Протоиерей Виктор Ильенко
Жития святых: детям о мученицах Вере, Надежде, Любови и матери их Софии

Святые мученицы Вера, Надежда, Любовь и матерь их София
День памяти — 17/30 сентября

В правление царя Адриана жила в Риме знатная вдова, именем София. У нее было три дочери, которым она да­ла имена христианских добродетелей: первую назвала Верой, вторую — Надеждой, а третью — Любовью. Будучи ревностной христианкой, благочестивая София вела строгую жизнь, служа Бо­гу молитвой, постом и милостыней. Все три де­вочки получили прекрасное воспитание.

Дошли слухи о добродетельной семье и до царя Адриана, который лично пожелал ви­деть Софию и ее дочерей. Стояло раннее осеннее утро. Солнце только что поднялось над верхушками деревьев. Где-то пронзи­тельно кричал ослик. Медленно, как бы нехо­тя, пробуждалась жизнь после недолгого ночного отдыха.

Семья была в сборе, когда на пороге дома показался вестник с указом: немедленно при­быть во дворец. Узнав о причине приглаше­ния и предвидя обычный вопрос: «какой ты религии?» — София встала с детьми на мо­литву. Она молилась так:

— Всесильный Боже, подаждь нам по­мощь Твою святую, да не устрашится сердце наше гордого мучителя, да не ужаснемся мук и горькой смерти за имя Твое!

Встав с молитвы, мать и дочери взялись за руки и пошли во дворец. Дойдя до царских па­лат, они оградили себя крестным знамением и смело вошли в тронный зал. Там восседал уже в ослепительной славе своей гордый и жесто­кий Адриан. София и дочери ее спокойно по­дошли к самому престолу, воздали царю должное поклонение и стали ждать вопросов.

Царь, по обычаю, спросил Софию о роде ее, имени и вере. Рассказав о себе все и дойдя до вопроса о вере, София сказала, что она христианка, и тут же начала излагать догма­ты своей веры, указывая на Христа как на единственного Спасителя мира.

Пораженный мужеством и мудростью Со­фии, Адриан повелел отослать ее с детьми к ученой женщине Палладии, надеясь, что та сумеет уговорить их отречься от Христа. Но Палладия оказалась благородной женщиной и не мешала матери пребывать с детьми на­едине. Она прекрасно сознавала грозящую им опасность и, восхищаясь их твердостью в ве­ре, всячески старалась скрасить последние дни маленьких девочек и их самоотвержен- — ной матери.

София раньше никогда не говорила детям о том, что за веру во Христа им, может быть, придется страдать. Ей казалось, что они слиш­ком малы и не поймут, для чего нужны эти страдания. Но теперь пришло время говорить об этом, чтобы укрепить в детях мужество.

— Дети мои милые, — говорила София, — настало время вашего подвига! Покажите вашу твердую веру в Господа, вашу надежду на Него и вашу любовь к Нему! Деточки мои любимые, ради спасения души вашей не пощадите тела вашего, примите уготованные вам муки, как не пощадил ради вас тела Своего и приял муку смертную Господь и Бог наш! Не жалейте ва­шей красоты! Когда она будет отнята муками, Христос украсит вас небесной красотою.

Дети мои любимые! Не дайте обмануть се­бя лживыми словами. Будет царь к вам лас­ков и много подарков наобещает, но вы не поддавайтесь его льстивым речам. Все зем­ные радости подобны пыли: дунет ветерок — и все исчезнет.

Знайте, дети мои, что не оставлю я вас ни на минуту, пребуду с вами в часы страданий ваших, неотступно молясь за вас Господу. Вспомните, детки мои, все труды мои: как учила я вас страху Божию, как ходила за вами во время болезней ваших, — и утешьте теперь старость мою мужественным исповеданием!

В том будет мне веселие и радость, честь и слава, если смогу назваться матерью муче­ниц. Тогда возрадуется душа моя и утешится старость моя. Тогда и вы будете истинными детьми моими, когда будете послушны мне до конца.

Так увещавала мать своих детей, лаская их и целуя им руки, как бы уже сподобившимся приять мученическую смерть. И не было на глазах ее слез, и голос ее не дрожал, и улыбка ее была радостная, и руки, которыми она об­нимала их, были крепки.

На третий день благочестивая семья пред­стала перед царем. Адриан, любуясь небес­ной красотой детей, сказал им:

— Мне жаль вас, дети! Вы знаете, как суро­во карает христиан наш закон. Поклонитесь богине Артемиде, и я прощу ваши прежние заблуждения. И не только прощу, но прибли­жу вас к себе, детьми своими назову. И буде­те вы жить в великом почете, в славе и богат­стве. Если же не послушаетесь, то много зла от меня примете и старость матери вашей бу­дет полна печали.

Девочки же ответили ему, как одна:

— У нас один Отец — Господь и Бог наш — и мы Его дети. Он заботится о нас. Угроз тво­их мы не боимся и готовы претерпеть все му­ки за Господа!

Девочки говорили, перебивая друг дружку, и в голосе их было столько благородного му­жества и презрения к мукам, что царь неволь­но смутился. Он спросил Софию: «Сколько лет твоим детям?» — София ответила:

— Старшей — двенадцать, средней — де­сять, а младшей — всего лишь девять.

