Ключевую проблему нарциссизма в Церкви можно выразить так: вместо смирения, вместо осознания величия Бога и своего ничтожества перед Ним, нарцисс жаждет признания своего величия.
Нарциссический перфекционизм – это не просто стремление к идеалу, а жажда именно продемонстрировать собственный высокий уровень. Нарциссу нужны не просто любящие люди, ему требуются восхищающиеся поклонники. А для восхищения должен быть повод – и этим поводом становятся либо какие-то качества нарцисса (красота, доброта, коммуникабельность, талант и т. п.), либо различные достижения, неважно, в какой сфере, и неважно, насколько это заслужено. Идеал, которому нарцисс старается соответствовать, чаще всего нереалистичный и основан на каких-то внешних особенностях человека или ситуации. Нарциссы вообще склонны оценивать и, соответственно, демонстрировать внешнюю привлекательность – фасад (подробнее о нарциссической идеализации в материале «Нарциссизм – путь страдающей гордыни»).
Как нарциссы проявляют себя в православной среде
С типичной нарциссической самопрезентацией многие сталкиваются при описании нарциссом своей семьи как идеальной – без ссор и непонимания между хронически влюбленными глубоко воцерковленными супругами, с всегда послушными детьми. В свое время была реклама детского питания: «Идеальный ребенок – он какой? Легко укладывается, ест, что дают, начинает говорить вовремя и по-английски, не шумит и – не встречается в природе». Для психолога рассказ о стабильном отсутствии проблем – всегда повод усомниться в правдивости этого рассказа. И если начать серьезно изучать такую сверхблагополучную семью, зачастую выясняется, что проблем в ней даже больше, чем у окружающих: и внутриличностные конфликты у членов семьи серьезнейшие, и основана семья может быть не на любви, и супруги еле терпят друг друга, и с детьми не справляются. Со слов нарцисса – хоть давай грамоту «Образцовая семья», а по сути – неосознанное игнорирование проблем ради ощущения собственного благополучного имиджа или даже откровенное очковтирательство, создание видимости. В православной среде эта особенность нарциссов выражается особенно ярко, так как здесь у нарцисса активизируется потребность продемонстрировать не только семейную гармонию, но и некую праведность своей семьи в целом. На деле же порой обнаруживаются даже серьезные расхождения между супругами в вопросах веры, например, навязывание мужем или женой своих убеждений или представлений о «режиме» религиозной жизни (как часто ходить в храм, причащаться, как правильно молиться), а также конфликты из-за неодинакового понимания тех или иных принципов православной семьи.
Еще один способ нарциссического самовыражения – напитывание себя информацией, в том числе о Православии, ради демонстрации своей просвещенности. Конечно, многие знания способны помочь человеку разобраться в себе, бороться со страстями, налаживать отношения с окружающими, решать свои психологические проблемы. Но, увы – нарциссу знания нужны преимущественно для подкрепления имиджа – он не требует от себя самого внедрения знаний о духовной жизни в повседневность. Он может с одухотворенным видом засыпать вас цитатами из Библии о необходимости одолевать гнев и гордыню, но при этом раздражаться при малейшем неудобстве со стороны другого человека и превозноситься над людьми. Он может поучающе рассказывать о необходимости поста, особенно о том, что в пост «нельзя есть людей», но сам при этом остается желчным и ворчливым с близкими. Он может детально помнить жития очень многих святых, при удобном случае приводя примеры их праведного поведения, рассказывать подробности толкований тех или иных мест Священного Писания, но всё это остается лишь информацией, которую нарцисс преподносит другим, чтобы показать, как много он знает. Можно сказать, что нарцисс выдает свои интеллектуальные успехи за духовные достижения.
Всё сказанное ни в коей мере не означает, что много знать – значит быть нарциссом. Информация может быть очень полезной. Есть люди просвещенные, которые своей жизнью подтверждают, что в немалой степени усвоили духовный опыт, заключенный в их знаниях. Нарцисс отличается от них тем, что его знания обычно довольно пусты, не подкреплены его собственной жизнью: он словно лишь воспроизводит записанную в голове, не прошедшую через сердце, не прочувствованную, не выстраданную информацию.
