протоиерей Александр Маляревский
Дореволюционная практика воспитания детей в вере и благочестии

Азбука воспитания предлагает читателям ознакомиться с трудами протоиерея Александра Маляревского (1857–1934), много сил положившего на разработку методик воспитания веры и благочестия у детей. Несмотря на то, что общество и подходы к воспитанию детей, в том числе и религиозному, заметно изменились, основные идеи остались прежними и могут быть полезны современным родителям.

Энциклопедия семейного воспитания и обучения

I. Религиозно-воспитательные влияния на самых малых детей

Иконы с лампадой

Среди средств, пригодных для религиозного воспитания детей самого малого возраста, можно указать:

1) на окружающую дитя внешнюю обстановку,

2) на образ жизни взрослых, поскольку они соприкасаются с детьми,

3) на частое благоговейное осенение детей крестным знамением,

4) на посещение с детьми храма и богуслужений

5) на причащение их Телом и Кровию Христовою.

Из внешней обстановки, окружающей ребенка, останавливает на себе внимание, прежде всего, детская. Чтоб удовлетворить целям религиозного воспитания, от детской требуется не многое, а именно, чтоб в ней была икона, перед которой бы теплилась по временам лампадка.

Какое изображение должна иметь эта единственная святыня детской, и как она может служить целям религиозного воспитания? По нашему мнению, уместней всего в детской комнате изображение Спасителя, благословляющего детей, или Божией Матери с Предвечным Младенцем на руках.

Понятно само собой, изображение на иконе должно быть достаточной величины и хорошей работы, чтобы привлекать внимание детей и художественной своею стороной. Икону следует устанавливать, по возможности, в восточном углу (или стене) комнаты (а не над кроватью, как принято в учебных заведениях), на достаточной высоте, чтобы чрез то с самых ранних лет внедрить в детях этот обычай православной церкви, сделавшийся добрым преданием русской народности. Это маловажное, с виду, обстоятельство впоследствии даст повод к обстоятельной беседе о разумном почитании икон, об обычае строить храмы алтарем на восток и т. д.

Для большего привлечения внимания ребенка к иконе, пред нею зажигают лампаду. Дети любят огонек и тянутся к блестящим вещам; пусть же такою вещью будет не скоро подвергающаяся ломке игрушка, а на недосягаемой для дитяти высоте, как-бы на небе, висящая с лампадою икона; пусть наши дети приучаются с первых дней не к капризу, непостоянству и своеволию, а к постоянству, благоговейной настроенности, к чистой и святой вере.

Чтоб возжигание лампадного огня и удовольствие, им доставляемое, имели более влияния на детей, не следует, оставлять лампадку горящею непрерывно, лучше ее возжигать пред молитвой, для некоторых на время ночи и для всех в дни праздничные и в важных случаях детской семейной жизни. Не упоминаю о добром обычае сопровождать зажигание лампадки молитвою. Понятно также само собой, что как только дети подрастут, следует их самих заставлять принимать посильное участие в исполнении этого несложного домашнего богослужения.

Любопытный случай из своей детской жизни рассказала слушательница одного нашего доклада. Она росла вместе с своим братом и в их спальной комнате была икона святителя Николая, пред которой они молились Богу утром и вечером. Однажды пришел к ним дядя и в своем разговоре поколебал веру мальчика в то, что икона, пред которой они молятся, Бог. Вероятно, дядя говорил, что икона, которая у вас в спальне висит, не Бог, сотворивший мир, что святой, изображенный на иконе, есть только слуга Божий. Кто бы стал обвинять за такой разговор дядю, со своей стороны он, казалось, сделал доброе дело, — пополнил сведения мальчика о существенно важном предмете, внес некоторый свет для понимания рассказа о сотворении мира. Что же, однако, вышло из этого? Настал вечер, дети пошли спать. Сестра Богу помолилась, а брат от молитвы уклонился. Утром сестра стала на молитву, а брат все медлил. «Отчего ты Богу не молишься»? спросила мать. — «Я не могу этому Богу молиться, дядя сказал, что это не Бог», был ответ мальчика. Напрасно мать старалась рассеять сомнение семилетнего сынишки, его детская мысль не могла еще разобраться в богословских тонкостях о том, кто такое Бог и кто такое славный угодник Божий. Сын продолжал упорствовать, и матери пришлось прибегнуть к угрозе. Быть наказанным малютке было неприятно, да и поступиться правдой, как уверен был он, не хотелось, вот он и придумал для себя такой компромисс. Во избежание наказания и из послушания став на молитву, как и всегда, пред иконой святителя Николая, он молился: Не Господи помилуй… Не Богородице Дева радуйся… Такая внутренняя борьба продолжалась у ребенка несколько времени, пока привычка не сделала своего и пока запавшая в голову мысль не выветрилась. Этот случай не только подтверждает нашу мысль о содержании священных изображений в детской, но и показывает, что не всякий разговор взрослых о предметах веры и нравственности христианской бывает детям полезен, и, стало быть, как погрешают те, которые отрывочными беседами или даже только разговорами да примером хотят ограничить все дело религиозного воспитания детей в первом возрасте. Нет, други, чтобы освободить детей от всевозможных, подобных приведенному в рассказе, сомнений, колебаний и волнений, чтоб оградить их от суеверных религиозных представлений, которые помимо воли родителей проникают к ним от нянь, прислуги и сверстников, необходимо сообщение детям самых начальных сведений о жизни и вере христианской, хотя бы в размерах той программы, которая приведена ниже.
Родители должны наблюдать, чтобы лампадное масло было хорошего качества, не портило запахом воздуха, чтобы фитиль в лампадке не коптил и не чадил. Советуют на дно лампадки вливать немного воды.

Примеры окружающих взрослых

Выяснять теоретически зависимость религиозного и нравственного настроения дитяти от влияния окружающих и особенно матери для большинства родителей не представляется надобности: приведем только несколько свидетельств других по этому предмету. Св. Тихон Задонский говорит: «Не одно рождение делает отцом или матерью, но и хорошее образование детей».

Когда ни один член семейства, говорит преосвящ. Амвросий, не может остаться без вечерней и утренней молитвы; когда отец не выходит из дома на свое дело, не помолившись пред святыми иконами, а мать ничего не начинает без крестного знамения; когда и малому дитяти не позволяют дотронуться до пищи, пока оно не перекрестится, — не приучаются ли этим дети просить во всем Божией помощи и призывать на все благословение Божие, и веровать, что без помощи Божией нет безопасности в жизни, а без Его благословления нет успеха в делах человеческих? Не может остаться безплодною для детей вера родителей, когда они, при нужде и бедности, со слезами на глазах, говорят: «что делать? буди воля Божия»; при опасности: «Бог милостив»: при трудных обстоятельствах: «Бог поможет»; при успехе и радости: «слава Богу, Бог послал». Здесь всегда и во всем исповедуется Божия благость, Божие промышление, Божие правосудие… Мать, предмет любви и нежности дитяти, стоит с благоговейным выражением лица и молится пред иконой Спасителя: дитя посмотрит то на нее, то на образ— и не нуждается в длинных объяснениях того, что это значит. Вот первый безмолвный урок Богопознания.

Ребенок, растущий в христианской семье, дышит христианскими идеями и усвояет себе эти идеи в том виде, в каком находит их вокруг себя. Пример старших увлекающим образом действует на детские души. Благочестивое настроение отца и матери, проявляющееся в искренней молитве, или в других действиях религиозного характера, благотворно влияет на религиозную настроенность, детей. Возьмем вышеприведенный пример. Мать становится пред св. иконами на колени и молится, употребляя при этом внешние молитвенные знаки, — тоже делает и ребенок ее; мать благоговейно осеняет себя крестным знамением, — и ребенок старательно водит рукою около своего лица, желая сделать то же самое. Замечательно, что не одну только внешность перенимает при этом дитя от своей матери; оно входит, можно сказать, в самый дух материнской молитвы; навернулись, например, слезы на глазах матери, — плачет и дитя; чувство радости, восторга, благодарности осенило лицо матери, теми же чувствами сияет и лицо молящегося с нею дитяти.

Юного отрока, говорит св. Димитрий Ростовский, можно уподобить доске, приготовленной для изображения картины: что живописец изобразит—доброе или худое, святое или грешное, то и останется. Так и дитя: какое родители дадут ему первоначальное воспитание, к каким правилам приучат его, с такими оно и будет жить. Поэтому необходимо с детства приучать их к добру.

Из сказанного однако не следует, будто внешний строй религиозной жизни взрослых в семье может сообразоваться только с потребностями их духа, а не с целями и задачами детской жизни. Суждение, к сожалению, весьма распространенное, но ошибочное и противоречащее нашим взглядам по всем другим предметам обучения. Употребляются особые приемы при обучении детей рукодельям, никто не учит детей чтению и письму чрез одно только собственное чтение и письмо, но вводят нарочитые для того упражнения. Так и для достижения целей религиозного воспитания и обучения вовсе недостаточно того, чтобы взрослые молились сами и вообще были бы религиозны, ибо тем и другим могут хорошо удовлетворяться религиозные их потребности и не затрагиваться интересы детей. Справедливость этой мысли подтверждается и тем наблюдением, что у религиозных родителей, случается, бывают крайне нерелигиозные дети, как и наоборот, подобно тому, как у родителей образованных и высоконравственных могут быть и, к сожалению, часто оказываются дети, которым учение трудно дается, и нравственные правила которых не высоки[1].

