Мудрость
См. также: Блудная брань. № 59; Верность. № 128; Воздержание. № 153; Демонские козни. № 216; Епископ. № 253; Искусительница. № 283; Крестное знамение. № 358; Кротость. № 369; Любовь к ближним. № 393; Милосердие. № 434; Милостыня. № 451; Награда. № 580; Неосуждение. № 637; Нестяжательность. №№ 664, 668; Обида. № 677; Покаяние. № 781; Самопожертвование. № 976; Самоуничижение. № 993; Скорби. № 1008; Смирение. № 1054; Соблазн. № 1061; Совесть. № 1070; Сребролюбие. № 1080; Старец неискусный. № 1101; Целомудрие. №№ 1191, 1195.
534. О мудрости аввы Агафона
См. также: Безмолвие келейное; Милостыня.
Говорили об авве Агафоне, что все его действия проистекали из духовного рассуждения. Так поступал он по отношению к своему рукоделию и к своей одежде. Не носил он одеяния ни излишне хорошие, ни излишне плохие. Для продажи рукоделия он ходил в город сам и с сохранением внутреннего безмолвия продавал рукоделие желавшим его купить. Покупателям он говорил цену; деньги, которые они подавали, принимал молча, никогда не пересчитывая их. Он говорил: “Что полезного для меня в том, если буду препираться с ними и дам им повод к употреблению божбы, даже если б при этом я получил излишние деньги и раздал их братии? Бог не хочет от меня такой милостыни, Ему не благоугодно, чтоб примешивался грех в дело любви.” (Еп. Игнатий. Отечник. С. 57. № 11).
535. Епископ Аммон не наложил епитимий на беременную девицу, но, напомнив девице о близости смерти, расположил ее к покаянию
См. также: Милосердие.
Авва Аммон рукоположен был во епископа. В этом сане он действовал из благодатного настроения и духовного разума, приобретенных монашеским жительством. Однажды привели к нему на суд беременную девицу и потребовали для нее церковного наказания. Епископ оградил ее крестным знамением и повелел дать ей шесть пар полотен, говоря: “Ей предстоит труд родов, как бы не умерла она или не умерло дитя ее. На цену этих полотен, по крайней мере, могут быть совершены похороны.” Обвинители девицы негодовали: “Что ты делаешь? Дай ей епитимию.” Он отвечал им: “Братия! Разве вы не видите, что она близка к смерти? Как же мне возложить на нее еще что-либо?” (Еп. Игнатий. Отечник. С. 64. № 10).
Епископ Игнатий: “Авва Аммон уклонился от действия по требованию плотской ревности и, вместе с тем, подействовал нравственно на девицу, оказав ей неожиданное милосердие и представив ей живо близость смерти. Смягченное милосердием сердце при воспоминании о смерти очень способно к покаянию.”
536. Епископ Аммон мудро покрыл грех брата, скрывавшего женщину в своей келии; он успокоил братию, а кротким словом, преисполненным любви, вразумил и брата
См. также: Любовь к ближним.
Пришел однажды авва Аммон в те места, где пребывали иноки, чтобы разделить с братией трапезу. Один из братии был очень расстроен по поводу своего поведения: его посещала женщина. Это стало известно другим братиям, они смутились и, собравшись на совет, положили изгнать брата из его хижины. Узнав, что епископ Аммон находится здесь же, они пришли к нему и попросили, чтоб и он пошел с ними для осмотра келии брата. Узнал об этом и брат и скрыл женщину под большим деревянным сосудом, поставив его вверх дном. Авва Аммон понял это и ради Бога покрыл согрешение брата. Он сел на этот сосуд и приказал обыскать келию. Келия была обыскана, женщину не нашли. “Что это? – сказал авва Аммон братиям. – Бог да простит вам согрешение ваше.” После этого он помолился и велел всем выйти. За братией пошел и сам. Выходя, он взял милостиво за руку обвиненного брата и сказал ему с любовью: “Брат! Внимай себе.” (Еп. Игнатий. Отечник. С. 64. № 11).
537. Не желая судить пришедших к нему христиан, епископ Аммон представился юродивым
См. также: Юродство.
