Удивительная история, случившаяся с Машей накануне Рождества Христова, послужит прекрасным пособием для проведения бесед с детьми младшего школьного возраста на тему вопросов христианской нравственности. В ненавязчивой форме дети познакомятся с истинной стороной дурных поступков, узнав, например, что, осуждая кого-то, человек сам себе роет яму, в которую можно легко упасть…
Прочитав книгу Ирины Абрамовой, можно возвращаться к ней снова и снова. Дополнительно к книге прилагается настольная игра, которая позволит сделать чтение ещё интереснее.
Приключения Маши в монастырском саду
Было — не было, нам не ведомо, но люди сказывают, что в одном Старинном Русском Городе жила-была девочка Маша шести лет. Вся жизнь города с незапамятных времён вращалась вокруг большого Белокаменного Монастыря. Улочки стекались к нему, как ручьи к реке по весне, а Машина улица, застроенная деревянными домиками, упиралась в кирпичную ограду монастырского сада. Поговаривали, что сад этот не простой, а волшебный, но вот уже много лет его волшебство проявлялось лишь в одном: тот, кто однажды вдыхал здесь аромат яблоневого цвета, стремился попасть в этот дивный уголок ещё хотя бы раз. Впрочем, сад был хорош в любую пору: и в зелёной дымке распускающихся почек, и в золотом наряде увядающей листвы, и сейчас, зимой, когда спал, укрывшись пушистым снежным одеялом. Шла последняя неделя Рождественского поста, день клонился к вечеру. Няня, Маша и двухлетняя Анечка возвращались домой с прогулки.
— Скажи, няня, ты уже хочешь есть? — Машины глаза смотрели с надеждой, щёки разрумянились от мороза и быстрой ходьбы. Она шла, держась за полу няниной шубки. Путешественницы подходили к монастырю. Конечно, дома их ждал ужин, но Машеньке казалось, что сейчас ничто не может быть вкуснее тёплой булки, только что из монастырской печи. — Нянечка, давай купим булку!
И сёстры вступили в сад, сжимая в кулачках по куску румяного кренделя. Няня везла санки. В небе тревожно перемигивались звёзды, как будто спешили о чём-то предупредить их. Сад был немного странный, не такой как всегда. Стояла непривычная тишина, и оживлённый поначалу разговор стал затихать, уж больно громко раздавались детские голоса в звенящем от мороза воздухе. Холодало, тени всё ближе подкрадывались к тропинке. Няня и девочки шли и шли, а сад всё не кончался и не кончался. И что было удивительнее всего, никто не попадался им навстречу.
— А где ворота? — Все остановились. Тропинка, хорошо утоптанная множеством ног и давным-давно знакомая, упиралась в кирпичную стену. Ворот не было. Няня огляделась по сторонам.
— Чудеса, да и только. Ну что ж, придётся возвращаться. — Но не успели они и шагу ступить в обратном направлении, как откуда ни возьмись, на тропинке появились собаки. Машенька и раньше видела их недалеко от монастыря: сидя на привязи, они облаивали прохожих, и все старались обойти их стороной. А сейчас три больших лохматых чудовища со злобным лаем неслись прямо на притихших девочек с няней. Скрыться было негде. Няня подхватила Анечку на руки, Маша прижалась к её ногам и зажмурилась от страха. И вот, когда собаки были уже совсем близко, а Машино сердце окончательно ушло в пятки, в монастыре ударил колокол. Одновременно с этим сильный порыв ветра бросил ей в лицо колючий снег, Машенька невольно отшатнулась, сошла с тропинки и провалилась в неглубокий сугроб.
* * *
Ветер утих, собачий лай удалялся, и только колокол ещё некоторое время продолжал звонить к вечерне.
