1879 г.

Восьмого числа июня в 8 часов 30 м. вечера 1879 г. прибыл я в новый престольный град мой – Тверь.

На станции железной дороги встретили меня Кафедральный протоиерей Гр. Петр. Первухин¹ с Ключарём священником Орловым² и Член Консистории протоиерей В. Ф. Владиславлев³ с Секретарём Консистории Славолюбовым⁴; тут же были и некоторые из граждан. У станции мне подали карету и привезли меня к Вознесенской, что на проспекте, церкви, где собрано было городское духовенство. Здесь возложена была на меня мантия, и я, в предшествии духовенства, при пении тропаря: „Преобразился еси на горе, Христе Боже, – отправился в Кафедральный Преображенский Собор, в сопутствии многочисленной массы народа, при ясном и тихом сиянии заходящего солнца. В Кафедральном, ярко освещённом, Соборе встретило меня соборное духовенство. Протоиерей, поднесши мне, для целования, крест приветствовал меня следующей речью:

„Как некогда дети Еврейские сретали Великого Пастыреначальника – Христа, восклицая: благословен грядый во имя Господне; так сретаем тебя ныне мы, новые чада твои, веруя, что ты приходишь к нам, как посланный Самим Господом, приходишь не ища славы своей, но славы Пославшего тебя – и спасения тех, кого Господь вручает твоему попечению Воздвигающий благопотребного во время свое конечно по своим премудрым советам тебе именно благоволил быть нашим Архипастырем и Отцем. И потому мы надеемся что сбудется над нами слово писания: вечер водворится плачь а Заутра радость! Мы пережили вечер плача, когда утратили своего Архипастыря и Отца пасшего нас так немного, но так много возлюбившего нас и всеми нами возлюбленного! Да будет же приход твой утром радости для нас, ты утрату нашу, и да будет наша радость о тебе полна и должна! Да даст Господь и твоему сердцу святую радость – видеть новую паству твою возрастающею под твоим руководством в вере и предающею во всяком благом делании».

По выслушании этой речи, я вошел на облачальный амвон и, сделавши три поклона к св. алтарю, обратился к своей новой пастве с следующими словами:

«Возлюбленные о Господе братия и чада!

«Призванный священною и державною Властью паче же всеблагим и премудрым изволением вседержавного Промысла Божия к пастырскому служению в сем древнем граде и его области и в сем первопрестольном храме с благоговением вхожу под сень сего святилища, где почиет во благоухании святыни один из доблестных исповедников Христовой веры и мужественных защитников от врагов страны и града сего и где мирно покоятся честные останки многих древних и новых святителей.

Но не без смущения душевного вступаю на сию епископскую кафедру на которой в разное время восседали столь знаменитые иерархи каковы: Платон⁵, Серафим⁶, Филарет⁷, Григорий⁸ и многие другие, им подобные.

Дерзну ли я немощный духом, почитать себя достойным преемником столь великих святителей и учителей? Но да совершится в моей немощи великая сила Божия! Буду усердно молить верховного Пастыреначальника Господа Иисуса Христа, да дарует Он Всеблагий мне недостойному Свою благодатную помощь благоуспешно и не бесплодно продолжать труды и подвиги моих великих предшественников, ко благу чад духовной паствы сей.

Вас же боголюбезные братия и чада о Господе прошу и молю споспешествовать в предстоящих мне трудах пастырского служения вашими молитвами вашим послушанием вашим ревностным исполнением обязанностей возложенных на каждого из вас званием и общественным положением»⁹.

Затем, после краткой сугубой ектеньи и многолетия. я вошел и приложился к престолу. Благолепие и изящество собора, на первый раз весьма приятно поразило меня тем более, что я прежде никогда не бывал в Твери, хотя и не раз проезжал мимо сего града

По выходе из алтаря, я приложился к местным иконам Спасителя и Божьей Матери и затем с благоговением повергся пред нетленными мощами благоверного великого князя Михаила Ярославича. Наконец, вступивши на амвон я осенил свою новую паству и призвал на нее Божие благословение. Первым подошел ко мне, для принятия благословения, почтенный и набожный Начальник губернии, Тайный Советник Афанасий Николаевич Сомов¹⁰; за ним последовали и прочие чины и власти.

Из Собора приехал я в архиерейский дом почти в сумерках. Поднявшись по деревянной широкой лестнице кверху, я чрез залу и моленную комнату вошел в крестовую церковь и после соборного благолепия был поражен ее убожеством. Здесь встретила меня немногочисленная братия архиерейского дома.

9-го ч., выслушав в Крестовой церкви раннюю литургию все утро занят был приемом разных корпораций и частных лиц, приносивших поздравления с вступлением моим на Тверскую кафедру. Но кроме личных приветствий были обращены ко мне в этот день и телеграфические и письменные поздравления.

Так приветствовали меня из Костромы Преосвященный Игнатий¹¹ и гостивший у него товарищ наш по академии архимандрит Моисей¹² телеграммою следующего содержания:

«Приветствуем Ваше Преосвященство со вступлением на древнюю кафедру; молимся Великому Архиерею»

10-го ч., воскресенье. Совершал первую литургию в Кафедральном Соборе на малом входе возведен был мною в сан протоиерея товарищ мой по академии Настоятель той Вознесенской Церкви, в которую я, по приезде в Тверь, прежде прочих церквей вступил, – священник магистр Иоанн Васильевский¹³. Собора до тесноты наполнен был молящимися и любопытствующими видеть нового архипастыря. После литургии благословил в соборе Озерянскою иконою Божией Матери начальника губернии, а затем посетил его в квартире его.

С 11-го числа началась моя обычная служебная деятельность на новом месте среди новых лиц и условий.

Но прежде чем описывать эту деятельность я помещу здесь краткие историко-статистические сведения о новой мне вверенной, епархии сообщу краткую характеристику ближайших моих сотрудников по управлению епархиею

Тверская епархия одна из древнейших епархий в России. Начало ее восходит к ΧIII столетию. Первым епископом Тверским был Симеон, бывший епископ Полоцкий. Вследствие политических неустройств, он перенес около 1272 г. свою епископскую кафедру из древнего Полоцка в Тверь которая тогда в делах церковных зависела от иерархии Полоцкой.

До 1879 года, т. е. до моего вступления на Тверскую кафедру, на ней восседало, в течение шести столетий, 57 иерархов. Из них Арсений (†2 марта 1409 г.) и Варсонофий (†11 апр. 1576 г.) причислены к лику святых.

Монастырей в Тверской епархии: 1) мужских – 16, из них 7 штатных и 9 заштатных;2) женских – 4, все штатные. Сверх сего, три женские Общины. Подробности о них будут сообщаемы в своем месте.

Соборов и церквей – всех 1092. При них протоиереев 8, священников – 1035 диаконов 31, причетников 1788.

Духовно-учебных заведений 9, из них кроме семинарии – 7 училищ мужских и 1 женское.

Присутствие духовной Консистории при вступлении моем на кафедру составляли:

1) Архимандрит Успенского Желтикова монастыря Иосиф¹⁴, из воспитанников Тверской семинарии 2-го разряда. Членом Консистории состоит с 1865 года.

2) Протоиерей Василий Владиславлев, настоятель Владимирской церкви; магистр XV курса (1846 г) Московской д. академии звании члена Консистории состоит с 1854 г.

3) Протоиерей Александр Флёров¹⁵, настоятель Ильинской церкви из студентов Тверской д. семинарии в звании Члена Консистории с 1870 г.

4) Протоиерей Петр Грязнов¹⁶, настоятель Мироносицкой церкви из студентов семинарии; членом Консистории состоит с 1870 г.

Секретарь Консистории. Надв. Сов. Сергий Петр Славолюбовь из воспитанников Московской д. академии XXV к. (1864 г.); в должности Секретаря с 8 янв. 1879 года.

Здание Консистории каменное одноэтажное но довольно просторное и удобное; находится вблизи архиерейского дома что весьма выгодно и полезно во многих отношениях.

Домашним Секретарем при Тверском архиерее состоял и состоит чиновник А. Морошка¹⁷.

По канцелярии архиерейской значилось ежегодно входящих дел и бумаг:

а) по консистории – боле 5000 №№ б) по Епархиальному Попечительству ок. 600 №№, в) по Семинарии и духовным 1879 г училищам – ок. 900 №№.

Тверская духовная Семинария¹⁸ помещается в двух каменных зданиях, находящихся в Затьмацкой части. С 1878 г сооружается новый обширный каменный корпус с домовою при нем церковью.

Ректор Семинарии Протоиерей Александр Соколов¹⁹ магистр XVII курса (1850 г) Московской д. академии в должности ректора с 1875 г.

Инспектор Михаил Чередеев²⁰, из окончивших курс в С-Петербургской д. академии в 1865 г с степенью магистра; в должности Инспектора с 1877 года.

Воспитанников Семинарии в 1879 г. было 730 человек. Такого количества нет ни в одной Семинарии.

Следует далее сказать несколько слов об архиерейском доме и приписном к нему Оршине монастыре.

До 1763 г. Тверские архиереи имели свое местопребывание в так называемой крепости, близ кафедрального собора. Но по случаю бывшего в сем году страшного пожара начавшегося с архиерейского дома и истребившего почти весь город, постоянным местом жительства их сделался загородный дом при бывшем Тресвятском монастыре издавна приписном к архиерейскому дому. Дом этот первоначально был деревянный на фундаменте одноэтажный с двумя при нем такими же церквами и колокольнею, на которой устроены были боевые часы. Затем в 1768 г. преосвященным Гавриилом²¹ (впоследствии Митрополитом Новгородским) на место деревянного пришедшего в ветхость дома сооружен был каменный двухэтажный длиною в 7 сажень. Наконец в 1777 г., при преосвященном Арсении²² (впоследствии архиепископе Ярославском), на отпущенную из казны сумму в количестве 16 000 р. воздвигнут был новый обширный каменный двухэтажный дом с крестовою при нем церковью который в том же виде существует и до настоящего времени. В 1821 г как в доме, так и в находящихся при нем хозяйственных постройках оказались значительные повреждения и ветхости; посему, для исправления всех этих повреждений и ветхостей испрошено тогдашним преосвященным архиепископом Симеоном (впоследствии Ярославским)²³ из казны 39970 р. Произведенные на эту сумму работы окончены были в 1826 г при преосвященном архиепископе Ионе²⁴. С тех пор не было в доме никакой капитальной ремонтировки; только в 1850 г при преосвященном архиепископе Гаврииле²⁵, вызолочены червонным золотом, на полимент 22 кресла и диван, с покрытием их новою материею. Поэтому неудивительно, что при моем водворении в 1879 г. оказалось в дом немало и ветхого и неблаговидного. Для приведения дома в благоприличный вид потребовались значительные издержки.

Братию архиерейского дома, при моем прибытии, составляли: эконом, казначей, два иеромонаха, один иеродиакон, псаломщик и послушник (грузин Павел Нагадзе).

Хор архиерейских певчих состоял из 27-ми человек, в том числе 1 регент, 8 человек больших певчих и 18 мальчиков. Регент и малые певчие жили и живут в архиерейском доме. При последних находится особый учитель из студентов Семинарии.

Материальные средства для содержания архиерейского дома следующие:

К Тверскому архиерейскому дому издавна приписаны Вознесенский Оршин монастырь, находящиеся в 18 верстах от Твери вниз по течению, реки Волги, при впадении в нее с Левой стороны реки Орши. Когда и кем основан этот монастырь с достоверности неизвестно. Известно только, что в 1567 существовал уже в монастыре каменный пятиглавый храм Вознесения Господня, освященный 2-го ноября того года епископом Варсонофием (святым), как видно из сохранившегося доныне антиминса В настоящее время в Оршине монастыре существует также каменная церковь, но с одною уже главою, и к ней впоследствии пристроены с западной стороны два придела.

Братии в монастыре находилось в 1879 г только три иеромонаха из них один казначей, управляющий монастырем и несколько неприукаженных послушников.

При Монастыре находится земли 353 дес. 222 саж. Частью этой земли, находящеюся под сенокосом, пользуется архиерейский дом.

В заключение скажу несколько слов о Тверском Кафедральном Соборе и его клире.

Настоящий соборный храм во имя Преображения Господня с приделом Введения во храм Пресв. Богородицы сооружен в конце XVII столетия (1689–1696 г.) тщанием Сергия архиепископа Тверского. Впоследствии внутренность сего храма не раз была изменяема и украшаема. Настоящим благолепием своим храм обязан попечению и заботам старосты, купца Ив. Емел. Нечаева состоящего в этой должности с 1848 г. Его же старанием собор достаточно снабжен утварями и ризничными вещами. Главную досточтимую святыню собора составляют нетленные мощи благоверного Князя Михаила Ярославича Тверского. приявшего в 1319 г. мученическую кончину в Орде.

Соборный клир составляют: Протоиерей, Ключарь, два священника, протодиакон, два диакона два иподиакона, два псаломщика, два пономаря, два звонаря и просфорница.

На содержание соборного причта опускается казны 2801 р. Сверх сего, в год (1878) получено: а) братских доходов 1970 р. 36 к. и б) с капитала 11.959 р. 50 к. процентов – 532 р. 70 к. А всего – 5304 р. 6 к.

Настоятель собора протоиерей Григорий Первухин, магистр XVI курса (1848 г) Московской д. академии.

Ключарь, священник Иоанн Орлов, Кандидата Спб. дух. академии, 1861 года.

Священник Афанасий Рагузин²⁶ – из студентов Тверской Семинарии.

Священник Николай Модестов²⁷, кандидат Московской дух. академии, 1872 г.

В Твери, кроме кафедрального собора, существует 28 церквей, в том числе одна единоверческая церковь, – и это при народонаселении в 41 596 душ.

Обращаюсь к описанию своих официальных и частных занятий.

11-го и 12-го ч. рассмотрено было мною более ста бумаг разного содержания.

Сверх сего в эти оба дня делаемы были мною в городе визиты более значительным лицам. Но поездка последнего дня ознаменована была не очень приятным приключением: у кареты дважды среди больших улиц скатывались колеса, так что я должен был возвратиться домой в наемной извощичьей карете. Такова исправность архиерейского экипажа по небрежности эконома и кучера!...

13-го ч., между прочими бумагами, получено было миною прошение Учредительницы училища девиц духовного ведомства Наталии Антоновны Булах²⁸.

В прошении своем от 27-го мая Булах, изъяснив, что не желает далее оставить за собою управление училищем просила меня сделать соответствующие распоряжение о принятии от нее училища; при чем приложила «Подробные сведения о настоящем положении училища по отношению построек капитала, библиотеки вещей церковных хозяйственных и находящихся в употреблении воспитываемых.

Потребовав из Консистории дело об основании сего училища я узнал что оно основано в г. Ржеве в октябре 1865 г. на счет способов, пожертвованных собственно Московскою почетною гражданкою девицею Анною Васильевною Мазуриною для 24-х сирот-девиц преимущественно г. Ржева и его уезда, и, только в случае свободной вакансии могут быть принимаемы дети священно-церковно-служителей уездов Зубцовского Старицкого и Осташковского. Булах же как бывшая гувернантка Мазуриной овладев ею и принадлежащими ей капиталами, присвоила себе и звание учредительницы Училища и в этом звании оставила за собою на основании пункта 2-го примечания к Уставу Училища должность Начальницы²⁹.

Но что побудило Булах отказаться от этой должности, для меня на этот раз оставалось неизвестным.

18-го ч. получил я из Москвы от преосвященного Иоанна³⁰, бывшего Алеутского, сочинение его под заглавием: «Из истории религиозных сект в Америке»³¹, при следующем Письме от 16-го числа:

«В минуты милостивого отеческого посещения моего недостоинства Ваше Преосвященство изволили выразить интерес к знакомству – на досуге – с Американскими религиозными обществами.

Почту себя счастливым, ежели приносимые мною Вашему Преосвященству маленькие книжки хотя сколько-нибудь удовлетворять Вашим богословским и церковно-историческим воззрениям и требованиям и чрез то послужат для меня оправданием в моей надежде на Ваши святительские молитвы и на Ваше архипастырское мне благословение».

19-го ч. мною получено было письмо от Протоиерея Меленковского собора, Владимирской епархии, Матф. Ив. Шеметова³²:

«В 11-м № Владимирских Епархиальных Ведомостей за текущий 1879 год прочитав отпечатанное Высочайшее повеление о перемещении Вашего Преосвященства из Харькова в Тверь, я возрадовался духом и возблагодарил Господа за изливаемые Им на вас милости Его. С каковым перемещением и имею счастье приветствовать Ваше Преосвященство, искренно моля Бога о сохранении Вашего здоровьями о спасение Вашей души».

18-го и 20-го ч. присутствовала на экзаменах в Семинарии по классам Основного и Догматического Богословия. По первому предмету ученики V класса отвечали порядочно, а по второму лучшие из учеников VI класса давали ответы удовлетворительные.

20-го ч. из Семинарии заезжал в Отроч³³ монастырь. Монастырь этот основан в 1265 г. и расположен на правом берегу р. Тверцы при впадении ее в Волгу. В истории Русской Церкви он имеет печальную известность, как место заточения и мученической кончины святителя Филиппа, митрополита Московская и всея России, в 1569 г. Но еще прежде сего, здесь же томился в заточении несколько лет (более 12-ти) и отсюда переведен на покой в Троицкую Лавру преподобный Максим грек.

В последнее время до 1872 года Отрочем монастырем управляли обыкновенно ректора Твердой Семинарии. Нынешний Настоятель, архим. Серафим³⁴ – из студентов Семинарии.

22-го ч. писал я в Москву Преосвященному Алексию³⁵, еп. Можайскому:

«Приношу Вам искреннейшую благодарность за оказанное мне истинно-христианское гостеприимство. У Вас я чувствовал себя как бы у себя дома: такова Ваша доброта и любовь.

Простившись с Вами 8-го числа я благополучно прибыл в тот же день, в 9 часу вечера, в Тверь и был встречен духовенством и властями города подобающим образом. 10-го и 17-го числа служил в Кафедральном соборе, который своим благолепием произвел на меня очень хорошее впечатление.

В доме меня встретила, как и надлежало ожидать; масса бумаг и Консисторских дел. Едва лишь теперь начинаю освобождаться этой подавляющей массы, хотя продолжается еще немалый прилив и ежедневных текущих дел.

Кроме собора, успел пока взглянуть только на монастыри, коих два в городе и один близ города. Двукратно посетил Семинарию по случаю богословских экзаменов.

Немало озабочивает меня новое жилище, которое требует значительного ремонта, а между тем средства здешнего архиерейского дома очень ограниченны, по крайней мере сравнительно с Харьковским.

Помолитесь Преосвященнейший, чтобы Господь помог мне поскорее устроиться на новом месте служения и успокоиться духом».

23-го ч., в день празднования иконе Владимирской Божией Матери совершал я литургию в градской Владимирской церкви по случаю храмового праздника, а после литургии имел обеденный стол в доме настоятеля церкви, протоиерея В Ф. Владиславлева. Владимирская церковь одна из благолепнейших церквей в городе, а настоятель ее, и по образованию своему (магистр), и по нравственному характеру, и по общественной деятельности своей, один из наиболее уважаемых лиц между всей епархии.

В тот же день получил я письмо из г. Ржева от давнего знакомца, Товарища Государственного Контролера, Тайного Советника Тертия Ивановича Филиппова³⁶. Он писал мне от 22-го числа:

«Прибыв на время в пределы Вашей области, чувствую и обязанность и сердечную потребность приветствовать Ваше Преосвященство, как своего духовного Владыку, и первыми словами моего привета избираю оные постоянно Вами слышимые, от наших просветителей унаследованные: εὶς πολλὰ ἒτη, Δέσποτα. Дважды и трижды повторяю эти слова, обращая их к преемнику двух кратковременных архипастырей Тверской области.

Вот уже четвертый год, как мое семейство проживает лето в Ржеве, в моем родительском домике, расположенном на краю города и на берегу Волги. На время и я к ним наезжаю; вот и теперь я приехал до 7 или 8 июля. Трудно ожидать, чтобы Ваше Преосвященство собрались посетить наш город в этот краткий промежуток времени; но есть надежда, что не теперь, то в другое время, приезд Ваш во Ржев совпадет с моим, и я буду иметь радость приветствовать Вас уже не хартиею и чернилом, но усты ко устом. Не видавшись так давно (с 5 авг. 1867 г.), нашли бы, о чем поговорить, не только о прошедшем и настоящем но и «хотящих быти вскоре».

Мое семейство поручаете себя Вашему благосклонному вниманию.

Вверяя себя и его Вашим святительским молитвам, с глубочайшим уважением имею честь пребыть».

В 7 часов вечера отправился в Кафедральный Собор к всенощному богослужению по случаю особенная на следующий день празднества. Служба совершалась в честь дневного святого, Предтечи и Крестителя Иоанна и св. Благоверного Князя Михаила Тверского. Выходил я на литию и величание. Стихиры на литии пели, по заведенному обычаю, столповым напевом сами соборяне.

24-го ч. совершал литургию в том же соборе. По окончании литургии, мощи Благоверного Князя Михаила подняты были с места священниками и вынесены из собора. По поставлении их на большие носилки, они поднесены были к проходу под колокольнею и здесь были держимы на плечах усердствующих богомольцев до тех пор, пока под ними прошла вся многотысячная масса пришедших с разных сторон богомольцев; затем св. мощи обнесены были вокруг собора и поставлены опять на свое-место. Эта процессия окончилась около двух часов пополудни.

Торжественная процессия обнесения мощей Благоверного-Князя Михаила ежегодно совершается 24-го июня с 1831 года, когда свирепствовала в Твери, так же как и во всей почти России холера. В первый раз св. мощи Благоверного Князя были обнесены, по желанию граждан, вокруг всего города, но при этом произошло прискорбное событие. Бывший тогда Тверским архиепископом Амвросий (Протасов)³⁷, при слабом здоровье и преклонных уже летах (ему было 69 л.), отправились, по совершении в соборе литургии, в крестный ход, изнемог на пути и, остановясь у церкви Живоносного Источника Божией Матери, разоблачился и почувствовал головокружение. По возвращении его в архиерейский дом у него открылись припадки сильной холеры, и чрез восемь дней, 1-го июля, прекратилась его жизнь. Между тем, в то же время в городе стала ослабевать эпидемия. С следующего 1832 г. постановлено обносить мощи Благоверного Князя Михаила только уже вокруг собора.

25-го ч. получено было мною два письма – одно из Витебска, другое из Уфы.

Из Витебска писал мне от 23-го числа Ректор Семинарии, архимандрит Израиль³⁸:

«Необходимость заставляет меня оставить службу в Западном крае. Я назначен, как, без сомнения, и известно Вашему Преосвященству, Викарием Херсонской епархии. 26 или 27 июня отправляюсь в Петербург для посвящения в сан Епископа. Там пробуду, может быть, недели три и затем чрез Рязань отбуду к месту службы. Путь мой лежит чрез Тверь, и я долгом считаю быть у Вашего Преосвященства, и буду иметь случай лично благодарить Ваше Преосвященство за всегдашнее доброе отеческое расположение ко мне, в частности же высказанное в Вашем последнем письме ко мне из Харькова Господь судил иначе, как предполагалось; буди Его святая воля! Любовь моя и преданность к Вашему Преосвященству никогда не изгладятся. Я всегда вспоминаю о Вас в своих грешных молитвах».

Из Уфы от 19-го числа писал мне Преосвящ. Никанор³⁹:

«Приветствую Вас, Милостивейший Отец, на новом староименитом месте Вашего служения. Теперь Вы имеете душевное утешение служить Церкви Господней в самом центре самой древней Руси и преемствовать целому ряду именитых иерархов.

О себе скажу, что около св. Пасхи подвергался тяжкому припадку сердцебиения. Работаю не мало. Потому и пишу редко к самым ближайшим лицам. Писать обширные послания невозможно, краткие ломаешь голову над темами. Разделяя пространством и временем, жизнь разлучает людей и обыденными интересами, злобою дня.

Преклоняя мою смиренную голову, прошу Вашей святительской молитвы. Прошу верить моему всегдашнему, неизменному, признательному почтению и душевной преданности».

На письмо это я отвечал от 9-го июля:

«Приношу Вам искреннюю благодарность за братское приветствие меня на новом «староименитом» месте службы.

Вот уже месяц, как я в Твери и начинаю мало по малу свыкаться с новым местом служения; но здесь для меня не так трудно привыкать, как было некогда в Витебске. Здесь и церковные и народные обычаи почти те же, какие видел и к каким привык с детства во Владимире. Здесь притом я нашел между старшим духовенством несколько своих совоспитанников по академии, – чего не было ни в Витебске, ни в Харькове. Наконец Тверь-город очень благоустроенный и обильный храмами, – что свидетельствует благочестии граждан; а епархия богата, сверх того, и иноческими обителями. Одно только обстоятельство для меня не совсем благоприятно. Здесь для меня, сравнительно с Харьковом, вдвое больше трудов, а вознаграждения за труды почти вчетверо меньше. Впрочем буду говорить со Апостолом: вем избыточествовати, вем и лишатися.

Мой предшественник⁴⁰ помышлял было о восстановлении викариатства и приглашал себе в помощники Ректора Витебская, архим. Израиля, но смерть разрушила его добрый замысел, а о. Израиль, вместо Старицкого, удостоился быть епископом Новомиргородским и пути в Херсон обещал посетить меня.

Продолжать ли мне начатое моим предшественника дело, или нет, я не решил еще. Но в виду тех условий, в каких был поставлен Тверский викарий, лучше не начинать дела. Положение здешнего викария было несравненно хуже и стеснительнее положения викария Харьковского.

Прискорбно слышать о ваших болезненных припадках. Да укрепит Вас Господь к благоуспешному продолжению Вашего священноначальственного служения»!

