Х. Скопцы

По судебному процессу о скопцах Вышневолоцкого уезда, бывшему в г. Твери в 1888 году 16–21 ноября⁵³

Судебные процессы о религиозных сектантах, по временам возникающие в разных местах, имея весьма важное значение в смысле более действительных мер против распространения раскола и сектантства, в то же время весьма важны и для науки о расколе и сектах. На этих процессах нередко обрисовывается та или другая секта с новых сторон, иногда раскрываются, так сказать, самые тайники ее, и во всяком случае дается много материала для характеристики ее. Умелое ведение дела судебными властями заставляет, как подсудимых, так и свидетелей по делу, входить в разъяснение таких подробностей из жизни сектантов, которые при других способах знакомства с сектантством мало доступны. Не говорим уже о том, что эти процессы дают обильный материал для внешней истории той или другой секты.

Поэтому, нельзя не пожалеть о том, что далеко не все такие судебные процессы бывают обнародованы в печати. К таким процессам, о которых еще доселе ничего нигде не сказано в печати, относится очень крупное дело о скопцах, разбиравшееся в г. Твери, Тверским Окружным судом в 1888 году с 15 по 21 ноября⁵⁴.

Дело это по своей важности может быть поставлено на ряду с известными процессами о скопцах Кудриных в Москве, Плотициных в Моршанске и др.

Печатные сведения о скопцах в Тверской губернии настолько скудны, что, можно сказать, исчерпываются несколькими строками; но при всей своей скудости они все-таки показывают, что скопчество возникло здесь очень рано: оно было заметно здесь еще при жизни основателя секты – Кондрата Селиванова. Так, в 1832 г. обнаружены были 68 скопцов, из которых 43 человека принадлежали Бежецкому уезду, остальные 25 – частью Новоторжскому, частью Вышневолоцкому⁵⁵. Затем, возникали дела о скопцах в Тверской губ. в 1847 г. (о скопце дворовом человеке Морозове), в 1849, 1860, 1851, 1858 и 1861 годах. В 1849 году были препровождены в военную нестроевую службу в Закавказский край скопцы – удельные крестьяне Никита Филиппов и Ефим Иванов – из Бежецкого и Вышневолоцкого уездов (Бежецкого – приходов: Трестенского и Толмачевского; Вышневолоцкого – с. Назарова, – из селений удельного ведомства – Высокого, Старого и Толмачей). В 1850 г. возникало дело о скопце Федорове; а в 1857, 1858 и 1861 гг. о скопцах дер. Кузнечихи, Вышневолоцкого уезда.

Хотя с 1861 года мы не находим упоминания о скопцах в Вышневолоцком уезде, однако несомненно, что существование их в уезде не только не прекратилось, но даже усилилось, благодаря появлению новых руководителей секты. Это и подтверждается вышеупомянутым делом, разбиравшемся в Тверском Окружном суде, которое известно под именем дела братьев Федосеевых. – Дело это началось по доносу одного крестьянина дер. Знаменского, Петра Фадеева, который, поссорившись с одним видным последователем скопческой секты той местности, стал зорко наблюдать за сектантами.

С доносом на секту Петр Фадеев, по его словам, обратился сначала к Тверскому губернатору; но долго не зная о последствиях своего доноса, он обратился с тем же к воинскому начальнику, который посоветовал ему подать второе прошение на имя губернатора. – Началось следствие. По расследованиям судебно-полицейской власти в 1886 году оказалось, что действительно в нескольких волостях Вышневолоцкого у. скопчество сильно развито. Насколько нам помнится, оно обнаружено в следующих деревнях: Федове, Береговой, Кочках, Куничихе (не Кузнечихе ли?), Сергиине, Горках, Братском, Попове, Зорькове. По первоначальному следствию, заподозрено было в скопчестве до 170 человек; но мнением Медицинского Совета эти 170 лиц по отношению к оскоплению были подразделены на три категории: к первой отнесены те, которые имеют несомненные следы оскопления; ко второй – такие, об оскоплении которых можно было только предполагать с большею или меньшею вероятностно, и к третьей, наконец, такие, о которых нет оснований сказать, что они оскоплены. – Сообразно с этим мнением Медицинского Совета, к ответственности были привлечены лица только первой категории, каковых оказалось 24 человека. Дело об них разбиралось в Тверском Окружном суде с 15 до 21 ноября 1888 года. Во главе всех подсудимых стояли братья Егор и Филипп Федоровы Федосеевы, почему и самое дело называется делом братьев скопцов Федосеевых. Среди прочих подсудимых многие или принадлежали к семейству этих скопцов, или находились с ними в близких родственных отношениях⁵⁶.

