Пылинки дальних стран...
Моя Греция: Образ
Рассказ о своих греческих «приключениях» (Без языка...) я прервала на углу улицы Дионисия Ареопагита, вдоль которой пролегает дорога к Акрополю. По ней я и пошла... Спустя несколько часов я, наконец, спустилась со Священной скалы и пошла искать христианские храмы, увиденные мною сверху. И возле одного из них началась цепь удивительных встреч, о которых самое время рассказать сейчас, в седмицу преп. Иоанна Лествичника, одного из синайских отцов... Но все по порядку.
Об Акрополе рассказывать я не буду: о нем столько написано, и сказано, и показано, что еще в одном рассказе нет никакой необходимости. Поэтому сразу перейду к тому, как, уже спустившись со Священной скалы, почти сразу наткнулась на храм Святых Апостолов, очень строгий, скромный, если не сказать «бедный». Внутри было совсем пусто, одни стены, расписанные святыми ликами, полуоблупившимися, но никак от себя почему-то не отпускавшими… Храм этот, как сказано в путеводителе по Афинам, стоит «на руинах римского святилища, посвященного нимфам (II век). Церковь Святых Апостолов является одним из старейших христианских храмов Афин. Строительство ее датируется 1000—1025 годами». (Напомню, что рассказ мой относится к 2004 году, и за прошедшее время фрески эти наверняка отреставрированы.)
От этого храма я направилась к другой церкви, чей купол приметила еще с Акрополя. Путь мой к ней лежал по древнегреческой Агоре, городской рыночной площади, где некогда собирались на диспуты философы-стоики, и среди них — Сократ, где произносил свои пламенные проповеди Апостол Павел. «Некоторые же мужи, пристав к нему, уверовали; между ними был Дионисий Ареопагит», — прочла я уже дома в «Деяниях святых апостолов».
То и дело спотыкаясь о куски каменных плит, вросшие в землю, каменные же дощечки с римскими надписями, корни деревьев, вышла я на искомый храм. Это оказалась церковь св. Марины. Подергав дверь и с сожалением убедившись, что храм закрыт, я нашла укрытую в тени деревьев скамеечку и в полной тишине и безлюдии посидела на ней с полчаса. Отдохнув так, я пошла дальше, к огромному куполу, также виденному с Акрополя, но, добравшись до здания, которое он увенчивал, прочла на табличке, что это не храм, а Национальная обсерватория. Неожиданно потемнело, начал накрапывать дождик, похолодало (был конец мая), и я взяла направление на город: я бродила по Акрополю и под ним уже часов пять, и пора было подкрепиться.
И тут что-то заставило меня оглянуться. А оглянувшись, я увидела низенькое прямоугольное здание, сложенное из темно-зелено-коричневатых камней, и… покосившийся деревянный крест на плоской черепичной крыше. «Церковь во имя св. Димитрия Бомбардира, IX век», – прочла я, почти подбежав к ней, на листке с расписанием богослужений и объявлениями для прихожан, висевшем на стене. Как я узнала из Интернета уже сейчас, св. Димитрий отличился при обороне Акрополя от нападений турок в XVI веке.
«В давние времена турки хотели расстрелять Христиан, выходящих из храма после Литургии, и уже зарядили пушки, но у них ничего не вышло – св. Димитрий не позволил это сделать. Ядра разорвались в пушках». Произошло это в день св. Димитрия. Такова легенда.
…За два месяца до этого дня в благодарность за помощь в одном житейском (да, всего-то лишь...) деле мне подарили икону Спасителя в формате большого плаката, привезенную кем-то из Греции. Мне было очень неловко принимать этот подарок, но дарители сказали, что христиане должны делиться. Было это в Субботу Акафиста.
А через два месяца... я оказалась в Греции. Это я только сейчас сопоставила...
