Крестить и воцерковлять ли детей в младенческом и раннем возрасте? Ну, что понимают младенцы? И в чем они согрешили? Подождать лет до шести, а то и до совершеннолетия, мол, чадо вырастет, и само решит, хочет ли быть в Церкви. Между тем, такая позиция духовно небезопасна – по сути, она лишает наших детей всякого выбора.
Дух, душа, тело
Каждый человек трёхсоставен, Бог создал нас телесными, душевными и духовными – очень сложными существами. Грехопадение прародителей внесло разлад, словами небезызвестного классика, «Ум с сердцем не в ладу» – тело спорит с душой, душа с телом, дух пытается возражать обоим. Восстановить этот внутренний мир может только вера.
Почему же мы так внимательны к потребностям только двух солистов «маленького оркестрика» – телесного и душевного уровней своих детей? Почему так тщательно подбираем экологически чистое и сбалансированное питание, одежду из натуральных материалов, чтобы сохранить здоровым тело, имеющее не более чем столетний земной ресурс, которое однажды неминуемо покинет земные пределы?
Почему всесторонне радеем о душевном развитии и воспитании (водим ребенка в «художку» и «музыкалку», заботимся о подготовке к школе – не дай Бог не доразвить). Отчего мы учим ребёнка тому, что поможет ему лишь в короткой земной жизни, но лишаем того, что необходимо для вечности? Наверное, оттого, что забываем про третий уровень нашей внутренней иерархии, самый высокий и самый важный – духовный.
Он не прорезывается вместе с зубами. Он заложен с рождения и, также как и тело, и душа, требует пищи по возрасту. Именно поэтому Церковь имеет древнюю традицию крестить младенцев, пусть и не осознанно принимающих Таинство.
Отказывая ребенку в раннем крещении и воцерковлении, мы, можно сказать, не додаем ему «молока» – тех важных микроэлементов, без которых его внутренний рост для Вечности будет труден.
И да крестится каждый из вас
Писатель, богослов и публицист протоиерей Олег Стеняев с богословской точностью отвечает на вопрос, почему Православная Церковь крестит младенцев: «В Священном Писании говорится о том, что в Царствие Божие «не войдет… ничто нечистое» (Откр.21:27).
Есть иллюзия, что младенцы – это как бы абсолютно безгрешные существа. Вспомните, как в «Исповеди» блаженный Августин кается в своем младенчестве. Он пишет: «Ибо кто чист от греха пред Тобою? Никто, даже младенец, хотя бы он прожил один только день. Кто поведает мне об этом? Неужто другой младенец, в котором я увижу прегрешения свои? Итак, в чем я тогда погрешил, или чем?
Не тем ли, что, рыдая, жадно раскрывал рот, ловя сосцы матери моей? Ведь, раскрывай я подобным же образом рот сейчас, не в поисках материнского молока, конечно, а для принятия соответствующей моему возрасту пищи, я подвергся бы насмешкам и справедливому осуждению… И хорошо ли было, даже со скидкой на младенчество, плачем требовать недолжного, сердиться и негодовать на непослушных старших, даже на родителей, царапаться и драться и по мере сил всячески вредить за то, что не исполняли они детских капризов и причуд? Нельзя упрекать младенцев за слабость и немощь их тел, но душевные изъяны заслуживают порицания.
Мне довелось видеть, например, завистливого малыша: он еще не умел говорить, но уже злобно и ревниво поглядывал на молочного брата» (Исповедь I.7.11).
В Священном Писании говорится, что каждый человек, рожденный на земле, наследует Адамов грех (1Кор.15: 22). Псалмопевец Давид восклицает: «Я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня мать моя» (Пс.50:7). И мы знаем из Священного Писания: всякий раз, когда Бог наказывал мир, Он наказывал не только взрослых, но и детей и даже младенцев (Чис.16:27,32).
Поэтому утверждать, что не надо крестить младенцев, потому что они как бы по определению святы, не совсем правильно – это не соответствует библейскому откровению.
Когда мы говорим о крещении младенцев, о том, что мы можем принимать в церковное общение маленьких детей, нельзя забывать, что в ветхозаветные времена, когда было действие Закона и менее действовала Благодать (Ин.1: 17), младенцев тоже принимали в ветхозаветную Церковь. В Законе Божием сказано: «Восьми дней от рождения да будет обрезан у вас в роды ваши всякий [младенец] мужеского пола…» (Быт.17:12). А обрезание, как мы знаем – это прообраз христианского Крещения.