— Няня, — осторожно позвала Машенька, но ответа не последовало. Она подождала ещё немного и решилась открыть глаза. Сугроб исчез. Из-под ног уходила какая-то незнакомая дорожка, на которой не было ни няни, ни сестрёнки, ни санок. Собак, впрочем, не было тоже, и это очень подбодрило Машу. Из-за белокаменной монастырской стены выглядывал силуэт колокольни, всё вокруг заливал мягкий голубоватый свет. Он лился со всех сторон, что придавало саду торжественный и немного загадочный вид. Девочка в недоумении огляделась по сторонам. Исчезнувшие ворота, злые собаки, колючий ветер… Всё произошло так быстро, что просто не укладывалось у неё в голове. Она посмотрела на крендель, который продолжала крепко сжимать в руке. Где же няня?
Но этот вопрос так и остался без ответа: ветер поднял позёмку, деревья зашумели, и Маша увидела невдалеке красивую женщину в лёгком голубом платье. Оно вспыхивало разноцветными искорками при каждом движении и поразило Машу настолько, что девочка даже не испугалась, а лишь следила завороженным взглядом за тем, как приближается его обладательница. Та шла по снежному ковру легко и неторопливо, её босые ноги не оставляли совсем никаких следов. На руках у неё сидел светловолосый мальчик в белом платьице.
— Здравствуй, Маша. — Девочка оторвала взор от наряда незнакомки и посмотрела ей в лицо. — Не бойся. — Взгляд женщины лучился спокойствием и участием, а мальчик приветливо улыбался. От всего этого сразу стало как-то уютно и захотелось улыбнуться в ответ. — Наш сад тоже готовится к Рождеству. Всем тем, кто искренне хочет встретить праздник с лёгкой душой и чистым сердцем, он помогает вспомнить о том, что плохого они сделали в жизни, и не просто вспомнить, а расстаться с этим: исправить то, что можно исправить, и оплакать то, что уже нельзя. Но ты ещё мала и попала сюда случайно. Придёт время, ты часто будешь приходить в этот Сад Воспоминаний, а пока я помогу тебе выбраться отсюда. — С этими словами женщина наклонилась и поставила мальчика на землю. — Это твой Ангел-Хранитель, слушайся его, он проводит тебя.
Оказалось, что ростом Ангелочек был точь-в-точь как Маша. Он стоял перед ней — златокудрый, румяный, с чистыми голубыми глазами — и улыбался. Простое белое платье доходило до самой земли, вьющиеся волосы были перехвачены ленточкой. «Прямо как на картинках», — подумала девочка и с удивлением обнаружила, что пока она разглядывала своего Ангела-Хранителя, женщина почти скрылась из виду.
— Простите, пожалуйста, — крикнула Маша ей вслед, — а как Вас зовут?
Незнакомка не обернулась.
— Меня зовут, — лёгкий ветерок взметнул снежную пыль возле Машиных ног, — меня зовут Фея Добрых Дел.
* * *
Машенька снова повернулась к Ангелу, и ей вдруг показалось, что она уже видела его — давным-давно, когда была совсем маленькой, как Анечка и даже меньше. Он играл с ней, когда мамы не было рядом, и пел колыбельные песни, когда мама засыпала от усталости возле её кроватки. «Почему же он пришёл ко мне снова только сейчас?» — подумала она и почему-то совершенно не удивилась, что Ангелочек заговорил так, как будто угадал её мысли.
— Я всегда с тобой, ты не сомневайся, — мальчик по-доброму смотрел на неё, в уголках его глаз прятались искорки смеха, — просто в обычном, взрослом мире ты не можешь меня увидеть, но услышать можешь всегда и везде. Нам сюда.
Поглядев туда, куда показывал Ангел, Маша увидела тропку. Узенькая, едва заметная, она стремительно уходила в глубь сада и вскоре терялась там в тени деревьев. Девочка посмотрела себе под ноги. Дорожка, на которой она стояла, была куда как шире и к тому же хорошо освещена.
— Послушай, — сказала она Ангелочку, — твоя тропинка такая узкая и тёмная, что по ней будет очень трудно идти. Наверное, ты ошибся. Давай пойдём по этой дороге, по ней ходило много людей, и она наверняка приведёт нас к какому-нибудь выходу. — Ангел взглянул на Машу с грустью и тревогой.
