На пути к литургическому возрождению

Содержание

Предисловие

Введение

Глава 1. Общее состояние литургической культуры в начале XX века: свидетельства современников Глава 2. Вопрос о богослужебном языке Постановка вопроса в Отзывах епархиальных архиереев Обсуждение на съездах и собраниях духовенства Дискуссия в церковной печати Аргументы «новаторов» Возражения «консерваторов» Контраргументы сторонников русского языка Итоги дискуссии Накануне Собора Епархиальные съезды Предсоборный совет Обсуждение на Поместном Соборе Работа подотдела о богослужебном языке Дальнейшее рассмотрение доклада После Собора Точка не поставлена Глава 3. Вспомогательные переводы Глава 4. Исправление богослужебных книг Обсуждение вопроса в печати До «отзывов епархиальных архиереев» «Отзывы епархиальных архиереев» и продолжение дискуссии в 1906 году Деятельность Комиссии по исправлению богослужебных книг Предыстория Начало работы Попытки противодействия? Усилия С.Д. Войта Издательский совет «Новорожденный Триодион» Пентикостарион Продолжение работы: Октоих Минеи Последний эпизод: политическая справа Восприятие трудов Комиссии Дальнейшая судьба книжной справы Перспективы на будущее Глава 5. Упорядочение богослужебного устава Общие замечания Изменяемость устава Обуздать произвол! «Лучше мало, да хорошо, чем много – да безалаберно» «Успокоить совесть священника» Пришедше на запад солнца... исполним утреннюю молитву? Выявить наиболее ценное Константинопольский устав? Попытки возрождения уставного богослужения Обсуждение проблем устава в Предсоборном совете Уставные вопросы на Поместном Соборе Общий обзор дискуссии Работа в подотделе Продолжение обсуждения в отделе Доклад отдела «Об упорядочении богослужения» Судьба доклада После Собора Частные вопросы богослужебной практики Богослужение постов Служба индикта Календарная проблема Отклики политических перемен Евангельское чтение Страстной Пятницы Актуальное значение уставных проблем Глава 6. Совершение божественной литургии Литургия оглашенных Антифоны и малый вход Чтение Апостола и Евангелия Ектений и молитвы после Евангелия Литургия верных Великий вход Диаконские возглашения Анафора Иконостас и царские врата О веществах для Таинства Евхаристии К более «литургичной» литургии Глава 7. Богослужения требника Общие замечания Таинство Крещения с сопутствующими чинопоследованиями Молитвы первого и сорокового дня Чин оглашения Крещение и миропомазание Воцерковление Таинство покаяния Общая исповедь «Тайносовершительная формула» Прочие чинопоследования Елеосвящение Брак Отпевания и молебны Вопросы для раздумий Глава 8. Молитвенные тексты, смущающие совесть молящихся Есть ли пятна на солнце? Глава 9. Богослужебное творчество Предсоборная дискуссия Постановка проблемы Прошлое и настоящее Конкретные нужды Формы богослужебного творчества «Блестки живой жизни» Вопрос о богослужебном творчестве на Поместном Соборе Общая дискуссия Новые службы и чины Служба Всем святым, в земле Русской просиявшим Чин погребения диаконов Чин всенародного покаяния Каковы перспективы? Заключение Литературные источники Архивные материалы Список сокращений  

 

