II. Краткий очерк истории Румынской или Молдо-Валашской православной церкви

Угровлахией или Унгровлахией, т. е. угорской или венгерской Валахией, греки называли нынешнюю собственно так называемую Валахию (у самих туземцев она называется цара Мунтеняска, что значит горная страна, от мунти – горы; у нас называли ее – по ополяченному произношению туземного имени Мултянской землей и Мултянами, а по обрушонному – Мутьянской землей и Мутьянами). Молдовлахией (Валахией реки Молдавы), также Мавровлахией, т. е. черной Валахией, и Росовлахией, т. е. русской Валахией, греки называли нынешнюю Молдавию¹⁸⁰ (у туземцев она называется цара Молдовейя, т. е. земля молдавская, – реки Молдавы; у нас называли её – иногда этим собственным ее именем, т. е. Молдавской землей, но преимущественно – Волошской землей и Волохами).

Валахи и молдаваны представляют собой две весьма близкие между собой ветви одного и того же племени, которое называется общим родовым именем румынов, а также и валахов или влахов, при чем первое из названий есть измененная форма слова римлянин (romanus – румын), а второе есть слово, употреблявшееся в древнее время у славян и у немцев к обозначению народов галльского или кельтского племени вообще, и тех же римлян или итальянцев в частности (см. в нашей древней летописи в Собр. Летоп. 1, 2; у немцев до сих пор есть слово Wälsch, древн. Walch, Waloh, служащее к обозначению итальянца, cfr Шафар. Древн. I, 1, 390 sqq). Национальность румынов или валахомолдаван не принадлежит к числу первобытных и коренных; она возникла во II-III веке по Р. X. из смешения древних жителей страны – даков с поселенными в ней ее завоевателем импер. Траяном римскими колонистами (по сим последним и имя румынов или валахов). Вместе с национальностью и язык румынов представляет собой конгломерат языков названных двух народов, который потом образовывался грамматически под влиянием нашего языка славянского и который также обогащен и многими словами, взятыми из сего последнего. Кроме княжеств Валахии м Молдавии румыны населяют нашу русскую Бессарабию, австрийские провинции-Буковину, Трансильванию, Банат и восточную Венгрию, и также северовосточный угол княжества Сербии (составляющие особую ветвь племени, так называемые куцовлахи или цинцары, числом до трехсот-пятисот тысяч, живут сплошными массами и разбросанно в Македонии, Фессалии и Албании). Общее число их (за исключением куцовлахов) восходит до семи миллионов; в самых княжествах – в Валахии около двух с половиной, в Молдавии около полуторых миллионов.

На свет истории, в качестве особого народа, румыны выступили весьма поздно, не ранее половины XIII столетия. В продолжение первых четырех веков существования их новой национальности, т. е. с III столетия по VII, происходило так называемое великое переселение народов; так как их страна по своему положению неизбежно была местом первой стоянки для каждого полчища завоевателей, подступавших к империи и желавших переправиться через Дунай в Мизию и Фракию или проникнуть вверх по его течению далее на запад: то они – коренные жители, не имея возможности сплотиться во что-нибудь прочное, или переходили из-под одного ига под другое, или укрывались от меча пришельцев в своих горах. Вероятно, в конце VII, а во всяком случае не позднее, начала IX столетия румыны подпали власти мизийских болгар, т. е. тех болгар, которые, покорив в 678–80 г. обитавших в Мизии славян, основали в ней свое, болгарское по имени и славянское по народности, государство. Это обстоятельство было весьма важным и до некоторой степени решительным событием в истории румынского племени, – приняв христианскую веру через посредство болгар, румыны приняли ее не с запада, а с востока, и таким образом навсегда примкнули к семье христианских народов православных. Что касается до самой истории зависимости румынов от болгар, то наши сведения в этом отношении отрывочны и не вполне удовлетворительны. Мы сказали, что болгары подчинили своей власти румынов если не в конце VII, то не позднее начала IX столетия: о страшном громителе империи, болгарском государе начала IX века Круме, византийские летописцы сообщают, что, захватывая толпы греческих плененных, он переселял их в свои задунайские владения, т. е. в нынешние Валахию и Трансильванию (см. Memor. pop. II, 553, 558, cfr. ibid. 542, 556); из слов византийцев следует также заключать, что на эту часть своих владений болгары смотрели в то время не как на случайную и придаточную, а как на действительную и настоящую составную (инкорпорированную) часть своего государства (летописцы прямо называют ее Βουλγαρία ’εχεῖθεν τοῦ  ̒̒Ἵστρου ποταμοῦ, т. е. Болгария, прилежащая к Дунаю с той его стороны, ibid). В конце IX столетия значительная часть румынского народа навсегда перешла из-под власти болгар под власть угров или венгров; эти последние, явившись около 885 г. на нижнем Дунае, вскоре затем перешли далее на запад, в нынешнюю свою территорию, и при завладении славянской Панионией подчинили своей власти и соседнюю с нею часть румынской Дакии, именно так называемые в настоящее время области – Трансильванию и Банат (см. Фесслера Geschichte von Ungarn, изд. 2, Лейпциг, 1867 г., ч. 1, стр. 59, 110, 113 и 460). Одновременно с этим болгары понесли значительный ущерб и в оставшейся части своих задунайских владений или нынешней Валахии: во удалении венгров, левым берегом нижнего Дуная приблизительно по нынешний Бухарест овладели Печенеги, которые и оставались тут во все время дальнейшего самостоятельного существования их орды, именно – пережив первое болгарское царство, до половины или до конца XII века (см. Константина Порфир. De administr. imperio. ed. Bonn., p. 164 sqq, 173, 177, у Стриттерав Memor. pop. III, 777 sqq). Неизвестно, в каком положении находившись в период греческого господства над Болгарией (1019–1185), румыны валашские снова подчинены были болгарами своей власти после восстановления болгарского царства. Об этом прямо не говорят греческие летописцы; но об этом необходимо заключать, во-первых, из того, что самих болгар первых времен второго царства некоторые из современных византийских летописцев называют влахами или валахами, а западные народы прямо принимали за сих последних (влахами почти постоянно называет их Никита Хониат, см. Memor. pop. II, 672 sqq; что западные народы принимали болгар за валахов, см. выше переписку папы Иннокентия III с болгарским царем Калияном), – во-вторых, из того, что влахи представляются участниками болгар в войнах с греками (см. Memor. pop. II, 675 нижний текст, 674), и наконец, в-третьих, из того, что первые болгарские государи второго царства называют себя в официальных актах царями болгаров и влахов (см. переписку Калияна с папой Иннокентием III). Как долго находились румыны под властию болгар на этот второй раз, положительного ничего неизвестно. По всей вероятности, зависимость начала ослабевать тотчас же после смерти Асеня II, при маломощных его преемниках, и совсем прекратилась вскоре после сего, когда основанное в это время ва севере Валахии собственное румынское государство начало приобретать некоторую силу и вместе с сим обнаруживать по отношению к валахам способность притяжения¹⁸¹.

Первое собственно румынское государство, нынешнее княжество Валахия, как мы сейчас сказали, было основано в половине ХШ века. Оно не возникло из удельной или вассальной власти в Валахии болгар, а образовалось совершенно помимо ее, быв обязано своим началом румынским выходцам из венгерской Трансильвании; именно – его основателем был румынский владетель одной небольшой области в южной Трансильвании (Фогары или Фогараша) по имени Раду Негровод или Раду Черный, бежавший за Карпаты в северную Валахию от нашествия на Венгрию хана монгольского Батыя. Утвердившись с своими спутниками сначала в городе Кампылунго (что значит долгое поле или долгополье – Campus longus, под Карпатами, на притоке верхнего Арджиса), а потом перенесши столицу несколько на юг в город Арджис или Ардгиш (на верхнем Арджисе, называемый также Куртэ-д-Ардгиш, что значит княжеский дом, дворец ардгишский), собрал около себя значительную часть румынов Валахии, чем и положил начало румынскому государству, которое обнимало в последствии всю нынешнюю Валахию, и которое, нося титло воеводства (вероятно потому, что самая Трансильвания, из которой вышел Раду, управлялась у венгров чиновниками, которые назывались по-славянски воеводами или по омадьяренному произношению вайдами), называлось у греков, у славян и у самих румынов (в славян. актах) Угровлахией или Унгровлахией. Раду и его преемники не признавали над собою власти государей болгарских; не совсем известны их отношения к королям венгерским, из владений которых они были выходцами, но власть и этих последних они признавали, вероятно, весьма недолго, и более номинально, чем на самом деле (cfr Фесслера Geschichte von Ungarn, изд. 2-го т. I, стр. 465 fin.). В конце XIV столетия, при воеводе Мирче I, Угровлахия достигла значительной степени силы и процветания; в состав государства кроме всей нынешней Валахии входила часть Трансильвании (запланинские страны, а также более или менее широкая полоса по правому берегу Дуная в северной Болгарии со включением города Дристры или Силистрии, почему и государь угровлахийский, в сознании своей силы, принял титул «господина самодержавного» (см, хризовулы Мирче во Влахо-болгарских грамотах, собранных Ю. Венелиным, Спб., 1840 г., стр. 18 sqq). Но при том же Мирче, или при одном из его ближайших преемников, румыны угровлахийские должны были признать над собой верховную власть турок, под которой постоянно потом и находились во все последующее время и от которой, не освободились вполне еще и теперь. Первоначально зависимость была весьма слабою и незначительною, – платя известную, очень небольшую дань султанам, воеводы угровлахийские оставались затем государями совершенно самостоятельными, даже с правом отдельных войны и мира; но с течением времени она все более и более увеличивалась, и наконец по некоторым обстоятельствам стала едвали даже не более тяжкою, чем прямое подданство других христианских провинций империи. Власть воевод с первых времен существования государства была в Угровлахии не наследственной, а пожизненно избирательной; при поступлении страны под верховную власть Турции было постановлено, что воеводы имеют быть избираемы высшим духовенством (митрополитом с епископами) и боярами, без всякого участия и вмешательства со стороны турецкого правительства, – и султаны некоторое время точно соблюдали это условие. Но с первых годов XVI столетия, не думая хранить более своего обязательства, они начали присвоять себе право назначения воевод; хотя сначала они по-прежнему назначали их не из своих собственных константинопольских христианских чиновников, а из природных или по крайней мере натурализованных румынов, но открывшаяся теперь возможность покупки сана (у великого визира с влиятельными при нем и при самом султане лицами) вызвала между угровлахийским боярством целые толпы соискателей, которые старались перекупать друг у друга место, когда оно оказывалось праздным, и которые постоянно добивались купить его под живым воеводой; вследствие этого, с одной стороны, конкуренция претендентов быстро увеличивала размеры годовой подати, которая была платима страной турецкому правительству, -с другой стороны, ненадежность положения воевод заставляла их быть как можно более торопливыми в собирании ботагатств: но все это ложилось тяжким и постоянно возрастающим бременем на доставлявшую подать и служившую предметом эксплуатации народную массу. Наконец с первых годов ХVIII столетия настали для валашских (равно как и для молдавских) румынов истинно бедственные и несчастные времена. Турецкое правительство, желая пресечь начавшиеся тогда попытки восстаний (по поводу войны с турками нашего государя Петра Великого) и поддаваясь внушениям константинопольских греков – знаменитых фанариотов, решило назначать воевод из своих собственных христианских чиновников, именно из этих сейчас названных фанариотов. Так как воеводы-фанариоты смотрели на свою должность исключительно как на средство к обогащению; так как они были назначаемы не пожизненно, а только на три года, и следовательно должны были стараться и ухитряться обогащать себя в такое непродолжительное время; так как, не быв связаны с своими подданными никаким чувством общей национальности, они питали до отношению к ним только чувство известного греческого презрения ко всему негреческому и следовательно не могли знать никакой меры в своих стремлениях к обогащению: то период их правления был периодом истинного и буквального грабительства, и воеводы или господари, за весьма немногими изъятиями, были не чем иным как истинными и действительными разорителями вверявшегося им несчастного народа. Господство князей-фанариотов продолжалось целое столетие, до 1821 г.; вспыхнувшее в сем последнем году восстание так называемой греческой етерии (приведшее к образованию нынешнего греческого королевства) возбудило в турецком правительстве недоверие к своим греческим чиновникам, и оно снова стало назначать в воеводы княжеств природных румынов, каковые и были до 1856 г.

Воеводство молдовлахийское, нынешнее княжество Молдавия, к которому принадлежали также наша русская Бессарабия и австрийская Буковина¹⁸², основано позднее предшествующего слишком на целое столетие. Страна, находившаяся перед тем во власти половцев или куманов, не имела собственных румынских владетелей, и румынское государство в ней было заложено, так же как и в Угровлахии, выходцами трансильванскими; это было около 1860 г.¹⁸³. Основавшись в близком соседстве с Польшей (первоначальной столицей был город Сучава или Сочава в нынешней Буковине), воеводы молдовлахийские с самого же первого времени должны были признать себя вассалами или данниками этой последней, каковыми почти постоянно и оставались в продолжение полуторых столетий. В первых годах XVI века, угрожаемая турками Молдовлахия, отложившись от Польши, поспешила добровольным признанием верховной власти султана предупредить опасность быть насильно завоеванной и обращенной в настоящую турецкую провинцию, после чего во все последующее время ее судьба была почти одна и та же с судьбой Угровлахии. После непрестанно сменявшихся воевод из собственных румынских бояр и из разных пришельцев и искателей приключений, с первых годов XVIII века и в ней, так же как в Угровлахии (и несколько раньше этой последней), началось ужасное господство воевод-фавариотов. Избавившись от них одновременно, обе стороны одновременно начали возрождаться и к лучшему народному существованию.

Со времени императрицы Екатерины Великой наше русское правительство принимало живое участие в судьбах обоих княжеств и оказывало им свое самое усердное покровительство. При заключении Кучук-кайнарджийского мира 1774 г. истребовано от Порты обязательство охранять в княжествах совершенную неприкосновенность свободы веры и прав духовенства, – обещание «наблюдать всякое человеколюбие и великодушие в наложении на них (народонаселения княжеств) подати», и между прочим постановлено, что правительство Блистательной Порты «соглашается, чтобы по обстоятельствам обоих сих княжеств министры российского императорского двора, при Блистательной Порте находящиеся, могли говорить в пользу сих двух княжеств, и обещает внимать оные с сходственным к дружеским и почтительным державам уважением» (первого Собрания Законов т. XIX, № 14, 164, артикул 16-й). Аккерманскою конвенцией 1826 г., в видах более действительного охранения интересов княжеств, Россия оговорила себе право формального вмешательства в их дела (при смещении воевод, для предотвращения злоупотреблений со стороны Порты, второго Собрания Законов т. I, № 620), а занимавший вскоре после этого русскими войсками княжества (в продолжение 1828–1834 г.) генерал Киселев, удовлетворяя признанной этою конвенцией безотложной нужде исправить расстроенные многие части их управления, составил для них так-называемый органический статут, т. е. свод законов, которым заслужил глубокую благодарность их населений (об управлении Киселева княжествами см. статью в Журн. Мин. Нар. Просв, ч. XXXI, VI, 228. Благомыслящие румыны воспоминают об его заслугах для их страны: «Киселев, имя которого румыны обязаны произносить не иначе как с благодарностию и любовию, воскресил наше отечество законами, которые должны сделать из нас народ». См. в книжке Раша Die Völker der Unteren Donau, Breslau, 1867, S. 183). При подписании адрианопольского мирного трактата 1829 г., после самого заботливого ограждения всех прав и выгод обоих княжеств, было настоено с нашей стороны на новой важной мере, клонившейся к утверждению их благосостояния, именно – чтобы на будущее время воеводы были избираемы не на семилетний срок, как было перед тем, а пожизненно (второго Собрания Законов т. IV, № 3128. – На венских конференциях 1855 г., после несчастной для нас, крымской войны, русский протекторат над княжествами, с 1848 г. ставший было еще более сильным, но, как кажется, за это последнее время, справедливо или несправедливо, не заслуживший особенной благодарности румынов, был совершенно отстранен).

Не бесполезный на случай справок, хотя и до пошлой бесконечности длинный, ряд воевод угровлахийских есть следующий¹⁸⁴.

1. Раду (Радул, т. е. Рудольф) Негру или Раду Черный – 1241–65.

2. Михаил Бассараба, брат Раду Черного – 1265–1284.

3. Дан (Денис) I, сын Раду Черного – 1265–1284

4. Стефан I Майлату – 1298–1324.

5. Иоанн I Бассараба – 1324–1340

6. Влад (Владислав) I, брат предшествующего – 1340–1342.

7. Александр I, брат предшествующего – 1342–1352.

8. Николай, сын предшествующего – 1352–1366¹⁸⁵.

9. Раду II, брат Иоанна I и двух за ним следующих......... 1366–1376¹⁸⁶.

10. Дан II, сын предшествующего – 1376–1382.

11. Мирча I, сын Раду II, – 1383–1418.

12. Мирча II, сын предшествующего – 1418–1419. (И соперник его Михаил упомин – 1418.)

