Глава 23. Чудотворность молитвы отца Иоанна и сила народной веры в нее

1

В отношении характера болезней можно, как сказано выше, выделить исцеления бесноватых, слепых и алкоголиков. Исцеления бесноватых вызывали у отца Иоанна особое молитвенное напряжение и требовали от него немалого самообладания.

Явления беснования характеризуются тем, что больные испытывают крайнее беспокойство от приближения ко всему, что свято для христиан, произносят ругательства, хуления, выкрикивают непристойные слова, корчатся и впадают в разного рода судорожные состояния. Иногда при этом они проявляют большую физическую силу, сопротивляясь тем, кто, например, хочет их приблизить к какому-либо священному предмету.

Эти больные говорят иногда не от своего имени, а в минуты просветления сознают себя во власти враждебных им сил и очень страдают. Лица их, особенно во время припадков, выражают крайнее мучение и производят в то же время отталкивающее впечатление.

Современная наука (психиатрия) не ставит своей задачей исследовать метафизические и потусторонние причины подобных заболеваний, но, тем не менее, все более и более настаивает на связи едва ли не большинства психических и нервных болезней с моральным состоянием человека. В частности, она свидетельствует о том, что именно гордость, эгоизм, эгоцентризм являются основой очень многих расстройств душевной жизни. Эти наблюдения в выводы вплотную подводят современную науку к христианскому объяснению многих из этих болезней и понуждают некоторых современных ученых рассматривать его как отнюдь не противоречащее данным науки.

2

Отец Иоанн Кронштадтский, естественно, понимал эти явления вполне в евангельском смысле и соответственно с этим и действовал.

В литературе о нем сохранилось очень много свидетельств об исцелениях по его молитве бесноватых. Как это видно из предыдущего изложения, и сам он открыто говорил об этих случаях. Все они имеют очень много общих черт. Это дает возможность ограничиться здесь сокращенной передачей немногих примеров.

Об одном подобном исцелении, имевшем место 14 марта 1902 года в Петербурге, в церкви Леушинского подворья, что на Бассейной улице, рассказал священник И. Орнатский: «Как только слышался где-либо церковный звон, молодая крестьянка Феодосия, проживавшая в деревне Железнова Дарской волости Старицкого уезда Тверской губернии, – падала, кричала, билась в конвульсиях. В церковь, под разными предлогами, ходить она избегала, а если все-таки попадала, то во время важнейших моментов Литургии с ней происходили те же болезненные явления. Родные решили в конце концов просить помощи у отца Иоанна. Во время причащения мирян на Преждеосвященной литургии, в вышеозначенный день, ее привели к Святой Чаше. Она тотчас же закрыла глаза, неистово закричала, лицо сделалось страшным, трое сильных мужчин держали ее. Отец протоиерей прекратил причащение, положил на больную свою руку и, устремив на нее пристальный взгляд, строгим и громким голосом сказал: «Именем Господа нашего Иисуса Христа повелеваю тебе, сатана, выйди вон». Эти слова отец Иоанн повторил несколько раз. В церкви водворилась тишина. Слышались только властные слова: «Сейчас выходи, скорей выходи» и крики бесноватой, а также слова: «Сейчас выйду, выйду». Все это продолжалось три минуты. Потом крики прекратились, больная, все еще с закрытыми глазами, тяжело вздыхая, опустилась на руки державших ее. Отец Иоанн трижды сказал: «Открой глаза». Больная с большим усилием исполнила это приказание. Далее отец Иоанн заставил ее перекреститься; первый раз она осенила себя крестным знамением с большим трудом, неохотно, потом свободно. Отец Иоанн спросил: «Как тебя зовут?» «Феодосия», – отвечала больная. – «Ну еще раз перекрестись». На этот раз Феодосия перекрестилась совершенно свободно. «Отпустите ее, – сказал отец Иоанн, – она теперь совершенно здорова». Когда державшие отпустили, отец Иоанн пригласил ее причаститься, и больная, без посторонней помощи, спокойно и благоговейно приняла Святые Тайны». Позже, на вопрос одного из присутствующих – будут ли повторяться с нею прежние припадки, он ответил: «Она исцелена».

