В детстве нам не раз приходилось сталкиваться с взрослым хамством. Увы, не каждый ребёнок знает, как на него отвечать, ведь у детей действует установка: взрослый всегда прав. Как родителям защитить ребёнка от грубости взрослых с помощью воспитания?
Передача на эту тему состоялась в эфире радио «Теос» в передаче «Формула семьи». Ведущая программы Эльвира Чипенко, гость студии – психолог Надежда Абыденова.
– Сегодня будем говорить про грубость взрослых и маленьких беззащитных детей. Бывают такие ситуации, мы часто можем даже сами наблюдать, когда какие-то посторонние взрослые начинают хамить детям, потому что чувствуют власть, чувствуют, что они сильнее.
Будем разбираться и почему они так себя ведут. Думаю, у всех были ситуации в детстве, когда хамил продавец в магазине или тётенька в регистратуре, и ты стоишь и не знаешь, что ответить, потому что с детства учат, что взрослый прав, взрослый умнее, мудрее, а ты, мелочь такая, иди, учись.
– Здесь две стороны вопроса. То, что взрослый мудрее и умнее, и просто он взрослый, а не ребёнок – это факт. Мы ожидаем от него взрослого поведения, что он будет умнее, мудрее. Другое дело, что взрослый бывает в разных состояниях, и сами взрослые бывают разные, и ребёнку невозможно объяснить, почему тот или иной взрослый так себя ведёт или в таких чувствах находится.
Поэтому даже в такой, казалось бы, однозначной ситуации, когда взрослый кричит на ребёнка или унижает его, или как-то пытается показать своё превосходство, мы однозначно скажем: нет, нельзя, плохо.
Первое, с чего бы я начала, это то, что взрослый всё равно занимает позицию взрослого для ребенка, и он должен занимать эту позицию. То есть, мы говорим ребёнку, что мир делится, в общем, на две части: для тебя есть сверстники, а есть взрослые.
Другое дело, что ребёнок в разных возрастах к взрослым относит и подростков, и в периоде юности пожилых людей. Есть дети-сверстники, и это означает для ребёнка, что ты можешь с ними определённым образом себя вести и взаимодействовать с ними, себя с ними проявлять. Но то, что позволительно с ребенком, со сверстниками, непозволительно со взрослым.
И вот эта линия проходит через всю жизнь ребенка, деля мир на эти две части и с возрастом усложняясь. С возрастом ребёнок понимает, что есть близкие взрослые – с ними, наверное, можно больше себе позволить каких-то вещей; есть чужие взрослые, никак не относящиеся ко мне; есть взрослые старшего возраста – бабушки и дедушки, к которым нужно относиться с особым уважением.
Также, как и сверстники – для ребёнка эта категория со временем усложняется: есть друзья, с кем одни уровни отношений; есть далёкие братья и сёстры; есть родственники-сверстники, и так далее.
С возрастом мир для ребёнка усложняется, и он выстраивает уже не просто два вида отношений со взрослыми и со сверстниками, а уже ищет к каждой группе свой подход.
Если всё-таки говорить о том, что мы воспитываем у ребёнка отношение к взрослому, то мы говорим об определенной нормативной дистанции, в каждом возрасте она выражается в своих правилах.
Например, мы не говорим взрослому «ты», хотя, если двух-трёхлетка «тыкает» взрослому, мы его поправим, но особо не будем за это цепляться, считать это неуважением. А вот в школе, например, первокласснику мы уже говорим: учительницу нужно называть по имени-отчеству и на «вы», это такая форма обращения.
И эти правила эту дистанцию образовывают, то есть взрослые занимают свою позицию, ты занимаешь свою позицию. Эта позиция всё же чуть ниже, чем позиция взрослого человека. В чём это выражается? Это не значит, что ты второго сорта, тобой можно пренебрегать, тебя можно не слушать, но мы скажем, что отношение к взрослому будет выражаться в определенных формах обращения, правилах поведения.
Например, если два взрослых человека разговаривают, подожди немножко, вот, они закончат, потом ты скажешь. Это не потому, что ты маленький и неценный, но потому что есть определённые правила.
