и ничто так не преисполняет бесчисленных благ, как множество искушений, опасности, труда, скорби, уныния, постоянные козни и даже со стороны тех, от кого никоим образом не следовало этого ожидать, – если все это притом кротко переносится». Так, Иакова, сына ветхозаветного патриарха Иосифа, ничто так не сделало блаженным и славным, как обида от братьев, продажа в рабство, клевета госпожи, темница и узы и другие страдания. Славен был праведный Иов и прежде, но после того, как перенес тяжкие беды и ужасную болезнь, стал еще славнее¹²⁰⁵.

Зная благодетельное и благотворное значение бед и скорбей в деле нашего спасения, люди богобоязненные даже тревожились, сокрушались, когда их долго не постигали какие-либо скорби. В «Прологе» помечена следующая древняя повесть: один благочестивый инок, будучи в городе Александрии, вошел однажды в церковь помолиться. Там он увидел одну богобоязненную женщину, скромно одетую, возле которой был слуга; и эта женщина, павши перед иконой Спасителя, восклицала: «Оставил мя еси, Господи, помилуй мя, Милостивый!» Слыша ее вопли и видя ее всю в слезах, инок подумал: «Видно она вдова и кто-нибудь ее обижает». Выждав, когда она кончила молиться, инок подозвал к себе слугу и сказал ему: «Передай своей госпоже, что мне нужно поговорить с нею». Слуга передал; она подошла к иноку. Он спросил ее: «Кто же это тебя так обижает, что ты так горько жалуешься Богу?» Женщина со слезами отвечала: «Ах, нет, отче, не в этом мое горе. Я живу среди людей и никто меня даже до сего времени ничем не обидел. И вот о том я и плачу, что за мое небрежение Бог оставил меня и три года никакою меня скорбью не посетил. За это время ни сама я не болела, ни сын мой; даже из домашней птицы ни одна у меня не пропала. И вот, размышляя об этом, я и думаю, что Бог прогневался на меня, и умоляла Его, чтобы Он помиловал меня по Своей милости (и чем-нибудь посетил меня)». Удивился инок боголюбивой и крепкой душе женщины и ушел от нее, славя за нее Бога¹²⁰⁶.

Итак, скорби – великое благо для людей, благодеяние Божие для человечества, ибо они приводят нас к истинному благочестию: очищают от грехов, освобождают от страстей, пресекают путь к плотоугодию и погибели, направляют и ведут нас к покаянию, обращают и привлекают к Богу.

Скорби служат пробуждению дремавшей совести, напоминанием грешнику о Боге, о душе и вечной жизни. Скорби надламывают гордость сильных, нарушают кажущийся покой тех, которые не верят в Бога, смиряют гордыню богохульников. Скорби посылаются для пресечения греха и нечестия, для предохранения от грехов и страстей. Скорби врачуют застарелые пороки и страсти. «Скорби искореняют высокомерие, отсекают всякое нерадение, приучают к терпению, обнаруживают ничтожество человеческих дел и приводят к великому любомудрию. Им уступают страсти: зависть, ревность, похоть, властолюбие, пристрастие к богатству, плотская любовь, высокомерие, гнев и весь остальной рой недугов. Что огонь для золота, то скорби для души: они стирают с нее скверну, делают ее чистой, светлой, ясной» (свт. Иоанн Златоуст). Скорби – это горнило для очищения золота, это – мельница для сотрения жестких зерен пшеницы; это – огонь, истребляющий волчцы и терния, чтобы сделать землю способной к принятию добрых семян.

Скорби приводят человека к познанию своей греховности. Скорби служат обнаружению нашего нрава, скрытых страстей, внутреннего затаенного залога их, для исцеления затаившихся душевных болезней евангельскими средствами (молитвой, покаянием, кротостью и смирением).

Житейские скорби дают нам живое понимание религиозных истин, дают познать и почувствовать всемогущество и близость Бога Живого Сущего, Его правосудие и святость, Его милосердие и любовь. Скорби служат побуждением к усердным, горячим молитвам к Богу. Скорби облегчают для нас исполнение заповедей, отвращая от привязанности к чувственным удовольствиям, к миру и греху. Они служат испытанием и утверждением нашей веры¹²⁰⁷.

Скорби производят в переносящем их терпение; они прогоняют леность, сосредотачивают душу, делают ее осмотрительнее. Скорби научают лучше сострадать и помогать ближним; они смягчают загрубелое от чувственности сердце, делают его отзывчивее. Скорби суть действенные пособия к нравственному совершенству, благоприятные случаи упражняться в надежде, любви к Богу и ближним, подражать примеру терпения Иисуса Христа и св. мужей. Скорби являются поводом для христиан быть примером для других. Скорби хороших делают еще лучше. Подвижничество христиан делается от скорбей еще мужественнее, закаляется в бедствиях, как раскаленное железо в холодной воде.

В некоторых жизненных обстоятельствах меньшие скорби предохраняют нас по благому Промыслу Божию от больших скорбей, непосильных бед и опасностей.

Скорби научают правильно судить о цене земных благ и удовольствий. Они научают больше ценить благодеяния Божии, умереннее пользоваться благами этой жизни с благодарностью Богу. Скорби возвышают награду в будущей жизни. Скорби (в виде бесчестий, поруганий) предохраняют от прельщения умом и от сетей вражиих.

Скорби смиряют христианина и делают его более способным к восприятию Божией благодати. Великую милость делает нам Отец Небесный, когда посылает на нас скорби и беды! «О, скорбь – жезл Божия наказания, горькое, но здоровое наше врачевство, училище смирения, терпения и кротости, знамя Христовых воинов, путь к вечной жизни!» (свт. Тихон Задонский). «Скорбь – несокрушимые узы (братства), умножение любви, возбуждение сердечного сокрушения и богобоязненности. Скорбь везде в Писаниях восхваляется, везде понимается как необходимая для нас» (свт. Иоанн Златоуст). Скорби – наше богатство. «Скорби – это гостинцы, посылаемые нам из рая небесного». «Скорби – монашеская слава; это их венец и похвала. Это – корень вечных наслаждений и горнего величия». Скорби служат очищению Церкви. Никогда в Церкви не проявлялось такого подъема веры как во времена гонений. Скорби поддерживают в христианах силу надежды, которая питается сознанием, что будущность принадлежит Церкви Божией, Царству Божию. Благодать Божия многими скорбями, как золото в горниле, искушает священников, поступающих несообразно своему сану, и, очистив, наставляет их на истинный разум¹²⁰⁸.

Таково значение и польза скорбей. Но ошибочно будет думать, что, если кто страдал, перенес скорби, тот и спасен. Одно и то же страдание может дать совершенно противоположные результаты. Блаженный Августин, с присущей ему проницательностью, сравнивает скорбь с теплотою, которая «расплавляет золото и крепит глину, пробуждает в природе всюду жизнь и в то же время ускоряет разложение трупа». Подобно этому и тяжкие удары скорбей сокрушают одних и делают крепче других. Все зависит от внутреннего состояния или устроения того, кто страдает, от того настроения («расположения сердца»), с каким он воспринимает страдания¹²⁰⁹. Скорбь может смягчать сердце человека или еще более ожесточить его и сделать во много раз худшим, эгоистичным¹²¹⁰. Иные люди еще более ожесточаются, еще больше ропщут на всех и на все, и многие падают под тяжестью бед и скорбей. «Падают, – говорит свт. Тихон Задонский, – но не от свойства искушений, а от собственного нерадения».

Господь не попускает скорби сверх сил, но при искушении подает и облегчение (см.: 1Кор.10:13), помогает, простирает руку помощи, но при нашем (духовном) бодрствовании, и тогда обида злоумышленников, болезни, беды и другие скорби не вред, а пользу принесут нам¹²¹¹. Два злодея, умирающие на Голгофе, одинаково были распяты, но один исповедует свою веру, другой богохульствует; один раскаивается, другой ожесточается. Итак, значение скорбей определяется не силой их, а тем, как они принимаются человеком: если для неверующего они слепой рок и служат поводом для ропота и возмущения, то для верующего, принимающего скорби, как исходящие от Бога, они имеют глубокий смысл и могут дать благие плоды для вечности. Свт. Максим Исповедник говорит, что «страждущий (несущий скорби) за попрание Божией благодати, если познает цель врачующего его Божественного промышления, то и случившуюся прискорбность с благодарностью приемлет, радуясь, и грех, за который наказывается, охотно исправляет; а кто остался нечувствительным к таким врачевательным намерениям (мерам), тот и данной ему благодати праведно лишается, и предается смятению страстей, будучи оставлен, приводит в дело то, к чему внутри имел расположение и стремление»¹²¹².

«Что сказать о людях, – рассуждает св. Иоанн Златоуст, – которые под влиянием скорби нередко изменяются к худшему? Такая порча бывает следствием не скорби, но людской слабости. Если кто, имея больной желудок, не может принять горького лекарства, которое бы его очистило, и погибает, то мы обвиняем не лекарство, а слабость органа; так и здесь причина – в слабости души. Если человек испортился в нужде, то тем более подвергнется этому в удовольствии.

Но как я могу, спросишь, не испортиться под влиянием несчастий? Если поймешь, что хочешь или не хочешь, но ты должен перенести то, что терпишь; и если станешь переносить с благодарением, то получишь весьма большую пользу, а если будешь сетовать, негодовать и роптать, то и своего несчастья этим не убавишь, и воздвигнешь еще большую бурю. Имея такие мысли, мы все, что бы ни случилось с нами по необходимости, будем принимать так, как бы это происходило по нашему желанию. Положим, например, что один потерял любимого сына, а другой – все имущество; если ты рассудишь, что избежать происшедшего невозможно, а с другой стороны, что из неустранимого несчастья можно извлечь для себя и некоторую пользу и мужественно перенести случившееся, и если ты, вместо хулы, воздашь хвалу Господу, то несчастья, постигшие тебя против твоей воли, вменяются тебе в заслугу, как бы происшедшие по твоему желанию. Узнаешь ли, что похищен сын преждевременной смертью, скажи: “Господь дал, Господь и взял” (Иов.1:21). Увидишь, что оскудело твое имущество, скажи: “Наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь” (Иов.1:21). Ты видишь, что злые благоденствуют, а праведные злополучны и терпят тысячи несчастий, и не умеешь найти причину происходящего? Помысли, что Бог назначил день, в который будет судить вселенную и у тебя исчезнет всякое недоумение, так как (по праведному суду Божию) тогда каждый получит по заслугам, как Лазарь и богач, упоминаемые в Евангелии»¹²¹³.

Оптинский подвижник иеросхимонах Макарий писал, что кто хочет идти истинным путем спасения, охраняемым растворенным смирением, тому необходимо вникать в Священное Писание и писания святых отцов и поучаться, как проходить этот путь, и по силе своей подвизаться, понуждая себя ко всякому доброму делу, а более всего к терпению и смирению, которые рождаются от исполнения заповедей Божиих¹²¹⁴. Любовь Божия к нам и наша надежда на Бога побуждают нас переносить скорби так, как свойственно христианам и пользоваться ими во благо (Евр.10:36; Лк.21:19; 2Тим.3:12; Деян.14:22; 1Пет.2:21).

Прежде всего следует всегда помнить, что нельзя спастись без скорбей: тесен и прискорбен путь, ведущий в Царство Небесное. Вместе с тем не следует самому вдаваться в опасности, беды и другие скорби, но когда они уже настали, встречать их терпеливо, подражая в этом Господу Иисусу Христу, Который перед лицом предстоявших страданий молился, да минует Его эта чаша, но когда был взят на страдания и осужден на крест, то, подъяв его на рамена, добровольно взошел на него, как победитель¹²¹⁵. Свт. Иоанн Златоуст говорит, что не нужно спешить принимать скорби (по неразумной ревности) и оставаться в них, когда нас освобождают от них¹²¹⁶. Господь знает, сколько нам полезно пребыть в скорби, и когда будет достигнута цель испытания, освобождает нас от нее¹²¹⁷. Вежедневно возносимых церковных молитвах (ектениях) мы молимся о избавлении нас «от всякия скорби, гнева и нужды».

Господь даровал скорби в удел Своим последователям на все время земного их странствования. Следовательно, этим прошением мы не отвергаем скорбей, нужных для нашего спасения и сохраняющих нас от страстей и демонов, а только испрашиваем избавления от такого рода скорбей и искушений, которые могут ввергнуть нас в грехи, в уныние и ропот и послужить препятствием нашему спасению.

а) Христианское терпение и мужество в скорбях.

Во время скорбей необходимо (прежде всего) терпение с великодушием. Преп. Марк Подвижник говорит, что великая добродетель – терпеть постигающие нас скорби и, по слову Господню, любить ближнего, который нас ненавидит¹²¹⁸. «Истинное ведение состоит в терпении скорбей и в том, чтобы не обвинять людей в своих бедствиях»¹²¹⁹.

Господь Спаситель заповедал: «Терпением вашим спасайте души ваши»; «претерпевший же до конца – спасется» (Лк.21:19; Мф.10:22). Этим Он указал, что терпение есть условие нашего спасения, так что без него нет спасения¹²²⁰. И всегда, когда мы помышляем о собственном спасении или о спасении наших ближних, должны твердо помнить слова Евангелия, что «многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие» и что «Господь кого любит, того наказывает» (Деян.14:22; Евр.12:6)¹²²¹.

Свт. Иоанн Златоуст приводит следующий рассказ, из которого видно, как спасительно для души терпение. В его время один благочестивый жизни человек сподобился видеть те места, где по смерти покоятся святые¹²²². В одном славном месте он увидел некоего человека и спросил его: «Что ты сделал в мире и чем заслужил такое место?» «Я был работником у одного злого человека, – отвечал тот, – и много терпел от него (скорбей) до конца моей жизни». После этого он увидел другого человека в столь же славном месте и спросил его: «Ты чем занимался в мире?» – «Я долго был болен и терпеливо переносил свою болезнь». Наконец он увидел человека, но не в столь славном месте, как те, и также спросил его: «Ты как жил в мире?» – «Я сначала был простым монахом, день и ночь трудился для спасения души, после произвели меня в епископы».

«Итак, – заключает свой рассказ свт. Иоанн Златоуст, – переносить что-нибудь горестное так же полезно, как и делать добрые дела; удерживаться от оскорбительных для ближнего слов так же приятно Богу, как и славословить Его непрестанно. Терпение даже важнее иногда иных богоугодных дел»¹²²³. Терпение облегчает перенесение скорбей. «Скорбь можно сравнить с горьким лекарством, которое, если завернуть или закатать в терпение, легко можно проглотить; но когда, по негодованию, станем его жевать, оно оказывается отвратительным и несносным»¹²²⁴.

Безропотное перенесение скорбей – какая высокая добродетель! А между тем она достигается едва ли не легче других добродетелей. Не всегда человек может оказать дела любви, милосердия, поститься или из-за слабости тела и др. Но здесь, в безропотном перенесении бедствий, что требуется от человека? Одно крепкое упование на Промысл Божий, одно слово, которое исходило бы из смиренного сердца: «Господь дал, Господь и взял; (как угодно было Господу, так и сделалось), да будет имя Господне благословенно!»¹²²⁵ (Иов.1:21).

«Кратковременное легкое страдание наше, – говорит апостол, – производит в безмерном преизбытке вечную славу, когда мы смотрим не на видимое, но на невидимое» (2Кор.4:17–18). Апостол Павел назвал скорбь легкой не по свойству самой скорби, но по произволению подвижников и по надежде будущего. Если морские волны и пучины для мореходов, поражения и раны для воинов, непогода и морозы для земледельцев, сильные удары для бойцов, – если все это бывает легко и выполнимо по надежде наград временных и тленных, то тем более могут быть нечувствительны настоящие скорби, когда предстоит небо, неизреченные блага и бессмертные награды¹²²⁶.

Кто благодушно переносит настоящие скорби, воодушевляясь надеждою будущих благ, тот обрел истинно спасительный путь и удобно избавится от гнева и печали. «Страх геенны и любовь Царствия (любовь к Царствию Божию) подают терпение в скорбях»¹²²⁷. «Сравнивай, – говорит преп. Марк Подвижник, – настоящие скорби с будущими благами, и нерадение никогда не расслабит твоего подвига»¹²²⁸. «Упованием на будущее облегчай для себя настоящее. Как больные глазами, отвращая взоры от предметов слишком блестящих, успокаивают их, останавливая на цветах и зелени, так и душе надобно не смотреть непрерывно на скорбное и не заниматься настоящими горестями, но возводить свой взор к созерцанию будущих благ»¹²²⁹. «Терпеливо переноси скорби, потому что в них венец для ратоборцев (для подвижников)»¹²³⁰. «Будь готов к скорбям – и большую от этого будешь иметь пользу»¹²³¹. Кто не готов к перенесению искушений, тот неспособен и к принятию дарований.

Смерть всему нашему земному полагает конец. А там – предстоит суд и вечность в радости или вечность в муках. Мы должны терпеть скорби, какие нам посылаются в здешней жизни, за наши грехи, если желаем быть помилованными на Страшном суде Христовом. Ежели мы признаем себя грешными, то должны признать себя и достойными наказания, и когда они нам посылаются, то видеть в этом праведную руку Божию, наказывающую нас здесь, чтобы избавиться нам вечного наказания в будущем веке. Долг кающегося грешника – благодарить за это Милостивого Бога, а тех, которые нас оскорбляют, почитать благодетелями, потому что через них мы сподобляемся прощения своих грехов¹²³².

Но «есть некоторые люди, – пишет преп. авва Дорофей, – до того изнемогающие при случающихся скорбях, что они отказываются и от самой жизни и считают сладкой смерть, лишь бы только избавиться от скорбей; но это происходит от малодушия и неразумия, ибо таковые не знают той страшной нужды, которая встречает нас по исходе души из тела. Это великое человеколюбие Божие, что мы наказываемся, находясь в этом мире; но мы, не зная, что совершается там, почитаем тяжким здешнее. В «Отечнике» повествуется, что один весьма ревностный брат (инок) спросил некоего старца: “Отчего душа моя желает смерти?” Старец отвечал ему: “Оттого, что ты избегаешь скорби и не знаешь, что грядущая (после смерти) скорбь гораздо тяжелее здешней”. Мы, спя, хотим спастись и потому изнемогаем в скорбях, тогда как мы должны были бы благодарить Бога и считать себя блаженными, что сподобляемся немного поскорбеть здесь, чтобы там обрести малый покой»¹²³³.

«Здесь, Спаситель мой, – взывал преп. Ефрем Сирин, – накажи меня, как чадолюбивый Отец, а там прости, как единый безгрешный и многомилостивый Бог. Но если здесь не вразумишь несчастного и не дашь ему сердечного озарения, чтобыежедневно без стыда приносил он покаяние в своих грехах, что там делать ему, не имеющему оправдания? Итак, здесь, Спаситель мой, здесь, где наслаждался я прелестью греха, вразуми меня, как благосердный и чадолюбивый Отец, а там прости мне, как милостивый Бог, единый безгрешный! Страшны муки вечные – без конца они. Нет! Уж лучше здесь накажи, Господи, а там помилуй! Ведь как бы ни было тяжко здесь наказание, оно все же – милость Божия в сравнении с вечною мукою».

Здесь наказывает нас Господь как Отец милосердный, а там осудит как Бог правосудный. «Здесь в самом наказании мы видим милующую нас десницу Божию, а там будем пить вечно только одну горькую чашу гнева Божия. Здесь, как бы ни был тяжел крест скорбей, от Бога возлагаемый, мы все же можем иметь отраду и утешение, можем иметь надежду, что Господь накажет, да и смилуется, что не до конца Он, милосердный Отец наш, прогневается. Но там не будет ни надежды, ни отрады, ни утешения. И будут мучиться (нераскаянные грешники) в озере огненном. «И дым мучения их будет восходить во веки веков» (Откр.14:11). Так говорит непреложное слово Божие.

Трудно для нас, грешных, произнести это слово: «Лучше здесь накажи», не легко это для нашего самолюбия, как только об этом подумаешь, так сейчас же и является в сердце грешная мысль: «Что если Господь для моего спасения пошлет мне тяжкие скорби? Разве это легко будет перенести?» Конечно, не легко. Но ведь мы веруем в Господа Бога всеведущего, стало быть, знает Он и немощи наши лучше нас самих. Веруем в Бога милосердного, а если Он милосерд, то, стало быть, желая помиловать нас и спасти, не попустит нам искушения выше наших сил, веруем в Бога всемогущего – стало быть, Он и поможет нам в перенесении креста скорбей. А без креста, без скорбей никому нет пути в рай пресветлый. Такой уж закон положен от Господа Бога; узки врата и тесен путь, вводящий в жизнь вечную. Поэтому лучше предаваться в волю Божию и верить, что Господь милостиво спасет нас скорбями¹²³⁴.

Для укрепления себя в терпении необходимо помнить в скорби («иметь пред своими очами») страдания Господа нашего Иисуса Христа, Который, пострадав, оставил нам пример, чтобы мы шли по следам Его (см. 1Пет.2:21). Он подвергался злословию, разным обвинениям, поношению, гонению, поставлен ниже разбойника и, будучи безгрешен и невиновен, как злодей предан жестокой и позорной смерти. Апостол Павел в своем наставлении верующим писал: «С терпением будем проходить предлежащее нам поприще, взирая на начальника и совершителя веры Иисуса (Христа), Который, вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест, пренебрегши посрамление, и воссел одесную Престола Божия. Помыслите о Претерпевшем такое над Собою поругание от грешников, чтобы вам не изнемочь и не ослабеть душами вашими» (Евр.12:1–3).

В терпении скорбей также укрепит нас воспоминание о различных страданиях святых. Когда найдут на нас скорби, необходимо говорить в себе: «Мало все это по сравнению с теми страданиями, которые претерпели они». И, действительно, причиняемые нам скорби ничто по сравнению со страданиями тех, которых не достоин весь мир¹²³⁵.

Чтобы укреплять себя в терпении в нашедшей скорби, надо обращать свое внимание на тех людей, которые имеют еще большие скорби и страдания и все это терпят. «Содержи всегда в уме тех, которые тягчайшие терпят скорби и озлобления (беды), и будешь свои, ничего незначащие, малые скорби переносить с благодарением и с радостью» (преп. Исаак Сирин)¹²³⁶.

На превратности и несчастья здешней жизни надо смотреть с таким же спокойствием, с каким благоразумный человек в продолжении темной ночи ожидает ясного дня. Весьма был бы безрассуден тот странник, который отказался бы идти на родину только потому, что солнце не беспрерывно освещает его путь. Оптинский старец Амвросий в своих наставлениях писал: «Старайся настоящие твои (скорбные) обстоятельства не очень принимать к сердцу, а жить, подражая, как по нужде, или по своей воле по лесу ходят некоторые: попадется корявое дерево – подогнутся или обойдут, а какая-нибудь назойливая ветвь хлестнет в затолок – не очень на это смотрят»¹²³⁷.

В жизни часто бывает так, что человек, хотя и знает о пользе скорбей, но по немощи человеческого естества, когда случаются скорби, изнемогает, сетует, малодушествует и более склонен бывает к ропоту, чем к благодарению. Это бывает обычно с людьми несовершенными, слабыми в вере, малодушными, не привыкшими к терпению, привязанными к мирским благам и удовольствиям¹²³⁸. «Ропот и малодушие – это обычный плод неправильной и слабой (в христианском отношении) жизни»¹²³⁹.

В скорбях христианину надо всячески остерегаться ропота на ближних, особенно ропота на Промысл Божий, устрояющий нам все благое и душеполезное¹²⁴⁰. Ропщущий на ближних отчуждается от братского единения. Явно и то, что ропотник страдает неверием и колебанием в надежде на Бога¹²⁴¹. Ропот хуже и вреднее всего. «Господь Бог по великому Своему милосердию все наши грехи долготерпит, но нашей ропотливости и хулы не выносит Его милосердие»¹²⁴². По словам преп. Исаака Сирина, «Господь терпит всякие человеческие немощи, не терпит же человека всегда ропщущего и не оставляет (его) без вразумления (наказания)»¹²⁴³. За ропот посылаются несчастья¹²⁴⁴. Иные люди, по нетерпению и малодушию в скорби, до того ропщут, что желают, а то испрашивают себе смерти, которую и святые ожидают не без страха. Таким ропотникам Бог посылает болезни, чтобы этим вразумить их, что смерть в тысячу раз тяжелее всякой болезни и страдания¹²⁴⁵.

В скорби полезнее винить во всем и за все себя, а не других. При благодарном терпении со смирением, с сознанием своей греховности и покорности воле Божией наши скорби облегчаются и скоро проходят. В 51-м Слове преп. Исаак Сирин говорит, что когда помянем в скорби свои грехи и неправды, то скоро избавляемся от скорбей, а когда малодушествуем, ропщем и обвиняем других, то еще больше умножаем скорби и увеличиваем их тяжесть¹²⁴⁶. «Какое бы ни случилось (скорбное) искушение с человеком, – говорит преп. Сисой Великий (V век), – он должен предавать себя воле Божией и исповедовать, что искушение случилось за его грехи»¹²⁴⁷. «Ошибочно считать, что он страдает как мученик; каждый из нас, – говорит преп. Марк Подвижник, – в том подражает смирению Христову, что считает постигающие его скорби за должное ему воздаяние»¹²⁴⁸.

Христианин, в противность ропоту и малодушию, должен стяжевать благодарение в скорбях и мужество. «В том и заключается добродетель, свойственная христианам, – говорит блж. Иероним, – чтобы за все, что кажется неприятным, благодарить Создателя, чтобы во всех пагубах (злосчастьях) и бедах всегда воздавать Богу благодарение, говоря: “Благословен Бог! Знаю, что я терплю меньше, чем достоин терпеть, что всего этого мало за мои грехи, что совсем не воздается по заслугам мне”. Вот в чем ум христианский»¹²⁴⁹. «Ежедневно будь готов, – учит старец Симеон Благоговейный, – к поднятию всякой скорби, помышляя, что скорби суть избавление от многих долгов, и (когда встретятся) благодари за них Святого Бога»¹²⁵⁰.

«При всяком горестном для нас событии, – пишет преп. Нил Синайский, – весьма полезно и крайне необходимо благодарить Бога Промыслителя и Судию человеческой жизни. Ибо если при всяком печальном обстоятельстве (случившемся не по нашей вине) окажемся благодарными, то, без сомнения, сподобимся наград, уготованных победоносным мученикам»¹²⁵¹. Благодарение Бога в скорби привлекает милостивое Его благоволение и усугубляет благодеяния Его нам¹²⁵²; «твердо надо пребывать в терпении во время скорби, с благодарением за них, чтобы получить воздаяние от Господа»¹²⁵³. «Скорбями, – говорит Оптинский старец Леонид, – очищается наш внутренний человек и, по мере терпения и благодарения за них, даруется от всемилостивого Господа благодать Святого Духа и (духовное) дарование»¹²⁵⁴. «Благодарное Богу сердце есть открытый сосуд для Его благодати»¹²⁵⁵. «Нашу благодарность в скорбях Бог приемлет взамен всякой правды». В благодарении проявляется наша любовь к Богу, «всею душею и всею силою»¹²⁵⁶.

Итак, ничто так не полезно в скорби, как благодарение, ибо оно ходатайствует перед Богом о немощи человека, низводя милость Божию, облегчает бремя грехов, утоляет скорбь и умножает за нее награду, а кто ропщет в скорби, тот не только лишается награды за терпение, но подвергается осуждению и самая скорбь через то увеличивается¹²⁵⁷.

Благодарение Бога имеет еще одно особое свойство: оно рождает и усиливает веру и приближает к Богу. Неблагодарность удаляет от Бога. Ввиду такой пользы, доставляемой человеку благодарением, слово Божие повелевает тщательно упражняться нам в благодарении Бога, возгревать в себе чувство благодарности к Богу: «За все благодарите: ибо такова о вас воля Божия во Христе Иисусе» (1Фес.5:18; ср.: Пс.33:2). Многие задают вопрос: неужели мне благодарить, когда меня мучат, издеваются надо мной, подвергают пыткам? Неужели благодарить, когда я цепенею от стужи в своей хижине, мучусь от голода, изнываю от тяжелых трудов и нужды, когда вдруг лишился детей или и самой жены, когда внезапно потерял имущество, попал в руки грабителей, когда я в ранах, в болезни, оклеветан, живу в темнице и т. п.?

Невозможное ли предписывает апостол Павел, говоря: «О всем благодарите»? Нет, он призывает нас, христиан, к жизни евангельской. Кто живет не по плоти, а имеет в себе живущего Христа, тот, однажды объятый любовью к Создавшему, не утратит своей радости и благодушия от разнообразных страданий, увеселяясь надеждой на уготованные нам небесные блага. Таков был апостол Павел, который всю свою апостольскую жизнь провел в немощах, в скорбях, в алчбе и жажде, холоде и наготе, в изгнаниях и притеснениях (см.: 2Кор.6:4, 12:10, 11:27). То, что у неверующих вызывает уныние и печаль, – увеселяет христианина надеждой на уготованные в вечности венцы для подвижников¹²⁵⁸.

Человек с плотским мудрованием, если и благодарит когда, то благодарит за одни вещественные благодеяния. В скорбях он приходит в смущение, ропщет и хулит; в заповеди же Божией повелевается благодарность за все: заповедуется благодарить за скорби, как за Божие посвящение, как за часть Христову, заповедуется благодарить за благополучие, как за Божие снисхождение к нашей немощи. «Вам, – говорит апостол, – дано ради Христа не только веровать в Него, но и страдать за Него» (Флп.1:29). Дару естественно последует благодарение. Если скорби о Христе суть дар Божий, то христианин обязан доказать свое христианство благодарением за скорби.

«Не тогда мы можем называться верными (христианами), когда получаем благодеяния Божии (и за это благодарим), но когда принимаем с благодарением и наказания от руки Его, – тут-то и наша вера искушается»¹²⁵⁹.

«Благодарением укрепляется вера, открываются глубокие таинства христианства, вводится в душу обширное и ясное Богопознание действием благодатного мира и духовного утешения, которые бывают неизменным последствием благодарения». «Уста, постоянно благодарящие, – сказал один св. отец, – приемлют благословение от Бога; в то сердце, которое пребывает в благодарении, вселяется Божественная благодать. Благодати предшествует смирение, наказанию предшествует самомнение. Сердце, непрестанно стремящееся к благодарению Бога, привлекает в себя благодать; мысль ропота, непрестанно движущаяся в сердце, навлекает душе искушение»¹²⁶⁰.

Подобно этому св. отцу рассуждают все отцы Православной Церкви. Они наставляют благодарить Бога за все случающееся в жизни, и приятное, и горестное¹²⁶¹. Вера научает нас, что все, совершающееся с нами, совершается по всеблагому и премудрому Промыслу Божию к существенной нашей пользе. Вера, таким образом, руководит к благодарению Бога, и от благодарения усугубляется вера. По убеждению ума мы начинаем благодарить; благодарением же возбуждается убеждение сердечное.

Все святые славословили и благодарили Бога за посланные им искушения и скорби, которыми они очистились, как золото в горниле, и сделались способными к вечному блаженству. Обширное поприще благодарения и славословия открывается и перед каждым христианином, проводящим благочестивую жизнь по евангельским заповедям, не допускающим себе ослепляться суетными мирскими пристрастиями и попечениями, постоянно взирающего к пристанищу вечности¹²⁶². За все слава и благодарение милосердному Господу, всеми способами промышляющему и устрояющему спасение нас, немощных, и неисправных, и грешных¹²⁶³.

Кто желает быть истинным христианином, с венцом истинных последователей Христовых, тот должен проявлять твердость и мужество в скорбях, в борьбе с грехами. Мужество христианина заключается в том, чтобы стоять твердо, по апостолу, во всеоружии Божием, в препоясании истины, в броне правды, со щитом веры, под шлемом упования спасения, с духовным мечом, который есть слово Божие, в готовности на подвиг – не позволять себе ослабевать в отражении стрел дьявола, козней и прелестей мира, возмущений плоти против духа, не колебаться при встрече с страданиями и смертью на пути веры и правды, как не колебались мученики, не малодушествовать при опасении лишения временного благосостояния и при самом лишении сохранять благодушие, чтобы благословлять Бога, как Иов, во времена, трудные для целого общества, забывать собственные личные трудности, чтобы ободрять и подкреплять друг друга и тем увеличивать общую силу к перенесению и облегчению общественных бедствий. Мужественный христианин не ужасается, не приходит в страх, слыша о смертоносных болезнях, о войнах и других общественных бедствиях, ибо, как сказал Господь, всему этому подобает быть¹²⁶⁴. «Мужественные души, укрепляемые молитвою, верою и надеждою на Бога, никого и ничего не боятся, кроме единого Бога. Иные же всего боятся, как сказал св. пророк Давид: “Там убоятся они страха, где нет страха” (Пс.13:5)»¹²⁶⁵.

Мужественный христианин всегда должен быть готов встретить скорбь, чтобы, когда придет, не изумляться и не смущаться, но благодарно претерпевать тяготу скорби, содержа в мысли, что это или наказание, или испытание, от Господа посылаемое (ср.: Пс.25:2)¹²⁶⁶. Преп. Ефрем Сирин дает следующий совет, как должны вести себя христиане («верные») в настоящей жизни: «Если случится у нас радость, или по причине успеха, или по причине дарований, будем предполагать, что недалеко от нас печаль. А если пришла на нас печаль, будем ожидать приближения к себе радости. Возьмем в пример плывущих по морю. Когда поднимается на них ветер и сильная буря, они не теряют надежду на свое спасение, но противятся волнам, ожидая тихой погоды; а когда настанет тишина, ждут бури, и потому всегда бдительны, чтоб восставший внезапно ветер не застал их неготовыми и не опрокинул в море. Так и нам должно иметь в виду то и другое. Если придет ожидаемый, то это не будет новостью для встречающего, потому что не окажется он неготовым. Поэтому, когда приключаются нам скорбь и теснота, будем ожидать себе облегчения и помощи от Бога, чтоб при продолжительной скорби не причинила нам смерти мысль, что нет уже у нас надежды ко спасению. А подобным образом, когда у нас радость, будем ждать скорби, чтобы при избытке радости не забыть о слезах»¹²⁶⁷.

Для мужественного христианина лучшим средством от скорбей и напастей (искушений и бед) является не утешение, а терпение. Он твердо убежден в той мысли, что «кому нужно и полезно понести скорбь, то вся мудрость Соломона не поможет; потому что мудрость и совет научают, а скорбь выбаливает страсть или грех и научает человека не словом, а делом. Потому-то и велики святые, что научились духовной мудрости от опыта и боли сердечной»¹²⁶⁸.

Основание христианского мужества в скорбях – твердая надежда на Бога и преданность в волю Божию.

б) Христианская надежда и преданность воле Божией в скорбях.

Св. пророк Давид называет блаженными тех, кто всю свою надежду возлагает на Бога (см.: Пс.2:12). Бог – нам прибежище и сила, споборник и защитник, скорый помощник в бедах, которые нас постигают. Поэтому не убоимся, говорит пророк, хотя бы поколебалась земля и горы двинулись в сердце (в средину) моря, восшумели народы и потряслись царства, не убоимся, ибо «Господь сил с нами. Бог Иакова заступник наш» (Пс.45:8).

Одно надежное прибежище для христианина в несчастьях – Бог. К прискорбию, не многие так поступают. Большинство людей прибегает в бедах ко всякой другой земной помощи, но только не к Богу¹²⁶⁹. «Кто надеется на человека, а не на Бога, тот имеет надежду ложную, ибо надежда его не имеет твердого и непоколебимого основания»¹²⁷⁰.

Мореплаватели во время сильной бури, не имея надежды на спасение, бросают якорь в морскую глубину и утверждают его в земле, чтобы таким образом спасти себя и корабль. Так и христианам, которые, плавая в житейском море в корабле Святой Церкви, бывают обуреваемы скорбями и бедами, подобает оставлять всю человеческую надежду и прибегать к Богу, утверждать свои колеблющиеся скорбные сердца в вере, надежде и любви к Богу¹²⁷¹.

Надежда испытывается скорбями. Здесь определенно выявляется, на кого человек надеется, на Христа Бога или на что другое. Кто в неблагополучии не отступает от Христа надеждою, к Нему прибегает и просит помощи, хотя медлит его Помощник, однако же непременно ожидает от Него помощи, помышляя, что «верен есть Обещавый» помощь «сущим в скорбях», – тот истинно и сердечно надеется на Него. Поэтому при надежде неотлучно должно быть терпение, которое преодолевает всякое приключающееся бедствие и ожидает или избавления, или облегчения в бедствии. «Где истинная надежда, там и терпение, и где терпение, там и надежда». Вера, надежда и терпение – неразлучны. Вера видит и признает своего Помощника и Избавителя Христа; надежда на Нем утверждается и просит от Него помощи и избавления; терпение ожидает Его (помощи), хотя Он и медлит, и не отступает от ожидания. «Все уповающие на Господа – мужайтесь, потерпите (ради) Господа и да крепится сердце ваше! Бог нам прибежище и сила, Помощник в скорбях, обретших ны зело» (Пс.30:25, 26:14, 45:2).¹²⁷²

Надежда на Бога укрепляется чтением слова Божия. «Все, что написано было прежде, – говорит апостол, – написано нам в наставление, чтобы мы терпением и утешением из Писаний сохраняли надежду» (Рим.15:4). Надежда укрепляется также размышлением о благодеяниях Божиих, явленных на нас и на отцах наших. На Господа уповали отцы наши, и Господь избавлял их; молились к Нему – и помиловал их; взывали к Нему – и были спасаемы; уповали на Него – и не оставались в стыде (Пс.21:5–6). Их упование не посрамило их; и нас не посрамит, ибо нет лицеприятия у Бога (Рим.2:11); всех, которые ищут у Него милости, милует Он, всех приемлет, приходящих к Нему¹²⁷³. Особенно укрепляется надежда слезной молитвою ко Господу.

Наиболее тяжелое искушение надежды бывает тогда, когда душой овладевают мысли безнадежия, что нет спасения в Боге (см.: Пс.3:3). Это – коварство дьявола и его разженные стрелы, которые он мечет в верную Богу душу, желая отнять у нее сокровище вечного спасения. Тут больше всего необходимо христианину терпеть, мужаться, крепиться и преодолевать благою надеждою кознь вражию, непоколебимым быть в надежде, помня утешительные апостольские слова: «Верующий во Христа – не постыдится»; «любящим Бога, все содействует ко благу» (1Пет.2:6; Рим.8:28)¹²⁷⁴. «Кто крепко на Бога уповает, тому Бог во всем помогает»¹²⁷⁵.

Бог иногда и скорбями благодетельствует человеку (св. Иоанн Лествичник)¹²⁷⁶. «Христианин, истинно убежденный в Промысле Божием, во всяком случае видит всепремудрую творческую силу и перст Божий, показывающий нам путь к вечности»¹²⁷⁷.

От христианской веры и надежды рождается полная преданность воле Божией¹²⁷⁸. Без воли Божией и волос головы нашей не погибнет (ср.: Мф.10:29)¹²⁷⁹. «Бог и наказывая, сохраняет верующего»¹²⁸⁰. Когда мы делаем что-то ради благоугождения Богу и ищем спасения своей души, тогда и каменное сердце силен Бог преклонить на милость к нам, терпящим скорбь (склонив человека оказать нам помощь и проч.)¹²⁸¹. «Где будет о нас Его благоволение, – пишет Оптинский старец Макарий, – то и сарацинскому сердцу возвестит (внушит) Он сотворить с нами милость»¹²⁸². Когда на что-либо есть воля Божия, то разрушаются даже кажущиеся непреодолимыми препятствия. И наоборот – если к ниспосланию нам скорбей есть воля Божия, то все окружающее нас будет этому содействовать («всей твари о сем будет содействие»)¹²⁸³.

«В скорбях, – учат свв. подвижники, – все (надо) делать с пожданием», с рассмотрением и духовным рассуждением, неспешно, для того чтобы наши поступки не были противными благой о нас воле Божией¹²⁸⁴.

От совершенной преданности воле Божией приобретается душевное спокойствие во всех трудных обстоятельствах жизни¹²⁸⁵. В безусловной преданности в волю Божию заключается чудная сила, укрепляющая и успокаивающая душу¹²⁸⁶. Это не стоицизм, хвастливо опирающийся на свою «независимую силу» и на гордое презрение судьбы – безотрадный обман нашего самолюбия, это не предание себя во власть необходимости, мертвого, механического рока, уничтожающее всякую нравственность, всякое человеческое достоинство, – это проявление истинной свободы и величия человека. В ком преданность воле Божией обратится в смиренное, беспрестанно присутствующее чувство, тот утвердил здание своей жизни на граните непотрясаемом. А «кто не соглашает своей воли с волей Божией, тот встречает препятствия в своих предприятиях» и бывает подвластен врагам нашего спасения, как противник воли Божией¹²⁸⁷.

в) Кротость и смирение в скорбях.

В скорбях христианину особенно нужно хранить кротость и незлобие, ибо по самолюбию человек бывает весьма склонен тогда к нетерпеливости, раздражительности и гневу.

Руководствуясь примером Иисуса Христа, христианину не следует пренебрегать правильными средствами к отклонению бесчестия или несправедливого обвинения; однако же никогда не следует для этого прибегать к средствам худым или недостойным христианского звания, например, не должно обвинение отражать взаимными обвинениями и нападками и питать ненависть к обвинителям и врагам. Напротив, надо в душе считать их своими благодетелями, так как они приводят нас в сознание наших немощей и недостатков и подают повод к упражнению в добродетелях терпения, кротости, смирения и др. А злословие отражать злословием, обиду обидой – значит, грязь очищать грязью.

Христианин не должен негодовать на поношения людей легкомысленных, покорных внушениям дьявола, помня, что и Спасителя поносили всячески, не смущаться тем, что унижают его пред другими, когда и Иисус Христос был поставлен ниже Вараввы-разбойника. Во всяком таком случае мы должны утешать себя свидетельством чистой совести и надеждой на покров и заступление от Бога, Который или в свое время покажет правду и восстановит наше доброе имя, или же за благодушное перенесение несправедливых обид воздаст великую награду в будущей жизни¹²⁸⁸.

Не должно взыскивать причин, справедливо ли или напрасно обижают нас люди; так как мы немало прегрешаем перед Богом, то вот это и есть основная причина попущения на нас Промыслом Божиим скорбей¹²⁸⁹. «Если придет на тебя нечаянное искушение (скорбью), – говорит преп. Максим Исповедник, – не вини того, через кого оно пришло, а ищи, для чего оно пришло, и обретешь исправление. Ибо через него ли или через другого кого, но ты имел испить горечь (скорби) из чаши судеб Божиих»¹²⁹⁰. Подобно этому говорит и преп. Марк Подвижник: «Быв кем-либо обижен, поруган или изгнан, не о настоящем думай (и не о нанесенной тебе обиде помышляй), но ожидай будущего – и найдешь, что Он был тебе виновником многих благ, не только в настоящем, но и в будущем веке». «Кто верит Христу относительно воздаяния, тот, по мере веры, усердно переносит всякую обиду»¹²⁹¹.

Никакой пользы нет в том, чтобы винить других. «Не вини других, – пишет Оптинский старец Амвросий, – а ищи успокоения в чистой совести. Чистая совесть сама себе успокоение, зачем нам искать в других правоты или вины. Каждый от своих дел или прославится, или постыдится». Ближние, если не так поступают, сами будут и в ответе за свои действия¹²⁹².

Наш отечественный подвижник архимандрит Агапит в наставлении своим духовным детям писал: «Если, нарушая заповеди Божии, вы когда-нибудь осмеивали ближнего, издевались над его слабостями, осуждали его за грехи и пороки, ненавидели и злословили, и если за это, как нарушители и преступники закона Божия, сами терпите (наказания) от Господа (посылаемые) через кого-нибудь из ближних – поношения, озлобления и ругательства, то своего хулителя не считайте своим врагом, а любите его как брата и очистителя ваших беззаконий... Но, положим, что, живя по заповедям Божиим, вы никого не оклеветали и не оскорбили, а вас оскорбляют: вспомните однако же, что этот мир есть место, где не только вы, но и Сам Господь наш Иисус Христос скорбел, тужил, был осмеян, оплеван, изранен, избит и распят, и, помня это, не сердитесь на своих врагов и озлобителей, но жалейте их и молитесь за них, ибо они подлинно достойны сожаления, потому что не ведают, что творят, находятся в прельщении (от врага) и близки к гибели. О, если бы знали они, несчастные, что творят волю дьявола, то, конечно, отстали бы от своих дел!»¹²⁹³

Подвижник XIX века схимонах Филипп, основатель киновии при Троице-Сергиевой Лавре, показал в своей жизни высокий пример незлобия и мудрой рассудительности: до самой смерти он не переставал молиться как за своих друзей и благодетелей, так и за причинявших ему зло. «Делая мне зло видимо, – рассуждал он, – тем приносят (они) мне пользу внутреннюю (невидимую), становятся моими благодетелями, а своей душе жестокостью и неправдами вредят, (вот) почему я и должен молить Бога об их спасении».

По словам преп. Максима Исповедника, человек «благоразумный, помышляя о врачебности судеб Божиих, с благодарением переносит приключающиеся с ним бедствия, никого другого не считая виновным в них, кроме своих грехов, а неразумный, когда грешит и бывает за то наказываем, считает виновниками своих зол или Бога, или людей, не разумевая (не познавая) премудрого об этом Божия промышления»¹²⁹⁴.

Если бы мы в наших скорбях сами себя укоряли, находя причину в своем (душевном) устроении или греховности, то удобнее переносили бы и скоро избавлялись бы от скорбей, но мы вместо того считаем других виновниками наших скорбей, негодуем, ропщем, от чего и скорбь умножается и отягощается, и мира душевного не имеем, и пользы не обретаем от скорбей¹²⁹⁵. Всегда в скорбях полезно помнить и произносить ко Господу псаломские слова: «Благо ми, яко смирил мя еси». А в другое время: «Достойно и праведно сия вся стражду грех моих ради»¹²⁹⁶. «Самоукорение нас успокаивает, а обвинение других – лишает мира»¹²⁹⁷.

«Укори себя и смири – и самые сокрушительные искушения покажутся тебе легкими»¹²⁹⁸. Самоукорение делает скорбь удобопереносимой. «Войдите в свою совесть, – советует Оптинский подвижник Леонид, – помяните свои грехи и приимите посланные вам скорби (как наказание) за них, считайте себя достойными этого, приносите Богу благодарение и увидите сами, что эти самые скорби будут для вас удобоносимы и совсем вскоре освободитесь от них. Напротив же, когда будете обвинять не себя, а других (хотя бы в таковых случаях и были неповинны, но правда Божия действует за другие грехи) и будете роптать на Бога и на непостижимый Промысл Его, то ваша скорбь (еще) более увеличится и нескоро от нее освободиться сможете».

«Итак, шествующему путем Божиим надлежит благодарить Бога за все, приключающееся с ним, укорять же и осыпать упреками свою душу и знать, что попущено это Промыслителем не иначе, как по собственному его какому-нибудь нерадению»¹²⁹⁹. Поэтому да не смущается христианин в скорбях и да не оставляет правый путь самоукорения, указанный святыми отцами, и не идет кривым путем – укорения ближнего, «сложения вины на брата своего»¹³⁰⁰. Путь самоукорения – это путь смирения; идя же путем смирения, восходим к любви к Богу и ближним.

Скорбь легко переносится там, где есть любовь к Богу и ближним. Один инок спросил преп. Агафона: «Мне дана заповедь, но исполнение заповеди сопряжено со скорбью: и хочется исполнить заповедь, и опасаюсь скорби». Преп. Агафон отвечал: «Если бы ты имел любовь, то исполнил бы заповедь и победил бы скорбь».

В скорби необходимо духовно бодрствовать в связи с приражениями не только страсти гнева и раздражительности, но и других страстей. Необходимо обращать внимание на приражение сластолюбия («сласти») и бороться с ним, ибо «оно, поскольку утешает скорбь, бывает нам приятно»¹³⁰¹. Многие люди ищут утоления скорби в винопитии, которое дает только временное забвение скорби (в состоянии опьянения). Но «скорбь, – говорит свт. Василий Великий, – не вытекает вместе с вином, а между тем является новое зло – пьянство»¹³⁰². Утешения в скорбях нужно искать в Боге. Кроме Него ни в ком и ни в чем не найдем мы истинного утешения.

г) Молитва, покаяние и причащение Святых Тайн в скорбях.

«Невольными злоключениями, – говорит преп. Марк Подвижник, – многие противоставляли многое (из человеческих средств), но без молитвы и покаяния никто не избежал скорбей»¹³⁰³. От всякой скорби, говорит святитель Тихон Задонский, ничем иным, как молитвою и исповеданием наших грехов перед Богом, мы избавиться не можем. Ибо если кто своему верному другу сообщает свою скорбь, получает некую отраду и утешение, то тем более, когда скорби нашего сердца мы сообщаем Богу, Который милосерд естеством и близок к призывающим Его в истине, и, исповедуя наши грехи, смиряемся перед Его величием, получаем или избавление от скорби, когда воле Его угодно и нам полезно, или непременно облегчение и утешение. «Призови Мя в день скорби твоея и изму тя» (Пс.49:15), – говорит Господь.

Самая главная причина скорбей – наши грехи; если бы не было греха, не было бы и скорби. Господь и посылает скорби, чтобы очистить наши грехи; когда очистятся грехи, порождающие скорбь, тогда отнимется и сама скорбь. И когда мы покаянием, исповеданием перед Богом, слезами и воздыханиями с прилежной молитвой к Богу и верой очистим грехи, тогда и скорбь благодатью Божией отнимется и придет утешение, как солнце появляется после мрачных дней¹³⁰⁴.

Покаяние должно заключаться исповедью перед духовником своих грехов, а также и тяготящей скорби. «Скорбь, исповеданная духовному руководителю, тем самым утоляется»¹³⁰⁵.

И покаяние, и исповедь служат только приготовлением к принятию самого решительного и крепкого врачевства в тяжких скорбях, которое мы получаем в Таинстве святого причащения. В этом величайшем Таинстве причащения Тела и Крови пострадавшего за нас Богочеловека Иисуса Христа мы, христиане, получаем благодатную силу, перерождающую наши страдания, делающую их способными очищать и обновлять подавленную ими душу. Вот почему христианские мученики, готовясь к страданиям, всегда имели нужду в причащении Святых Таин, чтобы потом бестрепетно отдавать свои тела в жертву огня и меча. Не будь в нас этого возрождающего действия Божественной силы, этого очищающего нас и оживотворяющего общения с Божеством в святом причащении Тела и Крови Христовой, и наши страдания в жизни были бы безотрадны, безнадежны, даже губительны. Пример этому – страдания человека в дохристианском мире.

Великое утешение в скорбях приносит молитва. Господь, во время тяжких скорбей молившийся к Отцу Небесному в Гефсиманском саду, Своим примером и словом научает нас прибегать в скорби с молитвой к Иисусу, истинному Утешителю скорбящих душ¹³⁰⁶.

«Молитва печальному, – говорит свт. Тихон Задонский, – все равно, что прохлаждение во время зноя». Молитва христианина имеет великую силу к избавлению от скорбей. «Она, – говорит апологет II века Тертуллиан, – подает мужество страждующим и терпение воздыхающим; сила ее умножает благодать, чтобы вера ведала, что страдания происходят от Бога и должны быть переносимы из любви к Нему»¹³⁰⁷.

Из опыта известно, что проливаемые в тяжких скорбях слезы, растворенные молитвенным возношением к Богу весьма облегчают скорбь. «Как скопление облаков помрачает воздух, а когда выпадает из них дождь, становится тихо и светло; так и печаль, пока находится внутри нас, помрачает наш помысл (и подавляет жизненные силы), а когда обнаруживается молитвенными глаголами и слезами, вселяет в душу великую светлость; божественная помощь, как некий светоч, посылается тогда в душу»¹³⁰⁸.

Подвижники дают разнообразные советы о том, какими молитвами молиться в скорбях. Из молитвенных последований, имеющихся в Молитвослове, советуют читать канон с акафистом Иисусу Сладчайшему и Параклис Пресвятой Богородице – молебный канон «Многими содержим напастьми», поемый во всякой скорби душевной и обстоянии, имеется еще рукописный акафист Спасителю, поемый в скорби, с припевом: «Господи, Господи, радосте моя, даждь ми возрадоватися о милости Твоей».

Подвижник Елизаровой пустыни схиархм. Гавриил в своем завещании духовным детям писал: «Когда кто находится в напастях, каких бы то ни было, пусть читает молебный канон Божией Матери “Многими содержим напастьми” – и пройдут для него все напасти (беды) бесследно к стыду нападающих на него». Это писал он из своего опыта. Живя в Петровском монастыре в Москве, о. Гавриил много терпел от клеветы завистников, отчего к нему стал плохо относиться и настоятель монастыря. Тогда он начал особенно усердно молиться Божией Матери и читать Ейежедневно канон «Многими содержим напастьми». И что же? На третий день сам клеветник в присутствии настоятеля, кланяясь в ноги о. Гавриилу, поведал всю правду, как наговаривал на него вместе с другими братьями, как они осознали свое бессилие, при этом добавил: «Эти два дня меня почему-то совесть замучила и тоска загрызла. Я просто места себе не нахожу. И вот все рассказал отцу-настоятелю. Простите меня!» К его извинениям присоединился настоятель. Состоялось братское примирение. А о. Гавриил, придя к себе в келлию, горячо с умилением благодарил Владычицу Богородицу – скорую Помощницу и Заступницу¹³⁰⁹.

Для тех, кто несет тяготу борьбы со страстями, полезно читать покаянный канон Божией Матери – «Всяко моего рыдаю жития»¹³¹⁰. Для скорбящей души весьма утешительные молитвословия находятся в Псалтири; среди псалмов всегда найдутся как будто написанные для нас, в утешение нашей скорби. Оптинский старец Амвросий многим советовал читать в скорби псалмы: Пс.39 «Терпя потерпех Господа», Пс.26 «Господь просвещение мое», Пс.69 «Боже, в помощь мою вонми», Пс.101 «Господи, услыши молитву мою».

При кознях человеческих и бесовских о. Амвросий советовал прибегать к псалмам св. пророка Давида, которыми тот молился, когда был в гонении от врагов, а именно читать псалмы 3, 53, 58 и 142; причем выбирать из этих псалмов стихи, относящиеся к скорби и почасту их прочитывать, обращаясь к Богу с верой и смирением. «Когда будет бороть уныние или томить душу безотчетная скорбь, прочитывать псалмы: 36-й “Не ревнуй лукавнующим” и 90-й “Живый в помощи Вышняго”. Ежели во имя Святой Троицы исправно читать эти два псалмаежедневно по три раза со смирением и усердием, предавая себя всеблагому Промыслу Божию, тогда изведет Господь яко свет правду твою, – пишет о. Амвросий, – и судьбу твою яко полудне, точию (только) повинися Господеви и умоли Его». Игумен Антоний, подвижник Оптинский, советовал против мрачных мыслей и уныния прочитывать всегда Пс.26¹³¹¹.

В песнопениях и молитвословиях Богослужения Православной Церкви имеется множество утешительных для скорбящей души молитвенных обращений ко Господу Спасителю. Например, в Часослове ко Господу Иисусу Христу: «Скорое и известное даждь утешение рабом Твоим Иисусе, внегда унывати духом нашим; не разлучайся от душ наших в скорбех, не удаляйся от мыслей наших во обстояниях (в бедах и нападениях), но присно (непрестанно) нас предвари. Приближися нам, приближися, везде Сый, якоже со апостолы Твоими всегда еси, сице (так) я Тебе желающим соедини Себе, щедре, да совокуплени Тебе поем и славословим Всесвятаго Духа Твоего»¹³¹².

Из Триоди Постной: «Веси (знаешь) создание наше, веси немощь нашу, Человеколюбче: согрешихом, но не отступихом от Тебе, Боже, ниже воздехом руки наша к богу чуждему. Пощади нас Твоею благостию, благоутробне»¹³¹³.

Много имеется умилительных ирмосов и стихир в Октоихе, которые советуют подвижники петь, находясь в скорбном состоянии духа, например, из воскресных ирмосов: «Ты моя крепость, Господи...», «Вскую мя отринул еси от лица Твоего...»¹³¹⁴ и мн. др.

В Богослужебных книгах имеется также много трогательных молитв и песнопений Пресвятой Богородице.

«Исполни, Чистая, веселия сердце мое, Твою нетленную дающи радость, веселия родши Виновнаго Христа Бога, печаль греховную потребляющаго и мир (спокойствие) подающаго всяк ум преимущий (превосходящий)»¹³¹⁵.

Тропарь (глас 5): «Утоли болезни многовоздыхающия души моея, Утолившая всяку слезу от лица земли. Ты бо человеком болезни отгониши и грешных скорби разрушаеши. Тебе бо вси стяжахом надежду и утверждение, Пресвятая Мати Дево»¹³¹⁶. Другие известные молитвы ко Пресвятой Богородице (в скорби): «Заступнице усердная...»¹³¹⁷; «Царице моя преблагая, надеждо моя Богородице...»; «Не имамы иныя помощи, не имамы иныя надежды, разве Тебе, Владычице...»; «К кому возопию, Владычице, к кому прибегну в горести моей...»; «Под Твою милость прибегаем, Богородице Дево...»

В скорби необходимо часто читать Евангелие, особенно все Евангелие от Иоанна, от Матфея глава 5–11 и повествования евангелистов о страданиях Христовых. Благодатное евангельское слово прогоняет уныние, умиротворяет скорбную душу. В мрачные времена скорбного духа полезно читать жития святых и святоотеческие наставления, укрепляющие в терпении, смирении и кротости.

1. Краткие дни земной жизни не желай, христианин, проходить беспечально, в одном только веселье и радости. Совершенного успокоения душевного на земле не может быть, так как такое состояние принадлежит будущей жизни. Стремиться к беззаботной и веселой жизни свойственно людям легкомысленным и нерадеющим о вечной жизни. «Все же (люди), вознамерившиеся жить благочестиво, с великими болезнями (скорбями) вкушают хлеб (духовного) ведения и пьют разумную воду, будучи днем и ночью уязвлены в душу и тело остриями искушений».

2. «Царствие Божие даруется всем милостью Божией, не без скорбей к праведным, то как же мы, грешные, не хотим ничего скорбного понести, желая получить его (т. е. Царствие Божие)?»

3. Никуда не скроешься от скорбей. Где бы ни был человек, куда бы он ни ушел, скорби везде встретят его. «Куда ни пойдем, то и страсти туда понесем». Так же и от сатаны и злых людей никуда не скроешься¹³¹⁸. «Никуда не скроешься от искушений, кроме глубины смирения»¹³¹⁹. Потому где бы ни жил человек, а везде надо приготовиться к смирению и терпению и вооружиться мужеством и упованием на милость и помощь Божи¹³²⁰.

4. Не напрасно сказано в псалмах: «Проидох сквозь огонь и воду и извел ны (нас) еси в покой». Скорби и болезни жгут иногда, как огонь, слезы от скорби омывают человека, как водой. Благодушно и благодарно терпящим за все это обещается там покой. Да ведь какой покой! И сказать невозможно. «Только для этого, – говорит Оптинский старец Амвросий, – требуется жить осторожно, и прежде всего жить смиренно, а не тревожно, и поступать как следует и как должно. В ошибках же каяться и смиряться, но не смущаться. Смущение (печаль, уныние) нигде в числе добродетелей не показано и никому не приносит пользы, а только душевный вред, хотя и кажется иногда благовидным»¹³²¹.

5. «Живем-то мы в юдоли плача, потому и приходится проводить время-то иногда скача (в радости), а иногда плача (в горе). Будем утешать себя той мыслью, что эта юдоль плачевная – временная. Все промчится, все промелькнет, как тень, как эхо, и настанет вечность, неизменяемая, бесконечная, и – о, чтобы для нас блаженная, светлая!»¹³²²

6. Если мы будем внимательны в своей духовной жизни, то можем получить пользу, не только находясь в благоприятных обстоятельствах, но и в скорбях. «Знаем, – говорит апостол, – что любящим Бога... все содействует ко благу» (Рим.8:28). Это изречение будем иметь начертанным в нашей душе и не будем никогда горько сетовать, когда подвергнемся в этой жизни каким-нибудь печальным случаям, «не будем никогда падать духом, представляя, сколько пользы от терпения, равно не будем питать ненависти и к тем, которые подвергают нас искушениям, потому что хотя они делают это, имея собственную цель, но общий Владыка попускает это, желая, чтобы мы и через это приобретали духовные блага и получили награду за терпение»¹³²³.

7. «Никогда не бойся испытаний, если душа твоя приготовлена к ним. Скорбь не вредит, но “соделывает терпение” (Рим.5:3). Как огонь не портит золота, так и скорбь не вредит доблести (и мужеству христианина). Что делает огонь с золотом? Очищает его. Что производит скорбь в переносящем ее? Терпение»¹³²⁴.

8. «Не убоимся же в искушениях, но смело простремся к почести вышнего звания о Христе. Ибо Господь венчает всех любящих Его»¹³²⁵. Мужайся! «Ни один акт терпения не пропадает даром, но всякий имеет позади себя свою награду или здесь, или там... Навыкай видеть в прискорбностях милость Божию и встречай их спокойно в преданности в волю Божию»¹³²⁶.

9. Как бы ни была тяжела и продолжительна скорбь, мужайся, не унывай, мужественно все переноси, не любопытствуя узнать судеб Божиих. «Знать (то), когда должны кончиться наши скорби, принадлежит Богу, Который их попускает, а переносить эти скорби со всей благодарностью есть дело уже нашей благопризнательности. Если будет так, то все будет у нас хорошо. А чтобы это действительно было, чтобы нам быть славнее здесь на земле и блистательнее на небесах, будем принимать все, постигающее нас с благодарностью Тому, Кто лучше нашего знает, что нам полезно, и Кто любит нас сильнее наших родителей». Припоминая себе эти мысли при каждом постигающем нас бедствии, будем укрощать свою скорбь и прославлять Бога, Который во всех случаях все творит и устрояет в нашу пользу»¹³²⁷.

10. Как бы ни были тяжелы обстоятельства, не надо унывать; от уныния делам не лучше, а нам самим хуже¹³²⁸. Быть мужественным и «не унывать во время страданий гораздо важнее, чем совсем не страдать»¹³²⁹.

11. «Итак, не будем смущаться и падать духом, когда постигают нас искушения. Если художник золотых вещей знает, сколько времени нужно держать золото в печи и когда вынимать его оттуда, и не допускает ему оставаться в огне до того, чтобы оно испортилось и перегорело, тем более знает это Бог, и когда Он видит, что мы сделались более чистыми, то избавляет от искушений, чтобы от избытка бедствий мы не преткнулись и не пали. Не будем же роптать и малодушествовать, если случится что-нибудь неожиданное, но предоставим Знающему это с точностью очищать нашу душу, доколе Он хочет, потому что Он делает это с пользой и ко благу искушаемых.

Поэтому один предлагает такое увещание: “Сын мой! Если ты приступаешь служить Господу Богу, то приготовь душу твою к искушению: управь сердце твое и будь тверд (и потерпи), и не смущайся во время посещения” (Сир.2:1–2), Ему, говорят, предоставь все, потому что Он точно знает, когда нужно извлечь нас из печи бедствий. Поэтому всегда должно вверяться Ему, за все благодарить и все переносить благодушно, благодетельствует ли Он или наказывает, так как и последнее – вид благодеяния. Ведь и врач не тогда только, когда омывает, питает и выводит больного в сады, но тогда, когда прижигает и отсекает, одинаково бывает врач; и отец не тогда только, когда ласкает сына, но и тогда, когда выгоняет его из дому, когда укоряет и наказывает, одинаково бывает отцом, и не менее, чем тогда, когда хвалит. Поэтому, зная, что Бог любвеобильнее всех врачей, не исследуй, не требуй от Него отчета во врачевании, но хотя бы Он захотел дать нам облегчение, хотя бы наказывал, будем принимать то и другое одинаково, потому что тем и другим Он ведет нас к (душевному) здоровью, приближает к Себе и, зная, в чем каждый из нас имеет нужду и что полезно каждому, и как и каким образом можно нам спастись, Он таким путем и ведет нас. Последуем же, куда бы Он ни повелел идти, и не будем допытываться причины, повелевает ли Он нам идти путем легким и удобным, или трудным и тяжелым»¹³³⁰.

