священник Алексий Грачев
Что необходимо знать каждому мальчику

В этой книге, предназначенной для семейного чтения, с православной точки зрения освещаются важнейшие вопросы нравственного воспитания ребенка и подростка. Книга предостерегает мальчика от так называемых «вредных привычек», разрушительно действующих на его тело и душу, и способствует приобретению им добрых навыков. В ней разбираются некоторые модные увлечения современных подростков и в доходчивой форме выявляется вред внедряемой в наши школы программы по «половому воспитанию».
Составленная в форме назидательных бесед отца с сыном (в начале книги это пяти – шестилетний малыш, в конце – четырнадцатилетний отрок, почти юноша), книга легко читается и, надеемся, окажется полезной как для родителей, так и для детей.

Предисловие

Нравственное воспитание ребенка происходит в семье, которая является самостоятельным духовным и физическим организмом. Поэтому поистине трудно переоценить то значение, какое имеет в этом процессе пример родителей. «Яблоко от яблони недалеко падает», – справедливость этой пословицы подтверждается вновь и вновь: ребенок с младенчества во многом повторяет своих отца и мать. И благо, если родители живут благочестиво – это высокий залог того, что ребенок, день за днем наблюдая их жизнь, подражая им, также навыкает благочестию и живет духовной жизнью.

Православную семью называют «малой Церковью». В ней, по примеру Церкви, существует своя, домашняя, иерархия: отец слушается Бога, мать – отца, дети – отца и мать. Таково живое семейное древо, правильно растущее, с крепкими корнями и зелеными ветвями. Во главу угла в семейных отношениях должен быть поставлен дух взаимопонимания и любви, который проповедует Церковь и выражением которого является внешняя церковная жизнь. В отношениях между родителями и детьми не должно быть места недоверию, обману, недоброжелательству. Но доверие и любовь совершенно не исключают принципа послушания и дисциплины – крепкого фундамента воспитания.

В наши дни в светском семейном воспитании господствует другой принцип – демократический принцип равенства родителей и детей. Бытует мнение, пришедшее к нам из так называемых «свободных» стран, что ребенок – это саморазвивающаяся личность, которая должна расти «раскрепощенной», не встречая в своем развитии никаких «преград». Ребенку, которого воспитывают по этой системе, все позволено, любые его прихоти и желания тут же удовлетворяются. Так, некоторые родители проявляют свою любовь к детям, все им разрешая: часами смотреть телевизор, гулять (а точнее, болтаться) на улице сколько захотят, вообще, – делать все, что им заблагорассудится.

Православная Церковь категорически не приемлет такой установки. Наша культурная традиция воспитания, складывавшаяся в течение веков, способствует раскрытию личности ребенка не путем вседозволенности и непомерного развития его «я», а вопреки им – путем обучения воздержанию.

Главное, если вкратце определить суть национальной православной системы воспитания, – это стремление ввести ребенка во взрослую, будущую жизнь узкими вратами послушания и воздержания, которые впоследствии дадут ему возможность самостоятельно противостоять злу вне и внутри себя. Только такое воспитание научит ребенка правильно ориентироваться в мире, правильно строить отношения с людьми, а быть может, защитит его и от психических срывов и заболеваний.

Модная ныне вседозволенность и так называемое «свободное воспитание» приводят прежде всего к тому, что нарушаются правильные, иерархичные отношения в семье, ребенок совершенно перестает уважать родителей, начинает говорить с ними с пренебрежением, позволяет себе оскорблять их достоинство, а в подростковом возрасте просто отворачивается от них.

Почему подросток отторгается от домашнего очага? Опять же в силу того, что, развращенный вседозволенностью, он стремится все к новым и новым наслаждениям, к новым, не испытанным еще ощущениям. В подростковом возрасте в нем все сильнее действуют страсти, с которыми он не привык бороться.

Воспитывая ребенка, родители вольно или невольно – словом, делом, своим примером – формируют в нем некую систему идеалов и авторитетов. Воспитание в церковной семье приводит его к высшему идеалу – ко Христу, и если ребенок усваивает этот идеал, то любые другие «системы ценностей» отступают перед ним в детской душе, потому что не идут с ним ни в какое сравнение. А главным авторитетом для ребенка должны быть его родители, отец и мать, – иначе их место неизбежно займут другие люди.

В книге «Что необходимо знать каждому мальчику» сделана попытка рассказать о такой семье, где царит дух любви и доверия и в то же время дети воспитываются в послушании родителям. Отец мальчика является для него и главным авторитетом, и другом, с которым можно откровенно обсудить самые сложные и даже «неприличные» вопросы, волнующие подростка. Возможно, не все насущные проблемы воспитания нашли свое освещение в книге, но все же, думается, для многих она окажется полезной и интересной.

Священник Алексий Грачев, врач-педиатр

Часть первая. «Как я появился на свет?»

Однажды за ужином мама и папа разговорились о прошлом. Они вспоминали, как давным-давно, еще в студенческие годы, вместе с друзьями отправились в поход на легких быстроходных лодках – байдарках. Много там было приключений, и забавных, и опасных; родители будто вновь переживали события тех дней… К действительности их вернул голос сына, пятилетнего Андрюши:

– А я тогда где был?

– Тебя еще не было, – быстро, мимоходом ответила мама.

Андрюше и раньше приходилось слышать от взрослых этот загадочный ответ, он даже привык к нему. Но сегодня впервые задумался… Происходили разные интересные вещи, но его в это время не было с родителями, а те жили себе и не искали его… У папы была большая умная овчарка по кличке Рекс, когда его, Андрюши, «еще не было». Еще у него была отличная модель подводной лодки, как настоящая – тоже когда его «не было». Мама жила в центре города, у бабушки, в квартире с высокими потолками, а его снова «не было». Вот и в поход на лодках мама с папой ходили без него, потому что его опять-таки «не было»…

Родители продолжали вспоминать разные случаи, а Андрюша думал. Он был рассудительный мальчик и уже умел думать, что, как считал его папа, гораздо труднее, чем говорить и даже чем читать и писать.

Если «папы нет» – он на работе. «Мамы нет» (что бывает крайне редко) – она в магазине. Бабушки сейчас здесь нет, зато ей всегда можно позвонить по телефону и попросить приехать. Другая бабушка живет далеко, к ней надо ехать на поезде. Дедушки нет… потому что он умер… Его душа пошла к Богу. Так что дедушки здесь с нами нет, но нельзя же сказать, что «его нет»: он есть, мы любим его и молимся о нем…

За такими серьезными думами Андрюша совершенно забыл о еде. Он машинально водил ложкой по тарелке, будто рисуя на недоеденной каше какие-то узоры, и это привлекло внимание мамы:

– Андрейка, ты почему не ешь? Невкусно?.. А я-то старалась!..

Мальчик отрицательно помотал головой, что означало: «Ну что ты, очень вкусно!» – и съел две-три ложки. А потом спросил:

– Меня нигде не было? Или где-нибудь я все-таки был?

– Разве что где-нибудь на луне, – улыбнулась мама. – Ты кушай, кушай!

– На луне?.. – мальчик был так растерян, что мама пожалела о своей шутке. И поняла: пора рассказать сыну, «откуда берутся дети». Тем более что через несколько месяцев ожидалось прибавление семейства.

– Я пошутила, Андрюша. Ешь, пожалуйста. А раз тебе это так интересно, давай попросим папу подробно обо всем тебе рассказать, – и мама многозначительно посмотрела на папу. Тот кивнул.

– А когда? – спросил мальчик.

– Вот пойдете сегодня с папой погулять перед сном… Только ответь мне сначала на один вопрос: ты хотел бы, чтобы у тебя был младший братишка или сестренка?..

– Конечно, хотел бы! Мы бы играли вместе…

– Ну вот. Сейчас весна, потом будет лето, а осенью, когда опадут листья с деревьев, у тебя, может быть, появится брат или сестра…

Вот это да! Сколько интересного и непонятного сразу! Андрюша спросил:

– А где он – этот братишка? Или сестренка?..

Но мама только таинственно улыбнулась.

Беседа 1

…Папа с сыном идут на прогулку. – Каким образом у Андрюши появится братик и откуда появился он сам. – Папа объясняет разницу между творением и созиданием. – Как Бог творил мир. – Некоторые творения Божии наделены способностью производить потомство.

Рядом с домом, где жила Андрюшина семья, находился большой старинный парк, на своей окраине переходивший в настоящий лес. В том лесу Андрюша еще никогда не был, зато ближние аллеи парка знал наизусть: по ним ему пришлось и поездить (в коляске, на санках, на трехколесном велосипеде), и походить пешком. Папа старался при любой возможности выйти с сыном на прогулку, даже в будние дни, после работы, если стояла хорошая погода. Вот и сегодня, в теплый весенний вечер, отец с сыном быстро оделись и объявили:

– Ну, мы пошли!

– Только недолго, – попросила мама.

В парке Андрюша сам заговорил о том, что его так интересовало:

– Папа, а где братик?

– Скоро появится, потерпи до осени. А пока его еще нет.

– Как и меня не было?

– Именно. И когда-нибудь он спросит: «Где я был, когда вы с папой гуляли в парке?» А мы ответим: «Тебя тогда еще не было».

– Но он обязательно появится?

– Сынок, мы же с тобой верующие люди: как мы можем о будущем сказать «обязательно»? Все ведь в воле Божией. Мы с мамой надеемся, молимся – вот и ты помолись.

– Как?

– Просто. Скажи: «Господи, пошли нам мальчика или девочку!» Или еще как-нибудь, как сам хочешь…

– Лучше мальчика, да, пап?

– Да нет, и девочку – тоже хорошо. Будет у тебя младшая сестра… Мальчик у нас уже появился – это ты.

– Папа! Но откуда мы все появляемся? Как Господь нас «посылает» родителям?

– Хороший вопрос, – улыбнулся папа. – Я отвечу тебе; только это будет длинный рассказ. За один вечер мы и не управимся!

Это очень устраивало Андрюшу. Кто же из детей не любит интересных историй, длинных-предлинных, с продолжением!..

– Все, что существует на свете, – начал папа, – все, что мы видим и чего не видим, – все откуда-нибудь да появилось. И если мы с тобой подумаем и начнем перебирать в памяти разные вещи, мы придем к такому выводу: их либо сотворил Господь, либо сделали люди. Например, солнце, луна и звезды, вся земля и все, что на ней живет и растет, – откуда они взялись?

– Их Бог сотворил.

– А теперь посмотри на эту скамеечку. Ее сделали люди. Видишь, поставили два ровных столбика, закопали их основание в землю, сверху положили широкую прочную доску, прибили ее гвоздями, потом отполировали поверхность… Такие вещи называются «рукотворными». Их на свете очень много! От какой-нибудь простой вещи – например, деревянной ложки – до самой сложной, вроде самолета или подводной лодки.

Если бы ты меня спросил, откуда взялись машины, которые ездят по нашей улице, я бы тебе рассказал о конструкторах и рабочих на заводе, которые трудились над их созданием.

Если ты спросишь, как появились эти дома, я бы рассказал об архитекторах, инженерах, каменщиках: одни делают чертежи, планируют расположение квартир, другие привозят кирпич, доски, гвозди; третьи из этих материалов строят дом. Доски они делают из деревьев, которые растут в лесу, кирпич – из земли и воды, гвозди – из железной руды, которая лежит в земле, в горах.

Таким образом, люди сделали дом, но сотворить-то ничего не сотворили. Это им не под силу.

А Бог? Помнишь, что Бог сотворил в начале? Как в Библии написано: «В начале сотворил Бог…»

– Небо и землю.

– А из чего, из какого материала?

– Не из какого. Ведь ничего же еще не было!

– Вот именно! В начале творения не было ни скал, ни земли – ничего. Но Бог ведь все может, Он всемогущий. Он просто повелевал. В начале был бесконечный и густой мрак, и Бог сказал: «Да будет свет!» – и явился свет… Все, что живет на земле, что плавает в морях, что летает по воздуху и что светит на небе, – все создал Бог.

Некоторым Своим творениям Бог даровал способность производить других, себе подобных. Это живые существа: и дерево, и червяк, и волк… Ученые называют такие творения Божии организмами. А человек – высшее творение Божие: он уже близок к Ангелам, потому что у него есть бессмертная душа.

Вот благодаря этой способности производить потомство, дарованной нам от Бога, вы, дети, и появляетесь на свет. Так человечество растет и наполняет землю.

То, о чем я рассказал тебе сейчас, – это только начало длинной истории – откуда и как ты появился на свет, то есть родился. Пока запомни главное: все живое – от маленькой ничтожной травки, вот как эта, до высшего творения Божьего, человека, – наделено очень важной способностью воспроизведения, то есть произведения себе подобных. У людей это называется рождением…

Вот мы с тобой и к дому подходим. Не замерз?

– Нет, – ответил мальчик, слегка поеживаясь на ветру.

Беседа 2

…Андрюша экзаменует маму. – Почему папа принес цветы. – «Наглядное пособие». – Откуда мы знаем о Боге и Его свойствах. – В творении можно познавать Творца. – Органические существа имеют органы. – Органы воспроизведения (размножения) у цветка. – Пестик и тычинки, их устройство и назначение. – Чтобы семена начали расти, их необходимо оплодотворить. – «Мама», «папа» и «дети» у растений. – Пчелы помогают растениям размножаться.

На следующий день Андрюша остался без вечерней прогулки: папа задержался на работе. Мама с сыном ужинали без него, и мальчик спешил блеснуть новыми познаниями:

– Мама, угадай: наш дом сделан или сотворен?

– «Сделан» или «сотворен»?.. Сделан, наверное. Построен строителями.

– А твое платье?

– То же самое: я его сшила…

Мальчик был немного разочарован. Ему хотелось объяснить маме разницу между этими сложными понятиями, а она, похоже, и так все знает. Но он еще спросил:

– А что сотворено?

– Что? Да очень многое: земля, все планеты и светила, вся вселенная. Адам и Ева. Все это Бог сотворил. Правильно? – улыбнулась мама.

– Ну, тогда угадай: маленькие дети «сделаны» или «сотворены»? Например, я?..

Мама замедлила с ответом, и Андрюша выпалил:

– Ни то, ни другое! У людей есть такая способность… забыл слово, папа мне вчера говорил, как она называется. И не только у людей, но и у всех-всех живых существ!..

– Ну, мы папу еще раз спросим. Ешь!.. А вот, кажется, и он: дверь открывает… – Мама пошла в прихожую.

Андрюше не разрешалось без спроса выходить из-за стола, и он спокойно ждал, когда родители войдут в комнату. Папа замешкался в прихожей, а мама вошла, и в руках у нее были… цветы, три больших ярко-красных тюльпана.

– Это папа тебе цветы принес? Разве сегодня праздник?

– Нет, – ответила мама. – На этот раз не мне. Папа сказал, что это не просто тюльпаны, а «наглядное пособие» для вашей с ним беседы. Знаешь, у школьников бывают такие «наглядные пособия», чтобы они не только слушали урок и читали учебник, но и могли своими глазами увидеть то, о чем рассказывает учитель… Красивые, правда?..

«Это понятно, про школьников, – подумал мальчик. – Но почему тюльпаны?»

Все разъяснилось вечером, когда Андрюша уже помолился (он знал наизусть пока только две молитвы: «Отче наш» и «Богородицу», – и еще добавлял к ним молитву о близких) и лег в постель, а папа вошел в комнату: он принес с собой вазу с тюльпанами, которую поставил на стол, поближе к Андрюше. Он присел на край постели и спросил:

– Скажи, Андрюша, откуда мы знаем о Боге? Откуда нам известно, что Он сотворил весь мир, все живое и неживое, и нас самих? Допустим, Адам и Ева видели и слышали Его в раю; их ближайшие потомки, предположим, внуки и правнуки, знали о Боге по их воспоминаниям и рассказам… Но с тех пор прошли тысячелетия… Теперь ведь некоторые люди не верят, что Бог есть. А мы, верующие люди, знаем, что Он есть, и даже знаем, Какой Он. Откуда?

– Из Библии. Еще – от других верующих людей…

– Это правильно. И от людей, и из книг, которые написали люди по повелению Божию. Но есть еще одна «книга», которую может читать и человек, и ребенок. Читать и познавать через нее Бога. Эта «книга» – природа, сотворенная Богом. Мы можем изучать ее, открывать законы, по которым она существует, и удивляться премудрости Божией. Недаром среди известных ученых так много верующих людей! А можно даже и не вникать в эти законы, а просто любоваться красотой Божьего мира, и в творении познавать Творца.

Видишь эти цветы? Посмотри, как красиво выгнуты лепестки; что за цвет – для него и названия-то точного не подберешь… Теперь понюхай: запах не сильный, едва заметный, тонкий и приятный. Теперь потрогай, прикоснись, только осторожно, одним пальцем… Ну, что? Как ты считаешь, можно ли такой цветок сделать, то есть изготовить из каких-либо уже существующих материалов?

– Нет…

Итак, живое существо можно только сотворить (конечно, один Бог может сделать это) или «воспроизвести» (на это способно другое такое же живое существо, но тоже по воле Божией, по Его благословению). А «сделать» человек ничего живого не может.

Я тебе говорил, что живые существа, которые могут производить подобных себе «по роду своему» (а все живое имеет такую способность), называются существами органическими, или организмами. Почему так? Потому что у них есть органы, необходимые для жизни. Например, у растений имеются корни, которые находятся в земле и берут из нее нужную для роста (цветка, травы или дерева) влагу и другие полезные вещества. Корни – это органы питания, или пищеварения. Листья – тоже органы питания: они добывают пищу для растения из воздуха. А вот, посмотри, что есть в чашечке цветка: светлый столбик и темные стебельки. Это органы воспроизведения, или размножения. Обрати внимание, как бережно хранит их тюльпан, закрывая своими лепестками: он поместил их в чашу своего цветка, будто в прекрасную глубокую вазу, и защищает от всех внешних воздействий – ветра, холода, случайных прикосновений…

– Папа, а что они делают, эти органы?

– Сейчас я тебе расскажу. Давай аккуратно отогнем один из лепестков…

Тонкие темные стебельки называются тычинками. На конце каждой тычинки есть маленькая коробочка, и если ее открыть, то в ней окажется желтый порошок – пыльца. А светло-зеленый стебелек в центре называется пестиком. Смотри, вот здесь, в нижней части, он немного расширяется: эта его часть называется завязью, или яичником. В яичнике лежат семена, из которых позже вырастут новые растения.

Это название может показаться тебе странным. Место, где хранятся семена, – и вдруг «яичник»! Дело в том, что семена растений – это, в сущности, те же яйца, из которых появляются рыбы, птицы и животные. Но об этом мы поговорим позже.

А на верхнем конце пестика, смотри, есть утолщение, оно немного влажное; если на него попадет какая-нибудь крошечная пылинка или соринка, она обязательно прилипнет к утолщению, которое называется рыльцем. Внутри пестика, от рыльца к завязи, вот здесь, проходит пустая трубочка.

– Пустая? А зачем она?

– Скоро узнаешь. Видишь ли, чтобы семена, лежащие в завязи, могли начать расти (когда они попадут в землю), их необходимо оплодотворить. Это происходит таким образом. Надо, чтобы пыльца (тот плодоносный желтый порошок, который хранится в тычинках) попала в пестик через рыльце, затем прошла вниз по пустой трубочке и наконец попала в завязь, на лежащие там семена – «яички». Вот тогда и зародится в них новая жизнь.

– Как? Почему?

– Не знаю, как и почему, но только таким образом семена и получают толчок к новой жизни. Как – это, наверное, одна из тайн Божиих…

Оплодотворенные семена попадают в землю, и, когда начинает пригревать весеннее солнышко, они получают тепло, влагу, полезные вещества из земли, потом раскрываются, из них вылезают зеленые росточки, тянутся вверх, к солнышку, растут, растут… Эти новые, молодые растения – маленькие дети старого растения.

– Дети, – задумался Андрюша. – А мама с папой?

– Конечно, мамы и папы в нашем понимании у растений нет. Но можно считать, что тычинки с оплодотворяющей пыльцой – это «отец» будущего маленького растения, а пестик с лежащими в завязи семенами-«яичками» – это его «мать».

Бывает, что они находятся в одном цветке, а иногда в разных цветах одного и того же растения. А бывает еще и так, что цветы с тычинками растут на одном дереве или кустике, а с пестиками – на другом, порой далеко от первого…

– Что же делать?..

– А ветер на что? Он переносит пыльцу куда надо. А пчелы? Они перелетают с цветка на цветок, пыльца с тычинок прилипает к их лапкам и переносится на пестики.

– Разве пчелы что-нибудь понимают?

– А им и не нужно ничего понимать. Они только собирают себе пищу на будущую зиму – мед. Господь все так премудро устроил, что и пчелам хорошо, и растениям. Вот почему я тебе и говорю, что, изучая природу, познавая ее законы, мы познаем через творение – Творца, то есть Бога, сотворившего мир прекрасно и премудро… Это укрепляет нашу веру.

Папа посмотрел на часы и сказал:

– Ого! Знаешь, сколько мы с тобой проговорили?. У тебя вон и глаза слипаются. Спокойной ночи!

Беседа 3

…Перерыв в беседах. – Субботняя прогулка. – Папа предлагает Андрюше завести на даче собственную грядку. – Рыбьи яйца известны нам как икра. – Каким образом происходит оплодотворение икры. – Рыбами руководят инстинкты. – Маленькие рыбки сразу становятся сиротами. – Весной и у птиц наступает брачный период. – Как происходит оплодотворение и высиживание яиц у птиц. – Птицы-родители, повинуясь инстинкту, долго заботятся о своих птенцах. – Птенцы не могли бы вылупиться и вырасти без родительской заботы.

Мальчик уснул с уверенностью, что разговор продолжится завтра или на прогулке в парке, или в детской перед сном. Однако вышло иначе: он не видел папу несколько дней. Тот уходил на работу очень рано, а приходил очень поздно, когда Андрюша уже спал. Впрочем, такое бывало и раньше. Мама утешала сына:

– Папа очень занят на работе. Зато скоро выходные, вы с ним нагуляетесь, наговоритесь!..

Не обижайся на него; давай лучше вместе помолимся: «Господи, помилуй раба Твоего Сергия! Даруй ему здравие душевное и телесное!»

А однажды, когда мальчик коротал время в одиночестве, рассматривая свою любимую книгу «Корабли Российского флота», мама подошла к нему:

– Сегодня папа опять придет поздно, не жди его. Но завтра суббота – он целый день будет дома. И знаешь, что он сказал? Что после завтрака вы с ним пойдете гулять «далеко-далеко, куда глаза глядят…»

В этот вечер мальчик даже спать лег раньше обычного, чтобы скорее наступило завтра.

«Далеко-далеко, куда глаза глядят» – это означало, что маршрут выбирает Андрюша. Иногда бывало, что он просто показывал пальцем наугад, в том направлении они с папой и шли… Это было очень интересно. Порой они уходили так далеко от дома, что возвращаться приходилось на трамвае или автобусе. Но на сей раз мальчику было все равно, куда идти: его интересовало продолжение истории. Пошли в парк.

