82–83. Новыя козни сатаны

Стражи дома Израилева, пастыри Церкви, мужи богословской науки! «Семитысячелетний старец», человекоубийца искони, не дремлет: кипя злобою против Церкви, он яко лев рыкая ходит, ищет кого поглотити... (1Пет.5:8). И чего-чего не изобретает он, чтобы прельстить, аще возможно есть, и избранные души? Было время, когда преследовал он чад Церкви открытыми гонениями; было время, да и теперь оно не прошло и не скоро пройдет, когда орудием борьбы его с Церковью являлись и являются ереси и расколы, а с течением веков он изобретает все новые и новые козни, новые и новые обманы, сплетает новые и новые сети, чтоб уловлять слабые души. Одним из таких адских средств борьбы с Церковью у него является лженаука, подлог, подделка под науку. Помните ли, лет двадцать назад, как некий французский иудей Нотович выпустил книгу, в которой бессовестным образом сочиненную им якобы жизнь Христа Спасителя выдавал за научное открытие? Спасибо англиканским миссионерам, которые, живя в Тибете, скоро обличили лжеца, объявив, что он никогда в Тибете не бывал, что там ничего подобного выдуманной им рукописи нет, что он – лжец и обманщик бессовестный, издевающийся над нашими святыми верованиями. Такие господа, как Нотович, не страшны еще: слишком видны белые нитки, коими они шьют, и не трудно разоблачить их выдумки. Но иудеи, как верные слуги исконного человекоубийцы и чада диавола, как их наименовал Сам Господь наш Иисус Христос, – на все способны и ни пред чем не остановятся. В прошлом году вышел в русском переводе роман г. Торн: «Когда сгустился мрак». В этом романе автор выводит героев – изобретателей великого заговора против всего христианства: иудеи подкупают всемирно известного ученого-ориентолога подделать в пещерах, окружающих Иерусалим, гроб Христа, куда будто бы Иосиф и Никодим перенесли украденное ими тело Иисуса Христа. Подделка удается, совершается якобы открытие, и автор яркими красками описывает, что затем произошло, когда «сгустился этот мрак над всем миром». Сказать правду: прочитав эту книгу, я поблагодарил автора за то, что он предупредил осуществление такого заговора своим талантливым вымыслом. В самом деле, если бы иудеям пришло в голову устроить такую подделку, право же, они ни на минуту не задумались бы; нашелся бы и «ориентолог», готовый к их услугам и – кто знает? Христианскому миру, может быть, пришлось бы пережить ту ужасную драму, какая изображена г. Торном в его романе. Автор пожалел читателей, и в его рассказе проклятый обман скоро разоблачается, и мрак рассеивается. В жизни не все бывает так, как нам бы хотелось: нередко обман, особенно изобретенный иудеями и масонами, закрывает истину в продолжение целых веков. Прошло, например, три века с половиной, как в Германии совершилась так называемая Реформация. И все были убеждены, что это дело совершили ревнители правды, во главе коих стоял Лютер, а теперь оказывается, что все это движение было подстроено заклятыми врагами Христа Спасителя масонами. Говорю «оказывается», ибо для нас, православных, смотрящих на дело со стороны, это очевидно: скажите это протестантам лютеранам – они и теперь запротестуют против вас, и теперь будут отрицать всякое влияние масонов на их первоучителей, отступников от католичества. За три века можно свыкнуться и не с таким заблуждением. Да и самолюбие не позволит сознаться, что «передовые» люди, считающие себя цветом всего человечества, а своих вождей – инициаторов реформы – гениями, столько веков заблуждались, были попросту одурачены какими-то масонами, которые за это время успели и все следы своего обмана замести. А обман, кажется, уже готовит новые сюрпризы тем простакам, о которых еще основатель иллюминатства так насмешливо писал: «О люди! Подумаешь, что можно внушить вам такие (нелепые) мысли! Всего удивительнее то, что ученейшие протестантские и реформатские богословы, состоящие в ордене иллюминатов, воображают, что находящееся в нем вероучение содержит в себе истинный смысл и дух христианства». Чего доброго, не ныне – завтра по всему миру разнесется весть о «новом величайшем открытии» ученых немцев (не иудеев ли? Ведь они так искусно себя подкрашивают под немца, что и не распознаешь!) в области истории религий. По крайней мере, наш талантливый, но легкомысленнейший в вопросах веры публицист М.