13. Влад II, брат предшествующего – 1419–1422.

14. Влад III Дракул, сын Мирчи I – 1422–1446 (и его соперники: Дан III, сын Влада II, 1423–1437, Влад 1432, Александр 1435 , Раду 1444 и 1446).

15. Дан IV, сын Дана III – 1446–1448.

16. Влад IV, племянник Мирчи I. – 1448–1455.

17. Раду III, сын Влада III – 1455–1456.

18. Влад V Дракул (тот самый, о котором известная повесть), брат предшествующего, сын того же Влада III, – 1456–62.

19. Раду III во второй раз – 1462–1473.

20. Влад VI, по прозванию Монах, недолго в конце 1473 – в начале 1474.

21. Раду III в третий раз – 1474–1476.

22. Влад V во второй раз – 1477–1479.

23. Влад VII, сын Раду III – 1479–1493.

24. Раду IV, великий, сын Влада – по одним V по другим VI – 1493–1568.

25. Михна (Михаил) I, по прозванию Злой – 1508–1510.

26. Раду V Владуца – 1510–1513.

27. Негу I Бассараба – 1513–1518.

28. Раду VI,           

29. Раду VII,          

30. Влад VIII сменяли друг друга в продолж. – 1519–24.)¹⁸⁷

31. Раду VII во второй раз – 1524–1529.

32. Моисей, сын Влада VII – 1529–1530.

33. Влад IX – 1530–1533.

34. Винтила – 1533–1534.

35. Раду VIII (Петр Паисий) – 1534–1541.

36. Раду IX, сын Раду VII – 1541–1545.

37. Мирча III, сын Михны I, – 1545–1554.

38. Петрашко (Петр) I, сын Раду VIII – 1554–1557.

39. Мирча III во второй раз – 1558–1563.

40. Петр II Хромой, сын Мирчи III – 1563–1567.

41. Александр II, другой сын Мирчи III – 1568–1577.

42. Михна II, сын предыдущего – 1578–1583.

43. Петр Черчел III, сын Петра I (Петрашки) – 1583–1585.

44. Михна II во второй раз – 1585–1591.

45. Стефан II Сурдул (глухой) – 1591–1592.

46. Александр III – 1592.

47. Михаил II Храбрый, сын Петра I (Петрушки) – 1592–1600.

48. Симеон Могила с конца 1600 по конец – 1601.

49. Раду Щербан I Бассараба – 1601–1611.

50. Раду X, сын Михны II – 1611–1616.

51. Александр IV – 1616–1617.

52. Гавриил Могила, сын Симена Могилы – 1617–1619.

53. Раду X во второй раз – 1619–1623.

54. Александр V, сын Раду X – 1623–1628.

55. Александр IV во второй раз – 1628–1630.

56. Лев (Леон), сын Стефана Томзы, воеводы молдавского – 1630–1633.

57. Раду XI, сын Александра IV – 1633.

58. Матфей Бассараба – 1633–54.

59. Константин Бассараба, сын Щербана I – 1654–1658.

60. Михна III – 1658–1659.

61. Георг Гика – 1659–1660.

62. Григорий Гика, сын предыдущего – 1660–1664.

63. Раду XII, сын Льва Томны – 1665–1669.

64. Антоний – 1669–1672.

65. Григорий Гика во второй раз – 1672–1673.

66. Дука – 1673–1678.

67. Щербан II Кантакузин – 1679–1688.

68. Константин Бранковано – 1688–1714.

69. Стефан III Кантакузин – 1714–1716.

70. Николай Маврокордато, начинающий собою ряд воевод фанариотов – 1716.

71. Иоанн Маврокордато – 1717–1718.

72. Николай Маврокордато во второй раз – 1719–1730.

73. Константин Маврокордато – 1730.

74. Михаил Раковица – 1730–31.

75. Константин Маврокордато во второй раз – 1731–1732.

76. Григорий Гика – 1733–1735.

77. Константин Маврокордато в третий раз – 1735–1741.

78. Михаил Раковица во второй раз – 1741–1744.

79. Константин Маврокордато в четвертый раз – 1744–1748.

80. Григорий Гика во второй раз – 1748–1752.

81. Матфей Гика – 1752–1753.

82. Константин Раковица – 1753–1755.

83. Константин Маврокордато в пятый раз – 1756–1758.

84. Скарлато Гика – 1758–1761.

85. Константин Маврокордато в шестой раз – 1761–1763.

86. Константин Раковица во второй раз – 1763–1764.

87. Стефан Раковица – 1764–1765.

88. Скарлато Гика во второй раз – 1765–1766.

89. Александр Гика – 1766–1768.

90. Григорий Гика – 1768–1769.

91. Манолаки Роветти – 1770.

(В 1771–1774 гг. княжества были заняты русскими войсками.)

92. Александр Ипсиланти – 1774–1782.

93. Николай Караджа – 1782–1783.

94. Михаил Суцо – 1783–1786.

95. Николай Маврогеши – 1786–1790.

96. Александр Маврокордато бывший воеводой только по имени (по причине войны с Россией, которою заняты были княжества).

97. Михаил Суцо во второй раз в – 1791

(Здесь у Палаузова недостает одного воеводы.)

98. Константин Ипсиланти – 1802–1805.

99. Александр Суцо

100. Иоанн Караджа – 1812–1818.

101. Александр Суцо в третий раз – 1818–1820.

102. Скарлато Каллимахи – 1821–22,

последний фанариот, числившийся воеводой только номинально, но по случаю восстания, поднятого в Валахии греческими етеристами, не ездивший обирать самую страну.

103. Григорий Гика – 1822–1828.

104. Александр Гика – 1834–1842.

105. Григорий Бибеско – 1843–1848.

106. Барбо Стирбей – 1849–1853

и – 1854–1856.

Не менее длинный ряд воевод молдовлахийских есть следующий ¹⁸⁸ :

1. Драгош, основатель государства около 1359.

2. Богдан I Саксонский, сын предшествующего, до1365.

3. Лачко (Laczko), сын предшествующего, до1373.

4. Богдан II до 1379.

5. Петр I до 1389.

6. Бальча или Бальша упоминается в 1391¹⁸⁹.

7. Стефан I в 1392.

8. Роман I до 1395.

9. Стефан I во второй раз – 1395–1399¹⁹⁰.

10. Юг I до 1401.

11. Роман I – 1401.

12. Александр Добрый, брат предшествующего – 1402–1432.

13. Ильяшко и Стечко (Илия и Стефан), сыновья предшествующего, одновременно – 1432–1437.

14 Роман II, сын Ильяшки – 1437–1447.

15. Петр I – 1447–1448.

16. Стефан III,

17. Чубер I – 1449.

18. Александр II – 1451¹⁹¹.

19. Богдан III после – 1451.

20. Петр (Аарон) III до – 1458.

21. Стефан (Богдан) IV, Великий, сын Богдана III – 1458–1504.

22. Богдан IV, сын предшествующего – 1504–1517.

23. Стефан V, сын предшествующего – 1517–1526.

24. Стефан VI – 1527.

25.Петр Рареш – 1527–1538.

26. Стефан VII Лепует, брат предыдущего – 1540.

27. Александр Корния – 1540.

28. Петр Рареш во второй раз – 1540–1546.¹⁹²

29. Илья II и Стефан VIII, сыновья предшествующего – 1546–1552.

30. Александр (Петр) IV, Лепушано – 1552–1561.

31. Василий (Василаки, самозванец) – 1561–1563.

32. Стефан IX Томза – 1563–64.

33. Александр IV во второй раз – 1564–1566.

34. Богдан VI (V?) – 1566–1572.

35. Ивония – 1572–1574.

36. Иван Подковар (саксонец) – 1574.

37. Петр V – 1583–1586.

38. Петр VI Хромой – 1586–1591¹⁹³.

39. Аарон – 1591–1595.

40. Стефан Резван – 1595.

41. Иеремия Могила – 1595–1606¹⁹⁴.

42. Симеон Могила, брат предшествующего – 1607.

43. Константин Могила – 1607–1609¹⁹⁵.

44. Стефан XI Томза – 1610.

45 Богдан VII – 1610–1615.

46. Каспар Грациани (итальянец) – 1615–1618.

47. Александр V – 1618–1621.¹⁹⁶

48. Степан XI Томза во второй раз – 1621–1623.

49. Раду I Долгий (бывший прежде воеводой угровлахийским под именем Раду X) – 1623–1626¹⁹⁷.

50. Мирон Бернавский (поляк) – 1626–1630.

51. Моисей Могила – 1630.

52. Александр (сын Ильи) – 1631–1633.¹⁹⁸

53. Александр (сын Раду I) – 1634.

54. Моисей Могила во второй раз – 1634.

55. Василий Лупул (родом албанец) – 1634–1654.

56. Стефан Георгица – 1654–58.

57. Георг Гика (родом албанец) – 1658–1660.

58. Стефан XII, сын Лупула – 1660–1662.

59. Евстратий Дабиша – 1662–1666.

60. Илья, сын Александра Ильича – 1667.

61. Александр Дука – 1667.

62. Илья во второй раз – 1667–1669.

63. Александр Дука во второй раз – 1669–1672.

64. Стефан Петричеу – 1673.

65. Димитрий Кантакувин – 1673–1676.

66. Антоний Розетти – 1676–1679.

67. Александр Дука I в третий раз – 1679–1684.

68. Димитрий Кантакузин во второй раз – 1684.

69. Константин Кантемир – 1685.

70. Константин Дука, сын Александра Дуки – 1685–1693.

71. Антион Кантемир – 1693–1696.

72. Константин Дука во второй раз – 1696–1701.

73. Михаил Раковица – 1701–1704.

74. Антиох Кантемир во второй раз – 1705.

75. Михаил Раковица во второй раз – 1705–1708.

76. Николай Маврокордато – 1708–1710.

77. Димитрий Кантемир – 1711.

78. Михаил Раковица – 1716–27.

79. Григорий Гика- 1727–1733.

80. Константин Маврокордато – 1733–1735.

81. Григорий Гика – 1735–1741.

82. Константин Маврокордато – 1741–1743.

83. Иоанн Маврокордато – 1743–1747.

84. Константин Маврокордато – 1748.

85. Константин Раковица I – 1749–1753.

86.Матфей Гика – 1753–1756.

87. Константин Раковица – 1756.

88. Скарлато Гика – 1757. 

89. Иоанн Каллимахи – 1758–61.

90. Григорий Каллимахи – 1761–64.

91. Григорий Гика – 1764–1766.

92. Григорий Каллимахи – 1766–69.

93. Константин Маврокордато – 1769–1774.

94. Григорий Гика – 1774–1777.

95. Константин Мурузи – 1777–82.

96. Александр Маврокордато – 1782–1785.

97. Александр Маврокордато II – 1785–1787.

98. Александр Ипсиланти – 1787–1792.

99. Александр Мурузи – 1792.

(У Палаузова пропущен один воевода.)

100. Александр Мурузи – 1802–1805.

101. Скарлато Каллимахи. Он же во второй раз – 1812–1819.

102. Михаил Суцо – 1819–1821.

103 Иван Стурдза – 1822–1828.

104. Михаил Стурдза – 1834–1848.

105. Григорий Гика – 1849–1853.

и – 1854–1856.

Большая часть воевод обоих княжеств – люди совершенно ничем неизвестные, а на немалую половину и просто ничтожные. Лучшие воеводы валашские суть: Мирча I, Михаил Храбрый, Матфей Бассараба и Щербан II Кантакузин; лучшие воеводы молдавские: Александр Добрый, Стефан Великий (сват нашего вел. кн. Ивана Васильевича III) и Василий Лупул.

Столицей Угровлахии или Валахии в продолжение первых полуторых веков существования государства, как мы сказаи выше, был сначала город Кампылунго, а потом Ардкис или Ардгиш. С XV до половины XVII столетия у валахов были две столицы – Торговище и Букарест, из которых главною была первая (см. Влахоболгарские грамоты, собранные Ю. Венелиным). С половины XVII столетия по настоящее время столица в Бухаресте¹⁹⁹. Столица Молдовлахии и Молдавии до половины XVII века была в Сучаве, находящейся в нынешней австрийской Буковине; с первых годов второй половины XVI века до настоящего времени она в городе Яссах. 

О принятии румынским народом христианской веры нет никаких, ни нарочных, ни случайных, известий и записей, так что касательно подробностей их обращения совершенно ничего не может быть сказано. Нигде нет прямых указаний и относительно времени их крещения; но это последнее с достоверностию может быть определено посредством заключений от имеющихся у нас некоторых положительных данных. Мы говорили выше, что часть румынской территории, известная под именем Трансильвании, перешла из-под власти болгар под власть мадьяр при самом занятии сими последними нынешней Венгрии. Христианская вера румынов Трансильвании, которую они приняли при своем первом обращении, была та же самая, которую большинство их содержит и в настоящее время, т. е. восточно-православная; но так как невозможно допустить, чтобы народ господствующий позволил народу подвластнму принять не одну и ту же с собой христианскую веру, то из этого необходимо предполагать, что православные румыны Трансильвании обратились в христианство раньше своих господ католических – мадьяров. Что это было действительно так, на это есть и прямые свидетельства: трансильванские летописи повествуют, что в конце X века мадьярский удельный владетель Трансильвании язычник Пула воздвиг гонения на христианских румынов своей области и что они были христианами восточного исповедания (см. Фесслера Geschichte von Ungarn, изд. 2, 1867, т. 1, стр. 110 fin.). Таким Образом вообще должно быть принимаемо за положительное и несомненное, что румыны Трансильвании приняли христианство прежде, чем сделались христианами их покорители мадьяры (которые крестились в последних годах X столетия). Но если это так, то с уверенностию может быть сказано и когда именно раньше. Когда, приняв католичество, мадьяры не могли дозволить подвластным румынам принять после себя православие, так точно, оставаясь язычниками, они не могли дозволить им принять прежде себя христианство²⁰⁰; следовательно, если румыны Трансильвании приняли греческое православие раньше принятия мадьярами латинского католичества, то необходимо за сим думать, что они приняли его и раньше подпадения под власть сих последних. Прежде мадьяров румыны Трансильвании находились под властию болгар, и таким образом единственное, что после сказанного остается принимать относительно их обращения в христианство, это-что они крещены были болгарскими государями или одновременно с самим болгарским народом, или вскоре после него, вообще между семидесятыми годами IX столетия, когда водворено было христианство в Болгарии, и между первыми годами X столетия, когда из-под власти болгар они (румыны Трансильвании) перешли под власть мадьяр. Сказанное о румынах Трансильвании столько же относится и к румынам Валахии, потому что и эти находились также под властию болгар, и одни не могла быть крещены без других. О румынах Молдавии неизвестно точным образом, простиралась или не простиралась на них власть болгар; если нет, то очень может быть, что они приняли христианство несколько позднее двоих первых и не по чьему-нибудь внешнему принуждению, а сами собой, увлекаемые примером своих крещенных родичей, при чем и новая вера могла водвориться у них не вдруг, а постепенно²⁰¹. Каким образом было устроено болгарами церковное управление в румынско-задунайской части их владений, остается совершенно неизвестным. По всей вероятности не было учреждаемо для румынов отдельных епископских кафедр, а были они подчинены ведению пограничных епископов самой Болгарии (виддинскому, дристрскому, браничевскому), которые надзирали над духовенством их страны посредством своих протопопов или экзархов. Что касается в отдельности до Молдовлахии или Молдавии, то века с XI, после того как приняли христианскую веру наши предки, вероятно, она получала себе духовенство не из Болгарии, а из более близкой к ней волынско-галицкой Руси²⁰².

После покорения предбалканской части Болгарии Иоанном Цимисхием, Валахия осталась за болгарами. Поэтому и в церковном отношении она, конечно, продолжала зависеть от архиепископа болгарского, перенесшего свой престол в Македонию, а не перешла под власть митрополита доростольского, назначенного Цимисхием для предбалканской Болгарии. Окончательно покорив в 1019 г. всю Болгарию, император Василий Булгаробоец подтвердил архиепископу болгарскому неприкосновенность всех тех его церковных владений, которые он имел в минуту завоевания, а следов. нужно думать, что попрежнему была оставлена за ним и румынская Валахия, ставшая теперь в политическом отношении, как кажется, ни от кого независимой. После восстановления болгарами своего царства в 1185 г., их прежняя архиепископия, находившаяся в Ахриде, осталась за греками, и они открыли новую архиепископию в Тернове; тотчас же после восстановления царства, снова подчинив своей власти румынов Валахии, нет сомнения, они не оставили их в заведывании архиепископа ахридского, который был теперь архиепископом уже не болгарским, а греческим, но передали их своему собственному архиепископу, т. е. этому терновскому.