– Смотри, как все оживает весной, – говорил папа. – Скоро поедем на дачу, пора грядки делать, семена сеять…

– Мама опять будет семена в землю сажать?

– Не только мама. Мы с ней решили, что в этом году и ты вместе с нами будешь сеять.

– Я и раньше маме помогал!

– Это так, но что ты скажешь о твоей собственной грядке? Будет у тебя своя небольшая грядка, посеешь в землю все что хочешь, любые семена. Но уж и ухаживать за растениями будешь сам: поливать, пропалывать от сорняков. Сможешь?.. Я в этом не сомневался. А что ты посеешь? Зелень какую-нибудь съедобную? Петрушку, укроп?

– А еще горох! И лук. И еще какие-нибудь красивые цветочки, для мамы… И еще что-нибудь.

– Вот и хорошо. Всего понемногу. А чтобы не перепутать, где у тебя что растет, сделаем с тобой деревянные таблички. Видишь, как приятно самому вырастить что-нибудь полезное! Тем более, что ты теперь знаешь, «откуда берутся растения». А сегодня мы с тобой поговорим о других живых существах.

Я тебе уже говорил, что семена растений – это то же, что яйца, из которых появляются рыбы, птицы и животные.

Маленькие рыбки (они называются «мальки») появляются из икринок, которые сначала хранятся в теле рыбы-мамы. Икринки я и назвал яйцами. Для того чтобы снести эти яйца, рыба плывет далеко-далеко, к заливам или вверх по течению реки, пока не найдет тихого и безопасного места. Во время этого путешествия маму-рыбу сопровождает рыба-отец, который потом оплодотворяет снесенные яички-икринки особой жидкостью из своего тела.

– Я думал, рыбы глупые, ничего не понимают…

– А им и не надо ничего понимать – за них все делает инстинкт. Это способность, которой наделены от Бога все живые организмы, – способность вести себя так, чтобы сохранять свою жизнь и свой род. Этот инстинкт как будто дает рыбам команды: «Плывите, плывите, преодолевайте все препятствия, вперед, вперед… Стойте: здесь тихая заводь…» – и так далее. Нам опять же остается только удивляться, как премудро Господь все устроил.

– А что дальше?

– Рыбы-родители уплывают, оставив яички в заводи, и никогда больше не видят своих детей…

– Разве они не могут встретиться где-нибудь в море или в реке?

– Если и встретятся, то не узнают друг друга: у них нет ни разума, ни памяти, как у нас…

Андрюша, ты смотри, куда мы с тобой пришли! Незаметно оказались на узкой тропинке. Посмотри-ка, на полянке, на солнышке, уже появились желтые цветочки. Слышишь, как птички поют? И щебечут, и свистят – радуются весне. Еще бы: они сейчас вьют гнезда, выводят птенчиков, заботятся о них, живут семьями. Яйца, которые снесет птичка-мама, уже оплодотворены отцом, прямо в материнском теле. Птицы долго высиживают снесенные яйца, греют их своим телом до тех пор, пока из них не вылупятся птенцы. И потом родители не оставляют своих деток: они долго выкармливают их, заботятся о них до тех пор, пока те не оперятся и не научатся летать.

– Значит, птицы не то что рыбы, любят своих детей?

– Нет, сынок, слово «любить» здесь употребить нельзя. Птицами тоже руководит инстинкт, который дал им Бог: инстинкт продолжения рода, сохранения потомства. Птенцы сначала не могут обходиться без родителей, и если бы мама с папой, положив яички в гнезде, покинули их, подобно рыбам, то не было бы никаких птенцов, яйца бы не развились, замерзли, погибли, или их съели бы кошки, вороны…

Если бы родители улетели от уже вылупившихся желторотых и голых птенцов, те бы умерли от голода и холода. Потому-то Господь и наделил птиц достаточно сильным родительским инстинктом. И чем выше, чем сложнее организм, тем сильнее и дольше действует этот инстинкт.

– А что потом?

– Потом птенчики, научившись летать и добывать пищу (мух, комаров, червяков, разные лесные ягоды или орешки), покидают родное гнездо. К тому времени, когда становится холодно и все птицы обычно улетают в теплые края, и эти молодые птички уже могут лететь далеко, вместе со всеми. Ты, конечно, хочешь спросить, как складываются их отношения с родителями? Да никак. Никаких отношений нет. Чужие друг другу птицы – и все тут.

– Папа, а про курочек расскажи!

– Что про них рассказывать? Это те же птицы, только гнездо у них не на дереве, а на земле, и супружеских пар – отдельных «семей» – обычно нет, а один отец-петух на целый курятник.

– А про кошек?

Но папа решил, что на сегодня, пожалуй, хватит: дай Бог, чтобы ребенок усвоил уже услышанное. Поэтому он сказал:

– О кошках и других подобных им животных поговорим в другой раз. Пойдем-ка к дому, а то мама начнет волноваться. Теперь ты мне что-нибудь расскажи. Расскажи, как ты жил, чем занимался эти четыре дня, пока мы не виделись.

Беседа 4

…Воскресный завтрак. – Чем похожи и не похожи люди и животные. – Холоднокровные и теплокровные животные. – Из какого яйца появляются млекопитающие. – Детеныш животного не сразу становится самостоятельным. – Чем сложнее организм, тем дольше он развивается и зависит от родителей.

– Расскажи теперь про животных, – просил Андрюша, держась за папину руку, когда они всей семьей возвращались с ранней Литургии. (Церковь находилась в десяти минутах ходьбы от дома.)

– Нет-нет, – запротестовала мама. – Вот придем домой, позавтракаем, а потом говорите хоть до обеда.

Папа поддержал ее:

– Это же наши с тобой мужские разговоры. Маме может быть неинтересно… Расскажи-ка нам лучше, перед какими иконами ты сегодня свечки поставил?..

…Андрюша любил воскресные завтраки. Во-первых, потому, что все были дома и никто никуда не торопился. Во-вторых, за столом не было никаких прозаических каш, запеканок, омлетов – были пироги с разной начинкой. Обычно мама пекла их накануне. И наконец, за этими особенными, праздничными завтраками папа всегда рассказывал что-нибудь интересное и поучительное. Вот и сегодня, похваливая пирожки, он озадачил маму странным вопросом:

– А для нищих отделила часть?

– Что? – не поняла мама. Впрочем, все знали, что за папиным вопросом последует рассказ.

– Да как же? Мы с вами тут пироги уплетаем, а нищие в подземных переходах с протянутой рукой сидят. Знаете, как раньше хорошие хозяйки делали? Испекут хлеб на всю семью, на несколько дней, и сразу два-три каравая в сторону, на отдельную полочку откладывают.

– Зачем?

– Это, Андрюша, для нищей братии, для слепых, калек, убогих, странников. Они тысячами ходили по святой Руси и просили подаяния «Христа ради». И знали, что в любом селе, да и в городах, в какой дом ни зайди – кусок хлебца обязательно получишь. Несли за спиной котомки с горбушками, сухарями – ими и питались.

Деньги раньше редко подавали, чаще хлеб. А в некоторых деревнях хозяйки рано утром на крыльце или на окошке куски хлеба оставляли: нищие пройдут, возьмут. Вот бы и нам так, а?

Мама покачала головой:

– А ты случайно не забыл, что мы на двенадцатом этаже живем?

– Эх, всюду препятствия!.. Ну, давайте хоть соседей нижних угостим, старичков. Что же мы воскресный день без добрых дел оставим? Положи-ка на тарелку несколько штук и отнесите с Андрюшей. Только по телефону позвони сначала, а то еще не откроют.

– Пап, расскажи про животных! Они уже больше на людей похожи? – спрашивал Андрюша через полчаса, уютно устраиваясь рядом с папой на диване.

– Похожи только отчасти, внешним строением тела, хотя у человека оно значительно сложнее и совершеннее. Но между ними есть громадное различие, и ты знаешь, какое. Человека Бог наделил бессмертной душой; и он живет на земле не для тела, а для души. Животными руководят инстинкты – способности правильно вести себя, чтобы выжить. Они вложены Богом: инстинкт самосохранения и инстинкт продолжения рода. Поэтому, например, кошка, когда голодна, будет всеми силами стараться добыть себе пищу, выпрашивая ее у людей, или гоняться за мышами, или, в крайнем случае, будет рыться в помойке. А человек? Он, ты знаешь, может добровольно отказываться от пищи – ради ближнего или для пользы души, как это бывает во время поста.

Сегодня я расскажу тебе, как появляются на свет высшие виды животных – млекопитающие. Они так называются, потому что кормят своих детей молоком – млеком питают. Ты хорошо знаешь многих из них: кошек, собак, лошадей, коров. Тебе приходилось видеть, как кошка кормит котят: котенок лежит возле матери и сосет молоко из ее груди.

– Да, я знаю. Но котята появляются не из яйца!

– Ты ошибаешься. И у млекопитающих жизнь тоже начинается в яйце; только оно небольшое, не покрыто твердой скорлупой, и мать не высиживает его в гнезде, как это делают птицы.

– А где она его высиживает?

– Нигде. Млекопитающие вообще не кладут яиц. Яйцо все время остается в теле матери, в особом мешочке: оно такое маленькое, что его нельзя увидеть без микроскопа. Там оно растет и развивается. Кровь матери питает его; дыхание матери доставляет ему необходимый воздух.

Никто его не видит до тех пор, пока живое существо не выберется из яйца в теле матери, то есть пока оно не родится. Но и после этого детеныш еще не может жить самостоятельно: его жизнь тесно связана с матерью, потому что из ее груди он получает пищу и нуждается в ее защите.

И вот что интересно, сынок: чем сложнее живое существо, тем дольше оно остается «маленьким», беспомощным, нуждается в материнской заботе.

Помнишь рыбок, которые с рождения становятся «сиротами»? Им, а также змеям, лягушкам совсем не нужна родительская забота: они сами о себе могут позаботиться.

Птицы выше, сложнее; у них мать и отец больше заботятся о своих детях, добывают им пищу, учат летать. Но с самого начала своей жизни птенцы едят ту же самую пищу, что и их родители, а потому очень быстро становятся вполне самостоятельными.

Млекопитающие животные стоят еще выше. Первое время своей жизни они питаются молоком матери и не могут переваривать другой пищи, пригодной для взрослых животных. Поэтому они держатся возле матери, пока не вырастут настолько, что будут в состоянии есть то же самое, что их мать. Тогда мать перестает кормить их молоком и уже больше о них не заботится.

– А человек?

– Человек занимает самое высокое место среди живых существ, и дети его бывают самыми беспомощными. Начиная свою жизнь, они решительно ничего не могут делать сами. Ни есть, ни ходить или даже сидеть, ни защититься от опасности…

Вот когда у тебя появится братик или сестренка, ты будешь защищать и охранять малыша. Понаблюдай тогда за ним: что он может и чего не может. Ты узнаешь, что младенец сначала совсем не может поднять головы, хотя уже поворачивает ее из стороны в сторону и немножко двигает руками и ногами. Потом он начинает поднимать головку, а потом привыкает держаться прямо и пытается прыгать у мамы на руках. Через несколько месяцев он попробует встать на ноги, а когда ему будет около года, начнет и ходить.

– И я такой был?

Конечно. Я потому так хорошо и знаю обо всем этом, что внимательно наблюдал за тобой.

Вот смотри, тебе уже почти шесть лет. Собачка или лошадка в шесть лет считается уже взрослым животным и имеет потомство. Но ты человек, и твой возраст измеряется по-другому…

– А дальше?..

– «Дальше» будет завтра. У меня к тебе есть одно дело. У мамы скоро именины, и надо бы подумать о подарке. Что ей подарить? Давай оба поразмыслим об этом, а завтра обсудим предложения. Только пусть это будет наша с тобой тайна. Смотри, не проговорись маме, что мы готовим ей подарок: зато на именины ее будет ждать сюрприз. Решено?

Беседа 5

…Подарок маме. – Высшее творение Божие. – Что было бы, если бы Господь создавал всех людей, как Адама и Еву. – Люди тоже появляются из яйца! – Дети являются частью своих родителей: и матери, и отца. – Жизнь ребенка в материнском теле. – «А мама знала обо мне?» – Папа тоже ждет появления ребенка на свет. – Роды. Страдание и радость матери. – Детей дает людям Господь. – «Мы с тобой должны заботиться о маме!»

Вечером следующего дня папа с сыном вышли на свою обычную прогулку. Едва за ними затворилась дверь, Андрюша, которому не терпелось поговорить об их общей «тайне», сказал:

– Я придумал, что подарить маме! Давай, ты купишь ей красивую чашку, а я нарисую картинку – корабль! Я сначала хотел нарисовать броненосец или эсминец. Но потом решил, что маме больше понравится старинный парусник – такой, на которых плавали купцы… Помнишь, ты рассказывал?

– Помню. Но настоящие мореходы никогда не скажут, что по морю «плавают» – по морю только ходят… Значит, ты решил нарисовать парусник? Хорошая мысль.

Да; и он будет идти по морю, а сзади будут лететь чайки и один альбатрос!

– Отлично. Но что касается моего подарка, то у меня другое предложение. Чашку я дарил маме на Рождество. Я хочу купить для нее кое-что другое, а что – скажу тебе в конце прогулки, после того как закончу свою историю о том, «откуда берутся дети».

Мы с тобой уже говорили и о растениях, и о рыбках, и о птицах, и о млекопитающих животных. Настало время поговорить о человеке – высшем творении Божием. Как был сотворен первый человек на земле, ты ведь хорошо знаешь, да?

– Его создал Сам Бог – из земли. А потом, чтобы он стал живым, вдохнул в него душу.

– Заметь, Андрюша, из всех Своих творений только одного человека Бог одарил бессмертной душой. Именно поэтому и называют человека высшим творением, а не потому, что его тело устроено сложнее, чем у прочих. А вот другой дар – дар производить себе подобных – есть не только у человека, но и у всех живых существ. Благодаря этому дару, все следующие поколения людей уже не творились Богом, а рождались от них самих.

– А почему не всех людей Бог сотворил из земли?

– Во-первых, мы, люди, этого не знаем: почему Бог сделал так, а не иначе. Во-вторых, что в этом было бы хорошего?

Если бы Господь создавал каждого человека отдельно, взрослого мужчину и взрослую женщину, без родителей и без детей, то не было бы семьи и той крепкой любви, на которой держится семья. Не было бы мужей и жен, отцов и матерей, родителей и детей, братьев и сестер, не было бы дедушек и бабушек. Каждый человек существовал бы сам по себе, среди чужих людей. Никто не помогал бы ему в трудную минуту, не ухаживал бы за ним во время болезни. Так что в способности производить потомство, иметь семью, детей, родителей и других сродников Господь даровал людям великое утешение. Ну, продолжим. Ты уже знаешь, что новая жизнь не может произойти от живых существ без семени или яйца. Ты удивишься, но это относится и к человеку.

Если бы Андрюше не было уже известно, что яйца бывают самых разных видов: от икринки до невидимого микроскопического яйца в теле кошки, – он бы, конечно, очень удивился, представив себе, как из белого куриного яйца вылезает… человечек. Но теперь он почти не был удивлен. Папа продолжал:

– Человеческое яйцо оплодотворяется прямо в теле матери и растет там почти год – целых девять месяцев. За это время с яйцом происходят удивительные перемены: сначала это просто точка, которую можно разглядеть только в микроскоп, потом маленький зародыш, напоминающий не то головастика, не то морского конька, и наконец, настоящее человеческое дитя, которое весит целых 3–4 килограмма.

Видишь, что получается: всякий человек был когда-то частью своей матери. Ее кровь протекала в его теле и питала его – не так, как обыкновенная пища, которую люди едят после своего рождения, а так, как твоя кровь и теперь питает твое тело. Дай руку… Видишь, по голубоватым венам и сосудам кровь несет различные вещества во все части тела, и каждый орган берет из нее то, что ему нужно. Нерожденное дитя не может есть пищи и перерабатывать ее в свою кровь, поэтому за него ест мать, и часть ее крови входит в тело ребенка через специальную трубочку. Она подходит к нему в том месте, где у тебя пупок. Это происходит до тех пор, пока из маленького зернышка не вырастет настоящее дитя, с ручками, ножками, глазками…

Папа остановился, поднял Андрюшу на руки и закончил:

– Вот такое, как ты.

– И я тоже был в теле у мамы? – спросил мальчик, близко глядя в папино лицо.

– Конечно. Ты рос у нее в животе.

– Я был тогда маленький-маленький?

– Очень маленький. Не то что теперь: даже держать тяжело!

– Там было темно?

– Там тебе было очень хорошо: тепло, уютно, безопасно. Ты рос спокойно и ни о чем не заботился.

– А мама? Она знала обо мне?

– Конечно. Знала, любила тебя, даже разговаривала с тобой. И очень ждала, когда ты появишься на свет.

– А ты?

Папа опустил Андрюшу на землю:

– И я очень ждал и уже тогда тебя любил, хотя, честно признаюсь, еще не так, как мама. Я больше заботился о ней самой, о ее здоровье. Каждый день покупал ей свежие фрукты, которые очень полезны: ведь маме необходимы были витамины, которыми и ты питался. Я старался ничем не огорчать маму и каждый вечер ходил с ней на прогулку в этот парк. Почти каждое воскресенье – особенно в последний месяц – мама исповедовалась и причащалась: она знала, что и тебя таким образом касается благодать Божия. Я помогал маме по хозяйству. В последние месяцы перед твоим появлением даже белье сам стирал: маме нельзя было наклоняться и уставать…

– А я?

– Однажды мама мне говорит: «Пойди-ка, послушай!» Я подошел, приложил ухо к ее животу, чтобы послушать, как тихонечко, но уже ровно и сильно бьется твое сердце. И вдруг – удар! Это ты стукнул ножкой или ручкой. Тебе уже было тесно, хотелось на свет Божий, ты начал ворочаться и «стучаться» изнутри. Я тогда сказал маме: «Наверняка мальчик – видишь, какой богатырь!»

Андрюша был счастлив. Рассказ о том, как его «не было» и все же он уже был, ему очень понравился. Он был доволен и тем, как складывались тогда его отношения с родителями. Но ведь это еще не конец истории?

– А потом?

– Потом настало время тебе появиться на свет. У нас уже и коляска была куплена, и кроватка с деревянной решеткой – помнишь ее? Мы и мебель в комнате переставили, чтобы удобно разместить кроватку и стол, на котором тебя надо было пеленать. Мамина подруга дала нам на время детскую ванночку, в которой купают новорожденных детей… А ты, наверное, думал: «Пора мне выходить на свет. Расти здесь больше некуда, а там папа заждался!» – и стал выбираться из своей «комнаты». Мы с тобой мужчины, и нам никогда не узнать и не понять тех страданий, которые при этом вытерпела мама: ведь ты был уже большой, а «комнатка»-то твоя находилась в мамином теле! Маму отвезли в больницу, где врачи помогли тебе появиться на свет.

– Маме было больно?..

– Да. Каждая мать страдает, рождая дитя. Это удел всех матерей после грехопадения Адама и Евы. Помнишь, Господь сказал Еве: «В болезнях будешь рождать детей»?..

Но мама говорит, что все муки забываются, когда ребенок появляется на свет! Впервые видя свое дитя, мать уже ничего не помнит и не чувствует, кроме радости!..

– А потом?

– Я привез вас с мамой домой, и стали мы жить-поживать. Ты сосал молоко из маминой груди, спал в своей деревянной кроватке, рос не по дням, а по часам. Скоро мы окрестили тебя в Церкви, с именем Андрей: оно нам с мамой очень нравилось. Знаешь, в честь какого святого ты назван?

– Апостола Андрея. Пап, но почему говорят, что ребеночка Господь послал? Ведь он родился у родителей!

– Потому что все, о чем я тебе рассказал, совершается только по воле Божией. Есть люди, у которых не рождаются дети. Помнишь, в сказках часто говорится: «Жили-были старик со старухой, и не было у них детей…» Не было – потому что Бог не дал. А есть и такие, у которых, наоборот, очень много детей… И те, и другие могут быть недовольны своей участью. Те, у кого много детей, порой жалуются на усталость, на то, что у них совсем нет свободного времени… А бездетные супруги страдают от одиночества (без детей же нет настоящей семьи!) и завидуют многодетным родителям. Но Господь лучше нас знает, что нам на пользу…

Нам с мамой Он дал сына, – папа потрепал Андрюшу по голове. – А скоро, наверное, даст и второго сына или дочь… Вот какая милость Божия!

Андрюшу вдруг осенило:

– Папа, а где он сейчас, этот ваш второй сын?

– А как ты думаешь?

– Он живет у мамы в животе, да? И можно послушать, как он там ворочается?

– Нет, еще рано, ты ничего не услышишь.

– А когда?

– Знаешь, спроси лучше сам у мамы. Вот придем домой – и сразу спроси…

Ты понимаешь теперь, как мы с тобой должны заботиться о маме: ведь она носит в себе ребенка! Ее нельзя огорчать, надо во всем ей помогать… И вот, кстати, о подарке. Маме сейчас нужны витамины, свежие соки. Чтобы ей не мучиться, не выдавливать соки вручную, давай-ка подарим ей такую специальную машину – соковыжималку. Кладешь яблоко, нажимаешь кнопку – «Вж-ж-ж!» – и перед тобой стакан свежего сока. Что скажешь?

Мальчик радостно согласился.

Часть вторая. Воспитание мужества

Прошло почти пять лет. У Андрюши подрастал и брат Ваня, и маленькая сестренка Наташа, которой недавно исполнилось три года. Сам он повзрослел, вытянулся и производил приятное впечатление прямодушного, самостоятельного мальчика, физически крепкого, с открытым и внимательным взглядом.

В прошлом году Андрюшина семья съехалась с бабушкой и перебралась на новую квартиру, что всегда связано и с приобретениями, и с потерями. Так, рядом с домом теперь не было лесопарка, зато в двух трамвайных остановках находился большой мужской монастырь, самый древний в городе. Родителям Андрюши полюбилось неспешное благолепие монастырских служб; в монастыре они наконец нашли постоянного духовника, у которого стал исповедоваться и их старший сын. А младших мама часто приводила сюда по утрам просто погулять по чистым дорожкам среди цветов и старинных надгробий, подышать, как она говорила, «святым воздухом».

При обители была воскресная школа для мальчиков, где оказалось гораздо интереснее учиться, чем в старой школе при храме: кроме обычных уроков Закона Божия, ребята занимались в разных кружках, а способные к музыке обучались хоровому пению. К последнему Андрюша сперва относился скептически («это для девочек»), пока не услышал мужской хор на всенощной; а когда он, после долгих упражнений, спел, стоя рядом с новыми товарищами, свое первое хоровое «Аминь», то сам поразился красоте и гармонии общего аккорда, в котором робко звучал и его альт. На спевки хора по субботам он ходил с большим удовольствием.

