«Добившиеся высоких результатов люди демонстрируют неспособность признать свои достижения и пребывают в постоянном страхе быть разоблаченным как «самозванцы».
Паулина Клэнс (Pauline R. Clance) и Сьюзан Аймс (Suzanne A. Imes)
Двое из пяти успешных людей ощущают себя обманщиками, незаслуженно занимающими свое место и получающими людское признание, – таков результат психологического исследования, проведенного еще в 70-е годы XX века. Стойкое убеждение человека, что он недостоин успеха, что ему не хватает интеллекта, навыков или компетентности, получило название «феномен самозванца». С тех пор исследования феномена самозванца проводились не раз, и результат оказался еще более значительным – время от времени самозванцами себя чувствуют 70% людей.
«Я довольно быстро сделал карьеру. Поскольку я очень инициативный и ответственный человек, да и в деле разбираюсь лучше большинства сотрудников компании, меня продвигали по должности, пока я не стал руководителем большого подразделения. И вот тут начались проблемы. Раньше я просто работал, получая удовольствие от любимого дела, от того, что мне удается решать сложные, интересные задачи. Но в какой-то момент мне пришло в голову, что всё произошло слишком быстро, я еще не заслужил такого положения. У меня появились странное тревожное ощущение, что столь высокая должность не для меня, учитывая, что вокруг было много вполне грамотных в работе людей, которые работали в компании гораздо дольше. Знание, что я эффективнее многих коллег, никуда не исчезло, но оно стало размываться сомнениями в достаточности своего профессионализма именно для этой должности. Мне стало казаться, что меня выбрали не за какие-то заслуги, а разглядев во мне какой-то особый потенциал, ожидая каких-то суперрезультатов. Я же никаких сверхъестественных способностей в себе не ощущал, а значит, начальник ошибся, переоценил меня. В то же время мне нравилось достигнутое положение, и терять должность я не хотел. В итоге я стал панически бояться ошибиться, а основным мотивом моей работы стало желание не подвести руководство. Фактически, я перестал видеть свою работу – настолько я был поглощен страхом, что все вдруг разглядят, что я посредственный сотрудник, занимающий не свое место. Я продолжать любить свое дело, но при этом стал бояться работать – ведь при этом могло стать очевидным мое несоответствие должности. Постепенно я довел себя этими переживаниями до нервного истощения и был вынужден уволиться, так как больше не мог справляться с собой». (Случай из практики.)
Незаслуженным общественное признание кажется и людям, которых ценят лишь в их близком кругу, и знаменитостям, окруженным множеством поклонников. Иллюстрацией служат слова Альберта Эйнштейна, сказанные известным ученым своему другу незадолго до смерти: «Подчёркнутое уважение, которым окружено дело моей жизни, заставляет меня чувствовать себя не в своей тарелке. Я невольно ощущаю себя мошенником».
Кто подвержен «синдрому самозванца»
Серьезное изучение феномена самозванца началось в конце 70-х годов прошлого века в США. Сам термин («The Impostor Phenomenon») впервые использовался в статье «Феномен самозванца у успешных женщин», в которой Паулина Клэнс (Pauline R. Clance) и Сьюзан Аймс (Suzanne A. Imes) из Университета штата Джорджия сообщили результаты своего исследования, проведенного среди женщин с высокими карьерными достижениями, ощущающих себя обманщицами. Они выяснили, что многие женщины полагают себя не настолько умными, компетентными и талантливыми, как кажется другим людям. Вследствие этого у них появляется страх разоблачения и стремление всеми силами сохранить свой положительный образ.
«Несмотря на выдающиеся академические и профессиональные достижения, женщины, которые испытывают феномен самозванца, продолжают верить, что они на самом деле не умны и обманули всех, кто думает иначе» (Clance PR, Imes SA. Феномен самозванца у женщин с высокими достижениями: динамика и терапевтическое вмешательство. Психотерапия: теория соответствует практике. 1978).
Довольно долго считалось, что феномен самозванца распространен преимущественно среди женщин — авторы и затеяли свое исследование, потому как видели, что очень успешные студентки и женщины-специалисты полагают свой успех случайным, им кажется, что окружающие ни за что не дали бы им определенные звания, должности, признание в целом, если бы получше разобрались в ситуации.