26-го ч., в день празднования Иконе Тихвинской Матери, служил я в Христорождественском женском монастыре, по случаю ежегодно совершаемого в этот день из сего монастыря после литургии крестного хода с чудотворной Тихвинскою иконою в градскую Вознесенскую церковь, для удобнейшего совершения пред нею гражданам молебствий. В первый воскресный день после праздника апостолов Петра и Павла икона возвращается в обитель.

Христорождественский третьеклассный монастырь находится за городом, на берегу р Тьмаки, и существует с XVI столетия. В нем четыре каменных церкви. Число сестер более 200 душ. Игуменья Палладия (урожденная Ельчанинова) получила образование в Смольном монастыре, в СПб. от роду 58 лет; в звании Игуменьи с 1875 года.

26 ч. писал мне Москвы Преосвященный Алексий, епископ Можайский:

«Позвольте принести Вашему Преосвященству мою глубочайшую благодарность за посещение Ваше столь милостивое к Саввинскому подворью и его недостойному настоятелю. Молитвами преподобного Покровителя нашего да ниспошлет Господь Бог милости Своя Вашему Преосвященству.

Примите Преосвященнейший Владыко, и мое искреннейшее приветствие с действительным, и совершившимся вступлением Вашего Преосвященства на святительскую кафедру в древнейшем Российском граде. Простите за умедление поздравлением. Все собирался поздравить и пристыжен был Вашим предварением. Причина же промедления Вам известная – множество суеты, в которую погружен Московский Викарий, не всегда имеющий возможность и газеты просматривать. Впрочем с отменою докладов у нового Владыки⁴¹ во времени действительно есть некоторый выигрыш, хотя выигранное в одном месте и проигрывается иным образом – беседами с визитаторами.

Соутешаюсь Вашим утешением благолепным собором. А дом Ваш, конечно, исправится в скором времени при Вашей опытности и знании этого дела. Господь Вам помогал прежде и поможет.

Смиреннейше испрашивая себе благословения и молитв Вашего Преосвященства с совершеннейшим почитанием и глубочайшею преданностью имею счастье пребыть»…

Из Москвы же и также от 26-го ч. писал мне А. Е. Викторов⁴²:

«Я составил план отправиться к Вам на новоселье, на предстоящие праздники: пятницу, субботу и воскресенье, и предполагаю поехать в четверть (28-го) с почтовым поездом. Если Ваше Преосвященство в городе и не имеете ничего против моего плана, то покорнейше прошу Вас ответить мне молчанием, и это молчание я приму за знак согласия. Если же окажутся препятствия к моему проекту, то будьте добры, дайте мне знать об этом, и я отложу свою поездку к Вам до другого времени.

С искренним уважением и душевною преданностью имею честь быть Ваш А. Викторов. 26 июня 1879 г.

Знаю, что в пятницу большой праздник, и Вы в это время будете заняты; но этот день я могу посвятить на визиты».

27-го числа мною дано было Консистории предложение за № 1553 следующего содержания:

«По прибытии моем 8-го сего июня в Тверь и по вступлении в управление Тверскою епархией, Экономом Тверского Архиерейского Дома, иеромонахом Алексием представлены мне при докладе от 10-го числа за № 73-м, 1-х, Ведомость о приходе, расходе и остатке сумм по Архиерейскому дому с 13-го марта по 9-е число текущего июня и 2-х, Описи: а) церковных и ризничных вещей и библиотеки крестовой церкви архиерейского дома, когда составленную – неизвестно, и б) имущества архиерейского дома, составленную в 1865 г.

Предполагая, что, с одной стороны, немало произошло с течением времени изменений в вещах, значущихся в той и другой описи, а с другой – могло быть приобретено после 1865 года немало новых вещей, почитаю учинить следующее:

1) Образовать из двоих градских священников и исправляющего должность Казначея архиерейского дома Комиссию, коей вменить в обязанность а) поверить по существующим описям все имущество архиерейского дома как церковное, так и домовое, и о том, что окажется, составить акт, и б) на основании приходорасходных книг составить список вновь прибылых с1866 года вещей.

2) Затем сделать распоряжение о составлены новых описей как церковного, так и домашнего имущества нашего архиерейского дома.

К исполнению сего Консистория немедленно сделает зависящие распоряжения».

Утром в этот день приехал ко мне, по пути из СПб., совоспитанник мой по академии, Настоятель Площанской Богородицкой пустыни, Орловской епархии, архим. Моисей, бывший Ректор Томной Семинарии. Посещаете это тем приятнее было для меня, что я не виделся с ним с 1861 или 62-го года.

В тот же день был у меня священник Калязинского собора Иоанн Белюстин⁴³, вызванный мною, для личного объяснения, по поводу Указа из Св. Синода от 11-го Мая за № 1504, коим предписано было мне удостовериться в том, действительно ли статьи «К вопросу о раскольниках», помещенные в №№43 и 44 газеты «Церковно-Общественный Вестник» за 1879 г., составлены священником Белюстиным и, если это подтвердится, то, запретив ему священнослужение и истребовав от него объяснение, обсудить, может ли Белюстин после напечатания сих статей быть оставлен в священном сане и о последующем представить Св. Синоду.

Так как Белюстин означенные статьи признал своими, то ему запрещено было священнослужение. Между тем, Консистория, критически разобрав эти статьи и приняв во внимание прежние поступки Белюстина, пришла к следующему заключению: «Так как все кроткие меры внушения и вразумления остались для священника Белюстина недействительными, и он, как бы в поругание этих мер, выказывал и продолжает выказывать возрастающую дерзость и резкость в своих статьях и как бы посмеивается и над пастырями церкви Христовой и над самою церковью и над предержащею властью, покровительствующею Св. Церкви Христовой, то его, Белюстина, невозможно оставить в священном сане». Заключение это мною было утверждено и представлено на дальнейшее распоряжение Св. Синода.

Священник Белюстин, при личном со мною объяснении, узнавши, что его ожидает запрещение в священнослужении, смутился и высказал мысль о снятии с себя сана, но я отклонил его от этой безрассудной мысли.

28-го ч писал я в Кострому Преосвящ. Игнатию:

«Братское послание ваше 31-го мая получено мною 3-го июня в Москве на Саввинском подворье, где я нашел, по пути в Тверь, доброе и мирное пристанище и где немало побеседовал с любезным и гостеприимным хозяином⁴⁴, хотя большую часть времени проводил в разъездах по стогнам столицы.

8-го числа, как Вам известно, прибыл я в свой престольный град и был встречен новою паствою по чину церковному.

Получив 9-го числа Вашу коллективную с о. Моисеем телеграмму, я на другой и на третий день ожидал к себе путешествующего до Твери гостя, но он только лишь вчера изволил пожаловать ко мне на пути из СПб-га и пробыл у меня с 6-ти часов утра до 3-х пополудни. А сегодня к вечеру жду другого гостя из Москвы А. Е. Викторова.

О восстановлении Старицкого викариатства я еще не рассуждал и не знаю будет ли возможность его восстановить⁴⁵ при тех условиях, при каких оно существовало. Мой предшественник помышлял об этом и приглашал к себе в помощники известного мне Ректора Витебской Семинарии, архим. Израиля, но о. Израиль в настоящее время, как он пишет мне, предназначен, на вакансию Викария Херсонского».

В тот же день приехал ко мне из Москвы добрый товарищ мой по академии А. Е. Викторов и пробыл у меня дня два.

28-го же числа получено было мною письмо из СПб от Директора Хозяйственного Управления при Св. Синоде, Д. С. Сов. А. Гр. Ильинского⁴⁶ родного племянника моего предшественника архиеп. Евсевия. Он писал мне от 26-го числа:

Преосвященнейший Владыко, Милостивый Государь и Архипастырь!

«Поздравляю Ваше Преосвященство с перемещением на новую кафедру, которая во всяком случае по своему значению выше и виднее Харьковской, а по своему положению ближе к центру администрации и потому удобнее во многих отношениях.

Со времени смерти Преосвящ. Евсевия, моего дяди, меня осаждают некоторые из служивших при нем своими просьбами ходатайствовать пред Вашим Преосвященством об их участи К таковым принадлежат бывший Секретарь Преосвященного Морошкин и келейник Грузин Павел. Я знаю их, но очень мало; Преосвященный же Евсевий, кажется, был ими доволен. Поэтому я долгом считаю покорнейше просить Ваше Преосвященство, если оба названные лица, по ближайшему Вашему усмотрению, заслуживают Вашего внимания, оказать им участие в устроении их судьбы, именно, если Морошкин не может быть оставлен почему либо в прежней должности, то не может ли он быть пристроен на должность столоначальника в Консисторию; а келейник Павел, если также не будет оставлен в своей должности, не может ли быть, определен, к какой-либо должности в епархии, в которой по-видимому желает остаться. Вообще усерднейше прошу Ваше Преосвященство обратить на этих лиц благосклонное внимание и сделать для них все возможное для стройства их судьбы.

В Твери производится капитальная постройка Семинарии. Такие постройки производящиеся не на год, не на два, а на столетия, всегда нас особенно заботят. Поэтому долгом считаю покорнейше просить Ваше Преосвященство обратить на эту постройку особенное внимание. К этой просьбе я вынуждаюсь тем, что в последнее время дошли сюда слухи о придирках будто бы делаемых строительным Комитетом при освидетельствовании материалов. Но мы знаем, что и подрядчики иногда действительно бывают неправы, т. е. иногда стараются сбыть материал похуже, а Строительный Комитете только исполняет свою обязанность. Позвольте надеяться Ваше Преосвященство, что, при ближайшем участии Вашем в этой постройке, и подрядчик, и производитель работы и Строительный Комитет исполнять свои обязанности по отношению к этой постройке как следует.

Из Харькова я имею сведения, что там очень и очень о Вас жалеют.

Поручая себя молитвам Вашим с истинным почтением и совершенною преданностью имею честь быть»...

На это писал я от 5-го июля:

«В ответ на Ваше почтенное письмо от 26-го минувшего июня спешу известить Вас, что лица, о коих Вы заботливо пишете, остаются пока на своих местах: и Секретарь Морошкин, по всей вероятности, останется при мне навсегда, если только будет честно исполнять свои обязанности, а Грузин Павел едва ли надолго может оставаться в России: он выражал уже мне свое намерение рано или поздно возвратиться на родину.

Постройка здешней Семинарии ведется как вижу я, не без пререканий. И это неудивительно, ибо тут сталкиваются противоположные интересы с разных сторон. Одна сторона ревнует о том, чтобы здание вышло, сколько можно, прочнее; а другая заботится о том, чтоб этой солидной постройки получить побольше барыша. С своей стороны, я буду стараться, по возможности, примирять эти противоположные интересы.

Усердно благодарю Ваше Превосходительство за приветствие меня с перемещением на епархию, по Вашему мнению более видную и высокую, но, по известной пословице, не место красит человека.

Вам пишут из Харькова, что там жалеют о мне: но должно признаться Вам, что и я не без сожаления оставил Харьков. Тверь, на первый раз, представляет для меня то преимущество пред Харьковом, что доставляет вдвое больше трудов и забот. Кроме епархиальных дел, меня немало озабочивает теперь приведение в должное благоустройство моего жилища которое более 20-ти лет оставалось без ремонтировки. Между тем средства здешнего архиерейского дома очень ограниченны: они в пять или шесть раз меньше сравнительно с средствами Харьковского дома. Прошу Вас, достопочтеннейший Андр. Гр., дать мне добрый совет, не могу ли я обратиться к Св. Синоду с просьбою об оказании моему архиерейскому дому, хотя бы небольшой, денежной помощи, для исправления в нем ветхостей».

1-го июля в воскресенье служил я в подгородном монастыре Желтикове по случаю крестного туда из города хода.

Успенский Желтиков монастырь – второклассный, в 4-х верстах от Твери, расположен на правом берегу р. Тьмаки, при сосновой старинной роще. Основан в 1394 г. св. Арсением, епископом Тверским коего нетленные мощи почивают в главной монастырской церкви во имя Успения Пресв. Богородицы.

Другая монастырская церковь зимняя во имя преп. Антония и Феодосия построена в 1709 г. Царским иждивением.

Третья церковь во имя Алексия человека Божия сооружена также в 1709 г. по повелению Петра 1-го. При ней существуют небольшие покои, назначенные в свое время для пребывания царевича Алексия Петровича.

С 1836 по 1840 и с 1866 по 1873-й г. в Желтикове монастыре имели пребывание Викарии Тверской епархии, епископы Старицкие: Иринарх⁴⁷, Неофит⁴⁸ и Антоний⁴⁹. В настоящее время управляет монастырем архимандрит Иосиф⁵⁰, окончивший в 1847 г. курс в Тверской Семинарии. Он состоит вместе с тем Членом Консистории и Благочинным над некоторыми монастырями. При нем братии до 20-ти человек.

Ежегодно совершаемый в первый воскресный день после праздников апостолов Петра и Павла из Тверского Кафедрального собора в Желтиков монастырь крестный ход учрежден в 1655 г., по случаю освящения новой церкви во имя Успения Пр. Богородицы и перенесения в оную из церкви преп. Антония и Феодосия мощей святителя Арсения. Стечение богомольцев в этот день как из города, так и из окрестных селений, бывает очень значительное.

4-го ч. получен был мною Указ из Св. Синода от 12 мая за № 1696, о преобразовании с 2-й половины 1879 г по новым штатам духовно-учебных заведений Тверской епархии. К приведению в исполнение предписанного этим указом немедленно сделаны были мною надлежащие распоряжения.

6-го ч. получено было мною два письма – одно из Костромы, другое из Витебска.

Из Костромы писал мне от 4-го числа Преосвящ. Игнатий в ответ на мое письмо от 28 июня:

«Молю Господа, да благословить все входы и исходы Ваши на новой пастве, отличавшейся усердием к церкви, к прочному ее благоустроению.

Комиссия, возложенная на Вас касательно пресловутого Б – на⁵¹, имеет свою полезную сторону Решив вопрос об оставлении его в духовном звании отрицательно, Вы исполните слово Апостольское: измите злого от вас самех, и предупредите возможность вредных последствий его произведений для паствы.

У Вас Ректором должен быть протоиерей Александр Соколов из нашего курса. При случае благоволите написать, как найдете его. Ревизоры ныне часто противоречат один другому об одном и том же предмете, и строго относятся к монашествующим.

У нас доселе не утверждены новые штаты по приходам, и чрез это мы пока избавлены от многих хлопот. Как в вашей епархии? У Ярославского Преосвященного⁵² половину времени отнимает разбирательство по прошениям и жалобам, возникающим от новых штатов, хотя у них положено менее душ сравнительно с другими для образования самостоятельных приходов.

Монастырей у Вас много, и, думаю, они более обильны братиею и средствами, нежели здесь. Особенно не завидны у нас монастыри первоклассные».

Из Витебска писала мне А. П. Ушакова⁵³:

«11-го июля предположен если Бог велит, мой выезд в Киев. Думаю быть и в Твери; согласитесь, не особенно будет приятно приехать в Тверь, когда Вас нет: город для меня чужой. Ответьте, когда я могу прибыть в Тверь»?

На другой же день, 7-го ч., отвечал я на это краткое послание:

«На днях я приступил к обновлению своих внутренних покоев, а затем пойдет ломка и в прочих апартаментах.

Если бы Вы начали свое путешествие с Петербурга и Твери, то это было бы самое лучшее дело: я мог бы принять Вас в неразоренных еще покоях, и Вы вернее могли бы найти меня в Твери.

Вот уже месяц как я в Твери. Тверь – город очень хороший и благочестивый: в нем около 35-ти церквей и два монастыря; нередко слышу и в будни праздничный звон; в течении месяца я и сам уже успел принять участие в пяти церковных празднествах частью монастырских и частью приходских. Познакомился уже с большею частью аристократического общества, которое сравнительно с Харьковским, конечно, очень незначительно.

В ожидании приятного свидания, остаюсь с искренним желанием Вам всего доброго».

10-го ч. присутствовал я, по предварительному приглашению, в заседании Губернского Попечительного о тюрьмах Комитета, коего я, по своему званию, состою Вице-Президентом. Главным предметом рассуждений и прений в этом заседании были кожа и подметки для обуви арестантов. При окончании заседания, я просил Начальника Губернии приглашать меня в собрания Комитета только тогда, когда будут обсуждаться вопросы о каких-либо церковных предметах. Но таких приглашений потом я ни разу не получал.

11-го ч. писал я в г. Меленки, Влад. губ., соборному Протоиерею М. И. Шеметову, в ответ на его письмо 14-го июня:

«Приношу Вам сердечную благодарность за добрую о мне память и за приветствие меня с перемещением на новую высшую кафедру.

Тверская епархия в иерархическом отношении действительно гораздо выше Харьковской, но во многих других отношениях много ниже ее, и потому я не весьма охотно принял назначение на эту почетную кафедру. Я писал даже об этом в СПб к старейшим владыкам, но в ответ от первенствующего члена⁵⁴ Св. Синода получил, между прочим, следующие строки: «Св. Синод избрал Вас в уважение достоинств и заслуг Ваших, и вместе желая почтить старейшую кафедру, на которой восседали Филарет, Григорий и Филофей⁵⁵ Митрополиты. После таких администраторов напрасно Вы опасаетесь встретить в Тверской епархии много беспорядков. Было в ввиду и то, что из Твери удобнее вызывать для присутствования в Св. Синоде, когда в том будет нужда. С упованием на Господа, идите, куда Промысл Божий указывает, и свою волю покоряйте в послушание Христово».

После сего мне не оставалось конечно ничего более, как покориться воле и распоряжению высшей Власти. И вот я более уже месяца восседаю на знаменитой Тверской кафедре.

Тверская епархия – одна из многолюднейших, и потому дел по Консистории и по учебным заведениям великое изобилие, по крайней мере, сравнительно с Харьковскою епархией, где и церквей и учебных заведений вдвое меньше. Притом там у меня был Викарий, а здесь пока нет и не знаю, будете ли.

Прошу вашего молитвенного содействия мне к благоуспешному и небесплодному прохождению многотрудного служения».

Вместе с тем писал я в Харьков доброму моему благоприятелю и собеседнику, Инспектору Института благородных девиц, Действ Ст. Сов. Григорию Семеновичу Рындовскому:

«Шесть уже недель как я оставил Харьков, и не имел возможное никому писать туда по причине множества дел на первый раз встретивших меня в Твери; пишу к Вам первым и прежде всего приношу Вам искреннейшую благодарность за Ваши неизменно добрые ко мне отношения, которые навсегда сохранятся в моей памяти. В беседе с Вами я всегда находил истинное утешение и самое приятное развлечение.

О моем вступлении на новую паству, если угодно, можете получить некоторые сведения из Харьковских Епархиальных Ведомостей, где перепечатаны они из таких же Ведомостей Тверских. Я буду беседовать с Вами о том, чего нет в печати.

Тверь произвела на меня с первого раза приятное впечатление; в особенности понравился мне Кафедральный собор: он очень благолепен. С приходскими церквами, коих более 30-ти, мало еще ознакомился; видел только три и притом во время богослужения по случаю праздников. Я прибыл в Тверь, так сказать, к сезону церковных празднеств. С 23-го июня и по 1-е июля я участвовал в пяти празднествах частью в монастырях, а частью в приходских церквах.

Здешние празднества имеют ту патриархальную особенность, что в них принимают участие светские власти, начиная с губернатора, отличающегося особенною религиозностью. Каждый раз, после литургии устрояется в покоях настоятеля (или настоятельна) монастыря, или в доме церковного старосты, праздничная трапеза за которой присутствуют непременно и власти. Такое общение светских властей с духовенством мне очень понравилось.

Здешнее светское общество, конечно, не так многочисленно сравнительно с Харьковским, за то члены его по-видимому теснее между собою сближены.

Городское духовенство очень прилично; между ними немало лиц с академическим образованием. С сельским духовенством не имел еще возможности близко познакомиться.

Теперь озабочен приведением в порядок своего жилища, которое более 20-ти лет оставалось без ремонта. Местоположение моего жилища за городом и не очень выгодно в гигиеническом отношении; местность низменная, болотистая и проч. На беду и погода у нас, в настоящую пору, весьма неблагоприятная: или дожди, или холодные северные ветры. Словом июль смотрит сентябрем; об украинском лете и его жарах здесь и представления нельзя составить.

Призывая на Вас и на ваши неутомимые педагогические труды Божие благословение, с истинным почтением и проч...»

В тот же день посетил меня, мимоездом из СПБ. на свою родину во Владимир, почтенный земляк мой, Протоиерей Петербургского Казанского собора Павел Константинович Цветков, магистр XX курса (1853 г) Спб. д. академии. Тем приятнее для меня было видеть у себя этого нечаянного гостя, что он сын моего доброго наставника во втором классе Шуйского духовного училища Константина Николаевича⁵⁶, о котором было говорено мною в своем месте. Я пригласил своего гости к трапезе и немало с ним побеседовал о разных лицах и материях. Между прочим, он рассказывал об истории во Владимирской семинарии политического характера, возбужденной вследствие темы, данной ревизором М. ученикам IV класса, следующего содержания: «Почему семинаристы стремятся в светские учебные заведения?» Эта тема дала повод некоторым ученикам осуждать духовные школы и иронически отзываться о преподавателях и преподавании. Затем о Цветков представил мне характеристику некоторые архиереев его сверстников по академии, а именно: Викторина⁵⁷ Полоцкого и Феогноста⁵⁸ – Владимирского. Вот какими чертами он характеризовал их: Викторин – мелочен; Феогност – добрый пастырь.

12-го ч. я служил литургию в своей Крестовой церкви по случаю празднества, ежегодно совершаемого в этот день в честь иконы Божией Матери, именуемой Троеручица.

На репорт Благочинного г. Зубцова священника Арсения Смирнова⁵⁹ о награждении набедренником священника села Терешкова Александра Ивашева⁶⁰ дана была мною 17-го числа следующая резолюция:

«Так как набедренник есть первая, по преимуществу церковная, награда то желательно, чтобы оной удостаиваемы были священнослужители, отличающиеся особенною ревностью в исполнении главнейшей пастырской обязанности, т. е. проповедании слова Божия. Посему предлагаю Консистории циркулярно предписать всем о.о. благочинным Тверской епархии, чтобы как те из них, кои обратились уже в текущем году к Епархиальному Начальству с ходатайством о награждении того или другого из подведомых им священников набедренником, представили не менее трех письменых, поучений от каждого из сих священников, так и прочие, при подобных ходатайствах, представляли ли бы такие же поучения».

На журнале Консистории от ^{16 мая}/_{21 июня} (№ 624) с мнением по делу о рассмотренных катехизических поучениях за 1877 и 1878 годы, дана была мною 19-го числа следующая резолюция:

При пересмотре представленных мне катехизических поучений рассмотренных священниками Афанасием Рагузиным, Василием Владимирским⁶¹ и Михаилом Озеровым⁶², оказалось следующее:

1) Судя по многочисленным замечаниям и исправлениям в тексте поучений, читанных священником Рагузиным, должно заключить, что поучения эти читаны были цензором с должным вниманием.

2) Тоже должно сказать и о поучениях, читанных священником Владимирским.

3) Что касается поучений, читанных священником Озеровым, из числа 92-х экземпляров этих поучений ни на одном из них не сделано никакого замечания и никакой поправки, между тем под каждым экземпляром поучений сделан письменный отзыв о их достоинствах. При рассмотрении же мною поучений Зубцовского уезда села П. священника С., в конце коих рукою священника Озерова написано: «поучения очень хорошие», встретил я в этих поучениях, между прочим, следующие выражения:

Л. 3-й. «Господь Иисус Христос, хотя сходил на землю и жил на земле долгое время (33 года), пострадал и умер за нас, но все это делал Он по человечеству, яко человек, а не яко Бог; божеством же Своим Он всегда пребывал на небе и никогда не отлучайся от Бога Отца» и пр. и далее: «Как же могло быть так, что Иисус Христос, как единое 2-е лицо Св. Троицы, в одно и тоже время был по божеству на небе, а по человечеству на земле?»

Л. 10… «Наша душа происходит от Бога и есть частица Всесвятого Его Божества».

Л. 22. Сей член (т. е. 8-й) символа веры составлен был на Никейском соборе святыми отцами церкви противоположного учения Македония и его последователей унижавших достоинство Св. Духа и неправильно рассуждавших о предвечном Его исхождении от Бога Отца и Сына вкупе?

Выражения, очевидно, неверные, между тем цензор не обратил на них никакого внимания.

Посему учинить:

1) Священникам Афанасию Рагузину и Василию Владимирскому, за внимательное и тщательное исполнение возложенного на них поручения, изъявить признательность Епархиального Начальства.

2) Священнику Михаилу Озерову, поставив на вид невнимательность к исполнению данного Начальством поручения, внушить, чтобы он впредь с большим тщанием исполнял Начальственные поручения.

3) Катехизическая поучения, бывшие в рассмотрении у священника Озерова, но им не рассмотренные, поручить рассмотреть другому более внимательному и благонадежному лицу».

Между тем, священник Озеров в тот же день, согласно его прошению, от должности цензора уволен.

21-го числа писал я ректору Моск. дух. Академии, протоиерею С. К. Смирнову⁶³:

Приношу Вам искреннейшую благодарность за оказанное мне гостеприимство и за дружественные откровенные беседы.

Простите, что долго не писал Вам. Едва теперь только начинаю несколько свободнее располагать своим временем на новом месте служения. В первые три – четыре недели совершенно подавлен был массою всякого рода дел, и текущих, и особенно доставшихся мне по наследству от предшественника.

Если Вы бывали в Твери, то Вам нечего о ней и писать. А если нет, то милости просим побывать, когда я поустроюсь.

Городским духовенством, и в особенности Консисториею я пока доволен: дела идут мирно и спокойно. По Консистории, в настоящею пору, у меня производится одно очень важное дело, именно о священнике Белюстине по поводу его сумасбродных статей помещенных в №№ 43 44 Церк.Общ. Вестника. Синодским указом предписано было запретить ему священнослужение, если он статьи эти признает своими; и ему запрещено священнодействие Теперь, вследствие того же указа, остается решить другой вопрос: «может ли Б-н оставаться в священном сане, или нет».

