Многим кажется невинным стремление гиперопекающих мам вымарать из детского опыта знакомство с литературой, заставляющей плакать. Больше всего, наверное, тревожит таких заботливых родителей андерсеновская Русалочка, даже в адаптированном варианте: «Как можно давать читать такое детям?! Моя дочь прочитала и два дня плакала!».
О да, мадам! Прочитав эту красивую и очень грустную сказку, девочки, а порой и мальчики часто плачут. Как плакала и ваша дочь. И все эти два дня слёзы перекраивали вашу девочку — вымывали из нее равнодушие и подлость, увлажняли почву для сострадания, для способности самоотверженно любить, для готовности пожертвовать собой ради счастья дорогого человека, для способности отказаться от мести ради души. Если, конечно, вы не решили облегчить состояние дочери, объяснив ей, что Русалочка — наивная дура, принцесса — гадина, уведшая любимого у такой хорошей Русалочки, а сам принц — эгоистичный слепой идиот, и вообще, в жизни нет места самопожертвованию и такой любви; да и от безответной любви не умирают, другой принц нашелся бы.
Конечно, вы не задумываетесь о том, что рано или поздно ваша дочь столкнется с реальной болью в реальной жизни, возможно, как раз из-за неразделенной любви. Кстати, некоторые психологи утверждают, что переживание безответной любви — и желательно, чтобы это была первая любовь — необходимо для созревания определенных личностных структур, если, конечно, это грамотное, успешное переживание. В идеале, конечно, хорошо, чтобы потом безответность сменилась взаимностью – не обязательно с тем самым, возможно так и не узнавшим о чьих-то симпатиях, объектом воздыханий. И тогда трепетное счастье взаимной любви закрепит результат нравственного преображения. Но даже без учета любовных историй умение справляться с болью – от фрустрации, разочарования и жестоких потерь — необходимо каждому человеку.
А вы хотите лишить своих детей «демоверсии» весьма мучительных переживаний в виде сочувствия героям книг, не только «Русалочки» – трагичных книг недаром хватает и в школьной программе. В идеале эти переживания должны сопровождаться обсуждением, просто вашим присутствием рядом, позволяющим ребенку полностью пережить, «отреагировать» болезненные эмоции. Эти сложные книги надо читать детям, позволяя им выстрадать сочувствие и утешиться, по максимуму поддерживая их в этот момент. Ведь опыт, как сейчас говорят, экологичного переживания боли и навык самоутешения не возникают из ниоткуда. Они формируются именно через переживание боли – успешное переживание боли под наблюдением и с поддержкой взрослых — еще в детстве, в тот период, когда психика очень лабильна и обладает почти сверхъестественными ресурсами для трансформации и восстановления. А вы обрекаете своего ребенка на столкновение с угрозой разрушения личности, когда он перерастет детство и станет совсем не гибким, и вам останется лишь наблюдать — выстоит он или сломается. Ну и чаще всего такой выросший с недостаточно развитым эмоциональным интеллектом человек, может, и не ломается, но корежится знатно. Потому что у него нет этой важной способности экологично переживать боль, нет умения адаптироваться к фрустрации, нет навыка выплакивать страдание и утешаться. По сути, вместо обучения плаванию, вы надели на ребенка броню и бросили в воду – авось, выплывет.
Многие родители — а в нашем обществе со сверхценностью собственного чада таких реально очень много — даже не понимают, что таким простым действием, как ограждение ребенка от печальной литературы, в перспективе уродуют своих детей. Просто некоторые искажения проявятся довольно быстро, став частью цинично-потребительской направленности личности, а другие «догонят» уже повзрослевшего человека, когда он лицом к лицу столкнется с тем опытом, переживать который вы его не научили.
Безусловно, научить всему невозможно. Это просто вне человеческих сил. Но сопереживание не относится к такому невозможному. Напротив, это один из важнейших механизмов воспитания. И стараясь полностью оградить своего ребенка от сопереживания боли и горю героев книг, не давая ему оплакать виртуальную потерю, вы отсекаете значимую часть спектра эмоций, которые он мог бы научиться успешно переживать (преодолевать, не разрушаясь). А ведь боль, горе и прочие тягостные чувства рано или поздно встречаются в жизни каждого человека. И пережить их очень непросто даже вполне зрелым людям, в полной мере обладающим навыками эмоциональной саморегуляции и совладания со стрессом. А тут вы заведомо не даете ребенку приобрести тот необходимый для эмоционального выживания навык соприкосновения с болью, за которым следует утешение, из которого и вырастает необходимая для здоровой психики способность к самоутешению. По сути, вы порой обрекаете своего ребенка на несчастье, по меньшей мере на нехилые психологические проблемы, вы заранее усложняете ему жизнь.
Спросите себя: вы точно руководствуетесь любовью к своему ребенку? Или вами движут личные страхи?
Ведь защищаете вы, в первую очередь, себя — от боли, связанной с вашим личным неумением сопереживать и утешать/ся.
P.S. Помимо неспособности совладать с собственной душевной болью, у блокирования негативных эмоций есть еще одна ужасающая сторона. Неумение сопереживать и ощущать боль в своей душе от соприкосновения с чужой болью — это путь к жестокости. Не чувствующие чужую боль детки вырастают в циничных манипуляторов, ради своей цели не гнушающихся ничем. И меньшим злом будет, если они ограничатся лишь собственной семьей-коллегами.
P.P.S. Если во вашему мнению детей нужно оградить от книг, заставляющих плакать, ответьте себе еще на один вопрос: вы будете читать со своими детьми Евангелие?
Наталья Ярасова, психолог-консультант Миссионерского отдела Тульской епархии РПЦ МП
Комментировать