Названные факты показывают, что требуется в образ жизни взрослых, окружающих дитя, внесение таких особенностей поведения, которые бы содействовали насаждению в детях начатков веры и нравственности. Среди этих особенностей первое место должна занять молитва родителей о детях, как их единичная и семейная, так вместе с ними и, по их инициативе, молитва всей церкви. Если о некоторых ветхозаветных людях можно сказать, что они были дети молитвы (так, первосвященник и судия еврейского народа носил имя Самуил, что в переводе на русский язык значит: «испрощенный молитвой у Бога или дар материнской молитвы; всем известно также об усердной молитве родителей, предшествовавшей рождению Иоанна Крестителя и Девы Марии), то с большею справедливостию это выражение приложимо к христианским детям. У нас молитва предшествует появлению дитяти на свет, сопровождает его и освящает всю его жизнь, особенно же первое детство.

Благочестивые родители смотрят на привитие детям добрых обычаев веры и нравственности, как на священнейшую свою обязанность, возложенную на них Богом, Церковью и людьми и примером собственной благочестивой жизни стараются учить детей страху Господню от колыбели, ибо они разделяют мнение одного учителя Церкви, что душе, с первых лет получающей впечатления Слова Божия, трудно забыть страх Божий. В этот нежный возраст дети легко воспринимают и, как печать на воске, напечатлевают в душе то, что слышат; преимущественно с этого времени жизнь детей наклоняется к добру или злу. Если, начиная от самых дверей жизни, отводить детей от зла и наводить на путь правый, то добро обращается у них в господствующее свойство и природу; потом им не так легко перейти на сторону зла, когда сама привычка будет влечь их к добру.

Древность сохранила нам поучительный пример родительского влияния на самых малых детей. Одного христианского мальчика спросили во время гонений: откуда узнал ты, что Бог един? «Этому научила меня мать», ответил отрок, «а она узнала от Бога. Святый Дух научил ее для того, чтобы она внушила это мне. Когда я качался в колыбели и сосал ее грудь, тогда я научился веровать во Христа».

Другой благочестивый человек, обращаясь к давно умершей своей матери, восклицает: «благодарю тебя, любезнейшая мать! Я вечно останусь твоим должником! Когда замечал твой взор, твои телодвижения, твое хождение пред Богом, твои страдания, твое молчание, твои дары, твои труды, твою благословляющую руку, твою тихую, постоянную молитву; тогда с самых ранних лет, каждый раз как бы вновь возрождалась во мне жизнь духа, — чувство благочестия. И этого чувства не могли после истребить никакие понятия, никакие сомнения, никакие обольщения, никакие вредные примеры, никакие страдания, никакие притеснения, даже никакие грехи. Еще живет во мне эта жизнь духа, хотя уже протекло более сорока лет, как ты оставила временную жизнь».

Известный врач-педагог Н. И. Пирогов в своих посмертных записках, рассказах о двух своих неудачах в воспитательском деле, пишет: «Я включил эти два образчика неудачи в мою биографию потому, что они доказывают, во-первых, как трудно быть истинно благодарным, т. — е. принести пользу своею благодарностью тому, кто оказал нам некогда истинное благодеяние; во-вторых, они подтверждают печальную истину, что добрый пример и добрая воля воспитателей не ведут еще к достижению благих результатов в деле воспитания. На деле выходит совершенно противное тому, что мы хотели достигнуть, подавая пример детям собственною жизнью а собственными делами. Вопросы жизни. Дневник старого врача, стр. 241—2.

Осенения детей крестным знамением и посещения с ними богослужений

Среди других религиозно-воспитательных средств для самых малых детей заслуживает внимания обычай осенять их крестным знамением во всех тех случаях, когда взрослые сами крестятся, а именно: утром по пробуждении детей, при вставании их с постели, по умывании лица, пред началом и по окончании кормления, пред отправлением на гулянье и всяким выходом из дома, пред укладыванием спать, когда дитя засыпает и во многих других случаях, особенно во время нездоровья или болезни детей. При этом родители твердо веруют, что своим благословением они низводят на детей благословение Божие[1], испрашивают помощь свыше и, вместе с тем, с первых же дней приучают детей проводить жизнь с Богом и в Боге.

Хотя в глазах верующих родителей всякое осенение ребенка крестным знамением есть уже не простое напоминание о Боге, а и некоторое таинственное соприкосновение с Ним, хотя всякая и домашняя молитва—есть беседа с Богом, и самая душа дитяти, о развитии которой заботимся, есть, по Апостолу, храм Духа Святаго, а совокупность нескольких таких душ составляет домашнюю церковь, тем не менее посещение с детьми храма в часы внебогослужебные и во время отправления в нем Богослужения признается весьма важным воспитательным средством. Если иконы, в доме находящиеся, по вышесказанному, могут оставлять след в развивающейся душе дитяти, то тем несомненнее влияние на детскую душу храма, который свят сам по себе и свою святость невидимо передает присутствующим в нем, в котором не одно, а множество священных изображений. Даже взрослому нужно быть слишком испорченным, чтобы, войдя в храм, не поддаться его влиянию. Таково влияние храма самого по себе и в этом влиянии его находит для себя объяснения обычай тех взрослых, которые заходят с детьми в храм во внебогослужебное время для поклонения святыням его и для уединенной молитвы на месте святом.

К благотворным влияниям храма самого по себе должно присоединиться влияние богатого у нас священными действиями богослужения. Опять, если свет одной лампады, образ одной молящейся матери может благотворно действовать на душу дитяти, то тем больше может повлиять на ребенка свет от множества лампад, сотен свечей, разнообразные действия служащих. «Благолепие храма», пишет один епископ, «освещение, светлые облачения священнослужащих, пение и безмолвное предстояние молящихся, обращенных к алтарю, священные действия, отсутствие предметов обыденной жизни, запрещение неблагоговейных движений, требование внимания к чему-то высшему, особенному, это уроки благоговения пред Богом, которых не заменить никакая красноречивая речь».

В церкви может подействовать на ребенка и то чувство благоговения, которым исполнены взрослые молящиеся. Известию, что чувство одного человека иногда неотразимо действует на другого, даже на целое общество. Доказывается это впечатлением ораторских речей, воодушевленной проповеди, артистической игры на сцене. А если чувство одного лица передается другому, то может передаться и чувство благоговения в храме от молящихся душе ребенка. Таким образом, есть в храме Божием средства воздействия на душу ребенка и помимо смысла и содержания Богослужения. Ими и нужно пользоваться, тем более, что дожидаться развития смысла и разумения ребенка приходится долго.

Одно размышление о горнем и святом, говорит проф. Гусев, далеко не достаточно, как и одно размышление о прекрасном, об изящном. Всякий согласится, что человек и одаренный эстетических чувством не может испытать надлежащего эстетического наслаждения, если он только размышляет о прекрасном. Совсем иное дело, если он имеет пред собою какую-либо истинно художественную картину, читает поэму талантливого поэта, слушает музыкальную пьесу великого композитора, смотрит художественную игру гениального артиста. Тем более в религиозной области одно размышление о предметах религии не может столь сильно возбуждать и поднимать религиозную настроенность, как присутствие при богослужении, участие в религиозных процессиях, посещение достопамятных святынь, живое отношение к великим христианским праздникам. Что же касается исполнения христианских правил в самой жизни, то это исполнение именно и требует живого участия в общественном богослужении. Так как общественное богослужение возбуждает и усиливает нашу религиозно — нравственную настроенность, то чем чаще мы присутствуем при общественном богослужении и чем полнее открываем душу свою для его святейших впечатлений и влияний, тем наибольшей энергией запасаемся для доброй христианской жизни и по выходе из храма Божия. Но, конечно, нет нужды настойчиво принуждать маленьких детей выстаивать церковные службы непременно от начала до конца. Прежде всего маленькие дети устают, измучиваются, если заставляют их стоять полтора, два часа, а у измученного какое же может быть религиозное настроение? К тому же дети, если остаются в церкви долго, развлекаются, а это может вредно отозваться на развитии религиозного чувства. Ребенок смысла богослужения не понимает, и в церкви на него благотворно действует в раннем детстве только внешность. Этого действия внешности, конечно, хватает не надолго, — ребенок с нею осваивается, привыкает к ней, а, кроме нее, заняться ничем не способен, а потому и начинает искать развлечении, заниматься чем-нибудь неподходящим, к соблазну окружающих. Он или к матери пристает, — дергает ее за пальто, платье, или иконами и подсвечниками начинает заниматься, тянется к ним, трогает руками, а если его останавливают, кричит; или, — и это чаще всего бывает, — начинает возню со сверстником, — сначала издали на него посматривает, потом улыбается, подвигается к нему, толкает его и, если не доглядят взрослые, начинает просто возню. А все это мешает молиться взрослым, развлекает их, да и может оказать дурное влияние на развитие религиозного чувства в самом ребенке. Он привыкает в церкви чувствовать себя как дома, а это вовсе не в интересах религиозного воспитания. Поэтому нужно увеличивать срок пребывания ребенка в церкви постепенно, по мере постепенного его развития и роста и уводить его домой, если он устает и делается невнимательным настолько, что нет средств с ним справиться. С течением времени ребенок начинает выучивать церковные молитвы. Если во время богослужения начинают читать или петь молитву, знакомую ребенку, старшие должны указать ему на это. Так ребенок постепенно начнет входить в смысл богослужения и без принуждения простаивать в церкви все большие и большие сроки. Это постепенное увеличение пребывания ребенка в церкви нужно так вести, чтобы к семи годам он по возможности привык выстаивать все службы церковные целиком. Известно, что с семилетнего возраста Церковь православная начинает считать ребенка полноправным членом своим, требует от него сознательного отношения к вере и нравственности и не допускает его уже к св. Причащению без предварительной исповеди.

