Седмица 10-я по Пятидесятнице
О духовном бесплодии
Понедельник
Однажды возвращаясь из Вифании в Иерусалим, Господь «взалкал; и увидев при дороге одну смоковницу, подошёл к ней, и ничего не нашед над ней, кроме одних листьев, говорит ей: да не будет же впредь от тебя плода вовек. И смоковница тотчас засохла».
Желающие обвинять Господа очень возмущаются этим случаем: им очень жалко бедную смоковницу, как жалко и утонувших гадаринских свиней. А вот у Христовых учеников не возникло чувства несправедливости, и в их вопросе видим только удивление точным исполнением слов Господних. Они «удивились и говорили: как это тотчас засохла смоковница?» Вообще в современном человечестве, почти полностью утратившим Бога, всё перевёрнуто и искажено. Так, непомерно выросла сентиментальная любовь к растениям, к собачкам, к кошечкам, к свинкам, и почти исчезло чувство абсолютной, исключительной ценности человека, созданного по образу и подобию Божию. А Господь, чтобы вернее спасти нас, часто на низшей твари наглядно показывал, какие пути куда ведут.
Господь взаскал, а смоковница не напитала Его; она имела густую листву, и Господь вправе был искать на ней плода, потому что с таким признаком плодоношения сотворил Он смоковницу. А всё, что извращает пути свои, нарушает замысел Творца, сразу выпадает из круга бытия и, естественно, подлежит уничтожению. На примере смоковницы Господь хотел запечатлеть в сознании учеников, что духовное бесплодие человека или человечества есть свидетельство его умирания, несмотря на внешний блеск и благолепие.
На такое бесплодие наткнулся и Апостол Павел. Вникая в жизнь внешне процветавшей коринфской церкви, он вдруг на некоторых ветвях не нашёл ожидаемых плодов, не нашёл самого главного, чем и для чего Церковь существует. И он в недоумении восклицает: «Если же о Христе проповедуется, что Он воскрес из мёртвых, то как некоторые из вас говорят, что нет воскресения мёртвых?» А действительно, что может издавать более смертоносный запах? – И Апостол спешит показать тщетность христианского имени, если посеянное семя – факт воскресения из мёртвых Господа нашего Иисуса Христа – не приносит в каждом члене Церкви, в каждой ветви этого ствола обильного плода: ожидая каждым и своего личного воскресения из мёртвых и своего личного участия в жизни будущего века. И если в нас нет этой веры и этого чаяния, если «нет воскресения мёртвых, то», – с неумолимой последовательностью заключает Апостол, – «и Христос не воскрес. А если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша… вы ещё в грехах ваших. Поэтому и умершие во Христе погибли. И если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы» не просто заблуждаемся или ошибаемся, но – просто-напросто оказываемся «несчастнее всех человеков».
Вот так мы часто своим внешним благообразием привлекаем людей, алчущих правды и жаждущих победы над смертью; а они, подойдя ближе, вместо радости о воскресшем Господе, видят уныние, суету и животный ужас перед смертью. Куда же им идти? Где искать? И чего мы после этого заслуживаем?.. на примере смоковницы Господь именно это и показал нам, именно от этого и предостерёг.
О последовательности
Вторник
Однажды, когда Господь учил в храме, «приступили к Нему первосвященники и старейшины народа и сказали: какою властью Ты это делаешь? и кто Тебе дал такую власть?» Господь же не ответил, но Сам обратился к ним с вопросом: «спрошу и Я вас об одном; если о том скажете Мне, то и Я вам скажу, какою властию это делаю; крещение Иоанново откуда было: с небес или от человеков?» и вот, Святой Дух приоткрывает нам ход размышления этих людей: «если скажем: «с небес», то Он скажет нам: «почему же вы не поверили ему?», а если сказать: «от человеков», – боимся народа, обо все почитают Иоанна за пророка». Их не интересует истина. Как сначала они были между гордым нежеланием принять крещение покаяния и опасением потерять авторитет в народе; так и теперь они между стыдом быть обличёнными в безумной непоследовательности («если скажем: «с небес» …) и страхом народного гнева (если сказать: «от человеков» …). И они так и не нашли, что сказать, кроме как «не знаем». Господь же, услышав, что они не усвоили предыдущего, не отвечает и на их любопытство о последующем и говорит: «и Я не скажу, какою властию это делаю».