Господь назвал иго Свое благим и бремя легким. Если кто боится ига и бремени Христова, то этот страх не от свойства самой вещи, но от твоей лености. Если ты будешь иметь желание и решимость, то все будет для тебя удобно и легко. Если после слов Спасителя добродетель представляется тебе тяжкой, то знай, что порок еще тягостнее и бремя греха не легко и неудобоносимо. Ничто так не обременяет душу, ничто так не ослепляет мысль и не преклоняет долу, как сознание греха; напротив, ничто так не воскрыляет и не возносит горе душу, как приобретение правды и добродетели¹³³¹.

11а. Послушай, что говорит слово Божие:

«Блажен человек, которого вразумляет Бог, и потому наказания Вседержителева не отвергай, ибо Он причиняет раны – и Сам обвязывает их. Он поражает – и Его же руки врачуют. В шести бедах спасет тебя и в седьмой не коснется тебя зло. Во время голода избавит тебя от смерти, и на войне – от руки меча. От бича языка укроешь себя, и не убоишься опустошения, когда оно придет. Опустошению и голоду посмеешься, и зверей земли не убоишься; ибо с камнями полевыми у тебя союз, и звери полевые в мире с тобою. И узнаешь, что шатер твой в безопасности, и будешь смотреть за домом твоим, и не согрешишь. И увидишь, что семя твое многочисленно, а отрасли твои, как трава на земле. Войдешь во гроб в зрелости, как укладываются снопы пшеницы в свое время» (Иов.5:17–26). Видишь, возлюбленный, «что наказуемые Господом (находятся) под Его защитою, ибо Бог, как благой, наказывает для того, чтобы мы вразумились святым Его наказанием»¹³³².

12. «Встречай бедствие не как врага и мучителя, но как праведного наказателя грехов, как врача душевных болезней, как посланника Божия, как вестника благодати»¹³³³. «Терпи скорби, потому что в них, как розы в тернах, растут и воспитываются добродетели»¹³³⁴. «Проси Бога не столько о том, чтобы Он избавил тебя от настоящих бедствий, но более о том, чтобы Он дал тебе силы перенести»¹³³⁵.

13. «Всякая душа, – говорит преп. Ефрем Сирин, – желающая благоугодить Богу, прежде всего да сохраняет мужественно терпение и упование, ибо Бог не попускает душе, уповающей на Него и терпеливой, быть искушенной в такой мере, чтобы дойти ей до отчаяния и впасть в такие искушения и скорби, которых она не может перенести. Утешает нас апостол Павел, говоря: «Верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении дает и облегчение, так чтобы вы могли перенести» (1Кор.10:13)¹³³⁶.

Господь распределяет и наказания так, как и дары Свои, «мерою и весом», Сам помогает нести крест, возлагаемый Им на рамена наши, и та Десница, которая наказует, поддерживает. Милосердный Бог состраждет нашим бедствиям и, однако, нам посылает их, провидя, что с прекращением скорбей умножились бы наши грехи и беззакония. Бог наипаче знаменует Себя милостью, когда является строгим; и, конечно, скорби для нас полезны и необходимы, раз Сам Благий и Милосердный Бог изволил на них¹³³⁷.

14. Поэтому никогда не будем унывать в скорбях и, увлекаясь своими помыслами, не будем предаваться отчаянию; но, имея большое терпение, будем питаться надеждой, зная благое о нас промышление Господа, Который не потому попускает нам испытывать скорби, что оставляет нас, но потому, что желает за подвиги увенчать нас светлым венцом. Так достигли славы все святые.

Потому и апостолы говорили: «Многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие» (Деян.14:22). И Сам Христос сказал ученикам: «В мире будете иметь скорбь» (Ин.16:33). Не будем же слишком сетовать о скорбях, но послушаем апостола Павла, который говорит, что «все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы» (2Тим.3:12). Не будем ни смущаться духом, ни унывать, но будем переносить с твердостью и терпением все напасти, обращая внимание не на скорби, а на пользу, отсюда происходящую, потому что тут есть духовное благоприобретение. Как желающие собрать богатство, занятые житейскими выгодами, не иначе могут умножить свое достояние, как испытывая множество опасностей на суше и на море, неизбежно подвергаясь козням и нападениям воров и разбойников, и однако охотно готовы бывают переносить все это в ожидании прибыли, вовсе не чувствуя ничего тяжелого, так и мы должны радоваться и веселиться, помышляя о собираемом таким путем богатстве и духовном приобретении, и смотреть не на видимое, а на невидимое благо, как это внушает апостол Павел, говоря: «Кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу, когда мы (перенося скорби) смотрим не на видимое, но на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно» (2Кор.4:17–18)¹³³⁸.

15. Все святые и праведные шли по земле путем узким и прискорбным, путем креста и скорбей и не иначе вошли в вечную славу, как узкими и тесными вратами. И Сам Христос, как бы забыв Божественную славу, каким путем шествовал? «Сделавшись для нас образцом, в поругание носил Он на главе терновый венец, претерпел оплевания, заушения и крест». Если Христос, безвинный, за наши грехи изволил перенести скорбь и тугу смертную, ты ли не покоришься, чтобы перенести без сравнения меньшую скорбь, без сомнения, за некие вины твои перед Богом, хотя бы, может быть, и безвинно перед людьми? «Если Богочеловек на земле шествовал таким (скорбным) путем, то и ты должен стать Его подражателем. Так шествовали и апостолы, и пророки. И мы должны стать их подражателями. Никому не дозволено без страданий, помимо пути неровного, тесного и узкого, войти в град святых, упокоеваться и царствовать с Царем (Христом) нескончаемые веки»¹³³⁹.

16. Мы ублажаем святых и желаем себе их венцов, но не хотим подражать их подвигам. Или думаешь, что так удостоились они венцов, без труда и скорбей, как тебе бы хотелось? Угодно ли тебе слышать, какое упокоение имели в этой жизни святые? Одни «замучены были, не приявши освобождения, дабы получить лучшее воскресение, другие испытали поругания и побои, а также узы и темницу, были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча, скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби и озлобления, те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли» (Евр.11:35–38). Вот ты слышал одну часть из многого о наслаждении и покое святых в этой жизни и о том, с каким веселием терпели они это, потому что прозирали в те блага, которые на небесах: «Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1Кор.2:9)¹³⁴⁰.

17. Как из Нового, так и из Ветхого Завета можно заимствовать достаточное утешение в скорбях. Так, когда слышишь о терпении праведного Иова, который после потери имущества, после гибели стад скота потерял не одного, не двух, а одновременно всех своих детей в самом цветущем возрасте, при таких душевных добродетелях, то хотя бы ты был слабее всех, можешь легко ободриться и сделаться терпеливым. Какие беды постигли сразу Иова? Он даже не имел утешения присутствовать при смерти своих детей, не видел их тел по смерти. Для всех их одной могилой послужил обрушившийся на них дом, в котором они трапезовали, и на одну и ту же трапезу излился их мозг вместе с кровью; и бревна, и черепицы, и пыль, и раздавленные тела – все смешалось вместе. Однако и после столь многих и столь великих зол Иов не плакал и не роптал, но говорил: «Господь дал, Господь и взял; как угодно было Господу, так и сделалось, да будет имя Господне благословенно!» (Иов.1:21).

Эти слова будем говорить и мы при всех обстоятельствах, случавшихся с нами; случится же потеря имущества, телесная болезнь, обида, клевета или какое-нибудь другое из человеческих бедствий, будем говорить: «Господь дал, Господь и взял; как угодно было Господу, так и сделалось, да будет имя Господне благословенно вовеки». Если мы будем так любомудрствовать, то никогда не потерпим никакого зла, хотя бы испытывали бесчисленное их множество, но произойдет больше похвалы, нежели вреда, больше благ, нежели зол; этими словами ты сделаешь милостивым к тебе Бога и отразишь насилие врага (дьявола). Как только язык произносит эти слова (благодарения), тотчас отбегает дьявол; а когда он отбегает, тогда удаляется и облако печали, вместе с удалением его рассеиваются и прискорбные наши помыслы; и кроме всего этого ты приобретаешь все блага, и здешние и небесные. Верный пример этого в Иове, в апостолах, которые, презрев для Бога здешние бедствия, получили вечные блага¹³⁴¹.

«Понуждай же себя с благодарением и самоукорением переносить все, что любящая Десница Господня ни возложит на тебя для твоей душевной пользы»¹³⁴².

Утверди твое сердце подобно твердому камню (камень же разумею мысленный), внимая себе, и приготовься к благодарению за все (по заповеди апостола: «о всем благодарите» (Фес.5:18), и, будешь ли ты в нужде, или в утеснениях, или в болезнях и телесных трудах, или в других скорбях, за все, постигающее тебя, благодари Бога¹³⁴³.

18. В сей многоскорбной жизни стяжи мир душевный. Для этого приобретай смирение, терпение и неосуждение других. Хотя бы все места целого мира ты исходил, а бесскорбного положения нигде не обрящешь. Только этими духовными средствами приобретается мирное устроение души, соразмерно тому, насколько мы простираемся к смирению и долготерпению и неосуждению других¹³⁴⁴.

19. Переживая какую-либо скорбь, беду, болезнь, обрати свое внимание на то, что многие вокруг тебя люди еще большую несут тяготу страданий, и этим размышлением укрепляй себя в терпении.

«Если находишься, – говорит святитель Тихон Задонский, – в долговременной болезни и имеешь какое-либо утешение от служащих тебе, посмотри на тех, которые внутри терпят скорбь и печаль, снаружи покрыты ранами и не имеют, кто бы им послужил, накормил, напоил, поднял, омыл раны, – и терпят. Если ты в изгнании – приведи на ум заключенных, которые в кандалах, в рубищах, от дома и отечества удалены, всякий день биение и раны приемлют, днем на тяжкой работе, ночью заключены в нечистых и мрачных темницах и без всякого утешения находятся, им смерть приятнее жизни. Если терпишь бедность – помысли о тех, которые прежде были богаты и славны и дошли до того, что ни себя, ни семейство не имеют чем питать, одеть, не имеют где главу преклонить, скитаются по чужим дворам, обремененные долгами, отовсюду в тесноте, в печали, в скорби, как в печи горят. Посмотри на бедняков, изнемогающих от трудов и болезней, с которых подати и оброки требуются. Снизойди умом в ад и рассуди, как бедные осужденные мучаются, которые, если бы можно было, желали бы здесь до скончания мира в огне гореть, только бы от вечного огня освободиться. Возведи очи ума в селения небесные, и из живущих там никого не найдешь, кто бы не путем терпения пришел туда, ибо сказано: “Многими скорбями подобает внити в Царствие Небесное”»¹³⁴⁵.

19а. Будь твердо уверен в том, что Господь всегда хранит тебя, «что вместе со всеми тварями и ты состоишь под единым Владыкою, который единым мановением приводит все в движение, и колеблет, и укрощает, и устрояет». Ни один человек не может сделать вреда кому-либо из других людей без попущения о всех Промышляющего и всем Управляющего. «Если и дана иным свобода, то не во всяком деле. Ибо ни демоны, ни губительные звери, ни порочные люди не могут исполнить своей воли на вред и пагубу, если не попустит сего изволение Правящего и не даст сему места в определенной мере. Он и свободе не попускает приводить все в действие. А если бы не было того, не осталась бы в живых никакая плоть. Господь не позволяет, чтобы к твари Его приближалась власть демонов и людей и исполняла на ней свою волю». Поэтому говори всегда своей душе: «Есть у меня оберегающий меня Хранитель, и ни одна из тварей не может причинить мне вред или скорбь, разве только будет попущено свыше»¹³⁴⁶.

20. Обучайся, христианин, полному преданию себя воле Божией, чтобы ничего не желать, кроме пребывания в деятельном исполнении воли Божией. С тобой ничего не случится такого, на что нет воли Божией. Однако под тем, что сейчас сказано, не разумеются твои собственные грехи и последствия твоего неразумия и своеволия, а также грехи других людей, так как грех есть противление воле Божией, а разумеются невольные скорби и нужды, посылаемые Богом во вразумление и научение нам или в наказание за наши грехи. Они благотворны для нас и правильно именуются спасительным крестом.

Мы не можем не желать быть свободными от скорбей, потому что в наше естество Сам Бог вложил желание благобытия; вот почему и в молитву Господню «Отче наш», которую мы повторяем каждодневно по нескольку раз, включено прошение: «Не введи нас во искушение». Если же после такой молитвы, слышимой, конечно, Господом, Он посылает нам скорби, то явно, что на это особая Его воля, которой мы, как Его создания, должны благодушно покориться, перенося посланное, как то, что необходимо для нашего спасения¹³⁴⁷.

21. Убеди себя, брат-христианин, во время скорби прибегать не к человеческим надеждам и не здесь на земле у людей искать себе помощи и утешения, но у Бога, совершая моления со слезами и воздыханиями, с прилежной молитвой, с напряженным бдением – и не тщетна будет твоя надежда на Бога.

Пусть будет у тебя одно избегаемое – грех, и одно прибежище в несчастьях – Бог. Не полагайся на «князей, на сынов человеческих», на сильных мира сего; не превозносись неверным богатством; не гордись телесной силой; не гонись за блеском человеческой славы: ничто это не спасает; все это временно, все обманчиво; одно прибежище – Бог. «Проклят (отвержен от Бога) человек, который надеется на человека» или на что-либо человеческое, «и плоть делает своею опорою... Благословен человек, который надеется на Господа, и которого упование – Господь» (Иер.17:5, 7)¹³⁴⁸.

21а. «Всегда надлежит возводить взор горе; особенно, когда мы (находимся) в горестных обстоятельствах, должны благодарить Бога, укрепляющего наши силы. Ибо и блаженный Давид говорит: “Благословлю Господа на всякое время” (Пс.33:2) и св. Исаия от лица нашего взывает: “Славлю Тебя, Господи; Ты гневался на меня, но отвратил гнев Твой и утешил меня” (Ис.12:1). Ибо Господь в точности знает и видит, сколько худого нам внушают (и делают) нечистые демоны. Так говорит Он Моисею: “Я увидел страдание народа Моего... Я знаю скорби его” (Исх.3:7). Но выжидает и долготерпит Он к нашей пользе. Выжидает, чтобы во много крат умножить награду за наше терпение. Выжидает, чтобы возросли и еще более увеличились щедроты Его к нам, бедным, и этим побуждает (нас) еще более быть неотступными перед Ним в молитвах и прошениях, чтобы научились мы не отвращать от Него взоров и не забывать даже, когда приходим в беспечальное, мирное и не возмущаемое бранями состояние, чтобы скорбью усвояли мы себе Благодетеля, чтобы утешаемые прибегали к человеколюбивейшему Христу, чтобы утружденные к Нему приближались и, имея нужду в помощи, обращались к Могущему подать ее. Поэтому всем сердцем и с усердием мы должны прибегать к Нему без всяких жалоб или ропота, но во всякой скорби ограждаясь благою надеждою»¹³⁴⁹.

22. Кто может печального утешить, кроме Бога? Печаль из души вынуть не так легко, как сучок из тела. Божие это есть дело отнять скорбь от души: и у Бога надо искать утешения. Ищется же оно усердной молитвой. Бог опечаливает нас, но и милует по множеству Своей милости. «Потерпи Господа, мужайся, и да крепится сердце твое, и потерпи Господа» (Пс.26:14). «Бог, как чадолюбивый отец, не оставляет без утешения Своих сынов, терпящих скорбь: Он наказывает их, милует, и утешает»¹³⁵⁰.

«Бог нам Прибежище и Сила, помощник в скорбех, обретших ны зело» (Пс.45:2), – так вера ободряет нас во время скорбных обстоятельств и защищает нас как щитом упованием на Вышнего от огненных стрел вражиих. Господь – Помощник и Защитник и Утешитель всем, с верою взирающим на Него и надеющимся на Него.

«Из преизбытка скорби Господь подает помощь взыскующим Его». «Призови Мя в день скорби твоея, – сказал Господь, – и изму тя, и прославиши Мя» (Пс.49:15).

23. Прилепись же к Богу благою надеждою, верою и молитвою. Сказано в Писании: «Помянух Бога и возвеселихся» (Пс.76:4). Ибо во время тесноты и глубокого душевного отчаяния воспомянутый Бог не только утоляет печали, но и производит веселие, неизреченным утешением утешая сердце, отягченное бременем искушений и малодушествующее от великости скорбей.

24. Господь присутствует в скорбях верных Своих (Ср.: Мф.28:20). Рассуди же, возлюбленный христианин, какое большее может быть утешение боголюбивой душе, как находиться в присутствии Божием и на Него очами веры взирать? А где Бог со Своим благодатным присутствием, там всякое утешение и радость.

Милосердный и человеколюбивый Бог, Который есть Создатель всех и Отец щедрот, Бог всякого утешения, так говорит душе, находящейся в искушениях и бедах, скорбящей, сетующей и боящейся: «Не бойся, Я с тобою! Я твой Создатель, Я твой Искупитель, Я твой Спаситель. Я твой Помощник и Защитник, Я, Который в Своей руке содержу все и Которому все повинуется, Я – всегда с тобою».

Так Господь был, есть и будет до скончания века с верными Своими рабами по неложному Своему обещанию: «Се Я с вами во все дни до скончания века» (Мф.28:20). Вот почему верные Ему христиане, чувствуя в себе присутствие Его и живое утешение, дерзают (ободряются в скорби), восклицают и поют песнь в радости духа: «Бог нам Прибежище и Сила, Помощник в скорбех, обретших ны зело. Сего ради не убоимся... Господь сил с нами, Заступник наш Бог Иаковль» (Пс.45:2–3, 8).

1. «Нам, христианам, не должно сетовать и оплакивать умирающих, – пишет в послании к своей пастве священномученик Киприан, епископ Карфагенский, во время эпидемии чумы в Карфагене в середине III века. – Апостол Павел укоряет и обвиняет тех, которые (безутешно) скорбят о кончине своих братьев: “Не хочу оставить вас, братия, в неведении об умерших, чтобы вы не скорбели, как прочие (т. е. язычники и неверующие), не имеющие надежды. Ибо если мы веруем, что Иисус умер и воскрес, то и умерших в Иисусе Бог приведет с Ним” (1Фес.4:13–14). Он говорит, что скорбят об умерших только те, которые не имеют упования. Почему же мы, живущие надеждою, верующие в Бога, исповедующие, что Христос за нас умер, и через Него и в Нем воскресающие, не хотим и сами расстаться с этим миром, и провожаем с плачем и скорбью умирающих братьев, как будто погибающих, тогда как Сам Христос, Господь и Бог наш, говорит в наше наставление: “Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет; и всякий живущий и верующий в Меня не умрет вовек” (Ин.11:25–26). Если мы веруем во Христа, если по вере в слова Его и обетования не умрем вовеки, то мы должны с радостным дерзновением идти ко Христу, с Которым всегда будем жить и царствовать. Ведь через временную смерть мы переходим к бессмертию, и вечная жизнь не иначе может настать для нас, как по исшествии нашем отсюда. Да это и не есть исшествие, а только переход или переселение в вечность, по окончании временного пути. Кто же не поспешит перейти к лучшему? Кто не пожелает измениться и преобразиться по образу Христа и скорее достигнуть небесной славы? Апостол Павел во всеуслышание говорит: “Наше же жительство на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа, который уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его” (Флп.3:20–21). Такими же обещает соделать нас и Сам Христос Господь, когда молит Отца Своего, да будем и мы вместе с Ним в вечных селениях и да насладимся блаженством в Небесном Царстве. “Отче, – говорит Он, – которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою, которую Ты дал Мне... прежде основания мира” (Ин.17:24).

Итак, христианин, имеющий перейти в жилище Христово и в славу Небесного Царства, не должен (безутешно) плакать и скорбеть, но, питая истинную веру в обетование Господа, должен лучше радоваться о таковом своем переходе и переселении... Желать как можно долее оставаться в мире свойственно только тому, кого увеселяет мир, кого лукавый и льстивый век влечет к себе обманчивыми прелестями земного наслаждения. Но мир ненавидит христианина – зачем же ты любишь того, кто тебя ненавидит и не следуешь за Христом, Который тебя и искупил, и любит?..

Итак, возлюбленные братья, с чистою мыслию, с твердою верою и постоянным мужеством будем лучше готовы к исполнению воли Божией; удалив от себя страх смерти, будем помышлять о следующем за нею бессмертии. Покажем себя истинно верующими; не будем оплакивать кончины наших друзей и, когда наступит день собственного нашего призыва, пойдем неукоснительно и благодушно на голос зовущего нас Господа. Так надлежит всегда поступать рабам Божиим; тем более так надлежит поступать теперь, когда уже разрушается мир, охваченный бурями неприязненных зол. Видя начало тяжких бедствий и зная, что наступят еще тягчайшие, будем считать для себя величайшим благодеянием скорейшее отшествие отсюда. Если бы в твоем доме колебались стены от ветхости, тряслась кровля, весь дом, обветшалый и полусгнивший, угрожал близким разрушением, то не выселился бы ты из него сколько можно спешнее? Если бы во время твоего плавания бурная погода, вздымая волны, предвещала вскоре имеющее последовать кораблекрушение, то не поспешил ли бы ты скорее в пристань? Но вот мир колеблется и падает, свидетельствуя о своем разрушении не столько обветшанием, сколько приближающейся своею кончиною, а ты не благодаришь Бога и не радуешься о том, что, будучи рано исхищен из него, избегаешь следствий разрушения, крушения и угрожающих бед»¹³⁵¹.

2. «Вхождение наше и исхождение, жизнь и смерть состоит в воле Божией. Бог сотворил нас, сохраняет жизнь и в предопределенное каждому время переселяет в вечность. Итак, “живем ли – для Господа живем, умираем ли – для Господа умираем” (Рим.14:8). Здешняя наша жизнь, сколько бы ни была продолжительна, но все (равно) оканчивается смертью, бытие же наше не оканчивается ею, а смертью только переходим мы в вечность, не имеющую конца»¹³⁵².

3. Жребий отшедших от нас в потусторонний мир так же в руках Господа, как и жребий оставшихся. «Живем ли – для Господа живем, умираем ли – для Господа умираем. И потому живем ли или умираем, всегда Господни» (Рим.14:8).

Люди в мире, что пшеница в поле. Земледелец знает, когда время и когда не время сеять пшеницу, а мы все, плачущие о наших близких усопших, похожи на детей, которые судят и рядят о том, зачем земледелец так рано или так поздно пожинает пшеницу на поле. Но что было бы с пшеницей, если бы она пожиналась не по расчетам опытного земледельца, а по распоряжению неопытных судей? Что было бы и с нами, если бы смерть пожинала нас по нашему недальновидному распоряжению, а не по воле и власти Того, в Деснице Которого и жизнь и смерть?¹³⁵³

«Кто же другой, как не Господь наш, располагает днями нашей жизни? Он полагает предел странствованию земного путника по усмотрению Своей любви беспредельной; выбирает время и вид смерти самые лучшие для высшей нашей цели – для нашего спасения»¹³⁵⁴. Верных Своих рабов Господь призывает к Себе в самую лучшую пору их (духовной) жизни, когда они уже созрели для вечности. Он по Своему всеведению знает наше будущее, как настоящее, и если видит, что иному человеку для спасения его души неполезно уже жить, изъемлет его из этой жизни. Жизнь же иных людей пресекает Он, чтобы продолжением ее они не обременяли себя еще больше грехами, живя порочно, и не распространяли зла вокруг себя.

4. Судьбы Божии неисповедимы! Какая бывает безутешная скорбь: вот неожиданно умирает любимый супруг, оставляя молодую жену, горько оплакивающую его безвременную кончину; вот умирают родители, оставляя горячо любящих детей; а вот еще тяжкое горе родителей: преждевременной смертью похищается их юное дитя, радовавшее всех приятными надеждами.

Скорбящие и сетующие! Изливайте свою безутешную скорбь души о потере дорогих вам лиц, но изливайте с горячими словами в молитвенных воззваниях к Богу Утешителю; и вы незаметно для себя утвердитесь в отрадной преданности премудрому и всеблагому Промыслу Божию и скоро получите облегчение и утешение в своей горести. «В день скорби моея воззвах к Тебе, яко услышал мя еси» (Пс.85:7)¹³⁵⁵.

Скорбящие братья и сестры христиане! Падем в благоговейной покорности перед волей Господа и Владыки жизни нашей. Мы не видим, мы не знаем, как смерть, иногда столь неожиданная, может быть полезной и нужной для вечного спасения оставшихся, но можем не сомневаться, что Отец небесный все направляет к благу детей Своих. Он – Отец и любит нас так, как не любят нас земные родители. Там, где для нас один мрак и горе, Он разливает свет и жизнь. Где же и быть свету и жизни, если не у Него? Пусть же молчит ноющее сердце, пусть молчит готовый к мятежу ум перед волею Господа. Тяжко душе под тяжестью такой скорби, но для христианской души скорби – врачевство, страдания – печать любви Господней. Пусть в огне страданий перегорает все нечистое нашей души! Душа ближе станет к Богу.

5. Мы стоим у гроба почившего. С напряженным вниманием всматриваемся в столь знакомые и дорогие нам черты лица. Еще несколько минут или часов – и мы уже не увидим тебя, дорогого и близкого нам существа! Что-то еще лежит перед нашими глазами, но это уже не ты, а только хижина твоя – твое тело, печально разрушающееся. Бог, источник всякой жизни, да даст этой хижине принять в свое время (в день всеобщего воскресения) жизнь новую, полную, совершенно цветущую, духовно-обновленную, никогда непрекращающуюся и блаженную. Так должны молиться мы, остающиеся здесь на земле, и не скорбеть по примеру не имеющих упования в Боге. Придет время, когда умершие всех возрастов услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут и телами своими (Ин.5:25). Это так верно, как верно то, что брошенное в землю семя не пропадает, а воскресает к жизни новой¹³⁵⁶.

6. Поэтому будем плакать об умершем умеренно и небезутешно, как бы провожая отходящего в дальнюю сторону.

Не странно ли? Когда кто из нас отдает свою дочь в замужество, то не считает несчастьем, если муж отходит с ней в дальнюю сторону и там живет счастливо, потому что скорбь разлуки облегчается слухом об их благополучии; а здесь, когда не человек, но Сам Господь берет к Себе нашего родственника, мы печалимся и сетуем.

Поэтому будем помышлять не о том, что умерший уже никогда не возвратится к нам, но что и мы сами скоро переселимся к нему. Всякий из нас может и должен говорить отходящему из этой жизни: «До свидания»¹³⁵⁷.

7. По наставлению блаженного Иеронима, верующий должен так размышлять сам с собою и утешать себя при потере дорогих лиц: «Бог благ, следовательно, и все то, что Он делает с нами, должно быть так же благим. Муж мой умер; я оплакиваю его, но поскольку так угодно Богу, то я переношу это несчастье с терпением. Мой единственный сын оставил меня: это, без сомнения горестно, но вместе с тем и утешительно, потому что его взял Тот, Кто и дал мне его»¹³⁵⁸.

8. По случаю смерти дочери Оптинский старец Макарий писал матери: «Посетившую вас скорбь примите как посланную от руки Божией и с детскою покорностью. Смиренно предавайтесь воле Божией, все на пользу устрояющей. Ищите утешения в святой нашей вере; всем нам и каждому предназначено определенное время пребывания в здешнем мире для приобретения будущей нескончаемой жизни. Сколько бы ни была продолжительной наша здешняя жизнь – она один только миг по сравнению с будущей, не имеющей конца.

Советую вам не предаваться безутешной скорби по ней, подобно тем, которые не имеют упования будущей жизни. Для людей неверующих тот, кто умирает, умирает навсегда; и печаль их безотрадна, из отдаленной вечности не блестит для них луч надежды и утешения. Но нам, верующим, есть надежда воскресения мертвых и жизни будущего века. Когда же мы только в здешней кратковременной жизни полагаем надежду на утешения от мирских благ и от родственников и друзей, не прозирая очами веры в будущую вечность, то, конечно, при изменениях судьбы и лишении близких падаем духом и не находим утешения»¹³⁵⁹.

9. По случаю смерти сына тот же оптинский подвижник писал скорбящему отцу: «Сердечно соболезную и сострадаю в горести вашей и в полной мере разделяю (“ценю”) вашу скорбь, которой вы предаетесь по человеческой немощи. Лишившись столь близкого и милого сердцу человека, нельзя не чувствовать горя и не болеть душою; и надо отдать долг любимому существу печалованием, однако же не предаваться неутешному сетованию и скорби. Так как вы – истинный христианин, то ищите утешения страдающей вашей душе в священной вашей вере, в уповании на благость Божию и безмерную Его любовь к нам грешным и в предании себя во всем Его святой воле.

Христианин, убежденный и уверенный в действиях Промысла Божия, покоряется Его святой воле, все устрояющей на пользу, и познает, что здесь, в земной юдоли, он – странник, идущий в свое отечество, а отходящих отсюда близких и друзей препровождает только туда; для них окончилось время их странствования, назначенное для них Творцом, и мы туда перейдем и по милости Бога нашего соединимся с ними в блаженной вечности. Эта надежда утоляет печаль о разлуке с близкими нашему сердцу людьми.

Наш долг христианской любви позаботиться о помиловании усопших наших сродников и близких церковными молитвами и милостынями и самим усердно молиться. Это и нас утешит и им, отшедшим, принесет отраду и милость Божию»¹³⁶⁰.

«Вы желаете знать, как заслужить вам свидание с ним в вечности? Мы не об этом только должны заботиться, но главным образом о том, чтобы удостоиться там лицезрения Божия, тогда и там все мы любовью соединимся в любви Божией. А как этого достигнуть православному христианину – учит нас слово Божие и Православная Церковь: исполнением заповедей Божиих и надеждой не на свои заслуги, но на заслуги Спасителя нашего, Господа Иисуса Христа, даровавшего нам вечную жизнь Своими крестными страданиями и смертью. Он Сам сказал Своими пречистыми устами: “Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцом Моим, и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам”» (Ин.14:21 )¹³⁶¹.

10. Родителей весьма огорчает и то, когда кто из детей умирает в раннем возрасте. У Бога и один день как тысяча, и тысяча лет как один день. «Ему угодно было переселить ваших детей, – пишет о. Макарий, – от сей плачевной юдоли и скорбной жизни в самом юном возрасте, тогда, когда они еще не испытали ни радостей, ни горестей этой жизни и не запятнали своих душ греховными сквернами. Не есть ли в этом проявление любви Божией к ним? Благодарить надо Бога, а не сетовать, ибо Он чистыми взял их из этого мира в Его Царство Небесное. А вам здесь уже не будет скорбей и забот о христианском их воспитании и научении, что так трудно выполнить в наше время, те родители, которые не воспитали своих детей добрыми христианами, “сильно будут истязаны пред судом Божиим”»¹³⁶².

«Непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его!» (Рим.11:33). Нам ли испытывать, для чего Бог переселил их в таком юном возрасте? Хотя мы и надеялись видеть их в возрасте добронравными, полезными для общества и иметь от них утешение, но кто может нас в том удостоверить, что все будет так? Часто мы видим, что надежды родителей не оправдываются и многие, вместо утешения, получают через детей большие огорчения, скорби и печали и, конечно, это служит для родителей наказанием. Но вы ничего такого не испытали, кроме скорби о лишении их – по своей немощи и малодушию. Когда же прибегните к вере и упованию, то найдете отрадное утешение в том, что Бог переселил их в вечность в юном возрасте в лик прочих младенцев, ликующих и наслаждающихся вечным блаженством.

Знаем ли мы, что могло их встретить в этой жизни, а особенно в нынешние лютые и тяжкие времена? Кто избегает скорбей и болезней? При всей вашей к ним любви и, положим, благоразумии, могли бы вы устроить им здесь жизнь счастливую, безболезненную и бесскорбную? А как трудно уберечься от греха и развращения! И они, оставаясь жить на земле, могли бы увлечься в какие-либо ложные мудрования в сети вражии, подвергнуться многим искушениям, несчастьям. Богу все известно, и будущее, как настоящее и прошедшее. Бог знает, каковы были бы они, – или несчастны, или что другое, поэтому и взял их к Себе. А если бы что-либо из сказанного случилось с ними в жизни, не большей ли печалью поражены были бы вы, родители, и не сказали бы: «Ах, лучше бы они малыми умерли» (что часто сейчас можно слышать). Всего этого ваши умершие дети избавлены и будут вечно радоваться.

Вот почему и молитва родителей о выздоровлении умирающих детей иногда не бывает принята и исполнена, потому что Богу было известно будущее их и премудрым Промыслом Его предопределено этим детям в настоящее время отойти отсюда. Таким образом Он дает вам большее благо, приняв ваших детей в Свои обители¹³⁶³.

Будем верить этому несомненно и благодарить Бога, все устрояющего нам на пользу. Пусть духовная любовь возьмет верх над естественной любовью. Да будет воля Божия во всем и над всеми нами!¹³⁶⁴

В настоящее время болезни едва ли не самый распространенный вид скорбей. Христианину надо стараться всегда правильно смотреть, а именно – с христианской точки зрения, на болезни.

Врачебная наука указывает, главным образом, разные причины человеческих заболеваний. Мы рассмотрим здесь духовные причины болезней, а также значение болезней в религиозно-нравственной жизни христианина.

Если рассматривать болезни с духовой точки зрения, то они бывают как наказание за грехи, как вразумление, как испытание терпения и веры и мн. др.; но все они имеют в своем основании наши грехи, начиная с первородного¹³⁶⁵.

«Болезнь есть отрасль смерти, которая вошла в мир через грех. Следовательно, вместе со смертью пришла в мир и болезнь по дороге, проложенной грехом, а потому (вполне) естественно, если она и ныне приходит тою же дорогою». В Святом Евангелии повествуется об исцелении Иисусом Христом двух расслабленных; исцеляя одного из них, 38-летнего расслабленного, Господь сказал: «Вот ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже» (Ин.5:14), а другому сказал: «Прощаются тебе грехи твои» (Мф.9:2). Здесь, очевидно, Господь исцеляет от болезни, действуя на причину болезни, причиною же была греховная их жизнь¹³⁶⁶.

Бог часто наказывает тело за грехи души¹³⁶⁷. А множество грехов иногда производит безвременную (преждевременную) смерть¹³⁶⁸.

Если мы внимательно рассмотрим всякую свою болезнь, то убедимся, что в большинстве случаев в основании лежат наши грехи, страсти, пороки. Особенно такие страсти и пороки, как невоздержание, чревоугодие¹³⁶⁹, пьянство, разврат, раздражительность, гнев, ненависть, злоба, всегда почти своими спутниками имеют различные заболевания тела. Преп. Варсонофий Великий указывает, что «наказательные болезни» посылаются за духовное нерадение, за нечистую греховную жизнь. «Живущие нерадиво и нечисто, – говорит он, – впадают в болезни, пока не исправятся». Таковые «покаянием могут избавиться от наказательных болезней»¹³⁷⁰.

«Отними грех, – говорит преп. Серафим Саровский, – и не будет болезней, потому что они бывают в нас от греха»¹³⁷¹. «Откуда недуги? – спрашивает свт. Василий Великий. – Откуда телесные повреждения? Господь (ведь) создал тело, а не недуг, душу, а не грех». Если таким создан человек, то что «больше всего (ему) полезно и нужно? Соединение с Богом и общение с Ним посредством любви. Теряя же эту любовь, мы отпадаем от Него, а отпадая, подвергаемся различным и многообразным недугам»¹³⁷².

Могут спросить: неужели каждого больного надо считать осужденным на страдания за грехи? Неужели все болезни от грехов? «Не все, – отвечает св. Иоанн Златоуст, – но большая часть». Случаются болезни и по другим причинам: для испытания и усовершения в добродетели, для большей награды духовными дарованиями здесь или в будущем веке. Некоторые болезни бывают от беспорядочной жизни, от беспечности и небрежения о здоровье, от бездействия и лености, от чрезмерного воздержания и поста, от тяжелых условий жизни и изнурительных трудов, от сильных переживаний в бедах и скорбях; у некоторых людей – от естественной немощи по преклонному возрасту или слабости организма¹³⁷³.

Как и всякая скорбь, болезнь бывает не без Промысла Божия и есть отеческое наказание Божие, которым Он смиряет нас¹³⁷⁴. Господь попускает христианину быть больным обычно через естественные причины (травмы, инфекции и др.), а также через действие на тело бесов¹³⁷⁵.

а) Значение болезней в религиозно-нравственной жизни христианина.

«Тяжкое зло – грех, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – зло и пагуба для души, а слишком усиливаясь, это зло часто касается и тела. Мы остаемся бесчувственными, когда в нас сильно страждет душа (недугуя греховными пороками и страстями), а когда тело получит повреждение, то употребляем все усилия, чтобы его излечить от недуга, потому что чувствуем боль. Поэтому-то Бог часто наказывает тело за грехи души, чтобы от наказания низшей части и высшая получила какое-нибудь врачевание»¹³⁷⁶.

Телесные болезни – это один из бичей, которыми Промысл Божий наиболее чувствительно поражает грешное человечество. Все самые тяжелые скорби и несчастья переносятся людьми легче, чем тяжкие телесные недуги. Несомненный знаток в деле терзания, мучения людей – сатана – перед лицом Самого Господа засвидетельствовал (как повествуется в книге Иова), что телесные болезни невыносимее всех других несчастий и что человек, мужественно и безропотно переносящий другие бедствия, может ослабеть в своем терпении и поколебаться в своей преданности Богу, подвергшись тяжкой болезни. Когда Господь указывал сатане на мужество и терпение, с которыми Иов перенес потерю всего имущества и своих прекрасных детей, и на неизменную его непорочность, справедливость, богобоязненность среди всех скорбей и искушений, «отвечал сатана Господу и сказал: кожу за кожу, а за жизнь свою отдаст человек все, что есть у него. Но простри руку Твою и коснись кости его и плоти его, – благословит ли он Тебя?» (Иов.2:2–5). И только, кажется, при изумительном терпении Иова возможно было безропотно перенести страшные мучения от проказы, какой поразил его сатана по попущению Божию. Но и перенося безропотно страдания, Иов тяжко страдал: болезнь очень его терзала...

Ужасные бывают страдания людей, подвергающимся тяжким болезням. Но у Бога где наказание, там и милость: болезнями и страданиями Он благодетельствует грешнику. Конечная цель болезней – возбудить в грешнике покаяние и путем покаяния и исправления приготовить к блаженной вечности¹³⁷⁷.

Болезни, особенно тяжкие, уже потому благо для людей, что они приостанавливают, прерывают обычное течение греховной жизни. Как бы ни был человек предан честолюбию, корыстолюбию и сластолюбию, как бы ни пристрастился к греховным наслаждениям, тяжкая болезнь, внезапно поразившая его, вытесняет из его души все, что до сих пор занимало его, и приковывает внимание к той боли, которую причиняет его недуг. Вот так грешник, хотя и против воли, отказывается от греха. И не только у него, но и всего семейства и друзей его приостанавливается обыкновенно течение греховной жизни. Шумные увеселения, легкомысленные забавы тотчас прекращаются, как только тяжкая болезнь поражает одного из членов семьи. Таким образом, болезнь – узда, сдерживавшая грешника. Но этим благотворное влияние болезней на нравственную жизнь людей не ограничивается. Часто болезнь влечет за собой весьма важные последствия для нравственной жизни людей, производит в них решительный переворот.

«Когда тело изнуряется болезнями, – говорит преп. Серафим Саровский, – тогда ослабевают страсти и человек приходит в себя»¹³⁷⁸, т. е. приходит к сознанию своей греховности и покаянию. Когда острая боль, причиняемая недугом, притупляется или когда человек несколько привыкает к своему недугу и начинает переносить его с большим терпением и спокойствием, тогда чувство боли естественно уступает в нем место размышлению о причине постигшего недуга; о средствах к уврачеванию его и о том образе жизни, какой человек вел и какой следует вести после выздоровления. И если не всем, то большей части болящих совесть скажет, что виновниками болезни являются они сами, что они навлекли на себя болезнь жизнью неправедной, несогласной ни с законами своей телесной природы, ни с нравственным законом Христовым. Совесть скажет, что ослабление телесных сил, расслабление болезнью есть праведное возмездие за жизнь невоздержную, сладострастную, суетную, жизнь немирную с ближними, греховную перед Богом. Болезнь наглядно убеждает недужного в разрушительном действии греха на тело и в страшном вреде его для человеческой души. Сознавая себя виновником своей болезни, сознавая себя как нарушителя в своей жизни и законов природы, и законов нравственных, преступным перед Богом, болящий, если не потерял нравственного чувства, не потерял совести, приходит к раскаянию, к сожалению о своей греховной жизни, к решимости оставить путь греха и вступить на путь добродетели¹³⁷⁹.

«В невольных болезнях сокрыта милость Божия», – говорит преп. Марк Подвижник¹³⁸⁰. Болезни для многих грешников оказываются в высшей степени благодетельными, обращая их с пути порока и погибели на путь добродетели и спасения.

Нифонт, епископ Констанции Кипрской, муж великой святости, однажды в беседе с братией о пользе души поведал, как дивным смотрением милосердного Бога устроилось спасение одному великому грешнику через болезнь. В Константинополе, где жил св. Нифонт до своего епископства, у одного вельможи был раб именем Василий, по ремеслу швец; он был злого нрава; сквернитель, скоморох, проводивший все свое время в играх и плотских грехах, несмотря на увещания своего господина. В той местности настал великий голод, и начали господа выгонять от себя своих рабов по причине недостатка в продовольствии, изгнал и Василия его господин. Оставшись без пропитания, Василий продал сперва одежду для покупки хлеба, потом стал ходить полуобнаженным, прося милостыню. Тогда была зима; он очень страдал от стужи. Наконец, совсем ослабев, слег на улице. Мало-помалу отгнили у него пальцы ног, а потом отнялись и самые ноги. Василий терпеливо переносил это состояние, признавая его наказанием за свои грехи; он постоянно повторял: «Слава Богу за все».

Так пробыл он два месяца на улице, без крова, воздыхая и рыдая о своих грехах. Случилось, что по той улице проходил некоторый христолюбец, именем Никифор. Он, увидев Василия страждующим, велел отнести его в свой дом, где доставил ему спокойствие и пропитание. По прошествии двух недель Василий сподобился дивного видения св. Ангелов, которые возвещали ему скорую кончину. Попросив своего благодетеля отдать одному из своих друзей небольшой долг в десять медных монет, он после этого в мире скончался¹³⁸¹.

«Когда человек болен, – говорит преп. Ефрем Сирин, – тогда душа его паче меры (больше обычного) начинает искать Господа»¹³⁸². Болезни устремляют человека к Богу, и нередко пламенная молитва его к Богу об исцелении недуга бывает услышана Врачом душ и телес. Нередко силою Божиею и тяжко больные восставляются с одра болезни. А если, по неисповедимым судьбам Божиим, Господь и не врачует болящего, то и в таком случае болезнь уже тем, что приблизила человека к Богу, приносит большую пользу человеку. Великое благо для человека приближаться к Богу с пламенной молитвой и верой, живой надеждой и любовью.

«Страданиями очищается дух (христианина) и даруется сердцу залог оправдания и спасения Божия»¹³⁸³. Очищение души от греховных страстей по большей части бывает через телесные страдания¹³⁸⁴. Как огонь очищает железо от ржавчины, так и болезнь очищает душу от грехов¹³⁸⁵.

Для тела болезни – горький напиток, а для души – спасительное врачевство. Болезнь, хотя и мучит наше тело, но спасает наш дух. О, болезнь, горькое, но здоровое лекарство! Как соль предохраняет мясо и рыбу от гниения и не попускает зарождаться в них червям, так всякая болезнь сохраняет наш дух от гнилости и тления духовного и не попускает страстям, как червям душевным, зарождаться в нас¹³⁸⁶.

Редко бывает, что в здоровом теле здоровая душа живет, а по большей части, и почти всегда – в немощном, ибо телесное здоровье отворяет человеку двери ко многим прихотям и грехам, немощь же – затворяет¹³⁸⁷. В одном из писем Оптинский подвижник о. Амвросий так определял значение болезней для иноков и вообще для хранящих девство и целомудрие: «Милостив Господь! – пишет он. – В монастыре болящие скоро не умирают, а тянут и тянут до тех пор, пока болезнь принесет им настоящую пользу. В монастыре полезно быть немного больным, чтобы менее бунтовала плоть, особенно у молодых, и менее пустяки (пустые мысли) приходили в голову». При полном же здоровье весьма борют страсти. Преп. Ефрем Сирин пишет: «Боли болезнь, болезненне, да мимотечеши суетных болезней болезни»¹³⁸⁸.

По словам преп. Исаака Сирина, недуги посылает Бог для здравия души. «Замечал я, – говорит один подвижник, – что монаху, который не работает благоугодно Господу и не подвизается ревностно о спасении своей души, но нерадиво обучается добродетелям, непременно попускается Богом впадать в искушения (в болезни и другие скорби), чтобы не оставался он праздным и от многой своей праздности не уклонялся в худшее». Поэтому-то Бог ввергает в искушения ленивых и нерадивых, чтобы помышляли они об искушениях, а не о суетном. Творит же сие Бог всегда с любящими Его, чтобы вразумить, умудрить и научить их Своей воле¹³⁸⁹.

«Я нисколько не сетую по причине моей болезни, – писал о себе свт. Григорий Богослов, – ибо она для моей духовной части служит некоторым очищением, а в очищении всякий имеет нужду, как бы ни был он (духовно) высок»¹³⁹⁰.

Для христианина, который терпеливо переносит болезнь, это столь великое благо, что Бог, если найдет согрешившим весьма тяжко, освобождает от тяжелого бремени грехов, а если найдет украшенным добродетелями и праведным, то и для того делается прибавка не малого, но даже и очень великого дерзновения перед Ним. «Страдания тела, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – служат и блестящим венцом для праведных, сияющим светлее солнца, и величайшей очистительной жертвой для согрешивших». А что люди, совершившие великие добродетели, получают отсюда большую пользу, ясно из жизни праведного Иова, из жизни святых апостолов Павла и Тимофея и других святых мужей. Апостол Тимофей, который получил столь высокое служение, страдал недугом в течение долгого времени. А апостол Павел переносил постоянную болезнь (2Кор.12:7), к ней же – удары, оковы, узы, темницы, терзания и мучения от палачей и злобных иудеев¹³⁹¹. То же и в житиях святых читаем, что многие благочестивые люди страдали различными болезнями.

Болезни суть отеческое Божие наказание: ими Бог благодетельствует нам. Болезнь, хотя и ослабляет тело, но укрепляет душу, внешнего человека разрушает, но внутреннего обновляет (2Кор.4:16). Как обновляет? Научает смирению, терпению, памяти о смерти и от нее усердному покаянию, молитве, отвращает от греховного мира и мирской суеты. Кто захочет в болезни гордиться? Кто, видя через недуг приближающуюся кончину, пожелает суетной чести, славы, богатства? Кто бесстрашно дерзнет грешить, страшась наступающего суда Божия? Когда усерднее человек молится, как не в болезни?¹³⁹² Таким образом, болезни – в нашу пользу, а не во вред, и хотя горьки они для нашего тела, но полезны для души.

Болезнями Господь смиряет нас¹³⁹³. Так повелел Бог, не изъяв никого, ни праведного, ни грешного, из общей участи смертных. Он посылает болезни, «чтобы никто из нас не поднимал бровей высоко (т. е. не гордился) и не считал себя небожителем», но чтобы всякий, взирая на свою немощь, надеялся на помощь великого Бога и чувствовал сильнейшее побуждение к благочестию¹³⁹⁴.

Как получается, что болезни, как и разумно совершаемые труды, служат путем к смирению? Объясняя этот вопрос, преп. авва Дорофей говорит, что душа после грехопадения стала как бы нечто единое с телом. Труды и болезни смиряют тело, а когда смиряется тело, то вместе с ним смиряется и душа. «Ибо, – говорит он, – иное расположение души у человека здорового и иное у больного, иное у алчущего и иное у напитавшегося; также опять иное расположение души у человека постоянно трудящегося и иное у не трудящегося, в безделье живущего»¹³⁹⁵.

Господь промыслительно смиряет христианина и через те душевные немощи, которые в нем проявляются в болезни. Так, иногда и благочестивым подвижникам попускается в болезни впадать в малодушие и нетерпеливость, чтобы не превозносились, что «я, дескать, с терпением страдаю и достоин радостей Божиих», но чтобы еще больше смирялись и навыкали этой добродетели через свои душевные немощи¹³⁹⁶.

Болезни служат охранением высоких добродетелей у людей высокой духовной жизни. Апостол Павел говорит, что если было дано жало в плоть (т. е. физическая болезнь), чтобы ему не превозноситься чрезвычайностью откровений (от Бога), страдания служили своего рода предохранителем от возникновения в душе горделивого чувства, этого неиссякаемого источника многих нравственных недугов.

«Страдания суть земное достояние и избранных, и подготовляемых быть избранными. Страдания соделывают нас причастниками чаши Христовой»¹³⁹⁷.

Иногда болезни постигают христианина по Промыслу Божию для того, чтобы он не отошел к Богу бесплодным. Кто потерпит болезнь с благодарением, тому вменяется она вместо подвигов¹³⁹⁸. Если кто по слабости здоровья и немощи душевной не может наравне с другими ни трудиться, ни молиться, ни поститься, то Господь спасает такового болезнями. В ответах преп. Варсонофия Великого к больному старцу Андрею (начиная от 163 вопроса) говорится, что от больного требуется только терпение и благодарение и что телесная болезнь заменяет телесные подвиги, так как эти подвиги предпринимаются для усмирения и укрощения страстей тела, а телесной болезнью это заменяется¹³⁹⁹. Преп. Пимен Великий считал, что подвиг терпения болезни находится наравне с подвигами безмолвия и нелицемерного послушания¹⁴⁰⁰.

Для одних людей болезни посылаются Богом по недостатку у них телесных трудов подвижничества, а для других – как особый подвиг терпения на всю жизнь, как видим на примерах из жизни свв. подвижников (преп. Пимена Многоболезненного, угодника Печерского и др.). Оптинский подвижник игумен Антоний в одном из писем писал: «Скажу вам и о себе, что я в своей жизни не много видел неприятностей от людей, не потому, чтоб я был исправен, а по милости Божией ко мне; но вместо того я почти всю свою жизнь провел в различных телесных болезнях, ибо каких (только) болезней я не перенес, вот и теперь тяжко страдаю я от болезни в ногах – 22 года¹⁴⁰¹, и никакие средства не облегчают мне боли, и все это должен я терпеть до смерти, ибо так угодно Богу... Всякому человеку от Бога дан свой крест, который и должен он нести»¹⁴⁰². «Телесная болезнь, – писал о себе свт. Василий Великий, – неразлучна со мною с раннего детства и до этой старости, вместе росла и учит меня, по праведному суду премудро все устрояющего Бога». И все годы пастырства свт. Василия Великого были «в великой скорби и печали, в заботах о церквах, в состязании с восстающими против слова истины»¹⁴⁰³. Оптинский подвижник иером. Амвросий, тяжело заболев в 36 лет (вскоре после поступления в монастырь) и по обычным человеческим соображениям признанный неспособным ни к какому полезному труду, должен был доживать свой век инвалидом на иждивении приютившей его обители. Через полтора года, однако, он поправился, но во всю остальную его жизнь, свыше 40 лет, недуги не оставляли его. Так Промыслу Божию угодно было приковать его к одру болезни, чтобы путем страданий он ближе стал ко Христу, Который испытал за нас всю горечь крестных страданий, чтобы, испытав горькую чашу скорбей и страданий, он мог понимать и облегчать страдания ближних.

Болезни и неприятные случаи посылаются нам и для того, чтобы мы «вели свою жизнь осмотрительнее и рассудительнее»¹⁴⁰⁴. Свт. Василий Великий, по причине многих скорбей от врагов, завистников и клеветников, тяжко был болен; выздоровев, он писал жителям Никополя: «Господу угодно было укрепить мою душу и сделать более трезвенной для последующего времени, чтоб не обращала она внимания на (изменчивость) людей, но соображалась с евангельскими заповедями, которые не переменяются ни со временем, ни с обстоятельствами человеческих дел, но всегда те же, и как произнесены нелживыми и блаженными устами, так и останутся вечно. А люди подобны облакам, которые с переменою ветров носятся туда и сюда по воздуху»¹⁴⁰⁵.

Иногда болезни посылаются Господом для того, чтобы предотвратить какую-либо непосильную скорбь (беду), которой человеку не миновать бы, если бы он был здоров¹⁴⁰⁶. «Бывает, – пишет епископ Феофан Затворник, – что кому-либо угрожает опасность от имеющих сплестись впереди обстоятельств, если он будет в них действователем. Бог посылает на него болезнь, и, пока он лежит в постели, обстоятельства те проходят без его участия. Так спасается он от беды. А будь он здоров, непременно вплелся бы в дела и попал в беду»¹⁴⁰⁷. По словам преп. Варсонофия Великого, Господь нередко посылает болезнь для того, чтобы нас не постигла (другая) скорбь, превышающая наши силы¹⁴⁰⁸. Особенно это относится к постоянным (длительным) болезням, посылаемым Промыслом Божиим к сохранению от возможных сильных искушений¹⁴⁰⁹, а также в предохранение от будущих грехов и страстей¹⁴¹⁰. Таким образом, Господь, провидя все, предохраняет нас как Милосердный Отец от всего неполезного нам и неугодного Ему, спасая нас болезнями или другими скорбями, ибо Он лучше знает, что когда для нас полезнее – здоровье или нездоровье¹⁴¹¹.

б) Как по-христиански переносить болезни.

По Божественному Промыслу человек создан существом духовно-телесным. Тело находится в теснейшем (органическом) единстве с душой, составляя с нею единое человеческое существо. Своим устройством тело приспособлено к силам души и служит ближайшим орудием общения душ с внешним материальным миром, органом обнаружения души вовне, в материальном мире. Благодаря такому телесному единству душа, по выражению преп. аввы Дорофея, как бы состраждет телу и сочувствует во всем, что делается с телом¹⁴¹². Так, когда во время болезни ослабевает тело, ослабевает и душа, изнемогает тело – невольно изнемогает и душа¹⁴¹³.

И по своему душевному настроению люди в болезни делаются иными, нежели какими они были в здоровом состоянии. Одни становятся в болезни нетерпеливыми и раздражительными, другие – печальными и малодушными. Одни люди сносят свою болезнь тихо и терпеливо, другие же стонут, охают, кричат, ропщут, сердятся и бранят окружающих. У таких к телесной болезни добавляется и душевная болезнь нетерпения¹⁴¹⁴.

Переносить болезни, особенно тяжелые, составляет немалый труд. Только тот, кто не испытал их, кто от роду не бывал болен (а много ли найдется таких людей в наше грешное время?), тот не знает, как бывают тяжелы они, какой неоцененный дар Божий здоровье! Недаром святые отцы называют болезни крестом: нелегко терпеть их грешному человеку! И не без причины согрешающие предаются в изнеможение плоти, да дух спасется в день Господа нашего Иисуса Христа, если они при этом принесут искреннее раскаяние в своих согрешениях¹⁴¹⁵. Особенно тяжело переносить болезни длительные, хронические¹⁴¹⁶.

По словам свт. Иоанна Златоуста, из всех видов скорбей болезнь тяжелее всего. Ни потеря имущества, говорит он, ни лишение чести, ни тяжелые труды, ни пребывание в узах, ни порицания, бранные речи и насмешки, ни даже потеря детей и других родственников и никакое другое подобного рода бедствие не так тяжелы, как телесные болезни. Показывает это величайший борец терпения праведный Иов, который после того, как впал в телесную болезнь, считал смерть освобождением от теснивших его несчастий, а когда терпел до этого другие постигшие его несчастья (потерю имущества, смерть всех детей и др.); не поддавался унынию и почти не замечал происшедшего, разве лишь настолько, насколько он был человек и отец. Но когда он был предан ужасной болезни (проказе) и язвам, то стал искать и смерти, тогда начал и плакать, и сетовать. Из этого видно, что болезнь бывает тяжелее любой другой скорби.

Но то, что переживал Иов в болезни и, не вынося страданий, желал смерти, живя до христианского закона, непозволительно христианину теперь, в Новом Завете, когда благодать излита в такой степени¹⁴¹⁷.

Когда благодать Божия коснется души, когда живая вера согреет сердце больного, а искреннее покаяние проникнет в его дух, то он и при тех же страданиях, по силе благодати Христовой, сумеет сохранить терпеливость, благодушие, кротость.

Что это так, приведем пример из жизни одного христианского подвижника-миссионера недавних лет, показывающего, какую силу терпения в тяжких болезнях и страданиях подает вера Христова, любовь ко Христу и людям. Бельгийский миссионер, священник Дамиан Вейстер, десять лет проповедуя на Сандвичевых островах (с 1863 по 1873 гг.) до глубины души тронут был положением пораженных проказой, которых очень много было на этих островах и которых правительство выселяло на особо назначенный для них уединенный остров Молокаи. В 1873 г., 33 лет от роду, в полном расцвете сил о. Дамиан решил поселиться на острове Молокаи с тем, чтобы посвятить всю свою жизнь этим брошенным страдальцам-прокаженным, больным не только физически, но нравственно, в большинстве своем не ведавшим истинного Бога.

Отчаяние, гнетущая тоска и разврат – вот что встретил на острове о. Дамиан, где было до тысячи прокаженных. В неделю их умирало от 10 до 12 человек, но взамен умерших являлись новые, и убыли не было заметно. Прокаженные приготовляли водку из туземного растения «ки» и, подавленные отчаянием, пили это зелье без меры, чтобы забыться в опьянении. Последствием была страшная распущенность, особенно поражающая и омерзительная среди этих обезображенных, разлагающихся живых трупов.

Но о. Дамиан не отшатнулся от этой бездны порока. Он кротко, со словом христианской любви и увещания, обратился к этим озверевшим людям и в короткое время переродил их. «Ки» исчезло и его заменили молитва и труд... О. Дамиан стал неразлучен со своей паствой, давая им пример во всем. Меняя топор на лопату, лопату на кирку, устраивал он опрятные, удобные жилища, изыскивал колодцы, строил церкви. Страшную болезнь, разумеется, нельзя было излечить, но попечениями и мероприятиями о. Дамиана разъедающая сила болезни была приостановлена, самые же страдания значительно уменьшены. О. Дамиан сумел утешить страждущих, возбудить в них веру, наполнив их души надеждой на иную, лучшую жизнь их там, «идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание».

За время своего служения на острове о. Дамиан обратил к христианской вере и напутствовал при кончине более двух тысяч прокаженных. Великая сила любви принесла свой плод: не один из прокаженных говорил, что если исцеление связано с уходом с острова и разлукой с о. Дамианом, то он не хочет исцеления. Что касается о. Дамиана, то никакие земные побуждения не могли бы разлучить его с прокаженными.

«Меня жалеют, – говорил он, – а я счастливейший из миссионеров»... Тринадцать лет проказа не коснулась о. Дамиана и при непосредственном и постоянном общении с прокаженными, все приписывали это чуду. Через 13 лет, в 1885 году, о. Дамиан впервые почувствовал в себе признаки заражения и остался совершенно спокоен. «Я всегда ожидал этого», – проговорил он.

Через год, уже в жестоких страданиях, измученный проказой, он пишет: «Слава Богу, до сих пор руки целы, яежедневно служу обедню и это для меня величайшее утешение. Так как у меня много работы, то время проходит быстро и радость, которою Бог наполняет мою душу, делает меня счастливым. Вероятно, Господь для Своих благих целей и для пользы моей души послал мне эту болезнь».

В марте 1889 года, за несколько дней до кончины, среди невероятных мучений, он пишет посещавшему его художнику Клифорду: «Шлю искреннюю память дорогому другу. Тихо восхожу по крестному пути и вскоре достигну своей Голгофы».

Его соборуют, и он радостно восклицает: «Как благ Господь! Я дожил до того, что оставляю здесь после себя двух священников и трех сестер в больнице. Мне осталось сказать: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему, с миром». Дело прокаженных обеспечено, я более не смущен, я могу отойти». 15 апреля 1889 года его не стало¹⁴¹⁸.

Болезни святые подвижники «принимают за подвиг, ожидая великих венцов за терпение»¹⁴¹⁹. «Для стяжания (небесной) славы, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – нет ничего равного терпению, проявляющемуся при (тяжких) болезнях. Подлинно эта добродетель – царица благ по преимуществу и вершина венцов; и подобно тому, как оно (терпение) царствует над остальными добродетелями, так точно и в нем самом в особенности этот вид (терпение болезней) блистательнее прочих... Чем больше обжигают золото, тем чище оно становится, чем больше усиливаются страдания (в болезни), тем больше, при терпении их, увеличиваются венцы»¹⁴²⁰.

Во всяких трудах христианского подвижничества нужно терпение, но особенно оно необходимо в болезни, где само состояние расслабления души и тела и страдания побуждают изнемогающего телом и душою человека к малодушию и ропоту. «Бог ничего не требует от больного, – говорит преп. Варсонофий Великий, – кроме благодарения и терпения (и молитвы о прощении грехов, т. е. покаяния), ибо они ходатайствуют перед Богом о немощи (человеческой)»¹⁴²¹. Мы видим в учении святых отцов и на примерах христианской жизни, что те, которые терпят болезни с благодарением, получают великую милость Божию и благодатные дарования¹⁴²². «От благодарения и славословия рождается живая вера; от живой веры – тихое, но могущественное терпение о Христе. А где ощутится Христос, там и утешение (еще до отнятия скорби)»¹⁴²³.

Кто переносит болезнь с терпением и благодарением, тому, по словам преп. Серафима Саровского, она вменяется вместо подвига или даже более. Один подвижник, страдавший водянкой, говорил братиям, которые приходили к нему с желанием облегчить его страдания: «Отцы, молитесь, чтобы не подвергся подобной болезни мой внутренний человек, а что касается до настоящей болезни, то я прошу Бога о том, чтобы не вдруг освободил меня от нее; ибо “если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется” (2Кор.4:16)»¹⁴²⁴.

Для нашего спасения Бог устроил много путей, чтобы обилием их сделать для нас восхождение к Нему удобным и посильным. Одни сияют девством, другие прославляются брачной жизнью, иные украшаются вдовством; одни восходят праведной жизнью, другие – покаянием. «Но ты, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – ничего не имеешь, совершенно беден, слаб телом и даже из-за болезни не можешь ходить? Переноси все это с благодарностью – и получишь великую награду. Такова была добродетель Лазаря, упоминаемого в евангельской притче. Он никому не помогал деньгами: как он мог делать это, не имея сам необходимой пищи? Он не ходил в темницы посетить заключенных: как он мог делать это, будучи не в силах сам подняться? Он не посещал больных: как он мог это делать, будучи сам расслаблен болезнью и весь в ранах? Но и без этого он приобрел награду за добродетель мужественным перенесением всего, тем, что, видя жестокого бесчеловечного богача в чести и роскоши, а себя в таких бедствиях, беспомощным, лежащим в забвении у его ворот, не произнес ни одного непристойного слова (ропота или хулы). Потому он и наследовал лоно Авраамово (т. е. место блаженства праведников после смерти), хотя был в глазах людей не лучше мертвого, бездейственно лежа перед вратами богача. Увенчан вместе с патриархом, совершившим так много добрых дел, прославлен и помещен вместе с ним тот, кто не раздавал милостыни, не подавал руки обижаемому, не принимал странников, не мог сделать ничего подобного, но только безропотно все терпел и за все благодарил Бога – и получил светлый венец терпения. Подлинно великое дело – благодарность, любомудрие (благочестие) и терпение среди таких страданий; это – высшая добродетель. Ибо немалое дело – обуздать страждущую душу так, чтобы она ни в чем не согрешила. Это равно мученичеству. Это – верх добра».

«Так, если и ты, возлюбленный (христианин), подвергнешься болезни, горячке или ранам, и боль будет заставлять тебя сказать какую-нибудь хулу (слова ропота), но ты воздержишься, будешь благодарить и славить Бога, то получишь такую же награду»¹⁴²⁵.