Собственное румынское государство было основано в нынешней Валахии, как мы говорили выше, в половине XIII столетия. Но скоро ли начало это государство иметь своих собственных епископов, остается неизвестным. Г. Палаузов, изъясняясь не совсем вразумительно и, по дурной привычке многих русских ученых, не указывая источника, говорит, что верхняя или северная Валахия издавна имела своего епископа, которого кафедра находилась в Арджисе (Господарства Валахия и Молдавия, стр. 30). Если под издавнаразуметь у него времена, предшествующие основанию Раду Черным особого государства, то его показание будет более чем сомнительным, потому что на существование в Валахии своих собственных епископий в указанные времена совершенно нигде нет никаких намеков. Если понимать его слова так, что в Арджисе, столице основанного Раду Черным государства, была учреждена своя епископская кафедра вскоре после основания самого государства, то они будут представляться весьма вероятными, потому что государям отдельного государства совершенно естественно было тотчас же озаботиться получением, если не своего особого церковного управления (митрополичьего), то по крайней мере одного на все государство своего собственного епископа. Достоверная история угровлахийской иерархии начинается не ранее как с половины XIV столетия, именно с 1359 г., когда воевода угровлахийский Александр испросил себе архиерея от константинопольского патриарха и подчинил свою церковь верховной власти сего последнего. Официальная запись об этом сохранилась в протоколах константинопольского патриаршего синода, напечатанных Миклошичем под именем Acta Patriarchatus Constantinopolitani (Vindobonae, 1860, t. 1, p. 383 sqq). Имев или не имев прежде своего епископа, чего, к сожалению, из записи не видно, воевода просил себе архиерея от патриарха константинопольского потому, что желал находиться с своим народом не под чьей-либо другой, а именно под его высшей церковной властью. Под чьей высшей церковной властью находился он прежде и почему желал перейти под власть патриарха константинопольского, в записи также не говорится; но необходимо предполагать, что прежде Угровлахия зависела от патриарха терновского и что воевода находил эту зависимость неудобною для себя вследствие государственных столкновений, которые страна его неизбежно должна была иметь с непосредственно соседней Болгарией. Призвав к себе для заведывания церковными делами подведомого патриарху константинопольскому митрополита витзинского²⁰³ Иоакинфа Критопула, воевода настоятельно просил патриарха (Каллиста I), чтобы этот Иоакинф был признан митрополитом всея Угровлахии, при чем давал клятвенное обещание всегдашнего неизменного подчинения угровлахийской церкви патриаршему престолу на будущее время и обязательство принимать митрополитов не иначе как избранных и посвященных именно от него же -патриарха. Последний исполнил просьбу воеводы (потребовав, чтобы он укрепил свое обещание письменным актом), и таким образом с 1359 года начинается в Угровлахии ряд архиереев с именем митрополита. Спустя одиннадцать лет, в 1370 г. в Угровлахии была открыта другая архиерейская кафедра и также с титлом митрополии. Названный выше митрополит Иоакинф, по причине глубокой старости, затрудняясь в исполнении своих обязанностей и, вероятно, желая заблаговременно передать свой престол своему брату, священнику и дикеофилаксу Даниилу Критопулу, с согласия воеводы и вместе с сим последним просил патриарха (Филофея), чтобы Даниил был поставлен в митрополиты всея Угровлахии. Исполняя просьбу о возведении Даниила в митрополиты, патриарх поставил его, – перед посвящением он был пострижен в монахи и переименован Анфимом, – не на всю Угровлахию, а на ее половину, с тем, чтобы и на будущее время были в Угровлахии два митрополита (см. Acta Patriarchat. Constantinop. 1, 532 sqq). Второй митрополит не имел зависеть от первого, а оба они, каждый сам по себе, должны были состоять в зависимости от патриарха. Для чего введено патриархом такое странное церковноправительственное устройство, ясно не видно; но вероятно для того, чтобы надежнее удержать Угровлахию в подчинении своему престолу: один митрополит, имевший подчиненных себе епископов, беря пример с патриарха терновского и архиепископа ахридского, скоро мог бы провозгласить себя митрополитом автокефальным, т. е. отложиться от власти патриарха и присвоить себе самостоятельность; но при нескольких равных митрополитах, из коих каждый зависел непосредственно от патриарха, это было невозможно (см. впрочем еще ниже, в митрополии трансильванской). Первому или старшему из двух митрополитов присвоено было наименование митрополита πάσης Οὐγγρίας καὶ Πλαγηνῶν, т. е. всея Угрии и сопредельных областей (см. Кодина у Ралли и Потли V, 501 fin., Acta Patriarchat. I, 494), и с титлами ἔξαρχος καὶ ὑπέρτιμος он имел занимать место после митрополита никомидийскаго (Кодин ibid., -которое в росписи сего последнего есть седьмое в ряду митрополичьих, ibid. 499); второй назывался митрополитом τοῦ μέρους Οὐγγροβλαχίας τῆςκατὰ τὸν Σεβερῖνον (Acta Patriarchat. II, 519, 312), и с титлом ὑπέρτιμος (ibid. I, 535) сначала занимал место после митрополита мелитенского (ibid. I, 536), а потом амасийского (Кодин у Ралли и Потли V, 502 нач., – из коих первое в каталоге Кодина есть 13-е в общем ряду, а второе – 12, ibid. стр. 499). Кафедра первого митрополита, вероятно, была в одном городе с столицей государства, т. е. сначала в Арджисе, а потом, по перенесении, столицы в конце XIV или в начале XV столетия из Арджиса в Торговище, в сем последнем; его епархию, как следует заключать от указаний относительно епархии второго митрополита, составляла восточная часть Валахии, начиная на западе от реки Алуты (Олту), или так называемая нынешняя большая Валахия. Епархию второго митрополита, судя по тому, что он называется митрополитом τοῦ μέρους Οὐγγροβλαχίας τῆς κατὰ τὸν Σεβερῖνον, составляла западная часть Валахии, начиная на востоке от той же реки Алуты, или нынешняя так называемая малая Валахия, потому что Северином, северинским краем, называлась именно эта сейчас указанная область; кафедра его, вероятно, находилась в том городе, по имени которого называлась область и епархия, т. е. Северине (быв основан римлянами, как думают, назван был по имени импер. Александра Севера; существуя до настоящего времени в виде небольшого местечка и называясь в настоящее время Zöreny – Чёрени, см. Бюшинга Erdbeschreibung, ч. 1-й т. 2-й, стр. 1625 (в Гофмановом Lexicon Universalë Severinum – vulgo Sverin), находится на Дунае между западной границей Валахии и городом Чернецом, ближе к сему последнему, насупротив развалин бывшего Траянова моста чрез Дунай; на имеющихся у нас картах – на одном он называется Turnul, на других Severiner Thurn и Turnu Severin)²⁰⁴.

Долго ли существовало это двоеглавие, остается неизвестным. Будучи нужным для патриарха, оно никак не могло быть находимо удобным самими угровлахами, и поэтому весьма вероятно, что не долго. В последствии времени в Угровлахии была одна митрополия с подчиненными ей епископиями, которых до недавнего времени или по крайней мере до восьмидесятых годов прошедшего столетия было две, именно: 1) рымникская (город Рымник на северной Алуте²⁰⁵ и 2) бузейская или бузеовская (город Бузео на реке Бузео, впадающей в Серет, в восточной Валахии, по греч. Ποζαίον). Время открытия епископий остается точно неизвестным: житие константинопольского патриарха Нифонта, находившегося некоторое время в Валахии в последних годах XV или в первых годах XVI столетия, усвояет их открытие именно сему патриарху (см. житие в Афонском Патерике, Спб., 1860, ч. 2, стр. 22 fin., cfr Когальничана Histoire de la Valachie p. 106, -по житию, Нифонт открыл две новые епархии, но так как после и всего было две, то старых не могло быть ни одной); но если не отвергать достоверности некоторых официальных документов, то они существовали еще в половине XV столетия (разумеем договор султана Магомета II с воеводой угровлахийским Владом V Дракулом, заключенный в 1460 г., который см. у Палаузова в Господарствах стр. 28, § IV, cfr Когальничана Histoire de la Valachie p. 90²⁰⁶. В настоящее время епископских кафедр три: две названные выше и третья – арджисская (Арджис по греч. Ἀρτζέσιος), учрежденная неизвестно нам когда после 1773 года (что до 1773 г. епископий в Валахии было две, см. Когальничана ibid. р. 147, – что они были именно две названные выше, см. у него же ibid. р. 147, предисловие к Псалтыри, напечатанной в Валахии в 1037 г., в Реестре старопечатных книг Ширяева № 74, Влахоболгарские грамоты Венелина стр. 312 нач., Синтагматион Хризанфа).

Известный в настоящее время не полный ряд митрополитов угровлахийских есть следующий. 

1. Иоакинф Критопул. Носив прежде сан митрополита витзинского, был призван в Угровлахию для заведывания ее церковными делами перед 1359 г.; утвержден был патриархом константинопольским в звании митрополита угровлахийского в сем последнем году; упоминается под 1370 г. и умер не позднее 1380 г. (см. Acta Patriarchat. Constantinop., изданные Миклошичем, t. I, р. 383 sqq, 532 sqq).

2. Харитон. Упоминается как митрополит всея Угровлахии под 1380 г. (Acta Patriarchatus Constantinopolitani II, 19).

1. Анфим, в мире Даниил, Критопул, брат Иоакинфа. Поставлен в митрополиты северинские в 1370 г. (Acta Р. С. t. I, р. 532 sqq). В 1381 г. перешел на старшую кафедру всея Угровлахии.

2. Афанасий. Упоминается в актах как второй по степени, т. е. северинский, угровлахийский митрополит под 1389 и 1396 годами (Acta P. C. t. II, р. 135 и 291, cfr 289, где он прямо называется Σεβερινοῦ).

Под 1400 и 1401 годами безыменно упоминается митрополит τοῦ μέρους Οὐγγροβλαχίας τῆς κατὰ τον Σεβερῖνον(Acta Р. С. t. II, р. 312 и 519). 

3. Анфим Критопул, брат Иоакинфа, который был сначала митрополитом северинским и о котором выше. Перешел на кафедру митрополита всея Угровлахии, вероятно после смерти Харитона, в 1381 г. (см. Acta Р. С. t. II, р. 27, где в мае 1381 г. он подписался ниже места, присвоенного митрополиту всея Угровлахии, и р. 39, где в ноябре того же 1381 г. подписался на месте сего последнего). Упоминается в качестве митрополита всея Угровлахии до 1389 г. (ibid. t. II, р. 48, 129). К сему Анфиму есть послание патриарха терновского Евфимия (см. Григоровича Путешествие по Турции стр. 188 и у нас выше).

От 1401 года есть послание патриарха константинопольского Матфея I к митрополиту всея Угровлахии, касающееся церковных дел Молдовлахии, но митрополит не называется в нем по имени (Acta Р. С. t. II, р. 494).

4. Макарий. Упоминается под 1456 г. в послании архиепископа ахридского Дорофея к воеводе молдовлахийскому Стежану IV (см. Гласника VII, 179 нач.). Как кажется, при нем уже не было митрополии северинской и он был действительным митрополитом всея Угровлахии^{207 .} 

5. Нифонт, бывший патриарх константинопольский. После вторичного низложения с патриаршего престола (что было в 1495 или 1496 г.)²⁰⁸ он пребывал несколько времени в Угровлахии и исправлял в ней обязанности местного митрополита (что не имел только высшего надзора, руководя деятельностию бывшего тогда угровлахийского митрополита, а именно принял на себя обязанности митрополита, это прямо и ясно говорится в житии). Он приглашен был в Угровлахию воеводою сей последней Радулом IV, который проездом в Константинополь имел случай увидеть и узнать его в Адрианополе, где он находился в ссылке. По словам жития, Нифонт прилагал усердные заботы к устройству церковных дел Валахии и к улучшению христианских нравов ее жителей. После немногих лет, проведенных в Валахии, он принужден был удалиться из нее (наАфон) вследствие вражды с воеводой (тем же Радулом IV) из-за одного нарушителя брачных церковных правил (см. житие в Афонском Патерике ч. 2, стр. 7 также в Turco-graecia Крузия р. 144 fin.). Временем его пребывания в Валахии должны быть принимаемы последние годы XV или первые годы XVI столетия. (Он находился в Валахии во время избрания на константиноп. кафедру патр. Пахомия, Turcogr. ibid., но точных числовых данных как об этом, так и о других тогдашних константипопольских патриархах, пока не имеется.) Валашская церковь вместе с Афонской горой чтет Нифонта как святого, и в Арджисе находится часть его мощей.

6. Максим. В мире назывался Георгием; был внук предпоследнего сербского деспота или государя Юрия Бранковича, сын его сына, скитавшегося вне отечества, деспота Стефана. Постригся в монашество в молодых годах, находясь в австрийском Сирмии или Среме, где основалась на жительство его мать с остальным семейством. Пришед в Угровлахию при воеводе Радуле IV (по Шафарику, вероятно, повторяющему Энгеля, которого, к сожалению, мы не имеем в руках, в 1503 г.), приглашен был от него занять престол митрополичий, что, вероятно, было или непосредственно, или вскоре после удаления из страны патр. Нифонта; при преемнике Радула Михне I (1508–1510) удалился в Срем, в основанный им здесь монастырь Крушедольский; при втором преемнике сего последнего Негу Бассарабе (1513–1518) снова был призван в Угровлахию, но пробыв в ней не долго и поставив в митрополиты другого, – к сожалению, в известиях не называемого по имени, – опять удалился в Крушедол, где и скончался, если не ошибаются в показаниях наши источники, в 1516 г. (сведения берем у Шафарика в Geschichte d. Südslawisch. Literatur, Prag, 1865, III, 122; краткое житие Максима в Гласн. XI, 125, краткие известия в сербской, так называемой Троношской, летописи Гласн. V, III; о годе смерти см. сербскую летопись в Гласн. XI, 155 и Monumenta Serbica Миклошича р. 549 fin; см. также Раича Истории славенских народов кн. X, главы VI и VII, и Мартынова Annus Eccles. под 18 января). Максим почитается сербскою церковию как один из ее святых (у преосв. Филарета в «Святых южных славянах» он пропущен).

7. Макарий. По известиям, находящимся у Когальничана (Histoire de la Valachie р. 118), поставлен в митрополиты угровлахийские после смерти Максима, по просьбе воеводы Негу Бассарабы, патриархом константинопольским Пахомием^{209 , перед 1518 г. Примиряя эти известия с сказаниями} о Максиме, может быть дело должно понимать так, что сей Макарий был тот неизвестный, которого Максим, удаляясь из Валахии, назначил в свои преемники.

8. Варлаам. Упоминается под 1538 г. (см. Влахоболгарские грамоты, собранные Ю. Венелиным, Спб., 1840, стр. 163).

9. Янакий (Иоанникий?). Упоминается под 1556 г. (ibid. стр. 169).

10. Ефрем. Упоминается как бывший перед 1560 г. или в самом этом году (ibid. стр. 176).

11. Даниил. Упоминается под 1566 годом (ibid.стр.178 fin.).

112. Евфимий. Упоминается под 1571 и 1575 гг. (ibid. стр. 214 и в Росписи славянских книг Каратаева № 68, стр. 13).

13. Серафим. Преемник Евфимия (У Венел. ibid. 228) упоминается под 1585 г. (ibid. 219). Со времени сего Серафима, митрополиты угровлахийские стали называться архимитрополитами (см. ibid. 219 и указания о следующих митрополитах, и cfr 214). Что это значит, прямых объяснений не имеем; вероятно, подведомые митрополиту епископы получили тогда имена митрополитов, и для него самого изобретено имя архимитрополита, чтобы отличить его от сих последних.

14. Евфимий. О митрополите (архиепископе) Евфимии, под которым неизвестно должно ли разуметь II, или в другой раз предшествующего, говорится под 1595 г. в известиях, приводимых Когальничаном (Histoire de la Valachie р. 147, у Палаузова стр. 38 fin.).

15. Лука. Упоминается под 1610 и под 1624 годами (Влахоболгарские грамоты Венелина стр. 257 и Сношения России с Востоком Муравьева ч. 2, стр. 30 нач.).

16. Григорий. Упоминается под 1629 и 1634 годами (у Венелина ibid. стр. 294 и 311, Сношения с Востоком ч. 2, стр. 83 fin. и Когальничана Histoire de la Valachie р. 271).

17. Феофил. Упоминается под 1637–1647 годами (см. Венелина ibid. 302, Каратаева Роспись славянских книг №№ № 403, 492, 540, и послесловие к славянско-валашскому переводу Фомы Кемпийского, напечатанному в 1647 г. в Дельском монастыре, – в Описании старопеч. книг Толстова № 107, стр. 289. В Сношениях России с Востоком, ч. 2, стр. 348, около 1640 г. митрополит угровлахийский называется Феофаном вместо Феофила, вероятно, по ошибке или опечатке).