Круглый стол по религиозному образованию и диаконии

Одним из проявлений духовного пробуждения в Русской Церкви и российском обществе в первой четверти XX века явилось обращение к литургии как к средоточию христианской веры и жизни. Стремление к осмыслению и углублению литургической жизни Церкви поставило перед церковным обществом проблемы необходимости исправления и нового перевода богослужебных текстов, пересмотра и реформирования действующего устава. О реалиях церковной жизни этого времени, мнениях архиереев, духовенства и мирян, о дискуссиях вокруг этих вопросов, о начале их разрешения в процессе предсоборных обсуждений и в трудах Поместного Собора 1917–18 гг. повествует настоящее издание. Труд прот. Николая Балашова представляет прекрасную возможность ознакомится с многочисленными историческими источниками. Автор дает широкую панораму публикаций в прессе, научных диспутов и обсуждений, результатов работы съездов, комиссий, предсоборного Совета и Собора, представляя различные точки зрения участников дискуссий. Обилие фактического материала, взвешенность научных оценок, стройность и увлекательность изложения, тактичность и доброжелательность – все это удачно отличает настоящий труд. Объективное историческое исследование этого наиболее творческого и плодотворного периода в истории Русской Церкви, прерванного трагическими событиями, повлекшими за собой приостановку церковного развития, необходимо для осмысления наследия отцов и уверенного следования по пути возрождения.

Предисловие

Настоящей книгой Круглый стол по религиозному образованию и диаконии при содействии фонда «Христианская Россия» открывает серию изданий, посвященных публикации и рассмотрению материалов Поместного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 годов, а также предшествовавшей Собору дискуссии.

Богатое наследие этого периода изучено далеко не в полной мере. Большая часть архивных документов Собора и подготовительных к нему совещаний до сих пор не опубликована. Почти неизвестными остаются рассеянные в различных дореволюционных изданиях многочисленные статьи по обсуждавшимся в начале XX века проблемам церковной жизни. Между тем и ныне, на пороге нового столетия, они способны вызывать живой интерес читателей. Ведь многие из дискуссионных вопросов того времени сохраняют для нашей Церкви свою актуальность. В эпоху гонений, которая началась уже в дни заседаний Всероссийского Поместного Собора, эти проблемы по понятным причинам не могли получить окончательного разрешения.

Теперь, когда Русская Православная Церковь по милости Божией и по молитвам своих новомучеников обрела свободу, Господь судил нам стать участниками всестороннего возрождения полнокровной церковной жизни. Необходимым условием успеха в этом святом труде является обращение к опыту и наследству наших отцов. Нам предстоит продолжить недоконченное ими дело устроения церковного бытия в духе живой соборности и творческого преемства. При этом следует с равным вниманием отнестись как к аргументам сторонников преобразований в церковной жизни, так и к возражениям их оппонентов в тогдашних дискуссиях.

Конечно, за прошедшие десятилетия кардинально изменились условия, в которых Церковь совершает свое служение. Поэтому было бы очевидной ошибкой полагать, будто в документах Собора 1917–1918 годов и в материалах церковной печати начала XX века мы найдем готовые ответы на все нынешние вопрошания. Но не меньшей ошибкой было бы предать забвению раздумья русских богословов, архиереев и пастырей предреволюционной эпохи. Многие из них завершили свой жизненный путь подвигом мученичества и исповедничества. Прислушаться к их мыслям жизненно важно для нас, их наследников.

Боже отец наших, творяй с нами присно по Твоей кротости, не отстави милость Твою от нас, но молитвами их в мире управи живот наш.

† Кирилл

митрополит Смоленский и Калининградский

председатель Отдела

внешних церковных сношений

Московского Патриархата

Введение

О необходимости различных преобразований в богослужебной жизни Православной Российской Церкви говорили в начале XX века многие ее иерархи, священники и миряне. Среди недостатков существующей богослужебной практики, затемняющих драгоценное литургическое наследие Православия, прежде всего называли непонятность богослужебных текстов для массы простых верующих, а порой и для самих священнослужителей; отчуждение между совершителями богослужения и его пассивными слушателями; несоответствие застывших уставных норм изменившимся условиям жизни.