— И всё-таки нам сюда, идём, — он свернул на тропинку и остановился в ожидании. Но девочка заупрямилась. Ей ужасно не хотелось идти по тропке. Она забыла, что Фея Добрых Дел велела ей слушаться своего Ангела-Хранителя, она вообще как-то забыла, что это Ангел, перед её упрямым взором стоял обыкновенный мальчик, её ровесник. «И почему он настаивает на том, чтобы мы пошли по этой тропинке? Я так устала и хочу домой. И вообще, дорожка мне нравится гораздо больше». Маша насупилась и шагнула вперёд по дороге. За спиной у неё раздался вздох. Девочка обернулась и увидела, что вслед за ней понуро бредёт Ангел. Мы можем только гадать, как быстро закончилась бы эта история, если бы Маша передумала и вернулась на тропку, которую показал Ангелочек. Но она не передумала. Она шла и уговаривала себя, что сделала всё правильно. Чем больше она себя уговаривала, тем сильнее вздыхал у неё за спиной Ангел. Чем сильнее он вздыхал, тем быстрее она шла, а когда она услышала у себя за спиной вместо вздоха всхлип, то побежала, чтобы не слышать: «Давай вернёмся, ещё не поздно. Ты же не знаешь, куда ведёт эта дорожка!»
Ангел смотрел ей вслед и плакал. А Машенька бежала со всех ног, и ей казалось, что ещё чуть-чуть и если уж не за этим, то за следующим поворотом обязательно покажется выход. Дорога становилась всё шире. И вдруг: хлюп! Из-под ног полетели брызги, и девочка обнаружила, что очутилась в центре чёрной зловонной лужи, которая увеличивалась прямо на глазах. На берегу — ох как далеко был этот берег! — стоял Ангел. «Поищи, там должен быть камень,» — крикнул он, и Машенька действительно нащупала какой-то твёрдый бугорок и взобралась на него. Вокруг тяжело колыхались зловещие тёмные волны, а запах был настолько отвратительный, что у неё заболела голова. Казалось, выхода нет, но почему-то Машу сейчас гораздо больше огорчало другое. Ей стало очень жалко своего Ангела-Хранителя: он так горько плакал из-за того, что она его не послушалась. В памяти сами собой всплыли слова: «Я всегда с тобой, ты не сомневайся». Она-то терпела этот ужасный запах по собственной воле, а он потому, что не мог оставить её. И Машенька сначала вздохнула, потом всхлипнула, а потом и вовсе горько заплакала. «Ангелочек! — кричала Маша, размазывая по щекам слёзы, — прости меня, пожалуйста, я буду слушаться тебя, прости!». И в эту минуту ей было всё равно: простоит она на этом камне год или пять минут. Она так хотела, чтобы он её простил!
* * *
– Закрой глаза! — голос Феи Добрых Дел звучал строго и немного печально. Впоследствии Маша так и не вспомнила, что же произошло на самом деле. Выходило так, что она закрыла глаза, а открыла их, уже стоя на берегу. Ангел-Хранитель был рядом. «Куда мы попали?» — спросила девочка и принялась чистить снегом комбинезон и сапожки, покрытые жирной грязью. Получалось плохо.
— Ты забыла, что находишься в Волшебном Саду, здесь видно то, что нельзя увидеть обычными глазами. Это Лужа Непослушания. Пойдём, до выхода теперь далеко, нам надо торопиться.
Голубоватый свет, окутывавший сад, померк, и от этого казалось, что стволы деревьев скрючились, а сами они ещё ближе подступили к дороге. Маша вдруг снова вспомнила про няню и Анечку: «Где они теперь? Няня, наверное, волнуется. И домой хочется…» Но вздыхай — не вздыхай, а идти надо. Чем дальше они уходили от Лужи Непослушания, тем чище становился воздух. Маша немного приободрилась и стала с интересом поглядывать по сторонам. Вот тут и обнаружилось, что кто-то шёл за ними следом: быстрая тень мелькала за деревьями, останавливаясь, когда останавливались они, и поторапливаясь, когда Машенька и Ангелочек убыстряли шаг.