18. Стефан. Упоминается под 1650 г. (см. Баратаева Роспись славянских книг № 596, стр. 81 и малый так называемый раскольничий Проскинитарий Арсения Суханова, – запись о беседе 11 мая 1650 г.). Его стараниями была переведена с греческого на румынский язык и в 1652 г. на его иждивение была напечатана в Торговище Кормчая книга (эта румынская Кормчая книга, называемая по-румынски Ендрептаре леджий, что есть перевод греческого слова номоканон и значит правило законов, законоправильник, но известная преимущественно под славянским именем «Правила», до настоящего времени находится в официальном церковном употреблении в обоих княжествах. По составу своему она отлична от нашей русско-славянской Кормчей, напечатанной при патр. Иосифе и Никоне. Она состоит из двух частей: в первой части содержится разделенная на 417 глав одна из позднейших редакций номоканона Мануила Малакса²¹⁰; во второй части – сокращенные правила соборов и отцов, на которые писал свои толкования Аристин, вместе с самыми толкованиями сего последнего (т. е. это почти то же, что первая половина нашей русской Кормчей), и потом вопросо-ответы Св. Анастасия Синаита (так по одним; по другим вообще выписки из отцов). Перевод с греческого на румынский был совершен под руководством между прочим после жившего у нас в России известного Паисия Лигарида. Есть латинский перевод этой Кормчей, сделанный в 1722 г. См. статью Копитара в Wiener Jahrbücher d. Literatur Bd. XXV, S. 158 sqq, Бинера De collectionibus canonum Ecclesiae graecae, Berolini, 1827, р. 45, Цахарие Delineatio p. 99, у Zhishman’а в Ehereсht d. oriental. Kirche, Wien, 1864, S.77 fin., в  Обозрении Кормчей Розенкампфа изд. 1, стр. 71 и прим. 66, (несогласное с другими) и в статье: Несколько сведений о Паисии Лигариде, напеч. в журнале Прибавления к Твор. Св. отцов, т. XXI, стр. 136).

19. Игнатий. Упоминается под 1654 г. (Влахоболг. грамоты, стр. 329).

20. Стефан. Упоминается под 1656 годом; другой или во второй раз-предшествующий, нам неизвестно (Раич в своей Истории славенских народов, кн. XI, гл. VI, §10 fin., говорит, что в сентябре 1656 г. митрополитом валашским Стефаном был ставлен митрополит трансильванский т ак как он говорит тут со слов современника (Бранковича), то мы полагаем, что он не ошибается).

21. Феодосий. В 1688 г. воевода угровлахийский Щербан Кантакузин, находившийся тогда в Угровлахии бывший патриарх константинопольский Дионисий, патриарх сербский Арсений Черноевич и сей митрополит угровлахийский Феодосий писали в Москву грамоты о поднятии оружия против турок и об освобождении от их тяжкого ига христиан восточных (см. подробнее о сих весьма интересных грамотах, привезенных архимандритом Афонского Павлова монастыря Исаией, в Сношениях России с Востоком г. Муравьева ч. 4, рукоп. Моск. Дух. Акад. л. 1099 об. fin. sqq и в Сборнике грамот времени патриархов Иоакима и Адриана, так называемой Иконе дел патриарших, – по списку Ундольского, находящемуся в Румянц. Музеуме, л. 251 об. sqq, ответ патриарха Иоакима митрополиту Феодосию в Иконе, по списку Ундольского л. 256). Упоминается под 1697, 1699 и 1701 годами (см. библиографическую роспись греческих печатных книг Νεοελληνικὴ Φιλολογία, Андрея Пападопула Врето, Афины, 1854, I, №№ 126, 131 и 134).

22. Анфим. Был родом из Иверии или Грузии. Пришед в Валахию перед 1692 г. (Νεοελλην. Φιλολογία I, № 120), сначала жил иеромонахом в одном из букарестских монастырей (ἐν μονῇ τῶν εἰσοδείων τοῦ Συναγόβου, ibid. I, № 127), в 1705 г. поставлен был в епископы рымникские, в 1706 г. в митрополиты угровлахийские (Νεοελλην. Φιλολογία I, σελ. 177 и Lequien’а I, 1248). Был человек по тогдашнему весьма ученый, имел свою типографию, в которой постоянно, в бытность как иеромонахом, так и епископом и митрополитом, усердно занимался печатанием греческих книг (см. ibid; известна и одна славянская, напечатанная им, книга, см. Роспись славянских книг Каратаева № 1208, стр. 155). Возбудив против себя гнев известного своей ужасной жестокостью воеводы Николая Маврокордато, в конце 1716 г. был с позором низведен им с престола и осужден на заточение, а потом во время пути к сему последнему, вероятно, по его же приказанию, был умерщвлен сопровождавшей турецкой стражей (см. Когальничана Histoire de la Valachie р. 377 sqq, у Палаузова стр. 138).

23. Даниил. Вероятно, непосредственный преемник Анфима; упоминается в 1719–21 годах (Lequien’а I, 1249).

24  Георгий. Был перед 1736 г. (см. Ельснера Neueste Beschreibung derer Griechen Türckey, Berlin, 1737 г., который писал свою книгу в 1736 г. со слов греческого архимандрита Афанасия Доростама).

25. Стефан. Упоминается под 1736 г. Νεοελληνικὴ Φιλολογία Врето I, № 184).

26. Григорий. В 1770 г. приезжал в Петербург в числе депутатов, отправленных от сословий обоих княжеств благодарить Екатерину II за покровительство, оказанное им со стороны России (Палаузова Господарства стр. 146). 

27. Филарет. Упоминается перед 1795 г. (Νεοελλην. Φιλολογία Врето I, № 343).

28. Досифей. Упоминается под 1800 г. (см. ново-греческую Кормчую, так-называемыйΠηδαλίον, приготовленный к печати в 1703 г. и напечатанный в Лейпциге в 1800 г, стр. 554, в списке подписчиков).

29. Дионисий Волк. Был в тридцатых годах настоящего столетия, в правление первого после фанариотов природного румынского господаря Валахии Григория Гики (который 1822–1828 г.); по прекращении в обоих княжествах вместе с светскими фанариотами власти и духовных фанариотов, подобно князю, возобновил собою ряд митрополитов валашских из природных румынов (известия об этом Дионисии случайно встречены нами в статье одной румынской газеты, перепечатанной в константинопольской болгарской газете Светник, 1864 г. № 35).

30. Григорий. Знаем о нем потому, что упоминается напечатанный им в 1827 г. румынский перевод некоторых слов Иоанна Златоустого (см. Beschreibung der Moldau und Walachei Нейгебаура S. 328).

31. Неофит. Был поставлен в 1840 г. (у Нейгебаура ibid. S. 329, Палаузова Господарства, 242 и 248).

32. Григорий. Упоминается под 1847 г. (см. Житие и писания молдавского старца Паисия Величковского, Москва, 1847 г., стр. 2).

33. Нифонт. Упоминается в 1852–1867 годах (см. списки кафедр в Христ. Чт. 1853, I, 358, 1856 I, 119, 1858 I, 152, 1868 I, 711, Ралли и Потли V, 521 и Палаузова Господарства 267).

Кафедра митрополии угровлахийской первоначально, вероятно, находилась вместе с столицей государства в городе Арджисе. После Арджиса, быв перенесена или вместе с столицей государства, или во всяком случае не позднее начала ХVI в. (см. Влахоболгар. грамоты Винелина стр. 144 и cfr. 163) она находилась в Торговище, в котором оставалась до двадцатых или до тридцатых годов ХVIII столетия (в 1715 г. она была еще в Торговище, см. Νεοελλην. Φιλολογίαν Врето I, № 159, но в 1736 г. уже в Букаресте, ibid. I, № 184; в Торговище она была при монастыре Вознесения, см. Влахоболг. грамоты Вепелина стр. 144 и 330). С двадцатых или тридцатых годов ХVIII столетия по настоящее время она находится в Букаресте.

О церковной зависимости Угровлахии до 1359 г. или до учреждения в ней своей особой митрополии мы говорили выше. В 1359 г., получив от патриарха константинопольского особого митрополита, воевода Александр торжественно и клятвенно обещался за себя и за своих преемников, что на будущее время Угровлахия всегда будет признавать власть его – патриарха константинопольского; но это обещание было держано весьма недолго, и между 1389–1394 годами мы находим митрополию угровлахийскую под властию архиепископа ахридского (см. грамоту патриарха Константин. Антония к воеводе Мирче в Acta Patriarchat. Constantinop. Миклошича, II, 230). Отлагавшись в этот раз от патриарха не более как года на три, на четыре, и как можно предполагать – по требованию турок, угровлахи опять возвратились к нему (послание патр. Антония, о котором выше, вероятно относится к 1393–94 году, но ранее сего в 1389 г. и позднее сего в 1396 митрополия угровлахийская была в зависимости от патриарха константинопольского, см. Acta Patriarchat. Constantinop. II, 135 fin., 291)²¹¹; но под 1456 г. снова находим свидетельство, что митрополит угровлахийский был тогда подведом архиепископу ахридскому (см. послание архиепископа ахридскаго Дорофея к молдовлахийскому воеводе Стефану в Гласнике VII, 179). Относительно последующего времени мы не имеем прямых указаний до половины XVII века. На основании некоторых указаний, не совсем определенных, как кажется, должно думать, что в продолжение XVI и первой половины XVII столетия митрополиты угровлахийские не были подведомы ни патриарху константинопольскому, ни архиепископу ахридскому, а были автокефальными подобно второму из сих последних. В грамотах первой половины XVI в. митрополиты угровлахийские называются «митрополитами-архиепископами» или просто архиепископами (см. Влахоболгар. грамоты Венелина стр. 168, 169, «отцу нашему митрополиту архиепископу Варлааму», «отцу нашему архиепископу кvр Янакию»). Имя архиепископа, как говорили мы выше, употреблялось не в одном и том же смысле в западной и в восточной церкви: в западной церкви оно было не более как простым синонимом имени митрополита, употребляясь преимущественно перед сим вторым; в восточной церкви оно имело свое отдельное значение, именно здесь назывались архиепископами, во-первых, епископы, не подчиненные своим местным митрополитам, а подведомые непосредственно окружному патриарху, – во-вторых, митрополиты, не подчиненные своим окружным патриархам, а за исключением имени и степени патриархов пользовавшиеся в управлении своими диоцезами правами такой же независимости и самостоятельности, как и сии последние. Так как православная Угровлахия была в непосредственном соседстве и находилась в постоянных близких сношениях с католической Венгрией то, конечно, не невозможно предполагать, что имя архиепископа, не означая ничего особенного, начало быть употребляемо угровлахами в приложении к своим митрополитам просто по подражанию своим католическим соседям (у венгров, как и вообще в западной церкви, из двух однозначущих имен употребительнейшим было имя архиепископа). Но гораздо вероятнейшим и основательнейшим представляется думать, что имя архиепископа было употребляемо ими в смысле не чужой, а своей собственной греческой церкви; а если это последнее, то имя архиепископа, усвоявшееся митрополитам угровлахийским, будет представлять с собой доказательство, что митрополиты пользовались правами автокефалии и не признавали себя зависимыми ни от патриарха константинопольского, ни от архиепископа ахридского. Очень может быть, митрополиты присвоили себе право автокефалии сами собой, единственно по согласию с своими государями и без всякой действительной уступки им этих прав со стороны их прежних высших начальников; но дело не в том, какие притязания изъявляли на них другие, а в том, как хотели они иметь себя сами. С восьмидесятых годов ХVI века митрополиты угровлахийские вместо митрополитов и архиепископов стали называться архимитрополитами (см. выше). Как говорили мы выше, это по всей  вероятности должно быть понимаемо так, что тогда даны  были имена митрополитов подчиненным митрополиту епископам и что для него самого изобретено новое имя, чтобы отличить его от последних. Но если это объяснение дела справедливо, то внешний блеск, который придаваем был этим переименованием подведомых епископов в митрополиты иерархическому положению митрополита угровлахийского, приличествовал единственно только положению митрополита-архиепископа автокефального, и необходимо ведет к тому заключению, что во второй половине ХVI века митрополит угровлахийский не находился, или по крайней мере не хотел находиться в зависимости ни от патриарха константинопольского, ни от архиепископа ахридского, и если не был от других признаваем (cfr Turcograeciae Крузия р. 197, прим. λβ´), то по крайней мере сам хотел признавать себя автокефальным или совершенно самостоятельным²¹². С половины XVII века, вероятно, быв подчинен одновременно с митрополитом молдовлахийским (см. ниже), митрополит угровлахийский номинально или действительно начал признавать своим высшим начальником патриарха константинопольского, каковым и признает его до настоящего времени (по валашской Кормчей, напечатанной в 1652 г., митрополит угровлахийский есть экзарх патриарха константинопольского, см. Geschichte der griechisch-orientalischen Kirche in Oestreich, епископа трансильванского А. Шагуны, Hermanstadt, 1862, S. 48, § 26; свидетельство о том же конца XVII в. ibid. S. 80, § 16. Зависимость митрополита угровлахийского от патриарха во всяком случае не могла быть большею, чем митрополита молдовлахийского, о котором см. ниже). В настоящее время зависимость митрополита валашского от патриарха состоит в том, что он вообще признает его своею высшею инстанцией на случай дел, превышающих его собственную власть, и что потом в частности, если только не ошибаются наши источники, не иначе как с его утверждения поставляет епископов своей митрополии (см. Сильбернагля Verfassung und gegenwärtiger   Bestand et caet. S. 139). Что касается до избрания митрополита, то в настоящее время, подобно как и прежде (по крайней мере прежде до начала XVIII в., cfr ниже о Молдавии), оно не принадлежит патриарху. Быв прежде назначаем, вероятно, так же как и в Молдавии, воеводой, в настоящее время он избирается коммиссией членов народного представительного собрания (нарочно на сей случай составляемой) с участием первого класса бояр, и затем, по утверждении князем, от патриарха только признается (Сильбернагль, ibid. S. 139).

Что касается до политических прав митрополита и епископов, то все они eo ipso суть члены народного представительного собрания, а первый вместе с тем, также eo ipso, есть и его председатель (см. Парижской дипломатической конвенции 1858 г. § 18; Сильбернагля ibid. S. 139).

Органы епархиального управления в каждой епархии суть:

1) находящаяся при архиерее духовная консистория, 2) окружные протопопы, заведующие белым приходским духовенством епархии (и соответствующие более нашим уездным духовным правлениям, чем благочинным), и 3) окружные архимандриты или игумены, заведующие монастырями (Сильбернагль ibid. S. 141 и Нейгебаура Beschreibung der Moldau und Walachei S. 204).

Для приготовления к церковным степеням при каждом архиерее находится духовная семинария, с казенным во всех четырех вместе содержанием на 110 человек²¹³ (ibid. S. 141).

Подобно всем другим православным странам, не были оставлены заботливостию пап и Валахия с Молдавией. Об их попытках распространить свою власть на первую из сих двух последних нам известно следующее. В 1370 г. папа Урбан V писал послание к воеводе валашскому Ладиславу (Latitzlao)²¹⁴, в котором убеждал его, оставив схизму и все заблуждения, вступить в ограду святой римской церкви; наставников истинной веры папа указывал князю в латинских проповедниках, которых, как говорит папа, находилось тогда в Валахии, в особенности вследствие стараний мачихи Ладислава, вдовы воеводы Александра, Клары, достаточное число (см. послание папы у Райнальда в Annall. Eccles. an. 1370, n. 6. О вдове Александра, Кларе, вероятно, католичке по рождению и ревностной католичке по чувствам ibid. an. 1370, n. 5). В 1374 г. папа Григорий XI, желая крепче утвердить в вере не задолго перед тем обращенных румынов (вероятно, деятельностию сейчас названных проповедников) и более прочным образом устроить дальнейшую пропаганду, помышлял основать в Валахии особое католическое епископство; с этою целию он обращался за советом к венгерским архиепископам гранскому (стригониенскому) и колочскому, в каком бы городе назначить кафедру, какие дать епархии границы, какому бы подчинить ее митрополиту и пр. (у Райнальда ibid. an. 1374, n. 9). Но это намерение папы, по всей вероятности, не было приведено в исполнение; по крайней мере о какой-нибудь католической епархии валашской, основанной вскоре после 1374 г., в позднейших известиях нигде нет никаких упоминаний²¹⁵. После Григория XI мы не имеем сведений за целые два столетия, именно до папы Григория XIII в конце XVI века. Знаменитый папский делец иезуит Антоний Поссевино, в 1583 г. быв посылан сим папою в Трансильванию для устроения тамошних церковных дел (для возвращения в недра католичества отпадших от него в протестантство и  реформатство тамошних мадьяров и саксов), оттуда ходил, также по поручению папы, и в соседние Валахию и Молдавию (Тейнера Annales Ecclesiastici t. III, р. 453). Кроме своей главной заботы (той же самой, что и в Трансильвании, именно – возвращения в католичество отпадших в протестантство молдавских мадьяров и саксов), как необходимо думать, он не преминул сделать, хотя и оказавшихся в первой из двух стран совершенно напрасными, попыток также и относительно унии. Непосредственно вслед за сим обстоятельства повернулись было так, что в Риме, вероятно, поздравляли себя с полным успехом. Поссевино был в Валахии при воеводе Михне II (ibid.); сменивший Михну в том же 1583 году, воевода Петр III Черчел сам был усердным поборником того дела, которое безуспешно было пытано иезуитом, т. е. этой унии с папой. Еще в 1579 году, хлопотавши в Париже добыть себе воеводство с помощию французского короля, т. е. чрез посредство его посла в Константинополе, Черчел обращался к папе Григорию с просьбой употребить за него пред королем свои ходатайства, при чем обещал в случае получения престола употребить ревностные старания о введении в своей стране католичества (у Тейнера ibid. t. III, р. 85 и 669 fin.). Получив в 1583 году престол на самом деле при содействии короля и папы (Тейнера Monumenta Poloniae et Lithuaniae t. III, р. 93), он не изменил своему слову, что ясно свидетельствуется тем, что от преемника Григориева Сикста V он похваляется как vir catholicus cumcue sancta sede coniunctissimus (Тейнера ibid. t III, р. 2). Но как ни усердны могли быть старания этого Петра в пользу папы, во всяком случае он ничего не мог сделать, потому что его правление продолжалось и всего не более двух лет²¹⁶.

