1899 г.

По распоряжению С. Петербургского митрополита Антония, 1-го октября 1899 г. во всех церквах столицы и епархии совершены были заупокойные моления о в Бозе почившем С. Петербургском митрополите Исидоре, в память столетия со дня его рождения. Покойный владыка только 7 лет не дожил до столетия. В его лице сошел в могилу живой свидетель церковной жизни нашего отечества за последние 60–70 лет. Имя митрополита Исидора, между прочим, тесно связано и с церковной жизнью Кавказа, где он 14 лет (1844–1858 гг.) был экзархом Грузии. Вообще на долю почившего владыки выпало служить среди обстоятельств, требующих большой осторожности от предстоятеля Церкви. Воспитанный под мудрым и строгим руководительством знаменитого Московского митрополита Филарета, в епархии которого он начал епископскую службу в звании викария Московской митрополии (с 1834 г.), покойный владыка служил затем епископом в Западном крае (с 1837 года – епископ Полоцкий и Виленский, с 1840 г. – архиепископ Могилевский) в тревожное время умиротворенья этого края после польского мятежа и воссоединения униатов. Отсюда архиепископ Исидор назначен был экзархом Грузии во время борьбы с горцами и затем, после небольшого сравнительно перерыва – служения в Киеве в сане митрополита (1858–1880 гг.), мы видим его в ответственном звании первенствующего члена Св. Синода и митрополита С. Петербургского, в неспокойные 60-е и 70-е годы, когда русской Церкви пришлось считаться со многими противохристианскими веяниями, когда членам Синода приходилось нести усиленные труды по переводу Священного Писания на русский язык, по устройству новых епархий, реформированию духовно-учебных заведений применительно к новым требованиям времени и проч. «Митрополит С. Петербургский – тот же мученик, – сказал покойному лаврский уважаемый старец, к которому смиренно пошел за духовным утешением митрополит Исидор, отъезжая в столицу. В то время это действительно было так. Но мудрость покойного, его необыкновенная осторожность, вдумчивость, постоянное благодушие, которым он отличался, несмотря на суровую школу жизни¹⁸, дала ему возможность восторжествовать над встречавшимися препятствиями в его церковно-административной работе. Такие люди, как митрополит Исидор, при жизни обыкновенно не бросаются в глаза своей деятельностью, совершая ее тихо, спокойно и вдумчиво; но позднейший историк Церкви, без сомнения, с благодарностью отметит, что в его управлении Церковь наша, в тревожную пору брожения умов, ломки общественной и сложившихся веками воззрений, прожила сравнительно спокойно, хотя и должна была усиленно работать, применяясь к новым условиям существования.

Деятельность митрополита Исидора на Кавказе совпадает с порой расцвета его сил. Стоит почитать сборник его проповеднических трудов, и при беглом обзоре можно увидеть, сколько пришлось ему поработать на Кавказе. Нужно иметь при этом в виду, что работать приходилось здесь в исключительных условиях. Трудно поверить, что в то время экзарх Грузии не имел даже своей канцелярии и ни одного духовного правления на все огромное пространство его епархии, так что все бумаги ему приходилось вести лично самому. Не было даже квартиры для экзарха; теперешний экзаршеский дом приобретен благодаря стараниям владыки Исидора. Трудность служения на Кавказе обусловливалась давним неустройством Церкви и неспокойным положением всей страны. Всего прошло 40 лет со времени отъезда митрополита Исидора из Тифлиса, а, между тем, странно читать, что во время путешествий по епархии восемь раз жизнь его подвергалась опасности, и три раза он едва не попал в плен к горцам. Приходилось нередко ездить верхом по горам, переправляться в брод через горные реки. Однажды, – читаем в дневнике покойного митрополита, – 15 вооруженных горцев стерегли его проезд с целью захватить важное духовное лицо и получить за него богатый выкуп; экзарх ехал без конвоя и, выехавши очень рано, в неурочное время, как-то тихо проследовал мимо спокойно спавших горцев, которые погнались за каретой, когда уже было поздно...

В другой раз экзарх ехал верхом по берегу Черного моря; дорога была очень узкая; дул сильный ветер. Вдруг хлестнула такая сильная волна, что сзади шедшая лошадь, навьюченная архиерейским облачением, снесена была в море... Экзарх благополучно миновал опасное место. Вот еще случай. Экзарх ехал верхом вместе с князем Воронцовым, наместником кавказским. Дорога шла лесом. Один из конвойных казаков почему-то неожиданно раскрыл дождевой зонт. Лошадь экзарха испугалась и понесла. Впереди стояло очень большое дерево, толстые сучья которого низко перекидывались через дорогу. Предстояла опасность или быть сброшенным с лошади, или на всем скаку испуганного животного удариться головой о толстый сук дерева и получить верную смерть. Владыка не растерялся и успел вовремя схватиться руками за сук дерева и повис на нем, а лошадь промчалась далее.

Покойный митрополит пользовался искренней любовью кавказцев, начиная от представителей власти и кончая простым населением. Как на особенность его служения на Кавказе, нужно указать на его митрополичий сан, который он получил за два – года до отъезда с Кавказа, в звании экзарха Грузии (в 1856 году во время коронации Императора Александра II). Немногие оставшиеся в живых духовные лица, служившие при экзархе Исидоре, и доселе вспоминают о нем, как об архипастыре добром, широко благотворительствовавшем, кротком и чрезвычайно доступном. Памятником его заботливости о христианском просвещении паствы остается и доселе существующее «Общество восстановления христианства на Кавказе», учрежденное по его инициативе, при поддержке наместника края кн. Варятинского. Продолжительная и плодотворная служба митрополита Исидора на Кавказе незабвенна будет в истории нашего края, и имя его останется выдающимся среди экзархов Грузии.