Однажды, по обычаю того времени, кое-кто из христиан пришли судиться перед своим епископом. Болезнуя о несогласии между христианами по причине, не заслуживающей внимания, епископ представился юродивым. Одна из бывших тут женщин сказала подруге: “Старец помешался в уме.” Святой Аммон, услышав это, подозвал ее к себе и сказал: “Сколько лет подвизался я в пустынях, чтоб стяжать это помешательство, и для тебя ли потерять мне его!” (Еп. Игнатий. Отечник. С. 65. № 12).
538. Пример, как авва Иоанн Колов праздный разговор перевел на духовный
См. также: Празднословие.
Однажды кое-кто из братии пришли испытать авву Иоанна Колова, зная, что он не попускал развлечения и не говорил ни о чем житейском. Они сказали ему: “Этим летом был обильный дождь, пальмовые деревья напоены и дадут много ветвей, братия получат в большом количестве материал для рукоделия.” Авва Иоанн отвечал: “Подобным образом, когда Святой Дух нисходит в сердца святых, они обновляются и пускают побеги в страх Божий.” (Еп. Игнатий. Отечник. С. 289. № 15).
539. Не желая обидеть сбившегося с пути проводника, авва Иоанн Колов сказал, что он болен, и остался на месте до утра
Однажды авва Иоанн шел из скита с другими братиями. Была ночь, и проводник их сбился с пути. Братия сказали авве Иоанну: “Авва! Что нам делать? Брат сбился с пути, как бы нам не сгинуть, блуждая!” Старец отвечал: “Если скажем ему об этом, он опечалится и будет стыдиться нас. Вот что сделаем: я скажусь больным, откажусь от дальнейшего путешествия, останусь здесь до утра.” Он так и сделал. Сказали и другие: “И мы не пойдем дальше, побудем с тобой.” Они просидели на месте до утра и брата не обличили. (Еп. Игнатий. Отечник. С. 290. № 24).
540. Авва Иоанн Колов – один из всех старцев принял чашу от пресвитера, чтобы не огорчить его
См. также: Любовь к ближним; Рассудительность.
Однажды в скиту несколько старцев вкушали вместе пищу. В числе них был и авва Иоанн Колов. Некий пресвитер, муж великой святости, встал, чтоб подать трапезовавшим по чаше воды. Но из уважения к пресвитеру никто не согласился принять от него, кроме Иоанна Колова. Старцы удивились и сказали ему: “Как ты, меньший из всех, осмелился принять услужение от пресвитера?” Он отвечал: “Когда я встаю подавать чашу, то радуюсь, если все ее принимают, как получающий большую награду. По этой же причине теперь и я принял чашу, желая доставить ближнему воздаяние. Как бы он огорчился, если б никто не принял от него чаши.” (Еп. Игнатий. Отечник. С. 295. № 45).
541. Сказав, куда можно и куда бесполезно отдавать наследство, авва Пимен уклонился от окончательного решения этого вопроса
См. также: Наследство.
Один брат спросил авву Пимена: “Я получил наследство, что мне делать с ним?” Старец сказал: “Ступай и приди ко мне через три дня, тогда скажу тебе.” Брат пришел в назначенное время, и старец ответил: “Что сказать тебе, брат? Если скажу: отдай свое наследство в братскую трапезу, – там устраивают вечери. Если скажу: отдай родственникам, – за это не получишь никакой награды. Если скажу: отдай нищим, – ты оставишь это без внимания. Итак, делай, что хочешь. Мне до этого – дела нет.” (Достопамятные сказания. С. 197. № 33).
542. Во время ссоры братии авва Пимен положил в своем сердце, что его нет, и не сказал ни слова
Однажды Паисий поссорился с одним из посетителей и подрался с ним до пролития крови. Авва Пимен сидел тут и не сказал им ни слова. В это время вошел к ним авва Анув, старший между братиями по годам, и, увидев случившееся, обратился с упреком к авве Пимену за то, что тот не позаботился о примирении ссорившихся. Пимен отвечал: “Они братия – и помирятся.” Анув повторил упрек. Тогда Пимен отвечал: “Я положил в своем сердце, что меня здесь не было.” (Еп. Игнатий. Отечник. С. 319. № 6).
543. Авва Пимен не пошел к правителю, взявшему под стражу его племянника; упрошенный старцами он написал ему письмо, в котором просил поступить с племянником по закону
См. также: Твердость.