(А на видимом, понятном уровне это было так: Может быть, кто-то еще помнит громкое и беспрецедентное по наглости убийство молодого гендиректора одного питерского завода, случившееся весной 2004 года. Это был наш Толя, сын моей Тони, с которой мы по-сестрински дружили всю жизнь, с первого курса Университета. В 1990-м тяжелая болезнь унесла ее в мир иной... Через год после этого младшая ее сестра Ольга вместе с мужем, понтийским греком Одиссеем, переехала в Грецию. Их с Толей соединяла редкая между тетушкой и племянником по глубине и нежности дружба. После ее отъезда в Грецию дружба эта не только не прервалась, но, наоборот, по мере взросления и мужания Анатолия, все углублялась, тем более что последние годы Ольга все чаще приезжала в родной город по делам своей турфирмы. Вот и в тот раз она летела по делам, а прилетела — на похороны… (Об этом: Иов: https://azbyka.org/parkhomenko/knizhnaya_polka/nikeeva)/nikeeva_iov-all.shtml. Если кто может – помолитесь о упокоении души убиенного Анатолия, красивого, хорошего, совсем еще молодого человека...)
Излишне говорить, что с той самой минуты, как получила трагическое известие, я все время была рядом с этой семьей — по христианскому и по дружескому долгу. И вот в день перед Толиными похоронами Оля вдруг сказала мне: «Ты обязательно должна приехать ко мне в Грецию. Ты подумай, когда». «Да… А после Греции и помирать можно…», — ответила я, саму эту мысль — побывать в Греции — восприняв как некую фантастическую по красоте мечту, из разряда тех, по исполнении которых и в самом деле помирать можно, и за нереальностью и несоответствием моменту отодвинула на периферию сознания.
И все же в Греции я побывала, и совсем скоро. Оказалось, что в рамках благотворительной акции «Аэрофлота» ко Дню Победы я как житель блокадного Ленинграда могу взять абсолютно бесплатные билеты в любую столицу Европы. Разумеется, для меня это были Афины. Таким образом, мне оставалось только заплатить за срочное оформление загранпаспорта, визы и уплатить т. н. портовые сборы. Мое пребывание в Греции полностью взяла на себя Ольга…)
Но вернусь к тому моменту, когда я подошла к храму св. Димитрия. Стоя перед входом, я подняла глаза вверх… и увидела над дверью «моего» Спасителя. После этой неожиданной встречи образ этот стал попадаться мне все чаще и чаще, но тогда… я застыла в ошеломлении. Мне даже показалось на мгновение, что над теменем у меня что-то тихо прошелестело. «Боже, очисти мя, грешную…» — только и могла я прошептать.
Кругом не было ни души. Я обошла храм несколько раз вокруг, заглядывая сквозь тусклые матовые стекла в маленькие окошки, но ничего, кроме едва угадывавшегося света лампадок, не разглядела.
Впечатление от Встречи было настолько сильным, что я села на скамеечку под навесом… и в компании какого-то приблудного кота отключилась минут на пятнадцать. За это время дождь прошел, и под тут же набравшим силу солнцем я пошла в город, перед тем, конечно же, снова поклонившись «своему» Христу. Улица, на которую я вышла, носила имя Святого Апостола Павла… А начиналось мое путешествие по древним Афинам с улицы Дионисия Ареопагита. Вот так, совсем по-домашнему, эти святые мужи незримо живут бок о бок с нынешними афинянами…
Вскоре после моего возвращения из Греции мне подарили два диска «Святые лики», и прежде всего я принялась искать мою икону. И в каталоге «Спаситель» нашла. Оказалось, что она — из монастыря Св. Екатерины на Синае, называется «Христос-Пантократор» и писана в VI веке, восковыми красками с последующим обжиганием (в так называемой технике encaustic). Одна из древнейших икон... За спиной Спасителя угадывались на ней очертания монастыря, загадочного и недостижимого…
...Когда, еще весной 2010-го, я узнала о предстоящем паломничестве на Святую Землю, а главное – когда увидела в его программе посещение монастыря Св. Екатерины, я уже ни о чем другом не могла и думать. Как не могла не думать и о том, ГДЕ ВЗЯТЬ ДЕНЬГИ. И немалые... Записалась я сразу, но потом... только мой сын и отец Константин знают, сколько раз я говорила: «Нет, ну, какая Святая Земля!..» На что сын неизменно мне отвечал, в своем ироничном стиле (храни его Господь!..): «Вам, маменька, только бы не ехать!» «Вы поедете на Святую Землю!» – с той же неизменностью говорил и отец Константин (храни и его Господь!) Храни Господь и рабу Божию Галину, нашу прихожанку, без всяких просьб с моей стороны вручившую мне ощутимую часть необходимой суммы...
