Слово в день Входа Господня во Иерусалим (о почитании страстей Христовых). Святителя Илии Минятия Кефалонитского

Осанна, благословен грядый во имя Господня Царь Израилев (Ин. 12:13).

Когда я вижу, что Иисус Христос с такою честью, славой и торжеством вступал в Иерусалим, я со всей справедливостью могу думать, что Ему больше нечего бояться зависти и ненависти архиереев, священников и книжников. О, Иерусалим, святой град, поистине град Божий! Преславная глаголашася о тебе (Пс 86:3) в прошедшие века, преславная будут говорить о тебе и в будущие века, ради той любви и привязанности, которую ты оказываешь своему Благодетелю. Приветливые дети Еврейские! вы берете ветви маслин и ваии фиников, символы победы, и с ними встречаете как царя Израилева, Чудотворца, Сына Давидова: обнаруживаете такое расположение, что готовы взяться за оружие, чтобы каждую минуту защищать Его от наветов вражиих. Иисусе мой! здесь в Иерусалиме Тебе уже нечего бояться: он служит для Тебя уже местом убежища. Если весь город поднялся на встречу Тебе, то так же он весь подымется на Твою защиту. Книжники, священники и архиереи иудейские, напрасно вы трудитесь: о чем вы замышляете на своих собраниях? о чем рассуждаете в синагогах? Вы совершенно бессильны причинить какое-нибудь зло этому Назорею, Которого бесчисленный народ принимает с таким торжеством: Осанна, благословен грядый во имя Господне Царь Израилев. Но что же я говорю? О, суетные ожидания человеческие! О, минутная угодливость неблагодарного народа! Город Иерусалим, сегодня зрелище торжественного праздника, чрез несколько дней превратится в зрелище ужасного бедствия! Тот, кто принимает Его, как Царя израильского, пригвоздит Его к дереву, как преступника. Народ, который теперь потрясает ваиями, приготовит Ему крест; кто теперь глашает: «осанна», будет кричать: «да распят будет» (Матф. 27:22). Сегодня – такая честь, а чрез несколько дней – такое уничижение. Те самые, кто теперь кланяются Ему, распнут Его... Да. Вот, что претерпел тогда Христос от евреев, тоже самое теперь Он испытывает от христиан, которые в эти святые дни на словах поклоняются Ему, а делами распинают, – устами взывают: «осанна», а сердцем: «да распять будет». Ныне я и буду проповедовать о том, как христиане должны чтить в эти святые дни страсти Христовы.