Если в ветхозаветные времена Закона, когда действие Благодати было очень ограниченно, младенец мог войти в сообщество верующих через обрезание и участвовать в ветхозаветной пасхе, как сказано: «Никакой необрезанный не должен есть ее» (Исх.12:48), неужели кто-то думает, что с приходом Иисуса Христа на землю положение детей усугубилось? Конечно, нет! «Ибо закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа» (Ин.1:17). И Сам Христос говорил: «…пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им…» (Мк.10:14).
Кто-то может спросить: «А откуда видно, что обрезание прообразовывало собой Святое Крещение?» Об этом мы можем прочитать у святого апостола Павла в его послании к Колоссянам: «В Нем (то есть во Христе) вы и обрезаны обрезанием нерукотворенным, совлечением греховного тела плоти, обрезанием Христовым, быв погребены с Ним во Крещении» (Кол.2:11-12). Таким образом, мы устанавливаем, что обрезание прообразовывало собою христианское Крещение. А так как обрезывать можно было восьмидневных младенцев, то и мы крестим детей в младенческом возрасте.
В Священном Писании есть и более конкретный текст, где прямо говорится о том, что крестить детей можно и даже нужно. В книге Деяний святых апостолов читаем: «Услышав это, они (жители Иерусалима) умилились сердцем и сказали Петру и прочим апостолам: «Что нам делать, мужи братия?» Петр же сказал им: «Покайтесь»…» (Деян.2:37-38).
Когда Петр призывает к покаянию, он не говорит: «Покайтесь все» – покаяться могут только взрослые, которые могут осмыслить свои грехи. А дальше апостол говорит о Крещении – и говорит уже несколько иначе: «и да крестится каждый из вас (то есть уже все) во имя Иисуса Христа для прощения грехов, и получите дар Святаго Духа» (Деян.2:38).
Апостол Петр поясняет, почему каждый должен креститься: для прощения грехов. А, как мы выяснили, человек в беззаконии зачат и во грехе рождается (Пс.50:7).
И для младенца нет другой возможности пережить очищение в Крови Иисуса Христа, как только в Крещении. А далее апостол Петр говорит еще более конкретно: «Ибо вам принадлежит обетование (обетование о прощении грехов через Крещение и о даре Святаго Духа), и детям вашим…» (Деян.2:39). Как видим, причастниками Благодати Крещения и Миропомазания могут быть не только взрослые, но и дети.
Родился – выбирай?
Очень многое решать за ребёнка в самом начале его жизни – святая обязанность любых родителей, и может ли быть иначе? Представьте себе маму, которая дает трехмесячному младенцу право выбирать: носить ползунки или не носить, одеваться на прогулку или ехать голышом, питаться грудным молоком или сразу перейти на фруктовый йогурт?
Но по мере взросления каждому родителю нужно на маленький шажок отступать назад, постепенно сворачивая свои властные полномочия, предоставляя чаду некоторую (все возрастающую) свободу выбора и тем самым постепенно прививая ему ответственность. Именно так и происходит нормальное воспитание, в котором для ребенка со временем выстраивается четкая иерархия ценностей – и личностных, и общечеловеческих.
А что, если всё категорически строго запрещать, а потом вдруг резко отойти в сторону и… всё разрешить? Большинство детей, удивившись такому празднику непослушания, с радостью перешли бы на новый рацион из сладкого, бургеров и газировки, забросили бы учёбу и вскоре превратились бы в радостных дикарей.
Поэтому двигаться в сторону большей свободы и соответственно большей ответственности своего ребенка лучше постепенно. Но – не откладывая в долгий ящик.
В Священном Писании сказано: «Наставь юношу при начале пути его: он не уклонится от него, когда и состарится» (Притч.22:6).
Наставь – это значит поддержи, не брось в свободное плавание, не выбей почву из-под ног. Представьте, что вам 15 лет и вам говорят родители: вот здесь и сейчас, не выходя из комнаты, срочно решай: кем ты будешь в жизни, каково твое предназначение. Какова реакция? Очевидно, ступор или паника.
Вот также и с определением в вере – в том возрасте, когда, по вашим представлениям, ребенок созреет для выбора, он может не суметь его сделать. Или не захотеть.
Выбирают между одним и другим, дорогим и более дорогим. Но какой выбор может быть у совсем юного человека, который не имеет никакого личного духовного опыта, никаких знаний в области христианства и которому оно не дорого? У того, кто даже не крещен и не причастен к церковной жизни?
Получается, если ребенка или молодого человека религиозно не воспитывать, то и взрослый осмысленный выбор становится для него невозможным.
Скрытые смыслы
Что значит – религиозно воспитывать с пеленок? Чтобы лучше это понять, обратимся к происхождению слов «воспитание» и «образование».
