Книга Левит

(Leviticus, book of)

В Книге Левит изображен символический мир материальных образов, которому вряд ли можно найти аналогию в остальной части Писания. В ней выражается старое представление о приближении к Богу, служившее прообразом грядущей эпохи веры во Христа. Характерная для нее подборка материалов показывает внимательному читателю богатую картину того, что собой представляет общение с живым Богом.

В Рим.10:5 Павел сопоставляет Левит и изложенные в нем требования с тем, что он называет «праведностью от веры». С пришествием Христа отношения человека с Богом не связываются больше с символическим порядком, изображенным в Книге Левит. Вместе с тем, закон содержит образы, применимые и полезные даже сегодня. В Послании к евреям ветхозаветный порядок назван «тенью будущих благ» (Евр.10:1). Законы и обряды Книги Левит проливают в Евреям дополнительный свет на значение служения Христа. Послание к евреям побуждает нас относиться к закону с точки зрения поиска образов и символов, которые способствовали бы нашему пониманию путей Бога, Его личности, спасения и вечных понятий.

Павел цитирует Втор.25:4: «Не заграждай рта у вола молотящего» и заявляет, что Бог по сути печется не о волах (1Кор.9:9). Это, конечно, касается людей. Или же в Левит Бог повелевает израильтянам не есть мяса нечистых животных. В Деян.10:9–29 Бог показал Петру этих животных и приказал ему заколоть их и есть. В конце концов Петр понял, что это означает необходимость принятия язычников в церковь. Следовательно, многие заповеди в Книге Левит можно понимать во вполне канонических рамках как образы, относящиеся к людям и к их отношениям с Богом, а не только к животным или семени. (Во Втор.22:10 говорится, что вола и осла нельзя запрягать вместе, и Павел во 2Кор.6:14, вероятно, связывает этот образ с браком.)

Один из самых важных образов в Книге Левит – святость. Заповедь «будьте святы, ибо Я свят» вставлена между указаниями на недопустимость употребления в пищу нечистых животных (Лев.11:44). Несвященно все обычное (Лев.10:10). Несвященные вещи подразделяются на две категории: чистое и нечистое. Чистота в Левит связывается с понятием цельности или полноты. Некоторые вещи нечисты по своей природе: животное, воспринимавшееся израильтянами как случайный набор несовместимых частей, считалось нечистым. Так, животное, живущее в воде, но не имеющее плавников и чешуи, «ненормально» и, следовательно, непригодно для употребления в пищу. Но и чистые люди или вещи могли становиться нечистыми и оставаться таковыми до тех пор, пока вновь не делались чистыми с помощью средств, предписанных законом. Все нечистые животные так или иначе не соответствовали «норме» и именно поэтому попадали в разряд нечистых. Смешение считалось мерзостью. (Это можно рассматривать как образ, служивший основанием для осуждения смешения израильского семени с языческим.)

Чистые вещи могли становиться святыми при их освящении. При соприкосновении со святым или с оскверненным человек или предмет делался, соответственно, либо священным, либо нечистым. Но святое и нечистое не должны были соединяться друг с другом (напр., если нечистый человек ел священную пищу, он истреблялся из народа). Человек с физическим недостатком не мог проводить служение у жертвенника. «Чистота» означала «нормальное» или «чистое» состояние, а «святое» означало «отделенное» или «особое». Некоторые предметы и люди «освящались» и делались святыми, чтобы соответствовать месту Божьего присутствия в скинии собрания. Святыми были люди, соблюдавшие надлежащий порядок, готовясь к встрече с трансцендентным Богом. Святость, в конечном счете, видели в Боге как воплощении абсолютной инакости, Который не будет пребывать среди несовершенных людей в беспорядочном мире. Отношение Бога к нечистым людям могло измениться только с помощью жертвоприношений, посредством которых Он освящал их.

Второй яркий и выразительный образ (охватывающий первые семнадцать глав Левит) – образ жертвоприношений. Принесение в жертву животных требовалось для того, чтобы сделать нечистого человека или нечистую вещь чистыми или чистое святым. Принесение жертв связывалось в Израиле с восстановлением отношений между народом и Богом. В Пятикнижии мы видим, что Синайский завет создал условия для общения, основанного на праведной жизни, порядке и гармонии. Вне этого завета располагалась сфера смерти и беспорядка. Грех, болезнь или что-то еще, нарушающее этот порядок, представляли собой потенциальную угрозу для благополучия всего Израиля. Жертвоприношения же восстанавливали порядок в обществе.