Кроткое, терпеливое перенесение болезни свт. Иоанн Златоуст приравнивает к мученическому подвигу¹⁴²⁶. «В самом деле, – говорит он, – не только то составляет мученичество, когда кто получает приказание принести жертву (идолам) и не приносит ее, и даже решается лучше подвергнуться терзаниям, нежели исполнить это, но и то делает мучеником, когда кто, несмотря на боль (от недуга), принуждающую роптать, решается терпеть и не говорить ничего непристойного. Так (праведный) Иов не за то увенчан (прославлен Богом), что, на повеление принести жертву (идолам), не принес ее, но за то, что мужественно перенес скорби. И апостол Павел прославлен за то, что с благодарностью переносил бичевания, скорби и все прочее»¹⁴²⁷. Также и другие апостолы, подвергаясь бичеваниям и гонениям, терпя тысячи бедствий, радовались, что удостоились принять поругание за имя Христово. «И ты, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – если страдаешь каким-либо недугом, переноси болезнь мужественно и благодари Бога, и таким образом получишь такую же награду, как и апостолы»¹⁴²⁸.

Но как тот, кто находится в болезни и страданиях, может воздавать благодарение Господу? К сему укрепляют христианина вера в Господа, в благой о нас Его Промысл¹⁴²⁹ и чувства покаяния и смиренного самоукорения (в грехах), а главное – искренняя любовь ко Христу. «Ведь – нет, действительно нет ничего такого, чего бы не победила любовь. А когда появляется (в душе) любовь Божия, то она выше всего, и ни огонь, ни меч, ни бедность, ни болезнь, ни смерть, ни все прочее не страшны для того, кто пользуется этой любовью», кто стяжал эту любовь¹⁴³⁰.

Дивное терпение в страданиях показали святые мученики. Любовь к Господу и молитва укрепляли их в мученическом подвиге. Вот один из многочисленных примеров. Св. Феодот в конце III века посетил о. Кипр с проповедью о Христе. Многие уверовали во Христа. Св. Феодот был избран епископом г. Киринеи. В начале IV в. в правление Ликиния возникло гонение на христиан. Епископа Феодота потребовали на суд. Здесь он объявил себя христианином, отказавшись отречься от Христа, к чему его принуждали. Правитель велел бить его ремнями. Епископ твердо переносил страдания, говоря: «Душевная радость моя превозмогает телесную боль».

Правитель велел терзать св. Феодота острыми железными когтями. Св. Феодот терпеливо сносил мучения и молился Богу об укреплении его в страданиях: «Дай помощь в немощи моей, да узнают все, что Ты – Бог, дающий крепость тем, которые уповают на Тебя». Господь дал св. мученику силу перенести все страдания. Феодота положили на железный одр, раскаленный на огне. Св. страдалец находил укрепление в молитве, но молился он уже не о себе, а о Церкви Божией, чтобы Господь даровал ей мир, а христианам – силу и терпение в перенесении гонений.

После долгих мучений св. Феодота отвели в темницу. Но теперь наступил конец его страданиям. Гонитель христиан Ликиний был побежден императором Константином, и гонения прекратились. Священномученик Феодот был освобожден из темницы и правил Киринейской Церковью еще 2 года, после того скончался в мире¹⁴³¹.

Не во все времена и не всем христианам приходилось терпеть мучения и гонения за Христа, но тяжкие телесные болезни приходится испытывать многим. У христианина имеются средства сделать легкими самые тяжкие страданий – это молитва, покаяние, смирение, вера, надежда и любовь к Богу.

Тяжко страдал св. Феодот, но он говорил: «Я вижу уготованные мне вечные блага и, помышляя о них, не чувствую мучений, ибо душевная радость превозмогает телесную боль». Мысль о вечном блаженстве в общении со Христом, уготованном для всех страждущих со Христом и за Христа, услаждала горесть страданий мученика.

«В наказаниях Божиих (тяжелыми болезнями), – говорит свт. Григорий Двоеслов, – никто не бывает оставлен благодатью (укрепляющей в терпении). Если бы милосердный Отец, полагающий наказание, не оказывал снисхождения, то самое исправление грехов (скорбями) только умножило бы в нас грехи через наше нетерпение, и таким образом вместо уменьшения вины, на которое можно было надеяться, вина увеличивалась бы. Поэтому Бог, знающий наши немощи, с ударами Своими соединяет (благое Свое) попечение и в самом наказании милосердно справедлив к избранным детям, чтобы после (перенесения ими скорбей) сделать их такими, которым по справедливости следовало бы оказать милосердие». Так было с одним святым подвижником, настоятелем одного италийского монастыря возле Нурсии, о котором рассказывает свт. Григорий Двоеслов следующее: он был 40 лет слепым, но Господь, наказывая его тьмою, не лишил его внутреннего света; во время телесных страданий он, по благодати Святого Духа, чувствовал благодатные утешения сердца. Перед смертью он был утешен тем, что прозрел и, обходя ближайшие монастыри, проповедовал братии правила богоугодной жизни и в скором времени, причастившись Святых Таин, при пении братией псалмов с молитвою на устах почил¹⁴³².

Благодарение и любовь к Богу (в болезнях) возгревается мыслью о любви Божией к нам. Бог, всемилостивый Отец и Творец наш, по любви посылает нам страдания; если земные родители весьма сострадают, видя страждущими своих детей, то тем более Бог не жалеет ли Свое создание? И если при всем этом Он попускает нам страдать, то потому, что промышляет еще и о вечном нашем спасении¹⁴³³.

Любовь к Богу, укрепляющая нас в терпении, возгревается также смирением. Мы в большинстве случаев страдаем за свои грехи. Это сознание, что мы, грешники, достойны наказания Божия за грехи, более всего приносит успокоения, ибо смиряется таким образом душа, а смирение есть источник мира душевного. Господь посылает болезни главным образом для того, чтобы мы смирились.

«По словам св. Иоанна Дамаскина, больные и слабые телом, касательно внешних (телесных) трудов и подвигов (для спасения), должны трудиться сколько могут, соображаясь и с своей немощью, и с своими силами, а затем главное для них правило состоит в благодарении Бога и смирении, т. е. чтобы посылаемые им болезни и немощи сносить не только без ропота, но и благодарить Бога за все, а в своей неисправности (в делах благочестия) смиряться перед Господом и людьми»¹⁴³⁴. И преп. Иоанн Лествичник пишет: «Если кто слаб (немощен) телом и сделал много тяжких грехов, тот да шествует путем смирения и свойственных ему добродетелей, ибо он не найдет другого средства ко спасению»¹⁴³⁵.

Для больных необходимо спокойствие души, тогда можно иметь и ум и сердце ближе к Богу; при этом легче приобретается терпение с благодарением. Мир и душевное спокойствие нужны также для восстановления телесного здоровья¹⁴³⁶.

В болезни не следует смущаться, если мы не в силах исполнять обычные свои обязанности по отношению к ближним и касающиеся церковных установлений (посещение храма, исполнение молитвенного правила и постов и др.) «Не сомневайтесь, – пишет Оптинский подвижник о. Макарий, – оставить ваши духовные занятия при изнеможении телесных сил. Будьте довольны (довольствуйтесь) сердечным к Богу взыванием и благодарением за Его к вам милосердие, явленное в сем посещении (болезнью)». «Не беспокойтесь о том, что не можете быть в храме, – пишет о. Макарий в другом письме, – Бог видит ваше расположение и желание и примет его вместо делания, а вы, если и малое моление приносите (дома), но со смирением, то будет (эта) жертва благоприятная перед Богом. Не смущайтесь, если не можете исполнить всего молитвенного (домашнего) правила. Бог не взыщет с вас за это, если вы что можете прочитаете хотя сидя, не сомневайтесь»¹⁴³⁷. «О посте не скорби, – пишет преп. Варсонофий Великий одному больному иноку, – Бог ни от кого не требует (трудов) сверх силы. Да и что такое пост, как не наказание тела для того, чтобы усмирить тело здоровое и сделать его немощным для страстей по слову апостола: “Когда я немощен, тогда силен” (2Кор.12:10). А болезнь более сего наказания и вменяется вместо поста и даже более: тот, кто переносит ее с терпением, благодарит Бога, через терпение получает плод спасения своего; ибо вместо того, чтобы ослаблять ему тело постом, оно уже и без того болезненно. Благодари (Бога), что ты освободился от трудов поститься. Если и десять раз в день будешь есть, не печалься, ты не будешь осужден за это, ибо поступаешь так не по внушению демонскому и не по расслаблению помысла (не по прихоти), но случается это с нами к нашему испытанию и к душевной пользе»¹⁴³⁸. «Ни Писание, ни свв. отцы не запрещают снисходить телу (в болезни), если это делается с рассуждением, а не по сластолюбию»¹⁴³⁹.

Для сохранения мира душевного (в болезни) не должно смущаться мыслями о причинах болезни. Святые отцы заповедуют нам не искать, от кого и за что находят скорби, а терпеть благодушно, как достойное наказание за грехи¹⁴⁴⁰.

В болезни особенно необходимо иметь христианину преданность воле Божией. «Преданность воле Божией, – пишет Оптинский подвижник о. Амвросий, – и всегда потребна и полезна для нас, но в болезни она еще более необходима», ибо «только тогда мы можем быть спокойны (мирны духом) и можем удержать (сердечную) веру и упование на милосердие Божие, спасающее грешников кающихся и вместе смиряющихся... Всегда полезно помнить и произносить ко Господу псаломские слова: “Благо ми, яко смирил мя еси”; “достойно и праведно сия вся стражду грех моих ради”»¹⁴⁴¹.

«Судьбы Господни по всей земле, и судеб Его бездна многа», но для нас, ограниченных людей, непостижимо, какими судьбами Он ведет нас ко спасению, это Ему единому ведомо, а с нашей стороны нужна преданность Его святой воле, да сотворит Он с нами то, что Ему угодно, а Ему угодно, конечно, то, что нам полезно¹⁴⁴².

«Да будет воля Твоя!» – вот молитва, которую христианин должен как можно чаще повторять в болезни. Она кратка, но заключает в себе обширный смысл и весьма сильно действует к успокоению человека, находящегося в печали. Это подтверждается многим святоотеческим опытом. Сам Спаситель, молясь в Гефсиманском саду, произносил эту священную молитву и «этой молитвой преграждал прошения, исторгаемые немощью человечества»¹⁴⁴³.

Полная преданность и покорность Господу, утвержденные верой, с покорным принятием посылаемых страданий как блага от благого Бога, дают утешение и мир душе, облегчение болезни и умилостивляют Господа. Напротив, смущение, малодушие и страх (в болезни) не допускают быть исцеленным, но усиливают болезнь¹⁴⁴⁴. Оптинский подвижник игумен Антоний приводит в своих письмах слова одного св. отца, который свою полную преданность Господу выражал следующими словами благодарения: «Пришла ко мне болезнь, слава Тебе Господи! Болезнь моя усилилась, слава Тебе Господи! Безотрадная болезнь моя сделалась неисцельною (и ведет ко гробу), слава Тебе Господи! Ибо мне лучше быть на небе с Тобою, нежели с людьми на (грешной) земле»¹⁴⁴⁵.

«Душа, предавшаяся воле Божией, – пишет в своих записках Афонский подвижник Силуан, – легко несет всякую скорбь и всякую болезнь, потому что и в болезни он молится и созерцает Бога. “Господи, Ты видишь мою болезнь; Ты знаешь, как я грешен и немощен; помоги мне терпеть и благодарить Твою благость”. И Господь облегчает болезнь, и душа чувствует помощь Божию и бывает весела пред Богом и благодарна... Апостолы имели великую преданность воле Божией – этим хранили мир. Также и все святые великие люди терпели все скорби, предаваясь на волю Божию»¹⁴⁴⁶.

Для возгревания в душе чувств покорности и преданности воле Божией игумен Антоний советовал читать (в болезни) следующую молитву: «В руце Твоего превеликого милосердия, о Боже мой, вручаю душу мою и многоболезненное тело мое, близких мне родственников. Ты будь нашим помощником и покровителем во всей жизни нашей, во исходе нашем и по кончине, и во всем, как в радости и печали, в счастье и несчастье, в болезни и здоровье, в жизни и смерти, во всем да будет с нами воля Твоя святая, яко на небеси и на земли»¹⁴⁴⁷.

в) О молитве в болезни, о причащении и соборовании больных.

«В болезнях прежде врачей и лекарств пользуйся молитвою», – советует преп. Нил Синайский¹⁴⁴⁸. Часто не руки врачей, но одна вера с молитвой восставляют болящего.

Мы сами не в силах дать себе ни терпения, ни мужества, ни благодарения в болезни, потому что эти (как и прочие) блага не от людей, а свыше от Отца светов нам ниспосылаются. Поэтому мы должны испрашивать от Господа и терпения, и благодарения, и выздоровления от болезни, возводя внутренние свои очи к Живущему на небеси и умоляя Его благость, как учит святитель Димитрий Ростовский, следующими словами: «Господи, Ты сам веси, что мне полезно, аз на Тя, Господа моего, надеюся и Твоей святой воле себя вручаю: твори со мноюеже хощеши. Аще отверзеши мне двери милосердия Твоего, то буду я здрав; аще же угодно Тебе да долее пию судеб Твоих полынь на прогнание греховного во мне вреда, буди благословен! Обаче не моя, но Твоя да будет воля. Точию даруй ми помощь в печали моей, и буди прибежище от скорби, обдержащия мя; и якоже Сам Ты искушен был еси, сице и мне во всех моих болезнях, бедах и скорбях, печалях, искушениях и нуждах душевных и телесных даруй скорую Твою помощь и терпение великодушное со благодарением»¹⁴⁴⁹.

Свт. Григорий Богослов в болезни так взывал к Богу: «Я сетую, болезнь обдержит мои члены... Умилосердись, Христос! Если не угодно Тебе исцелить меня – дай силу к перенесению страданий! Не лишай меня, Слове Божий, всей чести терпения, но и не обременяй чрезмерностью скорбей; не оставь без узды, но и не подвергай великим страданиям! Уравновесь, Милостиве, наказание с невредимостью. Ты остановил меня возгордившегося, сжалься же надо мною изнемогающим. Еще есть время помилованию, о Правосудный! Но к чему излишество в слове? Могу ли приписывать законы Божеству? Веди меня, служителя Твоего, Христе, куда Тебе угодно»¹⁴⁵⁰.

Человеку, изнемогающему в болезни телом и душой, естественно просить о себе молитв у других, особенно молитв церковных, и Святая Церковь не оставляет христианина в его скорбях и недугах без своего заступления и освящения молитвой. На случай болезни в нашем православном богослужении имеется особый чин молебна о недужных (многих или одном)¹⁴⁵¹. В этом чинопоследовании от лица Церкви возносятся ко Господу умилительные молитвы и прошения о болящем:

«Скорый в заступлении Един сый, Христе, скорое свыше покажи посещение страждующему рабу Твоему, и избави от недуг и горьких болезней, и воздвигни воеже пети Тя и славити непрестанно.

На одре болезни лежащаго и смертною раною уязвленнаго и страждующего, Милосерде Спасе, посети и исцели. Ты бо Един еси недуги и болезни рода нашего понесый, и вся могий, яко Многомилостив.

Врачу душ и телес, со умилением в сердце сокрушенном к Тебе припадаем и стеняще вопием Ти: исцели болезни, уврачуй страсти (страдания) души и тела раба Твоего и прости ему, яко Благосерд, вся прегрешения вольная и невольная и скоро воздвигни от одра болезни.

Не хотяй смерти грешных, ноеже обратитися и живым им быти, пощади и помилуй раба Твоего, Милостиве: запрети болезни, остави всю страсть и весь недуг, и простри крепкую Твою руку, и якоже Иаирову дщерь, от одра болезни воздвигни и здрава сотвори, молимтися, услыши и помилуй».

Действенную помощь оказывают молитвы священника о болящем во время совершения литургии (на проскомидии и после освящения Св. Даров). Однако бывает, что, «несмотря на усердные молитвы Господу Богу (больного и Церкви о нем), болезнь продолжается, то это не потому, будто бы не слышит Бог молитвы молящегося к Нему, но потому оставляет Он некоторых без исцеления, чтобы лучше и более облагодетельствовать страждущего человека, чтобы через временное страдание освободить грешного человека не только от вечных мучений за грехи, но и даровать ему спасение и соделать наследником Небесного Царствия»¹⁴⁵².

Испрашивать у Господа себе выздоровления надо в чувстве смирения и преданности воле Божией¹⁴⁵³. Преп. Ефрем Сирин рассказывает об одном подвижнике: «Брат (инок) занемог однажды и, принуждая себя, работал; наедине же в своей келлии умолял с плачем Господа даровать ему здравие. Потом говорил сам себе: “Горе мне нерадивому! Душа мояежечасно больна и нет мне заботы о ней, а когда тело мое немного расстроено, со слезами прошу у Господа исцеления”. И еще говорил: “Господи Иисусе Христе, исцели у меня душу и тело, чтоб не быть мне в тягость братии, потому что, Господи, не собственной своей силой питается человек (в болезни). Если Ты, Владыка, не снабдишь нужным и достаточным, то человек – ничто. Впрочем, Владыка, и здравие даруй мне непотребному рабу, потому только, что Ты – Бог кающихся, и на мне покажешь Твое величие”. И не выпуская из рук работы, получил он исцеление и сказал словами апостола: “Когда я немощен, тогда силен” (2Кор.12:10), ибо действительно на мне это исполнилось»¹⁴⁵⁴.

В «Прологе» приведен следующий рассказ, показывающий, как нужно поступать христианину во время болезни. В Антиохии в IV в. жил вельможа именем Архела. Однажды лицо его покрыла проказа, и он долгое время пробыл в ней и, несмотря ни на какие усилия, никак не мог избавиться от нее. Грустно было ему! Ближние смотрели на него с отвращением, и он принужден был поневоле скрываться от их глаз. Один из близких его друзей, сжалившись над его положением, однажды предложил ему следующее:

«Неподалеку от нас есть монастырь, – сказал он, – в нем живет инок по имени Иоанн (Златоуст). Много я слышу о нем хорошего, и многие из христиан обращаются к нему за помощью; сходим к нему и попросим его молитв. Что будет?» Архела согласился, и они оба, придя в монастырь, пали к ногам Иоанна и молили об исцелении, В ответ на их просьбы Иоанн сказал Археле: «Впредь дай обет Богу поступать отселе по заповедям Его, потом наполни руки бедных от имения твоего и, наконец, веруй, что Бог может исцелить тебя». Архела ответил: «Что ты мне повелеваешь – все до конца сохраню, и если что взял у кого неправедно – отдам сугубо, только исцели меня, отче преподобие». Иоанн после этого велит братиям омыть Архелу святой водой, и последний стал совершенно здоров¹⁴⁵⁵.

Не всякая болезнь бывает к смерти, но каждая болезнь, особенно тяжелая, является напоминанием христианину о вечности, о неизбежном в его жизни переходе в загробную жизнь. «Помнить свой смертный час следует всякому христианину, тем более не следует смущаться этой мыслью больному»¹⁴⁵⁶. Во время болезни всякий должен думать и говорить: «Кто знает? Может быть в моем недуге отворяются мне врата вечности»¹⁴⁵⁷. Мы не знаем ни дня, ни часа, когда Господь нас призовет к Себе. Поэтому особенно важно, чтобы каждый христианин в тяжелой болезни исповедался и причастился Св. Таин. Тех больных, которые из-за сильного расслабления не могут быть в храме, священник причащает на дому.

Причащение Пречистых и Животворящих Таин Тела и Крови Христовых производит в верующих, достойно причащающихся, исцеление, очищение, просвещение и освящение души и тела, делает наследниками Царствия Божия. Кто причащается Св. Таин с искренним покаянием и благоговением, тот после принятия святыни ощущает в сердце неземной мир и тишину, спокойствие совести, укрепление сил души и тела. Многие больные после причащения получают исцеление от тяжелых неисцелимых болезней. Для тяжелобольных и умирающих причащение Св. Таин служит благодатным напутствием в вечную жизнь и в ответ благоприятный на Страшном Суде Христовом.

Тяжелобольные должны приступать к причащению незамедлительно и как можно чаще. О. Макарий Оптинский советует таким больным причащаться один раз в месяц, а при усиливающейся болезни – и через 2 или 3 недели¹⁴⁵⁸.

«Каждого больного, – пишет еп. Феофан Затворник, – как известно, более всего беспокоит и страшит мысль: не умереть бы (неготовым). Сознание вполне естественное, и благоразумие окружающих больного не должно бы, по-видимому, отвлекать его внимание от этой мысли. Но у нас, по обыкновению, в большинстве подобных случаев всячески стараются как бы разуверить (тяжело) больного в грозящей ему опасности, хотя нередко и сами сознают, что больной безнадежен. Понятно, что такое лицемерие у постели болящего, как и чем ни оправдывай его, кроме нравственного вреда, ничего не может ему принести, а нередко и самих, так неуместно лицемерящих, в случае неожиданно ускорившейся смерти больного без должного христианского напутствия подвергает тягчайшей скорби. Мало разве умирают у нас без надлежащего приготовления (без причащения) исключительно лишь по нерадению окружающих больного родственников? И допустившие такую неосмотрительность не убиваются ли горем, иногда целую жизнь, считая себя виновником в том, что допустили своего близкого человека умереть без христианского приготовления?»¹⁴⁵⁹ Благочестивые христиане в тяжелой болезни, а также перед тем, как отправиться в больницу (на операцию или др. лечение), считают первейшим своим долгом напутствовать себя принятием Божественной благодати, получаемой в Таинствах исповеди и св. причащения.

В связи с разными духовными причинами болезни, по Промыслу Божию, нередко болезнь долго продолжается, усиливается. Господь посылает человеку болезни или к покаянию и исправлению, или к испытанию его веры и терпения; или по другим Ему Единому ведомым причинам. Человек сознает это, но чувствует себя в болезни слабым как телесно, так и духовно, ему нужны особая благодатная помощь и укрепление, которые он получает в другом Таинстве – Таинстве св. елея (елеосвящения, соборования). Это Таинство установлено св. апостолами совершать над больными для исцеления души и тела, о чем пишет св. ап. Иаков: «Болен ли кто из вас? Пусть призовет пресвитеров Церкви и пусть помолятся над ним, помазавши его елеем во имя Господне, – и молитва веры исцелит болящего, и восставит его Господь; и если он соделал грехи, простятся ему» (Иак.5:14–15). Таким образом, это Таинство установлено для исцеления больных, а не только для умирающих, как некоторые думают. Имеется множество случаев, когда тяжелобольные после соборования св. елеем выздоравливают и еще долго живут¹⁴⁶⁰.

Здесь надо оговориться, а именно в том отношении, что нельзя также понимать Таинство елеосвящения как что-то такое, что заменяет собой «древо жизни» и обязательно должно давать выздоровление. Не всегда после этого Таинства человек выздоравливает. Иные и умирают. Это показывает, что Господь положил взять душу данного человека и пресечь его земную жизнь. Почему так положил, мы не знаем. Такова Его святая воля, но знаем и веруем, что всеведущий и милосердый Бог всегда пресекает земную жизнь человека в момент, наилучший для его спасения.

Могут быть разные состояния больного. Бывает, он уже созрел духовно для вечности или продолжение его жизни уже не полезно с точки зрения его вечного спасения, и Господь, по Своему неисповедимому благому Промыслу и всеведению, приводит человека к переходу в вечность.

Но может быть и другое состояние больного, когда он еще духовно не созрел, еще далек от христианской духовности. Для такого человека необходимо продолжать скорбный путь земной жизни в условиях этого существования, страдать и бороться здесь, на земле, со своей греховностью, чего он не сумел или не успел сделать. И вот по отношению такого больного особо приложима и действенна молитва Церкви о его душевном оздоровлении и телесном выздоровлении. И сама болезнь должна послужить поворотным моментом для души, толчком к искреннему покаянию. А с душевным выздоровлением, по вере Церкви, тесно связано и самое телесное выздоровление.

Елеосвящению обычно предшествует исповедь. Таким образом, в духовном смысле елеосвящение тесно связано с покаянием. Это не значит, что покаяние есть само по себе недостаточное Таинство, но только больной по немощи не может исполнить все условия истинного покаяния. При совершении же Таинства елеосвящения за изнемогающего больного предстоит перед Господом целый собор Его служителей и молитвою веры от лица всей Церкви умоляет Бога даровать недужному вместе с телесным здравием отпущение прегрешений.

При этом ради молитв Церкви больному отпускаются особые грехи, разрешение которых он не мог получить в Таинстве покаяния, а именно:

1. Грехи давние, забытые («забвенные»), неисповеданные – при условии, однако, общего покаянного настроения больного¹⁴⁶¹.

2. Грехи «недоуменные» и грехи неведения¹⁴⁶².

3. Грехи, бывшие причиной болезни, но болящий не знал о них.

4. Грехи, которые больной, по причине тяжкой своей немощи, не в состоянии в настоящий момент рассказать духовнику или не может теперь загладить добрыми делами.

Все эти и подобные им грехи, как пишет блж. Симеон Солунский, благодатью Божиею отпускаются болящему через св. Таинство елеопомазания¹⁴⁶³. Таинство елеосвящения может совершаться не только над тяжелобольными, но и вообще над немощными и чувствующими изнеможение от старости, от душевных скорбей и др.¹⁴⁶⁴

г) О лечении болезней.

Во время болезней мы скорее спешим обратиться к врачам, к лекарствам. Некоторых смущает мысль: ведь Бог же посылает нам болезни, то не будет ли с нашей стороны прямым прекословием воле Божией, всегда премудрой и благой, принимать какие-либо меры к врачеванию? Согласно ли с целью благочестия пользоваться врачебными пособиями?

Есть люди, которые колеблются, допускать ли человеческое врачевание, или даже решительно готовы совсем от него отказаться, надеясь на особую помощь Божию (ср. Втор.32:39; 2Цар.24:14). «Конечно, похвальна такая вера, – говорит святитель Филарет, митрополит Московский, – и (похвальна) такая преданность воле Божией. Были и есть люди, оправдывающие самим делом такую веру. Но знаем ли мы, какая для этого нужна вера? По евангельскому требованию, кажется умеренному, требуется, по крайней мере, «вера с горчичное зерно». Это такая вера, имея которую человек, когда скажет «горе сей: “перейди отсюда туда”, и она перейдет» (Мф.17:20). Но кто из нас похвалится, что стяжал веру? А если кто и похвалится, то надо опасаться, чтобы он этим самохвалением не сокрушил необходимую подпору этой веры – смирение. Апостол Петр думал, что имеет веру идти по водам, и притом, его вера была подкрепляема и владычественным повелением Самого Иисуса Христа. Однако Петровой веры доставало только на несколько шагов, и помыслы сомнений потопили бы его, если бы Господь не пощадил его маловерия и не простер спасающей руки».

«Итак, желаем всякому веры живой, крепкой, деятельной, спасительной, если угодно и чудодейственной, но вместе с этим должны мы признать необходимым бдительное внимание (к себе) и осторожность, чтобы вера была охраняема смирением и чтобы не искушала Бога ненужным и чрезмерным дерзновением».

«Если приходит болезнь, – говорит тот же святитель, – а врача и врачевания никакого нет и неоткуда ждать помощь, или если употребляемое врачевание не оказывает успеха, то не приготовляй сам себе (христианин) яда из помыслов уныния, боязливости, нетерпеливости, ропота, но составь себе всецелебное врачевство из здравых помышлений и чистых чувствований веры, молитвы, упования на Бога; разумевай (познай и восчувствуй) из Его слов, что если Он «поражает», то для того, чтобы «исцелить»: веруй, что Он охранит или исцелит тебя от болезни, или поможет тебе переносить болезненное изнеможение и страдание, и обратит твою болезнь к уврачеванию и очищению твоей души, да сбудется на тебе слово Писания: “Страдающий плотию перестает грешить” (1Пет.4:1). Дерзай (не бойся) сказать Господу вместе с Давидом: “Аще и пойду посреде сени смертныя, не убоюся зла, яко Ты со мною еси” (Пс.22:4). И да будет тебе по вере твоей. Вера твоя да спасет тебя»¹⁴⁶⁵.

«Но когда имеется возможность полечиться, не пренебрегай и естественными средствами, от Него же приготовленными для тебя в природе. Вот что говорит по этому вопросу древний благочестивый мудрец: “Почитай врача честью по надобности в нем, ибо Господь создал его. Господь создал из земли врачевства, и благоразумный человек не будет пренебрегать ими” (Сир.38:1, 4). Свт. Василий Великий говорит, что поскольку мы сопряжены с телом, подвергаемым болезням, которое за грех осуждено на нетление и через это подверглось этим немощам, то по милости Божией и Его благому Промышлению дано нам врачебное искусство и способность постигать это искусство, чтобы хотя в некоторой мере оказывать помощь страждущим болезнями. “Ибо не само собой прозябли травы, состоящие в свойстве (сродстве) с каждой немощью, но, очевидно, по воле Создавшего произведены с целью служить к нашей пользе. Поэтому (целебные) свойства, заключающиеся в корнях, в цветах, в листьях, в плодах и соках, и (еще) что в металлах и в море открыто годным к пользованию (для лечения) плоти – все это по благому Промыслу Божию, как бы наперед приготовлено для врачевания и другого полезного употребления человеком”¹⁴⁶⁶. И поскольку Господь создал и врача и врачебные средства, дал человеку разум познавать искусство врачевания и облегчать страдания людей, то христианин может без всякого сомнения пользоваться ими, призывая благословение Божие и на разумение врача, и на действие врачевства, а получив врачебную помощь, благодарить Господа, Источника жизни»¹⁴⁶⁷.

Так отвечают на поставленный вопрос святитель Василий Великий и святитель Филарет, митрополит Московский. Подобно и другие подвижники и отцы Церкви, нисколько не отрицая той мысли, что болезни действительно посылаются нам от Бога и, следовательно, от Него же и должно ожидать не только облегчения в болезнях, но и полного врачевания их, какое нередко и подается по вере и молитве болящего, однако никому не дают совета пренебрегать и естественными врачебными средствами и помощью людей, знающих врачебное искусство, указывая, что у докторов лечиться не грех. Преп. Варсонофий относительно того, обращаться ли врачу в болезни, пишет: «Предоставить все Богу есть дело (духовно) совершенного, хотя это и трудно, а (духовно) немощного дело – показывать себя врачу, потому что это не только не грех, но и признак смирения, когда он, как немощнейший, пожелал показать себя врачу. Брат! Те, которые прибегают к врачам и которые не прибегают к ним, поступают так в надежде на Бога. Прибегающие говорят: во имя Господа вверяем себя врачам, да через них Бог подаст нам исцеление. А не прибегающие в надежде на имя Его не прибегают к ним, и Он врачует их. Знай же, что хотя ты и ко всем врачам прибегнешь, но будет лишь то, что угодно воле Божией»¹⁴⁶⁸.

«Не лечиться можно, – пишет Феофан Затворник, – определяя для себя терпение, но надо бояться, как бы не прокралась самонадеянность: “Пусть лечатся слабые, а мы сильные”. За такое о себе думание находит (попускается) ропотливость. Лучше так: прими болезнь – полечитесь. Пройдет боль от лекарства – слава Богу. Не пройдет – терпеть надо и Бога благодарить»¹⁴⁶⁹.

Оптинский подвижник о. Амвросий на вопрос: «Ждать ли всегда в обыкновенных болезнях чудесного исцеления, молитвенно прибегая к помощи Божией, или можно и лечиться?», «Не грешно ли пользоваться в болезни врачебными средствами?» – так отвечает: «Греха в этом нет никакого, потому что все от Господа Бога, и лечебные средства, и самые лекаря. И не в том состоит грех, что человек прибегает к врачебным пособиям, а в том, если больной всю надежду на выздоровление полагает (только) на одних врачей и врачебные средства, забывая притом, что все зависит от Всеблагого и Всемогущего Бога, Который Един, “кого хочет живит и мертвит”»¹⁴⁷⁰. «Мы не должны, – говорит свт. Василий Великий, – возлагать всю надежду на одно врачебное искусство. Скотское было бы недомыслие надеяться обрести себе здоровье единственно из рук врача, чему, как видим, подвергаются иные жалкие люди (неведущие Бога – Творца своего и Владыку жизни), которые не стыдятся именовать врачей своими спасителями. Но и то будет упорством, если во всяком случае избегать пользоваться врачебным искусством». Напротив того, как Езекия, приложивший к смертельному нарыву пласт смокв и выздоровевший (4Цар.20:7), не почел смоквы первой причиной своего здравия и не этому приписал исцеление своего тела, но к прославлению Бога присоединил благодарение за создание смокв (имеющих лечебные свойства), так и мы, приемля удары от Бога, Который с благостью и премудростью устрояет нашу жизнь, будем просить у Него сперва познания тех причин, по которым поражает Он нас болезнями, и, принеся покаяние, «потом будем просить избавления от болезни».

Господь же иногда прикасается невидимо и неощутительно, исцеляя от болезни, если находит полезным для наших душ, а иногда благоволит, чтобы мы пользовались врачебными пособиями в наших немощах, «принимая их во славу Божию и в образ (в напоминание) попечения о душе». «Дарованную же нам благодать исцеления приемлем с благодарностью. И не будем поставлять в том разности, невидимым ли образом сказалось на нас Божие попечение или через что-нибудь телесное (т. е. через лекарства), хотя последнее нередко сильнее (нагляднее) приводит нас в познание милости Господней»¹⁴⁷¹.

«Нередко, впадая в болезни, служащие для нас наказанием, мы бываем осуждены терпеть врачевание мучительными средствами как часть наказания. Поэтому здравый разум (имея в виду пользу терпения) внушает не отказываться – ни от сечений, ни от прижиганий, ни от неприятного принятия острых и трудных (противных) лекарств, ни от пребывания без пищи, ни от точного исполнения всех предписаний, ни от воздержания во всем, расстраивающем здоровье». Врачебная наука «немало способствует и воздержанию, ибо она не одобряет пресыщения, отсекает сластолюбие, отвергает, как нечто неполезное, разнообразие в снедях и излишнюю изобретательность в (острых) приправах, и вообще воздержание именует матерью здравия. Поэтому, как не должно вовсе избегать врачебного искусства, – говорит в заключение свт. Василий Великий, – так и несообразно полагать в нем всю свою надежду. Но, как пользуемся искусством земледелия, а плодов (урожая) просим у Господа или вверяем кормило (корабля) кормчему, а молим Бога, чтобы спас нас от потопления, так, вводя к себе врача, когда это дозволяет разум, мы не должны отступать от упования на Бога»¹⁴⁷². Ибо Он Сам дает «всему жизнь и дыхание и все... мы Им живем и движемся и существуем» (Деян.17:25–28). «Я, – говорит Господь через пророка, – умерщвляю и оживляю, Я поражаю и Я исцеляю» (Втор.32:39). Поэтому каждый христианин, обращаясь к естественным средствам врачевания, должен уповать на Господа и просить Его благословения и помощи; молиться и просить Господа вразумить врачей, чтобы и болезнь правильно определили, и лекарства нужные придумали¹⁴⁷³. Ибо «без Бога и врач не может ничего сделать (и нам помочь); если же будет угодно Богу, подается больному здравие через врача»¹⁴⁷⁴. А тот, кто посвящает себя врачебному искусству, должен предавать себя имени Божию, и Бог подаст ему помощь. Пусть и врач «не забывает, что без Бога никто не получит исцеления». «Врачебное искусство не препятствует человеку быть благочестивым, сохраняя страх Божий в своем врачебном труде» и любовь к людям¹⁴⁷⁵.

Нужно, впрочем, заметить, что в нынешнее время наблюдается другая крайность и немногих нужно убеждать «не гнушаться лечением», «почитать врача». Большей части у людей вместе с болезнью сама собою приходит мысль о враче и врачевании, но многие больные слишком долго не встречаются с мыслью о другой важнейшей потребности – о потребности благодатных пособий нашей христианской веры: молитвы, покаяния, причащения. Христианин должен прежде врача и лекарств прибегать к этим могущественным духовным средствам, тогда и естественные средства лечения большую принесут пользу. Ибо «от обилия Источника жизни вечной, принятой человеком в Таинстве причащения, проливается благотворная сила и на жизнь временную». «Больнице нужен союз с Церковью, – говорит Филарет, митрополит Московский, – ибо больным нужен не только врач, но и священник, не только врачевство, но и молитва, и Таинство»¹⁴⁷⁶.

д) Утешение в болезни и увещание переносить болезнь по-христиански.

1. Священное Писание говорит: «Приидохом сквозе огонь и воду, и извел еси ны в покой» (Пс.65:12). Желающим угодить Богу надо тоже пройти через небольшие скорби. Как же мы ублажаем святых мучеников за страдания, которые они претерпели ради Бога, если сами не можем переносить и горячки? Скажи скорбящей своей душе: не лучше ли для тебя горячка, нежели геенна? Не будем малодушествовать в болезни; апостол говорит: «Когда я немощен (телесно), тогда силен» (2Кор.12:10). Смотрите – Бог испытывает сердца и утробы. Потерпим, перенесем страдания болезни, будем учениками апостола, сказавшего: «В скорби будьте терпеливы» (Рим.12:12)¹⁴⁷⁷.

2. В болезни вспомни св. Иова, истинного, правдивого, непорочного и праведного, благочестивого и удалявшегося от всякой злой вещи (Иов.1:1): как его, не заслужившего терпеть скорби, Бог предал искушению, к испытанию его добродетели, пока Иов не посрамил врагов и клеветников, так что они подпали обличению через него. Перенося тяжелую болезнь, что он говорил? «Неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать?» (Иов.2:10). Знай, что те, которые желают покоя во всем, услышат некогда: «Ты получил уже доброе твое в жизни твоей» (Лк.16:25). Не будем ослабевать. Мы имеем Бога милостивого, Который знает и немощь нашу более нас. Если Он для испытания попускает на нас болезнь, то мы имеем врачевание (уверение) от апостола, который говорит: «Верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемым и сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так, чтобы вы могли перенести» (1Кор.10:13)¹⁴⁷⁸.

3. Для укрепления своей веры приведи себе на память Начальника (Евр.12:12) и Совершителя нашего спасения Иисуса Христа (Евр.2:10), избавившего нас от наложенного проклятия (Гал.3:13), как Он, приблизившись ко времени креста Своего, показывая нам путь терпения и спасения, говорил: «Отче Мой! Если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты» (Мф.26:39). Ради нас сделал это, показывая тем, что Он готов и благоизволяет пострадать; молимся же прейти чаше той, ради нашей только немощи, чтобы мы не изнемогали, когда молимся и не бываем скоро услышаны. Облобызаем страдания Спасителя нашего, Который соделался Человеком и ради нас терпел поношения, раны, уничижения, оскорбление через оплевания, укоризну багряницы, позор тернового венца, оцет с желчью, боль от вонзения гвоздей, прободение копием, излияние воды и крови; заимствуй из этого отраду твоим болезням. Он попустил тебе потерпеть малую болезнь для того, чтобы и ты не был чужд святых, когда увидишь их в тот час (прославления), носящих плоды терпения, и прославленных, чтобы и ты был сообщником их, имея со святыми дерзновение перед Господом Иисусом Христом.

Не печалься же. Бог не забыл тебя, но заботится о тебе. Тщательно внимай себе, чтобы не отпасть от страха Божия и от благодарения Богу. Мужайся и укрепляйся о Господе¹⁴⁷⁹.

4. Ты тяжко заболел и не можешь терпеливо перенести этой скорби?¹⁴⁸⁰ Но брат! Чем другим похвалились те делатели, упоминаемые в евангельской притче, требовавшие воздаяния от Владыки дома, если не тем, что могли сказать: «Мы понесли “тягость дня и зной” (Мф.20:12)». Сын мой! Потерпим скорбь с благодарением, чтобы милость Божия снизошла на нас изобильно. И не будем отягощаться скорбью, чтобы уныние не пленило нас, ибо это начало погибели. Помни, чадо, что «претерпевый до конца – спасется» (Мф.4:13). Сын мой! И болезнь бывает к испытанию, а испытание приводит к искусству (опытности). Муж, не испытанный искушениями, не искусен. Испытанный же бедствиями бывает искусен, как и золото огнем. Искусство (опытность) приводит человека к упованию, упование же не посрамит (Рим.4:4–5). Да не расслабит же враг богоугодного твоего намерения и да не поколеблет твоей веры в Святую Троицу.

Скажи мне, что ты пострадал, когда так ослабеваешь? Вспоминай слова апостола: «Вы еще не до крови сражались, подвизаясь против греха, и забыли утешение, которое предлагается вам, как сынам: сын мой! не пренебрегай наказания Господня, и не унывай, когда Он обличает тебя. Ибо Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает (см.: Притч.3:11–12). Если вы терпите наказание, то Бог поступает с вами, как с сынами. Ибо есть ли какой сын, которого не наказывал бы отец? Если же остаетесь без наказания, которое всем обще, то вы незаконные дети, а не сыны» (Евр.12:4–8). Если с благодарением терпишь скорбь, то ты сделался сыном. А когда ослабеешь, то будешь незаконным сыном («прелюбодейчищем»). Сын мой! Прошу тебя, старец – юного, обветшавши во образе иноческом (хотя и ничего не сделал благого) – новопостригшегося, – да не будет напрасно произносима молитва (Иисусова): Господи, Иисусе Христе... Трезвись, встань с Петром и прочими апостолами, взывая к Спасителю всех Христу: «Наставник! Наставник, погибаем» (Лк.8:24). И Он, без сомнения, приидет и к тебе и запретит ветрам и морю, и утишит бурю, восстающую на корабль твой, бурю, говорю, в душе твоей... Утвердись же, сын мой, и увидишь помощь Божию. Это первое искушение с тобою; если победишь его с Богом, то оно впредь не возобладает тобой, если же враг победит тебя в этом, то заставит и служить себе. Итак, стой и претерпи, ибо, устояв, увидишь, какова милость Господня¹⁴⁸¹.

5. Всякий раз, когда твое тело поражается болезнью, воспламеняется сильной горячкой, также томится несносной жаждой, то если ты грешник (а кто из людей без греха?) – переноси это, воспоминая о будущем наказании, вечном огне и казни по суду, и не пренебрегай настоящим посланным тебе наказанием, но радуйся, что Бог посетил тебя, повторяй это прекрасное изречение: «Наказуя наказа мя Господь, смерти же не предаде мя» (Пс.117:18). Ты – железо, и огонь очистит твою ржавчину.

Но если кто, будучи праведен, и подвергается болезням, то через это от меньшего преуспевает на большее, как золото соделывается чище. «Дано мне жало в плоть, ангел сатаны» (2Кор.12:7) в виде болезни? – Торжествуй. Смотри, кому ты уподобляешься? Ты удостоился части Павловой! Ты искушаешься горячкою? Наказуешься простудою? Но Писание говорит: «Проидохом сквозе огнь и воду», – и за тем уготовано упокоение (Пс.65:12). Достиг ты первого, ожидай и второго. Успевая же в добродетели терпения, повторяй со смирением слова св. Давида, который сказал: «Нищ и боляй есмь аз» (Пс.68:30)¹⁴⁸².

6. Если иногда и помалодушествуешь в тяжкой болезни, спеши покаяться в этом, проси прошения у Бога. Что делать? Сама болезнь – невольный крест и невольно принуждает к терпению. Как бы ни были жестоки и продолжительны здешние страдания, но все же они имеют конец, а будущая жизнь не имеет конца. Укрепляй себя надеждою: «Нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас» (Рим.8:18)¹⁴⁸³.

Истинные христиане познают разумом, и на деле испытывают, и из учения святых отцов узнают, что посылаемые скорби и страдания суть проявления милости и любви Божией к нам. Господь видит наши силы, потребность в огне искушений и меру их¹⁴⁸⁴.

7. Поэтому не смотри мрачно на постигающие тебя телесные немощи и болезни, ибо они скорее указывают на милость Божию и Божие благоволение к тебе, нежели на неблаговоление¹⁴⁸⁵.

8. Со смертью кончается страдание тела, и даже если всю жизнь человек болел, смерть полагает конец страданиям. Это должно служить утешением для нас, что со смертью окончатся наши бедствия, и душа наша переселится к вечному упокоению, где будут забыты все злострадания. Немного потерпишь, но вечно утешаться будешь, если с благодарением потерпишь. И всякое, даже и долговременное нынешнее страдание, что по сравнению с вечностью? Вся жизнь человека это только один миг по сравнению с вечностью. Страшно же вечное страдание, как лютое и бесконечное, временное же не страшно, как краткое, да и нет здесь на земле никакого страдания, которому бы Бог не подал какого-либо утешения, ибо знает Он нашу немощь и ради этого не попускает нам быть искушаемыми сверх сил (1Кор.10:13).

Ничто так не облегчает скорбь, как надежда избавления от скорби и получения вечного утешения. Вот скоро будет конец всему; будет конец и временному страданию. Для каждого человека смерть есть дверь к вечности или блаженной, или неблагополучной, и уже сегодня она ближе тебе, нежели была вчера и третьего дня. А когда придет, то и положит конец твоему страданию, и от временного страдания перейдешь к вечному упокоению («прохлаждению»)¹⁴⁸⁶.

9. Пользуясь естественными средствами врачевания и помощью врачей, утверждайся в вере в Господа, промышляющего о всех, и предавайся в Его святую волю; ибо будет так, как Ему угодно¹⁴⁸⁷.

9а. Господь сказал исцеленному расслабленному: «Вот ты выздоровел; не греши больше» (Ин.5:14). Это должны мы повторять и самим себе. И когда будем наказаны (болезнью) и освободимся от наказания, то каждый пусть говорит самому себе: «Вот ты выздоровел, не греши больше». А если, и продолжая грешить, мы не подвергнемся наказанию, то станем повторять следующее апостольское изречение: «Благость Божия ведет тебя к покаянию, но, по упорству твоему и нераскаянному сердцу, ты сам себе собираешь гнев на день гнева и откровения праведного суда от Бога» (Рим.2:4–5)¹⁴⁸⁸.

10. Если по милости Божией выздоровеешь, после болезни, в особенности серьезной и опасной, возблагодари Господа и скажи в себе: «Свыше дарована мне отсрочка, да покаюсь и исправлю свою жизнь по заповедям Христовым»¹⁴⁸⁹. И как знать! Может быть, Господь, как последнее испытание и предупреждение, послал эту болезнь.

Будем помнить слова преп. Марка Подвижника, который говорит, что кто склонен к отрадной жизни, нерадит о своем спасении и послабляет себе во всем, «тот будет иметь при кончине нестерпимую болезнь», по причине привязанности к сластолюбивой жизни. «Сластолюбивое сердце темницею и узами бывает душе во время исхода, трудолюбивое же сердце – дверь есть отверста»¹⁴⁹⁰.

11. О, как неумолимо время! Проходят года юности и зрелого возраста, наступает старость, богатая не только житейским опытом, но и в обилии старческими немощами и болезнями. Терпеливо переноси, христианин, телесные немощи в старости, не малодушествуй, чувствуя оскудение телесных сил, но бодрствуй и мужайся, и при содействии благодати Божией умей торжествовать над всеми слабостями, какие происходят от бренного телесного состава, при встрече с унынием, с леностью, отвечай, что ты им не товарищ¹⁴⁹¹.

12. Поставь себя, брат-христианин, выше своих страданий и верь, что по воле Божией проистечет для тебя благословение из того, что считал ты источником печали¹⁴⁹².

е) О страхе смерти во время болезни.

Жизнь и смерть каждого человека – в руках Божиих, и без воли Божией или попущения Божия никто не отходит из этого мира в вечность.

Все дни нашей жизни изочтены пред Богом, и каждому из нас, еще прежде нашего создания, предопределен предел земной жизни¹⁴⁹³. Только нам неизвестно, когда и как кому из нас отсюда отойти.

Напрасно св. пророк Давид просил Господа, чтобы Он сказал число дней его, да разумеет он, сколько остается ему прожить (Пс.38:5). Промышляющий о нас Всеблагий и Всепремудрый Господь Бог не дает нам этого опасного знания, чтобы неизвестностью последнего дня предохранить от отчаяния тех, которые видели бы себя слишком близкими к своему концу, обуздать излишнюю уверенность тех, которые видели бы себя еще далекими от смерти, и заставить всех неусыпно бдеть над собой, внимать своему спасению, неленостно исполнять свои обязанности¹⁴⁹⁴.

Судьбы Божии неисповедимы. Он Един ведает тайная сердец наших и всю нашу жизнь до последнего вздоха и, по премудрому Своему промышлению о нашем спасении, предназначает конец нашей жизни. По слову Святой Церкви, Господь глубиной мудрости человеколюбно все устраивает и полезное всем подает. Например, если Господь чью жизнь продолжает, сохраняя до самой старости, то благодетельствует, если чью жизнь пресекает в юности или младенчестве, то также благодетельствует, переводя человека в загробный мир ради того, «чтобы злоба не изменила разума его, или коварство не прельстило души его» (Прем.4:11). И потому для человека нет ничего лучше и полезнее преданности воле Божией¹⁴⁹⁵.

Господь создал человека для бессмертной жизни. Но через грех в мир вошла смерть. Поэтому естественно человеческой природе страшиться смерти, как явления противоестественного. Тем более естествен страх смерти в болезни. Но этой естественной природы страх препобеждается христианином силой веры и упования христианского. Во Христе – смерть побеждена победой воскресения Христова. У христианина не должно быть чрезмерного страха смерти, колеблющего веру и упование¹⁴⁹⁶. «Смерть, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – страшна грешникам, праведным же вожделенна, как возвращение в тихую пристань, горнее жилище, небесное отечество. Смерти боится тот, кто живет в нерадении и не имеет чистой совести»¹⁴⁹⁷.

Впрочем, страх смерти может быть и полезен, когда побуждает грешника к покаянию. Но у некоторых людей эта спасительность страха смерти уничтожается отсутствием упования спасения. «Надежда на Господа Спасителя, не уничтожая (естественного) страха смерти, уничтожает убийственную его болезненность». Жизнь по заповедям Божиим и непоколебимая вера рождают в душе чувство упования спасения и надежду, что Господь не оставит нас без Своей милости¹⁴⁹⁸.

Надо страшиться не столько смерти, предсмертных страданий и неизвестности самого перехода, сколько того, что по смерти нас ожидает, и стараться всегда быть к тому готовым. «Готовность есть плач о грехах, посильное делание добра и непоколебимая вера в Господа Спасителя, желающего всем спастись»¹⁴⁹⁹.

Вот почему и положено нам, христианам, помнить час смертный, чтобы всегда быть готовым к нему, молясьежедневно, дажеежечасно: «Христианской кончины жизни нашей, безболезненной, непостыдной, мирной, и доброго ответа на страшном судилище Твоем, Господи, сподоби меня»¹⁵⁰⁰. И так как дни и часы нашей жизни не в наших руках, то и во время болезни иметь память об исходе не противоречит нашим упованиям¹⁵⁰¹. В то же время нельзя допускать чрезмерного страха смерти, которая причиняет больному только вред: «От упадка духа и лишения спокойствия расслабляется тело, и без болезни болезнь приключается»¹⁵⁰².

Святые отцы и подвижники оставили для верующих христиан многие утомительные наставления и размышления против страха смерти, ибо этот страх, особенно в болезни, смущает иного и благочестивого человека по свойственной людям немощи¹⁵⁰³.

1. Нас должно ободрять воспоминание о неповинной смерти Христа Спасителя, который пришел, «дабы смертью лишить силы имеющего державу смерти, то есть дьявола», и избавил верующих в имя Его от ада и от страха смерти (Евр.2:14–15). Умер Бессмертный, чтобы мы, смертные, не убоялись смерти, о чем так превосходно говорит свт. Иоанн Златоуст: «Как врач, не имея нужды вкушать пищу, приготовленную больному, заботясь о нем, сначала сам вкушает, чтобы небоязненно вкушал ее и больной, так и Христос, не имея необходимости умирать, Сам вкусил смерть, ибо все люди боялись смерти, увещевая их не бояться смерти»¹⁵⁰⁴. Так ободряясь, благочестивые христиане, прежде нас жившие, безбоязненно встречали наступающую свою смерть и этим упованием на Победителя смерти, Христа Бога, как щитом, защищали себя против страха ее, и растворяли ее горечь утешительным воспоминанием о победительной смерти Христовой, и таким образом упокоились блаженною кончиною.

2. Нас должна утешать и ободрять вера в воскресение наших тел из мертвых. Хотя в смерти разрушается союз души с телом и мертвое тело предается земле и истлевает, но снова Божией силою, которой все приведено из небытия в бытие, оживотворится, соединившись с душою, ибо сказано в Писании, что в день всеобщего воскресения «мертвые услышат глас Сына Божия и услышавши оживут» (Ин.5:25). В этой надежде воскресения утверждает и укрепляет Сам Господь, говоря: «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет» (Ин.11:25). В этом утверждает нас всемогущество Божие: если Господь Бог из ничего все сотворил, тем более «тленному сему надлежит облечься в нетление и смертное сие облечется в бессмертие» (1Кор.15:53–54). В этом утверждает нас множество примеров воскресения мертвых, о которых повествуется в Святом Евангелии и в житиях святых.

3. Для христианина весьма утешительно знать, что умирающим о Господе присутствуют святые Ангелы и переносят их души в небесные обители, как об этом открыл нам Сам Господь (Лк.16:22).

4. Умершие о Господе начинают новую лучшую жизнь и блаженную вечность¹⁵⁰⁵. Земная наша жизнь исполнена многими бедами и болезнями. И нет ни одного человека, который прожил бы в постоянном счастье до конца жизни. Мы видим непрестанную перемену: человек богатый станет нищим, из славного бесславным, из здорового немощным. С плачем мы рождаемся, в бедах, скорбях, болезнях и страхе живем, в страхе и душевном томлении кончаем жизнь. Таково наше плачевное, скорбное житие в этом мире. Но когда о Господе умираем – освобождаемся от всех этих бед. «Никто не должен смущаться смертью, – говорит священномученик Киприан Карфагенский, – так как в этой жизни – труд и опасность, скорби и болезни, а в смерти – покой и чаяние воскресения»¹⁵⁰⁶. Во время гонения и постигшей жителей Карфагена смертоносной чумы свт. Киприан писал своей пастве: «Надобно размышлять, возлюбленные братья, и почасту думать о том, что мы отреклись от мира и находимся здесь временно, как гости и странники. Будем же благословлять день, который каждого приводит к собственному его (небесному) жилищу, который, восхитив нас от земли и разрешив от мирских уз, возвращает нас в рай и в Царство Небесное. Кто, находясь на чужой стороне, не поспешил бы возвратиться в отечество? Кто, поспешая на корабле к своим, не желал бы попутного ветра, чтобы скорее можно было обнять своих друзей? А мы своим отечеством почитаем рай; почему же не спешим скорее увидеть любезных нам? Ждет (нас) многочисленный сонм родителей, братьев, детей, которые, не страшась уже за свою безопасность, заботятся еще и о нашем спасении. Увидеть их, обнять – о какая это радость для них и вместе для нас! Какое там веселие в Царстве Небесном, где нет уже страха смерти, какое высочайшее и всегдашнее блаженство при вечной жизни! Там славный лик апостолов; там сонмы радующихся пророков; там бесконечное множество мучеников, увенчанных за победу в борьбе и страдании; там торжествующие девы, силою воздержания победившие вожделения плоти и тела; там воспринявшие награду благотворители, которые, снабжая пищею, щедрыми подаяниями нищих, перенесли свои наследственные сокровища в небесные.

К ним-то поспешим, возлюбленные братья, с неудержимою любовью, с пламенным желанием – быть скорее с ними, скорее прийти ко Христу. Таковое помышление наше да видит Бог, на такое намерение нашей мысли и веры да обратит взор Господь Христос, имеющий излить обильнейшие награды Своей славы на тех, которые большую показали преданность Ему»¹⁵⁰⁷.

Так писал свт. Киприан, который сам бестрепетно пострадал за Христа, писал верным своим братьям и сестрам – христианам, многие из которых, как и их епископ-мученик, смело, без страха смерти, перенесли страшные мучения и смерть за Христа. Святые мученики встречали смерть с небесной радостью и спокойным взором, устремленным в небо. И не только юноши и мужи, но и немощные по природе девы, малолетние отроки не смущались мыслью об ожидающей их за исповедание Христа мучительной смерти.

5. Посмотри, христианин, как мирно и бестрепетно кончали дни своей жизни люди, глубоко веровавшие во Христа и старавшиеся исполнять Его учение в своей жизни, люди праведные и святые.

Когда наступил день кончины преп. Марка Франчесского, то он сказал своему брату Серапиону: «Брат Серапион! Велик для меня нынешний день, паче всех дней моей жизни! Ныне разлучается душа моя от плотских страданий и ждет успокоиться в обители небесные; ныне почиет мое тело от многих трудов и болезней». В это время пещера, в которой жил преподобный, осветилась небесным светом, и он мирно скончался¹⁵⁰⁸.

Св. Илларион в час своей смерти говорил: «Изыди, душа моя, что боишься? Изыди, что смущаешься? Восемьдесят лет служила ты Христу и смерти ли ты боишься?» С этими словами он мирно предал дух свой Богу¹⁵⁰⁹.

Свт. Иоанн Златоуст умер в заточении. В день своей кончины он совершил Божественную литургию, причастился Св. Таин и после продолжительной молитвы, сотворив благодарение. простился с окружающими, потом возлег на постель и сказал: «Слава Богу за все!» Сотворив в последний раз на себе крестное знамение, предал дух свой Богу¹⁵¹⁰.

6. Нельзя не умиляться, какой живой уверенностью в будущую загробную жизнь, с ее блаженством и покоем, дышит в каждом слове прощальное письмо епископа Феофана Затворника к своей умирающей сестре. Как будто праведный старец-подвижник провожает свою сестру не в неведомую страну, сокрытую от нас непроницаемой завесой, а куда-то совсем в недалекий путь, где ожидает ее радостное свидание с близкими и родными, которым святитель посылает от себя привет и поклон, успокаивая в то же время умирающую, что их разлука не будет продолжительна: «День, другой – и мы с тобой!»

«Прощай сестра, – пишет он, – Господь да благословит исход твой и путь твой по твоем исходе. Ведь ты не умрешь. Тело умрет, а ты перейдешь в другой мир живая, себя помнящая и весь окружающий мир узнающая. Там встретят тебя батюшка и матушка (наши отец, и мать), братья и сестры. Поклонись им и наши им передай приветы, и проси попещись (позаботиться) о нас. Тебя окружат твои дети с своими родственными приветами. Там лучше тебе будет, чем здесь. Так не ужасайся, видя приближающуюся смерть: она для тебя – дверь в лучшую жизнь. Ангел Хранитель твой примет твою душу и поведет ее путями, какими Бог повелит. И будь крепкой верой, что Господь и Спаситель все грехи кающихся изглаждает. Изглаждены и твои грехи, когда покаялась. Эту веру поживее восстанови в себе и пребудь с нею неразлучно. Даруй, же, Господи, тебе мирный исход. День, другой – и мы с тобой! Скоро свидимся. Потому не тужи об остающихся. Прощай! Господь с тобой!¹⁵¹¹

7. Не всякая болезнь к смерти. Не все заболевшие умирают. Чаще же поболеют и выздоровеют. Но умирать придется каждому в свой час. У больного то преимущество, что смерть, если ей суждено прийти, придет не внезапно. Человек тогда может продумать свою жизнь и по-христиански приготовиться к исходу (покаянием, исповедью и причащением)¹⁵¹².

Если ты болен, христианин, смотри, не упусти удобного времени; вместо бесполезных страхований и беспокойства за свою временную жизнь подумай о вечности. А что будет, то в руках Божиих. «Да будет воля Божия! – в этом предании себя воле Божией состоит душевный покой всех вообще, и тем более больных»¹⁵¹³.

8. «Но, – скажет кто, – не так я боюсь смерти, как смущают меня грехи мои». Если ты и много грешил, но отстал от грехов благодатью Божией и приносишь плоды покаяния, то нечего смущаться, но надо укрепляться надеждою на Божие милосердие. Ибо истинно кающемуся Бог прощает грехи и в милость Свою приемлет его. Если же ты продолжаешь творить грехи, то спеши отстать от них и покаяться, также утвердить себя надеждою на милость Божию; тогда отпадет и излишний страх смерти, и хотя этот страх смущает и благочестивых, однако же они чувствуют утешающую их благодать Божию, которая ободряет, укрепляет их против страха смерти. Но грешники некающиеся поистине должны трепетать смерти, ибо для нераскаянных, по свидетельству слова Божия, закрыто Небесное Царствие (1Кор.6:9–10; Откр.21:8; Рим.2:5)¹⁵¹⁴.

9. Для кающегося грешника выздоровление после тяжелой болезни и продолжение жизни есть продолжение милости Божией человеку. За таковую милость Божию должен он из глубины своей души благодарить Бога. Благоволительно выслушивает Господь молитву, которую в смирении и покаянии произносят к Нему: «Бесплодие зря многоболезненыя моея души, еще потерпи, Христе, и не посецы мене, якоже смоковницу оную проклятую»¹⁵¹⁵.

ж) О служении больным.

Хотящему спастись необходимо помнить и не забывать апостольскую заповедь: «Носите бремена (слав. “тяготы”) друг друга, и таким образом исполните закон Христов» (Гал.6:2). Много других заповедей, но ни при одной нет такого добавления: «Таким образом исполните закон Христов». Великое значение имеет эта заповедь, и прежде других надо заботиться об ее исполнении¹⁵¹⁶, ибо исполнением этой заповеди стяжевается христианское милосердие.

Уход за больным требует немалого терпения и выдержки, особенно если имеем дело с нетерпеливыми, требовательными больными. Поэтому и говорят святые подвижники, что «одинаковую получают награду и больной, и служащий ему»¹⁵¹⁷.

Преп. авва Дорофей утверждает, что «кто разумно служит больному, тот освобождается от страстей» и от борьбы с нечистыми помыслами. Что значит служить больным разумно? Если кто служит больному за награду, то если с ним случится что-либо скорбное, он легко удаляется от этого доброго дела. Такой служит больному неразумно (т. е. без должного духовного рассуждения). «А разумно служащий (больному) служит для того; чтобы приобрести милостивое сердце (милосердие), чтобы приобрести чувство сострадания: ибо кто имеет такую цель, тот, что бы ни случилось с ним, скорбь ли извне или сам больной помалодушествует против него, без смущения переносит все это, взирая на свою цель и зная, что более больной благотворит ему, нежели он больному». «И когда случится, что и ты заболеешь, – продолжает преп. Дорофей, – то Бог воздвигнет человека, который послужит тебе, ибо Он сказал: “Какою мерою мерите, такою и вам будут мерить” (Мф.7:2)»¹⁵¹⁸.

Преп. Варсонофий Великий в ответе больному старцу Андрею писал: «Бог да укрепит больного и служащих ему, и делания обоих будут во славу Божию. Чтобы не малодушествовать и не отягощаться (больному и служащим ему), взирайте на конец терпения. Близок Господь, сказавший: “Не оставлю тебя и не покину тебя” (Евр.13:5)»¹⁵¹⁹.

Подвижник XVIII века старец Паисий Величковский в своих наставлениях говорит: «Если не можешь трудиться по-отечески (т. е. как святые отцы), то, по крайней мере, по-отечески терпи скорби»¹⁵²¹.

«Примерам людей праведных и святых и мы должны подражать, – говорит св. Климент, еп. Римский (I-II век), – ибо написано: прилепись к святым, ибо прилепляющиеся к ним освятятся. И опять в другом месте сказано: “С мужем неповинным неповинен будеши, и со избранным избран будеши, и со строптивым развратишися” (Пс.17:26–27)»¹⁵²².

Небо прияло в свои светлые обители святых отцов. Этим оно засвидетельствовало, что их мысли, чувства, подвиги благоугодны Богу. Святые отцы по внушению Св. Духа изложили в своих писаниях свои мысли, свое сердце, образ своих действий, своих подвигов, своего терпения на пути ко спасению и совершенствованию, дали нам верное руководство к Небу¹⁵²³. Для пользы ревнующим о спасении вкратце скажем здесь словами свв. подвижников о скорбях людей праведных и святых. Взирая на скорбное житие и терпение святых, сильные духом христиане поревнуют подражать им, а немощные придут к самоукорению и сокрушению о своей духовной слабости и укрепятся в несении собственного креста скорбей. Опыт терпения святых показывает пользу скорбей для всех христиан.

