Похвальное слово на Рождество Пресвятой Богородицы. Святителя Илии Минатия Кефалонитского

Что за необычный и многолюдный праздник нынешнего светносного и радостного дня! И какой это благостный ангел возбуждает вас к этому веселию души и песнопениям уст? К чему относится эта чрезвычайная радость, написанная на ваших лицах? Я смотрю и вижу во взоре каждого из вас выражение великой радости, которая вызвана великой вестью. Прислушиваюсь – и стены этого Божественного и святого храма потрясаются от: восклицаний и рукоплесканий; при звуках сладостных песнопений и при радостном свете вижу, как Церковь преобразуется в другое, наземное небо и в небесное чиноначалие. И чем же вызвано это радостное и светлое торжество? Я понимаю причину вашей, справедливой радости, усердные мои слушатели. Этому, конечно, нет другой причины, как рождение Пречистой Дщери, ради явления Которой наш развращенный род (человеческий) утруждал небо своими молитвами в течение пятидесяти веков; и да позволят мне так выразиться, – непрерывные слезы нашей стенающей природы сказали свое действие, и Дева прозябла от неплодного чрева Анны. Радуюсь и я вместе с вами. Сегодня, наконец, воссиял тот желанный день, как давно предопределенный Богом, как страстно ожидаемый людьми, столь плодотворный для земли, и столь страшный для ада; день, в который буква ослабевает и усиливается дух, преходит клятва и настает благодать. Этот день, являющий свету Матерь Света, предуказывает нам пришествие Солнца, Которое светозарным Своим явлением рассеет душетленную тьму нечестия и в омраченных помышлениях наших зажжет животворный луч истинного благочестия и веры. Я вполне понимаю, что по поводу такой радостной вести, ваш взор справедливо полон радости; но дайте мне, неопытному, возможность доставить вами еще более приятное наслаждение объяснением причин, возбудивших эту радость в ваших благочестивых сердцах.