На этом столь затянувшуюся (но все же необходимую) преамбулу к главному содержанию своего рассказа я заканчиваю и перехожу... к своим встречам с любимым образом на Святой Земле...
Вот Он, у меня дома... В Руце Его каждый вечер предаю дух мой...
Первая встреча с Ним на Святой Земле, происшедшая на второй день, в греческом монастыре Преображения Господня на Фаворе, была абсолютно неожиданной. Я увидела Его, выйдя из свечной лавки греческого монастыря Преображения Господня, где нас угощали греческим кофе и еще чем-то. Ошарашенная поначалу убогостью обстановки, Его окружавшей, я быстро преодолела первый шок, увидев в этом большой и органичный смысл и урок: в уничижении родился, в уничижении жил (не имея, где Главу подклонить), в уничижении умер...
Здесь, в греческом храме Святых Апостолов Петра и Павла, где мы были за Литургией в день Казанской иконы Божией Матери, Он смотрел на меня с самого почетного места храма: епископского (как я поняла) трона... В подобающем Пантократору достоинстве.
И вот – Синай... Только что закончилась Литургия в храме Преображения Господня, куда мы, десять человек, не участвовавших в ночном восхождении на Гору Моисея по немощи или по возрасту (как я), пришли к 5 утра. Пока шла служба, участники восхождения успели встретить рассвет и спуститься... И пришли в храм, даже не заходя в гостиницу. Вот отец Константин, еще держащий в руке куртку, в которой ходил на Синай... Сейчас мы войдем в Монастырский музей...
...и я увижу Образ... Цель своего путешествия.
Какую-то особую притягательность придает этой иконе взгляд Христа-Пантократора, задумчиво спокойный, кроткий и особенно замечательный тем, что один глаз устремлен вверх, к Отцу, другой — вниз, на нас, грешных…
Со временем выложит свои синайские фотографии отец Константин, и тогда вы увидите гораздо более совершенные снимки. Но пока... Чем богата...
Рядом со своим Учителем — Апостол Петр. Это тоже одна из древнейших икон (6-й век), так же писанная восковыми красками с последующим обжиганием.
А эта икона с дивными большеглазыми ликами, чей краешек выглядывал на предыдущей фотографии, — «Богородица на троне». Та же техника, только это 7-й век.
Все эти иконы — переносные, то есть это не музейные экспонаты, а живые иконы, переносимые в храм в определенные праздничные дни или случаи.
Святая великомученица Екатерина, хранительница этих икон и хозяйка монастыря... Образ непривычный и пленительный.
После Литургии вынесли для поклонения мощи святой. И каждому вручили от нее изящное серебряное колечко.
Несколько моих снимков дают весьма отдаленное и самое приблизительное представление о горе Синай, вернее, о предгорьях. Но я собираюсь подготовить небольшой фотоальбом. Сама я на Синае не была, но там был... мой фотоаппарат. Его брал с собой мой спутник по паломничеству, с которым мы сидели рядом в автобусе все десять дней, Георгий, замечательный человек. Вы его еще увидите.
Здесь — раннее утро...
...
...
...
Прощай, Синай!...