Интересно, что значение понятия «воспитание» изначально связано именно с религиозными смыслами. Слово происходит от старославянского «питати», в его основе – древнее слово «пестъ» (пища) и производное «пестовать». В повседневном языке наших предков смешались формы «песть» (питать) и «пясть» (носить на руках, нянчить, возиться, холить, «ходить за ним»), отсюда «пестун» – дядька, воспитатель, нянька.
Самым близким ему по смыслу и происхождению является глагол «окормлять» или, если вспомнить более архаичную форму, «воскормлять», означающий «наставлять духовно, направлять духовную жизнь». Даль упоминает этот глагол в значении «возращать, воспитывать насущно, выращать, кормить и поить до возраста».
Интересно, что слово «воспитание» внешне не сохранило духовную составляющую, а вот «окормление» – его смысловой брат-синоним – сохранило и до сих пор используется в православной среде.
Размышляя о слове «воспитание», немного скажем и о приставке «вос». Она означает вертикальное направление действия – вверх, ввысь (по аналогии – восхождение, воспарение, вознесение). В. Даль в «Толковом словаре живого великорусского языка» обозначает «воспитание» как завершенный процесс – результат забот, наставлений и научения, некие усвоенные уроки жизни. Сайт «Студопедия» сообщает: «Было бы весьма самонадеянно, оглядывая эту этимологию с высот XXI в., считать, что первоначальные смыслы «воспитания» указывали только на примитивное выкармливание, на физическое выращивание ребенка. Человеческое бытие и в древности предполагало не только физическое, но и социальное, и экзистенциальное содержание. Поэтому с большой долей достоверности можно предположить, что истолкование слова «воспитание» в живом контексте древнерусской жизни, прежде всего жизни семьи, общины, означало и духовное взаимодействие родителей с детьми…»
Не менее тесно связано с религиозным мировоззрением и слово «образование».
Существительное, которое сейчас означает собственно учебу, связано с глаголом «образовываться» в смысле «появляться». Не было – и вот, образовалось.
И, конечно, слово восходит к понятию «образ». В древнерусском языке оно обозначало целый ряд явлений – «вид, образ, изображение, икона, способ». Если копнуть еще глубже, мы найдем праславянское слово оbrаzъ – «удар», «след удара», «то, что вырезано, выбито», затем «нарисованное, вид, форма», «облик», «то, что врезалось в память». Получается, изначально эти понятия – и образование, и воспитание – в языке наших предков были наполнены религиозным содержанием
«Торим новую тропу»
Итак, религиозное воспитание необходимо именно для сознательного выбора ребенка во взрослом возрасте. Как его осуществить? Способов не много, по сути, он один – приобщение к религиозному знанию через церковную жизнь.
Но давайте будем рассуждать от противного – не как действовать на этом пути, а скорее, как не надо действовать взрослым, чтобы не навередить.
Семейный психолог, писатель Екатерина Бурмистрова размышляет, как не стать родителем, который насильно тащит подростка в церковь:
«В течение 20 с лишним лет наблюдаю семьи, где родители обрели веру во взрослом возрасте и в состоянии неофитства воспитывали детей. Мы имеем дело с новым религиозным и социокультурным феноменом, когда растет второе поколение воцерковленных людей, и эти молодые родители торят новую тропу, они не знают, как растить детей в вере, потому что сами в этом не выросли, их «сундук с наследством» пуст или почти пуст.
Для нынешних воцерковленных родителей вера – это их личный выбор, обретенный не просто; это их личное открытие, личная находка, очень дорогая. За большинством историй… сложный опыт, трагедия. И вот у них родились дети и их тоже берут с собой в храм. «Мы это так долго искали, мы это нашли, и мы это даем ребенку». У ребенка нет ни выбора, ни поиска веры.
Родители не понимают, как это – быть ребенком и стоять на службе, так долго ждать причастия. Они не понимают, что такое облизывать подсвечник и знать, какой он на ощупь. Они пришли из другой страны, из другого возраста воцерковления.
Литургия все-таки ориентирована на взрослых, не на детей. И очень много зависит от того, насколько родители загружены, насколько у них есть силы дать ребенку какую-то радость, связанную с воскресным днем. Но лет до 8-10, до 11 ребенок ходит и даже почти не возражает.
А потом начинается…период, когда ребенок ходить в церковь уже не хочет. Но еще ходит, если есть какая-то прекрасная воскресная школа, друзья, что-то кроме литургии. А к 14-15-16 годам, если ребенок не приобрел какой-то собственный опыт или какое-то внутрицерковное сообщество, не нашел собственного входа в Церковь, наступает период, когда он ходить отказывается. Его можно еще какое-то время принуждать, но обычно годам к 18, а на самом деле раньше, родители перестают таскать в церковь упирающихся, огромных уже детей».