Правитель страны, наслышавшись о блаженном Пимене, захотел увидеть его. Он придумал следующее. Велел схватить сына сестры блаженного Пимена и посадить его в тюрьму, чтоб по этому поводу старец или принял правителя к себе, или сам пришел для ходатайства о племяннике. Несмотря на слезные просьбы сестры, Пимен отказался идти к правителю. Правитель, услышав это, сказал своим друзьям: “Передайте ему, чтоб он, по крайней мере, написал письмо ко мне, и я отпущу его племянника.” Тогда после долгих уговоров старец написал следующее: “Да повелит твое благородие тщательно исследовать вину заключенного, и если он сделал что, достойное смерти, пусть умрет, пусть насильственной смертью очистит в нынешнем веке свое преступление, чтоб избежать вечной муки в геенне. Если же он не сделал ничего, достойного смертной казни, то учини о нем распоряжение, указанное законом.” Правитель, получив это письмо, тотчас выпустил юношу из тюрьмы. (Еп. Игнатий. Отечник. С. 326. № 17).
544. Будучи мудр, авва Пимен разрешил немощному монаху устраивать вечери любви, ибо к другому делу он был не способен
См. также: Снисходительность.
Пришел один брат к авве Пимену и сказал: “Я засеваю себе поле и после делаю вечерю любви.” Старец отвечал: “Хорошо ты делаешь.” Брат ушел от него с радостью и еще больше радел о вечерях любви. Авва Анувий, услышав об этом, сказал авве Пимену: “Не боишься ли Бога, что дал ты такой ответ брату?” Старец промолчал. Через два дня авва Пимен послал за братом и при авве Анувий спросил его: “Что ты мне говорил в тот раз? Ум мой занят был тогда другим.” Брат отвечал: “Я говорил, что засеваю свое поле и после делаю вечерю любви.” Авва Пимен сказал ему: “Я думал, что ты говорил о своем брате, мирянине. Если ты сам так делаешь, то это неприлично монаху.” Брат, услышав это, огорчился и сказал: “Кроме этого, я не знаю никакого другого дела, а потому не могу не засевать своего поля.” По уходе брата авва Анувий поклонился старцу и сказал: “Прости меня.” Авва Пимен говорит ему: “Я и прежде знал, что это не монашеское дело, но сказал так согласно с его мыслями и тем возбудил в нем ревность к преуспеянию в любви. Теперь он ушел от нас в огорчении и опять то же будет делать.” (Достопамятные сказания. С. 194. № 22).
545. Желая приостановить неразумное начинание брата, авва Анув как бы нечаянно выронил золото в реку
См. также: Сребролюбие.
Паисий, брат аввы Пимена, нашел небольшой сосуд со златницами. Он сказал своему старшему брату Ануву: “Ты знаешь, слово аввы Пимена очень жестоко. Пойдем выстроим себе келию в другом месте и будем спокойно безмолвствовать.” Авва Анув отвечал ему: “Нам не на что выстроить келию.” Тогда Паисий сказал ему о своей находке. Это очень опечалило авву Анува, который понял, что находка может быть причиной душевной погибели для Паисия. Однако он сказал: “Пойдем выстроим келию на той стороне реки.” Авва Анув взял у Паисия сосуд со златницами и завернул в свой куколь. Когда они переправлялись через реку и были на ее середине, авва Анув притворился, что запнулся, и выронил сосуд со златницами в реку. Сделав это, он начал скорбеть, а авва Паисий утешал его, говоря: “Не скорби, авва, о златницах, пойдем опять к нашему брату.” Они возвратились и жили в мире. (Еп. Игнатий. Отечник. С. 320, № 8).
546. Чтобы не быть старшим среди младших, авва Петр сел за стол со старшими, был среди них младшим и смирялся
См. также: Смирение.
Рассказывали об авве Петре и авве Епимахе. Они были друзьями в Раифе. Однажды, когда за обедом в собрании их принудили идти к столу старцев, с большим принуждением пошел туда один авва Петр. Когда встали из-за стола, авва Епимах спросил: “Как ты осмелился сесть за стол старцев?” Авва Петр отвечал: “Если бы я сидел с вами, то братия стали бы просить меня, чтобы я, как старец, благословлял первый, и был бы я между вами, как старший. А когда пришел я к старцам, то стал меньше всех и помышлял о себе смиреннее.” (Достопамятные сказания. С. 234. № 3).
