Речь произнесенная в Церкви Харьковского Университета, по случаю престольного праздника Св. Антония Великого, 17 января 1889 г.
Слово мое и проповедь моя не в препретелных челоческия премудрости словесех, но в явлении духа и силы: да вера
ваша не в мудрости человечестей, но въ силе Божией будет (1Кор. 2, 4–5).
Сегодня исполнилось ровно три месяца со времени совершения дивного чуда спасения Благочестивейшего Государя нашего и Его Августейшего Семейства от смертной опасности в окрестностях нашего города. Мы первые приняли на сердца наши тяжкий удар бедственного крушения, мы же первые испытали и великую радость видеть Царя и Его Семейство спасенными из челюстей смерти. Здесь, в этом храме мы Их приветствовали, и вы, учащиеся здесь молодые люди, вместе со всем народом утешили сердце Царя выражениями истинного, редко виданного восторга. Что впечатление, произведенное на сердца всех русских людей этим чудным событием, еще доселе сохраняет всю свою силу, это видно по тем заявлениям о разнообразных учреждениях, которые возникают во всех концах Рoсcии для увековечения памяти о явленном Царю нашему знамении милости Божией. И наш город, как вам известно, предан той же забот.
Нельзя не радоваться этому живому движению любви нашего народа к своему Государю: в нем так много нравственной силы и прочных залогов нашего благоденствия. В этом смысле дороги и все учреждения, сооружаемые в память великого события. Но справедливость требует сказать, что самый лучший и самый достойный памятник может быть сооружен только в умах и сердцах наших, т. е. в уразумении внутреннего значения этого события и в расположении нашей жизни соответственно этому указанию, данному свыше.
Весь мир признает истинным чудом спасение нашего Государя от неминуемой гибели со всем Его Семейством и со всем прямым Его потомством. И маловеры изумились и замолкли. А враги Бога и веры, глумящиеся над нашими воззрениями на это событие, доказывают только то, что у них в руках ничего не остается кроме оружия диавола, т. е. хулы на Бога в сознании бессилия перед непобедимою силою Божией. И так, в наше смутное время брожения умов, потрясения нравственных начал и растления жизни, Сам Бог начинает поучать нас, и не словом, а явлением Своей всемогущей силы. Это радостно,– потому что из этого видно, что Господь не оставляет нашего православного отечества. Но это и страшно, – так как история свидетельствует, что такие знамения совершаются большею частью тогда, когда обыкновенные средства вразумления теряют свою силу над сердцами людей, и при том так, что за знамениями милости, в случае ожесточения людей, следуют знамения гнева Божия.
На кого же, можно думать, направляется эта дивная проповедь? По учению слова Божия, на всех грешников беспечных, нерадящих о своем спасении и погрязающих в чувственности. Но, как молния падает преимущественно на возвышенные места: так и Божие вразумление обращается наиболее к тем, кто стоит во главе народов, кто подает им пример, кто их учит, каковы – пастыри, учители, правители. Это мы видим со всей ясностью в писаниях ветхозаветных пророков. Итак, высокоумие, гордыня, самомнение, ослепление людей мнимою человеческою мудростью, – вот те вершины в человечестве, на которые преимущественно падает гром небесный, как некогда угрожал Господь чрез пророка Иеремию знамениями своего гнева славному представителю древней цивилизации, Вавилону: се Аз на тя, горде! (Иер. 50, 31).
Чтобы обозначить одним словом все виды современной гордыни, требующие вразумления, чтобы указать самый источник упорства и противления воле Божией, мы вынуждены сказать, что всему виною ложно направленное современное знание. Не обижайтесь этим словом нашим, служители науки. Вы знаете, что первый признаки истинной любви к науке – это спокойное; рассудительное и беспристрастное отношение ко всякой мысли, имеющей целью указание истины, как бы она ни была тяжела для нашего сердца. Рассудите: откуда отрицание религии, составляющей внутреннюю жизнь и силу всего человечества? Откуда неустойчивость правительств и государственных учреждений? Откуда волнение народов и ниспровержение власти, подчиненности, порядка? Откуда этот разлив чувственных пороков и страстных вожделений? Откуда разложение семейной жизни и все эти язвы нашего времени, которые и перечесть трудно? От ложно направленного знания. Вы сами подберете для каждого вида этих печальных современных явлений особое учение, особую систему воззрений, на которых они утверждаются и из которых исходят; нам нет надобности здесь, в ученом обществе, перечислять их. Но по требованиям самой науки мы должны найти для всех этих разнообразных учений одно объединяющее их понятие и одно название; оно и существует в науке под именем знания.
Для кого убедительны явления жизни, доказывающие ложное направление знания, тот придет к вопросу: как же знание, получившее ложное направление, может быть возвращено на истинный путь? Здесь мы встречаемся с самым распространенным убеждением нашего времени,-именно, что знание направляется и руководится ни чем другим, как только знанием же, т. е. одно направление знания в случае его уклонения от истины поправляется другим, – настоящее будущим. Мысль верная в частностях, но переходящая в заблуждение, когда обращается в принцип, объемлющий всю, и особенно высшую, область человеческого знания. Когда знание переходит в чистую, отвлеченную область мысли, и когда его выводы не проверяются шаг за шагом опытами жизни, тогда оно становится мечтательным, и борьба мнений и учений становится бездельною и бесплодною. И сами люди, преследующее подобное знание, по слову Апостола Петра, „произнося надутое пустословие, становятся похожими на безводные источники, облака и мглы, носимые бурею“ (2Петр. 2, 17–18).