Процесс подготовки к Поместному Собору, который получил движение в 1905 году, был связан с критическим пересмотром различных сторон церковной жизни. Стало ясно, что в Церкви многое должно измениться, иначе ее духовное влияние в обществе неизбежно пойдет на убыль. В ходе открывшейся церковно-общественной дискуссии активно обсуждались, среди прочих, и литургические вопросы – как в рамках деятельности специальных совещаний и комиссий по подготовке Собора, так и на собраниях духовенства и мирян, а также на страницах церковной и даже светской печати. Разумеется, при этом высказывались самые различные, порой полярно противоположные точки зрения. Затянувшаяся на двенадцать лет подготовка Собора дала русским богословам, пастырям и заинтересованным мирянам возможность действительно всесторонне обсудить предлагавшиеся реформы.

Как известно, Поместный Собор 1917–1918 годов, действовавший в условиях политической катастрофы, не смог реализовать всех возлагавшихся на него ожиданий. Намеченная программа была рассмотрена лишь частично. Лавина гонений, обрушившихся на Церковь, временно оттеснила на задний план неспешную работу по упорядочению и творческому развитию литургической жизни. А вскоре инициативу в области литургических преобразований попытались перехватить некоторые лидеры обновленческого раскола, стремившиеся использовать в своих целях любые трудности «Патриаршей» Православной Церкви. Нововведения «обновленцев», опиравшихся на конъюнктурную поддержку органов безбожной власти, предпринимались без должного уважения и бережности к церковной традиции – «в духе хулиганской революции и реформации», как говорил еще в 1910 году один из участников тогдашней литургической дискуссии¹. С тех пор в сознании верующих людей, сохранивших верность гонимой Церкви, надолго утвердилась стереотипная ассоциация обновления церковной жизни и всяческих изменений в ней (в том числе и литургических) с «обновленчеством», то есть расколом, предательством и изменой.

Такое отождествление нередко встречается и в сегодняшней церковной публицистике. Появилось даже неуклюжее словцо «неообновленчество»², которым иногда характеризуются всякие попытки обсуждения вопроса о каких бы то ни было церковных реформах. Однако нельзя признать, что с появлением в 1920-е годы обновленческого раскола (окончательно прекратившего свое существование более полувека назад) литургическая проблематика навсегда стала запретной или утратила для нашей Церкви актуальность и остроту. Не слишком ли много чести злополучным раскольникам? Их опыты литургических реформ – большей частью бездарные, скороспелые и безвкусные – справедливо были отвергнуты церковным народом. Но неужели можно всерьез считать, что тем самым была дискредитирована сама идея живого, творческого развития богослужения и бережного, разумного упорядочения литургической практики?

Эта идея вдохновляла труды участников Всероссийского Поместного Собора и предсоборного движения 1905–1917 годов, многие из которых исповедническим подвигом в годину лютых искушений засвидетельствовали свою верность святой Церкви. Да и в последующие годы интерес к литургическим вопросам, забота о лучшей постановке богослужения и стремление к обновлению богослужебной жизни не угасали среди представителей русского Православия как на родине, так и за рубежом. Здесь можно назвать имена покойных епископа Афанасия (Сахарова), митрополита Никодима (Ротова), архиепископа Михаила (Мудьюгина), протопресвитеров Александра Шмемана и Иоанна Мейендорфа, Г.П. Федотова, Б.И. Сове, Д.П. Огицкого, а также ныне здравствующих митрополитов Кирилла (Гундяева), Антония (Блума), протоиерея Димитрия Григорьева, академика С.С. Аверинцева и других. Это понятно – ведь в основе такой озабоченности лежит столь естественное для всякого верующего стремление к тому, чтобы спасительная миссия Церкви в современном мире была наиболее действенной.

Ряд интересных докладов по современным литургическим проблемам был предложен на международной научно-церковной конференции «Литургическая жизнь и церковное искусство Русской Православной Церкви», посвященной 1000-летию Крещения Руси (Ленинград, 1988). Завершая конференцию, ее председатель митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий (нынешний Патриарх Московский и всея Руси) отметил особую значимость и актуальность вопроса о богослужебном языке, породившего наиболее оживленную дискуссию на этом представительном научном форуме. Владыка Алексий говорил тогда и о необходимости дальнейшего обсуждения насущных литургических проблем современной церковной жизни.

