Слово в день Входа Господня во Иерусалим. (О Святом Причащении). Святителя Илии Минятия Кефалонитского

Осанна, благословен грядый во имя Господне Царь Израилев (Ин. 12:13).

Истребитель ада, победитель смерти, начальник жизни, Господь наш Иисус Христос воскресил четверодневного Лазаря. Когда же на другой день Он вошел в Иерусалим, весь город был потрясен известием о таком великом чуде и приближении такого Чудотворца. «Кто это такой?» спрашивали они друг друга. Весь этот многочисленный народ, собравшийся туда на праздник Пасхи, как бы движимый Божественным мановением, с великим торжеством принимает Его, как Царя Израилева. Одни идут спереди, другие сзади; одни срезывают ветки, другие бросают их на землю, оные постилают свои одежды на пути и все в один голос – даже малые дети – восклицают: осанна, блaгocловен грядый во имя Господне! Три обстоятельства отмечаю в нынешнем цветоносном торжестве: во-первых – одежды, постилаемые на земле; во-вторых – ветви фиников, знамения победы; а в-третьих – радостное восклицание: осанна, благословен грядый.

Существуют три необходимых условия, которые мы, христиане, должны выполнить, когда принимаем Господа нашего Иисуса Христа во святом причащении пречистых Его Таин. Во-первых – с истинным раскаянием сбросив одежды греховные, которые мы носили столько времени, оставить прежние дурные привычки, совлещись ветхаго человека с деяньми его (Колос. 3:9). Во-вторых, по совершенном обращении, поднять победные ветви, поправши трех великих наших врагов – плоть, мир и диавола; а затем с духовной радостью и веселием сердца сокрушенного приблизиться к св. трапезе Хлеба животного со словами: осанна, благословен грядый во имя Господне. Поэтому я желаю ныне беседовать о св. Причащении, полагая, что слово (об этом) очень необходимо для готовящихся в эти святые дни причаститься пречистого Тела и Крови Господа нашего. Вo-первых – я хочу показать вам, что эта великая тайна есть одно из величайших дел Божественной силы, премудрости и благости. Во-вторых – сказать о том, какое приготовление необходимо для желающего причаститься, дабы это причастие было ему не в суд или во осуждение, но во оставление грехов и спасение. Скажу всe это вкратце в виду торжественности сегодняшнего праздника.

Бог, по природе Своей и сущности непостижимый и невидимый, отчасти постигается и созерцается в трех Своих свойствах, которые поэтому богословы называют внешними: – в силе, премудрости и благости. Дело силы – чудеса, дело премудрости – таинства, дело благости – дарования. Я утверждаю, что Божественная Евхаристия есть величайшее чудо, какое совершила сила Божия; высочайшая тайна, какую измыслила премудрость Божия; и драгоценнейшее дарование, какое нам ниспослала благость Божия. Обратимся к доказательствам, начав с первого. Правда, все чудеса, поскольку они – чудеса, равны, ибо все одинаково превышают законы природы. Но одни из них превышают большее число законов, другие – меньшее; поэтому одно чудо называется большим, другое меньшим. Среди всех чудес силы Божией только это чудо Божественной Евхаристии превышает все законы природы. Все Тело Христово – во всем св. хлебе и то же все Тело – в каждой частице св. хлеба, подобно как и все солнце видно во всем зеркале; и если разбить зеркало на много кусков, в каждом из них опять таки будет видно все солнце. Мы видим цвет хлеба и вина, ощущаем вкус хлеба и вина, но мы вкушаем и пием Тело и Кровь Христа. Таинство Божественной Евхаристии действует материально, но чудотворит и духовно; вкушается устами, но питает душу; касается чувства, но освящает и дух. Божественный хлеб раздробляется, но не разделяется, – снедается, но не иждивается, – причащает всех и вся, но не кончается никогда. Тот же Иисус Христос – на земле и на небе; Тот же – на святой трапезе и одесную Бога и Отца; Один – в этом святом алтаре и во всех алтарях православных. Тоже Тело нетленное и бессмертное, та же Кровь – источник жизни вечной, но они пребывают только как виды (временно). Это истинно Тело и Кровь Христа. Но как бы внешнюю одежду оно имеет виды хлеба и вина. Итак, если Божественная Евхаристия превышает все законы природы, все обряды бытия естественных вещей, оно есть величайшее чудо Божественной силы.

