Подведомые киевской митрополии монастыри, церкви и духовенство Литвы, Белоруссии и Польской Украины⁷²⁵

Вильна с 1414 г. была стольным городом южно-русской митрополии. Но после введения унии православные митрополиты жили в Киеве, а униатские в тех епархиях, которыми управляли до избрания в митрополиты. Тем не менее, Вильна имела весьма важное значение как в религиозном, так и в политическом отношении.

В Вильне была резиденция латинского епископа. Здесь же была иезуитская академия, воспитывавшая русское юношество в духе латинства и полонизма и переработывавшая литовский край в польскую область.

Свойства и направление иезуитского воспитания слишком известны, чтобы описывать их здесь в подробности. В Вильне, как и во всей Литве и во всей Западной Руси, иезуиты вели дело католической пропаганды с таким успехом, что в сравнительно короткое время совратили в латинство все высшее сословие края. Проникнутые самой непримиримой враждой к православию, они не только считали грехом и неприличием, напротив считали как бы долгом подвергать насмешкам и поруганию святыню православных храмов, обрядов и всяких предметов религиозного почитания, – нападали на церкви, кощунствовали над иконами, грубо оскорбляли духовных лиц и пр.

Любимое упражнение их составляли религиозные процессии с примесью предметов и лиц современных, исторических и аллегорических, а в школах – религиозно драматические представления.

Так, в Вильне в 1626 г., по улицам, в триумфальных колесницах, ехали лица: Навуходоносора, Славы, Провидения, императора Оттона и Апокалипсиса св. Иоанна. На подобном же зрелище 1628 г. по улицам Вильны разъезжали верхом ангелы в сопровождении польской конницы и немецких курфюрстов.⁷²⁶ Сюжеты для театральных представлений обыкновенно заимствовали из библии и из классической древности; но весьма часто эти представления заключали в себе намеки и указания на современные лица и события. Содержание и форма их были большею частью крайне грубы. Из прочих литературных произведений иезуиты предпочитали панегирические речи в похвалу своих покровителей и составление и издание календарей, в которых под разными числами месяцев описывали подвиги, чудеса и видения своих иезуитских угодников. Для образца укажем на иезуитский календарь, изданный в 1740 г. в Вильне ректором несвижской коллегии Пошаковским.

Кроме Вильны, иезуиты основали свои школы во всех главнейших городах литовского княжества и в русских областях под польским владычеством: в Полоцке, Орше, Риге, Люблине, Несвиже, Дерпте, Львове, Витебске, Слониме, Ковне, Гродне, Новгороде-Северском, Смоленске, Динабурге, Минске, Дрогичине, Мерече, Слуцке, Житомире, Пинске, Киеве, Овруче, Луцке, Ярославле, Перемышле, Красноставе, Остроге, Каменце-Подольском, Баре, Виннице.⁷²⁷

С уничтожением в 1773 г. ордена иезуитов закрыты были как виленская академия, так и прочие иезуитские школы в Западной Poccии. Из профессоров виленской академии, по своим ученым трудам, известны: два брата Кояловича, Войцех, бывший ректором академии с 1654 по 1657 г. и Казимир, ректор с 1657 по 1666 г., автор истории Литвы; Станислав Ростовский, написавший историю литовских иезуитов, изд. в Вильне в 1768 г. и Адам Нарушевич – автор истории польского народа в 7 томах, 1780–1788 г., умерший в сане епископа луцкого в 1796 г. Впоследствии, в замене академии, учреждено было в Вильне главное училище, преобразованное в 1803 г. в императорский университет.

Для униатов Вильна не имела особого значения. Хотя она считалась главным городом униатской митрополичьй епархии, но не только значительных униатских учреждений, а и униатов в ней было не много. Средоточием, вокруг которого группировались виленские униаты, был Троицкий монастырь. Блестящей эпохой в его истории было начало XVII века при Ипатие Поцее и при Рутском; по после он не имел выдающегося значения. Троицкие базильяне ревностно упражнялись только в нападениях на православные церкви, в оскорблениях священников и мирян, соперничая в этом с иезуитами. Кроме Троицкого монастыря базильяне завладели виленскими церквами: воскресенской, пятницкой, Покрова Богородицы, Иоанна Богослова, св. Михаила, пророка Илии, св. Екатерины, св. Николая (перенесения мощей), св. Козьмы и Дамиана, апостолов Петра и Павла, великомученика Георгия и Рождества Христова. Царь Алексей Михайлович после взятия Вильны, сделал распоряжение, чтобы выселить униатов из Вильны и ближайших к ней мест. Это произвело страшный переполох между всеми униатскими епархиями, но после удаления русских войск из Вильны дела опять приняли свое прежнее течение.

Центром православных в Вильне был Святодуховский монастырь. Перед началом унии православное виленское братство, имевшее при Троицком монастыре только алтарь, решилось построить свою церковь на другой стороне улицы и в 1592 г. получило на то разрешение от короля и от митрополита. Постройка деревянной церкви начата в самый год введения унии (1596); но братство еще держалось около Троицкого монастыря, в котором Стефан Зизаний произносил свои огневые проповеди против унии. Король запретил было построение церкви,⁷²⁸ но братство успело окончить постройку. Наконец в 1609 г. униатский митрополит Поцей отнял у православных Троицкий монастырь и отдал его униатам, назначив на место низложенного архимандрита Самуила Сенчилы униата Рутского.⁷²⁹ С этого времени православное братство перебралось в Святодуховский монастырь. Борьба его с унией и протесты против изменивших православию святителей, ученая богословская полемика его с передовыми униатскими деятелями и труды на пользу просвещения, составляют один из важнейших моментов в истории не только литовского края, но всей западно-русской церкви.

Иерусалимский патриарх Феофан, во время пребывания в Киеве, утвердил устав виленского братства, который потом принимаем был в руководство вновь образовывавшимися братствами.⁷³⁰ Но энергическая деятельность братства скоро была подавлена насилиями латинства и унии. После сейма 1632 г. почти уже ничего не было слышно о его деятельности. Но Святодуховский монастырь, оставшийся православным во все время унии, был опорой для православных дворян и народа всего северо-западного края и сделался исторической русской святыней.

Судьба этого монастыря тесно связана с судьбой православия в Вильне. С 1610 г. братство виленское имело себе защиту в князе Христофоре Радзивиле, кальвинисте, и в течении десяти лет к нему обращалось во всех своих нуждах. – Первым настоятелем монастыря, правителем основанной при нем школы и вообще передовым православным в Вильне в начале унии был архимандрит Леонтий Карпович, из образованных иноков Киево-печерского монастыря. Известно несколько поучений, говоренных им в Вильне; известна и ревность его об упрочении просвещения в Вильне и вообще в западно-русской церкви.⁷³¹

В соседнем Троицком монастыре вскоре после обращения его в унию произошли важные перемены. В 1613 г. умер митрополит Поцей. Место его занял Рутский, а место Рутского в Троицком монастыре Кунцевич. Не забудем, что в Вильне была иезуитская академия; и против таких-то сил стояло православное виленское братство, имея во главе своей Карповича.

Сотрудником его в школе был знаменитый своим образованием, сочинениями и превратностями судьбы, Мелетий Смотрицкий. Здесь для школы Смотрицкий составил свою Славянскую Грамматику и хотя дружился с базилианами и иезуитами, но в первое время много трудился для православия.

По смерти Карповича (в 1620 г.) Мелетий, посвященный незадолго перед тем в сан епископа полоцкого, почтил его надгробным словом, и занял его место в монастыре. Но не долго он принадлежал православию. Переход его в унию не только лишил православных красноречивого защитника, но и расстроил их внутреннее положение.

Совершившееся вскоре после того убийство Кунцевича в Витебске еще более вооружило униатов против православных, что тяжело отразилось и в Вильне. В 1626 г. Рутский начал процесс против православных. Во главе их стояли в то время святодуховский наместник Гавриил Дудко и ректор школы и проповедник Иосиф Левонович.⁷³² Исход этого процесса неизвестен. Но лучшее, блестящее время виленского братства прошло и уже более не возвращалось. Братство честно сослужило свою трудную службу православному делу западно-русской церкви. Существование его продолжалось и после с пользой для церкви: но уже не было того воодушевления, того огня, который воспламенял умы и сердца знаменитейших борцов первых времен его существования.

В последующем изложении мы соберем данные, относящиеся к истории Святодуховского монастыря, бывшего опорой православных в Литве.

В 1625 г. упоминается наместник монастыря Дмитрий Шарыпа.⁷³³

После него наместником и ректором школы был Иосиф Бобрикович.⁷³⁴ В 1629 г. он выдержал дерзкое нападение фанатиков под предводительством базилианских троицких монахов. 6-го января, в праздник Крещения, вечером толпа, собравшись пред монастырем, бросала в окна каменьями, стреляла из ружей. Случайно бывший в Духовском монастыре слуцкий протоиерей Мужиловский ранен в голову. Бобрикович принес жалобу в городской суд, но не получил удовлетворения. В том же году, к величайшему огорчению русских, живший в Дерманском монастыре и окончательно перешедший в унию Смотрицкий издал сочинение против святодуховского братства, с которым прежде так ревностно подвизался: «Paraenesis или напоминание до пречестного братства виленского» (Краков 1629 г.). В этом сочинении он укорял братство и всю западно-русскую церковь в неправославии и протестантских воззрениях. В 1630 г. старшина братства, волынский чашник Древинский, подавал варшавскому старостинскому суду протестацию о разорении братских имуществ и об отнятых у братства в 1604 г. королевских привилегиях на владение этими имуществами.⁷³⁵ Летопись Святодуховского монастыря полна такими печальными фактами. Положение дел изменилось было к лучшему, когда в 1632 г. король Владислав IV подтвердил все права и привилегии виленского братства и дозволил ему окончить постройку каменной церкви. Но это еще более разожгло фанатизм и не только не прекратило преследований, но сделало их еще более дерзкими. Бобрикович в 1633 г. посвящен был в епископа белорусского, но в 1635 г. 9 апреля скончался в Вильне, куда приглашен был братством для совещания о церковных делах по случаю приближавшегося сейма. М. Петр Могила сам прибыл в Вильну отдать последний долг святителю, пользовавшемуся весьма большим уважением в западно-русской церкви (Русск. Истор. библиот. IV стр. 89).

Преемником Бобриковича был Митрофан Дементьянович, a после него, с званием митрополичьего памятника, Самуил Шитик Залеский. В 1637 году он приносил жалобу на настоятеля виленского базилианского монастыря Дубовича за нападение на погребальную процессию православных. В том же году он переведен митрополитом Петром Могилой в Слуцкий монастырь, с званием архимандрита.⁷³⁶

После Самуила Шитика настоятелем монастыря был Иосиф Тризна, из учителей киевских школ. В 1647 г., 19-го марта, по смерти м. Петра Могилы, бывшего вместе и архимандритом печерским, Тризна избран был в архимандриты Киевопечерского монастыря († 1656 г.).

С 1654 г. старшим виленского монастыря был Иосиф Нелюбович Тукальский. При нем в 1655 г. Вильна, после продолжительной осады, взята была русскими войсками. Чудотворная икона Божией Матери, получившая впоследствии название Остробрамской, была заблаговременно вывезена в Кролевец (Кенигсберг). Почивавшие в троицком монастыре мощи св. мучеников виленских зарыты были в монастырском саду, но после найдены православными и перенесены в Святодуховский монастырь. Вильна находилась под русским владычеством до 1661 года. Тукальский, державшийся Польши,⁷³⁷ в 1658 г. перешел в Лещинский монастырь и был в нем последним православным архимандритом. В 1661 г. м. Дионисий Балабан посвятил его в епископа белорусского.

После него монастырем управлял наместник, игумен евейского монастыря, Пахомий Савич, ревностный охранитель православия. Известен протест его против требования, чтобы православные отрекались от своей веры при избрании в городские должности.

Преемником его был в 1661–1670 гг. Даниил Дорофеевич. В 1666 г., по поводу избрания Шитика и Прокопия Дорофеевича в бургомистры г. Вильны, он также защищал права православных на избрание в городские должности;⁷³⁸ но базилианский архимандрит Мартиан Белозор и митрополит Гавриил Коленда добились того, что православных вытеснили из виленской ратуши.⁷³⁹

Школа виленская, хотя и скромно, продолжала свою полезную деятельность, пользуясь пособиями благотворителей. В 1668 г. Регина Буховецкая, по мужу Швейковская, записала на братство свято-духовское 1.500 злотых и из них 500 назначила на студентскую конгрегацию святых Константина и Елены при церкви свято-духовской.⁷⁴⁰

В 1677 – 1684 гг. во главе Виленского монастыря стоял Климент (на Ольдове и Лебеде) Тризна, нареченный епископ на белорусскую епархию;⁷⁴¹ наместником был Иона Дубинский, братским проповедником Иларий Гославский. Бывши в 1677 г., в августе, в Новодворском монастыре, Климент пригласил с собой в Вильну бывшего там на богомолье черниговского проповедника св. Димитрия (впоследствии митрополита ростовского), который произнес там две проповеди в Святодуховском монастыре.⁷⁴² В 1683 г. иезуитские студенты ворвались в монастырь, избили монахов и кощунствовали над образом Богоматери. Возникший по этому поводу процесс кончился тем, что православные же должны были просить прощения у якобы – пострадавших академиков.⁷⁴³

Свято-духовское братство озабочено было в это время процессом с Радзивилами. Бывшая в замужестве за Янушом Радзивилом волошская княжна Mария, по матери могилянка, православная, отказала в пользу Святодухова монастыря значительную сумму. Дочь этой княгини Анна и муж ее Богуслав Радзивил скоро умерли; поэтому братству пришлось иметь дело с малолетней внучкой ее, дочерью Богуслава, Лудовикой Каролиной, воспитывавшейся у родных, по первой жене ее отца, при прусском дворе. В 1682 г. монастырь посылал от себя депутацию в Кенигсберг. Ходатайство принято благосклонно, но для исполнения завещания ничего не сделано. Так дело тянулось несколько лет в предложениях разных сделок и oбещаниях и кончилось ничем. Воля покойной могилянки не была исполнена.⁷⁴⁴ Между тем, православные Вильны должны были склоняться пред Фером и Винклером, прусскими советниками и распорядителями имений Лудовики Радзивил, чтобы выпросить право отправлять православное богослужение.⁷⁴⁵

Преемником Тризны по управлению монастырем был с 1685 г. Петр Пашкевич-Толоконский. Он был в то же время архимандритом Минского Петропавловского монастыря и администратором белорусской епархии, в которой в то время не было епископа.⁷⁴⁶ Он упоминается как настоятель монастыря и в 1698 г.⁷⁴⁷

Преемником его был Исаак Васинкевич. В 1701 г., в бытность в Вильне русского резидента в Польше Судейкина, пришел к нему игумен Духова монастыря Исаак Васинкевич с братией и многие мирские люди благочестивой веры и говорили с великим плачем, что им здесь чинится от иезуитов великое гонение, иные и теперь сидят в тюрьме на цепях для принуждения к унии. Судейкин на другой же день, будучи у гетмана литовского Сапеги, просил его освободить православных, которых иезуиты держат на цепях и не поступать вопреки мирным договорам. Гетман тотчас же отправил двух иезуитов к униатам, чтоб освободили заключенных.⁷⁴⁸

В 1703 г. Петр I по ходатайству виленского архимандрита Исаака, вследствие приключившегося тогда пожара, пожаловал монастырю, кроме многих утварей, семьдесят рублей на иконостасное строение и кроме того дозволил братии Духовского монастыря приезжать в Москву для сбора милостыни. Архимандрит Исаак в 1704 г. переведен в Елецкий Успенский монастырь черниговской епархии, где и скончался в 1714 г.

В 1705 г., во время войны со шведами, Петр был в Вильне и принят с должной честью. Государь посетил литовский трибунал во время бывших заседаний оного в Вильне и иезуитскую академию, в которой для него нарочно устроен был диспут. – В 1706 г. в Вильне был страшный пожар, от которого пострадал и Святодуховский монастырь. Настоятель монастыря, Феофан Иванович, отправился в Москву за милостыней и долго не возвращался; почему, при бытности Государя в другой раз в Вильне, в 1707 г., наместник монастыря, Феодосий с братией «били челом Государю, чтобы старшего господина Ивановича, который на Москве замешкался, приказал отпустить к нимъ в монастырь не замотчав, для того что тот монастырь от нашествия (шведов), а потом от огненного запаления разорился и в нестроении пребывает; также и от иезуитов великую тесноту имели; а он-де наместник Феодосий имеет в управлении своем особый монастырь, от Вильны в осьмнадцати милях, и в Вильне пребывает до приезду того их старшего. А есть-ли-де он не будет с Москвы вскоре, и тот-де монастырь весьма разорится и в строении не будет». По приказанию Государя Зотов писал о сем к графу И. А. Мусину-Пушкину для сообщения Стефану, митрополиту рязанскому.

В 1708 г. Феофан и братство виленское обратились к Государю с просьбой о пособии на украшение братской церкви и снабжении ее иконами и церковной утварью. Государь приказал дать на церковное и монастырское строение денег 300 руб., да на милостыню братии на 1708 г. 50 руб. и, кроме того, выдать в три придела «к служению книг печатных разных три круга церковных», а с того года давать им впредь всякий раз по 50 руб. и для той милостыни приезжать в два года.⁷⁴⁹ Феофан умер во время свирепствовавшего в Вильне, в 1710 г., морового поветрия.

Преемником его был Варлаам Михневич (Акты Вилен. археогр. ком. X, № 125). Бывшие непосредственно после него настоятели неизвестны.

В 1721 г. в актах упоминается в качестве лица, управлявшего монастырем, наместник Евфимий Власевич (Акты Вил. археогр. ком., XI, № 36).

В 1722 г. наместник Виленского монастыря, иеромонах Иоасаф с братией, в доношении Св. Синоду, жалуясь на притеснения от виленского латинского епископа и униатов, просили принять их «яко издавна имущих ставропигион от святейших патриархов» в свою пастырскую и отеческую протекцию, дать им предводителя, отца старшего, так как монастырь в то время не имел игумена; выдать им милостынное жалованье, за которым они с 1715 г. за разными препятствиями не приезжали; дозволить им в Poccии сбор милостыни на восстановление церкви виленской после пожара 1714 г. и возвратить в Новодворский монастырь икону Божией Матери, которая, по случаю военных инкурсий, игуменом того монастыря завезена в Киев. Вследствие этого ходатайства Св. Синод определил: Виленский монастырь, яко православный, иметь в ставропигии Св. Синода по прежнему, на что и выдать ему обычный патент; на сбор милостыни дать указ, а о настоятеле, кого они желают, взять письменное заручное известие. Виленские иноки вслед за сим заявили, что они желали бы иметь настоятелем минского игумена Гедеона Шишку, или грозовского Антония Дертку или, с благословения преосвященного рязанского, Иоасафа Шабовского, проповедника виленского. Св. Синод поручил избрать и посвятить им игумена киевскому архиепископу Варлааму, а кого выберет, о том донести Синоду.⁷⁵⁰

Кого избрал архиепископ – неизвестно. Но по некоторым данным видно, что настоятелем виленским был после этого некто Подлушевич. В 1726 г. виленский наместник Евфимий Власевич отправил в Св. Синод с проповедником Иоасафом Швабовским челобитную, в которой жаловался на отобрание униатами Голдовской и медзельской церквей, на слуцкого архимандрита Волкевича, переманившего к себе трех старцев виленских и на белорусского епископа, отнимающего в свою епархию Друйский монастырь, и вместе с тем изъяснял, что они по смерти почтенного о. Подлушевича, старшего виленского, яко овцы без пастыря обретаются и просили дать им хотя на время какого-либо богобоязненного и доморадетельного настоятеля. Св. Синод поручил киевскому архиепископу набрать в настоятели виленского монастыря достойную, искусную, содержащую крепко и непоколебимо благочестие персону из тамошних киевских иеромонахов. (Полн. собр. пост. Св. Син., т. V, № 1736).

В 1729 г. приезжал в Москву за милостыней старший виленский иеромонах Клеопа Силич.⁷⁵¹

В 1731 г. старшим виленского монастыря определен Амвросий Юшкевич. Навещая киевского архиепископа о своем прибытии в Вильну 14-го декабря (1731 г.) и о радости православных по случаю его прибытия, он пишет: «но не много было радости; тотчас того ж дня донесли нам неприятную новость – о запрещении ходить в православную церковь остающимся в православии детям родителей, которые силой принуждены уже были принять латинство».⁷⁵²

В 1731 г. обозный великого княжества Литовского, Огинский, приехав в Вильну, приказал своим слугам священника благочестивого схватить и за волосы публично в дом свой привести, которого потом в том месте, где собаки содержатся, чрез три дня голодом морил.⁷⁵³ В 1732 г. стольник ошмянский, избранный на тот год в депутаты генерального трибунала, Марциан Позняк, прибыв в Вильну, без всякой причины домогался иметь станцию в свято-духовском монастыре, но получив в том отказ занял квартиру близ монастыря. После разных издевательств над братиею, в ночь с 26-го на 27-е июля, слуги Позняка напали на монастырь, «ворота порубили, двери воротные отбили, образы святых Антония и Феодосия, на воротах бывшие, поотдиравши на части подрали; воротенного монаха саблей порубивши немилостивно прибили, также и других монахов за волосы и за бороды рвав мучительски, кого кто чем мог, били волоча по земли». Монастырь просил об управе, но ответчик Позняк, надеясь на свой депутатский чин, прошение их уничтожил и поносительными словами бесчестил и большее разорение челобитчикам обещал. Получив караул трибунальский, непрестанно на монастырь нападал, самих особ духовных ловя. Когда по жалобе учинена была в этом инквизиция из трибунала, то он чрез слуг своих сделал приглашение, что ежели кто на пользу челобитчиков свидетелем будет, оный возмется, а представляющих брал в кордегардию под караул и держал за арестом. 19-го августа старший монастыря, Амвросий Юшкевич, ехал с Иваном Дверницким. Позняк подослал на них своих слуг, которые их били и бесчестили и, взявши половину трибунальского караула, публично чрез город и рынок привели в кордегардию, где старшего Амвросия Юшкевича, за волосы и за бороду рвав и бив, в грязь впихнули, платье на нем порвали и в кордегардию приводили, под караулом держали целый день, что соблазненно и жидам было, понеже на публичном месте все то делалося; а Дверницкого Позняк оковать приказал. Так как челобитчики, по устрашению и устранению свидетелей, не могли доказать справедливости своей обиды, то принуждены были заплатить пени и убытки, для чего заложили церковное серебро.⁷⁵⁴

«Людем нашим – доносил Амвросий Святейшему Синоду в мае 1733 г. – от сколько уже годов капитула виленская заказала до церкви приходить и тайнам божественным сообщаться, сказующе ложно, якобы они в унии родилися и веру римскую держали, что не есть истинно, но они сие делают того ради, ово да устрашат малодушных, ово же да на фортунах вынищить их, дабы потом и не хотяще веру их прияли, что уже многим сделали. Людем нашим больным, а наипаче близким к смерти, не дают покоя, непрестанно стужают, насильно принуждают, чтоб веру их приняли, устрашающе мукой вечной, адом, аще папу их не примут за главу церкви, сказующе, яко инако не можеши спасен быти, понеже он един ключи царствия небесного содержит и кто оному поклонится и примет за общего пастыря, тому отворит небо; а наших священников силой изгоняют, бьют, многажды с оружия стреляют, что не едино случалось у нас в Вильне. Справедливости у жадного суда дойти не можем, а именно в ратуше виленской, в консистории також виленской и в трибунале тож».⁷⁵⁵

В 1733 г. императрица Анна приказала выдать монастырю из синодальной экстраординарной суммы 300 руб. и увеличить ежегодную милостыню с 50 на 100 рублей. В 1734 г., за утеснением от польских людей, Амвросий взят был из Вильны и посвящен в архимандрита Симонова монастыря;⁷⁵⁶ в 1735 г. посвящен в епископа в Вологду, а в 1740 г. переведен в Новгород.

Преемником Амвросия в настоятельстве Святодухова монастыря был Иероним Волчанский. В 1739 г. бывший в Варшаве иеромонах Сильвестр Коховский сообщал послу Кейзерлингу: «Виленская церковь Св. Духа обновления требует и cие запрещается. К той же церкви надлежащие каменные палаты и дворы, на земле монастырской обретающиеся, всегдашнюю от трибунала обиду терпят; которые хотя и вольностью предостережены, однако ж никакого о том рассуждения нет».⁷⁵⁷ В 1740 г. Иероним был в С.-Петербурге за получением жалуемой на монастырь милостынной дачи.⁷⁵⁸ В 1741 г. января 28-го, в виду трудности положения виленских настоятелей, Синод постановил, чтоб старших по прошествии трех лет всегда переменять, поручив киевскому митрополиту назначать на это место из киевских честных людей, а возвращающихся по прошествии трех лет, ежели они окажут себя по должности исправными, производить на честное послушание в архимандриты или игумены.⁷⁵⁹ В 1742 г. Иероним назначен в епископы белорусские.

Преемник его, старший Сильвестр Ласкоронский, в 1743 г. жаловался на виленских униатов, которые не раз «позывали его до консистории виленской», обвиняя его и виленских монахов в том, что многих людей к секте своей отвлекают, в церковь собираются прежде набоженств католических и униатских, конвент закона св. Василия не почитают, погребения отправлают публично. Ласкоронский сам не являлся, но посылал поверенного и, видя всегда поноровку, жаловался нунциатуре. Из оной униатам предписано было укротить свои раздражения. Но униаты не оставили православных в покое. «Да и в том нужда делается, что церковь конвенту виленского сошествия Св. Духа совсем опала. Рад бы репаровал, бо и казна на то государственная пожалована за антецессора моего, именно 380 червонцев, которые и поныне лежат, токмо забороняет конституция княжества Литовского репаровать церкви, которые не в унии, и шляхта на той конституции фундуючая не допущает репарации делать». Он же доносил, что «римские ксендзы детей от православных родителей крестят, хотя родители на то и не соизволяют. Кому из православных тяжкая болезнь приключится, то находят силой и замкнув двери не впускают православных, оставаясь при больном до его смерти».⁷⁶⁰

В 1745 г. виленским старшим назначен на трехлетний срок Мельхиседек Богданович. В феврале этого года Виленской академии студенты, пришед штурмом в виленский монастырь, порезали в том монастыре на святых вратах образы св. Антония и Феодосия печерских. Братство принесло жалобу нунцию, которым приказано было написать новые образа на счет виновных. Виновные «такого живописца на смех наняли, который дело продолжал чрез целый пост и неведомо что малевал, доколе уже сами иезуиты пред светлой неделей своему живописцу иезуиту приказали отмалевать и оные нанятого живописца образы поправить».⁷⁶¹ В этом же году совращены были в латинство два русских воспитанника виленской иезуитской академии, братья Пашкевичи. Через несколько времени они снова возвратились в православие, искали убежища в Виленском монастыре и отправлены в С.-Петербург, что подало повод к продолжительным спорам с виленским бискупом.⁷⁶²

В 1747 г. настоятель виленского Троицкого монастыря ксендз Максимилиан Завадский послал на Святодуховский монастырь бурсака Милашевского и с ним какого-то другого товарища, которые, с бешенством ворвавшись в священное место, напали с обнаженными саблями на православного Тулиновича, которого верно изувечили бы, если бы не успели вырвать из их рук сабель. Вслед за тем, вбежав в келью настоятеля, изрыгали на него и на находившегося здесь монастырского проповедника с криком и шумом разные ругательства и угрозы; потом, гоняясь на кладбище за монахами, кричали: «мы, живя по соседству с вами, до тех пор будем вас преследовать разными притеснениями и нападением, пока всех отсюда повыживем». Богданович подал в этом жалобу на Завадского, который и позван был в Варшаву в комиссарский суд для дачи объяснений.⁷⁶³

Богданович возобновил пред Св. Синодом ходатайство о возобновлении братский церкви и отпуске необходимой на то суммы. «Во время бывшего лет сорок назад пожара, деревянная крыша на церкви и колокольне и главы погорели, внутри церкви иконостас обгорел. После того церковь и колокольню снова покрыли деревянной крышей: но от времени она обветшала, отчего в дождливую погоду бывает течь. Нужно покрыть церковь и колокольню новой черепичной кровлей и построить к ним куполы: но без разрешения бискупа сделать этого не можно, понеже конституции Речи Посполитой репаровать церквей, которые не в унии, и шляхта на той конституции фундуючая, не допустят». Св. Синод постановил ходатайствовать об этом пристойным образом у его королевского величества, что и поручено было Бестужеву-Рюмину и резиденту Голембовскому. Голембовский выпросил у литовского подканцлера князя Чарторыйского письмо к виленскому бискупу, но в своем ответном донесении в коллегию не преминул завинить Богдановича и вообще русских духовных в том, что они обходят свое прямое (т. е. польское) правительство. «Сей иеромонах лучше бы сделал, ежели б он с виленским бискупом любовно обходился и в таковых случаях сперва к здешнему министерству адресовался; ибо хотя король и его министры, взирая на высочайшее вашего императорского величества предстательство, все учинить готовы, однако ж за весьма досадно поставляют, когда собственные их подданные с презрением их обходят, чая, будто его величество король и здешняя республика от повелений вашего императорского величества зависят; о чем подканцлер в нынешнем мемориале упоминает, а все прочие министры изустно формально там жалуются. По той же причине я о первых к королю и министерству отправляемых прошениях уже многократно представления чинить дерзал. Когда бы российско-греческие исповедники сему порядку следовать похотели, то бы им в их требованиях всегда удавалось, ибо в Польше толь много и других разных религий жителей имеются, а с ними, хотя таковых вольностей и привиллегий, как греко-российские, не имеют, однако ж столько хлопот не бывает, для того что оные жители точно по здешним правам и обыкновениям поступают, а когда им в чем обида чинится, то они, ссылаясь на здешние права, к королю и министерству свое прибежище приемлют».⁷⁶⁴

В 1748 г. Богданович назначен был в комиссию для разбора споров о диссидентах и прожил несколько времени в Варшаве: но комиссия не состоялась. В отсутствие его братство подало на него жалобу митрополиту, завиняя его в растрате и расхищении монастырского имущества. Богданович отправился из Варшавы прямо в Киев и расположил митрополита так, что он прислал братству увещание не вмешиваться в распоряжение монастырским имуществом и перевел Мельхиседека игуменом в Густынский монастырь. Братство обратилось с новой жалобой в Св. Синод, прося расследовать дело о разорении монастыря Богдановичем: «понеже что не было слегованой суммы в казне и с милостыни в поклаже сребра, ни следа не имеется; еще же заставного сребра клейнот не мало забрав, мимо всякого ведома братства, попродал и приходы церковные на себя употребил; привесы же в некоторых местах, а особливо в Минску и Сурдегах, позабирал и ни единого шелега в монастыре не оставил». Вместе с этим братство просило о присылке учителя в школу. «Имеем фундуши пресветлых монархов польских ко умножению хвалы Божией, не имеем же учителя, который бы мог обучать детей наших: и дабы оные фундуши были нерушимы, о учителе всенижайше просим».

На место Богдановича (30-го января 1749 г.) определен «на трехгодичное время» игумен Киевокириловского монастыря, член консистории и генеральный слова Божия проповедник, Сильвестр Добрыня. В 1748 и 1749 гг. один за другим два страшных пожара опустошили Вильну. В мае 1749 года сгорел Святодуховский монастырь. «Прекрасная, всем господам полякам бывшая во удивление» братская церковь Св. Духа с двумя приделами конгрегаций Кромницкой – Иоанна Богослова и Студентской – Константина и Елены, сгорели до основания. Серебряная и золотая посуда мало новая погорела; золотом и серебром тканая ризница, книг не малое число и все прочее, что в церкви и монастыре было, в прах и пепел пошло. Погорели все каменные келии и службы, и все хлебные и питейные припасы, которые доставлялись приписными монастырями и которых запасено было на 3 года. Уцелела только одна малая девичья церковь. Донося об этом Св. Синоду, Добрыня просил о пособии на возобновление монастыря, а также и на восстановление при нем школы, «чтобы дети благочестивых не скитались по коллегиям неприятелей, ибо чрез сие многие уже церкви святой отверглись и стали в ряды неприятелей благочестивой веры». В то же время братия просила о присылке книг учительных, а именно Бесед Златоустого, Маргарита, Камня веры, Пращицы, Катихизисов и Букварей с толкованием для детей.⁷⁶⁵ Русское правительство дало на возобновление монастыря 6,000 рублей. Но не легко было получить дозволение на производство работ. В том же году Добрыня просил о том польское правительство. Разрешив постройку, виленский епископ писал к литовскому подканцлеру князю Чарторыйскому, от 17-го апреля 1751 г.: могу ваше сиятельство удостоверить, что в требуемой оной починке ни малейшее им препятствие не последует и не возбранно им будет предприятие свое в действо произвесть, только бы они в строении церковных глав и колокольни и в украшении монастырских ворот ничего излишнего не затевали, но все тем примером, как прежде у них было, строили б. Сие позволение по первому скромному их прошению не было им от меня отказано и ныне оного не отказую, как по ходатайству вашего сиятельства, так и потому, понеже нынешний игумен с братией своей живет спокойно и гордым своим предкам не последует; для того и жалобы уже утишились и сами они то чувствуют, что от нас никакое препятство в их делах и в отправлении их религии не чинится, пусть только они не выступают из пределов позволенной им у нас вольности».⁷⁶⁶ В 1754 г. Добрыня приезжал в С.-Петербург для ходатайства по монастырским делам. Взявши с собой несколько бланкетов с подписью братии, он писал на них разные прошения, чем возбудил против себя подозрения и наказан был заключением на несколько дней под стражу.⁷⁶⁷ В следующем году Добрыня уволен из Вильны, а в 1756 г., 1-го декабря, произведен в архимандриты в Глуховский петропавловский монастырь.⁷⁶⁸

В Вильну, на его место, назначен иеромонах Феофан Леонтович. Первые донесения его были об обидах православным от поляков. В 1755 году, 12-го ноября, православные хоронили знатного виленского благочестивого мещанина. «А студенты здешние иезуитские, окружив нас со всех сторон и присовокупив к себе не малое число из мещанской челяди обоего пола, начали шуметь, различных скотов и бестии голосами кричать и бесстыдным своим козлоголосованием набоженству нашему наругаться, грязью, кирпичами и каменьями на нас бросать. Один горожанин или из студентов, такою их продераостию поощрен, между наших людей на лошади ворвался и иеромонаха, который с крестом шел, плетью нещадно бил. С такой честью нас от ратушной площади до самой Острой Брамы в монастырь и в церковь сопровождали. Какие же еще пакости делали тe студенты, не только пером описывать, но и языком сказывать трудно». Епископ виленский на жалобу отвечал: «вы де впредь можете умерших своих без всякой церемонии церкви вашей тайно в ночи погребать». – В 1756 году, мая 28-го, иезуитские ж студенты, сделав нечаянное нападение на монастырь, каменьем большим колокольню отбили, ворота монастырские и форты разломали; в келиях двери и замки поотбивали, окна на малые части покрушили, законников побили, бороды им повырывали, целый монастырь пустыней сделали и притом неоднократно похвалки чинили на монастырь сей днем или ночью напасть, зажечь, в конец разорить, монахов позабивать, и благочестие наше во всем отсюда искоренить». Леонтович жаловался на политику бывшего посла Кейзерлинга, который, замыслив сбросить с себя тяжесть защищения благочестивых церквей и монастырей, все спорные и исковые дела об отнятых имуществах обратил к обыкновенным польским судам и тем «все монастыри и церкви благочестивых здесь находящиеся погубил и папе римскому видимо в руки отдал. Теперь уже нам ни отнятых церквей и монастырей, маетностей и грунтов не добиться, ни тех, которыми еще до времени со страхом и трепетом владеем, не удержать. Что касается обхождения нашего с здешними господами, светскими и духовными, и их народом, которое яко немиролюбное, гордое, свирепое, задорливое, неучтивое и всяким безчиниям подверженное, выставляется всего несчастия нашего здесь виной: то сие тогда разве статься может, когда одна овца между тысячью волков резвиться начнет. Одним словом сказать, аще бы мы от Рима были, Рим убо своя любил бы; а понеже несьмы от Рима, сего ради ненавидитнас Рим. Какая вина была моя, что мене студенты иезуитские изобидили и монастырь разорили? Но г. Ржичевский, яко верноподданный церкви римской сын, более поверил бискупову ложному и иезуитскому бессовестно-ябедническому, нежели моему истинному и свидетельством самых римлян подкрепленному доносу. И так думая в иностранную коллегию прописал, а оттуда в Св. Синод представлено будет». Действительно, pyccкие послы при польском дворе, Гросс и Ржичевский, выставляли его в неблагоприятном свете. По заявлению виленского епископа, они доносили, что старший виленский, против всякого доброго порядка, прав и обыкновения, чинит в городе по главным улицам небывалые публичные процессии, чего самые престарелые люди не помнят; да и никто из игуменов, его предместников, не позволял себе такой вольности, будучи в государстве, в котором католическая религия господствует. При том же он сам управляется с теми людьми, к которым некоторую ненависть имеет. Посланники просили наставить Леонтовича, дабы он впредь скромно, с умеренностью и лаской себя вел. Время было неудобное для образа действий, какой усвоил себе Леонтович. Русские войска стояли в Польше. Вслед за тем последовало доношение игумена Минского монастыря Феофана Яворского о насильственном изгнании Леонтовичем монахинь из Минского женского монастыря и монахов из Виленского монастыря, и как он Леонтович подрядил слугу, чтоб в барабан бил и в трубу трубил посреди города Вильны, чтоб тех монахов везде по трактам ловить. Коллегия, прописав все это, просила Синод, для предупреждения дальнейших худых последствий, заменить Леонтовича, за его непристойные поступки, другим духовным, который был бы спокойнее и умереннее с тамошними обывателями поступал. Почему Синод предписал киевскому митрополиту Леонтовича от виленского настоятельства отрешить и назначить на его место другого иеромонаха (10-го сент. 1757 г.).⁷⁶⁹

Киевский митрополит назначил на его место Амвросия Флоринского. В 1760 г. он произведен был архимандритом в Цареконстантиновский монастырь владимирской епархии.

