Слово произнесенное в Спосовом Святогорском Скиту, 17-го Октября 1889 года.

Лицемери, лице убо небесе умеете разсуждати, знамений же временом не можете искусити. (Мат. 16,3)

Сегодня мы празднуем годовщину явленного нам знамения милости Божией в чудесном спасении на этом месте Благочестивейшего Государя нашего Императора Александра Александровича и Его Августейшего Семейства от смертной опасности. Прошел год после этого чудесного события; пойдут и дальше годы – один за другим. Мы верим, что память о нем и благодарные молитвы к Богу не перестанут жить в сердцах нашего народа. Но эти благочестивые чувствования и расположения мы должны укреплять и углублять в душах наших размышлением о внутреннем смысле и цели подобных знаменательных событий. Такие события, совершающиеся в известное время, в одной известной местности, для одного, или нескольких лиц, всегда имеют более обширное значение и предназначаются для целых народов, а иногда и для всего человечества. Это убеждение мы и выражаем, когда стараемся повествованием о них и памятниками в воспоминание их сделать их известными современникам и потомству, чтобы все разделили с нами возбужденные ими в нас мысли и чувствования. И всегда подобные действия Божия всемогущества, как видно из истории, проявляются или в предопределенные промышлением Божиим сроки, или по особенным нравственным потребностям известного времени. Поэтому сам Господь называет их знамениями времени и упрекает людей, когда они к ним невнимательны и не пользуются ими для уразумения намерений Промысла Божия. Так в приведенных нами словах Господь порицает фарисеев, просивших у Него для себя особых знамений и чудес, и не обращавших внимания на те чудесные действия божественного домостроительства, которые предназначены были для всего мира во времени явления Мессии. В этом обличении фарисеев, просивших знамения с неба, есть еще особенная черта, указывающая на то, что и они имели наблюдательность, но направляли ее не туда, куда особенно было нужно, именно, на естественные явления неба видимого, полезные в общежитии (предзнаменования вёдра и ненастья), а не на чрезвычайные откровения с неба духовного. „Лицемеры! “ говорил Господь, – „различать лице неба вы умеете, а знамений времен не можете“.

Чтобы нам не подвергнуться подобному осуждению, соберем из слова Божия некоторые черты этого назидательного учения о знамениях времени.

Знамение времени есть чрезвычайное событие, напоминающее людям волю Божию, или указующее господствующее в известное время направление жизни человеческой. Такие знамения можно назвать откровениями, сообщаемыми от Бога не в словах, а в делах и событиях.

Три рода таких знамений указывает нам Слово Божие. Во-первых, знамения исключительные и никогда не повторяющиеся; это – указания, относящиеся к пришествию в мир и к земной жизни Спасителя нашего. Во-вторых, знамения; данные верующим навсегда, для уразумения приближения дня второго пришествия Христова. В-третьих, – особые, частные действия Божия всемогущества, обращающие мысли и сердца людей от попечений земных к Вседержителю Богу.

