Идолы, идолопоклонство
(Idol, idolatry)
Придерживаясь взгляда, который выглядит вполне банальным в наши дни, но в то время казался крайне радикальным, ветхозаветные пророки и поэты последовательно представляют идолов простыми столбами и камнями, сделанными человеческими руками. В некоторых случаях риторика близка к жанру насмешек, которыми обменивались перед битвой (Ис.57:13; ср. 3Цар.18:27). Пророки неоднократно указывают на абсурдность поклонения создателя идола своему собственному творению (Ис.44:19; Ос.13:2; Авв.2:18). Идолы стоят недвижимые, немые и глухие, как пугала в огороде (Иер.10:5). Исаия язвительно сочувствует бедным вьючным животным, вынужденным перевозить бесполезный груз идолов (Ис.46:1) с места на место. Сами идолы приходят в упадок и разрушаются (Иез.6:6). У них есть человеческие атрибуты, но они не работают, и это делает предметы поклонения не выше, а ниже людей (Пс.113:12–16). Эта ветхозаветная тема продолжается и в Новом Завете (Деян.17:29; Рим.1:18–32).
Идолы как образы обмана. Коль скоро идолы – вовсе не боги, поклоняться им могут только обманутые (1Кор.6:9; Еф.5:5–6), и тем самым они поклоняются главному обманщику (Откр.12:9). Лжебоги делают людей суетными (4Цар.17:15). Идолослужители «подавляют истину» (Рим.1:18–25) и причисляются к одной группе с лжецами (Откр.21:8). Идолопоклонство есть ложь, совращающая людей с пути (Ам.2:4). Вместе с тем, парадоксальная природа идолов дает о себе знать, и простой кусок металла, дерева или камня становится подлинным духовным злом. Почти на одном дыхании Павел заявляет, что идол «ничто» (1Кор.8:4) и что он получает силу от беса (1Кор.10:20).
Идолы как обиталище духа. Разумеется, создатели идолов и идолопоклонники понимали, что первоначально перед ними просто истукан. Из египетских и месопотамских летописей мы знаем, что открытие идола требовало сложной ночной магической церемонии, во время которой его глаза «открывались», рот «прочищался», а сам он получал «жизнь». Опровергая эти верования, Иеремия повторяет свои обличения в адрес истукана, созданного плавильщиком: «Нет в нем духа» (Иер.10:14; 51:17). Одухотворенному идолу воздавались царские почести, его одевали в царские одежды, его носили во время шествий, ему предлагали изысканные яства. Люди, приставленные к нему в храме, служили ему духовными придворными. (В еврейском, как и во многих других древних языках, понятия храма и дворца выражались одним и тем же словом.)
Идолы как личности. Отношение к идолу как к личности, безусловно, облегчало понимание такой абстракции, как божество и дух. Идолов персонифицировали как идолопоклонники, так и монотеистские пророки, хотя и с разными целями. Небожественный статус идолов раскроется, когда все боги поклонятся пред Ним (Пс.96:7). Равным образом, когда Бог придет, «потрясутся от лица Его идолы Египетские» (Ис.19:1). В названиях мест и камней (напр., Вефиль, Авен-Езер; см. «Идолы как свидетели» ниже) тоже отражается персонификация.
Идолы и языческие боги как бесы. Идолы и языческие боги вызывали аналогичные ассоциации (Лев.19:4; Втор.32:21; Ис.45:20) и даже отождествлялись (Пс.95:5). «Все боги народов – идолы» (1Пар.16:26 RSV). Автор Второзакония не делает различия между иноземными богами, идолами и бесами (Втор.32:17). Переводчики LXX понимали еврейское слово lohayw (Ис.8:21, либо «свои боги», либо «свой Бог») в смысле языческих богов и передали его как ta patachra (персидское слово, обозначавшее идола и перешедшее в греческий язык через арамейский, оно использовано также в Ис.37:38). Иногда на употребление слова идол в значении «бог» указывает контекст: «идол мой сделал это» (Ис.48:5); «чтобы возвестить о сем пред идолами их» (1Пар.10:9). Филистимлянин «проклял меня идолами своими» (Пс.151:6 {православное издание, неканонический псалом}; ср. 1Цар.17:43, где сказано «своими богами»). «Посвященные Иамнийским идолам вещи» (2Мак.12:40) означают амулеты с именами языческих богов.
Поскольку иудеи относились к языческим богам как к бесам, идолы и бесы часто упоминаются вместе (напр., Зах.13:2). То же самое относится к бесам и идолопоклонству (Откр.9:20). В некоторых случаях слово идол используется для обозначения бесов. В греческом слове eidolon, помимо обычного значения – «истукан», «идол», «лжебог» – сохраняется классическое значение «призрака (мертвых)» и беса, обитающего в идоле и придающего ему силу. Хотя это не очень ясно выражается лексическими средствами языка койне, в ряде случаев значения совпадают. Осия пишет, что (злой) дух блуда (идолопоклонства) вводит народ в заблуждение (Ос.4:12; 5:4) и подавляет его (Ос.4:19 {«охватит ветер» = свяжет дух}). Ранний христианский автор апокрифа вкладывает в уста Соломона слова: «Я стал посмешищем для идолов и бесов», – наделяя тем самым идолов не только личностными чертами, но и активным мстительным характером (Завет Соломона 26:7). Павел за идолами видит бесов (1Кор.10:20; ср. Пс.96:7 с Флп. 2:10).