В настоящее время католиков в Валахии до 9 тысяч с половиной (в начале настоящего столетия их было не более тысячи, в 1830 г. 6 тысяч; от чего происходит это увеличение, от прибытия в Валахию западных поселенцев или от успеха католической пропаганды между самими румынами, сказать не можем). Церковными делами их заведует епископ никопольский, которому кроме Валахии подчинена значительная часть северной Болгарии и который имеет пребывание в Бухаресте (см. Neher’а Kirchliche Geographie und Statistik, Regensburg, 1805, B. 2, S. 493 и 495).

Первой открытой в Молдовлахии архиерейской кафедрой была не своя православная, а чужая – римско-католическая. Этим странным началом она одолжена заботам действовавших в Польше монахов францисканских или, как еще они называют себя, миноритов.

После язычников Ливонии и Литвы добравшись до православных состоявшей под Польшей нашей галицкой Руси, миссионеры францисканские не преминули затем распространить свою деятельность и на соседнюю с последней, и также вассальную первой, Молдовлахию²¹⁷. Неизвестно, какой успех (всего вероятнее, весьма слабый или совсем никакого) имели сии в самом молдовлахийском народе, но им удалось склонить к принятию католичества молдавского князя или воеводу Лачко (Laczko)²¹⁸. Чтобы поставить за сим свое дело в стране на возможно твердую ногу, они поспешили испросить у папы дозволение основать в Молдовлахии особую епископию, которая в 1371 г. и была открыта в городе Серете (oppidum Czerethense, Cerethense, сн. Тейнера Monumenta Poloniae et Lithuaniae t. I, р. 664 и 660 fin., его же Monumenta Hungariae t. II, р. 99, Райнальда Annales Eccles. an. 1370, n. 7 sqq).

Православные архиерейские кафедры впервые учреждены были в Молдовлахии в 1393–94 г. После неладного начала, ей как будто суждено было и продолжать неладно, и это первое учреждение своих собственных православных кафедр сопровождалось печальными случайностями и довольно продолжительными важными замешательствами. Обо всем деле мы имеем современные официальные записи, но, к сожалению, оно не может быть представлено по сим последним во всей своей полноте и ясности. Оставаясь целой страной совсем без епископов и принужденные довольствоваться только священниками, которых получали из Галиции, румыны молдовлахийские, по всей вероятности, не были довольны подобным униженным положением своим в отношении церковном. По-видимому, сама судьба хотела придти к ним на помощь: в 1387–88 г. прибыл в соседнюю с ними Венгрию или, может быть, даже и к ним самим (что остается неизвестным) патриарх константинопольский, и по их просьбе или, может быть, даже по собственному вызову (что остается также неизвестным) поставил им своего отдельного епископа. Таким образом Молдовлахия получила было своего собственного епископа; но оказалось, что этот, посвятивший для нее епископа, патриарх константинопольский был самозванец, – он был греческий авантюрист, по имени Павел Тагара (Ταγάρις), и, как следует заключать из того, что в обман его дались не только румыны, но даже французы, – искатель приключений весьма не рядовой (см. о нем в Acta P. C. II, 224, – его собственный рассказ; у Пихлера в Geschichte d. kirchlich. Trennung zwischen dem Orient und Occident I, 381, – известия, взятые у французского летописца. В Венгрии Тагара был прежде путешествия в Рим, см. ActaP. C. II, 228, а в сей последний он прибыл незадолго до смерти папы Урбана VI, см. у Пихлераibid., который умер в октябре 1389 г.). Когда обман открылся, патриарх константинопольский Антоний решил, что Молдовлахией имеет заведовать, в качестве экзарха или наместника митрополита галицкого (каковым был с 1371 г. Антоний, см. Acta P. C. I, 578), поставленный было Тагарой в епископы, но потом сложивший с себя епископский сан и произнесший отлучение на своего посвятителя, иеромонах Симеон (что в качестве наместника митрополита галицкого, этого прямо не сказано, но это необходимо подразумевать по связи мыслей, и cfrActa P. C. II, 529), – что в случае, если митрополит умрет прежде его, он имеет наследовать после него кафедру митрополичью (подразумевается: соединяя под собой Галицию и Молдовлахию), а в случае, если наоборот, воеводе молдовлахийскому предоставляется избрать на его место другого управителя дел церковных (Acta P. C. II, 157 fin. sqq, подразумевается: имеющаτо по-прежнему оставаться наместником митрополита галицкого). Но, не довольствуясь этим решением патриарха, в котором только обещалась под известным условием галицко-молдовлахийская митрополичья кафедра румынскому кандидату, но не давалось и не обещалось стране особых епископов, молдовлахи обратились к своему, т. е. этому галицко-молдовлахийскому митрополиту, который и дал им двух епископов (Иосифа и Мелетия, ibid. II, 241 sqq, 529 sqq). Так как они не искали себе особого митрополита, а желали только подведомых митрополиту галицкому епископов, то сим бы, по-видимому, дело и кончалось. Но когда поставлены были названные епископы, патриарх константинопольский возымел намерение возвести Молдовлахию в особые митрополии. Что заставляло патриарха хотеть, чтобы молдовлахи получили больше, нежели чего сами искали, нигде в актах прямо не сказано, но по всей вероятности побуждением было то желание, чтобы иметь страну в своем непосредственном заведовании: оставаясь только с епископами, Молдовлахия продолжала бы зависеть от митрополита галицкого, а получив своего митрополита, она поступала бы, в качестве митрополии, в непосредственную зависимость от самого патриаршего престола. Не совсем ясным и понятным для нас образом, это желание патриарха навязать молдовлахам то, чего они, по-видимому, сами должны были искать и просить, сделалось причиной довольно продолжительной и серьезной церковной смуты. Когда прибыл к ним поставленный для них патриархом митрополит, они оказывались при своем собственном митрополите с двумя подчиненными ему епископами, т. е. при своем собственном, отдельном от Галиции, церковном управлении; но был ли им лично не по нраву назначенный для них митрополит (грек, по имени Иеремия) или почему-нибудь они вообще не хотели тогда находиться в прямой зависимости от патриарха, только первый по прибытии в страну немедленно был из нее с бесчестием прогнан, чем и началась помянутая смута. Непринятый митрополит предал молдовлахийских епископов и всю страну церковному отлучению, которое потом подтверждено было и самим патриархом. Вскоре после удаления митрополита, воевода молдовлахийский (Стефан) прислал было в Константинополь своих послов с ходатайством о признании епископов и о снятии отлучения (митрополит прогнан перед августом 1394 г., Acta P. C. II, 223; посольство молдовлахийское было в Константинополе в мае 1395 г.); но патриарх не внял ни той, ни другой просьбе, и отправив к молдовлахам требование, чтобы были удалены будто бы незаконные епископы, поручил заведование страной, до окончательного решения дела, одному из молдовлахийских протопопов (Acta P. C. II, 241 sqq). Вслед за этим (в сентябре того же 1395 г.), патриарх отправил одного из своих митрополитов для расследования и устроения дела на месте (ibid. II, 256), но и это, как видно из последующего, также ни к чему не привело. Через полтора года, в продолжение которых молдовлахи, вероятно, держались во враждебном отчуждении от не хотевшего уступить им патриарха, к ним прислан был (в январе 1397 г.) для новых попыток к соглашению и для временного заведования их церковью, в качестве патриаршего экзарха, другой греческий митрополит (ibid. II, 278). Но дело тянулось, и страна состояла под отлучением (ibid. II, 494) и еще в продолжение целых пяти лет. Наконец, в 1401 г. воевода Александр, вероятно, вскоре после вступления па престол, отправил в Константинополь к тогдашнему патриарху Матфею I повое посольство хлопотать о достижении мира. Нет записей, чем кончились на этот раз старания, но судя по записи о том, в зависимость от каких условий поставляемо было патриархом удовлетворение обращенных к нему просьб, следует думать, что из двух, поставленных митрополитом галицким Антонием, епископов, остававшийся тогда в живых или, по крайней мере, на кафедре, уже один – Иосиф был признан истинным и законным епископом и был возведен в сан митрополита молдовлахийскаго (ibid. II, 528 sqq, 532)²¹⁹, и что таким образом в 1401 или 1402 г. была учреждена в Молдовлахии своя особая митрополия²²⁰.

1) Иосиф. Разумеем сейчас названного Иосифа, который поставлен был в епископы митрополитом галицким Антонием; как сказали мы, неизвестно положительно, но вероятно, что в 1401–1402 г. он признан был от патриарха законным епископом и вместе молдовлахийским митрополитом. Его кафедра была в городе, который по-гречески называлсяἈσπρόκαστρον (Acta P. C. II, 529), что значит белый город, и под которым, может быть, должно разуметь нынешние бессарабские Бельцы.

В 1416 г. (в год смерти константинопольского патриарха Евфимия II, который скончался в марте сего года, см. у Дюканжа в Glossarium’е Graecitatis под словом ποιεϊν) и неизвестно, сколь продолжительное время после сего, митрополитом молдовлахийским был неизвестный кто-то, которого патриарх константинопольский Евфимий почему-то не хотел признавать законным митрополитом (сколько можно догадываться, потому, что он поставлен был без согласия патриарха, единственно по воле императора), но который был признан таковым от преемника Евфимиева, патр. Иосифа (известия находятся у Сиропула в Истории Флорентийского собора, но в том списке сей последней, с которого сделано Крейгтоном печатное издание, они в неполном и поврежденном виде, см. sect. 2, c. 2 sqq и с. 4 fin., – в последнем месте под τὸνεἰρημένον μητροπολίτην Lequien, в Oriens I, 1146, разумеет митрополита мидийского, о котором немного выше, а не самого молдовлахийского, – неправильно).

2) Анфим. О сем Анфиме, неизвестно когда именно бывшем после Иосифа, упоминает в одном из своих сочинений иеромонах Григорий Мамма, в последствии (с 1446 г.) патриарх константинопольский; именно – он говорит, что этот Анфим принял было монашеское пострижение, но, быв умолен собором, снова возвратился к исполнению архиерейских обязанностей, несмотря на правило церковное, которым это запрещается (см. Lequien’а OriensI, 1252. Не он ли разумеется у Сиропула, и не потому ли Евфимий не хотел признавать его митрополитом, что правило церковное было нарушено по воле императора и против воли патриарха?).

3) Григорий. Быв поставлен в митрополиты молдовлахийские неизвестно когда перед 1435 годом, в сем последнем году находился во Флоренции у папы Евгения, и здесь, приняв католичество (а не приступив только к унии), получил от папы полномочия идти проповедовать его между православным населением королевства венгерского в соседних с сим последним Валахии, Болгарии и Молдавии (см. две грамоты, данные ему папой Евгением во Флоренции в марте 1435 г., – одну, которой он уполномочивается идти с проповедью в названные страны, у Райнальда an. 1436, n. 27, – другую, охранную дорожную – salvusconductus, у Тейнера в изд. Monumenta Slavorum Meridionalium t. I, p. 374). По каким побуждениям и при каких обстоятельствах принял он католичество, остается нам пока неизвестным (мнимый Григорий Цамвлак молдавского летописца Мирона Костина, нет сомнения, есть именно этот, пока таинственный, Григорий, см. статью покойного Н. И. Надеждина в Записках Одесского Общества Ист. и Древн. т. I, стр. 296 fin. sqq).

4) Дамиан. Вместе с послом воеводы молдовлахийского (по имени ὁ Νεάγωγις и с своим протопопом Константином) присутствовал на соборе Флорентийском и был в числе подписавшихся под актом соединения церквей (см. Sgyropuli Hist. Concil. Florent., ed. Breyght,sect. III, c. 2, p. 45 и подписи под деяниями собора Флорентийского). Если действительно не вымышленны деяния константинопольского собора 1450–51 г., то на сем последнем соборе, продолжая оставаться митрополитом молдовлахийским, торжественно отрекся, вместе с другими, от унии флорентийской (см. у Алляция De perpetua consensione р. 1387 fin.; сомнения относительно подлинности соборных деяний у Алляция ibid. р. 1389, о защите их подлинности в «Истории Флорентийского собора», Москва, 1847, стр. 198 прим. ф²²¹.

5) Виссарион. Умер в 1456 г. (см. грамоту воеводы молдовлах. Стефана к архиепископу ахридскому Дорофею в Гласнике VII, 177 fin.).

6) Феоктист. Упоминается под 1463–1470 годами (в двух грамотах воеводы Стефана IV, из коих одна напечатана в Летописи занятий Археогр. Комиссии, кн. 4, Спб., 1868, отд. II, стр. 4, а другая находится в Собрании молдавских грамот Лукашевича, поступивших в Московск. Румянцевский Музеум, № 10, и в записи на одной писанной в Молдавии богослужебной книге, см. библиотеки бывшей Ундольского № 78, листа последнего об., – январск. служебн. Минея).

7) Феофан. Упоминается под 1568 г. (Сношения России с Востоком по делам церковным, Муравьева, ч. 2, стр. 25).

8) Георгий Могила, родной дядя киевского митрополита Петра Могилы. Упоминается под 1588 г. как незадолго перед тем поставленный в митрополиты (Тейнера MonumentaPoloniae et Lithuaniae t. III, р. 46); был до следующего 1589 года. Вместе с тогдашним молдавским воеводой Петром Хромым изъявлял готовность приступить к унии с папой и, как кажется, был усердным ее сторонником (ibid. р. 46, 49, 50. Молдавский митрополит Георгий, подписавшийся под грамотой константинопольского собора 1590 г., подтверждавшей новоучрежденное русское патриаршество, по всей вероятности, есть этот Георгий Могила, после добровольного или невольного отказа от престола живший в Константинополе, см. предисловие Никоновск. Кормчей л. 24 об.).

9) Анастасий Кримка или Кримкович. В июне 1589 г. писал грамоту к папе Сиксту V, прося у него ходатайства перед польским королем за Стефана, сына воеводы Александра, который (Стефан) искал престола под тогдашним воеводой, названным выше Петром (Тейнера Monumenta Poloniae et Lithuaniae t. III, р. 104 и 165. В грамоте папа между прочим приветствуется: aequali apostolis et cum angelis colloquenti etsecundum Deum legem danti ac primum verbum ponenti, canones constituenti juxta rectam viam Dei...magno et illmo papae et caet.). В 1602 г., при воеводе Стефане Томзе, основав им, до настоящего времени существующий, в Буковине монастырь Драгомирна (см. Archiv für Kathol. Kirchenrecht, издаваемый бароном von Moy de Sons и Vering’ом, 1865, 4 Heft, S. 159 прим., где известие заимствовано из Schematismus’а буковинской епархии на 1863 г.). Последнее известное нам упоминание о нем под 1625 г. (см. Строева Описание рукописей Царского № 328, стр. 324).

10) Афанасий. Упоминается под 1630 г. (Сношений с Востоком ч. 2, стр. 107).

11) Варлаам. Упоминается под 1635–1652 годами (см. грамоты воеводы Василия Лупула 1635 и 1651 годов, – первую в Записках Одесск. Общ. Ист. и Древн. т. 3, стр. 262, вторую в Херсонск. Епарх. Ведом. 1867 г. № 2, стр. 86, Сношений с Востоком ч. 2, стр. 200, 349 и 356 и ч. 3, рукоп. л. 573, 663 об. и 672 sqq; подписи под соборным деянием 1642 г. против кальвинских глав, усвоявшихся Кириллу Лукарису, у Алляция в De perpetua consensioneEccles. lib. III, сар. XI, § V, р. 1085 и в Chronicon’е Philippi Cyprii, ed. Hilarii, р. 478; посвящение дельского издания 1647 г. славянского перевода Фомы Кемписа в Описании старопеч. книг Толстова № 107, стр. 239).

12) Гедеон. В 1655 г. находился у нас в Москве, и здесь вместе с патриархами антиохийским Макарием и сербским Гавриилом давал патр. Никону ответ на его письменный спрос о сложении перстов для крестного знамения (см. в Никоновск. Скрижали «Слово отвещателно к читателем»).

