Известные певчие, знаменный распев, духовные стихи и русский лубок – об этом и об истории русской духовной музыки данная программа.
Сергей Потапов, ведущий:
Известные певчие, знаменный распев, духовные стихи и русский лубок – об этом и об истории русской духовной музыки сегодня.
Как часто, увидев церковь на своём пути, мы произносим: «Красота-то какая!..» и понимаем, что только что нам был подан знак, указывающий путь к Богу, способ разговора с Ним. В возникшем в XV веке деревянном, а с середины XVII века – каменном храме Григория Неокесарийского на Полянке в Москве, воспринимаешь это особенно остро.
Николай Белов, регент храма Григория Неокесарийского, преподаватель СГБУ:
Это исконно русская православная музыка. Мало что сохранилось от столь древних времён, от времён самого начала существования древнерусской культуры, как знаменный распев.
Епископ Иероним:
Всё в Православии красиво. Не случайно возглашается: «Господь воцарися, в лепоту (в красоту) облечеся». И храм внешне украшен, и внутри он украшается церковным пением, службой диакона, иконами и всем чином, который установлен. У нас разнообразные песнопения используются, и в том числе много песнопений знаменного распева.
Николай Белов, регент храма Григория Неокесарийского, преподаватель СГБУ:
Знаменный распев это распев слова, и в первую очередь, это распетое богослужебное слово. В нём заложены естественные интонации церковно-славянской речи, и он наиболее приспособлен для передачи этой речи с помощью певческих мелодий, и с помощью певческих знаков, которые в русской традиции назывались «крюками».
Епископ Иероним:
Знаменный распев, наверное, наиболее отвечает той мысли, когда люди «едиными усты», единым сердцем славят Бога. Как некий единый голос, единый вопль с земли, возносится к небесному престолу
Сергей Потапов, ведущий:
Старое русское слово «чинность» как нельзя лучше подходит для определения одной из особенностей знаменного распева. Его свободное и одновременно твёрдое движение перекликалось с чинностью русских величальных песен. Ведь в начале, до появления крюков, знаменные распевы были таким же устным творчеством, как и всё в народной традиции. Как в деревнях дети слушали стариков и перенимали её – так и в монастырях иноки слушали и перенимали всё, что пели монахи – уже состоявшиеся певчие.
Одновременно с традицией знаменного распева в народе стали возникать и распространяться песни религиозного содержания – духовные стихи, «псальмы». Изначально их исполнителями были калики перехожие – паломники во Святую Землю, а позднее – бродячие слепые певцы.
Игорь Бушуев, фольклорная студия «Вечерка»:
Русский люд пел всегда, при любой возможности. Поскольку в пост петь было нельзя, пели духовные стихи. Это такая смесь русской народной песни – лирической, можно сказать, или какой-то обрядовой, календарной с церковным обиходом. И вот это интересно. Но, безусловно, интересен образ, который создал народ – образ Христа, который был в народе, именно потому, что только через это можно увидеть, как народ относился к Богу.
Сергей Потапов, ведущий:
Примерно в то же время, в XVI веке, в России появляется лубок – русская народная картинка, картинка – азбука, картинка– рассказ. И этот вид народной графики в течение столетий для простого люда становится обиходным явлением, как и народная песня.
Виктор Пензин, директор Московского музея народной графики:
Первый лубок, конечно, был духовного содержания. Первые листы были изданы в Киево-Печерской Лавре – изображения икон, святителей. Кто приходил в церковь -уходил с этими листами. Во-первых, их производство было дешевле, чем икона, которая была нарисована темперной краской на доске; а лубок, печатанный с доски и раскрашенный от руки, служил, конечно, прежде всего, напоминанием о мирской жизни, и в то же время являлся украшением той избы, в которую приходил крестьянин.
Печатался лубок в Москве. У нас, даже в Москве, на Сретенке – мы находимся просто в святом месте – церковь в Листах,– в ограде которой продавали эти лубки. Практически это был первый книжный магазин. Печаталось здесь, а возами отвозилось во Владимирскую область, там как раз и раскрашивалось вот этими крестьянами. Когда кончались сельскохозяйственные работы, вечерами начинали раскрашивать. Был длинный стол, стопка этих листов, которые привозили из Москвы и заячьей лапкой (не кисточкой) – пятнами раскрашивали – свободно, передавался этот самый лист следующему члену семьи. И по этим раскраскам мы знаем даже, сколько людей в семье находилось. Но отцом русского лубка, мы считаем, был Василий Корень.