В том же году старшим назначен Сиф Гамалея. В 1763 г., прибыв в Москву для милостынного сбора, он подал в Синод просьбу о пособии монастырю на необходимое возобновление его после пожара 1749 года. «Колокольня, писал он, от первого пожара доныне стоит впусте; девичий благочестивый монастырь – без всякой реставрации; в соборной церкви большой и в троих пределах по бокам нет горных седалищ; ограда каменная от ветхости падает, а часть одна на 50 кубических сажен и не докончена; настоятельские и братские келии погорели». Св. Синод (29-го октября 1763 г.) поручил киевскому митрополиту на возобновление виленского и прочих заграничных монастырей учредить в церквах своей епархии, по примеру греческого обыкновения, особливый кошельковый сбор, и сделать приглашение к пожертвованию в пользу страждующих братий кафедре и монастырям киевской епархии. Такой же сбор положено было открыть по епархиям черниговской, переяславской и белградской.

В 1764 г. Гамалею на настоятельстве сменил Азария Красноводский, иеромонах кафедрального Киевософийского монастыря. Но он, не пробыв двух лет, просил уволить его за слабостью и болезнями на обещание в Киев. Между тем виленское братство, в виду частой смены настоятелей, просило назначить на его место такого, который бы мог навсегда старшим в том монастыре быть, без перемены. Киевский митрополит (15-го июня 1766 г.) назначил игумена Витебского Маркова монастыря Иакинфа Пелкинского, который в православном благочестии тверд, к делам тамошним приобык и польские обращения, яко тамошний уроженец, довольно ведает, и против униатов и римлян справедливо ополчается, каковая добродетель там как редка, так и весьма наинужнейшая есть.⁷⁷⁰ О состоянии монастыря во время присоединения Белоруссии к Poccии митрополит киевский доносил Синоду: «Виленский монастырь знатен в свое время был и богат, когда вкладчиков и прихожан, дворян и мещан грекороссийского исповедания, многое число было и земли пахатные, мельницы и лавки были за монастырем: но ныне, по отнятии тех имений и по оскудении крайнем укладчиков и прихожан, в крайнюю нищету пришел».⁷⁷¹

Святодуховскому монастырю подчинены были 17 мужских и 2 женских монастыря (в том числе женский Благовещенский в Вильне).⁷⁷² По потом многие из них захвачены были униатами, так что к половине XVIII века в православии осталось только 10 монастырей.

В Виленском, и Новогрудском воеводствах. – Голдовский, в повете Лидском. В 1718 г. голдовские базилиане завладели православным Голдовским монастырем, захватили все принадлежавшие ему имения и документы, а монахов избивши полуживых и измученных выгнали из монастыря. В 1747 г. старший виленский Богданович протестовал против отнятия Голдовского монастыря и обращения его на унию: но несмотря на то монастырь остался за базилианами. (Вестн. Зап. Росс. 1867 г. кн. I, отд. I, стр. 28).

Сурдегский Святодухов, в местечке Сурдегах, вильлкомирского уезда. Существовал еще до унии; в первой половине XVII века владелицей местечка, Ставецкой-Городевской, отдан под власть и дозор Виленского Святодуховского Монастыря. (Акт. Вил. ком. VIII № 57).

Друйский Благовещенский, в местечке Друи, браславского (ново-александровского) уезда. Основан иждивением тамошних мещан по дозволению князей Сапег, которые дали землю под построение и снабдили монастырь угодьями.

Князь Богдан Матвеевич Огинский и супруга его Раина Ивановна, урожденная Воловичева, основали православные монастыри Евейский и Кронский. – Евейский Успенский, в м. Евье (в 35 верстах от Вильны) основан в 1619 г. при двух находившихся там церквах Успения пресв. Богородицы и Вознесения Христова. В монастыре, при самом основании его, заведена была типография, в которой печатались книги богослужебные и вообще духовного содержания. В 1619 г. в евейской типографии напечатана славянская грамматика Смотрицкого, с гербом Огинских.⁷⁷³ Теми же благотворителями в 1629 г. основан Кронский Троицкий монастырь, в м. Кроне, трокского уезда. В 1634–1637 гг. настоятелем монастыря был игумен Митрофан Зеневич, продавший знатное имение монастыря Стравник Друцкой Соколинской Раецкой и навлекший за то гнев на себя м. Петра Могилы. (Акты, Вил. ком. XI, № 60).

Наревский Воскресенский, в г. Нареве (ныне гродненской губернии, в 25-ти верстах от Белостока), основанный князем Федором Масальским, маршалком повета гродненского. Основатель и фундатор монастыря постановил, «чтобы монастырь был под владзою и благословением константинопольского патриарха и под справой монастыря братства виленского Св. Духа, и из того ж монастыря Виленского архимандриты и настоятеля, албо старшего, подавати мает вечне... который абы не чужой и нам незвыклой веры и обрядов церковных учил».⁷⁷⁴

Кейданский, в м. Кейданах, ныне ковенского уезда, бывшем сперва во владении Кишков, потом с 1614 г. князей Радзивилов. Вторая жена Януша XI Радзивила, Мария Могилянка, основала здесь в 1650 г. православную церковь.

Цеперский, основан в начале XVII века в с. Цепре, слуцкого уезда, при бывшей там приходской церкви Воздвижения честного креста. На учреждение его местный владелец Конст. Богд. Долмат с женой Анной из Ярковских записал имение Цепру, со всеми принадлежностями его, с боярами, крестьянами и куничниками, и сверх того часть имения «Нового Двора» в пинском уезде. Князья Радзивилы, желая завладеть имением Цепрой, не хотели признать Долматов ктиторами Цеперского монастыря. В 1696 г. князь Доминик Николай Радзивил, канцлер литовский, склонил цеперских иноков к унии и взял монастырь под свое покровительство. Настоятели Новодворского монастыря Феодосий Коховский и Виленского Святодуховского Петр Пашкевич Толоконский отняли у них, как у изменников, все имения и доходы монастырские. Цеперские монахи миссионерствовали потом в слуцком и пинском уездах, совращая православных в унию.⁷⁷⁵

Минские монастыри, подчиненные Виленскому Святодуховскому. – В Минске был древний православный монастырь во имя Вознесения Господня; но при самом начале унии, в 1613 году, король Сигизмунд III отдал его униатам и присоединил к виленскому Троицкому монастырю.⁷⁷⁶ Около этого ж времени униаты овладели и другим православным монастырем, Николаевским, в минском замке, при котором находился дом киевских митрополитов.

Между тем, православное дворянство, собравшись в минском замке, составило акт о желании своем остаться верным православию.⁷⁷⁷ В то же время oни положили основать в Минске Петропавловский монастырь и при нем братство и школу (Минск, гр., № LXII). Наибольшее участие в построении его приняли маршальша, жена Богдана Стеткевича, Евдокия Григорьевна, урожденная княжна Друцкая-Горская и жена брацлавского подкомория Анна Стеткевич, урожденная Огинская. Минский воевода Петр Тышкевич и наместник митрополита Рутского Баранович препятствовали постройке Петропавловского монастыря и усиливались искоренить православие; но православное дворянство, сколько могло, защищало права церкви и православия.⁷⁷⁸ В 1619 году оно занесло в главный литовский трибунал протест против намерения правительства забрать на унию православный Петропавловский монастырь (Минск. грам., № 73). В 1620 году иерусалимский патриарх Феофан, бывши в Киеве, дал благословенную грамоту минским православным гражданам на новоустроенное церковное братство (А. 3. Р., IV, № 220). В 1633 году, марта 18-го, король Владислав IV дал монастырю и учрежденному при нем братству привилегию на пользование имениями и доходами, свободу от судов трибунальных, маршалковых и земских городских, а братских дворов – от чинша, податей и платежей, с разрешением иметь школы для обучения людей христианских и типографию для печатания всяких книг, с подчинением этого монастыря виленскому Святодухову монастырю.⁷⁷⁹ В 1635 году посетил Минск митрополит Петр Могила и, похваляя ревность православных, выдал подтвердительную грамоту на учреждение в Минске православного женского монастыря (Мин. ак., №98). Около 1670 года в Петропавловском монастыре жил и посвящал ставленников греческий македонский митрополит Софроний Гелепонос, на которого униатский митрополит Коленда жаловался королю Михаилу.⁷⁸⁰ Вообще состояние православия в Минске и состояние Петропавловского монастыря в продолжение XVII столетия не представляет печальной картины. Но положение дел изменилось к худшему с конца XVII и продолжалось все последующее время.

В 1691 г. униатский плебан Салган Юревич с католиками и униатами напали на монастырь, покушаясь обратить его на унию; но архимандрит Петр Пашкевич, сидя в том монастыре с оружием в руках и с каменьем, в продолжении трех суток, защитил оный.⁷⁸¹ Об этом архимандрите св. Димитрий Ростовский упоминает в своем дневнике, как о проповеднике Минском.

В 1722 г. несколько человек из польской шляхты, собравшись на сеймик громничный (сретенский) под предводительством Михаила Глинского, сделали нападение на Минский православный монастырь, причем били, рубили и увечили иноков.⁷⁸²

В 1734 г. 10 февраля паны воеводства минского, собравшись в Минск на сеймик громничный, «нагло с несколькими стами лошадей, со стрельбой огненной и всяким оружием воинским, напали на Петропавловский монастырь и другую монастырскую церковь, при улице Немизе стоящую; из этих панов Счеснович и Унгер въехали в церковь на лошадях во время вечернего пения самым нехристианским и в свете никогда не слыханным образом; на алтарь великий, не почитая тела Христова, и на образы из огненного ручного ружья стреляли; сосуды, кресты, украшения на иконах, венцы к венчанию подлежащие позолоченые и прочие ценные золотые и серебряные убранства церковные пообирали, ящик церковный с доходами взяли, а священников и монахов жестоко тирански и немилосердно секли, рубили полосами и прикладами, свещами горящими глаза жгли; двери до келей, трапезы, анбаров, сараев, погребов и стойлов поотбили; ящик сборный церковный изрубили, а деньги между собой разделили; в склепах под церковью из могил повыметали мертвых».⁷⁸³

Положение дел стало тем хуже, что начались неустройства в самом братстве, т. е. между самими православными. Сначала обирали его Шишки, из фамилии коих Гедеон был много лет игуменом монастыря; после них взялся за то же назначенный в 1736 г. игуменом Синезий Залусский. Новый настоятель «чрез некоторое время добродетель и постоянство показывал», а потом, вступив во всякие продерзости и своевольства, разорил монастырь, забрав все деньги, справы, документы и облигации. В 1742 г., во время заседания в Минске трибунала великого княжества Литовского, возбуждено было следствие о его поступках. Арестованный при монастыре, Залусский хотел бежать, но был пойман и отправлен для лучшего содержания в Виленский монастырь; но с дороги бежал и отдался под протекцию заславских доминиканов, а от них перешел к бернардинам. Минские монахи снова поймали его и держали под стражей, но во время большого пожара в Минске в 1742 г. Залусский опять ушел, и шатаясь по разным римским кляшторам делал монастырю разные неприятности. Св. Синод воспретил православным всякие сношения с ним и требовал, чтоб его под каким-нибудь предлогом выслали в Россию: но киевский архиепископ отвечал, что не находит этого возможным, так как он находится в польской команде и имеет всякое защищение от ляхов, а потому просил, не будет ли повелено смоленскому губернатору, как не в далеком расстоянии от Минска обретающемуся, его Залусского пристойным образом в Poссию вывесть.⁷⁸⁴ Для умирения же монастыря виленский старший Ласкоронский прислал в оный, в качестве своего наместника, кейдзнского игумена Иакова. Но бедствия для монастыря не прекратились. Преемник Ласкоронского Богданович, «причитая себе некоторую верховную власть над монастырем» назначил в него игуменом какого-то Акиндина, неведомо откуда в тот монастырь пришедшего. В монастыре, незадолго перед тем пострадавшем от пожара, и монахов не было. Братство приняло его, но он начал грабить монастырское имущество, а потом, никому не сказавшись, выехал неизвестно куда. На место его Богданович прислал Варлаама Лодичку. Киевский митрополит утвердил его игуменом; но Богданович, наехавши на Минский монастырь и презирая митрополичью грамоту, Лодичку с начальства низверг, а монастырские доходы забрал на себя. После того он прислал в Минск на игуменство евейского игумена Никодима Томиловича. Этот настоятель сделал весьма много для благоустройства обители. Служа примером строгой жизни, он также строго держал монахов, которых при нем уже было довольно; для воспитания молодых детей завел школу, поотбирал захваченные у монастыря разными лицами земли, умножил хлебные доходы и во всем учредил хороший порядок. Но Богданович, без всякого повода, по одной только злобе, снял Томиловича с игуменства, а всякие доходы велел привозить до Вильны. «Точно так же – жаловались минские граждане в донесении Св. Синоду 30 августа 1748 г. – он опустошил монастырь Соломерецкий, так что у них, как и у нас, ни одного монаха не осталось. И это в таком знатном месте, где и трибунал судитс Школа уничтожена; чрез весь великий пост преждеосвященной литургии не было; люди без исповеди и крещения умирают, а не малая часть людей уходит к иным верам; монастырские сенокосы, грунты и леса, разные господа забирают». Православные г. Минска просили возвратить им Томиловича и подчинить их ближайшему пастырю, могилевскому епископу, вместо находящегося в далеком расстоянии от них киевского митрополита. Томилович также и сам отправился в С.-Петербург с жалобой на Богдановича; но из С.-Петербурга, по приглашению вновь назначенного в Вятку епископа Антония Илляшевича, отправился с ним в его кафедру.⁷⁸⁵

В 1755 году игумен Феофан Яворский жаловался Св. Синоду на претерпеваемые православными гонения. «Когда случится к больному благочестивому человеку пойти иеромонаху для слушания исповеди святой и общения Христовых таин, тогда римские и униатские ксендзы тайно сего наблюдают и священника в дом к больному пойти не попускают, но бесчестно ругают, проклятым схизматиком называют и без пощадения бьют, а свою римскую или униатскую комунею оплаток во уста больному насильно влагают. Когда же случится провожанию быти мертвого правоверного человека, то они с тумултом на улицах нападают, безмерное бесчестие и поругание делают, крест, хоругви и свечи гвалтовне отбирают, мирский народ и духовный чин бесчестно ругают, камением нещадно бьют, грязью очи закидают и обыкновенным путем мертвого человека нести не допускают, но тесными бесчестными уличками жидовскими с мертвым телом ходить принуждают, а временем и к церкви несть не допускают, но на распутьях вне города Минского благочестивых погребати конечно принуждают, на крайнее бесчестие и поругание благочестивой вере нашей... Супружества малженского благочестивым людям нашим всегда возбраняют и венчать в церкви и в монастыре минском отнюдь не допущают, но и венчанных благочестивых людей наших вторый раз в костелах своих римских и униатских церквах насильно венчают». По настоянию русского посла в Польше, виленский епископ прислал в Минск комиссаров для рассмотрения спорных дел. Но игумен Феофан, с комиссарами, не дожидаясь конца следствия, покончили дело «вечным мирным договором», которым римские ксендзы дозволили православным свободно отправлять процессии, взяв с них обязательство не почитать самовольное обращение неуниатов в католичество за насильство и обиду и ни одного из католиков или рожденного от отца или матери католицких в своем законе иметь и в свою веру принимать не дозволять. Игумен и это считал счастьем и благодарил Ржичевского за содействие к водворению мира между православными и католиками. На униатов этот договор не простирался.⁷⁸⁶

При самом начале унии в Минске, кроме мужского Петропавловского монастыря, был. женский. Униаты выгнали из него монахинь, а князь Януш Радзивил в 1614 г. позволил им жить при Минской церкви Рождества Богородицы (Минск. ак. № 53). После того, спустя 4 года, монахини построили свой монастырь Петропавловский же, на средства, данные Анной Стеткевич, урожденной княжной Огинской, с подчинением его виленскому Святодуховскому.⁷⁸⁷

В 1635 г. та же Анна Огинская Стеткевич основала монастырь Прилуцкий, в м. Прилуках минского уезда, при церкви Св. Троицы, в которой погребены тела ее предков, православных князей Огинских, Вишневецких, Стеткевичей. Монастырь существовал до 1740 г., в котором минский староста Иосиф Ивановский разогнал монахов и овладел монастырем и его имениями.

В начале XVII же века основан монастырь Селецкий Воскресенский в м. Сельце, усердием графа Георгия Васильевича Тышкевича и жены его Mарии Унеховской. В 1751 г. жмудский епископ Антоний Тышкевич отнял его у православных и отдал логойским базилианам.

В самом начале унии, в 1609 г., князь Адам Корибут Вишневецкий и супруга его Александра, урожденная Ходкевич, построили две православные церкви в селе Брагин-Ключ – Спасскую и Благовещенскую и основали при них монастыри: при первой – мужской Спасский, при второй – женский Благовещенский. «А если бы по животе нашем, – писали они в фундушевой грамоте, – потомки наши по нас засталые, отступивши веры христианской греческой, хотели службу Божию в той церкви св. Спаса и в монастыре бурити и псовати, тогда нехай на них зоставает клятва святых отец и моя родительская» (Собр. минск. акт. №XLIII). Но оба монастыря, теснимые униатами, вскоре опустели; в 1632 г. Христина Малицкая, урожденная Вишневецкая, отдала их православной игуменье Олимпиаде Рагозиной для жительства инокинь; но в начале XVIII столетия православные монахини были изгнаны, а монастыри отданы базилианам.

Соломерецкий Покровский монастырь, основанный еще до унии, оставался за православными до половины XVIII века; и уже только в 1752 г. захвачен униатами. В 1818 г. он упразднен, а церковь обращена в приходскую.

Весьма важным пунктом для православной церкви был Слуцк, стольный город княжеств Слуцкого и Копыльского, находившихся во владении Олельковичей, ревностных покровителей православной церкви.

С переходом Слуцкого княжества в 1600 г. под власть Радзивилов,⁷⁸⁸ Слуцк не утратил своего значения, но лишился своих благодетелей, хотя некоторые из Радзивилов благосклонно относились к православной церкви.⁷⁸⁹

В Слуцке и бывшем княжестве Слуцком много было православных церквей и монастырей

При самом начале унии митрополит Рагоза поставил своим наместником в Слуцке протопопа Афанасия Спасского и подчинил ему всех священников Слуцка и его окрестностей (А. 3. Р. IV, № 133). Но православное духовенство не подчинилось ему, а жители Слуцка нанесли даже оскорбление самому митрополиту при посещении им этого города.

В 1600 г. митрополит Ипатий Поцей, убеждая слуцкое духовенство подчиниться ему, писал: «а есть ли и сим напоминанием нашим отцовским погордите, ино на непослушных есть ино лекарство, о котором и сами в правилах святых богоносных отец ведаете, а коротко мовити: на мене не на Рагозу трафите». (А. 3. Р. IV, № 153).

Некоторые лица из слуцкого духовенства приобрели историческую известность. Протопоп слуцкий Андрей Мужиловский был весьма образованным и весьма уважаемым пастырем. В 1628 году он присутствовал на киевском соборе по делу Мелетия Смотрицкого; но в 1631 г. был уже иноком Киево-печерского монастыря с именем Антония и, по смерти Иова Борецкого, считался в числе кандидатов на митрополию.⁷⁹⁰

Слуцкий монастырь Св. Троицы, воздвигнутый усердием Олельковичей, потомков великого князя литовского Ольгерда,⁷⁹¹ в продолжении двух веков выдерживал борьбу с католичеством и унией: но остался неуклонно верен православию и поддерживал в той же борьбе бывшие под начальством его обители. В то же время он был правительственным центром духовного управления в части Белоруссии, подведомой киевскому митрополиту.

К Слуцкому монастырю Св. Троицы принадлежали монастыри: Слутский братский Преображенский деревянный, основанный в 1600 г.;⁷⁹² Старчицкий Петропавловский, в слуцком уезде, близ селения Старчиц, основанный в конце XVII века; два Грозовских монастыря, в м. Грозове слуцкого уезда, из коих один, Иоанно-Богословский, основанный в 1600 г. дворянином Мартином Володкевичем, состоял в подчинении виленскому святодуховскому братству, а в 1680 г. присоединен к слуцкому Троицкому монастырю; другой, Николаевский, всегда был подсуден Слуцкому монастырю; Мороцкий Успенский женский при устье реки Морочи⁷⁹³ и Слуцкий Ильинский, до 1611 г. мужской, а с сего времени женский.⁷⁹⁴ Самым отдаленным из подведомственных слуцкой архимандрии монастырей был Заблудовский Успенский. В половине XVIl века, супруга виленского воеводы Януша Радзивила, Mapия, дочь молдавского господаря Могилы, завела при Заблудовском монастыре школу для обучения детей христианских святой православной веры наукам, пожертвовав в 1659 г. из записанных ей мужем 600 тысяч золотых польских 150 тысяч на Заблудовский монастырь и училище. Но вскоре после этого, в 1671 г., униаты завладели Заблудовской обителью (Акты Вилен. арх. ком. т. XI, № 72 и пред. стр. IX).

Архимандриты Слуцкого Троицкого монастыря именовались наместниками киевской митрополии и заведовали духовенством и приходами новогрудского воеводства и мозырского повета, состоявшими в ведении и управлении митрополита. Когда белорусская епархия по проискам иезуитов оставалась незанятой, слуцкие архимандриты заведовали всеми церковными делами в Северо-Западной Руси.⁷⁹⁵ В священнослужении слуцкие архимандриты имели некоторые особые преимущества: отправляли служение с посохом и рипидами, осеняли трикирием и дикирием и принимали св. дары в царских вратах; кроме того имели право носить митру и мантию со скрижалями. (Ист. росс. иер. I, 394). Архимандриты избираемы были киевским митрополитом, но получали презенту от Радзивилов, как колляторов монастыря.

Настоятелями Слуцкого монастыря, после Михаила Рагозы, съехавшего с архимандрии слуцкой на престол киевской митрополии принявшего унию, были: Артемий († 1591), Исаия Соболевский (1599), Емелиан Загоровский, Иоасаф Мировский († 1618), Михаил Загоровский (1632–1635), Самуил Залесский Шитик,⁷⁹⁶ Иларион Дорофеевич Болоценский (до 1649 г.), Варфоломей Скочкевич (1649–1653, и с 1654 Феодосий Василевич из игуменов киевского Златоверхого Михайловского монастыря. – Василевич, никогда не быль на стороне русского правительства и всегда тяготел к Польше. При нем, во время бывших в Польше волнений и войн, Троицкий монастырь подвергся в 1655 и 1660 гг. разорению и опустошению.

В 1659 г. м. Дионисий Балабан, большей частью проживавший в Слуцком монастыре у Василевича, учредил в Слуцке консисторию по образцу киевской (или капитул), а владетель места кн. Богуслав Радзивил назначил присутствовать в оной священников Копыльского, Романовского и Прусского, для обеспечения сельского духовенства от притеснений. В 1669 г. Феодосий посвящен в белорусские епископы, но сохранил за собой звание слуцкого архимандрита.⁷⁹⁷

После Феодосия, с 1678 г. управлял монастырем Феофан Креховецкий, архимандрит овручский. С августа 1678 г. имел в Слуцке пребывание греческий митрополит Макарий Лигариди, который и исправлял там все духовные требы – рукополагал ставленников, освящал церкви и т. д.⁷⁹⁸

Серапион Полховский, из игуменов грозовских. После посвящения в белорусского епископа в 1691 г., он удержал за собой управление Слуцким монастырем и православными приходами, которыми управлял прежде по званию митрополичьего наместника, – что подало повод к весьма важным и вредным пререканиям между белорусскими епископами и киевской митрополией. После смерти Полховского (1704 г.), при посвящении в белорусские епископы Сильвестра князя Четвертинского, митрополит Иоасаф Кроковский включил в обет, подписанный им при совершении обряда, обязательство не распространять своей власти за пределы белорусской епархии. Но когда Сильвестр, после посвящения, прибыл в Слуцк, то нашел здесь разногласие в среде православного духовенства. Одна часть изъявляла желание признать над собой власть белорусского епископа; но другие, и во главе их преемник Полховского по званию слуцкого архимандрита, Иоасаф Лапецкий, сопротивляясь этому желанию, стояли за подчинение митрополиту. Ланецкому не хотелось упустить власть из своих рук. Горячность с обеих сторон довела спор до ожесточенной борьбы. Сильвестр стал рукополагать священников и раздавать духовные должности в Слуцке; архимандрит, а вслед за ним и митрополит протестовали в окружных грамотах, объявляли распоряжения Сильвестра недействительными и предавали анафеме духовных, признавших над собой его власть. Четвертинский объявил Лапецкого низложенным и назначил на его место другое лицо. Взаимные протесты, пререкания и отлучения посыпались с обеих сторон. Митрополит принес жалобу русскому посланнику в Варшаве; Лапецкий искал защиты у владельца Слуцка – князя Нейбургского и его управляющих. Последние приняли сторону митрополита и стали силой изгонять ставленников Сильвестра. Спор продолжался около 20 лет; а между тем униаты и католики, пользуясь этой смутой в православной церкви, завладели почти всеми монастырями и церквами в спорной области (Арх. Югоз. Р. ч. I, т. IV, пред. стр. 72 и №№ 124, 136, 169, 173–175, 186 и 187).

Вероятно в связи с этими спорами находится жалоба слуцкого духовенства в 1714–1716 г. на новоучрежденное святоуспенское братство при замковой соборной церкви, которое присвоило себе многие прерогативы и права духовенства, распоряжалось церквами и фундациями, присваивало себе пожитки церковные, судило духовных особ помимо законной власти митрополичьего наместника.⁷⁹⁹

Преемником Лапецкого был Феодосий Волкович с 1715 г. по 1731 г. из грозовских игуменов.⁸⁰⁰

В 1731 г. архимандритом слуцкого монастыря определен был из учителей киевской академии Иосиф Оранский. В 1732 г. он представил киевскому архиепископу Рафаилу об утеснениях и несносных обидах от римлян, жалуясь на слуцкого плебана Славковского и на ксендза Пепского, комендаржа копыльского, из коих последний с семью человеками, нападши на православного священника Плясецкого-Вербиловича, «по щекам довольно бил, трость на голове Вербиловичевой поломав, плетьми до умертвия прибив и после связав и связанного с собой везучи многократно плетьми бив и якое при нем было имение забран на дорозе, с воза его сбросил». Архимандрит Оранский жаловался властям, но никакой сатисфакции не получил: «токмо нашим благочестивым ругаются и с ругательством отпущают православных». «Весьма намерили Римляне таким своим самоволиемъ испразднить наших благочестивых неповинне страждущих». Архиепископ донес об этом Святейшему Синоду; Синод сообщил в иностранную коллегию, требуя, чтобы русский министр при польском дворе граф Фон-Левенвольд «пристойным образом чинил представления как его королевскому величеству, так и Речи Посполитой, домогаясь всякими пристойными способами, дабы римлянам воспрещено было чинить обиды и разорения православным и чтобы в тамошних присутственных местах никакого ругательства православным не чинили».⁸⁰¹

В 1739 г. слуцкий архимандрит Оранский доносил киевскому архиепископу, что римляне «всячески не допущают обветшалых церквей поновлять, а погорелых на тых же местах вновь строить», и хотя он неоднократно жаловался на это русскому министру при польском дворе, но никакой не получил резолюции; в подтверждение своей жалобы Оранский препроводил копию с циркуляра виленского бискупа Михаила Зенковича (от 15-го июня 1739 г.) о воспрещении дизунитам слуцким постройки и возобновления церквей.⁸⁰² Такую же «ингибицию, вельми грозную и веру православную уничтожающую» выдал Зенкович 8-го декабря 1740 г. по поводу пристройки паперти к деревянной церкви в селе Малой Рубежевке в поместьи княгини Анны Радзивилл, урожд. Сангушковой, великой канцлерины княжества Литовского. По просьбе Иосифа Оранского, русский резидент в Варшаве Голембовский писал к бискупу с требованием, чтобы он церквам Божиим истребления и вере православной уничтожения не делал, но бискуп «грозно на то писание ответствовал и похвалялся еще большее гонение воздвигнуть на благочестие».⁸⁰³

В 1744 г. шляхетскими детьми Вехертовыми иезуитскими воспитанниками сожжены в Слуцке три православные церкви: Воскресенская, Замковая и Варваринская; сгорел также и дом фундушевый, называемый митрополитский, в котором издревле отправлялись рады и суды благочестивого духовенства.

Главными зачинщиками и руководителями в деле преследования православных в Слуцке и вообще в минском воеводстве были иезуиты слуцкой коллегии. Они отняли у Троицкой архимандрии земли мили на полторы в окружности, насильственно принуждали православных к унии, захватывали правосл. церкви и выгоняли священников.

Но владельцы места, Радзивилы, не были фанатическими гонителями православных. Преемник Оранского (с 6 сентября 1746 года), архимандрит Михаил Козачинский, в донесении Святейшему Синоду от 15 марта 1750 года с особенной похвалой отзывался об Иерониме Флориане Радзивиле († 1760 г.), подчашем в. к. Литовского, как о защитнике и покровителе православных и просил для него орден св. Андрея.⁸⁰⁴ В 1755 г. Козачинский, с разрешения киевского митрополита Тимофея Щербацкого, перенес из Заблудова в Слуцк мощи св. мученика младенца Гавриила, 6-ти летнего христианского отрока, замученного в 1690 г. евреями и выброшенного в поле на съедение птицам. Тело его погребено было в заблудовской церкви и через 30 лет обретено нетленным.

Преемником Казачинского был Давид Нащинский, из префектов Киевской академии.⁸⁰⁵ Он управлял монастырем не более года и взят был обратно в киевскую академию в ректоры оной.

За ним Досифей Голяховский с 1758 г.⁸⁰⁶ Прибыв в Слуцк он нашел «не токмо народ, но и самых священников крайне и ужасно препростых, а наипаче по лесам за далекими болотами живущих, и не токмо прав церковных, но и закона Божиего вовсе не ведущих, а напротив того в одних суевериях и пагубных забобонах упражненных, так что одна везде была преглубокая тьма. Сеж с той причины, что нигде тамо учений не было. Церкви многие в крайних скудностях, обветшалостях и безобразиях таковых, что ни служить в них невозможно и не на чем было, понеже не только других книг, но евангелий святых во многих церквах не было, но одни у других занимали и то писанные. Несколько церквей, по сгорении их, вновь выстроивать чрез не мало лет вовсе не допускано».

Досифей завел в архимандрии семинарию, для обучения детей, при латинских школах, священному писанию и всему для священства нужному; снабдил церкви книгами, выпросил у князя Радзивила позволение возобновлять старые и строить новые церкви. Но, вводя порядок, Досифей не уберегся от вражды. Слуцкий протопоп Маньковский, не желавший подчиниться его власти, с наместником слуцким, подали на него клеветнический извет митрополиту; вследствие чего Досифей удален от места и назначен под начал в Мгарский Лубенский монастырь, где прежде был настоятелем. Досифея принял к себе Георгий Конисский, знавший его по академии, и просил дать ему назначение, которое бы соответствовало его дарованиям. Святейший Синод поручил его вниманию киевского митрополита.⁸⁰⁷

Киевский митрополит назначил на его место и послал в Слуцк полтавского игумена Антония Почеку, но Радзивил (князь Карл, великий гетман литовский † 1790 г.) его не принял. Наконец удалось определить туда киевокирилловского игумена Павла Волчанского (с 5 июля 1763 г.).⁸⁰⁸

В 1767 г., во время слуцкой диссидентской конфедерации, слуцкой архимандрии принадлежало до 50-ти церквей.⁸⁰⁹ Волчанский умер 2 сентября 1783 года.