Знамений первого рода, т. е., относящихся к Лицу Иисуса Христа и земной Его жизни, мы находим в Слове Божием весьма много. Приведем для примера некоторые из них. Вот два, указующие на начало и конец земной жизни нашего Господа. Первое предречено пророком Исаиею. Когда Ахаз, царь Иудейский, был в страхе от нашествия многочисленных врагов, Господь послал Исаию ободрить его и, в удостоверение безопасности, позволил ему просить знамения „в глубине, или высоте“. В чувстве благоговения к Богу Ахаз сказал: „не буду просить, и не буду искушать Господа“. Тогда Исаия изрек это великое пророчество: сего ради даст Господь Сам вам знамение: се Дева во чреве (Ис. 7, 14). Когда это исполнилось, Ангелы, явившиеся пастырям в ночь рождения Спасителя и возвестившие им о сем событии, в удостоверение истины слов своих сказали им: се вам знамение обрящете Младенца повита, лежаща в яслех (Лук. 2, 12). Второе знамение о воскресении Своем Господь Сам указал книжникам и фарисеям, просившим у него чуда: род лукав и прелюбодей знамения ищет, а знамение не дастся ему, токмо знамение Ионы пророка. Якоже бо бе Иона во чреве китове три дни и три нощи, тако будет и Сын человеческий в сердцы земли три дни и три нощи (Мат. 12, 39. 40). Между этими крайними пределами жизни Господа, каждое Его действие, Его чудеса, учение, божественные совершенства, соответствие всех обстоятельств Его жизни с предсказаниями пророков, – все было непрерывным рядом знамений, указывавших на то, что Его время есть время пришествия Мессии, что Он Сам есть обетованный Мессия. Как бы сокращение, или представление в совокупности всех таких знамений, Господь представил в ответе двум ученикам Иоанна Крестителя, посланным от него с вопросом: ты ли ecu грядый, или иного чаем? Господь, совершивший в это время множество чудес, ответствовал: шедши возвестита И oa нн o в u , яже видеста и слышаста: яко слепии прозирают, хромии ходят, прокаженнии очищаются, глусии слышат, мертвии возстают и нищии благовествуют: и блажен есть, иже не соблазнится о Мне (Лук. 7, 20–22). Святые Апостолы, „самовидцы и служители Слова“ (Лук. 1, 2) сообщили всему миру, как говорит Св. Евангелист Иоанн, „что они слышали, что видели своими очами, что рассматривали, и что осязали своими руками о Слове жизни“, дабы все уверовали, что Иисус есть Христос Сын Божий, и веруя, имели жизнь во имя Его (Иоан. 20, 31). Таким образом знамения этого времени оставлены на все времена для убеждения человечества в пришествии Спасителя и совершенном Им спасении мира. И блажен, кто не соблазнится о Нем.

Как первый ряд знамений предуказан был пророками относительно пришествия в мир Искупителя для спасения рода человеческого, так второй ряд знамений указан Самим Иисусом Христом и Его Апостолами относительно второго пришествия Христова для всеобщего и последнего суда над родом человеческим. Апостолы еще во время земной жизни Спасителя, слушая Его учение о втором пришествии Его, озабочены были мыслью о том, как узнать приближение этого времени и „наедине“ спрашивали Иисуса Христа: скажи нам, как это будет и какой признак Твоего пришествия и кончины века? “ (Мат. 24, 3).

Этим вопросом должны быть озабочены и мы, но не в том смысле, чтобы угадать самый день и час второго пришествия Христова, так как, по слову Самого Господа, этого дня и часа никто же весть, ни Ангели небеснии, токмо Отец Единородного Сына Божия (Мат. 24, 37), – а с тем, чтобы этот страшный час не застал нас неготовыми, и не пришел к нам неожиданно, яко тать в нощи (2Пет. 3, 10); наконец, чтобы нам своими беззакониями не ускорить пришествия страшного Судии, как покаяние допотопных людей вследствие проповеди Ноя могло устранить, или отсрочить наступление всемирного потопа, а нераскаянность ускорила это страшное действие правды Божией: тако будет, говорил Господь, и npu шестви e Сына Человеческого (Мат. 24, 37). Мир, по учению слова Божия, стоит, доколе стоит Церковь, устроенная Искупителем нашим для спасения людей; нет верующих, нет спасаемых, – закроется и Церковь; так как Дух Божий удалится от людей нераскаянных, как сказано было Богом о людях допотопных: „не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками сими, потому что они плоть“ (Быт. 6, 3). С упразднением Церкви прекратится и существование мира; так как не существовать же ему для скотоподобных людей и бессловесных животных?

Какие же знамения представляет нам наше время? Не будем смотреть на него глазами проповедников естественного безостановочного движения людей к совершенству и благополучию (прогресса), с шумом возвещающих нам о невиданных успехах просвещения, гражданственности, промышленности, о новых изобретениях для удобств и наслаждений жизни, – а посмотрим очами, просвещенными учением всеведущего и всевидящего Сына Божия. При этом солнце, освещающем весь мир, нас поразит, – не блеск успехов внешней чувственной жизни, а страшные знамения разложения и разрушения жизни нравственной, духовной. Укажем их.