Не случайно же Господь послал пред Собою Иоанна Предтечу,. Значит, пройдя мимо Иоанна, пройдёшь мимо и Самого Христа. Не поверив словам Предтечи, не поверишь и Его словам. У Господа всё точно, всё – важно, всё идёт своей чередой. В лестнице на небо важна каждая ступень, и на любом этапе подъёма должна соблюдаться строгая последовательность. Господь говорил, например: «Кто будет веровать и креститься, спасён будет» (Мк. 16:16). Имеется ввиду, конечно, вера и воскресение мёртвых. И Апостол Павел показывает бессмысленность крещения без этой веры: «Иначе что делают крестящиеся для мёртвых?» Бессмыслица, положенная в основание, не исчезает, но на всё накладывает свою печать. Бессмысленной оказывается и праведная жизнь, не основанная на правой вере. Апостол продолжает: «Для чего мы ежечасно подвергаемся бедствиям? Я каждый день умираю… По рассуждению человеческому, когда я боролся со зверями в Ефесе, какая мне польза, если мёртвые не воскресают?» – и Апостол возводит крышу над домом, в основание которого положено неверие: «Станем есть и пить, ибо завтра умрём!» – Вот куда приходим, пройдя даже через крещение, и через праведную жизнь, если перескочим через ступень веры.
Бессмысленно говорить о последующем, если не усвоено предыдущее. Например, если человек не признает Богооткровенности Писания, бесполезно в разговоре с ним ссылаться на Писание как на авторитет. Если человек не признаёт Священного Предания, то напрасно мы будем доказывать святость тех или иных обычаев Церкви. И если человек даже не верит в существовании Бога как Творца Вседержителя, то бесполезно говорить и о суде, и о добре и зле, и о промысле Божием, да и вообще обо всём.
Да, поможет нам Господь в наших беседах о Божественных вещах соблюдать такую постепенность, чтобы вместо душевной пользы не подавать повода для пустословия, насмешки и богохульства.
О послушании и непослушании
Среда
Сегодня мы слышали коротенькую питчу об одном человеке, у которого «было два сына; и он, подошед к первому, сказал: сын! пойди, сегодня работай в винограднике моём! Но он сказал в ответ: «не хочу»; а после, раскаявшись пошёл. И подошед к другому, он сказал то же. Этот сказал в ответ: «иду, государь»; и не пошёл».
Обратим внимание, как ответил первый. Он не сказал «не могу», или «сейчас не могу», или «не могу по такой-то причине». Он прямо сказал «не хочу!» А когда человек говорит: «Не хочу», – тут нечего возразить, нечего уточнять, нечему помочь. «Не хочу» – это прорыв человеческого эгоизма сквозь все Божеские и человеческие преграды.
А второй – с какой готовностью согласился! Своими устами он назвал отца «государем», то есть исповедал полное признание его власти над собой, показал свою преданность и благочестие. И вдруг первый, «раскаявшись, пошёл»; второй просто взял, да и «не пошёл». Тот, кто грубо и нагло воспротивился, вдруг совершил великую победу над собой, совершил великий труд ещё даже до начала работы в винограднике. А тот, кто казался послушным и верным, вдруг стал последним предателем.