Моя Греция: Образ
Рассказ о своих греческих «приключениях» (Без языка...) я прервала на углу улицы Дионисия Ареопагита, вдоль которой пролегает дорога к Акрополю. По ней я и пошла... Спустя несколько часов я, наконец, спустилась со Священной скалы и пошла искать христианские храмы, увиденные мною сверху. И возле одного из них началась цепь удивительных встреч, о которых самое время рассказать сейчас, в седмицу преп. Иоанна Лествичника, одного из синайских отцов... Но все по порядку.
Об Акрополе рассказывать я не буду: о нем столько написано, и сказано, и показано, что еще в одном рассказе нет никакой необходимости. Поэтому сразу перейду к тому, как, уже спустившись со Священной скалы, почти сразу наткнулась на храм Святых Апостолов, очень строгий, скромный, если не сказать «бедный». Внутри было совсем пусто, одни стены, расписанные святыми ликами, полуоблупившимися, но никак от себя почему-то не отпускавшими… Храм этот, как сказано в путеводителе по Афинам, стоит «на руинах римского святилища, посвященного нимфам (II век). Церковь Святых Апостолов является одним из старейших христианских храмов Афин. Строительство ее датируется 1000—1025 годами». (Напомню, что рассказ мой относится к 2004 году, и за прошедшее время фрески эти наверняка отреставрированы.)
От этого храма я направилась к другой церкви, чей купол приметила еще с Акрополя. Путь мой к ней лежал по древнегреческой Агоре, городской рыночной площади, где некогда собирались на диспуты философы-стоики, и среди них — Сократ, где произносил свои пламенные проповеди Апостол Павел. «Некоторые же мужи, пристав к нему, уверовали; между ними был Дионисий Ареопагит», — прочла я уже дома в «Деяниях святых апостолов».
То и дело спотыкаясь о куски каменных плит, вросшие в землю, каменные же дощечки с римскими надписями, корни деревьев, вышла я на искомый храм. Это оказалась церковь св. Марины. Подергав дверь и с сожалением убедившись, что храм закрыт, я нашла укрытую в тени деревьев скамеечку и в полной тишине и безлюдии посидела на ней с полчаса. Отдохнув так, я пошла дальше, к огромному куполу, также виденному с Акрополя, но, добравшись до здания, которое он увенчивал, прочла на табличке, что это не храм, а Национальная обсерватория. Неожиданно потемнело, начал накрапывать дождик, похолодало (был конец мая), и я взяла направление на город: я бродила по Акрополю и под ним уже часов пять, и пора было подкрепиться.
И тут что-то заставило меня оглянуться. А оглянувшись, я увидела низенькое прямоугольное здание, сложенное из темно-зелено-коричневатых камней, и… покосившийся деревянный крест на плоской черепичной крыше. «Церковь во имя св. Димитрия Бомбардира, IX век», – прочла я, почти подбежав к ней, на листке с расписанием богослужений и объявлениями для прихожан, висевшем на стене. Как я узнала из Интернета уже сейчас, св. Димитрий отличился при обороне Акрополя от нападений турок в XVI веке.
«В давние времена турки хотели расстрелять Христиан, выходящих из храма после Литургии, и уже зарядили пушки, но у них ничего не вышло – св. Димитрий не позволил это сделать. Ядра разорвались в пушках». Произошло это в день св. Димитрия. Такова легенда.
…За два месяца до этого дня в благодарность за помощь в одном житейском (да, всего-то лишь...) деле мне подарили икону Спасителя в формате большого плаката, привезенную кем-то из Греции. Мне было очень неловко принимать этот подарок, но дарители сказали, что христиане должны делиться. Было это в Субботу Акафиста.
А через два месяца... я оказалась в Греции. Это я только сейчас сопоставила...