О. Меньшиков уже прогремел в своих «Письмах к ближним» о таком открытии. И не только прогремел, но уже и комментирует его, делает выводы, обобщения, не позаботившись справиться: не новая ли это «научная» подделка масонов? Не выдается ли за «открытие» измышление какого-нибудь нового Нотовича? Уж одно то подозрительно, что книга «индиолога» Планге, появившаяся еще пять лет тому назад, почему-то не произвела даже того впечатления в Европе, какое произвела подделка Нотовича. Видно, настоящие-то ученые люди просто относятся к ней, как к одной из тех кощунственных, оскорбительных не только для религии, но и для самой науки, мистификаций, на какие так способны иудеи – «доктора» разных наук. Ну, а вот для г. Меньшикова, который так ратует за нашу православную церковность, такая книга является драгоценною находкой. Этот «христианин», да еще и «православный», захлебывается от удовольствия, передавая ее содержание. Он пользуется случаем, чтоб сильнее произвести ошеломляющее впечатление на читателя, блеснуть своими знаниями по части санскритологии и индиологии, и тоном знатока, не допускающего никаких возражений, так и сыплет именами разных «профессоров»: тут и Сендернел,⁹ и Рис Девис, и Рудольф Зейдель, и Делич, и Чемберлен, и какой-то таинственный X. из Киева. «Библейская критика», видите ли, «давно признала, что Пятикнижие Моисея не может быть приписано одному автору, что раньше всех других написано Второзаконие». А вот Высокопреосвященный Антоний, авторитет в этом отношении куда повыше г. Меньшикова, заявляет, что эти выводы «библейской критики» тоже давным-давно опровергнуты, только г. Меньшиков этого еще не знает или не хочет знать. Он не хочет знать и того, что для каждого, кстати – столь презираемого им – семинариста известно как азбучная истина, именно, что Пятикнижие существовало уже во времена Давида, и этого не опровергнуть никаким гг. Сендернелам и Чемберленам. Г. Меньшиков не стесняется приписывать и этим Чемберленам даже то, чего они сами от себя не говорили. Так г. Чемберлен в своей книге откровенно говорит, что сам не силен в критике Библии и в своей книге руководится данными, добытыми известной Тюбингенской школой. Меньшиков разошелся до того, что не стесняется утверждать, будто наши священные книги, т.е. Евангелия, как и буддийские, составились через столетия после смерти основателя веры, т.е. Христа Спасителя. Вот его слова: «Священные книги буддистов, как и христиан, составились чрез столетия после основателей веры»! Будда и Христос – «основатели веры», и цена им у г. Меньшикова равная. Что ему за дело до истинной науки, неопровержимо доказавшей подлинность наших святых Евангелий? Ему нужно доказать, что «европейская наука добралась до корней великого нравственного движения, которое называется христианством, а корни эти – арийские, а не еврейские». Это значит: Господь наш Иисус Христос усвоил учение Будды и выдал его за Свое. Прости нас, Господи наш! «В недалеком будущем, – говорит сей нововременский пророк, – следует ожидать полного восстановления арийских прав собственности на драгоценнейшую из святынь истории» – читай: признания буддизма как источника христианства. Что за богохульство! Какое невыносимое оскорбление верующих душ!

Архиепископ Антоний говорит: «Жаль, что наш талантливый публицист верит на слово всякой чепухе и потом авторитетно объявляет, будто «наука доказала». Что касается приведенной им индийской переделки жизни Спасителя, то ее признают фабрикацией III века после Рождества Христова. Конечно, среди русской публики, превосходящей своим невежеством в Священном Писании все народы, можно городить относительно Библии какую угодно чушь и даже просто выдумывать несуществующие в Библии изречения... при всем том, прошу поверить мне, как бывшему профессору Священного Писания Ветхого Завета, в том, что никаких неопровергнутых возражений против подлинности всех книг священных отрицательная критика так и не могла предъявить науке, что Пятикнижие писал один Моисей и никто более... что вообще все эти высокоглаголивые и надменные отзывы о св. Библии, как только о народном памятнике еврейской жизни обличают лишь собственную неосведомленность или недобросовестность таких писателей. Наука богословская и наука историческая – дело мудреное: им надо долго обучаться, а решать с маху вековые научные вопросы по выпискам таких энциклопедических словарей и алфавитных указателей значит не содействовать просвещению, а морочить честной народ «скверного ради прибытка» (Тит.1:11).