В случае нарциссической презентации собственной просвещенности создается даже впечатление, что знаний слишком много. У слушателя может появиться чувство собственной глупости, усугубляющееся тем, что нарциссу как раз важно показать, что он умнее других, и его речи, его поучающие или самоуверенные интонации заведомо создают у человека ощущение неполноценности. Однако при более внимательном общении чувствуется нарциссическая напыщенность и жадное впитывание нарциссом реакции слушателей. Нарциссу очень важно понимать, насколько он хорош, насколько его речи вызывают одобрение, смотрится ли он значительным, умным и т. п.
«Это – нарцисс-всезнайка, вечно демонстрирующий, что он лучше всех всё знает, всегда готовый поделиться своей мудростью и дать вам совет, которого вы не просили. Иногда такие люди просто скучны и поглощены собой, но, когда они полностью завладевают вниманием присутствующих, их становится трудно вынести» (Джозеф Бурго. Осторожно, нарцисс! Как вести себя с этими самовлюбленными типами).
В этом смысле церковная среда очень подходит для нарцисса – ведь на приходах стремятся создать принимающую, внимательную, поддерживающую атмосферу, даже если человек выбивается из понятия нормы. Так что, вливаясь в приходскую жизнь, нарцисс обычно получает подкрепление своего эго. Его собственное внимание прилепляется к тем, кто его хвалит, в результате нарцисс может собирать вокруг себя людей, которые способны восхищаться им. Он может даже стать лидером какой-то группы прихожан.
Порой нарцисс может сблизиться с каким-то священником или служителем храма, от которого он получает одобрение. Если нарциссическая зависимость от одобрения преобразуется в зависимость от одобряющего человека, подобные отношения могут стать мучительными для обеих сторон.
Более легкий способ для нарцисса добиться одобрения – это соревнование с относительно легкой возможностью победить. Поэтому нарцисс предпочитает участвовать в делах, результат которых можно измерить: количеством или размахом. Это может быть грандиозное мероприятие, собравшее много отзывов, выпущенная большим тиражом книга, высокая посещаемость сайта и т. п. Первоочередная цель нарцисса при этом – не увеличить эффективность миссионерской или катехизаторской деятельности, а показать, какой он молодец.
В церковной жизни, как и в жизни вообще, нарцисс гонится за статусом и особым положением, за славой и авторитетом. В Церкви он жадно ищет «настоящую святость», идеальных людей. При этом внимание нарцисса сфокусировано на самом себе, он и окружающих сравнивает не только с идеалом, но и с собой. Поэтому нарцисс нередко приписывает именно себе самому некую духовную чистоту, возвышенность, определенное духовное совершенство. Как минимум, он уверен, что совершает немало духовных трудов. Помогает ему в этом причастность к чему-то статусному или сакральному – нарциссы «коллекционируют» благословения, выставляют напоказ регулярность и частоту своего участия в богослужениях и церковных Таинствах (чем больше, тем идеальнее), стремятся посетить как можно больше монастырей, особенно значимых – на Афоне, в Иерусалиме и т. п. – и обязательно много говорят об этом. Они ездят по различным известным в народе старцам, а особо почитаемого из них могут выбрать себе в духовные отцы и с гордостью говорить: «Я духовное чадо такого-то старца». Сам старец, кстати, далеко не всегда об этом знает, для нарцисса поводом считать себя духовным чадом может стать единственный визит, при котором нарциссу покажется, что старец проявил к нему особое внимание – а нарциссу обязательно так покажется. Нарцисс любит фотографироваться с известными людьми, чтобы потом хвастаться этими снимками. А уж если ему удается запечатлеть себя в обществе епископа или даже Патриарха, демонстрация таких фотографий становится еще одним доказательством нарциссической значимости.
У нарциссов нередко встречаются различные психосоматические заболевания, поэтому они могут регулярно совершать паломнические поездки в стремлении исцелиться (тем более, что потом можно хвастаться посещением особо благодатных мест). Болезни у нарциссов тоже часто имеют «уникальный» характер и дают им возможность показать свою значимость – их заболевания либо редкие, либо необычные, либо непонятные, такие, что врачи руками разводят и ничего не могут сделать. Поэтому нарциссы ищут чудесных исцелений – и им обязательно становится легче после погружения в святой источник или визита в благодатное место, после купания в проруби или прикладывания к мощам святого.