547. Авва Зенон нашел способ утешать приходивших к нему: от тех, кто приносил что-либо ему, он брал и отдавал тем, кто желал иметь от него что-нибудь на память
См. также: Ближний.
Рассказывали об авве Зеноне, что сначала он ни от кого ничего не хотел принимать. И поэтому делавшие ему приношение уходили от него недовольные тем, что он не брал. А другие приходили к нему, желая получить от него что-нибудь, как от великого старца. Но ему нечего было давать им, и они отходили печальные. Видя это, старец сказал: “Что мне делать? И те скорбят, которые приносят, и те, которые хотят получить. Лучше будет, если кто принесет – взять, а если кто попросит – отдать.” Делая так, и сам он был спокоен, и все были им довольны. (Достопамятные сказания. С. 80. № 2).
548. На вопрос о Мелхиседеке авва Коприй сказал, что горе ему, ибо он оставил заповеданное Богом и исследует то, что Бог не требует от него
Однажды скитские братия собрались для рассуждения о Мелхиседеке. Пригласить же в собрание авву Коприя позабыли. Спустя некоторое время они позвали его и предложили ему вопрос о Мелхиседеке. Коприй трижды приложил палец к устам, говоря каждый раз: “Горе тебе, Коприй, горе тебе, Коприй! Горе тебе, Коприй! Ты оставил делание, заповеданное тебе Богом, и исследуешь то, чего Он не требует от тебя.” Братия, услышав это, разошлись по келиям. (Еп. Игнатий. Отечник. С. 307. № 2).
549. Работая в винограднике, преподобный Антоний Новый не препятствовал братии брать виноград, но предупреждал при этом, что он ежедневно все открывает авве монастыря
По поступлении в общежительный монастырь одним из послушаний преподобного Антония Нового было стеречь виноград. Некоторые из братии, проводившие невнимательную жизнь, или, правильнее сказать, желавшие искусить его, приходили и просили у него винограда. Он говорил им: “Мне не позволено делать это. Виноградник перед вами. Если хотите, то сами возьмите себе винограда. Но если возьмете, то мне необходимо сказать об этом игумену, так как я ежедневно исповедую ему мои помышления.” Братия, услышав это, уходили. (Еп. Игнатий. Отечник. С. 75).
550. Авва Памво иногда по несколько месяцев не давал ответа на вопросы, но зато его слово было как бы изречением Самого Бога
См. также: Страх Божий.
Когда спрашивали авву Памво о чем-либо из Писания или касательно жизни, он никогда не отвечал на вопрос тотчас, но говорил, что еще не нашел ответа. Часто проходило месяца три, а он не давал ответа, говоря, что еще не знает, что ответить. Памво из страха Божия был весьма осмотрителен в своих ответах, так что их и принимали с благоговением, как бы изречения Самого Бога. Говорят, этой добродетелью, то есть осмотрительностью в слове, он превосходил даже Антония Великого и всех святых. (Лавсаик. С. 34; Достопамятные сказания. С. 228. № 9).
551. Авва, заботясь о спасении погибающих, прекратил беседу с монахом и принял правителя
“Мы (авва Иоанн и Палладий) разговаривали, и вошел правитель той области, по имени Алипий. При его приближении Великий Иоанн прекратил беседу со мной. Я отошел немного в сторону, чтобы не мешать им. Но так как разговор их был продолжителен, то мне стало скучно и я начал роптать на старца, что меня он презрел, а того почтил. Когда правитель вышел, святой подзывает меня к себе и говорит: “Почему ты огорчился на меня? Чем я оскорбил тебя, что ты возымел такие мысли, которые и мне несвойственны, и тебе неприличны? Разве не знаешь сказанного в Писании: “не здоровые имеют нужду во враче, но больные” (Мф. 9:12). Тебя я всегда могу найти, когда захочу, равно и ты меня. Если я и не дам тебе наставления, так дадут другие братия, другие отцы. А этот человек, из-за мирских дел бывший во власти диавола, едва улучил свободный час, как раб, избавившийся от жестокого господина, пришел ко мне, чтобы получить пользу. Потому странно было бы, если бы я, не обращая на него внимания, занялся бы тобой, таким человеком, который и так непрестанно печется о спасении своей души.” (Лавсаик. С. 129).