Сергей Потапов, ведущий:
Он был белорусом по происхождению, переселившимся в Москву и ставшим жителем Мещанской слободы. С 1692 по 1696 – четыре года, он работал для своей «Библией для бедных»– книгой для людей, не умеющих писать и читать. До нас дошёл единственный экземпляр этой книги. По нему художники мастерской народной графики восстановили, реконструировали все 36 дошедших до нас листов.
«Библия» Кореня создана человеком из народа, для народа, несёт в себе народное восприятие религии. Народная картинка– лубок, приняла её в себя, близкую по духу и доступную каждому. Трогательная и наивная, не вполне отвечающая религиозным канонам того времени – слишком молодым был изображен на лубках Господь, безбородым,– она отвечала народным идеалам гармонически устроенного мира Божьего, так же как отвечали им духовные стихи, в которых Господа, Деву Марию, святителей, можно было встретить за околицей родной деревни
Игорь Бушуев, фольклорная студия «Вечерка»::
Очень часто народ придумывал сам сюжет духовных стихов – конечно по мотивам библейским, но абсолютно не связанный с самой Библией. То есть, допустим, такие вещи, как: шёл Иисус Христос и кого-то встретил, или шла Мария и кого-то встретила – такой духовный стих у донских казаков. Таких примеров очень много. Духовные стихи на Руси обычно исполнялись, конечно, каким-то ансамблем. Но существует ещё некая культура, которая в России появилась. Эта культура пришла к нам из Белоруссии и Украины, а туда она пришла, конечно же, из Европы. Это культура колёсной лиры. Под колёсную лиру исполнялись духовные стихи – как группой, так и один человек мог это сделать. Когда, допустим, играешь на скрипке, на любом струнном инструменте – хоть микро-разрыв со звуком, но у него есть. Конечно, существует техника, которую скрипачи и другие струнники используют, чтобы этого не было, но всё-таки, когда смычок идёт в другую сторону, некая сдвижка, маленький зазорчик, есть. Колёсная лира была придумана именно для того, чтобы звук был беспрерывный. Поскольку механизм работает за счёт колеса, которое крутится по струнам постоянно – то есть, как шарманка; можно крутить хоть до умопомрачения и звук не прекратится
Сергей Потапов, ведущий:
Лубок, духовные стихи, народные песни, народные инструменты, красота храмов и церковной службы – всё это фрагменты того мира, в котором существовал человек на Руси во времена Средневековья. И знаем мы об этом благодаря изысканиям учёных гораздо более позднего времени. Поэтому говорим мы на эту тему лишь с той или иной степенью достоверности. Есть сведения, например, что увлекался церковным пением Иван Грозный. Есть две стихиры – это краткие песнопения, которые исполняются на стих псалма, и которые приписываются царю. Как считается – нет, он их не писал, тогда говорили, «разводил». Разводил-не разводил, но то, что пел на клиросе, любил знаменный распев, почитал распевщиков, музыкантов – это факт
Николай Белов, регент храма Григория Неокесарийского, преподаватель СГБУ:
Песнопения знаменного распева создавали люди, которые имели молитвенную практику. Мы, к сожалению, в наше время имеем мало молитвенной практики, и мы погружены в большей степени в мирскую суету. Но песнопения, которые создавались, сохраняют эту силу благодаря тому, что основой была именно молитва, и из этой молитвы, как из зерна, произрастало это песнопение. Поэтому, когда, например, певчие поют тропари по Непорочных: «Благословен еси Господи, научи мя оправданием Твоим» – здесь минимум музыки, и здесь обращение к Богу, и здесь подъём именно там, где надо, остановка именно там, где надо, мелодия спускается именно там, где надо. Поэтому это музыкально оформленная проповедь.
Сергей Потапов, ведущий:
С позиции ранней христианской философии мы должны были идти все вместе, держать одну линию, один путь петь, в таком унисоне, где один голос невозможно отличить от другого. Это и есть единение – когда ты свое звуковое «я» как бы растворяешь в общей молитве. И к середине XVII века знаменное пение достигло своей вершины. Но еще в конце XVI века появляется троестрочие – строчное многоголосие, первые ростки будущей полифонии, новой музыкальной философии. И это – тема нашей следующей программы.
Источник: http://www.radostmoya.ru/project/istoriya_duhovnoi_muzyki/video/?watch=istoriya_duhovnoi_muzyki_pilot
Комментировать