13) Досифей. Упоминается под 1679–1690 годами (см. Икону дел патриарших, по списку Ундольского в Румянц. Музеуме лл. 3 об. sqq, 30 об., 658, Сношения России с Востоком ч. 4, рукоп. лл. 1121, 1127 об., 1202, Полное Собрание Законов № 1324, Карамзина Истории, по изд. Эйнерл. к т. 1 прим. 529); несколько раз обращался в Москву за милостыней (ibid.); между прочим, просил и получил от патриарха Иоакима типографские принадлежности для печатания сделанных им с греческого и славянского переводов на волошский язык²²² (в Иконе л. 3 об. sqq и 30 об.; присылал в Москву некоторые из своих переводов с греческого на славянский и других книжных трудов, именно перевод 12-ти посланий Игнатия Богоносца и свои выписки о пресуществлении тела Христова в таинстве евхаристии, и просил из Москвы некоторых, не находившихся в Молдавии, славянских книг, в Сношениях с Восток. л. 1121 об.fin.).

14) Савва. Вероятно, преемник Досифея; упоминается под 1696–1699 годами (Сношений с Востоком ч. 4, л. 1198, Νεοελλην. Φιλολογία Врето I, № 130, хризовул воеводы Антиоха Константина 1699 г. в Херсонск. Епарх. Ведом. 1867 г. № 2, стр. 88).

15) Мисаил. Упоминается перед 1716 г. (см. выписку из Синтагматиона патр. иерусал. Хризанфа, в Biblioth. Graec. Фабриция t. XIII, ed. Hamburgi, 1727, р. 487, cfr. Νεοελλην. Φιλολογ. Врето 1, № 159).

16) Гедеон. Упоминается под 1721–1736 г. (Lequien’а, I, 1254, Ельснера Neueste Beschreibung derer Griechisch. Christen in der Türckey, S. 100).

17) Иаков. Упоминается под 1794 и 1800 годами (см. Житие и писания молдавского старца Паисия (Величковского), Москва, 1847 г., стр. 96 и Новогреческую Кормчую – Πηδαλίον, первое 1800 г. издание, стр. 853, в списке подписчиков).

18) Вениамин. Был в первой четверти настоящего столетия; похваляется как ревностный пастырь и усердный патриот (Палаузова Господарства стр. 153 и 176).

19) Гавриил. Был в неизвестные нам годы между предшествующим и следующим (упоминание о нем в Записках Одесского Общества Ист. и Древн. т. I, стр. 289 прим.).

20) Софроний. Был в 1852 г. (см. Список кафедр в Христ. Чт. 1853 г. кн. I, стр. 359).

21) Вениамин. Был в 1855–1857 г. (см. списки кафедр в Христ. Чт. 1856 г. кн. I, стр. 120, 1858 г. кн. I, стр. 152), и вероятно он же упоминается под 1847 г. (см. Житие и писания молдавского старца Паисия (Величковского) стр. 2 и 96),

22) Софроний. Упоминается в конце 1857 г. (Палаузова Господарства стр. 265 fin.).

23) Каллиник. Упоминается в 1867 г. и, вероятно, состоит до настоящего времени (см. список кафедр за 1867 г. в Христ. Чт. 1868 г. ч. I).

Кафедра епископа Иосифа, который в 1401–1402 г. первый возведен был в митрополиты молдовлахийские, как мы сказали выше, находилась в городе, который по-гречески называется Ἀσπρόκαστρον, но под которым неизвестно какой именно должно разуметь из городов Молдавии²²³. В последующее время, вероятно, начиная с ближайших преемников Иосифа, кафедра митрополичья находилась в городе Сучаве или Сочаве, который до половины XVI в. был вместе и столицей государства. Когда именно митрополиты молдовлахийские переселились из Сучавы в новую столицу государства – город Яссы, остается нам неизвестным, но во всяком случае не ранее XVIII века, потому что о митр. Досифее положительно известно под 1679–1690 годами, что он жил еще в Сучаве (см. Сношений с Востоком ч. 4, л. 1121 и 1127 об.), а о митрополите Мисаиле под 1715 г., что он еще продолжал называться сочавским (Fabricii Biblioth. Graec. XIII, 487. После перенесения столицы государства из Сучавы в Яссы, митрополиты молдовлахийские, оставаясь жить в первой, для торжественных служений в большие праздники приезжали в последние, см. Иерусалимское хождение русского путешественника сороковых годов XVII в., во Временнике Общ. Ист. и Древн. кн. 10, Смесь, стр. 22, cfr. Сношений с Востоком Муравьева ч. 3, рукоп. л. 672).

Титул митрополита молдавското в XVII в. был ὀ Σοτζάβας καὶ πάσης Μολδοβλαχίας καὶἔξαρχος Πλαγιανῶν (см. Алляция De perpetua consensione Eccles. р. 1085 fin., и у Карамзина в Истории, но изд. Эйнерл., к т. 1 прим. 529; о XVIII в. у Фабриция в Biblioth. Graec. t. XIII, ed.Hamb., 1726, 487); в настоящее время есть: ὁ Μολδάβιας, ὐπέρτιμος καὶ ἔξαρχος Πλαγηνῶν (у Ралли и Потли V, 521).

Епископские кафедры в молдовлахийской митрополии были открываемы постепенно. Из двух грамот воеводы Стефана IV от 1463 и 1470 годов (указанных выше в известиях о митр. Феоктисте) видно, что тогда была только одна кафедра – романская (город Роман или Романи-Вайвар на реке Серете, немного выше впадения в нее р. Молдавы).²²⁴

Когда именно была открыта эта первая кафедра – остается неизвестным, но во всяком случае раньше 1456 г. (см. официальн. документ от сего года в Гласнике VII, 178 fin., где об архиереях молдовлахийских во множественном числе). В грамоте воеводы Стефана V от 1519 г. говорится о второй епископской кафедре – радовской или радауцкой (город Радов или Радауц или Радовец на верхней Молдаве. Грамота в Летописи занятий Археогр. Комиссии кн. 4, стр. 12; укрепляя за епископией одно недвижимое имение, воевода говорит, что имение это есть «даяние предков дедов» его: но так как имение могло быть дано монастырю, в котором находилась епископская кафедра, и прежде чем была открыта в нем эта последняя, то из помянутых слов и нельзя выводить никаких заключений о давности ее открытия). Не позднее как с сороковых годов XVII в. и во все последующее время епископских кафедр в молдовлахийской митрополии было три: сейчас названные романская²²⁵ и радовская и третья – хушская или гушская (город Хуш или Гуш, Husch, Χουσίον, на юго-восток от Ясс, недалеко от Прута), см. грамоту воеводы Василия Лупула от 1635 г. в Записках Одесского Общества Ист. и Древн. т. 3, стр. 269, подписи под деяниями ясского собора 1642 г. у Алляция в Deperpetua consensione р. 1085 и в Chronicon’е Philippi Cyprii, ed. Hilar. p. 478, молдавские грамоты 1651 и 1699 г. в Херсонск. Епарх. Ведом. 1867 г. № 2, стр. 86 и 88, Сношений с Востоком ч. 3, л. 672, Синтагматион Хризанфа. – В настоящее время в молдавской митрополии епископских кафедр также три: 1) романская или романивайварская, 2) хушская и 3) нижнедунайская или тульчинская, открытая после 1864 г. (см. списки кафедр в Христ. Чт. 1865 и 1868 г. Радауцкая в австрийской Буковине, см. ниже).

Первое время своего существования митрополия молдовлахийская находилась в зависимости от патриарха константинопольского, именно – положительно известно, что она состояла под его властью по конец собора Флорентийского (который был в 1438–39 г., и присутствовавший на котором митрополит Дамиан, как положительно известно, был поставлен патриархом константинопольским, см. Sgyropuli Hist. Concil. Florent., ed. Creyght.,sect. IX, с. 8, р. 260), а если достоверны известия о константинопольском соборе 1450–51 г., – по сей последний год включительно (по известиям, на этом соборе митрополит молдовлахийский, названный выше Дамиан, подал свой голос против Флорентийской унии через митрополита никомидийского, у Алляпия De perpetua consensione р. 1387 fin.). Вскоре после сего, неизвестно когда именно перед 1456 г., она перешла из-под власти патриарха константинопольского под власть архиепископа ахридского (см. послание воеводы молдовлахийского Стефана к архиепископу ахридскому Дорофею от апреля 1456 г. и ответ последнего первому в Гласнике VII. 177 fin. sqq). Что было причиной перехода, остается неизвестным. Кантемир, неизвестно на чем основываясь, утверждает, что уния Флорентийская, именно – по его словам, когда митрополит молдавский, бывший на соборе Флорентийском, приняв унию с папой, не осмелился возвратиться назад, то Марк Эфесский поставил в митрополиты молдавские своего архидиакона, и так как патриарх константинопольский был тогда униат, приказал ему (новопоставленному митрополиту) за подтверждением на свой сан обратиться к архиепископу ахридскому (который, – как, вероятно, подразумевается у Кантемира, – не принимал участия в соборе Флорентийском, см. Описание Молдавии стр. 363); но эти показания его вообще весьма сомнительны. Соседняя и родственная с Молдавией Валахия на время отлагалась от власти патриарха константинопольского еще прежде собора Флорентийского: очень может быть, что и на этот раз причиной отпадения для обеих стран были обстоятельства вовсе не церковные, а, как прежде для последней, неизвестные нам гражданские или государственные. Что касается до последующего времени, то, по словам того же Кантемира (ibid., стр. 364), до сороковых годов XVII века, до правления воеводы Василия Лупулы (1634–1664) и константинопольского патриарха Парфения I (1639–1644), митрополия молдовлахийская постоянно продолжала оставаться под властью архиепископа ахридского, а при Василии Лупуле, вследствие представлений ему от патриарха, возвращена была под власть сего последнего. Если на самом деле справедливо, что постоянно продолжала оставаться под властью архиепископа ахридского²²⁶, то следует думать, что зависимость была весьма слабой и более номинальной, чем действительной, т. е. что архиепископ не принимал никакого участия в избрании и поставлении митрополитов и нисколько не вмешивался в дела их внутреннего управления, и что все дело ограничивалось простым отвлеченным признанием его со стороны митрополитов как своего высшего начальника. Относительно зависимости митрополита молдовлахийского от патриарха константинопольского после возвращения молдавской церкви под власть сего последнего положительно известно, что она была такой, какой мы предполагаем зависимость от архиепископа ахридского, т. е. более номинальной, чем действительной. Кантемир о своем времени, конце XVII и начале ХVIII века, говорит следующее: «Митрополит молдавский в восточной церкви имеет особливую пред всеми другими честь. Он хотя не носит имени патриарха, но и ни одному из оных не подчинен; ибо хотя благословение на митрополитство приемлет от константинопольского, но не может оным ни избран быть, ни свержен, и не обязан так, как другие митрополиты, ожидать псифона (утверждения в своем сане) от великой константинопольской церкви. Когда он от князя получит себе подтверждение, то три епископа молдавские совершают рукоположение, и уведомляют патриарха письменно, что имярек смиренный, богобоязливый и ученый муж в призвании на помощь Святаго Духа, но не иным каковым от человеческой воли зависящим образом избран. То же делает и князь в особливом к патриарху письме, чего патриарх никаким видом отвергнуть не может, и должен во всем следовать княжеской воле. Впрочем, совсем свободен он и от дани, платящейся патриарху под греческим именем койнотинос кай воифиас (т. е. κοινότινος καὶ βοηθείας – общения и помощи); не обязан же он никаковым законом спрашиваться с патриархом о вещах, предпринятых или предприемлемых молдавскою церковию, но имеет таковую же великую власть в своей митрополии, как охридский патриарх в своей“²²⁷ (ibid., стр. 367). С сороковых годов XVII столетия митрополит молдавский находится под властью патриарха константинопольского по настоящее время; зависимость от патриарха в настоящее время почти так же незначительна, как была и прежде, именно она совершенно такая же, как митрополита валашского (см. выше; политические права митрополита молдавского те же самые, что сего последнего; устройство епархиального управления в молдавских епархиях – то же).

Для приготовления к церковным степеням существует при митрополии молдавской, в монастыре Сокале, одна на все княжество, духовная семинария с казенным содержанием на 80 человек (см. Сильбернагля Verfassung und gegenwärtiger Bestand sämmtlicher Kirchen des Orients, S. 142).

Приходское духовенство обоих княжеств до настоящего времени не освобождено от податей своим епископам. В конце XVII и в начале XVIII века ежегодная дань молдавского священника своему епископу состояла из 200 аспр деньгами (около русского рубля) и лисьего или куньего меха (Кантемир ibid., стр. 370 fin.)²²⁸; в настоящее время как в Молдавии, так и в Валахии ежегодно взимается с каждого священника в пользу епископа по австрийскому полдукату или около полутора рублей серебром (Сильбернагля ibid. S. 144, § 54).

В обоих княжествах 128 мужских и женских монастырей (72 в Валахии и 56 в Молдавии). Из них только 45 собственные румынские, а остальные 83 с своими имениями и доходами принадлежат различным святым местам востока, преимущественно Гробу Господню, т. е. патриарху иерусалимскому, и монастырям афонским (патриарху иерусалимскому принадлежат 9 монастырей в Валахии и 13 монастырей в Молдавии,²²⁹ см. Сильбернагля ibid. S. 145 sqq).

Усилия католической пропаганды в Молдавии между собственным румынским населением этой страны были так же безуспешны, как и в Валахии. Мы говорили выше, что была открыта католическая епископия в городе Серете еще в 1371 году.²³⁰ Но при ее учреждении имелась в виду или паства только еще будущая, которую епископы должны были создать себе своей проповедью, или если уже налицо состоявшая, то не из самих румынов, а из мадьяров и саксов, поселения которых находились в Молдавии; по крайней мере, относительно последующего времени (конца XVI в.) положительно известно, что все румыны молдавские принадлежали к греческой церкви, а католиками были только сейчас названные, обитавшие в стране, мадьяры и саксы (см. Тейнера Monumenta Poloniae et Lithuaniae t. III, р. 43 fin. и 91). Существовав довольно долго, но без всякого вреда для православия румынов, епископия серетская, вероятно, по бедности мадьярско-сакской ее паствы, не имевшей возможности содержать особого епископа, была закрыта в начале XVII столетия (см. Neher’аKirchliche Geographie und Statistik II, 153 прим. 1, Lequien’а Oriens III, 1120 fin.). После 1371 г. другая попытка привлечь молдавских румынов под верховную власть папы, и именно посредством унии флорентийской, была сделана в конце XVI века. Мы говорили выше, что иезуит Антоний Поссевин в 1583 г. вместе с Трансильванией и Валахией был послан и в Молдавию (Тейнера Annales Eccles. t. III, р. 454); собственным поручением его было хлопотать о возвращении в католичество отпавших от него в протестантство молдавских мадьяров и саксов; но, по всей вероятности, стараясь достигнуть большего, нежели сколько было поручено, он не преминул обратиться с предложениями унии и к самим православным румынам. Как бы то ни было, только отправленный из Польши в Молдавию через пять лет после него (в конце 1588 г.) иезуит Станислав Варшевицкий, совершенно успев при содействии гражданского правительства Молдавии в первом, с быстрым и решительным успехом вел дело и о втором; тогдашний воевода молдавский Петр IV и тогдашний митрополит сочавский Георгий Могила, по неизвестным нам причинам и побуждениям, изъявили усердную готовность признать, на условиях унии, верховную власть св. седалища (см. Тейнера Monumenta Poloniae et Lithuaniae t. III, р. 43–51, 91 sqq). Таким образом, изменой православию Молдавии предстояло упредить несколько нашу западную Русь; иезуиты помышляли уже о заведении в ней своей семинарии (ibid. р. 45 нач.), а архиепископ львовский Димитрий Соликовский, которому она была поручена папой в высшее заведывание, давал обещание не щадить своих усилий (ibid. р. 92). Но дело, неожиданно быстро доведенное почти до самого конца, столько же быстро разрешилось в совершенное ничто; неизвестно положительно, что было причиной этого последнего, но после 1588 г. нет более о молдавской унии совершенно никаких упоминаний (один из главных двигателей дела, митроп. Георгий Могила умер или оставил кафедру в следующем 1589; что касается до воеводы Петра, то, вероятно, он был охлажден в своем усердии к папе тем, что последний, зовя его под кров своей власти, в то же время изъявил готовность содействовать в искании под ним престола его сопернику, у Тейнера ibid. р. 104 и 165 sqq, – этим двум обстоятельствам, вероятно, и обязаны румыны молдавские благодарностью, что спаслись от унии²³¹. Преемник Георгия Могилы митроп. Анастасий настоятельно приглашаем был папой к признанию римской церкви, ibid. р. 165, но, как следует заключать по отсутствию дальнейших известий, совершенно безуспешно). Для возвращенных из протестантства в католичество молдавских саксов и мадьяров в конце XVI или в начале XVII века было открыто епископство в городе Бачове или Бакау (на р. Быстрице, недалеко от ее впадения в Серет, см. Neher’а KirchlicheGeographie II, 239 и 492, Lequien III, 1117 и 1120 fin.); но существовав до половины прошедшего столетия (когда перенесено было в Трансильванию), оно не вело пропаганды или, по крайней мере, не имело в ней успеха. В настоящее время католиков в Молдавии (состоящих из помянутых выше, в настоящее время уже овалашившихся, мадьяр и саксов) считают от 40 до 60 тысяч; ими заведует (с 1838 г.) особый епископ, который имеет пребывание в Яссах (см.Neher’а ibid. 492).