Древняя православная Туронская и Пинская епархия, при самом начале унии, обращена была на унию. Пинский епископ, при самом начале унии, принял унию. Но православные не последовали за ним и архимандрит Лещинского монастыря, Елисей Плетенецкий, и протопоп дмитриевский Феодор, со всеми замковыми священниками,⁸¹⁰ противодействовали унии. Митрополит Рагоза в 1595 г. низложил их. Король отдал Лещинский монастырь холмскому епископу Дионисию Збируйскому, но Плетенецкий не отдал его и удержал за собой во все время до выбора его в киевопечерские архимандриты. Только в 1605 г. он достался униатам. Король отдал его митрополиту Поцею.⁸¹¹

Православные мещане тайно держали у себя священников, но не укрылись от злобы врагов. Униатские епископы жаловались правительству и православным запрещаемы были эти укрывательства. В 1621 г. патриарх Феофан благословил в епископы в Пинск и Туров греческого епископа Авраамия Стагонского. Он жил в Турове до 1632, когда епархия окончательно осталась за униатами и епископ удален из Турова.

В 1627 г. состоялся королевский приказ по жалобе униатского епископа Григория Михайловича: «ижь вы, ничего не оглядаючеся на право, попов не послушных его (униатского епископа) к себе в домах переховуете, бунты непотребные против звирхности нашей господарской и его епископской чините, и попов своевольных, набивши откулись, межи собой укрываете, а ему яко пастыру карати не допущаете и забороняете. Пре то мы господарь вам всем приказуем, абы есте попов своевольных и непослушных карати не забороняли и их выдавали и в домех своих не переховывали и церквей во владзи своей не имели». В 1629 г. пинский староста, краковский каштелян, князь Юрий Корибутович-Збаражский, позван в суд за самовольное дозволение служить в церкви св. Феодора, запечатанной униатами, а вслед за тем, в 1631 г. и церковь отобрана униатами.⁸¹² Но в 1632 г. снова возвращена православным.

В то же время православным дозволено построить монастырь и учредить при нем братство, семинарию и госпиталь. «Били нам челом земяне нашего повета пинского и мещане братства Русь старая в унии не будучая, и просили нас господаря на сейме коронации нашей, або есмо им привилеем нашим особливым братство их утвердили и на грунте их купном шляхецком церьков братскую новую здубовать позволили, на которой наложенье и здубованье спомяненной церкви братство мает себе данный от патриарха первей сего лист благословенный: мы господарь с паны рады нашими, видя их в том просьбу слушную, даем им сей наш привилей на збудованье и мурованье церкви, названной Богоявления Господня, при которой церкви мает быти монастырь законников регулы св. Василия, и в нем людей годных ученых держати даем вольность и позволяем братии школы наук вызволенных языков грецкого, латинского, русского и польского имети и семинарии и шпитали фундовати... А братия того братства мают рядитися и справовати порядком от патриарха константинопольского Иеремии львовскому и виленскому братству поданным. В Кракове 3 марта 1633 г.⁸¹³ «Так возникли Пинский Богоявленский монастырь и при нем братство. Настоятель монастыря заведовал, под высшим управлением киевского митрополита, церквами и монастырями бывшей пинской епархии и употребил титул туровского и давидгородского оффициала,⁸¹⁴ что не нравилось униатам, как обидное для чести униатского пинского епископа.

В то же время построены монастыри Купятицкий-Введенский в одной миле от Пинска и Новодворский Успенский в Пинском уезде.

Купятицкий монастырь основан при церкви села Купятицкого, в миле от Пинска, брестской кастеляншей Аполлонией Волловичовной Войниной, с сыном ее, новогрудским каштелляном Василием Коптем, выкупившими то село у Григория Войны, которому оно подарено было королем. Благочестивые строители уфундовали монастырь, имениями и угодьями,⁸¹⁵ подчинили его виленскому Святодуховскому монастырю и выпросили оттуда в игумены образованного инока Илариона Денисовича и несколько монашествующих.⁸¹⁶ Киевский митрополит Могила, узнав, что церковь Купятицкого монастыря очень старая и ветхая, дал братии универсальный лист для сбора подаяний на ее обновление. Игумен возложил это послушание на своего наместника Афанасия Филипповича,⁸¹⁷ который, побродив безуспешно по Белоруссии, только что отбывшей сборы на возобновление киевской Софийской церкви и на нужды местной епископской кафедры, направился в Москву просить милостыни у царя Михаила Феодоровича. Путешествие это, совершенное Афанасием в сопутствии диакона купятицкого Неемии, в 1637–1638 г., сопряжено было для них с крайними затруднениями. Но набожный русский народ повсюду принимал их с любовью и усердием, обители давали у себя приюты, а воеводы – проезжие листы и проводников от места до места. В Москве он подал царю челобитную об угнетениях православных и о защите их. По возвращении его из этого путешествия, в Купятицкий монастырь пришла просьба от брестского братства дать им в игумены его Афанасия или Макария Токаревского. Жребий упал на Афанасия и он переселился в Брест «где то фундамент унеи проклятой стался».

Новодворский монастырь основан также при приходской церкви, в которой находилась чудотворная икона Божией Матери, писанная, по преданию, всероссийским митрополитом Петром, на Волыни, в устроенном им монастыре в урочище Новом Дворце.⁸¹⁸ В 1608 г. основатель монастыря, Григорий Володкович, записал на монастырь две части своего имения Новый двор (Акт. Вил. арх. ком. XI, № 25). В 1677 г., 15 августа, белорусский епископ Василевич перенес с крестным ходом чудотворный образ из старой церкви в новую. При торжестве присутствовали виленский старший Климент Тризна, в ведении которого находился монастырь, – живший в Слуцке св. Димитрий, впоследствиии митрополит ростовский, и много белорусского духовенства. Проповеди говорили белорусский епископский проповедник Хоментовский и минский проповедник отец Паскевич, а игумен цеперский Никодим оглашал в церкви после обедни чудеса пресв. Девы, совершившиеся во время крестного хода.⁸¹⁹

В Пинске был женский Варваринский монастырь, основанный в 1581 г. князем Феодором Ярославичем. При самом начале унии король Сигизмунд III отдал его униатке Евфросинии Тризнянке. Православные монахини хотели основать новый монастырь, но король воспретил это грамотой на имя польского магистрата.⁸²⁰

1648 год был страшный для православных жителей Пинска. Во время бывшего в городе мятежа, поляки и униаты сожгли семь православных церквей, которые уже и не отстраивались. Город горел два дня; радцы, лавники и поспольство разбежались по окрестностям, а некоторые убиты, так что в Пинске осталась только малая часть жителей. Из православных церквей уцелела только одна Феодоровская.

С наступлением казацкой войны казаки отплатили им той же монетой: сожгли униатскую епископскую кафедру и монастыри мужской и женский. Выше упомянули мы о Лещинском монастыре, захваченном униатами. В 1639 г. он отдан был королем в пожизненное управление православному архимандриту Лозовскому; и после него удержан православными, и киевским митрополитом поручен в 1654 г. в управление старшему Виленскому, архимандриту Иосифу Нелюбовичу Тукальскому. Под защитой казаков Тукальский овладел пинским кафедральным собором, «выгнал отца Золотого» униатского епископа,⁸²¹ и возвратил благочестивым много других церквей, городских и сельских, в которых уже несколько лет распоряжались униаты. Но с удалением казаков униаты опять начали отнимать у православных церкви и вытеснять Тукальского из Лещинского монастыря. Православные обратились к королю с жалобой, вследствие которой король Ян Казимир в 1661 г. 18 июня выдал им заручный лист, с запрещением униатскому пинскому епископу Андрею Кваснинскому – Золотому самовольно забирать православные церкви и принуждать православных к унии.

Тукальский, и по назначении его белорусским епископом и потом киевским митрополитом крепко удерживал Лещинский монастырь, несмотря на то, что уже в 1651 году назначен был в оный настоятелем униат Гавриил Коленда. В 1665 году пинский униатский епископ Белозор жаловался, что пинский магистрат состоит из одних схизматиков и что поблажка схизме причиняет большой ущерб святой унии:⁸²² но наконец в 1668 г. им овладели униаты и с того времени монастырь этот оставался за униатами во все время унии.

В 1669 г. 6 ноября король Михаил Корибут подтвердил привиллегию, данную Владиславом IV православным пинской братской Богоявленской церкви и приписной к ней церкви св. Феодора. Учрежденному при них братству дозволено строить церкви деревянные и каменные; монахов закона св. Василия Великого честных людей содержать, набожество употреблять, крестное хождение отправлять, училища свободных наук, для обучения детей языкам латинскому, греческому, польскому и русскому, иметь; во все время двух, Богоявленского и Федоровского, праздников мед варит и чрез две недели продавать; всякими доходами, церкви и училищу и богадельням пожалованными, пользоваться в вечные времена». «Братство тех церквей – говорится далее в привилегии – поступать имеет порядками, от престола патриарха константинопольского братству пожалованными, без всякого препятствия». Привилегия эта была подтверждена в 1676 году 12 февраля Яном Казимиром и в 1744 году 7 сентября Августом III-м.⁸²³

Преемник Кваснинского, униатский епископ Мартиан Белозор (с 1666 г.), продолжал отбирать церкви, возвращенные православным. Сохранился документ об отобрании Плотницкой церкви в имении дворян плотницких Скирмонтов и Стаховских, фундаторов этой православной церкви. В 1674 г. Белозор позвал их в каптуровый суд пинского повета. На суде униаты объясняли, что «священников тамочных шляхта плотницкая подчас ребелии казацкой за прозываемого казака Ивана Лихого, в панстве его королевский милости и в повете пинском зостаючего, зесланного от Хмельницкого, именовавшегося гетманом запорожским, прымучила (принуждала), абы не отзывала быти в соединении з костелом святым римским и в послушенстве его милости отцу Андрею Кваснинскому, Золотому, на тот час епископови пинскому; але бы послушными были отцови Иосифови Тукальскому, который под час ребелии казацкой забрал все церкви и добра епископии пинской и туровской за поданием вышеименованного Лихого Ивана». Каптуровый суд, несмотря на заявления фундаторов и желание их оставить церковь в управлении православных властей, присудил отдать Плотницкую церковь униатам.⁸²⁴ Православные выстроили себе новую церковь и выпросили у короля в 1676 г. заручный лист на неприкосновенность этой церкви. В том же 1674 г. Белозор жаловался суду на старость г. Турова за то, что они не допустили его обозревать (визити чиниты) церкви в городе и близ лежащих селах, а «посланного им вперед каплана Зубкового срамотными словы телжили и на каплана и на самого его милости ксендза епископа и живот их похвалки учинили». Каптуровый суд приговорил отдать все церкви с священниками и со всеми аппаратами церковными его милости ксендзу бискупови».⁸²⁵

В 1722 г., в феврале, князь Вишневецкий, канцлер, выдавал своих дочерей замуж – одну за ордината Замойского, другую за Огинского, сына воеводы троцкого. В Пинск наехало множество сенаторов; а Замойские привели с собой отряд войска с артиллерией. Желая ознаменовать семейное торжество религиозным подвигом, Вишневецкий с своими гостями, и с епископами луцким латинским Рушевским и пинским униатским Годебским, делали заезды на православные церкви, ругались над святыней, били монахов, а при отъезде поручили Голебскому забрать на унию и остальные церкви, каких не успели захватить сами. Между прочими отняты были на унию церкви Федоровская и монастырская Богоявленская.⁸²⁶ Пинский игумен Карион и купятицкий Михаил от имени всех жителей города Пинска и за весь уезд оного принесли жалобу государю Петру I-му, и по настоянию русского правительства отобранные монастыри и церкви в том же году возвращены были православным.⁸²⁷

Возвращен православным и Богоявленский монастырь: но не возвращены принадлежавшие ему имения и захваченное из него украшение церковное. По настоянию русского резидента в Варшаве, в 1741 г. назначена была комиссия для рассмотрения всех спорных дел об имениях в г. Пинске; в том числе приказано было явиться на оную и игумену пинского братского монастыря Варфоломею: но он не мог ничего доказать, потому что все документы в 1722 г. отобрал Годебский, а городской наместник Андрей Гедройц всячески противодействовал ему в иске. Принадлежавшие монастырю два приходские села Заполье и Галево захвачены на унию. В 1742 г. игумен Богоявленского монастыря доносил киевскому архиепископу, что он «устроил вокруг монастыря ограду парканную и гонтою покрыл, также трапезу церковную построил: но студенты пинской иезуитской коллегии, сделав нападение ночью, всю кровлю на паркане сбили, а трапезу спалить похваляются. В праздничные дни, когда бывает процессия, студенты той же пинской академии, бросая камнями, процессии ходить воспящают».⁸²⁸ Пинский игумен заявил обо всех этих оскорблениях и обидах русскому резиденту; резидент написал к пинскому униатскому епископу Булгаку, а епископ отнес всю вину на самих же православных «Жалоба почтенного игумена, – писал Булгак от 9 марта 1743 г., – ревность о целости церкви являющая, есть токмо претекст, покрывающий природную ненависть против правдивых с римским святым костелом соединенных униатов; в самом же деле, что церковь братства пинского отвнутрь и вне опустевшая обретается, сему причиной суть домашние ее неприязни. Уже бо при моем времени несколько игуменов пинских, забрав церковное серебро, деньги до несколько надесять тысяч злотых польских, на починку церкви собранные как в здешних краях, так и из Poссии присланные, ушли в путь свой, о которых и поныне не слышно. Откуда же сие все происходит, откуда соблазны такие являются и такие непристойности, если не оттуда, что неуниатского закона духовные никакого в здешних краях не имеют над собой духовного правительства, от самого Христа Господа учрежденного; не имеют визитаторов, объезжающих смотрителей, которые бы накрепко смотрели жития и поступков, приходов и расходов: отчего то происходит, что почтенные игумены не знают, что пpиемлют; воспоследовавшие же по них не ведают, что им оставлено. Все же то к повреждению и опустошению церквей и монастырей и к поруганию закона чинится». В то же время, по поводу взятых из братского монастыря документов, писал, что он поручил «рассмотреть в архиве, не сыщутся ли какие документы, церкви братства пинского служащие, а по приисканию некоторых писем уведомил братского игумена, чтобы он их отобрал. Тот ни мало на то не смотря, – ибо в кратком времени из Пинска уехал, выбрав все из церкви и монастыря, – ни сам ко мне не явился и никого не присылал. Нынешний же почтенный игумен тако ж о тех документах уведомлен. Придет ко мне, то отберет; а я посылать не буду, понеже потребна мне с отобранных писем квитанция. И тако по премногу милость вашу прошу, да не наводите толь легко верить жалобами, ибо я люблю покой, почитаю справедливость; доброе же приятство и благосклонность милости вашей получить себе желаю».⁸²⁹

В 1743 г. настоятель Цеперского униатского монастыря, ксендз Алексей Кондратьевич, напал на Новодворский монастырь и угрожал монахам: «из Нового Двора не выеду, пока двух или трех из вас не застрелю»; а игумену Варлааму Лодичке «стрелянием в лоб грозил, где оный игумен на поле или на дороге попадется». В том же году цеперские базилиане овладели Новодворским монастырем, в возвращение будто бы убытков, понесенных в 1707 г. в бытность российского войска в Литовском княжестве; православных монахов выгнали из монастыря, а народ силой принуждали к принятию унии:⁸³⁰ но, по настоянию виленского архимандрита Богдановича, монастырь возвращен православным и присоединен к Пинскому Богоявленскому монастырю.

В половине XVIII в. в ведомстве Пинского монастыря находилось еще до 20-ти приходских церквей⁸³¹ ), составлявших Давидгородицкую протопопию. В 1758 г. игумен братского монастыря Феофан Иворский выпросил у короля Августа III позволение на возобновление сгоревшей в том году Федоровской церкви; в 1764 г. вел процесс с лещинским архимандритом Киприаном Булгаком, по наущению которого униаты остригли ему голову и бороду.⁸³² В 1798 г. Пинский Богоявленский монастырь сгорел до основания, а монашествующие переведены в Дятловицкий Преображенский монастырь при с. Дятловичах в пинском уезде,⁸³³ основанный в 1622 г. шляхтичем Константином Богдановичем Далматом.

В следующем же, 1799 г. переведен в Пинск бывший Минский Петропавловский монастырь и устроен при соборной пинской церкви, бывшей прежде иезуитской, потом базилианской, а с 1796 г. обращенной в православную. Новоустроенному монастырю усвоено наименование Богоявленского в память бывшего в Пинске Богоявленского монастыря. Церковь же св. Феодора Тирона, бывшая приписной к Богоявленскому монастырю, обращена в соборную⁸³⁴.

1) Неуниаты служат соседственному государю одной с ними веры вместо шпионов, и обнаруживают ему все тайны отечества, находят случай относиться к своим пастырям и начальникам заграничным, по духовным своим надобностям, лживыми представлениями о притеснении и обидах им причиняемых, и тем возбуждают соседственного государя к войне против Речи Посполитой.

2) Вывозят из государства, какие только возможно, драгоценные вещи, находящиеся в их церквах и монастырях, опасаясь наипаче, что оные возьмутся на унию, как то можно доказать давними и новыми примерами.

3) Подозрительные попы определяются к церквам мирским, также принимаются и в монастыри для священнодействия, без всяких надлежащих доказательств о рукоположении сих; ибо настоятели мирские греческой веры не берут никаких о том справок; только бы кто сказал, где и которым схизматическим епископом за границей рукоположен, немедленно помещаются к церкви на вакансию; да и в самых монастырях позволяется таковым священнослужение, только бы сказал, что он поп; и чрез то совершается у них идолопоклонство освящающих святейшие тайны и возносящих оные для поклонения людям.

4) Живут без всякой подчиненности, не давая никому отчета в делах и поступках своих, и потому разные латинского обряда люди и греческие униаты, а особливо из духовенства, часто претерпевают от них обиды в рассуждении раздавания духовных потреб, как то бракосочетаний и пр.; прихожанам римским или униатам на них не можно искать правосудия, ибо кто отважится ехать за границу в Россию и на них жаловаться?

Большая бы еще опасность предстояла, если бы, сохрани Боже, те церкви вновь возвращены были схизме, которые недавно от ней отобраны в Пинске.

1) Заградился бы путь навсегда к искоренению схизмы и ни один господин, имеющий ныне в поместье своем церковь схизматическую, не был бы волен обратить оную к унии, боясь покровительства российского.

2) Великая бы опасность была от того, что множайшие бы отпали к схизме в епархиях, недавно к унии совращенных, как то в луцкой, львовской и перемышльской, где по большей части как духовные, так и светские, наружно только содержат унию, а внутренно суть настоящие схизматики; а ежели бы увидели, что в Пинске схизма подкрепляется российским покровительством в отнятии своих церквей от униатов и в обращении их в свою первоначальную схизматическую веру, то и они бы удобно поддалися оной, и всеми мерами постарались бы под таковым покровительством исповедовать явно оную веру.

3) При таких обстоятельствах не только в Пинске, но везде подняла бы роги схизма и ругалася бы не только над униатами, но и над римлянами, что от страха схизматической российской державы принуждены были они возвратить церкви свои, в отнятии которых толь знаменитые особы учавствовали, и что несколько бедных чернецов, и большей частью непросвященных, успели в том, чего желали.

4) Что касается до прав и конституций, постановленных в разные времена в пользу людей греческой неуниатской веры, то оные были изданы, когда еще исповедовали таковую веру многие князья, вельможи и дворянство, и когда находились под владением Речи Посполитой казаки. А дабы сии не имели случая к измене и бунту против Речи Посполитой, чрез принуждение переменить их веру, дли того Речь Посполитая защищала их правами и конституциями при их схизматической вере: ныне же совсем другая конституция для сей веры, поскольку, по первых, оная исповедывается только одним простолюдством, да и то весьма не многим, следовательно и не должны. Уже ныне защищаемы быть таковыми правами нынешние схизматики; второе, что те права и конституции даны были в то время, когда еще они имели епископов и пастырей своей веры: а ныне, когда уже по милости Божией все прочие отцы епископы приступили к святому соединению, было бы несходственно с разумом позволят, чтоб люди жили в оной вере, а пастырей своих имели в чужом государстве и относились бы к ним; третье, что те права и конституции, коими защищается вольность греческой неуниатской веры, простирается только на те места, для которых они постановлены, кат то на епархию пинскую⁸³⁵.

Брестская земля с 1569 года⁸³⁶ составляла Брестское или Бресто-Литовское воеводство, с поветами Брестским, Пинским и Кобринским. Сперва она подлежала ведению луцких епископов, доколе они были православные, а потом, в XVIII веке, киевских архиепископов и митрополитов.

Брест в XVI столетии был средоточием кальвинства; но в конце этого века ему пришлось быть центральным пунктом для соборов православного духовенства, а также местом собора, провозгласившего и утвердившего унию. Православное духовенство и жители Бреста подверглись страшным гонениям, и принуждены были уступить силе. – Брест сделался одним из центров унии и латинства на Подляшье. С началом XVII века здесь появилось множество католических орденов и монастырей. В 1609 году появились бернардины, которым Сигизмунд III назначил вспомоществование, а Лев Cапега дал богатый фундуш. Сапега построил каменное здание для помещения иезуитской коллегии и школы. За бернардинами появились в Бресте тринитары; в 1629 году построен в Бресте монастырь для базильянов, с 1659 года явились бернардинки; за ними бригитки, в 1630 году доминиканы. К концу XVII столетия Брест мало по малу низошел до степени незначительного города.

Перед началом yнии в Бресте было 10 православных церквей; при введении унии все они силою были обращены в униатские.⁸³⁷ Автор Перестроги, описывая насилия, каким подвергаемы были униатами православные в Черной Руси и Литве, говорит: «и теж берестейским мещанам дали есте ся знати: ведает то их хребет и мешок, и поп их Павло в Берестью, яко есте в темнице смродливой его мордовали, а иным набожным священникам головы и бороды есте пообголевали».⁸³⁸ Поцей отнял у православного брестского братства школу и поставил в ней учителем униата Петра Аркудия, которого привез с собою из Рима.

В 1632 году православные жители города Бреста приобрели себе первую православную церковь, св. Симеона Столпника, с принадлежащим ей монастырем (за Мухавцем). Берестейский униатский капитул внес в земской суд свой жалостный протест на подданных бельского воеводы Рафала Решнинского, в державе которого находилась эта церковь и на униатского владимирского и православного луцкого епископов, за попущение схизматикам овладеть этой церковью: но, несмотря на это, церковь осталась за православными.⁸³⁹ В следующем 1633 году берестейские православные получили, вследствие привиллегии короля Владислава IV-гo, другую церковь, во имя Рождества Пресвятой Богородицы. Впоследствии она со всем приходом причислена была к ведомству Замухавецкого монастыря св. Симеона Столпника.⁸⁴⁰ С возвращением этих церквей православным, многие жители Бреста возвратились от унии к правосластвию, чему много особствовал благочестивый и ревностный игумен брестский Афанасий Филиппович. «Мы непрестанно, – писал он, – говорили в церкви и твердили повсюду и при всяком случае, что эта проклятая уния введена незаконно и противна восточной церкви». (Диариуш Филипповича, в Русск. ист. библиот. IV, стр. 87). Это произвело между униатами места того берестейского и во всем повете воеводства большую тревогу. В 1639–1641 годах берестейский униатский капитул внес в магистратский суд протестацию против всех берестейских мещан, но в особенности против цехов сапожнического, кожевенного и скорняжского, что они вышли из послушания своего законного (униатского) архипастыря, побросали свои приходы, перешли к чуждой церкви св. Симеона и отдались под послушание схизматика Пузины, незаконного владыки луцкого. Пагубный пример этот, говорилось в протестации, был так велик, что увлек за собой и многие другие цехи. Сапожнический и кожевенный цехи, с своей стороны, заявили, что капитул напрасно обжаловал их, преднамеренно нарушая спокойствие их, обеспеченное королевской привиллегией. Католикам и униатам удалось наконец подчинить православных цеховых братчиков своему влиянию. Решением королевского суда в 1641 году постановлено было, что за неуниатами остается свобода богослужения, но православные цеховые братчики обязываются давать воск на униатский николаевский собор и ходить на римско-католические и униатские погребальные процессии. Католические и униатские цеховые братчики также обязаны бывать на погребальных процессиях неуниатских братчиков, но они сопровождают тела умерших только до церковных ворот. В старшие братчики должны быть избираемы половина из католиков, и половина из униатов и неуниатов. Решение короля не восстановило мира между православными и униатами.⁸⁴¹

Напрасно Филиппович старался о подтверждении прав православных в г. Бресте. Несмотря на королевскую подпись, подтверждавшую прежние привиллегии, канцлер и подканцлер отказались приложить к ним печати. Папа, говорили они, заказал нам под клятвою, чтобы греческая вера тут не множилась. Горькое чувство снедало ревнителя церкви Божией. «Убогие мещане, говорит он, из Люблина, Сокаля, Орши, Пинска, Бельска, Кобрина, Берестья и из других мест и местечек плачем плачут, что не имеют людей, с которыми могли бы отстаивать свою церковь. Не стало отца и мужа святого, Леонтия Карповича, архимандрита виленского, и отца Иосифа Бобриковича старшего виленского. Не стало достопамятных мужей Михаила Крапивницкого, Лаврентия Древинского и господина Мефодия Киселя с товарищами в рыцарном коле, чтобы домогаться основательного успокоения церкви православной». В 1643 г. Филиппович явился на сейм в Варшаву и подал королю и сенаторам жалобу на утеснения православных, и своими энергическими действиями, выходившими из глубокой ревности, навлек на себя неудовольствие и гнев не только католиков и униатов, но даже некоторых старших из православного духовенства, бывших на сейме. После разных истязаний, отправили его в Киев, где он в консистории судим был, «яко злочинца некий». Но м. Петр Могила восстановил его в прежнем звании брестского игумена. В 1644 г. он опять подал в Кракове королю супплику о защите веры православной и уничтожении унии, но едва возвратился, как взят был в Варшаву и посажен в тюрьму. По прошествии года тюремного заключения, Афанасия отправили в Киев, где он оставался до смерти митрополита П. Могилы. Бывший на погребении митрополита луцкий епископ Пузина ваял его, как принадлежащего к луцкой епархии, с собой и опять послал в Брест. Но во время начавшейся в 1648 г. казацкой войны, Афанасий схвачен был по подозрению в сношениях с казаками и предан мученической смерти (5 сент. 1648 г.). О кончине его сказано, что «сего езувиты, жиды и униаты лютою смертью, гвоздь в главу убивше, умориша», а честное тело его осталось нетленно.⁸⁴²

Кроме Замухавецкого монастыря, другим оплотом православных в Брестском воеводстве был Яблочинский Онуфриевский монастырь на берегу реки Буга, в 40 верстах от города Белы. Время основания этого монастыря неизвестно; несомненно, что он основан до унии,⁸⁴³ по получил значение уже во время унии, как один из оплотов православия в этом крае. Прежде он принадлежал к холмской епархии. С 1620 года жил в нем последний православный холмский епископ, Паисий Черкавский, посвященный патриархом Феофаном, но непризнанный королем в этом сане. После того он перешел в ведение луцких епископов. Обитель начала приходить в ветхость, но ее поддержал православный вотчинник села Яблочина, Владислав Лещинский, подкоморий брест-литовский. Он обратился к настоятелю Мелецкого монастыря на Волыни, архимандриту Иосифу Чаплицу, и просил его избрать из среды своей братии способного иеромонаха, который бы мог восстановить Яблочинскую обитель. Чаплиц избрал для сего Макария Корниловича, опытного старца, бывшего наместником Мелецкого монастыря. Макарий возобновил церкви, келлии и прочие монастырские здания, собрал общежительную братию и утвердил порядок монастырской жизни по чину св. Василия Великого. Киевский митрополит Дионисий Балабан, грамотой от 18 сентября 1659 года, утвердив его распоряжения, одобрил его благопопечение и рачительность о св. обители; а местный владелец, граф Андрей Лещинский, узнав, что настоятель Мелецкого монастыря, преемник Чаплица, уклонился в унию, грамотой от 27 октября 1670 года, заявленной в актах брестских, пресек всякое общение своей обители с отступником и предписал ей состоять навсегда под властью православных луцких епископов. Но когда, в начале XVIII века, пресекся ряд православных епископов луцко-острожских, Яблочинский монастырь перешел в ведение митрополитов киевских.⁸⁴⁴

Жители Каменца Литовского, построив церковь Воскресения Христова, ходатайствовали об учреждении при ней монастыря. М. Петр Могила в 1637 г. дал им благословенную грамоту на учреждение монастыря, с повелением, чтобы он подчинялся Купятицкому монастырю. Первым игуменом Каменецкого монастыря был из купятицких иноков Макарий Токаревский, принявший впоследствии, на Украине, мученическую кончину от турок.

В 1739 году, все находящиеся под брестской оффицией монастыри просили находящегося в Варшаве иеромонаха Сильвестра Каховского, чтобы он принял комиссарскую должность, для заступничества за них пред польским правительством. Каховский соглашался и испрашивал разрешения Святейшего Синода, полагая хотя раза по два в год выезжать в тот край: но дело не состоялось.⁸⁴⁵

В 1753 году в Брестском, Бельском и Яблочинском монастырях произошло возмущение, вследствие назначения в оные новых настоятелей – Спиридона Граневицкого, Исаии Люрзака и Кассиана Аравского. Прежние настоятели брестский – Мануил Белошицкий и бельский – Паисий Хотовицкий, завиняемые в неблаговидных поступках, не хотели уступить своих мест новым начальникам, тем более, что Мануил и Исаия были прежде униатами. Последствием волнения было то, что Мануил перешел к униатам, в брестский базилианский монастырь; Исаия принужден был возвратиться в Киев, где получил должность духовника в Мгарском Лубенском монастыре; но Спиридон и Кассиан удержали зa собой настоятельство в Брестском и Яблочинском монастырях.⁸⁴⁶

Забужье. Pyccкие города и селения в Бресто-Литовском воеводстве по ту сторону Буга, в настоящее время почти сплошь ополяченные, долго сопротивлялись введению унии и уступали только после долгой борьбы с ней. В конце XVII и в начале XVIII века было еще очень не мало православных приходов, группировавшихся, главным образом, вокруг ближайших православных монастырей, бывших как бы центрами православия в той стране, именно Яблочинского, Дрогичинского и Брестского.⁸⁴⁷

Усиленная пропаганда унии на Подляшье, за Бугом, началась в первой половине XVII века. Центром этой пропаганды сделался г. Бела, владение Радзивилов, князей на Олыке и Несвиже, которые имели здесь дворец или замок. Первым покровителем унии был князь Александр-Лудовик Радзивил (род. 1594, † 1654), воевода брестский, витебский и полоцкий, внук знаменитого Николая Черного Радзивила, под покровительством которого издана в Бресте кальвинская библия, и сын столько же знаменитого Николая Сиротки, который жег экземпляры еретической библии, изданной его отцом. В 1628 г. он устроил в Беле школу (академию), состоявшую под ведением краковской академии и назначавшуюся специально для ополячения русского юношества. В 1648 и 1657 г. казаки с огнем и мечем прошли почти все брестское воеводство и за насилия православным жестоко отмстили притеснителям.

Сын Александра-Михаил († 1680) и супруга его Екатерина, урожденная Собиесская († 1694), восстановили упавшую в их владениях унию. Екатерина Радзивил, ревностная католичка, в 1680 г. возобновила в Беле академию и устроила базилианский монастырь. Сын ее Карл-Станислав, канцлер литовский (1669–1711), учредил в Беле общество шариток (сестер милосердия) и пригласил сюда же полоцких базилиан, принесших будто бы с собою мощи Иосафата Кунцевича, с которыми они, после занятия Полоцка русскими войсками, скитались по разным местам Белоруссии. С этого времени Бела получает для униатов особое значение, как священный город, сохраняющий останки униатского мученика. Вместе с тем православие, под соединенными усилиями базилиан и иезуитов, начинает быстро упадать и остававшиеся в православии приходы за Бугом один за другим переходят в унию.

На южной границе Бресто-Литовского воеводства (по Бугу), во Влодаве, православие держалось, не смотря на распространение в ней кальвинства, до последней половины XVII века. Но с переходом ее в 1666 г. из рода Лещинских к Бучацким, декан влодавский Иоанн Владичка, с несколькими священниками, отступил от православной церкви и присоединился к унии. – В 1698 г. в Славатычах, после перехода их из рода Лещинских к Радзивилам, также закрыт православный приход.

Подляшское воеводство с 1569 года отделено от Литовского государства и присоединено к польской короне. Подляшское воеводство делилось на три земли: Дрогицкую, Мельницкую и Бельскую. В церковном отношении Подляшье зависело от луцкого епископа, а после того, как луцкая кафедра обращена в униатскую, перешло в зависимость от киевских митрополитов. Православные епископы имели здесь своих наместников. При самом начале унии таким наместником или «экзархом митрополии киевской» был протопоп подляшский знаменитый Нестор Козменич. Первоначальное служение его было на Волыни. В 1594 г. он присутствовал на брестском соборе и под соборной грамотой подписался «протопоп подгаецкий, нареченный игумен монастыря Минского». В следующем году видим его на львовском соборе, бывшем под председательством Гедеона Балабана, где он изъявлял согласие на принятие унии и именовался «маршалком кола духовного и экзархом митрополии киевской». Но он остался верным православию и, в январе 1609 г., бывши протопопом подляшским, писал из Заблудова окружное послание к литовскому православному духовенству и мирянам, в котором, извещая о послании, разосланном м. Поцеем, «яко старый православник», увещевал их, сне поддаваться льстивым обещаниям изменника».⁸⁴⁸

Дрогичикская земля еще в 1516 г. отделена от Литвы (собственно от Лодомирии) и присоединена к королевству Польскому. (Vol. Leg. 1, 384. А. 3. Р. II, пр. 37).

Дрогичин, некогда столичный город ятвягов, был главным городом воеводства и земли Дрогицкой, но с половины XVI ст. начал клониться к упадку. В нем была иезуитская коллегия (с 1660 г.),⁸⁴⁹ кляштор ниаров со школами, кляшторы францисканов, бенедиктинов, базилиан, церкви униатская и немецкая. Дрогичин делился на ляшскую (польскую) и русскую стороны. Ляшская лежала на правом, русская на левом берегу Буга. В Дрогичине было два православных монастыря, основанных еще до унии: Троицкий на Крашчевской горе и подсудный ему Спасский Преображенский за Бугом, отнятые униатами, но возвращенные православным, и церковь св. Николая. Для разбора споров между православными и униатами в 1636 г. назначена была комиссия, которая оставила православным оба монастыря и церковь св. Николая, с согласия основателей, а дрогицкому старосте Мартыну Лешновольскому королевской грамотой велено было, «чтобы впредь несносное обращение с дрогичскими мещанами и священниками оставил и дома и церкви их собственные, отнятые у них, возвратил». Права и неприкосновенность монастырей подтверждены были грамотами последующих королей.