Едва вышедши из бездны небытия в область сущего, человеки, или стыдясь подчинения, или не зная своего происхождения, отступили от своего Творца. Праотец наш Адам не удовольствовался принадлежащей ему, как одушевленному образу Божию, царской властью над всем земным миром: но он восхотел и принадлежащего одному Богу познания сущего. Соделавшись добычей диавольского обольщения и нарушителем первой и единственной Божественной заповеди, со вкушением плода он вкусил и смерть и в возмездие за преступление (можно ли этому поверить!) в раю сладости он обрел ад наказания. Падение праотца увлекло и нас в это несчастное наследие, и он с неслыханной жестокостью предал нас смерти раньше, чем дал нам жизнь. Гибельное и достойное слез разрушение человеческого счастия! – Этот человек, малым чем умаленный от ангелов, впал в такое неразумие, что приложися скотом несмысленным, и уподобися им (Пс. 48:21). Тотчас все цветущие красоты рая превратились в тернии и волчцы земли, блаженство – в горести, благодать – в проклятие. Первыми деяниями, совершенными после такого печального события, извратившего мир, были зависть и убийство. С благодатию потеряна невинность, и земля так осквернилась грехами, что понадобился (для нее) Всемирный водный потоп, не знаю, для очищения ли, или для того, чтобы ей скрываться от очей Творца. Никогда диавол так спокойно не наслаждался своим царствованием, и его господство в сердцах людей было так сильно, что, казалось, он утвердил на земле свое владычество, которого безуспешно домогался на небе. Нечестие безумствовало всюду: священное везде осквернялось, храмы наполнялись бессмысленными идолами, ад был населен человеческими душами, в мире царило почитание диавола, так что можно было бы сказать: ад сделался местопребыванием людей, а земля – царством демонов. Даже звезды и прочие небесные планеты, которые тогда почитались, как боги, я думаю, – если можно так сказать, – сами стыдились незаслуженного почитания и вообще порицали неразумие тех, кто воздавал тварям поклонение, подобающее Творцу. Добродетели изгнаны из мира, всюду царило зло; с площадей изгнана истина: (там) торжествует ложь; в судах нет справедливости: (там) судит неправда; от содружеств удалилось единомыслие: (там) действует прекословие и спор. Где простота? Где благочестие? Где скромность? Где страх пред законом Божиим? Законом сделался произвол каждого, и богом – чрево; мир потерял прежнюю красоту и после достойного слез изменения сделался печальным зрелищем, где распорядителем был диавол, зрителем Бог, предметом позора – род человеческий. В такую темную ночь греха были погружены люди, настолько же удаленные от света, настолько лишенные Божественной благодати, повторяю, – в ночь, в которой были видны все звезды, почитаемые, как лжеименные боги; а тьма была так же глубока как и безумие, – мрак таков же, как и неведение. Но да будет прославлено бесконечное промышление и крайнее снисхождение Божие, устроившее, наконец, так, что воссияла светоносная и лучезарнейшая заря, всечистая Дева и Богоотроковица Мария, Которая, восшедши из освященной утробы праматери Божией Анны, украшенная всеми небесными добродетелями, просвещает, освежает и радует вселенную. И поистине, Дева просияла, как заря, при светлом явлении которой бежит богопротивное демонское многобожие, исчезают сени древнего закона, расстроенная толпа неверных, невынося далеко сияющего света истины, скрывает свои нечестивые лица; уста святых учителей начинают петь непрестанные славословия; человеческий род, погруженный в греховный сон, пробуждается к христианской жизни в православной вере. Заря, пред которой рассеивается тьма неведения, является свет благодати, уничтожается ложь, наступает истина, открывается начало нашего спасения и приходит конец наших страданий. Заря, своими яркими лучами света достигающая туда, вниз, мест подземной тьмы ада, и пробуждающая души горестных патриархов ко внезапному веселию, так что все, пораженные чрезмерным сиянием, голосом радости и изумления поют торжественную песнь Соломона: кто Сия проницающая аки утро? (Песн. 6:9). Особенно сегодня, в воспоминание этого радостного дня, все души блаженных и с ними все небесное чиноначалие с приличною радостию умножают эти чудесные клики: кто Сия, проницающая аки утро? в ответе на которые здесь на земле Святая Церковь в тысяче песней выражает свою радость и веселие, так что одновременно небо и земля, алтари и хоры согласно возглашают (друг другу): кто Сия, проницающая аки утро? И если при появлении зари кажется, что весь мир возрождается с новым сиянием, то кто же в рождении Девы не видит возрождения всей вселенной?! Обратитесь туда и сюда, всмотритесь во все части света: где вы видите лжеименное почитание идолов? Где – нечистые жертвоприношения безбожников? Где – всемирное владычество диавола? Древняя мимоидоша, радуется с нами святой Григорий, се быша вся нова, – прошла ночь и настал день, исчезла ложь и явилась истина, снято проклятие и снизошла благодать. Святая и светоносная заря, блестящая предшественница Солнца славы, прохладное веяние пред Божественным светом, благодатная предвестница счастливейшего дня; заря, рожденная в мире ради возрождения мира, востоком рождении своего Ты имеешь восток вселенной, вместо светлого горизонта – чистые пелены, вместо ранних лучей – приближающуюся мудрость, вместо нежных цветов – Божественную силу, вместо приятного предрассветного ветерка – небесное озарение, вместо сладкогласных птиц – ангельские лики: кто Сия, проницающая аки утро?