Посмотрим теперь, как и с каких преимущественно сторон обрисовалась секта скопцов в Вышневолоцком уезде на упомянутом судебном процессе. – Прежде всего о времени появления секты и ее постепенном росте свидетельские показания подтверждают вышесказанное нами, что секта скопцов исстари свила себе гнездо в Вышневолоцком уезде. Так, по показанию одного свидетеля, крест. Павла Данилова, отец одной подсудимой Агафьи Ивановой Рябковой «был скопец и был сослан лет 60 тому назад» (т.е. около 1838 г.); а другой свидетель, крест. дер. Куничихи Иван Маслобойщиков, показал, что скопцы у них «ведутся исстари, лет 55 тому назад». Определяя время первоначального возникновения секты, свидетели указали также и на то, к какому приблизительно времени относится последнее о них дело (до следствия 1886 г.). В этом отношении показания их почти совершенно одинаковы, – именно: прошло около 30 лет с тех пор, как скопцов Вышневолоцкого у. судили; значит это было в конце 50-х или в начале 60-х годов. – Главная роль в распространении секты в 60-х годах приписывается крест. дер. Федова Филиппу Федорову Федосееву. Об нем из судебного процесса сделалось известным, что он в конце 50-х годов попал в острог за какое-то противление помещику. Когда же он был выпущен из острога, то, явившись в свою деревню Федово, начал деятельно пропагандировать скопчество. Отсюда можно заключить, что сам Филипп Федосеев был совращён в скопчество и, вероятно, оскоплён в остроге. Подобные примеры в истории скопчества бывали нередко. Первыми последователями Филиппа были его братья Егор и Поликарп, из которых последний был самым старшим. Вот, напр., как показывали на суде относительно распространения секты Филиппом два свидетеля. Показание крест. Петра Фадеева: «секта распространившись лет тридцать; Филипп Федосеев попал в тюрьму. – и после выхода он принес эту секту; к нему пристал Егор Федосеев, затем Поликарп Федоров, Федот Федоров, потом и женщины. Сначала их называли богомолами». Показание другого свидетеля, крест. Якова Бурдина: «Когда Филипп вышел из острога, с тех пор и началось; за ним Егор, потом Поликарп; молодые за ними, –и образовалась у них шайка своя». Кроме Филиппа, видная роль в первоначальном распространении скопчества в той местности приписывается какому-то таинственному выходцу с Афонской горы, который в качестве странника, с сумою за плечами, явился в 1863 году. Впрочем, необходимо заметить, что более указывали на этого странника сами подсудимые-скопцы, с целью ослабить свою преступность. Так, Егор Федоров говорил на суде, что этот восточный человеке (имени которого он не знает), явившись в дер. Федово, стал убеждать их оскопиться и указал на Свящ. Писание, которое повелевает сделать это. Они убедились, – и он оскопил их: «сначала стариков, а потом и молодых, которые заявили, что они не хотят отстать от стариков и также хотят спасения». В этом представлении дела слышится ложная нотка. Из дела видно, что оскопление производили в довольно широких размерах, не этот какой-то выходец с Афонской горы, а сами братья Федосеевы. – Как бы то ни было, в начале 60-х годов образовалась в дер. Федове и соседних, по вышеприведенному выражению одного свидетеля, «своя шайка» скопцов. А так как известно, что ни одна из сект не отличается такою ревностью к пропагандизму, как секта скопческая (у неё это возведено в догмат, и всякий успевший оскопить 12 