Превышая же все законы естественного разума, она есть высочайшее таинство, изысканное Божественной премудростью. Все прочее, что совершил Богочеловек Слово в Своем воплощении, правда совершил в премудрости, все это таинственно. Но во всем этом Он с одной стороны непостижим, как Бог, с другой совершенно постижим, как человек. Таким образом, разум частью не понимает, частью понимает. Поэтому (все Его дела суть) таинства, но не во всех отношениях сокровенные. Во временном Его рождении от Девы мы не понимаем, каким образом рождается от жены и во времени Присный Бог; но мы все-таки понимаем, что Он рождается, ибо видим совершенного Человека. В Его вольной страсти и смерти мы не понимаем, как страдает и умирает бесстрастный и бессмертный Бог; но мы понимаем, что Он страдает и умирает, ибо видим Его, как подобного нам человека, облеченного в немощь естества нашего. От части разумеваем, по Апостолу (1Кор. 13:9). В таинстве Божественной Евхаристии под видом хлеба и вина Богочеловек Слово сокрывает Свое Божество, ибо не является Богом, – сокрывает и Свое человечество, ибо не является и человеком. Он является только как хлеб и вино. Поэтому ум не постигает не единого естества Богочеловека–Слова, – ни Божеского, ни человеческого. Это таинство во всех отношениях сокровенное. Приидите, мудрецы мира сего, проницательностью ума открывшие тайны природы; приидите, богословы Церкви, под руководством Св. Духа исследовавшие глубины Божественных Писаний; особенно приидите, небесные херувимы, многоочитые таинники Божественных таин, придите сюда, к сей святой трапезе страшного Таинства. То, что вы видите, есть хлеб и вино, но в них присутствует весь Богочеловек Иисус. В них нет знамения Божества, откуда бы вы заключали, что Он – Бог. Но разве есть здесь знамение человечества, чтобы вы думали, что Он – человек? Нет, Он сокровен, как Бог, сокровен и как человек, – весь сокровен! В рождестве Он, по истине, истощил Себя, но только по Божеству, ибо, как Бог, Он стал во образе раба и послушным до смерти. В страсти – и по человечеству, ибо Он пострадал до смерти. Тогда виден был человек, хотя и <слово нераспознанно> Бог. Ныне, в Божественной Евхаристии, Он истощил Себя совершенным истощанием, не являясь здесь ни Богом, ни человеком; поэтому она есть таинство таинств, по преимуществу таинственно, наиболее сокровенное во всех отношениях, превышающее все законы естественного разума. Поэтому Евхаристия есть высочайшее измышление Божественной премудрости.

Далее она есть драгоценнейший дар Божественной благости, ибо она есть особенный знак Божественной любви. Об этом свидетельствует Иоанн: возлюбль Своя сущия в мире, до конца возлюби их (Ин. 13:1), т. e. По объяснению Феофилакта, «явил на них совершенную любовь», всю любовь, какою Бог может возлюбить человека. В воплощении (явилась) великая любовь, и в страданиях – то же, но все это не есть – вся любовь. То совершилось один раз, тогда как во св. Литургии Он ежедневно тайнодействуется, каждый день приносится в жертву. Более того, во св. хлебе Он переносит такие страдания, каких не испытывал на кресте, по замечанию Златоуста. На кресте не было преломления Его членов: не пребиша Ему голеней (Ин. 19:33) но <слова нераспознанны>: кость не сокрушится от Него (Исх. 12:46), а во св. хлебе Он присутствует во многих частицах, чтобы исполнить (Собою) многих. «Что не претерпел на кресте, то терпит в причащении и выносит в преломлении, чтобы исполнить всех». Он весь есть любовь, которою до конца возлюбил нас. Некогда неблагодарный народ Израильский мог с правом хвалиться великими благодеяниями, оказанными ему Богом, и говорить: не сотвори тако всякому языку (Пс. 147:9); – когда Бог разделил Чермное море, чтобы перевести их на землю обетования; когда препитал их водою, чудесно истекшей из камня. Ho всe это нельзя и сравнивать с крайними благодеяниями, оказываемыми нам Богом в этом Божественном таинстве. Что такое – Чермное море пред животочною Кровью, ради которой мы переходим к обетованию новой благодати? Что такое – манна, которую ели и умерли, пред сим Божественным Хлебом, сшедшим с небесе, от которого если кто вкусит, будет жить во веки? Что такое – камень, откуда истекли воды, пред этим таинственным Камнем, неисчерпаемым источником воды живой, текущей в жизнь вечную? Мы должны сказать и говорим это с большим правом: не сотвори тако всякому языку. И какое еще большее доказательство любви Своей мог нам дать Спаситель мира, как не это – претворение хлеба и вина в Тело и Кровь Свою, и даровать их нам, чтобы мы вкушали и пили, когда хотим, чтобы они были неразлучно с нами до скончания века? Это – такая любовь, которой мы не можем объяснить: она не понятна, – которой мы не можем измерить: она неизмерима. Любовь Божественная, любовь совершенная, вся любовь, все сокровище Божественной благости. В этом Бог, как сильный, явил высшую державу всемогущества Своего, – как премудрый, совершил таинство таинств, – и как благий, (ниспослал) высший дар.