После тайной вечери Христос в сопровождении Своих учеников перешел на другую сторону Кедрского потока в Гефсиманию. Это было в самом начале ночи. Оставив их там, Он берет с Собою Петра, Иакова и Иоанна. Он удалялся для молитвы, и когда начал размышлять о страданиях, прискорбна стала душа Его даже до смерти. Я вижу толпу людей, приближающуюся сюда с факелами и свечами. Это, должно быть, хорошие люди: иначе, зачем бы они стали ходить ночью со светом? Вот во главе их идет какой-то человек, по виду как будто Твой ученик, Иисусе. Вижу, вот они подходят, и этот приветствует Тебя: радуйся, Равви, даже целует Тебя: и облобыза Его (Матф. 26:49). Там, где слышны лобзания и приветствия, где присутствует ученик, где горят свеча и факелы, может ли быть там что-нибудь дурное? Что же случилось на самом деле? Эти светоносные люди – суть военная стража, толпа слуг, пришедших схватить Иисуса и повлечь Его на смерть; этот ученик есть предатель Иуда, который продал Его за тридцать сребреников, и теперь приближается предать Его. То приветствие коварно, и лобзание есть знак предания. Его же аще лобжу, Той есть: имите Егo (Марк. 14:44). Одного можно было ждать, а другое случаилось! О, великая скорбь Иисуса! Он вправе сказать: прискорбна есть душа Моя даже до смерти. Нечто подобное происходит и в день Великой пятницы, когда свершается память святых и страшных страстей Спасителя... Кто увидит, что происходит внутри – в церквах, и наружи – на улицах и площадях, тот может подумать, что весь город, (как Ниневия, когда совершала всенародное покаяние для умилостивления Бога) (проникся) сокрушением, покаянием, и что если во все прочие дни года мы грешим, теперь – в Великий пяток мы поистине каемся. Однако кажется одно, а происходит совершенно другое: это громадное собрание есть только показная торжественность. Изо всей толпы, сбежавшейся на празднование страстей Христовых, некоторые совсем и не были у исповеди. Видят Христа на кресте, – но этот еще не порвал своей нечистой связи, тот не возвратил еще чужой вещи, иной не простил своего врага, не оставил своей дурной привычки, совсем и не имеет никакого намерения исправить свою жизнь. Иные, правда, покаялись, но временно; покаялись, что согрешили, – но скоро раскаются, что покаялись. Иные намерены исповедаться, но как только воскреснет Христос, тот же час распять Его, второе распинающие Сына Божия в себе и обличающие (Евр. 6:6), как говорит апостол Павел. О, Боже мой! И христиане чтут Христа в Его страданиях только устами, а сердце их далеко отстоит. Так жаловался Бог устами Исаии и Сам Христос в Евангелии. Лицемеры, добре пррочествова о вас Исаия, глаголя: приближаются Мне людие сии усты своими, и устами своими чтут Мя: сердце же их далече отстоит от Мене (Матф. 15:8; Иc. 29:13). Таким образом, если Христос однажды был распят Иудеями в тот великий пяток, то каждый Великий пяток Христос снова распинается христианами, ибо одно нам кажется, а иное действительно творится. И однако, вот тогда-то именно христиане должны бы проявлять возможно большее благоговение и благодарность.

Антиохийцы восстали против своего царя Селевка, и тот егда спасся от рук бунтовщиков, которые хотели лишитъ его жизни так же, как лишили и царства. Он один тайно убегает из дворца, неузнанный (никем), выходит из города, всю ночь идет и к утру достиг берега, где и присел немного отдохнуть. Утомленной телом, огорченный душой, он, глубоко вздыхая, думает о своем несчастии. Но мятежники бегут по его следам, настигают его на том самом месте, издали узнают, скачут к нему со свирепым видом, с мечами в руках, нападают на него и жаждут его крови. Приближаются, и видя здесь царя, своего собственного паря, совершенно одиноким, безутешно горюющим, без царских украшений, лежащим на земле, обливающимся слезами, – сдерживают свой гнев и (опускают) руки, жалеют о нем и раскаиваются в поднятом ими мятеже; утешают его выражениями сочувствия; подымают его с земли, опять кланяются ему, как царю; просят у него прощения за старое, сопровождают его в столицу, возводят его на престол, и тянутся ему на будущее время в верности и покорности. Так, один вид несчастного царя поразил сердца варваров мятежников... О, христиане! Тот, Кого мы в Великий Пяток видим распятым на кресле, увенчанным от терния, обезображенным от заушений, окровавленным от ран, – есть Царь славы, есть Царь наш, во имя Которого мы крестились, в Евангелие Которого веруем, царства Которого ожидаем.