По совету родителей, он записался в кружок резьбы по дереву и за два-три месяца достиг некоторых успехов, так что они с папой смогли украсить два окна дачного домика пропильными наличниками. Узор, конечно, трудно было назвать ажурным, а знаток отметил бы и погрешности, но, главное, мама была довольна. На день рождения папа подарил ему отличный столярный инструмент: коловорот с трещоткой и набор плоских сверл – настоящий мужской подарок.

С шести лет Андрюша занимался в бассейне, в спортивной секции. Его родители в свое время выбрали именно плавание, во-первых, чтобы не бояться за сына – ведь в мире ежегодно тонут сотни тысяч людей. Во-вторых, плавание лучше всего укрепляет сердце и легкие и развивает все главные мышцы. В-третьих, если обычно кости у мужчин растут до двадцати пяти лет, то у пловцов рост их заканчивается позднее. Наконец, занятия плаванием приводят к хорошей, здоровой усталости, и у мальчика не остается сил на глупое и вредное баловство.

Если добавить к сказанному, что Андрюша хорошо, даже с интересом учился, что он охотно возился с младшим братом и сестрой и всегда сам убирал свою комнату, то станет ясно, что у него не оставалось времени на «ничегонеделание». И когда знакомые качали головой: «Не слишком ли он у вас загружен?» – папа, избегая споров и объяснений, назидательно поднимал палец и, нарочито «окая», отвечал: «Праздность – мать всех пороков».

Андрюша еще многого не знал, но, со своей неизбывной любовью к морю и кораблям, он знал то, о чем иные его сверстники не имеют никакого понятия. Да и всякий ли взрослый ответит, что такое «такелаж», «рангоут», «фордевинд»? Или чем отличается бриг от бригантины, а фрегат – от шхуны? А наш герой мог рассказывать об этом часами. Откуда у городского мальчика эта любовь? Может быть, виновата репродукция картины Айвазовского «Девятый вал», которая висела в большой комнате и от которой Андрейка еще в младенчестве, бывало, не мог оторвать глаз? Или это от отца, тоже всю жизнь любившего море и корабли? Или дело в том, что небесный покровитель Андрюши – святой апостол Андрей Первозванный – является покровителем Русского флота?..

Беседа 1

…Почему «жвачка» вредная. – А если после еды? – Вредные привычки. – Почему вредное бывает вкусно и приятно. – Как дети портят свой вкус. – Возбуждающие приправы и напитки. – Пьянство. – Пьяный похож на сумасшедшего. – Как укореняется страсть винопития и как от нее избавиться. – Что такое «зависимость». – Как начинают и как бросают курить. – Продолжение переносится на завтра.

Лето подходило к концу. Андрюшина семья еще жила на даче, но через неделю надо было уже перебираться в город: кончается папин отпуск, да и Андрюше пора готовиться к первому сентября. В этом году он шел в новую школу, поближе к дому. А дни стояли теплые-теплые, и так не хотелось уезжать!..

В последнее воскресенье за обедом маленький Ваня вдруг попросил:

– Папа, купи мне «жвачку»!

Папа удивился: в их семье жевательной резинкой не увлекались. Наверное, на улице у ребят видел.

– Какую «жвачку»? Зачем она тебе?

– Такую… белую. Чтобы жевать.

– Нет, Ваня, не куплю. Знаешь, почему? Потому что ты мой сын, и я тебя люблю, а жевательная резинка вредная.

– Почему вредная? Она же вкусная…

– Андрей тебе объяснит.

Ваня вопросительно взглянул на старшего брата, и тот, подражая взрослым, медленно, подбирая слова, объяснил так, как слышал когда-то от мамы:

– Понимаешь, Вань, когда человек что-то жует – а жуем мы обычно настоящую пищу, – то желудок готовится к перевариванию пищи и выделяет желудочный сок. Это довольно едкое вещество, оно превращает в желудке разные продукты, – Андрюша посмотрел на стол, – хлеб, помидоры, чеснок, рыбу… в однородную массу. Из нее потом «строятся» наши кости, мышцы, мускулы. Если, например, жуешь конфету, то на это жевание уходит мало времени. Как раз столько, чтобы выделился нужный желудочный сок. Поэтому конфета зубы портит, а желудку не вредит. А жевательная резинка – наоборот. Жуют ее очень долго – жуют, жуют, жуют… Но это же не пища – один обман. Желудок выделяет в это время свой сок, много сока, и ждет: когда же в него попадет пища, которую надо переварить. А пищи нет! Но сок уже выделился, девать его некуда, и желудок начинает переваривать сам себя. От этого бывают всякие болезни… Такие болячки внутри желудка – «язвы». И человек уже ничего не может есть: так ему больно.

Довольный тем, что рассказ произвел на братишку сильное впечатление, Андрюша умолк. Однако в процессе объяснения у него самого возникли кое-какие вопросы, которые он решил задать папе в другое время.

Разговор состоялся вечером, когда отец с сыном пошли пройтись. У них был излюбленный маршрут: выйти из поселка, по опушке леса дойти до пруда, обогнуть его с севера и возвращаться в поселок уже другой дорогой – полем, вдоль русла небольшого ручья. Маршрут был длинный, ходили они бодрым, энергичным шагом и Ваню с собой пока не брали.

– Папа, – спросил Андрюша, – я правильно сегодня объяснил про жвачку?

– В общем, да.

– Но я сам еще не понял. Смотри, ведь все это, насчет желудочного сока, относится к голодному человеку… К такому, который жует резинку вместо еды. Перед обедом, например. Да?

– В общем, да, – повторил папа.

– А если сразу после еды? Когда сок уже выделился и идет переваривание пищи?

– После еды – пожалуйста, – и папа как-то странно, испытующе посмотрел на Андрюшу. – Язвы не будет.

Мальчик недоумевал: дома был строгий запрет на жевательную резинку, а он знал по опыту, что родители ничего не запрещали зря, – всегда была серьезная причина.

– Вообще-то, – сказал папа, – есть вещи посерьезнее язвы. Это вредные привычки.

«Вредная привычка». Андрюша часто слышал это выражение и не привык его связывать с чем-то слишком серьезным. За столом папа, случалось, крутил в руках чайную ложечку или задумчиво постукивал ею по стакану. Когда мама просила перестать, он отвечал: «Прости, вредная привычка». Ваню еле отучили от вредной привычки грызть ногти. У Андрюши тоже имелась своя вредная привычка: он упорно забывал гасить за собой свет в ванной…

– Видишь ли, – говорил папа, – если бы дети действительно относились к жевательной резинке, как к десерту, было бы не страшно. Например, все пообедали; после компота мама раздала всем по пластинке «жвачки»; тут же, за столом, спокойно пожевали три-четыре минуты, потом выплюнули и выбросили, занялись своими делами… Но ты же сам чувствуешь, что это невозможно. Какое там «после обеда»! Начав жевать, дети жуют и дома, и на улице, и в метро, и даже в школе. Они играют, работают, общаются, разговаривают и при этом жуют. Иные просто не могут не жевать: иначе им чего-то не хватает. А это уже плохой признак: признак того, что образовалась вредная привычка.

Постоянное шевеление челюстями, прилипание жевательной резинки к зубам, потом отлипание, перекатывание ее во рту – тебе кажется, что это безобидное занятие не требует никакого умственного напряжения? На самом деле это не так. Говорят, мозг участвует и в этом процессе, то есть, хоть и незаметно для себя, человек не может не думать о процессе жевания. Понимаешь? Жующий человек не может свободно размышлять о чем-нибудь серьезном, он плохо воспринимает информацию, не в состоянии ее усвоить. Недаром учителя строго запрещают детям жевать «жвачку» на уроках. Я уже не говорю о том неуважении, которое проявляет жующий по отношению к собеседнику.

Дурные привычки обычно очень заразительны. Ты спросишь, почему? Потому что человек после грехопадения Адама вообще сделался более склонен ко злу, чем к добру, – «удобопреклонен ко злу», как пишут святые отцы. К добру, сам знаешь, приходится себя понуждать, а злое, греховное почему-то так и тянет…

Если говорить о вредных, нехороших привычках, то они бывают и мелкими, незначительными (это, конечно, не значит, что с ними не нужно бороться), как, например, привычка ковырять в носу, или не доедать хлеб за столом, или бросать на улице всякий мусор прямо себе под ноги, – а бывают и очень серьезными: они полностью подчиняют себе человека, ломают его личность.

– Например, пьянство? – догадался Андрюша. Он иногда встречал пьяных на улице, когда шел в школу или из школы, и старался держаться от них подальше. О том, что пьянство «ломает личность», он тоже знал: папин старый друг, дядя Витя, спивался на глазах. Андрюша помнил его молодым, веселым, румяным, с белыми зубами… А теперь он казался стариком – сутулый, серое лицо, руки дрожат. Дядя Витя бывал у них в гостях все реже, и родители очень горевали о нем.

– Да, конечно, пьянство тоже. Но мы начнем с более безобидных вещей. Хотя, как ты уже понял, среди дурных привычек совершенно безобидных не бывает.

Помнишь, когда я сегодня сказал Ванюше за обедом, что жевательная резинка вредна, он мне возразил: «Она же вкусная!» Маленькому мальчику очень трудно представить, что эти понятия могут соединяться: «вредно» и «вкусно». Но в жизни именно так и бывает. Я тебе уже говорил, что по нашей греховности зло для нас более притягательно, чем добро. Нас влечет то, что «вкусно», «приятно», «удобно» и так далее. Но сущностью таких вещей чаще всего бывает зло и вред – как для души, так и для тела.

Скажи, Андрей, ты помнишь из Священной истории, как диавол соблазнял Еву запретным плодом?

– Помню, конечно. Змей спросил Еву: «Правда, что Бог запретил вам есть плоды со всех деревьев?» Ева говорит: «Нет, со всех можно, только с этого нельзя, иначе мы умрем». А змей начал ее соблазнять и лгать: «Нет, вы не умрете – наоборот, будете сами как боги!» Ева поверила этой лжи, ослушалась Бога и съела плод, а потом и Адаму дала…

– Хорошо. Только ты пропустил одну важную подробность. Прежде чем вкусить запретного плода, Ева, как сказано в Писании, увидела, «что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно…» Видишь, как человек может ошибаться! Еве казалось, что плод красивый и вкусный, а он оказался смертельно ядовитым! (Ты же помнишь, что после грехопадения Адам с Евой были изгнаны из рая и из бессмертных сделались смертными…)

Но этот пример ничему не научил человечество. Многие люди, кажется, только и делают, что ищут «приятного» да «вкусного». И жестоко расплачиваются за это. Правда, что значит «вкусно», мы представляем себе по-разному. Я, например, никогда не сравню вкус жевательной резинки и вкус настоящего свежего яблока: надеюсь, ты знаешь, что я предпочту, и сам предпочтешь то же самое. А есть люди, которые совсем не могут есть ничего свежего и простого. Огурец – только маринованный; помидор – только густо посыпанный солью, перцем, политый уксусом; фасоль, картошка, макароны – только с какой-нибудь острой приправой. Без нее они скажут: «Фу, как пресно, безвкусно совсем!»

– А почему это бывает?

– Вкус портится. Человек сам его себе портит. И своим детям. Дадут, например, мальчику попробовать горчицы (скажем, с сосиской). Он попробует: «Интересно; что-то новое: немного жжет и пахнет как-то необычно… Но всем-то нравится; значит, вкусно». А после двух-трех раз он уже и есть не станет без горчицы. И никуда не денешься – привычка.

Уксус, соль, перец, разные пряности очень вредны для детского организма: от них и желудок портится, и сердце, и сон нарушается. Потому что замечено: эти вещества действуют на всякого человека возбуждающе. Для маленького ребенка они губительны. Иногда родители удивляются: почему это их мальчик становится таким раздражительным, капризным, плаксивым? А причина может быть в злоупотреблении пряностями.

То же можно сказать про крепкий чай и, особенно, кофе. Тебе мы стали давать чай только с семилетнего возраста, а кофе и сами не жалу-ем. Это тоже не слишком полезные напитки; они вредно сказываются на росте, на физической силе.

А в отношении души их вред – в той же зависимости, легко образующейся привычке. Привыкнуть легко, а потом кажется, что и жить без кофе не можешь.

Вообще, лучший напиток – это чистая вода. Фруктовый сок – тоже хорошая вещь; он и приятен на вкус, и очень полезен для здоровья. Маленьким детям, до определенного возраста, полезно молоко. (Детям постарше лучше пить кефир, ряженку, йогурт.) Из этих трех источников мы получаем достаточно жидкости, и ничего другого нам пить не следовало бы. После крепкого чая или кофе человеку кажется, будто он что-то ел, а на самом деле эти напитки ничего питательного телу не дают и служат только возбуждающими средствами. Возбуждающими называются такие средства, которые действуют на организм, словно бич: после них деятельность тела увеличивается, а силы не прибавляются.

К нам приезжала зимой тетя Света, мамина двоюродная сестра, с сыном Алешей. Алеше всего 15 лет, а если он не выпьет утром чашки крепкого кофе, то после у него весь день болит голова. Вот что такое вредная привычка. Думаю, Алеше нелегко придется в армии: там его вряд ли будут поить кофе. Впрочем, я заметил, что такие избалованные ребята, с детства имеющие вредные привычки, стараются избежать службы в армии всеми правдами и неправдами…

Но страшнее всего алкогольные напитки. Недаром пьянство называют «зеленым змием»: сразу вспоминается змей-диавол, соблазняющий людей в раю!

Заметь, я не о вине говорю: само по себе оно не является злом. Его делают злом люди. Даже святые отцы пили вино – в основном для подкрепления сил и в болезни. Конечно, чаще всего разбавленное водой и в очень небольших количествах. Но и они опасались превысить меру. Один древний подвижник как-то выпил малую чашу вина, которую ему поднесли за трапезой. Но когда ему хотели налить другую, он отказался и сказал: «Перестань, брат! Или ты не знаешь, что есть сатана?» Он имел в виду, что враг нашего спасения, диавол, только и ждет, чтобы христианин впал в состояние опьянения – то есть помрачения ума и памяти, – и затем будет диктовать ему свою, дьявольскую, волю.

Иногда говорят: «напился до беспамятства» – то есть до того, что потерял контроль за своими действиями, не понимает, кто он, где находится, кто перед ним. Пьяный человек похож на сумасшедшего, и наблюдать за ним было бы смешно, если бы не было так… страшно.

Помнишь, как ты хотел помочь пьяному собрать деньги?..

Андрюша прекрасно помнил этот случай. Именно, и смешной, и страшный. Прошлой осенью он как-то шел из школы и на тротуаре, возле трамвайной остановки, увидел пьяного. Тот что-то искал в кармане и качался, боком прислонившись к столбу. Пьяные, как известно, не отличаются ловкостью и хорошей координацией движений – он резко выдернул руку из кармана… вместе с карманом, который вывернулся наизнанку. Оттуда посыпались мелкие смятые купюры, бумажки, монетки. Пьяный развел руками и тупо уставился на землю: как он мог собрать деньги, разлетевшиеся и раскатившиеся вокруг, если не в состоянии был изменить положение тела?.. Тут мутный взгляд его упал на Андрюшу, и он что-то замычал, обращаясь к нему. Мальчик понял это как просьбу о помощи и бросился подбирать с асфальта деньги. Он успел поднять лишь несколько монеток, когда настроение у пьяного вдруг резко изменилось. Должно быть, ему показалось, что Андрюша намерен украсть его деньги. Он заорал что-то дикое и угрожающее и с налитыми кровью глазами медленно пошел к мальчику. Тот от ужаса и неожиданности не мог сдвинуться с места… Хорошо, рядом оказался его одноклассник с бабушкой, которая быстро навела порядок: пьяный начал, как ребенок, плакать и всхлипывать. С того дня Андрюша обходил пьяных стороной. «Береженого Бог бережет», – говорила его мама.

Папа между тем продолжал:

– Пьянство – одна из самых губительных привычек. Сколько несчастных начали когда-то, еще в школьные годы, с «одной рюмочки», не желая отстать от товарищей или стараясь казаться взрослыми, а теперь погибают – и телом, и душой. Пьянство святые отцы называют страстью винопития. Эта страсть укореняется очень легко, а избавиться от нее человеческими средствами почти невозможно.

Вот наш дядя Витя. Разве таким он был? Семью потерял, работу потерял, живет один, квартира на свиной хлев похожа; и с утра у него только одна забота: где раздобыть денег, чтобы выпить? А он ведь и лечился, и кодировался (это такой особый вид лечения алкоголизма), а потом с еще большей силой начинал пить.

– И что же делать?

– Лечиться от этого недуга надо с помощью Божией, а не человеческой. Это мы с мамой постоянно ему твердим. Первым делом – покаяться на исповеди… Ну, да ладно. Избавляться от вредной привычки трудно, легче не привыкать.

– Пап, а что такое «зависимость»?

– Вот это и есть зависимость: человек теряет внутреннюю свободу и становится рабом привычки. Кто-то находится в зависимости от бутылки (есть она – жить можно, нет ее – жизни нет), а кто-то – от сигареты… Уж это-то мне хорошо известно…

– Расскажи, как ты бросил курить! – Андрюше хотелось еще раз послушать эту историю, связанную с его рождением.

– Сначала расскажу, как начал. По малодушию; может быть, даже из трусости. Хотя сам считал себя смелым и мужественным. Только о настоящем-то мужестве я мало что знал.

У меня были очень строгие родители. Дед, ты знаешь, один погиб на войне, а другой еще молодым умер от рака легких – страшной, мучительной болезни, вызванной, как считали родные, курением. Поэтому мне с детства все уши прожужжали, что курить вредно. А ребята в школе курили чуть ли не с твоих лет. Я же держался. Собственно, мне и не хотелось, конечно; тянуть к табаку меня тогда еще не могло. Хотелось другого – взрослости, мужественности. Почему-то казалось, что это связано с курением. У курильщиков, между прочим, обильное слюноотделение – им часто плеваться хочется, а слюна липкая, противная. Так, представь, мне и это – эти тягучие плевки под ноги – казались «мужественными». И однажды, в девятом классе, я все-таки сломался. Стоим во дворе; ребята мне предлагают, как всегда, закурить… Аты должен знать, что люди, которые грешат, хотят втянуть в свой грех и других и не успокоятся, пока не втянут – это по наущению диавола, конечно (он хочет как можно больше людей погубить). Пристают: «Да ладно, чего ты боишься! Хоть попробуй». А один говорит: «А чтоб родители не узнали, конфетку потом съешь».

Тут я проявил малодушие: и закурил, и от конфетки не отказался. И получилось, что меня «на слабо!» купили, понимаешь? Я взрослым решил себя показать, смелым. А оказался трусом: побоялся быть не как все.

Начал курить и до того втянулся, что через пару лет, перед армией, уже по целой пачке выкуривал. Просто не мог без сигарет ни с друзьями общаться, ни думать: казалось, что табак мне во всем этом помогает… Он стал моим хозяином.

Даже в армии не бросил курить, только количество уменьшил. Даже мама твоя ничего не могла сделать – а уж как ей мое курение не нравилось!

А как я бросил? – Папа улыбнулся. – Мне очень хотелось, чтобы у нас сын родился. Даже обет дал Богу: будет сын – совсем, полностью курить брошу. И когда услышал по телефону из роддома: «Мальчик», – то первым делом смял пачку сигарет и швырнул ее в мусорное ведро, да еще картофельными очистками сверху завалил.

– А потом? – Андрюша уже знал, что папе нелегко было потом.

– Да ты помнишь: через полчаса так курить захотелось, что начал было смятую пачку из ведра доставать. Но стыдно стало: что я, не мужчина, что ли? Взял себя в руки, Богу от всей души помолился… Я же тогда уже взрослый был: за плечами армия, институт, сын родился. Вот и все. А дальше ты тоже знаешь: еще несколько лет у меня рука все к карману тянулась, за сигаретами (хотя их там давно не было). Слава Богу, Он меня уберег. А то это страсть серьезная, от нее, почти как от пьянства, трудно избавиться. Но ужаснее всего страсть, которую даже «вредной привычкой» не назовешь, – это настоящая гибель души и тела, в чистом виде. Наркотики – слышал о таком?

Андрюша кивнул. О наркотиках, как о чем-то запретном, опасном и интересном, говорили ему знакомые ребята, насмотревшиеся боевиков. Среди Андрюшиных приятелей были и курящие мальчики, и даже пьющие (во всяком случае они не раз пробовали и пиво, и вино, и водку), а тех, кто пробовал наркотики, не было. Но папа читал газеты, знал статистику, общался со многими людьми и имел основания опасаться, что через два-три года (а то и раньше!) наркоманы появятся и в окружении сына.

– Давай-ка отложим продолжение на завтра, – сказал он, – а то мама перепугается, услышав, о чем мы с тобой рассуждаем.

Открыли калитку и пошли к дому. В окнах, украшенных резными наличниками, уже горел свет.

Беседа 2

…Колдуны бывают не только в сказках. – Зачем колдунам разные зелья. – Как бесы вселяются в людей. – С чего начинается наркомания. – «Дорога в ад». – Телевизор – «общедоступный наркотик». – Чему фильмы учат мальчиков. – Компьютерные игры. – О вреде азартных игр. – Надо уметь отказывать себе в «хотениях». – Сквернословие – с чего оно начинается и чем грозит. – Привычка лгать без нужды. – Мама «заказывает» тему для следующей беседы.

Год выдался «яблочный». На Преображение деревенский храм благоухал отборными плодами. Старые яблони, которые сажал еще покойный Андрюшин дедушка, принесли обильный урожай. Плоды с деревьев пока не снимали – собирали с земли, обычно по утрам, после завтрака. Это было непременной обязанностью детей. Руководителем-организатором был, конечно, Андрюша. Он создавал две «команды»: в одной был сам, а в другой – Ваня с трехлетней Наташей. Затем делились участки: себе Андрюша брал участок потруднее (где ягодные кусты, и канавки, и кочки), а команде № 2 давал полегче (ровную полянку). Начиналось соревнование: кто быстрее очистит свой участок от яблок. Соревновались по-честному, в «поддавки» не играли, и всем было интересно…

На сей раз победил Андрюша. Издав победный клич, он помог команде № 2, отнес ведра маме на кухню и тут услышал, как она кричит, высунувшись в окно: «Сережа, постели что-нибудь: земля уже холодная!» Значит, папа свободен, решил полежать на травке – можно продолжить вчерашний разговор. Захватив подстилку, мальчик вышел в сад…

– Ты, наверное, думаешь, – говорил папа, – что колдуны и колдуньи бывают только в сказках?.. Ошибаешься. Они всегда были, есть и, наверное, всегда будут, пока существует мир. Кто такие колдуны? Это люди, которые сознательно и добровольно служат диаволу, а не Богу, как христиане. Колдуны вступают в своего рода сделку с диаволом: они во всем исполняют его волю, делают зло ближним, ненавидят все святое, а он дает им силу совершать ложные чудеса и власть над глупыми людьми… Они могут и наводить болезнь, и, наоборот, лечить. Только их «лечение» оборачивается еще большим злом для несчастных пациентов.

