Послание 126(314). Ему же

С Божиею, конечно, помощью ты, чадо мое, обо всем предупреждаешь. Одновременно с твоей запиской явился царский чиновник, сообщив мне, о чем был спрошен, и не только об этом, но и о том, какие приказания получил от царя. Они состоят в следующем: «Если окажется, что он²⁷¹ кого-либо учил или заявляет о своем намерении учить, – подвергни его ста ударам бичом из жил». Человек сказал мне об этом со стыдом, даже прося прощения за одно лишь упоминание. Я же отвечал ему, что здесь, на месте ссылки, мне, кроме птиц, разговаривать не с кем, и вообще повторил все то же, что уже раньше заявил чрез сопровождавшего меня в изгнание и чрез господина Льва. Тот отказался передать эти слова, а я ему ответил, что остаюсь при своем заявлении и готов лечь под удары. Он сказал: «Как знаешь». С этим я его и отпустил.

Я очень обрадовался тому, что архиепископ и братья выпущены на свободу. Хотел было ему написать, но по искушению отказался от этой мысли. Объясни это ему и скажи, что его действительно ограничили здесь как будто по искушению. Правда, я знаю, что он опечален, как сообщил мне и чиновник, но да будет, как устроил Господь. Приветствуй его по-родственному и упроси его молиться о моем смирении; так же обратись и к окружающим его братьям моим и чадам, особенно к протопресвитеру и авве Тимофею.

И ты сам, и братия аввы Тифоия потрудитесь по возможности успокоить его так, как если бы это был я. Прими к сведению, что господину Исакию я не писал ничего, кроме пожелания: «Да воздаст тебе Бог за посещение; за то, что ты один написал мне; и молись о том, чтобы я хотя бы когда-нибудь благоугодил Богу».

Должен сказать, что я готов к бичеванию ради Христа, в чем бы ни понадобилось проявить Ему верность; хотя и всяческим образом избегаю искушения, снисходя к своей слабости, а вы – деятельны. Так и ты поэтому пребудь в служении в особенности мне, отправляя ко мне письма и послов, сколько на то, по твоему мнению, будет воля Божия. При этом условии я все вынесу, хотя бы царь грозил огнем, или мечем, или зверьми, или чем угодно. Это не потому, чтобы я был силен, – на самом деле я слабее паутины, – а потому, что каждый христианин должен располагать себя по воле Божией. К тому же и дело исчерпано благополучно, ибо стражи – и здешний старец, и монах – успокоились. С нами Бог и ваши молитвы. При удобном случае сообщи мне, куда разошлись братия, получили ли десять и семь мои письма, и, если возможно, пошли к десяти братиям, как мы условились. Состоящие при мне братия тебя целуют.