Перефразируя детского классика, папы каждому нужны. Даже лягушонку. Но если папа никак и нигде не находится, не стоит отчаиваться. Можно поискать его… в себе самом. Однажды можно стать папой для кого-то, кто меньше и слабее тебя.
В рубрике «Сказки на ночь» читаем самым маленьким нестареющую прозу Геннадия Циферова.
Иногда кажется, что детская литература – это просто как дважды два. Бери и пиши ясно и незамысловато, малыши поймут и поверят на слово. Но нет – говорить начистоту с детьми, а особенно с самыми маленькими, совсем непросто, тем более, если ты хочешь, чтобы тебе поверили.
Для того чтобы писать для детей, нужно иметь некоторую смелость, а еще – свежий, простой и глубокий, незамутненный взрослыми стереотипами взгляд на вещи и явления – непосредственный, как у ребенка.
Не сюсюканье и заигрывание с мало что понимающими карапузами, а разговор почти на равных старшего брата с младшим, внутреннего ребенка пишущего – с ребенком читающим и вопрошающим.
Геннадий Цыферов жил и творил свои коротенькие и непритязательные с виду сказки в советское время, в самый его разгар, при этом его книжки поражают сегодня неожиданной духовной глубиной. Еще одно чудо и открытие – они говорят с юным читателем притчевым и по своей сути христианским языком.
Диву даешься, как автор наполняет эти крошечные сказки емким содержанием и глубокими смыслами, задаваясь поиском ответов на самые важные бытийные вопросы.
В советское время они остро звучали на своем сказочном, почти что эзоповом языке и смело говорили о советской действительности, в которой было немало пафоса, лицемерия и лжи, но при всем при этом, веря в добро и правду, можно было оставаться честным человеком.
Неслучайно имя безусловно талантливого детского писателя Геннадия Циферова в советские годы не очень-то популяризировали, и это несмотря на его хороший творческий старт и «благословение» самого Корнея Чуковского, который счел молодого выпускника Московского областного пединститута имени Крупской чрезвычайно одаренным.
Его книжки никак не попадали в пресловутый план пятилетки, их печатали «со скрипом», как ни пытался автор с подачи друзей и близких неумело продвигать своё творчество – рассылать свои произведения в детские журналы, выступать в детских библиотеках, приходить на радио и ТВ, участвуя в тематических передачах для дошкольников и школьников. Словом, путь к маленькому читателю был тернист.
В журнал «Мурзилка» писатель пытался войти напрямую – через дверь, то есть через отдел писем, куда присылал свои сочинения, что уже в те времена казалось, по крайней мере, наивным. Иногда его публиковала одна из последних полос «Литературной газеты». А вот двери тенденциозного и идеологизированного издательства «Детская литература», причастность к которому открывала путь к читателю многим детским авторам того времени, для Циферова так и не открылись.
Зато, когда появилось более лояльное к малоизвестным и талантливым авторам издательство «Малыш», его редактор Юрий Тимофеев сразу взял во внимание сказки Циферова – там они были наконец-то оценены по достоинству и напечатаны.
Преодолеть многие тернии Геннадию Михайловичу и его сказкам помогла советская мультипликация, а точнее, всемирно известная теперь студия «Союзмультфильм», которая, без преувеличения, увековечила его добрых и трогательных героев – Лошарика, Паровозик из Ромашково, зеленого крокодила и любознательного лягушонка.
Всего вышло больше 25 рисованных и «вылепленных из пластилина» мультипликационных лент, любимых детьми нескольких поколений. Многие эти сказки мы знаем благодаря мульт-сотворчеству Геннадия Циферова с Генрихом Сапгиром.
Был период, когда Циферова почти не печатали. Почему такая немилость? Возможно, потому, что истинное содержание его сказок безошибочно угадывалось цензорами.
Да, за непосредственные высказывания зверушек, звучавшие из книжек и с экранов младенческим языком, автора невозможно было подвергнуть неким репрессиям.
Но у цензуры были и другие, совсем не «лобовые» приемы – можно было отодвинуть в сторону неугодного сочинителя и по-другому – не запрещая и не сворачивая тиражей, умалить значение детских сказочек, не принять их всерьез, создать вокруг них ореол посредственных и малополезных для воспитания образцового советского детсадовца.
Возможно, именно так и произошло в случае с чудесными произведениями Геннадия Циферова. Да и сама личность застенчивого и скромного педагога-воспитателя, несколько лет отработавшего в школе-интернате, пусть и при Министерстве иностранных дел, не вызывала ни у кого из власть предержащих ни трепета, ни симпатии, ни признания, ни сколько-нибудь возможного уважения – обычный учитель, не герой труда – просто винтик государственного механизма.
Между тем, Геннадий Михайлович в своих историях и не претендует на некую творческую или человеческую величину. Автор не грешит самоумалением – но он готов оставаться маленьким – и в прямом, и в переносном смыслах, что приоткрывает нам в себе редкую добродетель смирения – качества, с которым советская идеология совершенно незнакома.
Не вопреки – а, скорее, благодаря ей (ведь все настоящее не стремится себя продвинуть, но яркий светильник не скроешь под сосудом) Цыферов незаметно приобретал популярность и за пределами Советского Союза, в дружественных СССР странах – в Болгарии и Чехии, в Венгрии и Германии. Его творчеством прониклись даже маленькие зрители и читатели из Японии, которым автор неожиданно оказался близок по своей тонкой лиричности, а главное, по своим неповторимым философии и менталитету.
Г. Цыферов – истинный сочинитель, который не фальшивит – то есть ничуть не сочиняет, но до конца правдив и открыт. Он задумывается о том, как радоваться жизни и как принимать смерть живого существа. Как быть самим собой, не перекрашиваясь – то есть жить так, чтобы не бодаться и не лягаться, и не строить из себя большого круторогого бычка, а иметь смелость оставаться просто зеленым лягушонком – маленьким чудаком.
