Весна… В воздухе уже чувствуется ее дыхание. За очень короткий срок земля сбрасывает с себя вязкий снег, ручьями смывает с себя грязь, и вот устанавливается удивительная тишина — предвкушение сияющего солнца. Как хорошо бывает в это время гулять, смотреть на небо, землю и понимать, что мы с ними одно целое.
Лет десять назад я пользовалась прогулками как лекарством: мне грустно, плохо — значит, я иду бродить по городу. Сейчас, с маленькими детьми, прогулки, конечно, носят не созерцательный характер, а скорее спортивный. Но мои мальчишки тоже очень любят это время. И не только за лужи, кораблики и треснувший на реке лед (мы каждый год спускаемся к воде посмотреть на начало ледохода), а за то, что это время подготовки к Пасхе, которую они ждут целый год. И вот совсем недавно последовал вопрос от старшего: «А что такое пост?».
Тема детского поста очень актуальна для верующих родителей. С одной стороны, хочется, чтобы ребенок рос в благочестии: причащался, постился, молился. И бывает так, что взрослый, воцерковившись сам, решает подобным же образом воцерковить и ребенка. Но на мой взгляд, вера — это личное и очень хрупкое чувство: никто, даже родитель, не может прийти с лопатой, раскопать в детском сердце ямку и посадить туда зерно веры. Родителю достается самый трудный путь — ожидание своего чада, как в притче про блудного сына. Некоторые дети впитывают церковную жизнь с малых лет, и для них, казалось бы, проблемы воцерковления не существует, однако непременно наступит возраст отрицания. И здесь мы встаем на ту же ступеньку — ожидание…
Так что же такое пост?
Вопрос закономерен: сегодня Прощеное воскресенье, и мы только что вернулись с Литургии. Смотрю на ребенка и думаю, что ему сказать. Чтобы не ел мясного и молочного?
— Пост — это тоже подготовка к празднику Пасхи, только готовится прежде всего душа. Как мы вообще готовимся к праздникам? Покупаем подарки, убираемся в квартире, готовим что-нибудь вкусное, зовем друзей и делимся с ними своей радостью. Уборка в душе — это исповедь, готовим подарки — пытаемся что-то приобрести духовное, что порадует в нас Бога и наших близких…
— А почему взрослые не едят мясо в эти дни?
— Взрослым так легче сосредоточиться на душе.
— А мне что нужно делать?
— А ты хочешь попробовать поститься?
— Да. Мне же уже восемь.
— Попробуй выбрать какое-нибудь дело, полезное для души, которое ты потом после поста не бросишь. Например, не обзываться или не драться, не обижаться. А если ты хочешь и из еды что-нибудь исключить, лучше выбрать то, что не приносит большой пользы,— шоколад, например. Но это если ты точно готов. Будешь пробовать?
— Буду.
— Я тоже хочу попробовать, — решается средний, пятилетний Прохор.
— Ну и прекрасно. Пробуйте.
— А ты?
А я… А я за эти восемь с половиной лет декрета гастрономический пост держала всего пару раз, поскольку беременные и кормящие должны думать о том, как выносить и выкормить.
— Я пока еще кормлю Игорька и в еде поститься не буду, но тоже думаю, что можно сделать полезного для души.
Когда я начинала ходить в храм, то и представить себе не могла, что через какое-то время не смогу полностью участвовать в службе и полноценно поститься, что мне этого будет не хватать. Но именно приходя в храм с младенцами, я начала понимать, что смысл в том, чтобы несмотря ни на что остаться с Богом. Не могу с детьми стоять на службе — все равно приду, хоть на десять минут; не могу позволить себе растительную пищу — значит, пришло время поститься душе, не телу. Отдельная благодарность священнику, который во время моей первой беременности сразу обозначил все точки над «и». На вопрос: «Поститься мне или нет?» — он ответил вопросом: «А что говорит врач?».
— Врач говорит, что нельзя.
— Вот и я говорю так же.
Должна сказать, ни один священник из тех, к которым я обращалась, не оказывал на меня давления в вопросах поста, и не только во время беременности. Господь никого не заставлял за Ним идти, только звал. А если даже Бог никого не заставляет, могу ли я взять на себя такую смелость и заставить детей, к примеру, читать полностью молитвенное правило, в котором они бОльшую часть слов не понимают, или стоять всю службу? Могу ли я запретить им на время поста играть в шумные игры, смотреть мультфильмы, слушать музыку? Конечно, я могу заставить их с помощью родительского авторитета, но мне не нужно слепое послушание — мне нужно, чтобы они сами учились делать выбор. Моя задача — показать радость и свет, а не печаль и тьму. Какое у ребенка будет отношение к Пасхе, если он перед этим полтора месяца не смотрел мультиков не по своей воле? А если он еще к тому же услышит от родителей слова, которые обычно произносят страшным шепотом: «Это грешно!»? Или еще страшнее: «Господь накажет!»? Что после этого должен чувствовать человек? Будет ли он любить Бога, из-за Которого нельзя есть, играть? Любить вряд ли, а бояться будет точно.
— Мам, а если совершишь грех, то уже не достоин Пасхи?
— Думаешь, на нашей планете есть кто-нибудь достойный Пасхи? Нет, все мы не достойны. Но Господь умер за нас всех, чтобы мы все смогли прийти к Нему. Он каждого зовет на Свой праздник.
— А почему тогда Иисуса Христа убили?
— Из зависти и из-за того, что боялись за свою власть. Иудейские начальники уже не могли себе представить другой жизни, они привыкли к тому, что их беспрекословно слушаются. И еще из-за того, что в самых религиозных людях того времени, книжниках и фарисеях, уже не было любви и сострадания к человеку. Мы тоже порой обижаем людей, потому что, как нам кажется, имеем на это право — они не похожи на нас, они в чем-то нарушают наши правила…
* * *
Прошла уже половина поста. Получилось ли у моих сыновей выполнить все, что они задумали? Если смотреть в процентном соотношении, то это, скорее, десять процентов из ста. То есть с конфетами еще более-менее, однако с обидами и драками дело обстоит сложнее. Пока конфликт не разгорелся, можно еще как-то повлиять, напомнить, что сейчас пост и они хотели научиться не обижать друг друга, быть сдержаннее. И это действует. Но когда в ход уже пошли кулаки, мне остается только растащить их и обоих пожалеть. Почему пожалеть? Потому что обоим больно и обидно. А если мама будет одного ругать, а другого жалеть, то ревность, зависть и отчаяние не заставят себя ждать. И выбраться из этой ситуации будет уже гораздо сложнее. Чуть позже можно попытаться понять, из-за чего разгорелся спор и была ли возможность его избежать. Об этом мы много говорили с одним из священников, который очень хорошо знает нашу семью. Он удивился моим переживаниям и сказал, что, в конце концов, для мальчишек драться — процесс естественный. Кроме того, многое зависит от разницы в возрасте. К примеру, дети с разницей лет в семь драться, скорее всего, не будут — у них разные интересы и уже разные отношения с родителями. У нас разница в возрасте между старшим и средним — три года, поэтому столкновения неизбежны. Но это не означает, что я стою и смотрю, как они дерутся. Вовсе нет — развожу по разным комнатам, даю остыть и настаиваю на перемирии. И чаще всего «прости» звучит одновременно от обоих. Переживаю ли я из-за того, что дети не смогли выполнить всё, что хотели? Нет, не переживаю. Это их первый опыт. И пусть он будет им по силам.
Газета «Православная вера» № 06 (578)
Комментировать