Итак, где же выход из этого трудного положения? К удивлению мудрецов века – единственно в простоте, столь пренебрегаемого ими, учения христианского. Мы это можем видеть даже из одного краткого изречения Апостола Павла нами приведенного: „слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы, чтобы вера ваша утверждалась не на мудрости человеческой, но на силе Божией“.
Апостол жил во время совершенно похожее на наше по отношению к направлению знания, когда в мире языческом философские системы размножились до чрезвычайности, когда умы истощились в изобретательности, когда противоречащие одна другой школы изнемогали во взаимной борьбе и спорах за судьбу человечества, а человечество тлело и разлагалось нравственно без надежды восстания и оживотворения. Его оживили божественные начала христианства. Это историческая истина, признанная наукою всех последующих веков. В чем же здесь заключается тайна возрождения человечества? Именно в том, что проповедь христианская состоит не в спорах людей ученых, не в построениях человеческой мудрости, а в явлении духа и силы.
Дух и сила, – вот великие двигатели человеческого усовершенствования, а не ученая только мысль и красноречивое слово. Осмотритесь вокруг себя и поищите этих великих свойств в людях современного образования на всех поприщах общественной деятельности: много ли их найдется? Кабинетная усидчивость ученых? Дело почтенное, но оно нейдет далее книги и учительской кафедры. Неутомимость в изучении природы, в опытах и открытиях? Дело полезное, но оно ограничивается материальными и житейскими интересами. Гигантские работы в усовершенствовании общежития? Но они все пропитаны духом временной выгоды и корысти. Неустанные труды писателей, юристов, общественных деятелей? Но увы! Мы все уже убедились, что здесь больше слов, нежели дела. Удивительная энергия и настойчивость деятелей политических, руководимых новыми учениями? Но весь свет видит, что их усилия и подвиги начинают уже граничит с выходками сумасшедших. Дайте нам мужей духа и силы, на которых бы миллионы людей, не знающие науки, смотрели с благоговением, как на людей, по Апостолу, уготованных на всякое дело благое (2Тим. 2, 21), как на образцы безукоризненной нравственности и чистоты душевной, неподкупной честности, искренней благожелательности, несокрушимой твердости; дайте нам героев с неутомимостью в борьбе со злом и неправдою, с терпением лишений, с духом самопожертвования. Вы сами знаете, как ваши лучшие писатели горькими слезами оплакивают современную скудость в людях духа и силы.
Если человеческая наука в нравственном воспитании людей оказывается бессильною, то беспристрастные ее служители в стране христианской по совести должны призвать на своих питомцев полное и всестороннее влияние Церкви Христовой, в течение веков доказавшей свою мощную силу в воспитании подвижников истины, добра и чести. Вот на это основания.
Чтобы сообщить человеку эти высокие свойства, нужно, во-первых, собрать его рассеивающийся дух воедино, единством цели и единообразием направления всех духовных и телесных его сил. Для. этого бессильна изменчивая, неустойчивая, спорливая мудрость человеческая; а это именно и дает божественное учение и руководство Церкви, указывая одну общую цель в стремлении к Богу и направляя к деятельности силы по неизменным правилам христианской жизни.
Чтобы человек приобретал действительную силу для всякого рода доброй деятельности, чтобы, по выражению пророка, укреплялись его „расслабевшие руки и дрожащие колена (Me. 35, 3), он должен с молодых лет упражнять свои способности и преимущественно силу воли в разборе своих помыслов и влечений, в подавлении страстных вожделений, в охранении чистоты совести, в покорении плоти водительству духа, в борьбе с соблазнами и искушениями, в безропотном перенесении неизбежных в этом мире страданий за веру и добродетель. Разошедшись с церковью, наука думает воспитать сильных духом людей одними мыслями и словами; от чего мы встречаем всюду только поклонников мысли и героев слова.
Чтобы собранный в свою целость дух проникался горячим желанием деятельности и неустанным стремлением к всестороннему совершенству, нужно, чтобы внутри его жило и возрастало радующее и возвышающее его чувство мира, счастья, довольства, независимо от внешних условий жизни; нужно, чтобы труд питал это чувство, борьба укрепляла, преодоление препятствий сопровождалось внутренним торжеством, превышающим всякую внешнюю награду и приo6ретение, чтобы в сознании его восходила заря вечной жизни, где добро делается беспрепятственно, где счастье ничем не возмущается. Всего этого не дает человеческая наука; это дает наука внутренней подвижнической жизни, столь ныне презираемой и порицаемой мудрецами нашего времени.
Наконец, высшую силу и душу нравственной жизни, руководимой Церковью, составляет молитва, от которой так бегут воспитанники современной мудрости. Она привлекает в душу человека всесильную благодать Духа Божия, просвещающую умы, очищающую сердца, укрепляющую волю и свободу и согревающую дух радостью о Господе. Он, Дух Божий, во все времена воспитывал в труде и терпении и высылал на всемирную деятельность этих людей с духом и силою Илииною (Лук. 1, 17), этих борцов удивлявших мир, иже верою победиша царствия, содеяша правду, получиша обетования (Евр. 11, 33).
И так чудесным спасением Государя нашего всемогущею силою Божией, сколько мы можем понимать, Господь наставляет нас, да вера наша не в мудрости человечестей, но в силе Божией будет. Чудом спасения Царя нашего Господь ниспослал благословение на Его теплую веру и любовь к Церкви, на Его благочестие, на Его попечение о христианском просвещении и благе народа. А для нас, русских людей, кроме всех этих указаний, всем народам необходимых, – в виду брожения умов и заблуждений политических, – еще в лице нашего Государя получила торжественное свидетельство свыше и новое освящение Власть Самодержавная, составляющая основание нашего благосостояния.