Некто В.И. Попов, рассказывая о путешествии своем в 1890 году с отцом Иоанном от Архангельска до Москвы, передает, что на одной из станций, когда лошади были уже запряжены, вдруг двое дюжих мужичков ввели под руки одну женщину. «Она была согнута почти дугой и дико поводила белками глаз. Страшное мрачное состояние было написано на ее лице. Лишь только ее подвели к отцу Иоанну, она в буквальном смысле слова начала лаять по–собачьи. Отец Иоанн положил левую руку на ее голову, а правою начал осенять крестным знамением и читать молитву: «Да воскреснет Бог, и расточатся враги Его»⁹¹. Однако вопль-лай усиливался. Мы стояли – ни живы, ни мертвы. Лицо батюшки было грозно-вдохновенно и выражало в то же время непреклонную силу воли. Капли пота обильно покрывали его чело. Чувствовалось, что шла напряженнейшая, хотя и невидимая борьба. Но вопль стал стихать. Больная глубоко вздохнула. Вдруг она сразу выпрямилась, лицо ее мгновенно просветлело, и она с радостным плачем бросилась к ногам целителя, крестясь и благодаря Господа. Эта женщина, как говорят, болела в течение семи лет».

Автор вышеприведенного рассказа спросил позже отца Иоанна: «Почему же влияние бесов так сильно сказывается преимущественно в среде простого народа?» «Это – по попущению Божию, – ответил он, – и имеет свое значение для испытания веры и благочестия нашего народа; дьявол ведь особенно зол по отношению к религиозным людям; для образованных же, которые весьма часто и не признают воздействия темной, бесовской силы, подобное воздействие, так сказать, ни к чему, бесполезно, ибо они (то есть неверующие) и так уже в ее руках».

3

Случаи исцеления слепых отличаются от многих других тем, что отец Иоанн исцелял их большею частью при помощи святой воды. Так, архиепископ Серафим (Богучарский) рассказывал, со слов крестьян Ивановых, как один из ослепших родственников по указанию отца Иоанна был приведен на станцию Голут во время остановки там его поезда. Отец Иоанн повелел больному снять повязку с глаз, отслужил водосвятный молебен и потом, обмакнув полотенце в святую воду, промыл глаза слепому, сделав это трижды. Слепой вдруг закричал: «Вижу, вижу!», – бросился в ноги отцу Иоанну и стал целовать их. То же делали и другие обезумевшие от радости члены семьи. Пришлось оттащить их при помощи жандармов.

Бывший полковник Генерального штаба А. Шнеур, со своей стороны, поведал, что в 1870 году, когда ему было шесть лет, он высунулся из окна вагона и вследствие того, что ему в глаз попал горящий уголек, ослеп сперва на один, а потом и на второй глаз. Профессора Беллярминов, Тихомиров и доктор Мор надеялись все же путем сложной операции спасти левый, не поврежденный угольком глаз. Накануне ее, во время прогулки в Шуваловском парке, больной мальчик и сопровождавший его отец встретили небольшую толпу, сопровождавшую какого-то священника, который отделился от толпы и стал расспрашивать их относительно болезни мальчика. Узнав, в чем дело, священник вдруг резким движением сорвал повязку с глаз больного и сказал: «Ничего, будет здоров». «Тогда, – передает рассказчик, – я увидел перед собою худенького небольшого священника, уходящего с толпой (раньше он ничего не видел). Зрение мое было совершенно ясно и осталось таким на всю жизнь». Вскоре выяснилось, что священник этот был отец Иоанн, и тогда вера в него во всей семье, в том числе и у главы ее, лютеранина, стала безграничной.

Имеются сообщения еще о множестве других исцелений слепых и больных глазами.

Среди этих рассказов выделяется сообщение очень известного в свое время музыкального деятеля Агренева-Славянского об исцелении взятого им в его хор еще юного слепого кобзаря⁹² Ивана, певшего древние стихи духовного содержания. С благословения отца Иоанна, Агренев решил дать в Кронштадте концерт в пользу семейств погибшего экипажа военного корабля «Русалка». Отец Иоанн выразил желание прослушать известный хор во время Литургии. Пение ему очень понравилось, и хор пел в соборе вторично; тогда-то и произошло чудесное исцеление.

«После обедни, – рассказывает Агренев, – я попросил отца Иоанна к себе благословить мою семью и певчих. После молебна с водосвятием мы все подошли приложиться ко кресту. Я подвел и слепца Ивана. «А давно ты слеп?» – спросил батюшка. «С малолетства, золотуха была, и я ослеп».