– Пап, я знаю, это экстрасенсы, да? Нам в воскресной школе рассказывали.

– Экстрасенсы – одна из современных разновидностей колдунов. Но я хочу рассказать тебе о древних колдунах и о том, как они входили в контакт с духами тьмы, то есть…

– Бесами, – закончил Андрюша.

– В сказках колдуны и колдуньи часто изображаются у котлов с кипящими отварами трав или над колбами и пробирками, где тоже из разных составов готовится какое-то новое вещество. Это варится их колдовское зелье. А зачем оно им?

– Яд. Чтобы людей травить.

– Много разных дурных назначений у такого зелья, но главное, – и об этом известно сегодня и ученым, и неученым, и верующим, и неверующим, – оно помогает колдуну общаться с бесами.

– Как?

– Выпьет зелья – и входит в особое состояние, похожее на сильное опьянение. Только это не опьянение, а нечто еще более страшное. Я не специалист, не могу тебе объяснить точно, но что-то такое происходит при этом с головой. Человек не просто теряет память, способность соображать – он начинает видеть по-другому весь окружающий мир, а кроме того, его посещают и какие-то видения, галлюцинации… Дело в том, что, принимая определенным образом составленные зелья, колдун приглашал бесов воспользоваться его чувствами, возобладать его душой. То есть приглашал их вселиться в себя.

Одни для этого употребляли отвары трав (их приготовление хранилось в тайне), другие – ядовитые грибы.

– Они их ели?

– Не обязательно. Могли съесть или выпить тот же отвар. Могли высушить и раскурить в трубке. Могли бросить в огонь костра и дышать дымом. Могли даже изготовить мазь и обмазать ею все тело. Способов войти в такое состояние они знали много, а цель у них была одна: получить доступ в ад.

А теперь, сынок, представь себе, что обычные люди, не колдуны, не понимая цели и сути колдовских действий, захотят испытать те же «таинственные ощущения». Ты, конечно, спросишь: зачем? Мне это тоже непонятно. Обычно это происходит оттого, что легкомысленные люди стремятся испытать «что-нибудь такое», необыкновенное, неизведанное. И попадают во власть диавола.

Вот, сынок, откуда берется наркомания – привычка к наркотикам, то есть ядовитым опьяняющим зельям.

– Сначала такой человек еще не называется наркоманом: он просто хочет попробовать наркотическое зелье, потому что ему, видите ли, интересно, что он увидит и услышит в таком состоянии. А приятели его уговаривают: «Не бойся, пробуй! Такое удовольствие получишь! Кайф!»

Я уже говорил тебе вчера, что люди, охваченные греховной страстью, стремятся и других уподобить себе. Бес их учит этому, нашептывает: «Что же ты один будешь гибнуть – давай и этого тяни с собой! Уговаривай его, рассказывай сказки! Скажи, что если не понравится – сразу бросит!»

Но в том-то и дело, что одной «пробой» ограничиться невозможно, особенно когда речь идет о юношах, подростках. Обычно в первый раз бесы показывают начинающему что-нибудь очень привлекательное, дают видимость наслаждения и сами не показываются в своем подлинном ужасном виде. И в следующие «пробы» бесы продолжают развлекать свою жертву – до тех пор, пока человек не привыкнет к наркотику. В центре его жизни становится тогда только одно желание – опять войти в тот мир, который открывается ему через наркотическое зелье. Он живет не в этом, реальном мире, а там. Но со временем бесы лишают несчастного и этого последнего утешения: дозы растут, наркотика, чтобы достичь первоначальных ощущений, нужно все больше, но уже ничего не получается – видения из приятных становятся тягостными, жуткими. А когда наркотика нет, наркоман испытывает такие телесные и душевные муки, какие сравнимы только с адскими муками. Чтобы прекратить их, надо раздобыть зелье. А наркотики дорого стоят. И вот – преступления, кражи, убийства. Такую жизнь долго выдержать невозможно. Знаешь, чем обычно кончают наркоманы?.. Самоубийством. Недаром наркоманию называют «прямая дорога в ад». К глубочайшему сожалению, этой дорогой идут многие молодые люди.

– Но почему? Все же видят, что происходит с другими?

– Глупая самонадеянность: каждому кажется, что все плохое случается «с другими», а он-то справится, бросит, как только захочет. А почему начинают – это вопрос. Оттого, что живут без Христа, без Церкви; чувствуют пустоту, неосознанную тоску по благодати и ищут ее утоления разными способами. Душа современного молодого человека придавлена грехами, как каменной глыбой; ему душно, тяжко. А что делать – не знает. Вот он и переселяется в «мир мечты».

Между прочим, современные молодые люди готовятся к этому «переселению» с детства. Знаешь, как готовятся? Вредной привычкой к одному общедоступному наркотику, который известен всем, и даже тебе…

– Какому наркотику? – Андрюша думал, что же это может быть. Кофе?.. Перец?.. «Жвачка», что ли?.. Папа прервал его раздумье:

– Это телевизор. Ты думаешь, безобидная вещь? Напрасно. Многие православные семьи полностью отказались от телевизора, не имеют его в доме. Мы его не выбросили и иногда смотрим, но, ты сам знаешь, отбираем передачи. Я строго запретил тебе смотреть американские «мультики» и боевики: прежде всего именно они оказывают наркотическое действие надушу современных мальчишек. Ведь в некоторых семьях дети смотрят все подряд, телевизор у них практически не выключается.

От телевизора очень быстро образуется зависимость, к нему привыкают, как же как к табаку или вину. Согласен?

Андрюша кивнул. Еще бы! Он знал, что у некоторых его приятелей первое дело по возвращении домой из школы – это нажать на кнопку включения, «врубить» телевизор. Что там показывают – все равно, лишь бы говорил или пел. Андрюше это было непонятно. Он только знал, что этот порядок – от взрослых: они также смотрят все подряд вечерами…

– Я, например, знаю дома, – продолжал папа, – где поломка телевизора – страшная трагедия. Да и ты знаешь. Представь себе, что в Мишиной семье сломался телевизор…

– У них другой есть, старый.

– Ну, предположим, оба сломались. Что они будут делать по вечерам? Ведь в таких семьях, где телевизор всегда работает, люди перестают читать, общаться между собой, разговаривать, гулять вместе. Один вид молчащего, погасшего экрана телевизора будет приводить их в состояние тоски и раздражения.

В общем, к телевизору так привыкают, что без него начинают испытывать страшное уныние. Разве это хорошо? К тому же через экран телевизора – он называется кинескоп — идет облучение, истощающее нервную систему ребенка. У детей, часто смотрящих телевизор, портится зрение. Замечено также, что у них слабеет память; они хуже соображают на уроках в школе, не могут сосредоточиться; у них нарушается сон; они становятся возбудимыми, раздражительными, обидчивыми. Ухудшаются и отношения с родителями, особенно если те требуют оторваться от экрана и заняться чем-нибудь полезным.

Это не удивительно: ведь телевидение пленяет душу, оказывает гипнотическое воздействие. Не только ребенок, но и взрослый человек, с его более крепкой и устойчивой психикой, не может противостоять этому воздействию, даже если он критически воспринимает то, что смотрит.

Страшнее всего то, что телевидение разрушительно действует на личность ребенка, заставляет его жить не по заповедям Божиим, а по законам того мира, который показан на экране.

– А что это за законы?

– Такие законы: «Сильный всегда прав», «Главное в жизни – деньги», «Через человеческую жизнь можно переступить ради своих целей», «Хорошо подчинять себе людей», «Если не можешь взять силой – возьми хитростью» и многие, многие другие. Нравятся тебе такие законы? Ты хотел бы жить в мире, где они правят?..

– Разве телевизор этому учит?

– Учит, поскольку по нему показывают фильмы с такой моралью. Ты, к счастью, не знаешь этих фильмов, и тебе трудно судить. Но знай, что даже среди твоих сверстников много таких, которые пытаются следовать образцам, показанным по телевизору. Чаще всего эти ребята держатся развязно, дерзко, смеются над всем, никого не уважают, грубят старшим. Курят и пьют вино. Они полагают, что становятся похожи на «настоящих мужчин». Только настоящий мужчина великодушен, сдержан, требователен к себе и снисходителен к другим, он никогда не демонстрирует своего превосходства и не унижает достоинство ближнего. Он никогда не бывает рабом вредных привычек.

К тому же, подражая одним и тем же образцам, ребята постепенно теряют индивидуальность, неповторимость своей личности – они обезличиваются. А если кто-то не похож на них, значит, он «трус», «девчонка», и его пытаются скорее сделать таким же, как все! Вот тут-то, Андрюша, и требуется настоящее мужество – умение не подчиниться законам, которые тебе не нравятся, даже если им следует большинство. Остаться верным Богу, Церкви, своей семье, самому себе.

– Пап, я не совсем понял: почему ты назвал телевизор наркотиком?

– Так и есть: это слабый наркотик (слабый по сравнению с настоящим зельем), но и он губителен для ребенка.

То, что ребенок видит на экране, – это, как ты понимаешь, не настоящая жизнь. Ничего этого просто нет. Актеры когда-то снимались, на них были направлены прожекторы, один и тот же кадр повторялся, переснимался – получился фильм. Он записан на специальной пленке, и его можно показывать по телевизору. Это не жизнь, не правда – это как бы жизнь. Такое явление называется «иллюзия». А ребенок настолько беззащитен внутренне, что ему гораздо легче, чем взрослому, погрузиться в мир иллюзии, как в настоящий. И поскольку та жизнь куда интереснее, богаче событиями, чем его собственная, будничная, он и предпочитает ту жизнь. Сидя перед телевизором, он теряет ощущение реальности и погружается в странное лунатическое состояние: напоминающее опьянение от наркотика.

Телевизионная жизнь, где ребенок пережил такие острые ощущения, кажется ему более «настоящей», чем подлинная. Поневоле возвращаясь из иллюзорного мира, он находит свое существование серым и скучным, своих близких – незначительными и жалкими. Он перестает даже любить их, как раньше, начинает жалеть, что родился в России, а не где-нибудь в Америке или в Западной Европе.

– Я-то Россию ни на что не променяю, – с пафосом сказал Андрюша.

– Но кроссовки буду носить все-таки корейские, – в тон ему продолжил папа. Андрюша чуть-чуть смутился. Бабушка на день рождения подарила ему кроссовки фабрики «Парижская коммуна», и мальчик не сумел скрыть своего разочарования: ему хотелось другие, заграничные, как у Мишки.

Папа расположился на соломенной подстилке поудобнее и продолжал рассказ:

– Есть еще один «детский наркотик» – компьютерные игры. Помнишь, как ты весной на меня обиделся?..

Мальчик вспомнил, как приятель из соседнего подъезда дал ему на неделю простенькую компьютерную игру – «тэтрис». И в первый же вечер, когда Андрюша только успел войти во вкус размещения по полю движущихся квадратиков и других фигур, только-только начал добиваться приличных результатов в игре, – пришел папа и отобрал у него игрушку. Более того, он потребовал, чтобы Андрюша немедленно отнес «тэтрис» хозяину; а так как мальчик продолжал ныть, упрашивая оставить его «еще хотя бы на денек», папа не поленился одеться и сходить в соседний подъезд. Вернулся он без игрушки, и Андрюша был страшно обижен, даже не хотел ни с кем разговаривать… Примирение произошло только перед сном.

– Помню…

– Между прочим, твое поведение в тот вечер как раз подтверждает сходство такой игры с наркотиком. Ты всегда доверял мне и знал: если я что-то запрещаю, значит, спорить не о чем. Не понимаешь причины запрета – поймешь позже. А когда у тебя отобрали электронную игрушку, ты умолял, возражал, не слушался, а в конце концов ушел к себе и бросился на диван, где провалялся весь вечер. Такое поведение, совершенно тебе не свойственное, показывает, что ты был чрезмерно увлечен, находился в состоянии азарта, бросил все дела и готов был забыть весь мир.

Игры на больших компьютерах, с широким экраном, цветными картинками, еще более азартны и увлекательны. Игрок становится как бы и режиссером, и участником того, что происходит на экране: вступает в игры и битвы с разными существами, либо «убегает» от противника, либо «уничтожает» его. Мне приходилось наблюдать за играющими подростками: они целиком и полностью находятся там, в иллюзорном мире, существующем по жестоким и примитивным законам. Забывая окружающее, они как будто становятся рабами какой-то темной силы.

Я уже не говорю о вреде для здоровья: увлекшиеся компьютерной игрой перестают вести активный, подвижный образ жизни, облучаются от монитора… Или о вреде для учебы: те, в ком привычка играть укоренилась, то есть образовалась страсть, готовы играть на «тэтрисе» и в школе, прямо на уроке, а дома им не до выполнения домашних заданий. Дело в том, что азартная игра может продолжаться бесконечно: проиграв, хочется выиграть, а выиграв – закрепить успех.

– Пап, но хочется же поиграть!

– Я понимаю. Можно и поиграть немного, если уверен, что в любой момент сможешь остановиться. Только кто может быть в этом уверен? Лучше учиться отказывать себе в некоторых явно неполезных «хотениях». Это умение справиться с собой, волевым усилием погасить греховное желание является одним из проявлений подлинного мужества. А как христиане, мы с тобой знаем, что никакое волевое усилие иногда не может помочь, если не попросишь в молитве помощи Божией. Например, когда я бросил курить, то в первый месяц несколько раз чуть не сорвался. На работе друзья предлагают: «Давай, Сергей, закуривай! Чего там – потом опять бросишь!» Я отшучивался, а сам чувствую: не выдержу. Однажды уже было решил: «Ладно: одну-то – ничего. Напряжение сниму, выкурю, и уж больше – ни-ни». Вижу, что воля моя подавлена, плоть (а то и бесы!) ею управляет. И помолился Богу; не какой-нибудь известной молитвой, а просто попросил с верой, из глубины души: «Помоги, Господи!» – так, наверное, утопающий кричит. И что ты думаешь? Как рукой сняло всякое «хотение»…

А если во всем себе волю давать… Всякое ведь бывает: то захочется ударить ближнего, который тебя чем-то задел, то захочется нецензурное ругательство произнести…

– Это тоже вредная привычка – плохие слова говорить?

– Ого! Еще какая! Тоже самое: приобрести легко, а избавиться очень трудно. Начинается она с того же, что и все остальные, – с желания быть как все и казаться более мужественным, как теперь говорят, крутым. Проходит немного времени – и мальчик уже незаметно для себя произносит скверные слова. Некоторые постоянно пересыпают ими свою речь, без цели и смысла: привычка!

Но сквернословие плохо не только тем, что оскорбляет слух окружающих людей (а ведь среди них могут быть женщины, девочки, маленькие дети), но и тем, что оскверняет самого человека, губит его душу. Ведь Господь в Евангелии предупреждает, что за всякое праздное слово человеку придется дать ответ Богу. Если к празднословию такое строгое отношение, то что же говорить о сквернословии!

– И все? Больше не бывает вредных привычек?

– Нет, их очень много. Мы говорили о самых грубых, примитивных и опасных. А есть и более тонкие. Например, привычка лгать. Я имею в виду не сознательную ложь ради какой-то своей выгоды, а именно привычку лгать бесцельно. Знаешь, когда это бывает? Когда, например, ребята рассказывают друг другу о своих приключениях и почти незаметно для себя в каких-то деталях нет-нет да и прилгнут.

– Зачем? Чтобы похвастаться? Или показаться лучше, чем на самом деле?

– Да ни зачем, в том-то и дело: по привычке. Например, рассказывая о том, какой большой костер они развели летом в деревне, обязательно добавят: «Пламя было – вот такое, как до вершин этих деревьев! А искры отлетали – вот как отсюда до дома!»

– Ничего себе! – рассмеялся Андрюша.

– Это, конечно, пустяк. Ну, приукрасил чуть-чуть… Плохо только, если преувеличение в таких рассказах становится привычкой. Ложь – она и есть ложь. Она в любом виде остается ложью…

Они не заметили, как подошла мама:

– О чем это вы так оживленно беседовали, если не секрет? Я давно на вас в окошко поглядываю.

– О вредных привычках, – вздохнул папа.

– А о полезных привычках будете говорить?

– Конечно.

– Вот и хорошо. Пойдемте обедать!

Беседа 3

…О пользе послушания. – Добрые привычки не лишают нас свободы воли. – Что такое «гигиена». – Самый страшный грех. – Полезные привычки, связанные с едой. – Что поможет уберечь зубы от разрушения, а ближних – от неприятного запаха. – Почему необходимо часто мыться. – Страшные микробы. – Сколько раз в день мы моем руки. – Распорядок дня. – Организму необходим отдых! – Польза утренней зарядки. – Как все успеть. – Вежливость – тоже добрый навык. – «Духовные привычки». – О крестном знамении. – Память о Боге. – Добрые и злые навыки растут вместе с человеком.

Приближался день переезда в город. Андрюше хотелось напоследок еще побегать, покататься на велосипеде, обойти любимые дачные места. А тут сиди и режь на дольки десятки, сотни яблок: мама с бабушкой торопятся, варят компоты на зиму, закручивают банки. Ребята с улицы зовут погулять, но ведь не бросишь дело, послушание, как говорит папа? А яблоки никак не кончаются… Одна радость – что и папа работает вместе с ним, кромсает яблоки своим знаменитым немецким ножом. И рассуждает, утешая сына:

– Мне это занятие армию напоминает. Знаешь, сколько там картошки приходилось за один раз начистить! Горы. Что там наши яблоки! Сначала, бывает, начнешь унывать, даже злиться, а потом смиришься, поймешь, что все равно никуда не деться, и сразу же легче становится. Незаметно свою часть работы выполнишь и только удивляешься, как быстро справился. И в монастыре тоже похожие ситуации бывают: там послушания себе не выбирают. Пошлют коров доить – пойдешь. Со столов в трапезной убирать, туалеты мыть, на письма отвечать в канцелярии – куда настоятель благословит, туда и пойдешь.

Это, между прочим, полезно – свою волю отвергать. В этом и смысл послушания. Помнишь, мы позавчера с тобой говорили об умении отказаться от своих «хотений»? Так мы чаще всего отказываемся от греха. Когда делаешь не то, что хочешь, а что тебе поручили, то и на душе легко. Ты не замечал? Хорошо все по послушанию делать! Я бы только так и жил. Тяжелее, когда самому решать приходится…

Знаешь, в каждом послушании, даже самом однообразном, можно найти что-то интересное. Вот и к нашему занятию можно подойти по-разному, смотря какая у нас цель: нарезать красиво или нарезать быстро. Но в любом случае надо выполнять поручение добросовестно…

– Папа, ты собирался рассказать мне о полезных привычках.

– Да, брат, полезные привычки – это великое дело. Можно сказать, что это основа личности. Человек, конечно, сотворен свободным, но если бы он каждую минуту жизни заново решал: делать это или не делать, чистить зубы или нет, мыть руки или нет, уступать место в метро старику или нет и так далее, – было бы очень трудно жить. К счастью, много хорошего мы делаем по привычке, уже не задумываясь, зачем это надо. Привычка не значит «автоматизм», нет – свобода выбора все равно остается, ты сам знаешь, но экономится много душевных сил.

Полезные привычки, или, как их называют святые отцы, добрые навыки, обычно вырабатываются нами в детстве.

Начнем с самого простого. Это, прежде всего, все гигиенические навыки. Знаешь, что такое гигиена? Это правильное отношение к своему телу – к его физическому состоянию.

Это разумная забота о сохранении здоровья тела. Что значит «разумная»? Достаточная, но не чрезмерная. А то бывает, что человек только и думает о своем здоровье, изучает разные диеты, шаг лишний ступить боится – как бы не повредить здоровью… В этом случае он создает культ собственного тела, поклоняется ему, как идолу, понимаешь?.. К счастью, дети очень редко этим грешат. У них чаще бывает наоборот – они пренебрегают правилами гигиены, а значит, и своим здоровьем. А это тоже грех.

– Почему? – не понял Андрюша.

– Какой грех является самым страшным? – ответил папа вопросом. – Всякий грех смывается покаянием, а этот – нет. Человек, совершивший его, идет в ад, и даже молиться за него нельзя. Что это за грех?

– Самоубийство, – неуверенно сказал мальчик. Ответ оказался правильным. Папа кивнул и продолжал:

– Но не надо думать, что самоубийство бывает только, скажем, такое: взял пистолет и пустил себе пулю в лоб. Бывает и медленное, постепенное самоубийство. Например, наркомания. Или пьянство. Или курение. Я уже говорил тебе об этом. Но ты должен знать, что и пренебрежение элементарными правилами гигиены, поскольку оно наносит несомненный вред нашему здоровью, тоже близко к греху самоубийства.

Элементарные правила – значит, самые простые, самые основные. Они-то и укореняются в нас с детства в виде добрых навыков.

Например, правильное питание. С ним связано множество хороших привычек. Первая – съедать умеренное количество пищи: не столько, сколько «влезет», а сколько необходимо для насыщения. Переедание опасно тем, что организм не в состоянии переработать слишком большое количество поступившей в него пищи, и она «оседает» в нем в виде ненужных, даже вредных веществ – шлаков.

Вторая добрая привычка – есть в одно и то же время, с определенными перерывами. Ученые-медики, специалисты по питанию, рекомендуют детям принимать пищу четыре раза в день.

– Почему четыре?

– Очень просто: для переваривания пиши нужно три-четыре часа. Таким образом, завтракаем мы в восемь-девять часов, обедаем около часа, часа в четыре у нас полдник и в семь часов вечера – ужин. Вся съеденная в умеренном количестве пища успевает перевариться к моменту приема новой пищи. Мама придает режиму вашего питания очень большое значение, и она права. Потому она огорчается, когда ты задерживаешься в школе, опаздываешь к обеду. Если питаться всегда в одно и то же время, весь организм своевременно подготавливается к приему пищи: выделяются желудочный и кишечный пищеварительные соки. В результате пища хорошо усваивается. Но если пришло время обеда, а человек не поел, пищеварительные соки будут выделяться впустую, что вредно для организма. Это главное правило питания детей – стараться есть всегда в одно и то же время.

– Но разве не может быть, что подходит положенное время, а есть не хочется?

– Почему же не хочется?

– Ну, аппетита нет…

– Сынок, если не отступать от раз заведенного порядка, аппетит всегда появится вовремя. Вспомни: разве мама когда-нибудь кормила тебя насильно?.. А знаешь, почему? Потому что у нас в семье существует правило: не есть между общими трапезами.

Это третья добрая привычка, связанная с питанием: есть только за столом. Ведь очень многие едят не вовремя, и не обязательно это бывает мясо, каша или суп – чаще что-нибудь «вкусненькое»: печеньице, пряник, бутерброд…

– Шоколадка, пирожок, конфетка… – продолжил Андрюша.