Клэнс и Аймс предположили, что подобная неуверенность успешных женщин связана с социальным неравенством, так как в американском обществе, где и проводилось исследование, в то время за женщинами нередко не признавалась способность лидировать в бизнесе и науке, да и вообще достигать чего-то серьезного, если не считать домашнего хозяйства.
Однако дальнейшие исследования показали, что мужчины подвержены феномену самозванца не меньше, чем женщины. Не стоит думать, что, раз феномен самозванца изучали в Америке, ему подвержены только американцы. Большинство людей хотя бы раз в жизни имеют дело с подобным ощущением незаслуженности вполне заслуженного признания.
Исследователи предполагают, что большее, чем в начале изучения феномена, количество воображаемых самозванцев связано не с тем, что таких людей стало больше. Просто это понятие становится популярным, и люди учатся узнавать «самозванцев» в себе.
Установлено, что феномен самозванца особенно часто встречается у тех, кто занимается образованием и наукой: у студентов, проходящих постдипломную подготовку, и ученых, особенно занимающихся преподаванием.
«Больше всего ему (феномену самозванца) оказались подвержены представители научной интеллигенции и люди, которые в силу профессии или занимаемой должности вынуждены брать на себя большую ответственность» (берлинский психотерапевт Моника Клинхаммер).
А еще феномен самозванца характерен для людей, сталкивающихся с позитивной дискриминацией. В разных странах, в зависимости от моральных норм в обществе, это могут быть одаренные дети, представители малых народов, сироты, инвалиды, ветераны, а также афроамериканцы, члены ЛГБТ-сообществ, – им кажется, что их взяли на работу, наградили и т. д. не благодаря их знаниям и навыкам, а ради поддержки и проявления толерантности.
История вопроса
До сих пор исследователи феномена самозванца опираются в работе на труды Клэнс и Аймс. Но с оговорками – так как в ходе многочисленных исследований стало ясно, что их теория неполноценна. Например, Клэнс и Аймс предполагали, что самооценка (уверенность или неуверенность в себе, в своей компетенции) связана с завышенным или заниженным мнением окружающих, однако это не подтвердилось опытным путем (исследование Рори О’Брайена МакЭлви и Триши Юрак / McElwee, Yurak, 2007).
Альтернативной теории, учитывающей все полученные экспериментально и в ходе опросов данные, до сих пор не выработано. На данный момент недостаточно информации, чтобы формулировать новые ответы на многочисленные вопросы, связанные с этим феноменом, и выстроить полноценную логическую теорию.
Однако проблема феномена самозванца стоит слишком остро, работать с ней психологам приходится довольно часто. У них нет возможности ждать новых научных построений, приходится пользоваться уже наработанными. Именно поэтому в практической психологии труд пионеров в теме по-прежнему используется как основной. Просто психологам-практикам приходится отслеживать и учитывать в работе изменения, дополнения к базовой теории.
Известные исследователи феномена самозванца Джоан Харви и Синтия Кац в 80-е годы двадцатого века выпустили книгу «If I’m so Successful, Why do I feel like s Fake» (Харви Дж., Кац С. Если я такой успешный, почему я чувствую себя фальшивкой (самозванцем)? Нью-Йорк: Сент-Мартин Пресс; 1985).
Харви и Кац определили феномен самозванца как «психологический паттерн, коренящийся в сильном и скрытом ощущении себя как мошенника в ситуациях, связанных с достижениями» (паттерн в психологии — это шаблонное поведение в однотипных условиях, привычка действовать определенным образом в определенной ситуации).
Если перевести их слова на простой язык, то феномен самозванца – это склонность человека в ситуации успеха чувствовать себя обманщиком, притворщиком и сильно переживать из-за этого.