Тут очень важен этот момент ощущения нарциссом обязательной помощи свыше в результате совершенных им действий – облился ли он святой водой или окунулся в прорубь, приложился ли к камню у храмовой Голгофы, положил ли в кошелек иконку и т. п. Тут активизируется магическое мышление нарцисса, полагающего, что улучшение самочувствия будет неизбежным следствием совершаемого им действия. Такое магическое восприятие игнорирует суть отношений человека с Богом, в то время как соработничество с Богом подразумевает не внешнее делание, а преобразование собственной души. Однако и отрицать, что порой чудеса исцеления по Промыслу Божьему, например для вразумления, случаются и с нарциссами, даже если их действия далеки от здравого смысла, ни в коем случае нельзя. Вдобавок сама убежденность человека в том, что ему в результате тех или иных действий обязательно станет лучше, задействует психические механизмы, и в самом деле приводящие к улучшению состояния, как минимум – эмоционального. При поверхностной оценке трудно понять, было ли исцеление или речь идет о самовнушении, особенно если болезнь почти целиком завязана на нервах. Но в любом случае человек испытывает облегчение. На этом основании некоторые авторы, анализирующие внутрицерковный нарциссизм, оправдывают навязчивое стремление нарциссов к чудесам, доходящее порой до страстных попыток использовать все возможные способы исцеления, в том числе суеверные: «Меня, например, иногда злит, когда начинают бороться с поеданием землицы с могилок, святой водичкой. Потому что действительно же помогает! И есть люди, которым помогает именно это, и они находят там себя и становятся более здоровыми. Кому они собственно делают плохо, если они едят земельку с могилки? Они же не людей едят, а земельку» (Ольга Гуманова). Но тут уместно вспомнить Евангелие: «Ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» (Мк.8:36). В погоне за чудесами самоуверенные нарциссы легко вступают на путь оккультизма. В поисках чудесного выздоровления любому человеку стоит внимательно относиться к выбору способов «лечения», избегая суеверных, оккультных действий. Нарциссы вдобавок неизменно тщеславятся своими попытками выздороветь, преувеличивая значение своих действий и их результата, – они превозносят свои исцеления, если таковые, по их мнению, случаются. А свои многочисленные рассказы о произошедших с ними чудесах нарциссы оправдывают желанием возблагодарить и прославить Бога, не задумываясь, сколько нафантазированного в их словах.
С учетом того, что для нарциссов характерна самоуверенность и позиция «есть два мнения – мое и неправильное», нарциссы легко становятся фанатиками. Они могут в церковной жизни проявлять житейский фанатизм – упертость и категоричность в суждениях. Например, как именно нужно ставить свечки или целовать иконы, как часто посещать богослужения и т. п. И нередко именно нарциссы являются лидерами внутрицерковных движений, с той или иной степенью агрессивности отстаивающих какие-то социальные или политические взгляды, например выступающих против ИНН или прививок. Многие нарциссы любят быть на виду, поэтому довольно активно пропагандируют свое мнение, порой фактически воюют с официальной позицией Церкви. В таком противостоянии проявляется типичная нарциссическая черта – отсутствие эмпатии: в умах нарциссов идея легко затмевает живых людей, выхолащивает любовь к ближнему – ведь для нарциссов характерен серьезный дефицит любви.
Разочарование нарцисса в церковной жизни
Поиск совершенства играет с нарциссом злую шутку. Он ожидает увидеть в Церкви идеальных христиан, а встречает реальных людей – не только добрых и всепрощающих, но порой и злых, и лентяев, и сплетников. Для нарцисса это может стать поводом всерьез разочароваться в других, но в первую очередь – поверить в собственное превосходство, ведь своих недостатков нарцисс не замечает, а свое внешнее делание принимает за духовные достижения.
