VII. Толстовство, как секта

Тяготение современного сектантства к толстовству, представляющему собою завершение политических упований рационалистических сект. – Что такое толстовство с религиозной стороны и со стороны социально-политических воззрений, вывод толстовство – секта не столько религиозного, сколько политического характера

Наряду со штундой и пашковщиной, в самое последнее время нарождается и развивается новая секта, которая грозит быть самым опасным врагом церкви и государства и объединить в себе все крайне-рационалистические движения в русском народе. Мы разумеем толстовство. У нас все образованные люди знают Толстого, как писателя-художника, знают его, как богослова-философа; но далеко не все знают его, как основателя сектантского толка, самого крайнего рационалистического по своему направлению и самого вредного в церковном и государственном отношении. – Обзор штундизма и пашковщины нам показал, что как тот, так и другая, при всех своих крайностях и заблуждениях, удержали учение о личном Боге и об известных отношениях человека к Нему, удержали, так сказать, то, что составляет сущность, зерно всякой религии, – и потому не впали в безбожие. Толстовство же, наоборот, проповедует полное безбожие, хотя и говорит не мало о Боге. Пока толстовское мировоззрение не прививалось к народу, оно было ни более – ни мене, как богословско-философской доктриной, но с половины 80-х годов оно начинает быть сектантским народным движением. Оно успело привиться в губерниях Харьковской, Воронежской, в кавказское духоборчество, и имеет не малый успех среди штундистов. Не имея времени⁴⁷ говорить о постепенном росте и развитии толстовства, мы остановимся только на общей характеристике его со стороны религиозной и политической. Рассматриваемое с религиозной стороны, толстовство должно быть названо неверием в Бога личного, пантеизмом или даже атеизмом. В самом деле, разве не есть атеизм учение о том, что личного Бога нет, а Бог есть только премирный разум, сотворивший видимый мир, который, как получивший от Бога свое бытие, и есть истинный Сын Божий отсюда отрицание Второго Лица Пресв. Троицы и непризнание за Иисусом Христом богочеловеческого достоинства. Не нужно, кажется, говорить о том, что толстовство отрицает все, что нашею церковью признается, не только ее установления, таинства и обряды, но даже и все основные догматы христианства; довольно заметить, что со стороны крайнего отрицания эта секта опередила все доселе известные в истории нашего сектантства толки. Но суть толстовства заключается не в его религиозном учении, которое очень несложно, а для народа и мало понятно, а в его социально-политических воззрениях, развиваемых хотя и на почве религиозной, но в духе анархии и прямого социализма. Толстовство сулит своим последователям «царство Божие» на земле. Но что оно разумеет под таким царством? Такое устройство человеческого общества, чтобы все были равны, чтобы не было ни начальства, ни подчиненных, ни бедных, ни богатых, отсюда – отрицание власти, как насилия, как зла; уравнение бедных и богатых по учению последователей толстовства, должно произойти чрез отобрание у богатых их имущества, у землевладельцев их земли, и чрез раздел всего поровну между всеми способными к физическому труду. Корень всякого зла, по учению толстовства, – идея ассоциирования, и всякая ассоциация – зло. Церковь – не христианское учреждение, а ведомство православного исповедания; она якобы развращает людей, служа грязным целям ассоциации. Такое-то учение представителя толстовства, вроде князя Хилкова в Харьковской губернии, стали прививать народу. Что касается метафической стороны этого учения, то она по своей отвлеченности плохо усвояется простецами; но с своей отрицательной религиозной стороны, которая, кстати сказать, совпадает с учением штундистов и пашковцев, оно нравилось им, так как обещает спасение без всяких подвигов и нравственных усилий со стороны человека, не требуя от него ни молитвы, ни поста, ни соблюдения обрядов, ни совершения таинств и т. п. Поэтому, нередко крестьяне, отзываясь о штундизме, говорят: «уж очень легкая эта вера». Но особенно привлекательным и заманчивым для неразвитого крестьянина, живущего в тяжелых условиях, является социалистическое учение толстовства, как оно пропагандировалось в Харьковской и Воронежской губерниях: «Податей не платить, детей на военную службу не отдавать, землю у землевладельцев отнять, стать богатым без труда, с полицией и судами никакого дела не иметь, никому не кланяться, не повиноваться, никаких законов и правительственных распоряжений не исполнять, быть всегда и везде полным и самовластным хозяином и т. п. (Деян. 3 Миссионер. Съезда, стр. 162). Да не рай ли это земной для крестьянина?! А толстовцы и говорят, что должно наступить «царство Божие на земле».

Изложенное учение толстовства довольно скоро и прочно прививается в тех местах, где прежде существовали какие-нибудь рационалистические секты, – особенно, например, штундизм, пашковщина и духоборчество. По замечанию одного исследователя, «оно незаметно ассимилируется с ними и затем уже, как более свежее и более богатое умственными силами, начинает постепенно подчинять себе все другие сектантские лжеучения». А вот отзыв харьковского духовенства о пропаганде толстовства среди сектантов. «В последнее десятилетие многочисленные агенты графа Л. Толстого с особенною ревностью и энергией начали стремиться к тому, чтобы слить все разнообразные учения рационалистического сектантства с учением своего лжеучителя. С этою целью они распространяют среди штундистов составленный Толстым «катехизис братства Иисуса» (штунды), по внешнему своему плану напоминающий катехизис православной церкви митрополита Филарета. В катехизисе этом, однако же, сектантские учения и в частности учение штундизма почти совсем не затрагиваются, но за то со всею ясностью и полнотой излагается лжеучение Толстого. Стремления агентов его в значительной степени начинают уже находить свое осуществление. Сектантские лжеучения мало-помалу теряют свою самостоятельность и оригинальность, объединяясь с учением Толстого. Под влиянием последнего, сектанты охладевают к чисто религиозным вопросам и становятся на почву социалистическую и даже нигилистическую. Плоды толстовства успели уже печально сказаться и в действительной жизни. Так некоторые толстовцы в Харьковской губернии отказываются от уплаты податей и поступления в военную службу. Понимая, что в учении православной церкви лежит могущественная православная нравственная опора существующего государственного порядка, харьковские толстовцы говорят: «як бы не було попив, то ни було б и царив, не було б ни войска, ни судив, ни спранников, ни губернаторов; не бралы б з нас и гроший на подати». Как следствие таких воззрений, было то, что некоторые толстовцы Харьковской губернии отказывались принять присягу на верноподданничество Государю Императору Николаю Александровичу. Подобные воззрения толстовцев, как сказано выше, проникают и в южнорусский штундизм. Так, один штундист, беседуя с православным, имел дерзость сказать: «вот как бы наша сила набралась, как бы были все штундовые, то нам никого бы тогда не надо было, мы бы «стасовали» (упразднили) и церковь, и правительство, и царя» (М. О. 1897 г. февр. кн. II, стр. 177).

Но не довольно ли нам приводить доказательств того, что толстовство является не столько сектою религиозною, сколько социально-политической, и не пора ли заключить свою речь об нем словами одного исследователя, близко знающего интеллигентных последователей толстовщины: «эта новейшая форма нашего сектантства укрывает под своею ферулою интеллигентов социалистического образа мыслей, которые в свою очередь начали безнаказанно посевать семена безбожия и анархии и в среде народной, маскируя религией в глазах правительства и пред народом свои противогосударственные затеи» (Деян. 3 Мисс. Съезда, стр. 191).