«Я долго работал в больнице, набрался опыта, получил определенное признание: я считался хорошим врачом, и люди старались записаться на прием именно ко мне. Я долго думал об открытии собственной больницы, изучал вопрос, рассматривал различные предложения. И мне очень повезло: я подал свой проект в один из фондов и победил в конкурсе, мне выделили грант на организацию небольшой клиники. Условие было одно – я должен был начать реализовывать проект в течение года. И вот тут что-то пошло не так. У меня появился сильный страх, что я не справлюсь. Мне стало казаться, что не настолько я хороший врач, чтобы открыто заявить о себе, приглашать к себе людей, брать с них деньги за прием. Получать зарплату от учреждения было куда проще, а тут я думал: «Нечестно брать с людей такие деньги, ведь ты не делаешь ничего такого, чего не делал бы в больнице, где люди приходили на бесплатный прием». С горем пополам я сумел арендовать помещение, подготовить его для работы, и на этом дело застопорилось. Я не мог заставить себя начать вести прием больных. И чем дольше я тянул, тем сильнее становилось чувство, что я обманщик. Ведь я планирую продавать услугу, да еще и по рыночной цене, а вдруг окажется, что я сам не настолько хорош как профессионал, ведь в больницу люди идут по необходимости, а клинику будут выбирать осознанно; они мне заплатят, а не смогу им помочь… Вдобавок появилось ощущение, что я обманул и фонд, который выдал мне деньги, – я предоставил красивый проект, показал себя крутым специалистом, а на деле совсем не такой. И вокруг много гораздо более достойных профи, и получается, я и их обманул, отобрал у них возможность. Всех этих мыслей стало так много, что я просто тонул в ощущении себя никчемным. Друзья пытались мне помочь, обращали мое внимание и на мое образование, и на мои предыдущие рабочие достижения, хвалили меня, убеждали, что больные меня ценят, показывали мне добрые отзывы. Я их слушал, я их слышал, но не верил – не мог поверить им. Образование – да, хорошее. Но что в этом такого? Я не знаю кучу вещей — думал я. — Опыт работы – да, приличный и успешный. Но это просто была хорошая больница, и у меня не было совсем уж критических больных. Вот у других людей опыт бывает… А отзывы – просто люди вежливые, да и пишут те, кому я случайно смог помочь. Эти мысли я гонял по кругу. И потом я почувствовал сильный страх, что когда я стану частным практиком, ко мне станут приглядываться тщательнее, в том числе коллеги, и тогда станет очевидным, что не такой уж я и крутой врач. И я настолько поверил в собственную никчемность, так боялся, что разрушится мой образ хорошего специалиста, что так и не смог пересилить себя и открыть клинику». (Случай из практики.)
По мнению Харви и Кац, у «самозванца» должно быть одновременно три признака:
- Убежденность в том, что ты обманываешь других людей.
- Страх быть разоблаченным.
- Неспособность признать свои достижения, таланты, интеллект или квалификацию.
Использование в рамках темы понятий «самозванство» и «мошенничество» потребовало различения настоящего мошенничества и того ощущения, которое рождается у человека, не совершающего обмана, но чувствующего себя мошенником. Джон Коллигиан и Роберт Стернберг в начале девяностых предложили для определения человека, который не является мошенником, но ощущает себя таковым, использовать термин «воображаемое мошенничество».
Очевидно, что термин «мошенничество» здесь используется как синоним «самозванцу», как и слово «фальшивка». То есть равнозначно употребление терминов «воображаемое мошенничество» и «воображаемое самозванство». Однако в отечественной традиции преимущество отдается слову «самозванец», так как оно точнее передает суть феномена.
Коллиган и Стернберг утверждали, что «феномен самозванца» не является эмоциональным расстройством, он появляется в результате когнитивных искажений – систематических ошибок мышления. То есть это последствие привычки мыслить определенным образом. Поскольку для обозначения данного психологического конструкта психологи довольно быстро стали использовать термин «синдром самозванца», ученые обратили внимание на то, что название «синдром» звучит как психиатрический диагноз или расстройство личности, что некорректно для этой особенности личности. Поэтому правильнее говорить о феномене самозванца.
По мнению Коллигана и Стернберга, концепция «воображаемого мошенничества/ воображаемого самозванства» включает в себя:
- Самокритику.
- Ощущение предполагаемого обмана окружающих.
- Потребность постоянно доказывать и повторять свой успех.
Авторы подчеркивают, что воображающим себя самозванцами людям важно производить впечатление, они сосредоточены на самооценке и социальном имидже.
«У меня вполне успешный профессиональный путь – я давно работаю на себя, получаю приличную зарплату. Но мне кажется, многое я делаю лишь ради того, чтобы ощущать себя не хуже моих коллег. Потому что я постоянно сравниваю себя с ними, и мне кажется, что я не такая умная, не такая творческая, не такая способная. Мне кажется, что полученный мной за годы работы статус эксперта – это фикция, и я жутко боюсь работать с кем-то в команде, ведь тогда окружающим станет понятно, как многого я не знаю. Эти сомнения в себе выматывают меня». (Случай из практики.)