человек, возводится в чин архангельский), то понятно, что с течением времени стали появляться все новые и новые жертвы скопческого фанатизма. Оказывается, что скопцы Вышневолоцкого уезда также были неразборчивы в средствах совращения и соблазна, как и другие последователи этой изуверной секты. Они прибегали и к уговорам, и к обольщению своим богатством и довольством, и к притеснению православных, и прямо к насильственному оскоплению, и, наконец, к некоторым совершенно особого рода средствам. – Укажем здесь на несколько таких случаев, о которых сделалось известным на судебном процессе из свидетельских показаний. – К одному из видных последователей скопческой секты Павлу Иванову Тулину, крест. дер. Братского (?), часто ходила жена соседа, крест. Егора Чубашева на поселки. Егор ее останавливал, но она говорила, что Павел веры хорошей. Раз пришел к Павлу и сам Егор Чубашев, и Павел начал увещевать его, говоря: «нужно оставить свои грубости, ты ходи ко мне, а я к тебе, оставь говядину есть, вино пить, табак курить, удаляйся от баб своих». На это Чубашев ответил: «все оставлю, а от бабы не могу удалиться, потому... придется отрезать». Что же касается жены Егора, Дарьи Ерофеевой, то она, можно сказать, была только на один шаг от окончательного уклонения в секту. По словам ее, она часто ходила к Павлу Тулину, «у которого был разговор божественный». Павел советовал ей отдаляться от мужа, потому что с мужем – грех, также советовал не есть говядины, что вино и пиво – грех, замуж выходить – грех. Эта вера понравилась Дарье, – и она уже намеревалась перейти в нее, но только не дозволил муж. Кроме Дарьи, и многие другие женщины показывали на суде, что скопцы приглашали их в свою веру: то советовали не ходить замуж, то уйти «в пустынь», то не жить с мужем. Но более подробные показания о стараниях скопцов совращать православных дали два свидетеля: местный волостной старшина и крестьянин Петр Фадеев. Несомненно, вожакам скопческим хотелось завлечь в свое общество местное «начальство», чтобы под прикрытием его беспрепятственно отправлять свои радения. Старшина любил читать книги Свящ. Писания. Но вот он стал нередко слышать от скопцов, что по книгам не спастись, много там неправды: «можно жить без книг». В 1879 году особенно часто стали приглашать его к себе скопцы, – и из них больше всего Иван Тарасов, который часто говорил старшине: «у нас строго и чисто – не пить, не есть мяса, к девкам не ходить». Все эти убеждения настолько повлияли на старшину, что он согласился даже подвергнуться особому чину принятия в их общество, о чем сам рассказывал на суде. Раз, поздно ночью его привели к дому крест. Ивана Тарасова; дом был во дворе. Когда старшина входил в избу, его встретил скопец-крест. Михаил Яковлев с образом-складнем и свечей и сказал: «молись» причем замахал белым платком. Потом он же спрашивал старшину: «кого порукой поставишь»⁵⁷. После этого одна из присутствовавших женщин взяла фотографическую карточку и сказала: прикладывайся к Божьей Матери. Затем началось радение, о котором старшина рассказал очень кратко; отметим только, что во время радения молились на какую-то женщину. – Несмотря на все старания скопцов, старшина к секте все-таки не пристал. Не пристал к ней и другой крестьянин Петр Фадеев, на совращение которого не мало потратил усилий вышеупомянутый нами Павел Тулин. У Петра с Павлом однажды был такой разговор:

– Брось трудиться, последуй в нашу секту: брось водку пить, мясо есть, особенно от закона отстань, – говорил Павел Петру.

– Не могу. – отвечал Петр; я еще в своих летах.

– Есть средство, или дело отстать, – продолжал убеждать Павел.

– Скажи.

– Нет, когда пристанешь к нам, скажу.

Но так как Петр Фадеев не пристал, то Павел Тулин, как человек богатый, стал сильно теснить Петра, особенно эти притеснения стали тяжелы, когда Павел сделался сельским старостой. Это побудило Петра Фадеева следить за скопцами и потом сделать на них донос, о чем сказано выше⁵⁸. Из этого случая уже видно, что скопцы прибегали к притеснению православных, как к средству привлечения в секту. Но вот и еще два показания свидетелей в том же роде. Крестьянин Яков Бурдин показывал, что скопцы «весьма стесняли Николая Поликарпова (племянника Федосеевых и сына скопца Поликарпова), зато, что он не хотел перейти к ним и согласиться на вылегчение». «А когда вылегчили, прибавил свидетель, он уже к ним пристал». Крестьянин деревни Деменца Василий Козлов показывал, что «стесняют свои деревенские скопцы нас во всякой безделице и стараются произвесть в свою секту». Наконец, из дела стал известен случай прямого насилия, учинённого скопцами. Такое насилие было совершено над сейчас упомянутым нами Николаем Поликарповым. Со слов самого Поликарпова, один свидетель рассказал на суде об этом следующее. Раз в воскресенье после обедни Егор Федоров Федосеев пригласил к себе в гости племянника Николая, который любил выпить. Пред чаем Егор поднес племяннику две рюмки чего-то красного (якобы настойки). Тот выпил и очень скоро заснул, «а проснувшись смотрит и нет ничего (т.е. половых органов): только мокренько» (буквальное показание свидетеля). Очевидно, операция оскопления произведена была над сонным. Но после того, как это печальное дело совершилось, Николай Поликарпов волей-неволей крепко примкнул к секте: «а когда его вылегчили, припомним показание другого свидетеля, он уже к ним пристал». Действительно, таким несчастным, насильно оскопленным, положительно ничего не остается делать, как сделаться последователями их убийц, потому что актом оскопления они, так сказать, отрезываются от жизни и обычных житейских радостей и удовольствий: вне скопчества для них нет интересов. И настолько они после того примыкают к секте, что никоим образом не хотят выдать виновников своего несчастья. Так, тот же Николай Поликарпов, который рассказал все нами вышеизложенное свидетелю, на суде не хотел признать справедливости этого, а, напротив, настойчиво утверждал, что оскопление он совершил сам над собою. – Наконец, очень большое значение в деле совращения православных в скопчество имело и богатство скопцов. Многие свидетели на суде указывали на это обстоятельство; так, один (крестьянин Петр Фадеев) говорил, что скопцы соблазняли его тем, что после перехода в секту, можно бросить трудиться; другая (крестьянка Анисья Кирбасова) показывала, что одна скопчиха «призывала ее в веру и обещала, что она нужды не увидит, если перейдёт в веру»; третий (крестьянин Степан Капустин) сообщил, что Егор Федосеев приглашал его вместе «торговать», четвертый (Андрей Трофимов) признался, что скопцы соблазнили его тем, что «у них – хорошо, что пророки – люди зажиточные». И действительно, как сами скопцы, почти по единогласному показанию свидетелей, были люди зажиточные, так и все переходившие в их секту становились также людьми более или менее состоятельными. Так, напр., относительно Павла Иванова Тулина свидетель Егор Чубашев показывал, что «Павел Иванов жил сначала бедно, а теперь стал так богат, что против него, да против Федосеевых и крестьян нет, – это с тех пор, как они перестали водку пить, мясо есть... Павел накупил себе земли, продаёт сено, (стал помещиком. – из показаний другого свидетеля): нам, говорят, Бог подает». – Кроме всех вышеизложенных способов совращения, более или менее обычных в секте скопцов, в деле о вышневолоцких скопцах, мы встретились с одним способом совращения – совершенно необычайным. Так как на суде об этом давала показание одна девушка 11 лет, то показание ее было весьма нескладно и запутанно. Но вот что можно было понять из него. Егору Федорову хотелось оскопить одну девушку – подругу свидетельницы – Анну Алексееву. За это он предлагал последней «два рубля и ситцу». Кроме того, он прибёг к запугиванию воображения девушки «каким-то богом», «у которого пять ног, пять рук, хвост, огонь из рта, 5 рог с копытами». «Бога этого» Егор Федоров привёз из Москвы, и он стоял среди пола и к нему прикладывались. И действительно, девушка настолько напугалась этого «бога», что он стал казаться ей во время сна, и она вследствие этого впадала в бессознательное состояние⁵⁹. Прием девушки в секту был совершён, и при приеме «ей разрезали палец» (sic.).

