Мать, материнство
(Mother, motherhood)
Материнство рассматривается основным благословением женщины на всем протяжении Писания. Со времени первых событий, последовавших за сотворением Евы, повеления плодиться и размножаться, предназначения Евы стать «матерью всех живущих», способность женщины зачинать и рожать детей считается важнейшим ее достоинством. После грехопадения, когда Ева услышала торжественное предупреждение Бога, что она будет рожать детей в муках (см. РОЖДЕНИЕ), Ева осознала цену этой способности. С тех пор горький и, в то же время, сладкий опыт материнства стал основным уделом женщин в ветхозаветной культуре.
Лишь в крайне необычном пророчестве, касающемся измученных людей, в Писании может провозглашаться: «Возвеселись, неплодная, нераждающая» (Ис.54:1). Бесплодная утроба была величайшим проклятием женщины. Считалось, что в зачатии ребенка значительную роль играет Бог. Псалмопевец восклицает, что Бог знал Давида «от утробы». А своенравную или греховную женщину Бог мог наказать, «заключив чрево». Красота приветствовалась, но плодовитость ценилась гораздо выше. Павел даже заметил, что женщины спасаются деторождением (1Тим.2:15) – это заявление в разное время истолковывалось по-разному.
Для женщины величайшим благословением было рождение сына. Благодаря ему она приобретала значимость, ибо он был наследником предания, исполнителем завета. Первенец наследовал отцовское благословение и основную часть его имущества. Он также посвящался Богу (Исх.13:14–15). Великой мечтой Израиля было рождение Мессии, Который стал бы Царем и Спасителем. Во исполнение именно этого обетования ангел Гавриил сообщил весть Деве Марии, и в соответствии с преданием Она проявила смирение и послушание Божьей воле. В Евангелии от Луки мы видим самый прекрасный рассказ о рождении, в котором показаны этапы от благовестил до богоявления. Воплощение, Слово, ставшее плотью и обитавшее с нами, можно считать величайшим из всех чудес.
В Новом Завете мы видим свидетельства ясного понимания периода созревания плода, даже с разбивкой по месяцам. Когда Иоанн взыграл во чреве Елисаветы во время посещения беременной Марии, мы видим свидетельство отклика на присутствие Бога даже со стороны нерожденного – ясный признак человечности утробного плода. Помощь при родах оказывали, по-видимому, родственницы и соседки (Руфь; 1Цар.4:20) или повивальные бабки (Быт.35:17; 38:28; Исх.1:15–21). Выполнение такой совместной церемонии было, несомненно, источником их силы и единения. Еврейские женщины, вероятно, пользовались подобием родильных столов – двумя камнями, на которые они садились или вставали на колени. Новорожденного купали, растирали солью и пеленали (Иез.16:4; Лк.2:7). Вскоре после этого соседки или родители давали ребенку имя (Руф.4:17).
Религиозные обряды, совершавшиеся над ребенком, выводили его из чисто женского общества, и он попадал к мужчинам. Мальчиков на восьмой день обрезали (Лк.1:59). Согласно закону, женщина после родов некоторое время находилась в изоляции. Роженица считалась нечистой в течение семи дней после рождения мальчика и четырнадцати дней после рождения девочки (Лев.12:1–5). Она не выходила из дома тридцать три или шестьдесят шесть дней до принесения жертвы очищения в святилище (Лев.12:6–8; Лк.2:22–24).
Такие законы, по всей видимости установленные Богом для защиты женщин в их самый уязвимый период, контрастируют с грубыми обычаями соседей Израиля. Например, некоторые хананейские религии требовали принесения первенцев в жертву богам плодородия. Израильтяне же любили и защищали своих первенцев и посвящали их служению Богу. Их Бог бережно относился к человеческой жизни. Так же вели себя хорошие матери.
В Писании показаны как жестокие, так и благожелательные и заботливые матери и бабушки (см. ВЛАСТОЛЮБИВАЯ МАТЬ, ЖЕНА). Мы видим примеры матерей, которые убивают своих детей (4Цар.11:1; 2Пар.22:10) и даже едят своих детей (4Цар.6:28–29; Плч.2:20; 4:10). Но в целом даже самые дурные матери склонны действовать на благо своих детей. Мы можем счесть, что Ревекка была не права, предав своего мужа и сына Исава, но она стремилась устроить судьбу своего любимого сына Иакова. В Писании нет образов принесения своих детей в жертву матерями, которые мы видим в греческом мифе о Медее. Избиение невинных младенцев было делом мужчин – фараона или Ирода. Когда умерли египетские дети, израильтяне получили возможность защищать своих детей.