Можно с уверенностью сказать, что после 1988 года богослужебные проблемы приобрели для нашей Церкви еще большую значимость. Ведь именно за эти годы в Церковь влились массы новых членов. В связи с этим вопрос о богослужебном языке приобретает особую миссионерскую важность. Нельзя забывать, что среди молящихся в наших храмах теперь преобладают неофиты, у которых не было ни времени, ни возможности изучить церковнославянский язык. А это не простое дело, для пришедших же к вере на склоне жизни – чаще всего просто непосильное.

Миссионерское служение Русской Православной Церкви стало одной из главных тем Архиерейского Собора 1994 года. «Теперь, когда <...> Церковь вновь получила возможность свободного свидетельства о Христе, необходимость возрождения миссии в современном мире стала важнейшей и неотложной нашей задачей и одновременно острой потребностью общества», – сказал в своем докладе на Соборе Патриарх Алексий И. В связи с этим Его Святейшество предложил обратить особое внимание на «вопрос о приближении в миссионерских целях литургической и иной культуры Православия к пониманию наших современников»³. Вероятно, имея в виду предшествовавшие Собору разгоряченные дебаты в прессе и на таких богословских конференциях, как «Православие и обновленчество», «Единство Церкви» (Москва, 1994)⁴, Патриарх отметил, что затронутая им тема «волнует сегодня многих клириков и мирян нашей Церкви».

Сущность проблемы, по словам Святейшего Патриарха, в том, что после многолетней насильственной изоляции Церкви от общества в целом «большинство наших соотечественников утратило чувство преемства и развития православной культуры. В итоге употребляемые в Церкви культурные средства, относящиеся к прошлым векам, воспринимаются новообращенными как этнографические реликвии или, наоборот, как нечто имеющее ценность, сопоставимую с ценностью неизменных вероучительных истин. Глубокий духовный смысл богослужения подчас не постигается этими людьми. А ведь наши литургические тексты могут быть величайшим средством учительного, просветительного, миссионерского служения Церкви <...> Вот почему мы призваны подумать о том, как сделать богослужение более доступным людям».

Далее Патриарх предложил путь соборного разрешения поставленного им вопроса: «В Церкви есть вечное и есть временное. И если догматы Православия, составляющие непоколебимое основание Церкви, неизменны, то выражение божественных истин в формах культуры, в том числе культуры литургической, с веками развивалось. Развивалось оно и в нашем столетии, однако в бывшем СССР, где церковная жизнь оказалась под гнетом богоборческой власти, такое развитие было немыслимым, и преемственность его как бы остановилась на 1917 годе. Теперь такое развитие будет продолжаться, но для этого необходимо усилие соборного церковного разума. Именно в духе соборности нам предстоит подумать о такой организации богослужебной жизни Церкви, которая позволила бы оживить просветительный и миссионерский элемент этой жизни. В данной связи представляется полезным образовать специальную синодальную комиссию, которая продолжила бы труд, начатый, но не завершенный Поместным Собором 1917–1918 годов по упорядочению богослужебной практики, и завершила бы редактирование богослужебных текстов, также начатое в нашей Церкви»⁵.

В ответ на это предложение Святейшего Патриарха Собор принял постановление, включенное в Определение «О православной миссии в современном мире»:

«Собор считает исключительно важным глубокое изучение вопроса о возрождении миссионерского воздействия православного богослужения. В связи с тем, что развитие литургической жизни в нашей Церкви практически остановилось в первые послереволюционные годы, а большинство жителей наших стран⁶ безвозвратно утратило традиционную для прошлых веков культуру, представляется необходимым сделать более доступными их пониманию смысл священнодействий и богослужебных текстов. <...> Имея в виду крайнюю необходимость развития практических церковных усилий в указанных направлениях, Архиерейский Собор определяет:

Поручить Синодальной комиссии по богослужению:

– продолжить начатые, но не завершенные Поместным Собором 1917–1918 годов труды по упорядочению богослужебной практики;

– продолжить редактирование богослужебных текстов, начатое в нашей Церкви в начале текущего столетия;

– обсудить иные вопросы, связанные с миссионерским значением православного богослужения и церковной культуры.