Чего же теперь больше мы можем ждать от беспредельного промышления Божия? Какой более великий дар могло нам ниспослать крайнее милосердие? Чего мы, сидящие во тьме, могли желать, как не света? Заблудившиеся, чего (мы могли ожидать), как не руководства? Грешные, – чего, как не спасения? Подойдите ближе, прошу вас, мысленно приложите к сей новорожденной Деве великие чудеса Божественного величия, знамения нашего блаженства. Посмотрите, как облагодатствована эта Дева, и вы поклянетесь, что Она – богосозданное изображение небесной красоты и наиболее избранное творение вседержительной десницы Божией! О, как величественна глава Ее! О ней Дух Святой говорите в песни: глава Твоя на Тебе яко Кармил (Песн. 7:5). Гора Кармил, близкая более к небу, чем к земле, указывает, что Мария (стоит) выше всякой человеческой суетности. Воззрите на Ее светозарный взор. Разве не видно, что небо заключило в эти очи всю чистоту и красоту звезд? Очи Твои яко езера во Есевоне (Песн. 7:4). Представьте себе Ее червленные уста, источающие небесный мед и млеко. Яко вервь червлена устне Твои (Песн. 4:3), и еще: сот искапают устне Твои, Невесто, медь и млеко под языком Твоим (4:11). Из этих уст, искапающих мед, выйдет то сладкое – «да будет», которое привлечет Божественное Слово с неба на землю. Чрево Твое яко стог пшеницы, огражден в кринах (Песн. 7:2). Страшная тайна! Чрево Твое, яко стог пшеничный – вот плодоносное семя. Огражден в кринах – вот присноцветущее и неистленное девство! Непонятное чудо, чтобы плод был соединен с цветом, с девством – рождение! Что более! Это девственное и богозданное тело не имеет ни одной части, которая не дышала бы чистотою, освящением и красотой! Вся добра еси, ближняя Моя, и порока несть в Тебе (Песн. 4:7). В этом нежном младенце Божественный Промысл, по–видимому, чудесно возглавил все дары и явил одушевленное сочетание добродетелей. Всех праведных украшал один какой-либо дар, а сию Деву, как царицу, увенчало все множество Божественных дарований Духа, так что без преувеличения Она носит Его в себе.

Каждому из избранных благодать дана отчасти, Марии же – вся полнота благодати, говорит блаженный Иероним. Поэтому, сообразно Божественному решению, Ей дано таинственное и благодатное имя Мария, которое, состоя из пяти букв, (именно–"Мария»), указывает на известных пять великих жен Ветхого Завета, на Мариам, сестру Моисея и Аарона; Авигею, жену Навала; Рахиль, жену Иакова; Иудифь, святейшую вдову; Анну – жену Елканы: указывая этим таинственным свойством имени на то, что все дарование и добродетели, какие в отдельности имели те жены, в совокупности восприняла эта Богоотроковица Мария. В Марии, сестре Моисея, сияли два достоинства: пророчество и девство; и сия благодатная Мария пребывает Приснодева и признается пророчицей, как вы услышите (это) в пророческом пении (в ответ) на целование Елисаветы: се бо отныне ублажат Мя вси роди (Лк. 1:48). Авигея была прославлена за смирение, – и сия Дщерь еще более смирением превзошла: яко призре на смирение рабы Своея (Лк. 1:48). Рахиль была известна своей красотой, a сию Деву само украшение небесное, Архангел, должен приветствовать как наиболее из всех облагодатствованную и прекрасную, (словами): радуйся, Благодатная (–1:28). Иудифь была возвеличена за то, что оказалась в силах поразить Олоферна; и эта Дева, умерщвляя мысленного Олоферна, диавола, из пелен возглашает: яко сотвори Мне величие Сильный (–1:49). Анна торжествовала, потому что, быв ранее бесплодна, родила великого Самуила; а Мария особенно торжествует, ибо должна быть не неплодной, а Девой и (вместе с тем) Материю величайшего Еммануила, Сына и Слова. Но что же я сравниваю праведных мужей и жен с несравнимой по благодати Девой? По Своей святости Мария превосходит и самые невещественные и бестелесные лики ангелов (простите мне, что я так говорю, огнезрачные чины небесного украшения). Она, Невеста, Дщерь и Матерь Божия, выше ангельского естества так же, как и выше служителей Божиих. «Радуйся, благодатная, приветствует ее св. Епифаний Кипрский, святейшая Херувимов, Серафимов и всякого чина ангельского!..

Мария – сад заключенный, куда не может проникнуть злоначальник, сатанинский змий. Вертоград заключен, сестра Моя невеста (Песн. 4:12). Она – легкое облако, совершенно неиспытывающее тяжести греха: видех Господа (Ис. 6:1), сидяща на облаце легце (Ис. 19:1). Она – крин по среди терний: якоже крин в тернии, тако искренняя Моя посреди дщерей (Песн. 2:2); поэтому златом блистающая красота Ее чистоты не потерпела никакого ущерба, хотя и прозябла среди терний всеобщего бедствия: вся добра еси, ближняя Моя, и порока несть в Тебе (Песн. 4:7). Такова должна быть Та, Которая имела соделаться вместилищем Божества и, как солнце, чистым престолом Царя славы.