В 90-е годы было доказано, что феномен самозванца связан с формированием ложного «я», которое защищает уязвимую часть истинного «я» от реальной или воображаемой опасности. Ложное «я» – это искусственная личность, созданная на основе чужих представлений и ожиданий.
В 2005 году голландский психоаналитик Манфред Кетс де Вриес назвал феномен самозванца последствием необходимости скрывать свои слабости и недостатки в соответствии с социальными нормами. Мы все стремимся соответствовать каким-то представлениям окружающих и демонстрируем публичное «я», отличное от нас настоящих. Такая презентация ненастоящей личности – по сути притворство –представляет собой, по мнению Кетса де Вриеса, разновидность обмана, являющуюся социальной нормой. Безусловно, с духовной точки зрения нормой это не является. Выход за рамки этой «нормы» порождает две крайности:
- Неэтичный обман (банальное мошенничество). Реальные самозванцы демонстрируют ложную личность, чтобы обмануть других, и получают удовлетворение, когда им это удается. У таких людей может быть настоящий страх реального разоблачения.
- Невротический обман – как раз «синдром самозванца». Невротические самозванцы не делают ничего по-настоящему неприемлемого, их опыт мошенничества — субъективный, воображаемый. Такие люди чувствуют себя обманщиками, независимо от мнения сторонних наблюдателей, так как их представление о собственных способностях и знаниях не соответствуют мнению окружающих. Для них характерны страх неудачи или успеха, перфекционизм, прокрастинация из-за невозможности идеально выполнить работу, трудоголизм.
В начале XXI века воображаемых самозванцев разделили на истинных, то есть тех, кто реально полагает ожидания окружающих завышенными, и на стратегических, которые на самом деле имеют довольно высокое мнение о себе, но напоказ заявляют, что окружающие слишком высоко их оценивают (исследование 2001 года Leary M, Patton K., Orlando A., Funk W.).
В этом парадокс – при описании феномена самозванца «истинными самозванцами» называют тех, кто на самом деле самозванцами не является. Поэтому нужно помнить, что в рамках темы название «истинные самозванцы» означает «истинные воображаемые самозванцы». Еще более точным было бы: люди, искренне воображающие себя самозванцами. Но столь длинная речевая конструкция весьма неудобна, поэтому обычно говорят об истинных самозванцах, рассчитывая, что в контексте проблемы будет понятно, что речь идет о жертвах феномена самозванца. А в большинстве случаев упрощают еще больше и называют таких людей просто «самозванцы».
В 2010 году Рори О’Брайен МакЭлви и Триша Юрак из Университета Роуэна в результате нового исследования пришли к выводу, что «феномен самозванца» скорее не характеристика личности, а аффективное состояние. Это переживания, возникающие при завышенных ожиданиях со стороны людей, мнению которых придается особое значение. То есть это реакция на лучшее, чем предполагал сам человек, отношение значимых людей. С такими чувствами периодически сталкивается почти каждый. Именно это представление о феномене самозванца сейчас преобладает, несмотря на то, что под воздействием определенных обстоятельств ощущение себя самозванцем может стать особенностью личности.
Изначально о феномене самозванца заговорили в обществе, где важно быть успешным профессионалом, однако постепенно это понятие распространилось и на личную жизнь человека. Он часто встречается в родительском самоопределении: замечательные, по мнению окружающих, родители ощущают себя как плохой отец и плохая мать, лишь делающие вид, что они справляются с воспитанием. А транслируемые эзотерической психологией идеи о некоем идеальном образе жизни приводят к возникновению феномена самозванца у людей, уделяющих внимание своему личностному развитию. То есть в наше время феномен самозванца касается не только профессиональных достижений. Он проявляется везде, где ожидается соответствие определенным стандартам внешности, способностей и возможностей.
«Я ощущаю себя ужасной мамой. Мне очень стыдно, когда подруги спрашивают у меня совета, потому что считают, что я прекрасно воспитываю своего сына. Я вспоминаю всё, что читала о воспитании, и пытаюсь помочь им этими знаниями, но чувствую себя обманщицей, ведь сама я не такая правильная. Я знаю, что допустила много ошибок в воспитании, и боюсь, что сын будет меня ненавидеть, когда подрастет и осознает, какая я плохая мать». (Случай из практики.)