Кто по этикету здоровается первым? Можно, конечно, пренебречь правилами этикета, но в комплекте они создают правильную нормативную дистанцию между ребенком и взрослым человеком.
Сейчас тенденция такова, что много взрослых современных родителей стали совершать откаты в другую сторону; теперь взрослый и не занимает уже позицию взрослого, он, скорее, сверстник.
Им можно повелевать, ему можно отвечать так, как сверстнику, его можно даже обозвать. Это приводит к тому, что дистанция между взрослым и ребенком начинает стираться.
А если взрослый позволяет себе в адрес ребенка грубость или унизительные замечания, то с позиции других близких взрослых – тех, у кого материнский инстинкт проснулся, ещё и сам взрослый показывает ребенку пример того, что другого взрослого можно унизить, ему можно грубо ответить, его можно прилюдно призвать к порядку.
Поэтому, если говорить о правилах, что делать, когда другой взрослый не прав в отношении ребёнка, допустим, проявляет грубое отношение, и это происходит в присутствии другого взрослого, например, родителя, то главная рекомендация – не устраивать скандал в присутствии ребёнка.
Например, вы выходите с ребёнком из магазина и объясняете ему, что взрослые тоже бывают не всегда правы. Если у вас нет возможности ребенка отправить с папой, а потом поговорить с этим взрослым, то не надо этого делать, чтобы через вас ребёнок не сбил вот эту дистанцию.
Потому что взрослые бывают разные: бывают хамоватые, а бывают вполне нормальные, и из-за того, что хамоватый взрослый оказал влияние в данной конкретной ситуации, вы можете сбить всю картинку правильного восприятия взрослых, которая будет у вашего ребёнка в дальнейшем.
– Сложно. Это же нужно себя усмирить в этот момент. Я бы не смогла. Если бы кто-нибудь что-то сделал в отношении моего ребёнка, я, наверное, рвала бы и метала…
– Это потому, что мы немножко путаем, что для него будет в этот момент лучше, и что для него будет в этот момент большей защитой.
Нам кажется, что на него напали – если мы говорим о грубости. Если речь идет о словесной перепалке, которая завязалась между взрослыми, или вы увидели или услышали, что к вашему ребёнку неуважительно обратились, то подумайте, что будет для него большим благом или защитой.
Вы сейчас урезоните этого хама при ребёнке, на которого, скорее всего, вы не повлияете. Но не ваша задача воспитывать этого другого взрослого. Ваша задача – воспитывать этого ребёнка, это он – ваш, а для него будет лучше именно то, что вы покажете пример того, как нужно относиться к взрослому.
Мы объясняем ребёнку, что взрослые бывают неправы, и вот такие слова не должен употреблять ни взрослый, ни ребёнок; вот так к другому не должен относиться ни взрослый, ни ребёнок.
Здесь есть маленький нюанс: ребёнок нуждается в защите взрослых, и иногда случаются ситуации, при которых ребенок должен ощутить вот эту защиту сильного взрослого, который придёт, всё разрулит и всё сделает.
Поэтому, когда на нашего ребенка нападают, и вы как сильный взрослый приходите и говорите: кто это тут на моего малыша! И когда вы видите источник проблемы или источник этих плохих эмоций, вы сгребаете свое чадо, уходите и уносите, изолируете его от всего этого – и это тоже защита.
Если вы как сильный – его за себя, а сами – вперёд на амбразуру, то это как раз пример силового решения, которое не столько становится защитой, сколько поиском справедливости: вот сейчас придёт мой большой папа или моя большая мама, и справедливость восторжествует, и будет наказан тот, кто сделает плохо. Но это больше про месть, чем про защиту.
– А не сформируется ли тогда у ребёнка понимание, что в конфликтных ситуациях надо просто уходить?
– Кстати, стратегия ухода – не такая уж плохая стратегия. Вы будете этим пользоваться, когда ребёнок станет чуть постарше, вы будете ему говорить: «Ты зачем в драку-то полез, ты что, сказать ему не мог?