«Ну, ничего, – сказал, нежно улыбаясь, отец Иоанн, – я сам был болен золотухой, плохо слышу. Давай помолимся Господу Богу», – и при этих словах он взял ложкою освященную воду и, налив на руку, три раза как бы промыл глаза Ивана, потом приласкал, благословил, сказав: «Ну, Господь помилует тебя, ступай с Богом!» Вечером я давал концерт. Перед его началом входит в мою уборную мальчик, которому было поручено водить Ивана, и говорит: «А ведь Иван-то видит!» – «Как видит? Приведи его сюда!» Пришел Иван… и отвечал: «Да, барин, я вижу; только как будто в тумане». Сомневаться было невозможно: Иван стоял передо мною и открытыми глазами и весело улыбался. С каждым днем Иван стал видеть все лучше и лучше. В настоящее время он все видит хорошо и сам всюду ходит один. Из грустного, с опущенною головою и с закрытыми глазами, Иван стал веселым, разговорчивым, поднял голову и уже поет более веселые песенки».

4

Показаний о даре прозорливости, который различным образом проявлялся у отца Иоанна, также немало. Имеются рассказы о том, как он называл по имени людей, которых не знал, как предсказывал некоторым, мимоходом, их будущую судьбу, предугадывал чью-либо скорую кончину, разоблачал недоверчивые и дурные мысли о нем самом. Те, кому знакомы примеры высокой религиозной духовности, не будут дивиться этим рассказам. История русского старчества полна такими примерами также, как и жития многих прославленных святых. Даже если отдельные случаи, в которых на самом деле было лишь простое совпадение, почитатели отца Иоанна растолковывали как прозорливость, то самые факты таких толкований есть свидетельство о некоторой духовной силе того, чьи действия так толкуются. Правда, и шарлатаны и лжепророки вызывают порою к себе особый интерес и могут вызвать поклонение, но в этих случаях все это бывает не на духовную пользу или же не затрагивает глубоких сторон души и жизни.

Напротив, подлинная или только даже предполагаемая прозорливость таких людей, каким был, например, отец Иоанн, обычно оставляет благотворный и глубокий след в тех, сто был свидетелем ее проявлений. Так, например, предвидение отцом Иоанном чьей-либо скорой кончины сопровождалось его стараниями причастить находящегося под смертной угрозой. Вручение им неожиданно кому-либо большой суммы денег спасало от острой нужды и отчаяния. Разоблачения же скептического к нему недоверия заканчивались обычно пробуждением и укреплением истинной веры в тех, кому ее не хватало.

Дар прозорливости, как все прочие проявления чудотворных сил святых и праведных людей, есть, в конце концов, также свидетельство о наличии в них Божественной любви. Чтобы понять это, достаточно осознать, что даже земная любовь, являющаяся только некоторым отражением небесной, прозорлива. Всем известно, что искренне любящий человек, даже просто влюбленный, способен угадывать желания и многое другое в тех, кого любит.

Из многочисленных случаев прозорливости отца Иоанна остановимся на очень немногих.

Так, епископ Иоанн Печерский сообщил на одном публичном собрании в Белграде о том, как профессор А.И. Александров, запоздавший на молебен, который отец Иоанн служил в одном доме в Казани, пожелал остаться незамеченным и остался в соседней комнате. Когда все приложились ко кресту, отец Иоанн, обратившись в ту сторону, где за дверью стоял Александров, громко сказал: «Ну а что же профессор не идет?» – а когда последний вышел, то прибавил: «Что же вы… боитесь креста? Ведь вам самому скоро придется давать всем крест целовать». Через некоторое время профессор развелся с женой, бросившей его, и принял пострижение. После он был ректором Казанской Духовной Академии и епископом. С тех пор он крепко уверовал в отца Иоанна и когда, будучи епископом, опасно заболел, просил письменно отца Иоанна молитв о выздоровлении. По получении ответа он стал быстро поправляться.

Подобный же случай, в читанном им докладе, сообщил протоиерей Феодор Синкевич. Приглашенный в один дом служить молебен, отец Иоанн, ни с кем не поздоровавшись, уверенно направился, не зная квартиры, в комнату, где сидела одна дама, не пожелавшая, по своему неверию, присутствовать на молебне. Отец Иоанн сразу начал с этой дамой беседу и обратил ее от неверия к вере, и только после этого служил молебен.