Один святитель о сходном с осенением крестом благословении священническом говорит: «мы благословляем вас, еже Богу благословити: не человек бо есть благословляяй, но Бог оного (иерея) рукою и языком». Св. Иоанн Златоуст.

Причащение их Телом и Кровию Христовой

Возможно частое причащение детей Телом и Кровию Христовою составляет новое и при том самое могущественное средство религиозного воспитания в рассматриваемый период. Воспитатель должен твердо помнить, что как растение получает главные свои свойства не от желания, ухода или искусства садовника, а от всемогущего слова Того, Кто раз и навсегда заключил эти свойства в семени, сказав: да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя по роду и по подобию ее и древо плодовитое, приносящее по роду своему плод, так и богоподобные свойства духа человеческого поддерживаются и развиваются не усилиями только, учением и человеческим искусством воспитателя, а помощью свыше, благодатью Божией, низводимой на детей в таинстве св. Причащения. Отсюда возможно частое повторение этого таинства над детьми.

Православные родители не разделяют заблуждения, будто бы от приступающего к сему таинству необходимо требуется сознательная подготовка и не откладывают первого причащения до пробуждения сознания в ребенке, а обыкновенно причащают на другой день после крещения, во дни знаменательные в жизни ребенка и семьи и непременно в день рождения, именин, в праздник Пасхи и Рождества Христова, а также во время заболеваний ребенка. Жития святых полны рассказами о чудодейственной силе причащения над больными[1].

Смотрите, говорит прот. Базаров, какими сильными средствами вооружено наше воспитание при самом исходном пункте своем. Нет нужды, что в рассуждении указанных средств многое нам непонятно. Можете ли вы уловить ту минуту, когда младенец начинает понимать язык ваш? А между тем известно, что дитя понимает равно всякий язык, на котором только заговорят с ним от рождения и непременно тот язык и будет для него родным, звуки которого отдавались в ушах его, еще младенческих, еще неспособных различать все изменения этих звуков. Постараемся же и мы, чтобы язык веры, язык боговедения и богопочитания сделался для нашего воспитанника языком родным, отечественным. А для этого будем говорить с ним этим языком от самой колыбели его.

Так св. Андрей Критский, в детстве долго не говоривший, начал говорить во время причащения. Феофан. Путь ко спасению, стр. 25.

II. Средства религиозного воспитания детей среднего возраста

Материал для бесед, заимствуемый из жизни дитяти

С пробуждением в ребенке сознания и дара слова, средства религиозного воспитания расширяются. Теперь забота родителей и воспитателей будет состоять в том, чтобы все, что по части религиозного воспитания заложено в душу ребенка, как семя и зародыш, озарить сознанием дитяти, дать ему возможность осмыслить свои непосредственные благочестивые чувствования, возвести их на степень более или менее ясных понятий, которые бы стали впоследствии разумным руководительным началом его жизни. Этой цели служат:

1) беседы,

2) молитва домашняя и церковная,

3) пение духовное,

4) упражнения детей в делах благочестия,

5) наставление от духовных лиц.

Беседы с малыми детьми должны быть чужды всякой искусственности по содержанию и изложению, иметь вид самых простых обыденных разговоров старших с младшими, касающихся предметов веры. Необходимое условие благотворности бесед в том, чтобы они имели содержанием своим какое-либо соприкосновение с внутреннею духовною жизнью дитяти, с направлением его собственных чувств и мыслей и не превышал бы его детского разумения. Например, дитя пробуждаясь по утру и засыпая вечером, останавливает свой первый или последний взгляд на самом простом зрелище: его мать, близ него, на коленях, с глазами поднятыми к небу или к св. иконе, возносит свою усердную молитву к Господу. Она молится с умилением, горячо, потому что душа ее переполнена мыслями и чувствованиями о своем младенце и она выражает их милосердному Богу. Трогательная фигура матери и в особенности ее глаза, с глубокою верою и любовью устремленные горе, приковывают внимание дитяти. Дитя пристально смотрит на мать и понимает ее по своему: в глубине его души пробуждается чувство, сродное чувствованиям молящейся матери Это чувство и есть религиозное чувство, влечение к Богу. При виде своей матери, благоговейно беседующей с Богом, дитя угадывает, так сказать, Бога. Оно не знает еще, кто Он, но его сердце и его душа смутно, но сладостно уже стремятся к Нему; дитя чувствует, что там—в Боге источник всякого блага и защита от всякого зла. После этого, когда мать укажет дитяти, например, на небо и скажет: там Бог-Отец наш небесный, дитя узнает Бога, потому что Бог уже обитает в его сердце; оно узнает и никогда не забудет, что там, на высоте, бодрствует над ним Отец, — Отец его отца, матери и всех людей. Или другой пример. Мать желает разъяснить ребенку мысль о необходимости молитв к Божией Матери и направляет беседу так: как у тебя, дитя мое, есть мать на земле, которая любит тебя всем сердцем, бережет тебя и молится за тебя, так у всех людей есть на небе добрая и нежная Мать. Она любит всех нас, больших и малых, безграничною любовью; Она бережет и охраняет нас от всех бед и скорбей и молится за нас у престола Сына своего и Бога нашего. Ты бежишь к родной своей матери, когда ты голоден, холоден, когда нуждаешься в чем-нибудь; ты делишься с матерью твоею и радостью и горем; будь таков и пред Той, которая есть Мать всем людям. Нужда ли, горе ли постигнет тебя, почувствуешь ли радость или увидишь над собою милость Божию, обращайся к ней и с горем и с радостью твоею. Она примет тебя лучше родной матери твоей. Смотри, как кротко и любвеобильно она глядит на тебя. Молись ей, дитя мое, чаще и чаще: Мать всех живущих, Пресвятая Богородице, спаси нас. Или еще пример. Дитя имеет уже некоторый свой внутренний опыт, припоминает пережитое, перечувствованное, ему ясно помнится, что когда оно делало что либо хорошее, оказывало, например, простую услужливость и послушание старшим, его хвалили, ему было приятно, спокойно на душе, когда же случалось сделать что-нибудь дурное— стыд, досада на себя, страх томили его. Такого небольшого запаса духовного опыта довольно, чтобы мать могла преподать ребенку урок согласования своих действий, мысли, чувства и желания с велениями Божьими. Беседа может направиться так: любя своего отца, ты, дитя, делаешь всегда угодное ему, охотно исполняешь его приказания, предупреждаешь его желания и никогда не позволяешь себе делать что-нибудь ему наперекор, так как боишься прогневать, огорчить его. Боязнь навлечь гнев любимого отца удерживает тебя от многих проступков. От отца видимого перенеси свою мысль к Отцу невидимому. Бог есть Отец невидимый для всех людей. Он находится на всяком месте, знает все человеческие дела, мысли, чувства и желания. Его-то бойся больше, чем отца своего, прогневать чем-нибудь, остерегайся думать, говорить или делать что-либо неугодное Богу, противное Его заповедям. Помни, весело, приятно на душе будет тогда, когда будешь исполнять Его волю и усердно молиться Ему.

В указанных примерах материал для бесед заимствован из опытов жизни самого ребенка и лиц близких к нему. Это возлагает на родителей обязанность заботиться об установлении правильных отношений между собою и ребенком. Родители должны внедрять в дитя любовь, почтение и послушание прежде всего к себе самим. По сильному выражению профессора Олесницкого, родители суть первое божество для дитяти. Понимать это выражение нужно в том смысле, что родная семья служит сферою, где чувства, из которых слагается религиозность, имеют применение, упражнение и развитие. Великий Учитель и апостол любви, св. апостол Иоанн выражает эту мысль так: «Если не любим ближнего, которого видим, Бога, которого не видим, как можем любить» (1 Посл. 4,20). Сам Иисус Христос учит людей представлять свои отношения к Богу под образом сыновних, когда повелевает обращаться к Богу с воззванием «Отче наш». Замечено, к религиозным предметам восприимчивее бывают те дети, в которых позаботились развить чувства истины, правды, благожелания к людям. Божественная Премудрость выразила эту мысль в словах: «чистии сердцем Бога узрят». Вполне правдивый психологический разговор приведен в Журнале журналов за 1898 год «Я полюбил народ, сказал знаменитый народник Америки Генри Джордж, и любовь эта привела меня ко Христу, лучшему другу и учителю народа». «А я, сказал кардинал Меннинг, полюбил Христа, и от Него научился любить народ, за который Он умер».

