Райкен Л., Уилхойт Д., Лонгман Т. (книга неправославных авторов)

Источник

Мать, материнство

(Mother, motherhood)

Материнство рассматривается основным благословением женщины на всем протяжении Писания. Со времени первых событий, последовавших за сотворением Евы, повеления плодиться и размножаться, предназначения Евы стать «матерью всех живущих», способность женщины зачинать и рожать детей считается важнейшим ее достоинством. После грехопадения, когда Ева услышала торжественное предупреждение Бога, что она будет рожать детей в муках (см. РОЖДЕНИЕ), Ева осознала цену этой способности. С тех пор горький и, в то же время, сладкий опыт материнства стал основным уделом женщин в ветхозаветной культуре.

Лишь в крайне необычном пророчестве, касающемся измученных людей, в Писании может провозглашаться: «Возвеселись, неплодная, нераждающая» (Ис.54:1). Бесплодная утроба была величайшим проклятием женщины. Считалось, что в зачатии ребенка значительную роль играет Бог. Псалмопевец восклицает, что Бог знал Давида «от утробы». А своенравную или греховную женщину Бог мог наказать, «заключив чрево». Красота приветствовалась, но плодовитость ценилась гораздо выше. Павел даже заметил, что женщины спасаются деторождением (1Тим.2:15) – это заявление в разное время истолковывалось по-разному.

Для женщины величайшим благословением было рождение сына. Благодаря ему она приобретала значимость, ибо он был наследником предания, исполнителем завета. Первенец наследовал отцовское благословение и основную часть его имущества. Он также посвящался Богу (Исх.13:14–15). Великой мечтой Израиля было рождение Мессии, Который стал бы Царем и Спасителем. Во исполнение именно этого обетования ангел Гавриил сообщил весть Деве Марии, и в соответствии с преданием Она проявила смирение и послушание Божьей воле. В Евангелии от Луки мы видим самый прекрасный рассказ о рождении, в котором показаны этапы от благовестия до богоявления. Воплощение, Слово, ставшее плотью и обитавшее с нами, можно считать величайшим из всех чудес.

В Новом Завете мы видим свидетельства ясного понимания периода созревания плода, даже с разбивкой по месяцам. Когда Иоанн взыграл во чреве Елисаветы во время посещения беременной Марии, мы видим свидетельство отклика на присутствие Бога даже со стороны нерожденного – ясный признак человечности утробного плода. Помощь при родах оказывали, по-видимому, родственницы и соседки (Руфь; 1Цар.4:20) или повивальные бабки (Быт.35:17; 38:28; Исх.1:15–21). Выполнение такой совместной церемонии было, несомненно, источником их силы и единения. Еврейские женщины, вероятно, пользовались подобием родильных столов – двумя камнями, на которые они садились или вставали на колени. Новорожденного купали, растирали солью и пеленали (Иез.16:4; Лк.2:7). Вскоре после этого соседки или родители давали ребенку имя (Руф.4:17).

Религиозные обряды, совершавшиеся над ребенком, выводили его из чисто женского общества, и он попадал к мужчинам. Мальчиков на восьмой день обрезали (Лк.1:59). Согласно закону, женщина после родов некоторое время находилась в изоляции. Роженица считалась нечистой в течение семи дней после рождения мальчика и четырнадцати дней после рождения девочки (Лев.12:1–5). Она не выходила из дома тридцать три или шестьдесят шесть дней до принесения жертвы очищения в святилище (Лев.12:6–8; Лк.2:22–24).

Такие законы, по всей видимости установленные Богом для защиты женщин в их самый уязвимый период, контрастируют с грубыми обычаями соседей Израиля. Например, некоторые хананейские религии требовали принесения первенцев в жертву богам плодородия. Израильтяне же любили и защищали своих первенцев и посвящали их служению Богу. Их Бог бережно относился к человеческой жизни. Так же вели себя хорошие матери.

В Писании показаны как жестокие, так и благожелательные и заботливые матери и бабушки (см. ВЛАСТОЛЮБИВАЯ МАТЬ, ЖЕНА). Мы видим примеры матерей, которые убивают своих детей (4Цар.11:1; 2Пар.22:10) и даже едят своих детей (4Цар.6:28–29; Плч.2:20; 4:10). Но в целом даже самые дурные матери склонны действовать на благо своих детей. Мы можем счесть, что Ревекка была не права, предав своего мужа и сына Исава, но она стремилась устроить судьбу своего любимого сына Иакова. В Писании нет образов принесения своих детей в жертву матерями, которые мы видим в греческом мифе о Медее. Избиение невинных младенцев было делом мужчин – фараона или Ирода. Когда умерли египетские дети, израильтяне получили возможность защищать своих детей.

Образ материнства выражается во взаимоотношениях матери со своим ребенком, и, соответственно, в некоторых библейских рассказах о матерях делается акцент на защите ими прав или преимуществ своих детей. Ревекка отстаивала интересы Иакова. Мать Моисея тайно кормила его. Вирсавия исполняла роль ходатая перед царским престолом (3Цар.2:19). С особой заботой воспитывали детей и другие матери: Анна – Самуила (1Цар.1:21–28), Мария – Иисуса, Елисавета – Иоанна Крестителя и мать Тимофея – своего сына (2Тим.1:5; 3:15). Павел относился к матери Руфа как к своей собственной (Рим.16:13) и напоминал фессалоникийцам: «Мы... были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими (1Сол.2:7).