В конце июня я имел удовольствие, или, вернее, неприятность лично объясняться с пресловутым Калязинским публицистом. Надобно впрочем заметить, что его личная со мною беседа не произвела на меня такого неприятного впечатления, какое всегда производили его газетные статьи.

Переживши кипучую пору начальной здесь деятельности, я помышляю приступить к продолжению начатой мною в Харькове литературной работы (разумею «Хронику моей жизни»). Поэтому позволяю себе напомнить Вам о вашем обещании доставить мне мои письма к Вам и покойному А. В. Горскому⁶⁴, писанные ранее 1866 года (позднейшие у меня сохранились в черновых копиях). По миновании надобности, я не замедлю непременно возвратить их Вам. На днях я получил такие же письма от о. Моисея Рыбальского, который недавно посетить меня мимоездом из Петербурга».

23-го числа, после обеда, отправлялся я в загородный Николо-Малицкий монастырь, для обозрения его и поклонения находящейся там святыне.

Монастырь этот заштатный в 7-ми верстах от Твери по петербургскому шоссе; основан в конце XVI столетия. До настоящего времени, монастырем этим управляли обыкновенно Экономы Архиерейского дома, но с 1880 г. там особый строитель.

В обители этой находится чтимый образ Святителя Николая, который с 1862 г., по разрешению Св. Синода, ежегодно приносится с крестным ходом 9-го мая в Тверь и поставляется в приходской Знаменской церкви, для совершения пред ним молебствий. Здесь он остается до 21-го мая и обратно, с таким же крестным ходом препровождается в обитель. Этот ход учрежден, по просьбе Тверских граждан, в благодарственную память избавления от холеры и по случаю бывших в 1860–61 гг. пожаров.

24-го ч., в 6 часов утра, получена была мною из Петербурга от новорукоположенного епископа Новомиргородского; Викария Херсонской епархии, Израиля бывшего ректора Витебской семинарии телеграмма следующего содержания:

«Позвольте остановиться у вас. Отправляюсь из Петербурга в три часа дня 24-го июля».

На другой день, 25-го числа, в 6-м часу утра пожаловать ко мне почтенный гость. Я встретил его с полным радушием, как прежнего сослуживца; угощал его чем мог, одарил его, кроме образа, панагиею, четками и кушаком, 26-го ч. он отправился в дальнейший путь, обещавшись написать мне о своем водворении на месте служения, но ни одной строки не написал.

Составленная и изданная мною в 1877 г книга: «Воспоминания о высокопреосвященном Леониде архиепископе Ярославском»⁶⁵, составляла до сего времени предмете общих похвал и одобрения как можно было приметить всякому читающему мою хронику. Весьма многие, не только лично знакомые, но и вовсе неизвестные мне лица, прочитавши эту книгу, выражали мне в самых сильных выражениях свою признательность за удовольствие, доставленное им чтением книги. Некоторые из лиц, упоминаемых в моей книге, благодарили меня за оказанную им честь. Но вот нашлась одна особа, которая, встретивши под начальными лишь буквами: А. А. Т..., на стр. 316 и 317, свое имя, едва не привлекла меня к уголовной ответственности якобы за диффамацию. Эта особа Анна Александровна Тимковская, жена разжалованного за растрату казенных денег поручика и сосланного в Сибирь, потом возвращенного.

Вот что она изволила писать мне из Харькова от 25-го июля рукою наемного адвоката:

«Ваше Преосвященство!

Извините меня, что утруждаю Вас своим письмом, но я не могу остаться равнодушною, когда дело идет о моей чести.

Только вчера мне пришлось прочесть изданную Вами книгу о Высокопреосвященном Леониде, и я душевно сожалею, что этого не случилось ранее, когда Вы еще не оставляли Харькова, потому что письменное объяснение никогда не может заметить изустного.

В 1876 году летом вследствие требования докторов, я проживала близ Харькова, на Основе, в доме крестьянина Плахтия, гнездясь в одной комнате с земляным полом. Находясь в безвыходном положении, я обратилась к высокопреосвященному Леониду с просьбою о помощи. Местный священник Александр Подольский был у меня, выспрашивал подробно обо всем, требовал брачного свидетельства, говоря, что одна особа (не называя ее) принимает во мне участие и хочет помочь, но результата не было. Каково же было мое удивление, когда, читая Вашу книгу на стр. 316 я встретила краткую записку Высокопреосв. Леонида от 20 июля 1876 года к Вам, в которой Владыка просить справиться, действительно ли близ г. Харькова на Основе, проживает бедная больная А. А. Т. – и выдать ей 23 рубля: а на стр. 317 ответ Ваш 1-го августа 1876 г.⁶⁶ – Хотя в печати Вы обозначили начальными буквами имя, отчество и фамилию мою но обстоятельства всецело относятся ко мне, тем более, что в Вашем ответе упоминается о письме к Вам из Тобольска в 1868 г. и о двух письмах из Петербурга в 1872 и 1874 г. Наконец и последние слова относительно 20-летнего замужества и неимения брачного свидетельства в том убеждают, потому что местный протоиерей Подольский был у меня, и я была у него, и именно обо всем этом шла речь.

Конечно, я оставила бы без возражения вопрос о том, что я лишилась пособия благодаря протоиерею Подольскому, доставившему неправильные сведения, но выражение Ваше и его: «по мнению местного протоиерея Т. личность темная и подозрительная» – марает честь женщины и доброе имя, когда моя репутация не имеет на себе ни одного пятна, составляет оскорбление и клевету в печати, влекущую уголовную ответственность по 1039, 1040 и 1535 ст. Уложения о наказ. изд. 1866 г. и согласно разъяснению Уголовного Кассац. Департ. Сената 1867 г. по делу Арсеньева в апелляционном порядке. Я была у протоиерея Подольского вместе с мужем и спрашивала, на каком основании он доставил обо мне такие сведения и может ли он это доказать, на то Протоиерей ответил, что хорошо помнить как был у меня, но отверг все Вами изложенное и ссылку на него, присовокупив, что почему так Преосвященный написал, ему неизвестно, и за это он отвечать не может. А так как автор книги – Ваше Преосвященство, то и вся ответственность падает на Вас, так как я опровергну все Вами изложенное, а Вы никак не докажете, да и на основ. 12 ст. IV Гл. Высочайше утвержденного мнения Государственного Совета о перемене и дополнении правил о печати и реш. Угол Кассац. Депар. 1870 г. № 1479 по делу Кушнерева, Вы не пользуетесь этим правом.

Наконец в решении Угол. Кас. Деп. 1867 г. по делу Арсеньева, вышеупомянутом, выражено: ответственность за оскорбление, указанное в ст. 1039 и 1040 Улож. о наказ., вовсе не требует, чтобы лица оскорбленные были названы по имени; для применения их достаточно таких указаний, по которым бы вполне можно было определить, о ком идет речь в данной статье.

Теперь считаю нужным объяснить следующее:

Вы изволите писать 1-го августа высокопреосвящ. Леониду, что «Т. Ваша старая знакомая, что она обращалась к Вам в 1868 г. из Тобольска, в 1872 и 1874 г.г. из Петербурга и каждый раз получала от Вас небольшое пособие. Теперь же находясь так близко от Вас, она ни разу не обращалась к Вам за пособием из опасения, разумеется, что ее мнимая болезнь будет изобличена. Испрашивание денег от архиереев, которые находятся подальше, кажется составляет ее профессию».

Этими словами Вы обвиняете меня в уголовном обмане и мошенничестве не имея на то права.

Находясь в нужде, мы просим Государя Императора, Особ Императорской фамилии, и никто этого не ставит в упрек; пастыри же церкви, которые должны отличаться нелюбостяжанием, должны, по словам Божественного Учителя, тако творить добро, чтобы правая рука не знала, что делает левая – поступают иначе. В бытность мою в Петербурге, градоначальник Генерал-адютант Трепов собрал о нас секретно все сведения и 4 октября 1874 года за № 17878 представил в Императорское Человеколюбивое Общество, которое выдало мне в пособие по случаю болезни 150 рубл. – пример небывалый в летописях Общества. Затем, когда доктора признали, что климат Петербурга грозит опасностью моей жизни, то означенное Общество в сентябре 1875 г. чрез своих врачей подвергло меня освидетельствованию и выдало на дорогу до Харькова вновь 150 рублей. Наконец, здесь в Харькове, Благотворительное Общество в том же 1876 году, когда Вы сообщали архиепископу Леониду, присылало освидетельствовать меня врачебного инспектора Горбанева и удостовериться в моем положении; я получила пособие в 25 руб. сер., и сверх того Князь Крапоткин⁶⁷ выдал 25 р. сер. из сумм Всемилостивейше пожалованных для раздачи бедным. Все эти обстоятельства могут быть доказаны официальными справками. Каким же образом могла существовать мнимая болезнь, разоблачения которой я могла бы бояться. Следовательно, надо искать другой причины, почему я не обращалась к Вам. В первый раз я получила от Вас 10 руб., во второй 5 руб., а в третий раз 3 рубля, – такие пособия, которые существенной пользы не принесут, а в 1876 г. я должна была пить натуральные минеральные воды, которых 60 бутылок нельзя купить на такие деньги. Что же касается испрашивания денег от архиереев, которые подальше, то это также несправедливо; этого Вы не докажете и это профессии моей составлять не могло. Из этого ясно, что болезнь была не мнимая, а действительная, продолжавшаяся с 1859 года по 1876 год, что подтвердить все доктора, у которых я пользовалась.

Далее: «Т. замужем более 20 лет, но документов о браке не имеет и что она не помнит, где и когда венчана».

Меня крайне удивляет, что Вам неизвестно правило, по которому всякое лицо, состоящее на действительной военной службе, для вступления в брак, испрашивает разрешения непосредственно от своего начальства, получает свидетельство, которое со всеми документами невесты представляет тому священнику, у которого в церкви должен совершиться брак. Затем по совершении таинства, все документы остаются в церкви, а брачное свидетельство представляется Начальству для отдачи в приказ о занесении в формулярный о службе его список, но обратно не выдается. А как я вступила в брак, когда муж состоял на действительной военной службе, то никакого брачного свидетельства иметь не могла, и вопрос об этом никогда не возбуждался. Следовательно сомнение в истине не выдерживает критики.

Наконец, объяснить где и когда я венчана такому лицу, которое не имеет даже права о том спрашивать, я не считала нужным, тем более, что моя личность удостоверяется официальными документами.

Из этого ясно, что ответ Вашего Высокопреосвященства от 1-го августа совершенно неправильный, чрез что я лишилась помощи в такую минуту, когда у меня не было куска хлеба, когда я не могла заплатить за квартиру, и хозяин предъявил ко мне иск у Мирового Судьи 1 уч. г. Харькова в 20 р. сер. Личности темные и подозрительные не могут быть терпимы, а я никогда не могла принадлежать к этой категории и докажу это на суде. Теперь пред судом все равны, и за оскорбление меня в печати я не кончу дела без возбуждения уголовного преследования. Это будет первый пример в летописях русской церкви, что иерарх привлекается к уголовной ответственности, да еще женщиною.

Вот что я считаю необходимым сообщить Вашему Преосвященству и присовокупить, что муж мой обратился к Управляющему Канцеляриею Св. Синода Тайному Советнику Вощинину⁶⁸, которого отец был другом его отца и с которым он знаком с детства, с просьбою куда обратиться – к Обер-Прокурору ли Св. Синода, или же поступить на точном основании ст. 1019 Уст. Угол. Судопр., возбудив преследование чрез Судебного Следователя.

Поручая себя архипастырским молитвам Вашим и испрашивая благословения Вашего, с истинным почтением имею честь быть Вашего Преосвященства покорная слуга А. Тимковская.

июля 25 дня 1879 г.

г. Харьков. Конторская ул. дом № 72, во флигеле».

Не могу не признаться, что письмо это полученное мною 27-го числа, крайне смутило меня. Но обдумавши и сообразивши все обстоятельства, которые могли послужить к моему оправданию в мнимом оскорблении г-жи Тимковской, дал ответ (от 30-го числа) на ее пространное послание в следующих кратких выражениях:

«Милостивая Государыня Анна Александровна!

«Вы напрасно угрожаете мне уголовным судом за напечатанное мною в известной книге письмо. Все, что в этом письме сказано, основано на письменных документах.

Притом, если Вы припомните содержание ваших писем, адресованных ко мне, когда я был в Витебске, то не можете не опасаться, что эти письма на суде будут говорить далеко не в вашу пользу.

Ваш усердный слуга Савва Еп. Тверский».

А в письмах Тимковской и в документах, как письменных, так и печатных, заключались следующие противоречивые сведения:

1) В письме из Тобольска от 17-го апреля 1868 г. Тимковская называла генерала Арбенева, бывшего Прокурора Московской Синодальной Конторы, своим дядею; а в письме из СПб. от 10-го февраля 1874 г. того же Арбенева она называет своим отцом и уже покойным.

2) В том же письме от 10-го февраля Тимковская называла Тайного Советника Ивана Семеныча Гаевского, бывшего Директора Канцелярии Св. Синода, своим дядею, а в 1872 г., в письме от 9 го июля к Преосвященному Ювеналию⁶⁹, епископу Архангельскому, того же Гаевского называла своим отцом, как видно из производившегося 11-го февраля 1874 г. в Петербургском Окружном Суде дела о муже Тимковской, кронштадтском мещанине, Н. Тимковском, обвинявшемся в подлоге (См. газ. «Голос» 1874 г. № 45).

3) В означенном письме от 10-го февраля 1874 г. Тимковская о своем муже пишет, что он, борясь с постоянною нуждою и страдая от ран, занемог и перешел в другую жизнь…, оставив ее одну томиться на этом свете; между тем как 11-го числа того же февраля в Петербургским окружном Суде о ее муже Н. Тимковском производилось, как сказано в предыдущем пункте, дело, и он признан виновным в 11-ти преступлениях и приговорен к заключению в рабочий дом на один год и четыре месяца.

Таких фактов, кажется, достаточно было для меня, чтобы сказать, что испрашивать денег от архиереев оставляло специальную профессию Тимковской и что она есть личность темная и подозрительная.

Между тем, храбрая Тимковская не устрашилась моей угрозы, изъясненной в письме от 30 июля. В ответ на это письмо она отвечала мне от 4 августа:

«Преосвященнейший Bлaдыкo!

«Ha пиcьмо Ваше от 30 июля cчитaю нужным ответить, что eжeли Вы пpизнaeтe мeня винoвнoю в пиcьмax, адресованных к Вам в Витебск, то имеете право меня преследовать уголовным порядком, хотя я ни в чем себя не признаю виновною, да и закон, как мною указано в письме, не предоставляет Вам даже права доказывать справедливость того, в чем меня нельзя обвинить. Вы же оскорбили меня в печати и оклеветали, что составляет преступление предусмотренное ст. 1039 и 1040 Улож. о наказ., и отнюдь не относится к письмам, посланным Вам в Витебск, а касается моей жизни на Основе в 1876 году, а Вы задели честь женщины, и я за себя постою.

5-го августа я выезжаю в Петербург и буду у г. Обер-прокорора Св. Синода, которому представлю все бумаги, и, объяснив дело, буду просить Его Сиятельство дать законный ход. Я докажу нанесенное мне оскорбление, и полагаю, что найду защиту: суд разберет, имели ли вы право так оскорблять в печати.

Я пробуду в Москве 7-е число, а 8-го выезжаю в Петербург, где пробуду 10 дней, а потому благоволите сообщить, имеете ли Вы письменное донесение благочинного Чижевского⁷⁰ и Основленского протоиерея Подольского, на которых Вы ссылаетесь, и тогда я возбужу преследование против них. Благоволите адресовать в С.-Петербург до востребования на мое имя.

С глубочайшим почтением имею честь быть Вашего 1879 г. Преосвященства покорная слуга Анна Тимковская.

г. Харьков 4 августа 1879.

P.S. Я просила Вас адресовать до востребования, но так как брат моего мужа просит остановиться у него, то благоволите адресовать так: «Его Превосходительству Андрею Павловичу Тимковскому. В Царское Село. Двора Его Императорская Величества Камергеру, для передачи Анне Александровне Тимковской».

Но это грозное послание оставлено было мною без ответа, а угроза мне судом осталась без всяких последствий.

Но возвратимся назад.

28-го ч. (июля) в день празднования иконе Смоленской Б. Матери, я служил в кладбищенской Смоленской церкви литургию и после литургии панихиду, по обычаю, на открытом воздухе пред церковью, при многочисленном стечении богомольцев. Затем, в доме настоятеля, священника Н. Дмитровского⁷¹, предложена была трапеза.

Пред обедом, мимоездом из СПб., посетить меня на несколько минут преосвященный Нафанаил⁷², из Новомиргородского епископа назначенный на Архангельскую кафедру. Он с 1866 года по 1872 г. был ректором Тверской Семинарии.

В тот же день получено было мною письмо, из Костромы, от Преосвященного Игнатия:

«О. Моисей писал мне 12-го июля из Севска. В Петров день он служил на Угреше вместе с Владыкою Митрополитом⁷³. Слышу, что последний, не обременяясь частыми в Москве служениями, тяготится очень следующими за служениями обедами.

В субботу – в Смоленский праздник – мне предлежит освящение нового придела в честь Смоленские Б. Матери в Троицком соборе нашей обители.

Здесь только 3-е освящение храма со времени моего прибытия⁷⁴. Не так было в Москве: в последнее время очень часто приходилось там освящать с почившим Владыкою⁷⁵ и одному. Здесь та особенность, что при освящении не употребляется мыло.

Не знаю, как у Вас, а здесь после служения у праздника в приходской церкви – на другой день большею частью приносят чашку, или ложку; если изредка pecuniam, то в меньшем размере, нежели Московскому Архимандриту.

Меня спрашивали о. Ректоре⁷⁶, признается ли возможным оставить его в Семинарии, по поводу неблагоприятного отзыва ревизора, бывшего прежде меня; и я послал ответ в его пользу. Не знаю, чем дело окончится.

Ныне жалуются на недостаток монашествующих во главе управления Семинариями; но говорят, что ревизия строже и взыскательнее относится к архимандритам, нежели к протоиереям; и нередко один ревизор отзывается об одном и том же лице противоположно прежнему обозревавшему».

30-го ч. получено было мною письмо из Флорищевой Пустыни от Преосвященного Иакова⁷⁷ епископа Муромского. Вот что он писал мне от 28-го числа:

«Неохотно поздравляю Ваше Преосвященство с новосельем. Незнающий Вас подумал бы при этом перемещении, что Вы заслужили епитимью и Вас вздумали поучить. Вы очутились в таком положении, в каком некогда находился Преосв. Иннокентий⁷⁸, переведенный из Харькова в Вологду. Как ни крепитесь, а сердце Ваше не скоро перестанет ныть по Харькове. Жаль мне Харькова... Но благословен Господь! Он сотворил милость Тверитянам; их утешаете чрез Вас. И Вас да утешит в них!

Эти речи несутся к Вам из Флорищевских лесов, которыми наслаждаюсь я, живя в пустыни с 23-го июля. Отдых испросил себе по 3-е августа и продолжаю здесь лечиться.

6-го июля скончался Конст. Никит. Тихонравов⁷⁹, остановив жену, дочь-невесту и сына лет 15-ти идиота, без всяких средств; на похороны губернатор дал 100 руб. и после собрали по подписке семейству 150 р. Я отпевал его, по знакомству. Начальники, губернии и другие почтили его память».

На письмо это отвечал я от 3-го августа:

«Благодарю Вас и за «неохотное» поздравление меня с перемещением.

Действительно, если смотреть на меня как на празднолюбца и сребролюбца, перемещение меня на знаменитую Тверскую кафедру есть истинная епитимия. Здесь, сравнительно с Харьковом, трудов вдвое больше, а вознаграждение за труды вчетверо меньше.

К счастью высшее начальство, переводя меня с Харьковской паствы на Тверскую, руководилось при сем иными высшими соображениями, как мне об этом с достоверностью известно.

Харьковская епархия, конечно, имела для меня некоторые несомненные преимущества пред епархиею Тверскою, но и эта последняя имеете свои добрые стороны. Здесь, например, я не нашел на архиерейском доме такого долга, какой нашел на Харьковском. Здесь я нашел Консисторию гораздо в большем благоустройстве, чем в Харькове. Здесь кафедральный собор благолепнее Харьковского; здесь почти втрое больше приходских церквей, чем в Харькове, при населении в два с половиною раза меньшем, и проч., и проч.»…

1-го августа служил в Кафедральном Соборе и совершал на реку Волгу крестный ход, для освящения воды. Народу в ходу было довольно, а духовенства мало.

7-го числа, в 8-м часов вечера, с почтовым поездом, я выехал из Твери по Николаевской железной дороге, по направленно к г. Вышнему-Волочку, для обозрения церквей и монастырей.

В 12 часов ночи прибыл на Вышневолоцкую станцию, где встречен был градским Благочинным, Протоиереем Яшиным, Исправником, Градским Головою, фабрикантом Флор. Як. Ермаковым, Князем Путятиным и др. По приезде в город, остановился у родственницы соборного старосты, купца В. А. Проскурякова.

Вышний-Волочек находится на реке Цне, и на двух каналах, прорезывающих город разных направлениях, что придает последнему очень красивый вид. Церквей в нем, кроме собора, три: Петропавловская, Троицкая и Преображенская; жителей около 17,000 душ.

8-го ч. в 8 часов слушал я литургию в соборе.

Собор во имя Казанской Б. Матери весьма обширный и благолепный, сооруженный в 1774–7 г.г. иждивением купца Сердюкова, как сказано в Справочном словаре А. Старчевского (СПб. 1854 г., т. 3, стр. 333). Стены храма украшены живописью в алтаре, между прочим, изображена, хотя и не совсем уместно, проповедь ап. Павла в Афинском ареопаге. На правой стороне горнего места хранятся в стекольчатом шкафе священные утвари, и между ними, древние деревянные сосуды; а по верху стоять брачные венцы и резной золоченый герб г. Волочка (не уместно). При соборе с восточной стороны находится колокольня.

Причт соборный составляют: протоиерей два священника, диакон, и три псаломщика.

Настоятель собора, он же и градский Благочинный, протоиерей Александр Яшин – магистр XIX курса (1854 г.) Московской дух. академии. Не отличись особенною ученостью и дарованиями, он отличается тихим и мирным характером, за что и пользуется от граждан любовью и уважением.

После литургии в соборе, я обозрел прочие городские церкви и посетил богадельню, существующую при бумагопрядильной фабрике Московского почетного гражданина Ермакова, с домовою при оной церковью. Церковь эта довольно просторная и очень красивой архитектуры. В богадельне помещается до 150-ти душ обоего пола – престарелых больных и увечных. Я обошел, в сопровождении самого учредителя этого, поистине, богоугодного заведения, все палаты и не мог без сердечного умиления видеть, какими благодарными чувствами проникнуты все призираемые под кровом этого заведения.

По осмотре богадельни, я приглашен был г Ермаковым в его доме, где предложен был мне радушный и роскошный обеденный стол.

В 6-ть часов вечера началась в соборе всенощная, за которою выходил я на литию и величание. Собор, не смотря на обширность, едва вмещал всех богомольцев.

На другой день, 9-го числа, там же совершал я литургию.

После литургии посетил соборную благотворительницу, купеческую девицу Александру Алексеевну Пономареву, затем исправника и генерал-инженера Лунева, который предлагал мне в своем доме квартиру.

В 2 часа обед у соборного старосты, купца Виктора Алексеевича Проскурякова.

В двух верстах от города находится женская Казанская Община, основанная в 1872 году тщанием и отчасти иждивением благочестивого помещика, Князя Арсения Стефановича Путятина. При ней домовая деревянная церковь во имя Казанской Божией Матери; другая сооружается каменная обширных размеров и изящной архитектуры.

В 6-ть часов вечера прибыл я в эту общину к началу всенощного богослужения и здесь, ночевавши в особом небольшом корпусе устроенном собственно для приездов архиерейских, расположился на другой день совершить литургию.

10-го ч. в 9 ч литургия, которую совершал я соборне с Николо-Столпенской пустыни Игуменом и тремя священниками. После литургии, напившись чаю, осматривал я новооснованную Общину и не мог не подивиться быстрому ее распространению и благоустройству. При моем посещении, было уже 20 сестер приукаженных и более 200 живущих по увольнительным свидтельствам. Начальница. Общины, монахиня Досифея (из крестьянок Ярославской губернии) – старица искренно благочестивая, смиренная и кроткая. Своею благочестивою жизнью она подает добрый пример сестрам. Ея старанием заведена при Общине школа иконописи и другие полезные хозяйственные учреждены заведения.

После обеда отправился я в Николо-Столпенскую пустынь, отстоящую от Общины в 8-ми верстах.

С какого времени существуем эта пустынь с достоверностью неизвестно, но известно, что она существовала уже в царствование Иоанна Васильевича Грозного. Есть предание, что царь Грозный, возвращаясь из Новгорода, взял оттуда, между прочею святынею, древний резной образ Святителя Николая, вышиною 2 аршина и 2 вершка, и оставил его в Столпенской пустыни, которая, вероятно, с этого времени получила название Николо-Столпенской. Впоследствии, Новгородский архиепископ Феодосий (Яновский 1721–1725 г.) возвращаясь однажды из Москвы мимо этой пустыни, хотел взять из нее образ Святителя обратно в Новгород и приказал уложить его в деревянный ящик; но поскольку ящик оказался несоответствующим размеру образа, он велел отпилить у него ноги. Между тем, братия воспротивившись этому похищению святыни, принесла на архиепископа жалобу Синоду. Таким образом святыня эта осталась в пустыне, и до настоящего времени образ Святителя Николая остается с подпиленными ногами. О недостойном православного епископа поступке архиепископа находится свидетельство в Именном Высочайшем Указе от 11-го мая 1725 года, где, между прочим, заключается «Объявление о винах бывшего Новгородского архиерея Феодосия» (Полн. Собр. Законов Р. Имп., т. VII, № 4717). Здесь читаем: «на него ж Феодосия по делу показано, как он ехал из Москвы в Санкт-Петербург, тогда в Никольском монастыре, что на Столпе, распиловал образ Чудотворца Николаи».