Древность сохранила вам образец материнской беседы, которая по силе чувства, с каким произнесена, и по исключительности сопровождавших ее обстоятельств, не могла не оставить следа на всю жизнь. Блаженная Евфросиния, мать св. Клишента, епископа Анкирскаго, почувствовав скорую кончину свою, так говорила сыну своему, которому было тогда 12 лет: «Чадо мое, чадо возлюбленное, чадо от пелен осиротевшее! Хотя ты осиротел прежде, нежели узнал об отце своем, но ты не осиротел; ибо отец твой есть Христос Бог, обогащающий тебя своими дарами. От меня ты родился плотию, а Христос Бог возродил тебя Духом. Признавай же Его Своим отцом, а себя—Его сыном, и смотри, чтобы не напрасно было твое всыновление Богу; служи единому Христу Богу, в Христе полагай твою надежду; ибо Он наше спасение и живот бессмертный… Умоляю тебя, сын возлюбленный, сделай мне один дар «а все болезни и труды, которые я претерпела за тебя. Так как настает лютое время и приближается жестокое гонение, то будь, как говорит Господь, веден пред владыки и цари Его ради. Сделай мне эту честь, сын мой! Стань смело и мужайся за Христа, и сохрани непоколебимо его исповедание: а я надеюсь на Христа моего, что вскоре процветет на тебе венец мученичества в мою честь и во спасение многих душ. Приготовь же сердце твое к страдальческому подвигу, чтобы время подвигов нашло тебя уже готовым. Знай, что полезно быть искушенным бедствиями, но не бойся: страдание временно, а награда вечна; скорбь проходит скоро, а радость пребывает вечно; мало здесь бесчестие, но вечна у Бога слава; прещения мучителей и раны — только на один день; ярость земных царей бывает поругаема и слава их увядает; огонь, приготовленный ими на Христовых мучеников, угашается. Посему, ничто подобное не должно отлучать тебя от Христа Господа, взирай на небо и оттуда ожидай великой, богатой и вечной награды, от Бога; бойся Его величия, ужасайся Его суда, трепещи всевидящего ока Его; ибо отвергшиеся от Христа готовят себе неугасимый огнь и червь неусыпающий; а тех, которые познали Его и никогда не отпадут от Него, ожидают невыразимное веселие, радость и утешение со святыми исповедниками. Сын мой сладчайший, да будет мне от тебя награда за подъятые мною в рождении твоем болезни и труды в воспитании, если ты сделаешься исповедником Господним, и если я назовусь материю мученика и прославлюсь в членах сына, страждущих за Христа. Итак, потщись пострадать за пострадавшего за нас… Вот уже я стою, сын мой, при дверях кончины своей, и сей видимый свет не воссияет для меня завтра; но ты для меня свет о Христе и жизнь моя о Господе! почему молю тебя, возлюбленный мой, да не постыжуся в моей надежде на тебя, но да спасуся чадородия ради. Я родила тебя; пусть же и страдаю в тебе, как в истинном моем теле. Дай тело на раны, чтобы и мне возвеселиться пред Господом нашим, как бы я сама страдала за Него. Излей, не щади свою кровь, принятую от меня, чтобы и мне принять честь за нее. Вот ныне я отхожу от тебя и предъиду пред тобою к Богу. Телом отхожу от тебя, но дух мой будет неразлучен с тобою, дабы мне сподобиться с тобою припасть к престолу Христову, хвалясь пред Ним твоими страданиями и венчаяся твоими подвигами». Таким образом блаженная мать целый день пред святою своею кончиною наставляла своего сына.

Материал для бесед, заимствуемый из окружающей природы

Другой неиссякаемый источник, откуда черпается религиозными родителями материал для бесед, есть окружающая и неотразимо действующая на ребенка природа. Не даром же ее называют раскрытою пред глазами человека книгою.

Как сочинитель, пишет св. Тихон Воронежский, из разума своего измышляет слова и наносит их на бумагу и таким образом сочиняет книгу и как бы из ничего нечто делает: Так премудрый и всемогущий Создатель что в Божественном разуме Своем имел и что восхотел, все сотворил и как бы книгу из двух листов, т. е. неба и земли, состоящую сочинил; в этой книге видим Божие всемогущество, премудрость и благость. Каждая вещь и разные творения, добавляет св. Василий Великий, суть некоторые буквы, по которым читаем провидение и высочайшую премудрость Творца. Мир, повторил недавно Папа Лев XIII, это книга, на каждой странице которой начертаны имя Божие и премудрость Его; и тот будет более убежденным христианином, кто в ней больше прочтет и поймет прочитанное».

В книге св. Тихона: «Сокровище духовное от мира собираемое», а также в беседах на шестоднев св. Василия Великого и в книге «Чтения для детей» пастора Тодда родители найдут готовые (в первой и последней приспособленные для понимания детей) беседы на тему: «Небеса поведают славу Божию и творения руку его возвещает твердь».

Дабы читатели Энциклопедии составили себе представление о беседах этого рода, приведем в сокращении рассуждения известного у нас богослова, обратившие на себя внимание глубиною мысли при простоте изложения «Мир есть великая книга Божия, беседует ученый под анонимом сельского священника, которую можно и должно читать всякому православному христианину, — и грамотному и неграмотному.

Спросите: о чем читать?

Отвечаю: прежде всего о Господе Боге, как Его познавать, веровать и во всякой вещи видеть Его всемогущество, премудрость, благость, п т. д. Спросите опять: как читать?

Отвечаю: видением, слышанием, рассуждением. Видишь что-нибудь, слышишь о чем-нибудь, — тотчас подумай и рассуди; откуда оно, почему, для чего? Видишь, например, небо и на небе множество звезд; видишь землю и на земле многое множество всяких вещей. Откуда все это взялось и как стало быть? Ты мне скажешь просто: Бог знает откуда и как. Вот ты уже и прочел самое главное и самое великое слово—Бог; уже понял, что если есть небо и земля, то, конечно, есть и Бог.

Видишь одно небо и одну землю: знаешь, что одно солнце на небе, один Государь в государстве, один отец у своих детей и один хозяин в доме. И только в том доме хорошо, в том доме чин, порядок и лад, где правит один: а где хозяев много, где муж начнет рядить по-своему, а жена по своему, отец так, а дети на изнанку, — там не бывать добру. Это всякий из вас знает: что-ж он отсюда может узнать? какое слово прочесть о Господе Боге? Такое слово, что наш Господь Бог есть Бог— Един.

Пойдем далее: когда ты смотришь на поле, покрытое прекрасною, густою и зреющею пшеницею или рожью, ты говоришь: она не сама собою взялась; ее кто то посеял и хорошо обработал все поле. Когда видишь богатый сад, прекрасно устроенный, опять говоришь: кто нибудь-же насадил его. Когда глядишь на прекрасный дом, тоже помышляешь: дом не сам собою вырос, а строил его разумный плотник, или строитель. Словом, на какую вещь ни посмотришь, везде найдешь, что она не сама от себя, а кто нибудь сделал ее.

Посмотри же опять на небо, на землю, на все, что называется миром. Какой дом, или сад, или поле может равняться с этим великим миром? Посмотри и спроси себя: откуда он взялся? Как дом не вырастает сам собой, а надобно, чтобы он кем нибудь построен был: так и мир не сам собою стал и есть, а кем нибудь построен, сделан, сотворен. Кем сотворен? Самое простое рассуждение скажет тебе, что он сотворен Богом. И вот ты прочел в великом мире Божьем, как в книге, что Бог есть Творец мира, Создатель неба и земли, видимым же всем и невидимым, т. е. Творец всего того, что ты видишь, и еще более того, что не видишь; ибо ты не все видишь, что есть на свете.

Продолжайте еще размышлять, други мои. Вы знаете, что все тяжелое держится только на твердом и не может держаться на том, что мягче и легче его.

Бросьте камень и палку на воздух. Они не будут держаться на воздухе, но упадут и будут лежать на земле. Мы, люди, стоим, ходим, лежим на земле, скотина и зверь— тоже; города, села, деревья, воды равным образом держатся на земле. Птица хотя летает, по воздуху, но не на долго; полетает, полетает — и сядет либо на дерево, либо на крышу, либо на землю. На чем же держится сама земля? Ни на чем; на ничесом же повесивый землю повелением Твоим, говорит одна песнь церковная. Как же такая непомерная тяжесть может держаться сама собою? Не может; вы легко догадываетесь, что ее содержит некая сила великая. Чья сила? Ничьей иной силы вы тут не угадаете, кроме всемогущей силы Божией. Бог все держит, все движет, всем управляет. Таким образом вы еще прочли в книге мира одно великое слово о Боге, что Он есть Вседержитель.

Но зачем отягощать слух и разум ваш такою великою тяжестью, какова целая земля? Смотрите на вещи малые разумно, и они все будут говорить вам, как книга, о Господе Боге Вседержителе. Видишь, например, зеленую травку, хороший цветок, — подойди, полюбуйся и спроси: кто его так убрал, нарядил, украсил? Он скажет тебе: Отец небесный. Видим птиц, летающих по воздуху, ходящих по земле; они сами не сеют, не жнут, не собирают в житницы, однако же, всегда бывают сыты и довольны. Спроси, кто их кормит? Отец небесный, — скажут они. Может быть, ты подумаешь: птицы едят наш хлеб крестьянский. Но ваш хлеб откуда взялся, по чьей воле и повелению вырос? Когда ты бросаешь семена в землю, знаешь ли, что они непременно взойдут, вырастут и созреют? Не знаешь, а говоришь только, когда сеешь: уроди, Господи, Отец небесный. И Отец небесный уродит, когда ты просишь Его, как добрый и послушный сын, и когда будет на то Его святая воля, Его Божеская милость. Не видишь ли теперь, что Бог есть не только Творец, Вседержитель, но и Отец?

Видите, что хотя мы не много учились и читали, а между тем сколько прочли и узнали слов и истин важных, великих и святых!

1) Простой вопрос: откуда все то, что есть на свете? указал нам на Бога, и мы узнали, что, если есть на свете вещи, есть мир, то непременно и необходимо есть Бог.

2) Простое помышление о том, что хорошо только там, где всем каждый правит один, а где суется управлять по своему там нет ни порядка, ни ладу, — научило нас, что как в царстве дар один, так и в целом мире Господь Бог Един.

3) Простой взгляд на засеянное поле, на цветущий сад, на красивый дом, из которых каждое кем нибудь сделано, привел нас к тому, что и мир, сей неизреченно великий дом Божий, сотворен Богом и что поэтому Бог есть Творец.