Ну, не играй с ним больше, ну и перестань, не лезь к нему!» – мы фактически то же самое говорим: обходи проблемы, не надо их на себя привлекать, какое тебе дело до него, уходи от этого. Но я не хочу сказать, что это универсальный способ.
Есть разные ситуации, разные взрослые, очень опасные моменты, когда мы учим ребёнка и говорим: беги от этого, вообще даже не разговаривай, не прикасайся не вступай в контакт, и так далее. Но в большинстве случаев нет нужды, чтобы мы прямо бросались на защиту, потому что никто не нападает.
Обычно это связано с отсутствием манер у взрослых. Не надо выгораживать взрослого и говорить: «Ну, ладно, может, у него настроение плохое, может, он не выспался сегодня».
Потому что правда – в том, что никакое плохое настроение или отсутствие знания не оправдывает хамское поведение, может, и объясняет, но никак не оправдывает. Поэтому, если ребёнок чуть старше, мы можем сказать: «Вот тебе же было неприятно, когда с тобой так разговаривали – ты запомни, и сам так никогда не делай!»
– Я с вами полностью согласна, но это сложно применить в жизни, потому что есть желание справедливости, потому что чувствуется, что обидчик остается безнаказанным – как же так?
То есть он и другим будет так делать, и не один год, и есть ли возможность перевоспитать? Наверное, вы правильно сказали, но сейчас во мне очень острое чувство несправедливости, хочется точку в этом поставить.
А когда унижают твоего ребёнка, когда не просто накричали на него: «Что ты тут носишься по магазину, стой нормально!», а когда какие-нибудь оскорбительные вещи говорят. Или, например, когда это не проходной человек. У нас учителя много делают таких вещей. Так вот, когда это постоянный, значимый взрослый – с этим как быть, ты же не можешь убежать?
– Да, если это взрослый, который постоянно присутствует в жизни ребенка, и более того, это авторитетный взрослый, или с которым ребёнок соприкасается в каких-то видах деятельности: тренер, учитель, какой-то родственник, даже старшие брат и сестра – здесь, конечно, сложнее.
Здесь нельзя руководствоваться только правильной дистанцией между взрослым и ребёнком, здесь можно будет заняться тем, что называется выработкой модели поведения, правильных отношений.
Не открою Америки, если скажу, что обсуждать при детях учителей – это плохая идея, тем более с отрицательной стороны.
Учителя тоже не небожители, есть и непедагогичные методы, они тоже бывают уставшими, а бывает, что какие-то дети им симпатичны, какие-то не очень.
Это не оправдывает их неправильного поведения, но это его объясняет. И объяснять ребёнку можно: «Знаешь, случается, что люди – даже учителя, делают неправильные поступки».
А что делают люди, когда делают неправильные поступки, какой следующий шаг?
– Вообще-то, если в идеале, то они это понимают и за это извиняются.
– Совершенно верно, но я очень надеюсь, что не только в идеальном, но и в нормальном мире так и происходит.
Если взрослый дискредитировал себя, что делает настоящий взрослый в этом случае? Он извиняется, говорит: «Да, у меня тоже бывают такие поступки». И это пример настоящего, действительно взрослого поведения. То есть взрослый – это не тот, кто не совершает ошибок.
Взрослый – это тот, кто совершенную ошибку доводит до конца – логического, нормального, положенного всем нормальным людям, извиняется за то, что он что-то сделал не так, и, как обычно мы говорим: «Я постараюсь больше так не делать».
Этого же мы требуем от ребенка, и когда он что-то делает не так, мы считаем, что он должен попросить прощения, он просит, и мы его часто спрашиваем: а за что ты попросил прощения, ты вообще понял, что было, или не понял?
И это нормальное взрослое поведение: ты должен просить прощения не потому, что ты маленький, слабый и виноватый, ты должен просить прощения, потому что ты чувствуешь, что ты сделал что-то не так.
И это для взрослого тоже нормальное поведение. Поэтому хотелось бы, чтобы, даже если учитель конфликтовал с ребёнком, каждый из них сказал: извините меня за это, извини меня за это, давай постараемся больше не ссориться.