Кром сего древнего образа в монастырской ризнице сохраняется два старинных оловянных потира с принадлежностями.

По возвращении из Пустыни в город, отправился, по убедительной просьбе купца Федорова, в село Леонтьево в 8-ми верстах от города, для осмотра церкви, им сооруженной и в 1877 г. освященной архиепископом Алексием. Я полагал, что тщеславный храмоздатель хотел поразить меня особенным благолепием воздвигнутого его старанием храма: ничего не бывало. – Церковь, правда, каменная, довольно обширная, но без особенных украшений; а ее внешняя архитектура с плоскою крышею мне даже не понравилась Когда же я вошел в алтарь и приказал открыть св. Дары, я поражен был небрежным их хранением. Они хранились в бумаге, обвязанной веревкою. За такую небрежность сделано было мною священнику строгое внушение.

На следующий день, 11-го числа ранним утром около 4-х часов, отправился я по той железной дороге назад до станции Осташково, где пересел в другой вагон и направился к г. Торжку. На пути вошел в мое отделение жандармский офицер А. Вл. Гофман и отрекомендовался мне земляком. Оказалось, что он сын Муромского помещика с которым впрочем я не был знаком.

В 8 часов утра прибыл в Торжок и остановился в Борисоглебском монастыре.

Город Торжок, расположенный по обеим берегам р. Тверцы, один древнейших русских городов, сохранивший и до сего времени характер своего древнего происхождения в особенной ревности граждан к поддержанию и благоукрашению обителей и приходских храмов. В Торжке, при народонаселении сравнительно не весьма значительном (и именно не более 13.000 душ обоего пола), 2 монастыря и 20 приходских церквей, из коих одна другой благолепнее.

Две обители, как две сторожевые башни для духовного охранения Торжка, стоять на двух противоположных возвышенностях города: одна на правом берегу р. Тверцы, другая на левом.

На правом берегу реки расположен мужской 2-го класса Борисоглебский монастырь; это едва ли не самая древняя обитель русская. Монастырь этом основан в 1030 году преподобным Ефремом, бывшим в мире боярином и главным конюшим св. Князей Бориса и Глеба. Его нетленные мощи почивают в главной из четырех монастырских церквей, за правым клиросом, а за левым лежат под спудом мощи келейника и ученика его, преп. Аркадия.

В этой древней обители, не смотря на татарские и литовские разорения, сохранилось довольно еще старинных примечательных вещей, каковы суть: 1) деревянная, обложенная серебром с позолотою, панагия с резным на ней изображением Божией Матери – Неопалимые Купины; 2) три шитых золотом и серебром по шелковой материи палицы XVI в.; 3) три древних покрова на раку преп. Ефрема; 4) напрестольная пелена 1671 г. 5) несколько рукописей XV–XVI в. и довольно старопечатных книг XVII столетия.

Борисоглебский монастырь в настоящее время при настоящем настоятеле архимандрите Антонии⁸⁰, пришел в удовлетворительное состояние. При предшественнике Антония ахрим. Анастасии⁸¹, он был в большом упадке.

На левом берегу р. Тверцы стоит женский Воскресенский монастырь. Когда основан, неизвестно, но о его существовании уже в первой половине XVI столетия есть исторические свидетельства. Между церковными предметами сохраняются в этом монастыре две лампадки, сделанные из кокосового ореха и обложенные серебром золоченым; одна из них украшена бирюзами. По венцам их начертана вязью какая-то надпись. Лампадки эти – приношение Царицы Марфы Ивановны.

Настоятельница монастыря игуменья Мартирия⁸², из дворянского рода Смоленской губернии, получила в свое время образование в одном из Московских пансионов, старица благочестивая и весьма попечительная о благосостоянии вверенной ей обители.

12-го ч., воскресенье, совершал литургию в градском соборе во имя Преображения Господня. Собор довольно обширный и благолепный. После литургии заходил в теплый собор во имя Входа Господня в Иерусалим. Под этим храмом, в особой палате, почивают под спудом мощи Благоверной Иулиании, супруги удельного Князя Вяземского Симеона Мстиславича, пострадавшей в 1407 году от жестокого и сластолюбивого Князя Смоленского Юрия Святославича.

Затем я приглашен был в дом соборного старосты, где приготовлен был обеденный стол. Здесь я встретил бывшего попечителя Харьковского учебного Округа Тайного Сов. Александра Абрамыча Воскресенского, который приехал на этот раз из своего имения находящегося в недалеком расстоянии от Торжка.

По возвращении с обеда в монастырь, я нашел здесь моего домашнего Секретаря А. Морошкина, который нарочито приехал из Твери и привез мне на рассмотрение и утверждение более важные и нужные протоколы и журналы.

13-го ч., после ранней литургии все утро занят был чтением Консисторских протоколов и журналов.

В 2 часа пополудни совершал в монастырскому соборе молебен с акафистом Божией Матери по случаю предстоящего на другой день празднования в честь преп. Аркадия, ученика преп. Ефрема.

В 6 ч. всенощная с литиею и величанием преп. Аркадию. На левом клиросе пели монастырские певчие довольно стройно. Канон и 1-й час читал очень громко и внятно градский голова, В. В. Поповцев⁸³ – любитель церковного чтения.

14-го ч. совершена была мною соборне литургия с молебном преп. Аркадию.

После обедни приготовлен был архимандритом праздничный обед, к которому было приглашено довольно гостей из градского духовенства и почетных граждан.

В 6 час. вечера отправились мы с архимандритом Антонием ко всенощной в Воскресенский женский монастырь, где на другой день, по случаю дванадесятого праздника в честь Успения Божией Матери, я располагался совершить и литургию. На всенощной выходил на литию и величание. Главный монастырский храм очень благолепен и содержится в примерной чистоте, как и везде в женских обителях.

Возвращаясь из монастыря после всенощной домой, мы с архимандритом едва не погибли. Спускаясь в темноте ночной (фонари у кареты не были зажжены) с высокой и длинной горы к мосту, лошади чего-то испугались (говорят, собаки, бросившейся к ним под ноги), понесли нас и мы очутились бы в реке, если бы кучер не догадался направить их в левую сторону, к домам. Испуганные мы вышли из кареты и приглашены были в дом купца Грузинцева, который, предложив нам чай, распорядился, между прочим, заложить свою лошадь в пролетку, на которой мы благополучно и доехали до Борисоглебского монастыря.

15-го ч. в 9 ч. я отправился, но уже на лошадях Игумении, в Воскресенский монастырь к литургии, которую совершал соборне с архимандритом соборным протоиереем Бравчинским⁸⁴ и двумя монастырскими священниками. После литургии осмотрел прочие монастырские церкви и детский приют, существующий при монастыре.

Затем, во временном помещении Игуменьи (настоятельнические кельи вновь строились, и не были еще окончены) предложен был чай и обед, за которым немало было гостей.

В 6 ч. слушал в Борисоглебском монастыре всенощную, которую совершал чередный иеромонах, а на литию и величание в честь нерукотворенного Образа Спасова, коему посвящен один из приделов храма выходил архимандрит с братиею.

16-го числа выслушавши раннюю литургию, я отправился в 8 часов по железной дороге в г. Ржев, с тем, чтобы чрез несколько дней снова возвратиться в Торжок.

На станции «Старица» встретила меня депутация от г. Старицы отстоящего от станции верстах в 8-ми, с убедительною просьбою посетить их город и совершить богослужение. Я не имел намерения на сей раз быть в Старице, так как она находится не на линии железной дороги, но в виду столь усердной просьбы граждан, предложивших для меня и для моей свиты доставить экипажи для проезда от станции к городу и обратно, я решился, на обратном пути из Ржева, посетить уже и Старицу.

В 12 часов дня прибыл я в г. Ржев, где на станции встретили меня представители города, и мне предложено было враз два экипажа – один от супруги Тайного Советника Т. И. Филиппова, Марии Ивановны Филипповой, запряженный парою лошадей; другой от помещика Есипова, заложенный шестернею. Я недоумевал, которым из двух экипажей воспользоваться, но предводитель дворянства Сосип. Евгр. Ланской почти силою посадил меня в Есипова и привез к собору.

В соборе встречен был я всем градским духовенством, при многочисленном стечении народа. При вступлении моем в храм настоятель собора, протоиерей Николай Лавров⁸⁵ обратился ко мне с следующею речью:

Преосвященнейший Владыко!

«Кратким Ты воспользовался отдыхом, после дальнего Твоего путешествия от паствы Харьковские до паствы Тверские. И вот, уже, как благопопечительный Архипастырь, заботясь выполнить одну из возложенных на Тебя Господом Богом обязанностей – «посещение епархии», предпринял новое трудное путешествие. Ты желаешь зреть новую Твою паству лицом к лицу, желаешь узнать, како пребывают Богом врученные Тебе чада в вере и благочестии, Ты желаешь, так сказать, осязать Твою паству, чтобы начатое Твое служение для чести и славы ее было более благотворно и целесообразно с ее нуждами. Высоко ценя Твой святой подвиг с сердечною радостью встречаем Тебя, богодарованный нам Архипастырь, и умоляем Архиерея Великого, прошедшего небеса, Господа Иисуса Христа, да хранит Он Тебя, как зеницу ока на всех путях многотрудного Твоего служения и да сотворит Тебя Отца о чадех веселящегося.

Вниди же, святитель Божий под сень св. храма сего, – здесь в этом святилище Твои богомудрые предшественники входили в первое с нами общение. Уповаем, что и Ты, благостнейший наш Архипастырь, здесь вознесешь о нас и о граде нашем благоприятные свои молитвы Господу Богу и святительским своим благословением низведешь на нас благословение небесное».

Из собора привезли меня в доме братьев купцов Александра и Акима Алексеевичей Берсеневых, где Я нашел весьма удобное и спокойное помщение.

Ржев отличается очень красивым местоположением: он расположен по обоим берегам р. Волги. Левый берег реки значительно возвышается над правым, я самый высший пункт занимает городской собор. Притом Ржев один из населеннейших городов Тверской губернии; в нем боле 26,000 жителей, в том числе около 800 душ раскольников поповщинской секты. Церквей всех 14, в том числе 2 единоверческих, две кладбищенских и 2 домовых.

После обеда и краткого отдохновения, в 6-ть часов вечера слушал я всенощную в своей квартире.

После всенощной имел беседу с градским головою, купцом Берсеневым бывшим раскольником, но принявшим единоверие. Он уверял меня, что если бы Император Николай, принявший в последний год своего царствования некоторые репрессивные меры против раскольников прожил еще полгода, раскол в России сократился бы, по крайней мере, на половину. Подобную мысль не раз слышал я от разных лиц и прежде.

17-го ч. в 9 часов литургия в Успенском Соборе, которая совершена была мною при многолюдном собрании молящихся.

После литургии, в доме Протоиерея Лаврова, предложен был чай и завтрак. Здесь я встретился с помянутою выше М. И. Филипповою, которая выражала огорчение за то, что я не воспользовался предложенною ею каретою, о которой просил ее Протоиерей Лавров.

Затем осмотрены были мною три приходских церкви: Николаевская, Христорождественская и Покровская. Из них при Христорождественской существует часовня, в которой находится древний очень больших размеров крест с живописным изображением на нем Распятия Господня. На нем сделана какая-то непонятная надпись состоящая из монограмм.

В 2 часа предложен был обед в дом старосты Покровской Церкви, купца Новоторцева⁸⁶, так как соборный староста – содержатель гостиницы не мог принять меня у себя. К обеду приглашены были городские власти и старшее духовенство. В доме Новоторцева приятно удивил меня старинный головной убор его жены и других женщин убор, сделанный из довольно крупного жемчуга, в роде чепца, и составляющий для головы ощутительную тяжесть.

Выслушавши с вечера опять в своей квартире всенощную, я на следующий день, 18-го числа служил, соборне литургию в приходской Спасо-преображенской церкви, при которой, младший из братьев Берсеневых – моих странноприимцев, Аким Алексеевич состоит церковным старостою.

После обедни напившись в своей квартире чаю, отправился обозревать церкви. Был, между прочим, в Благовещенской единоверческой церкви, где при встрече меня пели старинным напевом ирмос 9-й песни канона на праздник Успения Богоматери: «Побеждаются естества уставы»… Между поющими не без удивления заметил я девиц. На мое замечание о сем один из певцов, вероятно, начетчик указал на пример диаконисс в древней христианской церкви.

Из единоверческой церкви заехал я в домовую церковь, находящуюся при училище девиц духовного происхождения, основанного, как уже известно в 1865 году Московскою почетною гражданкою, девицею А. В. Мазуриною и вдовою Надворного Советника Н.А. Булах. Церковь показалась мне очень красивою и благолепною. Из церкви зашел я и в училище, где все нашел в добром порядке; произвел воспитанницам испытание по всем предметам училищной программы. Ответы слышались не вполне удовлетворительные. Тут, между прочими служащими при училище, находилась и одна из учредительниц – Булах. Не видя другой, главной основательницы училища – Мазуриной, я пожелал видеть и ее, но Булах мне сказала, что г-жа Мазурина, по причине болезни, не может ни сама выйти, ни у себя принять. – Пользуясь личным свиданием с г-жею Булах, я убедительно просил ее, чтобы она или сама продолжала быть начальницею училища, взявши назад свое заявление от 27-го мая, или указала бы на эту должность достойную кандидатку, но она на первое не согласилась, а от второго уклонилась. Такое упрямство в Булах мне очень не полюбилось. Я спрашивал у некоторых Ржевских граждан, что значить такое решительное упорство со стороны Булах, мне отвечали, что она оскорблена какою-то газетною статьею, и потому решилась отказаться от заведывания училищем, не отказываясь от права властвовать над служащими при училище. Между тем, в Ржеве ходили неясные толки о каких-то странных непонятных ни для кого отношениях Булах к Мазуриной и о совершенном затворничестве последней.

Не в далеком расстоянии от этого училища находится другое подобное же училище для бедных девиц, дочерей ржевских граждан, учрежденное также на средства девицы А. В. Мазуриной, и при нем также благолепная церковь. Я посетил и это училище с церковью.

После обеда в своей квартире, я отправился в приходскую Спасо-Преображенскую церковь, в которой утром совершал литургию, ко всенощной, которую отправлял приходский священник.

На другой день, 19-го ч. в воскресенье, служил я, по убедительной просьбе старосты, купца Соколовского⁸⁷, в Богородице-Рождественской (Ильинской) церкви; но эта церковь, по причине очень малых размеров в ширину, для архиерейского служения оказалась очень неудобною, тем более, что стечение богомольцев было весьма значительное.

После литургии, напившись в дом церковного старосты чаю, я отправился в Смоленскую кладбищенскую церковь. Здесь встретил я заштатного священника, слишком 80-ти летнего старца, рукоположенного в 1825-м году в Москве пребывавшим там на покое Грузинским архиепископом Досифеем.

На обратном пути от Смоленской церкви я посетил Марью Ивановну Филиппову на даче, принадлежащей ее мужу Тертию Ивановичу. Местность дачи на высоком берегу Волги превосходная. Обрадованная моим посещением, почтенная хозяйка радушно предложила мне чашку кофе.

К сожалению, я не застал уже в Ржеве самого владельца дачи. Он незадолго до моего приезда должен был возвратиться в СПБ., куда призывали его служебные дела.

В 2 часа обед в доме церковного старосты Соколовского.

Во время пребывания своего в Ржеве я читал, в свободные часы, поучения некоторых городских священников, между прочим, поучения Покровской церкви священника Д. Образцова⁸⁸, которые оказались очень дельными.

Но в Ржеве сохраняется в продолжении многих лет самое живое воспоминание, как об отличном и замечательном импровизаторе, о соборном протоиерее Матфее Александровиче Константиновском, скончавшемся в 1857 году.

Это была личность и в других отношениях очень примечательная. Скажу о ней несколько подробнее.

Протоиерей М. А. Константиновский, сын диакона села Константиновского, Новоторжского уезда, родился 6 ноября 1791 года. С самых ранних лет он стал проявлять охоту к учению и любил посещать храм Божий. Обучаясь в Новоторжском духовном училище, он отличался сколько успехами в науках, столько же доброю нравственностью и благочестием; каждый день ходил он в монастырь Борисоглебский, где почивают мощи преп. архимандрита Ефрема. Квартируя на постоялом дворе, куда нередко собирался простой народ для ночлега, он, выучив свой урок, приходил к ночлежникам с евангелием или с катехизисом и читал им... Так еще в годы детства обнаруживалось в нем то направление, которыми, отличался он потом в течении всей своей жизни.

По переходе из училища в Семинарию, Константиновский, кроме тщательного и прилежного изучения преподаваемых в ней наук, любил заниматься чтением назидательных книг, в особенности творений св. Василия Великого и Иоанна Златоустого. Часто посещая находящийся близ Твери Желтиков монастырь, где почивают мощи святителя Арсения, епископа Тверского, он избрал в Желтиковской роще, на берегу реки Тьмаки, уединенное место, куда нередко уходил для молитвы и оплакивания своих грехов. По окончании курса Семинарии, он решился было постричься в монашество, но слезы матери удержали его от приведения в исполнение этой решимости. Он женился и 10-го февраля 1814 г. рукоположен был во диакона в погост Осечно Вышневолоцкого уезда. Чрез 7 почти лет, ему предложено было бывшим тогда архиепископом Тверскими Филаретом священническое место в селе Диеве Бежецкого уезда, и он рукоположен был во священника 30-го октября 1820 г. преемником Филарета архиеп. Симеоном. В 1833 г. он переведен был из Диева в село Эсько того же уезда.

В г. Ржеве начал усиливаться раскол. Ревнитель православия, всегда много заботившийся об искоренении раскола, преосвященный Григорий, архиепископ Тверский, нашел о. Матфея способным состязаться с отпавшими от православной церкви и решился перевести его в Ржев для действования на раскольников; 17-го июня 1886 г. он переместил его туда к градской Спасо-Преображенской церкви, к крайнему огорчению прихожан Эсьской церкви. В 1849 г. 1-го мая, о. Матфей переведен был преосвященным архиепископом Гавриилом в Ржевский Успенский собор штатным протоиереем, где он и скончался 14-го апр. 1857 года.

О. Матфей обладал счастливым и, можно сказать, необыкновенным даром слова. Этот дар слова и вместе дар проповедничества составляли характеристическую черту его. Когда он говорил, речь его лилась рекой. На церковной кафедре он был неистощим и в высшей степени назидателен.. Это был редкий импровизатор. Таков он был на всех местах своего служения; но в г. Ржеве главною его заботою, соответствовавшею и самому его назначению, было искоренение особенно усилившегося здесь в то время раскола, и распространение православной веры между заблуждающимися или удаляющимися от единения с св. церковью. В течении первых двух лет он ежедневно ходил по домам раскольников: весьма сильно и убедительно доказывал им несправедливость их верования.. Но, к сожалению, этот проповедник истины не мог иметь больших успехов⁸⁹.

Между тем, по излишней ревности к делу Божию, он допустил себя ввесть в такое искушение, которое причинило ему и его семье великую скорбь, а именно: 1-го мая 1853 г. он принял от неизвестного человека ящик с какими-то мощами, будто бы главою преп. Саввы, похищенною в 1812 г. Московского Андрониевского монастыря, и внес эту мнимую святыню в собор, где пред оною совершил соборне молебное пение. Об этом произведено было, по распоряжению Св. Синода строгое секретное дознание и требовалось заключение от Московского Митрополита Филарета. Дело кончилось тем что предписано было хранить эти мнимые мощи в ризнице Тверского Кафедрального собора под печатью, где он и до сего времени хранятся⁹⁰.

Возвращаюсь назад.

20-го ч. отправился я по убедительной просьбе помещика Влад. Петр. Есипова, – в имение его, село Борисоглеб на Ржище, отстоящее города в 8-ми верстах. Церковь в этом селе, при которой Есипов состоял старостою, по своему архитектурному стилю, по обширности и благолепию, можно сказать единственная во всей епархии. Она сооружена родителем Есипова по образцу Конногвардейской церкви, в Петербурге.

После осмотра церкви я приглашен был в дом помещика, находящейся в версте от церкви и расположенный на живописной местности, при Волге. Здесь мне предложен был роскошный завтрак который разделяли со мною предводитель дворянства и Благочинный протоиерей Лавров.

По возвращении в Ржев, я немедленно собрался в обратный путь: в 4 ч. пополудни оставил город и чрез два часа был уже в г. Старице.

Город Старица, расположенный также как и Ржев по обоим берегам Волги, основан, по сказанию летописи, в 1297 г, В нем жителей не более 5,500 душ обоего пола, а между тем приходских церквей 9-ть и одна церковь кладбищенская, бесприходная. Не смотря на такую несоразмерность церквей с количеством городского населения все церкви содержатся в приличном виде, а иные из них, как увидим далее, весьма даже благолепны.

В Старице, кроме того, находится мужской монастырь, в котором я имел пребывание.

Монастырь этот, с главным храмом в нем во имя Успения Пресв. Богородицы, существует с начала XVI столетия расположен на левом берегу Волги. С этою древнею обителью соединены важные исторические воспоминания.

Так помянутая сейчас церковь Успения Божией Матери построена удельным Старицким Князем Андреем Иоанновичем, умерщвленным в 1537 г. в Москве, по повелению правительницы Елены⁹¹, матери Иоанна Грозного.

Другая церковь во имя Введения во храм Пресв. Богородицы-строение Царя и В. Князя Иоанна Васильевича⁹².

Между настоятелями монастыря достойны особенного внимания следующие.

1, Герман Садырев и Полев – 1552–1556, впоследствии архиепископ Казанский; с 1595 г. – в лике святых.

2, Иов – уроженец г. Старицы; он в этом же монастырь принял монашество и затем был настоятелем оного. Отсюда 1581 апр. 16 дня хиротонисан был во епископа Коломенского; 1586 г. янв. 9 д. – архиепископ Ростовский, а 11-го декабря того же года возведен на всероссийскую митрополию; с 1589 г. патриарх но в июне 1605 г., по повелению Лжедмитрия, низложен был с патриаршего престола и послан в заточение в Старицкий монастырь, где чрез два года скончался и погребен Крутицким Митрополитом Пафнутием и Тверским архиепископом Феоктистом.

3, Дионисий (в мире Давид) родился в г Ржеве; был священником. Овдовевши, поступил в Старицкий монастырь и здесь принял монашество. В 1606 г. возведен в сан архимандрита, а в 1610 г. переведен в Троицкий Сергиев монастырь.

4, Иннокентий (Александров) – с 13 авг. 1821 г. архимандрит Старицкого монастыря, а 2-го авг. 1823 г. переведен в Смоленский Аврамиев монастырь. Оттуда 19-го мая 1832 г. рукоположен во епископа Слободско-Украинского (Харьковская).

Из сохранившихся в монастыре после разорения Литовского в 1609 г., или вновь устроенных священных предметов и письменных памятников достойны внимания следующие:

1. Напрестольный сребро-позлащенный крест 7107 (1599) года – вклад диакона Боголепа.

2 и 3. Крест и серебряное золоченое кадило – вклад архимандрита Троицкого Сергиева монастыря Дионисия.

4. Две священнических ризы с оплечьями, украшенные жемчугом и драгоценными камнями с царскими наверху коронами.

5. Пролог с марта по сентябрь, рукописный пожертвованный в декабре 7130 (1621) года Троицким архимандритом Дионисием в поминок по отце своем иноке Феодоре и матери своей инокине Улее и по инокине Ефросинии.

Сверх сего, в монастырской ризнице хранится много старинных царских и княжеских грамат, описных книг и других актов.

Между описными книгами церковного и монастырского имущества особенного внимания заслуживают: «Переписные книги 7115 (1607) года». Книги эти, как заключающие в себе немало интересных материалов для истории не только Тверской епархии, но и всей отечественной церкви, я поручил редактору Тверских Епархиальных Ведомостей напечатать особом приложении, под заглавием: «Историческая библиотека Тверской епархии».

По приезде в Старицу мне подана была телеграмма от Предводителя Старицкого дворянства Сергея Валентиновича Де-Роберти, следующего содержания:

«Искони преданнейшее церкви Старицкое дворянство душевно приветствует своего архипастыря; глубоко сожалею, что болезнь лишает меня сегодня высокой чести встретить Ваше Высокопреосвященство».

По выслушании с вечера в своих покоях всенощной, я совершил 21-го в 8 часов утра литургию в городском соборе, при значительном стечении богомольцев.

Соборная церковь во имя благоверных князей Бориса и Глеба сооружена в 1820 г на Высочайше пожалованную сумму из материалов прежнего Борисоглебского собора построенного при Царе Иоанне Васильевиче Грозном и разрушившегося в начале текущего столетия.

После литургии я возвратился в монастырь и напившись здесь чаю, отправился, в сопровождении Благочинного обозревать городские церкви. Из них преимущественного внимания заслуживают:

1. Церковь Преображенская. Это – одна из лучших городских церквей по своему благолепию. Настоятель этой церкви, священник Иаков Преображенский за самовольное устройство придела над папертью, совершенно ненужного при трехпрестольном храме и неуместного, присужден, к денежному штрафу со внесением в его послужной список.

2. Вознесенская – двухэтажная. – При этой церкви существовал до конца прошедшего столетия женский монастырь, основанный в XVI веке, а в половине XVII возобновленный и благоукрашенный игумениею Мариною Исидоровой Лукьяновичевой (ум. 1668 апр. 9 д.) – От этой обители сохранились до настоящего времени оловянные сосуды и напрестольное евангелие 1638 г.

