Слово НА НОВЫЙ 1889 ГОД

Молю вас, братие, щедротами Божиими, не сообразуйтеся веку сему, но преобразуйтеся обновлением ума вашего, во еже искушати вам, что есть воля Божия благая и угодная и совершенная (Рим. 12:1,2).

Возьмем себе в напутствие на новый год это прекрасное наставление св. Апостола Павла, столь близкое к нашему настоящему положению относительно нашего века.

„Не отставать от века“ ныне признается правилом, обязательным для всякого мыслящего человека. В этом поставляется и честь, и польза, и преуспеяние современных людей и целых народов... Нельзя, говорят, отставать от века в деле образования и воспитания молодых поколений, потому что этого требует достоинство человека, честь государства и его значение в среде других народов. Нельзя отставать от других народов в увеличении армий, в изучении военного искусства, в усовершенствовании орудий и путей сообщения, потому что без этого можно лишиться своих владений, потерять свободу и стать рабами других народов. Нельзя отставать в развитии промышленности, так как отсталый в этом отношении народ, и при богатстве своей страны, может сделаться данником и жертвою корыстолюбия более предприимчивых и деятельных народов. Нельзя отставать и в области искусства, в удобствах и украшении жизни, так как просвещенному народу несвойственно и противно жить в условиях, в каких живут племена дикие и невежественные. Все это совершенно справедливо и с христианским учением совершенно согласно. Мы признаем и открыто выражаем это, вопреки мнениям многих современных мыслителей, будто христианство, как религия свойственная векам прошедшим, временам младенчества рода человеческого, задерживает движение нашего века к так называемому прогрессу. Если и есть христианские исповедания, относящиеся враждебно ко многим безусловно полезным усовершенствованиям нашего времени, то уже никак не православное исповедание и не Православная Церковь.

Но иное дело общие взгляды, общие начала и цели, принятые и преследуемые нашим веком – и иное дело развитие начал в подробностях и приложение их в жизни. Бесспорна обязанность человечества стремиться к совершенству, но с чего начинается усовершенствование, в чем состоит и какими средствами достигается полное и истинное совершенство, – эти вопросы ныне решаются до крайности различно. Всем естественно желать образования, свободы, независимости, довольства, благосостояния, но в определении сущности и границ всех этих искомых благ современные люди расходятся и противоречат друг другу. В этом разнообразии воззрений, и при искреннем желании найти верное решение столь важных вопросов, ныне можно совсем растеряться, а в жизни и деятельности можно сбиться с прямого пути. Это мы видим и в настоящее время. Против многого, что представляет нам настоящий век, возмущается христианская совесть. Политические волнения в среде христианских народов, недоброжелательство их друг другу, обуявший всех дух корыстолюбия, страсть к чувственным наслаждениям, расстройство семейной жизни, оскудение в людях честности, бескорыстия и верности, – все эти печальные явления, о которых в настоящий день и говорить прискорбно, убеждают нас, что наш просвещенный век больше обещает, нежели дает нам совершенства и счастья. Отсюда ясно, что мы не можем и не должны во всем идти за веком без осторожности и без оглядки, закрывши глаза.

Этого именно и требует от нас наставление Апостола, так настойчиво и с такою любовью нам предлагаемое: „умоляю вас, братия, милосердием Божиим, – не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная“.

Христианину, не утратившему совершенно познаний в учении своей веры и не порабощенному противохристианскими воззрениями, при беспристрастном размышлении, не трудно убедиться в божественной истине и благотворной силе этого апостольского изречения.

Но прежде всего, во избежание недоразумений, нужно иметь правильное понятие о том, что на языке Священного Писания разумеется под словом век сей. Точное понятие о значении этого слова преподал нам Сам Иисус Христос: „чада века сего, говорит Он, женятся и выходят замуж, а сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых ни женятся, ни замуж не выходят, и умереть уже не могут, ибо они равны Ангелам“ (Лк. 20:34–36). И так, под словом век сей разумеется вообще наша земная жизнь в ее противоположности жизни вечной: век сей и век тот. По самому этому противоположению видно, что жизнь века сего есть жизнь печальная и несоответствующая высшим стремлениям человека. В том веке – отсутствие телесных нужд и недостатков, бессмертие, ангельское совершенство знания и блаженство; здесь – тягостные житейская нужды, заблуждения, пороки, болезни, смерть. Причина этого великого различия между сим и тем веком есть грех, царствующий в мире. От извращения природы человеческой грехом произошли, по учению Слова Божия, печаль, или заботы века сего (Мф. 13:22), ложная мудрость века сего (1Кор. 2:6), хитрости и лукавства людей века сего (Лк. 16:8) и вообще все те бедствия внешние и внутренние, от которых уврачевать род человеческий пришел на землю Сын Божий, отдавший Себя, по слову Апостола, за грехи наши, да избавит нас от настоящего века лукавого (Гал. 1:4).