Например, нарцисс обычно не чувствует разницы между формальным посещением богослужения и участием в богослужении, когда нахождение в храме во время службы – часть покаянной жизни, совместное сердечное моление и душевное вхождение в церковные Таинства. Самого факта присутствия в храме в часы литургии нарциссу достаточно, чтобы радоваться собственной добродетельности, даже если всё время службы он вместо молитвы разглядывает окружающих, оценивая их наряды и поведение, или вообще сплетничает со знакомыми прихожанами. Еще нарциссу сложно понять, что молитва – это богообщение, «эффективность» которого измеряется не количеством повторений. Он считает духовным достижением не глубину и душевную чистоту обращения к Богу, а собственную скрупулезность и эмоциональность в молитве. Нарциссу предельно важно, чтобы окружающие знали, как регулярно и часто он молится, причем молятся истово, со слезами, выворачивая всю душу наизнанку. Поэтому нарцисс охотно просвещает всех желающих (и не очень желающих) слушать, как хорошо он помолился, а также как регулярно он посещает богослужения, как часто исповедуется и причащается. Себя нарцисс обычно ощущает более праведным, чем большинство окружающих его несовершенных людей – тут уместно вспомнить притчу про бревно в глазу.
Получается довольно грустная картина: приходя в Церковь, нарцисс ведет себя как ревностный христианин, но одновременно идеализирует и священников, и других прихожан, и себя самого. Он полагает, что нашел идеальное место, достойное его стремления к совершенству. Однако через какое-то время он замечает, что «идеальные» люди вовсе не так идеальны. Причем, для «прозрения» ему вовсе не нужен какой-то серьезный повод. Разочаровать его может банальное понимание того, что священник – тоже человек. Например, что «особо духоносный», по первому впечатлению нарцисса, батюшка, оказывается, любит вкусно покушать. В обесценивание нарцисс впадает довольно резко – качели «идеализации-обесценивания» в один момент переключают его представления на противоположные. И вместо восхищения начинается порицание, поиск недостатков. Причем, нарцисс не понимает, что сам себе придумал образ другого человека, он склонен обвинять в обмане того, кем сначала восхищался. Нарцисс перекладывает ответственность за свои иллюзии на того, кто оказался «не таким, как он думал». И в желании отомстить за такой «обман», компенсировать свое разочарование, нарцисс стремится обесценить, даже очернить ранее идеализированный образ. Особенную злость у нарциссов вызывают разочаровавшие их священники, потому что именно их образ наделяется особыми ожиданиями. В наше время такая нарциссическая ярость может привести к различным интернет-«разоблачениям», когда нарцисс выплескивает свои обиды через различные открытые письма с перечислением всех недостатков того или иного батюшки или даже прихода в целом.
В крайнем случае нарцисс обижается на всю Церковь, чаще всего в лице духовенства, священноначалия, и тогда обесценивание приводит к выходу из лона Церкви и переходу либо в лжестарческие и иные псевдоправославные общины, либо в другие конфессии или секты. Среди лидеров групп, противопоставляющих себя Русской Православной Церкви, немало нарциссов – для них последователи становятся необходимой нарциссу средой, подпитывающей ощущение его личной значимости. А «рядовые» нарциссы могут переходить из одной религиозной группы в другую, поначалу ощущая в каждой «истину», но затем снова разочаровываясь, если только не найдут настолько сильного человека, около которого смогут ощущать себя достаточно значимыми. Порой разочарование в Церкви приводит нарцисса и к атеистической позиции, но чаще человек, уже ступивший на путь религиозного поиска, продолжает этот поиск различными суррогатными способами, вплоть до увлечения эзотерикой. Нарцисс не понимает, что такой поиск Бога вне Его Церкви обречен на провал. Не понимает нарцисс и того, что на самом деле он не Бога ищет, а некий даже не совсем духовный, скорее житейский идеал, который стал бы отражением его собственной духовной величины. Нарцисс ищет свой собственный «рай на земле», в котором он смог бы без сомнений ощущать себя гармоничным, значимым, идеальным. А найти его он не сможет – ведь отражение своей значимости нарцисс получает только от обычных людей, а эти обычные люди обладают различными слабостями и недостатками, найти человека без греха – задача невыполнимая. Отражаясь в таких несовершенных людях, нарцисс не способен получить желаемое.