Господь сказал о времени своего второго пришествия: Сын Человеческий, пришед, обрящет ли веру на земли (Лук. 18, 8). Вот первое самое страшное знамение нашего времени: оскудение веры и повсеместный разлив неверия. Правда, во всех христианских народах, а также и в нашем, вера живет еще в сердцах простых людей, выражается в их нравах, поддерживаемых преданиями, и в религиозных обрядах, но, в смысле разумного понимания веры, их облегает тьма предрассудков, суеверий, сект и расколов; и всюду передовые сословия как бы спешат развратить низшие классы народов. В нас, пастырях нашей Церкви, – сознаемся, – нет надлежащей ревности о просвещении неведущих учения Христова; нами овладевает беспечность и пристрастие к земным выгодам и удобствам; а на Западе, – в одном исповедании служители религии становятся уже проповедниками учений человеческого разума вместо Евангелия, а в другом издавна стали поработителями совестей человеческих господству духовенства. Наука, долженствующая быть руководительницею непросвещенной части человечества под видом новых исследований философских и естествоиспытательных, проповедует решительное безбожие, изъясняя происхождение мира из причин естественных, отвергая бытие мира духовного и бессмертие души человеческой. В одной из просвещеннейших стран Европы, как известно, путем правительственных распоряжений, удаляются из школ все изображения предметов веры и заменяется христианская нравственность гражданскою моралью. По предречению Христову ныне появляются лжехристы и лжепророки, у которых нет недостатка в знамениях и чудесах ложных (2Сол. 2, 9), (гипнотизм, спиритизм), объясняемых успехами наук естественных, якоже прельстити, говорит Господь, аще возможно и избранныя (Мат. 24, 24), т. е. похитить или затмить веру в душах христиан, искренно преданных сердцем своему Спасителю и Его учению. У нас, к великому стыду нашему, появился лжеевангелист, чрез искажение Евангелия Христова составивший свое евангелие и проповедующий „свою веру“ и, что еще прискорбнее, приобретающий последователей и почитателей между образованными людьми. Наши православные миссии, благодарение Богу, действуют еще в духе евангельском, но на Западе давно уже идет за ними следом так называемое движение цивилизации, порабощающей, истощающей и развращающей нехристианские народы.

С упадком веры упадает и ревность по вере. Господь сказал: „не думайте, что Я пришел принести мир на землю, не мир пришел Я принести, но меч“ (Мат. 10, 32). „Огонь пришел Я низвести на землю; и как желали бы, чтобы он скорее возгорелся! “ (Лук. 12, 48). Здесь начало той огненной борьбы последователей Христовых с врагами евангельской истины, которая всегда служила светлым знамением цветущих времени христианства. Здесь и заповедь нам ревностно и неустанно бороться со всякими проявлениями неверия и нравственного зла. Но знамением нашего времени служит особенно в руководящих людях равнодушие к вере (индифферентизм), которое выражается убеждением, что „все веры равны, все хороши“, что значит, что ни одной мы не предпочитаем, и ни которой не любим. В практической жизни это прикрывается как будто заботою о сохранении мира, об избежании религиозных смут и развития фанатизма, как будто труднее ограничить фанатизм, чем пробудить беспечность и воодушевить мертвящее безучастие и леность. Правда, есть в наше время и борьба между разделившимися христианскими исповеданиями, но она одушевляется большею частью нежеланием раскрыть истину и убедить в ней других, а стремлением поработить одно племя другому, чем религия превращается в средство для достижения политических целей. Но что составляет признак злостного неверия и самое мрачное знамение нашего времени, это – появившееся в нашем отечестве учение указанного лжеевангелиста, многими принимаемое, о „непротивлении злу“. Признавая зло естественным явлением природы и человеческой жизни, и ожидая из борьбы противоположных явлений жизни возникновения порядка и благополучия, он к своему философскому учению привлек слово Спасителя: Аз же глаголю не противитися злу (Мат. 5, 39). Не обращая внимания на дальнейшие слова Христовы: но аще кто тя ударит в десную твою ланиту, обрати ему другую, – что значит: не борись с злым обидчиком, а старайся устыдить и вразумить его кротостью и смирением, – лжеучитель распространяет выражение: не противитися злу,на все зло вообще, на всякую ложь, на все пороки и преступления. Пусть, по его учению, разливается зло по земле, – не противьтесь, не пугайтесь его; все переработается само собою, и из победы зла над вами, из преобладания в мире преступников и злодеев возникнет ваше благополучие. Для христианина, знающего учение своей веры, очевидно, что лжеучителем приглашается снова господствовать в мире, как было до пришествия Христова, тот князь мира сего, который изгнан вон, крестною жертвою нашего Спасителя (Иоан. 12, 31).