— Ты кто? — спросила девочка у неведомого преследователя, быстро глянув на Ангела. Ей почему-то совсем не было страшно. Она внимательно всматривалась в придорожные сугробы и, наконец, увидела, что из-за дерева робко выглядывает рыжая Лисичка. — Выходи! — потребовала Маша и через мгновение уже разглядывала с восхищением свою неожиданную попутчицу, которая крутилась у её ног. — Какая красивая!
Лесная гостья и впрямь была очень хороша — вся, от чёрного носика до самого кончика пушистого хвоста. Под ногами у неё путался упитанный Снегирь. Маленький забавный комочек с красной грудкой неуклюже переступал по снегу лапками, его глазки-бусинки внимательно смотрели на девочку, а на голове у Снегиря топорщился задорный хохолок.
— Пойдёмте с нами, — предложила Маша и обернулась к Ангелу, — ведь можно? — Тот не возражал. Лисичка словно ждала приглашения и, подхватив Снегиря, проворно посадила его к себе на спину. Птица поудобнее устроилась на лисьей шубке и важно махнула крылом. Теперь все были готовы отправиться в путь.
* * *
Идти вчетвером оказалось гораздо веселее, и не успела девочка утомиться, как путешественники вышли к ограде монастыря.
— Ура! — радостно закричала Маша, увидев монастырскую сторожку. — Ангелочек, скажи, ведь правда мы скоро выйдем из сада? — Ангел кивнул. — Интересно, — девочка вприпрыжку бежала к домику, — а что там внутри? Мне всегда так хотелось посмотреть!
Собак, которые обычно крутились возле сторожки, не было, и это придало ей смелости. Не долго думая, она подбежала к тёмному окошку и, встав на цыпочки, заглянула внутрь. Сначала ничего не было видно, но постепенно Машенька стала различать отдельные предметы. Обычная комната, довольно пустая: стол, стул, шкаф в углу — что ещё может быть в сторожке?
— Маша, пойдём, — звал её Ангел, «тяв!» — вторила ему Лисичка, «чик-чирик!» — хлопал крыльями Снегирь, но девочка увлеклась.
— Сейчас-сейчас, одну минуточку, — Машенька торопливо махнула рукой друзьям, — сейчас иду, — добавила она и повернулась обратно к окошку, чтобы в последний раз окинуть взглядом комнату, да так и застыла в изумлении. Комната была освещена, за столом сидела девочка в синем платье, а весь стол перед ней был усыпан сладостями: пирожные, конфеты, зефир, шоколад — чего там только не было! От такого изобилия у Маши потекли слюнки, и она со вздохом нащупала в кармане кусочек кренделя, который не шёл ни в какое сравнение с лакомствами из сторожки. Девочка в домике не теряла времени даром. Она с жадностью запихивала в рот то кусок шоколадки, то конфету, и, торопливо жуя, выискивала взглядом, что бы ещё такое съесть. Смотреть на это было неприятно.
— И чего она так торопится? — пожала плечами Машенька и заметила, что Снегирь, Лисичка и Ангел стоят у неё за спиной. — Какая чудн а я девочка, — обратилась она к Ангелу и побежала к следующему окошку, совершенно справедливо рассудив, что лучше заглянуть во все окна — мало ли что интересное она упустила из виду. Так и оказалось. Из соседнего окошка комната смотрелась совсем иначе. Девочки в синем платье и сластей на столе больше не было, зато откуда ни возьмись появилась кровать, на которой лежала другая девочка — в жёлтом халатике.
— Она что, болеет? — пожалела Машенька незнакомку, которая с видимым усилием поднялась и неспеша побрела к столу.