– Это из области идеального, за одиннадцать лет школы не помню, чтобы учителя извинялись за то, что они делали не в отношении меня, а в отношении одноклассников. У нас была классная руководительница, и мы с 8 класса требовали её сменить, потому что она просто не умела разговаривать.
Мы добились её смены. Проблема была в том, что никто из родителей не смог поговорить с ней, потому что каждый раз после собрания или очередного родительского обращения к ней в классе было то же самое. Учителя извиняющиеся – это, мне кажется, из разряда фантастики…
– Я встречаю учителей, которые именно так выстраивают диалог с детьми. Я не хочу сказать, что такая извиняющаяся позиция должна быть в принципе позицией учителя.
В начальной школе учитель занимает совершенно особое место в жизни ребёнка и в его развитии, это такой небожитель, который прекрасен, замечателен, который всё про всё знает, всё умеет и всё у него получается.
Обычно педагоги начальных классах как раз настроены на то, чтобы установить отношения с ребёнком, им ссориться с детьми незачем, им это не нужно по большому счёту, потому что их авторитет держится как раз на чувствах, на отношениях, а не на громкости голоса.
Их задача – подружиться с детьми, сплотить класс, быть хорошими, чтобы дети их услышали. Потому что у ребёнка, который начинает учиться, появляется огромное количество правил жизни, и все эти правила несёт учитель. Он даже дома может спорить с родителями, что вот так надо делать, потому что Мариванна так сказала.
С другой стороны, если нарушается правильная дистанция между взрослым и ребенком, то у родителей в начале школьного обучения возникают проблемы в выстраивании правильных взаимоотношений между ребёнком и учителем.
Потому что родитель проверяет домашнее задание и говорит ребёнку: «Ты должен здесь отступить две строчки, тут две клетки». – «А почему я должен это делать?» – «Ну, потому что так учительница сказала».
Правда в том, что у нас нет другого логичного объяснения, почему нужно отступить две клетки слева, и мы ссылаемся на этот авторитет, мы говорим «это учительница так сказала», и в норме, что она носитель всех этих правил, она знает, как правильно выполнять домашнее задание.
Поэтому неплохо, если эта дистанция всё-таки будет, и мы на неё потом обопрёмся. Я была свидетелем ситуаций, когда родители сами раздувают костер отношений, когда им кажется, что учитель что-то не так сказал, как-то не очень корректно выразился.
Можно сгладить конфликт, а можно раздуть его. И вот эта борьба за уважение к ребёнку очень часто приобретает гипертрофированные формы.
Особенно если ребёнок растёт в парадигме «нельзя сказать ребенку слово «нельзя» или «нельзя отказать ребёнку», сказать: «нет, ты не должен, ты не будешь», а учитель позволил себе сказать, что работа выполнена неверно, поставить слишком низкую оценку.
Хочу повторить: нельзя взрослым обсуждать других взрослых в негативном ключе при детях, какими бы эти взрослые не были негативными или неуважительными. Мы со своим ребёнком поймём, что и как, и компенсируем всё это. Но правильная дистанция, правильное отношение могут быть испорчены на долгие годы.
Во взрослом мире действуют механизмы, которых нет у ребёнка. У ребёнка в начальной школе мир очень часто чёрно-беленький: есть плохо, есть хорошо, есть положительный герой или отрицательный герой. А у нас, взрослых, много нюансов, и мы говорим: строгий учитель, зато справедливый; или строгий, зато у него хорошо знают материал дети – то есть мы находим, что чем компенсировать.
А тут мы вынуждены признать, что мир чёрно-белый, раз кто-то сказал плохое слово, неуважительно отнёсся к ребёнку – всё, плохой, надо воевать, требовать компенсации, требовать реванша, справедливости, это усугубляет всё.
Не хочу сказать, что не надо защищать ребенка – надо. Но прежде чем вы этим займётесь, да ещё и на глазах у ребёнка, десять раз взвесьте: действительно ли это то, что принесёт положительные результаты развитию ребёнка и отношениям с этим значимым взрослым.