Этот длинный век, т. е. время земной жизни всего человечества и существование этого видимого мира началось с сотворения мира и человека, и окончится тогда, когда это угодно будет Тому, Которым и веки сотворены (Евр. 1:2). Но люди сами, для определения времени рождения и смерти частных лиц и смены поколений, возникновения и исчезновения с земли целых народов, и совершения тех или других важных событий, разделили этот век на части и главными образом, по общепринятому порядку, – на столетия. Что же? Это разделение между столетиями, или так называемыми веками, полагает ли какую-нибудь существенную грань, отделяющую один век от другого в самой природе вещей и самой жизни человечества? Нет; жизнь идет непрерывным ходом, мировые явления сменяются, люди рождаются и исчезают, не справляясь с нашим счетом лет, и вчерашнее переходит в нынешнее, прошлогоднее в новогоднее и жизнь прошлого века в новое столетие по непрерывному течению событий. И так, наш новый день, новый год и новый век суть простые числа, стоящие в нашем уме и памяти, не имеющие на жизнь никакого влияния и ничего с собой не приносящие. Что же здесь существенное, действительное? Смена событий, возникновение новых явлений из предшествовавших причин. Итак, наш век, породивший таких же людей, как были и прежде, с теми же силами, свойствами и стремлениями, есть часть того общего века, которым, по слову Спасителя, определяется жизнь всего человечества, – и люди девятнадцатого века ничто иное, как сыны века сего. Нет надобности доказывать, что и в наше время не уменьшаются ни заблуждения, ни пороки, ни бедствия сравнительно с веками предшествовавшими, а только видоизменяются. Многое поражает нас своею новостью, как и всегда поражали людей неожиданные события, появление великих гениев, смелые замыслы, неожиданные открытия, но в сущности все идет по старому. Современные человеческие усилия не изменили нашей природы, не влили в нее новых сил, не искоренили в нас склонности к греху, не прекращают бедствий, удручающих человечество.

Итак, наставление Апостола, сказанное христианам первого века, имеет силу на все времена, а следовательно и для христиан нашего века: „не сообразуйтесь веку сему“. Это значит: не почитайте образцом, или первообразом для ваших воззрений и, убеждений идеи и учения людей нашего века, кто бы они ни были, а особенно утративших цельность и чистоту веры Христовой; не ставьте законами для себя новые обычаи века, противоречащие божественным заповедям христианства; не увлекайтесь современными удовольствиями льстящими чувственности. Не стыдитесь мыслить, говорить и действовать истинно по-христиански. Не бойтесь ни упреков, ни порицаний; не гонитесь за веком; будьте самостоятельны.

„Но преобразуйтесь обновлением ума вашего“. Преобразоваться, обновляться умом, – что это значить? – Чтобы понять глубокое значение этих слов, надобно опять возвратиться к тому времени, когда они были сказаны. При первоначальном распространении христианства в Иудее господствовали суеверия, в язычестве – грубые заблуждения и пороки. Христиане, просвещенные учением Спасителя, озаренные благодатными дарованиями, утверждаемые в чистой жизни благотворными правилами и учреждениями были, по слову Спасителя, светом мира (Мф. 5:14). Но они входили в Церковь Христову из иудеев и язычников; в них могли быть остатки прежних верований, склонностей и обычаев. Мир, в котором дотоле они жили, мог быть для них и обольстительным и опасным, представляя им бесчисленные соблазны. Возрожденные благодатью Божией к новой жизни, они должны были свободною самодеятельностью совлекаться ветхого человека и облекаться в нового (Кол. 3:9), преобразоваться во всех силах духа и прежде всего в уме, чтобы под руководством веры вместо ума естественного приобретает ум Христов (1Кор. 2:16). Это делалось, конечно, не вдруг; а постепенно, – и не разом по отношению ко всем вопросам жизни, а к каждому отдельному случаю и предмету силою собственного размышления и усвоения воззрений христианских. Таким образом, первые христиане должны были постоянно справляться с учением веры и в нем искать разрешения трудных вопросов и недоумений. В помощь им, для этой цели учили и писали Апостолы, непрестанно проповедовали пастыри Церкви; для этого христиане приглашаемы были к постоянному и прилежному чтению божественных писаний, „пока не начнет рассветать день, и не взойдет утренняя звезда в сердцах их“ (2Пет. 1:19). И так как ниспадение даже с высоты истинного знания и нравственного совершенства всегда возможно, а в сынах века сего, – с которыми неизбежно христиане приходят в соприкосновения, – образ мыслей, стремления и обычаи постоянно изменяются, и между самими христианами всегда появляются люди неправомыслящие и неутвержденные в жизни: то во все времена, все христиане, желающие быть верными своему призванию, должны постоянно продолжать этот труд преобразования и обновления своего ума.

