Половые отношения, секс

(Sex)

Окружавшие Израиль народы поклонялись не одному божеству, а многим. По представлениям древних хананеев, месопотамцев или египтян, вселенная управлялась многочисленными богами и богинями. Божества не только принадлежали к определенному полу, но и вели активную половую жизнь. Большая космогоническая эпическая поэма вавилонян «Энума элиш» начинается с теогонии – рассказа о происхождении богов, в конечном счете приведшем к сотворению мира и человеческих существ:

Когда на высоте еще не было дано имени небу

И преисподняя еще не получила названия,

Их прародитель первобытный Алсу

И мать – Тиамат, породившая их,

Смешивали воды вместе,

И не примешался ни один тростниковый стебелек,

И не прилепился ни один кусочек зарослей.

Когда еще не было никаких богов,

Ничто не называлось по имени, ничья судьба не была определена,

Родились боги [от них], Появились Лахму и Лахаму

И получили имена (Foster, 354).

Согласно древнему ближневосточному мировоззрению, половые отношения между людьми были земным отражением того, что происходило в божественной сфере.

Однако в Ветхом Завете представлено богословское учение, резко отличающееся от взглядов соседних народов. В Быт.1 и 2 заявляется, что вселенную и первых людей сотворил Бог. Есть только один Бог, и половые отношения между божествами никоим образом не вписываются в картину сотворения мира. Однако, как мы увидим, в Библии половые образы используются и применительно к Богу, хотя Бог не принадлежит ни к мужскому, ни к женскому полу. Сексуальность – результат творения, а не атрибут Творца. Бог сотворил мужчину и женщину «по образу Своему» (Быт.1:27). Хотя Бог часто изображается в мужских ролях (царь, отец, воин), нет ничего необычного в том, что Он может выступать и в женских ролях (мать, премудрость). Итак, Бог в той же мере является мужчиной или женщиной, как скалой или щитом (Пс.17:3).

С другой стороны, сотворенные Богом мужчина и женщина обладают сексуальностью. Сразу же после заявления, что Бог сотворил мужчину и женщину по образу Своему, последовало Его благословение и повеление «плодиться и размножаться» (Быт.1:28). В Быт.2 рассказ о сотворении повторяется, но основное внимание уделяется человеческой паре. Сначала Бог сотворил мужчину – Адама. Но одного Адама недостаточно. Он одинок. Бог ответил на это созданием различных животных из земли и поручением Адаму дать им имена. Цель как будто бы заключалась в поиске подходящего помощника человеку, но когда Адам закончил, для него все равно «не нашлось помощника» (Быт.2:20). В отличие от животных Адам был создан не просто из праха земного – Бог также вдунул в него дыхание жизни. Следовало создать еще нечто подобное.

Бог решил вопрос сотворением первой женщины – Евы. Способ ее сотворения крайне поучителен для понимания природы сексуальности. Бог навел на Адама глубокий сон. Затем Он извлек одно из ребер Адама и из него создал женщину. Использование именно ребра, а не какой-то части головы или ноги указывает на равенство полов. Это указывает также, что женщина, как и мужчина, ведет происхождение от праха земного и от дыхания Бога. Кроме того, это свидетельствует, что мужчина и женщина – «части одного целого». Они были созданы для близких отношений.

Ярче всего эта близость проявляется в половом акте. Он служит подтверждением, что мужчина и женщина – действительно «одна плоть» (Быт.2:24). На его примере Библия показывает, насколько важное значение сексуальность имеет для человеческой природы и человеческого опыта. Поэтому отнюдь не удивительно, что половые отношения и, в частности, половой акт – одна из основных тем Писания.

Для получения правильного представления об образах сексуальности нам надо исследовать Библию с двух точек зрения: образы сексуальности и секс как образ. Иными словами, библейские авторы используют образный язык для изображения половых отношений, но также пользуются образами половых отношений для пояснения других важных вопросов, прежде всего взаимоотношений между Богом и Его народом.

Образы половых отношений. Библия – не ханжеская книга, хотя истолкователи веками прилагали большие усилия для ее «десексуализации» (напр., применяя аллегорический метод для истолкования Песни песней). Но она и не порнографическая и не медицинская в изображении половых образов. Библейские авторы часто пользуются сравнениями и метафорами при описании половых органов или полового акта.