– Что касается сладостей, то ими вообще не стоит увлекаться. По многим причинам. Во-первых, чтобы не развить в себе чревоугодие. А кроме того, из-за неумеренного потребления сладкого можно не только нарушить обмен веществ в организме, но и очень рано остаться без зубов. Конфеты, шоколад, мороженое – это большое удовольствие, но и большой вред. У нас во рту и так тепло и сыро, а мы еще добавляем туда углеводы, которые содержатся в сладостях, – пищу для микробов.

А зубы, брат, надо беречь… Других не будет. Хорошо Наташе: у нее еще зубки первые, молочные. Они скоро все выпадут, зато вырастут новые, крепкие, постоянные.

– Пап, так ей их тогда и чистить не надо! Раз все равно они скоро выпадут. А мама ей маленькую щеточку купила, пасту «Ягодка» и заставляет по утрам чистить зубы.

– Конечно, Наташе чистить зубы не так необходимо, как нам с тобой. Но мама поступает совершенно правильно: она тем самым помогает твоей сестренке выработать полезную привычку, которая очень пригодится ей в будущем. Эта привычка есть и у тебя. Ты чистишь зубы ежедневно, утром и перед сном, и, надеюсь, не становишься каждый раз в тупик перед сложной проблемой: «стоит ли человеку все-таки чистить зубы?» – а делаешь это без рассуждений. Вот что такое хорошая гигиеническая привычка.

– Да я просто не засну, если не почищу зубы. Во рту как-то не так… И рот полоскать после еды – тоже хорошая привычка, да, пап?

– Конечно. Чтобы остатки разжеванной пищи не оставались между зубами. У людей, не имеющих такой привычки, не просто развивается кариес, то есть гниение зубов, – у них еще плохо пахнет изо рта. Окружающим это не слишком приятно. Разговаривая, например, с мальчиком, у которого гниют во рту остатки пищи, другие ребята или девочки стараются отодвинуться от него подальше, а то и отвернуться в сторону. Вежливые люди сделают это тактично, почти незаметно для собеседника, но ведь все равно неприятно и стыдно, правда?

Андрюша кивнул. Конечно, хорошего мало. Он тут же дал себе слово никогда больше не лениться полоскать рот после еды. А папа продолжал:

– Ты сказал, что не заснешь, если не почистишь зубы. Это значит, что гигиенический навык уже выработался. Надеюсь, на всю жизнь. Но я хотел бы, чтобы ты не мог заснуть и без вечернего душа. А то мне приходится часто тебя понукать… Даже в те дни, когда у тебя секция и ты долго находился в воде и принимал душ в бассейне, все равно стоит помыться на ночь. Хотя бы помыть ноги.

В нашем организме происходит постоянный обмен веществ. Полезные вещества, полученные, например, через пищу, перерабатываются в кровь, кости, мускулы… А вредные удаляются из организма при помощи кишечника, почек, мочевого пузыря. И, кроме того, массу ненужных вредных веществ наш организм выбрасывает через кожу, на которой есть поры – маленькие, невидимые глазом отверстия. Для того чтобы человек был вполне здоров, эти отверстия не должны засоряться. Если ненужный материал, выходящий через поры, останется на коже, а не будет вовремя смыт с нее водой, то он закроет поры, и человек почувствует себя нездоровым. Поэтому-то и нужно, чтобы тело всегда было чистым. Следует как можно чаще мыться, чтобы поры не засорялись и, кроме того, чтобы не причинять неприятностей окружающим.

– Окружающим?

– Да, людям, которые живут рядом с нами. Пот, выходящий через поры, имеет неприятный запах, особенно в некоторых местах нашего тела. Например, между пальцами и на ступнях ног. Если человек не привык мыть ноги, окружающим это сразу заметно, хотя воспитанные люди никогда не покажут своего отвращения. От человека, которого всегда сопровождает тяжелый запах пота, окружающие стараются держаться подальше. А избавиться от этого неприятного запаха поможет только чистота…

Так… – папа помолчал, подумал. – Какие еще есть добрые гигиенические навыки? Руки мыть перед едой – об этом я даже не говорю. Не мыть рук – это уже небольшой шажок к самоубийству.

– Папа, я помню, когда я был маленький и пытался что-нибудь сунуть в рот, особенно на улице, ты мне страшные истории рассказывал про вредных невидимых микробов, которые на всем сидят и хотят пробраться в меня.

– Что же, я тебя не обманывал: так это и есть. Может быть, мой рассказ был не вполне научным, зато он помог тебе приобрести хорошую привычку: ты всегда моешь фрукты перед едой и без напоминаний моешь руки. Только не забывай, кроме пальцев и ладоней, мыть и запястья – вот здесь. Это ради мамы – чтобы ей легче было отстирывать манжеты у наших с тобой рубашек.

Андрюша положил ножик на стол и потряс затекшими руками. Потом поднял их вверх и подержал так, сжимая и разжимая кулаки. Потом растопырил пальцы. Перед тем как продолжить работу, он присмотрелся к папиным действиям. К удивлению мальчика, у папы и это, казалось бы, совершенно женское дело получалось очень хорошо. Он резал яблоко так ловко, всего несколькими одинаковыми движениями, трижды поворачивая его в левой руке, что просто загляденье. Дольки у него выходили, не в пример Андрюшиным, аккуратные, ровные. «Еще бы! – подумал мальчик. – У папы такой нож…»

– Пап, давай ножами поменяемся.

– Пожалуйста. Только мой нож тяжелый, к нему привыкнуть нужно. Ты не спеши и смотри, как я режу…

Через пять минут пришлось совершить обратный обмен. Андрюшин кухонный ножик оказался удобнее. Он стал резать медленнее, спокойнее, экономя движения, как папа, – стало, как ни странно, получаться быстрее. Папа вдруг зевнул – Андрюша с удивлением взглянул на него.

– Прости, не выспался. Вчера читал до двух часов, теперь, естественно, в сон клонит. Голова болит…

Это, между прочим, тоже добрый гигиенический навык: придерживаться определенного распорядка дня. Ложиться спать в одно и то же время и никак не позже определенного часа. Ване и тем более Наташе надо ложиться не позже девяти (Наташа к тому же обязательно днем спит два часа), а мальчику твоих лет – не позже десяти. Человеческий организм нуждается в отдыхе, и если лишить его отдыха – он отплатит сонливостью, нетрудоспособностью. Когда не выспишься, быстро устаешь; на уроках хуже соображаешь… А если регулярно недосыпать, можно даже серьезно заболеть. Зато когда ложишься в одно и то же время и это становится привычкой, то и засыпаешь быстро, и спишь крепко, и встаешь утром легко, по будильнику. И весь день у тебя свежая голова.

Еще очень хорошая привычка – делать утреннюю зарядку. Хотя бы несколько упражнений: дыхательное, для ног, для плечевого пояса, для брюшного пресса, – чтобы «проснуться», взбодриться. А то, знаешь, есть поговорка: «поднять – подняли, а разбудить не разбудили»… Особенно для мальчика это важно.

– Если зарядку делаешь, помолиться не успеваешь…

– Все можно успеть, если выработан ряд добрых навыков! Будильник зазвонил – сразу встаешь (тоже, кстати, важный навык), не лежишь, не ждешь, когда войдет мама или бабушка тебя будить, а то и я, со стаканом холодной воды. Встал, перекрестился перед иконами с поклоном, а потом сразу – вдох-выдох, несколько приседаний, поворотов с гантелями… Потом умываться, зубы чистить. Затем одеваешься, причесываешь волосы – и молиться. Спокойно, вдумчиво: ведь ты уже проснулся, взбодрился, умыт, одет. Правило у тебя пока короткое: всего-то четыре-пять молитв.

Прочитал их внимательно, попросил помощи Божией на день – и завтракать. Портфель у тебя, как положено, еще накануне вечером собран (тоже полезная привычка)… За какое время, по-твоему, все это можно сделать?

– Не знаю… Хотя, мы же пробовали…

– Забыл? Полчаса – сорок минут. И все успеешь. И прекрасно будешь чувствовать себя в школе. Да и не только в школе – весь день. Будешь хорошо соображать; будешь собран, спокоен, вежлив.

Кстати, о вежливости. Я случайно услышал, как вы с Мишей вчера разговаривали с соседкой, тетей Валей. Честно говоря, мне стало за тебя стыдно.

– Пап, да она говорит, что мы ее яблоки рвем! Представляешь? Как будто у нас своих нет! Нам их девать некуда!

– Ну, и что же? Она пожилой, больной человек. Одинокий. У нее нет ни детей, ни внуков. Целый день одна со своими мыслями. В Бога не верует. Мало ли что ей может показаться… А как вы себя вели? Смеялись чуть ли не в лицо ей! Не дослушали ее, а просто сели на свои велосипеды и умчались. А кто-то из вас еще прокричал: «Отстань!» – надеюсь, это был не ты?

Андрюша покраснел. Это прокричал не он, а Мишка, но он полностью одобрял поведение приятеля, был с ним заодно. Поэтому он предпочел лучше промолчать, чем оправдываться.

– А что мы должны были сделать?

– Потерпеть. Положить велосипеды на землю. Поговорить с тетей Валей спокойно. Ты бы мог сказать, что воровство (в котором она тебя обвиняет) – это грех, и тебе пришлось бы каяться на исповеди: ведь ты православный. Сказали бы, что в этом году во всем поселке столько яблок, что их ногами топчут, – только все это без раздражения, без насмешки. Спокойно, уважительно. Вежливо.

– Но она же такую чушь говорит! Как можно ее уважать!

– Сынок, ты, как христианин, должен не только уважать тетю Валю – ты ее должен любить. Любить, понимаешь? Как своего ближнего. Как образ Божий, пусть и помраченный грехами. А не можешь любить – будь хотя бы вежлив. Вежливость, особенно по отношению к старшим, должна стать для тебя привычкой. Чтобы, когда в трамвай входят пожилые женщина или мужчина, ты не размышлял: «Стоит ли уступать место? А может быть, я больше устал, чем она (или он)… А может быть, кто-нибудь другой уступит?..» – не размышлял бы так, а сразу, по привычке, по доброму навыку, вставал со своего места.

Человек, привыкший быть вежливым с ближними, не полезет первым в дверь – уступит дорогу другому, не будет перебивать собеседника, а выслушает его до конца; он никогда не забудет поблагодарить (даже продавца и кассира в магазине), поздороваться и попрощаться… А почему он так поступает? Потому что он хотел бы любить ближнего, но пока не умеет, так как любовь – это высшая христианская добродетель, – и поэтому, не умея еще любить всех людей, он уважает в каждом образ Божий и выражает это в вежливости. Дай Бог тебе стяжать этот добрый навык!

– А когда человек уже умеет любить ближнего, тогда вежливость не нужна?

– Не знаю. Вежливость других по отношению к нам удобна нам и приятна. Почему не поступать с другими так, как мы хотели бы, чтобы поступали с нами?.. Впрочем, ты задал очень интересный вопрос. Наверное, вежливость – это все-таки житейское, мирское понятие. Люди, стяжавшие дар любви, – это люди высокой духовной жизни; они, мне кажется, могут нам, мирским, показаться «невежами». Какой бы пример тебе привести?.. Вот, скажем, юродивые. Блаженные. Они, как ты знаешь, в своем поведении и обращении с людьми не отличались вежливостью. Василий Блаженный выхватил сапоги у случайно задевшего его сапожника и швырнул их в грязь… Но он-то делал это не по грубости, не от злости: сапожник, ты помнишь, смутился и поднял сапоги, а они были полны золота!.. А некоторые старцы, имевшие многих учеников, могли дать и подзатыльник, даже палкой стукнуть… Однако любовь их была так глубока и духовна, что о вежливости можно не говорить. Это пока не про нас с тобой: мы еще люди малодуховные.

– А бывают духовные привычки?

– Духовные привычки? Бывают. Например, привычка никогда не пропускать молитвенное правило – что бы ни случилось, как бы ни устал. Чтобы человек спать не мог лечь не помолившись. Чтобы за стол не мог сесть не помолившись. Причем независимо от обстановки. Даже в той же школьной столовой. Я согласен, тебе неудобно стоять и молиться вслух, с поклонами. Но прочитать про себя «Отче наш» и перекрестить пищу – этого ты не должен забывать делать никогда! Творить крестное знамение, налагать его на себя и на окружающие предметы – это должно стать навыком, без которого нельзя жить. Ты знаешь, что в годы гонений на Церковь верующих сажали в тюрьмы. Вот и мамин дедушка тоже сидел в тюрьме за веру. Он рассказывал маме, что это было ему, православному человеку, нестерпимо трудно – не помолиться перед едой. А как помолишься, как перекрестишь пищу? Кругом же надзиратели и доносчики из заключенных (их называли «стукачами»)! И вот что мамин дедушка, Иван Петрович, придумал: он незаметно для других ложкой чертил прямо в миске с баландой крест, и пища таким образом освящалась… А молился, конечно, про себя. Так и другие заключенные делали. Надзиратели, может, и замечали это, но решили, наверное, смотреть сквозь пальцы. Так что если уж в тюрьме верующие перед едой молились, то нам-то с тобой Сам Бог велел и в школе, и на работе не стесняться крестного знамения.

– А я и не стесняюсь.

– Вот и слава Богу. Есть еще один добрый навык, самый «духовный». Память Божия. Знаешь, что это такое?

– Помнить о Боге.

– Помнить всегда, что Бог есть, что Он тебя видит и знает не только твои поступки и слова, но самые тайные твои мысли. Эта память защищает нас от греха. Только хочешь согрешить, и тут вспомнишь: «А Бог-то видит», – и отойдешь от зла. Только этот навык трудно приобрести. Знаешь, как он приобретается?

– Как?

– Как и все добрые навыки: понуждением себя. Нас, как я тебе говорил, влечет зло. Значит, нужно насильно, с усилием воли, с помощью Божией, понуждать себя к добру. Заставляй себя вспоминать о Боге почаще – и привыкнешь помнить о Нем всегда…

А теперь – иди гуляй: ребята тебя давно зовут. Немного осталось, я один дорежу.

Нет, Андрюше не хотелось бросать папу одного. Вместе начали – вместе надо и заканчивать. К тому же он решил последовать папиному совету – понудить себя к добру.

– Я, пожалуй, еще поработаю, – сказал он.

Папа кивнул.

– Знаешь, Андрей, добрые навыки, как, впрочем, и злые, растут вместе с человеком. Человек взрослеет, и навыки, то есть привычки его, укореняются в нем, усиливаются. Помнишь зарубки на березе? Когда тебе исполнился год, я тебя поставил у ствола и сделал несколько глубоких насечек – как раз вот этим ножом: одной отметил твой рост, а другими написал «А 1» (то есть «Андрюше один год»). Хорошо помню, что они были совсем маленькие – в сантиметр высотой. А теперь! Во-первых, зря я твой рост отмечал, дерево портил: береза-то растет! А во-вторых, посмотри, как сама надпись увеличилась: ее теперь с другого конца участка видно. Вот так же, вместе с нами, растут наши привычки, и слава Богу, если они добрые, полезные. Чем больше их сформируется в детстве, тем лучше.

Мальчик задумался над словами папы. Минут десять прошло в молчании, и… Андрюша достал из ведра последнее яблоко.

Беседа 4

…Мама обеспокоена. – На рыбалку! – Советы опытного рыболова. – Настоящая пустыня. – Установка палатки. – Какие бывают костры. – Начало беседы. Почему Андрюше не хочется в школу. – «А как бы ты поступил?» – Примеры из жития святых. – Почему св. Александр Невский шведов бил, а перед Ордой смирялся. – Папа предлагает испробовать мирный путь. – Польза мужского разговора. – Драка как крайний выход. – «Береженого Бог бережет», но сверстнику-обидчику полезнее дать отпор. – Возможный результат драки. – Папа предлагает еще один способ наладить дружбу. – Не иметь в сердце злобы. – Любимая песня.

После ужина мама попросила папу на минуту задержаться:

– Послушай, как мальчики играют в машинки: у них без конца аварии и взрывы. Послушай.

Действительно, из комнаты мальчиков доносились мастерски воспроизводимые ими рев моторов и взрывы: «Дж-ж-ж!.. Иду на скорости! Я-а-а-у!.. Тут мост – бу-бух!» Папа невольно усмехнулся: никогда ни одна девочка не достигнет такого совершенства в звукоподражании… А мама продолжала:

– Быть может, это признак жестокости, агрессивности? Мы лишили их военных игрушек, оружия, и они компенсируют авариями? Пусть это игра, но ведь и в игре подразумевается, что в машинах – люди, водители.

– Да нет, у них вовсе нет этого. «Машина» для мальчиков – это как бы самостоятельная сущность, почти живое существо: просто машина, мощный мотор, скорость – о каких-то людях внутри и мысли нет. А аварии… Не просто же им ездить по прямой. В игре, я слышал, дети снимают напряжение. Пусть пошумят; это пройдет.

– Но ты все-таки поговори с ними, узнай… И еще одно дело, более серьезное. Андрюша всего четыре дня ходит в новую школу и возвращается всегда расстроенный. Оказывается, его ребята плохо приняли. Особенно один мальчик, видимо, лидер, Миша Баулин. С первого дня пристает к Андрюше, то толкнет, то осмеет, а сегодня ни с того ни с сего выбил из рук портфель… А другие ребята смеются… Что им надо от Андрюши?

– Испытывают: новенький. В общем, обычное дело. А возможно, мальчик почувствовал в Андрюше что-то такое, что заставляет его опасаться за свое лидерство.

– А чего он добивается?

– Подчинить, сломать.

– Понимаешь, он его будто провоцирует на драку.

– Что ж, надо драться.

Мама покачала головой:

– Нельзя так. Учителя скажут, что драчун в школу пришел. А потом это же не по-христиански. Как же смирение, терпение и любовь?

– Я тебе по-богословски не могу объяснить, но, мне кажется, тут немного не то. Преподобного Серафима избивали, и он не защищался; но вспомни, каким он уже был тогда. Сравнивать с ним нашего Андрюшу глупо. Я только одно знаю: постоянно терпеть унижение – это для будущего мужчины очень вредно. «Не обращать внимания» на издевательства он не сможет – да и кто бы смог? Значит, станет шестеркой или, скорее, будет среди детей как бы «сам по себе», одинокий, замкнутый… А дальше? А в армии? А когда женится?.. Нет, это невозможно.

– Сережа, может быть, мне сходить в школу, с учительницей поговорить?

– Ни в коем случае! Мальчишки Андрея презирать будут, скажут, «мамочка пришла заступаться».

– Что же делать? Главное, он и говорить не хочет на эту тему – сразу замыкается…

– Ладно, разберемся, – сказал папа, направляясь в комнату мальчиков. А мама, как ни странно, успокоилась.

Сыновья, сидя на полу, катали машинки: в игре было задействовано несколько моделей.

– Что это у вас машины бьются? Водители правил не знают?

– Это же гонки, пап, – серьезно объяснил Ваня. – На гонках всегда машины переворачиваются: скорости очень большие.

– A-а. Ну, ладно… Андрей, я хочу тебя в выходные на рыбалку взять. С ночевкой. Только подготовиться надо.

Андрюша ушам не верил: с ночевкой! На настоящую рыбалку с папой, осенью – вот это да!

– А я? – нерешительно спросил Ваня.

– Тебе рано. А потом, разве можно всем мужчинам дом бросать? Хоть один должен с женщинами остаться.

Наступила долгожданная суббота. Еще вчера папа с Андрюшей внимательно изучили карту: от станции надо было еще час ехать на автобусе, а потом километров пять идти пешком, мимо деревни, по полю и лесу – к озеру. Позади остались шумный, загазованный город, мамины наставления, школьные проблемы. Двое мужчин, большой и маленький, закинув рюкзаки на полку, ехали в электричке. И разговор шел мужской – о рыбной ловле.

– Карась, – говорил папа, – это самая неприхотливая рыба, он может жить во всех водоемах, где илистое дно. Карась любит сидеть среди водорослей и имеет одну особенность: долго держит насадку во рту. Поэтому его берут с подсечкой. Но сегодня я на карася не слишком надеюсь: у него в сентябре уже клев плохой. Да и дно в том озере, куда мы едем, не илистое, а скорее песчано-глинистое. Зато там такие лещи водятся! Они как раз проточные чистые озера любят и ловятся круглый год. Их даже вечером можно ловить, но лучше все же утром, на заре… Лещи большие бывают, до семидесяти сантиметров – вот такие (папа развел руки – типично рыбацкий жест). Чтобы хорошего леща взять, нужна особая подсечка, не резкая, но сильная.

– Как это?

– На месте покажу. Напомни. Если повезет, можем щуку поймать. Мы с дядей Витей как-то поймали на том озере. Только щука осенью не утром, а днем берет. А так – насадка у нас для нее есть. Может, и клюнет…

– А если не будет клева? – забеспокоился мальчик.

– Мы попробуем ловить на разной глубине и на разные насадки. К тому же есть всякие рыбацкие хитрости. Можно, например, каким-нибудь предметом поднять муть со дна, только без шума – от этого иногда клев улучшается. Клюнет кто-нибудь, не беспокойся! Уж бычков-то наловим.

Но мальчик не хотел бычков: он мечтал о щуке или, в крайнем случае, о большом леще…

Так, за разговорами, незаметно добрались до места. Когда, уже на берегу озера, Андрюша наконец устало опустился на пенек, оказалось, что все только начинается.

– Отдых – десять минут, – сказал папа. – Не расслабляемся: уже шестой час, а у нас с тобой два больших дела – палатка и костер. Надо успеть до темноты. Вот, съешь пока бутерброд.

Андрюша огляделся. Глухое, тихое место. Настоящая пустыня – не такая, где пески и барханы, а такая, в которую уходили святые. Уходили от мира, ставили крест, строили себе келью или землянку… Вот и преподобный Сергий, папин святой, в таком же лесу, только более густом, жил один, кормил медведя, а потом на том месте основал монастырь… Может, и здесь жил когда-то святой отшельник?.. Лес на берегу был редок, к воде склонялись кусты. На песок набегали небольшие волны от прошедшей где-то моторки. Холодало.

Первым делом на сучок ближайшего дерева была водружена взятая из дома небольшая икона Спасителя. Стало уютнее. Затем, благословясь, расстелили на земле палатку, вбили в землю алюминиевые колышки, закрепив дно… Папа за работой объяснял, почему важно уметь поставить палатку быстро и надежно. Он рассказывал, как в студенческие годы они с друзьями ставили палатки «на время» и ухитрялись справиться за три минуты. Как они учились строить шалаши и обходиться в походе без посуды.

– Смотри, как стоит палатка. Площадка слегка наклонная, и мы учли это, чтобы головы у нас были выше ног. А вход в палатку обычно располагают к водоему. Так, теперь забираемся внутрь.

Отец с сыном развернули спальные мешки.

– Хочу дать тебе туристский совет, – говорил папа, – когда заберешься в свой спальник, то второй свитер надень только на шею, оставив его весь сверху, вокруг шеи и головы. Вот так – понял? Будет очень тепло. А для освещения повесим вот сюда карманный фонарик.

Мальчик старался все делать вместе с папой, не отставать от него и быть не помехой и обузой, как маленький, а настоящим помощником.

