Книга Неемии

(Nehemiah, book of)

Основной образ Книги Неемии – новое начало. Оно выражается в нескольких формах: восстановление стен Иерусалима (и защита строительства от враждебного окружения), обновление завета, возрождение жизни в Иерусалиме и восстановление храмового поклонения. Радостное возбуждение от того, что жизнь у остатка начинается заново в качестве Божьего народа на родине – одна из самых привлекательных черт книги. Упорядоченность рассказа – еще одна отличительная черта, выражающаяся, в частности, в склонности автора приводить списки имен тех, кто работал на возведении стен, кто вернулся из плена, кто подписал завет, кто жил в Иерусалиме, священников и левитов, двух больших групп, которые принесли благодарение и участвовали в шествии при освящении городских стен. В нашем воображении Книга Неемии предстает образцом не только обновления, но и упорядоченности.

Современных читателей должна удивлять резкая реакция Неемии на сообщение Ханани, что стены Иерусалима лежат в развалинах и что его ворота уничтожены огнем (Неем.1:3). Услышав эту новость, Неемия «печален был несколько дней, и постился и молился» пред Богом. Такая реакция тем более удивительна, что слова Ханани отнюдь не были новостью. Ведь вавилонский царь Навуходоносор разрушил Иерусалим около века назад. Неемия узнал не о каком-то новом разрушении, которому город подвергся недавно. Реакция Неемии связана не с ужасом разрушения, а с бездеятельностью: с образом стен и ворот, лежащих в разрушенном состоянии. Совершенно ясно, что Неемия отреагировал на какой-то сопутствующий смысл сообщения Ханани, на какую-то эмоциональную или ассоциативную сторону образа стен в развалинах.

Так почему же реакция Неемии была такой сильной? Ответ дает первая часть сообщения Ханани: люди, оставшиеся в Иудее, живут «в великом бедствии и в уничижении» (Неем.1:3). Разрушенное состояние городских стен навлекло на народ «бедствие» или «несчастье». Но еще в большей степени оно связывалось с позором. Образ разрушенного города, или, по крайней мере, стен и ворот, вызывал чувство унижения. Что дело обстояло именно так, подтверждает призыв, с которым обратился Неемия к жителям Иудеи, когда вернулся и осмотрел разрушенные стены и ворота: «Пойдем, построим стену Иерусалима, и не будем впредь в таком уничижении» (Неем.2:17).

Разумеется, разрушенные стены означали, что евреи были беззащитными в случае нападения, но не в этом заключалось главное, по крайней мере в рассказе. Прежде всего надо было смыть позор. Даже когда евреи восстанавливали стену, их враги насмехались над ними (Неем.2:19; 4:1–5 [МТ 3:33–37]). Это побудило Неемию попросить Господа «обратить ругательства их на их голову» (Неем.4:4 [МТ 3:36]). Очевидной целью Неемии было восстановление стены, но этот проект был средством достижения более глубокой цели: перенести чувство позора и унижения евреев на их врагов. С восстановлением стены эта конечная цель достигалась. Когда это произошло, Неемия заявил, что «все народы, которые вокруг нас, тогда они очень упали в глазах своих» (Неем.6:15–16). Хотя еврейский язык здесь труден для понимания, суть кажется достаточно ясной: молитва Неемии получила ответ, и теперь уже не евреи, а их враги переживали позор и чувство потери репутации.

Такая ассоциативная связь между разрушением и позором требует объяснения. В Древнем мире строительство города символизировало вершину успеха общества и представляло его организованным, цивилизованным и культурным. С другой стороны, запущенные районы без строений или с разрушенными строениями рассматривались как хаотические, беспорядочные, нецивилизованные, даже чудовищные и уродливые. Города и здания символизировали творение, жизнь, порядок и красоту. Ветхие постройки в полуразрушенном состоянии связывались с хаосом и смертью. Строительство или восстановление вызывало яркие эмоциональные ассоциации. Это было не просто техническим достижением; это было движением от хаоса и смерти к жизни. Такую связь можно видеть в насмешке Санаваллата над евреями, восстанавливавшими городскую стену: «Неужели они оживят камни из груд праха?» (Неем.4:2; курсив наш). Употреблением глагола haya («оживлять») строительству придается «жизнетворный» характер. Великолепные здания были свидетельством процветания и жизни, ветхие же – признаком неудачи и смерти. Такие успехи и неудачи происходили перед глазами окружающих народов. Народы, возводившие великолепные постройки, пользовались большим уважением среди других народов. Их почитали или им завидовали. Страны, чьи постройки разрушались или приходили в негодность, не пользовались уважением и становились объектами насмешек.

Такое представление выражается не только в Книге Неемии, но и в Ветхом Завете в целом. Авторы песней восторгались Иерусалимом за совершенство его красоты (Пс.47:3; 49:2; Иез.16:14), а городские стены были предметом национальной гордости: «Пойдите вокруг Сиона и обойдите его; пересчитайте башни его; обратите сердце ваше к укреплениям его; рассмотрите домы его» (Пс.47:13–14). Цари хвалились своими великими строительными проектами (Ек.2:4–6). С другой стороны, город в развалинах был национальным позором (Плч.2). Когда стены «дщери Сиона» Иерусалима были «разрушены», а «ворота ее вдались в землю» (Плч.2:8–9), это дало врагам Иудеи повод «свистеть и качать головою своею», издеваясь над Иерусалимом и жестоко пародируя слова хвалы псалмопевца: «Это ли город, который называли совершенством красоты, радостью всей земли?» (Плч.2:15–16). Книга Неемии служит контрапунктом Плачу Иеремии. Это больше чем история о реконструкции. Восстановление стен и ворот – удивительно яркие образы. В них выражается более глубокая реальность: возрождение порядка и жизни и прекращение национального позора.

См. также: ВОРОТА, ВРАТА, ДВЕРЬ; ВОССТАНОВЛЕНИЕ, ВОЗВРАТ; ИЕРУСАЛИМ; ИЗГНАНИЕ, ССЫЛКА, ПЛЕН; КНИГА ЕЗДРЫ; СТЕНА.