(А на видимом, понятном уровне это было так: Может быть, кто-то еще помнит громкое и беспрецедентное по наглости убийство молодого гендиректора одного питерского завода, случившееся весной 2004 года. Это был наш Толя, сын моей Тони, с которой мы по-сестрински дружили всю жизнь, с первого курса Университета. В 1990-м тяжелая болезнь унесла ее в мир иной... Через год после этого младшая ее сестра Ольга вместе с мужем, понтийским греком Одиссеем, переехала в Грецию. Их с Толей соединяла редкая между тетушкой и племянником по глубине и нежности дружба. После ее отъезда в Грецию дружба эта не только не прервалась, но, наоборот, по мере взросления и мужания Анатолия, все углублялась, тем более что последние годы Ольга все чаще приезжала в родной город по делам своей турфирмы. Вот и в тот раз она летела по делам, а прилетела — на похороны… (Об этом: Иов: https://azbyka.org/parkhomenko/knizhnaya_polka/nikeeva)/nikeeva_iov-all.shtml. Если кто может – помолитесь о упокоении души убиенного Анатолия, красивого, хорошего, совсем еще молодого человека...)
Излишне говорить, что с той самой минуты, как получила трагическое известие, я все время была рядом с этой семьей — по христианскому и по дружескому долгу. И вот в день перед Толиными похоронами Оля вдруг сказала мне: «Ты обязательно должна приехать ко мне в Грецию. Ты подумай, когда». «Да… А после Греции и помирать можно…», — ответила я, саму эту мысль — побывать в Греции — восприняв как некую фантастическую по красоте мечту, из разряда тех, по исполнении которых и в самом деле помирать можно, и за нереальностью и несоответствием моменту отодвинула на периферию сознания.
И все же в Греции я побывала, и совсем скоро. Оказалось, что в рамках благотворительной акции «Аэрофлота» ко Дню Победы я как житель блокадного Ленинграда могу взять абсолютно бесплатные билеты в любую столицу Европы. Разумеется, для меня это были Афины. Таким образом, мне оставалось только заплатить за срочное оформление загранпаспорта, визы и уплатить т. н. портовые сборы. Мое пребывание в Греции полностью взяла на себя Ольга…)
Но вернусь к тому моменту, когда я подошла к храму св. Димитрия. Стоя перед входом, я подняла глаза вверх… и увидела над дверью «моего» Спасителя. После этой неожиданной встречи образ этот стал попадаться мне все чаще и чаще, но тогда… я застыла в ошеломлении. Мне даже показалось на мгновение, что над теменем у меня что-то тихо прошелестело. «Боже, очисти мя, грешную…» — только и могла я прошептать.
Кругом не было ни души. Я обошла храм несколько раз вокруг, заглядывая сквозь тусклые матовые стекла в маленькие окошки, но ничего, кроме едва угадывавшегося света лампадок, не разглядела.
Впечатление от Встречи было настолько сильным, что я села на скамеечку под навесом… и в компании какого-то приблудного кота отключилась минут на пятнадцать. За это время дождь прошел, и под тут же набравшим силу солнцем я пошла в город, перед тем, конечно же, снова поклонившись «своему» Христу. Улица, на которую я вышла, носила имя Святого Апостола Павла… А начиналось мое путешествие по древним Афинам с улицы Дионисия Ареопагита. Вот так, совсем по-домашнему, эти святые мужи незримо живут бок о бок с нынешними афинянами…
Вскоре после моего возвращения из Греции мне подарили два диска «Святые лики», и прежде всего я принялась искать мою икону. И в каталоге «Спаситель» нашла. Оказалось, что она — из монастыря Св. Екатерины на Синае, называется «Христос-Пантократор» и писана в VI веке, восковыми красками с последующим обжиганием (в так называемой технике encaustic). Одна из древнейших икон... За спиной Спасителя угадывались на ней очертания монастыря, загадочного и недостижимого…
...Когда, еще весной 2010-го, я узнала о предстоящем паломничестве на Святую Землю, а главное – когда увидела в его программе посещение монастыря Св. Екатерины, я уже ни о чем другом не могла и думать. Как не могла не думать и о том, ГДЕ ВЗЯТЬ ДЕНЬГИ. И немалые... Записалась я сразу, но потом... только мой сын и отец Константин знают, сколько раз я говорила: «Нет, ну, какая Святая Земля!..» На что сын неизменно мне отвечал, в своем ироничном стиле (храни его Господь!..): «Вам, маменька, только бы не ехать!» «Вы поедете на Святую Землю!» – с той же неизменностью говорил и отец Константин (храни и его Господь!) Храни Господь и рабу Божию Галину, нашу прихожанку, без всяких просьб с моей стороны вручившую мне ощутимую часть необходимой суммы...
