Речь по освящении храма в новоустроенном Спасовом Святогорском Скиту, на месте чудесного спасения от смертной опасности Благочестивейшего Государя Императора Александра Александровича и Его Августейшего Семейства, 20 августа 1889 года.
Благодарение Господу, мы удостоились быть участниками первой общественной молитвы в сооруженном, при первой возможности, храме на месте явления дивного чуда спасения от смертной опасности Благочестивейшего Государя нашего и Его Августейшего Семейства. Много разнообразных чувствований прошло в сердцах наших со времени совершения этого события, – чувствований страха, удивления, любви, благодарности: страха от мысли, – что могло случиться с нашим отечеством, если бы Господь не умилосердился над нами, удивления – совершившемуся чуду, любви – к Государю нашему, благодарности к
Богу-Спасителю. Теперь все эти чувствования сосредоточиваются в молитвенном настроении, которое, надеемся, будет возбуждаемо и подкрепляемо в сердцах русских людей этим священным памятником веры. В этой надежде утверждает нас известное библейское повествование о явлении ветхозаветному патриарху Иакову во сне дивной лествицы, утверждавшейся на земле и достигавшей до небес, по которой восходили и нисходили Ангелы, и на вершине которой стоял Сам Господь, благословлявший праведника (Быт. 28, 11–22).
Припомним главнейшие черты этого события с ветхозаветным патриархом. Они прольют особый свет на новое событие с Помазанником Божиим, Благочестивейшим Государем нашим и на наше настоящее положение, и покажут нам, что в единой истинной Церкви, Единый истинный Бог, по неизменным законам Своей премудрости и промышления, из века в век хранит и направляет к предопределенным целям исполнителей благой воли Его о судьбах человечества.
Иаков, напутствуемый благословением отца своего Исаака и молитвою прозорливой матери своей Ревекки, идет один безлюдною пустынею из земли Ханаанской в Месопотамию исполнить волю своих родителей. С наступлением ночи, утомленный от пути, у одной горы родоначальник двенадцати колен Израилевых расположился уснуть, положив камень под голову. И он видит во сне чудное видение.
Что здесь сходного с событием, которое мы воспоминаем? – Русский Царь, напутствуемый молитвами своего народа, не в пустыне, не пеший, не с посохом в руках, но с царским великолепием, путешествует по своей земле на колесницах, о которых древний мир и помыслить не мог; спрашиваем: что здесь сходного? Опасность, которой подвергался и древний патриарх и Русский Царь. На нынешних железных путях, как показывает опыт, есть опасности, которых не может устранить и упредить никакая прозорливость человеческая, опасности, более страшные, чем в безлюдных степях от разбойников и зверей пустынных. Опасность, угрожавшая Иакову, была совершенно устранена Божиим покровительством, но опасность, постигшая Русского Царя, была доведена до последней крайности страшного осуществления, – и оба целы, – один с потомством, носимым в чреслах его, другой с семейством, бывшим на глазах его; один почивая мирно в пустыне, другой мирно трапезуя на гремящем пути,-оба с упованием на Промысел Божий.
Господь сказал Иакову в видении: „вот я с тобою; и сохраню тебя везде, куда ты не пойдешь... Я не оставлю тебя, доколе не исполню того, что Я сказал тебе“. Не словом, а делом то же самое сказал Господь и благочестивейшему Государю нашему. Когда в страшном крушении среди разбитых железных колесниц, среди убитых и раненых спутников, открыли из под тяжести железной крыши вагона невредимых Царя и Царицу, когда собрали Чад их целых и здравых: не слышал ли сердцем Он, Царь наш, голос Божий: „вот я с тобою и сохраню Тебя везде, куда ты не пойдешь“. Так, Он почувствовал это; ибо тотчас после оказания помощи раненым первым движением Его была молитва, как ответ Его благодарного сердца Богу-Спасителю.
Что же обещал Господь Иакову? – „Землю, на которой ты лежишь, Я дам тебе и потомству твоему, и будет семя твое, как песок земной, и распространится к морю, и к востоку, и к северу, и к полудню“. Царь наш в минуту крушения упал на собственную богоданную землю, простирающуюся во все страны света на необозримые пространства, но упрочение этой земли за потомством Его, но размножение и благосостояние Его потомства – эта часть благословения Божия, данного Иакову, молим Господа, да исполнится на Нем в будущем; но уже видим, что и ныне исполняется. „Чада Его, по слову Псалмопевца, как молодые масличные ветви вокруг трапезы Его“ (Пс. 127, 3). Невзирая на мятежные движения окрестных народов, царство Его мирно; оно скрепляется от края до края крепкими узами благотворных законов; душа Его Царства, Церковь Православная, радуется о царственных заботах Его, направленных к ее охранению и процветанию. О, да будет, Господи, чудесное спасение Царя нашего залогом продления Твоих милостей к Нему и потомству Его, а с ними и ко всем нам, Его верным и любящим сынам!