Автор настоящего труда имеет письмо от заслуживающего полного доверия человека, который передает, что, будучи студентом, он, случайно попав к знакомым в тот момент, когда отец Иоанн должен был служить там молебен, постеснялся присутствовать на нем вместе со всеми и укрылся в соседней комнате, где нельзя было его видеть. Приехавший вскоре отец Иоанн, прежде чем начать требу, прошел в эту комнату и пригласил его присоединиться ко всем.

Проявленная в указанных и многих подобных случаях прозорливость может, на первый взгляд, показаться связанной с малозначительной целью. Между тем, в действительности она свидетельствует о важности церковного единодушия и единства (или соборности), которое должно прежде всего проявляться в общей молитве. Отец Иоанн, как мы знаем, сознательно и горячо ценил это единство, почему так чутко, вплоть до прозорливости, ощущал его нарушение.

5

В том же письме, кроме вышеприведенного свидетельства, содержатся и слова, отражающие критическое отношение к некоторым действиям отца Иоанна. Оно было присуще многим людям, верующим и благочестивым.

«Что же касается молитв и возгласов, – пишет автор означенного письма, – то отец Иоанн произносил их почти шепотом, так что трудно было разобрать, что именно он говорит. Конечно, было видно, что сам он все время молился, но все мы в молитве были как бы предоставлены самим себе».

Если сопоставить это показание со многими другими, свидетельствующими иногда о противоположном, а именно о том, как отец Иоанн, случалось, выкрикивал молитвы, что также далеко не всем нравилось, то можно сделать следующие выводы: во-первых, что даже и благочестивые люди не все способны, презрев форму, видеть только духовное значение происходящего и, во–вторых, что было бы весьма опасным особый характер служения отца Иоанна делать предметом внешнего подражания; лучше всего для большинства священнослужителей придерживаться выработанного веками бесстрастного, быстрого, но внятного церковного чтения и пения.

В беспристрастных и единственно достойных самого отца Иоанна трудах о нем нельзя умалчивать о чем-либо, что, по крайней мере на первый взгляд, может умалить величие его духовного облика, поэтому и здесь нельзя скрыть того что не все его молитвы о выздоровлении завершались исцелениями. Бывали случаи, что они не происходили. По этому вопросу анонимный, но спокойно-деловитый составитель появившейся еще в 1893 году книги «Жизнь и труды отца Иоанна Сергиева Кронштадтского» пишет: «Легкомысленно было бы думать, что всякий больной, обратившийся в критическую минуту к молитве отца Иоанна, получал обязательное исцеление. Тогда это была бы какая-то клиника, в которую обращались бы все «на случай», как теперь обращаются ко всякого рода знахарям и шарлатанам. Если мы знаем сотни случаев, когда молитва отца Иоанна спасала больных и помогала умирающим, то мы знаем также тысячи случаев, когда к нему писали и ездили «на авось», но никакой помощи не получали. «Молитесь, Господь поможет вам по вере вашей», – говорит всегда отец Иоанн, и в этом смысле молился сам. Очевидно, если к молитве обращаются «на случай», как к соломинке, за которую хватается утопающий, то нечего и ждать от отца Иоанна какой-либо помощи. Те сравнительно немногие, которые находили нравственное или физическое исцеление у отца Иоанна, были люди или набожные, или проникшиеся в ту минуту твердой и непоколебимой верой в возможность (проявления) чудесной силы Божией, ниспосылаемой по молитве людей, сильных верою и благочестивой жизни».

Пути Господни неисповедимы, и поэтому приведенное мнение за исчерпывающее объяснение признать нельзя. Но если бы даже причины «несостоявшихся исцелений» могли иногда находиться в самом отце Иоанне, то и это едва ли может обесславить его как молитвенника-целителя. Ведь даже и святой человек – не безгрешен и потому не всегда в равной степени может быть проводником Божественной благодати.

В упомянутом выше письме, полученном автором настоящего труда, после описания прозорливости отца Иоанна рассказывается как раз о том, как отец Иоанн после молебна попросил у хозяев чистое полотенце и потер им глаза девочки, страдавшей сильным наследственным косоглазием (она была дочерью Карцова, инспектора Василеостровской женской гимназии, а потом – Екатерининского института). Исцеления не произошло. Все это вызвало частичное разочарование в отце Иоанне у некоторых.

О подобных же случаях, каково бы ни было их объяснение, автор слышал также и устные рассказы.

6

В противовес всему только что сказанному (что не меняет отношения самого автора настоящего труда к отцу Иоанну), нельзя не упомянуть о существовании рассказов как бы прямо противоположного характера, а именно о посрамлении неверующих в его молитвенную силу и в особенности желавших над ним подшутить.