4) Простой разговор о том, что земля, будучи несметно тяжела, не может сама собой держаться ни на чем, а между тем держится, изъяснил нам, что и землю, и солнце, и все небо может один Бог держать и что, следовательно, Бог есть Вседержитель.

5) Наконец, травка, растущая по полям, птичка, летающая по воздуху, проговорили нам, как бы нашим языком человеческим, что их питает и одевает Отец небесный и что, следовательно, Господь Бог есть Отец Всемилосердный. Что же вышло? Вышло, что в книге природы, или в книге мира Божия, мы прочитали то же самое, что читается в обыкновенных книгах, состоящих из бумаги и чернил, т. е. прочитали начало, или первый член нашего святого Символа веры: верую во единого Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым. Точно также и в той же книге можно прочесть и первую заповедь Божию: Аз есмь Господь Бог твой: да не будут тебе бози иныи, разве Мене.

Приведенные примеры уясняют внутреннюю сторону содержания бесед и отчасти очерчивают внешние способы передачи религиозных знаний детям.

Программа бесед и примечания к ней

Указать определенно, что именно и в каком порядке может быть предметом бесед с тем или другим дитятею, едва ли возможно, это обуславливается общим развитием ребенка, богатством его внутреннего опыта, теми или другими индивидуальными особенностями ребенка, а также направлением религиозной мысли и чувства воспитателей. Однако, чтоб помочь разобраться в массе материала неопытным родителям, считаем не лишним представить программу минимальных сведений для означенных бесед.

• Беседа. 1. Уяснение детям некоторых свойств Божиих— Его невидимости и духовности, везде присутствия и всеведения, как условии молитвы. Беседа может начаться так: вы, дети, видели, как другие Богу молятся, молились, по примеру других, и сами. Подумаем же, что это значит «молиться Богу». Молиться Богу—можно иначе сказать—беседовать с Богом, а когда мы беседуем или разговариваем, то непременно должен быть кто либо другой, с которым мы говорим, а стало быть, когда мы молимся Богу или говорим с Ним, то представляем, что Он находится в то время с нами, слышит наши слова, принимает наши молитвы. Да, дети, хотя мы не видим того своими глазами, но Бог всегда близ нас и т. д.

• Беседа 2. Всемогущество и благость Божия явлены в сотворении мира. (Начало: Бог наш свою силу и могущество проявил в сотворении мира. Вы, может быть, слышали, дети, что этот видимый нами мир, эта земля, по которой мы ходим, это солнце, которое дает нам свет, не всегда существовали; было время, когда мира не было, был только один Бог. Он захотел сотворить мир и дал ему устройство в шесть дней…).

• Беседа 3. Правосудие Божие в наказании первых людей: жизнь первых людей в раю, история грехопадения.

• Беседа 4, 5 и 6. Бог любит добро и наказывает зло. Каин и Авель; Сиим Хам и Иафет: потоп.

• Беседа 7, 8 и 9. Бог промышляет о людях: судьба Иосифа и Моисея. (Детство последнего и чрез него данные заповеди. Последнее можно передать детям своими словами и заставить усвоить их содержание в применении к их жизни, приблизительно хотя бы так: 1 заповедь велит: любить и почитать Бога (чаще вспоминать про Него, начинать всякое дело, помолившись Богу); 2 — предписывает никакой твари не воздавать Божеского почитания: 3—требует произносить имя Его со вниманием и благоговением, напрасно Его не употреблять (не божиться); 4 — не лениться, а в праздники делать дела Божьи, усиливать молитву дома, ходить в храм Божий, делать добро другим, а также соблюдать посты; 5 — любить и почитать родителей, начальников., духовного отца, всех старших по возрасту; 6 — не вредить здоровью и жизни ближних (не драться); 7 — не быть бесстыдным, не сквернословить, не оскорблять ближних ни словом, ни делом; 8—не присваивать чужого; 9 — не говорить неправды, не осуждать других; 10 — не завидовать чужому счастью и их собственности, быть довольным тем, что имеем).

• Беседа 10. Об обязанностях детей исполнять заповеди. (Как одна из переходных мыслей к этой беседе: нам теперь легче исполнять заповеди, сам Бог помогает нам при их исполнении, а святые люди подали пример их исполнения. Что тут трудного, например, нам с вами, дети, в праздник сходить в церковь, а было время, когда исполнить эту заповедь Божию было чрезвычайно затруднительно. Рассказываем о единстве храма для всех сынов израилевых и о трудностях путешествия в Иерусалим). В эту же беседу может войти ознакомление детей с молениями о помощи, с молитвами пред началом и по окончании дела.

• Беседа 11. Беседа о Божией Матери, как образце для нашей жизни, Рождестве Богородицы и Введении ее во храм.

• Беседа 12. Благовещение.

• Беседа 13. Молитва: Богородице Дево, радуйся.

• Беседа 14. Рождество Христово.

• Беседа 15. Беседа об Ангелах и знакомство с молитвою Ангелу Хранителю.

• Беседа 16. Сретение Господне.

• Беседа 17. 0 Крещении Господнем. О св. Троице и молитве в честь ея. О св. богоявленской воде.

• Беседа 18. Весьма кратко и по картинке: о жизни Христа Спасителя после Крещения, о Его чудесах и учении.

• Беседа 19. Молитва Господня.

• Беседа 20. Преображение Господне.

• Беседа 21. Воскрешение Лазаря.

• Беседа 22. Вход Господень в Иерусалим.

• Беседа 23. Страдания и смерть Христовы.

• Беседа 24. Воскресение Христово.

• Беседа 25. Явление воскресшего Господа ученикам.

• Беседа 26. Вознесение Господне.

• Беседа 27. Сошествие св. Духа на Апостолов.

• Беседа 28 и 29. Ознакомление с молитвою Духу Святому.

• Беседа 30. Успение Божией Матери.

• Беседа 31. Беседа о святых их мощах, и молитвенном заступлении за нас. Молитва святому, имя которого носим, и краткое жизнеописание его.

• Беседа 32. Воздвижение креста Господня.

• Беседа 33. О крестном знамении, сложении перстов и поклонах. Почитание Креста Господня и св. икон.

Изложенную программу можно сокращенно выразить так: предметом религиозных бесед должны быть три христианские добродетели: вера, любовь и надежда. Есть Бог, — это корень веры, с которым человек родится на свет; есть Спаситель Иисус Христос, — это семя всей любви Божией к нам и нашей к Богу, положение также благодатью в душу возрожденного, но требующее пробуждения к жизни со вне; есть жизнь вечная, — это пища надежды, без которой невозможно возрастание семени христианства в душе верующего.

Как конспект для родителей пришлось изложить содержание бесед в последовательном порядке и даже с разделением на принятую у нас единицу, называемую уроком, на деле же строго держаться системы последовательности далеко не всегда придется. Забота родителей выбирать для беседы такой предмет, который легче всего в данную минуту может быть понят и усвоен дитятею, который ближе всего отвечает его настроению; таким образом у одних родителей последовательность бесед будет соответствовать течению событий церковной жизни, у других какая-либо другая. Равно как не в том дело родителей, чтобы вышепредложенную программу с детьми исполнить с такою же добросовестностию, как то делается в школе, где нужно и учителю и ученику непременно сдать экзамен по пройденному, а в том, чтоб из указанного материала хотя одно какое-нибудь священно-историческое событие или религиозное верование и представление сделать любимым детьми. Религиозные воспоминания, чувствования и представления, которые чаще других бывают предметом нашего внимания, становятся корнем, из которого вырастает вся наша религиозная жизнь, отсюда развивается теплота религиозного чувства, отсюда благоговейные размышления, склонность к молитве и добрым делам. Такими любимыми представлениями для взрослых служат — Голгофа, будущая жизнь, конец мира и страшный суд, для детей — живое представление вездеприсутствия и всеведения Божия, или благость Божия и Его правосудие. Есть глубокий смысл в обычае нашей церкви избирать из сонма святых угодников Божих одного в ближайшие руководители людей; жизнь соименного себе святого всякий должен знать и стараться ей подражать. Не позволит ли нам благосклонный читатель усматривать в этом обстоятельстве указание на то, что хоть один образ религиозного подвижничества должен, как путеводная звезда, предноситься в сознании дитяти? Этим соображением, во — первых дополняется приведенная выше программа бесед, во вторых, родители направляются к заимствованию материала для бесед с детьми к богатому источнику жизни святых. Маленькая книжка И. Красницкого: «Добрые примеры для детей. Рассказы из детства святых угодников Божьих» может послужить родителям хорошим пособием.

Долг родителей также указать детям пути Промысла Божия. Случаев здесь может быть весьма много. Каждое особенное обстоятельство, возвышение счастья, удаление опасностей, защита и покровительство в нужде, избавление от врагов, успех или неудачи в предприятиях, различные общественные бедствия и прочее, всё должно обращать в предмет благоговейного размышления о Боге и Его промысле.

Беседами с указанным содержанием дети вводятся в понимание текущих событий церковной жизни, им становится известным, что такое воскресение или тот, или другой праздник, они получают достаточную подготовку, чтобы принять более или менее деятельное и сознательное участие в ежедневной молитве и общественном Богослужении. Выражения молитв: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий. Отче наш, Приснодева Мария, Ангеле и т. д. детям становятся понятны без особенных, обыкновенно весьма затруднительных, объяснений.