Наши грехи привели Его в такое ужасное состояние. Значит, у нас – каменные сердца, если при виде Его не сокрушаются от боли. Мы должны бы сказать Ему тогда, но сказать от сердца, с сокрушением: Иисусе мой, Избавителю мой! справедливо ли, чтобы Ты висел на кресте, а я валялся на мягкой постели? чтобы Ты носил терновый венец, а я имел лукавые помышления в голове!? чтобы Твой бок был поражен раной, а я в сердце своем имел вечную ненависть против ближнего!? чтобы Твои руки и ноги были пригвождены, а мои руки – полны несправедливости, мои ноги текли по пути погибели?! чтобы Твоя чистейшая плоть была рассечена ударами бича, а моя была осквернена в стольких нечистотах. Мне следовало бы понести такой крест, мне следовало бы подвергнуться этим страданиям, мне следовало бы перенести такую смерть! Но если уже я не могу ради Тебя умереть, то по крайней мере покаяться бы мне! если не могу пролить своей крови, хотя бы мне пролить слезы! если не могу дать своей жизни за Твою, то хотя бы отплатить своей любовью за Твою! Ты, безгрешный Бог, сделал столько ради меня, грешного человека. Что же может быть меньше того, как любить Тебя или, по крайней мере, не впадать снова в вину пред Тобой? Итак, я раскаиваюсь, я отлагаю свои прежние падения и грехи, и клянусь на будущее время вечно любить имя Твое, и повиноваться закону Твоему!

Мы должны бы говорить и делать это в Великий пяток. Это, именно, и имеет в виду наша Святая Церковь, ежегодно напоминающая нам страдания и смерть Христовы. Праздник христиан, говорит Божественный Златоуст, особенно в эти святые дни, «должен состоять в обнаружение добрых дел, благоговейном (настроении) души, строгости образа жизни». – Обнаружение добрых дел, а не свечей и факелов; благоговение души, действительное, а не показное; строгость образа жизни, а не праздное только зрелище. Иначе, если одно кажется, а в действительности происходит совершенно другое, знаете ли, что нам лучше делать? – послушайте. Царь Саул умер от своей собственной руки, в войне против Филистимлян. Услышав об этом, Давид разодрал свои одежды, поднял великий плач и сказал всему народу: мужи Израильские! Царь Саул умер; итак, молчите, не открывайте об этом никому, чтобы об этом не услышали враги и не обрадовались. Не возвещайте в Геве, ниже поведайте на исходищах Аскалона. да не веселятся дщери иноплеменничи (2 Царств. 1:20)... Настает святой и Великий пяток, и наша Святая Церковь напоминает нам, что Сын Бога живого, Богочеловек Иисус, Царь наш умер на кресте из любви к нам. Итак, молчите; заприте, священники, церкви, сокройте Распятого и Крест во внутренность святилища, пусть этого не увидят и не услышат и не радуются этому враги веры. Но как? – Носить крест от одного конца города до другого, писать образ Распятого по улицам и площадям, открыто проповедовать, что Он воспринял эту болезненную и позорную смерть ради нас, – и в тоже время не проявлять никакого знака сердечного соболезнования, за исключением внешней торжественности, ни истинного благочестия, любви и благодарности? Что тогда скажут евреи, распявшие Его? Они скажут: «христиане веруют, что Он – Сын Божий; христиане исповедуют, что Он распялся из любви к ним. Вот и все, что они делают для своего Благодетеля. Одно из двух: или нет в действительности того, во что веруют христиане, или же сами христиане в действительности не веруют в Него». Аще Сын есть Божий, да снидет ныне со креста и веруем в Него. И тeпepь eвреи будут хулить страдания Христовы, как это делали и тогда. Так они будут насмехаться над лицемерием христиан. Поэтому повторяю, уж лучше замкните, священники, церкви, сокройте крест и Распятого, чтобы этого не было ни видно, ни слышно, чтобы не радовались враги веры: да не веселятся дщери иноплеменничи.

Да будет же и в действительности то, что обнаруживается вовне, да будет внутреннее благоговение таково же, как и внешнее. Вместе со свечами и факелами пусть в нашем сердце горит любовь к Тому, Кто умер из любви к нам. От Его тернового венца пусть почувствуется в нас сокрушение и умиление; от Его ран пусть возгорится в нас решимость смирить плоть свою; от креста Его мы должны научиться терпению, от смерти Его должны понять, какое великое зло есть грех. День Великого пятка пусть будет днем нашего покаяния. Крестный ход пусть будет «обнаружением добрых дел, благоговением души, строгостью образа жизни»! Да будет! Аминь¹⁸⁰.