552. Авва Ахила отказался делать невод двум совершенным в духовной жизни монахам, но по просьбе третьего, немощного в духовной жизни, сразу же согласился, чтобы не огорчить его
См. также: Грешник; Рассудительность.
Пришли однажды к авве Ахиле три старца, из которых об одном шла худая молва. Один из старцев попросил: “Авва, сделай мне невод.” Ахила отвечал: “Не сделаю.” Другой старец сказал: “Окажи эту милость, чтоб в монастыре нам иметь что-нибудь на память о тебе!” Авва отвечал: “Мне недосуг.” Наконец, сказал ему и тот самый, о котором шла худая молва: “Сделай, авва, мне невод, чтобы мне иметь что-нибудь из твоих рук!” Ахила тотчас согласился: “Для тебя сделаю.” После наедине два старца спросили авву Ахилу: “Почему, когда мы просили тебя, ты не захотел для нас сделать, а ему пошел навстречу?” Авва Ахила отвечал им: “Я сказал вам: “Не сделаю,” – и вы не оскорбились, веря, что мне некогда. Если я ему так ответил бы, то он бы подумал: “Старец, услышав о моих грехах, не захотел сделать для меня.” Я тотчас стал отрезать веревку и благодаря этому ободрил его душу, чтобы он не был поглощен печалью.” (Достопамятные сказания. С. 39. № 1).
553. Чтобы избежать тщеславия, авва Нистерой, увидев дракона, бежал вместе с другими, хотя у него и не было страха
См. также: Тщеславие.
Авва Нистерой Великий однажды прохаживался по пустыне с одним братом. Увидев дракона, они побежали. Брат спросил его: “И ты, отец, боишься?” Старец отвечал ему: “Нет, сын, я не боюсь, но польза требовала, чтобы я бежал, иначе мне не убежать бы от духа тщеславия.” (Достопамятные сказания. С. 177. № 1).
554. Авва Ефрем привел блудницу, пытавшуюся обольстить его, в многолюдное место и, когда она сказала о стыде перед людьми, напомнил ей о стыде перед Всевидящим Богом
См. также: Безгневие; Блудница; Искусительница; Страх Божий.
Однажды авва Ефрем шел, а блудница по чьему-то внушению стала подходить к нему, чтобы обольстить его или, по крайней мере, привести его в гнев, ибо еще никто никогда не видал его гневающимся. Ефрем говорит ей: “Иди за мной!” Приблизившись к одному месту, где толпилось множество народу, авва Ефрем сказал ей: “Здесь делай, как ты хотела.” Блудница же отвечает ему: “Как можно нам это делать в присутствии такого множества людей? Не стыдно ли будет?” Он говорит ей: “Если мы стыдимся людей, то тем более должны стыдиться Бога, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения (1Кор. 4:5).” Блудница со стыдом отошла, ничего не сделав. (Достопамятные сказания. С. 73. № 3).
555. Благоразумие ученика уврачевало душу старца, уязвленного завистью к скитскому монаху
См. также: Зависть.
Поведали нам святые отцы следующее: “Некий монах, живший в пустыне скита, пришел посетить святых отцов, живших в месте, называемом Келии, где у множества монахов были отдельные келии. Один из старцев, имея незанятую келию, предоставил ее скитянину. К нему начали ходить многие из братии, желая слышать от него слово о вечном спасении, потому что он имел духовную благодать преподавать слово Божие. Увидев это, старец, предложивший ему келию, уязвился завистью, он начал негодовать и говорить: “Сколько времени я живу в этом месте, а ко мне не приходит братия, разве очень редко, и то в праздничные дни. К этому же льстецу почти ежедневно приходит множество братии.” Затем он отдал такое приказание ученику: “Пойди скажи ему, чтоб он вышел из келии, потому что она мне нужна.” Ученик, придя к скитянину, сказал ему: “Отец мой послал меня к твоей святыне узнать, он слышал, что ты болен.” Тот возблагодарил, говоря: “Моли Бога о мне, отец мой, я очень страдаю желудком.” Ученик, возвратясь к старцу, сказал: “Скитянин просит твою святыню, чтоб ты потерпел два дня, в которые он мог бы поискать себе келию.” По прошествии трех дней старец опять послал ученика: “Пойди скажи ему, чтоб он вышел из моей келии. Если он и еще отсрочит свой