В настоящее время феномен самозванца изучают представители разных наук. Например, доктор философии А. Тейлор в своей диссертации «Феномен самозванца: взгляд снаружи, изнутри и с другой стороны через научное личное повествование» (Taylor, Университет штата Колорадо, 2009), проанализировав собственный опыт, выделяет 90 характерных черт, свойственных человеку с «синдромом самозванца». Эти качества автор разбивает на три категории: «самозванец-ребенок», «самозванец-подросток» и «самозванец-взрослый».
В бизнес-психологии феномен самозванца исследуют как фактор, препятствующий карьере.
Воображаемое самозванство и эффект Даннинга — Крюгера
Суть этого эффекта в том, что люди с низкой квалификацией переоценивают свои способности, а профессионалы склонны сомневаться в своих силах. Иначе: невежество самоуверенно, а знание полно сомнений.
Даже первоклассные специалисты склонны занижать оценку своих способностей и страдать от недостаточной уверенности в своих силах, считая других более компетентными. При этом люди с низкой квалификацией, также подверженные данному когнитивному искажению, наоборот, переоценивают свои возможности, вследствие чего принимают ошибочные решения, но не осознают этого из-за неполноты знаний, умений и навыков.
Существование эффекта Даннинга – Крюгера или хотя бы его универсальность в настоящее время подвергается сомнениям в научном сообществе, однако некоторые исследования показывают взаимосвязь между высоким уровнем компетентности, включая организационную и управленческую, и склонностью сомневаться в себе, в уникальности своих заслуг.
Например, изучение Джимом Коллинзом типов руководителей показало, что долгосрочный успех компаниям обычно обеспечивают руководители с сильной волей и стремлением к успеху, с большими способностями и организаторским талантом (Джим Коллинз «От хорошего к великому. Почему одни компании совершают прорыв, а другие нет…») Такие руководители проявляют симптомы воображаемого самозванства: почти всегда говорят «мы», «просто повезло», «в команде были очень талантливые люди»; внешне выглядят неуверенными и скромными; причины неудач ищут в своих решениях и поступках.
Не исключено, что именно наличие феномена самозванца у таких людей в сочетании с их развитой волей и желанием добиться цели вынуждает их искать способы преодоления неуверенности в себе и формирует умение делегировать ответственность, окружать себя специалистами, доверять чужим экспертным оценкам и т. д.
Является ли феномен самозванца психическим расстройством?
Чувствовать себя некомпетентным человек может в разных ситуациях. Например, если занимаемая должность реально не соответствует его квалификации и получена случайно, по везению или по знакомству. Ощущение собственного несоответствия требованиям может сопровождать адаптацию к новым условиям, когда человек еще не освоился с изменившимися обязанностями и не справляется с объемом непривычной работы. Но далеко не всегда ощущение собственной некомпетентности правомерно называть феноменом самозванца.
Феномен самозванца – это не просто сомнение в своих способностях, знаниях, достижениях, а вызывающая невротические реакции неспособность адекватно, даже при соотнесении с экспертным мнением, оценивать свои успехи.
То есть феномен самозванца – это болезненное неумение переживать свои способности и достижения, сопровождаемое мучительными страхами, иррациональным чувством вины и иными деструктивными переживаниями. При этом он не является нервным или психическим расстройством, как не является и врожденным качеством человека. Можно говорить об определенной предрасположенности к воображаемому самозванству, но она имеет скорее социальную природу и связана с особенностями воспитания. Феномен самозванца – это реакция человека на определённые ситуации и раздражители, обусловленная дисфункциональным, неконструктивным образом мыслей.
Сомнения в своих знаниях могут стимулировать человека постоянно узнавать что-то новое, но очень часто феномен самозванца является серьезным препятствием на пути самосовершенствования. Воображаемые самозванцы, которые достигают новых успехов, приходят к ним через очень мучительные переживания, и есть основания предполагать, что без этого феномена они могли бы добиться гораздо большего.
«Из-за синдрома самозванца я отказалась от множества возможностей, которые могли бы способствовать моему росту и заработку. И всё потому, что я не чувствовала, что заслужила предоставленную мне возможность. Это по-прежнему является моей проблемой. Чтобы постоянно двигаться вперед, я направляю большую часть своей энергии на постоянное достижение лучшего». (Салли Иллингворт (Sally A Illingworth), одна из ведущих медийных личностей LinkedIn. В возрасте 22 и 25 лет по версии News Corp была одной из самых влиятельных лиц года в своем регионе).
