Поучения в разные недели. В неделю первую Великого Поста

Равви! Ты еси Сын Божий, Ты еси Царь Израилев.

Ин.1:49

Паки Церковь Христова о полученной ею над врагами святыя нашея веры победе торжествует; паки ересь низлагается, и паки православие победу восприемлет! Какую духовную радость должно иметь воспоминающим сего дни Христианам Богоносных оных Отцев, кои, столь Божественною ревностию на толиких соборах и вселенских и поместных, благочестие утвердили? Но как бы теже самые богоносные Отцы опечалились, когда б они то благочестие, о коем столько против еретиков трудились, так между православными презираемо увидели? Ах, и есть ли б было можно возвратиться вам опять в мир, Апостоли Христовы, Учители церковные, Богодухновенные уста Святого Духа, проповедать паки веру верным, научить паки православию православных; не воевать уже со врагами веры, но огласить еще детей веры: потому что вера Христова не от еретического уже злохуления и злочестия, но от Христианского неучения и порока воюема есть. Вера святейшая, вера Христова! единожды якоже солнце между облаками языческого заблуждения поднявшая, якоже шипок, между многосплетенными терниями ересей процветшая, между ратованиями Еллинских гонений, непобедимо восторжествовавшая: ныне, как ты находишься помраченною, увядшею, попранною в жительстве Христианском? где было тебе наипаче как в разумении твоей истины, так и в деянии твоей святости, и торжествовать, и процветать, и сиять больше подлежало? Равви, Божественнейший Учителю, с небесе сошедший, и такой вере нас научивший! мы исповедуем, и с нелестным Израильтянином Нафанаилом веруем, что Ты еси Сын Божий, Ты ecu Царь Израилев: но      не разумеем того, что исповедуем; не живем так, как веруем. Мы содержим Святую Твою веру, от Божественного крещения нами восприятую; но в разумении веры, мы слепы: в делопроизводстве веры, мертвы: да и что мы сегодни православие празднуем, то из православия не иное что, как токмо едино именование себе имеем. Сие-то, что самою есть истиною, возбуждает меня, возлюблении, поговорить о содержимой нами Христианами по сегодняшний день, вере. А притом я доказать хочу, что такая вера зело есть несовершенна: потому, что она недостаточна как в разумении, так и в делопроизвождении. Недостаточна она в разумении потому, что мы не знаем того, во что веруем: недостаточна в делопроизводстве потому, что мы так не живем, как веруем. Единородный Сын, и Слово Божие, Премудрость и Сила, Иисус Христос, Который Начальником есть и Учителем веры нашея: как многократно прежде, так наипаче ныне, да подает ревность сердцу моему, свет уму моему, силу слова языку моему, ко учинению мне дела Благовестникова. Божественная Его благодать, единожды устнами святых Его Апостолов, неверных людей православными, нечестивых Святыми учинившая, да учинит и сегодни устнами моими грешными, Христианов, добрыми Христианами, совершенными Христианами; добрыми воисповедании и в житии: совершенными в разумении и делопроизвождении!

Когда Сын Божий сошел с небеси на землю, и приял человечество, то имел Он сие только намерение, чтобы дать нам правило: во что мы веровать и как жить имеем. А чтобы достигли мы в присносущное блаженство, то отверзл Он нам якобы два пуши: первый, разумение истины: другий, делание добродетели. Таковым правилом, вера есть и таковыми двумя путями, два вида веры суть. А именно, по толкованию Богословов: вера знательная_, или разумительная: и вера делательная, или делопроизводственная. Одна без другой, вера есть несовершенная, и ко спасению недостаточная. Ибо разумительная без делательной мертва: а делательная без разумительной слепа; и Христианин, одной или другой из них не имеющий, есть либо как больный, от крайнего безсилия ходит, либо как слепый, без очей вовсе глядит, немогущий. Многовиден убо Божественного учения образ, глагодет Иустин философ и мученик, содействуется же яко во главе, учением заповедей, и хранением их в совершенном и разумении и поклонении. Вера, чтоб была совершенною, надлежит ей быть вкупе как разумительной, так и делательной, то есть, чтобы знать оную истину, которую содержит учение веры, да и делать ту добродетель, которую повелевает закон веры; и Христианину, дабы быть совершенным Христианином, надобно иметь, и одно, и другое, то есть, как разумение, чтобы знал он, во что верует; так и делопроизвождение, чтобы поступал он так, как верует.