Более того, даже очень хорошие, близкие к нарциссическому идеалу, люди не способны постоянно давать нарциссу подкрепление его значимости, тем более теми способами, которыми нарцисс привык его получать. Обычным людям, оценивающим, в отличие от нарциссов, не только фасадную, видимую сторону духовной жизни, не столь важно, насколько часто нарциссы ходят в церковь, молятся, ездят по монастырям, подают милостыню и т. п., если эти действия не подкрепляются духовным совершенствованием человека. По крайне мере, интерес других людей редко длится долго, они довольно быстро устают выражать свое одобрение и восхищение. Некоторые люди, слушая хвастливую самопрезентацию деятельного нарцисса, на контрасте начинают ощущать собственную ущербность, леность, недостаточность своих духовных усилий. Кто-то начинает завидовать, кто-то просто желает избежать неприятных ощущений из-за проигрыша в сравнении. А кто-то вообще не видит в формальной активности большого достижения и ощущает раздутость нарциссической значимости. Можно вспомнить слова психолога У. К. Кэмпбелла о том, что нарциссическая самопрезентация – как торт, который сначала восхищает, но постепенно его становится слишком много и появляется негативное ощущение «чересчур». Да и сами по себе демонстративные «отчеты»: «часто молюсь, посещаю каждую воскресную службу, регулярно окунаюсь в прорубь и т. п.», – из раза в раз не меняются, ощущение духовного роста в рассказах нарциссов сходит на нет, в них нет новизны, это просто варианты «посмотрите, какой я молодец». И интерес окружающих людей притупляется. Нарцисс всё трудится, а окружающие недостаточно ценят его достижения. Рано или поздно недостаточность или даже отсутствие нарциссического обеспечения (подпитывающего нарциссов восхищения, уверений в любви и т. п.) приводит к появлению сильного разочарования. И, как уже было сказано, разочароваться нарцисс может не только в других христианах, но и в самой Церкви.
Когда нарцисс перестает получать ожидаемое восхищение, он может из самоидеализации впасть в фазу обесценивания себя. Но даже униженное уныние у нарцисса обычно демонстративно. По мнению ряда психологов, у нарциссов не бывает настоящей депрессии, поскольку в основе их уныния лежит не печаль, а гнев и негодование из-за собственного «провала», ощущения «я не первый». Нарцисса, страдающего от ненависти к никчемному себе, одновременно тяготят обиды и мстительные чувства. В случае «нарциссической депрессии» человек может не только показательно отвернуться от Бога, от Церкви, объявить себя атеистом или уйти в какую-нибудь секту, начав критиковать Православие, он даже может попытаться совершить демонстративное самоубийство.
Нарциссизм как мотивация
Нарциссизм является довольно серьезной проблемой для православного человека в первую очередь из-за самой своей сути – ведь нарциссизм зиждется на гордыне. А поскольку нарциссу нужно признание его заслуг и хорошее мнение окружающих, он порой прикладывает немало сил, чтобы заслужить это хорошее мнение. Человек с нарциссическими проявлениями может весьма активно трудиться на приходе, организовывать какие-то новые проекты, участвовать в мероприятиях. Нарцисс может быть очень полезным в любой сфере, где его усилия будут заметны. Но в этом и подвох – вся активность нарцисса не столько ради Бога, сколько ради имиджа. Для окружающих такой активист-нарцисс может делать много хорошего, но вот собственную душу он отягощает страстями; в контексте посмертной участи – в той или иной мере обесценивает собственные добрые дела тщеславным ожиданием признания.
А еще, когда нарцисс начинает работать при храме, быть активным в приходе и много общаться с другими прихожанами, проявляется неспособность нарциссов проявлять эмпатию к людям, то есть неумение сопереживать, понимать и принимать чужие эмоции. При легкой стадии нарциссического расстройства эта холодность еще может преодолеваться желанием выглядеть хорошим в глазах окружающих. Вежливость и доброта нарциссов во многом показные, но для одиноких людей, каковых немало среди прихожан православных храмов, даже вынужденная забота со стороны нарцисса нередко становится светом в окне. Однако при сильном нарциссизме внимание к людям становится слишком поверхностным. Нарцисс не старается глубоко вникать в чужие проблемы – он даже не способен на это. А из-за раздутого самомнения он не боится ответственности за собственные слова и действия. В результате вместо искренней доброты и поддержки другой прихожанин получает формальное отношение, а порой даже вредные в его жизни советы.