Яркими символами для Павла стали две ветхозаветные матери. В Сарре и Агари он видел два предания поклонения, двойной путь к спасению. Рабыня Агарь родила сына в рабстве и олицетворяла предание закона, или горы Синай (где поклонялись ее потомки); Сарра же родила ребенка «обетования», который стал свободным в предании Иерусалима (Гал.4:26). Это стало парадигмой дел (или закона) в противоположность парадигме веры (или обетования/свободы; см. ПОСЛАНИЕ К ГАЛАТАМ).

Хотя в Быт.1 подразумевается, что образ Божий включает в себя как мужское, так и женское начала, в Ветхом Завете в целом в образе Бога выражается очень мало женской символики. Возможно, израильтяне не были расположены изображать Бога как Мать, чтобы не допускать смешения с культами плодородия. Да и в Бытии сотворение представлено не в виде физического процесса, как в большинстве религий плодородия. Но хотя книжники как будто бы исключили возможность отождествления с богиней-матерью, представлявшей соблазн для евреев, мы все же видим остатки материнской символики. В Ис.50 Бог изображается с материнскими чертами; мы видим их и в Пс.130:2.

В целом же «материнские» черты обособляются от «отцовских». Мать мягкая, а отец сильный, она милостивая, а он справедливый, она – последователь, а он – лидер. В браке ее выбирают, содержат, она рожает детей. У нее пассивная, имманентная роль, а у него активная, трансцендентная. Именно он принимает решения, ведет дела, будь то торговец, странник, воин, священник или царь.

Христос недвусмысленно говорил о Боге как об Отце, но Он использовал и прекрасную материнскую символику, например, изображая плач Бога над Иерусалимом (Мф.23:37). Значение роли матери мы видим и в самой жизни Иисуса. От благовестия до Пятидесятницы внимание Марии сосредоточивалось на Ее ребенке. Она кормила Его в Вифлееме, бежала с Ним в Египет, брала Его в храм для религиозного обучения и наблюдала, как Он становится самостоятельным. Тот факт, что Она оставалась с Ним еще при совершении чуда в Кане, наводит на мысль, что Она к тому времени овдовела и полагалась на Него как на старшего сына. Она принимала Его возражения, сопровождала Его в путешествиях, старалась оберегать Его даже тогда, когда Он объявил, что матерь или братья – не плоть и кровь, но члены семьи веры. Она согласилась с такими новыми отношениями и оставалась Его учеником до самого креста. О переходе от отношений кровного родства к духовному ученичеству свидетельствует факт, что Она вместе с другими учениками присутствовала в горнице, ожидая Святого Духа.

В образе Марии выражается новозаветный акцент на роли матери как воспитателя в вере, эта черта присущая также матерям Иоанна Крестителя и Тимофея. Это существенное изменение по сравнению с ветхозаветным ограничением, сводившим роль матери к отношениям с детьми и кровному родству. Матерью в вере предстает и мать Тимофея.

В Откр.12 образ матери получает дальнейшее развитие, и выражается мысль, что Бог действовал как Агарь, защищавшая своего ребенка. В сохранявшемся веками образе Бога как Матери Израиля и веры заложено прекрасное представление о Боге как одновременно нашей Матери и нашем Отце. Подобно матерям в еврейской истории, Бог любит Своих детей от утробы, заботится о них в младенчестве, взращивает их в юности и сопереживает с ними в их странствиях. Но Его Сын показал нам также, что Он может выйти за рамки роли земных матерей, искупить нас и дать нам жизнь вечную.

Коротко говоря, библейские образы и заложенный в них смысл материнства примут для нас четкие очертания, если мы просто вспомним библейские рассказы о самых известных матерях: Еве, Сарре, Ревекке, Рахили и Лие, матери Самсона, Руфи, Анне, Елисавете и Марии.

См. также: БЕСПЛОДИЕ; ВЛАСТОЛЮБИВАЯ МАТЬ, ЖЕНА; ЕВА; ЖЕНЩИНА; МАРИЯ, МАТЬ ИИСУСА; НЯНЬКА, КОРМИЛИЦА, СИДЕЛКА; ОТЕЦ, ОТЦОВСТВО; РЕБЕНОК, ДЕТИ; РОЖДЕНИЕ; ИСТОРИИ О РОЖДЕНИИ; ЧРЕВО, УТРОБА.


Источник: Словарь библейских образов : [Справочник] / Под общ. ред. Лиланда Райкена, Джеймса Уилхойта, Тремпера Лонгмана III ; ред.-консультанты: Колин Дюриес, Дуглас Пенни, Дэниел Рейд ; [пер.: Скороходов Б.А., Рыбакова О.А.]. - Санкт-Петербург : Библия для всех, 2005. - 1423 с.

Комментарии для сайта Cackle