Воображаемые самозванцы – это хронически неудовлетворенные перфекционисты. Сколькому они ни учатся, сколько они ни делают – им все мало. Причем это нездоровое «мало», с неумением получать радость от своей деятельности, они всегда неудовлетворенны результатами своих усилий, всегда обесценивают свои достижения.
А еще феномен самозванца проявляется или обостряется перед началом новых дел (позже рассмотрим цикл самозванца): в страхе не оправдать чужие ожидания человек либо впадает в прокрастинацию, либо вообще отказывается от новых начинаний.
Качество жизни воображаемых самозванцев отягощено мучительными переживаниями, их эмоциональное состояние постоянно балансирует на грани невроза, а порой ощущение собственного несоответствия чужим ожиданиям приводит к различным невротическим расстройствам.
Сам по себе феномен самозванца психическим и личностным расстройством не является, но может стать фактором психологической травматизации, загнав человека в какую-то психосоматическую болезнь.
Духовный анализ феномена самозванца
Казалось бы, феномен самозванца согласуется с православным самоуничижением. Но на самом деле это не так.
Самоуничижение христианина не имеет ничего общего с принижением своих способностей или талантов, данных Богом или приобретенных собственным усердием. Оно всегда направлено на внутреннюю борьбу с грехами и страстями. Именно осознание себя грешником, худшим других, лежит в основе самоуничижения, и поведение самоуничижаемого человека обусловлено отношением к себе как к грешнику. Будучи одной из форм аскетического делания, самоуничижение совершенно адекватно и предполагает отношение человека к самому себе как к грешнику, а не как к лишенному даров от Бога. Истинный христианин считает, что все блага, данные Богом, не заслужены им по причине несовершенства, вызванного отпадением от Бога, но при этом признает наличие этих даров.
Самоуничижаясь, человек скажет «я грешней всех», но не станет отрицать того, что Бог, по великому Своему человеколюбию, дарует грешникам прощение и ниспосылает дары духовные. При этом таланты и способности грешника также могут находиться в зависимости от его духовного состояния. Если человек находится в состоянии упорного противления Богу, не раскаиваясь в грехах и продолжая грешить, то тем разрушает себя самого – как душу, так и тело, находящиеся в неразрывной связи. Дары духовные, будучи лишенные благодатной подпитки, в нём быстро оскудевают, а таланты и способности могут деградировать и вовсе выродиться.
В пример можно привести алкоголика, который до своей болезни был прекрасным специалистом в некой области. Укореняясь в своем грехе, он деградирует и духовно, и физически, он уже не способен качественно выполнять работу в той области, где еще недавно был профессионалом. В большинстве случаев алкоголик теряет и престижную работу, и в целом способность работать так, чтобы его труд был оценен так же высоко, как раньше. И это лишь один из примеров, который, впрочем, довольно ярко показывает взаимосвязь между духовным состоянием грешника, не желающего оставить грех, и его талантами и способностями.
В противовес пагубному состоянию укоренения в грехе в определенном смысле и поставлено самоуничижение. Самоуничижаясь, грешник не находит иного спасения, кроме как у Бога, и через покаяние дары только приобретает, а не теряет их.
Однако с христианским самоуничижением тоже не всё так просто, и об этом стоило сказать отдельно. Оно также может приобрести болезненную и неадекватную форму, если практиковать его неправильно. Например, на часто задаваемый вопрос: «Как обрести смирение?», обычно отвечают: «Считай себя последним грешником, худшим всех». Человека духовно опытного такой совет побудит к адекватному самоуничижению. А вот для христианина, только начинающего свой духовный путь, такой совет может быть даже вреден. Осознание себя не простым, а великим грешником может привести к разогреву гордыни и тщеславия, к осуждению других грешников и сравнению себя с ними, и будет достигнута совсем не та цель, что ставится при самоуничижении. Поэтому многим людям лучше видеть себя обычными грешниками, а не великими, и самоуничижение оставить до приобретения духовного опыта. Сознание собственной беспомощности и молитва к Богу – верный путь к тому, что Бог дарует благодать видеть свое истинное духовное состояние и смириться.