«Не многие из людей крепкодушны, – говорит свт. Григорий Богослов, – (не многие) с любовью приемлют всякое Божие посещение, приятно ли оно или скорбно для них, и знают, что всему есть причина, хотя и сокрыта она в глубине Божией премудрости. Напротив того, многие посмеиваются над благочестивыми, когда они изнемогают, и говорят, что их служение Богу остается без всякой награды; или даже укореняют в уме совершенно недостойную мысль, будто бы все в мире устроилось случайно и не Бог, царствующий в горних, управляет человеческими делами. Иначе, говорят они, у нас господствовал бы другой порядок»¹⁵²⁴.

Не следует думать, что если кто из людей терпит скорби, то терпит только за грехи. Еще больше скорбей терпят люди, благоугождающие Богу, люди праведные и святые¹⁵²⁵. Никто не может приобрести что-либо благое, иначе как великим трудом и скорбями: «Все (небесное) приобретается дорогой ценой». От начала века скорби были знамением избрания Божия¹⁵²⁶. Крест (скорбей) – это знамя истинных последователей Христовых¹⁵²⁷. «Путь Божий есть повседневный крест, – сказал преп. Исаак Сирин, – никто не взошел на небо, живя в удовольствиях». Познается, что человек находится под особенным Промыслом Божиим из того, когда этому человеку Бог постоянно посылает скорби¹⁵²⁸.

«Скорбь, – говорит свт. Василий Великий, – обретает всякого праведника по причине избранной им жизни. Ибо (христианин), уклоняющийся от пути широкого и пространного, идущий путем скорбным и тесным, “обретается” (многими) скорбями. Живо изобразил эту истину пророк, сказав: “Бог нам прибежище и сила в скорбех, обретших ны зело” (Пс.45:2) – в скорбях, во множестве встретившихся нам»¹⁵²⁹. Таков путь христианина-подвижника, стяжавшего благодать Божию. «Где Дух Святой, там, как тень, следуют гонение и брань (борьба)»¹⁵³⁰.

«Все, – говорит апостол, – желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы» (2Тим.3:12). Здесь под гонениями апостол подразумевает скорби, печали. Такова участь на земле всех людей «рода христианского». «Положившие жить благочестиво о Христе Иисусе имеют свой рай не на земле, а на небе». Начала, которыми руководствуются последователи Христовы, совсем другие, чем те, которые управляют живущими для земли и чающими обрести свой рай на земле. Два этих класса людей и не уживаются вместе: причем земные, как хозяева, теснят ищущих неба, как странников и пришельцев. «Поэтому человеку, который идет путем добродетели и борется со злом, невозможно не испытывать скорбей»¹⁵³¹. И может ли быть, чтобы свет и тьма жили в дружбе? Нет! Свет утренний гонит тьму ночи; мрак приближающейся ночи гонит свет дневной. Точно так мир ненавидит праведных, потому что их дела, их свойства, их стремления противоположны, как свет и тьма. Для мира – укор самая жизнь праведника. Мир ненавидит праведников, потому что они, как и Христос, – «не от мира» (Ин.17:14), потому что они носители слова Христовой истины; тьма гонит свет, зло борется с правдой, истиной.

Нечестивым свойственно гнать праведных людей. Если мы заглянем в Писание, в эти истинные глаголы Духа Святаго, мы не найдем в них, чтобы праведные были низвергаемы (гонимы) людьми святыми. Были гонимы праведные, но от беззаконных, были заключены в темницу, но от нечестивых, были побиваемы камнями от злодеев, были убиваемы от порочных, увлекавшихся преступной завистью. Все эти страдания они перенесли со славою. Действительно, от богобоязненных ли людей пострадал Даниил, брошенный в ров львиный (Дан.6:16)? Анания, Азария и Мисаил от чтителей ли благолепного и славного служения Вышнему были ввержены в пещь огненную в Вавилоне (Дан.3:20)? Отнюдь нет. Кто же сделал это? Люди порочные, полные всякого зла, дошли до такого неистовства, что святою и непорочною волею служащих Богу подвергли мучениям; они не знали того, что Вышний есть заступник и защитник тех, которые с чистой совестью чтут всесовершенное имя Его¹⁵³².

Многие недоумевают и часто спрашивают, почему людям добродетельным и праведным попускаются скорби, бедствия и болезни? Почему многие из великих святых людей, достойных удивления и почитания, подвергаются бедности, голоду, узам, истязаниям, обидам, клеветам и др. бедствиям настоящей жизни? Почему, в самом деле, один, будучи человеком смиренным и кротким, неоднократно привлекается в суд каким-либо преступником и злодеем, терпит много несправедливостей и бед – и Бог попускает это? Почему другой, ложно обвиненный, терпит несправедливое наказание? Почему одни из благочестивых бывают убиты разбойниками, растерзаны зверями, попадают в плен к варварам, томятся в ссылках и изгнании, другие погибают во время землетрясений, пожаров, наводнений? Можно было бы назвать много праведных и святых людей, живших при наших предках и живущих в наше время, которые потерпели и терпят много разнообразных и разнородных страданий.

Страдать и страдать! Какая мрачная, скажут, картина. И кому? Праведным и святым! Страдать на воде, страдать и на суше; страдать в городах, страдать и в уединенных пустынях, страдать от чужих, страдать и от своих кровных, страдать от врагов, страдать и от тех, которые называются братьями. Зачем такой ряд страданий? И если б это грешникам, но зачем страдать тем, которые столь возлюбили Господа и к которым, без сомнения, близок Господь со Своими милостями? Так многие смущаются, соблазняются приключающимися бедствиями со святыми.

Свт. Иоанн Златоуст и другие святые указывают следующие причины скорбей, которые постигают людей праведных и святых.

Первая причина состоит в том, что Бог попускает им терпеть беды, чтобы они, вследствие величия своих заслуг и чудес, не впали скоро в гордость. «Божественная благодать, как только усмотрит, что в помысле человека начало проявляться несколько самомнения и он стал высоко думать о себе, тотчас попускает, чтобы усилились и укрепились против него искушения, пока не познает свою немощь и не прибегнет со смирением к Богу. Этим (путем предупредительных и очистительных скорбей) приходит человек в меру мужа совершенного верою и упованием на Сына Божия и возвышается до любви, ибо чудная любовь Божия к человеку познается, когда он бывает в обстоятельствах, разрушающих его (суетную) надежду. Ибо никогда человек не познает силы Божией в покое и свободе (от скорбей)»¹⁵³³.

«Так Господь, смиряя Своих праведников, предает их различным скорбям за некоторые малые и легкие грехи и за превозношение своею праведностью, чтобы в настоящей жизни очистить их от всякой скверны помыслов и выжечь всякую, какую видит укрывшуюся внутри их, нечистоту (Ис.1:25), чтобы представить их в день будущего испытания подобными чистому золоту, не имеющими в себе ничего, что послужило бы пищею искушающему судному огню и требовало бы мучительного очищения его»¹⁵³⁴.

Вторая причина скорбей святых состоит в том, чтобы другие (суеверные люди) не думали о них больше, чем свойственно человеческой природе, и видя их чудеса и равноангельскую жизнь, не думали, «что они преступили пределы человеческого естества» и уже не люди общей с нами природы, а «боги» (Иак.5:17). Ибо идолопоклонство произошло в древние времена оттого, что дивились людям сверх их достоинства и простых смертных людей (вождей и др.) стали почитать за богов.

Третья – чтобы сила Божия являлась могущественной, побеждающей и умножающей проповедь (Христовой веры) через людей слабых и связываемых узами.

Четвертая – чтобы мы утверждались в вере в воскресении из мертвых, ибо всеправедный Бог не допустил бы, чтобы потерпевшие столько великих бедствий и проведшие всю настоящую жизнь в искушениях и бесчисленных опасностях не были вознаграждены гораздо большими дарами; и если бы не было воскресения и суда, то Бог не попустил бы потерпевшему за Него столько скорбей отойти отсюда, не испытав ничего хорошего. Отсюда очевидно, что Он уготовал им другую жизнь, гораздо более приятную и счастливую, чем настоящая, уготовал иной век, в котором Он намерен воздать всякому по достоинству, одному – мзду нечестия, другому – мзду (награду) добродетели; поэтому Он и терпит, видя как одни бедствуют, а другие роскошествуют.

Пятая причина скорбей святых – чтобы яснее обнаружилось терпение их самих, как людей, которые служат Богу не из-за награды, а являют такое благомыслие, что и после великих бедствий обнаруживают чистую любовь к Нему.

Шестая причина состоит в том, чтобы люди, небрежные о своем спасении, возымели через это страх, умерили свою гордость, вспомнили о Господе всяческих и Судии всех, а поступающие худо прекратили те свои греховные дела, прибегли к уврачеванию себя покаянием и позаботились о душеполезной добродетели.

Седьмая – чтобы обнаружились добродетели святых на пользу многим, чтобы все, подвергающиеся несчастьям, имели достаточное утешение и облегчение, взирая на терпение святых и помня о случившихся с ними бедствиях. В пример нетерпеливым Господь приводит людей великого терпения, которые в состоянии переносить тяжкие скорби и страдания даже до смерти (например, упоминаемый в Евангелии Лазарь).

Восьмая – чтобы, когда пастыри и учителя церковные призывают нас подражать добродетелям святых и говорят нам: «Подражайте апостолу Павлу, соревнуйте апостолу Петру и др.», мы, по причине чрезмерной высоты их заслуг, не подумали, что они были людьми иной природы, и не отказались боязливо от подражания их примеру.

Девятая причина скорбей святых – чтобы мы знали, кого надо почитать блаженным, а кого жалким и несчастным.

Страдания святых поучают нас ублажать и похвалять не тех, кто наслаждается спокойствием, а тех, которые терпят притеснения и скорби за Бога; страдания их побуждают нас соревновать живущим добродетелью и заботящимся о благочестии, ибо и апостол Павел говорит о себе и других апостолах, что «доныне терпим голод и жажду, и наготу и побои, и скитаемся, и трудимся» (1Кор.4:11). И св. пророк Давид называет блаженными не того, кто обогащается имуществом, а того, кто украшается благочестием, хотя бы он терпел бесчисленные бедствия.

Праведники через скорби просиявают еще светлее, сделавшись от скорби более чистыми, как золото в горниле, среди несчастий сохраняя надежду на неотложную помощь Божию и Его благоволение. Порок, хотя бы он имел на своей стороне всю вселенную, слабее всего, а добродетель, хотя бы оставалась одинокою, сильнее всего, имея на своей стороне Бога. И в самом деле, кто может спасти того, против кого действует Бог? Кто может погубить того, кому помогает Бог?

Десятая причина – скорби делают более испытанными тех, кто подвергается им, ибо «от скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда, а надежда не постыжает» (Рим.5:3–5). Таким образом, скорби утешают нас надеждами на воскресение и делают искушаемых лучшими: «ибо золото испытывается в огне, а люди, угодные Богу, в горниле уничижения» (Сир.2:5).

Одиннадцатая причина – страданиями праведные очищаются от слабостей и немощей, устраняются их пороки, умножаются венцы и награды от Бога, потому что в той мере, как возрастают скорби, умножаются и воздаяния, вернее, гораздо больше, ибо «нынешние временные страдания, – говорит апостол, – ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас» (Рим.8:18).

«Всякий праведник, в особенности за страдания, бывает удостаиваем наград от Бога. Сверх того надо заметить, что горестные события с праведными вовсе не вредят их душе, но служат к приращению их вечных благ»¹⁵³⁵.

«Не дивись, – говорит преп. Нил Синайский, – что благочестивые и украшенные великой добродетелью люди весьма часто терпят скорби и искушения от дьявола и от людей, служащих воле его. Как разбойники не там чаще проводят ночи без сна и делают подкопы, где сено и солома, но там, где золото и серебро; так и враги истины и правды больше всего нападают и злоумышляют против тех людей, которые подвизаются в добродетели и стараются преуспеть при помощи Божией»¹⁵³⁶. Праведные должны терпеть больше скорбей, чем другие, ибо им предстоит и большая брань против дьявольских наветов.

Все истинные служители Бога вели себя по отношению к постигавшим их скорбям с величайшим благоразумием, духовным рассуждением и самоотвержением.

От человека зависит, чтобы свои страдания обратить во спасение. Праведники «стяжали в терпении душу», обратив скорби в средства спасения. Так, Юдифь обрела в потере любимого мужа пищу для своего благочестия и обратила слезы вдовства в слезы уединения и покаяния; праведный Иов обрел в останках уязвленного тела побуждения к смиренномудрию и надежде воскресения; целомудренная Сусанна противопоставила свою твердую душу самой гнусной клевете и, зная, что имела Господа свидетелем своей невинности, возвергла на Него попечение об отмщении за человеческую неправду; пророк и царь Давид, коварно лишенный сыном престола, нашел и здесь повод к любомудрию, считая это наказанием за злоупотребления минувшего благоденствия. Словом, в каких угодно неблагоприятных обстоятельствах мы находим праведников, делающих из них свое спасение¹⁵³⁷.

Зная пользу скорбей для спасения, свв. подвижники встречали всякую приходившую им скорбь, какая бы она ни была, как свою принадлежность¹⁵³⁸, веруя от всей души, что скорбь не пришла бы, если бы не была попущена правосудным и всеблагим Богом соответственно потребности человека. Первым делом их, при пришествии скорби, было сознание, что они достойны ее. И только тогда, когда усматривали, что скорбь препятствует Богоугождению, обращались с молитвой к Богу о избавлении от скорби, предоставляя исполнение или неисполнение прошения воле Божией, отнюдь не признавая правильным своего понятия о скорби. Оно и не может быть вполне правильным: суждение ограниченного, хотя и святого человека, не обнимает и не усматривает всех причин скорби, как обнимает и усматривает их всевидящее око Бога, попускающего скорби возлюбленным рабам Своим. Святой апостол Павел трижды обращался с молитвой к Богу о том, чтобы «ангел сатаны», препятствующий апостолу в проповеди христианства, был устранен. Но он не был услышан: суд Божий об этом предмете был иной, нежели боговдохновенного апостола (2Кор.12:7–10).

Предание себя воле Божией, искреннее, благоговейное желание, чтобы она совершалась над нами, есть необходимое, естественное последствие истинного духовного рассуждения. Святые праведники, когда, например, подвергались болезни, то принимали их, как величайшее благодеяние Божие, старались пребывать в славословии и благодарении Бога, не искали исцеления, хотя чудесные исцеления чаще всего и совершаются между свв. подвижниками, желали терпеливо и смиренно переносить попущение Божие, веруя и исповедуя, что оно душеполезнее всякого произвольного подвига. «Моими страданиями и скорбями, – говорит свт. Григорий Богослов, – да не утешается порочный и да не смущает слабого ума добрый! Кто без болезней соделал хорошего лучшим? А страждущий знает, что болезнь ему помощник, что она или врачевство для оскверненных (грехами), или борьба и слава для очищенных. Другому, Владыко (Христе), дай славу без трудов, а для меня вожделенно – приобрести Тебя страданиями и скорбями»¹⁵³⁹.

В египетском ските, где в древности подвизались величайшие подвижники, жил преп. Вениамин. За его добродетельную жизнь Бог даровал ему обильный дар исцелений недугов. Имея этот дар, он сам подвергся тяжкой и продолжительной болезни – водянке. Он необыкновенно отек, так что вынуждены были вынести его из его келлии в другую более вместительную, для этого пришлось в его келлии вынуть двери с косяками. В новом помещении устроили для него особенное сидение, потому что он не мог лежать на постели. Находясь в таком положении, преподобный Вениамин продолжал исцелять других, а тех, которые, видя его страдания, соболезновали ему, увещевал, чтобы они молились о его душе, не заботясь о теле. «Когда мое тело здраво, – говорил он, – тогда мне нет особенной пользы от него. Ныне же, подвергшись болезни, оно не приносит мне никакого вреда»¹⁵⁴⁰.

Авва Петр рассказывал, что он, посетив однажды преподобного Исаию Отшельника и найдя его страждующим от сильной болезни, выразил сожаление. На это преп. Исаия сказал: «Столько удрученный болезнью, я едва могу содержать в памяти грозное время (смерти и суда Божия). Если бы мое тело было здраво, то воспоминание об этом времени было бы совершенно чуждым для меня. Когда тело бывает здраво, тогда оно наклоннее к возбуждению враждебных действий против Бога. Скорби служат нам пособием к сохранению заповедей Божиих»¹⁵⁴¹.

«Святые отцы при постигавших их болезнях и других скорбях, во-первых, сами старались явить зависевшее от них терпение: они прибегали к самоукорению и самоосуждению, насилуя ими сердце и принуждая его к терпению; они вспоминали смерть, суд Божий, вечные муки, при воспоминании о которых слабеет значение и ощущение земных скорбей (Мф.10:28–31); они возносили мысль к Промыслу Божию, напоминали себе обетование Спасителя неотступно пребывать со Своими последователями и хранить их, – этим призывали свое сердце к благодушию и мужеству (Мф.28:20); они принуждали себя славословить и благодарить Бога за скорбь, принуждали себя к сознанию своей греховности, требующей наказания и вразумления по причине правосудия Божия, по причине самой благости Божией»¹⁵⁴².

«Каждодневно будь готов к подъятию всякой скорби, – наставлял старец Симеон Благоговейный, – помышляя, что скорби суть избавление от многих долгов, и благодари за них Святого Бога. Сим образом стяжевается непостыдное упование, по слову великого апостола: “От скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда, а надежда не постыжает“ (Рим.5:3–5), так как по неложному обетованию, “не видел того глаз, не слышало ухо и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его“ (1Кор.2:9); это обетование есть достояние тех, которые с помощью благодати показывают полное терпение в скорбях; без благодати же ничего не может быть сделано как следует»¹⁵⁴³.

С посильным собственным трудом стяжания терпения святые подвижники соединяли прилежные молитвы к Богу о даровании духовного дара – благодатного терпения, неразлучного с другим духовным даром – благодатным смирением, служащим вместе с ним верным залогом спасения и вечного блаженства. Праведные и святые люди всегда отличались великим терпением, мужественно перенося все, что ни приключилось им в этом мире¹⁵⁴⁴.

Много имеется примеров, когда великие отцы, творившие чудеса, не подавали исцеления своим ученикам, подвергшимся болезни по попущению или Промыслу Божию, чтоб не лишить их духовного преуспеяния, которое должно доставиться болезнью, переносимой по нравственному преданию Церкви. Игумен Газской общежительной обители преп. Серид, ученик Варсонофия Великого, был долго болен. Некоторые из старших братьев просили преподобного об исцелении игумена. Святой Варсонофий отвечал: «О здравии моего сына могли бы помолиться Богу некоторые из находящихся здесь святых, чтоб он не был болен ни одного дня, о чем я и известил его, и это исполнилось бы; но тогда он не получил бы плодов терпения. Болезнь эта весьма полезна ему для терпения и благодарения»¹⁵⁴⁵.

Когда христианин предаст себя воле Божией, возложит с самоотвержением все свои попечения на Бога, будет благодарить и славословить Его за крест (скорбей), тогда необыкновенная духовная сила веры и неизреченное духовное утешение являются в сердце благодатью Божией¹⁵⁴⁶.

Перенося с полным терпением крест скорбей, свв. подвижники подражают тем Христовым страданиям и прославляют Отца нашего и Бога, как сыны Его по благодати и сонаследники Христовы¹⁵⁴⁷. В основе терпения у них находится ревность о Богоугождении и величайшее самоотвержение, проявляющееся в готовности на смерть ради Господа и угождения Ему. Эта готовность – всепобедительное оружие, ибо чем еще можно искусить или устранить имеющего его? Такое самоотвержение считается исходным началом подвижничества и крепостью его. В каких бы малых началах оно ни было, в нем всегда есть своя готовность на смерть; растет самоотвержение – растет и эта готовность. Эта готовность умереть ради Господа и Богоугождения есть душа самоотвержения.

Господь и Спаситель, Подвигоположник наш, все дни Своей земной жизни видел Свою смерть за род человеческий; Он неоднократно предсказывал о ней Своим ученикам, а во время молитвенного борения в Гефсиманском саду окончательно победил ее человечностью. Страдания же и крестная смерть делом совершили то, что там было изречено словом. За этим следовало тридневное субботствование во гробе перед славным Его воскресением. «Кто дойдет до такой степени самоотвержения, какая была у Спасителя в Гефсиманском саду, тому предлежит тотчас восхождение на крест (величайших скорбей) и затем субботствование духовное, за которым следует, наконец, и духовное воскресение во славе Господа Иисуса Христа»¹⁵⁴⁸.

Чем больше подвижник приближается к Богу и преуспевает в совершенствовании, тем больше умножатся сильнейшие скорби и искушения, «потому что соответственно величию благодати (ниспосылаемой ему), в такой же именно мере Бог вводит душу в скорбь искушений»¹⁵⁴⁹. «Чем больше кто совершает добрых дел, – пишет преп. Нил Синайский, – тем больше число людей оскорбляют его, потому что восстают на него многие злые духи и неправедные люди. А Бог попускает многим оскорблять праведника, доставляя ему случай к приобретению вечной и приснопамятной славы, воздаваемой за перенесение чрезмерных скорбей. Поэтому, когда праведник, недоумевая, скажет Богу: для чего, Владыка мой, “вси стужающии ми” укрепляются на меня (Пс.12:5)? Для чего, Владыка мой, “отстоя далече, презираеши” меня (Пс.9:22), тысячекратно оскорбленного и утружденного? Для чего “бых язвен весь день” бедственной моей жизни (Пс.72:14)? Когда это и подобное этому скажет, ответит ему Бог, изрекший у Пророка: “Он скажет: “Вот Я! ” (Ис.58:9), – так ответит верному и от сердца возведшему к Нему взоры рабу и скажет: “Для того Я попустил тебе много скорбеть и обременяться бедствиями, чтобы соделать “в безмерном преизбытке вечную славу” (2Кор.4:17)»¹⁵⁵⁰.

Основываясь на свидетельствах Священного Писания и на собственном опыте, святые отцы признавали, что попускаемые Божественным Промыслом скорби служат достовернейшим признаком милости Божией к христианину, попечения Божия о нем¹⁵⁵¹. «Знай, – говорит преп. Нил Синайский, – что чем больше болеешь ты телом и чем более разнообразные скорби и наказания посылает на тебя Господь, тем в большей мере оказывается Он простирающим к тебе искреннюю любовь»¹⁵⁵².

В какой мере подвижник будет преуспевать в преданности Богу и ревновать о страхе Божием, в такой приближается к нему Божий Промысл, и втайне он ощущает заступление Промысла, и к уразумению его даются ему чистые помыслы. «И если ради Богоугождения лишился мирских благ, то в какой мере он лишается их, в таковой же сопровожает его Божие милосердие и поддерживает его Божие человеколюбие»¹⁵⁵³. А кто возлагает всю свою надежду на человеческую помощь, от того удаляется помощь Божия. Одному пустынножителю служили Ангелы, а когда пришли люди и стали служить ему – Ангелы удалились от него¹⁵⁵⁴.

По любви своей к людям свв. подвижники всегда соболезновали, сострадали скорбям и страданиям людей. И вместе с тем они смотрели на все с христианским бесстрастием и духовным рассуждением. События жизни людей они рассматривали с точки зрения Божьего промышления о спасении людей. Оптинские подвижники, по случаю ужасного пожара, случившегося в г. Орле, писали жителям города: «Сердечно сострадаем мы о пострадавших, лишенных своего достояния, плачущих и бедствующих жителях. Но, рассматривая здесь всепремудрый Промысл Божий, и в самом наказании являющий Свою любовь к человеку, должны мы удивляться человеколюбию Божию и множеству благости и благоговеть перед непостижимыми Его судьбами. Дивен Бог в делах Своих и в непостижимых для нас событиях! Пораженные этой скорбью жители города ныне принесут плоды терпения и благодарения на пользу их душ, а иные, может быть, – раскаяние в грехах и исправление, ибо кто похвалится, что не имеет греха? А те, которые пощажены и не пострадали от пожара, принесут плод любви, сострадание, утешение и по силе вспомоществование погорельцам. Господь силен послать всем утешение, особенно, когда к Нему прибегают. Перед лицом такого посещения скорбью не надо падать духом, но надеяться на благость Божию, что, по испытании веры жителей города, Господь благословит их благостоянием больше прежнего, как благословил Иова после семилетнего испытания. Слава о всем всепремудрому и любвеобильному Богу; помолимся Ему, да подаст утешение скорбящим людям Своим»¹⁵⁵⁵.

Преосвященный Антоний, архиепископ Воронежский и Задонский, о сострадании говорил: «Скорбь о ближних иногда полезнее для души собственной скорби»¹⁵⁵⁶. Тем подвижникам, которые способны понести великие борения, Господь Бог, располагающий человеческими делами, доставляет важные случаи к подвигам за ближних¹⁵⁵⁷. Даже святые, достигшие бесстрастия, и те, по словам преп. Марка Подвижника, «ежели не о себе, то о ближнем» должны скорбеть¹⁵⁵⁸.

По особому относятся праведные и святые люди к наказаниям людей нечестивых. Если окружающие люди в таких случаях обычно злорадствуют, злорадуются, без сожаления, то праведники, когда радуются отмщению, постигшему нечестивых, то проявляют при этом «благожелание, а не зложелание; их радует не гибель грешника, а правда Божия, о которой они уверены, что она может (скорбями) обратить многих к покаянию»¹⁵⁵⁹. О самих же грешных людях святые «проливают слезы от великой и сильной жалости, ибо по любви к людям они желают каждому человеку спасения»¹⁵⁶⁰.

По правосудию Божию всякое зло, грех не может быть без наказания, мир во зле лежит; в наши времена зло настолько усилилось, что приходится удивляться, как народы продолжают существовать и эти громадные фабрики зла не лопаются под давлением греха. Чем же пока удерживается гнев Божий, что не истребляются грешники с лица земли и земля со всеми ее делами не предана огню? – Мир стоит молитвами и страданиями праведных и святых людей. Из евангельской притчи можно видеть то, что ради праведных людей Бог щадит и грешников. В притче говорится, что некий домовитый человек посеял доброе семя на своем поле, но тайный враг пришел ночью и посеял посреди пшеницы плевелы. Росла пшеница и начала уже колоситься, но вместе взошли и взросли плевелы. Поэтому слуги, осмотрев поле, приходят к господину и говорят, чтобы он распорядился истребить плевелы, но господин запретил им, говоря: «Оставьте расти вместе то и другое до жатвы», а то «выбирая плевелы, вы не выдергали (бы) вместе с ними пшеницу» (Мф.13:29–30). В толковании притчи под пшеницею разумеются праведники, а под плевелами грешники. Не выдергиваются плевелы ради целости пшеницы; щадятся и грешники ради целости праведников.

В Библии повествуется, что Бог перед тем, как погубить развратившихся жителей Содома и Гоморры, явился Аврааму в виде трех Ангелов у дуба Мамврийского. Господь открыл Аврааму Свою тайну, что хочет погубить Содом с окрестными городами за великие и прескверные их беззакония (Быт.18:20–21). Авраам проникся смелостью и начал вопрошать Господа: «Неужели Ты погубишь праведного с нечестивым, и с праведником будет то же, что с нечестивым? Неужели Ты погубишь и не пощадишь всего места сего ради пятидесяти праведников (если они находятся в нем)?» Господь, услышав это, милостиво отвечал: «Если Я найду в городе Содоме пятьдесят праведников, то и ради них пощажу все место сие». Авраам проникся еще большим дерзновением и, уповая на Божие человеколюбие и называя себя землею и пеплом, с великим смирением спрашивал: «Если там будет меньше пятидесяти праведных, погубишь ли город грешных?» Господь, видя, что он милосердствует ради праведных, уменьшая число до сорока, тридцати, двадцати и даже до десяти человек: «Не истреблю города грешников и ради десяти праведников». Сказав это, Ангел отошел от него, и Авраам возвратился к своему шатру (Быт.18:23–33). Ради десяти праведных, если бы они были в городе Содоме, Бог хотел пощадить его со всеми окрестными городами. Но не оказалось в Содоме и десяти праведных; жил там один только праведный Лот с семейством. Но и ради одного праведного Лота Бог не подвергал гибели Содома, пока не извел оттуда Лота. Отсюда видим, сколь полезны праведные люди для городов и селений; для стран и государств и сколь великим бедствиям подлежат они, если в них нет праведных людей.

Праведные люди полезны там, где они жительствуют, прежде всего своей жизнью и словом, ибо примером своей добродетельной жизни и духовными увещаниями отводят злых от зла и наставляют на путь добродетелей. И бывают они столь благопотребны, как потребны вожди для слепых и заблудившихся, врачи для больных, искусные корабельные кормчии для подвергшихся буре, светильники для седящих во тьме, – так грешным праведные; как светила в мире сияют они, непорочные чада Божий, «среди строптивого и развращенного рода» (Флп.2:15).

Праведные полезны людям своими молитвами, умоляя Господа сохранить живущих с ними от бед и зол, которые попускаются на согрешивших людей. В подобных случаях столь благопотребны праведные для городов, стран и государств, как столпы для домов и стены для городов. Свт. Иоанн Златоуст назвал праведных мужей столпами отечества, а св. Амвросий Медиоланский наименовал их каменными стенами. Как столпы утверждают здание и как каменные стены ограждают город (от неприятеля) и делают его крепким, так и праведные, если где обретаются, там-то отечество и страну утверждают и ограждают, умилостивляя разгневанного Бога и защищая от надвигающихся казней (наказаний Божиих). Так, когда Господь извел народ из египетского рабства, он по пути из Египта в землю обетованную столь прогневал Его своими грехами и ропотом, что Он хотел всех истребить. И уже дом Израилев должен был погибнуть, но праведный Моисей, пророк Божий, как столп, поддерживал здание, стал перед Богом, умоляя о них. И он умолил Его и поддержал имевшее пасть и погибнуть племя Израилево, как об этом повествует св. Давид в псалмах: «Аще не бы Моисей, избранный Его, не стал в сокрушении пред Ним, возвратити ярость Его да не погубит их», – то Господь истребил бы их с лица земли (Пс.105:23).

Праведные Самуил, Елисей и другие пророки Божии после этого много раз спасали свой народ и страну от разорений и истребления (4Цар.6:21–22). Подобным же образом в новозаветный период в христианской Церкви встречаем великое множество примеров, как люди святой и праведной жизни спасали своими молитвами селения, города и целые государства. У нас на Руси яркие примеры тому в лице преп. Сергия, святителя Алексия, митрополита Московского, священномученика Гермогена, патриарха Московского, преп. Серафима Саровского, праведников нашего времени прот. Иоанна Сергиева (св. прав. Иоанна Кронштадского), Ионы Атаманского и мн. др.

Наконец, праведники полезны людям тем, что, подражая Господу Спасителю, несут добровольный подвиг скорбей и страданий за всю общественную неправду и преступления людей. Чем большие скорби и страдания несут они, тем большее дерзновение в молитве получают по благодати Божией к умолению Бога за людей и за весь мир. «За свои великие подвиги и страдания они, – говорит свт. Василий Великий, – имеют дерзновение пред Господом неумолчно день и ночь вопиять к Нему»¹⁵⁶¹ о помиловании и спасении людей, о мире всего мира, о благостоянии Церкви Христовой.

«Горе же тому городу и той стране, где не обретается ни одного праведника», ибо близко там разорение и пагуба. Примером этого может быть Содом. Он был до тех пор цел, пока в нем был праведный Лот; когда же тот удалился из него, тогда погибла вся страна Содомская.

«Мы удивляется, – говорит святитель Димитрий Ростовский, – созерцающимся в нынешнее время войнам, разорению, опустошению стран, междоусобным браням, многому кровопролитию и бесчисленным повсюду бедам. Какая причина этого? Та, что уменьшились праведные: “Вси уклонишася (в нечестие), вкупе непотребни быша, несть творят благое, несть до единаго” (Пс.13:3). Все обратились в развращение, все начали прогневлять Бога и огорчевать Его благоутробие, и раздражать Его долготерпение. Все, без боязни и страха совершая беззакония, восставляют Божие правосудие на месть и казнь. Потому-то повсюду и совершается столь великое зло, что уменьшились праведные, которые могли бы умолить Бога о грешниках»¹⁵⁶².

Как видим, страдания и скорби праведников и святых направляются промыслительно Богом не только к достижению ими личного спасения и совершенства, но и для общего блага людей. «Вси путие Господни – милость» (Пс.19:10). В этом смысле можно говорить о невинных страданиях праведных и святых людей. Но так как нет безгрешных людей, то, конечно, это понятие о невинных страданиях возможно применять в ограниченном смысле, а именно, только к тем людям, которые в какой-то степени свободны от тяжких нарушений нравственного закона, а также к малолетним детям, которые находятся в донравственном состоянии.

К невинным страданиям можно отнести также испытательные страдания свв. подвижников, которые посылаются им для усовершенствования их духовной жизни, для испытания веры, укрепления надежды и неизменной любви к Богу, воспитания полного самоотвержения, презрения к миру и земным благам ради будущего блаженства.

К этому роду невинных страданий следует отнести страдания, например, праведного Иова, который, по свидетельству Библии, страдал не ради своей вины, а именно потому, что Богу угодно было прославиться в верном рабе Своем, показать пример терпения для людей и посрамить дерзость сатаны, осмелившегося клеветать на человека Божия. Истинными носителями этих великих испытательных страданий являются все мученики, добровольно восприявшие муки и самую смерть за Христа.

К мученикам приравниваются и те святые угодники Божии, которые самоотверженно несут подвиг скорбей и молитвы в умилостивление Господа за грехи людей. Они, по выражению свт. Григория Двоеслова, – «мученики без меча и палачей». Это – мученичество бескровное.

В мире есть еще один вид невинных страданий: страдают дети; неповинные их страдания не имеют того значения, какое имеют они (страдания) по отношению к свв. угодникам Божиим. Как же смотреть на страдания невинных детей?

Пытаясь решить этот вопрос, люди, не понимающие нравственного смысла скорбей, приходили к самим ложным выводам: готовы были порицать правосудие и благость Божию в судьбах мира и человека и даже отрицать целесообразность в нравственном мире.

Скорби, страдания, определенные человеку после грехопадения, есть проявление «милостивой попечительности Божией о человеке, выявление преизбытка Его благости»¹⁵⁶³. И «никто не изъят из этой общей участи смертных»¹⁵⁶⁴, в том числе и дети. Страдания детей связаны с греховным состоянием их родителей и всех людей, вследствие единства (сродства) всех людей по естеству.

Человеческое естество едино и только разнообразится во множестве отдельных личностей. Поэтому когда первый человек, Адам, согрешил, то все следствия греха, пережитые им, перешли и на его потомство. В первом «всеродном Адаме» согрешило все человечество, ибо оно было в нем как в главе, своем родоначальнике, выразителе единого человеческого естества и по этому единству естества потомки Адама унаследовали «первородный грех» и все изменения, внесенные в природу человеческим грехом, в том числе скорби, страдания, смерть.

«После грехопадения, – пишет свт. Кирилл Александрийский, – Адам был извержен из рая и отослан на родную ему землю, получив в удел себе изнурительный пот и скорбь, и был предан, как бы некоей узде, болезням, злостраданиям и другим горестям жизни, чтобы страданием уврачевал в себе болезнь, постигшую его среди блаженства... Ибо смерть разрушает эту животную нашу природу и, таким образом, с одной стороны, останавливает действие зла, с другой, избавляет человека от болезней, освобождает от трудов, прекращает скорби и заботы и оканчивает страдания телесные. Таким человеколюбием растворил Судия самое наказание!»¹⁵⁶⁵

Вот на основе этого сродства всех людей по происхождению от первого человека и единства их человеческого естества и допускает Господь невинные страдания за других. Благодаря этим страданиям избавляются от зол и греховной вины другие и, таким образом, достигается вечное благо многих людей. Вот почему страдают иногда и дети, чада греховных родителей¹⁵⁶⁶. В Ветхом Завете Господь Бог наказывал за беззакония отцов их потомков до четвертого рода (Исх.34:7). Что дети страдают за неправды родителей – тому множество имеется примеров из жизни. Церковный историк Созомен передает следующий рассказ из древнеотеческой жизни.

К св. Аммонию, египетскому подвижнику, родители привезли больного сына, находящегося уже при смерти, и умоляли св. старца исцелить умирающего отрока; они рассказали, что их сына укусила бешеная собака и пособия обычного врачевства оказались недействительными. Преп. Аммоний сказал им: «Сын ваш вовсе не нуждается в исцелении от меня; если согласитесь отдать вола, которого похитили у бедняка, он тотчас исцелеет». Так и случилось. Как скоро вол был отдан, недуг оставил отрока¹⁵⁶⁷.

Но не противоречит ли понятию правды, когда вина одного как будто взыскивается на другом? Конечно, нет, если иметь правильный взгляд на отношение отдельных личностей ко всему организму человечества. Каждый человек есть не только отдельная личность, которой нет дела до других, а – необходимый и незаметный член в составе всеединого человеческого естества, и потому волей-неволей должен вменять себе вину других, страдать за них, чтоб достигалось общее спасение и благо.

Кроме этого естественного единства по человечеству, христиане находятся еще в особо тесном единении между собой, как члены Христовой Церкви, глава которой Христос. Вот почему и апостол Павел, сравнивая общество верующих с членами человеческого организма, замечает: «Страдает ли один член, страдают с ними все члены». «Вы, христиане, – говорит апостол, – составляете единое тело Христово, а порознь – члены его» (1Кор.12:26–27). Господь Иисус Христос «духовно»¹⁵⁶⁸ явился главой, родоначальником для нового воссозданного им человечества, «вторым и новым Адамом». «Первый (Адам) своим преступлением для всех людей сделался причиной смерти и тления. Второй даровал миру, да и ныне всем верным подает свет, жизнь и нетление»¹⁵⁶⁹.

Посылаемые свв. подвижникам искушения и скорби Бог премудро направляет ко спасению, доставляя им возможность совершать возвышеннейшие евангельские заповеди, последовать Христу, неся крест скорбей, соделываться ближайшими учениками Господа. Господь попускает многоразличные скорби избранным Своим угодникам потому, что любит их. Любит же их за незлобие, за кротость, любит потому, что они подобны Ему в терпении и страдании, в невинности и незлобии, сострадании и милосердовании о людях. «Ничто так не радует Бога, – говорит свт. Иоанн Златоуст, как то, чтобы люди были незлопамятными или незлобивыми. Как господин приказывает чаще и дольше петь ту песнь или играть ту музыку, которую любит слушать и которая увеселяет его, так и Господь наш, радующийся незлобием каждого верного раба Своего, претерпевающего беды с благодарными слезами, для того и попускает на него многие напасти и озлобления, чтобы он больше терпел и благодарил Его. Попускает потому, что любит, и насколько больше кого-либо любит, настолько более жестокие попускает на него оскорбления (скорби)¹⁵⁷⁰.

Господь возлюбил Своих учеников и апостолов величайшей любовью, как об этом сказал апостол Иоанн Богослов в своем Евангелии: «Возлюбив Своих сущих в мире, до конца возлюбил их» (Ин.13:1). Что же делает Он возлюбленным Своим? Какую благодать дарует на земле? Он не посаждает на престолах временных почестей справа и слева от Себя, не предоставляет им пиршеств и тленных удовольствий, не исполняет их мирского веселия и радования. Что же? Он предлагает им скорби, радования, злострадание и бесчестие, говоря: «Вы восплачете и возрыдаете, а мир возрадуется; вы печальны будете» (Ин.16:20). Для чего же Господь попускает все это на возлюбленных рабов Своих? Для того, чтобы яснее показать им Свою любовь к ним, любовь великую и бесконечную, по подобию прообразовавшего Его в древности Иосифа, сына Иакова.

Ветхозаветный Иосиф, возведенный из темничных уз на царский престол (соправителя фараона) в Египте, когда пришли к нему братья и не узнали его, он, любя единоутробного своего брата Вениамина более всех (Быт.43:21–30), повелел, чтобы в его мешок с пшеницей была положена серебряная чаша, из которой он пил, приветствуя братьев (Быт.44:2). Для чего же? Для того, чтобы временно опечалить его, исполнить скорби и рыдания и возвратить к себе с пути, как пленника. Домоправитель Иосифа говорит: «У кого найдется чаша, тот будет рабом моему господину» (Быт.44:10). Какая же нужда и приобретение для Иосифа в том, чтобы подвергнуть юного Вениамина в такую печаль и заставить его проливать слезы? Та нужда, то приобретение, чтобы еще более утешиться о нем, возвратив к себе, открыть ему, что он единоутробный брат его, исполнить еще большего радования и ведения и, сделав участником в своих благах, на деле показать ему, как он его любит. Рассуждая об этом, свт. Григорий Двоеслов говорит: «Тайно влагается чаша во вретище (мешок) брата юнейшего и поставляется вопрос о краже; посылается домоправитель, чтобы возвратить с пути; соделывается порабощение, (ибо чаша) находится во вретище юнейшего; тогда возвращается Вениамин, как уличенный тать, печальные братья следуют за ним. О мучительство милосердное! О оскорбление любовное! Мучает потому, что милосердствует! Оскорбляет (причиняет скорбь) потому, что любит!»¹⁵⁷¹

«Подобно этому делает Господь наш с возлюбленнейшими рабами Своими; во вретище временной их жизни на земле влагает Он чашу бед, печалей, чашу страданий, и это делает для того, чтобы пленить их в любовь Свою и поработить Себе в сладкую работу; чтобы после всех этих горестных бед, печалей и страданий еще более увеселить их, явив им Свою любовь, превеликую и неизреченную, и утешить бесконечным радованием, соделав их сонаследниками Своими в вечном Своем царстве»¹⁵⁷². По этой же Своей безмерной любви Господь подвергает некоторых подвижников перед смертью великим скорбям в виде, например, тяжких страданий в предсмертной болезни, чтобы они, очистившись здесь, отошли ко Господу чистыми¹⁵⁷³.

Авва Серид, настоятель Газского монастыря, в котором подвизался в затворе преп. Варсонофий Великий, был высокой духовной жизни подвижник. Но Господь попустил умереть ему в тяжких страданиях от ужасных нарывов по всему телу. Братия монастыря вопросила об этом преп. Варсонофия, почему такова была болезнь и кончина аввы Серида. Преподобный Варсонофий ответил, что эта болезнь была ему полезна для терпения и благодарения, чтобы быть прославленным от Бога. Что же касается характера болезни и преставления в сильных страданиях, то он получил славу, паче меры, от людей и от Бога. И чтобы люди не обоготворили его (ибо поистине он был причастником Св. Духа и совершенства), Бог через это угасил человеческую славу, чтобы вполне умножилась слава Божия. Достигши такой меры совершенства, он не мог более заботиться о земных вещах, а равно, находясь среди людей, не мог избавиться от забот о людях и монастырских делах, и поэтому Бог взял его¹⁵⁷⁴.

В «Древнем Патерике» приведен рассказ одного из отцов: в пустыне близ Никополя жил пустынник, старец святой жизни. Прислуживающий ему послушник в одно время отлучился в город, который был недалеко от их пустыни. В городе погребали тогда градоначальника, человека богатого и нечестивого. Погребение, однако, было пышное: гроб был великолепный, провожали покойника епископ с клиром и все городское население; народу – тьма всякого звания и состояния. Послушник, посмотрев на погребение и исполнив свое послушание, возвратился в пустыню, неся, по обычаю, своему авве хлебы. Что же он увидел? Святого его старца умертвил лютый зверь. С громким плачем пал он на лице свое перед Господом, говоря: «Увы, Господи, где правда? Не встану, пока не откроешь мне, что это значит: почему тот нечестивый человек получил такую почесть, а этот, служивший Тебе день и ночь, потерпел такую смерть?» Когда он плакал так и молился, взывая к Богу, перед ним предстал Ангел и сказал: «Что ты так горько сокрушаешься и недоумеваешь о кончине своего старца? Тот нечестивец имел небольшое доброе дело и получил награду здесь, чтобы там не иметь уже никакого оправдания (“облегчения”), а этот пустынник, хотя был праведен и украшен всякой добродетелью, но как человек имел небольшое грехопадение и получил здесь наказание, чтобы там оказаться чистым перед Богом»¹⁵⁷⁵.

Таков суд Божий, суд истинный и праведный. «Благочестивые, – говорит св. Афанасий Александрийский, – умирающие горькой смертью, имели какой-нибудь малый грех, от которого такой бедственной смертью разрешились, чтобы удостоиться больших почестей»¹⁵⁷⁶. У Бога никакое доброе дело не оставляется без награды и никакое худое не оставляется без наказания. В Боге нет лицеприятия; доброе и в порочном Бог награждает, а зло и в праведнике наказывает.

В древности подвижники, подвизавшиеся в пустынях на Востоке, подвергались нападениям диких арабских племен, и множество других пострадало, приняв мученическую кончину. В IV в. на горе Синае было избито 40 святых отцов-подвижников (описано египетским монахом Аммонием, очевидцем события); в то же время в Райфе было избито 39 отцов. В V в. было вторичное избиение свв. отцов на Синае, описанное преп. Нилом Синайским¹⁵⁷⁷.

Преп. Иоанн Кассиан пишет, что некоторые из братии немало недоумевали («соблазнялись») по поводу этих событий, спрашивая, почему столь достойные и добродетельные мужи так умерщвлены разбойниками и почему Господь попустил совершиться над рабами Своими этому злодеянию, предав в руки нечестивых таких дивных мужей? Отчего те, которые силою своей святости могли бы избавить других от такого искушения, не могли избавить самих себя от рук нечестивых варваров?

Преп. Иоанн Кассиан и некоторые другие из братии египетских монастырей пошли к преп. Феодору, ученику преп. Пахомия Великого, и обратились к нему за разрешением этого вопроса. Блаженный Феодор отвечал им так.

Этот вопрос обыкновенно смущает души тех, которые, имея мало веры и духовного ведения, думают, что добродетели и подвиги святых вознаграждаются в краткое продолжение этой временной жизни. Поскольку мы не только в этой временной жизни надеемся на Христа, иначе были бы, по апостолу, окаяннее всех людей (1Кор.15:19), но верим в Его обетования и мздовоздаяние в загробной жизни и по воскресении, то не должны быть вводимы в заблуждение такими мнениями, чтобы по неведению верного и определенного понятия о таких событиях не подвигнуться нам с пути правды (Пс.72:2) или, что сказать страшно, не приписать Богу неправосудия и непопечения о человеческих делах.

Надо знать, что все, что бывает в этом мире, бывает троякого рода: добро, зло и среднее. В человеческих делах ничего не должно почитать существенным добром, кроме одной душевной добродетели, которая искренней верой приводит нас к Богу, понуждает непрестанно прилепляться к этому неизменному благу. И напротив, злом должно называть один только грех, который, отделяя (отлучая) нас от благого Бога, связывает с злым дьяволом. Среднее между добром и злом есть то, что по воле человека может быть обращено в ту или другую сторону; таково, например, богатство, власть, честь, телесная крепость, здоровье, красота, самая жизнь или смерть, бедность, немощь плоти, обиды и т. п., что человек по своему свойству и расположению может употребить в добрую или худую сторону; для праведных и употребляющих их на праведные и нужные дела они бывают полезны и благотворят, как дающие им возможность сокровиществовать добрые плоды для вечной жизни, а для тех, которые худо ими пользуются, они бывают неполезны и пагубны, служа поводом к греху и смерти.

Твердо помня такое различие вещей и дел и зная, что нет настоящего добра, кроме одной добродетели, происходящей из страха Божия и любви к Богу, и что нет зла, кроме одного греха и удаления от Бога, мы, без сомнения, никак и никогда не найдем ни одного случая, чтобы Бог или Сам Собою, или через другого кого причинил кому-либо из Своих святых такое зло. Ибо никогда не бывало, чтоб другой мог ввергнуть кого-либо в грех, когда он не хочет этого зла и противится ему; и если случалось, что ввергал, то только того, кто сам в себе зачинал сей грех, по нетрезвости сердца и развращенной воле¹⁵⁷⁸.

Таким образом, все, считающееся обычно злом, причиняемое нам врагами или другим каким образом нас поражающее, не должно быть почитаемо нами злом, но чем-то средним. Ибо эти озлобления не тем бывают, чем считают их причиняющие нам скорбь в раздражении сердца, но чем признает их чувство переносящего. Следовательно, если нанесена будет и смерть святому мужу, не следует думать, что ему причинено действительное зло, а только нечто среднее, потому что, тогда как для грешника она есть зло, для праведника бывает успокоением и освобождением от зол. Человек праведный через смерть ничего не теряет и ничего особенного не терпит, но что должно было приключиться ему по естественной необходимости, то принял он по злобе врага не без награды в вечной жизни, и тот долг человеческой смерти, который надлежало ему отдать по непреложному закону земного нашего существования, он отдает, приобретая притом обильнейший плод за свое страдание и мзду великого воздаяния. Преп. Ефрем Сирин говорит, что праведные люди, которые бывают преданы скорбям и страданиям для испытания, если будут мужественно терпеть с покорностью Отцу Небесному, без Него же ничто с нами не бывает, то в день Суда приобретут одинаковое с мучениками дерзновение перед Богом; и чем больше претерпят нападений от бесов и людей, до конца сохраняя упование, тем большую приобретут себе славу у Бога и жребий со святыми¹⁵⁷⁹.

Это, однако, не обезвиняет злодеев. Нечестивый и беззаконный человек не останется без наказания оттого, что своим злодеянием не мог повредить праведнику. Ибо терпение и добродетель праведника привлекает награду не тому, кто был причиной его страданий и смерти, но тому, кто терпеливо перенес их. Несомненно, что тот злодей заслуженно понесет наказание (от Бога) за свою жестокость, по которой он хотел сделать зло, несмотря на то, что пострадавший не потерпел никакого существенного зла, терпеливо перенося искушения и страдания, и все нанесенное ему с злым намерением обратив себе во благо и в преумножение блаженства в будущей жизни¹⁵⁸⁰.

«Ужасное дело, – говорит преп. Нил Синайский, – отважиться поднять руку против Бога; оскорбление (страдание) же, причиненное святым, без сомнения, есть оскорбление Бога»¹⁵⁸¹.

Чем большим подвергаются праведные скорбным испытаниям, тем чище становится душа и многоценнейшие ожидают их награды от Праведного Судии. Во все времена скорби – награда святых. Поэтому да не ослабевают души верных Господу христиан. «Еще немного, очень немного, и Грядущий приидет и не умедлит» (Евр.10:37)¹⁵⁸². Терпение нужно иметь, говорит апостол, чтобы исполнить волю Божию, понести свой крест скорбей, получить обещанное великое воздаяние (Евр.10:36, 35).

«Подлинно, скорбь – великое благо и украшение великой и благородной души»¹⁵⁸³. Великое благо, ибо для людей праведных служит средством очищения и усовершенствования. Святые, как люди, имеют какие-либо свои немощи, которые скорбями все очищаются¹⁵⁸⁴. Скорбями возвышается святость святых¹⁵⁸⁵. Терпением и многими скорбями достигают святые меру пламенной любви к Богу и ближним, возводящей имеющих ее до седьмого неба¹⁵⁸⁶. Через крест скорбей и страдания они достигают святого покоя и радости, имея душу, утвержденную в Господе и всегда прилепляющуюся Ему, соблюдаемую верой, радующуюся упованием (Рим.12:12), веселящуюся любовию, хранимую Святою Единосущною Троицею¹⁵⁸⁷.

Чем больше и сильнее встречает подвижник скорби, тем больше душа его втайне вступает в новую высшую степень (совершенствования), и приумножена бывает ей благодать в том состоянии, в каком она поставлена, потому что соответственно величию благодати в такой же именно мере Бог вводит душу и в скорбь искушений. «Соразмерно с искушениями определены Богом и дарования, по его премудрости, которой не постигают созданные Им (люди)». По жестоким скорбям, посылаемым подвижникам Промыслом Божиим, можно постигать, какую они прияли честь от величия Божия. «Ибо по мере печали бывает и утешение»¹⁵⁸⁸. «Большую часть Божественных дарований, – говорит преп. Нил Синайский, – подаваемых нам свыше от Бога, примечаем зарождающуюся в душе после затруднения и скорби»¹⁵⁸⁹.

Скорби – это дар Божия промышления для награды, и прославления, и славы верных рабов Его¹⁵⁹⁰. Господь «рабов Своих через бесчестие возводит к чести, через крайнюю нищету (духовно) обогащает их, через поношения и уничижения прославляет, через смерть соделывает наследниками и причастниками вечной жизни, посредством их (т. е. этих разнообразных скорбей и искушений) побуждает притекать, как жаждущий олень к бессмертному источнику, и по ним восходит к горнему, как по лествице, по которой Ангелы восходят и нисходят на помощь восходящим; а Бог восседит вверху ее, ожидая наших посильных трудов и усилий, не потому, чтоб Ему было радостно видеть нас трудящихся (скорбящими), но потому, что будучи человеколюбив, желает дать нам награду будто долг»¹⁵⁹¹.

«Бог не попускает тем, которые всеусердно текут к Нему, совсем ниспасть (с той лествицы), но, видя их изнемогающими, содействует им и помогает, простирая к ним свыше руку силы Своея и к Себе возводя, содействует и явно и неявно, и ведомо и неведомо, пока они, прошедши всю лествицу, к Нему Самому приближатся и, всецело с Ним соединясь, забудут все земное, с Ним сопребывая и сожительствуя, – “аще в теле, аще ли кроме тела не вем”, – и неизреченных наслаждаясь благ»¹⁵⁹².

Телесные болезни и скорби имеют свойство сохранять в душе божественные сокровища благодати; вот почему и апостол Павел благоволительно претерпевал их и ради себя и ради тех, которым он должен был явить в себе образ веры и добродетели¹⁵⁹³.

Священное Писание и святоотеческий опыт свидетельствует, что рабам Божиим, шествующим путем заповедей Божиих, посылаются особенные скорби в помощь их деятельности¹⁵⁹⁴, как и Спаситель мира сказал, что Отец Небесный «всякую ветвь, приносящую плод» о Христе, «очищает, чтобы боле принесла плод» (Ин.15:2). Поучительный пример, как судьбы Божии вспомоществуют скорбями рабам Божиим, желающим благоугодить Богу, и возводят их к той святой жизни, которой они не могли бы достичь без промыслительно посылаемых скорбей и бед, видим в жизни константинопольского вельможи Ксенофонта, супруги его Марии и двух их сыновей¹⁵⁹⁵.

«Без скорби невозможно приблизиться к Богу; без нее человеческая праведность не сохраняется неизменной. И если человек оставляет дела, приумножающие праведность, то оставляет и дела, охраняющие ее»¹⁵⁹⁶. Праведность и святость жизни охраняется смирением. Никто не может проводить истинно благочестивую жизнь без смирения. «Вот почему Господь оставляет святым причины к смирению и сокрушению сердца в усиленной молитве, чтобы любящие Его приближались к Нему посредством смирения. И нередко устраивает их страстями естества их и поползновениями нечистых помышлений, а часто – укоризнами и заушениями от людей, иногда же – болезнями и телесными недугами, и в другое время нищетой и скудостью необходимо-потребного, то – мучительностью сильного страха, оставлением, явной бранью дьявола, чем обыкновенно устрашает их, то – равными страшными происшествиями. И все это бывает для того, чтобы иметь им причины к смирению и чтобы не впасть им в усыпление нерадения»¹⁵⁹⁷.

Вот почему «ни один святой муж, сколько бы ни был свят и совершен, не провел свою жизнь без того, чтобы не перетерпеть чего» скорбного, и все для того, чтобы сохранить смирение и не превозноситься своею праведностью¹⁵⁹⁸. Некоторые подвижники, будучи высокой духовной жизни, ниспали с высоты прельщением ума от высокоумия. Скорби, бесчестия и поругания, смиряя подвижника, предохраняют от прельщения умом и сетей вражиих¹⁵⁹⁹.

По мере смиренномудрия дается подвижнику терпение в его бедствиях, а по мере терпения облегчается тяжесть его скорбей и приемлет он утешение; по мере утешения увеличивается любовь его к Богу, и по мере любви к Богу увеличивается радость о Духе Святом¹⁶⁰⁰.

Пути Промысла Божия о человеке, избрание его и призыв на высокое церковное служение часто указываются испытаниями и скорбями. Ибо известно, что «скорби – это лучшие провозвестники воли Божией, и от начала бытия мира они служили людям знамением избрания Божия»¹⁶⁰¹. «От начала века, – говорит преп. Макарий Великий, – для святых патриархов, пророков, апостолов и мучеников было знамением избрания то, что они прошли по тесному пути искушений и скорбей и таким образом угодили Богу»¹⁶⁰². Так, Господь допускал, чтобы великий учитель вселенной, апостол Павел,ежедневно подвергался опасности, страдал, терпел тысячи зол, «не потому, чтобы Он презирал Своего подвижника, но потому, что приготовлял для него пространнейшее поприще (апостольского служения), чтобы даровать ему блистательнейшие венцы»¹⁶⁰³.

Возводя человека на высокое служение в Церкви, Господь как бы наперед укрепляет его скорбями в смирении; он охраняется скорбями и в продолжение служения.

По словам преп. Исаака Сирина, «едва ли найдется, а может быть, и вовсе не найдется, такой человек, который бы, хотя будет он и равноангельный по нравам, мог (без вреда) вынести честь; и это происходит от склонности скоро подвергаться изменениям»¹⁶⁰⁴. «Способность скоро изменяться, доказанная опытами¹⁶⁰⁵, служит причиной, что Бог, уготовавший Своим рабам вечную, непременяющуюся честь и славу на небе, не благоволит, чтоб они в этом непостоянном и превратном мире были постоянно почитаемы суетным и временным почитанием, как заметил блаженный Симеон Метафраст в жизнеописании великомученика Евстафия Плакиды¹⁶⁰⁶. Те из святых мужей, которым Бог, сообразно их значительным естественным способностям и духовному преуспеванию, предоставил высокое служение в Церкви, подвергались особенным гонениям, бесчестиям, поруганиям, бедствиям (озлоблениям), страданиям: в этом удостоверяют жизнеописания и св. Афанасия Великого, и Григория Богослова, и Василия Великого, и Иоанна Златоуста, и других светильников Церкви. Попускаемые им напасти предохраняли их от душевного повреждения, которое легко могло бы появиться от величия сана и человеческого почитания»¹⁶⁰⁷. Св. Исаак Сирин говорит, что чем более превознесен человек и по подобию апостола Павла вступил в духовное (состояние), тем еще более имеет нужду в страже и осторожности и пожинает пользу от встречающихся с ним (скорбных) искушений¹⁶⁰⁸.

Наконец, скорби посылаются праведным, чтобы они были испытаны в любви к Богу, «со всею удовлетворительностью доказали свою любовь к Нему», веру, надежду, преданность воле Его¹⁶⁰⁹. По словам свт. Иоанна Златоуста, терпеть и, не сомневаясь, не смущаясь, надеяться на Господа в скорби – значит любить Бога¹⁶¹⁰. Страданиями и искушениями страстей умножается памятование о Боге, страхом скорбного и опасением впасть в грех побуждается подвижник приступать к вратам Его милосердия, и избавлением от них укрепляется любовь к Нему; вложив в душу любовь, Господь приближает его в чести усыновления и показывает, сколь богата благодать Его. Любовь к Богу более всего может быть умножаема в душе именно этим познанием Его дарований и памятованием о преизбытке Его благого промышления¹⁶¹¹.

Господь Бог, по беспредельной Своей благости, подает свв. угодникам Своим разнообразные благодатные дарования: сообразно с законом правды подает их достойным и сообразно с законом премудрости – способным употребить их для благих целей Божественного Промысла; причем высшее божественное определение рода, степени, силы, размера (пространства) благодатных дарований, ниспосылаемых свв. подвижникам, бывает по некоемому применению к роду, степени, силе их свободных расположений и их подвигов и добродетелей. Поэтому можно полагать, что в спасаемых и спасенных Господом Иисусом Христом, особенно в избранных праведниках, действует в своем роде открытый апостолом закон благодатного домостроительства: кто сам пострадал, быв искушен, тот и искушаемым может помочь (Евр.2:18). Через скорби свв. подвижники получают силу помогать людям. «Кто с верою и любовию к Богу и Его закону, – говорит Филарет, митрополит Московский, – с надеждою благодатной помощи Божией твердо стоял против искушений и действительно приял благодатную помощь совершить подвиг и добродетель, кто мужественно решился лучше пострадать и умереть, нежели изменить истине и правде, и действительно приял благодатную помощь победоносно пройти поприще неповинного страдания, тот может и другим искушаемым и подвизающимся помочь, или вообще потому, что привлеченная его верою и подвигом вселяется в него сила Христова (2Кор.12:9) и действует не только в нем, но и через него, или в особенности потому, что он, по опыту своего искушения и подвига, тем глубже сочувствует и состраждет другим в подобном искушении и подвиге, и тем ревностнее ищет им помощи и, по опыту обретенной для себя благодатной помощи, тем с большим дерзновением веры и тем с большим успехом предстательствует перед Богом и за других, требующих подобной помощи, находя при том в радости благотворения награду за свой труд.

Такое применительное направление благотворной силы святых можно усматривать на опыте в житиях их. У преподобного Даниила Скитского просил помощи некто из иноков, тяжко боримый плотской страстью. Старец послал его на гроб мученицы Фомаиды помолиться о ее предстательстве. И когда повеленное было исполнено, искушение исчезло, почему же помощь должна была прийти именно через эту мученицу? Потому что она в жизни прошла через тяжкое искушение против ее целомудрия, совершила подвиг целомудрия и мученически умерла за сохранение целомудрия¹⁶¹².

В житии святителя Николая, Мирликийского чудотворца, примечательна его сильная, многообразная, далеко простираемая ревность благотворить. “И была простерта его рука к нуждающимся, как многоводная река, преизобильно текущая водными струями”, – говорится в его житии. В еще большей мере приял он благодатный дар от Бога сильного, многообразного и обширнодействующего благотворения людям, с молитвой к нему прибегающим, после своей кончины, помогая им в бедах и скорбях, в стоянии за веру Христову и правду»¹⁶¹³.

Подобную благодать помогать людям в их скорбях и подвигах прияли в той или иной мере и все святые, к молитвам их и заступлению перед Богом прибегают подвизающиеся на земле христиане и по вере своей приемлют милость от Бога.

В житии преп. Иоанна Лествичника повествуется следующее: у преподобного был послушник по имени Моисей. Однажды великий отец повелел Моисею копать в одном месте землю и носить ее в огород для улучшения в нем почвы. Придя на указанное место, Моисей без лености исполнил приказанное; когда же наступил полдень, а с ним и сильная жара, Моисей, уставши, вошел в тень под один большой камень, лег там и уснул. В это время преподобный сидел в своей келье с богомысленной молитвой и на короткое время заснул легким сном. В сновидении он увидел некоего, явившегося ему, священнолепного мужа, который оказал ему: «Так ли, Иоанн, ты спишь беспечально, а Моисей в беде!» При этих словах преп. Иоанн пробудился и стал усердно молиться о своем ученике.

Когда наступил вечер и ученик возвратился с работы, старец спросил его, не случилось ли с ним чего нехорошего. Ученик отвечал: «Огромный камень едва не убил меня, и убил бы непременно, если бы ты, отче, не позвал меня, ибо, когда я в полдень уснул под ним, вдруг услышал твой голос, зовущий меня, и поскорее выбежал из-под камня, и в ту же минуту камень упал». Св. Иоанн ни слова не сказал ученику о своем видении, тайно же, в своем сердце, благодарной молитвою прославил благого Бога¹⁶¹⁴.

Близок Господь к скорбящему сердцу того, кто к Нему вопиет в скорби. К скорбящей душе Он являет великое человеколюбие, соразмерно тяжести страданий в скорби его, Христос – великий и непобедимый Покровитель подвизающихся в скорбях¹⁶¹⁵. «Из преизбытка скорби Господь подает помощь взыскующим Его»¹⁶¹⁶.

Благочестивых людей Бог выводит безопасными из самых крайних обстоятельств в их жизни, подает им неожиданную помощь, когда они совсем изнемогут в страданиях. «Когда человек изнеможет вконец, смотря, что несправедливо ненавидящие и расхищающие усиливаются и делаются властелинами, когда уже утратил он надежду, не имея у себя помощника, тогда увидит и защиту, и помощь, чудесно подаваемые ему с неба»¹⁶¹⁷.