Понятно само собой, беседы должны быть просты по содержанию, ясны и картинны по изложению, выводы же, делаемые из них, равно как и все наставления в истинах веры и обязанностях, преподаваемые детям младшего возраста, должны отличаться краткостью, ибо нежные умы, говорит св. Златоуст, не могут усвоять пространного учения. Старинная, установившаяся у нас форма обращения к детскому религиозному чувству «грех». «Это грешно, за это Бог накажет» говорят родители-христиане ребенку, когда он делает что-либо дурное, и этим способствуют развитию в нем сознания долга, приучают его бояться греха, полагают начало той чуткости его совести, той стыдливости, которая препятствует ему решиться на дурной поступок. Дитяти говорят, когда оно позволяет себе неприличные движения во время молитвы: «грех»; это значит — учись благоговению; небрежко обращается с хлебом: «грех», — невнимание к дару Божию; упрямится исполнять приказание отца или матери: «грех»; это значит—повинуйся законной власти.

Но как ни важны сами по себе, исчерпывающие указанное содержание, беседы, как возбудители религиозного чувства дитяти и просветители его религиозного сознания, без нужды увеличивать число их не следует. Для детского ума и сердца нужно предлагать столько пищи, чтобы они были в состоянии переварить ее. Подробности священно-исторические и факты не один раз еще будут изучаемы детьми, не на них должно останавливаться теперь внимание воспитателя. Насказать и даже вложить в уста детей можно многое, замечает справедливо Пильц, но плод принесет лишь то, что найдет для себя в них почву и основание. Все же прочее, хотя бы и очень замысловатое, сотрется и исчезнет, как прекрасная яркая краска на несвойственном ей грунте.

Есть благочестивые матери — предупреждает неопытных один составитель руководства, которыя, с первых дней возраста, много говорят детям, много учат их познавать Бога, Его существование, Его природу, Его свойства, Его Провидение. Пусть бы так они рассказывали им о творении и управлении миром; но они хотят рассказать и объяснить им и самые высшие и самые непостижимые тайны христианства. Правда, эти благочестивые матери имеют превосходные намерения, но они поступают едва-ли благоразумно.

Да, эти благочестивые матери ошибаются. И они совершают две ошибки. Первая ошибка—это их уроки. Уроки, даже самые простые, говорят разуму. Что такое урок, даже самый простой? Это есть изложение, рассуждение, объяснение. А все зто может быть понято только одним разумом. Но у дитяти разум отсутствует, потому едва ли возможно, чтоб дети понимали уроки. Можно буквально сказать, что эти матери говорят глухим, глухим умам, которые, при всем желании быть просвещенными и наставленными, попросту только скучают.

Вторая ошибка их состоит в том, что они не различают вещей простых от вещей сложных, предметов ясных от темных, неопределенных от точно определенных, для того, чтобы выбирать те из них, которые доступны каждому возрасту и сообразовать обучение их с силами и развитием дитяти. Относясь к нему, как к равному, как к взрослому, они его утомляют, запутывают, притупляют, и, что еще хуже, рискуют развить в нем нерасположение к жизни веры и благочестия.

Совершенно верные мысли высказывает по занимающему нас вопросу В. Г. Белинский:

«Не говорите детям, что такое Бог: они не поймут конечных и отвлеченных определений бесконечного существа, но заставьте детей любить Его, этого Бога, Который, является им и в ясной лазури неба, и в ослепительном блеске солнца, и в торжественном великолепии восстающего дня, и в грустном величии наступающей ночи, и в реве бури, и в раскатах грома, и в цветах радуги, и в зелени лесов, и во всем, что есть в природе живого, так безмолвно и вместе с тем так красноречиво говорящего душе юной и свежей, и, наконец, во всяком благородном порыве, во всяком чистом движении их младенческого сердца. Не рассуждайте с детьми о том, какое наказание налагает Бог за такой-то грех, не показывайте им Бога, как грозного, карающего судью, но учите их смотреть на Него без трепета и страха, как на отца, бесконечно любящего своих детей, которых Он создал для блаженства и которых блаженство Он искупил мучениями на кресте. Внушайте детям страх Божий, как начало премудрости, но делайте так, чтобы этот страх вытекал из любви же и чтобы не боязнь наказания, а боязнь оскорбить Отца благого, любящего, а не грозного и мстящего, производила этот страх. Обращайте ваше внимание не на истребление недостатков и пороков в детях, но на наполнение их животворящей любовью: будет любовь—не будет пороков. Истребление дурного без наполнения хорошим бесплодно, оно производит пустоту, а пустота беспрестанно наполняется пустотою же: выгоните одну, явится другая. Любви, бесконечной любви, — все остальное призрачно и ничтожно! «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге и Бог в нем». Это — цель воспитания».

Молитва домашняя и церковная

Главная забота воспитателя заключается теперь в том, чтобы результаты, добытые беседами в виде той или иной религиозной мысли и чувства, закрепить в душе ребенка, сделать их достоянием слабой детской воли. Для этой цели весьма пригодны краткие молитвословия, которыми так богато наше Богослужение и священные книги. Являясь вполне доступными детям по содержанию, имея в тоже время принятую у нас молитвенную форму, молитвословия эти легко детьми запоминаются; повторяемые же по тем или другим поводам часто, приобретают господствующее положение среди других их мыслей и в состоянии придать всей жизни известное направление[1]. Кроме того, они служат прекрасным средством для приучения и упражнения детей в молитве.

Ничто так не способствует, уверяет наш великий молитвенник, приснопамятный епископ Феофан, собиранию внимания пред лице Божие, как эти коротенькие молитвы. Молитва настоящая та есть, которая прямо из сердца исходит и к Богу восходит. И никакая другая молитва не есть молитва, если она не такова. Об этом и должна быть вся у нас забота в деле молитвы. Но обычно ум наш загроможден множеством не божеских помышлений, воля—многими житейскими заботами, сердце — сочувствиями и услаждениями земными; почему тотчас спросонку к Богу возноситься для нас то же, что из трясины выкарабкиваться. Маленькие молитовки — очень пригодное к тому средство или пособие. Они приучают ум держаться на одном; понемногу сочувствие на свою сторону перетягивают, и от забот отвлекают.

Приводить образцы таких кратких молитв мы не будем, равно как указывать дидактические приемы разучивания детьми молитв воздержимся. Ограничимся самыми общими замечаниями касательно приучения детей к домашней молитве.

Потребность молиться у детей является сама собой, под влиянием примера. Дитя видит окружающих его лиц молящимися, положим, утром или при начале и окончании дела и ему так хочется подражать взрослым, — самому молиться. Непростительно оставлять без надлежащего удовлетворения пробуждающиеся даже в этом виде потребности детского духа. Так, дитя собирается встать с постели, или отправляется гулять, старшие помогают ребенку в том и другом, но предварительно заставляют его, перекрестившись, повторить слова: «Господи, благослови», или дитя затрудняется сделать какое-либо дело, чувствует свое бессилие, исполняя какое-либо данное ему поручение, боится, например; темноты, чтобы принести какую-нибудь вещь из соседней комнаты, отчего напрасно беспокоится; как старшему не подсказать здесь ребенку, у Кого и взрослому человеку искать себе помощи, как не заставить его повторить молитву: «Господи, помоги». Или кто-нибудь в семье занемог, отчего дитя не может говорить со взрослыми: «врачу недугующих, посети, исцели и спаси нас». Так и случайно возникающие религиозные потребности детской души будут удовлетворены, отчего самые потребности, как и процесс удовлетворения их от времени будут крепнуть в воспримчивой детской душе, пока не превратятся в разумные навыки.

Конечно, подметить и проследить настроение духа в детской душе не всегда легкое дело, тем неослабнее родители должны заботиться о привитии детям доброго обычая молиться Богу в известный час утром и вечером. Не следует опасаться того, что, строго соблюдая это правило, мы будем заниматься только религиозной выправкой и заслужим упрек в том, что учим детей лицемерию. Важно, пишет один высокочтимый отец, повторяя весьма распространенное мнение нашего образованного общества, чтоб религия явилась ребенку не иначе, как в виде добровольного чувства… Не должно вынуждать благоговейного настроения, не следует суровыми мерами требовать религиозного поклонения, а оно должно быть соединено с искренним, добрым расположением.

Отнюдь не проявлением власти приведете вы детей своих к вере, говорит Е. Прессансэ. Душа отвращается от того, кто ее насилует, и она права. Отцовский авторитет не идет так далеко, чтобы производить в детях убеждения по своей команде. Убеждения эти родятся и развиваются при соприкосновении с истинным и последовательным благочестием.

Особенно же молитва не должна быть вынужденной при помощи средств суровых или мягких. Случается, что ребенка, который не хочет молиться в положенное время, накажут сначала, а потом, когда у него слезы в три ручья льются по лицу, а в сердце гнездится обида к наказавшему, заставляют читать молитву. Такое богомолье не приносит пользы религиозному развитию ребенка… А то случается, что молитву делают предметом хвастовства и просто превращают в какое то представление. Маленький ребенок, например, выучил большую и трудную молитву. Родители и хвастают этим пред посторонними, заставляя ребенка читать молитву, как только в доме явится кто-нибудь чужой. В письмах Бэмэ приводится такой случай: В дом приходит гость, и молодая мать в разговоре с ним заявляет, что ее очень маленький сын отлично читает «Отче Наш». Сейчас же зовет она сына, ставит пред образом и заставляет прочитать молитву. Тот в недоумении и мыслей собрать не может, — он играл, когда его позвали, и не молитва у него на уме. Помолчав немного, однако он отвечает: «не хочу» — «Да прочитай же, я тебя прошу, и вот дядя послушает, как ты читаешь». «Не хочу», говорит ребенок. — «Ну, прочитай, я тебе апельсин дам». «Давай сначала апельсин». Мать приносит апельсин, ребенок кладет его в карман и нехотя, торопливо прочитывает молитву. Понятно, что это уж не молитва, а профанация, представление какое-то, и она уже не средство развития религиозного чувства, а средство получения апельсинов. Необходимо, чтобы, прежде чем ребенок стал на молитву, в душе его возбуждено было какое-либо из религиозных чувствований, например, чувство благодарности к Богу, благоговения, смирения перед Ним и т. п. или хотя одно простое желание молиться. Как достигнуть этого, путем ли соответствующей беседы или при посредстве примера—это дело воспитательского такта родителей. Главное здесь в том, чтобы родители не думали, что молитвенное настроение у ребенка будет появляться само собой, нет, в большей части случаев его нужно вызвать в душе дитяти.