С этой точки зрения посмотрите на наше положение по отношению к нашему веку. Древние христиане держали себя по возможности в строгой отдельности и обособленности от остального мира в религии и образе жизни, но и им грозили опасности. А ныне заблуждения и пороки вторглись в самые недра христианства и овладели целыми народами, носящими христианское имя. Ныне в отчуждении от христианских верований и правил жизни полагается своего рода свобода. Наш век, подобно коню сбросившему с себя узду, несется неведомо куда вперед. Ослепленные проповедники новых учений кричат во все голоса: „не отставайте от века“! Христиане, не имеющие собственных убеждений, как бы отуманенные, без размышления, без сопротивления, толкая и поощряя друг друга, уносятся в это неизвестное вперед неудержимою толпою, с беззаботностью и даже с улыбкой самодовольствия. Ясно, что и тем, которые совсем изменили христианским убеждениям, и тем, которые запутались в разнообразии новых учений и нравственно расслабели под влиянием противохристианских обычаев, пора преобразоваться умами и обновиться. И живая вода, которая может освежить и обновить умы наши, как обновляла древних христиан, всегда готова для нас в не истекающем источнике божественного откровения. В усердное изучение его должны погружаться христиане, если хотят остаться верными своему призванию. Но великое наше несчастие состоит в том, что простой народ наш его не знает и подражает во всем людям, так называемым, просвещенным: а эти последние ни божественного откровения, ни духовных писаний его изъясняющих, – большею частью, – и знать не хотят.

Чтобы при самом изучении божественного откровения выйти на прямой и верный путь к обновлению ума нашего, нужно не удовлетворение только нашей любознательности, но паче всего – познание воли Божией: „преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы познавать вам, что есть воля Божия, – благая, угодная и совершенная“. Величайшие усилия самых высоких умов человеческих доказали, что все их познания о человеке неполны, все построения о человеческом совершенстве гадательны; от того и правила жизни, как средства для достижения совершенства, не верны, не тверды и противоречивы. Только Тот, Кто создал человека, знает что он есть и чем должен быть. Только Его воля может направить человека к тому первообразу совершенства, какой Он имел в уме Своем, когда сказал: сотворим человека по образу Нашему и по подобию (Быт. 1:26). И эта воля и этот идеал совершенства, могут быть нами узнаны только от Него Самого. Ни природа, ни изучение человека, ни история человечества не приведут нас к этому познанию. Его сообщает нам во всей полноте одно божественное откровение. В нем Бог благоволил открыть нам и Свой божественный образ, по которому мы созданы, и то, что Ему от нас угодно, и какими Он желает нас видеть. Созерцая Его образ и совершенства, сколько это для нас доступно, и сличая с Ним те черты, которых Он от нас требует, мы ясно видим, что можем совершенствоваться только по образу Создавшего нас. И чтобы по нашей ограниченности и поврежденности нашей природы грехом сделать доступным для нашего созерцания и уподобления невидимое Существо Божие, Бог послал к нам, на нашу грешную землю Сына Своего Единородного, Иже есть образ Бога невидимого (2Кор.4:4), в видимом образе Богочеловека, с нами жившего, к нам приблизившегося и даровавшего нам все силы и средства для деятельного единения с Ним и богоуподобления. Вот воля Божия о нас, по слову Апостола, благая, угодная и совершенная. Благая, потому, что в ней заключена и ею выражается бесконечная любовь Божия к нам; угодная, т. е. желательная, потому что человек, идущий по ее указаниям, с каждым шагом чувствует себя сильнее, довольнее, счастливее; совершенная, потому что объемлет весь мир и все человечество во всей широте и полноте их свойств, целей, обязанностей, взаимных отношений, состояний, возрастов, их настоящего и будущего.