Или я действительно могу поговорить со своим ребёнком, сказать ему, что я на его стороне, что взрослые тоже делают ошибки, и ты запомни, как это неприятно, не будем так повторять, рассказать ему, что важно просить прощения и так далее? Не все взрослые так поступают, но это не значит, что ты должен расти вне этого.
– Сообщение от Анастасии: «У меня был случай, когда воспитатель в садике грубо разговаривала с детьми. Я думала, что это из-за того, что у меня не было денег на нужды группы и пришла ругаться.
Но воспитатель ответила культурно, что у неё просто такой голос, и я попросила её быть повежливее с моими детьми, потому что они тяжело пережили развод и видели, как супруг меня бил. И воспитатель стала вежливее общаться, стала участливее относиться к детям».
– Совершенно верно. Понимайте, что вы ставите себе в задачу: мотив мести, мотив справедливости, псевдо-справедливости, реванша, чтобы меня услышали; или мотив перевоспитания или переделывание другого человека? Никогда не бывает действенного, положительного мотива.
– Что делать в такой ситуации, когда близкий родственник так поступает, и ты находишься в позиции ребёнка. Как защитить себя, как отстоять?
–Можно объяснить другому взрослому, что он не прав. И если он, скажем, государством уполномоченный – учитель, или вы платите деньги за занятия ребенка – это тренер или преподаватель в каком-то другом заведении, объясните, что так нельзя, так не нужно, что ребёнку так плохо.
И если вы с позиции родителя защищаете своего ребёнка, урезонивая какого-то взрослого, это понятно. Но если вы, будучи уже взрослым человеком, чувствуете себя сами в позиции ребенка, которого надо защитить – то защищать вас уже некому, потому что вы уже взрослый сам по себе.
Здесь речь идёт о неверно выстроенных отношениях, неверно выстроенной дистанции между двумя взрослыми, а не и ребенком и взрослым. Здесь речь идет о том, что у человека в определенном возрасте восприятие мира тоже искажается в обратную сторону, ему снова хочется вот этого родительства.
Поэтому, когда речь идёт о бабушках, мы уже не воспитываем, мы их не переделываем – любим, заботимся, но сделать мы ничего уже не можем. Надо потерпеть.
–Что делать, когда учитель себя ведёт действительно неадекватно, оскорбляет, унижает в классе каждый день? Когда ты понимаешь, что там что-то не так, ты же не можешь оставить это на самотёк и говорить ребенку, успокаивать его, что люди бывают плохие?
– Во всех этих историях взаимоотношений между учителем и ребёнком задайте себе вопрос, какова ваша зона ответственности. Если мы с позиции родителя рассуждаем, вы несете ответственность за психоэмоциональное здоровье вашего ребенка, поэтому вы его опекаете, его перемещаете, то есть вы не отвечаете за учительский талант вашего учителя.
Мы можем сделать замечание, можем просить, мы можем объяснять ситуацию, в которой находится семья или ребёнок, мы много чего можем делать, но есть всё равно предел. Например, мы не можем заставить учителя любить нашего ребенка; мы не можем убедить учителя уважительно относиться к детям.
Мы можем пригрозить, мы можем написать письмо куда следует, мы можем директору сказать, мы можем в родительском чате поднять бучу. Задайте себе вопрос: это научит, это заставит преподавателя полюбить моего ребёнка? Скорее всего, ответ – нет.
Бывает так, что не складываются отношения, не нашлись точки соприкосновения с учителем – значит, переходите в другой класс. Вы ответственны за психоэмоциональное развитие ребенка. Ищите ему более благоприятную среду.
Если, попытавшись к этой среде приспособиться, вы понимаете, что не получилось, значит, защищайте его таким образом. Но если вы раздуете конфликт и потребуйте увольнения учителя (в некоторых случаях это оправдано, ничего не хочу сказать), то, в общем, вы добьетесь определенной справедливости или мести, но на вашего ребёнка это положительно никак не подействует.
Это ваше родительское эго будет удовлетворяться. Не обманывайте себя – вы не защищаете этим ребёнка, вы защищаете себя, свои чувства, вас уязвили, обидели, обидев вашего ребёнка.