Николаевская церковь впоследствии обращена в униатскую. Но Троицкий и Спасский монастыри остались православными во все время унии, хотя подвергались различным преследованиям. Иезуитская коллегия причиняла православию много огорчений. В 1715 г. иезуитские школьники, поймавши старца Преображенского монастыря Герасима Сосновского и наложивши ему цепь на шею, влекли его по улицам, ругаясь над ним всякими способами и наругавшись «еще браду ножем обрезали»; в 1717 г. напали на погребальную процессию православных, вырвали крест у сопровождавшего процессию инока Илариона Илляшевича, наместника монастыря Троицкого, а тело покойного православного бросили в ров болотный. Таким же оскорблениям и поруганиям подверглись православные в 1722 г. февраля 18, во время погребения младенца: «у братства отняли свещи из рук, а крест на штуки сокрушили; иноков били и волочили, содравши с них священные ризы».⁸⁵⁰

В 1742 году 16-го июня, когда троицкие отцы с братством дрогицким шли на погребение умершего, то, по наущению иезуитов, студенты, устремившись на процессии, хоругвь отняли и крест изломали; хоругвь чрез целый день лежала на дороге, студенты, как хотели, ругались над нею, ножами кололи, ногами топтали, пометы конские на хоругвь бросали, сказав так: «чего ради, схизматический Боже, не мстишь обиды своей». 18-го числа в праздник Пятидесятницы, когда имелась обыкновенная процессия от российской стороны до другого монастыря св. Троицы, иезуиты, взяв с собой студентов больше 200 человек, напали на процессию и хотели отнять образ; ворвавшись затем в церковь св. Троицы, десяти человекам головы разбили и церковь окровавили, а вечером, выломав кии из дерева, на могиле умершего уже погребенного в монастыре, наподобие свечей, говорили такие слова: теперь мы тебя достанем, жиде, кальвине, схизматик, понеже мы вчера и позабыли».⁸⁵¹

В 1753 г. 17-го декабря, игумен Брестского монастыря Граневицкий, донося о враждебных против православия действиях дрогичинского ксендза Сморчевского, викария иезуитского костела фарнаго, писал между прочим: «иезуиты пымыслили и изобрели ложные метрики на несколько знатных православных фамилиатов, якобы оных предки родилися в их панежской вере и оные метрики представляли в трибунал коронный в Люблине, с которого трибунала состоялся такой декрет, что ежели кто из означенных в метриках фамилиатов православных не принял бы веры предков своих, то лишать движимого и недвижимого имущества и живота, и таковым ложным и страшным образом всех означенных в метрике принудили до своей папежской веры: который, ложно вымышленный ими, образец почти по целой Польше уже распространяется. Фамилиаты оные по ревности благочестия своего тайным образом ходят на молитву до православных монастырей: но ни паписты на то учреждают фискалов, и когда дознаются, что кто из оных фамилиатов есть в церкви православной, разбоем вдираются в церкви, ловят, бьют и окровавливают церкви». Граневицкий жаловался на Сморчевского ректору иезуитской коллегии: но «ректор, гнилые доводы представляя, никакого облегчения православию не учинил».⁸⁵²

При Троицком монастыре находилась трапезная церковь св. Варвары, сохранившаяся доселе. В настоящее время, на месте разрушившейся Троицкой церкви, стоит крест, а богослужение совершается в церкви св. Варвары. Спасский монастырь также не существует более.

Мельник, один из древнейших городов Подляшья, принадлежал к державе Даниила, потом подпал под литовское и наконец под польское владычество. Некогда он был укрепленным замком, но упал вследствие неоднократных опустошений, особенно во время шведских войн. В летописях под 1260 г. уже упоминается в нем православная церковь святой Богородицы; но в XVII ст. уже не встречается упоминания о них. Две униатские церкви были, конечно, обращены из православных.

Бельск, главный город Бельской земли, никогда не был значительным городом, хотя в нем однажды (в 1564 году) собирался даже сейм, издавший второе уложение литовского статута; с 1655 года, после шведских войн, он упал еще более.

В начале XVI в. в Бельске было пять православных церквей: Рождества пресвятая Богородицы (Пречистенская), основанная князем Михаилом Семеновичем городенским, бельским и кобринским, и супругой его Вассой Михайловной в XV в.⁸⁵³ и перенесенная в 1517 г. из замка в город; братская Богоявленская, впоследствии Михайловская; Никольская и при ней православный монастырь; Воскресенская братская и Троицкая. При церквах св. Михаила и Николая находились приходские школы.

Братство бельской Богоявленской церкви основано еще до унии, по благословению владимирского (в то время православного) епископа Ипатия Поцея, и получило королевскую привиллегию. Впоследствии Поцей, сделавшись униатом, отнял у православных все церкви, в том числе и братскую Богоявленскую. Но в 1633 г., по решению коронационного сейма, для умирения православных с униатами, православным отведена была православная Богоявленская церковь. Православные начали совершать в ней богослужение. Но посланный униатским владимирским епископом Иосифом Баковецким наместник, сговорившись с униатским духовенством и некоторыми членами магистрата, в праздник Рождества Богородицы напали на Богоявленскую церковь и, захватив ее, заперли. Братство принесло по этому поводу жалобу на униатов и на владимирского униатского епископа Иосифа Баковецкого, «главного дела зачинщика и руководителя», объявившего в услышание всем, что он намерен искоренить православие в Бельске. По жалобе православных, решением комиссарского суда в 1634 году, постановлено было возвратить православным три церкви: Воскресенскую, Богоявленскую и Никольскую; для униатов, по малому числу их, признавалась достаточной одна церковь, но «в надежде на приращение оных» оставлены им две церкви Пречистенская и Троицкая.⁸⁵⁴ Настоятелем братской Богоявленской церкви был, при передаче ее православным, протопоп Федор Яковлевич. Протопоп-униат настойчиво действовал в пользу унии, но безуспешно. Братство принудило его перейти к Пречистенской церкви. Оправдываясь пред духовным униатским судом в жалобе братчиков, он заявлял, что они «только фарбу унии святой по себе показуючи, все поступки старогреческие заховуют; за епископа своего, когда эктенья отправуется, смех чинят; ощо когда ся умовляет и научает, тогда плюют и словами прикрыми зневажают». (Археогр. сборн. I, № 99). Православный митрополит Петр Могила ободрял и поддерживал братство и в 1634 году, мая 24, дал ему подтвердительную грамоту на заведение порядков, принятых в старейших братствах, львовском и виленском, и в то же время, так как во владимирской епархии не было православного епископа, предложил относиться к нему, как к митрополиту и патриаршему экзарху (А. 3. Р. IV, 19; V, 9). В 1639 г. наместник луцкого униатского епископа, с бельскими униатами, напали на Богоявленскую церковь и захватили также церкви Никольскую и Воскресенскую, и запечатали их своими печатями, а инока Паисия взяли под стражу, таскали за бороду и делали всякие другие бесчинства. В 1644 и 1645 гг. православные занесли протестации на бельских униатских духовных в том, что они бесчестят тела умерших православных, нападают на улицах на священников и делают православным разные притеснения, а мещан принуждают к унии побоями, мучениями, тюремным заключением, отнятием имущества, и изгнанием из города с женами и детьми. По этим протестациям Богоявленская и Никольская церкви возвращены православным: но Богоявленская в 1654 г. окончательно захвачена униатами; за православными оставлен только, в виде спорного, Никольский монастырь. В 1699 г. униаты завиняли православных в том, что они посредством своей школы, проповедей, публичных процессий и совершения таинств, отторгают не только молодых, но и пожилых людей от униатской веры, а некоторых и от латинской: вследствие этого им запрещено принимать в свою школу детей униатов и католиков, совершать процессии, венчать смешенные браки и крестить детей от этих браков; а в следующем году и монастырь захвачен униатами.⁸⁵⁵

VI. Белopyccкие монастыри, подлежавшие управлению Киевской митрополии.

Ведению киевского митрополита подлежало также несколько монастырей, находившихся в пределах белорусской епархии. Почти все эти монастыри основаны были при самом начале унии для защиты православия от ее нападений.

Витебский Марковский Троицкий основан в начале XVII в. Православный инок Марк Зимянин выстроил часовню и поселился при ней; по прошествии нескольких лет, владелец места, князь Лев Богданович Огинский, тиун трокский, сын того Богдана Матвеевича Огинского, которым основаны православные монастыри Евейский и Кронский, видя, что к той часовне собираются православные монахи, построил деревянную церковь и несколько келий, и пожертвовал монастырю свое витебское имение – Марковское (1642 г.), а митрополит Петр Могила прислал в оный игумена.⁸⁵⁶ Сын этого князя, Симеон Огинский, в 1687 г. подтвердил все привилегии, данные отцом его монастырю.⁸⁵⁷ Но потом, в 1751 году, униатский декан Лукашевич, наехав на монастырь, игумена Серапиона Пчолку увез в Витебск, где он и остался у базилиан, а монахов разогнал. Преемник Пчолки, игумен Иакинф Пелкинский (1746–1766), доносил в 1765 Синоду: «монастырь св. Троицы благочестивый Марковский витебский, в крайнем находящийся разорении, не имеет всячески способности к защищению себя; который прибегает к святейшеству вашему с кровавыми слезами, ищущи архипастырского милостивого защищения. Монастырь же оный, как имеет свое основание близ столицы ревнителя унии Иозефата, так всегда терпел гонение: однако ж не так как ныне, когда намножилось миссионеров, посланников от папы разных законов, которые веру нашу, и нас исповедающих оную, так поносят, что горших от жидов, лютров, кальвинов нас имеют, а когда правду сказать, то и за создание Божие нас не признают. С наставления тех, 1751 г. декабря 22 дня, шляхта Витебска, хотячи оный превратить на унию, наехали на монастырь и все в нем находящиеся привиллегии, фундуши, права, разных имен документы и все имущество, что ни было, позабирали и, до Витебска завезши, в кляшторы ксендзов доминиканов положили. После, когда наступил пожар, загорелся кляштор доминиканский и там все документы и имущество погорели. Вотчину, которою монастырь владел спокойно 113 лет, суд земский витебский от монастыря отсудил и отдал шляхтичу Иозефу Янушковскому».⁸⁵⁸ По присоединении Белоруссии к Poccии монастырь возвращен православным.

Кутeинские монастыри. – Затем мы видим целую группу монастырей мужских и женских, построенных для охраны православия, при самом начале унии, заботами и иждивением благочестивого и знатного шляхтича, Богдана Вилимовича Стеткевича, подкомория мстиславского, при усердии и содействии супруги его Елены Богдановны, урожденной княжны Соломерецкой, и матери Анны, урожденной княжны Огинской.

Буйницкий Святодуховский, построен в 1633 г. Стеткевичем, в 4-х верстах от Могилева, при р. Днепре, близ местечка Буйничи.⁸⁵⁹

Мстиславский-Тупичевский Сошествия Св. Духа, на берегу р. Вехры, основан в 1641 г. иждивением Стеткевича на земле, подаренной шляхтичами братьями Маскевичами. Название получил от местности, на которой построен (Тупичевщина). Все содержание его было от двух небольших деревень. Император Петр I-й в 1706 и 1708 гг. и императрица Анна в 1734 г. дали ему охранные листы от всяких поборов и налогов во время бытности русских войск в Литве.⁸⁶⁰

Кутеинские Оршанские монастыри, мужской и девичий.

Мужской Богоявленский, при впадении реки Кутейны в Днепр, основан в 1623 г. В 1625 г. киевский митрополит Петр Могила, прибыв в Кутеинский монастырь на возвратном пути из Вильны, с погребения белорусского епископа Иосифа Бобриновича, освятил каменную церковь во имя Богоявления. – При Богоявленском монастыре заведена была типография. В 1655 г. патриарх Никон перевел игумена этого монастыря Иоиля Труцевича с братией и типографией в новгородскую епархию для устройства Иверского монастыря. – К Кутеинскому монастырю приписан был Mиорский, построенный к 1633 г. Севастианом Мирским, судьей земским браславским, и около 1695 г. отнятый на унию.

Женский Успенский, близ г. Орши, на другом берегу р. Кутейны, против Богоявленского монастыря, основанный в 1631 году Стеткевичем и его матерью (А. 3. Р. IV № 230). С 1670 г. получал из казны пособия по 300 рублей.⁸⁶¹ О нападениях на него иезуитов Оршанских в начале XVII в. в Истор. изв. об унии, Бант.-Кам стр. 216.

Женский Борколабовский Вознесенский, в м. Борколабове, в 12-ти верстах от г. Быкова; основан в 1641 г. подкоморием мстиславским, Богданом Вилимовичем Стеткевичем, по завещанию жены, урожденной княжны Соломерецкой, под условием, чтобы он оставался всегда православным. Основатель подчинил его надзору игумена Кутеинского Богоявленского монастыря, а к Кутеинскому женскому поставил так, что они должны составлять как бы одно учреждение, держать один устав, во всем помогать друг другу и сестер, способных до прав монастырских, один другому додавать.⁸⁶²

В 1718 г. находилось братии: в Буйницком монастыре 6, Тупическом 14, Кутеинском мужском 18, женском 46, Борколабовском 38.⁸⁶³

По причине происходивших в этих монастырях крайних беспорядков, при трудности надзора за ними из Киева, по отдаленности и положению этих монастырей в другом государстве, киевские митрополиты Тимофей Щербацкий и Арсений Могилянский поручали их в ведомство белорусского епископа. Преосв. Георгий (Конисский) в донесении Свят. Синоду от 16 июня 1769 г. описывает, какие драмы разыгрывались в этих монастырях к соблазну православной церкви. «Когда послан был от преосвященного Тимофея в Буйницкий монастырь игуменом Иларион, то реченного Буйницкого монастыря монахи его, Илариона, не приняли и обратно в Киев выслали; а когда и в другой раз он же Иларион к ним с указом и с рейтарем, от киевской губернской канцелярии данным, приехал, однако сам не поехал в монастырь, а послал с указом бывшего при себе монаха Савву, то реченные монахи буйницкие оного Савву розгами высекли, да и рейтарю, от той же чести убегающему, досталось несколько разов дубиной. И в том странном преосвященному митрополиту противлении пребывали они монахи буйницкие лет до пяти, до моего в Могилев прибытия, марая между тем как преосвященного имя, так и консисторию киевскую, ругательными протестами, в губернские канцелярии киевскую и смоленскую засланными. При том они ж монахи овладели было деревушкой, монастырю девичьему Борколабовскому принадлежащей, монахинь и людей, которые боронили оной деревушки, били, и многих с стрельбой и саблями ранили и изувечили; да и больше еще разорения оным монахиням учинили б, если б бывший вице-канцлер литовский Сапега не защитил оного девичего монастыря, яко в добрах его состоящего». «Равномерно ж и Марковского монастыря бывший пред сим игумен Иакинф Пелкинский, по разным на него жалобам, в том числе и моей, и по многим указам, никогда к ответу в Киев не являлся, почему преосвященный митрополит Арсений принужден был ко мне написать, чтоб его Пелкинского приказал я, каким можно способом схватя, прислать в Киев под караулом, что затем только не последовало, что в продолжение времени бывшие на него жалобы прекратились и я мою обиду ему простил, щадя не столько его, как монастырь Марковский, за который он Пелкинский, яко игумен, иноверцам обидчикам не худой отпор по вежеству своему, как то ему признать должно, давал и в судах разных с обидчиками дело имел. Да и в прошлом 1767 г. он же Пелкинский, когда по моей, о его против обидчиков подвиге, к преосвященному киевскому учиненной рекомендации, переведен стал из Марковского монастыря в Виленский на старшинство тамошнее; то, понеже захотел было при старшинстве там удержать за собой игуменство Марковское, присланного вновь от преосвященного митрополита в оный Марковский игуменом, бывшего кафедры киевской проповедника, Сильвестра Голинковского, в первом его приезде в монастырь, где и сам он Пелкинский на то время был, дубиной с монастыря выгнал и ему, новому игумену, не оставалось другое что как обратно в Киев ехать; но понеже подданных некоторое число, при том монастыре Марконском живущих, узнав его Сильвестра за игумена своего, принялись ему пособлять, то он, Сильвестр, в другой раз вместе с оными подданными, нечаянно в монастырь прибыв, и ему Пелкинскому бороды с половину надорвав (как мне самому то в Бресте видеть довелось), держал его в тюрьме дней несколько». «Других странных в том же Марковском монастыре происхождений, особливо во время определения помянутого Пелкинского в оный монастырь игуменом в 1751 г. бывших, какую тогда войну он Пелкинский с бывшим прежде сего игуменом Серапионом Пчолкой производил, как монахи, поделясь на партии, одни других били, в реку Двину топить волочили, манифестами по судам разным пред иноверцами взаимно себя бесчестили, монастырское имение расхитили и монастырь, в пустыню приведя, униатам отдали (яко помянутый Пчолко и стал униатом), выписать зде достоверно не могу, понеже не все той войны, на всю Литву и Польшу славной, обстоятельства мне подлинно известны; дела же по киевской консистории достоверную обо всем том повесть заключают». «Начальники тех, до митрополии киевской относящихся, монастырей, принимая в свои монастыри бегающих с моего кафедрального и с других собственных епархии моей монастырей монахов, и им священнослужение без разбору дозволяя, особливую к частым побегам повадку делали. Наконец, что всего несноснее, монахи тех подгородных монастырей, сколь часто в городы приходя, без всякого опасения пьянствовали и бесчинствовали, столько раз укоризны не на свои только монастыри, но на всех обще грекороссийского исповедания людей пред иноверными наводили и тем иноверцам больше озлоблять нас причину подавали».⁸⁶⁴

Польская Украйна, или заднепровская Малороссия, в продолжении XVII века почти сплошь оставалась православной. Даже после того, как восточная Малороссия присоединена к России, а она оставалась за Польшей, она долго сохраняла духовную связь с Россией и ближайшим образом с Киевом. Вполне понимая силу и значение этой связи, польское правительство старалось насильственно порвать ее и запрещало русским западной Малороссии входить в какие бы то ни было сношения с Киевом: но запрещениями трудно было достигнуть этого. Несравненно более помогло этой цели совращение в унию луцкого и львовского епископов. Лишившись православных пастырей и теснимое панами, заднепровское население мало по малу не только поддалось униатской пропаганде, но почти сплошь сделась униатским, так что православие сохранилось только на рубеже с Россией, по Днепру, где монастыри составляли как бы охранительную линию, отражавшую натиски унии и поддерживавшую угасающее православие в Украйне. Но связи с православием были еще слишком живы и сильны, так что уния в Украйне не могла пустить глубоко корней.

Украйнские монастыри вынесли много бедствий. Во время нападения турок в 1678 г. украйнские города по правому берегу Днепра, и находившиеся в тех местах монастыри, почтя все были сожжены и разорены. Разрушив станицу гетманов Чигирин, турки, вместе с татарами, двинулись к Каневу и, по описанию очевидца «множество народа в нем убивши, крайней предали руине и запустению. А особливо в старинном и прекрасном монастыре Каневском, в церковь великую каменную много людей каневских, надеясь в ней от беды спастися, убегло и замкнулося: но турки, церковь оную около дровами и соломами довольно обложив и сполне со всем монастырем зажегши, всех людей в церкви задушили. А наконец от Канева восвояси повернув, Черкасы, Корсунь, Стеблев, Субботин и прочие грады и всей украйнские (людем из них страха ради поутекавшим) огню и всеконечному и многоплачевному запустению предаша. Тут повторе мощно рещи слово, о Вавилоне великом некогда реченное: паде, паде Украйна тогобочная малороссийская, казакорусская, с многими крепкими градами и весьми». (Летоп. Величка, II, 465). По договору вечного мира русские домогались оставить эти разоренные города за собой, вместе с Киевом, но Поляки воспротивились и соглашение установилось на том, чтобы оставить их впусте, не возобновлять. Мало по малу однако ж эти города, а с ними и обители, начали подниматься из развалин и возобновляться. В начале XVIII в., после того как закрылись православные епархии львовская и луцкая, украйнские монастыри, вместе со всем православным духовенством и населением, примкнули к Переяславской епархии. Переяславские епископы заведовали этими, находящимися в польских владениях, монастырями, точно также, как киевские митрополиты заведовали зарубежными частями своей епархии. Конечно, это не обходилось без затруднений для управления, а на зарубежных священников и прочее духовенство навлекало много неприятностей за сношения с духовной властью в чужом государстве.

Переяславская епархия, учрежденная в XI в. и закрытая в XIII, вновь открыта была в конце XVIII в., вследствие ходатайства престарелого митрополита киевского Варлаама Ясинского и гетмана Мазепы с тем, чтоб епископ оной, управляя Переяславским полком с правами самостоятельного apxиерея, в то же время помогал киевскому митрополиту в священнослужении и поставлении ставленников для его епархии. Митрополит Варлаам представил на эту кафедру двух кандидатов-игуменов Пустынного Никольского монастыря Стефана Яворского и Златоверхого Михайловского монастыря 3axapия Корниловича. Но Петр оставил Стефана в Москве, а в переяславские епископы посвящен был (1 окт. 1700 г.) Захарий Корнилович. «И быть той епископии, сказано в царской грамоте от 4 марта 1702 г.,⁸⁶⁶ против прежнего, как в том городе епископия напредь сего была». По смерти Корниловича, переяславским епископом был с 1715 по 1724 г. Кирилл Шумлянский после него, с 1727 г., Иоаким Струков, посвященный из донских архимандритов, а в 1730 г. переведенный в Воронеж.

Киевская митрополия, только что недавно подведенная под власть московского патриарха, в начале XVIII столетия, с учреждением Святейшего Синода, переживала опять тяжелое время перехода к новым формам жизни. Митрополит Иоасаф Кроковский в 1718 г. вызван был для каких-то допросов в С.-Петербург и, не доехав до С.-Петербурга, скончался в Твери. После него митрополичья кафедра 4 года оставалась не занятой. Пользуясь этим, униатский митрополит Лев Кишка, под покровительством польского правления, отбирал православные монастыри и церкви на унию, а в 1720 г. созвал Замойский собор, на котором постановил определения, прямо враждебные православной церкви. При учреждении Святейшего Синода, назначенному в Киев новому архипастырю, Варлааму Вонатовичу, воспрещено было именоваться митрополитом и употреблять в титуле слова и Малыя Poccии; а чрез 8 лет, в 1730 г.,он лишен был сана и, в звании простого монаха, сослан в заточение в Белозерский монастырь. Преемник его, Рафаил Заборовский, также именовался архиепископом. Первоприсутствующий в Синоде, Феофан Прокопович, хотя сам был по воспитанию киевский, имел какие-то поводы враждебно относиться к Киеву и принизил митрополию Киевскую так, что не осталось следа ее прежнего могущественного положения. Бывшие прежде под ведением ее, православные епархии Луцкая, Львовская и Перемышльская, отпали в унию; а оставшаяся в польском крае единственная православная епархия, Белорусская, в необходимых случаях относилась к русскому правительству (в Св. Синод и Коллегию иностранных дел) помимо киевского архиепископа.

В 1729 г. избран был на белорусскую кафедру киево-межигорский архимандрит Арсений Берло. Но он подвергся таким преследованиям, что принужден был оставить епархию и переведен в Переяславль. Бывши пред тем самостоятельным епископом, он не хотел стать в подчиненное положение коадъютора киевского архипастыря, который, притом, сам не имел уже звания митрополита, и просил Св. Синод сделать новую епархию его самостоятельной, в чем ему и сделано было удовлетворение и дозволено именоваться Переяславским и Бориспольским.

Епархиальным городом был Переяславль (на левой стороне Днепра, в 28-ми верстах от Киева), один из значительнейших городов Малороссии. Епископы жили в Вознесенском монастыре, где гетман Мазепа «великим коштом и иждивением соорудил прекрасную кафедральную мурованную церковь Вознесения Господня».⁸⁶⁷

После Берло, переяславской епархией управляли: Никодим Сребницкий, переведенный в феврале 1745 г. по каким-то неприятностям из с.-петербургских епископов († 1751 г.). Иоанн Козлович из архимандритов Донского монастыря (1753–1757). С 1757 г. переяславским епископом был Гервасий Линцевский.

Под ведением и в управлении переяславских епископов находилось несколько монастырей и церквей за Днепром – малый остаток того, что было за Днепром православного в XVI и XVII столетиях.

1. Ржищевский или Иржищевский Преображенский, вблизи м. Ржищева, на берегу Днепра, в 80-ти верстах ниже Киева. Основан был владельцами местечка Вороничами; но, с переходом их в латинство,⁸⁶⁸ лишился своих патронов, а затем был разорен «врагами креста Христова», вероятно крымскими татарами, и оставался в запустении до самого конца XVII века. Какой-то инок Киево-Кириловского монастыря Евфимий завладел его грунтами по ту и другую сторону Днепра. В 1687 г. киевский митрополит, князь Четвертинский, отдал его в управление киево-кириловскому игумену Иннокентию. В продолжении всего XVIII в. монастырь находился в самом убогом состоянии и только несколько оправился с половины нынешнего столетия, когда преобразован в женский.

2. За Ржищевым, среди неприступных скал, находился Терехтемировский монастырь, основанный гетманами Малороссии и бывший с половины XVI в. таким же войсковым, казацким, монастырем, каким впоследствии, с 1672 г., был Межигорский монастырь в Киеве. Запорожские казаки хранили в нем свои сокровища и привилегии; отдавали ему часть своей добычи; здесь же, заглаживая грехи бурной молодости, иные принимали пострижение и проводили остаток жизни; здесь принял монашескую одежду и бывший гетман Юрий Хмельницкий; здесь же хоронились многие казаки. Монастырь отряжал в Сечевую, Покровскую, церковь своих монахов для совершения богослужений.⁸⁶⁹ Архимандриты монастыря, именовавшиеся магистрами, были духовными отцами Сечи, как своего прихода. Один из них, Иезекииль, князь Курцевич, был возведен патриархом Феофаном в сан епископа владимирского. После неоднократных разорений, вотчины его, как запустелого монастыря, приписаны были к переяславской епископской кафедре. Монастырская церковь, с полотняным иконостасом и оловянной чашей, обращена была в приходскую для деревни Монастырки, а в начале текущего столетия совсем закрыта.⁸⁷⁰

3. Каневский Успенский. По свидетельству летописей, в 1144 г. 9 июня заложена была церковь Каневская Святого Георгия великим князем Всеволодом Ольговичем. Жители Канева имеют убеждение, что нынешняя церковь Успения есть та самая, которая основана была великим князем Всеволодом Ольговичем. Когда в Каневе основан был монастырь, неизвестно, но в половине XVII в. он назывался уже стародавним. В 1587 г. казаки перевезли в Каневский монастырь тело малороссийского гетмана Ивана Подковы, казненного в Львове по повелению короля Батория. Из этого же монастыря, по известию Конисского, взят был поляками на казнь гетман Остраница. В 1646 г Иеремия Михаил Корибут, князь Вишневецкий, наделил Каневский монастырь угодьями. Владения эти подтверждены были за монастырем грамотами королей Яна Казимира в 1652 г. и Михаила Вишневецкого в 1670 г. В 1650 г. игумен Каневского монастыря, кобринский архимандрит Иов Заиончковский, выпросил у царя Алексея Михайловича грамоту на приезд в Москву за царской милостыней в пятый год.⁸⁷¹ В 1663 г., когда король Ян Казимир шел войной по Украйне, и разорен был Терехтемировский монастырь, братия его принята была в монастырь Каневский. В 1678 г. Каневский монастырь был сожжен турками. В числе погибших был и настоятель монастыря, преп. Макарий Токаревский, которого мощи почивают ныне в Переяславском Вознесенском храме. Оставшиеся в живых монахи построили себе небольшую деревянную церковь за городом.⁸⁷² В 1702 г. вотчины его, как запустелого монастыря, приписаны к кафедре переяславского apxиерея.⁸⁷³

4. Богуславский Николаевский, близ м. Богуслава, Каневского уезда. По местным преданиям основан в очень давнее время; но потом разорен татарами. В конце XVII века восстановлен богуславским полковником Самусем; но вскоре занят униатами и уже во время колиевщины снова возвращен православным. Ныне заштатный монастырь.

5. Жаботинский Онуфриевский, в м. Жаботине, принадлежавшем к Смелянскому имению, в черкасском уезде, на границе его с чигиринским, при впадении речки Жаботянки в Тясмин; окружен с трех сторон Мотренинскими лесами. В 1706 г. митрополит Варлаам Ясинский просил гетмана Мазепу о содействии к приведению его в первобытное украшение; в 1716 г. владелец Жаботинского ключа, князь Ян Яблоновский, дал средства к возобновлению его. О состоянии этого монастыря и средствах содержания его, жаботинский игумен писал в 1766 году: «имеем себе пропитание от своего труда с купленных своих грунтов; на тех сеется пашня; и некоторые малые сеножаты имеем купленные; и за тии часто переменных комиссаров – губернаторов ежегодно чрез не малые дачи просим, чтоб землю орать и сено косить было от них позволено и от подданных их чтоб обид не чинено: но однако ж с тех земель пашней и на полгода в монастыре братия непрокотентуются; более посылалися монахи из монастыря по городам и по селам, которые были в благочестии, за милостыней, и тою контентовалися: ныне же, за состоявшимся разорением, не токмо послать по селам за милостыней – понеже всюду благочестие пресечеся, и пока уния ересь римская возобновляется, – ниже за иной нужнейшей потребой оселе и единого пешего монаха без письма послать невозможно, и тех поляки местецкие и войсковые бьют, обдирают, обстригают, и ходить из монастыря и за нуждами по ненависти, что якобы по научению монашескому люди к благочестию пристали, весьма запрещают. «Монашествующих же в монастыре сколько состоит, описать, за обстоятельными нашими всякими нуждами и в чужом государстве живуще, отнюдь невозможно; понеже приходящие из Волощины благочестивых монастырей монахи и из св. горы Афонской по несколько человек в нашем монастыре живут месяца по два и по полгода, и рассмотрячися, что во всем имеется монастыреви нужда, паки в малороссийские монастыри, a иншие обратно в Волощину и в св. гору, отходят. Свои же постриженцы еще имеют светских своих сродников, от тех более пищей и одеждой снабдеваемы бывают, a иншие рукоделием питаются; которые же своих сродников не имеют и рукоделия не умеют, постригшися, поживет год и более, и отходит в Волощину или куда им способнейше, где нужнейшая их потреба лучше исправляется». В 1766 г. в монастыре было 47 человек. «Но и те, писал игумен, если не успокоится разорение и не будет свободы, как прежде, ходить и ездить за милостыней, все в Малороссию и куда кому способно разойдутся».⁸⁷⁴

6. Мотренинский Троицкий в лесах Мотренинских между местечками Жаботиным и Медведовкой, основан в древних четырех крепостях земляных, заросших лесом. Время основания его неизвестно. В половине XVI в., с благословения киевского митрополита Ионы Протасевича, в нем открыто богослужение. Затем «когда во времена военные разорены украинские места, то и оный монастырь разорен; а о разорении оного монастыря остались знаки и повествовании». Когда заднепровские места отошли во владение польское, то в 1717 г. блаженной памяти преосвященный Кирилл Шумлянский, православный архиерей переяславский, желая возобновить «фундованный предками его» оный монастырь, просил дозволения у старосты чигиринского, Яна Каетана Яблоновского, в добрах его, в лесах Мотренинских, оный монастырь выстроить по прежнему; на что и получил позволение и монастырь реставрировал. В 1726 году разбойники ночью напали на монастырь и разграбили его имение. В 1741 году князь Яблоновский подтвердил данное монастырю право и освободил его от даней десятинных. В 1753 г., когда Яблоновский объезжал свои украинские вотчины и был в местечке Жаботине, то бывший в ту пору игумен, схимонах Игнатий, просил князя, «дабы не препятствовано было оному монастырю содержать греко-российское благочестие и иметь депенденцию к своему православному восточному архиерею и не чинено-б в грунтах Мотренинского монастыря обид». Князь уважил прошение и написал на оном собственноручно свое согласие. Но особенную известность и значение получил Мотренинский монастырь с назначением в оный игуменом в 1753 году Мельхиседека Значко-Яворского, из воспитанников Киевской академии. По ходатайству его князь Яблоновский в 1756 г. 20-го января выдал монастырю подтвердительную грамоту на все его права, в том числе и на «непринуждение на силу трактатов до унии». В 1763 г. все жаботинские имения князя Яблоновского, в том числе и монастырь Мотренинский, перешли под владение князя Любомирского, подстолия коронного. По ходатайству игумена Мельхиседека, новый владелец потвердил монастырю все его права. В 1766 г. в нем считалось братии 79 человек.

7. Мошенский или Мошногорский Вознесенский в 3 верстах от местечка Мошен (черкасского уезда), среди гор и лесов, над рекой Ярденью. Основан малороссийскими гетманами в половине XVII века. Сначала гетманы, потом владельцы местечка, князья Вишневецкие, уфундовали монастырь имениями и угодьями. Во время украинского разорения разорен был и монастырь Мошенский; но, после некоторого времени, монахи опять собрались в монастырь и с дозволения князей Вишневецких возобновили его. В 1715 году мая 14 князь Януш Корибут Вишневецкий дал монастырю грамоту оставаться по давним обычаям при своих вольностях и уволил монастырь от десятины пчельной, а в 1719 г. придал ему еще два млина на черкасской границе; а в 1720 г., листом к переяславскому епископу Кириллу, дозволил монастырю «рефероватись к его епархии по прежнему, воспретив экономии и губернаторам мошенским призывать тамошних монахов к суду в замок мошенский.⁸⁷⁵ В 1730 году, по просьбе игумена Феодосия Кришталиовского князь подтвердил монастырю все его права. По смерти князя Яна Вишневецкого, все имения его отошли к зятю его, князю Михаилу Радзивилу, гетману литовскому, а по нем достались сыну его воеводе виленскому, Карлу Радзивилу; но в 1764 г. перешли во владение родной сестры Радзивила, княжны Феофилы Муравской. При всех этих державцах монастырь спокойно пользовался своими правами и находился в благочестии, относясь по делам веры к переяславскому епископу. Вице-игуменом Мошенского монастыря в 1765 году был иеромонах Садоф; в 1766 году Герасим. В том же году Моравский продал Мошенский ключ князю Любомирскому, владельцу всей Смелянщины. – Ныне это заштатный убогий деревянный монастырь с плетневой оградой.