Рассказав эту притчу. Господь спросил у фарисеев: «Который из двух исполнил волю отца?» Фарисеи ответили: «первый». И так ответил бы каждый. Кроме разумеется, самого этого сына. Как и фарисеи – даже не подумали, что эта притча про них, пока Господь не сказал прямо: «Истинно говорю вам, что мытари и блудницы впереди вас идут в Царство Божие. Ибо пришёл к вам Иоанн путём праведности, и вы не поверили ему, а мытари и блудницы поверили ему; вы же, и видя это, не раскаялись после, чтобы поверить ему». Так, внешне благочестивым и всеми уважаемым Господь уже не в первый раз противопоставляет всеми презираемых, одержимых низкими страстями. Потому что есть у этих последних одно серьёзное преимущество, если только это назвать преимуществом. Дело в том, что сказавший «не хочу» сразу приблизился к самому краю адской бездны. У него уже нет иллюзий и надежд, он сразу со всеми порвал, всем бросил вызов. А сказавший «иду, государь» внешне показывает своё знание и признание законов Божьего мира; но «не хочу» живёт у него внутри и постепенно вылезает наружу; и тем это происходит сильнее и упорнее, чем яснее видно внешнее послушание. Такой тихий предатель уже привык быть всегда правым и, найдя, что ответить отцу на его просьбу, он несомненно найдёт и чем оправдаться, когда отец просит у него отчёта. И так часто бывает. Один ли человек, целый ли народ, сказавший Богу «иду, государь», – где вдруг может оказаться? Всё идёт тихо и мирно, и вдруг наступает какой-нибудь 1917 год, – и откуда что берётся? Что вдруг вылезает из-под внешнего покрова благочестия?.. И как бы ты ни оправдывался, как бы ни мотивировал своё предательство, как бы ни был прав в своих глазах, но суд-то Божий на тебя уже изречён: «Который их двух выполнил волю отца?..»
И особенно соблазнительно сказать «иду, государь», когда всё вокруг грубо и нагло отвечают: «Не хочу!» Тут особенно легко подумать, что, дав согласие, ты уже выполнил волю Небесного Отца, на мгновение выделясь из толпы богопротивников. Переход от поверхностной верности к глубочайшему предательству порой трудноуловим. Как же проверить себя: пошёл ты или не пошёл? – А способ один. Отец послал тебя не куда-то, а именно трудиться. А ты трудишься или находишься в праздности? Понуждаешь ли себя на борьбу именно со своим грехом и на делание угодного Богу, хотя и не приятного тебе? Охотно ли терпишь тяготы и скорби жизни? С радостью ли принимаешь от людей укоры и обличения?
И если ничего подобного нет, то, может быть, работа в винограднике Отца Небесного уже давно идёт без тебя? Ты же, дав обещание, сказав «иду, государь», забрёл куда-то не туда, и вот стоишь, считая себя абсолютно правым, а суд Божий уже изречён.
О краеугольном камне
Четверг
Какими бы именами мы ни пытались определить Бога – во всём будет только часть правды. он и – свет, потому что просвещает наш ум; Он и – тепло потому что согревает наши души; Он и вода живая, пиющий которую никогда не будет жаждать; Он и хлеб, который, если кто принимает, не взалчет вовеки. А в сегодняшнем евангельском чтении Господь и Бог наш Иисус Христос сравнивается с камнем, поставленным в основании здания всей нашей жизни, и сказано, что «тот, кто упадёт на этот камень, разобьётся, а на кого он упадёт, того раздавит». И в этом нетрудно убедиться. Посмотри на карту мира: Палестина, где воплотился Христос, находится в самом центре земных материков. И время тоже – хочешь ты этого или не хочешь, отчитывается – во всём мире именно от Рождества Христова, как два луча: вперёд и назад. И вся ветхозаветная история была лишь подготовкой к принятию сошедшего с небес Христа Спасителя. И кто узнал и принял Христа, тот обрёл новую жизнь, а кто отверг, тот остался при омертвевших обрядах религии древних иудеев. И главный смысл истории с тех пор, как пришёл Христос, – в распространении по всей земле благой вести о Его победе над смертью.
На Христе, как на краеугольном камне, покоится здание Его Церкви, и, как видим из Писания и из истории, – врата адовы не могут одолеть её. Христос – это и главная опора всякого храма. Славят в храме Христа, значит, это – живой, благодатный дом Божий. А если перестают, то ранее славное место становится мерзостью запустения, трупом, которого покинула жизнь, и вся её внешняя красота теряет смысл, становится непонятной и не нужной.