Таковы разнообразные способы совращения в скопчество, употреблявшиеся скопцами Вышневолоцкого уезда. Их усердие в этом отношении не оставалось безрезультатным; напротив, из дела видно, что скопчество развилось там сильно, так что, по выражению одного свидетеля, под суд попала только меньшая часть скопцов. Успехи скопцов производили настолько сильное впечатление на православных, что одному из свидетелей казалось, по его характерному выражению, что «если что или что, то они могут пол-России, а не то и всю Россию» (показание крестьянина Василя Козлова, из дер. Деменца).

Согласившихся перейти в секту скопцы принимали особым обрядом. Мы выше имели случай привести показание о принятии в секту волостного старшины; но много подробнее и интереснее сообщил об этом на суде другой свидетель, крестьянин Андрей Трофимов. Считаем очень уместным привести здесь это показание буквально с небольшими только пояснениями. «Я был приглашен в эту секту», так начал свои показания Трофимов. Неоднократно он беседовал с скопцами, – и расспрашивал, – какая у них вера, – и всегда слышал от них почти один и тот же ответ: «вера самая истинная: – не пить, не курить, мясного не есть». Результатом одних ли этих разговоров, или и еще чего-нибудь было то, что Андрей Трофимов и с женою согласился перейти в секту. И вот над ним совершается своего рода «чиноприем». «Привёл меня, показывал Трофимов на суде, в дом Кирилла Леонтьева, Егор Богданов, и становит в сенях. Здесь сделали мне наставление кланяться Дарье Михайловой (скопческая богородица). – Вхожу, горят свечи. «Зачем, Андрей, пришел?» спросили меня. «Спасенья искать». «Хорошее дело: нужно поддержать себя... младенцев не крестить и на свадьбу не ходить». Привели жену и встретили ее также. Скоро после того свечи погасили и уселись по местам. Потом начали петь стихи и пошли в кружок – одна за другой – по солнцу: потом попели сидя. Начали спрашивать: дай какое-нибудь ручательство⁶⁰? Показывают портрет в раме, надпись: «Пресвятая Богородица». Дальше – больше. Крестились обеими руками, хлопали в ладоши. Есть у них какие-то пророки; один пророк что-то постоянно говорит, а ты должен стоять и молиться на него. Дарья Михайлова в роде богородицы, все сидит и подушка под ж...и. Мужчины и женщины были в длинных белых рубашках, а в руках платки, красных не было. Платки держать, полагать надо, для опотения со всего течет. Мужчины надевали рубашку на голое тело, подпоясывались узенькими поясками. Моление в тот раз продолжалось часа три, пока не перепели все стихи; когда была самая сильная скачка, то кричали: ай дух, ой дух, ох, ох... Было и пророчество; пророчица говорила «с вывороченными глазами».

Временем собраний (радений) скопцов, были ночи под праздники, – и преимущественно (по показанию свидетелей) – под Введение, Рождество Христово, около Троицына дня, Преображения, на день Михаила Архангела, на Власов день; бывали собрания и на масленице. Обыкновенно, радения происходили в избах, обращенных окнами на двор, причем еще окна занавешивались. На дворе во время радений всегда ставились сторожа или «караул». До начала дела в 1886 году эти собрания скопцов происходили довольно часто – и преимущественно в деревнях: Федове, Береговой, Кочках, Братском, Сергиине и др. Они иногда бывали многочисленны, – собиралось человек до 40–50. Кроме пения стихов, радений и пророчеств, о чем нами сказано выше, на таких собраниях совершалось иногда причащение крендельками, потому что один свидетель показывал, что «присутствующим там раздавали крендельки». На православных скопческие радения производили ужасающее впечатление, так что, по показанию одной свидетельницы, когда она услыхала раз, как «скопцы скачут, хлопают в ладоши и т. п., то это так напугало ее, что она еле ноги удрала, страшно!»

Вот в существенных чертах все более важное, что нами вынесено из судебного процесса о скопцах Вышневолоцкого уезда, происходившего в 1888 г., в г. Твери, и что своевременно занесено было в тетрадь. Мы конечно не старались особенно заносить в свою тетрадь те подробности из дела, которые для характеристики секты скопцов или вовсе не имеют никакого значения, или же имеют в этом отношении весьма малое значение⁶¹.