В состав Комиссии включить представителей синодальных учреждений, духовных школ и иных церковных учреждений, а также православных ученых – историков и филологов»⁷.

Таким образом, Святейший Патриарх и Архиерейский Собор авторитетно заявили: время для восстановления прерванного литургического развития настало; изучение наследия предреволюционного прошлого нашей Церкви является неотъемлемым элементом возрождающегося соборного творчества в литургической области.

* * *

Первоочередное значение в плане восстановления преемственности литургического развития, несомненно, имеют материалы Богослужебного отдела Поместного Собора 1917–1918 годов. Эти неизданные прежде документы в недавнее время были изучены и в значительной части опубликованы в ряде статей А.Г. Кра-вецкого⁸. Когда настоящая книга была в работе, а некоторые включенные в нее материалы уже напечатаны⁹, появились еще две весьма ценные публикации соборных материалов, посвященных литургической тематике. Первая принадлежит тому же А.Г. Кравецкому¹⁰ и содержит важнейшие документы, подготовленные богослужебным отделом Поместного Собора, дополненные сокращенным изложением хода дискуссий. Вторая подготовлена Г.Г. Гуличкиной и включает некоторые архивные материалы Собора и Предсоборного Совета по вопросу о богослужебном языке, а также протоколы заседаний соборного Подотдела о богослужебном языке¹¹.

Однако знакомство лишь с материалами Собора не дает полного представления о прерванных трудах начала XX века в области развития и оживления литургической жизни. Ведь прерванными оказались и сами занятия Собора. Многие литургические проблемы, детально обсуждавшиеся в предсоборный период, не получили на Соборе окончательного разрешения. И большинство из них доныне остаются актуальными. Сегодня они являются еще более настоятельными для нашей Церкви, чем 90 или 80 лет тому назад. Стало быть, стоит начинать не с Собора, а с предшествовавшей ему дискуссии, в свете которой и соборные материалы получают более полную и точную интерпретацию.

До 1905 года в русской церковной печати осторожному (по тогдашним цензурным условиям) критическому обсуждению подвергались преимущественно два аспекта богослужебной практики: небрежное совершение богослужения и состояние богослужебного текста.

Что касается первого, то дело сводилось к призывам служить благоговейно, читать неспешно и т.п. Эффект от регулярного (со времен Стоглавого собора) повторения этих призывов был удручающе невелик, что и побудило авторов предсоборного периода думать о том, как устранить причины этой спешки и неблагоговейности. Среди таковых причин называли неприспособленность существующего устава к условиям приходской жизни, непонимание молитвенных текстов совершителями богослужения, акцент на внешнем благолепии в ущерб содержанию.

Проблема же исправления богослужебных книг после никоновской справы ставилась неоднократно, хотя практические результаты таких попыток до начала предсоборного периода тоже оставались малозаметными. Краткий, но довольно полный по охвату обзор усилий в этой области приведен в замечательной статье Б.И. Сове¹².

И только начиная с 1905 года – в связи с общими политическими изменениями и ослаблением цензурных ограничений, а также под влиянием известия о грядущем церковном Соборе – начинают широко публиковаться критические замечания и предложения, затрагивающие все стороны литургической жизни Церкви в России. Поэтому именно период 1905–1918 годов представляется наиболее интересным для исследования.

По возможности изложение материалов Собора и предсоборного периода сопровождается кратким очерком дальнейшего развития дискуссии и практических действий в последующие годы, если таковое развитие имело место.

* * *

Позволю себе несколько личных слов, отчасти, быть может, объясняющих недостатки настоящего труда.