«Когда ниоткуда нельзя ожидать помощи, тогда является небесная помощь»¹⁶¹⁸. «Таков у Бога обычай, – пишет свт. Иоанн Златоуст скорбящей и бедствующей своей ученице, преп. Олимпиаде, – не сначала удалять бедствия, но когда они достигнут наибольшей высоты, когда усилятся, возрастут, когда враждующие изольют почти всю свою власть, непотребство, тогда, наконец, сразу все изменять в состояние тишины»¹⁶¹⁹. Великий апостол народов, будучи силен и свят, подвергался скорбям, неоднократно был близок к смерти, но всегда был избавляем Господом, о чем сам говорил: «Сколь великие скорби постигали, и от всех избавил меня Господь» (2Кор.1:10)¹⁶²⁰.

Поэтому да не престают подвизающиеся молиться и надеяться; потому что «и в наше время показывает Господь, что не оставляет преподобных Своих, великою рукою Своею, приосеняя жизнь их»¹⁶²¹. Подвергшихся различным скорбям Священное Писание утешает и увещевает так: «Боящиеся Господа! Ожидайте милости Его и не уклоняйтесь от Него, чтобы не упасть. Боящиеся Господа! Веруйте Ему, и не погибнет награда ваша. Боящиеся Господа! Надейтесь на благое, на вечную радость и милости. Загляните на древние роды и посмотрите: кто верил Господу и был постыжен? Или кто пребывал в страхе Его и был оставлен? Или кто вызвал к Нему и Он презрел его? Ибо Господь сострадателен и милостив и прощает грехи, и спасает во время скорби.

Горе сердцам боязливым, и рукам озлобленным, и грешнику, ходящему по двум стезям! Горе сердцу расслабленному! Ибо оно не верует и за то не будет защищено. Горе вам, потерявшим терпение! Что будете вы делать, когда Господь посетит?

Боящиеся Господа не будут недоверчивы к словам Его, и любящие Его сохранят пути Его. Боящиеся Господа будут искать благоволения Его, и любящие Его насытятся законом. Боящиеся Господа уготовят сердца свои и смирят перед Ним души свои, говоря: впадем в руки Господа, а не в руки людей, ибо каково величие его, такова и милость Его» (Сир.7–18).

Кроме общих всем людям скорбей (болезни, потеря близких, различные беды и несчастья) для христианина неизбежны скорби, связанные с его христианской жизнью, с отношением к нему, именно как к христианину, порочных и злых людей.

Господь Спаситель в последних двух заповедях блаженства показывает, как мир, люди относятся к благочестивым вообще и как, в частности, они относятся к Его последователям, ублажая тех служителей правды и тех из Своих последователей, а особенно апостолов, которые мужественно и стойко перенесут во имя правды и за имя Христово несправедливое и враждебное отношение к себе мира, злых и нечестивых людей.

«Мрак не мирится со светом, зло не выносит добра, добродетели. И праведников, жизнь и деятельность которых направлена, с одной стороны, к достижению личной праведности, а с другой, к устроению благостояния среди людей – через водворение среди них правды, через устранение нужды и страданий, через распространение и восстановление среди людей мира, – этих праведников в мире встретят ненависть, вражда и преследования. Так люди отплатят благочестивым за их любовь к правде и самим людям! Но блаженны праведники, если преследуются именно за свое благочестие и за свое служение правде. “Блажены изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное”, – возвещает им Спаситель (Мф.5:10)»¹⁶²².

Кто здесь подразумевается под изгнанными за правду? По словам свт. Иоанна Златоуста, изгнанники за правду – это «гонимые за добродетель (и справедливость), за покровительство другим, за благочестие¹⁶²³, так как правдой обыкновенно Спаситель называет полное любомудрие (благочестие) души, исполнение всех заповедей»¹⁶²⁴.

Страдание за правду – венец добродетели, торжество самой правды. Свт. Иоанн Златоуст говорит: «Тот, кто заранее не приготовлен и не утвержден всеми теми заповедями (блаженства), не может вступить и в эти подвиги. Потому-то Христос сплел нам из этих заповедей златую цепь, всегда пролагая путь от предыдущей заповеди к последующей. В самом деле, человек смиренный будет и милостивым; милостивый, праведный и сокрушенный будет непременно и чистым по сердцу, а такой будет и миротворцем; а кто всего этого достиг, тот будет готов и к опасностям, не устрашится злоречия и бесчисленных бедствий»¹⁶²⁵. К перенесению скорбей и гонений за правду, за благочестие христианин подготовляется исполнением всех заповедей, о которых говорит Спаситель в нагорной проповеди.

На изгнанниках за правду в полной мере сбывается предсказание апостола, что «все, желающие жить благочестиво, будут гонимы» (2Тим.3:12), если не от людей, так от бесов. И Господь сказал: «Враги (благочестивому) человеку домашние его» (Мф.10:36), не имеющие духа благочестия¹⁶²⁶. Люди истинно благочестивые, укрепившиеся в правде, праведности, в своих отношениях к миру и людской неправде не могут не проявлять себя как праведники, как служители правды и христианской истины, что естественно вызывает против них ненависть, клевету, гонения и преследования.

Гонение за правду – обычное явление человеческой жизни, а перенесение гонений является обычным спутником жизни людей правдолюбивых. По крайней мере, так было и так будет, пока не настанет в мире полное торжество вечной правды, когда истинный Бог будет «всяческая во всех». А пока в мире так много зла – «мир лежит во зле», по слову апостола (1Ин.5:19) – и так много злых людей, гонение за служение правде неизбежно, неизбежно настолько, что иное – не враждебное, а доброжелательное – отношение людей к служителям правды делает сомнительным самую их правду: да, подозрительна та правда, за открытое и безбоязненное служение которой не преследуют, не гонят, а одобряют и поощряют. «Горе вам, – предупреждает Господь, – когда все люди будут говорить о вас хорошо. Ибо так поступали с лжепророками и отцы их» (Лк.6:26). И свт. Иоанн Златоуст говорит: «Невозможно, чтобы добродетельные были всеми хвалимы»¹⁶²⁷. Только лжепророки, льстецы («лицемеры» – Иер.23:11), потакающие людской неправде и людским страстям, по слову Спасителя, могут рассчитывать на подобное доброжелательное к себе отношение со стороны людей. Один из ветхозаветных мучеников за правду, пророк Иеремия, обличал подобных льстецов, убеждая своих соотечественников не верить им, так как они «поддерживают руки злодеев, чтобы никто не обращался от своего нечестия», и постоянно говорят пренебрегающим Бога: «Господь сказал: мир будет у вас» и всякому поступающему по упорству своего сердца: «Не придет на вас беда» (Иер.23:14, 17).

Истинные же и стойкие служители правды обычно были гонимы и преследуемы, начиная от Авеля, первого праведника, злодейски убитого своим братом, и – доныне. Об этих мучениках за правду и веру, которые «творили правду» и которых «весь мир не был достоин» (Евр.11:38), апостол говорит, что они «испытали поругания и побои, а также узы и темницу, были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча, скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления... скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли» (Евр.11:36–38).

Праведникам, увенчивающим свою добродетель мужественным перенесением гонений за правду, по слову Спасителя, принадлежит Царство Небесное: «Тех есть Царство Небесное». Это обетование Спасителя стоит в соответствии с подвигом ублажаемой добродетели. Изгнанники за правду – это истинные общники Царства Небесного не только будущей жизни, но и здесь на земле, и именно как участники созидания Царства Божия на земле. Они, как борцы за правду Царства Божия против неправды и зла мира, являются участниками миропреобразующих действий Божиих, направленных к тому, чтобы, по препобеждении в мире враждебных Богу и правде Божией сил, настало на земле царство Божие. Служители правды самой своей жизнью свидетельствуют преданность правде Царства Божия, а страданиями своими делают эту правду неразрывной со своей жизнью и своим духом¹⁶²⁸.

Неложно утешение апостола страдальцам за правду: «Если и страдаете за правду, то вы блаженны, а страха их (гонителей) не бойтесь и не смущайтесь» (1Пет.3:14). А если это так, то «нимало не падай духом, христианин, и не приходи в боязнь, если люди низкие, безбожные и ненавистные поносят тебя за добрую о тебе славу, за доброту твоих нравов и за видимое для всех благочестие. Ибо и блудники смеются над целомудренными, и нечестивые издеваются над благочестивыми, и самые негодные люди с рукоплесканием провозглашают грехи и самые негодные страсти бесчестия, уверяя, что горькое сладко»¹⁶²⁹.

Как грехолюбивый мир не любит правды и преследует искренних служителей и открытых исповедников правды, так еще больше он ненавидит Христа, гнал и будет гнать тех, кто верует во Христа, следует за Христом. Во Христе Спасителе и Его учении явилась, открылась правда Божия (Рим.3:21, 1:17) во всей доступной людям полноте и святом величии. Естественно, что враждебные Богу и правде силы мира и самого ада должны были ополчиться против самой правды Христовой и тех, кто принял, исповедовал и проповедовал Христа и Его учение.

Спаситель, пророчески провидя эту борьбу против Своих последователей и особенно против апостолов, ублажает их, говоря: «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах» (Мф.5:11–12). У евангелиста Луки слова Спасителя переданы немного в других выражениях: «Блаженны вы, когда возненавидят вас люди и когда отлучат вас, и будут поносить, и пронесут имя ваше как бесчестное за Сына Человеческого. Возрадуйтесь в тот день и возвеселитесь, ибо велика вам награда на небесах» (Лк.6:22–23).

Спаситель не только здесь, в девятом блаженстве, но и многократно предсказывал Своим ученикам и апостолам, что их неизбежно ждут в жизни преследования и гонения за имя Его (Мф.10:16–18, 24:9). Страдания за Христа для Его учеников и апостолов являются неизбежными и неотвратимыми и будут служить признаком действительного служения Христу¹⁶³⁰.

В мире произойдет разделение людей на две части – на верующих во Христа и гонимых за Него, с одной стороны, и на неверующих во Христа и гонителей – с другой. В этом именно смысле Господь Иисус Христос возвещал, что Он пришел принести не мир, но меч на землю. «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч, ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку с свекровью ее. И враги человеку домашние его» (Мф.10:34–36). «Думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение; ибо отныне пятеро в одном доме станут разделяться, трое против двух, а двое против трех» (Лк.12:51–52 и дал.).

В восьмой заповеди блаженства, когда Господь говорит о правде, то об изгнанниках за правду говорит без определения и раскрытия понятия изгнания. В девятой же заповеди, когда Господь говорит о служителях Его имени и Его дела, то подробно перечисляет различные виды гонений: словом («поносят вам»), делом («ижденут»), клеветой, ложью («рекут всяк зол глагол, на вы лжуще»).

Тяжело переносить гонение словом со стороны враждебного Христу и Его служителям общества. С самого начала явления в мир христианства это глубоко разящее душу слово обвиняло последователей Христовых, как и самого Христа, что они служители Вельзевула, а не Бога, что они обманщики и лжецы, что они развращают всю вселенную.

Еще страшнее были гонения делом от ополчившихся на них в неистовой вражде иудеев и язычников: их изгоняли из синагог и общества, предавали на суд грешников и беззаконников, их били, мучили, убивали.

Наконец, против служителей Христовых ополчилось ужасное орудие лицемерия и неправды – клевета, злонамеренное науськивание. Гонимым христианам даже не дадут умереть мучениками за правду в глазах людей, – что составляет отраду и утешение для страдальцев, – но их предварительно оклевещут, опозорят, как возмутителей общественного порядка, как людей бесчестных, как врагов закона и общества. Страшна и ужасна эта «клевета человеческая», этот ядовитый змий лжи и лицемерия, угрызающий невинного человека; иногда она мучительнее самих страданий от гонений и человеческих преследований.

«Поистине, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – злословие уязвляет гораздо более, нежели самые дела. В опасностях есть много такого, что облегчает скорбь, например, когда все поощряют, многие одобряют, хвалят и прославляют. Но здесь, в злоречии, отнимается и самое утешение. Переносить злословие не считается за великий подвиг, хотя злословие уязвляет подвижника более, чем самая опасность»¹⁶³¹. Да, «ничто так не уязвляет душу, как позор; ничто так не терзает душу и сердце, как насмешка и злословие»¹⁶³². И это знают враги христиан...

Так, по слову Спасителя, верующих в Него и служителей Его дела постигнут все бедствия и страдания, какие только в силах будут причинить им люди. Эти слова Спасителя были дивным пророчеством, во всей силе осуществившимся в жизни не только апостолов, но и всех христиан. Вспомним хотя бы судьбы ближайших апостолов Христовых: Петр был распят вниз головой в Риме; апостол Андрей был распят на косом кресте в Ахаии; Иаков Заведеев обезглавлен царем Иродом в Иерусалиме; Иаков Праведный побит камнями в Иерусалиме; Иоанн был сослан на остров Патмос и брошен в кипящее масло, хотя скончался мирно в Ефесе; Филипп распят во Фракии; Варфоломей обезглавлен в Армении; Фома заколот копьями в Индии; Иаков Алфеев распят в Египте; Симон Зилот был распят в Британии; Иуда Иаковлев распят и застрелен в Армении; Матфей побит камнями в Иерусалиме.

Апостол Павел, постоянно переживавший гонения за Христа и увенчавший свою жизнь, как и другие апостолы, мученическою кончиною, говорит о себе: «Мы во всем являем себя, как служители Божии: в великом терпении, в бедствиях, в нуждах, в тесных обстоятельствах, под ударами, в темницах, в изгнаниях» (2Кор.6:4–5). «От иудеев пять раз дано мне было по сорока ударов без одного; три раза меня били палками, однажды камнями побивали... много раз был... в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратиями» (2Кор.11:24–26; ср. 1Кор.4:11–13).

Такая же участь постигла и всех христиан. Свт. Иоанн Златоуст, близкий ко времени гонений на христиан, свидетельствует: «Повсюду восставали против них целые города и народы, враждовали все властители, вооружались цари, поднималось оружие, изощрялись мечи, выступали войска, вымышлялись всякого рода казни и мучения. Разграбление и отнятие имуществ, ссылки, огонь, железо, звери, виселица, колесо, пропасти, утесы, и все, что только можно придумать, употреблялось для истребления верных. Все оплевывали их, презирали, вышучивали, называли глупцами и несмышлеными»¹⁶³³.

Гонения на христиан, страдания за Христа продолжаются и до сего дня, только в разных видах и формах. И вот этих гонимых за Христа Сам пастыреначальник Господь не только называет блаженными, но призывает к радости и даже веселию среди гонений и мучений: «Радуйтесь и веселитесь»; «возрадуйтесь в тот день (во время самых гонений и бедствий) и возвеселитесь». Ибо «страдания, переносимые в настоящем веке за истину (Христову) не идут в сравнение с услаждением, какое уготовано страждущим за доброе. Как за сеющими в слезах следуют рукояти (снопы) радования (Пс.125:5–6), так и за злостраданием ради Бога последует радость»¹⁶³⁴.

«Смотри, христианин, – говорит свт. Тихон Задонский, – и рассуждай, что Господь крестоносцам и страдальцам говорит: “Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня; радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас” (Мф.5:11–12). Видишь, кого Христос, Истина, не могущая солгать, ублажает: не богатых, не знатных, не сильных, не в роскоши и удовольствиях живущих, не тех, которых несмысленный мир ублажает, хвалит, славит и величает; мир, говорю, слепой, который что видит, то или ублажает, или унижает, а чего не видит и постичь не может, то отрицает, – но тех ублажает Господь, кого мир ругает и гонит, как негодных, и всякие злые речи и хулы на них вымышляет, за то только, что они Христовы последователи, что любят и почитают Христа, следуют за Христом, идут по Его стопам, под знаменем Его подвизаются. Не тот блажен, кого похваляет лживый язык людей, не знающих истины, но кого похвалит истинный и праведный Судия. Ибо могут быть и не истинные мученики и страдальцы. В последние времена встречается множество людей, увлеченных (прельщенных) ложными учениями, которые в ослеплении готовы страдать и умереть за свои идеи. Не страшатся опасностей и даже вызываются на страдания разные еретики и раскольники, чтобы прослыть мучениками, но нельзя их отнести к истинным крестоносцам, если всех таких считать блаженными, то пришлось бы, как говорит блаженный Августин, считать мучениками и жрецов Ваала, пораженных пророком Илиею, и каждого преступника, казнимого на эшафоте. Нет, таковы не блаженны; это – прельщенные мечтатели, а не мученики; истинные праведники и мученики только те, которые страдают за истинную Христову веру православную, за имя Христово, за добрую христианскую жизнь. Только эти крестоносцы блаженны, блаженны еще здесь, на земле, потому что у них душа светла, совесть чиста, сердце спокойно, исполнено благодатного мира о Христе»¹⁶³⁵.

Это блаженство, обетованное страдальцам за Христа, ныне начинается верой и надеждой, в полноте же раскроется в Царстве Небесном. «Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесех», – сказал в заключение Христос. Полная награда за страдания обещается не здесь, на земле; где нет ничего постоянного и все изменяется: и печаль и веселие, и наказание и награда, и радости и скорби, но – на небесах. Там все – постоянно, твердо и вечно. Там – Сам Господь похваляет и венчает, прославляет и облаготворяет, обогащает и увеселяет, упокоевает и утешает, и Божественное Свое лицо светлое, милостивое, увеселительное верным Своим исповедникам являет. Там – многая награда и благоденствие любящим Бога, там «праведники воссияют, как солнце» (Мф.13:43). Гонимым за Христа обещается царство, уготованное от создания мира «благословением Отца Небесного» (Мф.25:34), где «праведники живут вовек» (Прем.5:15), где «не будут уже ни алкать, ни жаждать, и не будет палить их солнце и никакой зной; ...и отрет Бог всякую слезу с очей их» (Откр.7:16–17), там явится слава Господня, и праведники будут торжествовать победу над смертью, восклицая: «Смерть! Где твое жало? Ад! Где твоя победа?» (1Кор.15:55). Там не будет ни скорби, ни вопля, ни жалобы, ни печали, ни воздыхания, ни сетования, ни плача, ни нищеты, ни голода, ни жажды, ни холода, ни жары, никакого неблагополучия и бедствия, но радость, веселие, ликование, утешение, прохлаждение, покой, богатство благодати, слава, царство, мир и всякое блаженство. Тогда тленное пременится в нетленное, смертное в бессмертное, временное в вечное, страдание в радость, печаль в веселие, немощь в вечное здравие, уничижение в небесную славу, поношение в честь.

Вот какова великая награда тем, кто несет крест скорбей и гонений за Христа: здесь со Христом они страдают, чтобы «с Ним и прославиться» (Рим.8:17), здесь сообразуются они страданиям Христовым, чтобы и там быть сообразными Ему и в прославлении¹⁶³⁶. «Великое утешение, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – потерпеть что-либо за Христа, особенно когда кто проповедует слово христианской веры и благочестия»¹⁶³⁷. «Христианин, – говорит священномученик Игнатий Богоносец, – когда ненавидим от мира – любим от Бога»¹⁶³⁸.

Еще одна особенность небесной награды гонимым за Христа: награда уже есть, уже уготована Господом для апостолов и всех страдальцев за Христа, за их «дело веры и труд любви, и терпение надежды на Господа нашего Иисуса Христа» (1Фес.1:3). Как это должно быть утешительно для всех христиан, терпящих гонения и скорби за веру Христову: они еще не совершили подвигов своей веры, а награда для них уже уготована любящим Богом, уже есть для них обители у Отца Небесного (Ин.14:2).

Наконец, утешением для страдальцев за Христа и утверждением того, что велика и верна уготованная им награда, должно служить и то обстоятельство, что некогда так поступали люди и с пророками (Лк.6:23). Страдали пророки, эти великие служители истинного Бога, преследовали и убивали их отцы теперешних гонителей апостолов, но не могли убить их дела, восторжествовавшего во Христе. Дети и потомки гонителей апостолов будут гнать и убивать апостольских преемников и истинных последователей Христовых, но и они не уничтожат дела Христова и не убьют Христовой правды. Гонители будут лишь содействовать возвышению награды страдальцев за Христа и со Христом до награды пророческой. Если, по слову Спасителя, уже тот, кто принимает пророка во имя пророка, получит награду пророка (Мф.10:4), то тем более Господь не лишит великой пророческой награды тех, которые являются преемниками пророков и апостолов в их призвании, в их служении, в их страданиях. «Если терпим, то с Ним (Христом) и царствовать будем» (2Тим.2:12), – говорит апостол¹⁶³⁹.

«Кто чтит подвизающихся за веру, – говорит свт. Василий Великий, – тот явным образом имеет равную с ними ревность по вере. Почитание их имеет отношение к Самому Владыке Христу Богу, Которому они послужили, ради Которого пострадали»¹⁶⁴¹.

Не так давно было время, когда, не видя перед своими глазами страданий мучеников, не представляя даже возможности их повторения в наши дни – в век православных «свобод», в век «культуры и цивилизации», – мы, христиане, собственно говоря, поверхностно охватываем своей душой эти подвиги и тем более не усваиваем их себе, как необходимое условие деятельного восхождения к небесным обителям. Правда, многие из нас считают себя мучениками, когда им приходится встречаться с жизненными неудачами, ударами изменчивых обстоятельств жизни, с человеческой злобой, болезнями и т. п. Но мы были далеки от мысли о перенесении страданий, подобно древним мученикам, до пролития крови за веру Христову. Мало кто осознавал близость апокалиптических времен. И вот страшные социальные и общественные потрясения и бедствия постигли многие христианские государства. Время жизни человечества приблизилось к концу. В Церкви Христовой, по предсказанному в Евангелии, начало повторяться то же, что было в начале ее существования: бесчисленное множество новых исповедников и мучеников, убиенных, умученных за слово Божие, за веру Христову, за святые упования, восполняют сонм небожителей. И теперь для нас особенно близким станет подвиг исповедников и мучеников первых времен христианства.

Сколько в наших силах, почтим память свв. мучеников и исповедников первых веков христианства описанием их страданий словами очевидцев, церковных историков и святых отцов, чтобы и нам поревновать их великому подвигу стояния за веру Христову, их самоотверженному исповеданию веры во Христа.

а) Мученики и исповедники первых времен христианства.

Церковь первых времен христианства была Церковь мучеников¹⁶⁴². Бесчисленные мученики первых трех веков были живыми проповедниками и борцами Христовой веры, продолжателями апостольского служения. В мученичестве нашла выражение борьба Церкви с внешней и внутренней силой язычества. Без мученичества победа христианства была бы невозможна. «Ручьями текла кровь (мучеников), которая должна была погасить пламень гонений и огонь гееннский»¹⁶⁴³, – говорит священномученик Киприан Карфагенский.

Господь неоднократно предсказывал Своим последователям, каково будет их положение в мире после Его отшествия: «Меня гнали, будут гнать и вас, и будете ненавидимы всеми за имя Мое. Возложат на вас руки и будут преследовать вас. Будут отдавать вас в судилище и в синагогах своих (общих собраниях) будут бить вас, и поведут вас к правителям и царям за Меня, для свидетельства пред ними и язычниками. И убивающий вас будет думать, что он этим совершает службу Богу» (Ин.15:20; Мф.10:22, 34–35; Ин.16:2, 33, 7:7).

Предсказания Спасителя сбылись в первые же три века существования христианства. Еще при жизни апостолов начались гонения на христиан со стороны иудеев, описанные евангелистом Лукой в Деяниях апостольских. Иудеи с первых дней существования Церкви Христовой являются заклятыми врагами христиан. И ненависть к христианам не останавливалась даже перед кровопролитием, лишь только была возможность к тому.

Гонение на христиан со стороны иудеев началось в Иерусалиме с убиения Стефана, одного из первых семи диаконов (в 36 г. по P. X.): после суда в Синедрионе святого первомученика вывели за город и побили камнями. После убиения Стефана иудеи начали по домам хватать верующих, заключать их в темницы; некоторые из христиан приняли мученическую кончину. Вследствие такого великого гонения на Церковь все христиане, кроме апостолов, рассеялись из Иерусалима по разным местам Иудеи и Самарии, где ходили и благовествовали о Христе (Деян.6–8).

Через восемь лет после убиения св. Стефана в Иерусалиме при царе Ироде Агриппе (в 44 г.) претерпел мученическую кончину св. апостол Иаков Заведеев, брат св. ап. Иоанна Богослова. В 62 г. при первосвященнике Анане в Иерусалиме был побит камнями св. Иаков Праведный, предстоятель Иерусалимской Церкви, сродник Христов по плоти.

В дальнейшем ненависть иудеев к христианам, долго подавлявшаяся обстоятельствами, проявилась с тем большей силой и яростью во время кратковременного диктаторства лжемессии Бар-Кохбы (в 135 г.). За отказ признать Бар-Кохбу мессией иудеи воздвигли на палестинских христиан жестокое гонение и многих предали смерти.

Вслед за гонениями на Церковь со стороны иудеев начинаются страшные гонения со стороны язычников, продолжавшиеся с царствования императора Нерона два с половиной века. Свт. Иоанн Златоуст, живший вскоре после окончания гонений, так описывает это время: «Когда апостолы (и их преемники по благовествованию) возвещали божественное учение и ходили по всей вселенной, сея слово благочестия, исторгая заблуждение с корнем, разрушая отцовские установления нечестивых (язычников), истребляя всякое беззаконие, очищая землю, повелевая отстать от идолов, их храмов, торжеств и обрядов, а признать одного и единственного Бога всех и питать надежды на будущее, говорили об Отце и Сыне и Святом Духе, любомудрствовали о воскресении и беседовали о Царстве Небесном, – тогда из-за этого возгорелась война жестокая и убийственнейшая из всех войн, все исполнилось беспокойства, смятения и тревоги, все города и всякий народ, и домы, и обитаемые и необитаемые страны, так как древние обычаи были потрясаемы, столько господствовавшие предрассудки ниспровергаемы, и вводимы новые догматы, о которых никто никогда не слыхал; против этого гневались цари, негодовали начальники, возмущались простые люди, волновались площади, свирепствовали судилища, обнажались мечи, заготовлялись оружия, грозили законы. От этого поднимались наказания, мучения, угрозы и все, что у людей считается страшным. Как бывает на море, когда оно бунтует и производит ужасные кораблекрушения, нисколько не лучше того было тогда и состояние вселенной: отец отказывался от сына за его благочестие, невестка ссорилась со свекровью, братья отделялись друг от друга, господа свирепствовали против слуг, как бы сама природа восставала против себя самой, и не только междоусобная, но и междукровная война происходила в каждом доме. Силою (истины) проходя подобно мечу и отделяя больное от здорового, производило везде великое смущение и состязание и подавало повод везде появляться вражде и нападениям на верующих. Поэтому одни были отводимы в темницу, другие – в судилища, третьи – на путь, ведущий к смерти; у одних были отбираемы имущества, другие часто лишались и отечества и самой жизни, и со всех сторон падали на них бедствия, как проливные дожди: внутри борьба, отвне опасности от друзей, от чужих, от самых (близких родственников), соединенных друг с другом природою»¹⁶⁴⁴.

Преп. Ефрем Сирин, который родился в Диоклетианово гонение (умер в 373 г.), так описывает страдания свв. мучеников: «Нечестивые прислужники мучителей, кровожадные и крайне лютые, взяв святых (мучеников), кроили плоть их бичами, а ребра строгали (железными) когтями, проводя на них бразды, как будто землю взрывали плугом, а не тело раздирая, так что можно было видеть и самые внутренности тел – обнаженные бока и расторгнутые перси»¹⁶⁴⁵.

Церковный писатель и апологет времен гонений Тертуллиан, живший во II-III веке, перечисляя разные орудия мучений христиан, пишет, что христиан пригвождали ко крестам и столбам, строгали бока когтями, отсекали головы, бросали зверям, жгли огнем, осуждали в рудники, ссылали на острова, обрекая на голодную смерть¹⁶⁴⁶. Первое сильное и открытое гонение на христиан со стороны язычников произошло в Римской империи при императоре Нероне. В первое время существования Церкви язычники смешивали христиан с иудеями. Но уже во время царствования Нерона (54–68 гг.) среди римлян широко распространились о христианах неблагоприятные клеветнические слухи, как о безбожниках, как о людях самой зазорной жизни и человеконенавистниках; веру их язычники называли «проклятым и зловредным суеверием»¹⁶⁴⁷.

В июле 64 г. в 10-й год царствования Нерона в Риме произошел страшный пожар. В течение почти десяти суток реки неукротимого пламени разливались по большей части города, истребляя дворцы и храмы богов, с яростью проносясь по целым улицам деревянных домов, в которых проживали сотни тысяч бедных обитателей Рима, из 14 округов города остались целыми только четыре. Много людей погибло и пострадало от огня. Те, которые спаслись, потеряв все имущество, остались без всяких средств к существованию и представляли огромную толпу голодных и холодных человеческих существ.

Страшное бедствие, причиной которого, по общему убеждению, был Нерон, возбуждало в народе глубокое чувство негодования. Народ громко проклинал на улицах тех, кто поджег город, зловеще направляя свои проклятия именно на Нерона. Хотя Нерон и старался облегчить участь пострадавших, но, несмотря на то, народная молва упорно обвиняла его самого в поджоге; носились слухи, будто Нерон с близлежащего холма наслаждался зрелищем пожара и под игру на лютне воспевал среди приближенных пожар в Трое.

Чтобы отвести от себя народный гнев, жестокий и развратный деспот-император, погубивший для своего удовольствия немало подданных, теперь, по совету иудеев, свалил вину за пожар на римских христиан. Христиане оказались беззащитными жертвами этого страшного обвинения, потому что, хотя и будучи самими невинными, они в то же время были самыми ненавидимыми и самыми поносными (1Пет.3:18–17, 4:12, 19). Римский историк I века Тацит пишет, что «Нерон, чтобы заглушить эту молву, выставил виновниками людей, которых народ и без того ненавидел за их пороки и называл христианами. Основатель этой партии (секты) Христос в царствование Тиберия прокуратором Понтием Пилатом казнен смертью. На первый раз подавленная, теперь эта зловредная секта (“пагубное суеверие”) снова появилась и притом не только в Иудее, но и в столице, куда стекается и где громко о себе заявляет все, что есть неестественного и постыдного. Таким образом, сначала были схвачены те, которые себя признали христианами, а затем по их указанию захвачено было множество лиц, которых и уличили не столько в поджоге, сколько в ненависти к человеческому роду»¹⁶⁴⁸.

Так пишет о гонениях на христиан высокомерный язычник-историк Тацит. «Высокомерное презрение воспрепятствовало Тациту хорошенько познакомиться с действительным миросозерцанием и характером христиан и, говоря о них, он ограничивается лишь самыми безосновательными обвинениями против них. Он говорил о их учении, как о диком и постыдном, хотя оно дышало дыханием мира и чистоты; он обвиняет их в том, что они одушевлены своеобразною ненавистью, между тем, как самою основною истиною их учения было всеобщее человеколюбие». Тацит, как бы мимоходом говорит, что хотя христиане и неповинны в возводимых на них обвинениях в качестве мятежных поджигателей, за что их предавали мучительной смерти, все-таки они в его глазах представляли собою класс преступных и гнусных сектантов, которых можно было относить к одному разряду с худшими подонками римских преступников¹⁶⁴⁹.

Нерон, указав на христиан как на виновников пожара, начал против них судебный процесс. Специальная комиссия провела свои заседания, спустя несколько недель после пожара. Против христиан пущены были косвенные улики, так как прямых улик не было: «Это – человеконенавистники, следовательно, они могли совершить поджог».

Озверевший народ требовал отмщения и готов был сам расправиться с обвиняемыми. Чтобы удовлетворить жестокости Нерона и римской черни, судьи присуждали христиан к различным мучительнейшим казням: к сожжению, на съедение зверям, на распятие. Историк Тацит указывает, что «и различные виды издевательства были прибавлены для усиления их предсмертных агоний. Покрытые шкурами диких животных, они были отдаваемы на съедение (голодным) бродячим собакам или были пригвождаемы к крестам, бросаемы были в огонь и сжигаемы после сумерек в виде ночной иллюминации. Нерон предложил для этих зрелищ свои собственные сады и устроил конский бег на колеснице, сам смешиваясь с чернью в одежде всадника или разъезжая посреди нее. Отсюда, как ни виновны были жертвы и как ни заслуживали самых худших наказаний, к ним начало проявляться чувство сострадания, так как народ сознавал, что они приносились в жертву не ради общественного блага, а лишь с целью удовлетворить дикую кровожадность единичного человека».

В это Нероново гонение в Риме приняли мученическую кончину свв. апостолы Петр и Павел. По свидетельству ранних христианских писателей Тертуллиана и Оригена, апостол Петр в конце своей жизни проповедовал в Риме и в 67 г. мученически здесь скончался, будучи распят вниз головой на кресте. Св. апостол Павел в течение 30 лет проповедовал христианство во многих странах. В 67 году он вторично прибыл в Рим, где опять был заключен в темницу, а вскоре и осужден на смерть через усечение мечом.

Гонение Нерона началось в 65 г. и продолжалось до 68 года, когда этот император покончил жизнь самоубийством. После его смерти гонение на христиан прекратилось, чтобы с новой силой возобновиться в конце I века.

К концу I века римское правительство документально знакомится с христианством. Христианство рассматривается уже совершенство отдельно от иудейства. Немалое значение и в этом отношении имела переписка малоазийского проконсула Плиния Младшего с императором Траяном. Плиний – адвокат и экономист по образованию, человек богатый и близкий к императору Траяну. Он был послан в начале II века в Малоазийскую провинцию Вифинию навести там порядок в административном управлении, ибо эта провинция доведена до разорения взяточничеством и злоупотреблениями правителей.

Знакомясь со страной, Плиний обратил внимание на большое число христиан среди населения. Во время празднования 15-летия усыновления Траяна в качестве наследника императорского престола, сопровождавшегося языческими религиозными обрядами, храмы национальной религии были полупустые, ибо христиане уклонялись от исполнения языческих обрядов. Плиний был в затруднении, как поступить с исповедниками новой религии. Привлекая их к ответственности, он не имел в римских законах на это твердых оснований. Поэтому он обратился (в 104 г.) за указаниями к императору.

Плиний высказывает мнение о необходимости принятия мер твердых, но умеренных, чтобы искоренить это, как он говорил, «суеверие», и что благодаря принятым проконсулом мерам уже увеличилось число жертв в языческих храмах. В заключение он спрашивает императора, каким наказаниям нужно подвергать христиан: нужно ли казнить их за самое имя (nomen ipsum) при отсутствии других преступлений или за преступления, стоящие в связи с именем христианина¹⁶⁵⁰; нужно ли делать различие по возрасту и полу; давать ли прощение за раскаяние и др.

Траян послал Плинию ответ (эдикт), который затем сделался обязательным для всех областных правителей и в течение свыше 100 лет служил основным законом относительно христиан. Император в основном одобрил действия Плиния и дал ряд предписаний. «В судопроизводстве над теми, которые представлены к тебе, как христиане, – писал он, – ты поступал, как должно. Вообще нельзя постановить одного правила, которое служило бы определенною нормой для всех случаев. Разыскиваемы они не должны быть; если же их представляют и обвиняют, они должны быть наказываемы; впрочем, так, что если кто не признает себя христианином и подтвердит это самым делом, т. е. поклонением нашим богам, хотя бы прежде и был подозреваем в непочитании их, тот получает прощение за раскаяние. Безымянные же доносы не должны иметь места ни в каком судопроизводстве, так как это может произвести дурное последствие и должно быть чуждо нашего времени».

Таким образом, император Траян признал принадлежность к христианству государственным преступлением, подлежащим наказанию «за самое имя». Правда, суровость решения как будто смягчалась запрещением разыскивать христиан и принимать на них безымянные доносы. Но это мало облегчало их участь, так как теперь многие фанатичные закоренелые язычники, и особенно жрецы, начали настойчиво и открыто привлекать христиан к судам, по решению которых их предавали смертной казни. Знакомые, соседи, сослуживцы, слуги, рабы и др. из язычников в любой момент могли донести на христианина. Меч висел, так сказать, постоянно над головой каждого христианина. Христиане не могли скрывать своей веры без отрицания ее. Каждый шаг требовал исповедания, ибо вся жизнь окружающих их была проникнута языческой обрядностью и культом языческих богов. Открытым исповеданием была и высоконравственная жизнь христиан среди общего упадка нравов в языческом обществе. В жизни христиан этого времени много было случаев, когда их отношение к изображениям богов или поведение их на общественных праздниках давали повод к обвинению, возбуждали против них ярость народа.

Во время празднеств своим богам, общественных игр язычники, возбуждаемые жрецами, требовали смерти христиан. Во время великих общественных бедствий обвиняли тех же христиан, которые будто бы возбуждали гнев богов. «Христиан – ко львам!» – раздавались тогда крики толпы на улицах.

Тертуллиан, церковный писатель и апологет II-III века, пишет: «Сколько раз враждебная к нам чернь, даже миновав власти, нападала на нас камнями и огнем по собственному произволу! В самые вакханальные неистовства не щадят христиан даже мертвых, так как вытаскивают их из гробов, некоторых убежищ смерти, уже иными, уже не целыми, так как их рассекают и разрывают на части»¹⁶⁵¹. Христиане, по выражению Тертуллиана, оказывались всегда «готовым к смерти народом». «Мы, – пишет он, -ежедневно находимся в блокаде, насежедневно открывают, нас весьма часто захватывают в наших собраниях и сходках»¹⁶⁵².

В числе христиан, претерпевших мученическую смерть при Траяне, историки и церковные писатели упоминают свв. Климента, епископа Римского, Симеона, епископа Иерусалимского, и Игнатия Богоносца, епископа Антиохийского.

Имя св. Климента Римского принадлежит к самым славным и уважаемым именам христианской древности. По свидетельству церковного историка Евсевия¹⁶⁵³, св. Климент был учеником апостольским и общался с апостолами Петром и Павлом, слушал их проповедь, и предание их, по словам св. Иринея Лионского , было перед взорами его¹⁶⁵⁴. Апостол Петр поставил св. Климента епископом Римской Церкви; после апостола Петра он был третьим епископом (после Лина и Анаклета). В 101 году св. Климент был сослан за имя Христово в Херсонес Таврический (в Крыму); там он обратил ко Христу многих язычников своей проповедью и чудесами, и за то, по повелению императора Траяна, был утоплен в Черном море с камнем на шее.

После Климента сохранилось его послание к Коринфской Церкви (написанное не позже 96 г.) по поводу происшедших там нестроений¹⁶⁵⁵. В начале этого послания он дает прекрасное изображение нравственной жизни древних христиан: «Они были смиренны и чужды тщеславия, любили более подчиняться, нежели повелевать, и давать, нежели принимать. Довольствуясь тем, что Бог дал им на путь земной жизни, и тщательно внимая словам Его, они хранили их в глубине сердца, и страдания Его были пред очами их. Таким образом, всем был дарован глубокий прекрасный мир и ненасытимое стремление делать добро: и на всех было полное излияние Святаго Духа. Полные святых желаний, с искренним усердием и с благочестивым упованием, они простирали свои руки к Всемогущему Богу и умоляли Его быть милосердным, если они в чем невольно погрешили. День и ночь подвигом их было попечение о всем братстве, чтобы число избранных Его спаслось благодушно и в единомыслии. Всякий мятеж и всякое разделение было для них противно. Они плакали о проступках ближних: их недостатки они считали собственными. Не скучали делать добро, готовые на всякое доброе дело. Будучи украшены такою добродетельною почтенною жизнью, они все совершали в страхе Господа; Его повеления и заповеди были написаны на скрижалях сердца»¹⁶⁵⁶.

Послание св. Климента Римского пользовалось большой известностью и уважением в христианской древности. С ранних пор (и до VI века) оно читалось во многих церквах всенародно во время богослужения¹⁶⁵⁷.

Несколько лет позже, после смерти св. Климента, пострадал (в 107 г.) настоятель Иерусалимской Церкви св. Симеон, брат апостола Иакова Праведного, преемник его по епископской кафедре¹⁶⁵⁸. Некоторые еретики сделали на него донос проконсулу Аттику как на христианина и потомка Давидова. В течение нескольких дней престарелый епископ выносил различные мучения с мужеством, которое изумляло язычников и наконец был распят, будучи 120 лет от роду.

В том же 107 году пострадал в Сирии предстоятель Антиохийской Церкви св. Игнатий Богоносец. Св. Игнатий был родом сириец. По свидетельству свт. Иоанна Златоуста, он воспитывался под руководством апостолов и «был обликом апостолов и в речах и в том, что неизреченно»¹⁶⁵⁹. После смерти свв. апостолов Петра и Павла он был учеником св. апостола Иоанна Богослова¹⁶⁶⁰. Святыми апостолами он был поставлен епископом Антиохийским и в продолжение свыше 40 лет управлял Антиохийскою Церковью, находившейся в столице Сирии, где насчитывалось около 200 000 жителей, и пользовался глубоким почитанием всех малоазийских христиан. По словам св. Иоанна Златоуста, св. Игнатий был образцом добродетелей и явил в своем лице все достоинство епископа. Церковный историк Сократ передает, что Игнатий, заботясь о благолепии богослужения, ввел антифонное пение. В гонение императора Домициана (81–96 гг.), он «кормилом молитв и поста, неутомимостью в учении, ревностью духа противодействовал волнению, чтобы не потонул кто-либо из малодушных или неопытных (из его паствы)»¹⁶⁶¹. С прекращением бедственных дней он радовался о мире своей паствы, но сам скорбел, что не достиг надлежащей любви ко Господу Иисусу и совершенного достоинства ученика Его. Нося Христа в своем сердце, он пламенно желал явить доброе исповедание в мученической смерти, засвидетельствовать свою любовь к Искупителю жертвою своей жизни, чтобы теснее соединиться с Господом.

И вот пришло время и исполнилось то, чего желала, о чем молилась его святая душа, – пострадать за Христа. Император Траян, отправляясь на войну против армян и парфян, прибыл в Антиохию. Ему донесли, что христиане не приняли участия в торжественной встрече, обвиняя в этом их епископа. Тогда Игнатий, доблестный воин Христов, заботясь об Антиохийской Церкви, добровольно явился к императору, чтобы, если возможно, отклонить гонения на христиан или умереть мучеником за имя Христово.

Траян встретил его словами: «Кто ты, злой демон, что стараешься нарушить наши законы, да и других убеждаешь к тому же, чтоб они погибли несчастно?» «Никто, – возразил Игнатий, – не называет Богоносца злым демоном; злые духи бегут от рабов Божиих; если же ты называешь меня злым для этих демонов, потому что я неприятен им, я согласен». «А кто такой Богоносец?» – спросил Траян. «Тот, кто имеет Христа в сердце своем», – ответил Игнатий. «Разве мы, думаешь ты, не имеем в душе богов, которые помогают нам против врагов», – сказал Траян. «Ты по заблуждению величаешь языческих демонов богами: един есть Бог, сотворивший небо, и землю, и море, и все, что в них, и един Христос Иисус, Единородный Сын Божий, в царство Которого я желал быть принятым». Траян спросил: «Ты говоришь о Том, Кто был распят при Понтии Пилате?» «Да, о Том, – отвечал Игнатий, – Который распял на кресте мой грех вместе с виновником его, и всю демонскую лесть, всю злобу осудил и поверг к ногам тех, которые носят Его в своем сердце». «Итак, ты носишь в сердце Распятого?» – сказал Траян. «Так точно, ибо написано: вселюся в них и похожду», – были слова Игнатия. Тогда император произнес приговор: отвести Игнатия в оковах в Рим под воинской стражей и там предать на съедение зверям для забавы народа.

Услышав смертный приговор, св. исповедник с радостью воскликнул: «Благодарю Тебя, Господи, что Ты удостоил меня засвидетельствовать совершенную любовь к Тебе и благоволил связать меня железными узами, подобно как апостола Твоего Павла». С радостью он возложил на себя оковы, как будто прекрасное ожерелье из жемчуга, драгоценное украшение, с которым он желал и воскреснуть в будущей жизни¹⁶⁶², и в слезной молитве вручив Богу оставляемую им паству, последовал с воинами, которым назначено было отвести его в Рим¹⁶⁶³.

По пути в Рим воины обращались с престарелым епископом с грубостью и жестокостью. «От Сирии до Рима, – писал св. Игнатий Римской Церкви, – на суше и на море, ночью и днем я уже борюсь с зверями, будучи связан с десятью леопардами, окружающим меня отрядом воинов, которые делаются тем хуже, чем больше благодетельствуешь им. Оскорблениями их я больше научаюсь»¹⁶⁶⁴. Путь св. Игнатия, ведомого десятью жестокими воинами, путь крестоношения и терпения, был вместе путем славы и торжества христианской веры и ее исповедника. По пути следования в Смирне, в Троаде, в Италии по дороге в Рим выходили ему навстречу представители христианских общин во главе с епископами, полные любви, радости и вместе глубокой печали.

Пользуясь свободою, которую предоставлял узникам римский закон, св. Игнатий поспешил увидеться в Смирне с епископом Смирнской Церкви Поликарпом, который был, подобно ему, учеником св. апостола Иоанна Богослова и вскоре сделался также мучеником за Христа. Там ожидали его депутации от христиан малоазийских Церквей, которые, чтобы выразить свое уважение и любовь к славному епископу Антиохии, прислали к нему свои приветствия, христианское сочувствие и дары через своих епископов, пресвитеров и диаконов. В благодарность за оказанную ему любовь и для засвидетельствования истинного учения, которое он готовился запечатлеть своей кровью, Игнатий написал (из Смирны и Троады) послания к приветствовавшим его Церквям¹⁶⁶⁵. «Я, – пишет он, – узник ради Иисуса Христа»¹⁶⁶⁶. «Чтобы участвовать в Его страданиях, я терплю все это и Он укрепляет меня»¹⁶⁶⁷. «Я – жертва от вас»¹⁶⁶⁸, – пишет св. Игнатий малоазийским христианам, выражая тем свою готовность пожертвовать жизнью для блага Церкви. Епископ Игнатий увещевает христиан подчиняться епископу, почитать пресвитеров и диаконов, «быть в невозмутимом единении между собою, чтобы всегда быть в союзе с Богом»¹⁶⁶⁹. Он заповедует хранить веру и любовь и на деле показывать себя христианами. «Вера – начало, а любовь – конец жизни, обе же в соединении суть дело Божие, все прочее относится к добродетели, от них происходит»¹⁶⁷⁰.

«Теперь (во время гонений) дело не в исповедании только (себя христианами), а в силе веры, если кто пребудет в ней до конца, дерево познается по плоду своему, так и те, которые исповедуют себя христианами, обнаружатся по делам своим»¹⁶⁷¹. «Старайтесь чаще собираться (на богослужение) для Евхаристии и славословия Бога, ибо если вы часто собираетесь вместе, то низлагаете силы сатаны, и единомыслием вашей веры разрушаются гибельные его дела. Нет ничего лучше мира, ибо им уничтожается всякая брань (война, вражда) небесных и земных духов»¹⁶⁷².

Нет ничего драгоценнее единения христиан в вере и любви между собой, особенно же с Господом Иисусом Христом. «Через это мы выдержим всякое насилие князя века сего (дьявола) и, избежавши его, приблизимся к Богу»¹⁶⁷³. Христиане «в любви имеют на себе образ Бога Отца через Иисуса Христа. Если мы через Него не готовы добровольно умереть по образу страдания Его, то жизни Его нет в нас»¹⁶⁷⁴. «Все совершенство – в вере и любви, выше которых нет ничего. У еретиков нет этих христианских добродетелей»¹⁶⁷⁵.

Св. Игнатий предостерегает малоазийских христиан, чтобы они не впали в сети ложных (еретических) учений относительно воплощения Сына Божия, а «вполне были уверены о рождении, и страдании, и воскресении, бывшем во время игемонства Понтия Пилата, что они истинно и несомненно совершены Иисусом Христом – надеждою нашею, от которой отпасть не дай Бог никому» из христиан¹⁶⁷⁶.

Св. исповедник, идя пострадать от язычников, простирает и на них свою любовь. «Непрестанно, – пишет он, – молитесь и о других людях. Ибо есть им надежда покаяния, чтобы прийти к Богу. Дайте им научиться, по крайней мере, из ваших дел. Против гнева их будьте кротки; против их велеречия – смиренномудры; их злословию противопоставляйте молитвы, их заблуждению – твердость в вере; против их грубости будьте тихи. Не будем подражать им, – напротив, своею снисходительностью покажем себя братьями их, а (в кротости и смирении) постараемся быть подражателями Господу. Пусть кто-нибудь более потерпит неправду, понесет убыток, подвергнется уничижению, только бы не нашлось в вас какого-либо плевела дьявольского, но все вы во всякой чистоте и целомудрии пребывали во Иисусе Христе телесно и духовно»¹⁶⁷⁷.

Укрепляемый вашими молитвами, я надеюсь «принять в Риме битву со зверями, чтобы посредством мученичества мне сделаться учеником Того, Кто Самого Себя принес в приношение и жертву Богу»¹⁶⁷⁸.

Истинный исповедник и мученик должен быть исполнен любви и смирения, которые низводят в душу всеохраняющую и укрепляющую благодать Божию. «Много разумею я о Боге, – говорит святый мученик, – но смиряю себя, чтоб не погибнуть от тщеславия. В настоящее время перед лицом предстоящих мучений еще более мне должно остерегаться и не внимать надмевающим меня (похвалам), ибо, хваля меня (как мученика), они наносят мне раны (вредят моей душе). Я желаю страдать, но не знаю, достоин ли? Ревности¹⁶⁷⁹ во мне многие не видят, а она сильно борет меня. Посему я имею нужду в смирении и кротости, которыми низлагается князь века сего»¹⁶⁸⁰.

Св. Игнатий пламенно желал мученического венца. Но опасаясь, чтобы братская любовь христиан не воспрепятствовала ему в совершении мученического подвига, он написал послание к Римской Церкви, куда достигла уже весть об осуждении Игнатия от пришедших в Рим антиохийцев. В этом послании он в самых трогательных увещаниях просил христиан не препятствовать ему соединиться со Христом через мученический подвиг. Воспрепятствовать же христиане могли в данном случае не внешним способом освобождения его (например, ходатайством о помиловании, подкупом воинов и др.), а силою своих молитв испросить у Бога чудесное спасение ему от жестокой смерти. Церковь первых христиан, Церковь святых, была сильна молитвою верных. В, апостольский период и в период мученичества много было примеров, когда по молитвам христиан Бог являл Свою чудодейственную силу к сохранению или прославлению исповедников и мучеников. Вот почему св. Игнатий поставляет свой мученический подвиг в зависимость от общей молитвы церквей. «Вам так легко сделать, – пишет он, – что вы захотите, а мне трудно достигнуть Бога, если будете жалеть меня»¹⁶⁸¹.

«Боюсь любви вашей, чтобы она не причинила мне вреда... Не делайте для меня ничего, кроме того, чтобы я покорен был Богу... Только просите мне у Бога внешней и внутренней силы, чтобы я не только говорил, но и желал, чтобы не назывался только христианином, но и на самом деле был. Христианство – не в молчаливом убеждении, но в величии дела, особенно когда его ненавидит мир. Я пишу всем Церквам и всем свидетельствую, что добровольно умираю за Бога, если только вы не воспрепятствуете. Умоляю вас, не оказывайте мне неуместной любви. Оставьте меня сделаться пищею зверей и посредством их достигнуть Бога. Я пшеница Божия: пусть измелят меня зубы зверей, чтоб я сделался чистым хлебом Божиим. Лучше приласкайте зверей, чтоб они сделались гробом моим, и ничего не оставили от моего тела, чтобы и по смерти не быть мне кому-либо в тягость. О, если бы мне не лишиться приготовленных для меня зверей! Я молюсь, чтобы они скорее бросились на меня... чтоб они тотчас же пожрали меня, а не так, как случилось с некоторыми (другими мучениками), к которым они побоялись прикоснуться... Простите меня, я знаю, что для меня полезно. Теперь только начинаю быть учеником. Ни видимое, ни невидимое – ничто не удержит меня прийти к Иисусу Христу. Огонь и крест, толпы зверей, рассечение, расторжение (тела), раздробление костей, отсечение членов, сокрушение всего тела, лютые муки дьявола пусть придут на меня – только бы достигнуть мне Иисуса Христа. Никакой пользы не принесут мне удовольствия мира, ни царства века сего. Лучше мне умереть за Иисуса Христа, нежели царствовать над всею землею. Его ищу, умершего за нас, Его желаю, за нас воскресшего. Простите мне, братие! Не препятствуйте мне войти в жизнь, не желайте мне смерти (духовной через разлучение со Христом). Хочу быть Божиим – не отдавайте меня миру. Пустите меня к чистому свету: явившись туда, буду человеком Божиим. Позвольте мне быть подражателем страданий Бога моего. Кто сам имеет Его в себе, тот поймет, чего я желаю, и окажет сострадание, видя, чем я занят. Живой пишу вам, горя желанием смерти (за Христа). Моя Любовь распялась, и нет во мне огня, любящего вещество, но вода живая (т. е. Дух Святой, возбуждающий и укрепляющий к мученической смерти), говорящая во мне, извнутри взывает мне: “Иди ко Отцу”. Молитесь о мне, чтобы я достиг. Не по плоти я написал вам это, но по воле Божией»¹⁶⁸².

Это письмо к римским христианам было написано св. Игнатием в Смирне 23 августа 107 года и послано с некоторыми из эфесских христиан, сопровождающих св. Игнатия, которые отправились в Рим кратчайшим путем еще до прибытия своего пастыря из Малой Азии. Воины, сопровождавшие Игнатия, должны были привезти его в Рим к общественным играм, называвшимся сатурналиями, которые должны были окончиться к 24 декабря. По пути, в Троаде, св. Игнатий получил радостную весть, что гонение утихло в Антиохии и Церкви возвращен мир¹⁶⁸³. Из Троады Игнатий отплыл кораблем в Неаполь (в Македонии), затем сухим путем прошел через Македонию и Эпир и из портового города Епидамны (теперь Дураццо) отплыл из Греции через Адриатическое и Тирренское море в Италию; корабль с воинами и старцем-епископом прибыл в Порто, портовый город в устье р. Тибр. Конвоировавшие его воины быстро повлекли его в Рим, боясь, чтобы им не опоздать ко времени тех игр, во время которых предположено было выставить его на арену. Между тем слух о прибытии антиохийского епископа быстро достиг до римских христиан. Встретить его на пути вышли многие из братьев. Некоторые из них надеялись уговорить народ, чтобы он отказался от кровавого зрелища смерти праведного мужа. Но Игнатий просил их, даже более настойчиво, чем в своих посланиях, чтобы они ничего не предпринимали для предотвращения его смерти. Преклонив колена вместе с присутствовавшими братьями, он помолился Сыну Божиему о Церквах, о прекращении гонения и о сохранении взаимной любви между братьями-верующими.

Немедленно после этого он был отведен в Рим в амфитеатр и предан голодным зверям, которые в одну минуту растерзали и съели его; так что исполнилось желание мученика не обременять никого и после смерти, от его тела осталось только несколько более крупных и твердых костей, которые были собраны верующими и с благоговением перевезены из Рима в Антиохию.

«Мы видели это собственными глазами, – так заключают описатели мученичества св. Игнатия, – всю ночь провели дома в слезах и с коленопреклонением и молитвою просили Господа утешить нас о случившемся (т. е. дать какое-нибудь удостоверение о прославлении мученика). Когда потом мы немного заснули, некоторые из нас увидели, как святой Игнатий вдруг явился к нам и обнимал нас, другие видели его молящимся за нас, иные же – облитым потом, как бы после великого труда, и предстоящим Господу. С радостью увидевши это и сообразив сонные видения, мы воспели хвалу Богу, подателю благ, ублажили святого мужа, и заметили для вас день и год (его кончины) для того, чтобы, собираясь в день его мученичества, иметь нам общение с подвижником и доблестным мучеником Христовым»¹⁶⁸⁴.

Мученическая кончина св. Игнатия, по сказанию мученических актов, последовала 20 декабря 107 года; в этот день и празднуется память его в Православной Церкви.

Вскоре после мученической кончины св. Игнатия Богоносца Траяну наследовал усыновленный им Адриан (117–138 гг.), человек способный, энергичный, ловкий и тщеславный. К христианам он был, по-видимому, равнодушен, считая их смешными сумасбродами. При Адриане относительно христиан действовал закон Траяна, пользуясь которым, участились нападения языческой толпы на христиан при общественных играх.

При общественных праздниках народные массы, собиравшиеся в амфитеатрах, стали требовать казни христиан, как таких людей, нечестие которых будто бы было причиной наводнений и землетрясений, язв (эпидемий), голода и военных поражений, постигших империю, и редко когда какой правитель осмеливался отказывать в таком требовании. В связи с участившимися такими выступлениями языческих масс против христиан малоазийский проконсул Серений Граниан написал в 123 году письмо императору Адриану, в котором он спрашивал, дозволять ли народу без всякой судебной процедуры требовать христиан на смерть.

Император Адриан в ответе преемнику Граниана проконсулу Минуцию Фундату¹⁶⁸⁵ ставил в обязанность правильное судопроизводство, «чтобы и людей не подвергать тревоге и клеветникам не дать повода грабить». «Если жители провинции, – пишет Адриан, – желают открыто вести дело против христиан и в состоянии будут на суде уличить их в чем-нибудь, я этого не воспрещаю им. Но только просьбы и только вопли (толпы) не дозволяются». Добросовестные правители провинции так и поступали. Проконсул Веспроний Кандид отпустил одного христианина на свободу с замечанием, что незаконно уступать воплю черни. Другой, Пудент, поступил таким же образом, когда он из присланного ему протокола увидел, что на обвиняемого сделано было нападение с яростными угрозами, и объявил, что, не имея определенного обвинителя, он не может по законам подвергать человека суду¹⁶⁸⁶.

Но не все наместники так поступали. Мученические акты упоминают о мучении этого времени. По свидетельству св. Иринея, епископа Лионского, при императоре Адриане претерпел мученическую кончину римский епископ Телесфор (около 135 г.). Рассказывают и о мученичестве матери семи сыновей, напоминающей мать братьев Маккавеев. Она называлась Симфороза. Муж ее Гетулий и брат ее Аматий были казнены за веру Христову, и ей с сыновьями предоставлено было на выбор – или принести жертву, или умереть. Она осталась твердою и отвечала судье: «Ты думаешь обратить меня страхом, между тем как я питаю единственное желание упокоиться в мире с моим мужем Гетулием, которого ты умертвил ради имени Христа». Она была утоплена, и затем все семь ее сыновей один за другим были умерщвлены различным образом.

В Малой Азии проконсул Аррий Антонин (впоследствии император Антонин Пий) предал мученической смерти нескольких христиан. Сначала христиане явились перед его трибуналом такой толпой, что он видел полную невозможность наказать их всех.

Он велел схватить лишь некоторых и предать смерти, а других отпустил со словами: «Вы жалкие! Если вы хотите умереть, то для этого есть камни (пропасти) и веревки»¹⁶⁸⁷.

В конце царствования Адриана в Риме пострадали, по имеющемуся преданию, свв. мученицы Вера, Надежда, Любовь и мать их София (около 137 г.)¹⁶⁸⁸.

При императоре Антонине Пие (138–161 гг.) положение христиан оставалось таким же, как и при его предшественнике Адриане. В его царствование, во время народного возмущения в Греции, мученически скончался афинский епископ Публий, а также в других церквах пострадало несколько христиан. На предпоследний год правления императора Антонина Пия падает мученичество нескольких христиан в самом Риме. Об этом рассказывает святой мученик Иустин Философ во второй «Апологии». Одна знатная римлянка, еще будучи язычницей, вышла замуж за чрезвычайно развратного человека и некоторое время была достойной его парой. Но после обращения в христианство она раскаялась, резко изменила свое поведение и выразила недовольство поведением мужа, прося его изменить образ жизни. Оскорбленный муж выдвинул против нее обвинение, что она христианка. Обвиняемая, прежде чем отвечать на это обвинение, обратилась к императору с прошением о дозволении ей устроить предварительно свои домашние дела. Разрешение это последовало. В раздражении на христиан за обращение жены в христианство, муж донес и на учителя своей жены, Птоломея. Последний немедленно был заключен в темницу и представлен на суд префекту столицы Квинту Уройку, который только спросил его – христианин ли он, и когда тот признал себя христианином, осудил его на смертную казнь. Присутствовавший при этом судопроизводстве христианин Лукий сейчас же обратился к префекту с протестом: «Ты поступаешь недостойно наших императоров, одного благочестивого, другого – философа; ты осудил на смертную казнь человека, которого ни в каком преступлении не обвиняют, ни в грабеже, ни в убийстве, осудил только за то, что он признал себя христианином». Префект в ответ на это лишь спросил: «Мне кажется, что и ты христианин», – и когда тот признал себя христианином, осудил на смертную казнь и его. Выступил третий, признавший себя христианином, и тоже был казнен. Как видим, за одно только имя христианин предавали смерти и в царствование Антонина Пия.

В правление следующего императора Марка Аврелия (161–180 гг.) различные стихийные бедствия, постигшие государство, и неудачные войны сильнее поджигали фанатизм язычников, и чиновники оказывали менее противодействия к требованиям черни; причем многие из местных правителей и судей стали принимать деятельное участие в гонении. Гонительские меры были одобрены новыми и суровыми указами, исходившими от самого императора. Замечая увеличение христианских обществ, Марк Аврелий стал опасаться за целость империи и старался всеми мерами поддержать в народе отечественное служение богам. На христиан он смотрел как на возмутителей, разрушающих единение граждан в государстве, как на заблуждающихся упрямых фанатиков. Для него, гордого философа-стоика, ненавистно было христианское учение о смирении и любви, о вере в загробную жизнь и святое воодушевление христиан при встрече со смертью. Он поставил своей целью разубедить христиан, внушить им правильные убеждения, чтобы сделать их достойными членами государства. Марк Аврелий не только не останавливал самоуправства языческой толпы по отношению к христианам, но издал еще новый указ, повелевающий разыскивать христиан, убеждать их отказываться от своих заблуждений и, если они останутся непреклонными, предавать пыткам¹⁶⁸⁹.

Хотя в рескрипте Марка Аврелия и не предписывалось всеобщее гонение, но указанное в нем постановление, что обвинители христиан вступали во владение их имуществом (если обвинение подтверждалось), в действительности вызвало почти всеобщее гонение. Теперь обвинение за обвинением возбуждались не только со стороны частных лиц, жаждавших попользоваться имуществом христиан, но и сами чиновники спешили заслужить эту иудину мзду. Повсюду разыскивали христиан, приводили на суд, часто самым жестоким образом казнили их и отбирали имущество.

Христианский апологет II века Мелитон, епископ Сардийский¹⁶⁹⁰, в апологии, представленной императору Марку Аврелию около 170 года, называет этот закон варварским по жестокости. «Ныне чего никогда не было, – пишет он, – подвергается гонению род людей, преследуемых указами по Азии. Бесстыдные доносчики и охотники поживиться чужим имуществом, находя себе повод (поощрение) в таких распоряжениях, явно разбойничают, днем и ночью грабят людей ни в чем неповинных. Такое новое распоряжение неприлично было даже в отношении враждебных варваров»... Но «мы охотно принимаем участь такой смерти» за веру Христову¹⁶⁹¹.

Никогда в предшествовавшие преследования не было столько мучеников, сколько теперь. Особенно сильным было преследование христиан в Малой Азии (Смирнская Церковь) и в Южной Галлии (Лион и Вьена).

В Смирнской Церкви в это гонение пострадал ее предстоятель святой Поликарп. О Смирнской Церкви упоминается в Апокалипсисе, где возвещается ее Ангелу предстоятелю: «Знаю твои дела, и скорбь, и нищету, но ты богат... Не бойся того, что тебе надобно будет претерпеть; вот дьявол будет ввергать некоторых из вас в темницу, чтобы искусить вас, и будете иметь скорбь дней десять. Будь верен до смерти и дам тебе венец жизни» (Откр.2:8–11). Неизвестно, точно ли Поликарпа имел в виду тайновидец, изображая Ангела Смирнской Церкви, но в жизни и смерти св. Поликарпа с удивительной точностью отражены черты того образа самоотверженного до мученической смерти предстоятеля церкви.