выход, я приду сам и жезлом своим выгоню его из келии.” Ученик пошел к скитянину и сказал ему: “Отец мой очень озаботился, услышав о твоей болезни, он послал меня узнать, как ты себя чувствуешь.” Тот отвечал: “Благодарю, владыко святой, любовь твою! Ты так озаботился о мне! За молитвы твои чувствую себя лучше.” Ученик, возвратясь, сказал старцу: “Скитянин все еще просит твою святыню, чтоб ты подождал до воскресного дня, тогда он немедленно выйдет.” Наступил воскресный день, скитянин спокойно оставался в келии. Старец, воспламененный завистью и гневом, схватил жезл, пошел, чтоб побоями выгнать скитянина из келии. Видя это, ученик подошел к старцу и говорит ему: “Если повелишь, отец, я пойду вперед тебя и посмотрю, может быть, пришли к нему для посещения какие братия, которые, смотря на тебя, могут соблазниться.” Получив дозволение, ученик пошел вперед и, войдя к скитянину, сказал ему: “Вот отец мой идет, чтобы посетить тебя. Поспеши выйти ему навстречу и поблагодарить его, потому что он делает это по побуждению великой сердечной благости и любви к тебе.” Скитянин немедленно встал и в веселии духа пошел навстречу. Увидев старца, прежде нежели тот приблизился, пал перед ним на землю, воздавая поклонение и благодарение, говоря: “Да воздаст тебе Господь, возлюбленнейший отец, вечными благами за твою келию, которую ты мне предоставил ради имени Его! Да приуготовит тебе Христос Господь в Небесном Иерусалиме между святыми Своими славную и светлую обитель!” Старец, услышав это, умилился сердцем и, кинув жезл, устремился в объятия скитянина. Они дали друг другу целование о Господе, и старец пригласил гостя в свою келию, чтоб вместе вкусить пищу при благодарении Бога. Наедине старец спросил своего ученика: “Скажи мне, сын, передавал ли ты брату те слова, которые я приказывал передать.” Тогда ученик открыл ему истину: “Скажу тебе, владыко, правду. По моей преданности, как отцу и владыке, я не осмелился сказать ему того, что ты приказывал, и ни одного из слов твоих не передал.” Старец, услышав это, пал к ногам ученика, говоря: “С этого дня ты – мой старец, а я – твой ученик, потому что Христос Господь избавил и мою душу, и душу брата от греховной сети при посредстве твоего благоразумия и действий, исполненных страха Божия и любви.” Господь даровал благодать Свою, и они все пребыли в мире Христовом, доставленном верой, святыми попечениями и благонамеренностью ученика, который, любя своего старца совершенной во Христе любовью, очень боялся, чтоб его духовный отец, увлеченный страстью зависти и гнева, не впал в поступок, долженствующий уничтожить все его труды, подъятые с юности в служении Христу для получения награды в Вечной Жизни.” (Еп. Игнатий. Отечник. С. 430. № 13).
556. Мудрость игумений при распределении пищи между старцем, его учеником и сестрами
Ввела игуменья авву Даниила в трапезу, предложила вечерю сестрам и сказала: “Авва! Благослови рабыням твоим вкусить с тобой.” Он благословил им. Старцу предложили моченое сочиво, невареную зелень, финики и воду. Перед его учеником поставили немного хлеба, вареной зелени и вина, разбавленного водой. Инокиням же предложили различную вареную пищу и рыбу и вина в достаточном количестве. При этом никто не произнес ни одного слова. Когда встали из-за стола, старец спросил игуменью: “Что вы это сделали? Лучшую пищу следовало предложить нам, а употребили ее вы.” Игуменья отвечала старцу: “Владыка! Ты монах, и потому я предложила тебе пищу монашескую. Ученику твоему, так как он ученик старца, также предложена пища монашеская. Мы же – новоначальные и потому употребили пищу новоначальных.” Старец сказал на это: “Бог да исполнит любовь вашу, потому что мы извлекли большую пользу из ваших действий.” (Еп. Игнатий. Отечник. С. 96. № 12).
557. Мудрое воспитание оптинским настоятелем отцом Моисеем братии своей обители
См. также: Рассудительность.