«На каких основаниях, – спрашивает профессор А.А. Бронзов, – Меньшиков утверждает, будто Магабхарата написана за тысячи лет до Пятикнижия Моисея? Доказать это невозможно, как и то, что Второзаконие написано приблизительно через 850 лет после Моисея, а остальные его книги будто бы лишь за 400–450 лет до Рождества Христова. Всякий, кто хотя бы немного знаком с историей вопроса о подлинности Моисеева Пятикнижия, историей, сколько длинной, столько же и поучительной, отлично понимает это. Обращаться же к якобы ученым, фигурирующим в фельетоне Меньшикова, можно только по недоразумению. Истине эти господа «ученые» во всяком случае, не научат. Подлинные их качества давно уже оценены по достоинству, и серьезно с ними никто ныне не считается. Этими именами можно только морочить невежественную публику, что, например, и делает Геккель в своих «Мировых Загадках». Сендерлэнд – не «ученый исследователь», а пасквилянт, подгоняющий решительно все под известный тенденциознейший масштаб. Перевод его жалкой книжонки мог появиться только в больное время, когда русский рынок наводнился всякими «товарищескими» произведениями. Чемберлен с его подделками уже достаточно разоблачен, и на поверку оказалось, что грандиозная подделка еврейских священных книг в эпоху Ездры существовала только в голове самого Чемберлена и подобных ему лиц, но не в действительности. С именем Делича связано больше шуму, чем каких-либо серьезных научных открытий. Зейдель забыт с его фантастическими измышлениями даже большинством его сторонников после того, как был по косточкам разобран его соплеменниками. Не только «безусловно достоверных», но и просто сколько-нибудь «достоверных» письменных памятников буддизма из дохристианской эпохи не было и не сохранилось, и ссылка на них не имеет никакого значения. Мнение, будто наши христианские священные книги (Евангелия, Деяния и Апостольские послания) составились «чрез столетия по смерти Христа» – воистину чудовищно. Аналогии и совпадения, по словам профессора Бронзова, совершенно естественны: у индусов могли быть заимствования из наших священных книг, ибо их книги, по мнению лучших знатоков их литературы, появились не раньше века по Рождестве Христовом. Нравственное и религиозное учение буддизма и христианства совершенно различны по существу. Буддисты – атеисты. Их «троица» не имеет ничего общего с христианскою. Души у человека буддисты не признают. О бессмертии не учат. Но довольно этих выписок для обличения лжи г. Меньшикова.

Спасибо святителю Волынскому и профессору Бронзову за скорую и сильную отповедь новоявленному проповеднику буддизма. Но не знамение ли времени, что отповедь не появилась в той газете, которая дала место возмутительной статье г. Меньшикова, а в маленьком «Свете»? Не значит ли это, что гордая газета отказала архиепископу в помещении его письма в редакцию? «Новое Время» имеет до ста тысяч подписчиков; наши интеллигенты, как сие засвидетельствовал и архиепископ Антоний, в громадном большинстве – полнейшие невежды в Священном Писании; все они прочтут и будут вкривь и вкось комментировать статью своего любимца-публициста; отрава пойдет широко и заразит многих, особенно молодежь, – а где же противоядие?¹⁰ Покойный министр-мученик Вячеслав Константинович Плеве спрашивал меня: что я думаю о свободе печати? Я ответил: если уж правительство хочет дать свободу – пусть дает, но под непременным условием: обязать все издания беспрекословно помещать на своих страницах все возражения, какие будут присланы, – без обращения к суду и власти. – Едва ли это выполнимо, сказал он. – Тогда, заметил я, не только мы, люди порядка, но и вся Русь православная положительно взвоет от такой свободы. Вот и смотрите теперь: что творится? Справедливо Е. К. в «Колоколе» говорит: «Меньшиков доказывает, что христианство не только не божественное откровение, не только не истинная спасительная религия, а просто – сплошная экспроприация: своего оно ничего не имеет, все у него краденое. Оно обобрало буддизм, – образ Христа светит не своим светом, а заимствованным у Будды». А значит. Значит: страшно сказать – Христос – не Бог воплотившийся, Евангелие – не богодухновенная книга, а переделка индусских сказаний о Будде и прочие безумные глаголы. А в конце концов – долой христианство, как религию обмана, возвращайтесь в буддизм!..