Припоминается мне сравнение мыслей человека с воздухом. От того, каким воздухом (чистым или испорченным) дышит человек, зависит его здоровье или нездоровье; от того же, какие мысли чаще появляются в сознании человека, зависит здоровье или нездоровье (направление) его духа.

Песни и песнопения религиозные

Чтобы покончить с вопросом о домашней молитве, нам осталось только упомянуть о двух добрых обычаях совместной молитвы детей со взрослыми, а именно некоторые родители приучают детей по очереди читать молитву пред вкушением пищи и после нее, а сами со взрослыми не только внемлют, но и молятся под их чтение. Другие накануне праздников и в самые праздники сами читают положенные утренние и вечерние молитвы, прибавляя к ним излюбленные акафист или св. Евангелие, дети же и все домашние присутствуют, как живые и деятельные соучастники их молитв. Было бы излишне распространяться о привлекательности для детей и пользе такой совместной молитвы.

Не только для облегчения усвоения трудных молитв, но и для лучшего и более всестороннего воздействия содержания их на детскую душу, советуют воспитателям по временам петь с детьми молитвы и религиозные песнопения. Св. Григорий Нисский пишет: «Дух Святый знает, что трудно вести род человеческий к добродетели, и что, по склонности к удовольствию, мы не радеем о правом пути. И так, что же делает? К учению примешивает приятность сладкопения, чтобы вместе с усладительным и благозвучным для слуха, принимали мы неприметным образом и то, что есть полезного в слове… Это мудрое изобретение учителя, устроившего, чтобы мы пели и вместе учились полезному. От сего и уроки лучше запечатлеваются в душах. Ибо с принуждением выучиваемое не остается в нас надолго; а что с удовольствием и приятностию принято, то в душах укореняется тверже».

«Ничто так не ободряет и не возвышает души», говорит св. Златоуст воспитателям, «ничто так не освобождает ее от земли, не отрешает от тела, не возбуждает любви к мудрости, не заставляет подняться над всем, что принадлежит к этой жизни, как пение стихов и Божественных песней, имеющих музыкальный размер. Наша природа столько услаждается стихами и песнями и такое имеет с ними сродство, такое расположение к ним, что даже грудные младенцы, случается, от пения их перестают плакать, забывают свою боль и засыпают. Песни обыкновенно поют во время своих работ земледельцы, матросы и женщины, для облегчения своих трудов и для рассеяния скуки: так как душа, слушая стихи и песни, легче переносит труды и скуку. Духовные псалмы доставляют величайшую пользу, великое освящение и побуждение к любомудрию, когда и слова будут очищать душу поющего и Св. Дух посетит ее. Учите детей и жен ваших таким песням»

На ряду с домашней молитвой, которая как для детей, так и для взрослых служит лучшим выразителем религиозности и, по влиянию на весь строй духовной жизни человека, называется царицей добродетелей, необходимо приучать детей с малых лет жить жизнью церкви. Мало того, чтобы дети знали, что день «воскресение» назван так в воспоминание воскресшего Христа, нужно, чтоб деятельно, хоть чем-нибудь от них зависимым, они отличали этот день от других шести дней недели. Кому неизвестно, что до глубокой старости запечатлеваются в памяти и во всю жизнь не перестают производить свое впечатление обряды великих праздников, в которых мы в детстве принимали живое участие, я говорю, например, об убранстве жилищ зеленью в Троицу, о возвращении с горящею свечею со страстей в великий четверток, о христосовании с умершими на могилах в Пасху. Хотелось бы верить, что благоразумные родители не свысока и не с брезгливостью будут трактовать детям о простонародном провождении праздников, а посмотрят на живое участие их в верованиях, преданиях и обычаях народных, как на испытанное средство религиозного воздействия. Весьма важно, чтобы дети, бывая за всенощной и литургией в праздничные дни, хоть какие-нибудь особенности богослужения замечали и беседовали о них с родителями. Наше Богослужение так разумно составлено, что оно разными сторонами своими удовлетворяет запросам ума и чувства как старых, так и малых своих посетителей. Как посылая детей в училище, говорит св. Златоуст, мы требуем от них отчета в науках, так должны мы поступать и в церковь, их посылая, или, лучше, приводя их—требовать, чтобы они понимали слышанное и преподаваемое здесь.

В обыкновенном доме или семействе, пишет Ильминский, собственно на молитву посвящается весьма малая часть суточного времени, и то как бы между делом; а в церковь затем и ходят, чтобы молиться; в церкви христианин стоит пред Богом; здесь происходит и совершается действительная религиозная жизнь. В церкви воспитывается страх Божий и любовь к Богу — священное благоговейное чувство. В церкви родители учат детей деятельной любви к Богу и ближним, когда поручают им покупать и ставить свечи пред иконами, класть деньги на блюдо и в кружки, раздавать милостыню убогим и престарелым. В церкви слышит и на слух изучает ребенок и молитвы и Символ веры, следовательно, все основные источники начального катехизиса; но он изучает их здесь живым и религиозным способом, — произносит и молится, а не твердит по школьному. Одним словом, в церкви у христианина с малолетства тексты молитв сливаются с молитвенными действиями и положениями и со всей церковной обстановкой. И так, православный христианин учится молиться именно в церкви, а не в школе; а в школе ему только разъясняют или напоминают молитвенные тексты и священные предметы и это школьное разъяснение и напоминание может иметь религиозно-воспитательное действие в такой только степени, насколько оно пробуждает и разрабатывает священные и молитвенные чувства, приобретенные в церкви.

Упражнения детей в благочестии

После сказанного о значении для религиозного воспитания участия детей в Богослужении на половину потеряют силу жалобы на тесноту помещения в храмах, спертый и — испорченный в них воздух, продолжительность службы для детей, невнятность чтения, негармоничность пения и тому подобные неудобства в устройстве наших храмов и отправлении Богослужения[1]. Чем больше таких внешних неудобств приходится преодолевать ребенку, тем вернее и ближе достигается цель действительного, а не мечтательного служения Богу. Это своего рода школа для выносливости, терпения и самоограничения человека, но в тоже время это и чистая жертва Богу от добровольного произволения человека.

Той же цели служат и другие воспитательные правила и постановления церкви, как-то: более раннее вставание детей для молитвенных бдений в некоторые дни года (страстная суббота, Празник Пасхи, ранния службы в воскресные и праздничные дни), земные поклоны, посты[2], говение пред исповедью и причащением св. Таин, воздержание от пищи и пития в воскресные и праздничные дни до окончания, по крайней мере, ранней Литургии, пост накануне Крещения Господня до принятия св. Богоявленской воды, пост на страстной неделе в Великий пяток в течении целого дня или, по крайней мере, до выноса плащаницы, хождение на поклонение святыням. Цель этих и им подобных упражнений—регулировать волю человека, дать ей надлежащее христианское направление, приучить человека к самообладанию и сделать способным к собственному нравственному подвигу, чтобы он был всегда готовым подчинить свое самолюбие—нравственному долгу и воле Божией. Навыкнув под руководством своих родителей и других близких лиц обуздывать самого себя, подчинять свои низшие потребности высшим и свою волю Божественному авторитету, дитя незаметно приобретет христианское настроение, мужество и твердость в подвигах добродетели и впоследствии всю свою жизнь будет, при помощи Божией, свободно и непринужденно совершенствоваться в том же духе и направлении. Естественным последствием точного соблюдения уставов святой церкви, а вместе и благодатною наградою за него, будет для дитяти приобретение опытного познания высших утешений, какие может иметь человек и помимо чувственных наслаждений, каковы: молитвенное умиление, чувство душевного мира и при телесном утомлении после продолжительных Богослужений, радость после приобщения святых Таин и при церковных торжествах. Дитя опытно получит познание об иной лучшей жизни, чем наша земная; почувствует влечение к этой жизни, соединяющееся с охлаждением к чувственности и, живя на земле достойно своего христианского звания, будет способным к правильному духовному совершенствованию в будущей блаженной жизни. Поэтому то родители и воспитатели детей, исполняя в точности правила и установления православной церкви о молитвенных бдениях, о постах, о говении и т. п., по мере сил и возможности, должны приучать к исполнению их и детей, чтобы, постепенно воплощая добрыми навыками благочестие в своих душах, они искренно полюбили добродетель и убедились, что в добродетели и исполнении воли Божией заключаются истинная жизнь и счастье души человеческой. Родители и воспитатели должны помнить при сем, что в соблюдении обрядов и уставов церкви особенно ценно пред Богом добровольное подчинение христианином своего себялюбия правилам церкви, все равно что воле Божией, вытекающее из желания угодить Богу и из сознания необходимости религиозных обязанностей, ограничивающих его греховные стремления.