По осмотре церквей приехали в дом градского головы, купеческого сына Ив. Матв. Веревкина, где приготовлен был обеденный стол, к которому были приглашены все городские власти и старшее духовенство. –

В 5-ти верстах от Старицы вниз по течению Волги, на красивой местности, основана в марте 1879 года вдовою помещицею Мариею Николаевною Шишмаревою женская община. Начальницею этой Общины назначена сама Шишмарева, принявшая пострижение в монашество с именем также Марии. При ней сестер на первый раз было 27. Я посетил после обеда эту Общину и при ней домовую церковь не обширную, но очень благовидную.

В Старице существует духовное училище. Оно помещается в стенах монастыря. Предположено устроить для него особое помещение вне монастыря, но скоро ли это предположение осуществится, неизвестно.

22-го ч., после ранней литургии, напившись чаю, я оставил Старицу и отправился обратно в Торжок, куда и прибыль в 12 часов дня.

Послеобеденные часы 22-го числа и весь день 23-го числа, употреблены были мною на обозрение многочисленных храмов г.Торжка. Вот что особенного замечено было мною в некоторых из сих храмов.

1) В Вознесенской ближайшей к монастырю церкви все блестит золотом, но библиотека церковная весьма скудна.

Близ этой церкви находится другая – деревянная церковь построенная в 1653 г. В стенах тверда, но содержится, по небрежению причта и старосты, в крайнем запустении; стекла в окнах выбиты, и птицы свободно влетают в церковь, оставляя в ней следы своего пребывания между тем на престоле ничем непокрытом, лежит свящ. антиминс, без всякой надобности. За такую небрежность о святыне мною сделано местному священнику строгое замечание и антиминс велено перенесть в ту церковь, где совершается богослужение.

2) Благовещенская – стоит на высоком холме; церковь очень красивая по архитектуре и благолепная по внутреннему украшению. Настоятель, священник Н. Михайловский⁹³, кандидат С.-Петербургской дух. академии, он же и смотритель Новоторжского Дух. училища.

3) Николаевская. Церковь благолепная, но в иконостасе усмотрены мною некоторые странные изображения. Так, на северной алтарной двери изображена лествица с означением по ступеням разных добродетелей и святых Иоанна Лествичника Ефрема Новоторжского и других. Это, как мне объяснил свящ. Аниханов, выдумка предшественника его, умершего священника Ник Рязанцева.

4) Власиевская. В ней существуют два престола в честь одного и того же священномученика Власия; непонятная странность!....

5) Дмитриевская. В ней сохранились от прежних времен два сосуда, звездица, лжица, ковш и дарохранительница – оловяные. Священнику А. Соколову сделано замечание за то, что не все частицы запасных св. Даров напаяны св. Кровью.

6) Василиевская. Настоятель протоиерей А. Митропольский⁹⁴ глубокий старец, 81 года, но еще довольно бодр. В алтаре, между церковными документами, хранятся открыто банковые билеты, принадлежащие причту; крайняя неосторожность!...

7) Ильинская. При сей церкви имеется довольно значительная библиотека, состоящая более, нежели из 200 томов сочинений разного, преимущественно духовно-нравственного содержания. Такою библиотекой церковь обязана заботливости настоятеля, священника Дм. Соколова⁹⁵, который состоит законоучителем при Учительской Семинарии.

8) Климентовская, богато украшенная сплошь золотом, хотя и не с особенным эстетическим вкусом; снабжена также дорогими священными утварями, по усердию богатого старосты, купца Штанковского⁹⁶.

При этой церкви состоит сверх штата диакон, получающий для своего содержания 303 р. с капитала в 5050 р. вложенного в Банк церковным старостою Штанковским. Так как диакон в зависимости более состоит от старосты, чем от настоятеля церкви, то он не всегда участвует в богослужении даже в праздничные дни, отлучаясь, с согласия старосты и без ведома настоятеля, для служения в другие церкви, куда его приглашают, особенно в храмовые праздники. Отсюда взаимные неудовольствия священника на диакона и церковного старосты на священника. Таковы последствия новой реформы по сокращению церковных причтов.

9) Покровская единоверческая церковь. Здесь антиминс 7073 (1565) г.; напрестольное евангелие – апракос, рукопись XVI в., древний резный крест.

Из церкви пригласил меня в свой дом на завтрак попечитель церкви купец Петр Сем. Овчинников. Здесь встретился я с единоверцем Ефр. Ив. Цвилевым собирателем древностей. Он показывал мне замечательное собрание церковных крестов, панагий и монет, большею частью, медных.

После осмотра церквей я посетил духовное училище и учительскую семинарию. В первом я произвел краткий экзамен по всем предметам, а в последней испытывал только по Закону Божию.

24 ч., после ранней литургии, оставил я Торжок и отправился в экипаже по шоссейной Петербургско – Московской дороге в Тверь. На пути посетил я помещика, помянутого выше Тайного Советника Александра Абрамовича Воскресенского, бывшего Попечителя Харьковского учебного Округа. Как старый знакомый, он с искренними радушием принял меня и предложил мне завтрак.

Далее на пути я осмотрел церковь в большом селении Медном.

Около 4-х часов пополудни благополучно возвратился в Тверь и поселился в настоятельских покоях Успенского Отроча монастыря по случаю продолжавшихся еще переделок в моем архиерейском доме.

26-го ч., в день священного Коронования Государя Императора, я служил литургию и молебен в Кафедральном соборе. После служения заезжал к Начальнику губернии А. Н. Сомову.

По возвращении домой, я нашел письмо из СПб. от Товарища Государственного Контролера, Т. И. Филиппова. Вот что он писал мне от 25-го числа:

«Получив от жены извещение о Вашем пребывании в моем родном городе и о Вашем посещении нашего скромного домика, чувствую сердечную потребность принести Вашему Преосвященству мою искреннейшую признательность. Очень жаль, что это случилось в мое отсутствие; я бы конечно с большою готовностью и радостью заехал к вам в Тверь, но времени было слишком мало, да и во Ржев я ездил, не испрашивая на то особого Высочайшего разрешения, так что разъезжать не приходилось. А поговорить было бы о чем. Впрочем, аще Бог восхощет и живи будем, сотворим сие. Благодарю Вас и за дарованную мне книгу⁹⁷, напомнившую мне многих дорогих лиц и памятные события. Переходят мало-по-малу на тот берег наши спутники; какое огромное кладбище раскинулось пред моим мысленным взором за то время как мы виделись с Вами в последний раз, – 5-го августа 1867 года. А как бы казалось нужны были многие из отшедших для помощи родине, изнемогающей от изобилия нужд и от скудости в помогающих! Лишение сих есть явная кара Божия, и кара праведная, как и все, от Бога находящее на нас.

О еже разрушитися сатане под стопами нашими вскоре Господу помолимся.

С отличным уважением и совершенною преданностью имею честь пребыть

Вашего Преосвященства,

Милостивого Архипастыря и Отца недостойный по духу сын требующий Вашего Святительского благословения и благоприятных молитв».

В ответ на это писал я от 3-го сентября:

«С своей стороны и я крайне сожалею, что не имел чести и удовольствия видеться и побеседовать с Вами усты ко устом. Нет сомнения, что я мог бы услышать от Вас много важного и интересного о современных церковных и общественных обстоятельствах. Скоро ли может представиться благоприятный случай к нашему взаимному свиданию, Бог весть.

Но я очень рад, что имел, по крайней мере, возможность видеться и познакомиться с Вашею достойнейшею супругой. Посещая Ваш родительский дом, я очень любовался красивою его местностью.

Поездку по епархии я совершил на первый раз, по милости Божией, благополучно. Много вынес я из этой поездки разнообразных впечатлений, впрочем, большею частью, приятных. Особенно утешило меня благолепие храмов Божиих; это свидетельствует о добром христианском расположении населения тех местностей, которые мною были посещены.

Пишу Вашему Превосходительству эти строки из Отроча монастыря, где я живу, по возвращении из своего путешествия, по случаю переделок в моем доме.

Призывая на Вас и на Ваши служебные труды Божие благословение, с истинным почтением и преданностью имею честь быть».

27-го ч. был у меня сын Калязинского священника Белюстина, товарищ Председателя С.-Петербургского Окружного Суда, Ник. Ив. Белюстин и просил снисхождения к своему отцу по делу об известных статьях, напечатанных в Церковно-Общественным Вестнике. На мой вопрос, зачем его отец занимается неуместными и неприличными для служителя алтаря корреспонденциями в светские газеты, большею частью лживыми и весьма оскорбительными для чести других, – он отвечал, что к этому побуждает его недостаток средств для воспитания детей и что такие корреспонденции хорошо оплачиваются редакциями. Ответ, достойный современного ученого юриста!...

29-го ч., в день Усекновения главы св. Иоанна Предтечи, служил я, по случаю храмового праздника, в Кладбищенской Предтеченской церкви, литургию и вслед за нею панихиду. После литургии обедал в доме старосты, купца Боброва. К обеду приглашен был начальник губернии и некоторые другие власти.

30-го ч., в день тезоименитства Государя Императора и Его Высочества Цесаревича, служил литургию и молебен в Кафедральном соборе.

31-го ч. утром отправился я в Вознесенский Оршин монастырь, приписный к архиерейскому дому.

На пути в монастырь встретил я в 12-ти верстах от Твери село Саватьево, расположенное по обоим берегам р. Орши.

Здесь некогда существовала Савватиева пустынь, основанная в XVI столетии; 13-го июля 1693 г. приписана была к Воскресенскому (Новоиерусалимскому) монастырю; в 1764 г. упразднена и обращена в приходскую церковь.

До настоящего времени в селе Савватьеве существуют два оставшихся от упраздненной пустыни каменных храма. В главном из них во имя Сретения Господня, построенном в 1693 г., хранятся оловяные сосуды и дароносица, два древних креста, старинный служебник, и древний синодик, в котором записано имя Игумена Галактиона, с означением года: 1654.

В другой церкви, во имя Знамения Пресс. Богородицы, построенной в 1754 г., при северной стене за клиросом почивает основатель Обители преподобный Савватий. Над могилою устроено деревянное надгробие, покрытое покровом с вышитым на нем изображением преп. Савватия, а поверх сего изображения Нерукотворенный образ Спасителя. По сторонам лика вышиты слова: «Преподобный Савватий Воршенский Тферский Чудотворец». – От образа Спасова идет кругом по полям покрова следующая надпись: «Сей святый покров в честь и славу Единому Премудрому Богу и преподобному отцу Савватию Игумену Воршинскому и Тферскому Чудотворцу. От града Тфери 12 поприщь. Лета от рождества Христова 1794 году».

Над гробницею на стене изображен монастырь, где видно изображение Преподобного Савватия в венце.

При гробнице хранились до 40-х годов настоящая столетия железные вериги Преподобного, но они взяты, по распоряжению Преосв. Григория, Архиепископа Тверского, и переданы для хранения в Кафедральную ризницу.

В два часа пополудни приехал я в Оршин монастырь.

Об Оршине монастыре было уже говорено в своем месте. Здесь скажу только несколько слов о древностях, хранящихся в монастырской ризнице

Вот эти древности:

1) Три святых антиминса холщевые; один 7076 (1567 г.) 2-го ноября освящен Тверским епископом Варснофием (святым); другой 7118 (1610 года), апреля 3 дня; третий 7121 (1613 г.) марта 15 д.

Все эти антиминсы найдены в 1846 году под срачицею, в сделанном на надпрестольной дске углублении, при упразднении престола.

2) Кадило серебряное 1603 г., весом 2 ф.

3) Оклады с икон серебряные ярко-вызолоченные, филигранной, весьма изящной работы.

Проведши в принадлежащей моему управлению обители несколько часов, я возвратился вечером в Тверь.

1-го сентября, в субботу, посетил я Тверское дух. училище. Здание не обширно, но содержится чисто и опрятно. Ученики отвечали по всем предметам бойко и толково. Смотритель Данаев⁹⁸, кандидат С.-Петербургской дух. академии, очень внимателен к своим обязанностям.

4-го ч., в 4 ч. пополудни, посетил я существующий при Тверской классической гимназии Музей, где собрано довольно значительное количество предметов, как по части археологии, так и по этнографии и местной промышленности. Там встретили меня, кроме Директора Музея Авг. Казим. Жизневского⁹⁹, начальник губернии и председатель Губернской Земской Управы Н. П. Оленин.

8-го ч. получил я письмо от Н. П. Киреевской¹⁰⁰; от 7-го числа она писала мне:

Усердно благодарю Вас за приятную мне память. Нередко переношусь к Вам и мыслью и чувством. Особенно же слышавши от некоторых знакомых мне, что нелегко Вам будете на Тверской епархии, – я очень смущаюсь, но, зная Ваш разума духовный терпение и доброту сердца, водворяю в моем сердце твердое упование что милосердие Божие во всем поможет Вашему Преосвященству.

С удовольствием прочли мы в «Современных Известиях» о поездке Вашей в тарантасе, к сельскому священнику у которого Вам угодно было иметь ночлег, что результатом посещения Вашего было совершенное исправление священника с его прихожанами. Вы себя не пощадили, Владыко Святый, по христианской любви Вашей к ближнему. В наше время – действие редкое и отрадное!

О себе позвольте помолчать; не имею сказать ничего порядочного, болезнь расшатывает силы и гасит жизнь; не в силах составить некоторые весьма интересные записки о замечательных лицах, и начатое уничтожаю.

С чувством совершенного почтения и душевной неизменной преданности остаюсь»...

Нелепая выдумка какого-то праздного Старицкого корреспондента – пролетария о моем будто бы посещении какого-то сельского священника, помещенная первоначально в СПб. Ведомостях и перепечатанная затем в других газетах, ввела в заблуждение не только почтенную и умную Наталью Петровну, но и некоторых других моих знакомых.

Вот сущность этого рассказа о небывалом происшествии, перепечатанного в № 163 газеты «Новости» за 1879 год:

«На место умершего в феврале месяце настоящего года Преосвященного Евсевия, в нашу епархию – пишут в «Спб Вед.» из Старицы, – назначен архиепископ Харьковский преосвященный Савва. Для характеристики нового архиепископа может служить следующий рассказ, слышанный нами недавно в уезде. В одном из сел, расположенном недалеко губернского города, живет священник, уже давно славившийся своим невниманием к делам прихода и, вообще, службы, особенно же в то время, когда он находится под влиянием веселого бога Бахуса. В один вечер попросился к священнику на ночь какой-то проезжий монах. Священник уже второй день справлявший какой-то ему одному известный праздник и поэтому бывший в веселом расположены духа не прекословил и просил только монаха разделить с ним кампанию «по единой»… Монах согласился, и начали они выпивать «по единой»… В самый разгар откровенной беседы к священнику постучался мужик-прихожанин с просьбою о панихиде по умершем только – что сыне. Но батюшка заартачился.

– У меня гость дорогой гость! – кричал он, – а ты лезешь с панихидой. И завтра можно… ступай, ступай!...

Так и не пошел, несмотря на все просты своего прихожанина. Гость – монах сидел, молчал и только слушал все это; ни словом, ни движением не выразил он своих тайных мыслей. По уходе мужика, беседа продолжалась своим порядком; священник все более и более откровенничал, монах все внимательнее слушал. На другой день, рано утром, монах уехал в губернский город, а через сутки наш священник получат приказ явиться немедленно к архиерею для личных объяснений Струсил и перепугался священник, но все-таки поехал. Каково же было его удивление и ужас, когда в вышедшем к нему преосвященном он узнал своего знакомца – монаха, ночевавшего у него и бывшего свидетелем, как он обошелся с своим прихожанином! Ни жив, ни мертв, грохнулся священник на пол. Преосвященный строго выразил, ему свое порицание за его невнимательность и грубость с своими прихожанами и пригрозил кой-чем, если он на будущее время не исправится».

«Как вам нравится, – прибавляет уже от себя велемудрая, но легковерная редакция жидовской газеты, как называют «Новости», – этот преосвященный Гарун-эль Рашид? Мы находим его бесподобным и заслуживающим глубочайшего уважения!...»

12 ч. получил я письмо от ректора Моск. Д. Академии Протоиерея С. К. Смирнова, который от 9 числа писал мне следующее:

«Премного благодарен Вам за любезное послание Ваше и прошу прощения, что замедлил ответом.

Со второй половины августа начались обычные в академии труды. Приемные экзамены окончились 3-го Сентября, потом были собрания Совета, и только ныне молебен пред учением. Из 66 юношей, явившихся на экзамен, приняты в число студентов 64, Тверских принято на казенный кошт четверо. Число казенных вакансий увеличено в нашей академии на 60 человек, и это благодеяние подоспело во время: вместо 30 казенных мы приняли на новый учебной курс 45 студентов.

Радуюсь, слыша, что Вы довольны новым местом служения. После предшествующей встречи с Польским и Малорусским элементами. Вам, действительно, должно быть приятно видеть в Вашей епархии элемент исключительно великорусский. Да дарует Вам Господь в мире и довольстве совершить Ваше служение на новом месте.

О гостях, бывших в Лавре нынешним летом, вероятно Вам известно из газет. Недавно был у меня Ф. В. Омиров¹⁰¹, председатель Казенной Палаты в Каменце. Был ли он у Вас, как предполагал?

По поводу увеличения число казенных студентов, у нас начались уже постройки. В старой библиотеке готовят столовую. Предположение о надстройке третьих этажей над инспекторским и классным корпусами утверждено, равно как и о устройстве корпуса над церковью и второго этажа над больницею.

Письма Ваши ко мне и к А. В. Горскому продолжаю подыскивать. Мои-то отыскались гораздо легче, а письма к А. В. извлекать из огромной массы писем к нему разных лиц весьма затруднительно.

Е. Е. Голубинский печатает домонгольский период истории русской церкви, имея в виду представить это сочинение на степень доктора»¹⁰²

На письмо это я отвечал от 19-го числа:

«Позвольте Вам представить молодого кандидата СПб. Д. академии Владимира Колосова¹⁰³ и предстательствовать о нем. Он готовит магистерскую диссертацию о патриархе Никоне, и ему необходимо для сего посмотреть в Вашей академической и Лаврской библиотеках. Прошу Вас покорнейше доставить ему возможность проникнуть в ту и другую библиотеку. Между тем, мне известно, что в академическую библиотеку некогда передано было А. Н. Муравьевым множество материалов, относящихся к личности Патр. Никона Нельзя ли открыть доступ г. Колосову и к этим материалами?

Омиров у меня не был. Между тем, у меня немало уже перебывало гостей из Москвы и Петербурга. А теперь, целый уже месяц, я сам в гостях, по случаю капитальных переделок в моем доме. С 24-го авг., по возвращении путешествия по епархии, живу в Отроче монастыре, на берегу знаменитой Волги. На сих днях впрочем надеюсь переселиться под свой кров, хотя работы и не совершенно еще окончены.

С 5-го сентябри я принялся за свою литературную работу и переживаю уже 1854-й год. В 1852 г. мне встретилось Ваше первое письмо¹⁰⁴ от 18 сент., коим Вы просили меня наведаться от М. П. Погодина¹⁰⁵ о его статье об открытии гробницы Пожарского. Я отвечал Вам от 29-го того же месяца, как это помечено мною на Вашем письме; но что я писал Вам, решительно не помню. Поэтому прошу убедительно поспешить высылкою мне моих к Вам писем. Письма к А. В. Горскому могут быть высланы после. –

Вчера получил я от Вашего молодого приват-доцента Воскресенского¹⁰⁶ его диссертацию: «Древний Слав, перевод Апостола» и пр. Прошу переедать ему мою искреннюю благодарность за этот дар. Не из Тверских ли студентов этот почтенный автор; тем приятнее для меня его подарок. –

Позвольте заранее поздравить Вас с приближающимся днем Вашего ангела; да хранит Вас и любезное семейство Ваше Угодник Б. Сергий под своим благодатным кровом!»

15-го числа получено мною письмо из Владимира от Преосв. Иакова от 14-го ч. Он писал мне:

«Желаю Вам много здравствовати.

Наш Владыка¹⁰⁷ все суетится. Спешит открыть Александроневское Братство с целью распространения здравых понятий о вере и нравственности и против раскола. Много было толков о расколе, наконец уладили. Переписывается проект устава в последней редакции. Откроется Братство в Октябре.

Написал правила для выбора благочинных. По переписке обещал мне показать, не подскажу ли чего. Существующими недоволен.

Один из раскольничьих Архиереев, Конон лет 80 старик, давно заключенный в Суздальской крепости, объявляет своим, в Австрии и России, что не желает более называться епископом, считая недостойным носить высокое звание; но не присоединяется к православию. Человек очень разумный и нечуждающийся нас. Читает все. Владыка говорил с ним, но ничего не успел. Я советую Владыке повторить свое ему увещание на письме.

Я печатаю поучения Протоиерея Белоцветова¹⁰⁸ в пользу детей умершего и частью в пользу нашей епархиальной библиотеки. Поучения очень хорошие. Не прикажете ли выслать экз. сотню или более в пользу Вашей епархии? Деньги не даром пойдут».

16-го ч. в воскресенье, на литургии, которую я совершил в Отроческом монастыре, возведена была мною в сан Игумении Настоятельница Бежецкого Благовещенского монастыря монахиня София¹⁰⁹. При вручении ей жезла сказана была мною следующая краткая речь:

«Возлюбленная о Господе Игуменья София!

Прими жезл сей в знамение духовного правления и путеводительства.

Держа его, продолжай пасти врученное тебе. Пастыреначальником Господом духовное стадо с материнскою любовью, утешая малодушных, утверждая и врачуя немощных, исправляя духом кротости согрешающих.

Путеводи и словом назидания, а наипаче примером чистого и доброго жития Богодарованных тебе сестер по стезям Христовых заповедей, памятуя, что за всякую душу вверенной тебе паствы, уклонившуюся, по твоему невниманию или небрежению, от спасительного, пути Христовых заповедей уставов монашества, имеешь дать ответ на последнем и страшном суде Христовом. Аминь».

20-го ч. вечером переселился я из Отроча монастыря в свой архиерейский дом, хотя еще не окончательно отделанный.

30-го ч. получено было мною, с разных сторон, 8 писем и 2 телеграммы, в коих заключались поздравления с предстоящим днем моего ангела.

В тот же день т. е. 30-го числа, приехали ко мне, для личного поздравления со днем ангела, добрые знакомые – из Москвы А. В. Краснопевков (брать покойного Архиепископа Леонида) из СПб. И. Г. Слиборский (бывший профессор Витебской Семинарии).

1-го октября Праздник Покрова Божией Матери и память преп. Саввы Вишерского – день моего пострижения в монашество (в 1648 г.) и день моего ангела по монашеству Совершивши в храм Богослужение с обычною торжественностью, я и в доме отпраздновал этот день по примру прежних годов, т. е. принимал поздравителей и затем некоторым избранным лицам, в числе сорока пяти человек, предложил праздничную трапезу.

Между поздравителями был и знаменитый в свое время поэт, девяностолетний старец Феодор Николаевич Глинка¹¹⁰, давний обитатель г. Твери. Он удивил не только меня, но и всех бывших у меня поздравителей, своим неожиданным появлением, тем более, что он пред обеднею присылал ко мне своего слугу с поздравлением и визигою карточкой. Но этого мало: маститый старец не ограничился словесным только привтствием; он принес даже мне подарок – шерстяную салфетку.

Кроме личных поздравлений, в этот день мною получено, с разных сторон, множество приветственных телеграмм.

Всех телеграмм получено 39-ть, в том числе 20-ть из Харькова, 6-ть из Витебска, 5-ть из Москвы и 8-м из разных мест Тверской губернии.

Сверх 39-ти телеграмм, получено мною 14-ть писем. Вот содержание некоторых из них:

Из Киева от 28-го ч. писал мне профессор академии, В. Ф. Певницкий¹¹¹:

Приношу Вам усерднейшее поздравление со днем Вашего Ангела, и молитвенно желаю, чтобы небесное покровительство осеняло и поддерживало Вас на путях Вашего многотрудного служения.

По желанию Преосвященного Митрополита¹¹² мы возобновили издание «Воскресного Чтения» по прежней программе и приняли на себя издание «Епархиальных Ведомостей», так что академия с нынешнего года издает три журнала. Ведение «Трудов Академии» возложено на Дм. В. Поспехова¹¹³, Епархиальных Ведомостей на Ив. Игн. Малышевского¹¹⁴, а Воскресного Чтения на меня. Пр. Михаил¹¹⁵, сосредоточивая в себе редакцию всех трех изданий не принимает непосредственного участия в редакционной работе, а просматривает листы изданий уже в корректуре и тогда узнает, что печатается в том или другом № Воскресного Чтения или Епархиальных Ведомостей, или в той или другой книжке Трудов.

В сентябре месяц нынешнего года исполнилось пятьдесят лет со времени вступления на службу Пр. Порфирия¹¹⁶, бывшего Викария Киевского. Совет академии хотел по этому поводу почтить его возведением в звание почетного члена академии; некоторые предлагали даже поднести ему докторский диплом. Но нам дано знать, что свыше на это посмотрят не очень хорошо. Преосв. Порфирий любит выставлять часто свои оригинальные мнения. Будучи в Киеве, он представил Обер-Прокурору Синода записку о штундистах, в которой чуть-ли не доказывал, что штундисты-то и есть настоящие христиане. Переданная в Синод записка Преосв. Порфирия привела в Недоумение Членов Синода, и на первых порах они думали послать его не в Новоспасский монастырь, а в другое место…

Вы спрашивали меня, кто такой Арсений¹¹⁷, служащий помощником настоятеля русской церкви при миссии в Константинополе. Я думаю, что он известен Вам, так как он долгое время жил в Москве в Новоспасском монастыре и исполнял там должность ризничего. Он старше меня курсом по семинарии и был одним из первых студентов семинарии. При окончании курса он не попал, в академию между прочим потому, что Пр. Сергий¹¹⁸, бывший ревизором нашей семинарии, наметил для отправления в академию не тех, кого предназначала молва семинарская, а кто обратил на себя его внимание на экзаменах. Он хотел поступить в священники в село недалеко от Мурома и жениться на одной моей родственнице. Но когда он с своим названным тестем явился к Преосв. Иустину для подачи прошения, Преосв. Иустин принял их очень сурово и отказал в том, чего они просили. Но через месяц Преосв. Иустин место которого искал о. Арсений, бывший Николай¹¹⁹ Орлов, предоставил другому, менее его достойному. Он увидел в этом указание на то, что он должен избрать другой род жизни и стал готовиться в Академию, но остановился на пути к ней в Москве, и о. Агапит¹²⁰, дал ему место у себя в монастыре. Еще при жизни о. Агапита он переселился в Александро-Невскую лавру и обратил на себя внимание Высокопреосв., Исидора несколько раз исповедовал его за болезнью его духовника. Преосв. Исидор сам предложил ему место в Константинополе, и он принял его с охотою, еще года за два до войны.