Осуществлением воли Божией в жизни каждого истинного христианина оправдывается то различие, которое указал Господь между своими последователями и остальными людьми, назвав первых сынами света, а последних сынами века сего (Лк. 16:8). Первые, по слову Псалмопевца, ходят во свете лица Божия (Пс. 88:16), т. е. устремлением ума и сердца ко всесовершенному Образу Божию и к святым заповедям Божиими, они стараются о нравственном самоисправлении; вторые, не имея в своем сознании этого Образа, и не сличая, не проверяя с заповедями Божиими своих действий, ходят по воле своих помыслов, и неотразимо действующих в поврежденном человеке, чувственных вожделений и страстей. Первые все свои действия подчиняют господствующей в них мысли и забот о веке грядущем; последние все бытие свое, все счастье и надежды сосредоточивают в этой жизни. Первые, по выражению Апостола, имеют „чувства навыком обученные к различению добра и зла“ (Евр. 5:14); последние, тупея в своей совести и грубея в своем сердце, теряют это тонкое чувство, этот духовный вкус к различению во всем присутствии добра и примеси зла,

Вот где учением Слова Божия со всею точностью определяются для христиан отношения их к своему веку, разумеется, для тех, которые сами не смешались с людьми этого века и не огрубели нравственно вместе с ними. Верные правилам своей жизни добрые христиане легко различают, что в движениях нашего века есть истинно достойного, полезного и заслуживающего усвоения и подражания, и что ложно, вредно и опасно. Представим примеры. Самый строгий православный христианин, смотрящий на все без предубеждения, уверен, что для человечества необходимы науки и образование, так как само христианство есть высшее просвещение; но он не может не страдать, когда в его время просвещение из христианского превращается в языческое, и когда современное ему человечество, после многих предшествовавших христианских веков, ознаменованных истинными успехами, – отодвигается в решении самых главных вопросов человеческой жизни назад к темным временам языческой древности. Христианин по существу своему есть поборник и защитник всякого стремления к усовершенствованию, но ему страшно становится, когда с забвением усовершенствования нравственного, все успехи века полагаются в одних изобретениях и открытиях, направленных единственно к целям земной жизни, погребая дух под тяжестью забот фабричных, торговых и промышленных. Христианин знает, что самая сущность христианства состоит в освобождении людей от греха, а вместе с тем и от всех препятствий к деланию добра под покровительством власти и закона, в чем он и полагает истинную свободу; а сыны века сего требуют неограниченной воли и простора; чтобы ходить в похотях сердец их (Рим. 1:24) и думают предложить путь к совершенству и благополучию чрез ниспровержение общественного порядка в уничтожение власти. Христианину, обладающему чистым вкусом, свойственна чистота, опрятность и благоприличие в жизни, но ему противна бездельная роскошь, изнеженность и прихотливость. Христианин знает, что учение Христово освободило женщину от порабощения и указало ей высокое нравственное призвание, в котором несть мужеский пол, ни женский (Гал. 3:28), – но он не может без сердечного страдания смотреть на эти порывы современной женщины к неограниченной свободе, доходящей до обезразличения полов, которая уносит ее за границы ее природы, где она расточает истинные свои достоинства, – целомудрие, скромность, стыдливость, кротость. – Христианин знает, что неизбежна война, что необходимо защищать Богом данную нам страну, но он не может не скорбеть о том, как далеко уклонился наш век от целей христианских, вооружая просвещенные народы друг против друга, и хвалясь новоизобретаемыми орудиями и успехами в искусстве истребления рода человеческого.

Не во власти человеческой изменить направление века; это может делать только Господь тайными путями Своего премудрого промышления, или тяжкими потрясениями и переворотами в жизни человечества, направляемыми грозною десницею Его правосудия. Наша обязанность, помня свое призвание и обновляясь внутренне, силою здравых мыслей и добрых примеров, действовать на среду, в которой мы поставлены. Легко распространяются заблуждения, трудно прививается истина; но ложь сама себя разрушает, обнаруживаясь расстройством и бедствиями в жизни, а зиждительная сила христианской истины медленно, но решительно дает себя чувствовать в обновлении человеческих обществ, Позаботимся о расширении круга людей христиански мыслящих, сплотимся в единомыслии и единодушии, вооружимся мужеством и терпением, – и не только мы сами почувствуем силу христианского зравомыслия, но и другие христианские народы, уносимые бурными движениями века, оценят не только чистоту нашей веры и воззрений, но и крепость наших жизненных начал.

Господи, во свете лица Твоего пойдем и о имени Твоем возрадуемся! (Пс. 88:16). Аминь.