Идолы как символы силы. С одной стороны, идолы на самом деле не божества, а просто средство для общения с духом, реальной силой, стоящей за идолом. С другой стороны, идол настолько отождествляется с богом, что их становится трудно отделить друг от друга. Смысл символики заключается в том, что она предоставляла людям возможность манипулировать своими богами. Присутствия бога можно было потребовать во время войны, прорицаний, дома или в пути. Идолы символизировали присутствие бога при исполнении государственных функций. (В древности не было четкого разграничения между религиозной и политической сферами.) Их наряжали на праздники и даже перевозили в другие города (Ис.46:1; Пс.67:25–26). Переносные боги удовлетворяли потребность в божественном присутствии (Иов.12:6). С подобного же рода надеждами израильтяне взяли ковчег завета на войну, попытавшись тем самым вынудить Бога встать в битве на их сторону. Когда ковчег прибыл в стан, филистимляне в страхе закричали: «Бог тот пришел к ним... горе нам!» (1Цар.4:7).
Символику подчинения нельзя не заметить в сцене противоборства между идолом Дагона и ковчегом Господа (1Цар.5:3–5). (В аккадских предзнаменованиях немало упоминаний о падающих идолах и о том, какие дурные последствия эти события предвещают.) Недовольство или здоровье и благополучие бога отражаются на судьбе страны с идолом или без него. В некоторых случаях силу дает просто присутствие идола. Левит Миха присоединился к колену Данову, потому что у него был истукан, пригодный для предсказаний (Суд.18:18). Рахиль похитила идолов Лавана из-за силы, которой они обладали, или из-за их значения в качестве наследства или благословения, а, может быть, того и другого (Быт.31:19–35). Идолы часто бывали военной добычей (Ос.10:5). Временами о месопотамских богах говорили, что они «в плену». Ковчег даже без изображения Бога все равно символизировал Его присутствие, поэтому филистимляне взяли его как военный трофей (1Цар.5:2). Он стал проклятием для похитителей, а по возвращении само его присутствие благословило дом Аведдара (2Цар.6:11).
Идолы как свидетели. Павел говорил: «Свидетель мне Бог» (напр., Рим.1:9; Флп.1:8), и идолы, исполнявшие функции богов, тоже служили свидетелями клятв, скреплявших договоры, заветов и религиозных обетов. Многие окружности из камней, найденные археологами, следует, по- видимому, понимать как символы божественных собраний свидетелей. Пророки обличали идолопоклонников, так как их свидетели «не видят и не разумеют» (Ис.44:8–9). Помимо пророческих призывов отказаться от свидетельства идолов, отголоски такой точки зрения содержатся и в повествовательных местах Ветхого Завета. Иаков и Лаван сложили груду камней и дали ей название, означающее «свидетель» (Быт.31:44–52). Исаия предсказывал, что в Египте будут жертвенник и столп Господу как «знамение и свидетельство» (Ис.19:19–20). Жертвенник не для всесожжений, а для свидетельства о подобающем служении был поставлен на границе между коленами (Нав.22:26–27, 34). Менее ясно религиозное значение других каменных свидетелей. Возможно, каменные глыбы, неизменные составные части ландшафта, играли роль немых свидетелей исторических событий и служили неподвижным материальным символом ненаписанной истории (1Цар.6:18). Мысль о камнях как о свидетелях вновь выразилась в словах Иисуса: «Если они умолкнут, то камни возопиют» (Лк.19:40).
Идолопоклонство как определенные действия. В жестикуляции при идолослужении выражались несомненные признаки подчинения и поклонения. Поклоны, приличествовавшие при молитве (3Цар.18:42; 2Пар.29:29), совершались и перед идолами (4Цар.5:18; Ис.44:15). (Еврейские понятия «поклона», «служения» и «поклонения» были почти взаимозаменяемыми и воспрещались в отношении идолов [Исх.20:5]). В других случаях поклонение характеризуется словами «обратить глаза» или «возвести очи» к идолам (Иез.18:6, 12, 15; 33:25) или к Богу (Пс.120; Пс.122:1). Некоторые действия при поклонении характерны только для идолослужения, поскольку для них требуется какой-то конкретный предмет. К ним относятся целование Ваала или тельца (3Цар.19:18; Ос.13:2) или поцелуй собственной руки (Иов.31:27). Под последним, возможно, понимается предоставление своей души божеству (Пс.23:4), находящее художественное выражение в описаниях молящихся с рукой у рта или с простертой рукой. Резкое отличие поклонения Богу израильтян от практики их соседей заключалось в отсутствии какого бы то ни было образа над херувимами на ковчеге завета.