И поразился царь столь великому мужест­ву детей. И приступил сперва к старшей, убеждая ее поклониться Артемиде. Но Вера, не колеблясь ни минуты, отклонила все тре­бования царя. Тогда раздосадованный Адри­ан приказал отвести семью во внутренний двор. Здесь он и все приближенные его удоб­но расположились в тени деревьев, и дан был знак приступить к пыткам.

ВЕРА

Царь приказал обнажить Веру и бить по голому телу воловьими жилами. Били ее без милосердия, приговаривая:

— Поклонись богине Артемиде!

Но Вера молчала, хотя ее нежное тельце и содрогалось под ударами плети. Затем палачи начали колоть ее острыми шильями. И — о чу­до! Из ран вместо крови потекло молоко. Видя такое явное чудо, приближенные Адриана ста­ли укорять его в жестокости. Но царь не внял их ропоту. По его знаку принесли железную решетку и накалили ее докрасна. На эту огнен­ную кровать положили Веру. Однако и здесь она не издала ни одного стона, только все смо­трела на мать, как бы ища у нее похвалы свое­му терпению.

Два часа пролежала мученица на решетке, испытывая невероятные страдания. Тело ее нисколько не пострадало, ни в чем не измени­лось, а осталось таким же прекрасным. И это было второе чудо.

Тут же стоял огромный сосуд, наполненный кипящей смолой до самых краев. В эту раскаленную массу погрузили с головой Веру, но и здесь она, по милости Божией, осталась не­вредимой. Тогда царь приказал отсечь ей голо­ву. Услышав приговор, Вера сказала матери:

— Молись обо мне, мама, я подхожу к же­ланному концу, скоро-скоро я буду с Господом!

А сестрам своим сказала:

— Знайте, милые мои сестры, мое жела­ние — быть примером для вас до конца!

Сказав это, она обняла мать и сестер и дол­го целовала их, как бы не имея сил с ними рас­статься. Но вот подошел палач — и честная ее глава скатилась на землю. Так закончила свою жизнь маленькая мученица Вера.

НАДЕЖДА

Нечестивый царь не удовлетворился этой жертвой. Он подозвал к себе Надежду и стал уговаривать ее:

— Дитя мое милое, послушай совета мое­го — поклонись богине Артемиде! Ты видела „ лютые муки и смерть сестры своей — и с то­бой это же будет, если не послушаешь меня.

Но Надежда ответила ему:

— Неужели, царь, я не сестра той, которую ты замучил?! Вместе с Верой росла я, вместе с ней училась, вместе мы молились Богу, вме­сте с нею и умереть я готова.

И отдал царь маленькую мученицу в руки палачей.

Взяли они девочку от матери и повели на середину двора, там сняли с нее одежды и ста­ли нещадно бить. Все это видела мать, но ни одним жестом не выдала своего волнения. Она молилась.

После первого истязания втолкнули де­вочку в раскаленную печь, где она и пребыва­ла невредимой, хранимая силою Божией. За­тем мучители подвесили ее к дереву и стали строгать ее тело железными крючьями, так что чистая кровь ее залила всю землю под нею. Но все терпеливо выносила маленькая мученица. Она лишь смотрела на мать и сест­ру… Пред самой кончиной лицо ее просияло, как лицо ангела, и все ощутили некое дивное благоухание, исходящее от нее.

После этого решился царь на последнее средство: велел разжечь сосуд со смолою и ввергнуть туда Надежду. Но сосуд — без всякой видимой причины — вдруг растаял, как воск, и смола растеклась по двору, причинив немало ожогов окружающим. Тогда царь осудил и На­дежду на отсечение главы.

ЛЮБОВЬ

Осталась младшая девочка, девятилетняя Любовь, и царь стал еще настойчивее доби­ваться от нее отречения от Христа. Он вся­чески ласкал ее, называл своей любимой до­черью, велел принести дорогие игрушки, обещал еще больше дать, только бы покло­нилась она богине Артемиде. Но маленькая Любовь, глядя в глаза своему мучителю, го­ворила:

— Кто может разлучить меня с Богом?! Я ничего не боюсь! И тебя, царь, нисколько не боюсь!..

Выведенный из терпения, Адриан прика­зал растянуть девочку на колесе и бить со­леными прутьями. Когда палачи растянули ее, то все члены ее вышли из своих суставов и земля под нею оросилась кровавым дож­дем. После этой пытки опять была разо­жжена печь, и царь сказал:

— Поклонись Артемиде — не то будешь сожжена живою!

Но Любовь ответила на это так, как ее учила святая мать:

— Велик Бог мой Иисус Христос — Ему единому кланяюсь!..

Тогда велел царь бросить ее в печь. Девоч­ка, не дожидаясь своих мучителей, сама вбе­жала в печь, но огонь не коснулся ее.

Пока длились мучения, мать стояла тут же и ободряла свою девочку и взглядами, и словами:

— Третья веточка моя, дитя мое любимое, потерпи до конца! Уже плетется тебе венец и отверзается чертог небесный.

И велено было царем отсечь голову и Лю­бови.

Мать благоговейно приняла все три тела, положила их в дорогой ковчег, осыпала цве­тами и отвезла в свое загородное имение. Там на могиле их провела св. София три дня без пищи и сна, неустанно моля Господа о ско­рейшем свидании с любимыми дочерьми.

И Бог услышал ее молитву: на третий день она мирно скончалась, перейдя в лучший мир, чтобы уже больше никогда не разлу­чаться со своими детьми.

«Кто любит отца или матерь более, неже­ли Меня, — тот не достоин Меня», — сказал Господь (Мф. 10,37).