Теперь посмотрим мы, какая-то есть вера в вынешние времена у нас Христиан? да и чего не достает как в разумении, так и в делопроизводстве совершенные веры? И во-первых, что касается до разумения; то колика в таком свете истины темнота рассуждения нашего. Пришел Иисус во страны Кесарии Филипповы, где задал ученикам Своим такой вопрос: человеки, сказал Он им, кем Меня быть поставляют? кого Мя глаголют человецы быти, Сына человеческого? Они Ему ответствовали: человеки не знают, кто то Ты таков. Иной признавает Тебя так, а другий инак, никто прямо Тебя не знает. Иные называют Тебя Иоанном Крестителем, иные Илиею, иные Иеремиею, а иные некоторым из многих Пророков: ови убо Иоанна Крестителя, инии же Илию, друзии же Иеремию, или единого от Пророк¹. Изрядно. Но вы что о Мне говорите? кто то таков Я? уже ли им до ныне Меня не познали? вы же кого Мя глаголете быти? Мы, ответствовал Ему Симон Петр устнами всех прочих учеников, мы говорим, что Ты ecu Христос, Сын Бога живаго². Так-то ответствовали Апостоли, и исповедали Христа прямо таким, каким Он был; а не так, как о Нем прочие люди думали. Но положим, что якобы они Ему надлежащего ответа дать не умели; якобы они о Нем, кто то Он таков, не ведали; и таким образом были ль бы они уже достойны именоваться Апостолами, и называться учениками Христовыми? Им ли Апостолами быть, а Господина своего не знать? им ли учениками быть, а о Учителе своем не ведать? Когда прочие люди не знают, кто то таков Христос, то пусть так; они были сению древнего закона помрачены, еще света Евангельские истины не видят: а то Апостолил, и ученики Христовы, которые жили немалое время со Христом, которые были толь долговременно слушательми учения Его, самовидцами, и общниками чудес Его; о Нем Христе, в Которого они веруют, Которого слушают, Которому последуют; кто то Он таков, не знают? Сие было бы весьма странное дело! но сие странное дело, какового не было во Апостолах, находится в нас, Христианах.