Св. Поликарп, епископ Смирнский, был другом св. Игнатия Богоносца и учеником св. апостола Иоанна Богослова. Св. Поликарп был еще молод, когда св. Игнатий, незадолго до своего мученического подвига, писал ему: «Зная твое благочестивое расположение, утвержденное как бы на неподвижном камне, я преисполнен благодарности к Богу, что удостоился видеть непорочное лице твое: о, если бы и всегда я мог наслаждаться им в Боге!»¹⁶⁹² Он, как пишет св. Ириней, епископ Лионский, был наставлен в вере Христовой апостолами и обращался (общался) со многими из тех, которые видели Господа¹⁶⁹³. Святым апостолом Иоанном Богословом он был поставлен в епископы Смирнской Церкви¹⁶⁹⁴. Весьма трогательно воспоминание св. Иринея Лионского о своем малоазийском учителе, св. Поликарпе, которое он оставил в письме к Флорину, бывшему также учеником св. Поликарпа, но впоследствии впавшему в гностические лжеучения. «Не такое учение предали нам предшествовавшие отцы, которые слушали самих апостолов. Я был еще очень молод, когда видел тебя в Малой Азии у Поликарпа. Что было в то время я помню живее, чем недавно случившееся... Я мог бы теперь указать место, где сидел блаженный Поликарп и беседовал, мог бы изобразить его походку, образ его жизни и внешний вид, его беседы к народу, его дружеское обращение с Иоанном, как он сам рассказывал, и с прочими самовидцами Господа, – то, как он припоминал слова их и пересказывал, что слышал от них о Господе, Его учении и чудесах... По милости Божией ко мне, я и тогда еще внимательно слушал Поликарпа и записывал слова его не на доске, но во глубине моего сердца... Итак, могу засвидетельствовать перед Богом, что если бы этот блаженный и апостольский старец услышал что-нибудь подобное твоему заблуждению, то тотчас заградил бы слух свой и изъявил свое негодование обычной поговоркой: Боже благий, до какого времени Ты допустил меня дожить»¹⁶⁹⁵.

Деятельность святого Поликарпа не ограничивалась Смирнской Церковью. По словам св. Иринея, он писал послания к соседственным церквям для утверждения в вере. До нас дошло только одно его послание к Филиппийцам¹⁶⁹⁶. Значение и влияние Поликарпа особенно возвысилось после смерти св. Игнатия Богоносца, так что блаженный Иероним называет его «вождем всей Азии»¹⁶⁹⁷. Вокруг св. Поликарпа образовался круг учеников, между которыми особенно славен Ириней, посланный своим учителем в Галлию для проповеди христианства.

Долгая и многотрудная жизнь епископа Смирнского увенчалась славным мученичеством, о котором подробный рассказ сохранился в окружном послании Смирнской Церкви к христианам других церквей¹⁶⁹⁸. В это время гонение начало свирепствовать в Малой Азии, и многие из смирнских христиан переносили мучения с удивительной твердостью. Уже немалое число исповедников имени Христова прежде Поликарпа претерпело различного рода мучения и смерть от огня или зверей. В Смирне были отданы зверям 12 христиан из Филадельфии. Один из них, Квинт, сам явившийся перед трибуналом, увидев зверей, испугался и отрекся от Христа¹⁶⁹⁹. Но другой молодой христианин, по имени Германик, обратил на себя внимание своим мужеством. Несмотря на увещания проконсула пожалеть о своем возрасте и отречься от Христа, он насильно обратил на себя зверя. Чернь была разъярена поразительным мужеством христиан, раздался яростный крик: «Смерть безбожным! Ищите Поликарпа!» За Поликарпом были посланы сыщики.

Смирнский епископ, в лице которого язычники надеялись поразить Смирнскую Церковь в самое сердце, спокойно услышал об угрожающей ему опасности и хотел было остаться в своем доме в Смирне. Но его приближенные убедили его уклониться от опасности, и он с немногими приверженными ему лицами удалился в одну деревню, находившуюся недалеко от города. Сыщики между тем продолжали поиски, и настоящее местонахождение Поликарпа не представляло безопасного убежища. По убеждению тех же друзей Поликарп решил перейти в другую деревню. И там со своими спутниками проводил дни и ночи в молитве о христианах и о всех Церквях мира. Однажды во время молитвы, за три дня до того, как он был схвачен, ему было видение: его изголовье горело огнем. Тогда, обратись к бывшим с ним, он сказал: «Меня сожгут живого».

Сыщикам удалось захватить двух рабов, знавших местопребывание Поликарпа; пытками они вынудили одного из них открыть место убежища Смирнского епископа. С значительным отрядом солдат, вооруженные, явились сыщики в то место, где был Поликарп. Когда они приблизились к дому, св. Поликарп находился в верхнем этаже дома и легко мог и на этот раз избегнуть их рук, перейдя на кровлю соседнего дома. Когда ему советовали сделать это, то он сказал: «Довольно! Да будет воля Господня!» и спокойно сошел вниз навстречу воинам. Они дивилась его летам и твердости духа. Епископ предложил им ужин – это было в Великую Пятницу поздним вечером, а сам попросил позволения помолиться. Два часа пробыл он в пламенной молитве за всех верующих. Между тем наступило утро, и воины повели св. Поликарпа в город.

По дороге они встретили коляску, в которой ехал один из городских начальников (так называемый иринарх) вместе с отцом. Они пригласили епископа сесть в коляску и начали убеждать его уклониться от угрожающей ему опасности: «Что худого сказать: “Император наш господь”, принести ему жертву и тем спасти жизнь?» Св. Поликарп сначала промолчал, но когда язычники продолжали приставать к нему, он спокойно отвечал: «Я не сделаю того, что вы мне советуете». От убеждений эти муниципальные сановники перешли к угрозам и ругательству и наконец вытолкнули Поликарпа из кареты. Преклонный старец упал и повредил ногу, но радостно, как бы ничего не случилось с ним, продолжал путь в город.

Когда привели св. Поликарпа в цирк и он вступил на арену, то, по преданию, услышал с неба голос, укреплявший его в исповедническом подвиге: «Будь мужествен, Поликарп!» И этот голос слышали многие из его собратьев. В цирке его ожидал проконсул, окруженный необозримой толпой народа. При появлении епископа язычники пришли в необычное возбуждение; поднялся такой шум, раздались такие громкие крики, что невозможно было расслышать ясно ни одного слова.

Проконсул начал допрос: «Ты ли Поликарп?» Когда епископ признал себя Поликарпом, проконсул обратился к нему с обычными словами увещания: «Пожалей твой почтенный возраст и не доводи дело до своей гибели: поклянись гением императора, одумайся, скажи: “Смерть безбожным”». Поликарп грустно и строго окинул взглядом бушующую толпу, указал на нее рукой и произнес, обращая глаза к небу: «Да, долой безбожников!» «Поклянись гением кесаря, – продолжал проконсул, – и похули Христа». Св. Поликарп ответил: «Восемьдесят шесть лет служу я Христу и никакой обиды не потерпел от Него; как же я могу похулить Его, моего царя и Спасителя?» Проконсул продолжал склонять Поликарпа к отречению: «Поклянись же гением кесаря, и я отпущу тебя». Тогда Поликарп заметил: «Напрасно ты делаешь вид, что не понимаешь меня, предлагая поклясться гением кесаря. Если ты не хочешь понять меня, я скажу тебе ясно, слушай: я – христианин. А если жаждешь узнать, что такое христианин, то назначь особый день и выслушай меня». Признанием себя (вслух) христианином было высказано решающее слово, и судебному делу собственно был конец. Однако проконсул все еще надеялся избежать смертного приговора. Взглянув на сидевшую в цирке толпу, он сказал Поликарпу: «Убеди народ (оставить свое требование)». Но Поликарп отклонил и это: «Лишь тебе, – отвечал он, – я обязан был отвечать, потому что мы научены воздавать надлежащую честь установленной от Бога власти, а этих я не считаю достойными, чтобы я стал оправдываться перед ними». «У меня есть звери, – отвечал проконсул, – я им отдам тебя, если не отречешься. А если зверей не боишься, то я сожгу тебя». Святой Поликарп ответил, что огонь временный, который через несколько часов погаснет, не страшен по сравнению с огнем вечным. «Что ты медлишь? Делай, что тебе угодно».

Тогда проконсул приказал объявить через глашатая: «Поликарп признал себя христианином». Услышав это, языческая толпа разразилась криками ярости: «Поликарп – учитель нечестия, отец христиан; он отвергает наших богов». К язычникам присоединились и иудеи, находившиеся в тот праздничный день в цирке. Народ требовал, чтобы на Поликарпа выпустили льва. Но так как бой со зверями уже окончился, то проконсул приговорил сжечь его.

Тотчас был приготовлен костер, в чем усердно помогали иудеи, по своему обыкновению. Для христиан было трогательно видеть, как их престарелый епископ, сняв с себя одежду, сам стал снимать и обувь (прежде старца разували верующие). Когда он разделся, его хотели пригвоздить на костре к столбу. Но св. Поликарп просил не пригвождать его: «Оставьте меня так, – сказал он. – Тот, Который дает мне силу выдержать огонь, даст мне также силу без укрепления гвоздями недвижимо простоять на костре». Затем он громко произнес краткую предсмертную молитву: «Господи! Всемогущий Боже, Отец Господа нашего Иисуса Христа! Славлю Тебя, что Ты сподобил меня в этот день и этот час присоединиться к числу Твоих исповедников и причаститься чаши (страданий) Христа Твоего». В это время разожгли огонь. Пламя обняло дрова, но, не касаясь тела мученика, образовало свод, подобно надутому ветром парусу, и тело св. мученика Поликарпа было не как сожигаемое тело, а как пекущийся хлеб. Тогда, по приказанию проконсула, один из палачей вонзил в него меч, и кровь потекла в таком обилии, что погасила огонь.

Враги христиан, язычники и иудеи, упросили проконсула не отдавать христианам тело св. Поликарпа для погребения, чтобы, говорили они, христиане, оставив Распятого, не стали поклоняться Поликарпу. «Не понимают они, – замечает Смирнская Церковь в своем окружном послании, – что нам никак нельзя оставить Христа, который пострадал для спасения всех спасаемых в мире, Непорочный за грешников, и нельзя поклоняться кому-либо другому. Ибо мы поклоняемся Ему как Сыну Божию, а мучеников, как учеников и подражателей Господних, достойно любим за непобедимую приверженность к Своему Царю и Учителю». Тело св. Поликарпа язычники сожгли на костре, так что верующие собрали только пепел и несколько костей, которые и схоронили с благоговением в приличном месте.

Мученичество епископа Поликарпа совершилось, по свидетельству окружного послания Смирнской Церкви, перед Пасхой в Великую Субботу 166 года¹⁷⁰⁰. Св. епископ от начала до конца своего мученического подвига остается высоким образцом пастыря и христианского исповедника. В его отношении к власти не имеется ничего вызывающего или раздражающего. Он не напрашивается на мученичество, это возможно в пределах христианской совести и христианского исповеднического долга, старается отклонить опасность. Замечательно в нем то священное благородство, с которым он отказывается защищаться перед мятежной языческой толпой, которая не имеет над ним законной власти и не расположена выслушать справедливую защиту¹⁷⁰¹. Священномученик Поликарп Смирнский был последним из числа известных очевидцев и учеников апостольских, которые в Церковной истории именуются «мужами апостольскими».

При Марке Аврелии сильное гонение разразилось и в Галлии. О положении тамошних христиан в то время мы почерпаем сведения из послания галльских церквей (Лиона и Вьены) к церквам малоазийским¹⁷⁰². Христиане были объявлены в галльских городах лишенными всех гражданских прав. Для них были закрыты дома, бани и общественные рынки; запрещено им даже показываться на улицах. Где только они появлялись, в них бросали камнями, нападали на них, грабили их дома и подвергали всевозможным притеснениям. Городские власти, потворствуя народному настроению, дали распоряжение разыскивать христиан; начались аресты в массовом количестве. Гонители христиан, не различая гражданского их положения, забирали рабов и свободных, знатных и незнатных; после предварительного допроса с пытками заключали в темницы, в ожидании прибытия проконсула. Положение христиан ухудшилось еще и ложными показаниями, которые давали под пыткою рабы из язычников, что будто бы все то истинно, что рассказывалось о мерзостях, совершаемых якобы христианами втайне.

После прибытия проконсула начались судебные процессы с ужасными пытками, чтобы вынудить у христиан то же самое признание или заставить отречься от веры Христовой. Иногда целый день были они мучимы, пока не утомлялись мучители, но христиане оставались верными своему исповеданию.

Во время истязаний, которым подвергали христиан, один молодой человек, хорошо образованный, Веттий Эпагаф, просил проконсула разрешить ему выступить на суде в качестве защитника христиан, чтобы доказать, что они не делают ничего худого, что в безбожии, непочитании к государю обвиняют их совершенно напрасно; но проконсул в ответ на это предложение спросил его: «Не христианин ли ты?» И когда Веттий ответил утвердительно, причислил к мученикам и его.

Между заключенными христианами особенно обращали на себя внимание Санкт, диакон Виенской Церкви, и Аттал, родом из Малой Азии, хотя новопросвещенный, однако же мужественный подвижник, считавшийся одним из столпов Лионской Церкви.

«Санкт, – говорится в послании, – переносил с необыкновенным и вышечеловеческим терпением все мучения, какие только могут изобрести люди. Беззаконники продолжительностью и тяжестью пыток надеялись заставить его произнести что-нибудь вопреки (христианскому) долгу, но он с такой твердостью противостоял им, что даже не объявил ни своего имени, ни народа, откуда он, ни того, раб ли он или свободный, но на все вопросы отвечал по-латыни: “Я христианин (christianus sum)”. Это исповедание повторял он и вместо имени, и вместо города, и вместо происхождения, и вместо всего; других слов язычники от него не слыхали, что весьма ожесточило против него проконсула и мучителей, так что, не зная уже, что бы еще с ним сделать, они, наконец, разожгли медные доски, приложив их к нежнейшим членам его тела. Эти члены горели, но сам он оставался непреклонен, непобедим и тверд в исповедании, укрепляемый благодатью Христовой. Его тело свидетельствовало о его страданиях: оно все сделалось раною и язвою. Но страждущий в нем Христос сотворил великие чудеса, победив через него врага и показав другим пример, что нет ничего страшного, где любовь к Отцу, и нет ничего болезненного, где слава Христова.

Через несколько дней беззаконники снова стали терзать мученика и думали, что если и теперь, когда раны его опухли и воспалены, так что он не мог сносить и одного прикосновения руки, если и теперь они подвергнут его прежним пыткам, то либо одолеют, либо он умрет в мучениях и своею смертью наведет страх и ужас на прочих. Однако же с ним не случилось ничего подобного; напротив, сверх всякого человеческого ожидания, в последующих пытках его тело оправилось, выпрямилось и снова получило прежний вид и употребление членов, так что второе мучение, по благодати Христовой, было для него не казнью, а исцелением». Так описывают страдания Санкта очевидцы этих событий – христиане Галльской Церкви в своем послании¹⁷⁰³.

«Равным образом и Аттал, которого, как человека знаменитого (имевшего римское гражданство), толпа громко требовала для казни, явился на подвиг с готовностью: потому что наставленный основательно в христианском учении и быв у нас (пишут галльские христиане) всегда свидетелем истины, он хорошо сознавал справедливость своего подвига». Его провели кругом по амфитеатру, неся перед ним дощечку, на которой было написано по-латыни: «Это Аттал христианин». Чернь сильно свирепствовала против него, но проконсул, узнав, что он римлянин, приказал держать его в темнице вместе с другими там бывшими (христианами) и, написав о них кесарю, ожидал его решения.

Спустя некоторое время из Рима пришло распоряжение, чтобы в способах смерти тех, кто не отрекается от Христа, делалось различие для лиц различных состояний, а именно: чтобы рабы были распинаемы, местные жители провинции отдаваемы на растерзание зверям, а имеющие римское гражданство были обезглавлены.

«Это люди, – говорили о христианах язычники, – которые в ночных собраниях со своими торжественными постами и бесчеловечными яствами сходятся не для священных обрядов, но для скверностей. Это – люди скрывающиеся, бегающие света... Они узнают друг друга по особым тайным знакам и питают друг к другу любовь, не будучи даже между собой знакомы; везде между ними образуется какая-то как бы любовная связь; они называют друг друга без разбора братьями и сестрами для того, чтобы обыкновенное любодеяние через посредство священного имени сделать кровосмешением: так хвалится пороком их пустое и бессмысленное суеверие. Если бы не было в этом правды, то проницательная молва не приписывала бы им столь многих и отвратительных злодеяний. Слышно (ходят слухи), что они по какому-то нелепому убеждению почитают голову самого низкого животного, голову осла¹⁷⁰⁴.

Распространение этого общества (христиан), – говорили язычники, – происходит при помощи все усиливающегося с каждым днем развращения нравов. Это – безбожники, которые, не признавая никаких богов, пытаются разрушить всякое благоговение, всякий страх, на котором зиждется человеческое общество»¹⁷⁰⁵.

Таковы были обвинения язычников. Они ненавидели то, чего не знали. Но что может быть несправедливее того, когда люди ненавидят то, чего не знают?¹⁷⁰⁶ Христианские апологеты в своих писаниях стараются развеять ложные слухи и крайнее предубеждение язычников в отношении христиан.

Как можно называть нас безбожниками, пишет апологет Афинагор, когда (мы) признаем единого Бога безначального, вечного, невидимого и бесстрастного, необъятного и неизмеримого, постигаемого одним умом и разумом, преисполненного светом и красотою, духом и неизреченной силой, Который словом Своим сотворил и устроил и все содержит¹⁷⁰⁷. Нас обвиняют в каких-то пиршествах и нечестивых сношениях, чтобы казалось, что не без причины ненавидят нас, и вместе надеясь страхом отвлечь нас от образа нашей жизни и тяжестью (выдвигаемых против нас) обвинений сделать правителей строгими и неумолимыми к нам¹⁷⁰⁸. Такие басни и ложные слухи о христианах, о их безнравственных обрядах, о распутстве и умерщвлении младенцев, о безнравственных пиршествах и др. есть изобретение демонов, пущенное в ход для того, чтобы славу нашего целомудрия запятнать позором отвратительного бесчестия, чтобы посеять в людях страх и отвращение и через то отдалить их от нас прежде, чем они могли исследовать (и познать) истину¹⁷⁰⁹. Но вот мы говорим о себе, что есть: ничего подобного у нас нет, но от разврата и кровосмешения нас удерживает необыкновенное целомудрие. Настолько мы удалены от прелюбодеяния и супружеской неверности, настолько же и от случаев к кровосмешению¹⁷¹⁰. Каждый из нас жену, которую он взял по установленным у нас законам, имеет только для деторождения. Как земледелец, бросив в землю семена, ожидает жатвы и больше не сеет, так и у нас мерою пожелания служит деторождение. Между нами найдете даже многих мужчин и женщин, которые состареваются безбрачными (сохраняя девство), надеясь еще теснее соединиться с Богом¹⁷¹¹. Если жизнь девственная и целомудренная более приближает к Богу, а худой помысл и пожелание удаляет от Него, то мы, избегая худых помыслов, тем более избегаем таких дел. Ибо наше Богопочитание состоит не в заботе о словах, но в доказательствах и учении делами¹⁷¹².

Язычники о христианах судили по себе. Они обвиняли их в том, в чем сами грешили, ибо обычное явление, когда люди о других судят по себе. Больше того, распространенные в своей среде пороки язычники перенесли и на своих богов. Так, по описанию римских поэтов, Зевс имел детей от своей матери Реи и от дочери Коры и женился на собственной сестре. «Мы же, – говорит апологет Афинагор, – так далеки от подобных преступлений, что нам не позволено смотреть с вожделением (со сладострастием в сердце). “Кто смотрит на женщину, – говорит Господь наш, – с вожделением, уже прелюбодействовал в сердце своем” (Мф.5:28). Итак, о тех, которые ожидают суда даже за мысли, о тех можно ли думать, что они ведут развратную жизнь? У нас целомудрие не только в лице, но и в душе. Мы смотрим не на человеческие законы, от которых может укрыться иной злодей... но у нас есть (богооткровенный) закон, который повелевает соблюдать величайшую непорочность между нами самими и ближними. Поэтому, смотря по возрасту, иных мы считаем сыновьями и дочерями, других братьями и сестрами и престарелым отдаем честь как отцам и матерям. Мы питаем между собою взаимную любовь, что для вас прискорбно, потому что ненавидеть не научились, а называем друг друга братьями, что для вас ненавистно, как дети одного Бога Отца, как сообщники веры, как сонаследники упования. И узнаем мы друг друга не по каким-то особым телесным знакам, как вы думаете, но по невинности и скромности. Наши собрания отличаются не только целомудрием, но и трезвенностью; на них мы не предаемся пресыщению яствами, не услаждаем пира вином; самую веселость мы умеряем строгостью, целомудренною речью и еще более целомудренными движениями тела»¹⁷¹³.

«И кто из здравомыслящих может сказать, когда таков наш образ жизни, что мы человекоубийцы? У нас раз и навсегда запрещено человекоубийство, и вот, обвиняют в человекоубийстве или человекоядении тех, которые, как известно, не хотят смотреть и на справедливо казнимого, тех, кто не стремится с любовью на зрелища борьбы гладиаторов и зверей... Мы, христиане, полагаем, что смотреть на убийство почти то же, что совершать его, поэтому отказываемся от таких зрелищ. Как же мы, которые даже не смотрим на убийства, чтобы не приобщиться преступлению, можем сами быть убийцами? Если мы утверждаем, что женщины, вытравляющие зародившихся младенцев, делаются человекоубийцами и дадут Богу отчет (ответ) за вытравление, то как же сами станем убивать человека или младенца, уже вскормленного?»¹⁷¹⁴

Христиане отказывались оказывать божеские почести кесарю (императору), приносить перед его статуей жертвы, клясться гением божественным достоинством кесаря¹⁷¹⁵, называть его «господом». Это расцениваюсь как политическое преступление, как оскорбление отечественной религии и «императорского величества». В ответ на это обвинение апологеты отвечали: «Да, мы не приносим жертв и не кланяемся вашим богам и обоготворенным (еще при жизни) кесарям, ибо мы перестали почитать ваших богов с того самого момента, когда узнали, что они не боги. Все ваши боги были люди, которых по смерти обоготворили»¹⁷¹⁶.

Христиан обвиняли и за то, что они не принимают участия в разнузданных праздниках в честь императора (дни рождения, пятилетия, десятилетия со дня вступления на царство и др.). Во время этих праздников расточительность и невоздержанность достигали грандиозных размеров. Особенно много употреблялось вина, так что от разлившегося вина по улицам образовывалась иногда грязь. «Христиане, – пишет Тертуллиан, – не воздают императорам почестей ни пустых, ни ложных, ни безрассудных, потому что они, как люди истинной религии, проводят праздники их скорее добросовестно, чем распутно. Конечно, – говорит с иронией Тертуллиан, – великое дело выносить в публичном месте кадильницы, очаги и постели, бражничать по улицам, придавать городу безобразный вид шинка, делать грязь вином, бегать шайками для оскорблений, для бесстыдств, для возбуждения плотских похотей. Неужели общественная радость выражается общественным позором?.. Разнузданность дурных нравов может ли быть благочестием? Так совершать, как вы, императорские торжества нам (христианам) не позволяет ни скромность, ни почтительность (к власти), ни целомудрие. И за это нас обвиняют во втором безбожии (как не воздающих одинаково со всеми божеских почестей императору)»¹⁷¹⁷.

«Язычники называют христиан врагами общества, – пишет Тертуллиан, – но ни один христианин никогда не участвовал в каком-либо заговоре против императора (или законной власти), в то время, как те (из язычников), кто покушался на его жизнь накануне (восстания), совершали жертвоприношения за благоденствие императора и клялись его гением, одно имея на устах, а другое в сердце»¹⁷¹⁸. И те, которые осуждали христиан, оказались врагами властей. «Христианин же не есть враг никакого человека... Писание нам повелевает для выражения обильного благожелания молить Бога даже за врагов и просить у Него благ нашим гонителям»¹⁷¹⁹. Кто же больше враги, гонители христиан, как не те, за оскорбление величия которых нас осуждают? Впрочем, оно (Писание) прямо и ясно говорит: молитесь за царей, за начальников и власти, чтобы у вас было все спокойно (1Тим.2:2). Вот почему мы всегда молимся за всех императоров, чтобы жизнь их была продолжительна, чтобы власть была безмятежна, чтобы семья безопасна, чтобы войска храбры, чтобы народ честен, чтобы государство было спокойно, и о всем том, что желает человек и император¹⁷²⁰. И несмотря на это нас считают за толпу («скопище») заговорщиков, решившихся на смерть за свое дело, и предают всяческим казням, однако слышали ли вы когда-либо о нас, чтобы мы мстили вам за все это? А ведь одна ночь (восстания) с немногими факелами могла бы щедро отомстить вам, если бы было у нас позволительно воздавать злом за зло¹⁷²¹. Мы все делаем, следуя учению о божественном терпении; в городах мы составляем немалую часть (городского) населения, но живем тихо и скромно; мы более известны поодиночке, чем вместе, и знают нас не почему-либо другому, как по тому, что мы покидаем прежние пороки. Да не будет того, чтобы мы с досадою перенесли то, что терпеть мы желаем, или чтобы мы со своей стороны замышляли (против вас) какое-либо мщение: его мы ожидаем от Бога¹⁷²².

«Нас обвиняют также и в другого рода преступлениях, – продолжает Тертуллиан. – Говорят, что мы бесполезны для общества, для торговых дел и пр. Каким образом бесполезны для этих дел те люди, которые живут вместе с вами, которые пользуются одинаковою пищею, которые имеют одно и то же домашнее хозяйство и одни и те же житейские потребности? Ибо мы не брахманы и не гимно-софиты индийцев (индийские мудрецы и жрецы), которые обитают в лесах и отрекаются от жизни. Мы помним, что мы обязаны благодарить Бога, Господа Творца. Мы не презираем ничего, что Он сотворил. Мы только воздерживаемся, чтобы не пользоваться через меру и во зло. Поэтому мы живем в этом мире не без форума¹⁷²³, не без базара, не без общественных бань, не без лавок, не без фабрик, не без харчевен... и не без прочих ваших коммерций. Мы с вами и плаваем, и отправляем военную службу, и занимаемся сельским хозяйством, и торгуем, публикуем о своих искусствах и работаем для вашего пользования. Я не понимаю, каким образом мы кажемся бесполезными для общества людьми. Впрочем, признаюсь, кто действительно не без основания может жаловаться на бесполезность христиан. Это прежде всего содержатели публичных домов, сводники, прелюбодеи, потом убийцы, составители ядов, маги, затем гарусники¹⁷²⁴, колдуны и астрологи. Но не приносить им никакой пользы – значит приносить великую пользу (обществу)»¹⁷²⁵.

И вот, за столь большую невинность, за столь большую честность, за справедливость, за целомудрие, за веру, за истину, за Бога Живаго нас сожигают, предают мечу, зверям и другим видам смерти¹⁷²⁶. Ненависть к христианскому имени у большей части людей (из язычников) так слепа, что они, даже и хваля христианина, вменяют ему в преступление имя его. «Кай, – говорит один, – хотя и добродетельный человек, но христианин». «Удивительно, – говорит другой, – что такой умный человек, как Луций, сделался вдруг христианином». Никто не замечает, что Кай потому добродетелен и Луций потому умен, что они христиане, или же что они сделались христианами потому, что были добродетельны и умны¹⁷²⁷.

Христиане поставлены вне закона. «Когда другие, – пишет Тертуллиан, – обвиняются в том, в чем мы обвиняемся, то они для доказательства своей невиновности и сами себя защищают и пользуются наемными адвокатами (и защитой закона). Им открыта возможность и отвечать, и возражать, так как и вообще не дозволено осуждать тех, которые не защищались и не выслушивались. Но одним только христианам не дозволяют ничего говорить, что оправдывало бы их дело, что защищало бы истину, что и предохраняло бы и судью от несправедливости. Только того и ожидают (на суде), что необходимо для общественной ненависти, именно: признания в имени (“христианин”), а не на расследования преступлений. Когда производится следствие по делу какого-либо преступника, то вы произносите приговор не тотчас после того, как он объявил себя человекоубийцею, или святотатцем, или кровосмешником, или общественным врагом, но после того, как узнаете свойство преступления, число, место, образ, время, свидетелей, соучастников. С нами ничего такого не делают, хотя должно было бы расследовать все то, в чем ложно обвиняют нас...»¹⁷²⁸

«Часто ваши наместники в угоду народу приносят в жертву христиан. Делайте это, распинайте нас на крестах, подвергайте пыткам, осуждайте, истребляйте! Ваша несправедливость доказывает нашу невинность. Поэтому Бог допускает переносить нам все это»¹⁷²⁹. «Где большие сражения, там и большие награды. Ваша жестокость – наша слава»¹⁷³⁰.

Так писали христианские писатели и апологеты II века, обращаясь к римским правителям и языческому народу. Но все такого рода их апологии большей частью не достигали своей цели, не могли убедить грубых, погрязших в пороках язычников, ненавидящих христианство. Ибо «порок всегда враждует против добродетели...»¹⁷³¹ Грубой силе языческого правительства и народа христиане могли противопоставить только свое необыкновенное мужество, кротость и терпение в перенесении всевозможных преследований и мучений, защищаясь силою молитв.

После гонения при Марке Аврелии († 180 г.), при его сыне Коммоде положение христиан было довольно спокойное. Коммод под влиянием его конкубины, тайной христианки Марции, благосклонно относился к христианам, хотя и не отменил прежних законов, направленных против христиан. Христиане, сосланные за веру в рудники и другие места, были по распоряжению императора возвращены из ссылки¹⁷³².

После 20-летнего затишья гонение на христиан возобновилось с новой силой при императоре Септимии Севере (193–211 гг.). Этот император сначала, по-видимому, был благосклонно расположен к христианству. По словам Тертуллиана, один христианин, по имени Прокул, исцелил его во время тяжкой болезни через помазание елеем¹⁷³³. Однако после иудейской войны Север начал подозревать христиан в политических замыслах и издал новые законы против христиан. Поводом был отказ христиан принимать участие в языческих торжествах, какие были устроены при триумфальном возвращении императора в Рим.

В 202 году Септимий Север издал закон, которым под страхом смерти запрещалось принятие иудейства и христианства. Этот закон содействовал возобновлению гонений на христиан. Там, где императорские наместники были враждебно расположены к христианам, опять начались преследования их и казни.

Особенно сильно было гонение, и в течение долгого времени, в Африке, в Малой Азии и Европе (в Галлии). Этот удар для христиан был так внезапен, и происшедшее гонение показалось для современников до такой степени жестоким, что один церковный писатель (Иуда), объяснявший в то время седмины Даниила, полагал, что наступило пришествие антихриста¹⁷³⁴.

В это гонение в африканском городе Сциллите (Нумидия) было приведено несколько христиан и христианок к судилищу проконсула. Он обещал им помилование, если только они обратятся к языческим богам и поклянутся гением императора. «Я не знаю никакого гения властителя этой земли, – отвечал один из них, Сперат, – но я служу моему Богу на небе (сущему), Которого никто из людей не видел и видеть не может. Я плачу подати, потому что я признаю императора моим господином, но молиться могу я только моему Господу, царю всех царей, Господу всех народов». Проконсул приказал отвести их в темницу и на другой день еще раз пытался разубедить их. Но они остались твердыми в своем исповедании, говоря: «Мы – христиане!» И на вопрос проконсула: «Так значит, вы не хотите никакой милости, никакого прощения?» – один из них от имени всех отвечал: «В честной борьбе не бывает милости; делай, что хочешь! Мы с радостью умрем за своего Господа Христа». На месте казни они еще раз преклонили колена, помолились все вместе и затем были обезглавлены¹⁷³⁵.

Несколько позднее (около 205 г.) в центральном городе Нумидии – Карфагене – претерпели мученическую смерть еще несколько христиан из числа оглашенных, среди них были две молодые женщины Перпетуя и Фелицитата¹⁷³⁶. Фивия Перпетуя была молодая 22-летняя прекрасная собою женщина, благородного происхождения, замужняя и недавно перед тем оставшаяся вдовой с грудным младенцем. Мать Перпетуи также была христианка, отец – язычник. Фелицитата была молодая служанка Перпетуи, недавно вышедшая замуж и ожидавшая ребенка.

В начале гонения отец Перпетуи, боясь потерять ее, уговаривал любимую дочь оставить веру Христову. Но Перпетуя оставалась непреклонной. Вскоре с другими христианами она была заключена в темницу. Записи самой Перпетуи, которые она вела в темнице, знакомят нас с ее духовным настроением. Еще до страданий от язычников ей пришлось выдержать тяжелую борьбу со своими семейными привязанностями.

Перед допросом она вместе с другими христианами была помещена в место предварительного заключения. Здесь ее посетил отец-язычник, который умолял ее не признавать себя христианкой. Но Перпетуя, указав отцу на стоящий рядом сосуд, спросила: «Отец! Можно ли эту вещь назвать иначе, чем кувшин?» Тот отвечал: «Нет». Тогда Перпетуя сказала: «И я точно так же не могу сказать о себе ничего другого, кроме того, что я христианка». Этот решительный отказ привел отца в сильную ярость, так что он готов был нанести ей какой-либо телесный вред, однако же он удалился и не приходил несколько дней. Отец Перпетуи подвергнул ее одному из самых утонченных нравственных мучений: она кормила еще сына грудью, и вот он решил не давать ей ребенка. Перпетуя очень переживала, как мать, при мысли, что сын ее остается в то время голодным.

Во время предварительного заключения Перпетуя и другие заключенные с нею оглашенные: Ревокат, Фелицитата, Сатурнин и Секундул – были крещены проникшими туда пресвитерами. «Дух (Святый), – говорит она в своих записях, – побудил меня молиться во время моего крещения о силе терпения». Вскоре после этого они были переведены в место более строгого заключения, и Перпетуя страдала от духоты, темноты и оскорблений со стороны черни и воинов, но более всего от тоски по своему ребенку. Благодаря посредству двух христианских диаконов, которые давали денежные подарки страже, мученики были выводимыежедневно на тюремный двор подышать свежим воздухом. Мать и брат Перпетуи стали приносить сюда ее ребенка, и спустя некоторое время ей дозволили взять его в темницу. Перпетуя до того обрадовалась, что забыла всю тяжесть своего положения. «Темница, – пишет она, – сразу сделалась для меня подобно дворцу, и я предпочитала быть там, чем в каком бы то ни было другом месте».

Услыхав о предстоящем допросе на суде, отец Перпетуи опять посетил ее, но уже чрезвычайно смягченный и растроганный. Теперь он уже не угрожал, а умолял свою дочь. Старик плакал, умолял пощадить свои собственные седины и положение всей семьи, которая не перенесет такого позора, что из их рода будет человек, казненный как уголовный преступник; он напоминал ей о своем долгом попечении о ней и о своей особенной любви, которую он оказывал ей предпочтительно перед всеми другими детьми. Отец бросился к ногам Перпетуи, обливая их слезами, и целовал ее руки, называя ее не дочерью, а госпожой (domino). Но Перпетуя, хотя и была глубоко потрясена волнением старца-отца, могла только ответить, что все находится в руках Божиих: «Воля Господня да будет, когда я буду находиться на катасте¹⁷³⁷».

В самый день публичного суда узники были выведены на форум, и так как Перпетуя была поставлена впереди, то ее отец немедленно подошел к ней с ее ребенком, умоляя сжалиться над своим ребенком. Проконсул также старался тронуть ее, указывая ей на ее ребенка, на седины отца. «Пощади, – сказал он, – твоего седовласого отца, принеси жертву за благо императора». Перпетуя на все увещания твердо и спокойно отвечала: «Не могу». «Ты христианка?» – спросил тогда прокуратор. Она отвечала: «Да, я христианка (christiana sum)». Таким образом, участь Перпетуи и всех, с нею взятых, была решена. Все мученики были осуждены на борьбу с дикими зверями в день торжества по случаю рождения сына императора и до наступления этого дня отведены в темницу.

Служанка Перпетуи Фелицитата, замужняя женщина, в то время была беременна, и одним из самых тяжких ее мучений было опасение, что по закону казнь ее, как беременной уже 8 месяцев, будет отложена и ей не придется пострадать вместе с прочими. Поэтому узники-христиане все вместе молились о ней, и за три дня до праздника Фелицитата разрешилась преждевременными родами. Эти роды были чрезвычайно трудными, и крики, которые она издавала в муках рождения, заставили темничного стража спросить ее: «Если ты не можешь выносить этого, то что же ты будешь делать, когда будешь брошена зверям?» Она отвечала: «В настоящее время я страдаю потому, что терплю за себя, а тогда буду страдать за другого (т.е. за Христа), и этот другой будет во мне и будет страдать за меня». Младенец Фелицитаты был взят на воспитание христианами.

Тюремщик Пудент был обращен ко Христу поведением своих узников. Накануне их мученичества им предложен был, согласно обычаям, «даровой ужин», своего рода пир. Обычно приговоренным к смерти преступникам на этом угощении дозволялось вести себя со всевозможной свободой и распущенностью. Христиане совершили свою последнюю на земле общую трапезу весьма целомудренно и воздерженно: с молитвенными и хвалебными песнопениями, не забывая во время трапезы и о предстоящем подвиге. Сатур, знатный христианин, строго укорял народ, теснившийся посмотреть на них: «Заметьте хорошенько наши лица, чтобы вы могли узнать нас опять в день суда (Божия)».

Выведенные в амфитеатр мученики имели радостный вид. По существовавшему тогда в Карфагене обычаю мужчин хотели одеть в костюмы жрецов Сатурна, а женщин в костюмы жриц Цереры¹⁷³⁸. Но мученики воспротивились этому. «Добровольно, – сказали они, – мы пришли сюда не для того, чтобы у нас отняли нашу свободу. Мы пожертвовали своей жизнью, чтобы не делать ничего подобного». Даже язычники сознали справедливость этого требования и уступили. Перпетуя, идя на смерть, пела псалмы. Сатур и другие обличали народ, предсказывая об ожидающем язычников отмщении от Бога.

Из мучеников мужчины были отданы львам, медведям и леопардам, а женщины – свирепой корове. Присутствующие христиане отмечают как особую милость (от Бога), что каждый из мучеников был избавлен от того рода смерти, который был им особенно неприятен. Так, например, Сатур готов был подвергнуться когтям всякого зверя, но для него не было ничего омерзительнее медведя. И вот, после того, как он побыл без вреда в когтях леопарда, приказано было выпустить на него медведя, но зверя никак не могли изгнать из берлоги.

Перпетуя и Фелицитата, закутанные в сеть, были подброшены разъяренной корове. Животное бросало рогами несколько времени Перпетую и Фелицитату; обе они лежали на арене израненные, истекающие кровью. Здесь Перпетуя явила в себе образ необыкновенной христианской чистоты и женской стыдливости. Хотя она и была ранена и обливалась кровью, ее первая мысль была о том, что рога коровы разорвали ее тунику и обнажили ее тело, и потому необыкновенными усилиями воли она оправила разорванную одежду и прикрылась. Затем она вспомнила еще, что у нее растрепаны волосы. Так как растрепанные волосы были символом траура, а она считала мученическую кончину особенно радостной, то она собралась настолько с силами, что поправила свои волосы и приколола булавкой. Затем, когда она могла подняться, то подошла к Фелицитате и, подав ей руку, помогла встать. Все мученики были ранены зверями, но не до смерти.

Обычно после этого раненых отводили в особое место, и там гладиатор умерщвлял их. Но кровожадная толпа зрителей закричала, чтобы с христианами покончили на средине арены, чтобы смерть их была всем видна. Мученики дали друг другу последнее «лобзание мира». Сатур с необыкновенной твердостью первый взошел на место смерти. Перпетуя даже еще ободряла Пудента, крича ему: «Будь мужествен и помни о моей вере, и пусть все это не собьет тебя с пути, но укрепит». Еще молодой и неопытный гладиатор, на которого выпало покончить с мучениками, дрожащей рукой нанес Перпетуе несколько ран, и наконец она собралась с силами, чтобы собственной рукой направить его нож к своему горлу для смертельного удара. «Быть может, – говорит писатель Деяний мученичества, – такая великая женщина, женщина, которой боялся нечистый дух, не могла бы быть подвергнута смерти, кроме как по ее собственной воле...»

Гонение в царствование Септимия Севера продолжалось до самой его смерти и местами отзывалось еще при его сыне Каракалле (211–217 гг.). После Каракаллы христианская Церковь пользовалась почти 40-летним покоем, за исключением двухлетнего гонения при императоре Максимине (235–238 гг.). Покой этот был только приготовлением к тягчайшей борьбе, затишьем перед всеобщим последним гонением. За это время народные массы, ближе ознакомившись с христианством, стали сдержаннее. Но партия фанатичных язычников только ожидала случаев к решительному истреблению христиан. Римское правительство, стремясь возбудить древнеримский дух и скрепить распадающееся государство через возрождение отечественной языческой религии, усматривает в христианской религии главное препятствие к своей цели. Теперь оно (с середины III века) само берет на себя инициативу в преследовании христиан. Наступает последняя борьба языческого римского государства с христианством.

Первым из таких ярых гонителей был император Деций (249–251 гг.) – храбрый воин, опытный полководец, стремившийся восстановить былую силу и славу древнеримского государства и чистоту языческих нравов. Царствование Деция было краткое, всего два года; и в конце 251 года он погиб на войне с готами. Но все это время было наполнено гонением на христиан. В начале 250 г. Деций издал указ, распространявшийся на всех христиан независимо от пола и возраста. Преследование христиан вменялось в обязанность начальникам (президам) всех провинций. Всем христианам вменено было в обязанность публично (явно) отречься от Христа и доказать свое отречение жертвоприношением богам. В случае, если они отказывались от этого, их должны были принуждать угрозами и пытками.

В помощь президам и местным начальникам в городах и других населенных пунктах были назначаемы выборные лица до пяти человек, составлявшие с представителем магистрата комиссии, которые и должны были заведовать приведением христиан к жертвоприношению. Во исполнение этого указа местными начальниками повсюду был назначен срок, к которому христиане должны были являться в административные места для засвидетельствования своих религиозных убеждений. Тех из христиан, кто добровольно не являлся к сроку, приказано было сыскивать. Те, которые оставляли отечество до истечения этого срока, не преследовались более, но имущество их отбиралось и возвращение им воспрещалось под страхом смерти. Тем, которые совершали в присутствии комиссии жертвоприношение богам, выдавались по особой форме свидетельства (libelli), заверенные комиссией¹⁷³⁹.

Взяв на себя инициативу преследования христиан, правительство заботилось, главным образом, о том, чтобы заставить их отречься от христианства, не доводя дело до мученической смерти. Представители властей на местах в выборе средств для этого не стеснялись: пущены были в ход в громадных размерах пытки. Сталкиваясь со стойкостью христиан некоторые правители областей в собственной жестокости пошли дальше непосредственных предписаний императорского указа, замучивая христиан до смерти. Многие из христиан после перенесенных ужасных пыток умирали в темницах. Обычно в это Дециево гонение наказание смертью применялось только к епископам, которых первыми привлекали к ответу.

В это гонение было много исповедников, но было и немало отпадших; одни отреклись во время пыток, другие из трусости перед страданиями, иные из-за опасения за свое служебное положение или имущественное благополучие. Причина последнего печального явления была в том, что долговременная эпоха мира ослабила нравственную чистоту и тот духовный подъем, с которыми жили христиане первой эпохи гонений. В среду христиан проник мирской дух, гордость, роскошь, алчность к богатству среди духовенства, нравственная беспечность среди многих рядовых христиан. Многие, несомненно, думали, что мир будет продолжительным и забыли о духовном бодрствовании. Такое расслабление печально дало себя знать, когда внезапно разразилось гонение¹⁷⁴⁰.

И вот, «при первых словах угрожающего врага, – пишет священномученик Киприан, епископ Карфагенский, – большое число братьев продало свою веру и, не быв опрокинуто бурею гонения, само себя низвергло добровольным падением. Многие побеждены были прежде сражения, низвержены без боя и даже не оставили для себя видимого предлога, будто они приносили жертву идолам по принуждению. Они не дождались даже, чтобы идти, по крайней мере, тогда, когда их схватят, отречься, когда будут спрашивать. Некоторые, не дождавшись срока, спешили в комиссии – “добровольно поспешали к смерти”, – действовали так, как будто бы они только и ожидали благоприятного случая для отречения от христианства. Особенно спешили отречься те из знатных граждан, которые хотели удержать за собою общественные должности, боясь лишиться их. Если комиссия не могла закончить своих занятий в один день, и по причине наступающего вечера давала явившимся отсрочку, то они просили ее продолжать свои занятия, как бы спеша скорее заявить свое отступничество. Иные были убеждены своими родственниками, увлекаемы языческими друзьями. Бледные и трепещущие подходили они к жертвеннику, как будто бы не они приносили жертву, а сами должны были быть принесены в жертву. Окружающий народ издевался над ними, что они слишком трусливы как для жертвоприношения, так и для смерти. Бывали ужасные случаи. Тех, которые отреклись, мгновенно охватывал ужас, доводивший их до безумия. Одна христианка в Карфагене, произнеся слово, которым она отрекалась от Христа, сделалась немою и не могла больше произнести ни слова. Другая тотчас же после жертвоприношения отправилась в баню и возвратилась оттуда помешанной.

Некоторые из христиан, пользуясь подкупностью властей, покупали себе за деньги требуемые свидетельства (libelli). Свою совесть они успокаивали тем, что они сами в сущности не приносили жертв и не делали ничего такого, что было бы против их веры. Но Церковь с полной решительностью объявила такой способ избежания гонений отвержением от веры, и либеллятики также причислялись к падшим. Ибо может ли считать себя христианином тот, кто стыдится или боится быть христианином? Как может быть со Христом тот, кто постыдился или побоялся принадлежать Христу? Конечно, он менее согрешил, не видя идолов, не отрицая святости веры в глазах предстоящего и ругающегося народа, не пятная своих рук идольскими жертвами, не оскверняя уст нечистыми яствами. Все это содействует тому, чтобы вина была менее, но никак не к тому, чтобы совесть осталась невинною, ибо за него совершил отречение самим делом другой по его поручению»¹⁷⁴¹.

Для многих (отрекшихся от Христа перед комиссиями) недостаточно было собственной пагубы: побуждаемые взаимными увещаниями, для полноты преступления, некоторые родители приносили сюда своих малолетних детей, недавно крещеных, «чтобы они утратили то, что получили вскоре после рождения»; перед идолами оскверняли они уста младенцев идоложертвенною кровью, давали им вина от идоложертвенных приношений, а иных заставляли собственными ручонками приносить курения идолам. «Не скажут ли они (их дети), – с горечью пишет св. Киприан, – когда наступит день суда: “Мы не сделали ничего худого, оставивши пищу и чашу Господню, мы не спешили добровольно на языческое пиршество. Нас погубило чужое вероломство; родителей мы считаем своими убийцами. Они отторгли нас от Матери-Церкви, от Отца-Бога, и мы, малые, неразумные, не понимающие важности столь тяжкого злодейства, стали чрез других сообщниками беззакония, – уловлены чужим коварством”. И увы, нет справедливой и верной причины, которая оправдала бы такое преступление...

Какую же силу, – продолжает св. Киприан, – для очищения своего преступления может высказать тот, кто употребил все свое усилие, чтобы погибнуть. И неужели, когда он шел к Капитолию (для жертвоприношения), когда приступал к выполнению тяжкого злодеяния, у него не подкашивались ноги, не потемнялся взор, не трепетала утроба, не ослабевали мышцы? Неужели не притупилось у него чувство, не онемел язык, не иссякало слово? И мог там стоять, говорить и отрекаться от Христа раб Божий, который уже отрекся (при крещении) от дьявола и мира? Неужели жертвенник, к которому он подходил, не был для него костром смертоносным? Не надлежало ли ему устрашиться дьявольского алтаря, который он видел дымящимся и издающим смрадный запах, и бежать от него, как от погребального костра, угрожающего его жизни? Что же, несчастный, ты вместе с собою возглашаешь жертву для заклания? Ты сам жертва на этом жертвеннике, сам ты пришел для заклания. Ты заклал там свое спасение, свою надежду; теми гибельными огнями ты сжег свою веру»¹⁷⁴².

«Чувствуя слабость веры, надлежало, – говорит св. Киприан, – скрыться, покинуть отечество, оставить наследственное достояние, чтобы сохранить веру и не пасть. Но многих обманула слепая любовь к наследственному достоянию: не были готовы и не могли отступить те, которых, подобно путам, связывали их богатства. Это для остающихся были узы, это были цепи, которые задержали их доблесть, подавили веру, победили ум, сковали душу, и привязанность к земному сделала (их) добычею и пищею змия (дьявола)»¹⁷⁴³.

Таким образом, к великой скорби Церкви, не было в это гонение недостатка в слабых. Это гонение было, так сказать, просеиванием, которое выделяло мякину из христианских общин. Но вместе с тем не было недостатка и в христианском мужестве, и твердом стоянии в вере.

Во многих христианских церквях прежде всех претерпели мученическую смерть их предстоятели-епископы, так как гонение особенно было направлено против духовенства. В самом начале гонения в Риме скончался мученически епископ Фабиан (20 января 250 г.). С опасностью для жизни его место занял Корнилий, чтобы вскоре последовать за ним в смерти. Сначала он был сослан, а затем казнен. Третий епископ Луций также в непродолжительном времени удостоился мученического венца. В римских катакомбах и сегодня можно видеть стоящие надгробные камни этих мучеников-епископов с обозначением только их имен. Своего епископа Фабиана сопровождал на смерть пресвитер Моисей, который вскоре и сам пострадал за Христа; в течение 11 месяцев и 11 дней на допросах и в темнице подвергался он различным истязаниям, вследствие которых и скончался. Другой римский пресвитер Целерин в течение 19 дней находился в тюрьме растянутый на различных орудиях пытки. Истерзанного и едва живого его освободили от тюрьмы. В страшных пытках умерли в Риме девицы Виктория, Анатолия, Агамия и великое множество других исповедников и исповедниц.

Не меньше пострадавших за Христа было в Александрии (Египет). Еще раньше, чем началось собственно гонение, чернь нападала на отдельных христиан. Одного старца язычники хотели принудить произнести безбожные слова. Когда он воспротивился этому, то был побит камнями. Одну христианку, Квинту, притащили в языческий храм и требовали, чтобы она поклонилась идолам. Так как она отказалась выполнить это, то ее влекли за ноги через весь город и умертвили. Девице Аполлонии выбили зубы, когда она не хотела произнести подсказанные ей безбожные слова (отречения), и наконец сожгли на костре. Вскоре после этого началось собственно государственное гонение в Александрии, и еще многие верующие во Христа претерпели смерть за свою стойкость. Особенно обратило на себя внимание исповедничество юного христианина Диоскура, который, будучи лишь 15 лет от роду, своими смелыми ответами и твердостью при всех пытках вызывал удивление у самого наместника, так что он просто отпустил его, чтобы «получше образумиться», как он сказал. Многие христиане пострадали и в меньших городах и селениях Египта. В Фиваиде префект приказал пригвоздить ко кресту одну христианскую брачную чету друг возле друга. Целые дни они оставались еще живыми на кресте и взаимно ободряли друг друга.

В Иерусалиме епископ Александр, в Антиохии епископ Вавила. после мужественно вынесенных пыток скончались в темнице. В Тулузе епископ Сатурнин, привязанный к дикому волу, был замучен (затаскан) до смерти.

В Карфагенской Церкви (в Африке) также не было недостатка в исповедниках и мучениках¹⁷⁴⁴. Многие из них томились в темницах, и язычники старались побудить их к отречению посредством голода и жажды. Так, один находившийся в темнице исповедник Лукиан писал: «По указу императора нас велено морить голодом и жаждою: шесть дней тому назад нам в последний раз дали, тоже после пяти дней совершенного поста, немного хлеба и мерку воды». Известны имена 15 лиц, которые умерли в темнице голодной смертью. Иные умирали от мучительных пыток, другие были прямо казнены. Особенно выдался один член карфагенской общины, по имени Нумидик. Он многих ободрял к мужественному исповеданию веры и видел, как его собственная жена умерла на костре. Затем он и сам был приговорен к смерти. Его оставили полусожженным, забросанным камнями. Дочь его пришла отыскать тело своего отца, чтобы предать его погребению. Но с какой радостью заметила она в нем признаки жизни. Поспешно перенесла она его в дом и, благодаря заботливому ее уходу, удалось вернуть его к жизни. Св. Киприан сделал его впоследствии пресвитером¹⁷⁴⁵.

Некоторые из взятых на мучения не выдерживали, по немощи естества, продолжительных пыток на допросах и в темничном заключении и отрекались. «Будучи приведены на суд, – пишет св. Киприан в “Книге о Падших”, – они исповедали себя вначале христианами, имея желание мужественно сразиться; помня свои христианские обеты, они вооружались доспехами преданности и веры, но в битве пересилили их, сражающихся, различные мучения и продолжительные истязания. Ум оставался непоколебимым, вера крепкой и непреклонная душа долго боролась с мучительными казнями. Но когда зверство жестокосердного судьи усилилось и их, приведенных уже в изнеможение, стали сечь розгами, бить палками, растягивать на деревянной лошади, скребсти железными когтями, жарить на огне и другим подвергать мукам, то плоть изнемогала в страданиях, увлекая за собой и дух, хотя вера и оставалась в душе непобедимой. Так, быв изранены, эти страдальцы не выдержали до конца сражения, допустив некоторые видимые знаки отречения»¹⁷⁴⁶.

В это Дециево гонение многие из христиан, оставив свое отечество и имущество, бежали в пустыни и в леса или скрывались в катакомбах. В числе скрывшихся был молодой христианин из Александрии по имени Павел, который поселился в Фиваидской пустыне и прославился, как первый христианский отшельник.

Епископ Карфагенский Киприан в начале этого гонения удалился в одно безопасное место. Если некоторые и подозревали его вследствие этого в слабости, то он своею позднейшею мученическою смертью доказал, что к этому побуждала его отнюдь не трусость. Из своего уединения он руководил клиром, утешал и ободрял своими письмами пасомых, особенно исповедников, заключенных в темницах и сосланных в рудокопни, и делал распоряжения, как все должны держать себя во время гонений, как относиться к падшим, как заботиться о заключенных в темницах. Собиравшиеся для бедных деньги, которые обыкновенно находились в распоряжении одного лица, по его указанию были разделены между пресвитерами и диаконами, так что в случае, если будет схвачен один из них, другие будут еще в состоянии оказывать пособие, да и о бедных было легче заботиться так. Пресвитеры должны были усердно заботиться о заключенных в темницах исповедниках, приносить им св. Евхаристию, проявляя в этом деле необходимую осторожность и предусмотрительность. И действительно, во все время гонения христиане ревностно и самоотверженно помогали друг другу, особенно тем, которые томились в тюрьмах и ссылках, хотя часто должны были платить за эту помощь собственной жизнью.

Подобно Киприану, впрочем, почти поневоле должен был скрыться в пустыне и св. Дионисий, епископ Александрийский. Он сам в письме к александрийскому духовенству и верующим описывает обстоятельства своего так называемого «бегства». Проконсул Сабин немедленно по получении предписания поручил какому-то сыщику отыскать Дионисия. К удивлению, этот сыщик искал Дионисия всюду, кроме того места, где его можно было найти: Дионисий целых три дня оставался в своем доме, тогда как его искали по всем дорогам. Наконец на четвертый день Дионисию представилась возможность удалиться из Александрии. Он скрылся в пригородное селение, но там был отыскан с четырьмя спутниками, по-видимому пресвитерами, и взят под стражу. Пятый его спутник, по имени Тимофей, в это время был в отлучке. Явившись после, он к своему ужасу заметил, что епископа с его спутниками уже нет в доме, что их взяли под стражу и к дому, где они до того были, тоже приставлена стража. Испуганный этим Тимофей бросился бежать и на дороге натолкнулся на нескольких поселян, которые отправлялись в одну деревню на свадьбу; по обычаю той местности, они намерены были провести ночь в пиршестве. Они спросили Тимофея, в чем дело, и он рассказал им все. Эти люди явились в тот дом, где была свадьба, и рассказали об этом происшествии гостям. Те вдруг, точно по сигналу, повскакивали со своих мест и побежали по направлению к городу, в окрестностях которого находился Дионисий со спутниками. Была уже темная ночь. Епископа и четырех взятых с ним спутников стерегли солдаты. Поселяне набросились на дом, где был Дионисий, с таким криком, что солдаты пустились бежать. Поселяне ворвались в дом. Епископ был в одной льняной тунике, лежал на голых досках. Предполагая, что на него напали разбойники, он предлагал им снятую с себя одежду. Но его попросили встать, и когда он, недоумевая, в чем дело, не решался последовать их просьбе и даже просил, чтобы еще до суда отрубили ему голову, те подхватили его на руки, посадили на осла и увезли в неизвестное для властей место. По всему ходу событий надо предполагать, что сделавшие это поселяне были не христиане, а язычники, сочувственно относившиеся к епископу и христианам. После этого неожиданного спасения из-под стражи св. Дионисий удалился в какое-то неизвестное место, многие епископы Египта точно так же последовали его примеру и удалились в пустыню, где некоторые из них скончались неизвестной смертью.

Из числа епископов, удалившихся от гонения, наиболее известен и св. Григорий Чудотворец, епископ Неокесарийский, который со своей паствой, еще слишком молодой, чтобы вынести такое жестокое испытание, удалился в пустынные понтийские места и оставался там до тех пор, пока гонение не окончилось¹⁷⁴⁷.

Когда Деций пал в 251 г. на войне с готами, перемена правления принесла непродолжительный перерыв в гонении на христиан. Но уже в следующем 252 году последовала новая вспышка со стороны язычников. В это время всю римскую империю посетила жестокая моровая язва, которая по местам держалась пятнадцать лет. Эпидемия чумы производила ужасные опустошения. В продолжение некоторого времени в Риме умирало по 5000 человек каждый день, а многие города полностью вымирали. Римское правительство предписало всем подданным совершать очистительные жертвоприношения богам, особенно Аполлону-врачевателю. Отсутствие христиан при жертвоприношении богам, установленном для их умилостивления, дало повод к новым гонениям. В Карфагене ярость народа против христиан была до того возбуждена, что снова послышались яростные требования толпы: «Киприана ко львам!» Впрочем, скоро язычники стали относиться к христианам с большей терпимостью.

Когда опустошительная моровая язва коснулась Карфагена, язычники, совершенно деморализованные губительной эпидемией, показали себя с самой худшей стороны. Каждый эгоистически заботился только о своей собственной жизни. Узы родства и дружбы, прежде самые тесные, были порваны. Всех заболевших без жалости выбрасывали из домов на улицу, те, которые умирали, оставались на улицах без погребения и, таким образом, скопившиеся груды разлагающихся трупов угрожали, кроме эпидемии, новыми бедствиями от заражения воздуха. В это время св. Киприан, епископ Карфагенский, проявил особую любовь и мужество. Он собрал карфагенских христиан в одном месте и сделал им такое увещание, что, по выражению одного современника, диакона Понтия, «сами язычники, может быть, тотчас же обратились бы к вере, если бы послушали его в то время», он призвал их оказывать призрение несчастных (больных), без различия их веры и отношения к христианству. Христиане с великим воодушевлением и самоотвержением принялись исполнять наставление своего епископа. Они разделили между собой различные виды благотворения, по различию состояний и сословий: одни приняли на себя издержки по вспоможению нуждающимся, другие посвящали себя уходу за больными, иные погребали умерших и исполняли другие распоряжения. В короткое время улицы Карфагена были очищены от распространявших заразу трупов, и, таким образом, опасность от заражения воздуха миновала.

Такое поведение христиан послужило наилучшим опровержением нелепого и злобного предубеждения против них язычников, привыкших за всякое бедствие возлагать вину на христиан.

Одновременно с Карфагеном та же самая язва свирепствовала и в Александрии. Св. Дионисий, епископ Александрийский, в пасхальном послании своей пастве (написано около 200 г.) так описывает эти печальные события того времени: «Ныне, конечно, все слезы, все плачут; город от множества умерших иежедневно умирающих оглашается стонами. Ныне, подобно тому, что написано о египетских первенцах, настал “вопль великий, ибо нет дома, в котором не было бы покойника”. И если бы только это! Много ужасного прежде этого. Во-первых, нас (христиан) изгнали; но преследуемые и убиваемые всеми, мы, однако же, праздновали (праздник св. Пасхи и др. праздники) и в то время. Всякое место нашей скорби было для нас местом и торжественного собрания – деревня ли то, пустыня, корабль, гостиница или темница. Самый же светлый из всех праздников скончавшиеся мученики проводили в пире небесном.

Затем (после первого Дециева гонения) наступила война и голод: это мы переносили вместе с язычниками; так что бедствия, происходившие от их притеснений, падали на нас одних, а те, которыми они поражали друг друга и от которых страдали, становились вместе и нашим уделом. Потом мы снова были обрадованы миром Христовым, который (после Дециева и Валерианова гонения) был дан нам одним; но после самого краткого отдохновения, полученного нами и ими, вдруг появилась эта язва – событие ужаснейшее всякого ужаса и бедственнейшее всякого бедствия или, как сказал некто из писателей, событие, одно из всех ставшее выше всякого ожидания. Но для нас оно было не тем: для нас оно служило поводом к упражнению и испытанию ничем не менее других событий. (Болезнь) не миновала и нас, но она свирепствовала больше между язычниками».

По примеру Карфагенской Церкви александрийские христиане проявили величайшую любовь и мужество в борьбе с эпидемией, в заботе о больных и умирающих. «Весьма многие из наших братий, – пишет св. Дионисий, – от избытка любви и братолюбия не щадили самих себя, но поддерживали друг друга, безбоязненно посещали больных, неутомимо ходили (ухаживали) за ними, и служа им ради Христа, привлекали к себе болезнь от своих ближних и добровольно принимали их мучения. Да, многие, заботясь о больных и подкрепляя других, пересадили их смерть в себя и скончались сами. Таким-то именно образом оставили жизнь лучшие из наших братий: некоторые пресвитеры и диаконы и многие, весьма похваляемые из народа; а сей род смерти, будучи делом великого благочестия и твердой веры, кажется ни чем не ниже мученичества. Они принимали тела святых, т. е. умерших христиан, на распростертые руки и перси, закрывали им глаза, заключали уста, несли их к месту погребения на своих плечах и потом полагали (с любовию прощаясь с ними), прижимали их к себе и обнимали, украшали их умываньями и одеждами, а вскоре и сами сподоблялись того же, потому что оставшиеся в живых всегда следовали по стопам своих предшественников. Совершенно напротив поступали язычники: они прогоняли начавших хворать, убегали от самых любезных, выбрасывали на улицу полумертвых, и таким образом старались избавиться от передаваемой и сообщающейся смерти, которую, однако же, при всех усилиях не легко было отклонить от себя»¹⁷⁴⁸.

Здесь, в Александрии, так же как и в Карфагене, христианское самоотвержение и любовь оказали благотворное влияние на язычников.

Гонение на христиан после Деция возобновилось при его преемнике, императоре Валериане (253–260 гг.). Валериан вначале был благосклонен к христианам, и они пользовались миром и благополучием. Даже в собственном императорском доме между прислугой находилось немало христиан. Но в пятый год своего царствования, под влиянием язычников, особенно по наущению Маркиана, своего любимого советника, находившегося в связи с египетскими магами, Валериан изменил свое отношение к христианам и издал два указа, направленных против них. Гонение было объявлено повсеместно в стиле гонения Деция. Правительство при этом уже учитывало все особенности существования христианских общин. Первым указом строго запрещалось христианам собираться на богослужение и посещать кладбища, усыпальницы. Тех, которые будут посещать места богослужения после этого запрета, ожидала казнь. Валериан хорошо понимал, что страшное кровопролитие при Деции не достигло своей цели. Он надеялся достигнуть своей цели без массового кровопролития, отняв у общин их пастырей и таким образом лишив их назидания, богослужения и руководства. Поэтому вскоре после начала гонения издан был приказ ссылать в заточения епископов, пресвитеров и диаконов.

Когда этот указ был получен в Африке, то первыми подверглись гонению епископы Дионисий Александрийский и Киприан Карфагенский.

Епископ Дионисий был приглашен на суд александрийского префекта, который предложил ему совершить римский религиозный обряд, от чего Дионисий отказался. Затем префект объявил ему, что запрещено христианам собираться на кладбищах и в других местах общественного богослужения и что за этим будут следить. После этого он приговорил св. Дионисия к ссылке в Кеф, одну из отдаленных пустынных местностей Африки.