Таким образом, рассмотренными упражнениями регулируется воля ребенка. Сердце его воспитывается тем, что к добрым естественным потребностям и расположениям его— чувству истины, добра и красоты, прививаются религиозный интерес и сила благодати Божией, а именно к прирожденному душе чувству истины прививаются живая вера в Иисуса Христа и Его учение, потребность и чувство добра развиваются в христианскую любовь к Богу[3] и ближнему; потребность и чувство красоты питаются предметами Божественными (молитвой, чтением священных изречений и книг, пением псалмов и религиозных песнопений, трогательными и величественными обрядами Богослужения): естественной потребности общежития и дружелюбия дети учатся в общественных молитвенных собраниях, призрением нищих, посещением жилищ бедности и несчастия, — в обществе людей добрых, благочестивых и благоразумных. Наконец, ум ребенка обогащается сведениями о Христе Спасителе, Его Пречистой Матери и некоторых святых, раскрывается учением о свойствах Божьих: вездеприсутствии, всеведении, правосудии и любви: даже внешние органы, сообщающие душе внешние впечатления и служащие выражением внутренних ее состоянии, могут приносить дань служения религиозному воспитанию: ухо, слушая рассказы, молитвы и песнопения; очи, — созерцая св. изображения дома и в храме, а также наблюдая явления природы; язык, — повторяя слова молитв и священных изречений; руки, — осеняя нас крестным знамением. Так не только душа и внутренняя наша могут хвалить Бога, но и телеса наша прославляют Его и служат Ему.

Было сказано, что неумелые беседы могут приводить к противоположным религиозности результатам. Теперь мы должны вообще предостеречь родителей от возможных в деле религиозного воспитания ошибок. Можно, заботясь о религиозности детей, направит ее на ложный путь сентиментализма, фарисейства, суеверия и фанатизма.

Сентиментализм есть излишняя чувствительность, неумеряемая и неуправляемая разумом и волею. Для предупреждения ее необходимо заботиться о том, чтобы питомец не только боялся Бога, но и простодушно, по — детски, любил Его, не только надеялся на Него, но и благоговейно и безкорыстно почитал Его, не только молился пред Ним, но и мужественно стремился к исполнению всех Его заповедей. Частое деятельное участие в религиозных обрядах предохраняет многих от отклонений религиозности в сторону сентиментальности.

Причиной фарисейства, т. е. формализма и лицемерия в религии, бывает излишнее увлечение религиозною обрядностью при воспитании, при полном пренебрежении духом питомца, контраст в семейном доме между религиозными фразами и катехизисом, с одной стороны, и жизнью, с другой, и восхваление родителями, особенно пред посторонними, детской религиозности.

Суеверия религиозные прививаются детям в невинной форме невежественными нянями, в более серьезном виде имеющим глубокие исторические и бытовые причины расколом и сектантством. Школа и истинное всестороннее образование являются оплотом против распространенного у нас недуга—суеверия.

Для предотвращения религиозной нетерпимости (она, по объяснению Н. И. Пирогова, образуется при односторонне развитой внимательности к слову в противоположность наглядному преподаванию) необходимо, чтобы религиозные поучения были не столько догматического, сколько назидательного характера, чтобы родители не столько вдавались с детьми в указание разностей в религиозном учении разных христианских исповеданий и в решении запутанных богословских споров, сколько возбуждали в них сочувствие к религии и сознание того, что религия есть самое высшее достояние и благо человека и что, по слову св. Апостола, слава и честь и мир всякому, делающему доброе.

Говоря так, мы вовсе не желаем защищать или оправдывать указанные и другие, могущие встречаться в наших храмах и в отправлении нашего Богослужения, недостатки. Долг родителей и старших сознав эти недостатки, если возможно, сплотившись вместе, всеми силами стараться устранить их, но из-за них отнюдь не отказываться от существенно важного средства религиозного воздействия. ^
В наше время много говорят о трудности соблюдения постов. В видах этого считаем не лишним упомянуть о практикуемых в семьях приемах отмечать в сознании детей постные дни помимо воздержания от известного рода пищи: так у одних принято в посты одевать детей в более скромную одежду; другие не позволяют в эти дни светского пения, игры на рояле, танцев п проч., некоторые в постные дни отказывают детям в сладком блюде и лакомствах. ^
Особенно советуют внедрить в детских душах любовь к Спасителю. А. В. Горский называет любовь к Иисусу Христу морем всех добродетелей. Погружайтесь в него, сколько хотите, говорит он, вы не коснетесь его дна; не постигнете его глубины, не измерите всех вод его. Это ключ неистощимый всякого духовного совершенства; поелику в струях его отражается образ живого Бога всесовершенного: каждый приступай к нему, и в каждом—струи его будут иметь свое действие: в одном из вкусивших от сего живоносного источника вы увидите— кротость, в другом—ревность к славе Божией; в том—глубочайшее самоотвержение, в том—любовь к братии положившего за нас душу свою: одним словом — аще какая добродетель или аще какая похвала—все отсюда, из любви к Иисусу Христу истекает. История Евангельская изд. 1883 г., стр. 665 и 666.

Наставления от духовных лиц

Нам следовало бы упомянуть еще об одном вопросе, обыкновенно волнующем наши семьи весною и летом, — мы разумеем приготовление детей ко вступительным экзаменам в учебные заведения. Предупредительное начальство в аккуратно объявляемых программах точно (хотя для поступления в разные заведения и не однообразно) указывает сумму сведений, требуемых по Закону Божию. Оно же рекомендует и книжки, по которым надо готовить к экзамену. Но в большинстве случаев книжки не соответствуют программам, а заключают в себе гораздо более сведений, чем сколько требуется. Родители это должны иметь в виду и руководствоваться не книжками, а программами.

Мы кончили все, что находили нужным сказать по занимающему нас вопросу. Резюмировать сказанное можно в нескольких словах. Когда дитя очень мало, еще не умеет ходить, ему, по учению нашей церкви, нужно дать ноги других, чтобы ходило, сердце других, чтобы веровало, язык других, чтобы молилось, но ни в каком случае не лишать благодатной силы, изливающейся в таинствах. Когда дитя подрастет, пусть само упражняется в молитве, очищающей сердце и приближающей к Богу, в посещении Богослужений церковных (как часто повторяемом опыте требования души в чувстве присутствия Божия), в подвигах поста и говения, в самоиспытании и благодатных таинствах. Но и в том и в другом возрасте детей родители не могут обойтись без содействия своих духовных отцов, — не верное ли это указание на то, где родителям искать советников и руководителей в важном деле начального религиозного воспитания детей и не было ли бы справедливо книжный перечень пособий и руководств для родителей начать с лиц не только одушевленных, но и облагодатствованных, в пастыри нам и нашим детям Богом поставленных?!

Другие педагоги в этом случае идут далее меня. Они положительно советуют, чтобы время от времени беседы родителей о предметах веры и благочестия сменялись наставлениями духовных лиц. Крайне ошибаются, пишет прот. Базаров, те родители, которые думают заменить для дитяти законоучителя-священника учителем Закона Божия, не посвященным на то своим званием. Здесь не в том дело, чтобы только сообщить дитяти все необходимые понятия о вере и обязанностях христианских. Если бы все это нужно было только звать, то нам очень довольно было бы учиться Закону Божию у ученых богословов. Но христианство не дается одним знанием, оно развивается из сердца путем веры, а для веры нужен авторитет. Лицо духовное дитя привыкло видеть с младенчества в храме Божьем, окруженное святостью богослужения. Евангелист Марк замечает, что иудеи с удивлением слушали проповедь Иисуса Христа именно потому, что он учил их, как власть имеющий, а не как книжники. Чувство это естественно каждому человеку. Одно и то же слово ложится на наше сердце другим образом, когда оно исходит от лица нами уважаемого, чем когда мы слышим оное от человека, не имеющего для нас никакого значения. В глазах дитяти много значит сама наружность священника, отделяющая его от прочих людей. Само название духовного отца заставляет видеть в пастыре церкви не простое лицо, но попечителя о спасении вверенных ему душ, и уроки закона Божия с законоучителем будут не обыкновенным занятием, но некоторого рода богослужением. Особенно полезным и при настоящих условиях желательным признают приготовить дитя под руководством священника к первой исповеди. Надлежащим образом исполненная первая исповедь часто решает участь всех последующих его исповеданий.

* * *

Во главе литературных пособий, пригодных для родителей, можно назвать: Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа. С детьми пяти лет и старше полезно дома прочитывать то чтение из Апостола и Евангелия, которое они будут слышать в Церкви на славянском языке. Когда дети подрастут и в состоянии будут справляться с рассказами, можно прочитывать с ними и объяснения Евангельских и Апостольских чтений.

Можно конечно указать много руководств по интересующим вопросам, но большой пользы и крайней нужды мы в этом не видим, родители должны помнить, что «самое дорогое и ценное в воспитании не поставлено в зависимость от денежных средств и других, не всем доступных, условий жизни: каждая семья, как бы ни была бедна и умственными, и материальными средствами, может дать своему дитя то, что всего для него ценнее, лишь бы была искренне благочестива и предана церкви. И что же иногда и даже так часто выходит? Дети родителей совершенно обеспеченных, у которых в изобилии средства жизни и на воспитание которых тратятся тысячи, полагается столько забот и самого предупредительного внимания, не получают должного воспитания, являются даже недоучками, часто неудачниками; а дети беднейших родителей являются светильниками и науки, и церкви. Сколько святителей воссияло в мире из самых бедных причетнических детей!»