И это говорит человек, еще так недавно с фанатизмом отстаивавший «церковность» духовных школ! Какое ужасное лицемерие! И невольно приходит на мысль: не настало ли время позвать к суду церковному этого явного еретика и отступника от Православной Церкви? Не пора ли сказать ему: или покайся и отрекись от своих лживых, богохульных мудрований, или поносимая тобою Церковь вынуждена будет произнести тебе анафему! Нельзя же терпеть в недрах Церкви таких лжеучителей. Они несравненно вреднее всяких пьяниц, распутников, скажу больше: вреднее и опаснее телесных убийц, ибо убивают душу, отравляя ее сомнением и неверием, удаляя ее от Источника жизни – Христа Спасителя. Нет, таким нет места в Церкви! Но, увы! Мы живем в такое тяжелое для Церкви время, что едва ли дождемся такого очищения Церкви от столь вредных членов. Эти члены, будучи сами заражены духовною гангреною, заражают и других, особенно тех, которые находятся с ними в постоянном общении. Люди, считающие себя верующими, видят, что лжеучитель открыто, печатно распространяет свои мысли, что никто его не останавливает, никто не обличает, что сама Церковь молчит, видимо терпит сего еретика; видят все это и не считают нужным сторониться его мнений, позволяют себе их повторять. Столько ныне теплопрохладных православных! Церковь молчит, терпя вольнодумство еретика, – значит, его суждения еще не так преступны пред ее судом, значит, можно себе позволить повторять их. А там, в силу моды, которую так усиленно рекомендуют масоны, еретические мнения внедряются в сознание наших интеллигентов, становятся, так сказать, общими местами, и зараза начинает действовать эпидемически. Не так ли было и с древними ересями? Ведь и арианство было вначале модным вольномыслием, а оно едва не заразило всю Церковь.

Но может ли, вправе ли местный епископ привлекать вольномыслящих писателей, именующих себя еще православными, к суду Церкви? Мне кажется, не только может, но и должен. На то он и епископ – надзиратель Церкви, чтобы стоять на страже стада Христова и зорко смотреть: нет ли между овцами волка в овчей одежде? На то у него и палица, и жезл, чтоб отгонять таких волков. А если бы он усомнился сам лично это сделать, то его долг обратить на это внимание высшей власти церковной. Если бы и здесь возникли бы сомнения относительно полномочий епископата, то пора же, наконец, собраться святителям на всероссийский собор, пора им перестать оглядываться на то, будет ли такой собор угоден или не угоден нашим интеллигентам, нашим «правящим сферам»! Со всех сторон на Церковь Божию ополчаются ее заклятые враги; им дана свобода собираться, когда угодно, хотя по пяти раз в году; то и дело слышишь и читаешь о съездах наших раскольников, баптистов, лжеевангеликов и прочих сектантов. А как только кто заговорит о соборе – даже и не о соборе, а хотя бы только о съезде святителей – сейчас встречаются самые неожиданные препятствия к такому единению. Что это значит? Уж не в пленении ли наша святая матерь-Церковь? И как зорко за этим следят! Когда в начале 1908 года некоторые присутствующие в Святейшем Синоде архиереи стали было собираться на чашку чаю, чтоб поговорить о текущих делах, то на это было обращено внимание и им сделано некое дружеское внушение. А между тем – страх берет, что творится в недрах Церкви! С 17 октября 1905 г. по сие время, меньше, чем в 6 лет, от Православной Церкви отпало около 800 000 душ! Сердце исстрадалось, видя это разрушение Церкви; хотелось бы усты ко устам побеседовать с собратьями во Христе, посоветоваться: что же нам делать? Как быть? Какие общие меры принять против бессовестных совратителей-лжеучителей? Ведь у них все средства хороши, у них и обман, и насилие – все пускается в ход: ужели все это позволительно и законно? Так, значит, наша православная Церковь в гонении? Ее никто не хочет защищать? Ее отдают на расхищение вот этим волкам-еретикам?.. Нет, мы не хотим верить этому. Нам хочется думать, что все это только великое недоразумение, что те, кому подобает пещись о благоустроении Церкви Божией, поймут, наконец, как необходимо оградить кроткое, беззащитное Православие от хитрых волков, его расхищающих, что надо дать действительную свободу – не им, а вот самой Божией Церкви, дабы ее пастыри не были связуемы чиновниками, дабы светская власть не покровительствовала лжеучителям в их пропаганде, чтобы они имели свободу возможно чаще вступать в личное общение друг с другом и от лица всего епископата, от лица всей Русской Церкви «печаловаться» Помазаннику Божию о нуждах Церкви.