Итак, счастлив и преблажен человеческий род, от корня которого произошел столь святой и благодатный плод. От нас чрез обольщение родился тлетворный яд греха: от нас чрез благодать должно было родиться и животворное противоядие ему. От нас получили начало проклятие и смерть: нас первых должны были коснуться благодать и жизнь. Обозрите чудесные дела всемогущего Божественного Промысла, как мудро он извлекает лекарство из того самого, от чего рождаются болезни. Какая радость видеть сегодня рождение Девы – изменение несчастного нашего состояние! Видеть, что отверзаются пред нами врата, которые заключило преслушание! Что нам даруется благодать для достижения того блаженства, которого лишало нас, коварство диавола! Какая слава для нас – возвыситься до того, чтобы войти в близость с Самой Пресущественной Троицей, дав Отцу Дщерь, Сыну – Матерь и Св. Духу – Невесту! Поистине, я дерзаю сказать, мы вынудили Бога быть милостивым и имеем теперь в (лице) Марии прекрасное ограждение, чтобы далеко отражать от нас стрелы угрожающего гнева. Нам следует не на белых камнях, как это было обычно в древности, но на наших собственных сердцах, отметить этот светлый и радостный день, низведший на нас столько небесных милостей. Древние, приветствуя новорожденных царских детей, говорили: «радуйся, младое чадо!» Соберемся же и мы сегодня, когда рождается этот царственный младенец, Владычица и Богоотроковица Мария, и, совокупивши все наши радостные голоса, будем приветствовать Ее словами: радуйся, новый свет человеческого спасения, – утро благодати, вечер греха; радуйся, умственного Солнца первое сияние, первородный луч счастливого дня, первое творение Божества; радуйся, нескверное зерцало святости, сокровенный образ совершенства, полный идеал девства, радостнотворное проявление Божественного всемогущества. Радуйся, желанная надежда патриархов, исполнение пророчеств, общее чаяние людей. Радуйся, как роза прозябшая среди снегов хладного возраста Твоих родителей, рожденная от неплодного чрева, видевшая свет блаженства ранее, чем свет солнца. Ты душою стала обитательницею неба раньше, чем телом – земли, дщерью предвечного Отца раньше, чем (дщерью) Иоакима и Анны; прежде чем ступить на землю, Ты попрала голову изрыгающего яд змеи. Радуйся Ты, чудесно зачатая (по многолетней бесплодности матери), просиявшая, как жемчужина в раковине. Ты раздаешься, как утро, украшенная цветом небесных добродетелей, возрастаешь, как солнце, увенчанная лучами Божественной благодати, – и живешь среди рожденных женами, как феникс, единственное чудо природы.

Мы слезами начинаем свою жизнь; ни о чем ином, кроме несчастий не говорим в жизни, и это повествование наше заключаем – только горькою и жестокою смертью. Ты одна, Богомудрая Дщерь, при воздействии Божественного Промысла не только начинаешь радостью свою жизнь, но даешь начало общей радости. Рождество Твое, Богородице Дево, радость возвести всей вселенней: из Тебе бо возсия Солнце правды, Христос Бог наш, и разрушив клятву, даде благословение, и упразднив смерть, дарова нам живот вечный. На пути Твоей жизни Ты будешь возвещать только о величии, на которое возвел Тебя Бог: яко сотвори Мне величие Сильный, Твоим концом будет сладкий сон, от которого Ты восстанешь на небе лучезарной и светоносной Царицей ангелов: Жена облечена в солнце, и на главе Ея венец от звезд двоюнадесяте (Откр. 12: 1).

О, Всесвятая Дева, если бы нам, грешным, узреть горе светозарное Твое превознесение так же, как здесь всей душей, сердцем и помышлением мы прославляем Твое святое рождество!.. Аминь²⁰⁹.