Половые органы. Наиболее откровенной в сексуальном плане книгой можно, безусловно, считать Песнь песней. Поэт(ы) этих страстных любовных песен часто прибегают к образному языку при упоминаниях о мужских и женских эрогенных зонах. За недостатком места приведем только один пример. В поэме, в которой описывается женская красота и которая по сути понимается как песня, служащая прелюдией к половой связи (Pope, 55–56, 67, 142, 144), мужчина сравнивает женскую грудь с «двойнями молодой серны, пасущимися между лилиями» (Песн.4:5). В образе выражается предвкушение ласкового прикосновения. Это образ нежности. Ниже, в конце аналогичного описания, мужчина сравнивает стан возлюбленной со стройной пальмой, грозди плодов которой напоминают ее груди. Охваченный страстным желанием, он восклицает: «Влез бы я на пальму, ухватился бы за ветви ее; и груди твои были бы вместо кистей винограда» (Песн.7:8–9). Это более наглядный образ по сравнению с предыдущим – он показывает, что романтические устремления возлюбленного направлены на женские груди.

Возвращаясь к первой песни, мы видим, что прославление мужчиной женского тела достигает апогея в любовном описании ее «сада»:

Запертый сад – сестра моя, невеста, заключенный колодезь,

запечатанный источник: рассадники твои – сад с гранатовыми яблоками,

с превосходными плодами, киперы с нардами, нард и шафран, аир и корица

со всякими благовонными деревами, мирра и алой со всякими лучшими ароматами;

садовый источник – колодезь живых вод и потоки с Ливана (Песн.4:12–15).

В еще одном месте Библии (Притч.5:15–19), как и в других древних ближневосточных поэмах, мы видим, что орошаемый сад служит метафорой влагалища. Такой вывод можно сделать даже из композиции самой поэмы, в которой поэт переходит от описания головы женщины к предмету своего самого жгучего интереса.

Остановимся для рассмотрения еще одного места в Песни песней, из которого становится ясно, что картина любви здесь порой представляет трудности для понимания. Повествование ведется от имени женщины. Она слышит стук жениха в дверь, но уже легла в постель на ночь и, возможно, шутя говорит, что не хочет вставать, чтобы открыть дверь. Он проявляет настойчивость и пытается войти в дом. В переводе NIV ключевой отрывок звучит так:

Возлюбленный мой протянул руку свою сквозь приоткрытую задвижку,

и сердце мое забилось от него, я встала, чтоб открыть

возлюбленному моему (Песн.5:4–5).

В исходном тексте эти слова можно понимать двояко, и современные переводы, в которых невозможно передать двойной смысл, обычно останавливаются на самом «безобидном» варианте текста. Если же не устранять отсюда сексуальную символику, данный стих будет звучать примерно так:

Возлюбленный мой засунул

руку в отверстие, и влагалище мое возбудилось,

я поднялась, чтобы открыться возлюбленному моему.

Песнь песней богата сексуальной символикой. В большинстве случаев она исходит от мужчины, описывающего женскую красоту и привлекательность, но есть и примеры, когда женщина откровенно говорит о силе мужской красоты. В одном из таких отрывков женщина восклицает:

Руки его – золотые кругляки, усаженные топазами; живот его –

как изваяние из слоновой кости, обложенное сапфирами (Песн.5:14).

Перевод опять же достаточно приближенный и в данном случае намеренно затуманивает гораздо более ясный смысл еврейского оригинала. Изваянием из слоновой кости изображается не живот, а половой орган, который выглядит как бивень из слоновой кости.

Итак, Песнь песней служит примером использования сексуальных образов в любовных и эротических целях. В других местах Библии мы встречаемся с эвфемизмами. «Ноги», например, могут связываться с пенисом или влагалищем не только в эпизодах с мочеиспусканием (1Цар.24:3 {в Евр.буквально: «покрыть ноги»}), но и в откровенно сексуальных сценах (Иез.16:25). Весьма вероятно, что к этому списку можно добавить встречу Руфи и Вооза на гумне. Эпизод, когда Руфь открыла ноги Вооза (Руф.3:4), лучше всего понимается как сексуальное приглашение, которое было временно отвергнуто.

В Чис.5 изображена правовая процедура при подозрении на прелюбодеяние. Под руководством священника женщина должна выпить напиток, который не произведет никакого действия, если она невиновна, но если она виновна, то от него опухнет «живот» (Чис.5:22). Живот с незапамятных времен служил эвфемизмом влагалища (Ashley, 132). См. также Быт.47:29, где упоминается мужской половой орган.