— Да нет, — ответил Ангел, — ей просто скучно.
Маша удивлённо хмыкнула. В комнате было столько всего интересного! На кровати расположились куклы и книжки, на полу валялись кубики и какой-то конструктор, на столе стояла банка с грязной водой, из которой торчали кисточки.
— Вот бы сейчас порисовать, — подумала Машенька и обратила внимание на то, что косички у девочки растрепались, халатик был чем-то перепачкан, а на полу, помимо кубиков и конструктора, там и сям виднелся разный мусор.
— И чего она скучает, подмела бы пол, вот её мама обрадовалась бы!
Смотреть на ленивую девочку не хотелось, и Маша побежала к следующему окну. Что за чудеса! Девочка в зелёном платьице что-то старательно прятала за шкафом. Закончив, она оглянулась и увидела Машу. Карманы платья у незнакомки были набиты всякой всячиной. В каждой руке она держала по игрушке и, подойдя к окошку, убрала их за спину.
— Не дам! — громко сказала девочка в зелёном платье и через стекло посмотрела на Машеньку.
— Чего не дашь? — удивилась та.
— Ничего не дам, и не проси. — Странная девочка поджала губы и насупилась. — Всё моё, — добавила она и на всякий случай отступила на шаг от окна, как будто Маша могла отнять у неё что-то прямо из-за стекла.
— Жадина-говядина! — сказала Маша и побежала к следующему окну. Ангел-Хранитель вздохнул у неё за спиной.
На этот раз в комнате были две девочки. «Сестрички,» — подумала Машенька, разглядывая их с любопытством. Одна из девочек, в коричневой юбке и белой кофте, капризно скривив губки, болтала ногой, сидя на кровати, а другая, в красном сарафане, строила на полу большой дом из кубиков, с колоннами и множеством окон. Работа подходила к концу, но в самый последний момент девочка нечаянно задела своё сооружение, и игрушечный домик с шумом рассыпался п о полу. Незнакомка, сидевшая на кровати, зажала уши руками и, пнув ногой подкатившийся кубик, что-то недовольно сказала. И тут Маша воскликнула «ой!», потому что девочка в красном сарафане набросилась на сестру с кулаками. Они таскали друг друга за волосы, пихались, и обе плакали, а злополучные кубики то и дело попадались им под ноги.
— Вот ужас-то! — некоторое время Маша смотрела на происходящее широко раскрыв от изумления глаза, а потом задумчиво побрела дальше, не обращая внимания на своих спутников. Остановившись у очередного оконного проёма и поднявшись на цыпочки, она решила, что делает это в последний раз — какая-то неинтересная протекала за этими окнами жизнь.
В комнате стояло большое зеркало. Конечно, там были и стол, и стул, и шкаф, но по всему было видно, что зеркало — самое главное. Перед ним крутилась девочка. Рассмотрев себя со всех сторон и оправив пышные оборки светло-голубого платья, она стала важно расхаживать по комнате, заложив руки за спину, и через некоторое время подошла к окну. Поначалу девочка Маше понравилась — уж больно хороши были её платье с бантом на поясе и лакированные туфли. Но более близкое знакомство Машеньку разочаровало. Минуту-другую девочка рассматривала грязный Машин комбинезончик, а потом, окинув её с ног до головы презрительным взглядом и дёрнув плечиком, отошла от окна. Больше она на Машу не обращала никакого внимания.
— Задавака, — сказала Машенька и наконец-то повернулась к друзьям. — Пошли?