Пусть приидет Христос, как тогда во страны Кесарийские, так ныне во страны Христианские: во грады оные, где именуются православные Христианы; туда, где царствует вера Его, и проповедуется Евангелие Его. Пусть Он спросит еще единожды, и скажет: кого Мя глаголют человецы быти Сына человеческого? Я Ему ответствовал бы: Иисусе мой! человеки не знают, кто то Ты таков: не познаша, ниже уразумеша, во тьме ходят³. Иный говорит одно, иный другое, как заблуждение помраченного ума их водит. Кого Тя глаголют человецы? Симон волхв, главный из еретиков, Менандр, Маркион и все Манихеи говорят, что Ты «не оное создательное Слово, Имже вся быша; «и что сей видимый свет не Тобою быть «стал». Каринф и Евион, Аетий, Арий и Евномий говорят: что Ты «тварь, а не Бог, «Отцу соприсносущный и единосущный». Анорономорфиты исповедуют, что Ты, «Бог, да «однако, такой Бог, что имеет образ чело «веч». Савелий говорит, что Ты Сын «не «во отделенной состоишь Ипостаси от Отца, «и Святого Духа: но что Отец, Сын, и «Святый Дух, состоите во единой Ипостати; «а имеете разделено только имя.» Македоний: что «чрез Тебе, Сына, создал Отец Пресвя «того Духа.» Кого Тя глаголют человецы? Несторий говорит, что «по восприятии Тобою «человечества, как имеешь Ты оба естества, «так имеешь и обе Ипостаси». Напротив же Евтихий и Диоскор, что, «как Ты имеешь «едину Ипостась, так, имеешь и едино есте «ство». Кердон: что Ты, «человек не истиннный, но по мечтанию.» Аполлинарий: что Ты, «человек истинный, но точию телом, без «души, вместо которой есть Божество Твое». Севир: что      Ты, «совершен человек, и «телом и дущею; да однако не страстен, и «смертен, но бесстрастен, и безсмертен». Кого Тя глаголют человецы? Пирр и Сергий говорят, что «имеешь Ты едину токмо волю, «то есть, Божественную, а ни единой воли «человеческой.» Пелагианы научают, что «благодать Твоего воплощения, не нужна была всячески ко спасению человеческому.» Иконоборцы, не хотят «быть почитаемой Иконе Твоей.» Кальвины отрицаются «Твоего присущия, в «совершении Твоих пречистых таинств». Лютераны исповедуют, что Ты «в них «присущ, да, однако, без пресуществления хлеба и вина». Жиды вменяют Тебя «за лестца и злодея». Агаряны признавают Тебя «за Свя «того Пророка:» однако, наконец, «не Бога,» но тонкого человека, «единого от Пророк». Изрядно. Кажется, что ответствует и Христос: но вы, Христиане православные, как о Мне думаете? кто то таков Я? уже ли доныне Меня вы не познали? вы же кого Мя глаголете быти? Слышатели мои! когда бы мы не знали, кто то есть Христос, в Которого имя мы крестилися; когда бы не знали, что Он есть Единородный Сын Бога живаго, второе Лице Святыя Троицы, сошедый с небесе на землю, не отлучался от неба, быв человеке, и пребыв Бог, сый совершен Бог, и совершен человек. Когда бы не знали жития Его, учения Его, чудес Его, страстей Его; когда бы не знали заповедей Евангелия Его, таинств Церкви Его, членов веры Его, то мы были л бы достойны называться православными Христианами? Что Еретики, что Жиды, что Агаряны не знают Христа, то пусть так; они не познаша, ниже уразумеша, во тем ходят: а то православные ли не познали? Христиане ли не уразумели? просвещенные ли Святым крещением во тьме ходят? Горе нам! выключа немногих, большее число слепыми в разумении веры находятся. 3нают музыканты меры голосов; знают докторы естество трав; знают адвокаты силу государственных прав; знают купцы дробности счетов; живописцы, архитекторы, мореплаватели, земледельцы, плотники и каменщики знают правила художества своего: одни только Христианы не знают членов веры своей, не познаша, ниже уразумеша, во тьме ходят. Они знают все другое, кроме только того, что бы знать им было должно. Человецы, именует таких Апостол, растлени умом, неискусни в вере⁴. Подобны тем новопросвещенным Ефесеом, кои вопрошены будучи от Павла: прияли ли ecme Духа Свята, веровавше? Ответствовали: но ниже, есть ли Дух Свят, слышахом⁵. О сколь много таких людей между Христианы, которые буде вопросятся и какие, и колики суть члены веры? какия, и колики таинства церковныя? какия, и колики заповеди Божия? То остаются безгласны, и безответны. А когда и ответствуют, то только говорят, но ниже про то, что суть ли члены, или таинства, или заповеди, слышахом? Да не по такой ли причина они и не слышали, что никто об оных им не сказывал? Како уверуют, Егоже не услышаша? како же услышат без проповедающего⁶? Не познаша, ниже уразумеша, во тьме ходят.