Но Христос, это и – краеугольный камень души христианина. И пока Он стоит в душе, Он будет утешать нас«во всякой скорби нашей, чтобы и мы могли утешать находящихся во всякой скорби». Но как только Он рухнет, то, действительно, «на кого он упадёт, того раздавит». Душа почувствует давящее чувство уныния, жизнь станет бессмысленной и ненужной, а вечная смерть – неотвратимой и жуткой. В душе, как в разрушенном, осквернённом храме, водворится мерзость запустения… и порой сразу не поймёшь – откуда пришла беда? – но на самом деле «вдруг» она никогда не приходит. Где-то согрешил и не покаялся, когда-то проявил небрежность к молитвенному правилу; в другой раз в чём-то предпочёл свою волю Божьим заповедям. Думаешь: ничего страшного, мелочь! А ведь на самом деле это страшно сказать! – пренебрежение к Творцу. Дескать, подождёшь, обойдёшься: у меня есть дела поважнее… И вот то, что было твёрдым основанием твоей жизни, вдруг начинает нависать над тобою, как скала, готовая рухнуть. Мы сами порой не видим, а вот со стороны это видно хорошо. И одно из средств духовно выжить, это – научиться принимать обличения. Причём, принимать их в любой форме: даже когда тебя бранят, укоряют отчитывают потому что во всяком, даже в самом недоброжелательном обличении есть доля истины. Какая тебе разница, с какой целью тебя укоряют, и кто делает это, друг или враг: тебе важнее вовремя увидеть свою беду. И если ты ещё живой человек, ты в конце концов смиришься и примешь с благодарностью. Лишь духовно мёртвые противятся до конца: даже тогда, когда их предостерегают, что «отнимется» от них «царство», – их ответ один: схватить и уничтожить своего обличителя и спасителя.
Будем же и сами бодрствовать на страже своей души и держать её открытой для всякого обличения, – чтобы незыблемо стоял в ней краеугольный камень спасения – Господь наш Иисус Христос. А если Он будет в наших душах, то будет и в наших храмах, будет и в нашей Церкви; будет на всей нашей земле.
О воскресении из мертвых
Пятница
Господь Иисус Христос всё время говорил о грядущем воскресении мертвых и жизни будущего века, Апостолы тоже постоянно напоминали об этом. Но и в книгах Ветхого Завета сказано, что душа по разлучению с телом продолжает существовать в каком-то ином состоянии. «И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратится к Богу, Который дал его» (Еккл. 12:7). Есть там указания и на грядущее воскресение всего человека. Святый Иов Многострадальный говорил: «Я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти моей узрю Бога. Я узрю его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его» (Иов. 19:25–27). А чего стоит одно только видение пророка Иезекииля, где множество мёртвых костей на огромном поле вдруг покрылось плотью и ожило во славу Господню. Этот отрывок читается на утрени Великой субботы (Иезек. 37). Но была секта саддукеев, отрицавшая всякую возможность вечной жизни. Они учили, что нет ни «воскресения, ни Ангела, ни духа» (Деян. 23:8). Видя же, что Иисус проповедует и одно, и второе, и третье, решили задать мудрёный вопрос, который, как они были уверены, поставит Его в тупик: «Учитель», – обратились они к Иисусу, –– «Было у нас семь братьев. Первый, женившись, умер и, не имея детей, оставил жену брату своему» подобно и второй, и третий и даже до седьмого; после же всех умерла и жена. Итак, в воскресении, которого из семи братьев будет она женою? ибо все имели её». Действительно, мудрёная ситуация; и разрешить её, конечно, невозможно, если предположить, что по воскресении люди снова станут жить, как и в этой жизни. «Мудрые» саддукейские головы не могли даже помыслить, что возможно что-то иное, и Господь, не отвечая на их вопрос, сразу сказал: «Заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы Божией». Потому что и в Писании говорится о воскресении; и простой здравый смысл говорит нам, что сила Божия не могла исчерпать себя в творении мира. Неужели создать из ничего легче, чем потом воскресить? Неужели Бог столь премудро создал человека лишь для того, чтобы опять превратить в ничто?.. А что будут делать люди по воскресении? – Только Тот, Кто сотворил нас и, Кто воскресит нас, – может знать и поведать об этом, например, что в воскресении мертвых «не женятся, не выходят замуж, но пребывают как Ангелы Божии на небесах».