8. Корсунский Онуфриевский, в 7-ми верстах от Корсуня, на острове, образуемом рекой Росью. Основан в XVI столетии генеральным судьей при гетмане Богдане Хмельницком, Григорием Гуляницким, почему и называется Корсунским Гуляницким. После отдачи Украйны Польше, занят был базилианами; но в 1768 г. возвращен православным.⁸⁷⁶

9. Медведовский Николаевский мужской монастырь, в чигиринском старостве, на острове реки Тясмина. Монастырь окружен ольховым лесом и болотами, заросшими камышом и лозой. Основан в XVI столетии. В смутные времена, наступившие для Малороссии после Хмельницкого, разрушен поляками до основания; но, по утишении края, восстановлен. Немногочисленная братия построила в 1730 г. деревянную церковь, а владелец староства, князь Яблоновский, подтвердил за монастырем разныя угодья, наданные еще гетманами. В 1768 году Медведовский монастырь не принимал участия в восстании западной Малороссии против польского владычества, за что казаки в том же году разграбили его. Но непринявший участия в восстании 1768 г. игумен Виссарион, в 1789 г. отказался дать присягу на верность польской короне, за что 4 года держался в Варшаве и Ченстохове (Похилевича, Сказ. стр. 686).

10. Ирденский Виноградский Успенский, в черкасском уезде, близ местечка Смелы, над речкой Ирденем, впадающей в Тясмин. Основан ранее половины XVII века. Название получил от растущей там с давних времен виноградной лозы. В 1656 г. гетман Богдан Хмельницкий дал во владение монастыря вотчины Балаклийские и Орловские с принадлежащими к ним угодьями. В начале XVIII века захвачен униатами, но потом возвращен православным.⁸⁷⁷ Ныне заштатный монастырь.

Под ведением Жаботинского монастыря был девичий монашеский скиток при селе Плескачивке, десятка на два монахинь, которые пропитание имели от своего рукоделия. В 1766 г. «посланные от радомышльского бискупа поездники великие и непотребные и бесстыдные пакости, приезжаючи в тот скиток, чинили, и бедные их имущества совсем без остатку позабрали; и от того их поездников нападения и несносных им пакостей, черницы с того скитка порасходились, точию самые престарелые остались, и тех поездники гонят».⁸⁷⁸

11. Лысянский Троицкий, близ м. Лысянки, звенигородского уезда, когда основан неизвестно; но в половине прошлого столетия обращен в униатский. В 1832 г. упразднен.

12. Чигиринский Троицкий, в 1 1/2 верстах от г. Чигирина, на берегу реки Тясмина. Основан в XVI или в начале XVII столетия; во время междоусобий в этом крае был несколько раз опустошаем и разоряем; в 1679 г. восстановлен бунчуковым товарищем, Андреем Дорошенко, в монашестве Антонием, а в 1735 г. обращен в женский и, по малороссийскому в прошлом веке обычаю, приписан к Жаботинскому монастырю. Троицкий монастырь находится и в настоящее время в цветущем состоянии.⁸⁷⁹

13. Лебединский Георгиевский в Чигиринском уезде (в 90 верстах от Чигирина и 200 от Киева) основан в начале XVI ст., когда, после татарских опустошений, места эти лежали глухой пустыней. Вокруг монастыря образовалось село Лебедин, составлявшее монастырскую вотчинную собственность до начала прошлого столетия, когда Лебедин причислен к Смилянщине. В конце прошлого века монастырь подвергся пожару; а в 1846 г. закрыт и церковь обращена в приходскую.

В последней половине прошлого столетия, недалеко от Лебедина, во владениях князя Ксаверия Любомирского, основан женский Николаевский монастырь. Основательницами были монахини, вышедшие из Молдавского Святоуспенского Калатурского монастыря по разорении его турками. Лебединский женский монастырь находится в настоящее время в очень благоустроенном состоянии.⁸⁸⁰

О числе православных церквей переяславской епархии зa Днепром показано следующее в доношении чигиринских священников 1767 года: «В короне польской на Украйне за Днепром, в чигринском старостве и ключе жаботинском, состоит православных восточных церквей 54. Оные издревле были православные и никогда не находились на унии, ни принадлежали униатским епископам, но всегда состояли под епархией переяславской и тоя епископами, и по благословению оной переяславской епархии епископов, как церкви в той закладываемы, так от тех и священники рукополагаемы были».⁸⁸¹ Но пустынно-медведовский игумен Виссарион, в 1766 г., считая таких церквей до 39, писал: «приходы эти в прежнее время ни в чьем ведомстве не состояли: а святые антиминсы некоторые церкви получили от киевского митрополита Рафаила, другие от преосвященного Варлаама Вопатовича, а иные еще от преосвященного Иосифа Тукальского. Священники рукополагались одни в Киеве, другие в Волощине. По сих годов священники тех церквей поддались и приняты под епископию переяславскую».⁸⁸²

Положение украинских церквей было прежде довольно спокойное и согласное с трактатами. Оно начало ухудшаться после Прутского договора (30 августа 1711 г.), по которому Петр I обязался вывести из Польши русские войска и в польские дела не вступаться. Pyccкие постоянно жаловались потом, что Петр I отдал Малороссию Польше и с этого времени считали свои бедствия. Однако ж и в некоторое время после Прутского договора, до вступления на польский престол Августа II, не было значительных преследований. Но со времени митрополита Афанасия Шептицкого начались совращения православных в унию. Присланные им униатские попы начали возбуждать в народе волнения, отвлекая его от православия, и преследовали православных священников, налагая на них различные сборы и изгоняя из приходов. «Отчего, когда многие лишившись домовства и всего бедного имущества и здравия, бежали по разным сторонам: то на тех места они рукоположенных от оного униатского митрополита львовского Шептицкого понасылали, а других православных многими мучительствами и озлоблениями насиловали и принудили к содержанию и отправлению их униатскому».

Преемники Шептицкого, Флориан Гребницкий и Филипп Володкович, также от времени до времени присылали своих эмиссаров для обозрения униатских приходов и подкрепления дела унии. «Едного времени, а какого точно, за давность знать не можем, – показывали священники, – до несколько человек в одну пашенную яму вбросив и изневоляя их к преклонению на унию, гладом и хладом так долго и немилосердно мучили, что не один лишился жизни».

Но особенно тяжкие гонения начались с 1763 г., когда прибыл в Украйну оффициал митрополита Володковича Мокрицкий, с решительным намерением перевесть всех православных Украйны на унию. Об успехе такой насильственной пропаганды можно судить потому, что в 30-х годах XVIII столетия в западной Малороссии считалось до 150-ти униатских приходов; в 1747 г. их было уже до 800, а к 1764 году до 2,000.⁸⁸³

Но уния здесь не глубоко пустила корни. «Когда униатские эмиссары удалялись, то священники в приходах всегда по обрядам православно-восточныя греческия церкви служение отправляли; а народ оный православный, и таковое последнее утеснение имея, преклонен не был никогда на оную их разбойническую богопротивную унию».⁸⁸⁴ В этом то малом остатке православных в польской Украйне завязался в царствование Екатерины II узел воссоединения униатов Малороссии с православной церковью.

Трокский Рождества пресв. Богородицы, в г. Троках, перешел в руки униатов в начале XVII в. и приписан к Виленскому Святотроицкому монастырю; к концу XVII в. пришел в ветхость, а в 1713 г. совершенно разрушился. Выстроенный на месте его деревянный сгорел в 1794 г. – На месте церкви Рождества Христова, также входившей в состав Трокской архимандрии, и разрушенной в 1704 г., доминиканы выстроили костел с монастырем; а после пожара 1794 г., истребившего монастырь, с согласия доминиканов построена была на этом месте, евреем караимом, корчма.⁸⁸⁵

Коложский Борисоглебский, в г. Гродне, обращен в униатский в самом начале XVII в. Список настоятелей его составлен Кульчинским, который был настоятелем этого монастыря с 1735 г. (Вилен. Археогр. сборн. Т. IX). Существующий ныне в Гродне Борисоглебский монастырь помещается с 1854 г. в зданиях бывшего женского бернардинского монастыря. Монастырь же на Коложе совершенно оставлен и древняя каменная церковь представляет в настоящее время полуразрушенный вид.⁸⁸⁶

Супрасльский монастырь отдан был в подчинение униатскому митрополиту Поцею в самом начале XVII в. Из за богатства монастыря домогались настоятельства в оном униатские митрополиты и епископы. С 1656 по 1674 г. настоятелем в нем был полоцкий архиепископ, после митрополит, Гавриил Коленда. М. Киприан Жоховский вел тяжбу с монастырем из-за этого же настоятельства, в Риме. М. Лев Кишка сделал его резиденцией базилианского ордена и устроил в нем типографию, в которой печатались церковно-славянские и польские книги. В 1742 г. издана в ней Библия. Около этого же времени здесь печатались книги для старообрядцев. В ведении Супрасльского монастыря находились основанные им два малые филиальные монастыря: Варшавский, в г. Варшаве, и Кузницкий в 15 в. от г. Соколки, Гродненской губ. По воссоединении с православием, Супрасльский монастырь причислен ко второклассным с настоятельством архимандритским.

Жировицкий Успенский, в 9 вер. от г. Слонима, основанный православными в XV в., при самом начале унии обращен в униатский. Первым униатским настоятелем его был Иосафат Кунцевич, переведенный из Бытенского монастыря. Литовский канцлер Лев Сапега наделил монастырь обширными пространствами земли и снабдил богатой церковной утварью. На поклонение чудотворному образу Божией Матери стекалось множество богомольцев из ближних и отдаленных стран. Король Владислав IV, посетивший Сапегу в 1644 г., посетил и Жировицкий монастырь. В 1651 г. здесь был на богомолье, перед войной с Хмельницким, король Ян Казимир; впоследствии были в Жировицах Ян Собиесский, Август II и Станислав Август. Чудотворный лик Божией Матери находится на гранитном камне, на который он перенесся сам собой во время пожара, истребившего церковь вместе с прежней чудотворной иконой. В 1672 г. базилиане воздвигли новую обширную церковь явлению Божией Матери на камне. В 1730 г. 19 сентября на лик Божией Матери возложена была митрополитом Шептицким драгоценная корона, изготовленная в Риме на иждивение Анны Радзивил из дома Сангушек. При монастыре были училище и типография. По воссоединении униатов, Жировицы были до 1845 г. местопребыванием Литовского епархиального управления.⁸⁸⁷

Лавришевский монастырь обращен в униатский при самом начале унии. – В 1836 г. упразднен и церковь обращена в приходскую.

Смоленск и Северская земля, составляя пограничную линию между Россией и Польшей, постоянно переходили из одних рук в другие, пока наконец с половины XVII в. не остались навсегда за Россией.

Смоленская епархия. – Смоленск взят поляками во время междуцарствия в 1611 г. и по Деулинскому договору оставался под польским владычеством до 1654 г., когда возвращен под власть России; а с 1667 г. навсегда остался за Россией за исключением, в то время, двух округов Смоленского воеводства: Себежского и Невельского.

Смоленскую кафедру под польским владычеством занимали:

Сергий. Во время взятия Смоленска Сигизмундом III, отвезен пленником в Варшаву. Возвратившись из плена он не поехал в Смоленск, где неистовствовали поляки, принуждая православных в унию, а удалился в Москву.

Неоднократные возмущения Смольнян против притеснения их религии вынудили польское правительство дать им православного епископа. В Смоленск переведен был рукоположенный в 1620 г. патриархом Феофаном в перемышльские епископы Исаия Копинский, избранный вскоре киевским митрополитом. С учреждением в Смоленске кафедры униатских епископов, православных епископов не было до 1655 года. В этом году встречается имя смоленского епископа Лаврентия. В 1660 году Царь повелел полоцкому епископу Каллисту Дорофеевичу-Риторийскому присоединить к своему управлению смоленскую епархию и переехать в Смоленск; но он не исполнил царской воли, позван в Москву к суду и на другой день, по получении этого приказа, найден мертвым.⁸⁸⁸ В том же году на смоленскую кафедру перемещен суздальский епископ Филарет.⁸⁸⁹

Черниговская епархия. – Чернигов, взятый русскими в 1503 году, в 1511 году снова подпал под власть Польши и возвращен России уже в 1654 году. Под польским владычеством Северская земля в 1635 г. обращена была в воеводство с разделением на два повета: черниговский и новгород-северский.

В Северской области, во время введения унии, не было самостоятельной епископской кафедры. Она входила в состав смоленской и киевской епархий. После Деулинского договора 1618 г. часть черниговской епархии (Брянск, Карачев, Севск и Комаринская волость) осталась за Россией и подчинена была московскому патриарху; а другая часть, Чернигов с Северской стороной, отошла к Польше и присоединена к смоленской епархии, бывшей также за Польшей. Когда в 1632 году смоленская епархия отдана была униатам, то черниговская епархия присоединена была к киевской и около половины XVII в. получила особого епископа.⁸⁹⁰

Первым черниговским епископом после между – apхиерейства был (с 1649 г.) Зосима Прокопович;⁸⁹¹ вторым – Лазарь Баранович, посвященный киевским митрополитом Сильвестром Коссовым. С поступлением Чернигова и всей Малороссии под русское владычество, Баранович назначен был от русского правительства управляющим киевской митрополией.⁸⁹² В 1688 г. с подчинением киевской митрополии московскому патриарху, черниговская архиепископия изъята из ведомства киевского митрополита, с подчинением непосредственно московскому патриаршему престолу и с правом именоваться первой между всеми российскими архиепископиями.

Управлению православных полоцких епископов до унии принадлежали: Полоцк, Витебск, Мстиславль и Могилев. После принятия унии полоцким епископом Германом Загорским, епархия стала считаться униатской; но православные неохотно переходили в унию, а епископ не настаивал на этом переходе.⁸⁹³

Преемник его, Брольницкий, также по убеждениям не был фанатиком, а по старости не имел довольно энергии, чтобы с василием вводить в своей епархии новое исповедание. Между тем православные епископы и православные старейшие братства львовское и виленское ободряли и поддерживали православных и убеждали их не изменять своей вере и терпеливо переносить воздвигаемые на них гонения.

В 1605 г. Гедеон, епископ львовский, писал к православным жителям Могилева, похваляя их ревность и стойкость в догматах. «Про то и воин, не во время мира и домовых часов, но во время рати познается; а кормчий на море не во время тишины и угодного ветра, но часу бурливости морских и противных ветров, егда себя самого и сущих с ним в корабли спасет, уместность свою показует. Такожде и христианин веру и сталость свою являет, когда настают бурливости еретические».⁸⁹⁴ Православное львовское братство, отвечая на послание могилевского братства, советовало ему послать к константинопольскому патриарху за благословением, антиминсами и мирром и, утешая в скорбях, воодушевляло к твердости и осторожности. «Остерегайтесь ваше братолюбие от волков, приходящих к вам в одеждах овчих, зане времена люты суть и человецы лукавы».⁸⁹⁵ Виленское братство также поддерживало православных жителей Полоцка и Витебска в верности родному православию, так что униатский митрополит даже жаловался по этому поводу канцлеру литовскому Сапеге: «кого не увлечет, кого не подкупит наливайковская орда? Она на том и стоит, чтобы мутить, да чинить заговоры на бунты и возмущения. Не будь этой орды, давно бы был мир. А то вот и теперь она с моими изменниками – виленскими духовными, не довольствуясь тем, что возмутила всех в Вильне, еще разослала свои универсалы и в Полоцк, возмущая против владыки подчиненное ему духовенство, на что оно жалуется в слезном письме и присылает копию универсала. И до тех пор, пока этим разнузданным людям не обрежут крыльев, эта смута не прекратится. Уже выданы и декреты против них: но что же делать, когда исполнению их противятся вооруженной рукой».⁸⁹⁶

Но тяжелое время для православных Белоруссии настало с посвящением в полоцкие архиепископы известного фанатика и гонителя православных Иосафата Кунцевича. В октябре 1618 г. он решился посетить Могилев. Но когда православные узнали, что он подъезжает к городу, то зазвонили в вечевой колокол на ратуше, подняли тревогу и заперли городские ворота, а на валах вокруг города расставили народ с оружием. Члены магистрата, бургомистр, райцы и лавники и прочие горожане во множестве, с разным оружием и цеховыми хоругвями, вышли из города навстречу Иосафату, вооружась как бы против неприятеля и, ругая его, с великим криком возбраняли въезд в Могилев и угрожали убийством. Видя такое народное нерасположение, Иосафат принужден был удалиться от города и возвратился в Полоцк; а по прибытии затем в Варшаву, лично подал королю жалобу на могилевских мещан. Дело это поступило на королевский суд и решено тем, что главные зачинщики бунта, обвиненные в оскорблении власти, осуждены были на смертную казнь. Неизвестно, было ли действительно это решение исполнено. Но могилевские монастыри, церкви и духовенство, отданы под управление Кунцевича и, так как в Могилеве мало было униатов, все запечатаны, кроме одной Спасской церкви, в которой униатские монахи совершали богослужение. В то же время православным строжайше запрещено было строить и поновлять церкви во всех местах бывшей полоцкой епархии. В 1623 г. православные, в поданной на сейм суппликации, жаловались: «в Белоруссии полоцкий архиепископ пять уже лет держит запечатанными православные церкви Орши и Могилева. Граждане полоцкие и витебские, не имея в городе даже простого дома для отправления богослужения, принуждены по воскресным и праздничным дням выходить для того за заставы в поле, и то без священника, так как ни в городе, ни близ города им не позволено иметь священника. Бедные люди, не привыкшие к иной вере, кроме той, в которой они родились и выросли, принуждены возить своих детей для крещения за десять миль и более, а во время такого дальнего пути многие дети умирают не крещенными». Также далеко принуждены ездить и для получения благословения на брак. – В суппликации выражается, далее, горькая жалоба на то, что епископ апостат приказал в Полоцке выкопать из земли недавно погребенные в церковной ограде тела православных и выбросить на съедение псам.⁸⁹⁷ Этим он выразил свою месть православным полочанам за то, что они не хотели признать его власти. Но даже и тогда, когда православные совершали богослужение в частных домах или в плетеных шалашах за городом, они и там не были оставляемы в покое, подвергались нападениям и привлекаемы были к суду. Однажды, во время праздника Пасхи, униаты напали на православного священника Могилевской крестовоздвиженской церкви Зарю, совершавшего литургию в плетеном шалаше на выгоне по виленской дороге, людей разогнали, а священника захвативши, мучили, и неведомо куда завезли или убили.⁸⁹⁸

После Сигизмунда III настало более спокойное время. По сеймовому постановлению 1632 г., из части полоцкой униатской епархии образована православная Белорусская епархия.

Кафедральными городами Белорусской епархии были Могилев и Мстиславль.

В Могилеве еще в конце XVI ст., при самом начале унии, учреждено было православное Спасское братство, для защиты и ограждения прав. веры. В 1601 г. униатский епископ, Гедеон Брольницкий, позвал братство к суду за непослушание ему и сопротивление правительству.⁸⁹⁹ В следующем году православные образовали другое братство при церкви Входа Господня в Иерусалим. Члены братства обязывались вносить вклады на содержание духовенства, вспоможение бедным и больным, на содержание школы и учителей, и на погребение умерших. Братская церковь была деревянная; в 1619 г. построена каменная, на земле, подаренной князем Огинским, подкоморием трокским. По этой церкви, освященной в честь Богоявления Господня, и братство стало называться Богоявленским.

После могилевского бунта против Кунцевича, все могилевские церкви были закрыты; но, по королевской привиллегии 2 июня 1633 года, были распечатаны, кроме крестовоздвиженской, которую удержали униаты, и отданы православным гражданам для богослужения. Король Владислав IV подтвердил существование православного богоявленского братства со всеми учреждениями при нем. В 1636 году освящена была новая каменная церковь в Братском монастыре при архимандрите Варлааме Половке. При братском монастыре были училище и типография. При самом учреждении братства постановлено было: «в братской школе учить детей языка и письма славянского, русского, греческого, латинского и польского, накладом братским, даром».⁹⁰⁰ Впоследствии, в 1662 г., при Богоявленском монастыре учреждено меньшее братство из неженатых молодых людей обоего пола, под названием Иоанно-богословского, по имени находящейся в том монастыре церкви.

При братском мужском монастырь находился братский женский, упраздненный в 1798 г.

В Могилеве находились еще монастыри Спасский и Николаевский. Спасский монастырь, по конституции 1632 г., определен был для пребывания православных архиереев, но в 1635 г. отдан униатам, а взамен его православным возвращена церковь Воздвижения св. креста. Но по ходатайству православных в 1674 г., по королевскому указу, униаты были удалены из Спасского монастыря, отданного для жительства православным архиереям.

Никольский монастырь, сперва женский, по выведении из оного монахинь в Холмянский монастырь, за Днепром, обращен в мужской. Епископ Иероним Волчанский обратил Никольский монастырь в приходскую церковь.

В полмили от Могилева находилось имение Печерск, где были церковь и двор епископский.

Православие крепко держалось в Могилеве. В 1675 г. могилевский плебан ксендз Зелянович, предпринимая все средства для введения в Могилеве унии, вызвал миссионеров – иезуитов, надеясь чрез них убедить могилевских жителей к принятию унии: но иезуиты своими проповедями ни одного человека не могли склонить к униатству. В 1680 г. иезуиты совсем поселились в Могилеве и выстроили себе костел.⁹⁰¹

В Мстиславле находились православные церкви: кафедральная св. Троицы, братская, Спасская, Пречистенская, Пятницкая и Афанасьевская. Внутри замка находился Мстиславский Нагорный монастырь, в 1665 г. сожженный вместе с замком.⁹⁰² Кроме того были монастыри: Пустынский, в м. Пустынках, мстиславского уезда, и Онуфриевский – в с. Онуфрее, чериковского уезда.

В 1665 г. дочерью мстиславского стольника Суходольского, Mарианной, основан, в 10 верстах от Мстиславля, женский Мазоловский монастырь. Основательница снабдила его имениями и угодьями и сама имела в нем пребывание до конца жизни.⁹⁰³ Мазоловский монастырь утвержден конституцией 1678 г. для монахинь греко-российского исповедания. Но конституция эта, по напечатании в иезуитской типографии, испорчена была прибавкой слова unitarum, что и опротестовал посол от воеводства мстиславского, бывший на сейме 1678 г., Пашковский, в Мстиславле, во время реляцийного сеймика на суде гродском 1679 г. В 1727 г. монахи униатского пустынского монастыря напали на Мазоловский монастырь, выгнали православных монахинь и своих униаток там поселили. Но в 1768 г. могилевский епископ Георгий Конисский возвратил этот монастырь православным по суду.⁹⁰⁴

В Чериковском повете находился Охорский Преображенский монастырь, близ с. Охра, в лесу, на берегу р. Сожи; когда построен неизвестно. В 1699 г. упоминается игумен этого монастыря Феодор Круглик; в 1720 г. он считается в привиллегии, данной королем Августом II, между православными монастырями.

В Мстиславском воеводстве находились протопопии: Мстиславская, Кричевская, Головчинская, Толочинская, Черейская, Смолянская, Белецкая и Любавицкая.

Ведению православных белорусских епископов принадлежали также, за исключением некоторых, подчиненных киевскому митрополиту, православные монастыри и церкви в Витебске, Полоцке и в Минском воеводстве.

В Витебске православные церкви, в самом начале XVII века, одна за другой обращены были в униатские. Фанатизм униатов против православных довел последних до убийства униатского полоцкого епископа Кунцевича. В царствование Владислава IV, при распределении епархий и церквей между православными и униатами, православным не дозволено было иметь ни одной церкви в Витебске, Полоцке и Новогрудке.⁹⁰⁵ Православные собирались для богослужения за городом в шалаше или бараке;⁹⁰⁶ но когда, по настоянию униатского архиепископа Селлявы, и это было воспрещено, то не имели места для богослужений до тех пор, пока одним благочестивым ревнителем православия не был построен монастырь за городом. Это был Марков монастырь, основанный в первой половине XVII столетия, недалеко от Витебска, на берегу Немана.⁹⁰⁷ Но униатский архиепископ еще долго боролся с витеблянами, приводя их в свое послушание (Витеб. Старина, I, № 68).

В Орше находился Рождество – Богородицкий монастырь и при нем братство, учрежденное в 1648 г. В Оршанском повете – монастыри: Лукомский, захваченный в начале XVIII в. униатами, Шкловский и Невельский.

Шкловский Воскресенский построен в местечке Шклове, при р. Днепре, иждивением тамошнего мещанина Василия Авсеевича и прочих мещан, за неимением приходской церкви, по фундушу, данному в 1693 г. от владельца места, бельского воеводы, Сенявского. После бывшего в 1769 г. в Шклове пожара, когда жители его, с дозволения помещика, князя Чарторыйского, переселились на другое, недалече отстоящее, место, монастырь остался в запустении. Женский Успенский монастырь в Шклове построен несколько раньше мужского, в 1682 году.⁹⁰⁸

Невельский Троицкий монастырь находился в 3-х верстах от города Невеля; в 1677 г. переведен в город, где построена церковь Преображения и приписано к нему в приход 110 дворов.

В Полоцке, еще до унии, после введения в него иезуитов, у православных отобраны были почти все церкви и монастыри и отданы иезуитам; а православным оставлены только два монастыря Богоявленский и Борисоглебский. Иезуиты имели здесь свою коллегию; униаты – епископскую кафедру, которая считалась архиепископией; многие из полоцких епископов избираемы были в достоинство митрополитов. Но православные имели только одну церковь в Богоявленском монастыре, так как Борисоглебский монастырь захвачен был униатами.

Богоявленский монастырь, после разных бедствий от униатов, сгорел в начале ХVII в. Но, несмотря на королевское запрещение православным иметь церкви в Полоцке, князья Огинские выпросили грамоту на возобновление монастыря, а земский судья брестский, Севастиан Мирский, пожертвовал монастырю полплаца свободной земли в Полоцке на Большой улице. Король Владислав IV утвердил этот дар, дозволив инокам монастыря прикупать и еще плацы «как для хованья змерлых, так и збудованья школы для науки детям христианским и шпиталя для убогих».⁹⁰⁹

После завоевания Полоцка русскими войсками, в 1656 г., 5 июня, прибыл в этот город царь Алексей Михайлович и приветствован был богоявленским игуменом Игнатием Иовлевичем. Пробыв в Полоцке 10 дней, государь отправился к войску, стоявшему под Ригой,⁹¹⁰ а на обратном пути, в октябре, снова посетил Полоцк и возвратил православным имения, отданные при Баторие иезуитам.

В следующем 1657 г. посвящен был в Полоцк православный епископ Каллист из настоятелей Витебского Маркова монастыря. В 1660 г. государевой грамотой (от 10 дек.) приказано было ему произвесть Богоявленского игумена Игнатия Иовлевича в архимандрита Борисоглебского монастыря, а другой, вслед затем, грамотой оба монастыря соединены были в его управлении. Игнатий был в 1667 г. на сборе в Москве по делу патриарха Никона и подал свой голос в пользу патриарха.⁹¹¹ – Вероятно в эту же бытность государя в Полоцке сделался известным ему дидаскал братской школы Симеон Сатианович Полоцкий, вызванный потом в Москву, где был наставником и воспитателем старшего сына государева, царевича Феодора Алексеевича.

По договору 1667 г. Полоцк возвращен Польше и для Богоявленского монастыря и вообще для православных опять начались тяжелые годы. В 1670 г. 20 мая король Михаил Вишневецкий, узнав от униатского митрополита Коленды, что по возвращении полоцкого воеводства из-под московской власти, а может быть и до занятия его русскими, по случаю постоянной болезни тамошнего пастыря митрополита Селлявы, в полоцком воеводстве приютилась схизма, требовал, чтобы схизматическая церковь в Полоцке с монастырем и со всем, что к ней принадлежит, передана была униатскому митрополиту. (Вестн. Югоз. Росс. 1862 г. т. II). С этого времени начались особенно сильные преследования православных в Полоцке. В 1681 г. Полоцкий православный монастырь, братство и мещане, жаловались королю Яну Собиесскому, что униатский митрополит Киприан Жоховский и полоцкий иезуитский коллегиум делают им великие притеснения, препятствуют отправлению богослужения, останавливают на дороге священников, идущих к больным с св. дарами, не позволяют провожать умерших на кладбища, наносят оскорбления инокам и похваляются отнять у них монастырь. Король приказал оставить православных в покое и не нарушать их прав, освященных древностью и законом, под штрафом 10 т. литовских коп.

В 1705 г. был в Полоцке, в качестве союзника польского короля Августа II, царь Петр I Алексеевич. Государь прибыл в Полоцк 12 июня и остановился за городом в Спасском (Евфросиньевском) монастыре, принадлежавшем полоцким иезуитам. 23 июня издал манифест к полякам, призывая их к подчинению своему законному королю и чтобы непризнавали королем Станислава Лещинского. 29 июня, в день своих именин, Государь посетил иезуитский коллегиум, где ректор Казимир Бельский приветствовал его речью. Этот день был праздничным для Государя еще и потому, что он получил известие о победе над Майделем, приходившим к Петербургу. Осмотря все, Государь, с сопровождавшей его свитой, остался у иезуитов обедать и во время стола рассказывал о своих путешествиях; и уже поздно вечером возвратился к себе в Спасский монастырь, где прожил до 1 июля.⁹¹²

В эту же бытность в Полоцке, 30 июня, Петр посетил базилианский Софийский монастырь. Тамошние монахи, дав полный простор своей грубости и своему фанатизму, не только не отдали ему подобающей чести, но еще оскорбили своим дерзким злоречием, за что и получили достойное возмездие.⁹¹³ В объяснение настоящей причины этого возмездия, в Вильне, по приказанию Государя, напечатано было объявление об этом. Но по ложным доносам Полоцких базилиан в Рим, оттуда разослано было по епархиям иное объявление, повидимому с совершенно искаженным изложением этого события.

Патриархи московские и Св. Синод содержали Полоцкий монастырь под своим особым покровительством.⁹¹⁴ Полоцкий и Витебский Марков монастыри имели привиллегию, данную им коллятором этих монастырей, мечником в. к. Литовского, князем Карлом Огинским, отправлять своих монахов в Ригу для совершения богослужения и треб тамошним православным. Эту привиллегию весьма часто нарушали монастыри Дисненский и Друйский. В 1687 г. Полоцкий монастырь жаловался на это киевскому митрополиту и митрополит запретил игуменам названных монастырей делать это под угрозой клятвы (А. 3. Р. V, № 171 ср. № 278). Но угроза не сдерживала их. В 1722 г. игумен Полоцкого монастыря Гедеон Маркевич жаловался Св. Синоду, что «в том их поезде (в Ригу) творят обиду и немалый убыток малых монастырей, по Двине живущии, дисненский игумен Сумуил, да друйский игумен Гервасий, которые де ездят и посылают собою, без позволения своих пастырей, своих старцев в тот город Ригу, а им туда ездить не велено. Св. Синод утвердил за означенными (Богоявленским и Марковским) монастырями право на отправление в Риге божественных треб по-прежнему, в чем и дал им патент.⁹¹⁵

Борисоглебский монастырь захвачен был униатами при самом начале унии. Православные старались возвратить его себе и успели было в этом: но Иосафат Кунцевич снова отнял его у православных. После завоевания Полоцка царем Алексеем Михайловичем, Борисоглебский монастырь возвращен был православию и в 1660 г. соединен был под одним управлением с Богоявленским монастырем, но, по возвращении Полоцка Польше в 1686 г., опять сделался достоянием базилиан. После воссоединения униатов с православием обращен в заштатный.⁹¹⁶

В Дисне, над рекой Двиной, был Дисненский Воскресенский монастырь, построенный тамошними мещанами вместо приходской церкви, по привиллегии, данной королем Владиславом IV в 1633 г. Ныне не существует.

В Речицком повете находились протопопии: Гомельская, Пропойская и Борисовская; в предместье города Борисова – Борисовской Воскресенский монастырь: до половины XVIII столетия принадлежал православным; а в 1756 г. игумен его, Игнатий Шеликевич, со всеми жителями г. Борисова принял унию.⁹¹⁷

Якобштадтский монастырь. – К ведомству белорусского же епископа принадлежал, в Курляндском герцогстве, Якобштадтский монастырь, имевший до 30-ти приходских дворов.

Курляндский и Семигальский герцог Иаков, возобновляя после страшного шведского разгрома (1658 г.) города своей области, назвал один из таких разрушенных и вновь восстановленных городов своим именем (Якобштадт), и в 1670 г. дал новым насельникам его, русским, вышедшим из Витебской и Смоленской губерний, грамоту, с предоставлением им права суда и свободы от сборов. На основании этой грамоты, якобштадтские мещане построили в отведенной им слободе, на собственные свои средства, православную церковь и учредили при оной монастырь, а при монастыре госпиталь «для старых и бедных людей, неимеющих пристанища» и небольшую школу «для воспитания малых ребят». Во время занятия герцогства русскими войсками в 1705 г., русская колония просила на свои нужды помощи у графа Б. И. Шереметева. Русский фельдмаршал на собственные свои деньги купил у одного жителя смежное с монастырем место и, укрепив его установленным порядком в магистрате, отдал православному братству «в вечное владение, для вечного поминовения души его». Местные жители и сами жертвовали в пользу монастыря разные угодья, снабжая, сверх того, монастырь пищей и одеждой. Потом пробрались в Якобштадт «неведомо каким способом» униаты и, начав свою миссию, отняли у православных одну из построенных ими церквей, св. Николая, и прикупив к ней другое место, основали свой монастырь и начали сильно теснить православных.⁹¹⁸ Когда число униатов умножилось, они введены были в состав магистрата с сильным перевесом против православных. Гонения усилились еще более. Не получая ниоткуда защиты, православные воспользовались в 1758 г. назначением в курляндские герцоги сына Биронова Карла, поставленного русской императрицей, и обратились к русскому правительству с просьбой о восстановлении их древних прав и ограждений от униатов. Считая Якобштадт исключительно русским городом, они ходатайствовали об удалении из оного как униатов, так и немцев разных наций, протестантов, которых к этой поре поселилось в городе уже довольно много и которые, также отыскивали себе право гражданства. Русское правительство, чрез своего поверенного в делах в Митаве, Симолина, заявило об обидах и желаниях православных герцогу. Но ходатайство его удовлетворено только в том смысле, что в магистрат введены, по равному числу членов, православные, униаты и протестанты. Конечно, это не успокоило православных и не уняло фанатизма униатов. Гонения с одной и жалобы с другой стороны продолжались непрестанно. В 1759 г. к дверям Георгиевской загородной монастырской церкви прибили пасквиль, коснувшись с бесславием лица Императрицы. Когда наместник монастыря, Пахомий Бенкевич, потребовал в магистрате отыскания и наказания виновного, то униатский игумен Трубецкой с своими монахами схватили Бенкевича на дороге и, сбив с головы клобук, тащили его за волосы в свой монастырь, где, сняв с него монашеское платье, тирански мучили, рвали за бороду и уже полумертвого бросили в тюрьму, в которой несколько дней у себя держа, беспрестанно ругались ему и говорили, «знай раскольник, вот тебе Императрица, вот тебе Петербург и Москва». Такими же жалобами переполнены донесения и преемника Бенкевича Кирилла Козловского.⁹¹⁹

Белорусские епископы. – Полоцкие униатские епископы постоянно враждовали против православных епископов и употребляли всякие меры, чтобы уничтожить эту епархию; вследствие чего ряд епископов ее прерывался несколько раз. Случалось, что король, давши привиллегию православному епископу, вслед за тем объявлял ее недействительной и подчинял епархию униатскому архиепископу. Полоцкий униатский архиепископ Киприан Жоховский, в речи королю на варшавском сейме, называл Могилев столицей и гнездом схизмы.