Образ материнства выражается во взаимоотношениях матери со своим ребенком, и, соответственно, в некоторых библейских рассказах о матерях делается акцент на защите ими прав или преимуществ своих детей. Ревекка отстаивала интересы Иакова. Мать Моисея тайно кормила его. Вирсавия исполняла роль ходатая перед царским престолом (3Цар.2:19). С особой заботой воспитывали детей и другие матери: Анна – Самуила (1Цар.1:21–28), Мария – Иисуса, Елисавета – Иоанна Крестителя и мать Тимофея – своего сына (2Тим.1:5; 3:15). Павел относился к матери Руфа как к своей собственной (Рим.16:13) и напоминал фессалоникийцам: «Мы... были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими (1Сол.2:7).
Яркими символами для Павла стали две ветхозаветные матери. В Сарре и Агари он видел два предания поклонения, двойной путь к спасению. Рабыня Агарь родила сына в рабстве и олицетворяла предание закона, или горы Синай (где поклонялись ее потомки); Сарра же родила ребенка «обетования», который стал свободным в предании Иерусалима (Гал.4:26). Это стало парадигмой дел (или закона) в противоположность парадигме веры (или обетования/свободы; см. ПОСЛАНИЕ К ГАЛАТАМ).
Хотя в Быт.1 подразумевается, что образ Божий включает в себя как мужское, так и женское начала, в Ветхом Завете в целом в образе Бога выражается очень мало женской символики. Возможно, израильтяне не были расположены изображать Бога как Мать, чтобы не допускать смешения с культами плодородия. Да и в Бытии сотворение представлено не в виде физического процесса, как в большинстве религий плодородия. Но хотя книжники как будто бы исключили возможность отождествления с богиней-матерью, представлявшей соблазн для евреев, мы все же видим остатки материнской символики. В Ис.50 Бог изображается с материнскими чертами; мы видим их и в Пс.130:2.
В целом же «материнские» черты обособляются от «отцовских». Мать мягкая, а отец сильный, она милостивая, а он справедливый, она – последователь, а он – лидер. В браке ее выбирают, содержат, она рожает детей. У нее пассивная, имманентная роль, а у него активная, трансцендентная. Именно он принимает решения, ведет дела, будь то торговец, странник, воин, священник или царь.
Христос недвусмысленно говорил о Боге как об Отце, но Он использовал и прекрасную материнскую символику, например, изображая плач Бога над Иерусалимом (Мф.23:37). Значение роли матери мы видим и в самой жизни Иисуса. От благовестия до Пятидесятницы внимание Марии сосредоточивалось на Ее ребенке. Она кормила Его в Вифлееме, бежала с Ним в Египет, брала Его в храм для религиозного обучения и наблюдала, как Он становится самостоятельным. Тот факт, что Она оставалась с Ним еще при совершении чуда в Кане, наводит на мысль, что Она к тому времени овдовела и полагалась на Него как на старшего сына. Она принимала Его возражения, сопровождала Его в путешествиях, старалась оберегать Его даже тогда, когда Он объявил, что матерь или братья – не плоть и кровь, но члены семьи веры. Она согласилась с такими новыми отношениями и оставалась Его учеником до самого креста. О переходе от отношений кровного родства к духовному ученичеству свидетельствует факт, что Она вместе с другими учениками присутствовала в горнице, ожидая Святого Духа.
В образе Марии выражается новозаветный акцент на роли матери как воспитателя в вере, эта черта присущая также матерям Иоанна Крестителя и Тимофея. Это существенное изменение по сравнению с ветхозаветным ограничением, сводившим роль матери к отношениям с детьми и кровному родству. Матерью в вере предстает и мать Тимофея.
В Откр.12 образ матери получает дальнейшее развитие, и выражается мысль, что Бог действовал как Агарь, защищавшая своего ребенка. В сохранявшемся веками образе Бога как Матери Израиля и веры заложено прекрасное представление о Боге как одновременно нашей Матери и нашем Отце. Подобно матерям в еврейской истории, Бог любит Своих детей от утробы, заботится о них в младенчестве, взращивает их в юности и сопереживает с ними в их странствиях. Но Его Сын показал нам также, что Он может выйти за рамки роли земных матерей, искупить нас и дать нам жизнь вечную.
Коротко говоря, библейские образы и заложенный в них смысл материнства примут для нас четкие очертания, если мы просто вспомним библейские рассказы о самых известных матерях: Еве, Сарре, Ревекке, Рахили и Лие, матери Самсона, Руфи, Анне, Елисавете и Марии.
См. также: БЕСПЛОДИЕ; ВЛАСТОЛЮБИВАЯ МАТЬ, ЖЕНА; ЕВА; ЖЕНЩИНА; МАРИЯ, МАТЬ ИИСУСА; НЯНЬКА, КОРМИЛИЦА, СИДЕЛКА; ОТЕЦ, ОТЦОВСТВО; РЕБЕНОК, ДЕТИ; РОЖДЕНИЕ; ИСТОРИИ О РОЖДЕНИИ; ЧРЕВО, УТРОБА.