И в заключение Господь привёл саддукеям ещё одно свидетельство Писания. Он напомнил, как Бог явился Моисею в пламени горящего и не сгорающего куста, чтобы призвать его к пророческому служению. Моисей услышал: «Я Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова…» А между тем, все трое к тому времени уже 400 лет как оставили земную жизнь, и, казалось бы, какая разница: был у них Бог мертвых, но живых». И действительно, бессмысленно было бы называть Себя Богом тех, кто мёртв и телом, и душою, Богом тех, кого нет. Потому что, если мертвые не воскресают, то бессмысленны и вообще все дела, не только человеческие, но и Божеские…
Отвергать воскресение мертвых – безумие; и в этом отношении у нас не должно быть никаких колебаний; никакой двусмысленности. «Верен Бог, – что слово наше к вам не было то «да», то «нет». Ибо Сын Божий Иисус Христос, проповеданный у вас нами… не был «да» и «нет», но в Нём было «да». – Ибо все обетования Божии в Нём «да», – во славу Божию, чрез нас».
О воспитании учеников
Суббота
Святой Апостол Павел писал к римлянам: «Умоляю вас, братия, Господом нашим Иисусом Христом и любовью Духа, подвизаться мне от неверующих в Иудее, и чтобы служение моё было благоприятно». Вот истинно детское умаление себя, о котором говорил Господь. Ведь дети у благоразумных родителей даже не подозревают, насколько они дороги родителям, и какую силу имеют их просьбы! Так и Павел, как будто не видит своих трудов и не надеется на силу своих молитв, но смиренно просит всю церковь ходатайствовать о нём пред Богом.
К этому блаженному ненадеянию на себя Господь и старался привести Своих учеников. И Он не столько объяснял, сколько давал возможность пережить и почувствовать. Особенно много таких случаев связано с Петром. Вот Пётр высказывает сочувствие: «будь милостив с Себе, Господи!..» А в ответ слышит: «отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн!» (Мф. 16:23). Вот он, по-видимому, выказывает незаурядную веру, идёт по воде, и вдруг скрывается, и тонет, в отчаянии крича: «Господи! спаси меня» (Мф. 14:30). Вот он заверяет Господа в совершенной преданности, а в ответ слышит о своём скором предательстве… Сегодня читаем ещё об одном подобном случае.
Однажды, когда Господь находился в доме, к Петру подошли «собиратели дидрахм и сказали: Учитель ваш не даст ли дидрахмы?» (Дидрахма – это две драхмы, милостыня на храм). Пётр не сомневался, что сказавший: «Блаженны милостивые», и Сам подаст милостыню, и ответил: «да». Но войдя в дом, он вдруг услышал: «…как тебе кажется, Симон? цари земные с кого берут пошлины или подати? с сынов ли своих или посторонних? Пётр говорит Ему: с посторонних». «Итак, сыны свободны», – сказал на это Иисус. Пётр, конечно, тут же вспомнил, как сам же незадолго перед этим исповедал: «Ты Христос, Сын Бога Живого». И, конечно, Пётр не мог не согласиться, что, действительно, противоестественно Богу – жертвовать на Божий же храм. Желая исправить свою поспешность, он, наверное, хотел тут же выйти и прямо отказать. Но Господь снова остановил Петра. Тщетно было бы объяснять сборщикам, почему Иисус не должен давать подать на храм. Его всё равно не поняли бы, обвинив в жадности, а то и в богохульстве. И Господь говорит Петру: «но, чтобы нам не соблазнить их, пойди на море, брось уду, и первую рыбу, которая попадётся, возьми; и, открыв у ней рот, найдёшь статир (монета в четыре драхмы); возьми его и отдай им…» Так Господь и подал, и не подал; не соблазнив сборщиков, Он и глазах Петра не пренебрёг Своим Божественным достоинством. Пётр же ещё раз ощутил свою малость, своё неумение сделать без Божией помощи даже простое дело, сказать даже простую вещь.
Так Господь готовил Петра к званию первоверховного Апостола. Так помогал ему умалиться как дитя. Потому что, кто достигает такого умаления на земле, тот на столько возвышается в Царствии Небесном, что Господь и с него, как и с Себя, как будто с двух равных детей Небесного Отца, снимает обязанность платить подать на храм. А во избежание сугубого соблазна и ему посылает дидрахму таким же образом, как и Себе: «отдай за Меня и за себя».