Если кто-нибудь из братии после долгого выжидания со стороны оптинского настоятеля отца архимандрита Моисея не исправлялся, то он, снисходя к душевной немощи брата, старался найти удобный случай к его обличению: либо когда заметит, что тот, кого следует вразумить.., в хорошем расположении духа и готов принять замечание, либо когда виновный сам являлся к нему по какой-либо своей надобности и казался спокойным. “Придешь, бывало, к отцу архимандриту, – рассказывал один из старших братий, бывший тогда и сборщиком, и погребничим, – он тебя несколько раз с ног до головы осмотрит, и когда увидит, что ты совершенно спокоен, тогда и начнет: “Да вот, брат, я давно хотел тебе сказать,” – и прочее. А если заметит, что неспокоен, то и говорить не станет.” Вообще, смотря снисходительно на немощи и не взыскивая за малость, полагаясь на совесть, отец архимандрит не пропускал поступков, требовавших исправления. Он запоминал и, дождавшись удобного случая, за один раз высказывал все, что нужно, что накопилось за долгое время, так что слышавший не знал, чему больше удивляться: продолжительному ли молчанию настоятеля или неожиданному его обличению, из которого было ясно, что он видел все: и то, что было давно, и не забыл того, ясно представлял его вину и в прежних действиях, и теперь. Обличал неуклонно и делал такое сильное назидание, что всякое самооправдание рассыпалось в прах, и один такой случай оставался памятным на многие годы, действовал сильнее бесконечных выговоров. Оттого это и происходило, что хотя отец Моисей мало и редко говорил, но влияние его ощущалось во всей обители, во всем братстве. (Оптинский патерик. С. 44).
558. Мудрое примирение оптинским настоятелем отцом Моисеем братии своей обители
См. также: Миролюбие.
Случалось, что между братиями возникало какое-нибудь неудовольствие, и оба приходили жаловаться к настоятелю. Внимательно выслушав жалобу, отец Моисей давал недовольному высказаться, прерывая изредка замечаниями в таком роде: “Как же он это мог сказать! Поди ты, одобрить этого нельзя.” А в заключение, когда пришедший думал, что с виновного последует взыскание, отец Моисей обыкновенно говаривал: “Да, уж нужно кончить дело по-монашески. Пойди как-нибудь там объяснись с ним.” То есть тот, кто приходил с жалобой, должен был делать первый шаг к примирению или просить прощения у обидчика. Из многих случаев братия убедились, что по жалобам, приносимым в неудовольствии, они не получают желаемого ответа и перестали жаловаться друг на друга настоятелю, а старались, объяснив дело старцу-духовнику, решать его между собой по-монашески. Если же отец игумен Моисей замечал между братиями немирное расположение, то всячески старался всех примирить. (Оптинский патерик. С. 47).
559. Мудрость оптинского настоятеля отца Моисея в обращении с посетителями обители и братии
См. также: Рассудительность; Человекоугодие.
Случилось, что одно семейство, оказавшее много благодеяний Оптиной пустыни, посетило обитель и, остановившись в монастырской гостинице, осталось недовольно каким-то распоряжением гостинника. Пошли жаловаться к отцу архимандриту. “Вот, батюшка, мы всегда с усердием принимаем ваших сборщиков, всячески стараемся их упокоить, с любовью помогаем обители, сколько можем, а ваш гостинник и того-то не захотел сделать для нас.” – “Да уж мы думали, – отвечал богомудрый старец, – что вы оказываете нам благодеяния ради Бога и от Господа ожидаете себе награды за ваши добрые дела. Если же вы от нас, грешных, ожидаете себе воздаяния, то лучше уж не оказывать благодеяний, потому что мы, убогие и неисправные, ничем не можем воздать за них.” Посетители не только удовлетворились этим объяснением, но и утешились искренностью старца и потом сами с удовольствием и благодарностью вспоминали, как вместо ожидаемых извинений и удовлетворения их самолюбия получили к душевной своей пользе такое высоко духовное назидание. Конечно, в этом случае отец архимандрит знал, с кем он имел дело, а гостинника после все-таки позвал и сделал ему нужное вразумление. (Оптинский патерик. С. 54).
560. Девица своими мудрыми словами вразумила монаха, который хотел обесчестить ее
См. также: Блуд; Женщина мудрая; Твердость; Целомудрие.