Писатель подсказывает маленькому читателю, как узнать, чего ты на самом деле ищешь.
Ведь, в какое бы время ты не жил, если ты живой и настоящий, то твое сердце просто не может существовать без поиска чего-то важного, не отзываться на радость и боль другого. Его всерьез волнует вопрос, почему все хотят быть большими, и что воистину делает тебя большим. Дело, конечно, не в росте и не в возрасте – а в способности любить, щедро раздавать свою доброту, думать и заботиться о других.
Его сердце остановилось в сорок два года в 1972-м, с тех пор и по сей день многие его произведения так и не изданы. Но остались «Дневник медвежонка», «Как лягушки чай пили», «Весна будет всегда», «Сказки старинного города», «Хочу быть большим», «Жил на свете слоненок», «Про чудака лягушонка», «Дрессировщик», «Туфельки принцессы», «Серьезные рассказы плюшевого мишки», «История про поросенка» и кое-что другое.
Все его книжки и мультфильмы не устаревают. Может быть, потому, что Геннадий Цыферов не навязывает свои выводы и ответы, а приоткрывает читающим пространство для размышлений, поиска, для бесконечных новых «почему?», которыми живет и питается любая чистая, детская, пытливая, доверчивая, непосредственная – и возможно, та самая истинно открытая Богу душа, о которой говорил Христос.
Читайте на нашем сайте одну из сказочных историй Геннадия Циферова.
Геннадий Цыферов «Про чудака лягушонка, или как лягушонок искал папу»
Сказка первая
Однажды лягушонок сидел у реки и смотрел, как в голубой воде плавает жёлтое солнышко. А потом пришёл ветер и сказал: «Ду». И по реке и по солнышку пошли морщинки. Рассердился тут ветер и сказал ещё раз: «Ду, ду, ду». Очень сильно. Он, видимо, хотел разгладить морщинки, но их стало больше.
И тут рассердился лягушонок. Он взял прутик и сказал ветру: «А я тебя прогоню. Ты зачем морщишь воду и любимое солнышко?»
И он погнал ветер, погнал через лес, через поле, через большую жёлтую канаву. Он гнал его в горы, где пасутся козы и овцы.
И весь день там лягушонок скакал за ветром и махал прутиком. Кто-то думал: он отгоняет пчёл. Кто-то думал: он пугает птиц. Но он никого и ничего не пугал.
Он был маленький. Он был чудак. Просто скакал в горах и пас ветер.
Сказка вторая
А вчера в гости к лягушонку пришла рыжая корова. Помычала, покачала умной головой и вдруг спросила: «Простите, зелёный, а что бы вы стали делать, если бы вы были рыжей коровой?»
– Не знаю, но мне почему-то не очень хочется быть рыжей коровой.
– А всё-таки?
– Я всё равно бы перекрасился из рыжего в зелёный.
– Ну, а затем?
– Затем я отпилил бы рожки.
– А зачем?
– Чтобы не бодаться.
– Ну, а потом?
– Потом я подпилил бы ножки… Чтобы не лягаться.
– Ну, а потом, потом?
– Потом бы я сказал: «Посмотрите, ну какая я корова? Я просто маленький зелёный лягушонок».
Сказка третья
Наверное, он всю жизнь был бы маленьким, но однажды случилось вот что.
Каждый знает, что он ищет. А что искал лягушонок, он и сам не знал. Может быть, маму; может быть, папу; а может быть, бабушку или дедушку.
На лугу он увидел большую корову.
– Корова, корова, – сказал он ей, – а ты хочешь быть моей мамой?
– Ну что ты, – замычала корова. – Я большая, а ты такой маленький!
На реке он встретил бегемота.
– Бегемот, бегемот, ты будешь моим папой?
– Ну что ты, – зачмокал бегемот. – Я большой, а ты маленький!..
Медведь не захотел стать дедушкой. И здесь лягушонок рассердился. Он нашёл в траве маленького кузнечика и сказал ему:
– Ну, вот что! Я – большой, а ты маленький. И всё равно я буду твоим папой.
Сказка четвёртая
– А что такое бабочки? – спросил кузнечик.
– Цветы без запаха, – ответил лягушонок. – Утром они расцветают. Вечером они осыпаются. Однажды я сидел на лугу: отцвела голубая бабочка. Её крылья лежали на траве – их гладил ветер. Потом пришёл я и тоже погладил. Я сказал: «Откуда эти голубые лепестки? Наверное, облетает голубое небо».
Если голубое небо облетит – оно станет розовым. Если голубое небо облетит – расцветёт солнце. А пока мы должны сидеть на лугу и гладить голубые лепестки.
Сказка пятая
Каждый хочет быть больше. Вот козлик – он хочет быть бараном. Баран хочет быть быком. Бык – слоном.
А маленький лягушонок тоже хотел стать больше. Но как, как это сделать? Потянуть себя за лапку? – не получается. За ушко – тоже. А хвостика нет…
И тогда он вышел в большое поле, сел на маленький бугорок и стал ждать, когда будет заходить солнце.
А когда солнце покатилось к закату, от лягушонка начала расти тень. Вначале она была, как козлик; потом – как баран; потом – как бык; а потом как большой-большой слон.
Тут лягушонок обрадовался и закричал:
– А я большой слон!
Только большой слон очень обиделся.
– И никакой ты не слон, – сказал он лягушонку. – Это твоя тень большой слон. А ты, ты просто так – большой чудак на закате дня.
Вместе с вами перечитывала любимые сказки Валентина Киденко
Комментировать