1) Первым белорусским епископом, по восстановлении в 1632 г. православной полоцкой епархии, был Иосиф Бобрикович-Анехожский (1632–1633), из наместников Виленского Святодуховского монастыря.⁹²⁰ В 1635 г. он умер в Вильне и погребен м. П. Могилой в Святодуховском монастыре.

2) На место его белорусским дворянством избран и м. Петром Могилой посвящен в белорусские епископы Сильвестр Коссов, из префектов киевской академии. Сильвестр решился посетить Полоцк и Витебск, но, по настоянию униатского архиепископа Селлявы, получил от короля наказ с запрещением посещать этот край на будущее время. Основанием для этого, конечно, было то, что полоцкая кафедра утверждена униатской; православным же отделена от нее часть, под названием Мстиславской и Могилевской епархии.⁹²¹ В 1637 г. окт. 18 Сильвестр собрал духовенство своего управления на собор в Могилеве, на котором и преподал священникам поучение о седьми св. таинствах. После это поучение печаталось несколько раз. По смерти Могилы он избран был в 1647 г. в киевские митрополиты.

3) Еще в 1644 г., при бытности в Могилеве Сильвестра Коссова, наименован был на епископию могилевскую Иосиф Кононович-Горбацкий,⁹²² игумен киевомихайловский: но только в 1650 г. получил привиллегию на управление.⁹²³ Умер в марте 1653 г. Ляхи не оставили его в покое и по смерти, сочинили на него какие-то пасквильные безграмотные вирши:⁹²⁴ знак, что он был честный православный пастырь.

С 1654 по 1667 год Полоцк, Витебск, Могилев, Мстиславль, Орша и Кричев находились под властью русского государя. По Андрусовскому договору они возвращены были Польше.

В 1655 г. был в Могилеве царь Алексей Михайлович. Кутеинский игумен, Иоиль Троцевич, давший гражданам совет к добровольной сдаче Могилева, опасаясь мщения поляков, просил Государя о перемещении его в Poccию и, по дозволении Государя, переехал с монахами и имуществом в Новгородский Иверский монастырь.⁹²⁵

Так как в Белоруссии в это время не было православного епископа, то московское правительство назначило своего епископа, наименовав его Полоцким и назначив ему пребывание в Полоцке и Витебске. Первым таким епископом именуется в некоторых списках Иоаким Дьяконович (Записки игумена Ореста в Археогр. сборн. II, стр. ХII). Более о нем ничего неизвестно. Затем в 1656 г. 13 марта, патриарх Никон назначил наместником Полоцкой епархии игумена Витебского Маркова монастыря, Каллиста Дорофеевича Риторайского. (Витебск. стар. Вып. 1. № 125). В следующем году он посвящен был в сан епископа полоцкого, с поручением ему и Смоленской епархии. В 1662 г. 16 апр. он писал к царю Алексею Михайловичу послание по делу патриарха Никона.⁹²⁶

В феврале 1661 г. мещане города Могилева предательски истребили русский гарнизон и отдались под власть Польши.

В мае этого года посвящен был в Москве в епископы Мстиславские, нежинский протопоп, Мефодий Филимонович. Но он носил только титул мстиславского или белорусского епископа, и не входил в управление этой епархией, так как ему поручено было местоблюстительство митрополии, и жил в малороссийских городах, исполняя разные царские поручения. – С польской же стороны в белорусские епископы посвящен был, в августе того же года, митрополитом Дионисием Балабаном, архимандрит Лещинского монастыря Иосиф Нелюбович Тукальский, с оставлением в его управлении и Лещинского монастыря. В 1664 г. по смерти Балабана, Иосиф избран был на киевскую митрополию, нo не переставал именоваться по-прежнему и могилевским. Кто в действительности управлял белорусской епархией в это время, неизвестно. Всего вероятнее, что исправление церковных дел по белорусской епархии поручено было Тукальским, по избрании его в митрополиты, слуцкому архимандриту, Феодосию Василевичу, который в 1669 г. избран был в белорусские епископы. Василевич скончался 11 марта 1678 г. в Люблине и в октябре того же года погребен греческим митрополитом Макарием Лигариди в Дятловицком монастыре. Надгробное слово при его погребении говорил св. Димитрий Poстовский, бывший тогда проповедником в Слуцком монастыре.

После него кафедра оставалась 20 лет без святителя и управлялась наместниками киевского митрополита. В это время поселились в Могилеве иезуиты и начали сильно преследовать православных, понуждая к принятию унии. С этой же целью не было допускаемо назначения в эту епархию православного епископа. В 1680 г. в епископы белорусские избран был старший виленского Святодухова монастыря Климент Тризна. Посланные к королю с Люблинского съезда послы от православных ходатайствовали об утверждении его белорусским епископом,⁹²⁷ но утверждения не последовало. Вслед за тем, указом короля Яна Собиеского от 11 апреля 1683 г., полоцкому Богоявленскому монастырю и всем православным жителям Полоцка запрещено возобновлять православные церкви в Полоцке.⁹²⁸

По Московскому договору 1686 г. Белорусская епархия оставлена православным, но епископа в ней долго еще не было. В марте этого года московский патриарх Иоаким дал грамоту полоцкому Богоявленскому монастырю, которой предоставил ему зависимость только от патриаршего престола и, сожалея, что Белорусская епархия «ради неких злохитрств» много лет не имеет собственных архиереев, благословил тамошнему игумену Игнатию Жихмонтову и его преемникам освящать православные церкви и исправлять прочие духовные дела в том крае, доколе по воле Божией собственные в той епархии архиереи устроятся.⁹²⁹

В июле того же года наместником и администратором Белорусской епархии именуется Сильвестр Волчанский;⁹³⁰ в 1688 г. Петр Пашкевич Толоконский, старший виленского Святодухова монастыря.⁹³¹

После Пашкевича, администратором епархии назначен был архимандрит витебского Маркова монастыря Серапион Пальховский, архимандрит слуцкий, наместник киевской митрополии. В 1692 г. в бытность в Могилеве короля Собиесского, граждане просили дать им епископа. Но король отвечал, что если хотят униатского епископа, то он прикажет поставить; а православному епископу никогда в Могилеве быть не позволит.⁹³² Однако же в 1697 г. Серапион получил королевскую грамоту на Белорусскую епископию и торжественно вступил в Могилев, встреченный духовенством и гражданами. Но в 1699 г. король Август II, по настоянию полоцкого униатского архиепископа Мартиана Белозора, объявил эту грамоту недействительной, указывая на тот происшедший от нее вред, что «не только в Белорусской епископии, но и по всему великому княжеству Литовскому чрез посвящение в священнический сан схизма начала множиться».⁹³³ Серапион скончался в 1704 г. Тело его, стоявшее до погребения в склепе деревянной Спаской церкви, сгорело в 1708 г., во время случившегося пожара, вместе с церковью.

На кафедру Белорусской епископии избран был в 1704 г. Сильвестр, в мире Сергий Вячеславич, князь Святополк Четвертинский, игумен Четвертинского монастыря. После киевского митрополита Гедеона, это уже другой святитель западнорусской церкви из фамилии Четвертинских. В начале XVIII века это был единственный княжеский род в Южной Руси, которого хотя одна ветвь оставалась верной православию. Избрание его упало на время великой северной войны русских со шведами. Сильвестр прибыл в Могилев только в 1707 г.; но так как чрез этот город постоянно проходили неприятельские войска, то он принужден был оставить кафедру и жил в Четвертне на Волыни.⁹³⁴ В 1708 г. татары выжгли Могилев. Пожар этот произвел страшные опустошения. Несколько церквей сгорело до основания, другие обгорели. С прекращением военных действий начались опять гонения от поляков и униатов, так что епископ несколько раз подвергался не только оскорблениям, но даже нападениям с вооруженной силой.

В 1722 г. Сильвестр был в Москве – бить челом государю о нуждах своих (Опис. дел синод. архива, 1722 г. ч. II, № 227). В 1724 г. отняли у Четвертинского загородный дом в с. Мошинках, пожалованный предкам его королем польским, со всем хозяйством на несколько тысяч. (Бант.– Кам. Ист. изв. стр. 247 – 425). Сильвестр скончался в Могилеве 14 февраля 1728 г.

По смерти его, в Могилеве произошла смута. Архидиакон Каллист Залевский, управлявший при престарелом Сильвестре епархией, присвоил себе, по смерти его, звание администратора епархии, а наместником, с соумышленниками своими, назначил минского игумена Гедеона Шишку. Св. Синод, не зная настоящего положения дел, утвердил эти назначения; но когда, вследствие заявлений могилевских магистрата и граждан о самовольных действиях и злоупотреблениях Каллиста, открылся его обман, Св. Синод постановил расследовать это дело чрез доверенное лицо, а потом устранил Каллиста из Белоруссии, назначив его архимандритом киевского Межигорского монастыря, настоятель которого определен был епископом в Белоруссию. Но так как Заленский продолжал из Киева возмущать Белорусскую епархию и замышлял передать ее на унию, то, по расследовании всех его проделок, лишен был сана и священства и простым монахом сослан был в Сибирь, где и умер. (Следств. дело о Каллисте в Государств. архиве).

В 1728 г. 12 декабря епископом Белорусской епархии назначен был архимандрит Межигорского монастыря Арсений Берло. Но, натерпевшись бед и горя от козней польских, просил Св. Синод отпустить его на обещание. В 1732 г. он переведен в Переяславль коадъютором Киевской архиепископии. Берло просил у Синода милости, чтоб ему в архиепископии Киевской в коадъюторах не быть и до нее не подлежать, на что и получил утверждение от Св. Синода, с повелением ему именоваться Переяславским и Бориспольским.⁹³⁵ Св. Синод, грамотой от 31 августа 1733 г., известил об этом гетмана Даниила Апостола, прося его показать новоназначенному епископу благосклонное призрение и всякую помощь.

В белорусские епископы, на место Арсения, избран духовенством и мирянами епархии («как с Потоцким на конференции в Москве положено было») игумен киевского Пустынно-Никольского монастыря Иосиф Волчанский «урожденец польский, породы шляхетской». Святейший Синод, по высочайшему повелению, отдал ему оставшуюся по смерти вятского епископа Лаврентия персональную его ризницу и снабдил его принадлежностями архиерейского священнослужения.

В 1737 г. находились:      в г. Мстиславле – кафедральный собор Св. Троицы, монастырь Тупичевский Мстиславский, и 7 церквей: Братская Спасская, Пречистенская, Пятницкая, Никольская, Афанасьевская, Воскресенская, и 19 церквей в селах, принадлежавшие к Мстиславской протопопии. На унию перед тем временем отняты 4 монастыря: Пустынский, Онуфрейский, Мазоловицкий женский и Стрекаловский; 2 церкви в г. Мстиславле – Ильинская и Воздвиженская, и в селах 59.⁹³⁶

В 1739 г. белорусский епископ Иосиф Волчанский доносил Св. Синоду, что «кроме тех церквей православных, которые при жизни покойного князя Четвертинского, преосвященного Сильвестра, и по смерти его, между архиерейством в той епархии, насильно отняты на унию, в 1739 г. в графстве Шкловском, в имении князя Чарторыйского, в селе Зубревичах, насильно отнята на унию церковь Вознесения, и в селе Городище церковь св. Николая; в Дубровенской протопопии, в вотчинах суфрагана виленского Сапеги, отняты четыре церкви – Чиринская, Литвиновская, Хоминская и Ланинская; в Гомельской протопопии, отчине князя Чарторыйского, отнято пять церквей – Халчинская, Радожская, Бартломейская, Шерстинская, Новосельская; в Гомеле сгорели три церкви, а строить не позволяют; в Мстиславской протопопии, в селе Кошах, поп сам предался на унию; в местечке Рясном державца Потей запрещает ставить православного священника.» «От чего следует, – заключает преосвященный Иосиф, – что остаток той епархии весь отыдет на унию и епископа православного ни к чему и не на чем будет содержать в недолгом времени».⁹³⁷

В 1742 г. Иосиф переведен был в Москву архиепископом. На место его назначен брат его, бывший старший виленского Святодухова монастыря, иероним Волчанский. Но ему долго не давали королевской привиллегии, отлагая до сейма. Рекомендательная грамота о нем к королю отправлена 19 августа 1742 г., а королевскую привиллегию он получил только в конце 1744 г. Православные белоруссцы посылали к нему в Москву прошение за прошением о прибытии в епархию. «В сей епархии – писали они 10 марта 1744 года – сие только чинится, что от часу уния распространяется далее. В старостве Чечерском, где было четыре церкви благочестивых, все оные ныне на унию отобраны; и в старостве Пропойском, по соседственной близости, все церкви к унии неминуемо отойти имеют, и бедные парохи православные нехотя понуждены бывают принять унию».⁹³⁸

В 1745 г., января 16, Иероним прибыл в Могилев и принят от православных со всякой честью. «Токмо ж граждане и все православные люди, с прошлого сейму (1744 г.) никакой отрады о благочестии святом не имея, в великой застают печали, а противницы еще большее гонение по сейме на православную святую веру делают. Непрестанно с разных парафий бедные священники, приходя, доносят нам, пастыреви, о своих крайних разорениях и ругательствах».

Перед самым вступлением Иеронима в управление епархией, в епархиальной области его случилось событие, навлекшее на православных, и на священников их, тяжкие бедствия, именно возмущение в Кричеве. Кричевское староство с 1550 г. жалуемо было королем в награду разным лицам; в первой половине XVIII века оно находилось по такому же пожалованию в державстве князей Радзивилов. Около 1732 г. княгиня Радзивил, по некоторой своей нужде, отдала его на урочные годы во владение еврею Гдале, который начал отягощать жителей безмерными налогами и работами, наложил пошлины кабачные и прудовые, на продажу пеньки и покупку соли и пр.; с священников требовал выводные деньги за выданных замуж дочерей; у кричевского священника Савинича отнял перевоз на р. Соже, пожалованный церкви королевской прявиллегией, вместо дачи, и отдал на откуп еврею ж; церковные земли обращал в собственные, строил на них заводы и селил рабочих. Произволу и насилиям не было никакого предела, а суда искать было негде. Видя такое разорение и нападки, «природный мужик» того же уезда, Василий Восщило, согласясь с другими жителями староства, неоднократно посылал к княгине «нарочных ходоков» с жалобами на еврея Гдалу; вследствие чего, наконец, еврею было отказано, а управителем сделался Восщило, который в несколько лет своего управления отправлял комиссиею добросовестно – «христианство защищал, а жидов усмирял». Жиды волновались и посылали к князю доносы на Восщилу, а Восщила теснил и преследовал их при всяком случае. В 1743 г. одного жида Ехиля Лейбина утопили в р. Соже, за писанные им потаенные письма; а на других жидов Восщила открыл поход, чтобы всех «выбить» из уезда. Жиды бросились с жалобой к князю Радзивилу,⁹³⁹ который прислал на защиту их войско; но некоторые из них «пришед в чувствие» пожелали принять крещение. Таких оказалось человек до 30, и для предварительного наставления их приглашены были четыре священника, которые потом и окрестили их. Это еще более усилило волнение между евреями. В ночь на 6 января 1744 г. не крещенные жиды, наехав на м. Хотимис, увезли с собой крещеных, устрашив их тем, что христиане будут казнены, и обратили их к прежней жидовской вере. Князь Радзивил прислал в Кричев полковника Пестрицкого с немалым числом воинских людей. Тогда Восщила, видя свое несчастье, собрал по человеку с двора для отпора и пошел на встречу Пестрицкому с разным ручным боем, с рогатинами, пищалями и дубьем; но полковник открыл по ним огонь и потом с оставшимися в живых начал расправу: одних просто вешали на деревьях, других вешали зацепивши крючьями за ребра; наконец, множество мужиков забрано для последующего суда и расследования, отчего произошел большой мятеж не только в Кричевском старостве, но и в соседних владениях. Восщила скрылся в Малороссию: но дорого поплатились православные священники.⁹⁴⁰ Полковник прикаэалъ созвать всех священников кричевской протопопии и потребовал с них 560 р. штрафу; потом, отобрав у них презенты, шестерых засожских священников, Бруевича с сыном, Савинича, двух Стратоновичей и Чоловского, заарестовал и приказал посадить в псарню между собак, где они и содержались семь суток под крепким караулом, «претерпевая лютость зимную, паче же того и смрад и скаред собак». Страдания их увеличивались еще доходившими до них воплями несчастных, которых мучили разными муками, вешали за руки и за ноги, огнем жгли; одну монахиню, которая жила в местечке Махалове, обложивши огнем, жгли и на холоде держали. В ночь на 12-е февраля взяли их по одному к допросу и, доправляя на них по 500 руб., грозили предать в катовские руки; пред утром отвели их к губернатору (управителю), где заставили подписать прошение к князю Радзивилу о помиловании и обязали подпиской об уплате 850 р. денежного штрафа. Выпущенные из-под стражи священники, не быв в состоянии уплатить штрафа, оставили свои приходы и разбежались, кто куда мог. Из них Чоловский пришел в Москву, где и подал заявление о претерпенных ими гонениях и раззорениях. Белорусский епископ Иероним просил определить его в Москве, за неудобностью возвращения его в белорусскую епархию.⁹⁴¹

В 1748 г. в Могилеве был страшный пожар, от которого сгорели кафедральнае Спасская деревянная церковь и архиерейский дом и сильно обгорела сверху Братская церковь. Большой братский колокол расплавился, а другие колокола жители успели снять с колокольни. Православные пытались несколько раз ночью повесить колокола на столбах; но местный плебан, по навету у маршалка, прибегал с великой громадой и порубал столбы. Не довольствуясь этим, он послал указ своему интенданту, чтобы он всякими чрезмерными денежными налогами и телесным наказанием принуждал российских жителей к унии, с угрозой, что ослушники будут из города плетьми выгнаны. Когда потребовали у него объяснения, то он отвечал, что епископ Волчанский всегда привык чинить несогласие между Дворами, за что уже неоднократно от прежде бывшего министра г. Кейзерлинга был увещеваем; почему его представлениям и верить не надлежит, ибо он и между своими никакого кредита и любви не имеет; к тому же и г. Кейзерлинг довольно усмотрел помянутые поступки, так что не только ему ни в чем не верил, но и всегда увещевал, чтоб он доброе с обывателями имел обхождение; почему прошу г. посланнику российского двора предложить, чтоб он, как ныне, так и впредь, епископа могилевского никаким представлениям не верил».⁹⁴²

В 1752 г. латиняне, в противность всех прав, выпросили у короля запретительный указ, чтобы в экономиях королевских на убылые места ставленников не производить без новой именной королевской презенты:⁹⁴³ что совершенно затруднило рукоположение новых священников в вакантные приходы.

В марте 1753 г. Огинский отобрал на унию Борисовский монастырь со всем имением, а народ привлекли к унию силой.⁹⁴⁴ Почти в то же время базилиане захватили монастырь Соломерецкий. Поверив базилианам, Ржичевский доносил «с сожалением», что «приступление к унии самим попам, в своей вере непостоянным, приписывать должно. Почему гораздо потребно, чтобы при остальных еще греко-русских в Польше и Литве церквах определены были искуссные, смирные и в благочестии твердые священники, понеже в противном случае опасательно, что мало-по-малу тем же образом тамо греко-русская религия совсем искоренится».⁹⁴⁵

«Для вящшего изъяснения» положения белорусской епархии, преосвященный Иероним послал в Петербург дубровенского протопопа Феодора Рудкевича и священника Алексея, поручив им также напомнить о прекращении ему с 1745 года жалованья по 500 руб. и о задержке суммы, обещанной на построение могилевского собора. Но посольство это не привело ни к чему. Протопоп с священником «едва живы приволоклися с Петербурга праздни». В следующем году он отправил вторичное посольство, из иеромонаха шкловского Воскресенского монастыря Иоанна Тудоровича и иеродиакона Леонида Дашкевича, прося «подать скорое и сильное защищение скорбной белорусской епархии» и снабдить Могилевскую кафедру мирром, антиминсами, одеждами и богослужебными книгами. Святейший Синод отпустил ему сосуд св. мирра, 30 антиминсов и на ризницу 200 р.;⁹⁴⁶ жалованья же епископу опять не было отпущено, а послам его поручено было объявить ему: «для чего чрез так долгое время о помянутом жалованье старательство опущено». Св. Синод ставил ему в укор, что не означил, сколько книг ему нужно для епархии. Преосвященный Иероним отвечал, что «ему казалось противно, дабы прося и полагаясь на милость Св. Синода, на которую образца нет, оных вещей число прописывать; довольно, что здесь во всем крайняя скудость».⁹⁴⁷ Отвечая, однако ж, на это требование, преосвященный Иероним послал донесение о числе нужных книг и вместе просил букварей как можно больше. «Видится – писал он – весьма полезнее было бы церкви святой, когда бы оный же катихизис с высоких славянских слов, инде неудобовразумительных, Св. Синод повелел перевести простым наречием и напечатать образцом букваря, понеже в нем речи высокие богословские не всякому внятны, паче же ненаученым и простым, потому и читать многие не охотятся, не разумея высокого и темного диалекту, наипаче зде, для помешательства языка русского с польским».⁹⁴⁸

Обижаясь безучастием к своему положению, преосвященный просил «учинить милостивое решение по его просьбе, или освободить его от сей несчастливой епархии куда-нибудь в келлию». «Буде же ни, то и сам принужден буду уступить, понеже уж и последнее здравие потерял, не имея ниже сам чем более жить, ниже людей потребных к помоществованию содержать и откуда оных взять. К тому же еще и последние вотчины архиерейские фундушевые и перевозы сопротивницы намеряют всеконечно отобрать. Бог весть, что впредь сделается со мною и с сею бедною епархией».⁹⁴⁹

В марте 1753 г., бискуп виленский просил канцлера литовского «советывать не униатам из пределов вольного отправления их религии не выступать, а особливо Могилевскому епископу, который не только с великой помпой свои обряды и церемонии публично отправляет, но еще в городе его королевского величества и в католическом государстве многовластно поступает, и когда едет, то велит пред собой крест возить, чего при прежних епископах никогда не бывало и что всех приводит в великое удивление. Дабы он такую чрезвычайную и себе неприличную честь и прерогативу (которая только одним примасам или митрополитам служит) оставил: иначе пусть после не жалуется, ежели я принужден буду ему то запретить, чего и я сам в моей епархии не употребляю. Итак надеюсь, что российский г. министр действительно помянутому епископу употребление им такой гордости и других непристойностей отсоветовать изволит». Св. Синод от 8-го июля 1754 г. предписал белорусскому епископу «прислать известие, чинили-ль то его антецессоры и по каким резонам; если же они того не делали, то и его преосвященству от сего удержаться до указу».

В октябре 1753 г. состоялся королевский рескрипт к литовскому подскарбию, графу Флемингу, чтоб он приказал возвратить православным церкви Грезинскую и Голеневскую, находящиеся в могилевской экономии. В следующем году начался трибунал, на котором вице-эконом Могилевский экономии, Герубович, предложил Могилевскому епископу, чтобы он отправил своих делегатов для отобрания вышепоказанных церквей, обещая им полную безопасность. Епископ назначил туда двух священников. Но «как скоро они прибыли в экономическую деревню, называемую Беличи, за четверть мили от Грезивца, то шляхтичи, Бернацкий и прочие, в многолюдстве человек до сорока, напали на них с оружием и били саблями, а священника Вонсевича поймав и назад руки ему связав повели в Грезивцо и там в доме г. Хишевского тирански его мучили и били, по земле волочили, ногами топтали и обнажив к забору приковали, лозами сечь хотели и едва до смерти не убили и, положив оного на воз, ночью в Могилевский монастырь отвесть велели». – Преосвященный Иероним скончался 14-го октября 1754 г.

В 1755 г. в белорусские епископы посвящен, из ректоров киевской академии, Георгий Конисский. – В 1756 г.,от 10-го июня он доносил Св. Синоду, что 1) униаты не перестают отнимать у православных церкви; 2) запрещают строить новые храмы на погорелых местах и возобновлять обветшавшие; 3) униатские священники вторгаются в дела греко-российского исповедания, особливо в дела браков, когда благочестивые священники не разрешают оных по церковным правилам; 4)отнимают у православных церквей имения; 5) привлекают священников к своим судам, так что и в обычай уже вошло священникам судиться у них; 6) близ храмов православных строят корчмы; 7) манифест Императрицы о возвращении беглецов российских в Poccию публиковать запретили, говоря священникам: «сколько-де здесь слов, столько розог надобно тебе по спине дать». «Хотя иные церкви уже по двадцати лет в унии состоят – писал он в донесении от 27-го октября 1757 г., – однако и ныне еще бедные тех церквей прихожане приходят ко мне тайно, страха ради римского, и с плачем просят: не можно-ли им помочь, дабы по прежнему быть в православии. Из приложенной к этому донесению ведомости видно, что при вступлении Георгия в управление белорусской епархией, в ней было только 130 церквей; на унию отнято с 1686 г. 164 церкви и 5 монастырей.

В первое время его управления особенно дерзкими оскорбителями и досадителями его были: доминиканский миссионер в Белоpyссии Овлочинский и могилевский плебан ксендз Михаил Зенович.

Георгий завел в Могилеве при архиерейской кафедре семинарию; но «в 1760 г. иезуитские студенты, по наущению плебана Зеновича, напав на семинарию, били учеников нещадно бревнами и саблями и одному руку жестоко изрубили. А от сего случая – писал он в донесении Св. Синоду от 10-го сентября – священство епархии моей и граждане здешние детей своих до семинарии давать опасаются, почему и число учеников не великое до сих пор находится». По жалобе русского правительства, коронный надворный маршал писал о том к виленскому епископу, но тот отвечал, что обиженные могут искать своей обиды судом, и прибавил: «трактат, которым взаимно дозволено свободное отправление как греко-российской веры в Польше, так и римской католицкой в Российском государстве, может ли тем самым служить для содержания семинарии или публичных школ и произвождения в оных наук, чего в Poccии для католического закона совсем нет: сие подвержено великому сомнению, в рассуждении того, что о сем потребно еще иметь мнение и резолюцию всех чинов республики, которой неприлично дозволить распространять публичные науки и содержать семинарии; да и не можно сего по справедливости требовать от католицкого закона».⁹⁵⁰ Георгий писал в ответ на это, что упомянутая семинария не есть публичное, но приватное училище для обучения детей православных и что таковые же училища находятся при костелах и в Poccии, и учение в них происходит без всякого препятствия. – Благоприятная перемена в положении дел этой многострадальной епархии произошла в следующее царствование – Екатерины II.

После соединения Литовского княжества с Польской короной, Волынь присоединена к Польше и обращена в воеводство с тремя поветами: Владимирским, Луцким и Кременецким.

На Волыни впервые возникла мысль об унии. Луцкий епископ Терлецкий и владимирский Поцей не только первые сами приняли унию, но и вовлекли в нее других. Несмотря на то, православие очень долго держалось на Волыни и боролось с унией. Владимирская епархия сначала унии сделалась и осталась униатской; но Луцкая, с борьбой и колебаниями, оставалась в православии до начала XVIII века, заведуя в то же время православными монастырями, церквами, духовенством и приходами Владимирской епархии.

Знатные роды один за другим перешли в латинство.

Самыми важными родами на Украйне в Киевском воеводстве, на Подолии, Волыни и в Галиции, были: князей Вишневецких и Острожских.

Вишневецкие,⁹⁵¹ древний православный литовско-русский род, были прежде ревнителями православной веры и благотворителями церквей и обителей.⁹⁵² Князь Дмитрий Вишневецкий, любимый вождь казаков,⁹⁵³ вступил в службу Грозного, но потом (1563 г.) снова перешел на службу к Сигизмунду Августу. Приглашенный в господари Молдавии, он в 1564 г. умер мучительной смертью в Царьграде. В начале XVII в., при Сигизмунде III, Вишневецкие начали переходить в латинство. Первый перешел сын Михаила, (племянник Дмитрия), Юрий, каштелян киевский, в 1617 году. Брат его, Михаил, умер в православии и гроб его по настоящее время находится в православной Вишневецкой церкви; но сын его, знаменитый Иеремия Вишневецкий, принял католичество. Мать Иеремии, Раина, (урожденная молдавская княжна, из рода Могил, двоюродная сестра киевского митрополита Петра Могилы), крепко оберегала его веру и клятвой обязала сына не изменять ей, угрожая проклятием. Но сын не сохранил завета матери. Киевский митрополит Исаия, которому он отдан был на попечение, убеждал его возвратиться к вере отцов». «Что ваша милость нашел в церкви Божией зазорного, что подозрительного, какую ересь? Чем Рим лучше Иерусалима? Для чего ж Иерусалим унижают, а Рим превозносят? Если для славы этого света или для великого богатства, то эти речи суетные, обманчивые, и не один на том обманулся. Все мы знаем, милостивый княже, какими клятвами обязала вас родительница ваша, отходя от сего света. Предки ваши все были греческой веры: неужели вы хотите быть исключением. Если они были хлопской веры, как теперь говорят, то хлопской веры и греческие цари и великие монархи; хлопской веры были апостолы, патриархи и все святые, отцы восточной церкви, которых мы великими почитаем. Припомни себе, князь, своих родителей блаженной памяти. Отчего же не хочешь последовать вере своих предков, в которой и ты родился».⁹⁵⁴ Но напоминания и мольбы были напрасны.

Сделавшись католиком, Иеремия построил много костелов и кляшторов на Волыни (в Лубнах, Ромне, Лохвице, Прилуках 1650). Сын его Михал был польским королем (1669–1673 гг.). Со смертью его пресеклась эта знаменитая отрасль князей Вишневецких. Другая линия, Адама и Константина Вишневецких,⁹⁵⁵ также приняла латинство, но не долго пережила первую. Род Вишневецких пресекся со смертью внука Константинова, князя Михаила Сервация, великого гетмана литовского, в 1774 году.

В начале XVII века также изменил православию и скоро затем погас знаменитый род князей Острожских. Брат князя К. К. Острожского († 13-го февраля 1608 г.) Илья в 1539 г. женился на Беате Костелецкой, побочной дочери Сигизмунда. Это была первая прививка католицизма в роду князей Острожских (А. 3. Р., II, пр. 120). Из сыновей князя Константина Константиновича Острожского, Януш, посланный отцом ко двору немецкого императора Максимилиана II, для обучения военному искусству, увлечен был ксендзами и отступил от веры предков.⁹⁵⁶ Еще прежде него принял латинство другой брат – Константин. Только младший Александр, воевода волынский, остался в православии. После того как в 1592 году он женился на дочери сандомирского воеводы Яна Костки и поселился в галицком городе Ярославле над р. Саном, отец, опасаясь иезуитов, поручил его попечению Львовского братства, прося охранить от иезуитских козней. «Бога ради попечение всяко сотворите, да не имут в нем части ни единые иезуиты». Александр один удержался в православии (сконч. в 1603 г. отравленный своим слугой). Овдовевшая княгина его Анна, которую называли «княгиней Ярославской» была ревностная католичка и покровительница иезуитов.

Из этих трех братьев, Константин не был женат и умер в молодости (в 1595 г.). Дочь Януша Элеонора уже католичкой вышла замуж в 1609 г. за Яна Радзивила, каштеляна трокского, сына знаменитого сожигателя кальвинской библии, Николая Сиротки. Из трех дочерей Александра одна вышла замуж за князя Любомирского, другая за Фому Замойского, третья Анна (Алоизия) сделалась наследницей всего богатейшего имения Острожских князей и приняла католичество. Она вышла потом замуж за гетмана Карла Ходкевича, но вскоре осталась вдовой. Увлеченная иезуитами, она построила для них коллегию в Остроге,⁹⁵⁷ и другую в Ярославе, и предоставила им воспитание юношества. Гонимые и мучимые православные, ненавидели эту полуидиотку-фанатичку: но иезуиты считали ее своей благодетельницей и превозносили как святую. При ней до 40 священников были изгнаны из владения Острожских. Со смертью ее в 1654 г. пресекся род князей Острожских.⁹⁵⁸

В латинство перешли также Заславские, Чарторыйские, Збаражские,⁹⁵⁹ Сангушки, и другие. «Где тот бесценный камень – писал в 1610 году Смотрицкий в «Плаче» от лица православной церкви – который я между иными перлами, как солнце между звездами, носила в короне на главе моей, – где дом князей Острожских, сиявший более всех других блеском своей старожитной веры? Где и другие драгоценные камни той же короны, – роды князей Слуцких, Заславских, Вишневецких, Збаражских, Сангушек, Чарторыйских, Пронских, Ружинских, Соломерецких, Головчинских, Красинских, Масальских, Горских, Соколинских, Лукомских и других, которых перечислять пришлось бы долго? Где и иные мои драгоценности, где древние, родовитые, сильные, во всем свете славные своим могуществом и доблестью Ходкевичи, Глебовичи, Кишки, Сапеги, Дорогостайские, Войпы, Воловичи, Зеновичи, Пацы, Халецкие, Тышкевичи, Корсаки, Хрептовичи, Тризны, Горностаи, Мышки, Гойские, Семашки, Гулевичи, Ярмолинские, Калиновские, Кирдеи, Загоровские, Мелешки, Боговитины, Павловичи, Сосновские, Скумины, Поцеи?» – В 1632 г. митрополит Исаия писал к московскому патриарху Филарету: «благочестивых князей нет, благородных вельмож оскуде; все от восточного православия на запад уклонишася; едва кто уже от худых и неславных при благочестии и православней вере обретается».

Но народ чуждался унии и только насилием принуждаем был к перемене веры. Наиболее ревностные и непреклонные священники подвергались страшным гонениям и насилиям всякого рода. «Попов до той унии, – писал автор Перестроги, – кгвалтом притягали, и которые зводити ся им не давали, тех бесчестили, других вязаньем и муками трапили, инших направуючи забивати, топити и разными способами губити почали». Во Владимире слуги Поцея схватили православного священника Мартина в то время, как он совершал в церкви св. Василия всенощную накануне Рождества 1600 года, и повлекли ко владыке. Митрополит, стоя в церкви, на амвоне, ударил его в лице; потом, когда с него сняты были священные одежды, остриг его голову на четыре стороны, поручив тут же диакону выстричь ее всю. Близ Луцка, подле самой архиерейской кафедры, в Спасском монастыре был священник Стефан Добрянский, не поддававшийся ни угрозам, ни обольщениям луцкого униатского владыки. Терлецкий приказал своим слугам схватить и утопить его.⁹⁶⁰

Луцкое братство. – Для охраны веры и противодействия унии, православные соединялись в братства, число которых значительно увеличилось на Волыни во время унии. Первое место между ними, по своему значению, имеет Луцкое братство св. креста.