Господь сказал, что пред вторым пришествием Его за умножение беззакония изсякнет любы многих (Мат. 24, 12). Нет надобности усиливаться в изображении печальной картины умножения беззаконий в наше время. Противление властям, разложение семейной жизни, грабежи, подлоги, расхищение общественного достояния, убийства, самоубийства, разлив плотских страстей, не уступающих грубостью своих проявлений самым темным временам язычества, все это замечается во всем современном христианском мире, и у нас – пред глазами, и при том, что особенно важно, перестает уже удивлять нас. Из этого извращения нравственной жизни, как естественное последствие, само собою вытекает изсякновение, или утрата, оскудение любви, этой величайшей духовной силы, скрепляющей узы человеческих обществ, составляющей источник великих подвигов и счастья человечества. И как ей сохраниться в сердцах наших, когда страсть к роскоши и наслаждениям пожирает все, когда развитие эгоизма и своекорыстия побуждает людей – не делиться с ближним своею собственностью до лишения себя удовольствий и до самоотвержения, – а подобно животным, рвать и отнимать друг у друга, что можем? Мы любим повторять, что ни какое время не представляет такого развития любви к страждущему человечеству и такого множества благотворительных заведений, как наше. Правда таких учреждений ныне много, но посмотрите мимо их и дальше их, на жизнь низших сословий народов, обреченных на труд добывания насущного хлеба: они вопят от нужды и голода, они ропщут и бунтуют, оскорбляемые роскошью богатых. И нет достаточно места всем бедным в наших приютах, больницах и богадельнях. Оскудела любовь, соединяющая родство, единокровность, единоверие, соседство; не достигает попечительность руководящих сословий туда, где живут эти люди, из которых ничтожная часть попадает в наши благотворительные учреждения. Но наиболее прискорбное знамение нашего времени в этом отношении представляют невиданные прежде наши благотворительные увеселения. Их истинного значения мы не понимаем, и понять не хотим. Это поругание истинно-христианской благотворительности; это вторжение своекорыстия и страсти к наслаждениям в то внутреннее святилище христианских сердец, где силою веры и благодати воспитываются нищета духовная, самоотвержение и самопожертвование; откуда исходит чистая, неоскверненная дыханием страсти, жертва любви. Мы не хотим дать бедному, что можем, прямо из рук во имя Христово; нас надобно соблазнить на мнимо доброе дело обещанием удовольствия и столь любимого нами развлечения; мы любим урвать у милосердия значительную, или даже большую часть для нашей жадной до наслаждений плоти. Мы не говорим уже о других искусственных, по внутреннему содержанию столь же пустых, и по плодам столь же ничтожных способах благотворения, которыми дух нашего времени отводить наши глаза от истинной благотворительности.

О страшных знамениях, возвещающих самое наступление дня последнего суда Господня, указанных в Евангелиях Матфея и Луки (Мат. гл. 24, Лук. 21) мы не смеем рассуждать, не почитая себя сильными проникать в тайны веры. Для нашего вразумления довольно указания на те бедствия, которые видим в современной неестественной и искусственно осложненной жизни человечества, и которые назревают, как прямые последствия развития эгоизма и своекорыстия не только в частных людях, но и в целых народах, как сказал Господь: в озстанет язык на язык и царство на царство. Обратим внимание на то, что знамения нашего времени не примечаются, не обсуждаются и не обращаются в поучение и предупреждение народов их руководителями, людьми науки, светилами знания. Им некогда этим заниматься; они погружены в изучение природы, в извлечение из ее недр всего, что можно добыть для удобств и украшения жизни. Всем поклонникам науки, чуждой наблюдения за путями Провидения и нравственными законами жизни человеческой в лице фарисеев говорит Господь: „Лицемеры! различать лице неба вы умеете, а знамения времен не можете“. И как ясно эту картину беспечности и страшного пробуждения в наступающем бедствии изобразил нам Господь в сравнении дня Своего второго пришествия и кончины мира со всемирным потопом! „Как во дни перед потопом ели, пили, женились и выходили замуж, пока не пришел потоп, и не истребил всех: так будет и в пришествии Сына Человеческого“ (Мат.24, 37–39). А этому самовосхвалению, этим восторгам при описании успехов, приобретенных нашим просвещенным временем, всем этим блестящим надеждам на возрастание благосостояния человечества, с забвением нравственного преуспеяния, св. Апостол Павел произносит такой приговор: „когда будут говорить: мир и безопасность, тогда внезапно постигнет их пагуба“ (1Сол. 5, 3).