Половой акт. В Библии нет глагола, означающего «совершить половой акт», и эта мысль выражается с помощью нескольких эвфемистических метафор. Первые две встречаются достаточно часто, и их можно считать устоявшимися. Распространенный глагол «познать» подразумевает, что вступление в половую связь влечет за собой открытие новых знаний о теле и личности партнера (ср. Быт.4:1, 17, 25; 1Цар.1:19). Глагол «лечь (с кем-либо)» указывает на самую распространенную позицию полового акта, в этом же значении используются также глаголы «спать», «войти (к кому-либо)» (Быт.19:32; 30:16; 38:16; Лев.18:22; Втор.28:30). К числу более колоритных выражений относятся «играть» (Быт.26:8), «орать» (Суд.14:18) и «молоть» (Иов.31:10).

В Суд.5:30 применительно к женщинам как объектам сексуального домогательства использовано грубое метонимическое выражение (оно переведено как «девицы», но в еврейском оригинале это вульгарный сленг; ср. Ек.2:8, где в Евр.тексте женщины названы «грудями» {«разные музыкальные орудия»}).

Секс как образ. Бог в роли мужа. Бог – не сексуальное существо (см. выше). Поэтому Он раскрывается людям как в мужских, так и в женских образах. Чаще, однако, Бог выступает в роли мужчины. Бог повелел Осии взять «жену блудницу» (Ос.1:2). Во второй главе Осия гневно говорит от имени Бога:

Судитесь с вашею матерью, судитесь; ибо она не жена Моя,

и Я не муж ее; пусть она удалит блуд от лица своего

и прелюбодеяние от грудей своих (Ос.2:2).

Дальнейшее развитие тема получает в третьей главе, где Бог говорит Осии: «Иди еще и полюби женщину, любимую мужем, но прелюбодействующую, подобно тому, как любит Господь сынов Израилевых, а они обращаются к другим богам и любят виноградные лепешки их» (Ос.3:1). В этих трех главах духовная неверность Израиля сравнивается с супружеской неверностью. Выражается мысль, что отношения Израиля с Богом подобны брачным отношениям, но что Израиль, будучи Его женой, спит с другими мужчинами, то есть с другими богами. Бог демонстрирует долготерпение и сострадание, принимая назад Свой народ, отвергающий Его.

Осия был первым пророком, проведшим развернутую аналогию между половой близостью и взаимоотношениями между Богом и людьми. Образ выглядит вполне закономерным, поскольку брачные отношения – самые близкие среди отношений между людьми, а половой акт – самое яркое выражение этого единства. Вступая в половые отношения, двое становятся одной плотью.

Кроме того, брачные отношения требуют исключительности. У человека может быть много друзей, несколько детей, двое родителей, множество деловых партнеров, но только одна супруга. Моральный кодекс Библии однозначно устанавливает, что половой акт дозволяется только в рамках брака. Поэтому образ половой связи в браке, не допускающей никаких соперников, служит идеальным выражением взаимоотношений между Богом и Его народом.

В результате, когда Израиль заигрывает со лжебогами и принимает их, его грех вполне обоснованно изображается как своего рода прелюбодеяние. Еще до Осии, в Пятикнижии, хотя там метафора не получила развернутого выражения, высказывается мысль, что Бог и Израиль состоят в некоем подобии брачных отношений и что отход от этих отношений вызывает ревность Бога (Исх.19:3–6; 20:2–6; 34:14). Такие прегрешения изображаются как прелюбодеяние, извращение половых отношений (Исх.34:15–16; Лев.17:7).

Вслед за Осией другие пророки тоже осуждают духовное Отступничество Израиля как прелюбодеяние: Иеремия (Иер.2:1; 3:6), Исаия (Ис.50:1; 54), но особенно Иезекииль, посвятивший две большие главы (Иез.16 и Иез.23) обличению Израиля в религиозной неверности в виде образной картины блудодейства.

В Иез.16 описывается рождение Израиля (комментарий к Иез.23 см. БРАК). Происхождение Израиля было смешанным: он был дочерью аморрея и хеттеянки. Сразу после рождения родители бросили ее, но Бог нашел ее в пустыне, позаботился о ней и воспитал ее. Затем отношения между Богом и Израилем описываются в откровенно сексуальных тонах: «И проходил Я мимо тебя и увидел тебя, и вот, это было время твое, время любви; и простер Я воскрилия риз Моих на тебя и покрыл наготу твою, и поклялся тебе и вступил в союз с тобою, говорит Господь Бог, – и ты стала Моею» (Иез.16:8).