Если мотивом деятельности человека становится подкрепление высокого самомнения, то, вкупе с пренебрежительным отношением нарцисса к людям, это может свести на нет результат его духовной работы над собой. Ведь всё, что он делает, питает его гордыню и тщеславие. Авва Дорофей рассказывал, что один из братьев на вопросы о том, как ему удается переносить оскорбления от братии, ответил: «Мне ли обращать внимание на их недостатки или принимать от них обиды как от людей? Это лающие псы!»
Осознание себя сыном Божьим – путь к исцелению нарцисса
Нарциссизм – это маска, под которой скрываются неуверенность, страх, боль. Эта маска фактически всегда срастается с личностью, так что даже сам нарцисс не видит своих «слабостей», и даже не хочет знать о них. Можно сказать, что нарцисс, обычно в раннем детстве, но порой после травмы отвержения, словно создает дополнительную, внешнюю личность, которая замещает его настоящего. Эта внешняя, ложная личина представляет собой некий идеал, лишенный слабостей и упивающийся этим. Вся жизнь нарцисса – это прятки, бегство от собственной настоящей личности с её страхами, болью, плачем (Болезненные страсти нарциссизма). Придуманная личность нарцисса, как и любой искусственный клон, лишена естественной эмоциональности, не способна по-настоящему чувствовать, переживать и сопереживать. Поэтому общение с нарциссом обычно неполноценное, лишенное подлинной эмоциональной близости и нередко приносящее множество страданий тем, кто отваживается быть рядом с нарциссом.
Суть основных действий по преодолению нарциссизма – постепенный отказ от маски, встреча с собой настоящим. А из-за срастания с внешней личиной это процесс очень болезненный. Знакомство с настоящим собой неразрывно связано с необходимостью научиться переживать мучительный стыд и разочарования, преодолеть зависть и принять свои слабости. Самой большой болью может сопровождаться принятие факта нелюбви родителей или иных значимых людей, или же осознание собственных заблуждений об истинных отношениях с близкими с интенсивным чувством вины.
«В контексте психотерапии на то, чтобы выработать самоуважение и обрести эмоциональную силу, необходимую для освобождения, у клиента могут уйти годы. Этот процесс обычно сопровождается глубокой тоской, когда человек оплакивает любящего родителя, которого у него никогда не было» (Джозеф Бурго. Осторожно, нарцисс! Как вести себя с этими самовлюбленными типами).
Принять свою несовершенную личность – значит осознать: «Я – тот, кого сотворил Бог». В этих словах, в этом ощущении очень много смыслов. Это и: «Я настоящий нормален со всеми своими слабостями». «Надо не прятать свои недостатки, а духовно совершенствоваться». И: «Даже если я не получил достаточной любви и принятия от родителей, будучи таким несовершенным, каков есть на самом деле, и был вынужден притворяться тем, кто их устраивает, есть Тот, кому я нужен настоящий, мне надо не притворяться, а учиться жить, развиваясь». И: «Мой стыд, мои страхи, моя вина чрезвычайно болезненны, но у меня есть Утешитель, который покроет мою боль Своей любовью». Осознание, ощущение этих смыслов дает человеку опору, позволяющую отказаться от защитной маски нарциссизма, по сути, остаться обнаженной душой перед лицом Бога, пережив стыд, преодолев зависть, смирившись с разочарованием. У нарцисса появляется возможность принять свои настоящие чувства и в покаянии очиститься от вины за то, каким был под маской нарциссизма.
В момент такого откровения, осознания своего несовершенства, своей греховности, у прозревающего нарцисса может появиться соблазн обесценить свою нарциссическую маску – это естественное срабатывание нарциссических качелей «идеализации-обесценивания». И вот здесь очень важно удержаться от ненависти к себе-нарциссическому. Ведь эта, пусть и неправильная, уродующая душу, маска много лет спасала нарцисса от разрушения, не давала ему сломаться от непереносимой для него боли. Ненависть к себе очень опасна – она может привести к саморазрушающему поведению. Для исцеления нарциссу необходимо не отторгнуть себя-нарцисического, а отделить себя от нарциссизма, то есть разделить себя самого и грех. И тогда уже отсекать от себя грех, борясь с греховными страстями.