“Когда я (Иоанн Мосх. – Ред.) был в великой Антиохии, один из пресвитеров той Церкви рассказал мне следующее происшествие, о котором он слышал от Патриарха Анастасия. Один монах из монастыря аввы Севериана был послан на служение в Елевферопольскую область и дорогой зашел к одному христолюбивому земледельцу. У него была дочь. Мать ее уже скончалась. Монах прожил там три дня. Всегдашний враг людей – диавол – внушил брату нечистые помыслы и страсть к девице, и он искал удобного случая причинить ей насилие. Диавол, внушивший нечистую похоть, позаботился и об этом. Отец девицы по неотложному делу отправился в Аскалон. Монах, видя, что в доме никого нет, кроме него и девушки, приступил к ней с явным намерением обесчестить ее. Увидев его в сильном волнении, в пылу нечистой похоти, девица сказала: “Успокойся и не спеши причинить мне бесчестье. Отец мой не вернется домой ни сегодня, ни завтра. Выслушай сперва, что я тебе скажу. Видит Бог, я готова удовлетворить твою страсть.” И, стараясь перехитрить монаха, девушка начала говорить: “Скажи мне, мой брат, сколько времени ты прожил в монастыре?” – “Семнадцать лет.” – “Имел ли ты сношение с женщинами?” – “Нет.” – “И теперь ты не прочь ради одного часа перечеркнуть весь свой подвиг? О, сколько раз ты проливал слезы, чтобы представить Христу плоть свою незапятнанной! И неужели из-за минутного наслаждения ты готов теперь сгубить все свои труды? Предположим, я послушаю тебя. Но если ты падешь со мной, возьмешь ли ты меня к себе и будешь ли кормить?” – “Нет,” – ответил монах. “Так я тебе скажу сущую правду, – воскликнула девушка, – если ты обесчестишь меня, будешь виновником многих зол.” – “Каким образом?” – спросил монах. “Во-первых, – отвечала девушка, – ты погубишь свою душу, а затем и моя погибшая душа взыщется с тебя. Знай, и я клянусь Тем, Кто сказал: “Не лги.” Знай, что если ты обесчестишь меня, я немедленно удавлюсь, и ты окажешься убийцей и будешь судим, как убийца! Чтобы не случилось этого, иди-ка лучше в свой монастырь и там прилежно помолись обо мне.” Монах пришел в себя, отрезвился и, оставив дом земледельца, возвратился в свой монастырь. Пав к ногам игумена, чистосердечно раскаялся и молил, чтобы ему никогда больше не отлучаться из монастыря. Прожив еще три месяца, он отошел ко Господу.” (Луг духовный. С. 51).
561. Советом три дня провести без пищи вдова укротила вожделение купца и убедила его стать иноком
См. также: Блудная брань; Вдовство; Помыслы; Пост; Целомудрие; Чистота.
В одном селении дружно жили два купца. Один был весьма богат, а другой несколько беднее. Первый имел необыкновенно красивую и целомудренную жену. Он вскоре умер, а второй купец захотел жениться на ней. Вдова узнала о его желании и однажды сказала ему: “Господин мой! Я вижу, что ты, смотря на меня, смущаешься. Скажи, что тебе нужно, и я, чем могу, помогу тебе.” Купец признался, что хочет жениться на ней. Она отвечала: “Если ты исполнишь, что я предложу тебе, то и я твое желание удовлетворю.” Купец обещал все, что она повелит, исполнить. Вдова сказала: “Ступай домой и ничего не вкушай, пока я тебя не позову.” Купец с радостью обещал поститься. На четвертый день, когда она его позвала, он настолько ослабел от поста, что только поддерживаемый другими дошел до нее. Вдова сказала: “Теперь можешь делать, что хочешь.” – “Сначала дай мне вкусить пищи, ибо я умираю от голода,” – отвечал купец. “Вот ты теперь от голода забыл все и желаешь одного хлеба. Так и впредь, когда плотские помыслы будут искушать тебя, постись и успокоишься, и знай, что по смерти мужа я ни за тебя, ни за кого другого не выйду замуж и пребуду в чистоте.” – Купец удивился ее целомудрию. – “И так как я уверена, что ты любишь Бога больше всего, – продолжала вдова, – то расстанемся в этой жизни друг с другом навсегда, оставим этот мир и удалимся в монастыри.” И как сказала, так и сделала. Она ушла в женский монастырь, а купец – в мужской. И оба они, угодив Богу святой жизнью, перешли в Вечное Царство Отца Небесного. (Прот. В. Гурьев. Пролог. С. 902).