Так, во многих трудах об отце Иоанне рассказывается о том, как два студента пригласили его помолиться об исцелении притворившегося больным их товарища. После посещения отца Иоанна притворщик был разбит действительным параличом и поправился только после искреннего покаяния всех троих.

Этот случай описывался во многих изданиях еще при жизни отца Иоанна, который, вероятно, опроверг бы все описанное, если бы оно не соответствовало действительности.

К исцелениям надо отнести и избавление от пьянства и духовное возрождение людей, страдавших тем или другим нравственным недугом.

В первых главах настоящей книги были уже приведены некоторые подобные примеры. К этому надо добавить, что закоренелых алкоголиков отец Иоанн постоянно убеждал причаститься, но обычно допускал их до Святой Чаши только после долгой подготовки. У него была и особая молитва об исцелении от этого порока, которую он читал над желавшим от него избавиться. Многих алкоголиков он посылал для начала в Дом Трудолюбия, но, случалось, что оказывал некоторым большое доверие и выхлопатывал им хорошие места. Интересно отметить, что отец Иоанн не требовал от алкоголиков полного отказа от спиртных напитков.

Рассказов об избавлении от пьянства с помощью отца Иоанна очень много, также, как и о духовном возрождении при его содействии. Во многих изданиях встречается, например, повествование о некоем человеке, условно названном Петром Ивановичем, гордом и суровом, который, когда жена его была при смерти, послал за отцом Иоанном. Собственное свое духовное состояние он выразил тогда в таких примерно словах: «Пусть помолится, все равно умирает, а если выздоровеет – уверую». Отец Иоанн отвечал посланному: «Мне у вас нечего делать». После кончины жены, не находя себе места, Петр Иванович все-таки сам отправился к отцу Иоанну, но тот даже не дало ему отпущения грехов, ограничившись молитвой о нем. Душевное состояние Петра Ивановича стало все же проясняться, и он просил разрешения бывать у отца Иоанна, который ласково сказал ему: «Хоть каждый день приходите». Через некоторое время, удостоившись, наконец, Святого Причащения, Петр Иванович совершенно изменился: у него появилось страстное желание помогать каждому, и в соответствии с этим перестроилась вся жизнь. Он вышел в отставку и посвятил себя воспитанию сына и двух дочерей, делам благотворительности и церковной жизни, начав причащаться один раз в месяц. Некоторые, прежде близкие к нему люди, стали называть его юродивым и ханжой, продолжая, тем не менее, обращаться к нему за помощью. Этому ничего не препятствовало, так как у Петра Ивановича никому отказа не было.

8

В русском языке слово «чудесный» имеет двойное значение. С одной стороны, оно указывает на что-то, чего нельзя объяснить на основании законов природы или что объясняется вмешательством высшей сверх природной силы, с другой – слово «чудесный» равнозначно высшей степени прекрасного.

Возможность обозначать одним словом два понятия в данном случае свидетельствуют о гении русского языка, потому что здесь открывается глубочайшая истина.

Мы поймем это, если захотим увидеть этот двойной смысл в чудесных событиях евангельской и христианской истории.

Изгнание бесов, исцеление больных, воскрешение мертвых, возрождение человеческой души – все это чудесно в обоих смыслах этого слова. В этих событиях открывается, с одной стороны, действие над природой, Божественной силы, а с другой – высшее торжество красоты, смысла над бессмыслицей, света над тьмой, жизни над смертью, вечности над тлением, любви над холодом зла.

Естественно поэтому, что христианская душа русского народа, дорожа всяким отражением небесного света в темном земном мире, так тянулась к тем, кого считала чудотворцами. И отец Иоанн Кронштадтский, который был одним из них, в свою очередь, любил русский народ, несмотря на всю его темноту, конечно, за эту тягу к свету, которая сама по себе была некоторым чудом.

В этой чудесной тяге к чудесному живет нечто вечно детское, что есть в то же время и вечно человеческое. Любя детей, отец Иоанн не мог не любить и своего, пусть грешного, пусть страшного, но таившего детскую простоту народа.

Вероятно, поэтому и в густой народной толпе, порою страдая от нее, он все же почерпал и новые духовные силы.

Там, где есть эта жажда чуда, то есть, в конце концов, жажда прекрасного и совершенного, все, даже самое простое, обычное, становится чудесным, и там легко совершаются настоящие чудеса.