Духовный анализ нарциссизма
Нарциссизм – это не только психологический, но, в первую очередь, серьезнейший нравственный недуг. В основе нарциссизма лежит грех самолюбия, который выражается в гордыне и тщеславии, а следом пробуждает и другие страсти.
О нарциссизме можно говорить как о довольно глубоких этапах развития греха – услаждении, греховном желании и согласии на грех. То есть нарциссизм – это укорененный в человеке грех. Уместно также назвать нарциссизм состоянием греховного порока, когда человек становится рабом греха. В первую очередь речь идет о порочном состоянии нравственного самообольщения, а в случаях тяжелого нарциссизма – и о состоянии нравственного ожесточения.
Состояние нравственного самообольщения «характеризуется тем, что человек, замечая в себе некоторые, иногда даже мнимые достоинства, не видит уже за ними никаких недостатков в своем нравственном поведении, с самодовольством засматривается на себя и ставит себя выше других людей (ср. Лк. 18:11). Такой человек отвергает для себя необходимость какого-либо нравственного исправления».
«Состояние нравственного ожесточения – это самый опасный из нравственных недугов. Если в состоянии нравственного рабства и даже нравственного отчаяния у человека есть еще хотение делать добро, но не достает сил к этому, то в состоянии нравственного ожесточения человек, зная добро и сознавая в себе даже некоторую силу для его совершения, обнаруживает полную невосприимчивость к нему, так, что, смотря очами, он не видит, слушая ушами, – не слышит, и не разумеет сердцем (Ис. 6:9–10). <…> Состояние нравственного ожесточения есть результат долгого и упорного коснения во грехе. Так как в таком состоянии человек намеренно отвергает самую благодать Божию, без которой ни один нравственный недуг не уврачуется, то ясно, что из этого состояния едва ли возможно освободиться тому, кто имел несчастье глубоко предаться ему. Пример такого состояния Св. Писание указывает в фараоне (Исх. 5:2)» (Гермоген Иванович Шиманский. Конспект по нравственному богословию).
Очевидно, что нарциссизм особенно опасен тем, что затмевает духовное зрение и не позволяет человеку видеть собственную греховность. Страх почувствовать свое несовершенство у нарциссов столь силен, что они постоянно даже перед самими собой носят маску идеальности. Даже в те моменты, когда они начинают обесценивать себя, их чувство собственной значимости столь высоко, что их самоуничижение лицемерно. Оно приносит им немалые страдания именно из-за слишком большого самолюбия. То есть самоуничижение нарциссов – это ложное смирение.
Безусловно, понимание греховной сущности нарциссизма не должно служить осуждению людей-нарциссов. Страшен грех самолюбия, но многие нарциссы являются изначально жертвами воспитания. В каком-то смысле нарциссизм можно рассматривать как пример того, что нераскаянный грех родителей сказывается на их детях. Ведь именно родители обычно изначально ответственны за формирование у своих совсем еще маленьких детей нарциссических защит, нарциссической личности в целом. Но дальнейшая жизнь человека зависит от того, продолжит ли он идти путем родительского греха или вырвется из-под его власти.
С подросткового возраста и по мере взросления всё более значимая часть ответственности за свой собственный нрав, за свое поведение ложится на самого человека. И когда речь идет о взрослых нарциссах, то в их воле — исправлять себя или нет. С одной стороны, нарциссы, в силу особенностей своей личности, сами не склонны видеть свои недостатки, для них это слишком страшно. Однако для того, кто верит в Бога, должно быть ясно, что с Божьей помощью можно пройти через этот страх. И воцерковленный человек, регулярно участвующий в церковный Таинствах, в труде покаяния постоянно рассматривающий свою душу, стремящийся одолеть свои страсти, постепенно сумеет принять и собственное несовершенство — в достаточной степени для того, чтобы начать предельно важное для спасения души изменение.
Наталья Ярасова, психолог-консультант Миссионерского отдела Тульской епархии РПЦ МП
Комментировать