Пробудившись от сна, в изумлении от чудного видения Иаков сказал: „истинно Господь присутствует на месте сем, а я не знал. И убоялся и сказал: как страшно Его место! Это не иное что, как дом Божий, это врата небесные“. Кто из нас знал, кто мог подумать, что это пустынное место, на котором мы присутствуем предназначено к прославлению чудесным явлением на нем Божия присутствия и Божия всемогущества? И не была ли сюда с небес простерта рука Божия, спасающая Его Помазанника, и не сходили ли сюда Ангелы Божии, охранявшие семейство Его? Не раскрылись ли здесь врата небесные, из которых просияли лучи благости и любви Божией к Избраннику Его? И в нетерпеливом желании всех русских людей достигнуть до этого места и видеть его, в разнообразных предположениях, как и чем достойно почтить его, не слышится ли общее убеждение, общий голос потрясенных дивным событием сердец: „страшно место сие. Это врата небесные“. И как мы счастливы, что не только видим это место, но и приносим на нем благодарную молитву Богу!
Но не менее близки к настоящему нашему положению и дальнейшие черты библейского события: И „встал Иаков рано утром, и взял камень, который он положил себе изголовьем, и поставил его памятником, и возлил елей на верх его. И нарек имя месту тому Вефиль, – дом Божий. Этот камень, который я поставили, сказали Иаков, будет домом Божиим“. Если бы кто из современных нам людей, любящих великолепные памятники, посмотрели на этот малый камень, который называется в Библии памятником, сказали бы: какой это памятник? Кто его заметит? Но Иаков сделал его жертвенником Богу, возлил на него елей, что означало в патриархальные времена жертвоприношение Богу. И так, он сделал памятник из того, что было под рукою; он принес жертву из того, что было в его походной сумке. Здесь важно то, что он не замедлил воздать славу Богу, что он дал исход и выражение наполнявшему сердце его чувству благоговения и благодарности Богу. Смотря на наше настоящее скромное сооружение, многие говорят, что это место и совершившееся на нем событие достойны более великолепного памятника. Это совершенно справедливо; но этому будет время. Возвеличим и украсим этот малый памятник тем, чем Иаков сделал знаменитым свой малый камень, и тем сделал угодною Богу свою малую жертву: верою, любовью, благоговением и молитвою.
Какая была судьба Вефиля в последующее время? Сюда по особым обстоятельствам и по повелению Божию пришел снова Иаков со всем домом своим и „устроил здесь, как говорит бытописатель, жертвенник Богу и поставил памятник каменный“, конечно, более величественный, нежели был первый. Здесь Бог снова подтвердил благословения и обетования, данные Иакову прежде; здесь Он дал ему знаменитое имя: Израиль (Быт. 35). Во времена Судей Вефиль, как место явления славы Божией, стал городом учеников пророческих, местом бoгoмoлeния и предметом благочестивых путешествий, что видно из слов Самуила, сказанных Саулу: „и придешь к дубраве Фаворской, и встретят там тебя три человека, идущих к Богу в Вефиль “ (1Цар. 10, 3–6). Здесь Самуил судил народ (1Цар. 7, 16). Отсюда пророк Илия вознесся на небо (4Цар. 2).
Так, при должном внимании и благоговении людей, прославляются места особых Божиих посещений. О малом и начальном нашем памятнике мы, по слову Апостола, не будем мудрствовати паче, еже подобает мудрствовати (Рим. 12, 9). Мы вверяем его благочестию народа и любви его к Царям нашим. Мы надеемся, что отовсюду на всех окрестных путях будут встречаться люди, „идущие к Богу“, – в наш Вефиль. Мы вверяем эту новую обитель благочестивым инокам, которые по своему строгому Святогорскому уставу будут возносить здесь деннонощные молитвы о Царе и отечестве нашем, и тихий звон скитских колоколов будет возвещать народу, что молитва здесь не умолкает и жизнь духовная не умирает.