Идолопоклонство как грех и мерзость. В отношении идолопоклонства в Библии используются самые сильные эпитеты: отвращение, ненависть, бунт (1Цар.15:23 {«непокорность»}), упрямство (Ос.4:16), непослушание, дикость (см. МЕРЗОСТЬ). Пророки характеризуют идолопоклонство как упрямое и сознательное неподчинение Божьему закону и даже законам природы – как непослушание, которое не свойственно даже бессловесным животным, тем самым и подразумевалось, что идолопоклонники ведут себя хуже зверей (Иер.8:7). Вместе с тем, в Библии и еврейском предании отмечается, что некоторые из героев прошлого (или из их окружения) поддавались синкретическому мышлению и обольстительной силе идолопоклонства: Иаков и Рахиль (Быт.28:22; 31:19–35), Гедеон (Суд.8:26–27), Миха (Суд.17:5; 18:14–20), Давид (1Цар.19:13).
Идолопоклонство как политическое блудодейство. В переменчивой политической ситуации политические браки были неустойчивыми (1Цар.18:26; 25:44; 2Цар.3:14). Как показывает опыт Соломона с его женами, политические союзы, скрепляемые браком, обусловливались политическо-религиозными проблемами и приводили к ним же, сопровождаясь непристойностями и идолопоклонством. Вследствие политических компромиссов Иудея стала похотливой блудницей (Иез.16), Самария – неразборчивой в связях развратницей (Иез.16:46), Вавилон – матерью блудниц (Откр.17).
Идолопоклонство как религиозная неверность. Наиболее распространенная и развернутая метафора соотносит идолопоклонство с половой нечистотой. Но в метафоре отражается также связь, лежащая, пожалуй, даже в ее основе, идолопоклонства с различными формами половой невоздержанности. Как половая чистота была при пророках правилом религиозного поведения (Иез.22:7–11), так же идолопоклонство требовало противоположного. Культы плодородия поощряли демонстрацию человеческой сексуальности как средства обеспечения плодородия земли посредством симпатической магии. В историческом плане идолы символизировали богов природы, богов и богинь плодородия (Ваал и Астарта) и были тесно связаны с культами плодородия и их обрядами, считавшимися необходимыми для успешного выращивания урожая и разведения скота. Эти обряды предусматривали сакральную проституцию, как женскую (Быт.38:21; Ос.4:14), так и мужскую (3Цар.14:24; 15:12; Откр.22:15), кровосмесительные связи (Иез.22:9–11; ср. 1Кор.5:1, 11) и обладание одной женщиной мужчинами разных поколений (Иер.5:7–8; 13:27; Ам.2:7). Каменный идол или деревянный столб с его фаллической символикой рассматривались как мистические производители потомства или даже народа (Иер.2:27).
В такой религиозной атмосфере пророки видели в образе неверной жены очевидную аналогию с народом, оставляющим свое божество ради чужого. Он ведет себя как женщина, которая бесстыдно и своенравно нарушает завет и свое слово (Иез.16, особенно Иез.16:8), оскверняет себя с идолами (Иез.23:7, 37), прелюбодействует с камнем и деревом (Иер.3:9). В таких условиях Бог предупреждает, что Он – «Бог ревнитель» (Исх.20:5), Который и отказывается делить хвалу с истуканами (Ис.42:8).
Идолопоклонство и блуд связываются и в Новом Завете, где идолослужение фигурирует в списках грехов, где перечисляются разного рода беззакония (Деян.15:20; 1Кор.6:9; ср. 1Пет.4:3; Откр.22:15). Лука ярко передает возмущение, которое Павел испытал в Афинах, в городе, «полном идолов», так как его жители не желали обидеть ни одного из богов (Деян.17:16).
Идолопоклонство как выражение вожделений даже без идолов. В идолопоклонстве, несомненно, выражается нарушение законов чистоты, особенно (но не только) касающихся половых отношений, но, вместе с тем, оно в конечном счете служит обозначением беззакония в жизни в целом (Кол.3:5; 1Пет.4:3). Связь с беззаконием обусловливается самими его корнями и проявляется в сознательном нарушении общественных норм полового поведения для обеспечения плодородия земли. Но благочестивое рвение и отвращение к идолопоклонству не должны вести к незаконному возмездию, поэтому Павел предупреждает, что даже вполне справедливая нетерпимость к идолам не оправдывает незаконных действий против храма идолов (Рим.2:22). Коль скоро идол служит объектом поклонения, «любостяжатель» становится «идолослужителем» (Еф.5:5; 1Кор.5:10), а любые земные вожделения, «блуд, нечистота, страсть, злая похоть и любостяжание» становятся идолослужением (Кол.3:5). Идолослужение входит в еще один аналогичный перечень «дел плоти» (Гал.5:19–21). В конечном счете, идолопоклонство – это любое нарушение Божьего закона, а идолы могут служить образом и символом всего антихристианского (1Ин.5:21).
См. также: БЕСЫ, ЗЛЫЕ ДУХИ; БОГ; БОГИ, БОГИНИ; ВЫСОТА; ДРЕВЕСИНА; КАМЕНЬ; ОТСТУПНИЧЕСТВО; ПОКЛОНЕНИЕ; СТОЛБ, СТОЛП.