Почти одновременно, а именно 20 августа 257 года, проконсул Африки пригласил к себе в «тайный отдел» (secretarium) св. Киприана, епископа Карфагенского, и объявил ему, что получен императорский указ, чтобы те, кто не держится римской государственной религии, возвратились к ней и принесли жертвы богам. «Что ты на это мне скажешь?» – спросил он Киприана. «Я христианин и епископ, – ответил Киприан, – я не признаю никаких других богов, кроме единого и истинного Бога, создавшего небо и землю, и море, и все, что в них. Сему Богу мы, христиане, служим, Ему молимся за себя и за вас, и за благополучие самих императоров». «При этом намерении и остаешься?» – спросил далее проконсул. «Благая воля, познавшая Бога, не может изменяться», – отвечал епископ. «Так не угодно ли отправиться в ссылку в город Курубит?» «Отправляюсь», – был ответ. «Указ касается не только епископов, но и пресвитеров. Кто пресвитер в этом городе?» На это Киприан отвечал: «У нас есть прекрасный закон, запрещающий доносы, и я не стану доносить об них». И потом, когда проконсул сказал: «Я требую их теперь же сюда», – Киприан прибавил: «Наше учение не позволяет им явиться самим (запрещает христианам самим объявлять себя). Но когда начнется о них розыск, они найдутся». – «Я найду их. Воспрещаю также под угрозою смертной казни составлять молитвенные собрания и посещать кимитирии (кладбища)». – «Делай, что тебе приказано», – ответил Киприан. Вскоре затем он был отправлен в указанное заключение, взяв с собою диакона Понтия, из сохранившихся записок которого мы почерпаем, главным образом, сведения о последних годах жизни св. Киприана и о его мученической смерти¹⁷⁴⁹.

В Курубите, в первый же день по прибытии (14 сентября 257 г.), св. Киприан извещен был о своей мученической кончине видением, о котором сам он рассказывал своим приближенным. «Я не успел еще заснуть, как явился мне юноша необыкновенного вида. Он как будто бы повел меня в судилище, и я очутился перед проконсулом, сидевшем на судейском месте. Тот, взглянувши на меня, тотчас начал писать на табличке приговор, которого я не знал, потому что ни о чем не допрашивал меня. Но юноша, стоявший сзади него, подстрекаемый сильным любопытством, прочитал все, что было написано. А так как ему нельзя было передать мне прочитанное на словах, то он знаками показал, что заключалось в той табличке. Распростерши и выровнявши руку наподобие меча, потом представляя обыкновенный удар, он ясно выразил, что хотел сообщить мне. Я понял, что меня осудят на смерть. Тогда я начал неотступно просить и умолять, чтобы мне дана была отсрочка хотя на один день, для того чтобы как следует распорядиться мне своими делами. И так как я не переставал повторять свою просьбу, то проконсул опять начал что-то замечать на табличке. Впрочем, я угадал мысль судьи по лицу его, которое просветлело и показывало, что он как будто тронут справедливою просьбою. Да и тот юноша, который прежде знаками передал мне приговор о смерти, теперь опять знаками же показал мне отсрочку до другого дня, согнув все, кроме одного, пальцы. Я же, хотя приговор и не был прочитан, и отсрочка меня очень радовала, однако же, так еще трепетал, что сердце не переставало биться во мне страшным образом (и тогда, когда я пришел в себя)». Киприан понял это видение так, что его мученическая смерть последует через год от этого дня, что и действительно исполнилось со всею точностью.

Несмотря на свое заточение, епископ Киприан продолжал служить, чем мог, христианам, облегчая нужды бедных и утешая терпевших гонение. На рудокопни были сосланы многие епископы, пресвитеры и диаконы, где положение их было самое бедственное. Узнав об этом, св. Киприан написал им утешительное письмо и, кроме того, послал некоторую сумму денег. Благодарственные письма изгнанников показывают, как для них дорого было участие святителя и сколько утешения принесло им его отеческое слово¹⁷⁵⁰.

В 258 году новый проконсул Галерий Максим возвратил св. Киприана из Курубита и велел ему жить в епископском доме близ Карфагена. Целью этого вызова было не облегчение, а ближайший надзор за ним. Ожидали нового императорского указа о преследовании христиан (особенно же духовенства), и потому Галерий хотел иметь Киприана всегда под рукой у себя. Желая узнать вернее, какого рода имел быть этот новый указ, Киприан послал некоторых клириков в Рим, чтобы от римского клира получить определенные сведения об угрожающей опасности. Посланные, возвратившись, принесли весть, что Валериан дал указ сенату, чтобы епископов, пресвитеров и диаконов за исповедание Христа наказывать смертью, людей знатных (сенаторов и проч.) лишать должности и имущества, простых людей ссылать в рудники, и если наказанные таким образом будут оставаться и после этого верными своей религии, то и их казнить смертью.

Св. Киприан желал уведомить об этом всех епископов Карфагенской Церкви, но не было с кем послать уведомление, потому что все клирики, по его выражению, находились под ударами битвы и никто из них не мог отлучиться из Карфагена, готовясь «по своему благочестию к божественной и небесной славе»¹⁷⁵¹. Однако же он нашел возможность написать, по крайней мере, к одному епископу, Сукцессу, обо всем, что узнал из Рима, и просил его разослать это известие к прочим епископам, чтобы при их увещании христиане везде укреплялись и приготовлялись к духовной брани, чтобы все помышляли не о смерти, а о бессмертии и, с полной верою и всей силой предаваясь Господу, более радовались, чем страшились предстоящего исповедания: им известно, что воинов Божиих и Христовых не погубляет, а венчает. «Этого предписания (императора), – пишет св. Киприан, – мы ожидаем со дня на день, с твердой верой готовясь к подъятию страданий и уповая, при помощи Господа и по милосердию Его, получить венец вечной жизни»¹⁷⁵².

Наконец императорский указ достиг Карфагена. Галерий был в это время в Утике, и там же хотел начать исполнение указов, почему и дал приказание привести к себе Киприана. Но святитель хотел совершить мученический подвиг перед глазами своей паствы и потому, не желая сдаваться в руки посланной за ним стражи, на время скрылся, а для предотвращения каких-нибудь нареканий, написал к карфагенским христианам и клиру письмо, в котором изъяснял причину своего временного удаления и вместе с тем убеждал всех соблюдать спокойствие и не вызываться самовольно на мучения. В этом своем последнем перед взятием на страдания письме св. Киприан пишет: «Когда пришло к нам известие, дражайшие братья, что посланы бумаги об удалении меня в Утику и на совещании с любезнейшими решено было, чтобы я на время скрылся (из дома) через сады мои, то я согласился на это по той справедливой причине, что епископу прилично исповедать Господа там, где он первостоятельствует в Церкви, и что предстоятель, лично присутствуя, заявляет исповедание за весь народ. Ибо то, что епископ-исповедник, вдохновенный от Бога, говорит при вопросе о вере, говорит устами всех. И честь нашей столь славной Церкви пострадала бы, если бы я, епископ, предстоятель другой Церкви, выслушал приговор за мое исповедание в Утике и оттуда мучеником отошел ко Господу, тогда как я непрестанно молюсь и от всего сердца желаю и должен желать того, чтобы мне за себя и за вас исповедать веру (Христову) у вас и отойти ко Господу. Итак, здесь, в скрытном месте, мы ожидаем возвращения в Карфаген проконсула, имея в виду от него услышать, что постановили императоры относительно христиан, как мирян, так и епископов, и высказаться по времени так, как внушит Господь. Вы же, братья возлюбленнейшие, следуя благочинию, заповеданному Господом, которое от меня вам преподано и которому от частого собеседования моего вы навыкли, соблюдайте спокойствие и истину: никто из вас да не производит тревоги между братьями и никто да не выдает себя добровольно перед язычниками; ибо тот только, кто задержан и отдан под стражу, должен вести речь, так как в это время говорит в нас Господь, Которому угодно, чтобы мы исповедали Его, но не выставлялись исповедниками. Об остальном, как вам вести себя, мы сделаем еще до произнесения над нами проконсулом приговора за исповедание имени Божия общее распоряжение для всех, как внушит нам Господь. Да даст Он вам, возлюбленнейшие братья, по удостоянию Своему, пребывать невредимыми в Церкви Своей и да сохранит вас! Да будет так по милосердию Его!»¹⁷⁵³

Как только проконсул возвратился в Карфаген, возвратился туда же (в свой дом) и св. Киприан и с часу на час ожидал приказа явиться на суд. Между тем к нему сходились многие знатные по происхождению и званию язычники, издавна бывшие с ним в дружбе, и уговаривали его скрыться, предлагая для этого и самые места убежища. «Святитель не усомнился бы (это сделать), – замечает диакон Понтий, – если бы на то была воля Божия; но без особого на то указания свыше он не хотел удаляться, жаждая удостоиться мученичества и возбуждая других к мужеству и терпению»¹⁷⁵⁴. 13 сентября Галерий, остановившийся для поправки своего здоровья за городом, послал за ним двух чиновников. Святитель сам с веселым лицом вышел им навстречу и немедленно отправился с ними к проконсулу. Но допрос был отложен до следующего дня.

Св. Киприан последнюю ночь провел в доме одного из тех лиц, которые были посланы за ним, под самой легкой стражей. Когда по городу прошла весть о взятии его на суд, весь Карфаген пришел в волнение. И христиане и самые язычники во множестве собрались к дому, где был святитель, и расположились пробыть тут целую ночь. Между ними немало было христианских дев, и заботливый пастырь поручил некоторым из братии охранять их от всякой опасности; сам же он свободно мог общаться со своими приближенными и друзьями¹⁷⁵⁵.

На другой день, 14 сентября 258 года, при стечении народа, прибывавшего к месту суда во все большем и большем количестве, происходил допрос епископа Киприана проконсулом.

«Ты Фасций Киприан?» – спросил Галерий Максим. «Я», – отвечал епископ. «Ты папа сакрилегов?»¹⁷⁵⁶ – «Я», – был ответ. «Императоры повелели тебе принести жертву богам», – продолжал проконсул. «Не принесу (non facio)», – отвечал Киприан. «Подумай о себе», – снова сказал проконсул. «Делай, что (тебе) приказано. В деле столь справедливом нечего раздумывать», – отвечал на это исповедник. Проконсул посоветовался со своими советниками и тогда так формулировал обвинение: «Ты долго жил, как сакрилег. Ты показал себя врагом римским богам и священным законам. Августейшие императоры не могли убедить тебя возвратиться к исполнению римских религиозных обрядов. В предостережение тем, кого ты вовлек в свое преступное сообщество, ты своею кровью заплатишь за нарушение законов». И затем он произнес приговор в следующих словах: «Фасция Киприана положено казнить мечом». «Слава Богу (Deo gratias)!– ответил епископ, а в толпе раздался вопль: «Пусть и нас казнят вместе с ним». То был единодушный голос карфагенских христиан, самим делом показавших теперь, что уроки и пример пастыря приняты ими от всего сердца¹⁷⁵⁷. Из претории св. Киприан немедленно был отведен на место казни – ровное пространство, окруженное густыми деревьями, ветви которых скоро наполнились членами его паствы, взбиравшимися на деревья, чтобы быть свидетелями торжества своего епископа-мученика над смертью.

Придя на место, святитель снял с себя верхнюю одежду и преклонил колена для молитвы. Потом снял далматик¹⁷⁵⁸ и передал его диаконам, приказав тут же дать исполнителю казни 35 золотых монет; после этого сам завязал себе глаза, а руки отдал завязать бывшим около него пресвитеру Юлиану и иподиакону того же имени. Между тем некоторые из братии разостлали платки и полотенца, чтобы на них упала кровь священномученика. Наконец палач по знаку центуриона ударил мечом и отсек голову епископа¹⁷⁵⁹.

Тело его до позднего вечера лежало близ места казни, но ночью христиане торжественно со свечами и факелами перенесли его на кладбище прокуратора Макровия Кандидиана и там погребли. Кровь мученика, собранная платками во время казни, сохранялась верующими, как драгоценное сокровище. Через несколько дней, замечено в Проконсульских актах о святом Киприане, умер и проконсул Галерий Максим; смерть его христиане считали как Божие ему наказание за казнь св. епископа.

В это Валерианово гонение, кроме св. Киприана, мученически скончались в Карфагенской Церкви еще многие пресвитеры и диаконы. Когда одного из пресвитеров, по имени Монтана, вели на смерть, он, разорвав пополам платок, которым нужно было завязать ему глаза, просил одну половину отдать его другу и сопресвитеру Флавиану, который вскоре также последовал за ним: несколько дней спустя на том же самом месте другой половиной платка завязывали глаза Флавиану, и он так же был усекнут мечом. Многие пресвитеры и диаконы томились в темницах. Оставшиеся в живых и на свободе пресвитеры и диаконы самоотверженно служили своим братьям. Бог укреплял их для безбоязненного служения бывшим в темницах исповедникам и для небезопасного погребения тел скончавшихся блаженных мучеников, потому что проконсул, жестоко умерщвляя многих и изнуряя до смерти темницами и пытками, предписывал своим подчиненным, чтобы никого не допускать из верующих к замученным. «Несмотря на то, Бог благодаря ревности и неусыпности братий облегчал страдальцев, находившихся в тюрьмах»¹⁷⁶⁰.

В Египте, Испании и других странах римского государства также было много мучеников, большей частью епископов и пресвитеров. Но и самые христианские общины не оставлялись в покое. На их богослужебные собрания совершались нападения, храмы и кладбища у них отнимались. В Африке целая группа христиан была брошена в печь для обжигания извести, где они и сгорели.

В Риме язычники пришли на собрание верующих, совершавших в катакомбе богослужение, и замуровали в нее вход, так что христиане в этой катакомбе все умерли голодной смертью. 6 августа 258 года в Риме мученически пострадал Римский епископ Сикст. Он был схвачен в катакомбах во время совершения богослужения. Когда произнесен был над ним смертный приговор, палачи отвели его туда обратно и обезглавили его на том самом месте, где он только что перед тем совершал Таинство Евхаристии. На пути к смерти его сопровождал диакон Лаврентий. «Куда идешь ты, отец, без сына? Куда пресвитер без своего диакона?» – со слезами говорил ему Лаврентий. «Ты скоро последуешь за мной, перестань плакать», – отвечал епископ. И действительно, спустя три дня, 10 августа, диакон Лаврентий последовал за своим епископом в мученической смерти. Его сжарили на раскаленной железной решетке.

В 260 году император Валериан во время войны был взят в плен персидским царем Сапором и здесь подвергнут жестоким истязаниям. В плену же он и погиб. С концом его царствования закончилось гонение на христиан и наступил «мир всех церквей», продолжавшийся около 40 лет. Преемник Валериана, его сын Галлиен, приказал возвратить христианам отнятые у них здания и земельные владения, кладбища и священные места. Повсюду число верующих увеличивалось. Молитвенные дома христиан приходилось расширять и даже строить новые. Теперь христиане открыто совершали богослужение, и в городах к концу III века можно было видеть уже большие христианские храмы. Христиане находились повсюду: в городах и в селениях, среди бедных и богатых, среди простых и знатных; в войсках было много христиан не только среди рядовых, но и среди офицеров. Среди лиц начальствующих встречаем христиан вплоть до императорских наместников; среди окружающих императора – христианские камергеры и придворные сановники. Даже жена императора Диоклетиана и дочь Валерия благосклонно относились к христианству.

Но христианство по-прежнему оставалось религией недозволенной. Терпимость к христианам была только фактической, а не на основе юридического права. Такое терпимое отношение к христианам объясняется тем, что государство находилось на грани полного распада и при господствующем повсюду смятении, частой смене правителей ни один из императоров в течение этих 40 лет не чувствовал себя в силах предпринять что-либо решительное к восстановлению государства и принятию решительных мер по отношению к быстро распространяющейся новой религии.

Но на грани III и IV вв. империя перешла во власть императора Диоклетиана (284–305 гг.), которого историки относят к разряду лучших правителей Римской империи. Он поставил себе ту же задачу – восстановить разваливающееся государство на основе восстановленного язычества. Причем теперь сами императоры должны были выступать в качестве заместителей богов, как исполнители их воли, снабженные вместе с тем и могуществом богов. Диоклетиан, вполне осознававший, что только религия могла связывать совесть подданных, надеялся, таким образом, установить духовную связь между государством и подданными, найти в этом наиболее крепкую опору для своего правления. Но в этом заключалась вся слабость его системы и реформы. Он хотел положить в основу оживления государственной жизни то, что было в процессе умирания, разложения. Восстановленное язычество с его фанатичными жрецами и неоплатониками он считал именно за новоожившее, между тем как язычество представляло собой только мнимооживший призрак и само приближалось к неминуемой смерти.

Основным препятствием на пути такого идейного единства подданных стало христианство. Христиане были еще в значительном меньшинстве, составляя не более 110 части населения. Но они уже составляли внутреннюю господствующую силу. Христианство своей благодатной силой лишало язычество всякой силы. Характерен следующий рассказ, сохранившийся у церковного писателя IV века Лактанция. Однажды в присутствии императора Диоклетиана должны были жрецы совершить торжественное жертвоприношение, чтобы посредством наблюдения над внутренностями жертвенного животного узнать будущее. Вокруг императора стояли придворные сановники и между ними некоторые христиане. Когда жертва была принесена, эти последние ознаменовали себя, как у них было в обычае, знамением креста, чтобы тем самым отказаться от участия в идолослужении, и, к ужасу верховного жреца Тагиса, предполагавшиеся признаки не показались во внутренностях жертвенного животного. Он приказал повторить жертву, и так как и на этот раз признаков не было, то он вскричал: «Боги отказываются являться при этом жертвоприношении, так как тут находятся непосвященные люди и препятствуют откровению ненавистным для богов знамением». Так христиане крестным знамением и молитвой лишили демонов всякой силы при служении язычников своим богам.

Через 20 лет после своего вступления на престол уже состарившийся Диоклетиан под влиянием сильной придворной партии фанатичных язычников и особенно своего соправителя зятя Галерия, ненавидевшего христиан, воздвиг всеобщее гонение.

В начале 303 года перед праздником Пасхи (незадолго до Страстной седмицы) гонение началось с разрушения величественного христианского храма во временной столице империи Никомидии. В день Терминалий (23 февраля), одного из главных языческих праздников, решено было дать знак к гонению. Рано утром еще в полумраке гвардейский префект с отрядом воинов двинулся к большому христианскому храму столицы. Двери его были разбиты, найденные там священные книги сожжены, храм ограблен и сровнен с землей. В тот же день в столице на стенах был прибит императорский указ, согласно которому все христианские храмы должны быть разрушены, все священные книги их сожжены. Христианам запрещались всякие собрания, они лишились государственных должностей и всех гражданских прав: люди знатного происхождения или занимавшие значительные должности объявлялись лишенными этих должностей и бесправными (infames – бесчестными, опозоренными), люди незначительные, но свободные, отдавались в рабство, наконец, рабы, если они останутся твердыми в христианстве, лишались права на освобождение¹⁷⁶¹. В указе было сказано, что все могут обвинять христиан, но христиане не имеют права выступать против кого бы то ни было обвинителями на суде, а также обращаться к гражданскому суду с просьбой о защите.

Издав этот указ, Диоклетиан принялся прежде всего очищать свой императорский двор от подозрительных и ненадежных лиц, какими теперь считали христиан. Первыми подверглись гонению ближайшие сановники и домашние Диоклетиана. Он созвал всех их и приказал жертвоприношением богам очистить себя от подозрения в христианстве. Его жена и дочь были принуждены принести жертву. Придворные сановники из христиан отказались от этого, вследствие чего они были подвергнуты пытке. Одного молодого царского сановника Петра подвергли тягчайшим пыткам. Держа на весу, его подвергли бичеванию, надеясь, что он, побежденный муками, хотя бы против воли исполнит приказание. Но мученик вытерпел эту пытку; от ударов бичей уже обнажились кости. Тогда мучители, смешав уксус с солью, стали лить этот состав на зияющие раны его тела. Когда же он вынес и эту боль, то на место мучения притащили решетку, под ней развели огонь и начали останки его тела жарить на огне, будто мясо, приготовленное в пищу, сожигая его не вдруг, чтобы он не тотчас умер, а понемногу. Возлагавшие его на костер при этом имели приказание не прежде дать ему свободу, как только тогда, когда он подал бы, по крайней мере, знак согласия на предписание. Но мученик твердо стоял за свое дело и победоносно скончался среди своих мучений. Таково первомученичество в это гонение одного из царевых сановников, поистине достойное имени мученика (Петр в переводе – камень).

Не меньшую доблесть показали Дорофей и Горгоний вместе со многими другими из царских придворных: после многоразличных пыток палачи повесили их; таким образом достигли они награды за божественную победу. В это же время за исповедание Христа был обезглавлен тогдашний предстоятель Никомидийской Церкви Анфим, и к нему присоединился целый сонм мучеников из его паствы¹⁷⁶².

В некоторых местах империи дело дошло уже и до мучений и казней. Если в эдикте и не было ничего сказано касательно этих жестоких мер, то все-таки им повелевалось отнимать и сжигать священные книги, и совершавшие вопреки закона богослужение подвергаемы были строгим наказаниям. Так, например, в Абитине, в проконсульской Африке, были взяты под стражу 49 христиан, собравшихся для чтения слова Божия и причащения, и так как они отказались отречься от Христовой веры, то были все казнены. Между ними был мальчик Илларион. Проконсул подумал, что его легко будет запугать. «Я отрежу тебе, – закричал он на него, – все твои длинные волосы, твой нос и уши». Но мальчик отвечал: «Делай, что хочешь, я – христианин!» И когда произнесен был над ним смертный приговор, он отвечал: «Слава Богу!»¹⁷⁶³

Вскоре после издания первого эдикта, в 303 году, случился два раза пожар в никомидийском дворце (от молнии). Обвинили по ложному подозрению христиан. По повелению царя множество никомидийских христиан были умерщвлены мечом, другие погублены огнем; множество других привязывали к ладьям и ввергали в глубины морские¹⁷⁶⁴.

Спустя немного времени вспыхнули восстания в Сирии и Армении. Галерию теперь легко было убедить Диоклетиана в причастности христиан к этим событиям. Тогда Диоклетиан издал второй указ, которым повелевалось заключать в темницы всех епископов, пресвитеров, диаконов и даже чтецов, иподиаконов и других церковнослужителей. «Тогда-то открылось зрелище, – пишет историк Евсевий, – выше всякого описания; в каждом месте подвергались заключению целые тысячи христиан; темницы, первоначально назначенные для человекоубийц и злодеев, расхищавших гробницы (и грабивших людей), везде наполнялись в то время епископами, пресвитерами, диаконами, чтецами, заклинателями (экзорцистами), так что осужденным за злодеяния не оставалось в них и места»¹⁷⁶⁵.

За вторым указом через несколько месяцев последовал третий, которым повелевалось, чтобы все лица духовного звания принуждены были к отречению пытками; те, которые высказали свое отречение через жертвоприношение идолам, отпускались на свободу¹⁷⁶⁶. «Тогда-то весьма многие предстоятели церквей, бодро претерпев страшные мучения, показали примеры великих подвигов, а множество других, поколебавшись духом от робости, легко ослабевали и не выдерживали самого первого нападения» (давая согласие на отречение). Те же, которые стояли твердо в вероисповедании, «каждый подвергался мучениям разного рода; того секли бичами, другого терзали пытками и невыносимыми когтями, отчего некоторые имели самую мучительную кончину»¹⁷⁶⁷. Многие из духовенства в течение нескольких лет без всякого колебания выносили темничное заключение и время от времени повторявшиеся пытки, так что на некоторых из них, доживших до конца гонений, через несколько лет можно было еще видеть следы вынесенных тогда мучений.

Языческое правительство, однако, не остановилось и на этих гонительских указах; ему надо было не только обезглавить Церковь, лишив ее епископов, пресвитеров и диаконов, но и уничтожить саму веру Христову в народе. Когда император Диоклетиан, празднуя 20-летие своего царствования, прибыл, в Рим, то здесь в цирке он был приветствуем криками фанатично настроенных язычников: «Долой христиан! О, август, да не будет христиан больше!» Так подготовлялось общественное мнение к открытию всеобщего гонения на христиан.

В 304 году Диоклетиан был болен, при смерти. Фактическим правителем остался кесарь Галерий, ярый гонитель христиан. Он, воспользовавшись болезнью Диоклетиана, издал последний (четвертый) указ, самый страшный, которым предписывалось всех вообще христиан во всей империи принуждать к принесению жертв богам и добиваться этой цели всевозможными пытками. Гонение отличалось беспощадной жестокостью, утонченными и ужасными пытками. Некоторые истязания были не только страшны, но даже просто омерзительны. Различные правители в этом отношении проявляли самую ужасную изобретательность.

Когда началось всеобщее гонение, во всех местах империи христиан созывали в один определенный день в судебные места. Местности были окружены стражами, чтобы никто не мог убежать. Затем от собравшихся местные судьи требовали, чтобы они приносили жертву. Податливым со всей предусмотрительностью предлагали все пути; принимались даже скрытые отречения, а также всякий вид, которым они старались скрыть свое отречение от себя и от других – только бы они отреклись: достаточно было крупинки соли, крупинки благовония, незаметно для посторонних брошенного на жертвенник, служивших знаком их добровольного участия в жертвоприношении. Те, которые оставались твердыми и отказывались принести жертву, подвергались пыткам, после чего препровождались в темницы; здесь их продолжали склонять к отречению всякими изысканными муками.

Историк Евсевий, епископ Кесарийский, сам был очевидцем страданий христиан в Диоклетианово гонение в Египте и Малой Азии и описал их в своей «Церковной истории». «Это было при нас, – пишет он, – мы сами были в тех местах и собственными глазами видели священные подвиги исповедников слова Божия, видели многих, которые вдруг в один день, претерпевали либо отсечение головы, либо казнь мечом (другие же претерпевали бесчисленные пытки), так что и смертоносное железо притуплялось, ослабевало и ломалось, и сами убийцы (палачи), утомившись, поочередно сменяли друг друга»¹⁷⁶⁸.

Гонение особенно сильно было на Востоке, где управляли после Диоклетиана Галерий и его соправитель Максимин, оба ярые ненавистники и гонители христиан. Здесь гонение длилось 10 лет. На Западе оно было значительно слабее и всего 2 года, после чего почти совсем затихло с 305 года. Благосклонный к христианам западный правитель август Констанций Хлор ограничился лишь для формы разрушением нескольких храмов. В этой политике ему следовал сын его Константин Великий, вступивший на престол в 306 году и показавший себя еще более расположенным к христианству.

На Востоке же в это время (в Малой Азии и Египте) христиан истребляли массами. Историк Евсевий передает о гонении в Фиваиде, что в иной день, во все продолжение этого гонения, умирало до 10, в иной 20 или 30, в некоторые дни от 60 до 100 замученных «мужей с женами, и самыми ранними младенцами»¹⁷⁶⁹.

«Во Фригии воины, окружив целый христианский городок и подложив огонь, сожгли его жителей вместе с младенцами и женами, при громких воплях всех ко Христу. Причина была та, что все жители города поголовно – сам градоправитель и военачальник, со всеми должностными людьми и народом, – исповедуя себя христианами, никак не слушались повеления служить идолам»¹⁷⁷⁰.

Для языческого фанатизма в это гонение весьма характерна утонченная жестокость, с которой совершались казни. Галерий издал распоряжение, где он повелевал умерщвлять христиан медленным огнем. Под ногами мучимого христианина сначала разводили небольшое пламя, которое постепенно усиливали до того, что тело на ногах обугливалось и кусками отваливалось от костей, и затем один за другим сжигались и все другие члены тела. В то же время мученику время от времени лили холодную воду в лицо, чтобы смерть не наступила слишком скоро. Наконец, когда уже все тело было сожжено на костре, то пепел высыпали в море или в реку, чтобы лишить почестей погребения и самый пепел мученика¹⁷⁷¹.

«Но пытки и страдания, перенесенные мучениками в Фиваиде, выше всякого описания. Вместо (железных) когтей, все тело их терзали черепками, пока они не испускали последнего издыхания, женщин же подвязывали за одну ногу и посредством каких-то орудий поднимали вверх, так что они висели в воздухе, вниз головой, доставляя зрителям своими совершенно обнаженными и неприкрытыми телами постыдное, мерзкое и бесчеловечное зрелище. Других умерщвляли, привязывая к деревьям и древесным сучьям, именно: стянув вместе посредством каких-то орудий два наиболее крепких древесных сука, мучители прикрепляли к тому и другому голени мучеников и потом давали сучьям прийти в естественное положение; выпрямляющиеся деревья разрывали их тела на части»¹⁷⁷².

И в других местах в Египте многие «тысячи мужей с женами и детьми, презрев кратковременную жизнь, подвергались за учение Спасителя нашего различного рода смерти». Одни после скоблений, колесований, самых тяжких бичей и тысячи прочих различных пыток, о которых слышать страшно, предаваемы были страшному огню; другие поглощались морем; иные дерзновенно подклоняли свои головы под мечи палачей; некоторые умерли еще в пытках, а многие погибли от голода. Были также мученики, которых распинали, либо как распинают злодеев, либо еще хуже, пригвождая их головою вниз и оставляя в живых до тех пор, пока на своих виселицах они не погибали от голода.

«Без сомнения, дивны эти (святые мученики и исповедники), но еще удивительнее подвиг тех, которые, прославившись богатством, благородством, достоинством (высоким служебным положением), красноречием и философией, всему этому предпочли истинное благочестие и веру в Господа нашего Иисуса Христа. Таков был Филором, на котором лежала немаловажная должность – управляющего царским хозяйством в Александрии, и который по своему сану и римскому достоинству каждый день являлся в судилище в сопровождении военных телохранителей. Таков был епископ Тмуитской Церкви (в Нижнем Египте) Филеас, человек, приобретший в своем отечестве знаменитость общественными связями, должностями и сведениями в философии. Сколько ни удерживали их многочисленные родственники, друзья и почетные чиновники, сколько ни упрашивал их сам судья пожалеть о себе, поберечь жен и детей, они ничем этим не были подвигнуты к предпочтению животолюбия и к пренебрежению заповедей Спасителя нашего об исповедании и отречении, но с мужественным и любомудренным (благочестивым) размышлением, или лучше (сказать), с благочестивой богопреданной душой, устояли против угроз и оскорблений судьи и оба были обезглавлены»¹⁷⁷³.

«Так как все эти примеры, наши образцы и прекрасные памятники изложены в Божественных и Священных Писаниях, то бывшие с нами блаженные мученики, нимало не думая, возводили око своей души прямо к Владыке всех Богу и, мысленно решившись на смерть за благочестие, твердо стояли в своем призвании. Они обрели Господа нашего Иисуса Христа, который ради нас вочеловечился, чтобы истребить всякий грех и дать средство для путешествия к вечной жизни. Ревнуя об этих высших дарах благодати, мученики-христоносцы терпели всякое страдание, всякие возможные роды мучений».

Вот слова истинного мудреца и боголюбивого мученика епископа Филеаса: он писал их, находясь уже под стражей в темнице, но еще до вынесения ему смертного приговора¹⁷⁷⁴.

«Мы знаем, – продолжает повествование Евсевий Кесарийский, – тех из мучеников, которые просияли в Палестине¹⁷⁷⁵, знаем и тех, которые украсились славою в Тире финикийском.

Видя их, кто не изумился бы при взгляде на неисчислимое множество бичей (ударов бичами) и на твердость в этом случае поистине дивных поборников Богопочитания, – а вслед за бичеванием, при взгляде на их борьбу с кровожадными зверями, на нападения пантер, разного рода медведей, диких кабанов, разъяренных огнем и железом быков, и на дивную непоколебимость этих героев при встрече с каждым зверем. Мы сами были при этом и видели, как присутствовала в мучениках и живо открывала себя сила Спасителя нашего Иисуса Христа, о Котором они свидетельствовали. Пожиратели человеческой плоти (звери) долго не осмеливались не только касаться, даже приближаться к телам боголюбезных мучеников, но прямо неслись на других, которые раздражали их извне. Звери вовсе не трогали ни одного из этих священных борцов, хотя они стояли обнаженные, махали руками и возбуждали их против себя, – ибо им приказано было это делать, – если же иногда и устремлялись на них, то, как бы удерживаемые некоею Божественною силою, тотчас же возвращались назад. Это происходило довольно долго и служило немалым чудом для зрителей, тем более что когда первый зверь ничего не делал, выпускали другого и третьего на одного и того же мученика.

При этом случае надо было удивляться неослабному мужеству святых и непоколебимой твердости, оживлявшей юные их тела. Ты узрел бы, например, юношу, которому не было от роду и двадцати лет, стоящего без оков и распростершего крестообразно руки. Непоколебимый и бестрепетный духом, он усердно молился Богу, нимало не двигаясь, не уклоняясь в сторону от того места, где находился, между тем как медведи и пантеры, дыша яростью и смертью, почти касались его тела, – и только Божественная и неизреченная сила, не знаю как, замыкала пасть их, и они тотчас уходили назад. Таков был этот (мученик)! Узрел бы ты и других – ибо всех их было пять поставленных (на растерзание) разъяренному быку. Иных, подходивших извне¹⁷⁷⁶, он выбрасывал рогами на воздух, растерзывал и оставлял полумертвыми, а к святым мученикам, устремившись на них с яростью и грозой, не мог даже приблизиться: он топал ногами, ворочал туда и сюда рогами, раздражаемый раскаленным железом, дышал яростью и угрозой, но святым Провидением увлечен был назад. Поскольку же этот зверь ничего не причинил мученикам, то на них были выпущены какие-то другие. Выдержав страшные и различные их нападения, все они наконец усекнуты были мечом и вместо земли и гробов преданы морским волнам»¹⁷⁷⁷.

Церковное предание сохранило нам повествование о мужественном подвижничестве и мученической кончине одного христианского отрока Варула, пострадавшего в Антиохии вместе с другим христианином Романом.

Св. мученик Роман (память 8 ноября), диакон Кесарийской Церкви, взят был на мучения за веру Христову в Антиохии, куда он пришел проповедовать Евангелие в начале IV века. Св. мученик переносил все пытки с удивительным терпением, только в безмолвии возносил свои очи к небу, но когда мучитель начал укорять его в безумии, называя христианскую веру изуверством, св. Роман вступился за честь имени Иисусова и, показав на одного юного отрока, стоявшего вблизи, спокойно сказал судье Асклипиаду: «Этот юный отрок без сравнения разумнее тебя, старого безумца. Он хотя и малолетен, но знает истинного Бога, ты же исполнен лет, а Бога не ведаешь».

Удивленный столь внезапной укоризной, мучитель подозвал к себе отрока (имя которого было Варул) и спросил: «Какого, друг мой, ты почитаешь Бога?» «Иисуса Христа», – отвечал отрок. «Да чем же лучше ваш Христос всех богов наших?» – опять опросил Асклипиад. «Тем, – сказал Варул, – что Он есть истинный Бог и всех нас создал и искупил, а ваши боги суть не что иное, как живописный холст или изваянная медь». Так в юном исповеднике имени Христова действовал Дух Святой, совершая из его уст хвалу в посрамление идолопоклонников.

Тогда судья приказал нещадно бить Варула розгами. Изнемогшее под ударами дитя наконец запросило пить. Но вдруг из народа вышла его мать и начала увещевать, чтобы все мучения он терпел мужественно. Когда же раздраженный этим судья приказал отсечь ему голову, мать его, как вторая Соломония¹⁷⁷⁸, взяв его на руки, понесла на место казни. Обнимая и целуя, она утешала его и укрепляла, чтобы не страшился, видя меч над своей главой. «Не бойся, сладчайшее чадо мое! – говорила она. – Не бойся смерти; ты не умрешь, но вечно жив будешь: из-под секиры примут тебя Ангелы и возлетят с тобою в райский вертоград, в жилище вечного блаженства. Там обнимет тебя Христос, там будешь другом всех святых, и я туда же приду к тебе скоро, весьма скоро». Так мужественная мать, уговаривая свое дитя, принесла его на место усекновения. Юный страдалец умер, не испустив вопля, не оказав страха. Мать погребла его тело, омыв слезами и радуясь, что дитя ее пролило кровь, от нее принятую, за Христа Спасителя¹⁷⁷⁹.

«Нужно ли теперь, – пишет Евсевий Кесарийский, – упоминать поименно о прочих (исповедниках и мучениках), пересчитывать множество (пострадавших) мужей или изображать разнородные пытки дивных Христовых мучеников? То секирою умерщвляли их, как было с аравийскими, то сокрушали им голени, как случилось с каппадокийскими, то вешали их за ноги, вниз головою и, разводя под ними медленный огонь, удушали их дымом от горевших дров, что постигло месопотамских (мучеников); то отрубали им носы, уши и руки, а остальные члены тела уродовали, как было это в Александрии.

Вспоминать ли об антиохийцах, которых жарили на раскаленной решетке, – не для умерщвления, а для продолжения их страданий, или о других, решавшихся лучше положить в огонь правую руку, нежели коснуться нечистой жертвы? Некоторые из них, прежде чем были схватываемы и впадали в руки гонителей, для избежания искушения, низвергались с высоких жилых домов, ибо в сравнении с нечестием безбожников почитали смерть за находку.

Была в Антиохии одна по телу и по добродетели души святая и дивная жена, славившаяся также в отечественном городе своим богатством, происхождением, добрым именем и воспитавшая в правилах (христианского) благочестия двух дочерей, цветущих красотой и возрастом. Когда сильно возбудившаяся к ним зависть всячески старалась напасть на след сокровенного (скрытого) их убежища и потом, узнав, что они живут вне отечества, умела своим усердием вызвать их в Антиохию, так что наконец они попали в расставленные воинами сети, тогда (мать), видя себя и дочерей в самом трудном положении, изобразила им все ужасы, каких они должны были ожидать от людей, убеждала себя и девиц слухом не слушать поноснейшего из всех бедствий – угроз блуда, и, сказав, что предать души в рабство демонам хуже всякой смерти и всякой гибели, предложила им единственное средство избавиться от всего того – бежать к Господу. Согласившись все вместе на такое решение, они оделись понаряднее и на самой половине дороги, упросив стражей позволить себе отойти немного в сторону, бросились в протекавшую там реку – бросились сами!

В Антиохии были также и другие две по всему боголюбезные девы и истинные сестры, славившиеся родом, отличавшиеся (целомудренной) жизнью, юные летами, прекрасные телом, степенные душой, благочестивые поведением, дивные добротою. Служители демонов приказали бросить их в море, как будто земля не могла носить таких украшений.

А что терпели в Понте – страшно и слышать. Одним просверливали там острыми тростями на руках пальцы от самой оконечности ногтя; другим, расплавив на огне свинец, кипящим и горящим металлом обливали хребты и жгли нежные части тела; иным приходилось переносить даже в тайных членах и внутренностях постыдные, жестокие и невыразимые мучения, какие ревностно придумывали эти “великодушные и справедливые” судьи, желая выказать свою жестокость, будто какое-нибудь достоинство мудрости, и стараясь наперебой превзойти друг друга изобретением постоянно новых и новых мучений, будто дело шло о получении наград за подвиг»¹⁷⁸⁰. Так описывает страдания свв. мучеников в Диоклетианово гонение современник и очевидец их историк Евсевий Памфил.

Гонение продолжалось уже 10 лет. Но против мужественного терпения христиан не могли ничего сделать ни суровая сила правительства, ни яростный фанатизм язычников-гонителей. Язычество наконец истощило все свои силы; демоническая его сила была побеждена благодатной (Божественной) силой веры Христовой. Самые гонители были утомлены. Рядовые же язычники начали уже неодобрительно относиться к бесполезным кровопролитиям и становились на сторону гонимых христиан.

В 310 году виновника гонения на христиан Галерия постигла ужасная болезнь, бывшая следствием его распутства. «Его объяло, – пишет Евсевий, – невидимо посланное наказание, которое, начавшись от тела, проникло в его душу. На самой средине между тайными членами его тела вдруг появился нарыв, потом образовалась глубокая фистульная рана, от которой началось неисцельное разъядение отдаленнейших внутренностей; а через это расплодилось множество червей и стало распространяться ужасное зловоние, потому что масса его тела от прожорливости, еще прежде болезни, обратилась в чрезвычайную кучу жира. Все это теперь начало гнить, и приближающимся представляло страшное, невыносимое зрелище. Что же касается до врачей, то одни из них были убиваемы за то, что не могли переносить крайне нестерпимого зловония, а другие без жалости лишаемы жизни, потому что не умели помочь этой совершенно распухшей и вовсе неспособной к исцелению массе».

Среди борьбы с такими страданиями Галерий сознал наконец оскорбления, нанесенные богочтителям. Поэтому, собравшись с мыслями, прежде всего исповедал пред Богом всяческих собственные преступления, а потом, созвав своих вельмож, повелел им без всякого замедления прекратить гонение на христиан (в подвластных ему странах). Вскоре он вместе (со своими соправителями) Максимином и Ликинием издал (в 311 году) указ о прекращении гонений на христиан¹⁷⁸¹. В этом указе он объявил, что его целью было восстановить все по древним законам и государственному порядку римлян и заботиться о том, чтобы христиане, оставившие религию обоих предков, возвратились к благоразумию. Но так как большинство с упорством оставалось в своем заблуждении и так как он видел, что они ни языческим богам не оказывали должного служения, ни с достаточностью почитали и христианского Бога, то он по своей милости решил позволить им оставаться христианами и делать свои собрания под условием, чтобы только они не действовали вопреки существующему порядку. В этих собраниях пусть они молят и своего Бога о благосостоянии императора и государства, чтобы государство оставалось в целости и сами они могли жить в безопасности.

«Этот эдикт (указ) содержит открытое признание бессилия язычества. О благорасположении к христианству в нем нет ни слова. Император считает его еще и теперь лишь отступлением от отечественной религии и не скрывает своего желания, чтобы христиане опять возвратились к ней, но он отказывается от того, чтобы осуществить это желание силою, так как убедился, что это невозможно, и то, чего он уже не в состоянии отнять у христиан, он, с целью все-таки прикрыть свое бессилие, выставляет как дар своей милости по отношению к ним. Не заговорил ли в нем и голос совести? Потоки крови, которые он пролил, не лишали ли его, как и Диоклетиана, всякого покоя на его болезненном одре? Случайно выраженное в конце эдикта желание, чтобы христиане молились за него, дает, быть может, отчасти возможность думать так. Таким образом, были разрушены и надежды Галерия, и в лице его преступление получило отмщение. Вскоре потом он умер в невыразимых муках»¹⁷⁸².

Лишь только на местах был получен этот указ, признававший христианство религией дозволенной, все начальники провинций поспешно отпустили христиан, заключенных в темницах и томящихся в рудниках, на свободу. «Вслед за такими событиями, – пишет Евсевий, – вдруг как бы из недр ночного мрака воссиял некий свет: в каждом городе стали появляться церковные общества, многочисленные стечения (христиан) и вместе с тем обычные собрания для богослужений. Каждый из неверующих немало поражен был этим, дивился такому обороту дел, и христианского Бога провозглашал великим и единым истинным.

Из наших же (христиан) одни, прошедшие поприще гонений верно и мужественно, тотчас восприяли дерзновение (смелость) перед лицом всех, другие, ослабевшие в вере и душевно обуреваемые, спешили исцелиться (через покаяние), ревностно прося спасающей десницы у сильнейших и умоляя Бога о милосердии. Между тем и благородные поборники богопочитания, избавленные от страданий в рудокопнях, отправлялись в свои места и проходили через каждый город с бодростью и веселием, полные несказанной радости и невыразимого словом дерзновения (бодрости и мужества). Многолюдные их дружины совершали свой путь, воспевая по дорогам и общественным площадям песни и псалмы Богу. Посмотрел бы ты, с какими веселыми и светлыми лицами возвращались в свои жилища те, которые незадолго до того с невыносимой жестокостью были связаны и изгнаны из отечества. Даже и прежние наши убийцы, видя это несколько неожиданное чудо, радовались о таких событиях»¹⁷⁸³.

Борьба, собственно, этим и закончилась. Только Максимин, соправитель Галерия, фактически не признал этого указа и продолжал в течение одного года притеснять христиан в подчиненных ему областях, внешне показывая вид, что ничего не имеет злого против них. Прекратив пытки и смертные казни, он прибег к зверским методам преследования: приказывал вырывать мечом у христиан правый глаз, и место глаза прижигать раскаленным железом или перерезывать сухожилия правой ноги, после этого так изуродованных посылать в областные медные рудокопни – «не столько для работы, сколько для ослабления и угнетения (для больших страданий)»¹⁷⁸⁴.

Но вот, кара Божия постигла и этого ужасного гонителя. В 313 году он был поражен бичом Божиим по всему телу. Претерпевая жестокие страдания и муки, он лежал лицом вниз и почти умирал от голода; тело его иссохло от сильного жара, так что он стал неузнаваем и от него оставался только скелет, обтянутый кожей. Приближенные смотрели на него не иначе, как на гроб души, погребенной в совершенно разрушающемся теле. Между тем жар в теле еще с большей силой жег из середины его мозг, так что глаза у него вышли из орбит, вследствие чего он ослеп. «Однако же он еще дышал, исповедовался перед Господом и просил смерти. Наконец, сознавшись, что он потерпел все это справедливо, именно за вражду против Христа, испустил дух»¹⁷⁸⁵.

После смерти Максимина император Ликиний¹⁷⁸⁶ воздвиг гонение на его приближенных, ибо Максимин, враждуя с ним, дважды выступал против него войной. И получилось так, что ярые гонители христиан из правителей областей, единомышленники Максимина, волхвы и прочие, прославившиеся убиением бесчисленного множества христиан, претерпели достойное возмездие, были умерщвлены Ликинием. Одинаковой участи с этими врагами христиан подверглись также дети и родственники Максимина, бывшие прежде того гордыми и превозносившиеся своим господством над всеми людьми¹⁷⁸⁷.

Наконец в 313 году император Константин Великий и Ликиний¹⁷⁸⁸, встретившись в Милане, издали известный в истории христианской Церкви эдикт, окончательно прекращавший гонение на христиан по всей империи. Согласно этому эдикту, христианам, как и всем другим гражданам государства, предоставлялась полная свобода вероисповедания и указывалось, что с этих пор христиане не будут подвергаться никакому притеснению. Христианам безвозмездно возвращались отнятые во время гонений храмы и личное имущество.

Так закончилась трехсотлетняя борьба язычества с христианством в Римской империи, закончилась со славою для новой религии и полным поражением для язычества. К концу IV столетия Римская империя становится христианским государством.

б) Величие мученического подвига и значение мученичества в Церкви Христовой.

«Святые мученики и исповедники являются в Церкви истинными последователями и учениками Господа нашего Иисуса Христа, Его подражателями в страданиях, Его чадами и наследниками. Они обогатились Его страданиями, следуя Его призыву, последуя по Его стопам. Христос, говорит апостол, пострадал за нас, оставив нам пример, чтобы мы шли по следам Его: будучи злословим, Он не злословил, страдая не угрожал, но предавал то Судии Праведному (1Пет.2:21–23). “Вот стопы и следы Христовы, как отпечатленные на камне: претерпение укоризн, досаждений, поношений, хулы, бесчестия и жестоких страданий”. По этим следам шли подражатели Христовы святые мученики, по ним должны идти и верные Господу христиане»¹⁷⁸⁹.

Свв. мученики и исповедники Христовы делом исполнили заповедь Христову: «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой и следуй за Мною, ибо кто хочет душу (жизнь) свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее» (Мф.16:24–25). Крест Христов составляют Его страдания, искушения и убиение. Но Господь, по милосердию Своему, не требует, чтобы каждый из нас претерпел все это для Него; и чтобы не сокрушить нас тяжестью этого бремени, под которым Он Сам являлся изнемогающим, Он не возлагает на нас Своего великого Креста, но заповедует только готовым перенести столько страдания, сколько на каждого наведет десница всем управляющего Провидения. Вместе с тем Господь не ограничивает самоотверженного следования за Ним одним только перенесением обычных скорбей. Христианину заповедуется самоотверженное следование за Христом до пожертвования самою жизнью. «Кто погубит душу (т.е. пожертвует своей жизнью ради Меня и ради Евангелия, ради учения Моего), – говорит Господь, – тот обретет ее (получит вечную жизнь в Царстве Небесном)». «Господь призывает нас к мученичеству, – говорит блж. Феофилакт, архиепископ Болгарский. – Кто отрицается Христа, тот приобретает душу для настоящей жизни, тот спасает себя (для временной жизни), но он губит ее впоследствии (будучи недостойным вечной жизни). А кто теперь погубит ее ради Христа, кто претерпит ради Него мучения, тот обрящет ее в нетлении и вечной жизни»¹⁷⁹⁰.

«Смотри, – говорит преп. Ефрем Сирин, – что воздали Богу святые мученики, подвизавшиеся на земле и какое дерзновение обрели у Бога своим мученичеством? Изгладив свои грехопадения, не в этом только прияли они дар, но в добавление получили Небесное Царство и рай, потому что пролили свою кровь за ту Кровь, которая выше всякой цены и неоценима, т. е. за Кровь Владычнюю; и любовь к Богу предпочтя детям, даже супругам, стали они наконец победителями на поприще, чтобы, по испытании бичеваний (и др. мучений), получить венцы за свой подвиг. Любовь к Спасителю столько влекла их ум на одно с Ним поприще (страданий), что, будучи тленными, купили они нетленное (вечное Царство Небесное)»¹⁷⁹¹.

«Сбереги свою жизнь», – говорил мученику Роману судья. «Я так и делаю, – отвечал Роман, – я спасаюсь от смерти вечной и ищу жизни бесконечной». «Разве две смерти?» – спросил судья. «Две, – отвечал мученик, – одна краткая, мгновенная. Другая же бесконечная». И твердо сохраняя веру, страстотерпец Христов с молитвою приял мученическую кончину¹⁷⁹².

Апологет II века Афинагор в своей «Апологии» свидетельствует, что «необыкновенное мужество христиан среди мучений, изумлявшее самих мучителей, объясняется непреоборимою надеждою на Бога и непоколебимою уверенностью в блаженной жизни»¹⁷⁹³.

«Страдания от настоящих бедствий, – писал священномученик Киприан Карфагенский во время гонений, – совершенно ничтожны для тех, кто надеется на будущие блага. Оттого-то мы в несчастьях не впадаем в уныние, не сокрушаемся, не скорбим; оттого никакое расстройство состояния, никакая болезнь (и страдание) не приводит нас к ропоту. Живя более духом, чем телом, мы побеждаем слабость тела силою духа. Мы знаем и верим, что все страдания и томления, претерпеваемые нами, служат к нашему испытанию и укреплению». «Дух Святый не допускает, чтобы человек Божий и почитатель Бога, опирающийся на истину надежды и укрепившийся твердостью веры, мог поколебаться вследствие невзгод сего мира и века... Что все это для христиан, для рабов Божиих, которых призывает рай, которых ведет всякая благодать и довольство в Царстве Небесном? Торжествуют они всегда в Господе, радуются и веселятся в Боге своем, мужественно переносят они зло и бедствия мира, провидя будущие дары и блага. Ибо отложившие земное рождение, воссозданные и возрожденные Духом, и потому живущие уже не для мира, а для Бога, только когда перейдем к Богу и достигнем Божиих даров и обетований»¹⁷⁹⁴.

Св. священномученик Феодот, епископ Киринейский († около 320 г.), говорил: «Если бы я на человека надеялся, то не перенес бы таких мук, но я надеюсь на Бога; и хотя тело страдает, однако помысл остается непоколебим; муки кажутся слабыми тому, кого покрывает рука Господня»¹⁷⁹⁵. «Так мученики всецело от всего сердца предавали себя Богу; потому пренебрегли уже самую смерть и все неприязненные угрозы мучителей, будучи готовы на поругания, на мучительные истязания, на различные терзания всего тела... За это мученики прияли от Бога силу мужественно претерпевать все страдания, нечувствительными были ко всякой казни, терпя как бы в чужом теле»¹⁷⁹⁶.

«Изумительное терпение и мужество свв. мучеников и исповедников Христовых в страданиях было проявлением любви их ко Господу. И кто может иметь эту добродетель – терпение, как не любящий много? Ибо «любовь долготерпит... всего надеется, все переносит» (1Кор.13:4, 7). Они в особенности в терпении стяжали души свои (Лк.21:19), претерпев многие муки ради любви ко Христу»¹⁷⁹⁷.

«Вас, страстотерпцы, – говорится в церковном песнопении, – ни пламень, ни заколение, ни колеса, ни стягнутия (терзания членов), ни опаления, ни иная мука горькая, разлучи от любве Христовой»¹⁷⁹⁸. Через страдания и мученическую смерть они приобщались любви Божией.

Свв. мученики шли на мучения безбоязненно, с отверженными лицами, радуясь, что страдают и умирают за истинную веру, за Христа Спасителя, и пребывая в надежде, что через смерть соединятся с Ним и вечно будут с Ним по слову Его: «Где Я, там и слуга Мой будет» (Ин.12:26)¹⁷⁹⁹. Они следовали заповеди Спасителя радоваться во времена гонений: «Возрадуйтесь, – сказал Господь, – в тот день и возвеселитесь, ибо велика вам награда на небесах» (Лк.6:23), ибо, «когда бывают гонения, тогда даются и венцы за веру, тогда испытываются воины Божии, тогда для мучеников открывается небо»¹⁸⁰⁰. Страдания за Христа для святых апостолов, мучеников, исповедников были источником всякой радости и веселия. Они по причине самих бедствий радовались. «Нельзя, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – поистине нельзя выразить словами того удовольствия (внутренней духовной радости), какое случается испытывать страждущим за Христа. Они радуются более среди бедствий, нежели во время благоденствия. Если кто возлюбил Христа, тот понимает, что я говорю...»¹⁸⁰¹

Так, блаженный апостол Павел радовался прежде не о благах, уготованных ему, но о скорбях, постигших его ради Христа, радовался о своих страданиях за христиан, хвалился, будучи в скорбях и особым даром Божиим считая не только веровать в Иисуса Христа, но и страдать за Него (Кол.1:24; Рим.5:3). «И подлинно, – говорит тот же святитель, – удостоиться потерпеть что-либо ради Христа – величайшая благодать, венец совершенный и награда, не меньшая будущего воздаяния. Это говорят те, которые умеют искренно и пламенно любить Христа»¹⁸⁰². Свт. Иоанн Златоуст перенес множество бед и страданий, особенно под конец своей жизни; по проискам врагов он отправлен был в ссылку, где и умер страдальчески. Из ссылки он пишет своей ученице Олимпиаде: «Ежедневно вспоминая об этом (об ужасах, опасностях, недугах и других скорбях, пережитых по пути в ссылку и в самой ссылке) и всегда нося это в мысли, я восхищаюсь от радости и ликую, как имеющий великое сберегаемое сокровище: так я чувствую себя. Ввиду этого, прошу и твою честность радоваться, веселиться, ликовать, прославлять Бога, удостоившего нас потерпеть такие бедствия»¹⁸⁰³.

Но пусть не подумает кто, что исповедники и мученики во время пыток и гонений не чувствовали страданий. «Никак нельзя отрицать того, что во всех этих обстоятельствах они испытывали горесть, которую душевная сила не может совершенно скрыть и подавить. Нельзя не сказать, а тем более утвердить, что море не ручеек, по той причине, что возле берегов его много мелких мест; нельзя также отрицать ясности и светлости неба потому только, что оно иногда покрывается облаками, или отрицать плодородие пустыни потому, что в некоторых местах находится бесплодный песок и т. п. Так, равным образом, нельзя отрицать всей тяжести телесных и душевных страданий в праведниках потому только, что они благодушно и даже радуясь переносили их. Природа для всех и у всех одна. Огонь жжет, железо режет, голод мучит, жажда томит, обиды и огорчения возмущают дух – все это одинаково испытывает природа как грешного, так и праведного человека. Различие тут состоит в том, что первый падает под тяжестью страданий или же совсем убегает их, жертвуя для этого всем, что у человека есть святого и заветного, а второй честное и святое поставляет выше всего на земле, и в страданиях, как бы они ни были тяжелы, он не только не падает духом, но еще укрепляется, боль естественной природы вдыхает ему силу душевного мужества и таким образом его дух побеждает плоть, как у первых плоть господствует над духом»¹⁸⁰⁴.

«Христианин, даже осужденный на смерть, изрекает только хвалу Богу», – свидетельствует Тертуллиан в своей «Апологии». Обычно в ответ на смертный приговор христиане восклицали: «Слава Богу!»

Архидиакон Лаврентий (память 10 августа), сожигаемый на раскаленной железной решетке, говорил: «Благодарю Тебя, Господи, Иисусе Христе».

«Господи, Всемогущий Боже, – молился св. Поликарп Смирнский, уже стоя на костре, – Отец Господа нашего Иисуса Христа, чрез Которого мы получили от Тебя познание (истины), Бог Ангелов, всей твари, всего человеческого рода, праведных, живущих пред лицом Твоим, я славлю Тебя, ибо Ты сподобил меня в этот день и этот час присоединиться к числу Твоих исповедников и причаститься чаше Христа Твоего».

Сциллитанийские мученики в Нумидии (в 180 г.), выслушав смертный приговор, благодарили Бога и, придя на место казни, снова принесли молитву благодарения за то, что сподобились пострадать.

При самых тяжких страданиях христиане проявляли удивительную кротость. Мы нигде не слышим выражений мщения или гнева, не слышим никаких проклятий или злословий. Нигде подобного не встречается и в надписях катакомб, в которых собирались христиане на богослужение во время гонений. Только один вздох читаем в римской катакомбе Каллиста: «О, жалкие времена, когда мы даже в пещерах не можем избегнуть наших врагов!» Не встречается даже изображений гонений, исключая одного изображения суда над одним христианином, сохранившегося на кладбище Претестата в Риме. Часто встречаются символические изображения пророка Даниила во рве львином, трех отроков в огненной пещи, пророка Илии, мчащегося на огненной колеснице. «Если мы примем во внимание тот пыл ненависти, с которым язычники гнали христиан, те бесчеловеческие жестокости, которые они позволяли себе с ними, то вполне поймем чистоту мученичества христиан, которые вполне следовали слову апостола: «Не воздавайте злом за зло» и увещанию Господа: «Молитесь за тех, которые поносят и гонят вас»¹⁸⁰⁵. Очень часто встречаем, что мученики, по примеру св. первомученика Стефана, молились за врагов. Один палестинский христианин, по имени Павел, до того момента, как получить смертельный удар, молился, чтобы Бог приобщил всех язычников к вере и спасению, и простил судью, приговорившего его к смерти, и того палача, который приводил этот приговор в исполнение.

Пресвитер Пионий, пострадавший в Смирне в 250 г. (память 11 марта), из самого пламени костра молился за императора, своих людей и всех язычников. Когда его привели на место казни, он сам снял с себя одежду и, возблагодарив Бога, лег на крест, распростерши руки, чтобы его пригвоздили ко кресту. Когда его пригвоздили ко кресту, один из воинов сказал ему: «Покорись царскому повелению, Пионий, и я сейчас же выну гвозди, и ты останешься жив». Пионий кротко взглянул на него и сказал: «Уснуть хочу, чтобы проснуться к лучшей жизни». Тогда подняли и поставили его прямо, а к подножию положили дров и хворост и зажгли. Св. мученик, закрыв глаза, молился. Поднялось пламя и объяло крест. Присутствовавшие, не слыша Пиония, думали, что он уже умер, но через несколько времени он открыл глаза, посмотрел на народ и, сказав: «Господи, прими дух мой», предал душу Богу.

Исповедники и мученики исполнены были великого смирения. Свв. Сатурнин и Сисимий (память 7 июня), пострадавшие в Диоклетианово гонение, испытывая множество мучений, со смирением взывали: «Слава Тебе, Господи Иисусе Христе, что мы сподобились быть друзьями Твоим рабам (мученикам), пострадавшим за Тебя». Св. мученик Акакий (память 7 мая), когда приведен был в город на место казни, преклонил колена и воскликнул: «Слава Тебе, Боже! Твоему безмерному величеству подобает хвала, ибо Ты прославился в нас, обременных грехами! Чем более Ты являешь нам благодеяний, тем более сияет милость Твоя и слава! Буди благословенно имя Твое, Господи, за то, что меня недостойного сподобил Ты чести называться мучеником Христовым! Сию же честь даровал мне не в воздаяние за мои дела, но только по неизреченной Твоей благости и по человеколюбию Твоему»¹⁸⁰⁶.

Выше мы описывали страдания галльских христиан во II веке во время гонений императора Марка Аврелия и приводили свидетельства очевидцев этих событий, написавших послание от Галльской Церкви к малоазийским Церквям. «Они (т. е. галльские мученики), – говорится в послании, – столь ревностно подражали Христу, Который, «будучи образом Божиим... (и) равным Богу, но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам... смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной» (Флп.2:6–8), что хотя достигли великой славы, хотя не однажды или дважды были мучимы, от (терзаний) зверей переходили опять в темницу и на всем теле носили ожоги, рубцы и раны, однако (по своему смирению) и сами не называли себя мучениками и нам не позволяли называть себя этим именем; напротив, негодовали, если кто из нас в письме или разговоре именовал их мучениками. Название «мученика» с удовольствием приписывали они верному и истинному Мученику, первенцу из мертвых и Начальнику жизни Божией (Откр.1:5), вспоминали также и об умерших уже мучениках и говорили: «Мученики суть те, которые сподобились скончаться в исповедании и которых мученичество Христос запечатлел смертью; а мы только слабые и смиренные исповедники», – и со слезами просили братию молиться, чтобы достигнуть им совершенства. Силу мученичества они показывали на деле, имея великое дерзновение перед всеми язычниками, и благородство своего духа проявляли в терпении, бесстрашии и непоколебимости; названия же мучеников, быв исполнены страха Божия, от братий не принимали... Они смиряли себя под крепкую руку (Божию), за то теперь высоко вознесены ею. Они всех защищали и никого не обвиняли, они молились даже за тех, от кого были мучимы, говоря, подобно совершенному мученику Стефану: «Господи, не постави им греха сего» (Деян.7:60). Если же Стефан молился за побивавших его камнями, то не более ли за братий?¹⁸⁰⁷ Такую кротость и смирение имели исповедники и мученики Христовы!

Мученичество и исповедничество – особый благодатный дар, и не все могут его вместить, не все могут его понести. Это требует высоких подвигов христианского самоотвержения и апостольского мужества духа, которые со всею полнотою обнаруживались только в избранных Божиих¹⁸⁰⁸. Исповедничество и мученичество за имя Христово – это венец святой подвижнической жизни христиан, их веры и любви ко Господу, их смирения, кротости и долготерпения. Святые мученики и исповедники «не могли без Господа (только своими силами) перенесть страданий»¹⁸⁰⁹. Каким только мучениям их не подвергали, «а они между тем пребывали как бы адамантовыми, как будто не сами они терпели, но видели эти мучения на чужих телах; непоколебимо и со свойственной исповедникам Христовым доблестью, они стояли в исповедании веры, оставались непреклонными при всех усилиях врагов, обнаруживая ясно и свое мужество, и Божию силу»¹⁸¹⁰.

«Какое прекрасное зрелище для Бога, – пишет апологет II века Минуций Феликс, – когда христианин борется со скорбью, когда он твердо стоит против угроз, пыток и казней, когда он смеется над страхом смерти и не боится палача, когда он сохраняет свою свободу над царями и владыками и преклоняется только перед Богом, Которому он принадлежит, когда он, как торжествующий победитель, смеется даже над теми, кто приговорил его к казни. Ибо тот победитель, кто достиг, чего домогался. Какой воин на глазах полководца не будет смело идти навстречу опасности? Никто не получает награды, если не будет испытан и признан ее достойным, и однако полководец не даст того, чего не в силах дать. Он не может продлить его жизнь, а может только воздать честь воинскому мужеству. Но воин Божий не оставлен среди страдания, не гибнет среди смерти, и христианин может только казаться несчастным, но не быть таким»¹⁸¹¹.