Но когда Христианы того не знают, чему веруют, то во что они веруют? Надобно б мне о том да еще и со слезами сказать. Вижу я два надписания Божества, покланяемого от человек здесь на земли: одно во Иудеи, между Жидами, другое во Афинах, между Еллинами. В первом написано: ведом во Иудеи Бог⁷; в другом: неведомому Богу⁸. То есть, во Иудеи Бог ведом; во Афинах неведом. Жиды знают, а Афиняны не знают, коему Богу они покланяются. Теперь, которую из сих двух надписаний, надлежало бы прибить в церквах Христианских? Я говорю ту, что неведомому Богу: ибо       поистинне Христиане кланяются Богу, Коего они не знают. Христиане веруют в Бога; но не знают, что сей Бог на небеси есть Бог, имеющий едино естество, и три Ипостаси; на земли же Богочеловек, имеющий два естества, и едину Ипостась; неведомому Богу. Христиане веруют во Иисуса Христа; но не знают ни чудес Его жития, ни истины Его учительства, ни Святых страстей Его достоинства, ниже славы Его превосходства: неведомому Богу. Христиане имеют Евангелие; но не знают Евангельских ни заповедей, ни преданий. Держат они определенные праздники от Церкви, а не ведают церковного намерения. Ах! и как в нынешнее время бывающие у Христиан праздники, с Еллинскими торжествами нимало не разнятся! Держат они посты, но не знают должности постной. У них пост и воздержание от ядей, а не от страстей; и обще шумство и пиянство с постом и воздержанием спразднует. Причащаются они Таинств, но не знают таинственной благодати. Имеют веру, но не имеют разумения веры; веруют, но не знают в кого: неведомому Богу: не познаша, ниже уразумеша, во тьме ходят.

И так, что касается до разумения веры, то весьма вера Христиан нынешнего времени недостаточна; потому что не знают они того, во что веруют. Да чтоб иногда и в делопроизводстве по вере, еще пущего недостатка в них не было:       потому       что не поступают они так, как веруют. Еще ж когда б мы имели и все разумение веры нашея к твердому верованию; да ежели не употребим разума в дело к доброму житию, то ничего не пользуемся. Кая польза, аще кто глаголет веру имети, дел же веры не иматъ, еда может вера спасти его⁹? Была такая древняя ересь Николаитская и учеников Симона волхва, кои думали, что довольно веры единой и без дел ко спасению человеческому. Нет, душею веры суть дела; а едино тело без души мертво. Так-тo, упоминает тот же Апостол, и вера без дел есть мертва ж: якоже бо тело без души мертво есть, тако вера без дел жертва есть¹⁰. А вера мертвая ничего ко спасению не пользует. Вера, во Святом Крещении нами восприемлемая, буде сказать по научению Богословии, есть не иное что, как едино только начало веры. Она как корень, которому надобно возрастать, и быть древу плодоносному, чтоб имело себе место внутрь земного рая, Церкви Христовой; инако же, яко безполезное, и безплодное посекается, и во огнь вметается. Вера крещения творит младенца Христианином; но сей Христианин как придешь в меру возраста, то сею единою верою Христианин он только именем. Начало требует успеха, корень плодов, вера дел, без которых вера есть мертва, и только единым трупом веры; да и мы в заблуждении находимся, есть ли единою только таковою верою приобресть себе блаженный живот надеемся. Таким образом заблуждал нечестивый царь Вавилонский, в почитании верованного им бога¹¹. Сей был славной идол, именуемой Вил, и исходило на него по двенадцати мер, называемых Артавас, семидала, то есть, муки крупичатой, по сороку овец, да вина по шести ведр в каждой день, что все, думали Вавилоняны, якобы поядал идол Вил, и того ради они его почитали как Бога живаго. Сему богу повелено было и Даниилу поклониться; он же сказал, не покланяюся я идолам рукотворенным, но живому Богу небесе и земли. И как ты сему противишься, ответствовал ему со гневом Царь? разве Вил не живым богом тебе кажется, которой ест и пьет столько по всяк день? Не мнится ли тебе Вил быти бог жив? или не видиши, колико он ест и пиет по вся дни? Рассмеялся тому Даниил, и ответствовал: не прельщайся ты, Царю, сей бог не живой, но идол он бездушной, безживотной, безсильной; снаружи медь, изнутри глина. Не имеет он никакого действа: не ест и не пиет: муку, овец и вино едят и пьют жрецы, коих числом семьдесятъ человек, кроме жен и детей, а входят они потаенною дверью, ночным временем во храм. И рече Даниил смеяся: не заблуждай, о царю! сей извнутрь убо есть брение, отвне же медь, и не яде никогдаже. И подлинно, такой обман вывел наружу Даниил. Ибо оставшись он в капище с одним царем только, приказал там везде посыпать пеплом; а жрецы того не ведая, ночью по обыкновению своему чрез потаенные двери в капище вошли, и все там поели и попили. Поутру же когда пришел туда царь, Даниил ему следы ног их выраженные на пепле указал; и так узнавши царь обман, жрецов побил, а идола Даниилу на сокрушение отдал, которого он и сокрушил, а с ним вместе и капище его разорил. И уби я царь, и даде Вила Даниилу, и опроверже его, и святилище его¹². Да однако между тем и царь, и Вавилоняны, и он и они были ослеплены: думали, что Вил живой бог есть, а он был идол; снаружи медной, а изнутри глиняной, весь мертвой.