Испрашивая Вашего Архипастырского благословения, и поручая себя и семейство мое молитвам Вашим, с чувством глубочайшего уважения, и совершенной преданности долг имею пребыть Вашим покорнейшим слугою».

От 29-го ч. писали мне из Владимира преосвящ. Иаков и из Сергиева посада Ректор Моск. академии протоиерей С. К. Смирнов.

Преосвященный писал:

«Кланяюсь Вашему Преосвященству как имениннику и желаю Вам много лет здравствовать и о Господе радоваться.

Многое имел бы сказать, но не совсем досужно, а Вас прошу ответить, посвящали-ль Вы или другие архиереи в стихарь не служа литургии? Вчера я посвятил одного. Мой владыка удивлялся, сказав, что он этого никогда не делал. Еще. При рукоположении во диакона и священника, я полагаю на главу ставленника правый конец омофора и затем крещу 3 раза; Владыка наперед покрестить, потом покрывает омофором и обеими концами. Как делал это Митр. Филарет? Когда служат два архиерея что действует второй?

Московский владыка¹²¹ тяготится частыми служениями в Москве и особенно обедами. Много времени отнимается. Ждет разрешения ехать в СПб., чтоб поскорей убраться в уединение. В Питере он живет в заперти.

Наш 23 сентября освящал Сергиевский престол в Переяславском Данииловом монастыре. Ездил туда и оттуда чрез Лавру, но с Митр. Макарием не видался и к Преподобному на поклонение не заходил, хотя часа полтора на обратном пути 24 ч. ожидал поезда. Сколько я ни убеждал его повидаться, не согласился. Мы говорить, и в Питере только встречаемся друг с другом в Синоде. Можно ли после сего говорить о сближении духовенства с светскими, когда мы друг друга как бы избегаем? Не от того ли и враждуют против нас? – Правда, что у архиереев всегда много дела: не до визитов им; но нельзя же все сидеть за делом. Визиты могут служить вместо отдыха. Преосвящ. Леонид, можно сказать, не жил дома, и чрез то не терял времени, а нес своего рода службу, будучи всем вся Так ли? Митр. Филарет не раз выражал скорбь на необщительность архиереев, и сам находил время для письменных сношений и личных свиданий со многими.

Простите. Не лишайте меня и молитвенного и письменного общения».

О. Ректор академии приветствовал меня в следующих выражениях:

«Непременным и приятнейшим долгом поставляю приветствовать Вас со днем Ангела Вашего и от души желаю Вам множайших милостей от Господа, а паче всего здравия. Прошу принять от меня троицкую просфору, над которою совершено было моление о Вашем здравии.

При сем препровождаю Вам и часть писем Ваших ко мне, какую успел отыскать в их массе. После 1-го Октября пришлю Вам еще партию их.

Сентября 24 Митрополит был в классах на трех лекциях, впрочем сидел не по долгу, потом посетил меня. Описание его пребывания в Лавре скоро прочитаете Вы в газетах. Владыка относится к академии ласково и милостиво».

На это дружественное послание отвечал я от 15-го октября:

«За благожелательное приветствие и молебную просфору, достаточную для напитания многих душ, приношу Вам искреннейшую сердечную благодарность.

День ангела своего праздновал я на первый раз довольно торжественно, вопреки обычая своих досточтимых предшественников, которые уклонялись от празднования своих именин. – Вместе с своими именинами я праздновал и обновление своего жилища.

Описание вашего академического праздника я с удовольствием прочитать в Московских Ведомостях (№ 254). Да процветает наша общая alma mater!..

Письма кои Вам угодно было прислать мне, не те, какие желательно мне иметь под руками. Я просил Вас доставить мне письма, писанные мною Вам, равно и Александру Васильевичу, до 1866 г. т. е. до моего поступления на Полоцкую кафедру, так как с этого времени у меня сохранились черновые письма. Если можно, благоволите поспешить высылкою этих, потребных для меня епистолий. Присланный же Вами возвращаю Вам при сем в целости».

Вечером 6-го ч. прочитал я в газетах прискорбное известие о кончине знаменитого автора «Истории России» Сергея Михайловича Соловьева, последовавшей после тяжкой и продолжительной болезни в 4-й день октября.

Девятая числа писал я во Владимир преосвященному Иакову, в ответ на два его письма – от 14-го и 29-го сентября:

«Воздаю Вашему Преосвященству взаимное поклонение с благодарением за поздравление.

Ответствовать повинен я на два братских послания ваши. – Ответ буду держать по порядку.

Прочитал я присланный Вами проект Устава Братства, который и возвращаю Вам при сем.

Что касается выбора благочинных, то, какие правила не напишите сущность дела от этого ничего не выиграет. Для страстей и пристрастий закон не писан. При нынешней поездке моей по епархии, некоторые благочинные горько жаловались мне на непокорность и нравственный гнет со стороны избирателей.

Когда будут напечатаны поучения протоиерея Белоцветова, прошу доставить мне на первый раз экземпляров 10-ть. На большой расход их в своей епархии я не рассчитываю. Здешнее духовенство для приобретения книг не имеет достаточных собственных средств, а на церковные суммы выписывать препятствуют старосты. При обозрении церквей с прискорбием видел я крайнюю скудость церковных библиотек; между тем немало удивлялся благолепию храмов: везде блестит золото, инде даже до излишества.

Перехожу к последнему вашему письму от 29-го сентября.

В этом письме предлагаются мне на разрешение следующие вопросы:

1) Можно ли посвящать в стихарь не служа литургии? Мне самому не случалось этого делать, но я знаю, что некоторые из Московских Викариев (напр. Игнатий) посвящали в стихарь даже на первом часе, после всенощной. – Но вопрос этот ясно разрешается в самом «Чине на поставление чтеца и певца». Там после первой молитвы киноварью напечатано: «Ведательно же яка егда не есть литургия, творит архиерей начало – такое-то… Аще же есть литургия – иное..»

2) Относительно благословения главы хиротонисуемых во диакона и пресвитера наставление преподается также в самых «Чинах» той и другой хиротонии. «Архиерей, – пишется там, – полагает край омофора на главу хиротонисуемого и благословляет его по главе». В Москве, у покойного Владыки, при хиротонии диакона и пресвитера, допускалось такое различие: на главу хиротонисуемого во диакона он полагал один край омофора и одну руку, разумеется – правую; – а на возводимого в сан пресвитера полагал оба края омофора и обе руки – в знамение сугубой благодати, даруемой пресвитеру. Так делали и мы – викарии. – В Петербурге, как я раз видел, делают иначе: там и на диакона, и на пресвитера, возлагаются оба края омофора и обе руки. – Где больше правды и смысла, судите сами.

3) Что действует при литургии вторый архиерей?

На великом входе, при проскомидии вторый архиерей вынимает после первенствующего из просфор частицы о живых и умерших; затем после первого, принимает в царских вратах св. чашу и поминает Синод, епархиального архиерея и проч., а возвращаясь к престолу, обращается к старшему архиерею и говорит: «архиерейство твое да помянет Господа Бог и пр...» После сего осенение народа трикирием и дикирием предоставляется также второму архиерею. Во время причащения, первенствующий архиерей преподает священникам и диаконам Тело Христово, а вторый-Кровь Христову.

Вы легко можете сделать нечто желательное для меня. Мне сказывали, что Вашему Преосвященству с достоверностью известно, кто главный виновник моего перемещения из Харькова в Тверь, т. е. кто первый подал мысль о сем Петербургскому Владыке. Прошу открыть мне эту тайну. Это очень меня интересует».

12 числа писал я в Киев профессору д. академии В. Ф. Певницкому:

«Примите от меня искреннейшую благодарность за память о дне моего ангела и за ваши молитвенные благожелания.

Киевская академия, совместно издающая три журнала, как бы восполняет, в этом отношении, лишение академии Московской. Последняя обещает возобновить издание своего прежнего журнала, но не знаю, будет ли иметь в этом надлежащий успех, при разобщенности рабочих сил. Притом, в настоящее время, не видится там центра, около которого могли группироваться интеллигентные академические силы. Впрочем, посмотрим, что будет.

Мимоездом чрез Москву я виделся с преосвященным Порфирием и получил от него в дар несколько брошюр ученого содержания. Он жаловался мне, что ему в Москве, при отдаленности Новоспасского монастыря от центра города, где сосредоточены все почти типографии, труднее издавать свои ученые произведения, чем в Киеве.

Теперь я припоминаю о. Арсения, о котором Вы пишете. Я часто видал его у о. архимандрита Агапита, и он казался мне всегда очень развитым и деликатным молодым монахом. Можно надеяться, что и в Константинополе он не посрамит себя».

19-го ч. получено было мною письмо из Москвы от протоиерея Ст. Ив. Зернова¹²².

Отец протоиерей писал мне:

«Мы понемногу привыкаем к новому своему Архипастырю. Говорят о нем, а на сколько верно, не знаю, что он человек вообще не теплой души и держит себя от всех на известном расстоянии. Говорят, что и с Викариями своими не близок, и более холоден с Преосвященным Амвросием. Мне как-то Преосвящ. Амвросий рассказывал один случай, где Владыка дал ему заметить свое неудовольствие. Речь зашла, или вернее заведена преосвящ. Амвросием о затрате денег на похороны Преосвященнейшего Митрополии Иннокентия, которая оказалась очень значительною (кажется свыше 3 т. рублей). Каковая сумма и была удержана из хранившихся в Лавре его денег, по распоряжению Наместника Преосвящ. Амвросий находил это распоряжение неправильным, особенно в том отношении, что Наместник даже и не спрашивал о. Гавриила (сына покойного Владыки) о согласии на такой расход. Владыка принял заявление преосвящ. Амвросия весьма неблагосклонно. Но теперь (а упомянутый разговор был 1 Сентября, на обеде в Данилове монастыре) стоят между ними по-видимому, хорошие отношения – чего и дай Бог.

Я у Владыки до сего месяца был только один раз. Принял меня ласково. Знак особого внимания его ко мне вижу я в том, что он благоволил включить меня в число кандидатов на протопресвитерство в Успенском Соборе, а потом предложил мне место кафедрального протоиерея, после Ивана Николаевича¹²³, по примеру которого я отказался принять сие звание. Теперь сделалось известным, что в звании кафедрального протоиерея утвержден протоиерей Симеоно-Столпнической на Поварской церкви Алексей Ив. Соколов. С перемещением его в Архангельский собор открывается в нашем Пречистенском сороке благочинническая вакансия, а с тем вместе и первый случай применения выборочного начала, предоставленного Владыкою духовенству на нынешнем Епархиальном съезде. У нас теперь будут и благочинные и Члены Попечительства – выборные. Большинство духовенства кажется очень довольно этим распоряжением Владыки. О себе не скажу, чтобы я принадлежал на этот раз к большинству. Впрочем от души желаю новому у нас началу успеха. Решено также на Съезде быть Епархиальному свечному заводу. Нельзя не пожелать и этому предприятию, успеха хотя новость дела и обширный размер, в котором повести его предполагается в виду ожидаемой борьбы, внушает людям слишком может быть мнительным и недоверчивым опасения. Деятельно также под руководством преосвящ. Амвросия трудится предварительная Комиссия по разверстанию приходов в видах улучшения быта духовенства.

В субботу на прошлой неделе ездил я к Владыке просить его в наш Николоявленский храм на служение по случаю совершившегося XIV-летия Братства, открытого Вашим Святительским служением. При этом пришло мне на мысль смелое предположение почему бы не пригласить к принятию участия в нашем Братстве и Ваше Преосвященство, в память Святительства Вашего в Москве и в знак общения в нуждах духовенства Московской Епархии, из среды которого многие и многие молятся за Ваше Преосвященство. Преосвященный Леонид почему-то не имел расположения к нашему Братству. Не знаю, какие он имел причины. Вам без сомнения они известны, если когда-нибудь была с ним речь у Вас об нем. Может быть и я чем-нибудь подал ему повод к этому нерасположению. Но Братство несомненно есть полезное для нашего духовенства учреждение. Число воспитанников получающих от него помощь, – в Училищах и Семинариях Москов. Епархии и даже в Академии (с прошлого года) – простирается до 155 человек. Взнос полагается от 3 до 5 р. – а больше 3-рублевый. С утешением бы имя Ваше, напечатленное у меня в душе, напечатал я в отчете Братства за XIV год между участвующими в нем Святителями! Простите мне, Милостивейший Владыка, помышление мое, если оно почему-либо неблагоугодным явится пред Вами».

20-го ч. получены мною письма из Костромы и Сергиева Посада.

Из Костромы писал мне от 16–17-го ч. преосв. Игнатий:

«Приветствую с приближающимся днем Архиерейской Хиротонии¹²⁴, днем, который я чествую паче именин. Ныне сей великий для Вашего Преосвященства день приходится в воскресенье.

И с обновлением жилища Вашего приветствую. Для нас жилище – не последнее дело по самому положению нашей жизни.

В Прав. Обозрении за сентябрь помещена статья – Семинариста – из записок Петра Сим. Казанского¹²⁵. Жаль, что напечатана без всяких сокращений. Выведены два Виф Ректора: Евлампий¹²⁶ и о. Агапит Новоспасский¹²⁷. Последний представляется в невыгодном положении. Статья дает пищу либеральным газетам.

В Тамб. Семинарии по случаю юбилея, говорят, был в заключение домашней вечер, на котором ученики танцевали с воспитанницами Епарх. Училища. Что если-бы жив был Святитель Филарет! Сказал-бы сильное слово.

На свободе прошу написать, введены ли у Вас новые штаты, и как отражается сие на Епархии Тверской или прежней.

У нас еще штатов нет, и окончившие богословский курс скоро расходятся по местам. Ныне окончили 33 человека и уже половина из них на местах.

Места причетнический здесь очень бедны и нет охотников для них из окончивших курс.

Прошу извинения, что не мог отъискать известного № 18 Восток, от 28-го авг., и потому вынужденным нахожусь отложить присылку его до того времени, когда найду. – Сущность статьи помещенной в Востоке, недавно изложена в передовой статье Церковно-общественного (№ 118) либерального вестника, где автор не постыдился говорить против Митроп. Филарета, думая чрез то возвысить настоящего¹²⁸, хотя слава Филарета нисколько не может служить к унижению другого. – В Востоке особенно обвиняли М. М.¹²⁹ в том, что он вместо Успенских Соб. Сакеллариев начал делать распоряжение о служениях чрез Чудовского Ризничего, который и обязуется присутствовать при каждом Архиер. служении для наблюдения за порядком. В том же № Востока, владыка Казанский¹³⁰ очень возвышен над другими. Высказана мысль, что ревнители Православия ждут не дождутся, пока сей великий светильник поставлен будет на высшем свещнике, хотя замечает газета, чиновники духов. ведомства действуют против него».

Из Сергиева Посада писал мне от 19-го числа Ректор Московской академии, Протоиерей С. К. Смирнов:

«Препровождаю при сем Вам четыре письма, писанные до 1866-го года. Только и нашел в своем собрании.

Занимаюсь теперь по редакции. Кирилл Александрийский тяжел будет для чтения; по крайней мере такова первая статья о поклонении Богу духом и истиною, не знаю, каковы будут γλαφνρὰ.

У меня на руках церковно-библейский славянско-греческий словарь Прот. А. И. Невоструева¹³¹. Может быть Вы его видели когда-нибудь. Работы бездна, труд 20-летний. Не знаю, как пустить эту вещь в ход. Думаю спросить А.Ф. Бычкова¹³², не возьмется ли напечатать Академия Наук.

В Вашу Семинарию на Греческий язык назначен кандидат нашей Академии. Литовец Пашкевич¹³³, человек весьма развитой, цивилизованный и вместе с тем скромный. Окажите ему Ваше милостивое внимание».

21-го ч. был у меня по делам службы Смотритель Старицкого дух. училища Ив. Вас. Васильев¹³⁴. Я пригласил его к обеду. За обедом, между прочим, он рассказал о себе, что он, по окончании в СПб. академии курса, с 1861–1865 г. был псаломщиком при церкви Русской Миссии в Вене. Положение его там было не очень завидное и спокойное, при властолюбивом до деспотизма характере Настоятеля церкви, Протоиерея М. Ф. Раевского¹³⁵. Об о. Раевском сообщил, что доставлял Русскому Правительству секретные сведения о делах политических, что перевод славянского Требника на немецкий язык, сделанный, как известно по желанию покойной В. Княгини Елены Павловны, принадлежит не ему, а одному Протестантскому Суперинтенданту, и что он желал бы поступить на настоятельское место к храму Христа Спасителя в Москве. –

29-го ч. писал я в СПб. Сенатору и Директору Археологического Института, Тайному Советнику Николаю Васильевичу Калачову¹³⁶, от которого получил я в дар чрез А. К. Жизневского¹³⁷ книгу: «Сборник Археологического Института»:

«Полученная мною с Вашим надписанием книга свидетельствует о доброй памяти и расположении ко мне Вашего Превосходительства. Примите же за этот приятный для меня дар мою искреннейшую благодарность.

Печатные известия об учреждении Вашим Превосходительством Археологического Института читал я в свое время с особенным удовольствием.

Вполне сочувствуя этому полезному и в известном отношении необходимому учреждению, приятным долгом поставляю препроводить для библиотеки Вашего Института некоторые из моих прежних археологических и археографических изданий.

К ним прилагаю два листа начатой, по моей мысли, «Исторической библиотеки Тверской Епархии», издаваемой при Епархиальных Ведомостях. Последующие листы будут высылаемы по мере выхода.

Изданную же мною и при сем прилагаемую книгу: «Воспоминания о высокопреосвященном Леониде архиеп. Ярославском» покорнейшие прошу принять для Вашей собственной библиотеки.

Призывая на Вас и на Ваши многообразные труды Божие благословение, с глубоким почтением и душевною преданностью имею честь быть».

1-го ноября получено мною письмо из Москвы от преосв. Алексия:

«Господь привел мне совершить вторую поездку по Подольскому уезду с 9-го по 13 октября¹³⁸. Мой путь слава Богу был вполне благополучен мне не пришлось даже нигде пройти пешком в местах опасных, и путь творил я в открытой коляске. Ночлег имел в Екатерининской пустыне и у благочинных; немало отрадного встречал, но было хотя и немного и неприятного. Отрадно было видеть усердие народа и духовенства, но больно было видеть бедность духовенства, затруднения многосемейных священников с дочерьми и хотя редко, наш бич и язву-нетрезвость. Но общее впечатление обозрения доброе. Какие прекрасные церкви встречаются и какое великое усердие к храмам Божиим в нашем народе! Нередко воспоминалось при этом о безумии наших нигилистов, детскими руками стремящихся поколебать каменную скалу. Верно слово и всякого приятия достойно: «на сем камени сознжду церковь мою и врата адова не одолеют ей» (Мф.16:18).

Отношения Владыки¹³⁹ ко мне, по милости Божией, доселе наилучшие. Полагаю что впечатления отзывов о проекте реформы¹⁴⁰ не воспоминаются, как давно прошедшие. И дай Боже, чтобы и никогда не были воспоминаемы.

Бывши у Троицы в последний раз, я узнал от Д. Ф. Голубиного¹⁴¹, что один из протоиереев уездных Вашей Епархии, именно Вышне-Волоцкий, наш товарищ по Академии магистр Александр Иванович Яшин подвергся великому несчастию – потерял единственную и великую красавицу, по имени Зою, дочь 20-ти лет. Жены он лишился очень давно и жил единственно для дочери. Теперь и ее нет. Это – человек прекрасной души, весьма основательный и рассудительный и мог бы быть прекрасным архимандритом, а может быть и архиереем. Преосвященнейший Владыко, благоволите обратить на него Ваше милостивое внимание и не признаете ли для церкви полезным расположить его к монашеству.

Письмо сие вручить Вашему Преосвященству О. Димитрий Дмитриевич Благово, уже лет десять пребывающий в Угрешском монастыре в качестве послушника, но не могущий еще получить монашества, потому что имеет жену, по закону принадлежащую ему, а живущую с другим. Теперь он ищет с нею развода и поэтому делу имеет нужду в содействии Тверских светских властей, которые понудили бы его жену явиться в Консисторию Московскую Преосвященнейший Владыко, не откажите ему в Вашем милостивом содействии.

Письмо это пролежало неделю в ожидании, что явится человек, о котором писано в конце предыдущей страницы; но он не являлся и совсем не хочет ехать в Тверь, а посылает по почте прошение к Тверским властям».

2-го числа получено мною письмо из Новочеркасска от Инспектора Народных Училищ А. Л. Крылова¹⁴²:

«Завидую Вашему Преосвященству что Вам суждено жить в старинном граде среди памятников старины родной земли. А мы, должно быть, и кости сложим среди чуждых нам людей и мест. Пребывание минувшим летом в Москве, вид родных лесов заставили меня подумать о том, что не худо бы переселиться в родные места; со временем, быть может, это и случится.

За Вашу книгу¹⁴³ еще раз приношу Вам мою искреннюю и сердечную благодарность. Я не забуду тех хороших минут наслаждения; которые доставила мне книга. Буквально, я ее читать, не отрываясь от нее».

При этом письме любезный земляк прислал мне № 64 Донских Областных Ведомостей за 1879 г. (от 18-го августа), где помещена его «Библиографическая заметка о моей книге: «Воспоминания об архиепископе Леониде»¹⁴⁴.

5-го ч. имел я честь получить знак «Красного Креста» при Свидетельстве от 30-го июня 1879 г., в коем изображено:

«Главное Управление Общества попечения о раненых и больных воинах удостоверяет, что согласно постановления 14-го июня 1879 года, «Высочайше установленный 13-го марта 1879 г. знак красного креста выдан Епископу Харьковскому и Ахтырскому Савве.

С.-Петербург, июня 30 дня 1879 г.»

7-го ч. получено было мною три письма, одно из Полоцка и два из СПб..

Из Полоцка, от 3-го ч., писал мне законоучитель военной гимназии протоиерей А. М. Добрадин¹⁴⁵:

«Прошу Ваше Преосвященство, принять благодарность за присланную мне книгу: «Воспоминания о Высокопреосвященном Леониде, Архиепископе Ярославском и Ростовском.» Чувствую потребность высказать Вашему Преосвященству мысли и чувства, которые родились во мне при чтении этой книги.

Воспоминания о Высокопреосвященном Леониде я начал читать в свободные от служебных занятий минуты с 26-го октября и кончил в 8½ часов вечера 1-го ноября и должен сказать Вашему Преосвященству, с откровенностью сына, что эта книга доставила мне величайшее наслаждение.

Прежде всего узнав из ней, что 4-го ноября 1862 г. Ваше Преосвященство получили хиротонию от незабвенного и вечной памяти достойного Первосвятителя приснопамятного Митрополита Филарета, считаю долгом приветствовать Ваше Преосвященство с совершившимся семнадцатилетием епископского служения и сердечно пожелать, чтобы это служение для пользы церкви и для блага вверяемых Вашему Преосвященству Епархий продолжалось по меньшей мере до лет хиротонисавшего Ваше Преосвященство Первосвятителя.

Далее Ваши «Воспоминания» возбудили во мне много приятных воспоминаний о лицах, мне дорогих и известных, если не лично, то по их литературным трудам или особенной деятельности в том или другом роде. Мне весьма приятно было вспомнить Преосвященного Евфимия¹⁴⁶, В. Н. Карпова¹⁴⁷, А. Н. Муравьеева¹⁴⁸, преосвящ. Игнатия (Брянчанинова)¹⁴⁹, Высокопреосв Никандра¹⁵⁰, А. В. Горского. Особенно дороги воспоминания о Высокопреосвящ. Филарете, к которому я питал благоговейное почтение по семинарии.

Наконец, личный предмет книги – Высокопреосвящ. Леонид – какая это живая, симпатичная, светлая, умная, энергичная истинно-монашеская искренно-благочестивая; так увлекавшая светских, неустанно работавшая личность! С каким удовольствием читаются его, как и Вашего Преосвященства письма! С какою отрадой останавливаешься на его откровенных отзывах о нынешних реформах напр., в быте духовенства! Как жаль что не кончено драгоценное «приложение» к книге! Признаюсь, эта книга значительно рассеивает тот туман, который нагоняет современная наша светская литература, мечтающая перестроить все, не исключая неизменных учреждений Церкви.

Мне особенно было приятно читать те страницы, на которых Высокопреосв. Леонид говорит о посещении им Лавры по случаю погребения А. В. Горского потом – Гефсиманского Скита и Вифании. И знаете, Ваше Преосвященство, почему? – потому что в минувшее лето мне Бог судил побывать в Москве и видеть эти святые места. Да, благодарение Богу, я наконец был в Белокаменной; посетил Соборы Кремля – Успенский, Архангельский, Благовещенский Чудов монастырь; стоял раннюю обедню в церкви 12 апостолов; бегло осмотрел Патриаршую ризницу, Синодальную библиотеку, Грановитую и Оружейную Палату, дворец; был на колокольне Ивана Великого и полюбовался прелестным видом Москвы; посетил Заиконоспасский и Богоявленский монастыри; осматривал Храм Спасителя, съездил в Новый Иерусалим, в Троице-Сергиеву Лавру, где стоял обедню, слушал молебен при мощах препод. и богоносного Сергия, панихиду на могиле незабвенного Первосвятителя Филарета; виделся там с о. ректором академии С. К. Смирновым, который показал мне академию и в ректорских покоях, между прочим, портрет Вашего Преосвященства, – потом с Н.И. Субботиным¹⁵¹; отсюда ездил в Гефсиманский скит, был в кельях приснопамятного Филарета и подивился необычайной их простоте поклонился Чудотворной иконе Черниговской Божией Матери; посетил также Вифанию и осмотрел ее святыни и замечательности – в покоях Митр. Платона¹⁵².