Если вы действительно хотите ему добра – значит, ищите для него другую учебную среду, внутри которой ему будет хорошо. Возможно, у него действительно был неподходящий ему по психотипу учитель.
Есть учителя подвижные и активные, громкие, а ребёнок тихий, спокойный, медлительный, немножко инертный – он просто пугается в присутствии этого учителя и не выдерживает темп обучения, который есть в коллективе.
А такие учителя часто не очень внимательные, не очень чуткие, не очень чувствительные, и потом, они управляют тридцатью, а тут один такой сидит. Ну, вот, не сложилось, не со зла, не по умыслу, так получилось. Ищите другую среду, и это будет защитой вашего ребёнка.
Защитить – это не обязательно добиться наказания кому-то, а защищать обязательно надо, потому что только вы и есть у вашего ребёнка.
– Это сложно, но, наверное, этот продуктивный выход сохранит много нервов в семье. Только мама с папой очень должны поработать над собой, потому что эмоции, гнев, желание справедливости – его же нужно куда-то переработать.
– Вы можете их выплеснуть. Сходите к учителю, пошумите, поговорите. Во-первых, без ребёнка, без свидетелей, но сходите, выразите своё отношение, если вы хотите этого. Но, опять же, большинство родителей молчат и недовольно высказываются в чате, потому что они переживают, что, если они пойдут к учителю скандалить, всё это отрикошетит потом по их ребёнку.
Потому что это их ребенок ходит в школу каждый день, это он получает оценки в дневник, а не они. Можно пойти высказаться, но только будет ли хорошо ребенку?
– А можно ли нормально поговорить с человеком, который так себя ведёт, если ты идёшь не с войной, а разобраться в ситуации, стоит ли делать такие попытки?
– Это всегда стоит делать. Единственно, посмотрите, с чем вы приходите, с каким сообщением. Если вы приходите с позиции человека, который действительно заинтересован в успехе обучения ребёнка, в том, чтобы всё было хорошо между учителем и ребенком, вы приходите с текстом: чем я могу помочь, как я могу повлиять на ситуацию, где мне принять участие?
Вот, я с вами пришёл поговорить, я и с ним готов поговорить, где сбоит, я искренне хочу эту понять. То есть не когда вы приходите на стороне ребенка с шашкой наголо рубить головы учителям, которые были несправедливы или употребили не те слова.
У вас есть общий интерес, общая забота: ребёнок и его успеваемость – вот с этой позиции идите и разговаривайте, сколько хотите. В большинстве случаев учителю ни к чему эти войны, у него тридцать человек в классе, и ему не нужно вести ежедневные выяснения отношений с разными родителями.
Поверьте мне, все родители хотят индивидуального отношения к их детям. Каждый расскажет особенности, свою семейную историю, скажет о каких-то слабых местах детей и захочет, чтобы учитель учитывал их. И достаточно терпеливые учителя это выслушивают. Поэтому, если вы придите как союзник, а не как враг, я уверена, что отношения изменятся в лучшую сторону.
– Что делать, когда кто-то грубит в семье, есть такой взрослый?
– Это, пожалуй, самая сложная категория людей. Сложная не потому, что с ними непонятно что делать, а потому что она оказывает наибольшее влияние на ребенка. И если мы действительно найдём слова для хамоватого продавца в магазине и для не очень ласкового учителя, то трудно найти достойное для ребёнка объяснение, почему так поступает папа или бабушка.
Они в другом настроении, в другом состоянии заявляют, что любят ребёнка, и что есть какие-то чувства у ребёнка к этому взрослому, или, может быть, он был не всегда таким, а стал таким. Но не это важно. Важно, что это кто-то всё равно близкий, значимый, это тот, кто влияет на ребёнка в большей степени: и на его формирование личности, и на его отношение к миру. Поэтому на этих взрослых гораздо больше ответственности и вины в том случае, если они это делают.
Ещё раз хочу повторить это правило, которое для родственных отношений, для родственников, взрослых, в разы более действенное, чем для каких-либо других взрослых: вы должны извиняться перед ребёнком, если вы неправы.