Такое ж заблуждение имеем и мы бедные; мы думаем, что вера наша жива, а она есть мертва: для того, что без дел. Снаружи медь видится, яко бы нечто во внешних примечаниях веры показующая; а изнутри глина, дела никакой чести и достоинства не имеющие. Снаружи мы Христиане, а по внутренности, с Христианством несходственны. В сребролюбии мы Жиды, в погибели язычники, в устремлении страстей безсловесных скотов и зверей хуждшие, отвне оказываем себя, что мы в церковь ходим, говеем, исповедуемся, а некогда и причащаемся: сие только есть медию, некиим благочестием блестящею. Но когда и внутренняя не согласуют со внешними, то мы и в церкве благоговения не храним. Когда от мяс и рыб постимся, то во страстях не воздерживаемся. Столькратно во всей нашей жизни исповедаемся, но во всей же нашей жизни, без исправления остаемся. Сие есть брение, ничего непользующее. Внутри той меди, которая снаружи якобы некиим блещанием кажется, находится глина, коя ничего не стоит. В притворном том виде, которой добродетелию, благоговением, смиренномудрием снаружи быть кажется, находится лицемерство, зависть, гордость паче денницыной. Не прельщайтеся, Христиане, такая вера нами держимая, не живая есть, для того, что она не имеет души, то есть дел. А хотя и имеет некоторые дела, то они только внешние, либо от обыкновения, либо от человекоугодия бывающие. Нет внутренних, то есть произволения доброго, и разумения Богоугодного. Не прелыцайтеся, Вил не живой бог был, но бездушной идол; и с такою верою многие мнящиеся Христианами, Христианскими только суть идолами, идолы они, упоминает Павел, такие, кои с виду, благочестивой образ имеют; а делами от благочестивыя силы отрицаются: имеющии образ благогестия, силы же его отвергшииея¹³.

Но какие суть дела веры? Многие, однако, в едином только заключаются. Святый Павел имянует веру, любовию действуему¹⁴: так, что вера действует любовию. Впрочем, любовь ли есть всем делом веры? да и любовь ли есть образом, истинных Христиан оказующим? Так. О семь познают вси глаголет Христос, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою¹⁵. Для того, что любовь, по толкованию Святого Златоуста, всякие добродетели есть содержанием, материю святости, ходатаем спасения; сие бо есть добродетели дело, и им спасаемся ecu¹⁶.