А что же есть смирение? Возможно, им может быть оправдан синдром самозванца? Отнюдь, ведь и смирение – действие адекватное, это трезвое видение самого себя. Человека, не имеющего смирения, можно сравнить с пьяным, которому море по колено и который не способен адекватно оценить свои возможности или ситуацию в силу эйфории, в которой он пребывает, находясь под воздействием алкоголя или наркотических веществ. Человек, не имеющий смирения, не видит себя со стороны и не может правильно оценивать свое состояние по отношению к другим людям и Богу. Самозванец также не оценивает себя трезво, ему кажется, что он, при всех его достоинствах, представляет собой собрание недостатков.
Благодарность Богу за Его дары выступает немаловажным фактором, показывающим разницу между неадекватным состоянием при синдроме самозванца и состоянием христианского смирения. «За всё благодарите: ибо такова о вас воля Божия во Христе Иисусе» (1Фес.5:18), – пишет апостол Павел. Если человек имеет способности, данные ему Богом, то благодарение – это естественный процесс, и лишь отсутствие смирения, т. е. здравого видения самого себя, может побудить человека присвоить все заслуги себе или же не замечать данного свыше.
Воображаемый самозванец не понимает, что у него есть дарованные Богом способности, которые нельзя «зарывать в землю». По сути, он убежден, что у него ничего нет. Всё, что ему дано, обесценивается. В случае феномена самозванца человек испытывает не благодарность, а сокрушающее чувство страха и стыда, а также вины за обман.
Сравним:
«Я сделал немало в этом году, хорошо потрудился, но все мои дела малы и незначительны в сравнении с величием Господа и трудами Его. Есть и люди, которые делают не меньше, и даже значительно больше меня». Или «Я сделал немало хорошего, но грехов у меня еще больше».
И:
«Мои начальники переоценивают мои способности, ничего особенного я не делаю, более того, если бы они лучше меня узнали, то поняли бы, что я совершенно неспособный переводчик, и уволили бы меня. Да, я знаю 12 языков, и с моим участием наша фирма заключила несколько договоров с иностранцами, но на самом деле это просто случайность, так совпало, что попались именно те компании, язык которых я знаю. Да и без меня они бы прекрасно поняли друг друга, в конце концов, есть Яндекс Переводчик».
Или:
«Ой, ну что вы, я так давно не пел, да и вообще у меня не очень хороший слух, и пою я чаще всего в ванной, да и охрип что-то, простите»… А потом начинает человек петь, и его можно поставить в один ряд с Карузо…
Совершенно очевидно, что в первом случае речь идет об адекватности, способной не обесценить свои труды, но и не возгордиться своими достижениями. Второй и третий же вызывают недоумение. Для большинства людей владение одним иностранным языком – великое достижение, а большим количеством и вовсе – чудо. Самокритика великолепного певца с выпячиванием своей «бесталанности» может и окружающих вынудить почувствовать неловкость. Отрицание своих способностей или достижений вызывает ощущение лукавства, кокетства или неадекватности. И в общении с воображаемыми самозванцами нередки и впечатление лукавства, и ощущение неадекватности самооценки.
Но напомним, что есть «самозванцы» истинные и стратегические. Стратегические «воображаемые самозванцы» лишь заявляют о своей никчемности, но на деле, как минимум в глубине души, считают себя талантами. Они лукавят, то есть проявляют ложную скромность.
А вот у истинных воображаемых самозванцев ощущение своей бесталанности – не лицемерие. Такой человек и в самом деле считает свои способности недостаточными, даже ничтожными. Он глубоко страдает из-за своей никчемности и из-за того, что он вынужден обманывать людей, имеющих завышенное мнение о его способностях. Он постоянно испытывает вину за такой обман, он боится разоблачения и прилагает много усилий, чтобы не разочаровать окружающих. Со стороны кажется, что достоинства человека очевидны, и не может быть так, что он их не осознает, что все его заверения о несущественности своих возможностей и успехов – кокетство и обман. Но это не так. В наших примерах и лингвист, и певец могут искренне не признавать своих талантов. Воображаемый самозванец не лукавит, считая себя хуже, чем о нем думают. Он искренне не замечает своих достоинств. Его самопринижение не ложное. В этом и суть феномена самозванца – его жертвы честны в своем непонимании личных достижений и способностей. Они не лукавят, не лицемерят. Они не способны принять успех как что-то, обусловленное их качествами или усилиями. То есть истинный феномен самозванца не является ложной скромностью.