Приняв христианскую веру через посредство болгар и находившись довольно долгое время в зависимости от них, румыны валашские и молдавские в продолжение весьма многих столетий имели своим богослужебным и своим письменным языком наш язык церковно-славянский. Первоначально это случилось, нет сомнения, от того, что славянский язык был языком господствующего народа, что греческие богослужебные книги, существовав в славянском переводе, не были переведены на язык румынский, и что, тогда как первый посредством этого перевода сделан был языком письменным, последний оставался еще не приложенным к письменности²³². В последующие времена, без всякой особенной нужды и с величайшим для себя неудобством, румыны продолжали употреблять иностранный славянский язык, конечно, просто по отсутствию энергии на нововведение и вследствие так установившегося обычая. В публичной письменности собственный румынский язык начал быть употребляем совместно с славянским с половины XVII столетия, со времени воевод – молдавского Василия Лупула и валашского Матфея Бассарабы. Лупул завел типографию для печатания книг на румынском языке в столице своей Яссах, а Бассараба таковую же в Торговище, и в первой в 1646 г. напечатано было на румынском языке, составленное по приказанию того же Лупула, Уложение или книга гражданских законов для молдавского княжества, а во второй в 1632 г. переведенная с греческого на румынский язык книга законов церковных или так называемая Кормчая²³³. Что касается до богослужения, то мы имеем свидетельства, что славянский язык продолжал употребляться в нем до начала XVIII столетия; а затем когда он был заменен румынским, остается нам пока неизвестным²³⁴. Мы не имеем под руками образцов славянского языка богослужебных книг, употреблявшихся в Молдавии и Валахии²³⁵. Но что касается до языка государственных актов, то он не один и тот же в актах первой и второй страны. Румыны Валахии, заимствовав славянский язык от болгар, и в последующее время находились в ближайшем общении с ними же; вследствие этого язык валашских грамот есть испорченный болгарский. Румыны Молдавии, первоначально заимствовав славянский язык от тех же болгар, в последующее время находились в ближайшем общении не с ними, а с нашими червоно- и малоруссами; вследствие этого и язык молдавских грамот не болгарский, а южно-русский (см. Влахоболгарские грамоты, собранные Ю. Венелиным, и в частности речь об этом самого Венелина, стр. 319). 

Трансильвания с Банатом, как мы говорили выше, была отнята у болгар венграми при самом занятии сими последними их нынешней территории, в конце IX столетия. С тех пор, став мадьярской по своему высшему сословию или дворянству и оставаясь преимущественно румынской по своему сельскому населению²³⁶, она находилась под властью Венгрии, сначала недолго в качестве особого вассального княжения, а потом как простое воеводство самого венгерского королевства, до 1538 г. Когда в этом году Венгрия окончательно досталась в руки Австрии, воевода трансильванский Иоанн Заполия, напрасно пытавшийся перед тем овладеть венгерской короной, провозгласил свою область отдельным княжеством, каковым она и оставалась до 1688 г., почти постоянно находившись в это время в вассальной зависимости от Турции, с помощью которой старалась защищаться от притязаний немецких императоров²³⁷. В 1688 г. Трансильвания покорена была австрийцами, после чего в 1713 г., когда умер последний, бывший пред завоеванием ее князь, она восприсоединена была к Венгрии, а в 1765 г. сделана особым, зависимым от последней, герцогством.

Банатом или полнее и точнее Банатом Темешварским называется область, находящаяся между Дунаем, Тиссой, Марошем и границами Трансильвании и Валахии, с главным городом Темешваром. До 1538 г. Банат принадлежал к Венгрии, составляя в ней особое воеводство. В сем последнем году он отделился от нее вместе с Трансильванией; но в 1552 г. он был завоеван турками, под властью которых (быв управляем особыми темешварскими пашами) и находился в продолжение 164 лет. В 1716 г. он был завоеван у турок австрийцами, у которых с 1779 г., подобно Трансильвании, воссоединен с землями той же венгерской короны.

Румыны трансильвано-банатские и венгерские приняли христианскую веру греческого восточного исповедания чрез посредство болгар одновременно с румынами валашскими. С тех пор они все оставались чисто православными до конца XVII столетия; начиная с конца этого столетия, довольно значительная часть их привлечена к унии, и в настоящее время из 2,250,000 румынского населения указанных земель около двух третей православные и около одной трети униаты²³⁸.

Люд маловедомый, румыны эти представляют собой весьма замечательный пример непоколебимой привязанности к вере своих отцов, несмотря на всю тягость условий, при которых они должны были ее исповедовать. Их православная греческая вера в продолжение целых восьми веков, именно до конца прошедшего столетия (до 1791 г.), не была в указанных землях религией законно признанной и свободной (recepta), а только терпимой (tolerata)²³⁹, и терпимой не более как настолько, насколько это могло быть угодно правительству в каждое данное время²⁴⁰. Как людей, содержащих веру бесправную, их заставляли и принуждали платить десятину в пользу господствующего сначала католического, а потом кальвинского духовенства²⁴¹; как представители веры бесправной, их священники, быв лишены преимуществ своего церковного сана, обязаны были платить всякие государственные подати, а если служили в приходах, находившихся на землях помещиков, то, кроме того, и всякие оброки сим последним²⁴². Не отличалось особенной терпимостью католическое правительство венгерских королей; но уже с совершенной нетерпимостью действовало потом кальвино-протестантское правительство трансильванских князей (принявших кальвинизм вместе с большинством мадьяров Трансильвании в половине XVI в.), которые дошли до того, что подчинили православного митрополита своему кальвинскому суперинтенденту и которые сочиняли и навязывали православным своего рода особенное, близкое к кальвинизму, православие (см. ниже), и при которых можно было выпросить дозволение построить или перестроить церковь только под условием, чтобы православная община обязалась не только платить десятину кальвинскому пастору, что она делала и без того, но также участвовать в содержании кальвинского школьного учителя и в поддержании кальвинских – пасторского дома, церкви и школы²⁴³. Вообще румыны трансильвано-банатские и венгерские в продолжение целых восьми веков должны были исповедовать православную веру при условиях едва ли даже не более тяжких, чем при каких содержали и содержат ее греки и славяне турецкие. Но несмотря на это, за исключением аристократии или дворянства, которое вело себя совершенно так, как наше дворянство юго-западной Руси под владением Польши, т. е. спешило переходить на сторону народности и веры народа господствующего²⁴⁴ (мадьяров), они постоянно оставались крепко преданными этой непризнанной и унижаемой отцовской вере.

Румыны трансильванские не имели своего собственного высшего духовенства весьма долгое время. Положительно известно, что они не имели своих епископов до конца XIII века (см. Фесслера Geschichte von Ungarn, изд. 2, т. I, стр. 488 fin. sqq.); затем, когда именно они получили их, остается пока неизвестным, а первое встречаемое в актах упоминание о них относится к 1479 г. Пока не было своих епископов в соседней и одноплеменной Валахии, румыны трансильванские, как следует думать, получали себе духовенство из одной и той же с последней Болгарии, а также, вероятно, и из соседней на севере нашей Малой Руси, причем недостаток приходских священников, как это бывало при подобных обстоятельствах в других странах и в ней самой в позднейшее время, мог восполняться деятельностью монахов (т. е. иеромонахов), которые, путешествуя по стране, исправляли необходимые церковные требы. После того, как явились свои отдельные епископы в Валахии, священники в Трансильванию, нет сомнения, были поставляемы сими последними, и весьма вероятно, что она была поручена им от патриарха константинопольского в церковное заведование даже формальным образом, именно – что она была причислена к епархии ближайшего к ней митрополита северинского.

Первое известное в настоящее время упоминание об епископах трансильванских, как мы сказали, относится к 1479 г.; именно, в одной королевской грамоте от этого года упоминается митрополит трансильванский Иоанникий (Iovanichik, у Шагуны S. 23, у Гинтца S. 63). Мы говорили выше, что в Валахии странным образом учреждены были две независимые одна от другой митрополичьи кафедры. С вероятностью можно предполагать, во-первых, что вторая из двух кафедр – северинская сделана была не просто зависимой от первой епископией, а самостоятельной митрополией, потому, что кроме части собственной Валахии ей подчинена была независимая от последней в государственном отношении Трансильвания, – во-вторых, что митрополия трансильванская была продолжением митрополии валашско-северинской, т. е., что кафедра митрополичья перемещена была из Валахии в Трансильванию, а в первой на ее место сделана простая епископия. Ряд митрополитов трансильванских после перенесения в страну или после учреждения в ней митрополичьей кафедры, сколько он известен в настоящее время, есть следующий: 1. Иоанникий, о котором говорили мы выше, упоминаемый под 1479 г. 2. Варлаам, упоминаемый под 1537 г. (у Гинтца S. 15. Под 1494 г. упоминается митрополит не названный по имени, ibid. S. 68, у Шагуны S. 30). 3. Стефан 1-й, упоминаемый под 1557 г. (у Шагуны S. 34 нач.). 4. Геннадий, упомин. под 1560 (у Шагуны S. 47 и 149 fin.), и, вероятно, он же под 1577–80 гг. (у Гинтца S. 19, Шафарика Geschichte d. Südslawisch. Literatur., III, 128, № 47 и 280, № 250, и Каратаева Хронологич. роспись славянских книг, Спб., 1861, стр. 14, № 76). 5. Орест (Jorest), упоминаемый под 1581 г. (у Гинтца S. 19). 6. Иоанн Прислоп, упомин. под 1595 г. (ibid.). 7. Досифей, упомин. под 1597 г. (ibid. S. 20). 8. Иоанн, упомин. под 1599 (ibid.). 9. Феоктист, упоминаемый под 1609 г. (ibid.). 10. Савва, по некоторым – бывший около 1620 г. (ibid.) 11. Геннадий (Georgius Bradi), упоминаемый под 1628–41 гг. и называемый архимитрополитом (ibid. SS. 20 и 70 и у Шагуны S. 47). 12. Илия Орест (Helias Jorest), преемник Геннадия, после недолгого правления низложенный с престола, по уверению официального акта – за свои преступления, а по другим свидетельствам – за свою твердость в противодействии кальвинской пропаганде (у Гинтца SS. 21 и 70 sqq). В 1645 г. этот Орест приезжал за милостыней в Москву к царю Алексею Михайловичу и привез удостоверительную о себе грамоту от митрополита и епископов молдавских, которые писали в грамоте следующее: «Свидетельствуем пречестному и светлому зраку царского твоего величества сего архиерея именем Ореста от страны земли угорской, который с детства своего в нашей земле (в Молдавии) в монастыре Путном был воспитан и в степень священства возведен. Когда приключилась смерть архиепископу ардонскому в угорской земле²⁴⁵ и остались волохи без пастыря, просили они себе у короля Ракоцы Георгия²⁴⁶, чтобы дал им себе по воле поставить пастыря, и они избрали себе сего Ореста, которого рукоположил Феофан (ошибка вместо Феофил) митрополит угровлахийский. Через три лета воздвиг ненавидящий добра диавол великого попа королевского (кальвинского суперинтендента) Чулая Георгия²⁴⁷, сущего в ереси лютеранской, как сам король и все угры, и оклеветал сего Ореста перед королем, возведя на него великую неправду; все что у него было отобрали и самого заключили в темницу, где просидел девять месяцев со многими иереями и христианами, не за какую-либо вину, но за веру христианскую, за то, что не хотел совратиться к лютеранству. Видя его твердую веру, дал ему сам король, за двадцать четыре поруки, тысячу талеров, чтобы те деньги вскоре отдать казне королевской и его отпустили собирать деньги для сей уплаты. Пришел он в свой монастырь Путный, где поминаются великие князья московские; там не мог собрать довольно денег, чтобы заплатить долг сей, и посему мы, видевши его бедность и утеснение, сжалились над ним, послали к вашему царскому величеству просить помощи у подножия твоего престола» (Сношений с Востоком Муравьева ч. 2, стр. 347). 13. Стефан Симонович (StephanusSimonius), вероятно, родом серб, преемник Ореста, правивший с 1643 по 1651 г.²⁴⁸ Из диплома, который дан был этому митрополиту при его поставлении князем Георгием Ракоци, открывается то бедственное и крайне униженное положение, в котором находилась тогда православная церковь в Трансильвании. В дипломе этом между прочим пишется: 1) митрополит обязан принять катехизис, который ему дан (неизвестно какой, вероятно близкий к кальвинскому), и стараться, чтобы он был принят и другими, и по нему производить обучение детей; 2) совершать крещение, по заповеди Господа нашего Иисуса Христа, простой водой во имя Отца и Сына и Св. Духа, (т. е., вероятно, подразумевается, без миропомазания); 3) Святое причащение преподавать только взрослым, которые обладают совершенным разумом и ведут неукоризненную жизнь; 4) распятию и иконам в церкви не воздавать поклонения, но смотреть на них как на украшение и на напоминание страстей Господних, и учить сему и других; 5) погребения совершать по обычаю кальвинской церкви; 6) никакому священнику или мирянину, который бы захотел перейти к реформатской церкви, не препятствовать в его намерении; 7) митрополит ежегодно имеет держать с священникам собор, но при этом обязан спрашивать совета у реформатского епископа (т. е. суперинтендента) и ему повиноваться; 8) протопопов выбирать с одобрения консистории (православной или кальвинской, не видно) и реформатского епископа, и без согласия сего последнего не отставлять их от должности; 9) при объезде епархии разбирать могущие случиться жалобы вместе с священниками и потом представлять их реформатскому епископу на окончательное решение (у Гинтца S. 72 sqq, у Шагуны S. 38sqq). – Митрополит Стефан перевел на румынский язык Новый Завет, который в 1648 г. напечатан был в столице митрополичьей Карлсбурге²⁴⁹. 14. Даниил, преемник Стефана: в 1655 г. удалился в Валахию (у Гинтца S. 23, у Шагуны S. 40 fin.). 15. Савва Бранкович, из фамилии сербо-венгерских Бранковичей, управлявший в продолжение 26 лет с 1654 по 1680 г. (у Шагуны S. 41, у Гинтца S. 26 и Раича кн. XI, гл. VI, §§ 10 fin. и 20 fin.). Похваляется как один из самых лучших и ревностнейших трансильванских митрополитов; успел выпросить у правительства свободу православному духовенству от податей (впрочем, только на время); не только дозволял, но и поощрял замену в богослужении славянского языка румынским; для приобретения средств к восстановлению монастырей и церквей, разрушенных турками (которые воевали тогда с трансильванским князем), ездил за сбором милостыни в Россию; под конец правления, вследствие клевет неустанно строившего против него козни трансильванского кальвинского суперинтендента Туфея, был на некоторое время заключаем в темницу (у Гинтца S. 26, у Шагуны S. 41 нач. sqq и у Раича кн. XI, гл. VI, § 5 sqq). 16. Иосиф, преемник Саввы, поставленный в 1680 г. (у Гинтца S. 27). 17. Иоасаф, преемник Иосифа, родом грек, поставленный в 1682 г. (у Гинтца S. 27, у Шагуны S. 48). 18. Савва, поставленный в 1684 г. (у Шагуны ibid.). 19. Варлаам, правивший с 1687 по 1693 г. (у Гинтца S. 29, у Шагуны SS. 46, 48, 61 sqq, 150). 20. Феофил, поставленный в 1693 г. (у ШагуныS. 48; по Гинтцу – Варлаам до 1690 г., а Феофил с 1692 г., но у Шагуны, кажется, правильнее). Незадолго перед тем (в 1688 г.) Трансильвания покорена была австрийцами, и духовенство католическое, ставшее теперь в ней господствующим вместо реформатского, тотчас же решило приступить к делу о привлечении румынов к унии с папой²⁵⁰; к сожалению, высший пастырь трансильванской церкви не оказался достаточно твердым и неподкупным, – соблазненный обещанием, что в случае принятия унии православный клир совершенно будет уравнен в правах с латинским, митр. Феофил на соборе 1697 г. признал главенство папы и римские догматы²⁵¹. 21. Афанасий, посвященный в 1698 г.²⁵². Почти тотчас же после посвящения вступил в сношения с латинянами об окончании дела об унии, не довершенного за смертью его предшественником, и после непродолжительных колебаний в 1700 г. действительно окончательным образом с частью духовенства и народа принял эту последнюю²⁵³. Переходом в унию митрополита Афанасия, который был в то время вместе и единственным трансильванским епископом, прерывается ряд трансильванских митрополитов, и большинство оставшихся верными православию румынов страны оставались после этого без своих собственных епископов до 1783 г.