Но всем обстоятельствам, удивительную вещию Ноев ковчег был. Вышиною он тридцати, шириною пятидесяти, а длиною трех сот локтей; строение его чрез многие годы продолжилось: уместился в него Ной со всеми своими домашними, и многие животина чистые и нечистые, чрез сорок дней там в ковчеге питавшиеся. Все оное дивно, однако, по мнению моему, всего удивительнее сие: толикочисленные звери и скоты, видом различные, между собою по природному противострастию враждебные, например, лев и медведь, волк и овца, как пребывали купно в одном ковчеге, как они не ссорились? как не дрались? как не грызлись? Говорят Священные толкователи Божественного Писания, что сие было мановением Божиим, кое оным животным, кротким в ковчеге пребывать устроило, от того-то они пременили почти натуру, оставили вражду, совлеклися свирепства. Ибо инако, еже ли бы они стали ссориться и смятение делать; то бы принужден был Ной из ковчега их выгнать, на потопление с другими животными; чего ради им, для желаемого своего спасения и пребывать кротким надобно было. Ничто из Библии так ясно Святой нашей Церкви не образует, как ковчег. Ибо как тогда бывшие только в ковчеге и спаслись, а оставшие вне ковчега, все потонули; так и в Церкви Христовой находящееся, одни только верные, и благочестивые и православные, имеют надежду во своем спасении: а оставшие вне Церкви, нечестивые и еретики все в погибели потопляются. Впрочем Господь наш Иисус Христос создал сей спасительный ковчег освящения, Церковь, и ввел в нее нас окрещеных во имя Его, для спасения от общего потопа всемирныя погибели: дал Он нам сию только зановедь, чтоб мы пребывали в мире, тишине и люблении друг друга; сия заповедаю вам, да любите друг друга¹⁷. И так что был ковчег? Место мира и тишины. Кто не пребывал в мире, кто не пребывал в тишине, тот в ковчеге быть не мог. Что же есть Церковь Христова? Научает Святый Златоуст: церкви имя, не деления, но единения и согласия есть имя. И посему, кто хочет иметь место в Церкви Христовой, тому надобно согласну быть с прочими. Кто хочет быть Христианином, тому надобно любовь иметь, которая изображением веры есть. Но о обыкновений! о времен! о жития Христиан распиленного! зверъ, говорит и удивляется тому Великий Василий, не прекословствует закону Божию. Бог повелевает находящимся в ковчеге зверям кротким быть, и они тому повинуются: а человецы ли, хранение заповедей тягостью себе вменяем? А мы ли человеки словесные, между собою братия, имеющие единого общего Отца на небеси, родившиеся от единыя Матери, Святые купели здесь на земли, ядущие един Хлеб пречистых таинств, содержащие едино Евангелие, чающие Рая, уповающие жить вкупе во единой вечной жизни; мы ли Христиане, имеющие едино естество, едину веру, едино крещение, единого Бога, во единой Церкви, которая местом есть мира и соединения, не имеем ни мира, ни согласия? Мы знаем, что Христианская должность – любить и врагов: но горе нам, мы самые между собою друзья, не любим друзей, и братья братьев; да чтоб иногда и дети не в ненависти, имели самых родителей, кои их родили.

И так в православии сегодни празднуемом, где вера есть православных: где разумительная, знание веры? Мы не знаем того, во что веруем. Где делателъная дела, то есть, любовь, которая есть всем делом веры? Мы не живем так, как веруем. Впрочем, что мы, я о том не упоминаю, а оставляю всякому на рассуждение и на исправление.