Работая над этой книгой, я не мог ощущать себя бесстрастным исследователем, преследующим чисто академические цели. Слишком важны для меня – и, я уверен, для Русской Церкви – затронутые здесь пастырские и миссионерские вопросы. Я видел свою задачу в том, чтобы попытаться стать скорее посредником в диалоге сегодняшних верующих с поколением их прапрадедов, чем отстраненным, объективным аналитиком интеллектуальных и общественных процессов в Российской Православной Церкви начала XX века. Поэтому в книге так много цитат (для удобства чтения они выделены особым шрифтом).

По мере погружения в массив дореволюционной периодики, в архивные документы, я все более убеждался: голоса из прошлого звучат удивительно живо и актуально. Хотелось бы донести их до сегодняшнего читателя – с надеждой на пробуждение в нашей Церкви той атмосферы творческой, открытой дискуссии, которая была столь характерна для предреволюционного периода ее жизни, оборванного политической катастрофой России. Аргументы цитируемых авторов нередко повторяются. Тем не менее во многих случаях хотелось не ограничиваться пересказом, но дать читателю возможность встретиться с живым словом свидетелей и соучастников замечательной, на мой взгляд – самой интересной, самой творческой поры в нашей церковной истории. Жизнь многих из этих людей оборвалась трагически, нередко – в самом расцвете их дарований. Стоит выслушать сегодня то, что они успели сказать. В нынешнем процессе соборного воссоздания нашего церковного бытия они должны стать полноправными участниками. У Бога мертвых нет.

* * *

Автор почитает своим долгом с благодарностью засвидетельствовать, что непосредственным побуждением к работе над )той книгой стало то видение путей возрождения литургической жизни, которое было представлено на Архиерейском Соборе 1994 года в докладе Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II.

Образцом мудрого и взвешенного подхода к сложным в пастырском отношении проблемам современной церковной жизни (включая проблемы литургические) для автора служили также выступления Его Высокопреосвященства митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла. Высокопреосвященный архиепископ Вологодский и Великоустюжский Михаил († 2000), который проявлял большое внимание к вопросам литургической жизни, приветствовал и поощрял интерес к ним автора этой книги в годы его службы в Вологодской епархии, да и в последующее время. Благосклонного архипастыря автор обрел впоследствии и в лице Его Высокопреосвященства архиепископа Новгородского и Старорусского Льва, который с долготерпением относился к его многократным отлучкам в архивы и библиотеки Петербурга и Москвы в период приходского служения в Новгородской епархии.

Большую помощь в процессе работы над книгой оказали дискуссии с научными сотрудниками Института русского языка им. В.В. Виноградова Российской Академии наук кандидатами филологических наук А.Г. Кравецким и А.А. Плетневой, которые не только высказывали автору полезные соображения, но и делились материалами своих исследований, а также выявленными архивными источниками. Важные замечания были получены автором и ходе работы над кандидатской диссертацией от профессора СПбДА протоиерея Иоанна Белевцева.

Завершение и публикация настоящей работы были бы невозможны без поддержки Фонда «Христианская Россия», сотрудникам которого автор выражает особую благодарность.

Любезное содействие сотрудников библиотеки СПбДА, в особенности заведующего библиотекой Его Высокопреподобия игумена Стефана (Садо) и г-на А.А. Бовкало, а также заведующей читальным залом РГИА г-жи СИ. Вареховой и ее сотрудниц, как и благожелательное отношение сотрудников ГАРФ, РГАДА, Российской национальной и Российской государственной библиотек, были чрезвычайно ценными для автора.

Наконец, автор должен с глубокой благодарностью признать, что без постоянной помощи и заботы его жены не была бы написана ни одна из глав этой книги.

* * *

Сокращенные ссылки на источники и исследовательскую литературу приведены курсивом в постраничных сносках, причем полужирным курсивом выделены ссылки на архивные материалы; далее при необходимости указаны номера страниц, столбцов или листов. Полные библиографические данные опубликованных источников и архивные адреса использованных дел приведены в соответствующих списках в конце книги.