О исповедниках и мучениках, пострадавших в Дециево гонение, священномученик Киприан Карфагенский пишет, что они были одушевлены одинаковым мужеством, с равной горячностью стремились на подвиг (мученической) брани, «какою и должны быть в божественном стане воины Христовы. Вера их должна быть непоколебимо тверда, чтобы ни лесть не могла уловить ее, ни угроза устрашить и мучения препобедить, ибо, “Тот, Кто в вас, больше того, кто в мире” (1Ин.4:4); земные муки (поэтому) не столько сильны поколебать, сколько сильно поддержать божественное защищение»¹⁸¹². Они с мужеством и твердостью встречали смерть, ибо совершали подвиг пред очами присущего им Господа, Который, свыше взирая на них, подвизающихся за имя Его и за веру, ободряет и помогает сражающимся, вместе с ними сражается и Сам в лице их поборает; венчает побеждающих, награждая в них, по Своей благости, то, что Сам соделал, и отличая в нас то, что Сам совершил. «Ибо от Него наша победа, – говорит св. Киприан, – чрез Него, низложив врага в великой брани, мы достигаем к великим победным почестям (ср.: Мф.10:19–20; Лк.21:14–15)». «Какая великая слава и какое счастье сразиться в присутствии Самого Бога и получить венец от Судии Христа!»¹⁸¹³

Когда исповедники Христовы ради любви Божией терпеливо переносят страдания, то они приобщаются страданиям Господа Иисуса Христа. Ибо страдания верных Своих Господь считает как бы Своими страданиями. И как делающим добрые дела сказал Он об этих делах: то, что «сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф.25:40), так и об обидах и страданиях, причиняемых свв. мученикам и исповедникам, говорит гонителям: «То, что вы сделали этим рабам Моим, Мне сделали». Господь страдает в верных Своих, как бы в Своих собственных членах.

Страдания свв. мучеников и исповедников суть продолжение страданий христиан за Церковь, которая есть Тело Его, по сказанному у апостола: «Ныне, – говорит он, – радуюсь в страданиях моих за вас и восполняю недостаток в плоти моей скорбей Христовых за Тело Его, которое есть Церковь» (Кол.1:24). Святые мученики, как продолжатели апостольского служения, доканчивали, довершали, восполняли в своих телах страдания Христовы за Евангелие, за Церковь¹⁸¹⁴.

Великая укрепляющая сила немощной благодати Божией и несокрушенная сила духа, являемые в страданиях мучеников, были плодом их высоконравственной жизни. Церковь их называет светилами и основаниями (оплотом) благочестия, радостью и утешением Церкви.

В «Послании к Диогнету», памятнике древнехристианской письменности II века, высокая нравственная жизнь христиан того времени описывается в таких словах: «Христиане, обитая в эллинских и варварских городах, где кому досталось, и следуя обычаям тех жителей в одежде, в пище и во всем прочем, представляют удивительный и поистине невероятный образ жизни. Живут они в своем отечестве, но как пришельцы, имеют участие во всем, как граждане, и все терпят, как чужестранцы. Для них всякая чужая страна есть отечество и всякое отечество – чужая страна. Они вступают в брак, как и все, рожают детей, только не бросают их (как это делают язычники). Они имеют общую трапезу, но не простую. Они во плоти, но живут не по плоти. Находятся на земле, но суть граждане небесные. Повинуются постановленным законам, но своею жизнью превосходят самые законы. Они любят всех и всеми бывают преследуемы. Их не знают, но осуждают, умерщвляют их, но они животворятся; они бедны, но многих обогащают. Всего лишены и во всем изобилуют. Бесчестят их, но они тем прославляются; клевещут на них, и они оказываются праведны; злословят, и они благословляют, их оскорбляют, а они воздают почтением; они делают добро, но их называют как злодеев; будучи наказываемы, радуются, как будто им давали жизнь. Иудеи вооружаются против них, как против иноплеменников, и эллины преследуют их, но враги их не могут сказать, за что их ненавидят»¹⁸¹⁵.

Во время наступивших гонений св. Киприан, епископ Карфагенский, в посланиях к своей пастве указывал на основные условия, которые необходимо соблюдать, чтобы устоять во время гонений: для этого нужна крепкая вера, чистота жизни, ярость и смирение, усиленная молитва, взаимный мир и согласие, как плод взаимной любви. «Вот день скорби уже над головой, – пишет он в увещании к мученичеству, – время гонений приблизилось, станем же все готовыми на брань, будем помышлять об одной только славе вечной жизни и о венце за исповедание Господа и не будем думать, что наступающие бедствия таковы, какими были минувшие. Теперь угрожает нам брань более тяжелая, к которой воины Христовы должны приготовиться верою неповрежденною и добродетелью крепкою, помышляя, что они для тогоежедневно пили чашу Крови Христовой, чтобы и сами могли пролить кровь за Христа. Ибо подражать тому, чему учил Христос и что Сам Он исполнил, значит, желать пребывать с Ним, по слову апостола Иоанна: «Кто говорит, что пребывает в Нем, тот должен поступать так, как Он поступал» (1Ин.2:6). Также и святой апостол Павел увещевает и учит, говоря: «Мы – дети Божии, а если дети, то и наследники, наследники Божии и сонаследники же Христу, если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться» (Рим.8:16–17). Обо всем этом нам должно теперь помышлять, чтобы никому ничего не требовать от века уже приходящего, но следовать Христу, Который и Сам живет вовеки и животворит рабов Своих, верующих во имя Его. Приходит то время (гонений), возлюбленнейшие братья, которое давно уже предвозвещал Господь нам (см.: Ин.16:2–4). И пусть никто не удивляется, что нас отягощают непрестанные гонения и часто удручают мучительные скорби. Господь наперед предрек, что все это будет в последнее время и приготовил к тому наше воинство наставлением и убеждением Своего слова. Также и Петр, апостол Его, учил, что гонения бывают для нашего испытания, чтобы по примеру праведных предшественников и мы через смерть и страдания приобщились любви Божией и страданиям Христовым (1Пет.4:12–14)¹⁸¹⁶.

Пусть никто, несмотря на тяжесть настоящего гонения, не отступает от веры в Господа нашего, однажды навсегда нами принятой... Устремим взоры к небу, да не прельстит нас земля своими соблазнами и приманками. Пусть каждый молится Богу не за себя только, а за всех братьев, как научил молиться Господь. Он не заповедует каждому частную молитву, а повелевает всем молиться за всех молитвою общею и молением единодушным; Господь сохранит безопасными от нападений врага, если узрит нас кроткими и смиренными, пребывающими во взаимном согласии между собой, боящимися гнева Его, вразумленными и исправленными настоящим гонением. Было научение, будет и помилование. Только будем умолять Господа в простоте и единодушии, с усердием в молитве и с верою на получение; будем молиться с воздыханием и слезами, как прилично молиться тем, которые поставлены между развалинами заслуживших наказание (язычников) и осанками боящихся (Бога), между множеством ослабевших (в вере) и небольшим числом стоящих твердо. Станем просить о скорейшем возвращении мира, о скорой помощи нам среди мрака и напастей наших, об исполнении того, что благоволил Господь открыть рабам Своим о восстановлении Церкви, безопасности нашего спасения – о даровании ясной погоды после ненастья, света после мрака, приятной тишины после бури и вихрей, о верной помощи отеческой любви, о явлении славных дел божественного величия, которыми посрамилось бы богохульство гонителей, устроилось бы покаяние падших и прославилось бы твердое и неослабное упование пребывающих верными»¹⁸¹⁷.

Духовный подъем, наблюдавшийся среди первых христиан во времена гонений, возбуждался примером твердого и непоколебимого мужества исповедников и мучеников за имя Христово. Мужество одного рождало храбрость в другом.

Во времена гонений, можно сказать, все христиане, верные Господу, были исповедниками и мучениками без пролития крови. «Никогда, – говорит Тертуллиан, – христианин не был кем-либо другим как именно христианином»¹⁸¹⁸. Повсюду окружавшая христиан языческая жизнь напоминала им о их христианском призвании, о их обязанности жить иначе, чем язычники, и во всей своей жизни проникаться христианством. В храме, дома, на улице – везде христиане старались быть христианами, чтобы в каждый момент быть готовыми предстать перед Господом. «Дома они занимались чтением Священного Писания и псалмопением. Перед каждой трапезой они не только молились, но и вкушали часть принесенного из храма благословенного хлеба. При каждом выходе и входе, при одевании и обувании, при умывании, при возжигании света, садясь и вставая, они осеняли тебя крестным знамением; и это не был простой мертвый обычай, но живое воспоминание о Распятом, о крещении в Его смерть и о принятых на себя во время крещения обязанностях. На всей жизни христианина лежал отпечаток спокойной и священной серьезности. Христиане знали, что они соль земли и свет мира, и старались соответствовать этому призванию. Их взоры обращались в будущность к своему Господу, Который обещал прийти опять, и в ожидании Его скорого пришествия они с ревностью старались об очищении своей жизни, без чего никто не мог предстать пред Ним»¹⁸¹⁹. Они всегда старались быть «во всеоружии молитвы»¹⁸²⁰, часто и строго постились. Пост считался особенно важным средством укрепления в христианской жизни. Свв. мученики постились, выходя на мученический подвиг. Особо важное значение христианство придавало частым богослужебным собраниям и частому причащению Святых Таин.

С необычайной заботливостью остерегались они всякого соприкосновения с язычеством; с нежнейшей совестливостью избегали они всего, что могло бы показаться отрицанием их христианской веры. Легко себе представить, как трудно было в это время христианам, когда они со всех сторон были окружены враждебно настроенными к ним язычниками. «Все, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – оклеветали их, презирали, осмеивали, вышучивали, называли глупыми и несмысленными за то, что они, оставив отеческий образ жизни, приняли новое учение. А это немало для поколебания души, если вера не укоренена глубоко, потому что ничто так не уязвляет душу, как позор; ничто так не терзает душу и сердце, как насмешки и злословия; многие мужи часто падали от посрамления... Для всех, желавших обижать, были они жертвой. Они страдали, терпели бедствия и, как бы агнцы в самой среде волков, подвергались нападениям со всех сторон. Но и когда вся вселенная оскорбляла верующих, они не падали и не только твердо стояли среди обвинений, и поношений, и злословий, и разграбления имущества, но еще радовались, терпя (все) это»¹⁸²¹.

Среди такого враждебно настроенного общества почти каждое соприкосновение с язычниками требовало от христианина исповедничества, если не словом, то поведением, ибо вся окружающая жизнь была опутана сетью языческих обычаев, которую христианин, для того чтобы оставаться верным своему Богу, должен был разрывать на каждом шагу. «Повсюду были не только символы, но и еще более: дух язычества. Выходил ли христианин на улицу – там стояли языческие идолы, встречались ему процессии, в которых торжественно носили этих идолов, и все проходящие оказывали им свое почтение, чего, конечно, не мог сделать христианин. Отправлялся ли он в сенат, в курию – там также стоял жертвенник с курением и вином. Обычай требовал, чтобы при прохождении мимо их приносилось возлияние и делалось курение. Заходил ли он в таверну, в лавку, в мастерскую что-нибудь купить или заказать – повсюду он встречал жертвенники и крохотные, часто не больше большого пальца, статуэтки богов. Его приглашали языческие друзья, языческие родственники на какой-нибудь семейный праздник. Если он не ходил, то вызывал неудовольствие, а если ходил, то опять не мог избегнуть того, чтобы не вызвать неудовольствия тем, что он в высшей степени безучастно относился к тем праздничным жертвам и возлияниям, которые приносились в начале и конце торжества, и отказывался есть то или другое. Часто случалось и так, что язычники при таких обстоятельствах намеренно вводили христиан в искушение, предлагая им приготовленное с идоложертвенною кровью кушанье, которого христиане, по апостольскому постановлению, не могли есть (Деян.15:29)¹⁸²²... Как нравы и обычаи, так и язык (окружающего общества) всецело были проникнуты язычеством. Формулы, клятвы, уверения, свидетельства перед судом, приветствия и выражения благодарности – все это заключало в себе воспоминание о языческих богах. «Клянусь Геркулесом!» – такие и подобные восклицания слышались постоянно. Христианин должен был остерегаться их, должен был по крайней мере молчанием протестовать против них. Он подавал нищему на улице милостыню. Естественно, тот в благодарность желал ему благосостояния от какого-нибудь бога. Строгие христиане не считали себя вправе молчать даже в таких случаях, так как им могло бы показаться, что они как будто бы действительно принимали благословение от какого-нибудь идола; они считали себя обязанными заявить, что дар дается во имя живого Бога и Ему должна принадлежать слава. Христианин хотел занять денег; долговое обязательство, которое он должен был подписать, содержало в себе клятву языческими богами. Вследствие этого христианин должен был отказываться от совершения такого акта¹⁸²³. Еще в более затруднительное положение приводили христиан некоторые особенные житейские отношения. Христианскому рабу господин его поручал нечто такое, что последнему, как язычнику, совершенно безразлично, но для христианина было грехом; если он не исполнит поручения, господин мог подвергнуть бичеванию и даже предать смерти. Как могла женщина-христианка, имевшая своим мужем язычника, исполнять свои религиозные обязанности, присутствовать при богослужении, помогать больным, оказывать гостеприимство странникам, раздавать милостыню, не приходя в столкновение со своим мужем? Чиновник, воин – как могли исполнять свои обязанности и в то же время не отрицать своей веры?¹⁸²⁴ В то время служба чиновника, воина и др. была сопряжена с исполнением языческого культа, и по этой причине христиане, чтобы не отрицать своей веры, отказывались от подобного рода службы¹⁸²⁵. Те, которым это было невозможно сделать, часто должны были запечатлевать свою верность Господу Богу. «Иные для того, чтобы сделаться и оставаться христианами, должны были оставлять свои промыслы, занятия, которые давали им средства к жизни. Всех тех, которые жили языческим культом, как, например, служители и рабочие при (языческих) храмах, делатели статуй (богов), продавцы курений, равно как и актеры, учители фехтования в гладиаторских школах и т. п., Церковь допускала сначала к крещению только под условием, чтобы они оставили свое занятие, и кто, сделавшись уже христианином, начинал заниматься таким ремеслом, был исключаем из общины»¹⁸²⁶. Вообще в первенствующей Церкви весьма тщательное производилось наблюдение религиозно-нравственной жизни отдельных ее членов.

Таково было положение христиан среди язычников во времена гонений. У христиан того времени, по словам свт. Иоанна Златоуста, не просто были скорби, а множество непрерывных скорбей и искушений, «непрерывная опасность, не дававшая ни на малое время перевести дух тогдашним подвижникам. И однако, терпя это, они не досадовали и не приходили в отчаяние, а даже радовались, перенося многие скорби «с радостью Духа Святаго» (1Фес.1:6). Для их утешения достаточно было сознавать, что они терпели это за Христа. Поэтому в тогдашних христианах я, говорит свт. Иоанн Златоуст, не столько удивляюсь тому, что они терпели скорби, сколько удивляюсь тому, что они радовались, претерпевая скорби для Бога. Душе благородной и боголюбивой свойственно терпеть скорби и злострадать; но мужественно переносить искушение и благодарить Того, Кто попускает скорби, – это знак величайшего мужества, это свойственно душе бодрственной и освободившейся от всего человеческого¹⁸²⁷.

Несмотря на такое крайне тяжелое свое положение и всеобщую ненависть, христиане не ожесточались против гонителей, не возмущались, не проклинали их, а желали им познания истины и спасения. «Святые мученики, – говорит преп. Ефрем Сирин, – даже и бичуемые, подвергаемые разным мучениям и пыткам, страдая, говорили и делали все к обращению язычников, исполняя слово своего Владыки: “Любите врагов ваших... благотворите ненавидящим вас” (Мф.5:44), и, став незлопамятными во всем и милосердными, уподобляйтесь в том Отцу Моему Небесному»¹⁸²⁸.

Христианский апологет II-III века Тертуллиан в апологии, адресованной к одному из гонителей, правителю провинции язычнику Скапуле, высказывает от лица христиан скорбь и сожаление о заблуждениях язычников. «Не страх пыток и мучений, которым подвергаются христиане, – говорит он, – побуждает меня писать, а любовь христианская, простирающаяся не только на друзей, но и на врагов, чем христианство отличается от всех других религий». Тертуллиан высказывает жалость к язычникам ввиду гнева Божия, грядущего на гонителей. «Мы не думаем тебя пугать, потому что и сами тебя не боимся. Но я желал бы, чтобы мы могли всех вас спасти. Из сострадания же советуем тебе не бороться с Богом... Помни, что меч висит и над вашими головами»¹⁸²⁹. «Обратись к Богу, – пишет священномученик Киприан язычнику Деметриану, – Он придет на помощь, если ты станешь молить Его. Перестань мучить своими преследованиями рабов Бога и Христа: за обиду их отмщает Бог. Оттого-то никто из наших не сопротивляется, когда его берут, и сам не мстит за несправедливое с вашей стороны насилие; хотя наш народ весьма значителен и многочислен: нас делает терпеливым уверенность в имеющем последовать очищении. Невинные уступают виновным; беспорочные спокойно переносят казни и страдания: мы не сомневаемся и уверены, что не останется без отмщения все, что мы терпим; даже чем более будет несправедливости в преследованиях, тем справедливее и тяжелее будет возмездие за преследования, и никогда преступное восстание нечестия против нашего имени (против имени христиан) не остается без того, чтобы за ним тотчас же не последовало мщение свыше. Если будем напоминать о давнем и пересказывать часто повторяющие примеры отмщения за Божиих (расстройство государственных дел, потери и неудачи в войнах, моровые язвы, стихийные бедствия и т. п.)... от души подаем (вам, язычникам) спасительный совет. Так как нам не позволительно ненавидеть, и мы тем самым угождаем Богу, что ничем не отдаем взаимно за обиды, то убеждаем вас, пока есть еще возможность, пока остается еще несколько века, принесите удовлетворение Богу, изыдите из глубины мрачного суеверия на чистый свет истинной религии. Мы не завидуем вашим выгодам и не скрываем от вас божественных благодеяний. За вашу ненависть мы платим доброжелательством и за пытки и мучения, которым вы нас подвергаете, показываем вам пути спасения. Уверуйте (во Христа) и живите, радуйтесь с нами вечно вы, которые преследуете нас временно. Когда настанет исход отсюда, не будет тогда уже никакого места покаянию, никакого действительного удовлетворения. Здесь жизнь или теряется, или сберегается. Но пусть никого не сдерживают на пути ко спасению его грехи или лета. Для того, кто живет в этом мире, никакое покаяние не поздно. Вход к снисхождению Божию открыт ищущим и разумевающим истину, доступ удобен. Молись о грехах хотя бы то при конце и исходе временной жизни; умоляй Бога, единого и истинного, исповеданием Его и с сознаваемою верою: исповедующему Его даруется прозрение, верующему божественная любовь оказывает спасительное снисхождение, и в самой смерти совершается переход к бессмертию. Такую милость оказывает нам Христос; такой дар милосердия Своего приготовил Он нам, покоряя смерть победою креста, искупая верующего ценой Своей крови, примиряя человека с Богом Отцом, оживотворяя смертного возрождением небесным. Последуем за Ним, если возможно все; поклянемся Ему и зачислимся под Его знамя: Он открывает нам путь жизни, Он возвращает нам рай. Он введет в Царство Небесное, и мы всегда будем жить вместе с Ним, сделавшись через Него сынами Божиими. Мы будем торжествовать с Ним вечно, восстановленные пролитою Им кровью. Мы, христиане, будем прославленными вместе со Христом, блаженными в Боге Отце, радующиеся от непрестанного наслаждения всегдашним созерцанием Бога, будем вечно приносить благодарение Богу. Да и невозможно, чтобы не радовался вечно и не был благодарен тот, кто обеспечен бессмертием, тогда как был повинен смерти»¹⁸³⁰.

«Еще большую заботу проявляли христиане об отпадших от Церкви во время гонений. Особенно заботились о их покаянии и спасении исповедники и мученики, которые на себе испытали всю тяжесть страданий и пыток; в своем послании галльские христиане (II век) пишут о мучениках, что они «предпринимали величайшую брань против дьявола по любви к ближним (молясь и за отпадших) и вели ее с тою целью, чтобы сей зверь, быв умерщвлен, изверг из себя живыми тех, которых прежде считал поглощенными. Они не превозносились над падшими, но чем были богаты сами, то сообщали и нуждающимся, потому что имели к ним матернее милосердие и обильно проливали о них слезы пред Отцом (Небесным). Сим просили жизни, чтобы Господь подал падшим дух покаяния и исповедания Христовой веры, и Отец давал им эту жизнь... И, одержав победу над всем (вражеским), отходили (святые мученики) к Богу. Всегда любя мир и всегда предлагая мир, в мире и отошли они к Отцу; не произвели ни скорби в сердце Матери-Церкви Христовой, ни нестроения и вражды между братьями, но оставили радость, мир, единодушие и любовь»¹⁸³¹.

В Дециево гонение среди отпадших была сестра одного Карфагенского мученика Целерина. Находясь в темничном заключении, Целерин в письме к исповеднику Лукиану писал: «Знай, что меня постигло несчастье... поскорби со мною о (духовной) смерти сестры моей, отпадшей от Христа в это гонение. Она, как это нам известно, принесла жертву (идолам) и тем оскорбила Господа нашего. Дела ее суть вина, (так) что я в этот радостный праздник Пасхи день и ночь проливаю слезы и, покрытый власяницею и пеплом, в слезах проводил и провожу дни доныне, ожидая помощи от Господа нашего Иисуса Христа и содействия от тебя и от господ моих (т. е. других исповедников), которые будут увенчаны (мученическим венцом). Так как вы (мученики) все отпущаете (т. е. многое можете вымолить у Бога) вашими святыми молитвами и молениями, на которые мы уповаем, потому что и други и свидетели Христовы, то я прошу тебя, господин, возлюбленный Лукиан, помни обо мне и содействуй моей просьбе»¹⁸³².

Предстоятель Карфагенской Церкви священномученик Киприан, разделяя скорбь всей Церкви по поводу отпадения многих во время гонения, писал к своей пастве: «Я сострадаю и соболезную (вам) о братьях ваших, которые не устояли против напора гонений и своим падением увлекли некоторых чад наших»¹⁸³³. «Что мне делать при этом, возлюбленнейшие братья? Что мне, обуреваемому разными помыслами, и как сказать? Слезы более, чем слова, нужны для выражения той боли, о какой надлежит оплакивать язву нашего тела – многоразличную гибель народа, некогда многочисленного. Да и кто был бы столько нечувственен и жестокосерд, столько чужд братской любви, чтобы, видя многоразличные развалины своих ближних, находясь среди плачевных и крайне обезображенных остатков их, мог сохранить свои очи сухими и, при выбивающемся невольно рыдании, не обнаружил своего соболезнования слезами прежде, чем голосом? Болезную, братья, болезную вместе с вами и к смягчению моей болезни нисколько не служит ни собственная моя непорочность, ни частное здравие; рана, наносимая стаду, преимущественно поражает пастыря. Мое сердце соединено с каждым из вас; с каждым я разделяю тяготу скорби и лишений: с плачущими плачу, с рыдающими рыдаю, с лежащими и себя считаю лежащим. И мои члены, вместе с вашими, пронзены теми же стрелами неистового врага; те же свирепствующие мечи прошли и через мою утробу. Мой дух не мог быть отстранен и свободен от напасти гонения; в поверженных братьях и меня повергла любовь»¹⁸³⁴.

«Мы желаем, – пишет тот же святитель в письме к падшим, – чтобы все (отрекшиеся от Христа) были оживотворены, мы воссылаем наши молитвы и воздыхания о том, чтобы все (они покаялись и) были восстановлены в прежнее состояние»¹⁸³⁵.

По молитвам свв. исповедников, мучеников и всех верующих многие из падших, видя перед собой примеры мужественного исповедания и смерти мучеников, приносили покаяние и заглаживали свой грех отречения исповеданием веры перед мучителями и мученической смертью, или же длительным покаянием под руководством Церкви. «Сколько падших (было) восстановлено славным исповедничеством (святых мучеников)! Они стали мужественнее, соделались самою скорбью раскаяния еще мужественнее для брани, в показание, что и к тем, которые недавно еще были ненадежны и трепетали, страшась нового и необыкновенного дела, возвратилась потом истинная вера, а их силы, собранные по страху Божию, непоколебимо и твердо укрепила (вера) и что они стоят уже не ради прощения их преступления, но ради мученического венца»¹⁸³⁶.

«Пекущийся о всех Бог, – пишет св. Киприан, – даровал в мученичестве как бы некое врачевство жизни, когда одним (верным Господу исповедникам) усвояет его в заслугу их (даруя им вечное царство со святыми), а другим (падшим, согрешившим) дарует его по милосердию Своему. Мы видели (в это гонение), что очень многие, знаменитые своею верою, приступали к почести этого наименования, чтобы смертью запечатлеть покорность обету. Но также часто видели, что иные потому стояли неустрашимо, что желали искупить грехи через омытие в своей крови, и через смерть надеялись получить опять жизнь те, которые при жизни стали мертвыми. Таким образом, смерть соделывает жизнь более безопасной, смерть возвращает погубленную славу; потому что мученичеством снова получается потерянная уже надежда, мученичеством вполне восстановляется спасение (прежде отпадших)»¹⁸³⁷.

Желая обращения и спасения отпавших и молясь о них, св. епископ Киприан вместе с этим указывал верным чадам Церкви на всю тяжесть отрешения от Христа: Господь отступает от тех, которые отрекаются от Него. Святитель приводит к этому ряд примеров. В Дециево гонение одни христианские родители, убегая, в тревоге и суматохе оставили свою маленькую дочь на попечении кормилицы. Та отнесла ее к правителям, а они (так как малютка не могла по малолетству есть мяса) дали ей съесть перед идолом хлеба, смешанного с вином, оставшимся от идоложертвенных приношений. Впоследствии дочь была передана матери. Но девочка не могла ни обнаружить, ни высказать совершившегося злодеяния, так же как она не могла и прежде ни понимать его, ни воспротивиться ему. Итак, по неведению случилось, что мать принесла ее с собою, когда совершал Божественную литургию святитель Киприан. «Малютка, очутившись среди святых и не в состоянии будучи выдержать наших молитв и молений, – пишет св. Киприан Карфагенский, – стала всхлипывать и, как исступленная, метаться во все стороны: юная душа в столь нежном возрасте, как будто под пыткою палача, высказывала всевозможными знаками сознание своего преступления. Когда же по окончании Божественной службы диакон стал подносить чашу (со Св. Таинами) присутствующим, и, по принятии прочими, дошла до нее очередь, малютка, по вдохновению свыше, отворотила свое лицо, стиснувши зубы зажала рот, отказывалась от Чаши. Однако диакон настоял и, несмотря на сопротивление, влил ей в рот немного Таинства. Тогда последовала икота и рвота. Евхаристия не могла остаться в теле и устах поврежденных; питие, освященное в Кровь Господню, извратилось из оскверненных внутренностей. Таково могущество, таково величие Господа! Пред светом Его видны самые темные тайны, и сокрытые преступления не обманули священника Божия»¹⁸³⁸.

Рассказанный святым Киприаном случай относится к дитяти, которое, по малолетству, не могло объявить о чужом, в отношении себя, злодеянии. А вот другие случаи, о которых рассказывает св. Киприан. «Во время нашего священнодействия, – говорит он, – тайно подошла (к причащению) одна совершеннолетняя и в зрелом уже возрасте женщина¹⁸³⁹ и, восприяв не пищу (духовную в Св. Таинах), но меч для себя, проглотив как смертельный яд, в корчах и судорогах скончалась. Недолго оставалось ненаказанным укрытое преступление притворной совести: обманувшая человека нашла мстителя в Боге. Другая женщина, покусившаяся недостойными руками открыть свой ковчег, в котором хранилась святыня Господня¹⁸⁴⁰, была устранена исшедшим оттуда огнем и не посмела прикоснуться. Так же некто, тоже оскверненный (отречением), дерзнувший по совершению священником Божественной службы принять часть Таинства вместе с прочими, не мог ни вкусить святыни Господней, ни коснуться к ней: открывши руки, он увидел, что несет в них пепел».

Этими случаями «указано, что Господь отступает, когда отрекаются Его, и что приемлемое (Таинство) нисколько не служит к спасению недостойных, так как спасительная благодать по удалении святости обращается в пепел. А как много не приносящих покаяния и не приходящих к сознанию своего грехаежедневно овладевается злыми духами! Как много, теряя совершенно рассудок, мучится неистовым беснованием! Впрочем, нет надобности следить за исходом каждого (из согрешивших); при многообразии злоключений в мире наказание за грехи бывает столько различно, сколь велико число согрешающих. Лучше пусть всякий (из отрекшихся от Христа) поразмыслит не о том, что потерпел другой, но о том, что потерпеть заслуживает он сам. Никто да не думает, что он избежал казни, если она на время отсрочена, тем более да устрашится он той казни, которую гнев Судии Бога предоставил себе»¹⁸⁴¹.

«Жалок и несчастлив христианин, отрекшийся от Христа, – пишут в III веке составители книги “Апостольских Постановлений”. Он, чтобы не быть ненавидимым (неистовыми) людьми, возлюбил более свою душу (свою жизнь), нежели Господа, в руке Которого дыхание его и жизнь (Дан.5:23); он пожелал быть другом людей, но стал врагом Божиим, получил часть уже не со святыми, но с отверженными (“проклятыми”), вместо царствия благословляющего возжелал огня вечного, уготованного дьяволу и аггелам его, людьми, уже не ненавидимыми, но Богом и отчужденными и лица Его отверженными. Об этом изрек Господь, говоря: “Кто отречется от Меня пред людьми... постыдится Меня и Моих слов... отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным” (Мф.10:33; Лк.9:26). И опять говорит Он ученикам Своим (именно) так: “Кто любит отца или мать более, нежели Меня, тот не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто не берет креста своего, и следует за Мною, тот не достоин Меня. Сберегший душу свою потеряет ее, а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее” (Мф.10:37–39). “Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою” (Мф.16:26)? И еще: “Не убойтесь убивающих тело, душу же не могущих убить; а бойтесь более того, кто может и душу и тело погубить в геенне” (Мф.10:28)»¹⁸⁴².

Но как бы ни было много отпадших, верные не только не должны соблазняться этим и приходить в уныние, малодушие, но еще более воодушевляться в стоянии за веру Христову. «Вероломство других (т. е. отпадших) не ниспровергает христианской веры, но еще более возбуждает и воспламеняет (верных) к славе (исповедничества)»¹⁸⁴³.

Крепость веры и мужество свв. исповедников и мучеников укрепляли всех верных во время гонений. «Таким своим единодушием и таким мужеством, – пишет св. Киприан римским исповедникам¹⁸⁴⁴, – выпадали великие примеры единодушия и мужества и прочим братьям. Вы благородно научили бояться Бога, крепко держаться Христа, научили, что в опасности народ должен соединяться со священниками и при гонении братья не должны отделяться от братьев, что тесное согласие ничем не может быть побеждено, что Бог мира дарует миролюбивым то, о чем они просят все вместе. Враг устремлялся возмутить стан Христов насильственным страхом: но с какою стремительностью он напал, с такою же был прогнан и побежден; сколько принес страха и ужаса, столько же встретил мужества и силы. Он думал, что может опять низложить рабов Божиих и, как молодых и неопытных воинов, сразить обычным для себя способом, стараясь уловить каждого (христианина) поодиночке. Но воины Христовы вышли на брань не поодиночке. Множество христиан стали исповедниками и мучениками»¹⁸⁴⁵.

Свв. мученики и исповедники, томившиеся в темницах и ссылках, были окружены трогательной заботой и самоотверженной любовью остававшихся еще на свободе христиан. Христианские общины возносили ко Господу усерднейшие моления о гонимых и страдающих братьях своих, а эти последние из темниц и ссылок просили у них молитв о себе и сами молились Подвигоположнику Христу Богу о всей Церкви. «Мы, – пишет епископ Карфагенский Киприан исповедникам, – некоторым образом находимся там с вами в темнице, будучи так соединены с вами сердцем, почитаем (считаем) себя чувствующими вместе с вами сладость божественного посещения. Нераздельная ваша любовь делает нас участниками вашей чести, и дух не позволяет отделиться от вас преданностью; вас обдержит там исповедание, меня здесь – сердечное расположение. Памятуя о вас день и ночь и вознося вместе со многими другими молитву при совершении Таинств (Св. Евхаристии), и молясь уединенно втайне, мы просили у Господа, чтобы Он благоволил вполне прославить и увенчать вас. Но при всем этом мое смирение не может воздать вам по достоинству; вы гораздо более делаете для меня, когда вспоминаете меня в своих молитвах, потому что ваш голос, славный чистотою исповедания и достохвальный бестрепетным защищением своей чести (т. е. веры Христовой и имени христианина), достигает слуха Божия; отверзши для себя небо и возносясь от всего низменного мира к горнему, заполучает от Благости Божией то, чего просит»¹⁸⁴⁶.

Предстоятели общин посылали мученикам и исповедникам письма, поддерживающие и утешающие их, а также вспомоществование от общин. Так, исповедники Карфагенской Церкви – среди них были епископы, пресвитеры, диаконы и миряне, – сосланные в рудники, писали св. Киприану: «Через посланных к нам братьев мы получили немало приношения вместе с письмом от тебя, в котором благоволительно подкрепляешь нас, как сынов твоих, словами небесными, и благодарили и благодарим Бога Отца всемогущего, через Христа Его, за то, что так одобрены и укреплены твоею беседой, и просим тебя – в чистоте души твоей вспоминать о нас в непрестанных молитвах твоих, да довершит Господь подвиг вашего и нашего исповедания, какой благоволит назначить нам»¹⁸⁴⁷. Из другого рудника большая группа сосланных туда христианских исповедников пишет: «Возлюбленный Киприан! Осужденные вместе с нами усерднейше благодарят тебя пред Богом за то, что ты своим письмом оживил удрученные сердца, уврачевал истерзанные бичами члены, разрезал тяготевшие на ногах путы, выровнял волосы на полуостриженной голове, осветил темничный мрак, рудокопные горы обратил в равнину, усладил обоняние благоуханием цветов и прогнал противный запах дыма. Посланное от тебя и любезнейшего нашего Киприана вспоможение, которое передали нам для раздела иподиакон и аколуфы, пособило нам в наших телесных нуждах. Затем будем помогать друг другу молитвами нашими и будем просить, по заповеди, чтобы Бог, Христос и апостолы содействовали во всех наших деяниях»¹⁸⁴⁸.

В памятнике древнехристианской письменности II-III века «Апостольские Постановления» дается следующее наставление христианам об их обязанностях по отношению к исповедникам и мученикам: «Тем христианам, которые, претерпев за имя Христово и за любовь к Богу и веру в Него поругание, будут осуждены нечестивыми на смерть (“на позорище”, т. е. смерть в цирке, “на съедение зверям” и др.) или в рудокопни, или в изгнание, или заключены в темницу, помогайте со всяким старанием от труда вашего и пота вашего, чтобы иметь им чем питаться; и воинам отделяйте некую часть в награду, чтобы дали им облегчение, а если возможно – освобождение из рук нечестивых. Ибо, кто осуждается за имя Господа Бога, тот – святой мученик, сын Вышняго, приятелище Духа Святого, чрез Которого и каждый из верующих получил свет славного святого благовествования (о Христе), потому что сподобился нетленного венца (1Кор.9:25) и свидетельства страданий Его и общения крови Его, чтобы быть сообразным смерти Христовой в усыновление (Флп.3:10; Еф.1:5)»¹⁸⁴⁹. «Если же кто, вступаясь за них, схвачен будет с ними и подвергнут обесчещению, тот блажен, потому что сделался общником мучеников и подражателем страданий Христовых, и гонимых за веру и, по заповеди Господней, бегающих (убежавших от гонителей) из города в город (Мф.10:23); принимайте, покровительствуйте им и всячески услуживайте им, как мученикам, радуясь, что сделались общниками их гонения и зная, что они ублажены Господом. Ибо Он говорит: “Блаженны вы, когда будут поносить вас, и гнать, и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас” (Мф.5:11–12). И опять: “Если Меня гнали, будут гнать и вас” (Ин.15:20), и еще: “Когда будут гнать вас в одном городе, бегите в другой” (Мф.10:23), потому что “в мире будете иметь скорбь” (Ин.16:33), ибо “будут отдавать вас в судилища... и поведут вас к правителям и царям за Меня, для свидетельства перед ними... Претерпевший же до конца спасется” (Мф.10:17–18, 24:13). Ибо гонимый за веру и засвидетельствовавший о Нем и претерпевший (страдания) воистину есть человек Божий»¹⁸⁵⁰.

Исповедничество святых мучеников и их славная кончина были днями не траура, а торжества и радости для Церкви. Все члены церковной общины, собратья свв. мучеников по вере, считали себя соучастниками их доблестных подвигов за Христа, «если не по страданию тела, то по участию любви»¹⁸⁵¹. Св. Киприан, епископ Карфагенский, пишет священномученику Корнелию, епископу Римскому, и другим исповедникам, претерпевшим страдания и заточенным в темницу: «Узнали мы, возлюбленнейший брат, о славных подвигах вашей веры и доблести и честь вашего исповедничества прияли с таким восторгом, что и себя считаем участниками и общниками заслуг и похвал ваших. Ибо при единстве у нас Церкви, при единомыслии и согласии, кто, будучи священником, не порадуется похвалами своего сосвященника, как своим собственным, или какое братство не примет участия в радости братьев, где бы они ни были? Нельзя достаточно выразить того, каков был здесь восторг и какова радость (у карфагенских христиан), когда мы узнали о счастливых и мужественных ваших подвигах, узнали, что и ты явился там для братьев вождем в исповедничестве, и исповедничество вождя возросло от согласия (единства) братьев, так что, предшествуя к славе, ты сделал многих участниками славы, и первый изъявив готовность исповедать (Христа пред неверными) за всех, убедил тем и народ сделаться исповедником»¹⁸⁵².

В послании к мученикам и исповедникам своей (Карфагенской) Церкви св. Киприан писал: «Киприан мученикам и исповедникам в Иисусе Христе, Господе нашем, и в Боге Отце желает вечного спасения!

Восхищенный от радости, приветствую вас, мужественнейшие и блаженнейшие братья, испытанною верою и мужеством которых славится матерь наша Церковь. Недавно прославили ее исповедники Христовы, осужденные на изгнание за непоколебимость исповедания, но настоящее исповедание (ваше) во столько же достославнее и почетнее, во сколько оно тверже в страдании. Сильнее разгоралась брань – более увеличилась и слава ратоборцев. Страх мучений не отклонил вас от брани, но самые мучения еще более устремили вас на брань: полные непоколебимого мужества, вы с решительным самопожертвованием вступили в самый жестокий бой. И я узнал, что некоторые из вас уже увенчаны (т. е. мученически скончались), некоторые весьма близки к получению победного венца и из знаменитого сонма заключенных в темницу, все одинаковым воодушевлены мужеством, с равною горячностью стремятся на подвиг брани. Таковы и должны быть в божественном стане воины Христовы; вера их должна быть непоколебимо тверда, чтобы ни лесть не могла уловить ее, ни угрозы – устрашить, ни мучения – препобедить: “ибо Тот, Кто в вас, больше того, кто в мире” (1Ин.4:4), и самые муки (поэтому) столько сильны поколебать, сколько сильно поддержать божественное защищение. Доказательством тому служит настоящий славный ваш подвиг, братья: сделавшись для прочих вождями в побеждении мучений, вы явили пример мужества и веры, устояв в брани, пока она не разрешилась для вас победою»¹⁸⁵³.

Христиане древних Церквей бережно хранили память о страданиях и дне кончины свв. мучеников. Их имена и истории их мученичества тщательно записывали для памяти потомства. За этим следили предстоятели церквей. «Замечайте, – пишет св. Киприан пресвитерам своей Церкви, – дни отшествия исповедников из сей жизни, чтобы мы, совершая память мучеников, могли воспоминать и о новопострадавших, приносить в память их (бескровные) жертвы и моления вместе со всею Церковью»¹⁸⁵⁴.

Церковь во все века особо почитала свв. мучеников как продолжателей апостольского служения, как свидетелей веры, свидетелей Иисуса Христа. В древности мучеников называли по-гречески Гma?rtu_s, что в переводе значит свидетель, т. е. человек, имеющий о чем-либо знание, сведение и поэтому могущий свое знание сообщить другим¹⁸⁵⁵. О высоте подвига мучеников свидетельствует уже то, что Сам Господь Иисус Христос благоволил называть Себя «???????» – свидетелем верным, и мучеников – Своими свидетелями. И на епископов Господь возложил служение быть его свидетелями в Иерусалиме и Самарии и даже до края земли. И сами апостолы называют свое служение «свидетельством Иисуса Христа». Следовательно, мученичество есть продолжение апостольского служения. Мученики были проповедниками Христовой веры. Они шли крестоносным путем апостольским, проповедали и исповедовали свою веру перед язычниками как своим словом, так, еще больше, своими страданиями и мученической смертью. Их страдания и смерть были живой наглядной проповедью, свидетельством о истине Христовой веры, о божественной силе и действенности благодати Христовой.

«Святые мученики, – говорит святитель Димитрий Ростовский, – свидетельство о Христе Иисусе выражали одни – устами, другие – чудесами, иные – страданиями. Они свидетельствовали устами, исповедуя Его истинным Богом; свидетельствовали чудесами, исцеляя во имя Его недужных, изгоняя бесов, сокрушая идолов словом; свидетельствовали страданиями, претерпевая нестерпимые муки, так что смотревшие на них и видевшие их доблестное терпение со страхом удалялись и прозревали в них помощь и силу Христа, всемогущего Бога»¹⁸⁵⁶.

Мученичество есть род духовной мудрости. «Для засвидетельствования о Христе посреди иудейских сонмищ, вооруженных законом и преданиями, и перед лицом языческих царей и владык, действующих любомудрованием, лестью, силою и яростью, потребна была немалая мудрость. Этот благодатный дар премудрости посылается от Бога верным Его свидетелям и исповедникам по Его неложному обещанию. Устраняя могущие быть всякого рода страхования и боязнь, Христос Спаситель наперед об этом предуказывал Своим исповедникам: «Возложат на вас руки и будут гнать вас, предавая в синагоги и в темницы, и поведут пред царей и правителей за имя Мое; будет же это вам для свидетельства. Итак, положите себе на сердце не обдумывать заранее, что отвечать; ибо Я дам вам уста и премудрость, которой не возмогут противоречить, ни противостоять все противящиеся вам» (Лк.21:12–15). Итак, Христос Спаситель подает мученикам и они имеют премудрость, победоносную над всем, что ей противоборствует. Эта духовная мудрость прекрасно и величественно светит нам в делах, и в словах, и в страданиях христианских мучеников.

В словах их проявлялась мудрость при ответах на суде и свидетельствовании о вере. В делах их она проявлялась, прежде всего, как целомудрие и воздержание во всем, ибо они отреклись не только от всех страстных чувственных удовольствий и земных привязанностей, но решались на жесточайшие страдания, чтобы сохранить чистыми мысли, совесть, сердце, душу, тело и прославлять «Бога и в телах и в душах... которые суть Божии» (1Кор.6:20).

Премудрость проявилась в делах их как строгая правда или праведность, ибо когда от них требовали только слова или знака, благоприятного язычеству, а думать оставляли их, как хотят, и когда словом «я не христианин» или даже одним молчанием они могли избавиться от страданий и смерти, то они не хотели ослабить правду ни словом, ни даже молчанием.

Святая мудрость проявилась особенно в страданиях их, когда они, будучи предаваемы в синагоги и темницы, ведомы к царям и правителям за имя Христово, зная, что встретят страдания и смерть, шли неуклонно, шли спокойно с величественным мужеством, и некоторые даже с радостью; и когда язычество сражалось с ними злоречиями, угрозами, бичами, разными орудиями пытки, огнем, раскаленным железом, кипящим маслом, мечом, то тогда все же победа доставалась их оружию, никого не уязвляющему, оружию веры и любви Божией, кротости и терпения»¹⁸⁵⁷.

К этому сражению они приготовлялись, по словам священномученика Киприана, «мыслию непорочною, верою чистою, добродетелью совершенною»¹⁸⁵⁸, любовью нелицемерной, пребывая в единстве со Св. Церковью.

«Христос даровал нам дар, – пишет св. Киприан, – Он повелел нам быть согласными и единодушными, заповедал ненарушимо и твердо хранить союз привязанности и любви, и кто не соблюл братской любви, тот не может быть мучеником. Этому учит и это подтверждает апостол Павел, говоря: “Если имею... всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла... все покрывает, всему верит... все переносит. Любовь никогда не перестает (не отпадает), хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится” (1Кор.13:2–5, 7–8). “Любовь, – говорит апостол, – никогда не отпадает”, она всегда останется в Царстве Небесном, вечно будет там продолжаться в единстве братского союза. Раздор (церковный) не может удостоиться Царства Небесного и награды от Христа, Который сказал: “Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас” (Ин.15:12). Не будет принадлежать Христу (тот), кто вероломным несогласием нарушил любовь Христову: не имеющий любви – Бога не имеет... Неужели (отделяющиеся от Церкви) собираясь (в свои отдельные общества), думают, что Христос находится с ними, когда они собираются вне Церкви Христовой? Да хотя бы таковые потерпели и смерть за исповедание имени, пятно их не омоется и самою кровью. Неизгладимая и тяжкая вина раздора не очищается даже страданием. Не может быть мучеником, кто не находится в Церкви; не может достигнуть Царства (Небесного), кто оставляет Церковь, имеющую царствовать. Блаженный апостол говорит: “Бог есть любовь, и пребывающий в любви, пребывает в Боге и Бог в нем” (1Ин.4:16).

Итак, не могут пребывать с Богом не восхотевшие быть единодушными в Церкви Божией (отпадшие в ереси и расколы): хотя бы они, быв преданы, сгорели в пламени и огне, или испустили свой дух, будучи брошены на снедь зверям, однако и это не будет для них венцом веры, но будет наказанием за вероломство, не будет славным окончанием благочестивого подвига, но исходом отчаяния. Подобный им может быть умерщвлен, но увенчаться он не может. Да он и христианином называет себя также ложно, как и дьявол часто называет себя ложно Христом по изречению самого Господа: “Многие придут под именем Моим и будут говорить: что это Я (Христос) и многих прельстят” (Мк.13:6). Сам дьявол не есть Христос, хотя и обманывает Его именем, так и христианином не может почитаться тот, кто не пребывает в истине Его Евангелия и веры.

Большое, конечно, дело и достойное удивления – пророчествовать, изгонять бесов и производить великие чудеса на земле, но совершающий его не достигнет Царства Небесного, если не будет идти прямым и истинным путем. Господь, возвещая о том, говорит: “Многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! Не от Твоего ли имени мы пророчествовали? И не Твоим ли именем бесов изгоняли? И не Твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие” (Мф.7:22–23).

Нужна правда, чтобы удостоиться благоволения у Бога Судии, надобно повиноваться Его заповедям и наставлениям, чтобы наши заслуги были награждением. Господь, показывая сокращенно в Евангелии путь нашей веры и надежды, говорит: “Господь Бог наш есть Господь единый, и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею: вот первая заповедь. Вторая подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки” (Мк.12:29–31; Мф.22:37–40). В этом Своем учении Он преподал единство и вместе любовь; в двух заповедях заключил закон и всех пророков. Какое же собственно единство, какую хранит любовь или о какой помышляет любви тот, кто, предаваясь порывам раздора, рассекает Церковь, разрушает веру, разрушает мир, искореняет любовь, оскверняет Таинство?»¹⁸⁵⁹

Итак, «не может быть способным к мученичеству тот, кто не вооружен от Церкви на сражение, и душа ослабевает у того, кого не возбуждает и не укрепляет принятие Евхаристии (причащение Св. Тела и Крови Христовой)... По слову Господа в тех, которые преданы за исповедание заключению, глаголет Дух Отца, укрепляющий рабов Своих, говорящий и исповедующий в нас. Таким образом, вне Церкви не может быть истинного мученичества и исповедничества»¹⁸⁶⁰.

«Никаким словом невозможно изобразить блаженства и величия благ, уготованных истинным мученикам Христовым в будущей жизни, ибо “не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим его” (1Кор.2:9). А кто из людей возлюбил Господа столько, сколько мученики? Поскольку мученики показали величайшую любовь к Господу, то они приобщаются великой божественной славе на небе, соединяются с ангельскими ликами, с большим дерзновением участвуют в херувимском славословии, ангельском служении»¹⁸⁶¹.

И здесь на земле, «что могло быть выше и славнее, чтобы в самой смерти исповедовать Господа, сделаться общником страданий Христовых, умирая, попирать самую смерть»¹⁸⁶². В мученичестве проявилась величайшая премудрость Божия. Ибо самое большое из зол, верх несчастья – введенную дьяволом смерть – Бог обратил нам в честь и славу, ведя через нее подвижников к наградам за победоносное мученичество. Смерть за Христа доставила свв. мученикам величайшее приобретение, ибо они получили победную награду еще прежде бессмертия (еще прежде Царства Небесного), быв увенчаны за (мученическую) смерть. Св. пророк Давид сказал о человеке вообще: «Умалил еси его малым чим от Ангел, славою и честию венчал еси его» (Пс.8:6); но это «малое» восполнил Христос Спаситель, когда пришел на землю и попрал смертию смерть. «То, чем земнородный был умален пред достоинством Ангелов, т. е. смерть, соделалась приобретением: поскольку если бы люди не были смертны, то не было бы и мучеников, если бы не было смерти, не могло бы быть и мученичества; смерть открыла для нас поприще мученического подвига, тление даровало нам возможность получать победные знамения, благодаря тленности мы возымели случай подвизаться»¹⁸⁶³.

В смертном теле святые мученики победили невидимого бестелесного врага дьявола. Злые духи-демоны отвращают людей от неба к земле, и от Бога к веществу, научая людей поклоняться идолам вместо истинного Бога; страшась приближения к христианам, они хотя издали нападали на них посредством язычников¹⁸⁶⁴, воздвигали на них (на христиан) гонения и преследования, рассеяв против них ложные и безбожные обвинения¹⁸⁶⁵.

«При виде крови свв. мучеников, проливаемой за Христа, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – ангелы веселились, а демоны приходили в ужас и трепет, ибо то была не просто кровь, но кровь святая и спасительная, кровь достойная небес, кровь, непрестанно наполняющая благие древа (члены) Церкви. При виде сей крови дьявол ужасался, ибо он вспоминал о другой Крови, Господней, ради которой та кровь (свв. мучеников) истекла, ибо с тех пор, как истекла сия Кровь из прободенного ребра Господа, сколь много истекло крови из пронзенных тел христианских мучеников! И кто не пойдет с радостью на подвиг, зная, что он приобщится страданиям Господним и будет подражать смерти Христовой? – Воздаяние и честь, превышающие заслугу, награда, превосходящая труды, еще прежде Царства Небесного. Поэтому мы, христиане, не должны устрашаться во время гонений, когда увидим, что такой-то ввергнут в темницу, потерпел мучение, должны скорбеть, когда узнаем, что такой-то не устоял, не перенес мучения и лишился столь славных, принадлежавших ему наград»¹⁸⁶⁶.

«Подражая Христу, мученики предавали себя на всякое мучение и, охотно пострадав с великим терпением, вот ублажаются (св. Церковью) во веки веков. Все мы (христиане), – говорит св. Ефрем Сирин, – обязаны с похвалами воспеть подвиги святых, потому что они с мужественным духом потрудились умилостивить Бога, дав свою кровь в очищение всех нас, (мы должны почтить их), как невинных, нескверных и непорочных агнцев, принесших себя во всесожжение за нас, став начатком за весь народ и души свои предав в благоприятную и благоуханную жертву Богу. С ними и мы прославим Спасителя мира»¹⁸⁶⁷.

Свв. мученики – это победоносцы веры Христовой. «Сия есть победа, победившая мир – вера наша» (1Ин.5:4), – говорит апостол. «Мир римский, мир языческий в продолжение нескольких веков вел войну против христианства. На стороне мира были: власть, сила, искусство, образованность, многолюдство, народное мнение. Жестокость и ласка, лесть и клевета, угроза и обещание, награда и казнь, обогащение и грабительство, освобождение и порабощение, возношение и изгнание, умствование мудреца и пытка мучителя, предрассудки и ярость народа – все превращено было в оружие против христианства. С другой стороны христианство являлось без власти, без силы, без искусства, без защиты, без оружия, кроме пренебрегаемого миром оружия веры в Бога невидимого и в Сына Его Иисуса Распятого. Но чем кончилась эта слишком неравная брань? Мир языческий рушился и рассыпался в прах, а христианство возвысилось и возгосподствовало, переродив мир в новую жизнь. Воистину, “сия есть победа, победившая мир, – вера наша!”»¹⁸⁶⁸

Потоками крови, пролитой святыми мучениками, угашен был пожар безбожия, говорится в церковном песнопении¹⁸⁶⁹. «Ручьями текла кровь, – свидетельствует священномученик Киприан, – кровь, которая должна была погасить пламень гонений и огонь гееннский»¹⁸⁷⁰.

Благодаря мученичеству Церковь восторжествовала над язычеством, благодаря мученичеству она восторжествует и над безбожием. Св. Церковь наипаче торжествовала и была сильна благодатью во времена гонений, времена страданий и гонений являются временами ее славы и доблести. «Кровьми мучеников» Св. Церковь созидалась и цветет. Их страдания увеличивали духовную силу Церкви к препобеждению силы вражией. Господь Спаситель сказал о Церкви, что «врата ада не одолеют ее» (Мф.16:18). «Вратами адовыми слово Божие называло мучительство безбожников и еретические хулы (гонения еретиков), так как, всему этому противостав, Церковь Божия с одними борется, а другими не преодолевается»¹⁸⁷¹.

Претерпев мужественно все страдания и самую смерть за веру Христову и за Церковь, мученики приняли от Бога благодать помогать подвизающимся на земле христианам, особенно во времена гонений (ср. Откр.6:9–11). «И после смерти действуют как живые, исцеляют больных, изгоняют бесов и силою Господа отражают всякое лукавое влияние их мучительского владычества. Ибо святым мощам их всегда присуща чудодействующая благодать Святаго Духа»¹⁸⁷².

«Преблаженны свв. мученики, которые, шествуя по степеням мученической славы (т. е. различных, все больших страданий), уже перешли из сего века и, окончив поприще земного подвига веры и доблестного исповедничества, отошли в обители Отца Небесного, веселящегося о них и с радостью приемлющего их! Но не меньшая слава уготована и тем исповедникам и мученикам, которые находятся еще на земле в исповедническом подвиге в составе воинствующей в лице Церкви Христовой, ведут продолжительную брань и пребывают твердыми и непоколебимыми в вере, верно сохраняют заповеди Божии, искреннею верою содержат (“удерживают”) евангельское учение, крепко храня повеления Господни и последуя апостолам, силою своих молитв и ходатайств пред Богом ограждают Церковь и ее чад от врагов видимых и невидимых»¹⁸⁷³.

«Какими похвалами превознесу вас, мужественнейшие братья? – говорит, обращаясь к исповедникам и мученикам св. Киприан. – Каким словом прославлю твердость вашей души и непоколебимость веры? Вы вытерпели с полною славою самую жестокую пытку и не вы уступили мукам, но муки вам уступили. Не мучения положили конец вашим скорбям, но венцы. Долго продолжавшееся жестокое истязание не могло поколебать твердой веры, а только скорее предпосылало рабов Божиих ко Господу. Предстоявший во множестве народ с удивлением взирал на сию небесную битву (“брань”)... духовную борьбу, борьбу Христову, на которой рабы Его, твердые в своем исповедании, чистые душою, полные божественного мужества, подвизались без мирских стрел, с одним оружием веры»¹⁸⁷⁴.

«Что может быть славнее, что счастливее для человека как достигнуть, по божественному удостоению, того, чтобы между самыми мучителями, в самой смерти исповедовать Господа Бога, чтобы среди разнообразных жестокостей мирской власти, среди изысканных мучений, даже при измученном, израненном и изможденном теле, хотя отходящим, но свободным духом исповедывать Христа Сына Божия? Что могло быть славнее и блаженнее, как, оставив мир, стремиться на небо, оставив людей, стать между ангелами, разорвав все временные препятствия, явиться уже свободным пред лицом Божиим, без всякого замедления достигать Царствия Небесного, по божественному удостоению своего Судии сделаться судьею, представить незапятнанную совесть в исповедании имени (христианского), не повиноваться человеческим и святотатственным законам вопреки веры, свидетельствовать всенародно истину, (бестрепетно) умирая, попирать самую смерть, которая для всех служит предметом страха, чрез самую смерть достигать бессмертия, израненному и изможденному всеми орудиями жестокости самыми мучениями препобедить мучения, противоборствовать силою души всем болезням растерзанного (истерзанного) тела, не страшиться пролития своей крови, начать любить самую смертную казнь и считать вредом для своей жизни остаться в живых?»¹⁸⁷⁵

«О, как блаженна темница, которая озарена присутствием святых исповедников и мучеников! Как блаженна она, высылая из себя людей Божиих к Небу! О, как светел – светлее дневного света и самого солнца – мрак темницы, где заключены храмы Божии, тела мучеников, которые освящены божественным исповедничеством и пролитием крови за Христа!»¹⁸⁷⁶

Какое удивительное сражение! Подобно воинской битве, мы видим как бы два ополчения – мучеников и мучителей. Однако мучители вооружены, а мученики сражаются невооруженные и, несмотря на это, побеждают. Чем же побеждают? Кротким перенесением страданий, крепостью духа, силою молитв, благодатью, даруемой от Христа страдальцам веры. Кто не подивится при виде того, что получающий удары поражает бичующего, связуемый – свободного, сожигаемый – сожигающего, умерщвляемый – умерщвляющего? Эта битва превосходит всю природу и всякий обыкновенный порядок вещей, чтобы мы уразумели, что здесь действует сила всемогущей благодати. Что может быть несправедливее и беззаконнее этой борьбы («брани»)? Мучители вступают в борьбу со святыми, присвояя себе по тиранической власти право делать зло и думая, что праведные мученики обязаны терпеть мучения; однако, несмотря на то, не побеждают их, а выходят из этой неравной борьбы побежденными... Святые, получая раны, торжествовали победу над дьяволом. Подобно адаманту, души святых при всех мучениях не потерпели совершенно никакого вреда, а напротив, сокрушив силу мучителей полученными от них же многими и нестерпимыми ударами, заставляли их как побежденных оставлять поприще этой брани (этого сражения) со стыдом и бесчестием, невзирая на все их ухищрения... Непоколебимо и со свойственной исповедникам Христовым доблестью они стояли в исповедании веры, оставались непреклонными при всех усилиях врагов, обнаруживая ясно и свое мужество, и Божию силу.

«В псалмах, по внушению Святаго Духа, так написано: “Честна пред Господем смерть преподобных Его” (Пс.115:6). Честна смерть тех, которые ценою своей крови приобретают бессмертие, которые получают венец за свое мужество. Какая здесь бывает радость для Христа! С каким благоволением в лице таковых Своих рабов и поборал и побеждал сей Хранитель веры (нашей), подающий верующим столько, сколько кто по своей вере может принять! Сам Он присутствовал на Своей брани, сражающихся и подвизающихся за Его имя Сам ободрял, укреплял, воодушевлял. И Он, однажды победивший за нас смерть, всегда побеждает в нас»¹⁸⁷⁷.

«Поэтому блаженны эти Христовы подвижники, причастники света и вечной жизни, столпы веры, союзы любви, живые и всеобъемлющие основания, сыны честной (всехвальной) Христовой Церкви, твердыни забралов¹⁸⁷⁸ небесного Сиона. Они веселят ныне Невесту Спасителеву (Церковь), они украшают собою ее благолепие; они, как царице, служат духовным неким убранством прекрасной Церкви, которая, облекшись в одеяние позлащенное многоразличными добродетелями своего Владыки, блистательно предстоит одесную Его, всегда озаряя сиянием Духа и в своей светозарности превосходя светлость чувственного солнца, и до преизбытка тысячекратно превышая всякое человеческое понятие»¹⁸⁷⁹.

«После стольких злостраданий, по претерпении бед и гонений и принятии смерти, по уподоблении Христовым страстям, святые мученики ныне славно со Христом прославляются. “Если с Ним страдаем, – говорит апостол, – с Ним и прославимся” (Рим.8:17). Ныне приемлют они после поругания свободу, после темницы свет, после бесчестия честь, после поругания и хуления похвалу и ублажение, после трудов покой и отраду, после смерти жизнь нескончаемую, после скорбей временных утешаются вечно, как говорит тот же апостол: “По мере (того) как умножаются в нас страдания Христовы, умножается Христом и утешение наше” (2Кор.1:5). Будучи в страданиях общниками Христовыми, они являются общниками Его и по утешению. И сколько ран на своих телах приняли они ради Христа, столько же венцов приемлют ныне от Христа в Царствии Небесном. Ублажаются же (они) и прославляются всеми небожителями, как доблестные воины Христовы, победившие врага, как верные рабы Господа, до конца Ему послужившие, как любезные друзья Его, самоотверженно отдавшие за Него свою жизнь, как добрые мученики Христовы, послушавшиеся слов Его и на деле их совершившие, как возлюбленные чада Божии, подражавшие Ему и возлюбившие Его всем сердцем и всей душою и всем помышлением»¹⁸⁸⁰.

Поскольку святые мученики мужественно, с великим терпением исповедали Христа пред людьми, то и Он провозгласил их пред Отцом и ангелами Своими и обетовал им неизреченные блага (1Кор.2:9), соделал их Своими сонаследниками. А каково наследие Христово – всякий (истинный христианин) знает об этом. Это небеса небес и все, что на них; это – свет неприступный и Престол славы; это – источник кротких, весь рай, и райские деревья, и сладостнейший плод. Вот достояние царя Христа, и кроме их есть другие тысячекратно многочисленнейшие, которым не знаем мы и наименования, потому что невидимы для людей.

«Преблаженны все святые, потому что будут наслаждаться таким наследием и вечным сопребыванием со Христом; а свет, которым Он осиявает, светлее всего, и слава сущности Его неисповедима, велелепие¹⁸⁸¹ неисследимо, явление домостроительственного на земле вочеловечения неописуемо. Он – совершенный образ Родившего Его, источник жизни, Зиждитель всего, незыблемое основание исповедников, венец подвижников, Мздовоздаятель победителей, Бог крепкий и Князь мира, расхититель ада и оживотворитель мертвых. Он дал крепость святым мученикам препобедить бесчеловечные замыслы мучителей. Он облек Своих (подвижников) для этой брани во всеоружие, оградив отовсюду щитом веры, броней любви, твердостью решимости, и, опоясав их мечом духа, которым они отсекли главу врагу (дьяволу), до основания разрушили идольские храмы, как самый легкий прах, сокрушили истуканов, ниспровергли капища и жертвенники нечистых жертв и беззаконных возлияний. Скверных же жрецов их, вместе со служителями храмов, Христос предал огню, и бесов, изгнав из обольщающих изваяний, вверг в геенну»¹⁸⁸².

«И кто из нас, – говорит св. Ефрем Сирин, – представляя в своем уме страдания святых мучеников, не только мужей, но и жен и детей, не придет в изумление? Они смиряют себя, подражая своему Владыке, а мы желаем почестей и приветствий на торжищах (т. е. всеобщего почитания). Они за благочестие, в голоде, мучениях и узах, были заключаемы в темницы, а мы и малого злострадания не можем перенести добровольно, но всеми силами гонимся за наслаждениями. Они, оскорбляемые, унижаемые, охотно терпели даже до смерти, а мы и увещеваемые нерадим. Они препобедили огонь, а мы не переносим и жестокого слова. Они после истязаний были выводимы на показ (и на поругание) народа и шли туда радуясь, а мы, слыша о подвигах, дивимся, но не имеем желания подражать их подвигу. Поэтому много нужно нам воздыханий и слез, чтобы не быть низвергнутыми из Небесного Царства, где великая слава уготована подвизавшимся»¹⁸⁸³.

Преклонимся же с благоговением перед страдальцами-мучениками, перед их твердостью и непреклонностью в исповедании имени Христова, перед их страданиями за Христа, перед их смертью, послужившей переходом к блаженной жизни с Господом и будем просить их об утверждении и нас в христианской вере, любви и терпении, в мужественном стоянии за веру Христову и Церковь Его.

/ Источник: Шиманский Г.И. Учение святых отцов и подвижников Православной Церкви о борьбе с главными греховными страстями и о добродетелях. – М.: Изд. Сретенского монастыря, 2006. – 672 с.