LXVIII. Правление Ионафана

После смерти Иудиной, усилились беззаконные в пределах Израилевых, и Вакхид поставил их начальниками бедствующей страны; они же мстили и ругались друзьям Иудиным. Велика была скорбь в Израиле, какой не бывало с тех пор, как перестали в нем являться Пророки. Собрались приверженцы Иудины к брату его Ионафану, и единодушно избрали его вождем в Израиле. С тех пор искал умертвить его Ваухид; но Ионафан, вместе с Симоном и присными своими, удалился в пустыню Фекуа. Там послал он брата Иоанна, с запасами воинскими, к жителям той страны, которых почитал себе приязненными; но они убили Иоанна; Ионафан взыскал на них кровь брата своего. Вакхид последовал за Маккавеями, на берег Иорданский, и настиг их в день субботний. «Ополчимся ныне за души наши, сказал дружине своей Ионафан, ибо отовсюду враги и вода Иорданская нас окружает, с болотом и лесами; некуда спасаться бегством; но возопием к нему, да избавимся от врагов наших.» Загорелась битва; Ионафан устремился на Вакхида; вслед за ним бросился в Иордан; переплыла реку вся его дружина, и в сей день пало до тысячи человек на стороне врагов.

Вакхид возвратился в Иерусалим и стал укреплять многие города, по всей земле Иудейской, чтобы держать её в покорности; захватил также заложников, из детей старейшин, и заключил их в крепости Сионской. В то же время нечестивый Первосвященник Алким начал разорять дело Пророков, стену внутреннего двора святилища; но во время разорения внезапный недуг поразил Алкима, онемел он и расслаб и испустил дух, в жестоких мучениях. По смерти его, Вакхид возвратился к Царю, и два года отдыхала земля Иудейская. Опять покушались беззаконные схватить Ионафана и призвать Вакхида; но Маккавеи избежали их злобы и наказали смертью виновных; сами укрепились они в городе Вефваме, что в пустыне. Там тщетно осаждал их Вакхид, а между тем часть часть дружины Маккавейской ходила по окрестным пределам, непрестанно усиливаясь и одерживая успехи над врагами. Утомился наконец вождь Сирийский и стал негодовать на людей беззаконных, советовавших ему неудачный поход сей; многих из числа их предал он заслуженной казни. Услышав о том Ионафан, предложил ему мир, и обменявшись пленными, заключил с ним клятвенный договор, чтобы уже он не воевал более землю Иудину. Так водворилась наконец тишина в Израиле; Ионафан, обитая в Махмасе, стал управлять народом.

Не много лет спустя, Александр, сын Антиоха Епифана, восстал против Димитрия и овладел Птолемаидой. Смутился Димитрий, и желая приобрести благосклонность Евреев, послал ласковые грамоты к Ионафану, велел возвратить ему заложников и дал власть собирать у себя воинов. Ионафан стал обитать в Иерусалиме и обновлять его разрушенные стены; иноплеменники бежали из всех мест, укрепленных Вакхидом. И новый Царь Александр, услышав о доблести Маккавеев, искал приязни Ионафана и назначив его Первосвященником, прислал ему в дар порфиру и златой венец; на праздник кущей, впервые облекся Ионафан, в одежды сана своего, и собрал многочисленное войско. Тогда еще более умножил льстивые свои обещания Димитрий; милостивым указом освобождал он Иудеев от всех налогов, прибавлял к их области пограничные участки и саму Птолемаиду уступал на иждивение святилищу; но Ионафан, помня прежнюю злобу Димитрия, не поверил словам его и держался Александра; победа оправдала сей выбор между двумя соперниками.

После падения Димитрия, Первосвященник вызван был Александром в Птолемаиду, где торжествовал он брак свой с дочерью Царя Египетского; там облек его порфирой и посадил с собой как друга, так что невольно умолкли клеветники, пришедшие обвинить его из Иерусалима. Чрез пять лет, одноименный Димитрию сын, вооружился против Антиоха, и военачальник его Аполлоний навлек на себя оружие Ионафана; он был поражен, в кровопролитной битве, и города Филистимские пали пред оружием Первосвященника.