Луцкое братство освовано в 1617 г. Ктитором его был игумен Чернчицкого монастыря, Герасим Микулич, в схиме Григорий. Первыми членами его были иноки Чернчицкого монастыря, священники ближайших приходов и несколько дворян и обывателей Луцка. Вслед за тем в братство вписались много дворян волынского воеводства; а впоследствии к нему принадлежали многие лица из высшего духовенства и из княжеских фамилий. В 1619 году, 20 февраля, король Сигизмунд III дал привиллегию на построение братской церкви, школы и богадельни; а в 1620 г., 20 июня, иерусалимский патриарх Феофан дал ему благословенную грамоту, наименовав сооруженный при оном храм ставропигией константинопольского патриарха. В 1623 г. константинопольский патриарх Кирилл Лукарь соборной грамотой подтвердил братству право ставропигии и утвердил устав братства. В 1624 г. учреждено общежительство для иноков братства при Луцкой церкви.⁹⁶¹ При Крестовоздвиженском братстве существовало другое меньшее, под именем св. великомученика Георгия. Оно образовалось первоначально из мещан луцких, но потом в члены его вписались многие знатные лица обоего пола.

При самом основании братства, учреждена при нем школа для обучения славянскому и греческому языкам. В 1624 году утвержден устав луцкой школы и порядок школьный. К двум бывшим учителям прибавлено еще два.

Вскоре по учреждении Луцкого братства и основании монастыря, заведена была в оном типография. Печатанием занимались в ней иеромонах Павел Моткович Гянца и иеродиакон Сильвестр. После того типография из Луцка переведена в Чорненский монастырь, по желанию и просьбе фундатора этого монастыря Адама Урсула-Рудецкого. Но как со смертью Рудецкого и чорненского игумена Павла Гянца типография не имела никакой поддержки, то Сильвестр в 1635 г., 6 августа, отказал ее опять Луцкому братству, «дабы навсегда осталась она на том месте, откуда перенесена.»⁹⁶² Но из нее вышла только одна книга, в 1640 году. О последующей судьбе ее ничего неизвестно.

Луцкое братство существовало до начала прошлого столетия, когда оно прекратило свое бытие вместе с православной Луцкой епархией. Братским монастырем и имуществом завладели базилиане. С тех пор православия не было в Луцке до самого присоединения Волыни к Poccии в 1793 г. Тогда же и базилианский монастырь снова обращен в православный собор.

Монастыри на Волыни. – На Волыни было много православных монастырей, основанных частью до унии, частью после введения унии, для защиты и утверждения православия.

Важнейшим оплотом православия в Юго-западном крае была Почаевская обитель,⁹⁶³ основанная в 1597 году благочестивой помещицей «судиной луцкой» Анной Гойской из Козицких. Знаменитыми благотворителями монастыря были Федор и Евва из Бережецких Домашевские, построившие в 1649 г. первую каменную церковь, снабдившие ее утварью и, сверх того, пожертвовавшие 16500 злотых. Сильвестр Черлинковский пожертвовал в 1662 г. 32500 злотых; Станислав граф Тарнавский в 1698 г. 140000 злотых. – В первой половине XVII века в Почаевской обители подвизался и прославился благочестием игумен ее, преподобный Иов Железо, скончавшийся 28 октября 1651 года.⁹⁶⁴ – При самом основании Почаевской обители в ней заведена была типография. В 1618 году, вероятно старанием Иова, в ней напечатано: «Зерцало богословия», соч. Кирилла Транквиллиона и «Слово на латинов», препод. Максима грека. В последующее время здесь печатались только малые издания – пастырские послания восточных патриархов, проскомидийные листы, антифоны преп. Иову и проч. Типография пришла в запустение.

В 1700 г. июня 26, грамотой короля Августа II-го, Почаевская обитель утверждена была за православными: но около 1711 года обращена в униатский монастырь. – В 1771–1791 гг. возобновил ее староста каневский, Николай Потоцкий, издержавший на устройство ее сотни тысяч злотых. При конце жизни он сам поселился в обители и своим безобразно диким образом жизни наводил страх на окрестности.⁹⁶⁵ В соборной Успенской церкви, кроме главного алтаря, устроено было униатами шесть боковых и в том числе один в честь священно-мученика Иосафата. С самого основания монастыря находится в нем чудотворная икона Божией матери, принесенная на Волынь посетившим эту страну в 1559 г. преосвященным греческим митрополитом Исофитом. В 1773 г. папа Климент XIV прислал на эту икону золотые венцы.

При обращении Почаевской обители в униатский кляштор, возобновлена была и типография. В 1742 г. напечатано в ней описание чудес от Почаевской иконы Божией матери под названием: «Гора Почаевская», имевшее потом много изданий. После того в этой типографии печатаемо было много книг, в том числе в 1761 году Четии-минеи, в 1728 г. Библия. Почаевская типография снабжала богослужебными книгами почти все униатские церкви и монастыри, так как, за исключением небольшой типографии в Вильне, униаты не имели других типографий. В 1831 году волынский епископ Амвросий, в доношении Синоду, писал, что почаевские базилиане «печатая на безгодовой старой или под старую сделанной бумаге с разными подлогами, обольщали не только своих исповедников, но и православный народ, из самой глубокой России, даже из Сибири притекающий к чудотворной иконе Божией Матери. При этом вымышленные ими чудеса приписывали силе и действию унии, а не иконе чудотворной». Базилиане имели сношения и с раскольниками самых отдаленных мест, снабжая их, за большие деньги, старопечатными книгами, которые собирали за границей по униатским монастырям, или по образцу старинных, с обозначением старых годов, печатали в своей типографии, под именем Львовской, на безгодовой старой или под старую сделанной бумаге. По поводу оспоривания этой типографии со стороны Львовского братства, последовало в 1772 г. соглашение между луцким епископом Сильвестром Рудницким и монастырем Почаевским, по которому епископ уступил монастырю право на восстановление епархиальной типографии. В 1773 г. 3 декабря, король Станислав Август, утвердив прежние привиллегии типографии, предоставил ей право печатания книг на польском, русском и латинском языках. В 1800 г. 4 мая император Павел подтвердил права типографии, написав на докладе Сената: «быть по сему, весьма хорошо». При типографии происходило также гравирование картин. Во время перехода Почаевского монастыря в ведение православного духовенства, в нем оказалось 198 медных гравировальных досок. На новейших из них монашеские лица, существовавшие еще задолго до появления унии в том крае, даже сам преподобный Иов, коего мощи в православной схиме там почивают, одеты (на изображениях) по католически.

На иждивении Почаевского монастыря содержались протоархимандричье и провинциальное базилианские правления, заслуженные в ордене особы и инвалиды. В 1797 г., с закрытием орденских училищ в монастырях Каменецком, Шаргородском, Загаецком, Острожском и Белиловецком, отобранных для помещения в этих монастырях православных учреждений, в Почаевском монастыре учрежден был особый учебный институт для приготовления молодых людей к учительским должностям. Этот институт заключал в себе новициат, школу риторики и богословия для монахов и школу для светского юношества. В новициат поступали из мирян юноши, как обучавшиеся только в начальных классах, так и окончившие высшие классы, а также молодые и пожилые люди, с способностями, нигде не обучавшиеся. Все они должны были пробыть в новициате год под наблюдением магистра и 12-ти иеромонахов – консулентов. Даровитейшие из новициев, после года испытания, посылались провинциалом для высшего образования в Кременецкий лицей или в Виленский университет, а потом поступали на учительские должности.

Для привлечения православных базилиане устроили подаемную церковь, где почивают мощи преподобного Иова Железо, и в ней, как в православной церкви, отправляли всякие службы; а чтобы более убедить православных в православии этой церкви, поставили служить в ней монахов с бородами.

В начале 1831 г. Амвросием, епископом волыножитомирским, возбуждено было ходатайство о передаче православным Почаевского монастыря. Он представлял, что край уже более 35 лет возвращен Poccии, и более 15 частей жителей присоединилось к православию. Затем, в ceнтябре того же года, главнокомандующий 1-ю армией, Остен-Сакен, представил, что почаевские монахи содействуют преступным замыслам польских мятежников. Вследствие этого высочайше повелено было передать монастырь в православное духовное ведомство. Для принятия его командированы были от обер-прокурора Св. Синода коллежский ассесор Войцехович, от apxиерея – ректор семинарии архимандрит Флавиан, с духовными лицами, в числе которых был кременецкий протоиерей Григорий Рафальский, определенный в следующем году наместником монастыря, впоследствии митрополит С.-Петербургский. – Почаевский монастырь был весьма богат: но базилиане, за несколько времени до передачи его православным, успели вывезти важнейшую часть сокровищ в австрийский униатский Подкашенский монастырь, видимый из Почаева простым глазом. – По принятии монастыря в православное ведомство, присвоено ему наименование лавры. 31 декабря 1831 г. последовало высочайшее повеление, чтобы, для большего великоления и приличия службы в сем монастыре послать из придворного собора одного протодиакона, твердо знающего весь порядок службы, и одного псаломщика, дабы всю службу устроить в монастыре по образцу придворному.⁹⁶⁶

В 1592 г. князем Острожским основан был Подборецкий женский монастырь на острове Дубовце, подле г. Дубна; в 1594 г. основатель придал ему селение Подборцы. – Монастырь этот в начале XVI в. обращен в униатский, а в 1832 г. упразднен.

В 1633 г. чашник Волынский, Лаврентий Древинский, выпросил у короля грамоту на основание православного монастыря, и при нем братства, в г. Кременце. В 1636 г., по основании монастыря и учреждении братства, м. Петр Могила дал им благословенную грамоту, подчинив их непосредственно своей власти.⁹⁶⁷

В начале XVII в. князьями Корецкими основан женский монастырь в м. Корце, новград-волынского уезда. В 1627 г., игумения этого монастыря Серафима, княжна Корецкая, подарила ему село Клинцы с 8-ю деревнями, в 210 верстах от монастыря. В 1752 г. луцкий униатский епископ Рудницкий отнял монастырь у православных монахинь и отдал униаткам; но в 1795 г. он снова возвращен православным.

В 1635 г. князья Четвертинские основали православный монастырь в селе Тумине, луцкого уезда, и снабдили его достаточным фундушем для содержания монашествующих, с тем, чтобы они находились под благословением и в послушании константинопольского патриарха и митрополита киевского. Но в 1690 г. коллятор монастыря, князь Николай Святополк Четвертинский, каштелян минский, записав монастырю 30000 злотых, завещал ему быть в послушании римского папы. Туминский монастырь упразднен в начале нынешнего столетия.

Четвертинские же основали в Старой Четвертне монастыри мужской и женский, захваченные в начале XVIII века униатами.⁹⁶⁸

В 1636 г. Симеон Гулевич-Воютинский, писарь земский луцкий, (впоследствии епископ перемышльский), основал монастырь в Белостоке, луцкого уезда. В 1645 году игуменом в нем был Феодосий Надальский, избранный в этом году в игумены братства луцкого. В этом монастыре была постоянная резиденция сперва православных, потом униатских луцких епископов.

В 1637 г. благочестивая помещица Ирина, урожденная Боговитиновна, вдова полковника Ярмолинского, основала для благочестивых иноков монастырь во имя св. Иоанна Милостивого, в имении своем Загайцах, кременецкого уезда, в 40 верстах от Почаева.⁹⁶⁹

В 1639 г. княгиня Регина Соломерецкая, каштелянша смоленская, из дома Гойских, основала монастырь в м. Гойче или Гоще, острожского уезда. Основательница тогда же надала этому монастырю фундуш, с тем, чтобы он на вечные времена оставался для монахов греческого исповедания; униатским же монахам вовсе не иметь там места. В Гощанский монастырь переведена была школа из Винницы, и ректором ее и игуменом монастыря определен был Игнатий Оксенович-Старушич; после него игуменом и ректором был Инокентий Гизель. В 1816 г. библиотека Гощанского монастыря передана в православную Острожскую (Волынскую) семинарию.

Знаменитый воевода киевский Адам Кисель и супруга его Анастасия Богушевича Киселева основали монастырь в с. Низкиничах, владимирского уезда. Записи об основании монастыря явлены в 1643 г. в Луцке и в 1646 г. в Киеве. При церкви этого монастыря погребены были предки Киселя, а в 1653 г. здесь же погребено тело и Адама Киселя († 1653).

Тот же благочестивый основатель мужского Низкиничского монастыря основал женский Могилинский монастырь, во владимирском уезде, для матери своей Евфросинии, которая и была в нем игуменьей. Впоследствии монастырь перенесен во Владимир; в 1670 г. уже был униатским, а в 1836 г. присоединен к Полонскому женскому монастырю.

В 1665 г. вдова подсудка кременецкого, Михаила Пузины, Анна Пузина, основала монастырь в с. Страклове, дубенского уезда, и снабдила имениями с тем, чтобы монастырь всегда находился в православии и под ведением православных пастырей.

Все эти обители сохраняли православие до последней возможности; но внaчaле XVIII в., особенно со времени Замойского собора, отторгнуты были на унию.

Из волынских монастырей, основанных до унии, Жидичинский обращен в униатский при самом начале унии; – Дерманский в начале XVII-го века во время управления им полоцкого архиепископа Мелетия Смотрицкого; после Смотрицкого настоятелем монастыря был Ян Дубович, известный униатский писатель, брат Алексея Дубовича, бывшего настоятелем Виленского и Супрасльского униатских монастырей.

Дубенские монастыри, Спасский и Крестный, обращены в униатские в 1630-х годах, во время управления ими отступника от православия, архимандрита Касиана Саковича. Впоследствии времени они, вместе с Дерманским монастырем, большей частью состояли в управлении митрополитов и епископов разных епархий, до самого времени подчинения всех монастырей базилианскому протоархимандриту.

Пересопницкий монастырь в 1630 г. отдан клеванским иезуитам, и с тех пор начал упадать; a ныне и следов его не видно.

На Волыни были две православные епархии: Владимиро-Брестская и Луцко-Острожская.

Последним пред началом унии православным епископом этой епархии был Игнатий Поцей, принявший унию и усиливавшийся отторгнуть в оную свою епархию. Какими способами он старался привлечь православных своей епархии к унии, об этом можно судить по современным актам. В 1596 году 10-го августа княгиня Збаражская принесла жалобу на Поцея об учиненном им с вооруженными людьми нападении на владимирскую Ильинскую церковь, в которой он собственноручно оборвал престол и порвал в куски св. антиминс. Вслед за тем обращены в унию Успенский собор и Преображенский монастырь. В 1601 году 9 января православные дворяне, Андрей и Александр Загоровские, принесли жалобу на Поцея об учиненном им в ночное время нападении с вооруруженными людьми на владимирскую Васильевскую церковь. В этой жалобе говорится, что Поцей в то время, когда пелась в церкви заутреня, вытащил из алтаря священника и повел его в соборную церковь, где, сидя на амвоне, бил его до крови, а после того остриг его насильно по униатски и запретил ему священнодействие. Тот же Поцей из владимирского Спасопреображенского монастыря выгнал монахов и отдал этот монастырь униатским ксендзам.

В 1620 году при посвящении православных епископов на кафедры западно-русской митрополии, во Владимир избран был виленский святодуховский архимандрит Леонтий Карпович, но до посвящения скончался.⁹⁷⁰ После того иерусалимский патриарх Феофан, уже на возвратном пути из Малороссии, остановившись на отдых в казацком Терехтемировском монастыре, куда сопровождал его и м. Иов, посвятил во владимирские епископы (в январе 1621 г.) тамошнего игумена, Иезекииля (Иосифа), князя Курцевича. Неизвестно, был ли он допущен к управлению епархией, бывшей уже в руках униатов; вероятно, нет. Но последующая судьба его темна. В 1623 г. он получил, по воле князя Жеславского, Дерманский монастырь, и там будто бы старался склонять монахов к унии; в 1625 г. прибыл в Москву и получил архиепископию Суздальскую, а в 1634 г., за разные непотребные и незаконные дела, сослан в Сийский монастырь, и в том же году лишен святительского сана и переведен в Соловецкий монастырь; в 1640 г. перемещен в казанский Зилантов монастырь, где и скончался.⁹⁷¹ После него не было православных епископов во Владимире. Православными же церквами и монастырями этой епархии управляли луцкие епископы.

Луцкие епископы, именовались: Луцкими и Острожскими прототрониями Киевской митрополии.⁹⁷²

В 1595 г. луцкий епископ Кирилл Терлецкий принял унию. С этого времени до 1620 года луцкую кафедру занимали униатские епископы. Православные же обращались за рукоположением в церковные степени и по прочим духовным делам к галицким епископам.

Преемником униата Терлецкого был униат ж Евстафий Малинский, с 1607 г. Сами униаты и католики считали его недостойным епископского сана. Митрополит Поцей писал о нем: «Малинского поставил тот, кто имеет более доступа ко двору, чем я; об этом я не знал, но примирился с его избранием, как с фактом совершившимся. Все же таки это лучше, чем если бы это место занял схизматик». (Археогр. сборн. VI, № 77).

Не лучше был и следующий епископ, Иеремия Почаповский, избранный на епископию в самых молодых летах, когда ему не было еще 20 лет. В 1620 году Древинский говорил на варшавском сейме: «да и ныне дан нам в Луцке, в противность прав и вольностей наших, некто Почаповский, коего шляхетской породы хотя и не отрицаем, но, в рассуждении лет его, не только недостоин он такого сана, ниже диаконского, не говоря о священстве, а потому называть его отцем не можем, ибо еще и двадесяти лет не имеет». Почаповский избран из светских лиц и именовался Иеронимом, а при посвящении принял имя Иеремии⁹⁷³.

В то же время, как Почаповский избран был на луцкую кафедру с униатской стороны, иерусалимский патриарх Феофан, поставляя епископов для западно-русской церкви, посвятил в Луцк епископом Исаака Борисковича, из игуменов Чернчицкого монастыря (близ Луцка).⁹⁷⁴ Но ему не довелось увидеть своей кафедры, занятой униатом Почаповским. Он остался жить в Киеве, помогая митрополиту в делах церковных. В 1625 году митрополит Иов Борецкий посылал его в Москву к царю Михаилу Федоровичу с ходатайством о принятии Малороссии в подданство и о прощении вины казаков пред московским государем, а также с донесением о бедствиях претерпеваемых православными от униатов. Государь щедро одарил епископа, митрополиту послал от родителя своего образ пресвятыя Богородицы и велел удостоверить малороссиан в своем покровительстве. Преосв. Исаак участвовал еще в посвящении м. Петра Могилы в 1633 г., но когда скончался – неизвестно.

Король Владислав IV возвратил Луцк православным епископам. Униатский епископ Почаповский должен был передать кафедру со всеми вотчинами православному епископу, а сам переехать в Жидичинский монастырь, с правом владеть вотчинами его до смерти и с условием, чтобы преемник его никогда не именовался луцким епископом. Почаповский скончался в 1637 г.⁹⁷⁵

По возвращении луцкой кафедры православным, в 1632 г., епископом на оную избран был князь Александр Пузина, бывший на варшавском избирательном сейме в числе 140 депутатов от волынского шляхетства. При посвящении он принял имя Aфанасия.

В Луцке находилась иезуитская коллегия. В 1634 году 24-го мая, когда духовенство римско-католического костела совершало процессию с св. тайнами и уже далеко миновало братскую церковь, иезуиты и сообщники их из жителей города Луцка, более ста человек, ворвались во двор братской церкви с саблями, кортиками, ружьями, а иные с кольями и камнями, и начали отбивать и ломать двери церковные, и ворвавшись в церковь, опрокинули подсвечники и седалище и посрывали ковры; другие в то же время, неистовствуя во дворе, разогнали побоями мальчиков из училища и наносили кровавые раны бедным и увечным людям в богадельне; когда духовные лица вышли увещевать тех особ, они напали на них с палками и камнями, нанесли удары игумену обители Исааку; учителя Петра Босынского избили и отрубили ему палец на левой руке, еще многих других ранили и увечили. Не ограничившись этим насилием, в виду грабежа и добычи, разбили два сундука с деньгами; один богаделенский, другой поставленный в дверях церковных для подаяния, и забрали находившиеся в них деньги. Чрез несколько дней после того, 28 мая, такая ж толпа, ходя по улицам г. Луцка, нападала на жилища православных и встретив на улице русского, кого бы ни попало, били и секли. Встретив на улице служителя владыки Афанасия, Ивана Ломинского, забили саблями до смерти. После того, в течении нескольких недель, почти каждую ночь, шатаясь толпой по улицам, нападали на разных людей и едва не истребили огнем город. Православные обыватели луцкие, вместе с епископом, занесли протест об этих насилиях в луцкие градские книги. Выставленные ими свидетели подтвердили справедливость их показаний во всей силе.⁹⁷⁶ Но какие были последствия этого протеста, неизвестно.

Повидимому после того не было несколько времени столь дерзких оскорблений православным. – Многочисленное духовенство со всей обширной епархии собиралось к епископу на соборы, обыкновенно к храмовому дню праздника, 26 сентября.

Ревностный и заботливый пастырь Афанасий⁹⁷⁷ скончался 25 декабря 1650 г.

Преемником его был Иосиф Шпановский-Чаплиц, из архимандритов Мелецкого монастыря с 1650 по 1654 г.

В 1655 году на луцкую кафедру переведен, бывший холмский епископ, Дионисий Балабан. Но он не долго управлял епархией. В 1657 году, по смерти митрополита Сильвестра Коссова, он избран был на киевскую митрополию. По всей вероятности, он удержал за собой управление Луцкой епархией, так как русское правительство не признало его в достоинстве киевского митрополита и назначило своего администратора митрополии.

По смерти его, в 1663 г. , в луцкие епископы избран Гедеон Святополк, князь Четвертинский. Более двадцати лет он управлял луцкой епархией, выдерживая борьбу с униатами. Именовавшийся администратором митрополии, львовский епископ Иосиф Шумлянский, отнял у него епархию, надеясь поставить в ней брата своего Афанасия.⁹⁷⁸ Гедеон удалился из Луцка в Малороссию и жил в Батурине, в Крупецком монастыре. В 1684 г. объяснял он московскому думному дьяку Украйнцеву: «приехал я сюда потому, что от гонения королевского мне житья не было, все неволил меня принять римскую веру или сделаться униатом: и теперь, идучи в поход, сам король и королева сказали мне, что когда король придет с войны, а я римлянином или униатом не сделаюсь, то меня непременно сошлют в вечное заточение в Mapиенбург. Я испугался и прибежал сюда, желая здесь кончить жизнь в благочестии. При мне еще держались благочестивые люди многие, а теперь без меня, конечно, король всех приневолит в римскую веру».⁹⁷⁹ В 1685 г. Гедеон избран был в митрополиты киевские.

Не переставая и после избрания Гедеона именоваться администратором киевской митрополии, львовский епископ Иосиф Шумлянский посвятил в Луцк брата своего Афанасия Шумлянского, человека, по отзыву Гедеона, решительно не способного не только к епископству, но и к священническому сану. (Летоп. Величка, т. III, стр. 66). Афанасий управлял луцкой епархией с 1688 по 1694 год, давая вид православного епископа; но тайно содержал унию.⁹⁸⁰ Администратором униатских церквей, во время управления его, был жидичинский архимандрит Гедеон Война-Оранский, посвященный в 1693 году в холмские епископы.

После смерти Афанасия Шумлянского, львовский епископ Иосиф Шумлянский, как администратор митрополии (хотя в Киеве уже был митрополит), взял Луцкую епархию в свое управление и все имущество ее вывез во Львов.⁹⁸¹ Между тем православное духовенство и дворяне Луцкой епархии избрали в епископы светское лицо – знатного и заслуженного в короне, волынского шляхтича, православного и ученого человека, Дмитрия Жабокрицкого. Новоизбранный епископ был родом из Луцка, происходил от отца православного, матери католички, обучался в Кракове; пред избранием в 1695 году в епископы, занимал должность писаря земского луцкого. Польский король Ян Coбиесский старался привлечь его к унии, но Жабокрицкий остался непреклонен и даже отказывался от епископства, чтобы только не отступить от благочестия. Опат римский, Виповский, бывший, вероятно, секретарем при короле, убеждал Собиесского не выдавать Жабокрицкому грамоты, указывая на то, что Шумлянский обещает внести в Луцке унию и произвести там элекцию униатского епископа. Но король, отозвавшись о Шумлянском, что он «шалвер, на все стороны поступает неправдой», выдал Жабокрицкому универсал на луцкую епархию. Жабокрицкий занес королевский универсал в луцкие градские книги, а возный воеводства волынского ввел его в управление и во владение епископскими имениями. В это, кажется, время он принял монашеский сан и наименован Дионисием. Между тем Шумлянский, видя, что луцкая кафедра, вместе со всей епархией, ускользает из его рук, отправил к Жабокрицкому львовского игумена Ступницкого, поручив ему выставить на вид луцкому номинату, будто бы, ненравильность в его избрании, состоящую в том, что оно произошло без его ведома и участия, что, конечно, должно огорчать и беспокоить его, как администратора митрополии. Но, поручив своему посланцу заметить это Жабокрицкому, хитрый Шумлянский не настаивал на неправильности избрания, тем более, что оно уже утверждено королем, а намекал только, что нареченному, принимая духовный сан, следовало бы по крайней мере сказать чрез кого-либо: прости и благослови, так как он, администратор, не со вчерашнего дня пастырь в церкви Христовой, и предшественник номината им же, Шумлянским, был рукоположен на луцкую кафедру. Вместе с тем посланцу поручено было заявить Жабокрицкому, что он, не получив еще духовного и епископского сана, завладел всеми имениями кафедры и притесняет людей, которые приставлены были Шумлянским к епископским имениям. Номинат луцкий отвечал, «что он писал к Шумлянскому, но не получил ответа, и самое письмо его передано в неприязненные руки; а также и в письмах, ко двору писанных, оно было несправедливо перетолковано». «Его милость, отец епископ львовский, питает ко мне сильное негодование более по своему высокомерному честолюбию, нежели по какому-либо виду справедливости, потому только что я избран не им; а более всего, кажется, за то, что я его о том не просил и не домогался; да мне этого и делать не следовало... А как я без благословения и ходатайства его по Божию изволению избран, то, и принимая духовный сан, не нуждался в прощении и благословении его милости, придерживаясь, как истинный русский, древней русской пословицы: я тобе не молюся, ты мене не помилуй». Объяснив, затем, об имениях луцкой кафедры, что он владеет ими по праву, он отдавал на совесть Шумлянского вознаградить шляхтичей, которым он произвольно раздал эти имения и которые теперь должны были лишиться их. В заключение он поручал делегату Шумлянского передать его милости, что личных оскорблений он помнить не будет и предает их вечному забвению, но никогда не дозволит его милости руководить собой подобно другим, которые могли это сносить.

Московское правительство грамотой к киевскому митрополиту Варлааму Ясинскому поручило ему посвятить Жабокрицкого в епископы и выражало надежду, что номинат луцкий, как человек ученый и к благочестию желательный, может и белорусскую епископию обновить, выгнав оттуда Киприана Жоховского, и перемышльского Иннокентия Винницкого выгнать с епископства. Вместе с тем, оно советовало митрополиту сговориться с Жабокрицким о способах, как те три епархии – белорусскую, перемышльскую и луцкую обновить. Но в Киеве взглянули на это дело иначе и нашли препятствие к посвящению его в том, что он был женат на вдове, хотя уже и развелся с ней. Пущен был слух, что он после развода вступил в другой брак.⁹⁸² Митрополит просил разрешения у патриарха Адриана, тот представил дело на разрешение константинопольского патриарха; а между тем Жабокрицкий, не получая посвящения и не находя нигде поддержки, истощался в непосильной борьбе с унией.⁹⁸³ В то же время шляхта луцкая запретила священникам признавать его своим владыкой. Находясь в таком затруднительном положении и не видя перемены обстоятельств в свою пользу, Жабокрицкий обратился к сочавскому епископу в Молдавию; но и тот уклонился от посвящения его. Наконец он пригласил в Луцк православного мармарошского (венгерского) епископа Иосифа Стойку, который и посвятил его в епископа: но этого посвящения не признали православные. Шумлянский торжествовал. Сами православные помогали ему в борьбе с Жабокрицким. Тогда Жабокрицкий принял унию.⁹⁸⁴ Так потерян был для церкви умный, предприимчивый и настойчивый человек, который мог много сделать в ее пользу. В его processus informativus, по поводу назначения луцким униатским епископом,⁹⁸⁵ сказано: hucusque Juit in schismate, nunc recenter a schismate ad unionem accedit. Что же касается до канонических препятствий к епископству, то первое из них, т. е. что он был женат на вдове, признано устраненным мармарошским архиепископом, который, по своему полномочию, разрешил Дионисия от semiplena bigamia (половинного двоебрачия); второе, что после развода с первой женой был женат в другой раз, признано недоказанным; третье, что прямо из мирян наречен и произведен в епископа, не проходя монашеских послушаний, объяснено и оправдано обычаем дизунитов (православных); указаны примеры этого и в униатской церкви: два перемышльские епископа, один недавно умерший, и теперешний (Георгий) Винницкий.⁹⁸⁶ 7 февраля 1701 г. Дионисий утвержден епископом луцким. Когда русские войска в 1704 году вступили в волынское воеводство, епископ предатель укрылся в Венгрию; но, по возвращении оттуда, в 1708 году схвачен был своими же родственниками – пасынком Гулевичем и племянником Жабокрицким. Обнажив сабли, они приказали ему собираться в путь. «Одевайся приятель, – говорили они, – не быть тебе более владыкой в Луцке; мы тебя свезем туда, куда нам приказано, там тебя возведут в сан архиепископа Сибири». Жабокрицкий успел укрыться в лагерь гетмана Сенявского и выхлопотал себе охранный лист от короля, но противники в следующем году успели снова захватить его. Дионисий отправлен был в ссылку, где и умер в 1715 году.⁹⁸⁷

После низложения Дионисия, православные дворяне волынского и киевского воеводств собрались еще раз для избрания нового православного епископа: под влиянием рекомендации короля и униатского митрополита Винницкого, выбор их в 1711 г. упал на Кирилла Шумлянского, сына бывшего епископа Афанасия Шумлянского, тайного униата, и племянника львовского епископа Иосифа Шумлянского, открытого униата. Польское правительство уже торжествовало в полной уверенности, что семейные предания укажут новому епископу прямую дорогу к унии. Но Кирилл отправился на посвящение не к униатскому митрополиту, а к православному киевскому. «Прибыв в Луцкую епархию, принят от жителей тамошних честно; но, мало в том чести быв, великое от тамошних жителей претерпел гонение и бедное состояние; ибо у него не токмо хлеб в замках отняли, но и самому ему обиды чинили, грозя заточением за то, что в Киеве посвящен». 17-го октября того же года король польский, в бытность его в Померании, по проискам униатского митрополита, перемышльского епископа, Георгия Винницкого, выдал универсал, несмотря на прежде данный, ко всем жителям духовным и мирским, дабы его, Шумлянского, за епископа луцкого не принимали и не признавали, и никакой службы и послушания, как в духовных, так и в мирских делах, являть и исполнять ему не дерзали, под жестоким наказанием, за то, что он поставлен в Киеве, будто, против уложения и обыкновения». Кирилл удалился в Киев и обратился с жалобой к Петру I-му. В 1714 году Государь отправил к польскому королю грамоту, которая и подана князем Александром Долгоруким в Варшаве 7-го апреля, «дабы, по договорам вечного мира, Шумлянскому, яко невинно изгнанному, паки в оной епархии Луцкой не только свободное пребывание и отправление веры греческого исповедания, но и достойное почтение от всех без препятствия позволено было. Но по той грамоте не только никакого удовольства не показано, но и ответа на оную не учинено».⁹⁸⁸ Кирилл остался в Киеве в качестве митрополичьего коадъютора, с званием епископа переяславского, сохраняя, впрочем, до смерти (1726 г.) титул епископа луцкого и острожского.

После Шумлянского уже не было православных епископов на Волыни до самого присоединения ее к России. Униатские епископы отбирали у православных киевские антиминсы и св. миро, запрещали православным воспоминать в церковных молитвах имя киевского митрополита, и всякими способами преследовали православных, отказывавшихся принять унию;⁹⁸⁹ и наконец достигли своей цели, оторвав Волынь от православной церкви и подчинив ее своей власти. – Знаменитое некогда луцкое братство исчезло бесследно.

Холмская епархия долго, в течении целого века, сопротивлялась унии и уступила только неотразимому насилию.

После 25-ти лет, в которые епархия эта не имела православного пастыря, патриарх Феофан к 1620 г. посвятил в холмские епископы Паисия Ипполитовича, мелецкого игумена; но так как Холм, уже офанатизированный, отнесся к нему враждебно, то Паисий не жил в Холме, удалившись в православный Яблочинский монастырь над Бугом. В 1633 г. он присутствовал в Львове при посвящении киевского митрополита Петра Могилы. Вероятно на пути в Львов, Петр (Могила) освятил вновь построенную православную церковь в г. Люблине.⁹⁹⁰

Люблинская церковь и состоявшее при ней православное братство королевской грамотой изъяты были из-под власти холмского униатского епископа, и подчинены ведению киевского митрополита (между тем как холмская кафедра оставлена за униатами). Но это продолжалось недолго. Православные подверглись страшным преследованиям от униатов.