Как же должны мы готовиться, если желаем причаститься этого страшного и великого таинства? Да искушает же человек себе, говорит блаженный Павел, и тако от хлеба да яст, и от чаши да пиет (1Кор. 11:28). Пусть каждый сначала хорошо испытает самого себя, пусть исследует свою совесть: если есть какое-либо препятствие, пусть устранит его, если есть какие-нибудь узы, пусть разрешит их. Моисей пас стада своего тестя, мадиамского священника Иофора, у подножия горы Хорив. Вдруг он видит чудесное зрелище, это был куст, который горел, но не сгорал: видит, яко купина горит огнем, купина же не сгараше (Исх. 3:2). Моисей был поражен этим зрелищем. Побуждаемый любопытством, он сказал: мимошед увижду видение великое сие, яко не сгорает купина (– 3:3). Пошел, приблизился, но слышит, что какой-то голос зовет его: он остановился. Огонь, в котором Моисей видел купину, был Бог, а голос, который он слышал. был голос Бога, Который сказал ему: Моисее, Моисее, не приближайся семо: иззуй сапоги от ног твоих: место бо, на немже ты стоити земля свята есть (Исх. 3:5). Христианин, ты хочешь причаститься? Видишь ли этот святой хлеб и чашу на св. трапезе? – это Тело и Кровь Христа, это – Сам Бог во плоти; там – огонь Божества, просвещающий и очищающий достойных, опаляющий недостойных! Не прикасайся им, не приближайся: иззуй прежде сапоги с ног твоих, разреши истинной исповедью узы грехов твоих, опутывающие твою душу. Ты поссорился с кем-нибудь? – разреши сперва узы вражды и примирись с твоим ближним. Ты обидел кого-нибудь? украл, ограбил, удержал чужую вещь? – разреши узы обиды и по справедливости возврати (отнятое). Ты отдался блуднице или прелюбодеице, столько времени прожил во грехе на соблазн всем? – разреши узы плоти, освободи порабощенную твою душу от рук диавола: иззуй сапоги от ног твоих: место бо, на немже ты стоити, земля свята есть. Ибо святилище, в которое ты входишь, – св. трапеза, к которой приближаешься, то место, на котором ты (стоишь) и причащаешься, – есть Святая Святых, земля свята есть. Здесь невидимо предстоят святые ангелы и от страха, трепета и благоговения закрывают свои лица. Здесь стояли Василий, Златоуст, люди – совершенно отрешившиеся от всяких земных уз, святые, иссушенные воздержанием, земные ангелы по чистоте души. И все-таки они исповедовали свое недостоинство; один говорил: вем, Господи, яко недостойно причащаюся; другой – Господи, Боже мой, вем, яко несмь достоин. А ты, осквернивший свою душу тысячью грехов и ни одного часу не помолившийся за столь многолетние грехи, – не приближайся сюда! Иззуй прежде сапоги с ног твоих, разреши сперва все узы, устрани все препятствия, освободись, исповедайся, исправься, покайся, – и таким образом разрешенный, прощенный, облегченный, – приди, приступи! Но опять-таки с благоговением и вниманием! Моисей, чтобы приблизиться к месту, где в горящей купине был Бог, сбросил свою обувь. С каким страхом и трепетом он должен был ступать там, где были терния и огонь! Такой же страх и трепет должен испытывать и ты, когда простираешь свои руки и открываешь уста для принятия св. Причастия. Верую, Господи, должно говорить, что Ты – Бог; исповедую, что я – грешник; верую, что Ты – огонь истребляющий; исповедую, что я – трава иссохшая. Я, грешный, недостоин приблизиться к Богу, чтобы не быть наказану, я – трава – к огню, чтобы не быть сожженным. Но так как Ты зовешь и приглашаешь меня, то я, нечистый, прихожу к Тебе, как источнику освящения, чтобы очиститься, больной – к Врачу душ, чтобы исцелиться, мертвый – к Тебе, Хлебу животному, чтобы воскреснуть. Я прихожу просветиться и освятиться именно потому, что я грешен и недостоин; прихожу, чтобы не удалиться далеко от Тебя, дабы враг не овладел моей душой. Паки исповедую, что я недостоин, ибо грешен. Но Ты пришел грешников спасти. О, спаси же! Осанна. Благословен грядый во имя Господне!