Много отрадного, много утешительного для души встретил я в Москве; там же при мощах препод. Серия, во время молебствия Св. и Живоначальной Троице, я искал для себя решения вопроса: что мне делать? – вопроса, который беспокоил меня во время каникул. Вашему Преосвященству угодно знать, какой вопрос занимал меня? Это – вопрос о том, оставаться ли мне дальше в Полоцке (хотя мне здесь в настоящее время хорошо) или заявить желание вместе с другими, баллотироваться на вакантную должность ректора Витебской семинарии. Еще при Вашем Преосвященств прислан мне был этот вопрос; но я тогда отмолчался. После того были мне предложения от преосвящ. Павла¹⁵³ и Феогноста¹⁵⁴, дальше – от Новгородской Дух. семинарии все на ректорство; но я отказался, хотя по поводу последнего отказа выслушал отеческий выговор от Высокопр. Исидора¹⁵⁵. В настоящий раз убеждает меня не отказываться от кандидатуры Преосвящ. Викторин¹⁵⁶, – и вот я после поездки в Москву решил отдаться в волю Божию и потому на запрос Витебского Семинарского Правления отвечал (5 Окт.), что с моей стороны препятствий к баллотированию меня вместе с другими кандидатами на должность ректора нет.

И так делается новый шаг вперед: благословите, Преосвященнейший Владыко, и помолитесь, да будет этот новый шаг на пользу другим, и во спасение мне недостойному.

Из СПб писали Сенатор и Директор Археологического Института Н. В. Калачов и протоиерей Знаменской церкви Арсений Двукраев.

Вот что писал мне от 6-го ч. о. Двукраев:

«В Тверской Духовной Консистории недавно рассматривалось и решено дело об устройств придела в Честь Иверской иконы Божией Матери в Старицкой Преображенской церкви. Позвольте мне, как уроженцу Старицы, сказать по этому поводу несколько слов.

Икона Пресвятой Богородицы Иверския, находящаяся в Преображенской церкви, особенно чтится всеми жителями г. Старицы: каждый из них, и в радости, и горе, прибегает именно к этой иконе и считает за особенное счастье принять ее в свой дом. Давно чувствовалась всеми потребность устроить придел в честь этой с 1847-го года в особенности чтимой иконы. Когда с разрешения Епархиального Начальства, стали поправлять хоры на паперти Преображенской церкви, старосте Чернятину пришла мысль исполнить давнишний свой обет Богу – устроить придел над прахом родителей, погребенных церковной паперти. Священник Преображенский, вследствие своей пламенной любви к благолепию храма Божия, весь отдавшись мысли, как лучше устроить придел несколько замедлил испросить на устройство его разршение Начальства. Этим промедлением воспользовались и поспешили донести, что в Старицкой Преображенской церкви строят не хоры, а придел. После доноса испрашивать разрешения было уже поздно. Староста, между тем, не покинул своего благочестивого намерения и на собственные средства устроил давно желанный всеми придел; но, вместо освящения его, Консистория предписывает – нарушить придел…, а иконостас разобрать и продать.

Не находите ли Ваше Преосвященство, что подобным распоряжением Консистории глубоко оскорбляется религиозное чувство всех Старичан и подрывается в корне всякое желание жертвовать что-нибудь на храм Божий? Чем реже становятся жертвователи, тем более казалось бы, следует дорожить ими особенно такими, как Чернятин, двенадцать лет служащий церковным старостой и постоянно и много жертвующий даже и не на один только свой приходский храм. Считаю лишним говорить что-нибудь о распоряжении Консистории продать иконостас – притом чужую собственность: оно говорить само за себя. Но Вы позвольте остановить Ваше отеческое внимание на 2-м пункте указа Консистории: «Преображенского за допущение им устройства придела без надлежащего разрешения, на основании 1409 ст. XV т. Св. Зак. (изд. 1857 г.) оштрафовать 25 р., со внесением сего штрафа в послужной его список». Во 1-х, указанная статья, в издании свода законов 1866 г, отменена и, значить, в настоящее время не имеет никакой силы. 1409 ст. заменена следующею 65 статьею устава о наказаниях налагаемых мировыми судьями: «за постройку или наружную перестройку зданий без надлежащего дозволения, когда оно требуется законом, виновный подвергается взысканию не свыше 50 рублей. Во 2-х, и отмененная и заменившая ее статьи закона карают не того, кто допустил, а кто «предпримем произведем постройку». Наконец, в 3-х, ни в указанной Консисториею статье, ни в заменившей ее и ныне действующей, нет и помину о внесении штрафа в формулярный список даже виновного лица.

Преосвященнейший Владыко! потрудитесь отечески решить, справедливо ли наказывать притом тяжко наказывать священника – пятнать его навсегда на основании отмененной статьи закона, которая и до 1866 г., пока еще имела силу закона, карала не допустителя, а предпринимателя постройки или починки церкви, без дозволения Начальства – карала денежным штрафом. но ни слова не говорила о внесении этого штрафа в послужной список его? А мне позвольте сказать два – три слова о священнике Преображенском. Я знаю его слишком 30 лет; он зять мне, потому-то и знаю его, как нельзя лучше и как честный человек, считаю святым долгом засвидетельствовать пред Вашим Преосвященством, что Преображенский – образцовый священник и прекрасный человек. Что отзыв мой беспристрастен и не преувеличен это подтвердить всякий старичанин, если обратиться к нему с вопросом, а устройство, порядок и благолепие Преображенской Церкви, при грошовых средствах, послужат несомненным доказательством справедливости людских отзывов о священнике Преображенском.

Позвольте же мне, как уроженцу г. Старицы, как сыну священника, служившего 45 лет при Преображенской церкви, и как шурину настоящего священника, усерднейше и почтительнейше просить Ваше Преосвященство, будьте так милостивы разрешите освятить устроенный придел; этим Вы доставите высокую духовную радость целой Старице и отечески простите медлительного, но не преступного священника Преображенского; оставьте ему незапятнанное имя, о чем он, чрез меня, слезно умоляет Ваше Преосвященство.

Испрашиваю Вашего Архипастырского благословения и прошу позволить мне засвидетельствовать Вашему Преосвященству глубокое уважение.

Духовник Ее Имитаторского Высочества Великой Княгини Александры Иосифовны, законоучитель и духовник Их Высочеств Константина и Димитрия Константиновичей, Протоиерей С.-Петербургской Знаменской церкви Арсений Двукраев».

Как ни громок титул о. Двукраева, коим он по-видимому, хотел поразить меня, как ни близки его отношения ко Двору, но поскольку требование его, изложенное в письме, неосновательно, то я письмо это оставил без действия и не почел нужным даже отвечать на оное.

От 6-го также числа писал мне Н. В. Калачов, в ответ на мое письмо от 29-го октября:

«Высланные Вашим Преосвященством в дар Археологическому Институту Ваши столь полезные ему издания и мне лично Ваши «Воспоминания о высокопреосв. Леониде, архиепископе Ярославском и Ростовском» я имел тем большее удовольствие получить, что из приложенного к ним письма Вашего ко мне убедился, что Вы не забыли обо мне, не смотря на то, что прошло много-много лет с тех пор, как мы видались в столь дорогой для нас обоих Москве. Не смотря однако на все желание мое передать Вам немедленно глубокую благодарность Института и лично мою за Ваше внимание, я позволил себе употребить два дня на прочтение Ваших «Воспоминаний» и на получение из типографии только что отпечатанной второй книги «Сборника А. Института», который и имею честь представить при семь Вашему Преосвященству. Что же касается первых, то сознаюсь откровенно что читал их не только с таким наслаждением, с каким давно не читал ни одной из наиболее интересовавших меня книг, но и с большою пользою для себя. Причина та, что при старости лет (мне стукнуло 60)¹⁵⁷ и, по случаю предстоящего выхода замуж последней из моих дочерей, оставаясь один с женою, я естественно стал думать, что мог бы я, столь щедро награжденный Всевышним во всех отношениях, сделать с пользою для души, пока еще жив. Мне предстоит в нынешнее лето, если Богу будем угодно, освятить выстроенную мною вновь прекрасную каменную церковь в Саратовской губернии. Но в имении, где находится эта церковь, я не бываю уже с тех пор, как купил подмосковную (в Подольском уезде) в местности, близ которой любили быть и Вы и Вьпсокопреосвящ. Леонид. Местность эта чрезвычайно живописная, но церковь, прилегающая к моему парку, бедная, приход малый и состоящий из народа весьма плохой нравственности, не имеющего никакого понятия о христианском значении религии и праздников. За то священник у нас такой, каких я еще не знаю более. До крайности бедный и обремененный семейством, он бодр, деятелен и своею прекрасною жизнью служить образцом, для всех его окружающих. И вот на мне, как на владельце имения, которому принадлежит его церковь, лежит очевидно обязанность принять ближайшее участие в улучшении всего, что касается ее внешности и прихожан. Мне пришло на мысль устроить при этой церкви Попечительный Совет, который принял бы на себя все необходимые для того меры и труды, и я уже говорил об этом с преосвящ. Алексеем¹⁵⁸, ведению которого подлежит церковь. Но как положить этому начало и притом начало официальное? – вот что затрудняет не только меня, но и Преосвященного. Поэтому решаюсь просить Вашего Архипастырского благословения на настоящее дело и совета как его устроить. По Вашей опытности Вы конечно можете преподать лучшие наставления и указания к которым и позволяю себе обратиться в полной уверенности, что в деле, столь богоугодном, Вы не откажетесь помочь нам хотя и знаю, как много Ваше Преосвященство обременены другими заботами.

Поручая себя Вашим, святым молитвам, с глубоким уважением и таковою же преданностью имею честь быть...».

На это почтенное письмо я отвечал от 12-го числа:

«С душевною признательностью получил я вторую книжку Вашего Сборника. С любопытством успел прочитать в ней некоторые статьи; в особенности заинтересовало меня дело о Могилевском Архиепископе Варлааме¹⁵⁹, о котором доходили до меня только какие то смутные легенды.

Душевно радуюсь, что чтение моей книги о преосвящ. Леониде доставило Вам не только удовольствие но и пользу.

Утешительно слышать о вашем благочестивом попечении о благоустроении храма Божия и о благосостоянии служителей алтаря Господня.

Вы изволите спрашивать моего совета относительно учреждения при церкви в вашем имении Попечительного Совета. Еще в 1864 г. Высочайше утверждено «Положение о приходских попечительствах при православных церквах». По силе этого положения инициатива учреждения попечительства принадлежит каждому приходу, при непременном участии членов причта. Особого разрешения для сего от Епархиального Начальства не требуется, а только сообщается оному, в случае открытия Попечительства, к сведению.

Высочайше утвержденное 2-го авг. 1864 г. Положение о приходских попечительствах в свое время было напечатано конечно в Правительственном Вестнике, а затем перепечатано, думаю, во всех дух. журналах и теперь повторяется в некоторых изданиях, как напр. в книге: «Новые Духовные Законы, А. Е. Никольского, М. 1879 г.

Извольте отыскать означенное положение и, с Божией помощью, приступайте к доброму делу, которому желаю полного успеха.

P.S. Позвольте мне рекомендовать себя Вашему Превосходительству в качестве сверстника по летам: в марте и мне стукнуло также 60 лет. Да дарует нам Владеющий временами и летами вместе и окончить земное поприще и сподобиться, по Его милосердию, части спасаемых!»

8-го ч. скончался в Казани преосвященный Архиепископ Антоний (Амфитеатров). Вечная ему память!

14-го ч. посетил меня мимоездом из СПб., родственник мой, муромский протоиерей Гавр. Вас. Ястребов¹⁶⁰. – В откровенной между собою беседе вспоминали мы старое, былое касались и современности. Речь, между прочим, была о разных ученых мужах, бывших некогда во Владимире на покое и на службе, о иеромонахе Рафаиле и Ив. Тихонов. Остроумове¹⁶¹, и др.

О Рафаиле о. Ястребов сообщал, что он удален от должности бакалавра Киевской академии вследствие грубого спора на экзамене с митрополитом Евгением¹⁶² о значении еврейского слова, переведенного по-русски: Дева.

Об Остроумове сказывал, что он, бывши в числе первых студентов СПб. дух. академии, лишен был по окончании курса степени ученой за нетрезвость и буйство.

О протоиерее Мих. Изм. Богословском¹⁶³ передавал, со слов свояка его прот.И. В. Рождественского¹⁶⁴, что с риторического класса ведет подробный и обстоятельный Дневник.

Наконец о. Гавриил сказывал мне, что в СПб. распространен слух, что мое перемещение с Харьковской кафедры на Тверскую состоялось под влиянием преосвящ. Макария¹⁶⁵.

При прощании с о. Ястребовым, подарены были ему мною ряса, несколько книг и 25 р. Деньгами.

16-го ч. получено было мною письмо из Москвы: от 14-го ч. писал мне старый знакомый, граф Мих. Влад. Толстой¹⁶⁶:

«Преосвященнейший Владыко! Милостивейший Архипастырь и Отец!

Особенный случай доставляет мне возможность писать к Вашему Преосвященству на что я не мог бы решиться без неотложной причины, чтобы своим письмом не отвлекать Вас от других более важных занятий.

«Помещица Зубцовского уезда, села Архангельского-Чашникова, Надежда Владимировна Бырдина, рожденная Чашникова, лично ходатайствовала пред Вами о семействе отрешенного от места, священника того села Иоанна Архангельского. По доброте и чувствительности сердца, она принимает живое участие в бедственном положении семьи, невинно страдающей за вину своего отца. Ей хотелось бы, чтобы к старшей дочери его принять был жених для поступления на тоже священническое место, и она неотступно просит меня подкрепить это желание моим ходатайством пред Вами. По уверенности в отеческом милосердии Вашем, Преосвященнейший Владыко, я не мог отказать ей и усерднейше прошу Вас явить милость несчастному семейству, каким возможно способом. Мне кажется, что предоставление сказанного места окончившему курс в семинарии, при женитьбе его на дочери отрешенного священника, не противоречить новым постановлениям. Впрочем не мое дело судить о том, я могу только прибегать к милости Архипастыря и Отца.

Недавно случилось мне прочесть несколько слов о будущем Вашем издании, в котором должны появиться акты Старицкого монастыря и сведения о пребывании там изгнанника – патриарха Иова. Желал бы я иметь это издание, но где и на каких условиях можно приобресть его – не знаю.

Испрашивая святительского благословения Вашего себе и семейству своему, с искренним, глубоким почтением имею честь быть»...

В ответ на это писал я от 18-го ч.:

«Спешу уведомить Вас что семейству, о котором Вы пишете, оказано немалое снисхождение в том, что отрешенному от места священнику предоставлено право искать другое место, тогда как он за свои непристойные поступки заслуживал бы низведения в причетники. Что касается до предоставления места дочери отрешенного священника, то это неудобоисполнимо при множеств соискателей вакантного места. Итак простите, граф, что не могу удовлетворить в этом случае Вашему ходатайству.

За то тем удобнее и охотнее исполняю Вашу другую просьбу – относительно предпринятого, по моей мысли, редакциею Епарх. Ведомостей издания под названием: «Историческая библиотека Тверской епархии».

Посылаемые вместе с сим первые четыре листа этого издания прошу принять от меня в дар. Последующие листы будут Вам доставляемы по мере выхода из типографии. Позвольте ожидать от Вас о нашем издании справедливого и беспристрастного отзыва».

18-го ч. писал я в Сергиев Посад Ректору Московской дух. академии, протоиерею С. К. Смирнову, в ответ на его письмо от 19-го октября:

«Простите, что поздно отвечаю на Ваше краткое, но очень интересное послание от 10-го октября.

Господь да поможет Вам с вашею ученою братиею преодолеть все трудности при переложении с Эллинского на российский язык творений Св. Кирилла александрийского. Но мне кажется что творения, как этого отца св., так и других светил древней церкви, едва ли найдут многих читателей в современной б.ч. легкомысленной интеллигенции любящей и чтение только лишь легкое. Что касается «Прибавлений к творениям отеческим», то они, по всей вероятности, охотнее будут читаться читающею публикою.

Словарь покойного протоиерея Невоструева – труд без сомнения, важный и полезный. Вам надлежит употребить все меры к его изданию. Ваш ученнейший Владыка¹⁶⁷ конечно не откажет Вам на этот раз в своем содействии. Если Академия наук не примет на себя издание этого словаря, почему бы Вам не печатать его в особом приложении к своему академич. журналу? Это, по моему, немало прибавило бы Вам подписчиков, по крайней мере, между образованным духовенством. Во всяком случае я один из первых подписчиков на словарь прот. Невоструева.

Рекомендуемого Вами эллиниста Пашкевича я видел; он и мне понравился.

Посылаю Вам первых четыре листа предпринятого по моей мысли, редакциею здешних Епархиальных Ведомостей издания, под заглавием: «Историческая библиотека Тверской епархии». Последующие листы будут доставляемы Вам по мере напечатания».

Одобрите ли Вы такое предприятие?

Что скажу Вам о себе? – Привыкаю мало по малу к своему новому положению и освоиваюсь со своею новою паствою, в которой вижу много доброго утешительного, но в которой есть, как и везде, немало и темных пятен. Один Белюстин немалое пятно. Завтра посылаю в Св. Синод мною комфирмованное решение о нем Епархиального суда. Это впрочем пока между нами.

В настоящую пору я переживаю в своей хронике 1861-й г., встречаю при этом немало писем Ваших и покойного А. В-ча¹⁶⁸, но ответов моих на эти письма, к сожалению не имею под руками».

19-го ч., при возвращении Государя Императора¹⁶⁹ из Крыма, сделано злодейское покушение, близ Москвы, на Его драгоценную жизнь, чрез взрыв рельсов. Виновником сего впоследствии оказался некто Гартман.

22-го ч. – день памяти св. Благоверного В. Князя Михаила Тверского почивающего в кафедральном соборе. Накануне молебен и всенощную, а в день праздника литургию совершал я в Соборе!

От 29-го ч. писал мне из Владимира преосвящ. Иаков:

«Спешу представить Вам утвержденный Устав в 2-х экз., один для Вашей библиотеки, другой для редакции Тв. Еп. Ведомостей, с покорнейшею просьбою передать его о. редактору. Братство открыто 18 Ноября и принято с сочувствием; в день открытия было в собрании около 75 чел., а денежных взносов сделано более 500 р. Особенно примечательно то, что, чрез два дня по открытии Братства, двое из раскольников богатые влад. купцы Никитин и Куликов объявили желание участвовать в делах Братства. Последний был у нас на глазах и внес 250 р. Можно надеяться, что они со временем сделаются православными.

Не найду я у себя копии с писем М. Филарета к архиеп. Антонию Казанскому. Кому то дал их почитать, да не записал. Где искать их, недоумеваю. Не посылал ли Вам и не сняли ль Вы копии? Памяти вовсе нет у меня. Покойник предоставил мне право напечатать их. Большого труда стоило мне разобрать их, и я готов пари держать, что не разберут подлинника. Знаете, как писал старец. Случалось, давал Данилову¹⁷⁰ разобрать написанное. В Моск. Консистории я и Рождественский¹⁷¹ могли только разбирать его связные резолюции.

У нас в семинарии исключили ученика за чтение газеты «Начало». Не сознался, как попал к нему запрещенный номер.

В Ворон. сем. у ректора выбили стекла, а у инспектора положили в печь пороху. Когда затоплена была печь, произошел взрыв, выкинуло несколько кирпичей, но, к счастью, никому не причинило вреда. Послан чиновник произвесть ревизию.

Преосвящ. Феофан¹⁷² ездил в Москву на совет, что делать глазами. Один почти ничего не видит, другой плохо. Сказали, что операцию производить еще рано, не созрела плева. Я видел карточку владыки за последнее время. Узнать нельзя. Очень пополнел и глаза прищурились. Жаль, что старец должен ограничивать свои занятия, чтоб вовсе не потерять зрения.

Разрешается ли у Вас третий брак причетникам! При преосв. Антонии¹⁷³ я разрешал, а теперь последовало запрещение, по соображению правил Св. Ап. 17-го и Св. Василия Великого 12 го и 50. Так рассуждают в Синоде, и бедные дьячки, если хотят жениться, должны уйти из духовного звания.

В Никольском храме Моск. Лицея устроен иконостас с особенностями, как пишут мне. Иконостас состоит из мраморных колон, в которых утверждены иконы Спасителя и Божией Матери; царские врата не достигают, и головы служащего; храмовая икона стоит в стороне и вделана в стену... Это, выходит, по древнему. Настоятельствовать там Катков¹⁷⁴ приглашает А. Свирелина¹⁷⁵; но вопрос о семь пока не решен¹⁷⁶.

Вот Вам сколько новостей!»

2-го декабря в 8-мь часов вечера я встретил на станции железной дороги высокопреосвященного Филофея, митрополита Киевского, проезжавшего в СПб. для присутствования в Св. Синод, и проводил Его Высокопреосвященство до Вышнего Волочка. Дорогою без умолку беседовали мы о разных, более или менее, важных предметах между прочим, речь шла: 1) о моем перемещении из Харькова в Тверь; действительно, это перемещение состоялось по настоянию архиепископа Литовского Макария; 2) о Единоверческой иерархии; 3) о выборе благочинных; о пересмотре Устава духовно-учебных заведений; 5) о священнике Белюстине и проч...

3-го ч. получено было мною письмо из Москвы от Графа М. В. Толстого. – Он писал от 2-го числа:

«Примите изъявление живейшей моей благодарности за полученные мною первые листы «Исторической Библиотеки Тверской Епархии». Сведения о Старицком монастыре весьма любопытны, в особенности те из них, которые касаются до патриарха Иова. Но жаль, что в примечании, где описывается «спуд» над опустевшею могилою, не упомянуто, лежит ли доныне на этом спуде изображение первосвятителя, которого почитали в числе святых, как это видно из «книги о росс «Святых», из надписи близ гробницы и из посмертных чудес помещенных в сборнике Румянц. Музея (ркп. XVII в. в 4-ку, № 364).

Простите великодушно, что утруждал Вас просьбою о священнике, вовсе мне неизвестном, единственно в угодность Чашниковым.

Испрашивая Архипастырского благословения себе и своему семейству, с искренним, глубоким почтением имею честь быть»...

16-го ч., в воскресенье, служил я в кафедральном соборе. К концу литургии пришел в Собор В. Князь Николай Константинович. – По окончании литургии, я подвел Его Высочество к мощам благоверного Князя Михаила и здесь благословил его образом. – Из Собора я заезжал во Дворец, где В. Князь угощал меня, вместе с Начальником губернии и Губернским Предводителем дворянства, чаем. При этом, между прочим, зашла речь о русских монастырях, описанных известным Ростиславовым¹⁷⁷, коего сочинение Князь получил в дар от Оренбургского Преосвященного Митрофана¹⁷⁸.

19-го ч. получено было мною два письма из Одессы – одно от преосвящ. архиепископа Платона, другое от Вице-Президента Одесского общества Истории и Древностей, Действ. Ст. Сов. Николая Никифоровича Мурзакевича.

Вот что писал мне от 13-го ч. Его Высокопреосвященство, архиепископ Платон¹⁷⁹:

Преосвященнеший Владыко, Возлюбленный Брат!

Родственник мой, которого я впрочем лично не знаю, священник села А….о, А….й в письме ко мне, при сем в подлиннике прилагаемом на усмотрение Вашего Преосвященства, жалуется на то, что его теснит помещица Самарина, по интригам которой и по неправильно произведенному следствию, он лишился священнического места, и просить моего ходатайства пред Вами, чтобы это место зачислено было за его старшей дочерью. Просить Вас об этом я не смею в виду правительствованного распоряжения о незачислении священнических мест не только за отцовскими дочерями, но и за сиротами; а покорно прошу Ваше Преосвященство дать место самому А….. у, чтобы он не оставался без куска хлеба, и вместе уведомить меня, как ведет себя этот священник и за что он удален от должности?

Другой мой родственник, бывший смотритель Вышневолоцкого духовного училища Михаил Троицкий, оставшийся без места по случаю закрытия сего училища и не имеющий возможности поступить во священники, так как женат на второй жене, еще в июне месяце просил меня ходатайствовать пред Вашим Преосвященством о предоставлении ему места при каком-либо другом из оставшихся училищ Вашей епархии, если нельзя будет исходатайствовать ему полную пенсию. Благоволите, Владыко, сделать для сего человека, что окажется возможным, если он не успел еще нигде пристроиться.

Настоящее письмо пишу не собственноручно, потому что вот уже третий месяц страдаю глазною болезнью, по причине которой врачи запретили мне читать и писать».

На это почтенное письмо отвечал я от 29-го числа:

«На почтеннейшее письмо Вашего Высокопреосвященства от 13-го сего декабря честь имею ответствовать следующее:

1) Родственник Ваш священник А…….й, который в письме своем жалуется Вашему Высокопреосвященству на несправедливое будто бы удаление его от места, обвинен и удален от места небезвинно. При произведенном законным порядком следствии он изобличен был присяжными свидетельскими показаниями, между прочим, в нетрезвости, особенно во время хождения в праздники по приходу, где притом пил иногда пиво в облачении и раз, именно 26-го дек. 1878 г., нетрезвый возвращался домой, лежа в санях без шапки и при нем тут же лежало, ни в чем незавернутое, евангелие. – По суду консисторскому свящ. А……й заслуживал более строгое наказание, но, по вниманию к его семейным обстоятельствам, ему оказано снисхождение предоставлением ему права немедленно искать другое место; и он в конце ноября определен уже мною, по его прошению, к церкви села Раковой Пустыни, Зубцовского уезда.