Когда, по постановлению коронационного сейма, прибыли в Холм королевские комиссары и хотели приступить к распределению церквей между православными и униатами, униатский холмский епископ, Мефодий Терлецкий, не только совершенно отказал в уступке не униатам какой-либо церкви, но и подверг православных страшным насилиям. То же было и в других местах холмской епархии. Комиссары отводили православным церкви: но епископ отнимал их силой, а сопротивление их выдавал за бунт и привлекал виновных к суду. «В Красноставе довел дело до того, что иные приговорены были к обезглавлению, другие к сечению розгами у позорного столба, иные к отсечению рук, иные к конфискации имуществ. Все же вместе должны были поплатиться епископу многими тысячами. Вследствие того, побежденные православные прибегли к просьбам, ходатайствуя о примирении с епископом, который хотя и многие годы тягался с ними по судам и много издержал на то денег, однако простил все обиды, нанесенные ими не только церкви, но и его особе, и после отречения их от православия и по принятии ими исповеди и причащения, принял всех благосклонно, обязав их только исправить церкви и колокольню, разрушенные во время борьбы с унией. То же сделал епископ и с коронным местечком Тышовцами, принудив жителей к покорности на тех же самых условиях, при содействии закона. Равным образом принудил к покорности изъятые комиссарами из-под его власти коронные местечки Парчов и Остров. В Грубешове⁹⁹¹ многие должны были поплатиться головами и лишиться своих имуществ; но когда они решились прибегнуть к своему пастырю с просьбой о прощении и заявили о своем желании присоединиться к унии, он не только потребовал такого же обязательства, какое должны были принять другие города и местечки, но и приказал им явиться в церковь по образу кающихся. Собранные в городской ратуше и одетые в праздничные наряды, граждане с женами, сыновьями и дочерьми, покрывшись вретищем (одежда кающихся) и держа в руках свечи, шли попарно через весь город к оскорбленной ими церкви. Перед вратами церковной ограды все они, по приказанию архипресвитера, исполнявшего приказания епископа, стали на колена и на вопрос, кто они, откуда пришли и чего хотят, отвечали, что они овцы непокорные своему пастырю и побуждаемые раскаянием пришли просить разрешения от схизмы и принятия в унию. Тогда, получив приличное увещание и сбросив свои вретища, они с ликованием приняты были в церковь и в унию. Таким образом многие и другие церкви отнял тот же епископ у православных, а с жителями городов Белза, Сокаля и Буска и других коронных местечек, тягался до самой своей смерти, чтобы привести их в повиновение». Все это описал униатский епископ Суша, преемник Терлецкого, в донесении Риму 1664 г., в похвалу ревности своего предшественника о распространении унии.⁹⁹² "В Люблине и Сокалю – писали православные архимандриты Гизель и Тукальский к царю Алексею Михайловичу, – мужей православных, жителей тех мест, аки злодеев, каты и муки и мечи, множае 100 человек избиша зле сии беззаконнии униаты и ляхи».⁹⁹³

В 1650 г., по Зборовскому трактату, Холмская епархия возвращена православным. Киевский митрополит Сильвестр Коссов, проездом в Варшаву, в январе 1650 г., посетил Люблин и Красностав, и возвратил православным отнятые у них yниатами церкви. Прибыв в Холм, в феврале того же года, он взял во владение архиерейский дом, кафедральный собор и три церкви, и назначил на эту кафедру православного епископа Дионисия Балабана.⁹⁹⁴ Но в половине следующего года король снова отдал Холмскую епархию униатам. Дионисий принужден был удалиться от насилия униатов.

Но большая часть приходов еще оставалась в православии. В 1664 г. униатский холмский епископ, Яков Суша, доносил конгрегации de propaganda fide: «Холмская епархия, находящаяся в Русском воеводстве, заключает в себе всю землю холмскую, все воеводство белзское и часть воеводства люблинского, простираясь более чем на 50 квадратных немецких миль. В пределах ее, по направлению к Польше и Литве, нигде нет православных, за исключением города Люблина; но, по направлению к Волыни, Подолью, и к округам Львовскому и перемышльскому, имеются многочисленные приходы, занятые православными. Всех приходов в епархии более 700; из них более 300, принявших унию».⁹⁹⁵ Люблинская Спасопреображенская братская церковь, с бывшим при ней монастыремъ, до конца XVII в. оставалась православной; но, наконец, братство, обессиленное неравной борьбой, перешло в унию, а монастырь обращен в базильянский.⁹⁹⁶

Долее других мест православие держалось в Замостье, знаменитой крепости – владении графов Замойских, – бывшей с конца XVI в. одним из центров образования.

В 1589 г. в Замостье жил довольно долгое время константинопольский патриарх Иеремия, пользуясь гостеприимством графов Замойских. К этому же времени относится построение в Замостье двух церквей – Вознесенской, на львовском предместье, и Никольской – в самой крепости. Последней церковью совместно пользовались pyccкие и греки, жившие в Замостье по торговым делам. При той и другой церкви были братства. В 1606 г. львовский епископ Гедеон Балабан утвердил устав Никольского братства и дал благословенную грамоту младшему при той же церкви братству, под названием Покрова пресв. Богородицы. В 1615 г. иерусалимский патриах, грамотой благословил братство при церкви св. Николая и дал ей право ставропигии.

При небытности в Холме, православных епископов и при отдаленности надзора за состоянием паствы в этом округе, возникали в нем разные смуты. В 1647 г., октября 12, луцкий епископ Афанасий Пузина, по жалобе одного клирика, отлучил замостьских мещан, принадлежавших к братству св. Николая, от церкви за похуление и отвержение ими обычая приносить в храмы «оферториум, коливо названный».⁹⁹⁷

Замостьская ставропигия – последний оплот православия в Холмской епархии – до XVIII ст. держалась православия и единения с константинопольским патриархом; наконец в 1698 – 1706 гг., при деятельном споспешествии владетельницы Замостья, ревностной католички Анны Замойской, со всем своим округом приняла унию. «Великая радость – писал Лев Кишка – произошла отсюда для унии и католической церкви, когда многие, заключающиеся в пределах этого округа, приходы приняли унию, до того времени ненавистную им даже по имени».⁹⁹⁸

С присоединением Замостьского округа к унии, мало по малу исчезли в нем (перешли в латинство) pyccкие приходы и церкви в Красноставе, Русских Песках, Вепрце, Лабунках, Жданове, Черных Стоках и др. местах.⁹⁹⁹

После присоединения Галицкой земли к Польше, Львов управлялся польскими старостами. В начале XVII в. старостой был воевода сандомирский Юрий Мнишек, владевший обширными имениями между Львовом и Сандомиром, – тот самый, который приобрел такую печальную известность в русской истории своими усилиями возвести на русский престол зятя своего, первого Лжедимитрия.¹⁰⁰⁰ Благотворителями православной церкви были князь К. К. Острожский, молдавские господари Могилы, дядя и отец Петра Могилы, русско-литовские князья Вишневецкие (между ними князь Михаил, дед польского короля Михаила Корибута Вишневецкого, давший братству в 1604 г. дорогую печать с своим гербом на напечатание книги Деяний апостольских).¹⁰⁰¹ Мы выше упомянули уже об основании львовского братства, учрежденного в 1586 г. антиохийским патриархом Иоакимом. В 1588 г., 6 декабря, константинопольский патриарх Иеремия подтвердил устав братства и наименовал его своей ставропигией. В 1592 г., по ходатайству князя Острожского и Скумина Тышкевича, король дал братству две привиллегии, из коих одной утверждал учреждение братства и данные ему патриархом привиллегии и предоставлял право содержать школу и типографию, а другою предоставлял ему право пользоваться Онуфриевским монастырем и получать с него доходы. В первое время своего существования, братство, отстаивая свои права и не желая состоять в подчинении епископу, находилось в постоянной борьбе и вражде с епископом Гедеоном Балабаном. Но преемники Гедеона, избираемые при участии братства, поддерживали с ним добрые отношения.

В 1633 г. учреждено младшее братство при Онуфриевском монастыре, с подчинением его ставропигии. Среди лишений и постоянных притеснений от латинян и униатов, братство продолжало свою деятельность на пользу церкви до начала XVIII в., помогало младшим братствам в Руси, но, наконец, когда не стало более сил сопротивляться унии, приняло унию.

Львовское училище дало первых наставников Киевской и Виленской школам, и галицкий историк имел право сказать, что «Львов и бедное львовское братство были источником наук для Руси».¹⁰⁰² Из львовских школ вышли: первый киевский митрополит, по восстановлении митрополии, Иов Борецкий, и потом митрополит Сильвестр Коссов, учители Стефан и Лаврентий Зизании. Последний, бывший после протоиереем на Волыни, составил Славянскую грамматику и Катихизис. В Львовских же школах обучался 3axapий Копыстенский, подвизавшийся в Киеве и издавший против Скарги оборону св. церкви под названием Палинодии.¹⁰⁰³

О-бок с православным училищем, в Львове была католическая иезуитская академия, воспитывавшая польское и русское юношество в фанатической ненависти против русского народа и православной веры.

Кроме братского Онуфриевского монастыря, в Львовской епархии было немало монастырей, подчиненных власти епископа.¹⁰⁰⁴ В начале XVII в. они начали заводить у себя порядки, по образцу святогорских монастырей, в которых жили по многу лет многие pyccкие иноки: возвращаясь на родину, они благоустроили свои обители по образцу афонских.

Многие из иноков приобрели себе почетную известность в истории Галицкой Руси и даже всей Западно-русской церкви своим благотворным участием в делах оной. Таковы были Иов Княгиницкий и Иоанн из Вишни.

Мирское имя Иова Княгиницкого было Иоанн. Он родился в г. Тисмянце на Покутье; первоначальное книжное образование получил в Уневском монастыре, потом для высшего образования послан был в Острожское училище, где сделался известным князю Константину и детям его. В это время князю Острожскому нужно было послать надежного человека на Афонскую гору, для передачи милостыни, просимой тамошними иноками. Выбор князя пал на Иоанна, который с охотой исполнил возложенное на него поручение. Иоанн пробыл несколько времени на Афоне и полюбил иноческое житие. Возвратившись на родину и давши отчет князю Острожскому в исполнении его поручения, он не долго оставался здесь и снова отправился на Афон, где в Ватопедской обители принял пострижение с именем Иезекииля. 12 лет он провел на Афоне, упражняясь в иноческих подвигах и, кроме того, научился греческому языку и научил церковные уставы: «бяше бо зело остроумен и незабытлив». Тем временем нужно было послать с Афонской горы в Великую Россию иноков, за милостыней. В числе других старцев, послан был Иезекииль, как знающий языки греческий и pyсский, и возвратился с обильной милостыней. После того он послан был вторично в Poccию: но смуты в Москве, во время междуцарствия, не дозволили ему исполнить данного поручения. С согласия прочих старцев, он возвратился на свою родину в Тисмянец на Покутье. Узнавши о прибытии его, львовский епископ Гедеон Балабан и уневский архимандрит Исаия упросили его прибыть в Уневский монастырь «показать чин и строение общежительное по обычаю святой горы». Иезекииль с смирением принял это приглашение и, руководя иноков Уневской обители в церковном благочинии, сам был образцом воздержания и иноческих подвигов. Между тем болезнь поразила его слух, а братия огорчали непослушанием. Иезекииль принял схиму с именем Иоанна и думал уже опять возвратиться на Афон, но его упросил к ceбе пан Адам Балабан устроить обитель во владении его Угорнике. Здесь Иоанн устроил скит и привлек в него многих славой своих добродетелей. В это же время другой святогорец, Исаак Борискович (впоследствии епископ луцкий), приглашен был князем Острожским в строители Дерманского монастыря. Исаак просил Иова помочь ему советом в этом деле, вследствие чего Иов прожил несколько времени в Дерманском монастыре, руководствуя иноков, между прочим, и в печатании церковных книг. По возвращении его в свою обитель, прибыл в Угорник из святой горы друг его, Иоанн Вишенский. По совещании с ним Иов, поручив старейшинство в монастыре одному из своих учеников, удалился в пустыню и здесь при р. Баторсови устроил себе келью и основал обитель скитскую Воздвиженскую. Биограф Иова говорит далее, что, по смерти епископа Гедеона, Иов подъял много трудов для охранения Львовской епархии в православии, и когда в преемники Гедеону избран был мирянин Тиссаровский, то Иов отправился в Молдавию к тамошнему митрополиту и убедил его не прежде приступить к посвящению новоизбранного епископа, как когда он клятвой удостоверит свою верность православию и непреклонность к обольщениям унии; с такой же ревностью он «в лице ста» и самому епископу, удерживая его от посвящения, если не сохранит верности православию.¹⁰⁰⁵ Печерский архимандрит пригласил Иова в Киев, в тамошнюю обитель «на исправление общего жития», и он исполнил его желание, был в святой обители Печерской и много потрудился, «советуя и уча, наказуя и моля соблюдать общежительное благочиние».

Иов был не только подвижник и ревнитель православия, но человек книжно-образованный. Сохранилось письмо его к иеромонаху Кириллу Транквиллиону, с обличением неправильных мыслей в составленной последним книге «Исповедание веры». Иов советовал ему не спешить печатанием книги и исправить ее, углубившись в чтение отеческих книг: «прошу, молю и облобызаю честное ти лице, удержаться, лучше замедлити и прославитися, нежели ускорити и обезчеститися. Ориген скор и в юности творец бысть книг, и сего рода падеся, и труды его вотще. Успеша-же и пользоваша вселенную и прославишася отцы и учителие, иже в первых пожиша в пустынех и в скитех, в безмолвии искушающеся и просвещающееся: сии же бяху Василие, Григорие, Иоанне Златоустый и пpoчиe».¹⁰⁰⁶

Другой, более знаменитый подвижник, был, упомянутый в биографии Иова, Иоанн Вишенский. Родом червонорусс, как и Иов, он подвизался на Aфoне, но посещал и родные монастыри, поддерживая и укрепляя в них и в народе дух благочестия и твердость в православии. После возникшей униатской смуты, он писал с Афона послание за посланием к князю Острожскому и ко всем православным христианам в Малой Poccии, к львовскому братству, к Иову (Княгиницкому), скитнику Марковой пустыни, и наконец к самим отступникам от православия – митрополиту Рагозе и епископам Терлецкому, Поцею и прочим.¹⁰⁰⁷

Созванный митрополитом Иовом собор 1621 г., обсуждая различные меры к охране и утверждению православия, между прочим, постановил, «послать на св. Афонскую гору, чтобы вызвать и привести преподобных мужей русских, в том числе блаженных Киприана и Иоанна, прозванием Вишенского, и прочих там находящихся, процветающих жизнью и богословием». Таково было уважение к Иоанну в западно-русской церкви.

К этому-же числу благочестивых подвижников и образованных защитников православия принадлежит Христофор Бронский, также Русин, инок и по месту своих подвигов святогорец. Он написал ответ на сочинение Поцея о Брестском соборе и издал под названием «Апокризис».

Подолия. – К львовской епархии в церковном отношении принадлежала Подольская земля, разделенная на два воеводства: каменецкое и брацлавское. Стольным городом каменецкого воеводства был Каменец; брацлавского – сначала Брацлав, потом с 1671 г. Винница.¹⁰⁰⁸

В начале XVII века, каменецкий латинский епископ Ян Андрей Прохницкий (скончавшийся львовским архиепископом в 1633 г.), призвал в Каменец иезуитов. Небогатая каменецкая кафедра не могла уделить им ничего из своих имений. Прохницкий созвал обывателей на поветовый сеймик в Каменце и с помощью их устроил коллегию.¹⁰⁰⁹ Около того же времени (1610–1618) иезуиты основали свою резиденцию в Виннице.¹⁰¹⁰

После того, как гетман Дорошенко в 1672 г. отдал Западную Малороссию и Подолье туркам, Подолия подверглась ужасным опустошениям. В августе этого года Каменец взят турецкими войсками. Магомет IV с торжеством въехал в покоренный город. Православные и католические церкви обращены в мечети. Со всех церквей сломали кресты и сняли колокола.¹⁰¹¹ В других городах Подолии церкви Божии разорили, поделали из них склады для хлеба, мечети; колокола перелили на пушки. Неистовства турок продолжались во все время их владычества до карловицкого мира 1699 г. (при Августе саксонском), когда Западная Малороссия и Подолия опять возвращены Польше. В период этого 27-ми летнего владычества, православные страдали от турок и латинян. Но после того, как львовский епископ Шумлянский принял унию, православных начали насильственно обращать в унию. Разрушенные турками монастыри лежали в развалинах; православные монахи спасались в лесах, подобно древним подвижникам христианства. При восстановлении монастырей в начале XVII в., они обращаемы были в униатские. В 1715 г. коронный подкоморий, Юрий Любомирский, вызвал базилиан в Барский монастырь (в м. Бар, ныне заштатном городе могилевского уезда, подольской губернии); около того же времени восстановлен Шаргородский монастырь (в м. Шаргороде, ямпольского уезда). Шаргородская базилианская школа скоро сделалась знаменитой во всей Подолии.¹⁰¹² Еще раньше этого, в 1707 году базилиане заняли Сатановский монастырь (близ м. Сатанова, проскуровского уезда). Другие православные подольские монастыри, Каменецкий в г. Каменце и Головчинский близ села Головчинец, летичевского уезда, также были захвачены униатами. Монахи Бершадского монастыря, выгнанные базилианами, удалились в Оргиевские леса в Бессарабии, и там устроили монастырь Горбачевский или Гербовецкий.

Львовские епископы именовались: Львовскими, Галицкими и Каменецкими, от городов Львова, Галича и Каменца-подольского. Жили при церкви св. Юрия за городскими стенами и в довольно большом расстоянии от города.

Гедеон Балабан вынес тяжкую борьбу из-за унии: колебался, но не изменил совести и вере православной; в 1596 г. соборной грамотой низложил митрополита Рагозу и его сообщников с святительских кафедр, как отступников от святой церкви; в 1597 г. получил титул экзарха патриаршего цареградского престола и, таким образом, из младшего епископа стал начальником православного духовенства в Южной Руси.

В 1604 г. прибыл в Львов униатский митрополит Ипатий Поцей. Но граждане не пустили его ни в соборную церковь, ни в епископский дом. Митрополит потребовал, чтобы к нему явились епископ и братство, угрожая, в случае ослушания, принять строгие меры: но ожидания его были напрасны, и он уехал из Львова ни с чем.

В 1605 г., 17-го ноября, король Сигизмунд III в грамоте, по жалобе митрополита Поцея, писал ему: «те ж ты, Гедеоне Балабане, привлачивши собе якийсь титул и назвиско новое, в панствах наших незвыклое, называешься екзархою; а за тым не только в своей диоцеаии владзу справуешь, але, над то, и в чужие владычества, яко Володимерское, Луцкое, Холмское, Пинское вступаешься, архимандритов, игуменов, попов и диаконов ставишь, церкви посвящаешь и агола (словом), всех уряды и владзу за себе забрал eси. К тому, што есть горшаго, митрополита и иных владыков, которые суть в единости святой с костелом римским, выклинаешь, свечи на них в церкви гасишь». Тут-же указан и факт, что во время бывшего незадолго перед тем освящения церкви в селе Пашеве, Луцкой епархии, Гедеон приказал провозгласить анафему на митрополита и униатских епископов и погасить при этом (по западно-русскому обычаю) бывшие в руках священнослужащих свечи.¹⁰¹³ Должно быть Гедеон повторял эту внушительную церемонию при каждом, более или менее торжественном, богослужении.

Правление Гедеона упало на чрезвычайно трудное время для Галицкой церкви. Правительство и латинское духовенство употребляли все меры для привлечения русских в латинство или, по крайней мере, в унию. Львовский епископ, Ян Дмитрий Суликовский, чуждый всякой веротерпимости, пылая жаждой обращения русских в латинство, призвал в Львов иезуитов и, вместе с ними, причинял русским нескончаемые обиды. Трудно описать все пружины и интриги, которые пущены были в ход для обращения православных в унию. Тем не менее, когда в литовско-польских областях началась уния, Гедеон остался сам и сохранил свою епархию в верности православию. Отвергнув унию, Балабан почти на целый век остановил переход галицко-русской шляхты в латинство.¹⁰¹⁴

Во Львове были братская школа и типография. Но Гедеон, для снабжения своей епархии православными книгами, учредил еще школу и типографию в Стрятине,¹⁰¹⁵ родовом имении Балабанов, и другую типографию при своей кафедральной церкви в Галиче, или при Крилосе, и занимался исправлением богослужебных книг.¹⁰¹⁶ Гедеон скончался в 1607 г.

Выбор преемника Гедеону произвел большую смуту в народе. Поводом к ней было то, что Гедеон еще при жизни назначил себе приемником племянника своего, уневского архимандрита, Исаию Балабана, который и носил титул епископского коадъютора; но, на основании мировой записи Гедеона с братством, сделанной при посредстве молдавского логофета Луки Строича, в Львове 21 января 1602 г., был исключен от наследства львовской епископии.¹⁰¹⁷ Однако ж, как только Гедеон скончался, Исаия исходатайствовал себе у польского короля грамоту, вступил в управление епархией и захватил в свое распоряжение церковь и епископское имущество. Львовские клирошане заперли церковь св. Георгия и дом епископа; но Исаия, с вооруженными людьми, 12 февраля 1607 г. отбил замки и запоры, спрятал церковную утварь, а на духовенство наложил налог. Епископский наместник, протопоп Григорий Негребецкий, потребовал, для освидетельствования на месте, возного с двумя свидетелями из шляхты, которые засвидетельствовали насильственные поступки Исаии и подтвердили слова его: «кто не имеет ключа обыкновенного, для того годится и ключ Петра». Клирошане занесли протест в городские книги; ставропигия объявила, что не будет признавать Исаию, как не избранного канонически, епископом. Смутой воспользовался латинский львовский архиепископ, заявивший о своем праве представлять королю кандидата в русские епископы. Опасаясь вредных последствий, которые могут возникнуть от этих споров, князь Константин Острожский писал к братству 1-го марта 1607 г., советуя сохранить мир и доброе согласие, а к перемышльскому епископу, чтобы он, будучи на похоронах, постарался согласить братство с новым епископом. Но все это не подействовало. Ненависть к роду Балабанов взяла перевес; при том же Исаия не имел достоинств и качеств, которые приобрели бы ему уважение народа.¹⁰¹⁸

По предложению братства в епископы избран был Евстафий Тиссаровский из мирян, «добродетельный и набожный шляхтич», принявший при посвящении имя Иеремии, и в 1607 г. посвящен молдовлахийским митрополитом.¹⁰¹⁹ Со вступлением его в управление прекратились распри кафедры с братством. Епископ действовал согласно с ним и подтвердил все его привиллегии. В 1631 г., по смерти киевского митрополита Иова Борецкого, он почтен был от константинопольского патриарха титулом экзарха. В 1633 г. участвовал в посвящении киевского митрополита Петра Могилы во львовском соборном храме. Умер 1-го марта 1641 г. в с. Жолчове (Золочеве), где и погребен.

С униатской стороны в 1632 г. назначен был в галицкие епископы Рафаил Корсак; но в том же году, еще до посвящения, перемещен на пинскую кафедру.¹⁰²⁰ После, но когда именно, неизвестно, переведен опять в Галич; в 1637 г. сделан митрополитом, но выгнан православными из Киева, и умер в Риме в 1643 г.

По смерти Тиссаровского, в епископы избран Андрей Желиборский, из мирян, сын шляхтича, при посвящении принявший имя Apсения. По утверждении избрания митрополитом и королем, Арсений посвящен был митрополитом в Луцке.¹⁰²¹ Несмотря на свою милодость – при посвящении в епископа ему было только 23 года – он, будучи человеком ученым, управлял своей паствой с пользой и успехом, ревностно заботился об исправлении и издании православных книг и учредил еще типографию в Львове, при кафедральной церкви св. Юрия.

Кафедра была так бедна, что когда Арсений прибыл в Львов и хотел совершить литургию, то оказалось, что недостает некоторых епископских принадлежностей. Братство ссудило ему свою митру, из красного бархата, на литом серебре, с золотым наверху крестом, также крест и дорогой фелонь, и взяло расписку в том, что он возвратит их к братскому празднику в будущем году.

По смерти Арсения Желиборского, православные избрали в 1663 г. в епископы брата его, Адама Желиборского, мирянина, принявшего при посвящении имя Афанасия. Афанасий не знал хорошо по-русски и употреблял в письме языки польско-латинский. Уже некоторые и из членов братства стали в частных делах употреблять такой же язык, уклоняясь мало-по-малу от своего природного.¹⁰²² Афанасий умер в 1666 г.

По смерти Желиборского, на епископскую кафедру были два претендента: Евстафий Свистельницкий и Иван Шумлянский. Шумлянский прежде служил в военной службе под хоругвию гетмана, впоследствии короля, Яна Собиесского, часто жил при его дворе и там хорошо был принят по своему веселому нраву. Свистельницкий также принадлежал к шляхте. Народ разделился на партии. Шумлянский, имея большое родство в шляхте и привлекши на свою сторону несколько лиц низшего сословия, тайно собрав где-то свою партию, которая и избрала его в епископы. Но митрополит Антоний Винницкий, духовенство, большая часть шляхты и братство, не признавая его правильно избранным, избрали другое лицо – Свистельницкого, который и посвящен в 1668 г., приняв имя Иеремии. Между тем Шумлянский прибегнул к покровительству латинского архиепископа и, по ходатайству его и своей родни, получил королевскую привиллегию на львовское епископство; но, не надеясь на посвящение киевским митрополитом, отправился заграницу и посвящен был в Яссах греческим епископом Софронием, митрополитом филиппопольским, и Феофаном митрополитом хиосским,¹⁰²³ как впоследствии оказалось – по винам своим лишенными сана;¹⁰²⁴ а возвратившись в Львов, силой завладел епископской резиденцией, склонив на свою сторону соперника Антония Винницкого, митрополита Нелюбовича-Тукальского.¹⁰²⁵ Таким образом в Львове стали два епископа, и хотя оба выдавали себя за православных, но народ уже разделился на две стороны. Иеремия Свистельницкий, последний православный епископ львовский, умер в 1676 г.

Иосиф Шумлянский, оставшись один львовским епископом, тотчас же принял унию и в 1677 г. 1 марта дал клятву в оной в королевском дворце в Варшаве. (Присяга его на латинском языке находится в архиве греко-униатских митрополитов, кн. XVII, № 741). Несмотря на то, в 1679 г. королевской привиллегией поручена была ему администрация православной киевской митрополии, так как Иосиф скрывал свое отступничество. В 1680 году он разослал по своей епархии, в наставление священникам, составленную им и напечатанную в Уневе книжку, под заглавием: «Зерцало до предзрения и латвейшего разумения веры святой». В 1687 г. разослал также напечатанную в его собственной типографии во Львове «Метрику албо реестр для порядку церкви святой», причем, в окружном послании, увещевал священников ревностно исполнять пастырские обязанности, вести трезвенную жизнь и носить одежду приличную сану. (А. 3. Р. V, № 167–169).

В это время (в 1685 г.) на престол киевской митрополии возведен был луцкий епископ Гедеон Четвертинский. Шумлянскому не хотелось упустить власти из рук и он – то интриговал против Гедеона, то заискивал в московском патриархе, чтобы поставил его галицким митрополитом. В 1689 г. он посылал в Москву игумена Плесницко-Подгорецкой обители Нарфения с ходатайством на счет митрополии. Но патриарх Иоаким отвечал от 22 октября того же года: «еще же писал eси нам, еже бы галицкий престол учинити митрополией: и то издревле имать киевский митрополит звание, и ныне и от нас дадеся и нарушати того не подобно. Аще ли изволение тамошнего начала королевского величества и речи посполитой по обыклости правления их: с советом благочестивейших наших великих государей, и с нашей мерностию возможно в ином граде коем, в Львове или в прочем, устроити архиепископию, аще и митрополита, еже бы о себе ему пребывати и подсудовати токмо к нашему патриаршу престолу всероссийскому, а не киевскому митрополиту».¹⁰²⁶ В 1694 г., назначая своим наместником игумена Колодяженского монастыря Иоиля Холодовского, он еще именовал себя в окружном послании администратором Киевской и Сочавской митрополии и архимандритом печерским.¹⁰²⁷ Но со смертью Собиесского пришлось ему плохо. В 1696 г., 1 июля он писал киевскому митрополиту, жалуясь на покойного короля, будто он его опутал. Заискивая на всякий случай в митрополите, он уже именовал себя администратором, но уже не Киевской, а Сочавской митрополии и администратором Луцкой епархии. В то же время он писал к белгородскому воеводе Б. И. Шереметеву: «умер король, умерла и уния, а я как был неизменно православным церкви святой сыном, так неизменно и останусь в святом православии. А что было с воли покойного короля, то делал по необходимости и того теперь надеюсь не будет».¹⁰²⁸ В 1700 г. он, однако же, торжественно отрекся от православной веры и изложил свое исповедание пред папским нунцием в Варшаве. При нем и по его козням угасло и православное львовское ставропигиальное братство, принявшее в 1708 г. унию.

С переходом Шумлянского в унию, Подолия и Брацлавское воеводство мало по малу также обращены на унию.

Перемышльская епархия была одной из самых обширных епархий. В течении целого века она выдерживала борьбу с унией. В 1664 г. Суша называл ее «беспокойнейшей» и писал, что в ней «а 50 annis unitorum cum schismaticis perpetua est concertatio».¹⁰²⁹

Епископы этой епархии именовались Перемышльскими, Самборскими и Саноцкими.

Михаил Копыстенский, с 1592 года: остался во всю жизнь верным православной церкви. Скончался в начале 1610 г.¹⁰³⁰

Преемник его Афанасий (Александр) Крупецкий, из местной шляхты, посвящен в 1610 г. в епископы униатским митрополитом Поцеем, с условием принятия унии.¹⁰³¹ «Посмотри на богослова и проповедника, отца Крупецкого – писал о нем один из его современников. Этот пропил кресты, чаши, евангелия и кадильницы: а ризы, стихари и другую церковную утварь, пожертвованную для богослужения, подарил прелюбодейцам на кофточки, и много других беззаконий натворив, к той же унии перешел». Между тем и Поцей умывал руки в его избрании. «Как только я узнал о смерти перемышльского владыки в Варшаве, я сейчас же отправился к господину Калискому, старосте перемышльскому, который имеет большую силу, и просил его внимательно следить за этим делом, чтобы, каясь за львовского владыку, не пустить на перемышльскую кафедру схизматика; а я на эту кафедру представлял ему двух кандидатов, или Рутского, или Мороховского. О Рутском заметил, что он не тамошний уроженец, потому шляхта не примет его и произойдет волнение. То же заметил и о Мороховском. А о Крупецком, видит Бог, я и не думал. Вот уже недавно он писал ко мне, будто бы его королевская милость не думал ему отказать, только требовал, говорит, ходатайства, о котором будто бы сам король приказал ему писать ко мне. Правда я написал несколько слов в его пользу, а как написал – ваша милость можете посмотреть мое письмо. В особенности зная, что об этой епископии хлопотали явные схизматики и враги римского костела, я охотнее согласился на его избрание, зная, что он в делах церковных человек покорный и очень расположенный к св. унии, и хотя еще молод, но не старше был и Гришка Полоцкий».¹⁰³² Ненависть его к православным и вражда против восточного обряда не знали границ. Но зато и православные страшно ненавидели его и один раз едва не убили.¹⁰³³

Таковы же были и сподвижники его по пастырству: «Посмотри на Кассиана Саковича, который, будучи при дворе перемышльского владыки Крупецкого, православных постоянно тиранил раскаленными стрелами все и другие невыносимые мучения и терзания производил. Наконец, ведя жизнь распутную, мужа от жены убил и приехал в Киев, а после, присоединившись к разбойничьему расколу унитов, за непорочного Иосифа принят и уважен. Не упоминаю уже о других, прежде являвшихся и ныне обретающихся, которые не достойны внимания почтенных людей. Из них ни один не перешел к унии ради спасения души, а все ради сладострастия, почестей и земных достатков».¹⁰³⁴

В 1620 г. иерусалимский патриарх Феофан посвятил в перемышльские епископы Исаию Копинского из игуменов Киевского Межигорского монастыря; но он, не посетив своей епархии, остался в Малороссии и занимался устройством монастырей.

С униатской стороны, после Крупецкого, в перемышльские епископы посвящен Ян Шишка, низкого происхождения. Древинский говорил о нем на сейме 1620 г.: «кто сего глазами не видит, что перемышльский владыка, прозываемый Шишка, родился от пастуха, и ныне родной брат отца его в селении Влоке в холопах у киевского воеводы нанялся».¹⁰³⁵

По королевскому декрету 1633 г. перемышльская епархия была уступлена православным.

Зубрицкий, в летописи львовского братства, говорит, что в том же году епископом сделан Иван Романович Попель. Вероятно он скоро скончался, потому что об управлении его не сохранилось никаких сведений. – После него в православные епископы посвящен был Сильвестр (Симеон) Гулевич-Воютинский, бывший луцкий земский писарь.¹⁰³⁶

Гулевич силой отнял у Крупецкого Спасский монастырь и за это трибунальным судом приговорен был к бесчестью – инфамии, что равнялось изгнанию из государства. Долго потом ходатайствовал он об отмене этого наказания, не без жертв для своей пастырской ревности и чести. Бывший вместе с ним на сейме в Варшаве в 1640 г. брестский игумен Афанасий Филиппович писал о нем: «отец Гулевич банницию с себя зносит, владычество перемышльское пустивши в вечность, як в конституции написано, на унию».¹⁰³⁷ В 1641 г. на сейме варшавском постановлено, чтобы православный епископ (Гулевич) дожизненно пребывал в Лаврове, униатский же в Перемышле. Кульчинский говорит о нем, что, расстроив состояние кафедры, он наконец in infamiam incidens extinctus est.¹⁰³⁸

Крупецкий снова мало-по-малу собрал вокруг себя униатов; но во время казацких войн снова был выгнан из епархии, предоставленной православному епископу, Антонию Винницкому. Крупецкий отправился в Львов просить короля о возвращении ему епархии и хотя получил привиллегию, но eпapхии не возвратил.

В коадъюторы Крупецкому посвящен был униатским митрополитом архимандрит кобринский, Павел Овлучимский, с званием епископа самборского. Но Овлучимский умер в 1651 г. до кончины еще Крупецкого, умершего после 43-х-летнего управления епархией в 1656 г.

В год смерти Овлучимского, посвящен был в преемники ему, коадъютором к Крупецкому, cum futura successione, Прокопий Хмелевский, которому поручено было также управление луцкой епархией (с униатской стороны, так как в Луцке были православные епископы). Но православные не допустили Хмелевского до управления епархией, так что, считаясь 12 лет перемышльским епископом, cathedram nunquam obtinuit propter insolentiam cosacorum.¹⁰³⁹ Умер в 1664 г. февраля 22.

Преемником его был Антоний Терлецкий с 1664 г. Умер 29 декабря 1669 г. В последние годы жизни он по болезни не управлял епархией. Заведывание ею поручено было холмскому епископу Якову Суше, который и управлял ею до смерти и по кончине Антония.¹⁰⁴⁰

Еще при жизни Антония Винницкого¹⁰⁴¹ православным епископом утвержден был в 1671 году Георгий Гошовский.¹⁰⁴²

После Георгия, на православную перемышльскую кафедру избран был Шумлянским Иннокентий Винницкий. В качестве номината он присутствовал на люблинском съезде 1680 г., обязавшись тайно принять унию в случае посвящения в епископы, – чего и достиг и объявил себя, потом, открыто униатом.

С униатской стороны, еще прежде Винницкого, в перемышльские епископы посвящен был митрополитом Колендой из виленских супериоров Ян Малаховский. Но так как все имения кафедры поступили в заведывание Иннокентия Винницкого, то он принужден был уступить ему свой престол, как уже принявшему унию, а сам, имея сановных родственников (Малаховских, сенаторов Речи Посполитой), жил в Варшаве при дворе короля Иоанна III. Впоследствии, в 1692 г., получил холмскую кафедру, но вскоре (12 февраля 1693 г.) скончался.¹⁰⁴³