Наконец дело дошло до костра. Папа легко, будто играючи, наколол одинаковых поленьев, разложил их особым образом, снизу подложил смоляные щепочки, сел на корточки спиной к ветру и разжег костер с одной спички… Сын с восхищением следил за его действиями.

– Запомнил? – спросил папа. – Завтра сам попробуешь.

– А как ты поленья клал?

– Такой костер называется «колодец»: два толстых полешка, на них еще два, квадратом, потом еще два – будто строим колодец. И хватит пока. Ну, и щепочки, хворост, сушняк для растопки. Такой костер дает низкое и широкое пламя и много тепла. На нем удобно готовить пищу в котелке – как раз то, что нам нужно. Есть разные костры. Костер «пирамидой», когда поленья ставят вот так (папа сделал ладонями «домик»), дает высокое пламя, хорошо освещает. А если бы шел дождь, мы развели бы «полинезийский» костер: для него вырывают яму…

Андрюша внимательно слушал, помогая папе чистить картошку. Цепкая детская память схватывала новые понятия, полезные сведения, незнакомые слова. Быстро темнело, но совсем не было страшно. В огне трещали сучья, горьковато пахло дымом, было тепло и уютно. Обстановка располагала к доверительной беседе.

– Я сегодня хор пропустил… – задумчиво сказал Андрюша.

– Ты не жалеешь, что со мной пошел? —

– Нет! Что ты, пап! Я просто хотел сказать, что там, в воскресной школе, мне нравится. Там ребята хорошие.

– А в обычной школе – в твоем новом классе? – осторожно спросил папа и сразу почувствовал, как внутренне сжался его сын. – Вообще-то, на новом месте всегда непросто.

Андрюша молчал.

– Потому что новеньких обычно испытывают, – продолжал папа, – проверяют, стоит ли принимать их в свой круг, дружить с ними. Многие через это прошли.

– Со мной, кажется, не очень-то хотят дружить… – проговорил Андрюша.

– Что, брат, тяжело тебе?

– Главное, я не знаю, чего он ко мне привязался, этот Баулин… Прохода не дает с первого дня. Позавчера портфель из рук вышиб. А все смеются. Так и хочется в глаз ему дать!

– А он сильный, спортивный парень?

– Здоровый очень. Но не думаю, что он спортом занимается. Между прочим, учится хорошо, умный. Что делать? Драться нельзя, атак терпеть… Даже в школу идти неохота.

– А ты с ним поговорить не пытался?

– Да нет… Первый раз, когда он меня толкнул (так, что я в стенку врезался), я удивился, спросил: «Ты что?» А потом решил просто ждать: надоест же ему когда-нибудь.

– Боюсь, что не надоест… Какие у него с другими ребятами отношения?

– Нормальные, все с ним дружат. Там только одного мальчика все обижают, Дрюнкина. Он маленького роста и пухлый такой, над ним все время потешаются. На одной перемене им, как мячом, играли: толкали по кругу, пока учительница не увидела. А Дрюнкин только смеется. Но вид у него жалкий.

– А ты-то таким, как он, не станешь?

– Пап! – Андрюша даже обиделся.

– Да, – подытожил папа, – непростая ситуация.

– Скажи, а как бы ты поступил, только честно? – мальчик напряженно ждал ответа.

– Мама, может быть, не одобрит мои слова, но я бы сначала попробовал «урегулировать конфликт мирным путем», а не получилось бы – дал бы сдачи, пошел на честную драку. Ты удивлен?.. Но давай вспомним какие-нибудь примеры из жития святых. Драчунами они, конечно, не были. Но вот смотри: святитель Николай, услышав богохульные речи одного еретика, не выдержал и при всех «заушил» его, то есть ударил. Правда, тогда не его лично оскорбили, а Бога… А вот совсем другой пример – наш русский святой, благоверный князь Александр Невский. Почему, скажи, он шведов бил, а перед Ордой смирялся?.. Во-первых, потому что шведские «псы-рыцари» хотели Русь от Православия оторвать, насадить в ней чужую католическую веру. А татары при нем на нашу веру не покушались, священников уважали, и даже в Орде был православный епископ. А кроме того, князь был не только храбрый, но и мудрый воин: он умел рассчитывать свои силы. С Ордой мы тогда тягаться не могли – нас бы всех растоптали. Надо было учиться ладить, смиряться. И Александр смирялся, ходил на поклон к хану, привозил богатые дары… Я бы на твоем месте, подражая святому Александру Невскому, все обдумал, взвесил свои силы и сначала постарался наладить отношения с Баулиным. Конечно, не заискивая и не унижаясь перед ним: ты не хуже его (как и он не хуже тебя). Попробуй спокойно поговорить с ним, причем сам начни. Как его зовут?

– Миша.

– Подойди к нему спокойно, можно при свидетелях… Слушай, а ты его не боишься? Такое тоже может быть.

– Не боюсь.

– Так вот. И скажи: «Миш, я тебя чем-то обидел?» И посмотри дальше, что будет. Может, и поговорите.

– Да ну! Он только издеваться будет!

– Откуда ты знаешь? Попробуй! Чем-то ты его задел. Возможно, он боится, что ты ребятами вместо него верховодить будешь. А может, ты ему как раз нравишься и он тебя проверяет: трус ты или нет? И если убедится, что не трус и на его место не претендуешь, отстанет. Тогда ты и ситуацию с Дрюкиным постепенно сможешь переломить: нельзя же, в самом деле, наблюдать спокойно, когда человека унижают.

– А как я ему это покажу – что не трус?

– Прямым мужским разговором. А если уж он совсем обнаглеет… В общем, драки избегай до последней возможности. Почувствуешь, что «руки чешутся», сначала предупреди, что давно спортом занимаешься и знаешь приемы самозащиты, в том числе болевые. Ну, и в крайнем случае, если он начнет кулаками махать, тогда… Но это в крайнем случае. Главное, чтобы он увидел: ты его не боишься, ты просто не хочешь драться. Это я тебе как друг советую…

Где-нибудь на улице, если пьяный или хулиганы пристанут, тут только убегать надо. Это не трусость: «береженого Бог бережет». Вообще, надо быть осторожным и внимательным. Не входить в подъезд, если за тобой кто-то незнакомый входит. Тем более – в лифт. А если что – орать во все горло, как можно громче. Знаешь, как один мальчик от преступника спасся? Стал громко кричать в подъезде: «Пожар! Пожар!» Люди и начали двери открывать, от страха перед пожаром. Уголовник испугался и убежал… Но отношения в классе, со сверстниками – совсем другое дело. Тут нельзя склоняться перед грубостью и наглостью. Это не принесло бы пользы и самому Мише Баулину, если бы он никогда и ни от кого не получил отпора. Чувствуя свою безнаказанность, он будет становиться все хуже…

– А если он победит в драке?

– Ну, что ж! Если он и победит, подавит тебя массой, главное, что ты все же не спасовал перед ним. Возможно, это будет не последняя ваша драка. Между прочим, часто после честной драки, независимо от ее исхода, ребята становятся друзьями. А если ты победишь, не забудь сказать, что ты этой драки не хотел, но был вынужден…

Воинственный дух беседы не вязался с окружающей тишиной. Но отец с сыном оба были довольны, что беседа состоялась. Уже совсем стемнело; только полянка, где расположились отшельники, была освещена пламенем костра. Помолились и принялись за картошку с тушенкой. Потом пили чай с хлебом, и папа предложил:

– Давай пригласим твоих одноклассников к нам. Покажешь им свои модели кораблей, чем-нибудь вместе займетесь, я вам что-нибудь расскажу… А потом пойдем на пустырь змея запускать – хочешь?

– Ага! Только без Баулина.

– Нет, именно с Мишей. Это и не по-христиански, и не по-мужски будет: месть какая-то. Да, еще: когда ты с ним говорить будешь, скажи, что ты-то на него зла не держишь… Или это не так?

– Не так. Я на него все время злюсь.

– Вот эту злость, ненависть ты должен преодолеть.

– Как?

– С Божией помощью. Богу помолись, скажи: «Господи, и что я злюсь на создание Твое, Михаила? Ты нас обоих любишь! Помоги нам преодолеть вражду и жить в мире!»… Так что зови ребят. А еще лучше – давайте, пока тепло, пойдем все в поход, вот такой же, с костром, котелками, только без ночевки, а то уже заморозки начались.

– Давай, пап! Я в понедельник тогда всех позову.

– Но сначала все же выясни отношения. Поговори…

Пора было спать: иначе не встанешь в четыре утра на рыбалку. Папа вздохнул:

– У костра всегда петь хочется. Хорошие песни. Давай споем нашу с тобой любимую… – и негромко начал:

«Наверх, вы, товарищи, все по местам!
Последний парад наступает.»

Мальчик подхватил:

«Врагу не сдается наш гордый “Варяг”,
Пощады никто не желает.»

Второй куплет пели слаженно и громко:

«Все вымпелы вьются, и пушки гремят,
Наверх якоря поднимают,
Готовые к бою орудья стоят,
На солнце зловеще сверкают…»

Когда дошли до самой любимой Андрюшиной строчки:

«Прощайте, товарищи! С Богом! Ура!» – его, как всегда, охватило волнение. В этой песне, в этой строчке было все: не только героический тонущий «Варяг», но и вся его Родина, с такими вот озерами и кострами, «пустынями» и монастырями, с ее святыми православными воинами, полагающими душу «за други своя», – словом, то, чему мальчик еще не знал названия.

Беседа 5

…Неприличная картинка. – Почему Андрюше стало стыдно. – «Не говори маме!» – Окружающие нас предметы и изображения влияют на наши мысли. – Нечистые мысли внушают бесы. – Зачем человеку совесть. – Как человек становится «бессовестным». – Со времен Адама и Евы люди прикрывают свою наготу. – В чем проявляется бесстыдство. – Душа и тело. – Тело есть дом души и храм Духа Святого. – Какими грехами оскверняется этот храм. – Его оскверняет также бесстыдство. – Как быть с дурными мыслями. – «Ведь это чья-то сестра!» – Завтра на исповедь.

– Папочка! Смотри, что я нашла! – трехлетняя Наташа протянула папе маленькую цветную бумажку, наподобие тех, что вкладывают иногда в упаковки жевательной резинки. На них обычно нарисованы машинки или какие-нибудь фантастические существа, герои мультфильмов…

Но на картинке, которую нашла Наташа, была изображена обнаженная натурщица в вызывающе непристойной позе. Изображение мутное, некачественное, линии размыты. Но все же… Подержав такую картинку, хотелось пойти и вымыть руки.

– Где ты это взяла?

– Вон там, на полу. Где перчатка лежит.

Папа подошел к вешалке. Андрюшина шерстяная перчатка была чуть влажной: наверное, по дороге из бассейна играл с ребятами в снежки. Вторая перчатка торчала из кармана куртки, воротник которой еще покрывали капли растаявшего снега.

– Ай-яй-яй! – сказал папа. – У твоего брата мокрые перчатки! Как же он завтра в школу-то пойдет? Давай за ним поухаживаем: ничего ему не скажем, а возьмем перчатки и положим на батарею. Он утром будет их искать, а они на батарее.

– И он обрадуется, да?

– Еще бы! На, неси. Потом бабушке расскажи, как мы Андрюше помогли. А мне с ним поговорить надо.

«Чему тут удивляться? – думал папа. – Мальчика не посадишь под стеклянный колпак. Он общается с другими детьми, ходит по улице, по подземным переходам, видит рекламные щиты, видит газетные прилавки… Он склонен ко греху, как все люди, а враг не дремлет… Нет, надо поговорить с ним не откладывая».

Андрюша был в детской один: Ванечка простудился и, во избежание «семейной эпидемии», лежал в бабушкиной комнате. Его старший брат, напевая что-то воинственное, увлеченно занимался любимым делом: начинал сборку новой модели, парусника эпохи Петра Великого. Аккуратно, при помощи маникюрных ножниц и бритвы, он отделял детали будущего корабля от штамповки, обрезал лишние, крепящие части и зачищал готовые детали специальным маленьким напильником – надфилем. Это надо было делать очень тщательно, чтобы ничто не мешало потом хорошей склейке.

В комнату вошел папа; мальчик приветливо и простодушно посмотрел на него, но тут же заметил, что папа чем-то озабочен. А тот решил начать просто, без подготовки:

– Андрюша, мне тут странная картинка попалась, видимо, твоя. Она валялась на полу в прихожей, под твоей курткой…

Мальчик густо покраснел и опустил глаза. Он не хотел и не мог притворяться, лгать. Отлично понимая, о чем идет речь, Андрюша испытывал жгучий стыд, причем какой-то особенный: его не просто изобличили в плохом поступке – обладание той картинкой как будто ставило непреодолимую стену между ним и родителями. Как это ужасно, что папа узнал! Как стыдно!.. В ответ он смог только выдавить:

– Где она?

– Я ее сжег. Надеюсь, ты понимаешь, что ей не место у нас в доме? Вдруг Ваня найдет…

– Но она чужая, мне ее один парень дал.

– А ты ему скажи, что твой отец нашел картинку и сжег. Если хочет, пусть мне позвонит – я ему все сам объясню. Можешь для утешения тоже подарить ему картинку – один из твоих кораблей.

– Хорошо…

Андрюшу мучила только одна мысль: «Папа знает. Что теперь будет? И как я мог, как я мог ее выронить! А что, если и мама знает?»

– А мама знает? – спросил он, все еще не поднимая глаз.

– Нет. А что?

– Не говори ей, ладно? Ни за что не говори! Пожалуйста!

– Почему не говорить? – Папин голос был строг и холоден.

– Нельзя – разве ты не понимаешь? Она меня… любить не будет.

– Хорошо. Я не скажу маме. Но смотри, что получается: ты носишь в кармане вещь, которую не просто скрываешь от нас, но и отлично знаешь, что мама, обнаружив ее у тебя, станет меньше тебя любить. И, зная это, ты все-таки имеешь при себе эту вещь! Как же так?..

Мальчик молчал. Все было правильно: он надеялся, что родители «не узнают» о плохой картинке, а вот почему она плохая и зачем она ему нужна, он и сам не смог бы объяснить.

– Видишь ли, сынок, – продолжал папа уже мягче, – когда мы смотрим на окружающие нас предметы, людей, изображения, то нам приходят в голову разные мысли. Например, смотришь ты на эти детали и представляешь себе будущий корабль, а заодно вспомнишь о том, как царь Петр создавал русский флот, и еще о чем-нибудь подобном. А когда ты смотришь на икону, то вспоминаешь о Боге и Его святых угодниках; твоя мысль отрывается от всего низменного, земного и возносится в мир духовный. Очень важно, что мы видим вокруг себя, какие предметы и изображения нас окружают. Дело в том, что некоторые из них могут навеять и дурные, греховные мысли. Например, эта картинка. От нее могут возникнуть такие нехорошие мысли, в которых ты никогда не признался бы нам с мамой. Конечно, не сама по себе картинка виновата: нечистые мысли внушают нам враги нашего спасения, бесы. Ведь, если подумать, что в этой картинке такого уж нечистого? Изображено человеческое тело. Ну и что? Однако мы с тобой знаем, что эта картинка неприличная, дурная, что смотреть на нее не следует. Правда же, знаем?

Андрюша наконец отвлекся от горестных мыслей о том, что папе известно о его картинке, и теперь, следя за ходом его рассуждения, пытался разобраться в себе. И правда, он знал, что смотреть на эту картинку – грешно. Хотя вот вопрос: откуда он это знал?

– Да. А откуда знаем?

– А на что, по-твоему, человеку совесть? Совесть – это нравственное чувство, данное нам от Бога, чтобы мы могли самостоятельно различать добро и зло. Ее называют «глас Божий в человеке». Ты, конечно, слышал выражение: «совесть мучает»? Это значит, что человек совершает что-то дурное, а внутреннее нравственное чувство обличает его. Только особенность совести в том, что она оставляет свободной нашу волю, и мы, даже слыша ее обличительный голос, можем продолжать грешить. Люди, которые не слушаются велений своей совести, постепенно теряют ее, становятся «бессовестными».

Это можно сравнить со звоном будильника по утрам. Бывает, ставишь будильник в своей комнате на семь часов утра, чтобы вставать рано, и в первое утро при звоне пугаешься и сразу вскакиваешь с постели. Если ты немедленно встанешь и оденешься, то потом каждое утро будешь просыпаться и вставать по звонку. А бывает, что будильник звонит, а ты говоришь себе: «Можно еще поспать», – и спишь, пока взрослые не разбудят тебя. В таком случае через три-четыре раза при звоне будильника ты уже ни за что не встанешь.

То же самое и с совестью. Если мы слушаемся ее с самого начала, все идет как следует. Но когда мы становимся равнодушны к тому, порицает или одобряет она наши поступки, то через некоторое время мы уже совершенно не слышим ее призывов, начинаем грешить открыто, как будто бы у нас и совсем нет совести.

Однако в данном случае я могу тебе объяснить, почему эта картинка неприличная и почему христианину не следует на нее смотреть. Человеческое тело, особенно в некоторых своих частях (ты знаешь, в каких) должно быть прикрыто одеждой. И открывать его напоказ перед всеми – это великий стыд и грех.

Ты и сам чувствуешь, что открывать свою наготу стыдно. Этот стыд, говорят, имеет высокое, духовное происхождение. Адам и Ева после грехопадения заметили, что они наги, и устыдились своей наготы. Нам, их потомкам, чувство стыда дано как дар – как охрана чистоты и защита от блудных грехов. Но стыд похож на совесть: если не обращать на него внимания, человек станет бесстыдным. Когда пропадает стыд – как будто часовой уходит со своего поста, и враги могут смело врываться в крепость и грабить ее.

Поэтому грешно не только самому раздеваться перед другими людьми, но и смотреть на чужое обнаженное тело. Это бесстыдство. Один человек бесстыдно фотографируется без одежды, другой бесстыдно разглядывает его тело. От этого могут возникнуть дурные мысли – их называют блудные помыслы, – и другие грехи.

А знаешь, что способствует распространению между мальчиками таких бесстыдных изображений? Неправильное представление о человеческом теле. То есть они просто не знают, что такое наше тело: это знание дает человеку только Церковь.

Человеческое тело устроено премудро, даже совершенно. Если немного знать его строение и представлять себе, как работают его органы, какой ни возьми: хоть сердце, хоть почки, хоть ухо, – то оно может показаться сложнейшей машиной. Но это не машина: наше тело появляется из яйца, растет, живет, клетки его обновляются, происходит обмен веществ, кроме того, тело болеет, стареет и, наконец… А вот можно ли сказать, что «тело умирает»?

– Умирает не тело, а человек, – подумав, сказал Андрюша.

– Вот именно. Тело после смерти остается, его предают земле. Тогда что же такое смерть? Как вам объясняли в воскресной школе?

– Это разлучение души и тела.

– Так. Вот и главное отличие человеческого тела от тел других органических творений: в нем, при жизни человека, обитает бессмертная душа. С раннего детства я тебе это все время напоминаю. Никогда, никогда не забывай эту истину… Что это – душа?

– Душа – главное в человеке. Она невидима, как все духи, как Ангелы. Только с душой человек живет; когда она выходит из тела, он умирает. Какое-то время тело и душа существуют отдельно друг от друга, до Страшного суда. А потом, по гласу Архангела, все души соединятся со своими телами, и все люди воскреснут. Об этом воскресении всех людей говорится в Библии, в книге пророка Иезекииля…

– Это верно. Человеческое тело – дом души. Только при помощи тела душа может существовать в здешнем, материальном мире и общаться с другими душами.

Но я скажу тебе больше: тело – это не просто жилище нашей души. Его еще называют храмом Духа Святого, потому что наша душа лучшей, высшей своей, духовной частью соединяется с Богом. Когда мы причащаемся, мы принимаем в себя Самого Христа, под видом хлеба и вина… При этом освящается и наша душа, и наше тело.

А осквернить храм Духа Святого – великий грех. Знаешь, чем человек его оскверняет?

– Чем?.. Грехами.

– Да, в первую очередь плотскими грехами: чревоугодием, блудом. Эти страсти оскверняют тело и даже внешне уродуют его.

– Папа, а что это – «блуд»?

– Это такой грех, когда человек вступает в брачные отношения не со своим супругом – мужем или женой, – а с разными посторонними людьми. Когда он вступает в такие отношения без благословения Церкви – то есть без венчания. Наконец, когда эти брачные отношения происходят не в семье, не для рождения детей, а просто так, по греховной прихоти легкомысленных людей. Грех блуда – страшный, смертный грех. В Писании ясно сказано, что блудники не войдут в Царство Небесное, то есть их ждет ад, если, конечно, они не покаются и не исправятся.

Грехи чревоугодия и блуда не только губят душу, но и губительно действуют на тело. Чревоугодники часто страдают заболеваниями желудка и кишечника, нарушением обмена веществ. Блудники часто заболевают неизлечимыми болезнями, при которых заживо гниет тело, портится кровь, проваливается нос…

Это происходит с людьми, которые грешат делом. Но ты знаешь, что страшен и мысленный грех. И к собственному телу, и к телу нашего ближнего мы должны относиться не просто с уважением, а с благоговением, как к храму, в котором обитает Дух Святой. Мы не имеем права оскорблять этот храм своим бесстыдством. А если случайно взор наш упадет на обнаженное тело, не прикрытое одеждой, надо скорее отвести глаза и помолиться Богу, чтобы Он сохранил нас от бесстыдных воззрений и нечистых мыслей.

А от друзей, которые дают тебе неприличные картинки, советую держаться подальше. Они совершают двойной грех: не просто сами проявляют бесстыдное любопытство, но и других стараются им заразить. Я говорил тебе, что бесы учат людей вовлекать в свой грех и ближних, чтобы не одному гибнуть.

Я хотел бы, чтобы мой сын сберег и свое тело, и свою душу в чистоте. Это трудно, конечно. Но зато люди, достигшие такой совершенной чистоты, уподобляются первородному Адаму, до его грехопадения. Им даже дикие звери повинуются, как повиновались Адаму в раю…

– Пап, ну, а если нехорошая мысль все же придет в голову, что с ней делать?

– Что делать? Прогонять ее другой мыслью, высокой, святой. Памятью о Боге. Молитвой. Или, например, мыслью об исповеди: о том, что в нехорошей, грязной мысли придется покаяться…

Но в тех случаях, когда твоей душе грозит реальная и серьезная опасность, молитва должна быть искренней и горячей. Не такой, как иногда ты «вычитываешь» вечернее правило: язык произносит слова, а сердце остается холодным. Нет, молитва в минуту опасности для души должна исходить из сердца. Хочешь, я покажу тебе образец настоящей молитвы – какой она должна быть? Этот образец есть у нас в доме…

«Кто же у нас настоящий молитвенник? – успел подумать Андрюша. – Наверное, мама».