Великое заблуждение царит среди христиан, которые думают, что исповедавшись и причастившись в эти святые дни, они исполнили раз навсегда свой долг, и что они опять свободны делать прежнее и даже худшее. Это – гибельное заблуждение, потому что после исповеди и причастия, наоборот, должно жить с большим благоговением и осторожностью. Это происходит от того, что они не знают, что значит причастие, и что делается с душою по причащении.

Moисей сошел с горы Синая, держа в руках своих две скрижали завета, на которых было написано десятословие. Его лицо сияло таким светом, что ни брат его Аарон, ни прочий народ Израильский, пораженные сильным блеском, не могли смотреть на него. Поэтому он положил на лицо свое покрывало, чтобы они могли к нему приблизиться. И виде Аарон и вси сынове Израилевы Моисеа, и бяше прославлен зрак плоти лица его: и убояшася приступити к нему. И возложи (Моисей) на лице свое покров (Исх. 34:30, 33). Откуда же такой сильный свет на лице Моисея, что ослеплял смотревшего? Моисей много дней пробыл на горе Синае в беседе с Богом лицом к лицу, от долгого собеседования воспринял Божественное сияние, которым явилось столь прославленным лицо его. Великая разница – беседовать ли с Богом в образе и гадание, как Моисей, или же истинно и вещественно принять Самого Бога в свои уста, внутрь себя, как приемлет каждый причастник. Моисей только беседовал с Богом, и лицо его так сильно просияло; как же должна сиять душа того, кто причастится Тела и Крови Христовых в Пречистых Тайнах?! Божественное Писание говорит, что евреи не в силах были смотреть на лицо Моисея, сиявшее, как солнце; а Божественный Златоуст уверяет, что демоны не могут видеть лица прачастника, трепещут и убегают от него, ибо тогда из уст его исходить Божественный огонь, – зрелище, чудесное для ангелов и страшное для диавола. «Отходя от св. трапезы, мы как львы, дышем огнем и делаемся страшны для диавола». Никакая звезда на небе так не светится, как сияет во время причащения душа причастника Божественною благодатью. Причина заключается в том, что Божественное причащение есть, по словам Симеона Солунского, не иное что, как «наше обожение, и общение с Богом». Когда причащаемся, свидетельствует Богослов (Григорий), мы получаем участие в благодати, которою обладает Христос, как Бог и как человек. «Чрез бескровную жертву мы причащаемся Христу и делаемся участниками Его страданий и Божества». И с этой благодатью мы восходим на такую высоту святости, что если бы мы в тот миг умерли, наша душа обрела бы себе место в ликах мучеников, девственников и подвижников, мы в одно мгновенье достигли бы того, чего они удостоились в столько времени и с такой борьбой. Боже мой, Избавитель мой! Пусть и умру, когда будет на то Твоя святая воля, в пустынном месте, в лесу, на горе, – для меня безразлично, – лишь бы только перед смертью я удостоился причаститься Твоего Тела и Крови. Если в тот миг я буду с Тобою, я не боюсь погибнуть. С таким Спутником я уверен, что достигну пристани небесного Твоего царства.

Итак, христианин, причастившись, берегись, как бы не потерять приобретенное. Держи хорошо, как бы у тебя не выпал из рук драгоценный жемчуг. Остерегайся отовсюду, чтобы лукавый не похитил его у души твоей. Ты освятился Святыми (Дарами)? – живи, как святой. Ты вышел чистым из бани Божественной благодати? – не впади опять в тину твоих прежних грехов. Ты исцелился душой? – не заразись опять прежней болезнью. Ты соединился со Христом? – пребывай со Христом и говори: осанна, благословен грядый во имя Господне. – Тому слава во веки. Аминь¹⁷⁹.