* * *
Идти оставалось совсем немного, но Маша не спешила. Эти девочки кого-то ей напоминали, и она никак не могла вспомнить, кого именно. Определённо можно было сказать только одно — они ей не понравились. «Вот сладкоежка, — вспоминала Машенька девочку из первой комнаты и горы сладостей на её столе, — неужели она одна всё это съест?» Маша достала из кармана крендель и откусила кусочек. «Ишь какая, даже Рождества не дождалась!» Ангел вздохнул у неё за спиной, но девочка так сильно задумалась, что ничего не услышала. «Ух, лентяйка, — думала она про незнакомку в жёлтом халатике, — могла бы и причесаться, и книжку почитать. Уж я бы нашла, чем заняться!» Ангел вздохнул сильнее, но Маша снова не обратила на это внимания. «Вот так белка, — хихикала она, вспоминая хмурую девочку из третьей комнаты, — всем белкам белка! Это же надо, в собственном доме прятать что-то за шкафом! Хорошие девочки так не делают, это точно!» Ангел вот-вот готов был расплакаться, но Маша не замечала ничего вокруг — ни его вздохов, ни тявканья Лисички, ни чириканья Снегиря. Она уже думала про сестричек. «Ну и злюка эта девочка в красном сарафане! А сестра у неё знатная капризуля, подумаешь — кубики упали!» Машенька мысленно примеряла всё увиденное на себя, и выходило так, что она гораздо лучше, чем все девочки из сторожки. «Ну конечно, я лучше этой задаваки в нарядном платье! — от такой мысли Маша приосанилась и задрала нос кверху, — Конечно, лучше! Разве можно отворачиваться от человека, если он немного перепачкался?» Девочка со вздохом взглянула на свои некогда жёлтые сапожки и подумала: «Я бы ни за что не стала так делать!» И тут она споткнулась, потому что совершенно перестала обращать внимание на дорогу. Лисичка попробовала удержать её за штанину, но было поздно — Машенька скатилась в яму.
— Ну как, ушиблась? — Сверху на неё глядели три пары глаз.
— Не очень, — потирая коленку, девочка осматривалась по сторонам, — и откуда прямо на дороге такая глубокая яма?
— Да ты сама её и вырыла, — Ангелочек говорил совершенно спокойно и, как показалось Маше, немного насмешливо, — давай, лезь наверх, мы тебе поможем.
Легко сказать: «лезь наверх». Машеньке пришлось изрядно потрудиться, чтобы вырваться из этого снежного мешка. Стенки у ямы были довольно крутые, и девочка пару раз скатилась обратно, прежде чем смогла ухватить Ангела за руку. Тем временем Снегирь топтался на краю ямы и возбуждённо чирикал, а Лисичка натаскала веток, и Маша, выбравшись на поверхность, с удовольствием присела на них отдохнуть.
— Ангелочек, — девочка крошила на снег остатки кренделя своим маленьким лесным друзьям, — а почему ты сказал, что я сама вырыла эту яму?
— Да потому, что ты и вправду вырыла её сама для себя. Хорошо ещё, что не сильно ушиблась и довольно быстро выбралась оттуда, могло быть и хуже. Это Яма Осуждения. Вспомни, что ты думала про девочек из монастырской сторожки перед тем, как споткнулась и упала.
Маша почувствовала, что уши и щёки у неё краснеют, но не сдавалась.
— Но ведь эти девочки так плохо себя вели! Я вот никогда не дерусь со своей сестрёнкой!
Ангел с улыбкой посмотрел на Снегиря, усердно клевавшего крошки.
— Машенька, а ты знаешь, что все эти девочки — твои тёзки? Все шесть. — Он повернулся к Маше и ласково заглянул ей в глаза. Они ведь и внешне похожи на тебя, ты не заметила?
Так вот кого напоминали ей девочки — саму себя! О нет, она не дралась с Анечкой и не прятала по углам свои игрушки, но иногда она ни за что не хотела уступить сестрёнке какую-нибудь мелочь, отказывалась помогать маме и, в ожидании десерта, не желала есть за обедом суп… Маша удручённо молчала. Она погладила Лисичку, ткнувшуюся носом в её колени, и, украдкой взглянув на Ангела, сказала:
— Послезавтра Рождество. Мы с мамой будем клеить Вертеп.
Ангел улыбнулся.
— Я уже приготовил тебе подарок.