Вот это наше взрослое оправдание «всякое бывает» – хорошо, примем его как возможность. Всякое бывает: плохое настроение, кризис в жизни, кризис в семейных отношениях, потери из-за работы, зарплаты, ковид – что угодно, не получилось, не сложилось, вот. испортились отношения с ребёнком…
Извиняйтесь и исправляйте, и так и говорите – другой рекомендации у меня для вас просто нет.
Во-первых, есть право на ошибку, все ошибаются в отношениях, все ошибаются в каких-то поступках, но это не конец истории. И, если человек ошибся, то он извиняется, исправляет. В отличие от детей, работа со взрослым этим и сложна, что, если с ребёнком можно что-то формировать или исправлять совершенно неосознанно – то есть ребенок думает, что мы книжки с ним читаем или раскраски раскрашиваем, а мы на самом деле в эмоциональной сфере исправляем что-то; то со взрослым так не получится, с ним картинки не порисуешь и книжки не почитаешь.
Взрослый может исправиться только тогда, когда он осознает, что он делает что-то не так.
Приходит вот такая семейная пара, где один не понимает, какой урон своим воспитательным воздействием оказывает на ребенка.
Я стараюсь напугать, то есть рассказать, как это будет влиять дальше на ребёнка, что будет следующим шагом, и не могу сказать, что это в 100% случаев работает – нет, но очень часто люди оскорбляют, унижают или делают какие-то неприемлемые действия по отношению к детям, просто думая, что ребёнок всё забудет.
Что он и так ребёнок, он и так любит, что ничего в этом страшного нет, что это всё как-то растворится. А вот когда приходит понимание, что это останется с ребёнком, это прорастёт в определенных формах его поведения, то это отрезвляет.
Очень часто люди в таких моментах ссылаются на свой жизненный опыт и говорят: «ну, я вот рос, и ничего» – считают, что это никак их не испортило, не травмировало – ничего, пережили, выжили, и вот, даже вполне благополучны.
Я обычно таких людей спрашиваю: хотели бы они, чтобы их ребёнок относился к ним так, как они относятся к своим родителям, хотят ли они таких же отношений? И вот тут наступает молчание, и человек говорит: «Нет, не хочу».
Тогда нужно пересмотреть позицию. Потому что правда в том, что всё, что вы сейчас делаете, как раз формирует типы отношения, от которых вы хотели бы избавиться в жизни. Поэтому, если вы не хотите, чтобы ваш ребёнок вот так относился к вам, значит, вспомните всё то, что у вас было, покритикуйте это, то есть нормально, здраво признайте, что действительно есть вещи, которыми не стоит хвалиться, их не стоит повторять, их не стоит возводить в ранг нормальных.
Нужно признаться, что это было плохо, что так поступать было нельзя. Честно к этому отнестись и поступать по-другому.
– А как донести эту мысль до взрослого?
– Прямым подходом. Есть такой приём: иногда для таких родителей я беседую с ребёнком в комнате, но разрешаю им поприсутствовать за дверью. Обычно всё-таки психолог один на один работает с ребёнком, а тут как бы говорю: послушайте, пожалуйста, вы можете услышать всё, что о чём мы говорим с ребёнком.
Для родителей бывает очень много откровений, как думает о них на самом деле ребёнок. Это отрезвляет. Поэтому важно рассказать как есть.
Повспоминайте сами, что на вас производило впечатление, что вы помните, какие-то обрывки из детства вот таких отношений между взрослым и ребенком, между вами и другими взрослыми.
Что вы чувствовали, когда взрослый к вам обращается, с какими взрослыми вы чувствовали себя неуютно, некомфортно, с какими взрослыми было страшно?
Про каких взрослых даже сейчас, будучи уже взрослым человеком, вам тяжело вспоминать, вы бежите от этих воспоминаний – и сравните с тем, какой вы теперь. Это поможет лучше понимать своего ребёнка.
Аудио-версия беседы на радио «Теос»
Соб. инф.
Комментировать