К разумению веры, и к деланию по вере, две вещи особливо нужны от страны Христианина, ум, да сердце. Ум, к научению преданий и заповедей; сердце, к любви ближнего. Древние Христиане перворожденные дети церковные были, как упоминает Святый Лука, приседяще учению Апостольскому¹⁸; то есть, все их тщание, повседневное дело в слушании Апостольского наставления, и в изучении членов веры состояло. Они в толь безчисленном множестве, ежедневно по многому числу прибавлявшемся, благодатию Святого Духа такую любовь между собою имели, что было у них едино сердце и едина душа: от множества же веровавших бяше сердце едино и душа едина¹⁹. Такова-то была православных вера и житие. Но сколько разности между оными, и нынешними временами? У кого ныне из Христиан такой ум и сердце, буде испытовать мне о сердце, то какое я нахожу несогласие и раздор? После потопа внучата Симовы, Хамовы и Иафефовы вознамерились состроить такой столп, который бы мог достать до неба; Безумное и гордое дело! за что зело Бог прогневался, и сказал: приидите, сошедше слияим языки их, да не услышит кийждо языка ближняго²⁰. Мог Бог, либо молниею, либо трясентем до основания тот столп разорить, но, однако, послат Он им смешение языков изволил; что и молнти и трясения гораздо хуже. Один говорил языком, а другий другим, и между ими слышанного никто не разумел; вопль только, смешение, смущение, а дела никакого. И как они не стали друг друга разуметь, то порознь разбрелися, и один в одно, а другий в другое место отшел; а столп между тем остался недокончан: и престаша созидающий столп²¹. Да чтоб иногда не было того подлинно, и не обреталось тогоже Божия гнева и наказания, и между нами Христианы. Приидите, сказал Бог: когда восхотел Он наказать гордость, и безумие Праотцев наших; приидите, слияим языки их, да не услышит кийждо языка ближнего своего. А в несчастливом роде нашем, грехом есть Праотческим несогласие. Сколько нас ни есть, то у всякого порознь по особливому языку находится: один не слушает другого; и наипаче, сколько в нас страстей, столько у нас и языков: один говорит одно, другий тому противное. Все говорят о своей корысти, а никто о общей пользе; от чего только шум, смятение и замешательство, а добра ни единого. Но истинная Церковь единство и согласие в себе имеет, как Святый Златоуст выше упоминает. Церкве имя не деления, но еди нения и согласия имя. Где совершенная вера, там как едино сердце, так и едина душа: от множества же веровавших бяше сердце едино и душа едина. Впрочем, чем есть в нынешнее время церковь наша? Столпотворением: а вера наша, смешением языков.

Да опять, есть ли мне о уме всех Христиан испытовать; то ко всему он готов, кроме тщания к научению догматом веры. Благочестивый и Богобоязливый царь между всеми царствовавшими во Иерусалиме, был Иосия, он, ревностью Божественною будучи возбужден, захотел храм Божий возобновит; и так Хелкию священнику отпереть сокровищницу повелел, для употребления из нее казны в расход; отпер он, и все сребро вынял; но под исподом того сребра, книгу закона, Моисеем написанную, нашел. Как услышал о том царь, то вместо обрадования и прославления Бога, востал с престола своего печален, и трепетен, так что изодрал на себе одежды: растерза ризы своя²². И горе нам, сказал он, пропали мы; потому что великий Божий гнев разгорелся на нас: яко велий гнев Господень, иже разжеся в нас²³. А за что? худой ли то знак, что книга законная нашлася? Худой знак, очень то худой был знак, слушатели! разве вы дознаться о нем не можете? В священной ли сокровищнице, сверху серебро, а на исподи законная книга? Знак тот, подтверждаю я опять, очень худой; значил он то, что люди тогдашнего времени ум свой прежде о серебре, а потом уже о законе прилагали. И так имел причину Иосия печалиться, бояться и великого гнева Божия устрашаться: велий гнев Господень, иже разжеся в нас.

Тот же самый знак видится и в жительстве тех, кои похваляются быть православными; сребро выше всего, закон ниже всего. Сперва торг, потом церковь; сперва мирское, потом духовное; прежде и выше всего прибыток и интерес; а душа где? а Бог где? После, и ниже всего; ум прежде, и поверх всего, к изучению всех художеств, всех примеров, всех хитростей, для обогащения себя; а ко уведанию, что то есть оное, во что он веруешь? внизу, и под исподом; наипаче же и никогда. И так в головах сребролюбие, а в ногах Евангелие; сперва сребро, после закон; на верху лихва, на исподи вера. О горе нам! пропали мы. Великий гнев Божий висит над ними: велий гнев Господень, иже разжеся в нас. Не сумневается ли кто из вас слушателей моих, что якобы я заблуждаю? якобы неистину говорю, проповедуя: что вера Христианская весьма, как в разумении, так и в делопроизвождении недостаточна, что сердце и ум Христианский весьма отстоит далеко от совершенной веры? Где такой сумнитель? пусть он отзовется, чтоб я его увидел, и ему сказал: покажи ми веру твою от дел твоих²⁴.

Других на прочие великопостные недели поучений не отыскано.