В то же время феномен самозванца неправомерно трактовать как настоящую скромность, так как скромность – это сдержанность, а не отрицание фактов, это проявление здравого смысла, а не замутненного ума. А при феномене самозванца теряется здравый смысл и начинается неадекватность восприятия: у воображаемых самозванцев нет никакого сдерживания собственных амбиций и скромного отношения к своим талантам, из-за когнитивных искажений они неверно оценивают реальность. Смирение и скромность христианина сильно отличаются от неадекватности воображаемого самозванца.
Можно сказать, что у воображаемых самозванцев самоуничижение и скромность проявляются в болезненной, чрезмерной, неадекватной форме. Феномен самозванца нередко подпитывается представлениями человека о необходимости преодолевать гордыню, но на этой волне человек настолько увлекается извращенным самоуничижением, что отбрасывает любые помыслы о том, что его успех или отношение людей к нему могут быть заслуженными. При выраженной склонности ощущать себя самозванцем человек полагает неправильным любое доброе отношение к себе.
Ярким признаком такой позиции является неумение принимать комплименты и подарки. Неумение не в плане этикета, а как внутренний дискомфорт – человек ощущает, что он не заслуживает подарков и добрых слов.
А ведь хорошее отношение нередко складывается по принципу «просто так», оно лишь отчасти связано с качествами человека, обласканного вниманием; во многом симпатия исходит из внутренних стремлений другого человека. Однако человеку с «синдромом самозванца» трудно поверить в то, что его могут принимать и ценить просто так, потому что в его понимании даже любовь надо заслужить. И поскольку он склонен концентрироваться на своих недостатках и ошибках, то преувеличивает их значение в ущерб осознанию своих реальных способностей. Он либо время от времени, либо регулярно ощущает себя ничтожеством, случайно добившимся успеха или внимания. А поскольку зачастую изменить ситуацию такой человек не готов или даже вообще не способен, то есть вынужден принять якобы незаслуженное признание, то он испытывает страх, что его разоблачат, и оттого находится в постоянном напряжении. И чтобы снизить риск разоблачения, прикладывает много сил, доказывая свое соответствие представлениям окружающих.
Это очень важный момент: мерилом самооценки воображаемых самозванцев является не ревность о Боге, а стремление соответствовать ожиданиям окружающих людей и страх разочаровать их. То есть в основе феномена самозванца лежит глубоко запрятанное в душе тщеславие.
Феномен самозванца может быть мотивом для самосовершенствования человека, который ради поддержания чужого мнения может много учиться, образовывать свой ум большим количеством знаний, стремиться быть красивее, добрее, показывать себя с наилучшей стороны. Но при этом мотивом всех этих дел будет тщеславие, стремление соответствовать чужим ожиданиям, скорее даже чужим похвалам.
Внутренний конфликт людей, воображающих себя самозванцами
Пришло время сказать об очень важном аспекте феномена самозванца. Человек, сомневающийся, что его истинные способности соответствуют мнению окружающих и его успехам, не полностью и не постоянно отрицает свои таланты и знания. Феномен самозванца – это не глобальная неуверенность в себе, а постоянное противоречие, напряжение между уверенностью в своей компетентности и неверием в свои способности. Это одновременно «верю» и «не верю», сомнение, порождающее страхи. И в разных ситуациях в разные моменты времени может преобладать либо уверенность в своей компетентности, либо чувство никчемности.
Именно этим объясняется то, что, несмотря на все сомнения, человек с феноменом самозванца всё же стремится к достижениям и добивается успеха. Но успех этот дается ему ценой мучительных переживаний. Воображаемые самозванцы считают душевные терзания неизбежной расплатой за успех. Эти чувства помогают им закрепить успех в памяти, заметить, принять.
Феномен самозванца полон парадоксов, и это неудивительно, ведь он является продуктом когнитивных искажений, то есть систематических ошибок мышления.
В ходе воспитания и общения различные когнитивные искажения приводят к формированию у человека иррациональных мысленных установок — неоправданных и нелогичных убеждений о себе и/или окружающей действительности.
А при наличии иррациональных установок и неумении преодолевать систематические ошибки мышления искажается восприятие реальности. Феномен самозванца является вариантом неадекватного мировосприятия, который приводит к возникновению различных личностных отклонений. Повторим, сам по себе феномен самозванца психическим и личностным расстройством не является, но может стать причиной таковых.
протоиерей Дионисий Свечников, Наталья Ярасова, психолог-консультант Миссионерского отдела Тульской епархии РПЦ МП
См. продолжение: Как распознать у себя феномен самозванца.
Комментировать