Один из образов, связанных с принесением жертвы, – исповедание греха с возложением рук на голову жертвенного животного. Тем самым человек отождествлял себя с приносимым в жертву животным и предлагал его в качестве выкупа за свои грехи. Еще один образ – окропление кровью освящаемых предметов. Жизнь сотворенного существа заключена в крови. Поэтому употребление в пищу мяса с кровью рассматривалось как посягательство на то, что по праву принадлежит животворящему Богу. (Считалось, что животные должны подчиняться Синайскому завету. Они должны соблюдать субботний отдых. Хищные птицы отвратительны, так как они питаются падалью и плотью с кровью.) Кровью Овна посвящения были помазаны Аарон и его сыновья, чтобы освятить их и сделать пригодными для проведения служения пред святым Богом от лица Израиля.

Каждое жертвоприношение с пролитием крови соотносилось с разными образами греха. Всесожжение символизировало человека, виновного в грехе и выкупаемого кровью животного без порока. В жертве за грех подразумевался грех, который загрязняет мир и который должна очистить кровь животного. В жертве повинности речь шла о грехе как о долге человека пред Богом, и этот долг следовало уплатить принесением в жертву животного.

Еще один образ жертвоприношения мы видим в Лев. 14:6, в главе, где описываются ритуалы, предназначенные для очищения прокаженного. Это описание до некоторой степени аналогично освящению Израиля на пасху, когда для окропления кровью использовался иссоп. Таким образом, прокаженным и нуждающимся в очищении кровью, чтобы стать чистым и святым, изображается весь израильский народ. День очищения проводился ежегодно для искупления греха и нечистоты всего Израиля (Лев.16). Аарон приводил двух козлов. Первого приносили в жертву. Затем Аарон возлагал руки на голову второго козла и исповедовал все грехи Израиля. Потом козла уводили в пустыню. По сути, существование прекращали оба козла. Первый превращался в ничто на жертвеннике, а второй исчезал в хаосе (символом которого служила пустыня) вне сообщества веры. Один из них приближался к Богу, а второй удалялся от Него.

Подобно тому как прощения греха не может быть без пролития крови, жертвоприношения в Левит не бывает без огня. Огонь – еще один яркий образ в книге. Все жертвы съедаются огнем. Огонь на жертвеннике горит постоянно, за ним бдительно следят и поддерживают его каждое утро (Лев.6:12–13). Этот огонь исходит от Бога, ибо изначально его зажег Бог Своим присутствием (Лев.9:24). Этот огонь при великой радости поглотил первые жертвы, принесенные Аароном и его сыновьями, но вскоре он же сжег сыновей Аарона, принесших чуждый огонь (Лев.10:1–2). В огне, который поддерживали священники, отражался Божий огонь. Пламенный Бог «готовил» жертвы на собственном огне и обонял их благоухание.

Образ судного огня, истребляющего грешников или выкуп за них, встречается на всем протяжении Библии. Мессианское служение Иисуса отличалось крещением Духом и огнем неугасимым (Лк.3:16–17). Иисус воскликнул: «Огонь пришел Я низвесть на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!» (Лк.12:49). Вечный огонь в Книге Левит, зажегший изначальный огонь на жертвеннике и постоянно поглощавший жертвоприношения животных, служит образом эсхатологического суда, который сожжет мир, очистив его от всей нечистоты и освятив Божью обитель – Его народ.

См. также: ВИНА; ГРЕХ; ЖЕРТВА, ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ; ИСКУПЛЕНИЕ КАК ВОССОЕДИНЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА С БОГОМ; КРОВЬ; МЕРЗОСТЬ; ОГОНЬ; ОЧИЩЕНИЕ; СВЯТОЕ МЕСТО; СВЯТОСТЬ; ЧИСТОТА.

Библиография:

D. Davies, «Ап Interpretation of Sacrifice in Leviticus», ZAW 89 (1977) 387–399;

M.Douglas, Purity and Danger: An Analysis of the Concepts of Pollution and Taboo (London: Roultedge & Kegan Paul, 1966);

G. J. Wenham, The Book of Leviticus (NICOT; Grand Rapids: Eerdmans, 1979).