Относительно административной зависимости митрополитов трансильванских положительные сведения имеются только начиная с половины XVII века; именно – с этого времени они находились в зависимости и получали посвящение от митрополитов угровлахийских (у Шагуны S. 48 fin.; патр. Хризанф в своем Синтагматионе: «οὗτος – митрополит трансильванский – ἔχει ἀναφωρὰν πρὸς τὸν μητροπολίτηνΟὐγγροβλαχίας λόγῳ πατριαρχικῷ καὶ ἐξαρχικῷ δικαίῳ»). За сим, что касается до времен предшествующих, то, по известиям не совершенно положительным, их подчинение митрополитам угровлахийским имело место в 1595 г. (по соглашению князя трансильванского Сигизмунда Батория с воеводой валашским Михаилом Храбрым, у Гинтца S. 19 fin.); а прежде сего, как при отсутствии всяких известий остается предполагать, по всей вероятности они находились в непосредственном ведении самих патриархов константинопольских.

Кафедральным местом митрополитов трансильванских с древнего и до позднейшего времени был город Карлсбург, который прежде назывался по-латыни Alba Julia (в мадьярской латыни Nandor Albensis), по-немецки Weissenburg, по-славянски Белградом, и который в настоящее время у мадьяр называется Karoly-Fejervar (на р. Мароше, см. у Шагуны SS. 23, 32, 41, 47 и другие, у Гинтца SS. 19 fin., 63, 70, 78 и другие).

Что касается до епископских кафедр, которые митрополиты трансильванские имели под собой в самой Трансильвании (за исключением восточной Венгрии, о которой ниже), то известия о них начинаются с половины XVI века. Под 1557 г. упоминается епископия монастыря Fel-Diod (у Гинтца S. 15, у Шагуны S. 34), который принадлежал к округе города Silvas (у Шагуны S. 50, cfr Гинтца ibid., в настоящее время, как кажется, несуществующего или, по крайней мере, неизвестного нам по своему местоположению). Около того же времени упоминается episcopatus Wladensis (sic, у Гинтца S. 15), под которым, по всей вероятности, должна быть разумеема епископия уничтоженного монастыря Vadu, находившегося близь города Dees (на соединенном Шамоше, немного ниже слияния большого и малого Шамошей) и действительно заставляющего некоторыми памятниками своей древности предполагать существование в нем епископской кафедры (у Шагуны S. 55 fin. sqq). Под 1651 г. упоминается епископ Bisztranensis (у Гинтца S. 78), кафедра которого, по всей вероятности, должна быть полагаема в городе Bistritz, находящемся в северной части Трансильвании (cfr. у Гинтца SS. 71 и 79). Основываясь на титуле митрополитов трансильванских, которые во второй половине XVII в. называли себя митрополитами святой митрополии карлсбургской, (городов или мест) Vadu или Vad, Silvas(Szisvas и Silvasch) и Fogarasch²⁵⁴, Шагуна полагает, что в Трансильвании были три епископии, именно эти Vadu-Fogarasch (S. 49, cfr. ibid. SS. 47 и 150). По Синтагматиону Хризанфа, митрополит трансильванский имел под собой в самой Трансильвании двух епископов: τὸνΣιλβὰς, т. е. сильвашского, καὶ τὸν Βαντ (sic), что есть, должно быть, одно и то же с Vadu илиVad Шагуны (в последнее время существования митрополии, эти епископские кафедры ее, как кажется, оставались праздными, см. у Шагуны SS. 40 нач., 42, 43, 64, 65, 75, 89, 96, где везде говорится вместе с митрополитом только о протопопах и священниках, и вовсе не упоминается об епископах. Об епархиях куманских, будто бы зависевших от митрополита трансильванского, Шагуна говорит (S. 32, 49, cfr. 21) просто по недоразумению: православных епархий куманских не бывало, а была куманская епархия латинская, которой собственное название есть мильковская и о которой см. выше).

После принятия митрополитом Афанасием в 1700 г. унии с папой, православные румыны Трансильвании оставались без своих собственных епископов, быв формальным образом лишены права иметь их (у Шагуны S. 110), как мы говорили выше, до 1783 г. За получением священников они обращались частью к митрополитам и епископам валашским и молдавским, частью к сербско-австрийскому митрополиту Карловицкому с его епископами²⁵⁵; недостаток священников восполнялся деятельностью объезжавших страну монахов (ibid. 112). В 1761 г., вследствие многократных просьб от румынского православного духовенства и народа Трансильвании к правительству, они поручены были сим последним во временное заведование сербскому будимскому или офенскому (что в Венгрии) епископу Дионисию Новаковичу, а после его смерти (в 1767 г.) его преемнику на будимской кафедре (с 1770 г.) Софронию Кириловичу (см. Шагуны S. 117 и каталог сербских архиерейских кафедр Мушицкого в Гласнике VI, 65 sqq; по Мушицкому, Трансильвания (Ердель) поручена Дионисию Новаковичу не в 1761, а в 1749 г.). В 1783 г., вследствие тех же просьб от румынов к правительству и вследствие представлений Карловицкого митрополита, им наконец дан был свой собственный епископ, которому назначено иметь пребывание в Германштадте (главном городе Трансильвании, который по западно-славянски Сибин, по-мадьярски Nagy-Szeben); при этом определено, что он будет зависеть от карловицкого митрополита и состоящего при нем собора, принимая в последнем участие наравне с другими епископами, но что политические права и преимущества, которыми пользуется сербский народ в Австрии, на него (с его паствой) не распространяются (у Шагуны S. 118 и прим., у Мушицк. ibid. стр. 52). Первым епископом был серб Гедеон Никитич, управлявший с 1783 по 1788 г. (ibid. S. 118 sqq). Вторым епископом был также серб Герасим Новакович, правивший с 1789 по 1796 г. При нем и вследствие его стараний в 1791 г. православная церковь румынов Трансильвании из терпимой, каковой она была доселе, объявлена признанной или государственно полноправной (ibid. S. 120 fin. sqq, впрочем cfr. ibid. S. 131). По смерти Герасима Новаковича кафедра германштадтская оставалась не замещенной в продолжение 14 лет. В этот промежуток времени румыны трансильванские, желая иметь на будущее время своими епископами не сербов, а природных румынов²⁵⁶, усиленно добивались от австрийского правительства, чтобы епископы не были назначаемы Карловицким митрополитом, а были избираемы самим трансильванским духовенством и из его собственной среды. Старания румынов увенчались успехом, и в 1810 г. трансильванскому духовенству даровано право самому избирать своего епископа, но с тем подтверждением, что этот епископ природный румын по-прежнему будет находиться в зависимости от сербского Карловицкого митрополита (ibid. S. 122 sqq, 130). Первым епископом германштадтским из природных румынов был Василий Мога, правивший в продолжение 34 лет, с 1811 по 1845 г. (ibid. S. 128sqq). Вторым епископом германштадтским из природных румынов был поставлен в 1848 г. Андрей (барон) Шагуна (ibid. S. 134 fin. sqq), автор названной выше книжки, по которой мы сообщали сведения о трансильванской православной церкви; оставаясь на своей кафедре до настоящего времени, с конца 1864 года, когда румыны в церковном отношении отделены были австрийским правительством от сербов, он есть румыно-австрийский митрополит (см. ниже).

Для униатов трансильванских после принятия унии митр. Афанасием оставлена была существовать прежняя православная митрополичья кафедра, причем митрополит, переименованный в епископы, подчинен был католическому архиепископу гранскому (у Шагуны S. 105, у Гинтца 103 нач.). В последствии, неизвестно нам – когда именно, кафедра перенесена была из Карлсбурга в Фогараш, и епископы стали называться фогарашскими или фогарскими.

Румынское население восточной части Венгрии с древнего и до позднейшего времени постоянно находилось под церковной юрисдикцией митрополитов трансильванских (см. у Гинтца SS. 63, 68 нач., 71 sub fin., 77, 79, также Синтагматион патр. Хризанфа). В этой части митрополии также были свои епископские кафедры. Первой, и довольно долгое время, как кажется, единственной, кафедрой была здесь кафедра мункачская, основанная не позднее половины XV века. Кафедра эта собственно была не румынской, а русской, – она собственно была открыта и существовала для соседнего с румынским малорусского населения северовосточной части Венгрии; но епископ мункачский в административном отношении был подчинен митрополиту трансильванскому, и как принадлежащий к одной и той же митрополии, он заведовал не только русским населением Венгрии, но и всем или по крайней мере ближайшим к кафедре населением румынским этой последней²⁵⁷. Во второй половине XVII века митрополиты трансильванские именуют себя в своем титуле между прочим архиепископами-митрополитами «Мармароша и епископов Венгрии» (у Шагуны SS. 47, 62 и 150). Так как область Мармарош, находящаяся в той же Венгрии (в углу между Галицией, Буковиной и Трансильванией, с главным городом Nahy-Szigeth), также имела в то время своего особого епископа (о нем говорит писавший вскоре после сего патр. Хризанф), то епископ мармарошский и еще во множественном епископы Венгрии – это будет не менее, по крайней мере, трех епископских кафедр. В числе сих кафедр не должна быть полагаема мункачская, потому что к тому времени, о котором говорим, ее уже не существовало, – она перестала существовать с 1652 г., а свидетельства об епископах Венгрии относятся к 1689 г. Где искать этих остальных, кроме мармарошской, существовавших в Венгрии во второй половине XVII в. епископских кафедр, остается точным образом неизвестным; Шагуна, во-первых, положительно утверждает, что существовало епископство в г. Гросс-Вардейне или Великом Вараде (по-вейтерски Nagy-Varad), а во-вторых – предполагает, что могло существовать таковое же в г. Бигаре (находящемся в развалинах недалеко на север от Гросс-Вардейна, SS. 49, 150 и 158 прим.). В последнее время существования трансильванской митрополии в венгерской части ее диоцеза была одна епископия, именно – мармарошская²⁵⁸.

Последовал ли епископ мармарошский своему митрополиту, когда митрополит в 1700 г. принял унию с папой, остается неизвестным²⁵⁹; но, во всяком случае, кафедра его была при этом закрыта, и таким образом православные румыны венгерские, подобно румынам трансильванским, остались совсем без своих собственных епископов. После сего, так же как и румыны трансильванские, они обратились к одному из епископов сербских, именно – ближайшему к ним епископу арадскому, к епархии которого были потом причислены и официальным образом со стороны австрийского правительства (у Шагуны S. 152 sqq, список епископов арадских в Гласн. VI, 54 sqq; сербская кафедра гроссвардейнская, о которой упомянули мы выше в примечании, существовала весьма недолго). В первой четверти настоящего столетия, после того как румынам трансильванским удалось исхлопотать от правительства, чтобы на открытую для них кафедру германштадтскую назначаемы были епископы не из сербского, а из их собственного природно румынского духовенства, с подобной же просьбой обратились к правительству и эти румыны венгерские; именно – так как огромное большинство населения арадской епархии состоит не из сербов, а из румын, то они требовали, чтобы не из первых, а из последних были поставляемы и епископы. Этого они и успели достигнуть в 1829 г. (у Шатуны S. 159).

Совращение венгерских румынов в унию, начатое в 1700 г., когда принял ее митрополит Афанасий, продолжалось после того неослабно, и для униатов, кроме уже существовавшего прежде епископства мункачского, вскоре открыто было (в правление импер. Карла VI, который 1711–1740) другое – гроссвардейнское (у Шагуны S. 151 sqq. Некоторое, вероятно – весьма недолгое, время в начале XVIII в. был особый униатский епископ в комитате мармарошском, у Шагуны S. 111; после комитат этот присоединен был к епархии мункачской. В настоящее время, относительно распределения по местности, румыны северо-восточной части Венгрии на юге по реку Berettyo, текущую недалеко на север от Гросс-Вардейна, все сплошь суть униаты, а румыны восточной Венгрии на юг от названной реки наполовину униаты и наполовину православные, см. Фиккера Bevölkerung der Oesterreichischen Monarchie, Gotha, 1860).

История церковного управления у румын банатских весьма краткая. До прибытия в их область сербских переселенцев и до открытия сими последними своих епархий, что было в конце XV – начале XVI века, они, по всей вероятности, не имели у себя собственных епископов. От кого зависели они до этого времени официальным образом, остается неизвестным; но священников они могли поставлять себе в продолжение XIV-XV столетий в соседней и родственной Валахии, а прежде сего также в бывшей им прежде сего соседней Болгарии. После того, как бежавшие от турок сербские переселенцы заняли юго-западную часть Баната и после того, как они открыли у себя епископские кафедры, румыны здешние получили себе епископов в лице этих епископов сербских, в заведовании которых вместе с самими сербами и находились потом во все последующее время. Епископских кафедр в Банате сербами первоначально открыто было и потом в последующее время постоянно продолжало у них существовать две, именно – вершецкая и темешварская, – о них скажем ниже в истории сербской церкви.

О начале латинской унии между банатскими румынами мы не имеем положительных сведений. Но нет сомнения, что австрийское правительство и латинское духовенство приступили к своим хлопотам об этом, подобно тому как было в Трансильвании и восточной Венгрии, немедленно вслед за тем, как область была завоевана у турок, что было в 1716 г. Униаты здешние до последнего недавнего времени не имели своего особого епископа и находились в заведовании отчасти венгерского епископа гроссвардейнского, отчасти трансильванского Фогарашского (Neher’а Kirchliche Geographie II, 245).

Буковина присоединена к Австрии от Молдавии в 1774 г. Для церковного заведования здешним православным населением (которого общее число триста пятьдесят тысяч с лишком и в котором собственно румынов – до двухсот тысяч) австрийским правительством сохранена была находившаяся в этой части Молдавии епископия радауцкая; только вместо митрополита молдавского подчинена была митрополиту Карловицкому, а в 1786 г. по политическим соображениям перенесена была из Радауца в Черновицы (причем, впрочем, епископ по-прежнему продолжает именоваться радауцким). В этом последнем городе, до 1865 г. продолжав состоять под властью митрополита Карловицкого²⁶⁰, а с 1865 г. состоя под властью митрополита германштадтского, она остается и до настоящего времени (у Шагуны S. 173 sqq).

Трансильванские, венгерские и банатские румыны-униаты до 1850 года были заведуемы двумя униатскими епископами – фогарашским в Трансильвании и гроссвардейнским в Венгрии (которые оба зависели от венгерского католического архиепископа гранского). В 1850–53 г. папа открыл для них еще две кафедры, именно – шамош-уйварскую в Трансильвании (г. Шамош-Уйвар на р. Шамоше, на северо-восток от Клаузенбурга или Колочвара) и лугошскую в Банате (г. Лугош на р. Темеш, на восток от Темешвара), и, возведши епископию фогарашскую в митрополии (в 1854 г.), образовал из нее с тремя названными епископиями особый митрополичий округ (Neher’а Kirchliche GeographieII, 244 sqq). К этим четырем епархиям должна быть еще отчасти причисляема русско-униатская епархия мункачская или унгварская, так как население принадлежащего к ней комитата мармарошского на 20 процентов состоит из румынов. Митрополит фогарашский имеет пребывание не в Фогараше, а в находящемся не очень далеко на северо-восток от Карлсбурга, на р. Küküllö, городке Balasfalva или Blasendorf, куда кафедра довольно давно была перенесена его предшественниками (у Neher’а ibid.).

Мы говорили выше, что православные румыны трансильванские в конце прошедшего столетия начали добиваться у австрийского правительства, чтобы к ним назначаемы были на архиерейские кафедры не сербы, как это было прежде, а природные румыны, и что им удалось достигнуть своего желания в 1810 г. В недавнее время они обратились к правительству с новой просьбой, именно – чтобы оно совсем отделило их от сербской митрополии карловицкой и образовало для них свою особую митрополию румынскую. Не знаем, было ли это желанием всего или большей части румынского трансильванского народа, или только домогательством некоторых отдельных лиц в видах своего собственного честолюбия (в чем обвиняют некоторые бывшего епископа гфрманштадтского, в настоящее время митрополита румынского, барона Андрея Шагуну); как бы ни было, только в 1884 г. австрийское правительство, имевшее тогда нужду расположить в свою пользу румынов (см. Annuaire des deux Mondes, XIII, 1864–1865, 540), благосклонно приняло их просьбу и действительно открыло требуемую митрополию. В митрополиты возведен был, с титулом митрополита всего обретающегося в австрийских державах румынского народа и архиепископа германштадтского, помянутый выше Андрей Шагуна. Митрополичий округ его был образован из четырех епархий – трех существовавших прежде: арадской и великоварадинской, буковинской и далматинской, и четвертой вновь открытой – каран-себешской²⁶¹, которая отделена была от епархий темешварской и вершецкой (см. списки кафедр в Христ. Чтен. 1868, май, стр. 724, cfr. таковые же списки за 1864 г. ibid. 1865, февраль, стр. 162; епархия далматинская есть не румынская, а сербская, – почему она отнята у сербского митрополита Карловицкого, вероятное объяснение см. ниже в истории сербской церкви. Несмотря на все наши поиски, мы не могли ни у кого в Москве найти статьи или книжки, в которой бы обстоятельно излагалась история этого отделения румын от сербов, и наши сведения о нем пока весьма поверхностные. Кроме указанной выше книжки Annuaire, см. еще в Современной Летописи Московских Ведомостей 1865 г. № 12, стр. 11, col. 3).