Бог сделал Израилю множество ценных подарков в виде одежды, драгоценностей и пищи, но она воспользовалась своим новым положением для обольщения любовников: «Но ты понадеялась на красоту твою и, пользуясь славою твоею, стала блудить и расточала блудодейство твое на всякого мимоходящего, отдаваясь ему» (Иез.16:15). По сути Израиль был хуже блудодейки – ведь блудодейка хотя бы берет плату за свои сексуальные услуги, а Божий народ сам платил за то, чтобы переспать с любовниками (Иез.16:34). За эти грехи Бог накажет Израиль.

В большинстве случаев образ половых отношений используется для придания более яркого и отталкивающего характера неверности Израиля Яхве. Вместе с тем, образ основывается на предпосылке, что Яхве и Израиль состоят в интимных отношениях.

По этой причине Песнь песней долгое время считалась поэмой, прославляющей близкие и исключительные отношения Бога со Своим народом. В самом деле, канонический контекст казался настолько впечатляющим, что истолкователи веками не замечали очевидного факта прославления в поэме человеческой сексуальности. Взаимоотношения между мужчиной и женщиной в Песни отличаются крайней сексуальностью. О браке нигде прямо не говорится, но, учитывая этику половых отношений библейского периода, можно считать, что такая соотнесенность сама собой разумеется. То есть Песнь песней в целом можно считать произведением, прославляющим не только человеческую сексуальность, но и близкие отношения между Богом и Его народом.

Образы половых отношений есть и в Новом Завете, где они всегда связываются с браком. Наиболее видное место в этом плане занимает Послание к ефесянам, где Павел сравнивает близость брачных уз с отношениями между Христом и Церковью. Следует также отметить Откр.19:7–8, где окончательный союз Христа и Церкви изображается как соединение невесты и жениха.

Женские образы премудрости и безрассудства. В Книге Притчей, наряду с изображением идолопоклонства как формы порочных половых связей, есть также любопытное развитие сексуальной метафоры применительно к отношениям между Богом и Его народом. Это видно на примере персонификации мудрости и безрассудства в образах двух женщин. Адресат послания Притчей – молодой мужчина, что особенно ярко проявляется в первых девяти главах книги. Жизнь человека сравнивается со стезей, и родители наставляют его, как лучше всего прожить жизнь. Они проповедуют жизнь в мудрости и отвержение безрассудства. Для вящей убедительности мудрость персонифицируется в женском образе:

Долгоденствие в правой руке ее, а в левой у нее богатство и слава;

пути ее – пути приятные, а все стези ее – мирные.

Она – древо жизни для тех, которые приобретают ее,

– и блаженны, которые сохраняют ее! (Притч.3:16–18).

В последнем параллелизме образ приобретает сексуальный оттенок (см. также Притч.4:7–8). Апогея тема достигает в Притч.8 и 9. Глава 8 известна лучше, и ссылки на нее содержатся по крайней мере в двух местах Нового Завета, связанных со Христом (Кол.1:15; ср. Мф.11:19), но мы остановимся на Притч.9, где представлены две женские фигуры – премудрость и безрассудство. В Притч.9 как премудрость (Притч.9:1–6), так и безрассудство (Притч.9:13–18) сидят у своих домов и обозревают жизненный путь. Обе обращаются к проходящим мимо мужчинам с одним и тем же предложением: «Кто неразумен, обратись сюда!». В приглашении присутствует сексуальный подтекст. Женщины хотят, чтобы мужчины зашли к ним в дом и отобедали с ними, испытав мгновения близости.

Кто эти женщины? Их дома стоят на возвышенности (Притч.9:3, 14), где могут располагаться только дома богов. Премудрость явно персонифицирует мудрость Яхве, которая служит метонимией Самого Яхве. Безрассудство символизирует всех лжебогов, склоняющих Израиль к неверности его истинному Богу. Иными словами, в Притч.9 посредством сексуальной метафоры израильтянам предлагается основополагающий религиозный выбор: последовать за Яхве или за богами народов.

См. также: БЛУДНИЦА, БЛУД, ПРОСТИТУЦИЯ; БРАК; ЖЕНА; ЖЕНЩИНА; ИЗНАСИЛОВАНИЕ, ПОЛОВОЕ НАСИЛИЕ; ЛЮБОВНЫЕ ИСТОРИИ; МУЖ; МУЖЧИНА; ПЕСНЬ ПЕСНЕЙ; ПРЕЛЮБОДЕЯНИЕ.

Библиография:

Т. R. Ashley, The Book of Numbers (NICOT; Grand Rapids: Eerdmans, 1993);

B.R. Foster, Be fore the Muses: An Anthology of Akkadian Literature (Bethesda, MD: CDL Press, 1993);

M.H.Pope, The Song of Songs (AB; Garden City, NY: Doubleday, 1977).