— Правда? — Машенька оживилась. Мама каждое Рождество вручала ей подарок «от Ангела», но после всего, что произошло в саду, она и не смела надеяться. — А какой?
— Это сюрприз, думаю, он тебе понравится. Ну что ж, идём? Осталось совсем немного.
Друзья в последний раз взглянули на Яму Осуждения и отправились в путь. Их путешествие подходило к концу. Предстоящая разлука с вновь обретёнными друзьями, к которым Машенька успела привязаться всем сердцем, очень огорчала её, и девочка приуныла. А когда дорожка уткнулась в ограду монастырского сада, то Маша расстроилась окончательно.
* * *
У стены все остановились. Ангелочек дотронулся до рукава Машиного комбинезона.
— Не грусти, ведь мы не расстаёмся. Ты просто снова перестанешь видеть меня, но я буду с тобой разговаривать, ты только слушай — каждый человек способен услышать голос своего Ангела-Хранителя.
Маша печально кивнула в ответ и заметила, что рядом с ними стоит Фея Добрых Дел, возле которой пристроились Лисичка и Снегирь.
— Вам пора, — женщина взмахнула рукой и её платье вспыхнуло множеством разноцветных искр. Зашумели деревья, откуда ни возьмись налетел снежный вихрь, Фея легко подхватила Машу на руки и поднялась вместе с ней в воздух. Когда они опустились на землю и снежное облако рассеялось, Маша огляделась по сторонам.
Она стояла на безлюдном перекрёстке у монастырской ограды. Вверх от монастыря уходила улица, которая была ей хорошо знакома. Домики, теснившиеся по обе стороны дороги, весело глядели на девочку глазами освещённых окон, фонари приветливо подмигивали, как будто радовались вместе с Машей её возвращению. В воздухе кружились редкие снежинки.
— Здравствуй, улица, — радостно сказала Машенька и заторопилась домой, размышляя по пути, где же всё-таки няня и Анечка.
Тропинка весело бежала вдоль дороги, словно помогая маленькой путешественнице поскорее добраться до дома. У соседской ограды сидел старый Машин знакомый — серый кот, толстый и пушистый, как шарик. Пройти мимо, не поздоровавшись, было бы невежливо.
— Здравствуйте, — обратилась Маша к коту. — Как поживаете? — Кот что-то неразборчиво промурчал в ответ. — Представляете, ворота в сад куда-то исчезли, а в саду поселились странные девочки и злые собаки. — Машенька поёжилась. Кот посмотрел на Машу внимательно и отвернулся. Она вздохнула и вдруг отчётливо вспомнила Машу Злобную и Машу Капризную, Машу Гордую и Машу Жадную, вспомнила Лужу Непослушания, Яму Осуждения, перемазанные шоколадом щёки Маши-Сладкоежки, пустой и сонный взгляд Маши-Лентяйки и ей стало себя ужасно жалко. Обрадовавшись, что сад остался позади, Машенька как-то не заметила, что Лисичка и Снегирь куда-то исчезли, Ангел, как и обещал, снова стал невидимым, а Фея Добрых Дел ещё на перекрёстке растаяла в январских сумерках словно снежинка, упавшая на тёплую ладонь. Кот молчал. У Маши предательски защипало в носу, и на ресницах повисли первые слезинки, отчего кот, искрящаяся дорожка под ногами, фонарь у дороги и всё остальное вокруг стало затуманиваться и расплываться перед глазами. Чтобы не показывать коту своих слёз, девочка отвернулась от него и посмотрела в сторону дома. Возле их калитки что-то происходило.
* * *
— Машенька, не отставай, — няня как ни в чём ни бывало помахала приветливо рукой, вкатила санки с Анечкой во двор и со словами: »Идём, скорее, мы и так припозднились,» — скрылась из виду. Калитка осталась открытой, приглашая девочку войти. В первую секунду у Маши от удивления перехватило дыхание, но потом она опомнилась и со всех ног бросилась следом.