На этом столь затянувшуюся (но все же необходимую) преамбулу к главному содержанию своего рассказа я заканчиваю и перехожу... к своим встречам с любимым образом на Святой Земле...
Вот Он, у меня дома... В Руце Его каждый вечер предаю дух мой...
Первая встреча с Ним на Святой Земле, происшедшая на второй день, в греческом монастыре Преображения Господня на Фаворе, была абсолютно неожиданной. Я увидела Его, выйдя из свечной лавки греческого монастыря Преображения Господня, где нас угощали греческим кофе и еще чем-то. Ошарашенная поначалу убогостью обстановки, Его окружавшей, я быстро преодолела первый шок, увидев в этом большой и органичный смысл и урок: в уничижении родился, в уничижении жил (не имея, где Главу подклонить), в уничижении умер...
Здесь, в греческом храме Святых Апостолов Петра и Павла, где мы были за Литургией в день Казанской иконы Божией Матери, Он смотрел на меня с самого почетного места храма: епископского (как я поняла) трона... В подобающем Пантократору достоинстве.
И вот – Синай... Только что закончилась Литургия в храме Преображения Господня, куда мы, десять человек, не участвовавших в ночном восхождении на Гору Моисея по немощи или по возрасту (как я), пришли к 5 утра. Пока шла служба, участники восхождения успели встретить рассвет и спуститься... И пришли в храм, даже не заходя в гостиницу. Вот отец Константин, еще держащий в руке куртку, в которой ходил на Синай... Сейчас мы войдем в Монастырский музей...
...и я увижу Образ... Цель своего путешествия.
Какую-то особую притягательность придает этой иконе взгляд Христа-Пантократора, задумчиво спокойный, кроткий и особенно замечательный тем, что один глаз устремлен вверх, к Отцу, другой — вниз, на нас, грешных…
Со временем выложит свои синайские фотографии отец Константин, и тогда вы увидите гораздо более совершенные снимки. Но пока... Чем богата...
Рядом со своим Учителем — Апостол Петр. Это тоже одна из древнейших икон (6-й век), так же писанная восковыми красками с последующим обжиганием.
А эта икона с дивными большеглазыми ликами, чей краешек выглядывал на предыдущей фотографии, — «Богородица на троне». Та же техника, только это 7-й век.
Все эти иконы — переносные, то есть это не музейные экспонаты, а живые иконы, переносимые в храм в определенные праздничные дни или случаи.
Святая великомученица Екатерина, хранительница этих икон и хозяйка монастыря... Образ непривычный и пленительный.
После Литургии вынесли для поклонения мощи святой. И каждому вручили от нее изящное серебряное колечко.
Несколько моих снимков дают весьма отдаленное и самое приблизительное представление о горе Синай, вернее, о предгорьях. Но я собираюсь подготовить небольшой фотоальбом. Сама я на Синае не была, но там был... мой фотоаппарат. Его брал с собой мой спутник по паломничеству, с которым мы сидели рядом в автобусе все десять дней, Георгий, замечательный человек. Вы его еще увидите.
Здесь — раннее утро...
...
...
...
Прощай, Синай!...
- Перейти к следующей записи На горе Синайской...
- Перейти к предыдущей записи Без языка...