Папа между тем встал и открыл дверь в большую комнату. Прямо перед Андрюшей, на противоположной стене, висела давным-давно знакомая ему картина – «Девятый вал». Чудом уцелевшие моряки цеплялись за обломки мачты – все, что осталось от огромного, потерпевшего крушение корабля. А кругом бушевали страшные волны…

– Вот кто действительно взывает к Богу о помощи: тот, кто понимает, что, кроме Него, помочь некому. Когда почувствуешь опасность для души: что хочется присмотреться к бесстыдному изображению, что появляются дурные, грязные мысли, – проси Бога о помощи, как эти моряки…

А мне, например, знаешь, что в голову приходит, когда я вижу на улице, на обложках журналов такие бесстыдные изображения? Я думаю, что эти женщины и девушки – чьи-то сестры, дочери… Прохожие смотрят на их изображения и не задумываются об этом.

Ты хотел бы, чтоб твоя сестра, когда вырастет, оказалась вот на такой же картинке и глупые мальчишки передавали картинку друг другу?.. Вижу по лицу, что нет: тебя эта мысль приводит в негодование. Тогда не оскорбляй бесстыдным взглядом и чужих сестер. Ну, все. Считаем эту тему закрытой, да, сынок?

– Да. Маме только не говори!

– Не буду. Но ты, брат, не откладывай с исповедью. Наш батюшка на этой неделе каждый день исповедует. Пойдем к нему прямо завтра, чтобы не носить грязь в душе. Встанем пораньше, чтобы тебе в школу не опоздать.

– А маме что скажем?

– Объяснение с мамой я беру на себя. А ты подумай, подготовься к исповеди.

Папа потрепал Андрюшу по голове и вышел из комнаты.

Часть третья. «Трудный возраст»

В возрасте тринадцати-пятнадцати лет мальчики особенно заметно меняются. Крепкий и ловкий ребенок незаметно превращается в долговязого, нескладного отрока, не знающего, куда девать руки и ноги. Над верхней губой начинают пробиваться усы, голос теряет детскую звонкость, становится ниже и глуше, в нем слышатся басовитые мужские нотки… Все это указывает на то, что мальчик становится юношей.

Редко этот период проходит безболезненно для самого подростка и его близких. Внешним переменам сопутствуют внутренние. Мальчик становится обидчивым, нервным, теряет былую уверенность в себе и простоту в обращении. Он как бы заново определяет свое место в мире и пересматривает систему ценностей: то, что раньше безусловно принималось им на веру (со слов родителей), теперь перепроверяется. Да и отношения с родителями часто портятся: мальчик обижается на недоверие с их стороны, а им, в свою очередь, кажется, что сын их меньше любит. Такое взаимное отчуждение тем более печально, что подростку в этот период особенно нужен понимающий и умный наставник, который поможет ему понять самого себя…

Вот и наш герой вступил в подростковый возраст. Несомненно, ему было легче многих его сверстников: занятия спортом, неусыпный родительский надзор и ежедневная загруженность полезными делами в большой семье уберегли его от расслабляющей праздности, чреватой многими пороками, а церковное воспитание помогло ориентироваться в бурном море искушений и соблазнов. Наконец, и в отрочестве Андрей, к счастью, сохранил доверительные отношения с отцом, который оставался для него старшим другом и наставником.

Семья росла; за прошедшие четыре года в ней появилось еще два мальчика: Владимир (ему было около трех лет) и самый младший, Георгий, который еще питался материнским молоком. Подросшая Наташа помогала маме нянчиться с ним.

Андрей, к сожалению, вынужден был надолго прервать занятия в монастырском хоре: ломался голос, и врачи запретили пение на два-три года. А в нынешнем году пришлось оставить и спортивную секцию: занятия плаванием становились все более профессиональными, требовали полной отдачи и не оставляли сил и времени ни на что другое. Кроме того, Андрюшины родители стали замечать, что дух соревнования и чемпионства, царящий в секции, начинает развивать в их сыне гордыню, высокомерие и презрение к слабым… Конечно, жаль было бы совсем лишить мальчика плавания – родители стали покупать ему месячные абонементы в бассейн.

Зато кружок резьбы по дереву Андрей не только посещал с прежним усердием, но и приобщил к этому интересному занятию брата Ивана. Дома, а особенно на даче, у них теперь было все резное, причем сделанное своими руками: от гребенок и ложек до кухонных полок и табуреток. Мама говорила, что от этого в доме уютно и тепло. Особенно ценно, с точки зрения родителей, было то, что увлечение Андрея резьбой не развивалось в страсть: мальчик с удовольствием брался за работу, но так же легко ее и оставлял, если приходилось переключиться на что-то другое.

А море?.. Увлечение морем и кораблями прошло, как проходят многие детские увлечения. Правда, и школа оставляла все меньше времени для моделирования.

Андрюша по-прежнему добросовестно учился в школе. Не обладая выдающейся памятью, он с некоторым трудом усваивал учебный материал. Уроки ему приходилось делать дольше, чем более способным одноклассникам. А родители благодарили Бога, что из их сына не вырастет талантливый ленивец, привыкший к легким победам и сникающий при неудачах; его знания, добытые с трудом, будут более прочными. А главное, они хорошо знали, что способности – от Бога, а труд, усилия – от человека. «Царство Божие силою берется» (Мф. 11,12), и тот, кто привык трудиться, будет прилагать усилия и в деле духовного возрастания.

Итак, плоды родительского воспитания давали себя знать (хотя сами родители считали, что допустили много ошибок): Андрей легче многих своих сверстников переживал трудный период отрочества. Но все же…

Беседа 1

…Как Андрюша обидел бабушку. – « Я не хотел бы дожить до старости!» – Папа в защиту старости. – Душа освобождается. – Одиночество стариков в семье. – Надо проявлять к ним любовь и заботу. – Почему мы должны почитать старших. – Как отец высек сына-офицера. – Старость и добродетель смирения. – Надеяться только на Бога! – Предание себя в волю Божию рождает мужество. – «Божий одуванчик». – Что значит «уметь молиться». – Новый взгляд на дремлющую старушку. – Почему у стариков разные лица. – Заповедь о любви к ближнему. – « Я брат твой!» – Не уподобляться «карасю-идеалисту».

– Андрюша, поторопись: позавтракать не успеешь! – раздался из кухни мамин голос.

Мальчик промолчал и потянулся за джинсами, в которых обычно ходил в школу. Вчера из-за слякоти они были до колен забрызганы грязью, а сегодня, аккуратно вычищенные и отглаженные, висели на спинке стула. Это бабушка потрудилась для любимого внука. Застегивая джинсы, Андрей вдруг заметил в них что-то не то… Увы, бабушка перестаралась: по неведению, загладила острые складки-«стрелки», как на обычных брюках. Да его засмеют из-за нее! Кто ее просил! Раздраженный, со страдальческим вздохом, мальчик достал из шкафа старые брюки…

На кухне бабушка удивилась:

– Что же ты джинсы-то не надел? Я их тебе в порядок привела.

– Спасибо большое, я видел, – в голосе Андрюши звучала убийственная ирония. – Я уж лучше в старых брюках пойду.

Бабушка забеспокоилась, ничего не понимая…

Вечером мама жаловалась:

– Поговорил бы ты с ним! Он иногда такой замкнутый, чужой. Сегодня бабушку обидел: джинсы она ему не так погладила… Какая-то жестокость появилась, насмешливость. Или мне кажется? Я порой не знаю, как и подойти к нему: обидчивый, раздражительный. А к бабушке отношение нехорошее, снисходительное.

– Трудный возраст, – ответил папа. – Поговорю, конечно. При случае.

Случай представился в ближайшую субботу. Отец с сыном взяли рюкзаки, сумки-«тележки» и отправились на рынок – закупать дешевую картошку. Шли пешком, дворами; на обратном пути несколько раз останавливались отдохнуть, посидеть на лавочке. На одном из таких «привалов» папа с усилием расправил плечи и вздохнул:

– Мне прежде казалось, что я вечно буду молодым. Одышка, сердцебиение, усталость? Это было что-то непонятное, не имело ко мне никакого отношения. Лет десять назад я бы такой рюкзак играючи донес, а теперь тянет остановиться, присесть. Шутка ли, брат, – мне ведь сорок лет! Так незаметно и старость подойдет…

У Андрея сжалось сердце. Сорок лет – да это уже старость! Но папа ведь вовсе не старый… Мальчику не хотелось, чтобы он старел: мысль о старческой немощи никак не сочеталась в его сознании с отцом, который все знает, все умеет, с которым так надежно и спокойно. Он хотел бы возразить, сказать, что он и сам устал, придумать что-нибудь смешное, но… почему-то промолчал, только пожал плечами.

– Ничего не поделаешь, – говорил папа. – Человеческой жизни положен предел, семьдесят-восемьдесят лет. Даже в Писании об этом сказано. Как ни бережем мы свое тело, а оно стареет, изнашивается. Зрение слабеет, слух, память… Плохо, когда человек не готов к этому и переживает наступление старости как трагедию. Приятно, конечно, быть молодым, красивым, сильным, но и старость – неплохое время.

– Просто прекрасное, – мрачно усмехнулся мальчик. Он смотрел на старушку, которая как раз вышла из подъезда, опираясь на клюку. Старушка прошла несколько шагов, села на соседнюю лавочку, медленно, трясущимися руками открыла целлофановый пакет с размоченными корками хлеба… «Гули-гули-гули!» – задребезжал ее голос, на который откуда ни возьмись слетелись голуби и закопошились у ее ног. Руки, изуродованные ревматизмом, тряслись, голова тряслась; и еще Андрей заметил, что, несмотря на теплый солнечный день, она была в толстом пальто, пуховом платке и в валенках… Вид ее вызывал жалость и в то же время неприязнь: зачем она такая ?

– Я бы не хотел дожить до старости, – заявил он. – Лучше умереть молодым.

– Почему?

– Потому что старость – это уже не жизнь, – ответил Андрюша, глядя на старушку с голубями.

– Если называть жизнью активность, движение, общение с людьми, достижение разных земных целей, то – согласен, старость не жизнь. А если говорить о внутренней, таинственной жизни души, то старость совсем не мешает ей. Наоборот, – папа тоже смотрел на старушку, но видел совсем иное. – Представь себе: тихий вечер. Трудовой день позади, с его хлопотами, суетой, шумом – все затихает, все в прошлом. Душа перестает гоняться за призраками, за «земным счастьем», она отдыхает. Жизнь представляется ей дорогой, полной скорбей, и дорога эта близка к концу. А вот каким будет конец – зависит от устремления и устроения души, ты сам знаешь. Посмотри – разве я не прав?

Но Андрюша не мог или не хотел настроиться на высокий лад. Он замечал в облике старушки, которая уже кончила кормить голубей и дремала на солнышке, только неприятное, отталкивающее: вздувшиеся вены на руках, некрасивый провалившийся рот… Мальчик никак не мог понять, что может быть хорошего в ее жизни. Он с удовольствием вспомнил свою бабушку: слава Богу, она еще не скоро станет такой, как эта…

– Ей даже ходить трудно. Все болит, наверное, – заметил он.

– А куда ей ходить? Это тебе хочется ходить, ездить, смотреть, познавать. А ей уже нет. В старости наше жизненное пространство сужается. В юности мы хотим всю землю обойти, а в старости это уже и не нужно. Хватает своего дворика с голубями, потом своей квартиры, потом одной комнаты, одной постели… Но это же, брат, все внешнее, телесное. Душа-то при этом освобождается, она свободно устремляется к Богу! А болезни напоминают, что скоро она совсем разлучится с телом… Я где-то читал об одном святом подвижнике, который жил в затворе, в келье. Через оконце его кельи открывался изумительной красоты вид: горы, зелень, море! Но он загородил это окно чем-то плотным, чтобы не видеть красоту творения. Почему? Потому что постоянно молился и видел духовными очами нечто гораздо более прекрасное – духовный мир. Обычному человеку такой подвиг не по плечу. Но, знаешь, мне кажется, старость ставит каждого из нас (я говорю о верующих людях) в подобное положение: для нас закрывается мир видимый и открывается мир невидимый.

Вот только одиночество – неизбежный спутник старости – принять тяжело; быть может, тяжелее всего.

– Одиночество?

– Конечно. Даже если старый человек живет в большой семье. Может быть, там одиночество ощущается еще сильнее.

– Почему? Ведь люди кругом: дети, внуки.

– Да, но нет сверстников; не с кем поговорить на равных, не с кем разделить воспоминания. Дети, внуки – это совсем другое… Представь, например, что тебя поместили в детский сад, в младшую группу, причем навсегда… Нет, это неудачный пример; старость – это совсем другое одиночество. У детей давно своя жизнь и свои интересы: работа, друзья, разные проблемы. Честно говоря, им не до стариков. А внуки… Если они маленькие – это шум, крики, возня. Когда они вырастают, то обычно отдаляются от бабушек и дедушек: их раздражает медлительность стариков, и даже их заботливое внимание кажется навязчивым… Думаешь, нашей бабушке не одиноко?

– Да мы же все ее любим! – не соглашался Андрей.

– Любим-то любим, но не всегда умеем показать свою любовь. А бабушка нуждается в этом. Ее услуги мы принимаем как должное, а невольные промахи не прощаем. Недавно случай был – стыдно вспомнить. Я ждал важного делового звонка; позвонили – подошла бабушка. Она что-то перепутала (возможно, не заметила, что я уже вернулся с работы) и сказала, что меня нет. Произошла путаница, встреча сорвалась. И я не сдержался, не смог скрыть свое раздражение, хотя бабушка извинялась, чувствовала себя виноватой… Ты тоже хорош, со своими джинсами. Бабушка старалась: чистила, отглаживала их, когда мы все уже спать легли. А ты из-за незначительной ошибки обошелся с ней так, как будто для тебя вещь, тряпка дороже ее трудов и заботы.

Мы должны проявлять больше внимания и любви к старым людям: и к тем, которые живут рядом с нами, и к тем, с которыми случайно встречаемся на улице. Ты мог бы спросить: «А почему, собственно, “мы должны”? Нам и так хорошо, весело и интересно жить». И если бы мы с тобой были не православные христиане, а неверующие мирские люди, я бы тебе ответил, почему: по «закону бумеранга». Как ты относишься к своим бабушкам, дедушкам, родителям, так и к тебе в свое время будут относиться твои дети и внуки. Однако раз мы являемся людьми верующими, я дам тебе другой ответ. Проявлять внимание и любовь к старикам, своим и чужим, мы должны во исполнение заповеди Божией: «чти отца твоего и матерь твою». Ты же знаешь, что она повелевает почитать не только своих родителей, папу с мамой, но и всех старших вообще. «Чти» – значит уважай, цени, не огорчай, не обижай, а если допустил что-либо подобное, рассматривай это как грех и кайся на исповеди. В старину в русских семьях – между прочим, и в дворянских, и в крестьянских – стариков почитали, слушались, разрешения на все спрашивали. Имели послушание, и в этом послушании родителям (даже когда сами становились взрослыми) укрепляли свою волю, то есть учились отвергать собственное «хочу» ради исполнения воли Божией. Причем делали это не из страха наказания, не из какой-то выгоды, а из страха Божия: боялись нарушить заповедь. И родители (то есть все старшие в семье) знали это и требовали послушания.

Мне вспоминается один поразительный случай, который произошел со стариком отцом и его уже взрослым сыном в начале прошлого века. Сын, артиллерийский офицер, имевший знаки отличия и боевые награды, гостил в поместье у отца. Он любил быструю езду и загонял отцовских лошадей. Старик несколько раз делал ему замечания, а однажды вошел вслед за сыном в его комнату и попросил снять офицерский мундир и кресты. Тот удивился, но снял. Отец говорит ему: «Пока на тебе жалованные царем кресты и мундир, я уважаю в тебе слугу царского; когда же ты их снял, я вижу только своего сына и считаю своим долгом наказать розгами (то есть высечь) за непослушание». Сын возмутился сначала, напомнил, что он давно не ребенок, стал просить прощения… А старик отвечает: «Ну, брат, если не считаешь долгом исполнить мою волю, ты мне не сын, и я тебе не отец. Кто не чтит родителей, тот не будет чтить ни Бога, ни царя и не будет признавать никакого долга. Делай как знаешь: или я тебя высеку, или мы навсегда чужие». В конце концов сын-офицер смирился и лег на пол, а старик разок стегнул его веником, после чего сам расстроился, и они помирились.

Конечно, такой случай и тогда был редкостью. Я не хочу сказать, что у нас так должно быть. Но еще хуже другая крайность, которая чаще проявляется в отношении внуков (детей и подростков) к бабушкам и дедушкам. Они, вроде, и любят стариков, но позволяют себе какое-то пренебрежительное отношение к ним: могут перебить их в разговоре, не дослушать и уйти, забывают поблагодарить за заботу и услуги, вообще не проявляют должного уважения. А о послушании я и не говорю… А старикам что делать? Смиряться, терпеть, прощать… и этим спасать свою душу. Только не надо думать, что эгоистичные, невежливые внуки делают что-то доброе, «помогая смиряться» старым людям. Как известно, смиряться самому спасительно, а смирять других – вовсе нет.

Вот, между прочим, еще одна положительная черта старости: она нас смиряет. Всю жизнь христианин хочет и не может смириться, преодолеть страсть гордыни. Мы ведь с тобой хорошо знаем, что «без смирения нет спасения», что блаженны нищие духом, что сами по себе, без Бога, мы ничего не значим. Но все это только теоретически. Живем мы при этом так, будто все можем и что-то из себя представляем. Ценим свое мнение, любим побеждать в споре, а задень нас кто каким-нибудь замечанием, даже справедливым, – в нашей душе поднимается гнев против обидчика, который мы даже сдержать порой не можем. О том, чтобы себя укорить при этом, даже и речи нет – наоборот, мы долго еще вспоминаем обиду, жалеем, что недостаточно остроумно и хлестко ответили на замечание, подумываем даже о мести. Разве это по-христиански?

Андрей прекрасно понимал, что речь идет о нем. Действительно, он в последнее время совершенно не выносил замечаний, даже со стороны взрослых. Он мог раздраженно и насмешливо ответить матери, но больше всего доставалось бабушке: ее наставления он иногда демонстративно пропускал мимо ушей, и это было особенно оскорбительно; получалось, что Андрей – умный, сильный – сам знает, что делает, и может не обращать внимания на чье-то надоедливое жужжание над ухом. Бабушка сердилась, возмущалась, но через минуту все забывала и прощала, потому что души не чаяла в Андрюше. Сейчас, слушая отца, мальчик посмотрел на эту ситуацию со стороны: бабушка, с ее смирением и любовью – и он сам, холодный, эгоистичный, грубый, утверждающий на ее смирении свою самостоятельность…

А папа продолжал:

– Но наступает старость и сама нас смиряет. Неизбежно, независимо от того, хотим мы того или нет. И меня, и тебя это ждет, если Господь даст нам дожить до старости. Вдруг начнешь замечать, что твое мнение никого не интересует. Говоришь что-то, хочешь поделиться своим опытом – а тебя не слушают, и опыт твой не нужен. С тобой постепенно и разговаривать перестают: о чем, мол, с ним говорить, кроме его болезней!.. А болезни, и правда, подступают со всех сторон: кости болят, ноги с трудом передвигаются, сердце, сосуды, глаза… Старый человек нуждается в чужой помощи, в уходе. А ухаживают за стариками, заметь, куда с меньшей охотой, чем за детьми. В детях видят себя, свое продолжение; дети растут, становятся умнее, с ними приятно иметь дело… А старики – о них заботятся, скорее, по чувству долга, по заповеди Божией, потому что любить их, как любят детей, все труднее… Одним словом, старикам приходится смиряться перед всеми: перед детьми и внуками дома, перед молодежью на улице. Старый человек видит свою немощь и понимает, что не на кого ему по-настоящему надеяться – только на Бога. А это означает духовное прозрение.

– В каком смысле «надеяться только на Бога»?

– Ждать помощи – от Бога, любви – от Бога, внимания и понимания – от Бога. Когда человек перестает надеяться «на князи, на сыны человеческия», потому что понимает, что «в них… несть спасения», то есть не они спасут его душу, он всецело обращается к Богу. Иногда удивительно: откуда у внешне слабых, немощных людей бралось бесстрашие перед угрозами, пытками, даже смертью? Я не только о древних мучениках говорю, но и о верующих людях, которые жили в нашем веке. Один писатель, сам прошедший советские концлагеря, рассказывает, что некоторые старушки приводили следователей в изумление, а потом и в бешенство своим спокойствием, силой духа. Как-то раз такая бабуля, «Божий одуванчик», на допросе отказалась отвечать, где скрывается епископ, которого разыскивали власти. Ее спрашивают: «Так ты знаешь, где он?» – «Знаю, но вам не скажу». – «Да тебе известно, что мы можем с тобой сделать?!» – «Делайте что хотите, на все воля Божия… А на смерть за Господа я хоть сейчас готова». Так и не смогли ничего от нее узнать.

Старушка на соседней скамейке все еще дремала на солнышке. Ее тоже можно было бы назвать «Божий одуванчик». Такую бабулю пальцем тронуть нельзя – упадет, рассыплется. Андрюша вообразил, как она сидит на допросе и шамкает: «Хоть сейчас готова умереть, а вас не боюсь». А что? Не так уж это невероятно.

Представление о героизме у нас чаще связано с молодостью и красотой, а почему, собственно? Эта старушка тоже может оказаться бесстрашной, как древние мученики. Если, конечно, она верующая… Чего ей бояться? Что терять? Чем могут серьезно навредить ей люди? Пожалуй, папа прав: старость дает духовную свободу, это вовсе не жалкое прозябание, а новое, особое состояние души. Но только если есть вера. А если вера тверда, то и молодому нечего бояться: ни тюрьма, ни ссылка, ни пытки не причинят вреда душе. Андрей вспомнил прокимен, который поется в церкви на каждом водосвятном молебне: «Господь просвещение мое и Спаситель мой – кого убоюся?»

– Она, наверное, молилась много, – сказал он в раздумье, имея в виду старушку из папиного рассказа.

– Наверное. Да не просто много, а иначе, чем мы. Человек, который предает себя в волю Божию и надеется на одного Бога, молится не устами только, как это часто у нас бывает, а сердцем. Есть очень много людей верующих, которые много лет ходят в церковь, читают духовную литературу, исполняют утреннее и вечернее правило, но не знают при этом, что такое настоящая молитва. Один священник, также побывавший в заключении в годы гонений на Церковь, так и говорил: что научился молиться только в одиночной камере, когда остался один и не мог уже надеяться ни на кого из людей. Вернее, не один, а с Богом.