Двор как двор, ничего особенного. И няня такая же, как всегда. И Анечка, пыхтя от усердия, карабкается по ступенькам — точно так же, как она это делала вчера, и позавчера, и неделю назад. Сквозь морозные узоры на окнах уютно пробивался свет, на шапке у сестры подрагивали разноцветные помпончики.
— Закрывай калитку и иди в дом, — няня ласково улыбнулась и вместе с Аней переступила порог. Маша поглядела по сторонам. По снегу бежала цепочка вороньих следов, в небе совсем по-рождественски мерцали звёзды. Пожав плечами, она шагнула в прихожую.
— Ты зачем оставила меня одну? — девочка сердито смотрела на няню, её брови воинственно сошлись на переносице. — Зачем? — повторила она свой вопрос и хлюпнула носом. Большая слеза в уголке левого глаза уже собиралась скатиться по румяной щеке и звонко капнуть на пол.
— Что ты, Машенька, — няня, не поднимая головы, ловко выпутывала Аню из комбинезона, — мы с Анечкой так любим тебя, что ни за что не оставили бы тебя в беде одну-одинёшеньку. — Анины сапожки заняли своё привычное место, комбинезон устроился отдыхать на батарее, шарф и шапочка прилегли на тумбочке. »Она знает, знает! Она всё видела и почему-то даже не подошла!» — Машины глаза обиженно заблестели, рот скривился, и у неё почти совсем не осталось сил, чтобы не расплакаться. Тут няня быстро взглянула на Машу и лукаво улыбнулась. А когда она наклонилась, чтобы подхватить Аню на руки, в свете лампы в её волосах мелькнула знакомая рыжинка.
— Лисичка! — изумлённо выдохнула Машенька, рот девочки от удивления приоткрылся, глаза округлились, а слёзы высохли, как будто их не было и в помине. Няня и Анечка с улыбкой переглянулись, как будто знали что-то такое, о чём Маша ещё не догадывалась. И тогда она заметила на макушке у сестры задорный хохолок. — Снегирь! — воскликнула Машенька, глядя в умные глаза сестрёнки, и радостно засмеялась.
* * *
С начала за обеденным столом было довольно тихо. Проголодавшиеся путешественницы с аппетитом уплетали вкусный ужин, а мама радовалась, глядя на них и на быстро пустеющие тарелки. На десерт в этот день было доселе неведомое сёстрам лакомство — марципаны. Как напоминание о лете посреди зимы в вазочке на столе красовались миниатюрные ореховые фигурки: лимоны, персики, груши, клубнички. Обычно Маша ела неохотно, но на этот раз от переживаний и длительной прогулки по морозу она первая расправилась с салатом и картофельной запеканкой. Мама, няня и Анечка ещё доедали горячее, когда Маша, выбрав себе задорный лимончик, откусила ему бок. Это было даже вкуснее, чем шоколад! Быстро положив в рот надкусанную конфету, девочка потянулась к вазочке и стала перебирать оставшиеся там марципаны. Один, другой, третий — какие-то из «фруктов» сразу отправлялись к ней в рот, а какие-то занимали место на столе возле её тарелки.
— Машенька, оставь другим, — мягко сказала мама, но девочка старалась ничего не замечать и, дожёвывая очередную конфету, размышляла, какую из фигурок лучше съесть следом. И тут над правым ухом у неё раздался знакомый вздох.
— Ангелочек! — встрепенулась Маша, и сердце её радостно забилось. — Как хорошо, что ты здесь! — Она покраснела, быстро положила все марципаны обратно в вазочку и отвернулась к окну, чтобы скрыть смущение.
В свете уличного фонаря медленно кружились снежинки. Быть может, ей показалось, — как вы понимаете, в таких делах ничего нельзя утверждать наверняка, — но сама Машенька была просто уверена в том, что глаза её не обманули, и за окном действительно мелькнуло голубое платье Феи Добрых Дел.
Игра «Приключения Маши»
Правила игры
Игра
Комментировать