Чувствуется, что скоро начнутся массовые отпадения от Церкви наших интеллигентов. Уж слишком много в них накопилось своеволия, свободомыслия при величайшем невежестве в вопросах вероучения, при самомнении и гордыне безмерной. Помните, как некоторые интеллигенты, после отлучения графа Толстого от Церкви, заявляли, что и они желают быть отлученными вместе с их идолом-лжеучителем? Можно себе представить всю бессмыслицу, всю дерзость оскорбления Церкви в таких заявлениях! Что им Церковь, что им отлучение?! Им хотелось, как глупым мальчишкам, только показать свое пренебрежение к суду Церкви: мы-де не боимся вашего отлучения, нам нипочем ваше православие! А печать, не только иудействующая, но и патриотическая, первая сознательно, вторая, сама того не подозревая, подготовляет это отпадение. В самом деле: для чего, например, одна из самых черносотенных газет печатает о том, как будто бы один иерарх собственноручно изгонял от себя просителей-мужичков? Если бы, сохрани Боже, что и было подобное – вероятнее-то всего, это злостная клевета, – и тогда не прямее ли было бы, не благоразумнее ли сообщать такие факты, кому о том ведать надлежит, а не разглашать их в печати на весь свет. Ведь это – с позволения сказать – хамство одно, это возбуждение пасомых против пастырей, это открытие срамоты отеческой! Не прячьтесь, господа, за право печати обличать всякое зло: и можно, и должно в таких случаях обходиться без печати. Да и – повторяю: не могло и быть такого случая. А о похождениях пьяных иереев сколько печатается рассказов! И в этом случае самые крайние левые газеты единомышленны с некоторыми самыми крайними правыми. Левые перепечатывают из правых, а правые из левых. И без того мы, архиереи, измучились душою в этой бесконечной борьбе с пороками, вроде пьянства в среде нашего духовенства: ведь и один пьяный иерей – тяжелое бремя, горе-забота для архиерея; а когда о нем еще печатают в газете на радость врагам Церкви, то это горе – вдвое. К чему выставлять на позор людской таких несчастных? Ведь во всяком же случае они – исключение; ведь и среди апостолов был корыстолюбец. А главное, что особенно тяжело в этих газетных сообщениях: это факт самых сообщений. Пасомые являются как бы судиями пастырей своих, нарушается основное правило церковной дисциплины, забывается заповедь о любви не просто к ближнему, а к одному из тех, кому Господь дал благодатное право вязать и разрешать грехи мирян. Правда, тяжко виновен и немощной духом пастырь; он будет отвечать за соблазн несравненно больше, чем мирянин; он является в той или иной степени виновником и той ереси, какую недавно проповедовал все тот же г. Меньшиков, будто благодать Духа Святого не действует чрез недостойных пастырей. Но все же печатание в газетах, да еще правых, о пороках того или другого пастыря – явление тревожное: оно показывает, что в нашей Церкви отношения к пастырям нарушаются уже принципиально, что пасомые забывают главные основы этих отношений, а отсюда уже недалеко и до разрыва с самою Церковью. И этот разрыв уже намечается в том свободомыслии относительно веры, которое так ярко проявляется в статьях Меньшикова, Розанова и др. публицистов. Интеллигенция, особенно невежественная полуинтеллигенция, накануне отпадения от Церкви. Куда она пойдет – сказать трудно, вероятно, по разным путям, самым противоположным: от католичества до буддизма и открытого безбожия включительно.

Как же нам, архиереям, не желать скорейшего собора? Надо же приготовиться к грядущим на Церковь Божию бедам! В одиночку всего не придумаешь, да и недостаточно себя полномочным сочтешь. Сказано в Писании: спасение во мнозе совете: брат от брата помогаем яко град тверд (Притч.18:19). А на соборе – веруем – Христос посреди нас, ибо и постановления соборные возглавляются: изволися Духу Святому и нам. Будем молить Всеблагого Духа Божия, да возглаголет благая о Церкви Своей в сердце Царевом, еже есть в руце Божией.