Обратимся к знамениям третьего рода. Промысел Божий для спасения людей при невнимании нашем к этим постоянным знамениям времени, или при трудном положении истинно верующих в борьбе с враждебными силами века, во свидетельство своей близости к людям и непрестанного попечения о них, являет особые действия своего правосудия, благости и всемогущества. Такие знамения бывают – грозные, устрашающие и наказующие, или милостивые, – ободряющие и утешающие. К первым относятся физические бедствия: голод, моровые язвы, наводнения, землетрясения, губительные войны и т. под.; ко вторым-прекращение бедствий по молитвам верующих, появление мужей сильных духом и одаренных особенными благодатными дарованиями, предсказания будущего, чудесные исцеления больных, спасение от очевидных опасностей и пр. Такие знамения можно уподобить ударам молнии, обращающим взоры людей к небу, или пробуждающим спящих. Кто наблюдает за событиями с целью уразумения их значения, тот знает, что в наше время, особенно в нашем отечестве в этих спасительных знамениях нет недостатка. Ученые безбожники, которые, по слову Спасителя, „и воскресшему из мертвых не поверят“ (Лук. 16, 31), по обычаю объясняют такие явления одними естественными законами природы и еще недостаточно исследованными силами души человеческой; но люди верующие опытом знают естественные пределы сил человеческих и сохраняют убеждение, что Вседержителю Богу принадлежит обладание и управление миром, что в Его власти сдержать, или направить силы природы ко благу тварей: и море укротить, и пламень угасить, и больного исцелить, и мертвого воскресить.

Мы недавно увидели у себя, ясные вразумляющие нас знамения и гнева и милости Божией. Вспомним бывшие в прошедшее царствование волнение умов, разлив неверия и противоправительственных учений, восстания против властей, все эти покушения, эти убийства; – чем разразились они? Принесением по Божию попущению в жертву за грехи наши Царя-Освободителя, Царя-мученика. Но вот другое знамение не гнева, а милости Божией: мы видим чудесное спасение от явной смерти Благочестивейшего Государя Александра Александровича и всего Августейшего Его Семейства. Твердою рукою Он отстранил все „поползновения“ вольномыслящих умов к ограничению Его самодержавной власти, заграждает уста лжеучителей, направляет просвещение к вере и благочестии, содействует благотворному влиянию на народ Церкви Божией, представляет нам в Себе и Семействе Своем высокий пример христианских добродетелей, соединяет в своем характере твердость и мужество, не боящийся угроз целого света, с кротостью и благостью, отвечающими доброму чувству малейших из своих подданных. Мы видим на Нем, а чрез Него и на всех нас знамение милости Божией, как было некогда на благочестивых царях Езекии и Иоссии, восстановителях благочестия в Израиле. Воспользуемся данным нам свыше указанием. Поймем тщету человеческого образования, лишенного духа веры и благочестия. Поймем внутреннюю пустоту этой жизни, переполняемой развлечениями и плотскими наслаждениями. Обратимся к искреннему исполнению религиозных обязанностей. Умерим роскошь, упростим жизнь. Соберем силы для борьбы с одолевающими нас пороками и преступлениями. Оставим эти современные призраки благотворительности, прикрывающие эгоизм и бессердечие. В духе покаяния и исправления, призвав в помощь учение Христово о нищете духовной, обратимся к делам истинной любви с самоотвержением и самопожертвованием. Зло не стоит на одном месте и не остается в одной степени силы. Оно растет быстро и разливается во всей стороны, если не встречает отпора в ревности христиан, вспомоществуемых всесильною благодатью Божией. Будем молиться, чтобы и все христианские народы вразумились современными бедствиями, и чтобы в обновленном покаянием мире страшные знамения заменялись светлыми и радостными. Аминь.