2) Что касается до другого родственника Вашего Высокопреосвященства, бывшего Смотрителя Вышневолоцкого Д. училища, то он определен помощником смотрителя в Бежецкое Д. Училище.

Принося Вашему Высокопреосвященству усерднейшее поздравление с преходящим праздником Р. Хр. и с наступающим летом благости Господней, имею честь быть...»

Н. Н. Мурзакевич¹⁸⁰ от 14-го ч писал:

«Ваше Преосвященство, Достопочтенный Архипастырь!

Общество имеет честь принести искреннейшую благодарность за доставленное начатое Вами издание «Историческая библиотека Тверской Епархии»¹⁸¹. Материал важный для русской церковной Археологии.

После покойного Гавриила бывшего моего благоприятеля, остались у меня тетради, содержащие в себе описи церквей Тверской епархии. Покойный, по недостатку средств, передать мне. Любопытные описания церквей и некоторые этнографические описания сельских наречий достойны печати. Не найдется ли возможности оные помещать в Тверских Епархиальных Ведомостях. Если это возможно и Вам угодно, то я готов эти материалы доставить Вашему Преосвященству.

Поручив себя благосклонной Вашей памяти, честь имею быть покорнейшим слугою...

Р.S. Позвольте представить очерк жизни достопамятного архиепископа Гавриила Розанова¹⁸². Это частицы из краткого очерка бывших начальников Новороссийской иерархии». –

В ответ на это писал я от 11-го января следующего 1880 г.:

«Получив почтенное письмо Ваше от 14-го декабря минувшего года, при котором препровожден ко мне экземпляр очерка жизни покойного архиепископа Гавриила, бывшего Тверского, и в котором Ваше Превосходительство, между прочим извещаете меня о сохраняющихся у Вас после преосвящ. Гавриила тетрадях, содержащих в себе описи церквей Тверской епархии, которые благосклонно предлагаете мне для помещения в Тверских Епархиальных Ведомостях, – долгом поставляю принести Вам, Милостивый Государь, искреннюю благодарность как за присланную брошюру, так и за предлагаемые тетради, которые Редакция Тверских Епарх. ведомостей весьма охотно будет печатать на своих страницах».

На письмо это целый год не было ответа.

19-го ч. вечером изволил прибыть из СПб. в Тверь, для свидания с своим сыном В. Князь Константин Николаевич с двумя младшими сыновьями Константином и Димитрием Константиновичами.

На другой день, 20-го ч., Их Высочества Константин и Димитрий Константиновичи, в сопровождении флигель-адютанта Зеленого¹⁸³, почтили меня своим посещением. Красивые и стройные юноши, не по летам высокого роста, в обращении со мною были очень приветливы и любезны. В беседе со мною обнаруживали, в особенности Константин Константинович, любознательность и любовь к русским древностям. –Я благословил того и другого иконами преп. Ефрема и Аркадия, Новоторжских чудотворцев, и вручил по экземпляру службы с житием сих угодников. – При прощании со мною Великие Князья передали мне желание своего августейшего родителя видеть меня во Дворце, в 2 часа пополудни.

Сопровождавший Великих Князей флигель-адъютант Зеленой, прощаясь со мною, вручил мне записку от законоучителя Их Высочеств, помянутого выше протоиерея Арсения Двукраева, следующего содержания:

В Старицкой (Тверской губ.) Преображенской церкви, с разрешения епархиального начальства, стали поправлять хоры. У церковного старосты явилось в это время желание исполнить давнишний свой обет Богу – устроить на хорах придел над прахом родителей его, погребенных в церковной паперти. Священник Иаков Преображенский, весь отдавшись мысли, как лучше устроить придел – несколько замедлил испросить разрешение на устройство придела. Этим замедлением воспользовались и донесли, что в Преображенской церкви строят не хоры, а придел. После доноса испрашивать разрешение было уже поздно. Старое между тем, не покинул своего намерения и устроил придел в честь иконы Пресвятой Богородицы Иверской, особенно чтимой во всей Старице. Но в ответ на прошение причта и прихожан об освящении этого придела последовал указ Тверской Духовной Консистории: 1) «придел нарушить…, а иконостас разобрать и продать; 2) Настоятеля церкви, священника Иакова Преображенского на основании 1409 ст. св. зак. (изд. 1857 г.) оштрафовать 25 рублями… со внесением штрафа в формулярный его список». И отмененная 1409 ст. и заменившая ее в издании св. зак. 1866 г. 65 ст. устава о наказаниях карают не того, кто допустил, а кто «произведет постройку или починку церкви», – карают денежным штрафом, но ни слова не говорят о внесении штрафа в послужной список даже виновного лица. Позвольте же усердно просить Вас – посодействовать чтобы устроенный придел был освящен так как этого давно желает целый город, – а священник Преображенский был избавлен от незаслуженного и несправедливого наказания».

Этою запискою ученый протоиерей возлагал на своих царственных питомцев комиссию ходатайствовать пред мною о снисхождении к его дерзкому и непокорному родственнику. К счастью, Великие Князья прежде, чем посетили меня, были у Начальника губернии и с ним имели разговор по этому делу. Губернатор, знавший сущность дела, объяснил Их Высочествам всю неосновательность требования их законоучителя; поэтому они, в беседе со мною, ни слова уже не говорили о возложенной на них комиссии, а только поручили г. Зеленому передать мне записку Двукраева. Но когда я объяснил Зеленому всю бестактность прот. Двукраева, позволившего себе сделать такое поручение своим Августейшим ученикам, он вполне согласился со мною.

В назначенный час явился я во Дворец и был принять Великим Князем очень благосклонно. Я поднес Его Высочеству икону Святителя Арсения, епископа Тверского, с службою и акафистом Святителю, и сверх сего книги: Указатель Патриаршей Ризницы и Воспоминания об архиепископе Ярославском Леониде. – Пригласивши меня в кабинет, В. Князь расспрашивал меня о моей прежней службе, и когда между прочим, узнал что я был на должности Синодального Ризничего, вспомнил о настоящем Ризничем, архимандрите Иосифе¹⁸⁴ и о его отце, экономе Чудова монастыря, иеромонахе Стефане – убиенном¹⁸⁵. Затем речь зашла о решении Московского Земства по вопросу о вознаграждении духовенства за законоучительство в народных школах. При прощании, Его Высочество изволил пригласить меня в 7 часов к обеденному столу.

К столу были приглашены кроме меня, Губернатор дивизионный генерал Дохтуров, предводитель дворянства – губернский и уездный, градский голова и кто-то еще – не помню. – Во время стола Великой Князь, беседуя со мною рассказывал между прочим о своем пребывании в 1845–46 г. с покойною Императрицею Александрою Федоровною и сестрою своею Ольгою Николаевной, в Сицилии, о присутствии там в одном из женских католических монастырей при совершении обряда пострижен в монашество и о получении тут же СПб. известия о соизволении Государя на брак В. Княжны Ольги Николаевны с Наследным Принцем виртембергским. – Когда к концу обеда подали Его Высочеству ящик с сигарами, предложил мне сигару; а когда я отказался от этой чести он удивился этому и заметил, что на Востоке курят табака и патриархи.

25-го ч. Торжественный праздник Рождества Христова встретил на новой пастве по милости Божией, радостно и благополучно.

26-го ч. получено мною из Москвы письмо от прот. Ст. Ив. Зернова, который от 25-го числа писал мне:

«Поспешаю принести Вашему Преосвященству искреннейшее поздравление с наступившим великим христианским и всемирным праздником, а вместе и с имеющим вскоре за ним последовать новым годом. Усердно молю Господа о Вашем здравии, святительстве и спасении. Преподайте, Владыко и мне с семейством моим Ваше Святительское благословение.

Наши Московские новости, Вам, конечно известны; самые видные из них – выборные благочинные и обще-епархиальный свечной завод, сокращение приходов; первым выборным благочинные пришлось стать о. Семену Сергеевичу Владимирскому¹⁸⁶. А против свечного завода, и в особенности против тех приемов, с какими комиссия завода выступила против церковных старост, сии последние ведут агитацию. Не понравилось, напр., им, что Комиссия препоручила благочинным осмотреть в подробности всю свечную часть по церквам, сосчитать свечи, взвесить, узнать где (берутся свечи – и затем объявить старостам обязательно, чтобы, по распродаже оказавшегося в наличности запаса, ни под каким видом больше брать свеч на частных заводах не смели, под опасением взыскания самого строгого. Да и на то гневаются старосты, что вопрос столь существенный для церковного хозяйства, к которому они приставлены доверием прихожан и утверждены Епархиальною властью, духовенство дозволил себе решить без их участия. Во главе недовольных стоить Н. В. Лепешкин. Он заявлял нашему Владыке, еще до отъезда его в Петербург, что большая часта старость намерена представить ему коллективный протест. Владыка принял Лепешкина (который сам мне это рассказывал) очень неласково. «Но мы, говорить, этого дела так не оставим». И действительно – съездил он в Петербург и оттуда приехав собирает от старост подписи к какой-то бумаге. Старость говорят, до 200 подписалось. Содержание протеста подлинное мне неизвестно. Что касается сокращена приходов, то я слышал от преосв. Амвросия, что оно принято в самом незначительном размере – кажется всю Епархию придется таких сокращений до 60 и притом на самых удобных местных условиях. Таким образом опасение вредных для народного в Московской губ. образования и воспитания последствий, заявленное Д. Ф. Самариным¹⁸⁷ в Москов. губерн. Земском Собрании, должно, мне кажется, потерять свой острый характер. Земство положило довести до сведения правительства о своем крайнем не сочувствии предпринятому при новом Владыке нашем сокращению приходов. Любопытно знать, как будет принято правительством заявление Московского Земства.

Ваше Преосвященство, если выписываете Православное Обозрение, получили уже, может быть, или скоро получите Декабрьскую книжку. Там напечатана статья о Вашей книге – Воспоминания о преосвящ. Леониде. Не имею чести знать, кто такой г. Покровский¹⁸⁸ – писатель этой статьи¹⁸⁹. Не смотря на мое глубокое несочувствие сочинительским приемам этого господина, я по должности своей подписал корректуру статьи его, в полном убеждении что грубые и невежественные выходки школьника не могут уменьшить достоинств труда преосвященного Саввы. С о. же Преображенским¹⁹⁰ заводить переписку и вразумлять его не имею ни желания, ни возможности. Произошел бы шум, которым почтенный редактор не приминул бы воспользоваться к своей выгоде. Усерднейше прошу Ваше Преосвященство не вменять мне в вину появление такой мелочной статейки. С великим негодованием читал, я ее».

В тот же день писал я о. протоиерею Зернову:

«От всего сердца приветствую Вас и все ваше любезное семейство, во 1-х, с общим христианским празднеством в честь и славу пришедшего на землю и воплотившегося нас ради Сына Божия; во 2-х, с вашим семейным торжеством по случаю вашего тезоименитства и, – в 3-х, с совершившимся 35-тилетием вашего на разных поприщах многоплодного служения.

Вот сколько зараз Вам от меня привтствий!

Но не поздравлять ли Вас еще и с осуществлением выборного начала? Боюсь. Признаться, я не поклонник этого начала; оно хорошо, может быть, только в идее и на бумаге, но не на деле. Я и в Харькове видел, и здесь вижу немало вредных последствий от выборного начала, как для избирателей, так особенно и для избираемых. Многие благочинные как там, так и здесь горько жаловались мне на действия своих подчиненных – избирателей. В свою очередь, нередко слышал я жалобы и от избирателей на благочинных. Известно, что при выборах не все благочинные избираются единогласно; и вот те, о коих избираемый в должность благочинного тем или другим способом проведает, что они положили ему черный шар, а не белый, делаются предметом его нерасположения и притеснений. По крайней мере, так иным представляется. А недавно у меня вот что случилось: два члена благочиннического совета, из коих один сам рассчитывал быть благочинным, на официальной циркулярной бумаге благочинного написали на благочинного пасквили, один прозою, а другой стихами, и пустили вместе с циркуляром по всему благочинию. Пасквили эти представлены благочинным мне, и об этом производится теперь по Консистории дело. Когда я вызвал того и другого пасквилянта к себе и спросил одного из них, позволил ли бы он себе сделать такую дерзость благочинному, если бы благочинный был назначен Начальством? Разумеется нет, – был ответ. Вот Вам результат выборного начала!

Если бы я не нашел в Харьков и Твери допущенного уже выбора благочинных, я едва ли бы допустил это. В Витебске у меня не было этих выборов:

Ваш Примас¹⁹¹, как известно любит популярничать. Если бы я имел возможность с Вами побеседовать усты к устам, то я мог бы на эту тему много кое-чего. Вам порассказать. А не можете ли, в самом деле, хотя на одни суточки приехать ко мне и побеседовать со мною по душе: ведь Тверь от Москвы всего в пяти часах пути...

Побеседовали бы с Вами и о свечных заводах, и «о разверстке приходов» и о многом тому подобном.

Для меня путь в Москву теперь стал гораздо дальше, чем прежде из Витебска».

27-го ч. получено было мною письмо из Киева от Председателя Церковно-археологического Общества при Киевской Д. академии, ректора академии Епископа Михаила¹⁹².

Вот что писали мне от 22-го числа за № 130 преосвящ. Михаил:

«При отношении Вашем от 8 декабря сего года, за № 5042-м, Вы препроводили в дар для библиотеки Церковно-археологического Музея при Киевской Дух. Академии первый выпуск издания, под названием «Историческая Библиотека Тверской епархии», предпринятого редакцией Тверских Епархиальных Ведомостей по мысли Вашего Преосвященства, с обещанием доставлять в свое время и последующие выпуски.

Почтительнейше уведомляя о получении первого выпуска «Исторической Библиотеки Тверской Епархии», Церковно-Археологическое Общество при Киевской Д. Академии долгом считает принести Вашему Преосвященству глубокую и искреннюю благодарность за означенное пожертвование».

В тот же день получено письмо от професс. Киев. академии А. Д. Воронова¹⁹³; Александр Дмитриевич писал мне:

Имею долг и удовольствие приветствовать Ваше Преосвященство с наступившим праздником Р. Христова и приближающимся годом.

Не знаю, когда мне Бог приведет лично приветствовать Вас в Твери и воспользоваться Вашей квартирой и любезным гостеприимством; но разрешением писать Вам пространно и свободно пользуюсь с нынешнего же раза, и боюсь, как бы и в этом письме не злоупотребить предоставленным Вами правом: так совпадает оно с моею охотою писать пространно и свободно..

Начну с нашей академической жизни. Общий характер ее со времени поступления к нам преосвящ. Михаила значительно изменился. После энергичного, проникнутого, так сказать элементом личности и подчас крутого правления преосв. Филарета¹⁹⁴, преосв. Михаил принес в академию пальму мира, общего ко всем благорасположения и примирения – в пользу дружной, торной, нерасстроиваемой никакими интригами и недоразумениями, ученой деятельности. Заслуга его в этом отношении для нашей академической корпорации – великая, и мы все без исключения ценим ее и воздаем ему искренним уважением и любовью. Эта объединяющая и миротворная политика преосв. Михаила имеет в виду главным образом наше журнальное дело. Задумав нелегкое дело – издавать одними почти силами академии три журнала, преосв. Михаил однако же успел поставить это дело довольно успешно и поддерживает его с такою энергиею, которая обещает еще лучшее в будущем. Говорю не о количестве подписчиков, которыми, при нынешнем ослаблении вкуса к религиозно-нравственному и тем более к научно-богословскому чтению не может похвалиться ни одна редакция духовн. журналов, а о внутреннем содержании, которым, по-видимому, наши журналы немногим/ уступают другим академическим изданиям (Так-ли это кажется и со стороны, например Вам?). Это опять заслуга и личная заслуга преосвящ. Михаила. Он расположил к нашим изданиям и благостного Владыку – Митрополита нашего¹⁹⁵, так что тот пожертвовал нам на нужды Редакции в истекающем году 3000 р. и кроме того обещал исходатайствовать от Св. Синода субсидию для наших журналов. Да, без субсидии, к сожалению, мы существовать еще не можем, особенно когда духовенство везде так стеснено своими собственными епархиальными расходами им же несть числа. С месяц тому назад я позволил себе послать Вашему Преосвященству объявление о наших журналах. Если Вы приняли это объявление за безмолвную просьбу то возможности содействовать распространенно наших журналов, то пожалуй Вы не ошиблись, – хотя я и редакция хорошо знаем, что теперь уже не так благовременно просить преосвященных об этом деле, как в прежние времена (почему редакция теперь и не обращается с подобными просьбами).

31 декабря в годовщину поминовения всех благотворителей, начальников, наставников и студентов Киевской академии мы думаем положить начало учреждению или восстановлению «Богоявленского Братства» – общества для вспомоществования недостаточным студентам. Учреждение такого общества, по образцу Петербургского и Московского, вызывается приливом воспитанников в Академию, из коих многие конечно должны будут оставаться в академии на своем содержании. И в нынешнем году у нас осталось на своем содержании 20 человек, но теперь, за недостатком средств, четверо из них должны были уволиться. Думаем, что общество встретит сочувствие во всех воспитанниках академии, рассеянных по лицу России. Тогда как в других академиях с нынешнего же учебного года увеличено число казеннокоштных вакансий в академии, у нас за теснотою помещения, оставлено прежнее количество; предполагаются пристройки к акад. корпусу, но они могут окончиться не раньше как в 1881 году.

В Академии у нас, слава Богу, все спокойно. Нельзя сказать того же об Университете, где молодежь причиняет немало хлопот своему начальству. Выдающихся беспорядков нет, но всякое новое правило вызывает недовольство и протесты со стороны студентов, которые по-видимому хотели бы жить без всяких правил. Вследствие затруднений положения подал в отставку наш весьма достойный попечитель учебного округа – г. Антонович¹⁹⁶. И вообще нельзя сказать, чтобы атмосфера в Киеве совсем прочистилась после энергических мер.

Но от неприглядного настоящего перейдем к археологии. Мне приятно поздравить Ваше Преосвященство открытием и изданием памятников Тверской старины. Она давно ожидала к себе внимания археолога подобного Вам. А ознакомились ли Вы с археологическими памятниками семинарской библиотеки? В ней есть весьма ценный запас раскольнических рукописей и старопечатных книг, которые остаются там вероятно без всякого употребления, но которыми Вы вероятно могли бы воспользоваться для издания или ученой обработки. Я слышал также, что в той же библиотеке есть какая-то старинная рукопись (XVII стол.) весьма ценная для истории нашего церковно-музыкального искусства. Было бы приятно, если бы Вы, порассмотрев сии вещи, нашли возможным что-нибудь уделить из них и нашему музею, если в семинарии он не нужны. Простите за попрошайство!

Душевно признателен Вашему Преосвященству за доброе внимание к дяде моему священнику Уарову и предоставление ему места законоучителя. Думаю, что он вполне оправдает Ваше доверие. Из писем брата своего (священника с. Грузия Новоторжского уезда) с прискорбием узнаю, как дурно относится к законоучителям земство Новоторжское. В своей школе брат безмездно преподавал Закон Божий более двух лет; теперь, наконец, предлагают ему, как и другим законоучителям, вознаграждение, но какое же? 30 коп за урок, что при двух уроках в неделю, составить 2 р. 40 к. в месяц! Тогда как правительство призывает духовенство к народному образованно в духе веры, подобными мерами не говорят ли наши нигилисты – земцы: «нет, нам не нужно религиозного образования, не нужно религии для народа!» Иначе решительно невозможно понять подобных шуток с бедным духовенством. В моем отечественном городе, как видно, есть не только бешеные лошади, но и рехнувшиеся возницы, управляющие браздами народной жизни... По моему мнению духовенству лучше уж бесплатно преподавать Закон Божий в школах, или даже, в угоду нигилистам, совсем устраниться народной школы, но никак не допускать над собою такого жалкого посмеяния со стороны нынешних земских холопов.

Испрашивая Вашего Архипастырского благословения для себя и семьи моей, с чувством глубочайшего почитания и искреннейшей преданности долг имею быть..

P.S. С преосвящ. Михаилом вчера случилось несчастие. Проезжая из Лавры, он встретился с каким-то военным парадом. Лошади, испугавшись военной музыки и барабанов, понесли разбили сани и выбросили Преосвяшенного, который упал на тумбу или что-то твердое и сильно расшибся, повредив себе бок, грудь и отчасти исцарапав лицо. Удар был так силен, что придись удар двумя вершками выше, за ним, как говорить доктор, последовала бы неминуемая смерть. Благодарение Богу. что сего не случилось! Тем не мене преосв. Михаил должен будет лечиться и лежать по крайней мере дней 10-ть».

31 числа получено было мною приятное известие, что товарищи мои по академии Алексей Егорович Викторов и Дмитрий Захарыч Бакрадзе избраны 29-го числа в почетное звание членов-корреспондентов Императорской Академии наук. Бакрадзе состоит членом Кавказского цензурного комитета, в Тифлисе.

Об ученых Трудах А. Е. Викторова см. в приложении к XXXVIII тому записок Имп. академии наук – «Несколько припоминаний о научной деятельности А. Е. Викторова, Академика И. И. Срезневского (отд. оттиск, СПБ. 1881 г.).

Сочинения Д. З. Бакрадзе известны в печати следующие:

1) Тифлис в историческом и этнографическом отношениях, СПБ 1870 г.

2) Николай Георг. Берзенов и его литературная деятельность. Тифлис, 1874 г.

3) Записки общества любителей Кавказской Археологии. Тифл.1875 г.

4) О доисторической Археологии вообще и Кавказской в особенности Тифл. 1877 г.

5) Археографическое путешествие по Грузии и Адчаре (с атласом). СПб. 1878 г.

1-е ч. – вторник – день нового года, после церковной молитвы, ознаменован по обычаю приветствиями как личными. так и письменными.

Письменные поздравления заключались в 4-х телеграммах и нескольких письмах.

Из 4-х телеграмм одна присланная из Самары была следующ. содержания:

«Позвольте поздравить Ваше Преосвященство с новым годом и пожелать вам от всей души здоровья и счастья.

Великий Князь Николай». (Константинович).

Получив неожиданно такую приятную телеграмму я поспешил ответствовать Его Высочеству также Телеграммой:

«Удостоившись милостивого поздравления с новым годом, спешу принести Вашему Высочеству глубокую благодарность и взаимно приветствовать Вас с новым годом благости Господней, с искренним желанием Вам во всем Божия благословения».

Письма получены мною из Сергиева Посада от Ректора Московской академии, протоиерея С. К. Смирнова и из Москвы от Е. В. Ушаковой.

Вот что писал мне от 31-го декабря о. Протоиерей Смирнов:

«Имею честь поздравить Вас с новым годом и душевно желаю Вам многих благ от Господа. Усердно прошу Вас принять от меня экземпляр 1-й книжки нашего возобновленного издания.

Благоволите приказать напечатать в Епарх. Ведомостях объявление об издании творений Св. Отцов в том виде, как оно напечатано на внутренней стороне сорочки.

Посылаю сие письмо с о. Рафаилом¹⁹⁷, которому не оставьте оказать потребную помощь.

Покровский написавший отзыв о Вашей книге в Прав. Обозрении кандидат нашей Академии 1866 г. не имеющий служебного места.

Испрашивая Вашего Святительского благословения.

С глубоким уважением и искреннею преданностью имею честь быть»...

В ответ на это писал я от 7-го января:

«Взаимно приветствую Вас и любезное семейство ваше с новым летом благости Господней, желая вам от Господа всего потребного вам к животу и благочестью.

Приношу Вам искреннюю благодарность за приятный для меня дар, но я не ожидал так скоро выхода 1-ой книги возрожденного академического журнала, и потому не спешил подписываться на него. Да поможет Вам Господь благоуспешно продолжать начатое доброе и общеполезное дело!

Объявление о Вашем журнале будет напечатано в Епарх. Ведомостях.

Для о. Рафаила, что можно будет сделать, сделаю.

Статья, помешенная в Прав. Обозрении о моей книге, не была для меня неожиданностью. Еще в 1878 г. мне писали из Москвы, что почтенный редактор Инославного обозрения угрожает мне строгою критикою на мою книгу, и тогда же нанял лаятеля именно Покровского, удаленного за что-то из Олонецкой Семинарии¹⁹⁸. После столь долгого приготовления, ожидал от наемника – критика более строгого суда и более грубой брани на мое четырехмесячное литературное произведение. Но г-жа Редакция немного запоздала с своею критикою: моя книга почти вся уже разошлась и всеми, кто приобрел ее, прочитана с большим интересом, так что запоздалая критика едва ли в состоянии изгладить то впечатление, какое произведено на читателей моею книгою.

Новый год, по милости Божией, встретил благополучно, и здоровье мое пока удовлетворительно; только зрение начинает несколько изменять; видно, приходит старость. Желаю Вам надолго сохранить крепость и бодрость сил».

Е. В. Ушакова¹⁹⁹, сестра преосв. Леонида писала:

«Прошу Вас уделить хотя минуту Вашего драгоценного времени, чтобы принять мои смиренные поздравления с праздником Р. Христова и с наступающим новым годом, а вместе с тем и не отвергнуть мою усерднейшую просьбу почтить меня молитвенным воспоминанием теперь, когда мне особенно нужны молитвы Ваши, как Святителя близкого к Престолу Божию. Я решилась вступить в число сестер Алексеевского монастыря и мать игуменья Антония облекла меня в одежду монашескую 21 декабря, когда, три года тому назад, совершилось погребение Владыки нашего. Хотя с этой новоначальной одеждой не соединяются обеты, однако я считаю священными те обещания, которые в глубине сердца дала Богу. Чувствую, что нужно переменить жизнь, но не знаю дороги, по которой идти, и имею дерзновение ждать от Вас, Владыка Святый, указания и Молитвенной помощи Имеем любви Вашей к блаженно-усопшему Владыке нашему, прошу Вас простить мне смелость, и испросив святых молитв Ваших и Святительского благословения быть навсегда.

Вашего Преосвященства нижайшею послушницею Е.Ушакова.