Изгнание, ссылка, плен

(Exile)

Изгнание – распространенная сюжетная линия, а изгнанник – характерный персонаж (о нем см. следующую статью). В обоих случаях главным героем выступает человек, изгнанный из родной земли и вынужденный жить или скитаться в чужих краях. Изгнание, или ссылку, мы обычно связываем с наказанием за какой-то проступок, но в Библии это далеко не всегда так. Более того, все истинные верующие изображаются изгнанниками из своего настоящего дома.

Рассказ обычно начинается со сцены изгнания с последующими странствиями, и в Библии содержится ряд памятных примеров. Прототипом служит изгнание из сада (Быт.3:24), в один момент сделавшее весь род человеческий изгнанником из своего первоначального дома. Значение этого изгнания невозможно переоценить, оно не только пробудило в человеке чувства горечи и ностальгии, но и положило начало всей последующей человеческой истории, став как бы задним планом всего библейского рассказа.

За первоначальным изгнанием последовали другие. Каин был изгнан «от лица Господня» (Быт.4:16) в качестве наказания за убийство брата, Иаков был вынужден бежать, опасаясь за свою жизнь после совершенного им обмана брата (Быт.27:41–28:5), а Иосиф был продан в рабство в чужую страну (Быт.37:25–28). Моисей убежал в Мадиамскую землю, когда его жизни угрожал фараон (Исх.2:15). Давид тоже неоднократно убегал от Саула, а впоследствии был временно смещен с престола во время восстания Авессалома. В рассказе о рождении Иисуса бегство в Египет, по сути, выглядит изгнанием (Мф.2:13–15). В практически всей древней литературе жизнь при дворе изображается весьма ненадежным и опасным существованием, зависящим от прихотей правителя. В Библии тоже приводятся примеры людей, изгоняемых из царского двора, в том числе Авиафара (3Цар.2:26–27), Семея (3Цар.2:36–38) и повешенного Амана (Есф.7:5–10). Чтобы увидеть изгнание в более широком плане, нам надо обратиться к ветхозаветным пророческим книгам, где показаны яркие картины того, что происходит с народом, когда его завоевывают и уводят в плен.

Сам факт изгнания относится к моменту, когда человека отправляют в ссылку, а положение изгнанника – это условия последующей жизни. Положение изгнанника подразумевает жизнь на обочине общества и психологическое состояние, характеризующееся, главным образом, чувством утраты или лишения и страстным желанием вернуться на родную землю. Когда ссылка осознается как наказание за преступление, такие переживания сопровождаются чувством вины и, возможно, угрызений совести (как в Книге Плач Иеремии). В израильской культуре еще более важное значение имело связанное с изгнанием чувство позора. Изгнанник – по сути своей перемещенное лицо. Когда Моисей назвал своего первого сына Гирсамом, «потому что, говорил он, я стал пришельцем в чужой земле» (Исх.2:22), его слова звучат вполне искренне.

В Ветхом Завете изображается, в основном, национальное по своему характеру изгнание. Народ, ведущий начало от патриархов и их сыновей в Египте, стал первой в Ветхом Завете жертвой изгнания национального масштаба. Странствия народа по пустыне во время исхода фактически представляют собой рассказ об изгнанниках, идущих по чужой территории и стремящихся достичь обетованной земли. В еще большей степени изгнанниками стали жители Израиля и Иудеи в последующей еврейской истории. Образы плена содержатся прежде всего в пророческих видениях грядущего изгнания, но понимание того, что значит для народа жить в изгнании, мы получаем и из рассказов в книгах Даниила и Есфирь. В них рисуется картина положения национального меньшинства, ущемленного в своих правах, находящегося в постоянной опасности принуждения следовать языческим обычаям окружающей культуры, беззащитного перед лицом властных политических структур, страстно желающего вернуться на родину.

В изгнание отправляются не только народы, но и отдельные люди. Пример мы видим в идиллической истории Руфи. Хотя английский поэт Джон Ките изобразил ее «тоскующей по дому... среди чужих хлебов», основной смысл этого библейского рассказа заключается в том, что Руфь нашла свое место в иноземной культуре и религии. Это самый счастливый рассказ об изгнании.

Эмоциональное восприятие изгнания мы можем увидеть в нескольких псалмах. О пленении народа завоевателями речь идет в Пс.73 и Пс.136. Духовные устремления человека, чья религиозная жизнь строилась на паломничествах для поклонения Богу в иерусалимском храме, нашли выражение в Пс.41–42, песнях потревоженной души.

Метафорической кульминации образ изгнания достигает в Евр.11, где люди веры изображаются «странниками и пришельцами на земле», стремящимися «к лучшему, то есть, к небесному» (Евр.11:13, 16). На материальном уровне положение изгнанника в этом отрывке сохраняет свои отрицательные черты – мы читаем о людях, живущих в шатрах, а не в домах, разделяющих с Божьим народом недружелюбное к себе отношение, страдающих за Христа, подвергающихся мучениям и странствующих в заброшенных краях земли. Вместе с тем, в данной главе подразумевается, что положение изгнанника – неизбежная участь всех последователей Христа, Который Сам был архетипом изгнанника, не имевшего всю Свою жизнь, где приклонить голову (Мф.8:20), и Который, «дабы освятить людей Кровию Своею, пострадал вне врат» (Евр.13:12).

См. также: БЛУЖДАНИЕ, СТРАННИКИ; ВОЗВРАЩЕНИЕ; ЗАВИСИМОСТЬ И СВОБОДА; ЗЕМЛЯ; ИСХОД, ВТОРОЙ ИСХОД; ПУСТЫНЯ; САД.