Не прочен был союз Александра с Птолемеем. Честолюбивый тесть, под предлогом посещения Сирии, овладел всеми её твердынями, в коих с честью был встречен; приветствуемый на пути Ионафаном, он не смел однако его коснуться; но достигнув Антиохии, возложил на себя оба венца Сирии и Египта. Бежавший в Аравию Александр убит был изменниками, и скоро умер сам Птоломей; Царь Димитрий воспользовался его успехами. Между тем Ионафан стал осаждать крепость Иерусалимскую, именуемую краеградием, чтобы выгнать из нее стражу неприятельскую, но принужден был сам идти, на зов Димитрия, в Птолемаиду, с опасностью собственной жизни. Однако он умягчил дарами сердце Царево, получил от него многие льготы и три области в пределах Самарийских; но не долго опять продолжался мир. Трифон, бывший военачальник Александра, провозгласил Царем сына его, малолетнего Антиоха, и Первосвященник, верный Царю своему, послал на помощь Димитрию три тысячи воинов в Антиохию, которые спасли его от неминуемой смерти, посреди возмущения народного, поразив до ста тысяч мятежников.

Неблагодарный Димитрий не исполнил однако ничего, из обещанного им Первосвященнику, во дни опасности, и Ионафан принял сторону Антиоха, который , с своей стороны, послал к нему богатые дары и сосуды для храма, утвердил и умножил царственные и святительские права его. Ионафан вышел к нему на помощь, с вооруженной силой, покорил Аскалон и Газу, сразился с полками Димитрия в Галилеи, и оставленный своими в начале битвы, молитвой одержал победу.

Пользуясь временем благоприятным, Первосвященник отправил от себя посланников в Рим и Спарту, чтобы обновить и заключить с ними дружественный союз. Между тем, слыша о вооружении некоторых военачальников бывшего Царя Дмитрия, он рассеял полчища их, одним страхом имени своего, и победил Арабов в окрестностях Дамаска; брат его Симон успешно действовал против приверженцев Димитрия, в Аскалоне и Иопии. Первосвященник возвысил и укрепил стены Иерусалимские; но посреди славного своего правления сделался жертвой измены. Трифон, воцаривший Антиоха, умыслил сам похитить его престол, и зная верность Ионафана, искал умертвить его. Первосвященник встретил Трифона, сперва с сильным ополчением, но потом, обманутый его льстивой речью, последовал за ним в Птолемаиду, только с тысячью воинов; там ожидала их измена, ибо Трифон, заключив врата города, умертвил всех бывших с Ионафаном, и послал преследовать остаток дружины его в Галилее, но она спаслась. Горько плакал весь Израиль о своем великом вожде; окрестные народы надеялись опять покорить беззащитных.

Тогда Симон услышав, что Трифин собрал многочисленное войско, дабы сокрушить землю Иудину, взошел в Иерусалим и ободрил смутившийся народ: «вы знаете, сказал он, сколько я и братья мои, и весь дом отца моего, позвизались за храм и законы, и сколько видели брани и бедствий; все братья мои погибли ради Израиля и я остался один; ныне, во время скорби, да не пощажу души моей, ибо я не лучше братьев моих; буду защищать народ мой и святыню, и жен и детей наших, ибо собрались народы сокрушить нас, по своей вражде.» При сих словах возгорелся дух народа и все единодушно воскликнули: «будь вождем нашим, вместо Иуды и Ионафана, братьев твоих, сражайся за нас, и все, что повелишь, исполним.» Симон поспешил собрать воинов и укрепить стены Иерусалимские, послал дружину и в Иоппию, отколе изгнал неприятельскую стражу.

Поднялся Трифон из Птолемаиды и взял с собой пленного Ионафана; узнав об ополчении Симона, он послал сказать ему, что содержит в плену Ионафана за серебро, должное им Царю; если же даст ему Симон сто талантов серебра и двух сыновей Ионафановых в залог, отпустит брата его. Разумел Симон льстивые речи врага, но чтобы не подвергнуться вечному нареканию, что не хотел освободить брата своего, он послал к Трифону отроков и серебро, и не сдержал слова своего Трифон. Осажденные в крепости Иерусалимской просили у него помощи; но с какой стороны ни старался он проникнуть в Иудею, отовсюду встречал ополчение Симона, и без боя отошел в Галаад; озлобленный умертвил Ионафана на пути, и Симон послал взять кости брата своего, чтобы погребсти их в Модине, городе отцов своих. Там соорудил он великолепный памятник над гробом отца и братьев, с семью пирамидами; изваянными столпами и трофеями, которые видны были издали даже плывущим по морю, и горько плакал Израиль многие дни, о гибели вождя своего Ионафана.