По мнению психолога, вера – это то, за что отвечают родители, поэтому ребенок об этом не беспокоится, но в этом есть и большой подвох – малыш в роли ведомого, у него не происходит личной Встречи с Богом.
Родители не могут на это повлиять. Только сам ребенок, который позовет, и Господь, Который откликнется.
Продолжая, Екатерина Бурмистрова подчеркивает: «Родителям же надо не покалечить, не пережать, не заставлять упирающихся детей, не делать это с постным лицом, чтобы воспоминание вызывало один ужас. Надо понять, что есть момент, когда дальше мы уже ничего не можем, это только выбор самого взрослеющего человека. Остается ждать Личной Встречи.
Если сначала это вера общая для всей семьи, потом должен произойти момент личного воцерковления. Очень важно понять, как и когда происходит этот личный выбор, это добровольное, взрослое вхождение в Церковь наших детей.
Не всё в родительских руках
Есть ли уверенность, что воспитанный в традиционной религиозной традиции ребенок решит для себя вопрос православной веры положительно? И да, и нет. Приведем мнения духовенства
Св. Виталий Шатохин, преподаватель Калужской духовной семинарии:
«Если человек вырос в христианской семье, то он с младенчества естественно перенял христианский уклад жизни. По опыту твердо могу сказать, что остаются те дети, у которых родители, действительно, давно и серьезно воцерковлены. Потому что они вместе с мамой и папой исповедуются, вместе с ними причащаются, встречают праздники, ездят в паломнические поездки. Для них это естественная, нормальная жизнь, а не какая-то неожиданность.
Чаще всего церковная среда, незнакомая и непонятная для современного подростка, отталкивает его, а если он уже был до этого воцерковлен, то часто ему мешают тяжкие грехи. Желание быть современным вынесет его из храма: здесь все ему чуждо, ориентировано на какую-то древность, архаичность, здесь бабушки, мало молодых людей. Тут призывают следовать устаревшим представлениям, здесь к тому же просто непонятный язык. Здесь как бы всё из истории, а молодому человеку требуется что-то ультрасовременное. Но Православие никогда не будет ультрасовременным, если под «современностью» понимать нынешнюю моду, дух времени, потворство страстям».
Иеромонах Макарий (Маркиш):
«Не все идет от родителей, поскольку человек, в том числе и юный, обладает автономной свободной волей. А у нас принято об этом забывать и говорить о подростках как о неких механизмах, в лучшем случае как о домашних животных, с тем или иным успехом поддающихся дрессировке… Это ужасно, и расплата очевидна.
«Подростков вообще» не существует, существуют личности, все разные. Первое различие – между полами, и любой священник подтвердит, что с юношами «проблем», бед и скорбей куда больше, чем с девушками. Почему – вопрос отдельный, а пока просто признаем, что именно юноши требуют особой заботы и внимания, в тем большей степени, в коей у них проявляются мужские качества».
Св. Георгий Тарабан, педагог:
«Мне кажется, что в золотое время младенчества ребенку никто так и не объяснил, что впереди другой жизненный этап.
Иногда годами ребенка регулярно причащают, даже не объясняя, в чем именно он участвует (я сейчас не о грудных младенцах, а о детках с 3-4 лет, которым вполне уместно хотя бы сказать, что в чаше – святые дары, а причастие – это праздник, а не обязательный к исполнению ради мамы или бабушки ритуал, когда не хочется расстраивать.
Если любви на самом деле нет, а на ее месте – непрерывное наставление, как в ней преуспеть, – это начало конца. Маленькие дети это еще будут терпеть, но в их голове будет зреть и укрепляться желание освободиться от такой «любви».
Взрослеющему ребенку предстоит завоевать право исповедовать свою веру в среде сверстников – одновременно вписаться в среду одноклассников, друзей, оставаясь при этом верующим. Это очень непросто! Так что если повзрослевшие дети уходят из Церкви, то во многом это «заслуга» школы фарисейства, которая была пройдена в детстве, но на самом деле не являлась приобщением к духовной жизни.
Поэтому батюшкам надо помнить – есть наука педагогика, в ней много ответвлений, в том числе педагогическое мастерство, есть и наш, и зарубежный опыт, и надо всерьез садиться за изучение педагогики и психологии.
Мне кажется, главное для воцерковления – быть рядом с ребенком во всех видах его жизненной активности и научить его выживать как христианина во всех обстоятельствах современного мира. Потому что, застыв в состоянии вечного «младенца», послушно идущего за руку в храм, ребенок не получит духовной основы своего взросления».
По материалам православных СМИ
подготовила Валентина Киденко
Комментировать