О вере, посте и молитве
Неделя 10-я
Однажды подошёл к Иисусу некий человек «и преклонив пред Ним колена, сказал: Господи! помилуй сына моего; он в новолуния беснуется и тяжко страдает, ибо часто бросается в огнь и часто в воду; я приводил к ученикам Твоим, и они не могли исцелить его. Иисус же, отвечая, сказал: о, род неверный и развращённый! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас? приведите его ко Мне сюда. И запретил ему Иисус; и бес вышел из него; и отрок исцелился в тот же час».
Когда потом ученики спросили, почему они не смогли этого сделать, то Господь сказал: «по неверию вашему; ибо истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», – и она перейдёт; и ничего не будет невозможного для вас; сей же род изгоняется лишь молитвою и постом».
Ученики, по-видимому, поняли Его слова. Но когда вскоре Господь открыл им, что Он «предан будет в руки человеческие, и убьют Его», то ученики «весьма опечалились». Из этого видно, что они тогда всё-таки не поняли, что значит вера, пост и молитва. Потом, когда Дух Святой просветил их, они не только перестали печалиться пути Христову, но и сами пошли с радостью этим путём и другим указывали на этот путь как на единственный: «нам… Бог судил быть как бы приговорёнными к смерти; потому что мы сделались позорищем для мира, для Ангелов и человеков. Мы безумны Христа ради… мы немощны… мы в бесчестии. Даже до ныне терпим голод жажду, и наготу, и побои, и скитаемся, и трудимся, работая своими руками. Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы терпим; хулят нас, мы молим; мы как сор для мира, как прах, всеми попираемый доныне». Вот – истинный пост как отвержение власти мира над собой; вот – истинная молитва как всецелое посвящение себя Богу; и вот – истинная вера, от которой рождается и то, и другое. Потому Апостолы и смогли выходить против «мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных» (Еф. 6:12), что они перестали опираться в этом мире на всё то, к чему бесы имеют доступ и что могли бы выбить из-под их ног.
Но мы также знаем, как постыжают бесы того, кто, будучи мирским и плотским, дерзает выходить против них. В Деяниях Апостолов описывается, как в Ефесе некоторые иудейские заклинатели пытались изгонять духов, говоря: «Заклинаем вас Иисусом, Которого Павел проповедует». «Но злой дух сказал в ответ: Иисуса знаю, и Павел мне известен, а вы кто? И бросился на них человек, в котором был злой дух, и, одолев их, взял над ними такую силу, что они нагие и избитые выбежали из того дома» (Деян.19:13–16). И такое случается: ты поднимаешь руку, чтобы крестным знамением разрушить бесовское наваждение, а бесы говорят: «Знаем Иисуса, знаем, что такое Крест, а ты кто?» И ведь, правда: посмотри на свой пост. Пусть ты не ешь мясного и молочного, но зато остальное ты ешь вдоволь и часто, ты не можешь довольствоваться хлебом и водой один раз в день. Ты боишься за себя, жалеешь свою плоть, и, как правило, не столько даже твоё тело, сколько – твоя душа желает телесной пищи, потому что ей скучно, тоскливо без еды! А какая тут может быть молитва, если наша надежда не на Бога, а на чрево, и если мы только от насыщения чрева научились получать радость… потому-то в наше время так много одержимых бесами и так мало тех, кто их может изгонять. А между тем, все христиане призваны побеждать бесов, и Апостол обращался ко всем, когда писал: «Подражайте мне, как я Христу».
И вот беда: перед Апостолами был живой пример Христа, перед первыми христианами – живой пример Апостолов; а перед нами, порой, одни только книжные примеры веры, поста и молитвы. Не видя того, кто подал бы руку и сказал: «подражайте мне, как я Христу», – мы вступаем в Церковь как во тьме, наощупь, а всё вокруг стремится соблазнить и сбить с пути. Мы идём как по болоту и сразу начинаем тонуть, едва только сделаем резкое, непродуманное движение.
Поэтому, ощутив в себе хоть какую-то веру, не будем, по крайней мере, замахиваться сразу передвигать горы, бросать вызов бесам, переустраивать вокруг себя жизнь. Будем браться только за дела, соразмерными с нашими силами, с тем, насколько мы ещё зависим от мира и насколько мы уже прилепились к Богу, иными словами, каковы наши пост и молитва.