Я однажды слышал, как старушку прихожанку в церкви спросили: «Трудно, Вам, наверное, одной жить?» А она отвечает: «Я не одна – я с Богом». Вот это вера, вот это сила! Каким слабым и жалким кажется рядом с ней какой-нибудь молодой человек, раб моды и общественного мнения, подражатель западным кумирам, который больше всего боится быть не «как все», отличаться от своих сверстников одеждой, поведением, привычками…

Посмотри еще раз на эту старушку. Вот, она совершила свою ежедневную прогулку и заодно сделала доброе дело, покормила птичек. Сидит, греется на солнышке и, наверное, благодарит Бога, что еще имеет такую возможность: пообщаться с птичками, посидеть на лавочке… Сейчас пойдет домой, попьет чайку. У нее есть, наверное, своя комната или хоть уголок, весь в иконах. Сядет на свою постель или приляжет и будет молиться Богу, Пресвятой Богородице…

Разве это не жизнь? По-моему, самая настоящая, подлинная, содержательная жизнь!

– Хорошо, если молиться. А может быть, телевизор смотреть?

– Нет-нет, ты взгляни повнимательнее. Видишь, какое хорошее, спокойное выражение лица? Ты замечал, что у старых людей очень выразительные лица? Бывают лица приветливые, добрые, а бывают такие, на которых как будто застыла гримаса злобы, насмешки, испуга, недоверия, надменности. Знаешь, почему это бывает? Потому что со временем на лице каждого человека отпечатываются главные страсти: если с ними не борются, они становятся видны всем.

У нашей соседки лицо совсем другое: в нем отражается душевный покой, внутренняя тишина… И еще – посмотри-ка на ее левую руку.

Мальчик вгляделся: из-под рукава теплого пальто высовывалась черная шерстяная кисточка с крестиком… Вот это да – четки! И как это папа сразу заметил?

– Пап, может, она даже тайная монахиня?

– Все может быть. Во всяком случае усердная молитвенница. Видишь, как бывает! Пусть тебе это будет уроком на будущее: чтобы быть внимательнее и добрее к старым людям. От них многому можно научиться, а потерпеть их немощи, наверное, не так уж трудно, правда? Смириться перед ними, не настаивать на своем, проявить любовь и уважение. Причем начинать надо со своих близких.

– Да, но… Трудно все-таки выносить ворчливость, желание поучать. Потом старики часто так плохо относятся к молодежи, так не любят нас! Не все же такие добрые, как бабушка, или такие молитвенницы, как эта старушка с четками. Ты сам говорил, что к старости у грешных людей страсти очень глубоко укореняются – даже отражаются на лице.

– Вот тут-то и нужно вспомнить заповедь о почитании старших, а главное – заповедь о любви к ближнему. Иначе какие же мы христиане, если не стараемся жить по заповедям? Иногда надо и понудить себя. Знаешь пословицу: «Не так живи, как хочется, а так живи, как Бог велит»?

– Знаю.

– Ну, и как Бог велит любить ближнего?

– Как самого себя.

– А почему так, знаешь?.. Потому что каждый человек носит на себе образ Божий, пусть и помраченный грехами. И еще потому, что все мы – дети Отца Небесного, а значит, братья и сестры. Мы даже молимся: «Отче наш», – заметь, не «мой», а «наш», то есть всех людей. А раз так, то зачем же презирать больных братьев или сестер (ведь грех – это болезнь души), отворачиваться от них с ненавистью, как от чужих?

Помнишь, мы читали «Шинель» Гоголя? Как молодежь в учреждении презирала пожилого чиновника, Акакия Акакиевича, и смеялась над ним? Лысый, маленький, сутулый, бедно одетый, вечно корпевший над переписыванием бумаг, к тому же человек неумный, ограниченный, он был очень удобной мишенью для насмешек. К тому же Акакий Акакиевич всего боялся и не мог постоять за себя; он только просил: «Оставьте меня! Зачем вы меня обижаете?» И однажды в этих жалобных словах одному юноше, который вздумал было вместе с товарищами посмеяться над несчастным, послышалось другое: «Я брат твой». Поняв это, юноша изменил свое отношение к старику и даже перестал общаться с товарищами, которые сначала казались ему веселыми, остроумными, интересными людьми… Я неточно пересказал, а у Гоголя это очень сильно написано; перечитай как-нибудь.

« Я брат твой» – вот что мы должны помнить, сталкиваясь в любых обстоятельствах с любым человеком.

Конечно, я не говорю о людях, одержимых бесовской злобой, агрессивных, опасных, с которыми в наше время тоже запросто можно столкнуться. Тут попытка проявить «внимание» или «понимание» может стать опасной для жизни. Можно оказаться в положении «карася-идеалиста».

– Что за карась-идеалист?

– Не знаешь? Так называется сказка Салтыкова-Щедрина, очень смешная. Я тебе дома дам почитать. Карасю казалось, что он добрым словом может исправить щуку. Они встретились, и карась торжественно изрек: «Знаешь ли ты, щука, что такое добродетель ?» Ну, и… сам понимаешь.

– Съела его, что ли?

– Разумеется. Так что если ты, например, подойдешь к убийце-маньяку, одержимому диаволом, с нравоучением на тему «Все люди – братья», то твой поступок можно будет расценить как самоубийство. Как видишь, даже исполняя заповедь, надо пользоваться дарованной нам от Бога способностью рассуждения…

А мы с тобой засиделись. Пойдем дальше?

– Пойдем!

Беседа 2

…Бес на обложке журнала. – Что такое «бодибилдинг». – Как культуристы «тренируют мозг». – Невозможно служить двум господам. – Мирское и христианское представление о «телесном совершенстве». – Культ силы и могущества (суперменство) чужд христианству. – «Глас хлада тонка». – Дьявольские приманки для молодежи. – Одной из них является рок-музыка. – Как Андрей был на молодежной дискотеке. – Ритмы пробуждают темное начало. – «Подсознательные сообщения». – Жертвоприношение сатане. – Полузверь-«полубог». – Что такое «современная молодежная культура». – Отрезвляющее значение службы в армии. – Армия и патриотизм. – Занятия спортом должны быть целесообразны.

– Посмотри, какой страшный, – Андрей достал из портфеля молодежный журнал, и девятилетний Ваня вздрогнул: с обложки на него глядело чудище в человеческом облике. Смуглое лицо с татуировкой искажено не то гримасой отвращения, не то дьявольской усмешкой. Спутанные черные волосы торчат копной; потная грудь обнажена; кожаные штаны будто приросли к телу. Фигура неестественно изогнута; в руках, украшенных тяжелыми металлическими браслетами, – странной формы гитара. Рядом Ваня прочитал надпись, красным по черному: «Играешь с нами?» – с огромным знаком вопроса.

– Кто это? – спросил он.

– Рок-певец. Звезда шоу-бизнеса.

– А что значит «Играешь с нами»?

– Это к нему не имеет отношения. Там, в журнале, реклама шоу-игры… Неважно. Давай сюда, я уберу.

Папа, который прислушивался к разговору мальчиков, подошел поближе.

– Ты, раз уж показываешь, объясни брату как следует, с пользой для души, – сказал он.

– Как? Что это «плохой дядя»?

Папа пропустил ироническое замечание мимо ушей.

– Этот певец, Ванюша, – объяснил он, – пример того, как человек может исказить в себе образ Божий. Своим обликом он, вольно или невольно, уподобляется бесу. А это значит, что серьезные разрушения произошли и в душе. Скорее всего его сфотографировали в состоянии невменяемом – под воздействием алкоголя или наркотиков. Возможно, он одержим бесовской силой, потому и страшный такой. А надпись на обложке – формально она, может быть, и связана с рекламой какой-то там игры, но фактически обращена к тебе, к Андрюше, к любому мальчишке, которому попадется в руки журнал. Это призыв стать таким же, как этот бесноватый певец на обложке. Кстати, Андрей, зачем ты это принес?

– Один парень в школе дал. Здесь статья о бодибилдинге. Довольно-таки интересная.

– Бодибилдинг – это культуризм, Арнольд Шварценеггер?

– Да. Знаешь, пап, в этом виде спорта что-то есть. Понимаешь, здоровый образ жизни, все вредные привычки исключаются. К тому же это не просто спорт, но и искусство, и наука, и философия. В основе настоящего культуризма не накачка мышц, а внутренняя работа над собой, тренировка духовных сил.

– Каких-каких? Духовных?

– Ну, может быть, по-церковному это не совсем точно. Тренировка воли, разума, умения концентрироваться… Словом, стиль жизни.

Это не понравилось папе. Если бы сын сообщил, что хочет освоить несколько упражнений бодибилдинга для увеличения бицепсов или просто так, для интереса, он бы не стал беспокоиться. Но «философия», «тренировка духовных сил», «стиль жизни»…

– Так, – сказал он. – Покажи-ка, что за статья.

Андрей открыл нужную страницу. Популярная статья, посвященная модному виду спорта, была снабжена фотографиями лучших культуристов мира, стяжавших звание «Мистер Олимпия».

– Ого! – сказал Ваня, разглядывая мощные торсы.

Фотографии культуристов напоминали картинку из учебника анатомии: красный «человек» без кожи, на теле которого видны все группы и переплетения мышц. Поражало скромное значение головы на теле культуриста: она казалась чем-то почти необязательным на фоне непомерно развитых мышц.

– По-моему, слишком, ты не находишь? – обратился папа к старшему сыну.

– Таких результатов мало кто добивается, – объяснил Андрей. – Это образцы, показывающие, чего можно достичь путем правильных тренировок. У меня есть знакомые ребята, которые занимаются по два-три года; им, конечно, далеко до этих мастеров, но, знаешь, результаты заметны. Причем не только в строении тела: это не просто какие-то там «качки», а настоящие культуристы-философы, спокойные, невозмутимые, сознающие свою силу ребята.

– Вот это вот – образцы для них? – в раздумье говорил папа, просматривая статью.

Статья знакомила юных читателей с теорией и практикой этого «спорта-искусства-науки», называя его и «философией строительства тела», и «научной методикой», и «тренировкой интеллекта». Авторы не обольщали мальчишек быстрым успехом – они предупреждали, что их ждет «многолетний упорный труд», который в конце концов увенчается «невероятными, превосходящими самые смелые надежды результатами в физическом развитии тела».

– Ничего себе, – сказал он. – Не дай Бог тебе этим увлечься.

– Почему?

– Ну, давай разберемся. Результат внешний – образование новых мышечных волокон и, таким образом, совершенное изменение тела. Как достигается этот результат? Нужны несколько лет упорных тренировок: для начинающих, тут сказано, четыре раза в неделю по 45 минут, с полной отдачей. Кроме того, смотри, «обильное питание, не менее четырех раз в день». Еще сказано: «Все впустую, если вы едите мало». Согласись, православному юноше непросто будет сочетать это требование с христианским образом жизни: длительными постами, участием в церковных богослужениях, вообще, с принципом умеренности и воздержания в пище. Сказано также, что «основной процесс накачки происходит в промежутках между тренировками». Каким образом? Ответ: «Делать все для сохранения энергии». Советуют спать по девять часов, да еще днем ложиться отдохнуть. Правило культуристов: «Если стоишь – сядь, если сидишь – ляг, если лежишь – постарайся заснуть». По-моему, очень комично звучит, похоже на пародию, как ты считаешь?

Андрюша немного обиделся за друзей-культуристов:

– Смысл в том, чтобы максимально выкладываться на тренировках, а все остальное время тратить минимум сил – беречь их для следующей тренировки. А силы лучше всего восстанавливаются во сне.

– Ну, тогда, брат, получается, что культуризм – это много есть, много спать, набираясь сил для очередной тренировки, в результате которой у тебя появятся несколько новых мышечных волокон. И это, по-твоему, жизнь? На эту «философию» твоим друзьям не жаль тратить годы отрочества и юности?

– Пап, ты почитай: тут сказано, что «самой первой “мышцей”, которой нужно дать нагрузку, будет ваш мозг»! Мысль стоит во главе всего. Она управляет телом и на тренировке, и на отдыхе.

– Но какая мысль, о чем мысль? Недаром мозг здесь называется «мышцей», хотя это слово и стоит в кавычках. Одной из мышц. Посмотри на фотографии – только не на бицепсы, не на ноги и животы, а на лица. Ведь, знакомясь с человеком, мы смотрим ему в лицо. Пусть простят меня эти молодые люди за сомнение в их умственных способностях. Вижу нос, щеки, глаза, брови. Волевой подбородок. Напряженный взгляд. Но лицо, в котором обычно отражается сокровенная жизнь души, – где оно? Смотри, лицо совсем теряется перед мощной, отлично развитой шеей. На плечи, на руки смотреть и то интереснее: можно изучать анатомию… Жаль, если молодежь ориентируется на такие образцы.

Я всю статью просмотрел и не нашел четкого объяснения: что же это за мысль, которой культурист должен нагружать свой мозг? Православный христианин носит в душе память о Боге, мысль о своей греховности и личной ответственности на Страшном суде; и если ему удается хранить эту мысль, то можно сказать, что она управляет всеми его поступками. Легкомысленные, слабые люди думают об удовольствиях и развлечениях, ища их повсюду. Рассеянные ни на чем не могут сосредоточиться – их увлекают сменяющие друг друга помыслы… Насколько я понимаю, культурист-философ, как ты его называешь, не относится ни к одной из этих категорий. О Боге он думать не может…

– Почему?

– Потому что никто не может служить двум господам – так в Евангелии сказано. Культуризм – это культура тела, а «культура» происходит от «культа», что значит поклонение. Поклоняясь своему телу, мы лишаем себя возможности поклоняться Тому, Кто Один достоин поклонения, – Богу. Культурист должен учиться «концентрировать свою энергию в определенное время» – прежде всего, во время тренировки. На чем концентрировать? Не сказано, но можно догадаться. Во время тренировки, – пишут в статье, – «вы должны забыть обо всем, кроме накачки мускулов». То есть мысль должна быть о той мышце или группе мышц, над которыми культурист в данный момент работает. Так?

Андрей кивнул: «Так».

– Значит, сгибая, например, ноги на тренажере (папа показал на картинку), настоящий культурист концентрирует все умственные и душевные силы на мысли о мышцах ног и ягодиц: то есть весь как бы становится нужной мышцей… Не похоже ли это на самогипноз, на какую-то медитацию, совершенно чуждую православному внутреннему трезвению?

Андрей подумал и опять кивнул.

– Наконец, обрати внимание на рекламу: «С помощью бодибилдинга вы сможете стать такими, какими вас рисует ваше воображение». Очень привлекательное для каждого мальчишки заявление. Кто же откажется стать самым сильным и красивым? Вот еще одна вредная внутренняя установка – на пустую мечтательность, на превосходство над другими. Причем дается и сопутствующая установка: достичь исполнения своей мечты собственными силами, без Бога. Понимаешь?.. Ешь, спи, копи энергию, тренируйся, думай о мышцах – и ты станешь как Шварценеггер.

Что касается красоты культуристов, то это, как говорится, дело вкуса. Может быть, кому-то и нравятся маленькие головы на здоровенных шеях и распирающие одежду мускулы. Но лица… Не будем говорить об атлетах на фотографиях: все же это живые люди, которых не хочется осуждать. А вот просто картинка, обобщенный портрет культуриста. Смотри, лицо – просто бесполезный придаток к телу. Черты, вроде, правильные, а смотреть не на что. Это лицо не человека, не высшего творения Божия, наделенного свободой воли и творческими способностями. Это лицо робота или полуживотного: в нем совершенно нет души.

Вспомни портреты оптинских старцев. Вспомни книгу о новомучениках Российских – какие там лица! Тебе легче будет правильно сориентироваться и понять, о чем я толкую.

Лица – в нашем, христианском, понимании – нет. Зато тело переразвито. Настолько, что и из него ушло что-то человеческое.

– Наоборот, говорят, бодибилдинг – наука о телесном совершенстве.

– В христианстве нет такого понятия – «телесное совершенство». Хорошо такое тело, в котором удобно и спасительно душе. Одни наделены от Бога и своих родителей красивым телом, пропорциональным и стройным; если человек не уродует его грехами (чревоугодием, блудом, дурными привычками), оно таким и останется. Другие имеют телесные недостатки, но, быть может, это защищает их душу от гордыни и высокомерного отношения к ближним, а кого-то сохранит и от блудных грехов, то есть телесное «несовершенство» (какие-нибудь оттопыренные уши или короткие ноги) оказывается для них даже спасительным. А встречается и телесное уродство, через которое христианину, при правильном устроении души, легче стяжать смирение. Пренебрегать здоровьем тела грешно, но и культивировать здоровье и телесную красоту, делать из тела идола – тоже грешно. Спорт, как тебе известно, хорош в меру, так как иначе он стимулирует гордость, зависть и другие страсти. Одно дело – утренняя зарядка с гантелями, которая помогает укрепить силу мышц и взбодриться в начале трудового дня. И другое – «религия» бодибилдинга, подчиняющего себе и тело, и душу. Поэтому по мне лучше простой «качок», о котором ты отозвался с некоторым презрением, чем культурист-«философ», занимающийся сомнительными умственными упражнениями. Ты восхищаешься спокойствием и уравновешенностью знакомых «философов», а посмотри, что будет с ними, если мама или бабушка вовремя не предоставят им «обильной калорийной пищи», или им не дадут выспаться, или верующий человек попробует убедить их в пользе поста. Боюсь, тут мы встретим самую бурную реакцию.

Тело – это дом души, и оно должно знать свое место, а не вылезать вперед. Вот если все силы посвятить совершенству души, если проводить внимательную жизнь, молиться, трезвиться, избегать греха, бороться со страстями, исповедоваться и причащаться – это и телу даст все необходимое. У святых и тело преображалось благодатью Божией, об этом свидетельствуют их чудотворные нетленные мощи. Но при чем тут накачка мышц, забота о новых мышечных волокнах и так далее? Посмотри на иконы: там святые написаны в преображенном состоянии. Они почти бестелесны, бесплотны – как Ангелы Божии.

Мне кажется, культуризм замешан на культе суперменства. Кто такие супермены, герои современных фантастических боевиков, полулюди-«полубоги»? Подумай! Ведь для большинства ребят этот спорт, несомненно, связан с желанием силы и власти над другими. Некоторым больше всего на свете хочется, чтобы ими восхищались и в то же время их боялись. А культ силы и власти сродни культу сатаны.

Путь Христов совсем другой. Это смирение себя до смерти на кресте. Даже в Ветхом Завете Господь предупреждает об этом человечество через пророка Илию. Помнишь, Он явился пророку в «гласе хлада тонка» (то есть в легком дуновении ветерка), а не в буре, ломающей деревья и скалы…

Посмотри: вот молодежный журнал, рассчитанный на подростков. На обложке – беснующийся рок-музыкант, внутри восхваление бодибилдинга… Разве ты не видишь сходства между тем и другим? Не видишь, как современный мир, где господствует диавол, уловляет ваши души разными приманками, чтобы только увести от Церкви, от Христа? Кого приманивает культуризмом, кого рок-музыкой.

– Но это же такие разные вещи, – неуверенно возразил Андрей.

– Внешне разные. Но цель одна. Для тех, кто дорожит здоровьем, способен трудиться, прилагать усилия, – подходит бодибилдинг. Для ленивых, рассеянных, ищущих только развлечений, – дискотеки, рок-музыка, наркотики. На этом, втором пути, конечно, не добьешься силы, власти, зато легко достигается иллюзия этого. Иллюзия силы, власти, свободы и… прямая дорога в ад. Потому что все это сатанизм. В скрытой форме, конечно.

– Дискотека, и правда, напоминает ад, – сказал мальчик. – Когда ты разрешил мне пойти на дискотеку (помнишь, в октябре, со старшеклассниками?), я, честно говоря, удивился: такое место все-таки… А посмотреть очень хотелось. Потом я понял, почему ты меня пустил: чтобы я своими глазами увидел ад и меня больше туда не тянуло. Действительно, похоже. Мрак; вспыхивают и крутятся разноцветные огни; грохот стоит – «музыка»! Ритм такой, что пробирает до костей, соображать перестаешь, бухает и бухает в голове. Дым висит над людьми: все курят, дышать нечем. И вид у ребят жуткий: трясутся, выгибаются, лица затуманенные… Долго там не выдержать, если не хочешь «тащиться» вместе со всеми.

– Куда тащиться?

– Это так, жаргон. Значит, подчиниться этому ритму, грохоту и получать удовольствие.

Правда, пап, что ритмы рок-музыки – из ритуальных сатанинских заклинаний?

– Очень может быть. Про рок-музыку сейчас много пишут в православной литературе. Несомненно, что ее ритмы пробуждают в человеке темное, злое, греховное начало, вызывают к жизни страсти, которые мы обычно, в состоянии бодрствования, контролируем, не даем им ходу. Я читал даже, что во многие записи заказных рок-групп вложены «подсознательные сообщения» – страшные, богохульные призывы и заклинания.

– В слова песни?

– Они зашифрованы; их можно обнаружить только при прослушивании записи в обратном порядке и на другой скорости. Например, певец под пульсирующий ритм ударника и бас-гитары поет что-нибудь самое безобидное по содержанию: «Идет снег, а я так люблю дождь…» и так далее. Но при прослушивании «назад» вдруг слышится что-то страшное: призыв к блуду, к убийству или самоубийству, богохульство, восхваление сатаны…

– Но кто же крутит записи «назад»?

– В том-то и дело, что эти фразы улавливаются на подсознательном уровне, они расшифровываются подсознанием, даже если звучат на незнакомом иностранном языке, и оседают где-то в темных глубинах души, чтобы «вылезти наружу» в свое время.

Между прочим – об этом я тоже читал – большинство рок-групп являются членами сатанинских сект. Многие из знаменитых певцов, рок-звезд, не скрывают этого, как и того, что употребляют наркотики. И вот такие-то больные, погибающие люди являются сегодня кумирами молодежи!

Большинство крупных рок-концертов сопровождается человеческими жертвами. Твоя дискотека – это пустяк, размах не тот. А при огромных скоплениях обезумевших подростков многие оказываются растоптанными или удушенными в давке, или погибают из-за передозировки наркотиков. Это своего рода жертвоприношение сатане. Вот тебе и «музыка»!

– Я пытался спрашивать ребят, чем им нравится рок. Мне это непонятно: шум, пульсация в голове, в сопровождении воплей и свиста. Разве это музыка? И никто не мог толком объяснить. Смотрят как на тупого: «Ты что! Рок – это класс, это улет…» И все.

– А большинство и не понимают природы воздействия рок-музыки. Конечно, это не эстетическое наслаждение. Это сродни пьянству, наркомании: благодаря особому сочетанию ритмов, обстановки, слов песни, поведения артистов – у слушателей и зрителей высвобождаются низменные, животные инстинкты. Человек чувствует себя, с одной стороны, полузверем, которому «все позволено», ничего не стыдно, а с другой стороны, полубогом, который «все может».

Это, сынок, очень страшное явление. Идеал «полубога»-полузверя для людей неверующих, слабых, ничтожных исполнен великой привлекательности, а почему – они и сами не знают. Зато бесы все знают и радуются их погибели.

Вот что такое «современная молодежная культура». К нам в Россию она пришла с Запада, как своего рода агрессия, только не военная, не кровавая, а духовная. Она направлена против молодежи и подростков, не имеющих нравственного ориентира в жизни. А ориентир, как ты знаешь, дает только Церковь.

– А что бывает дальше с такими – кто не может сориентироваться и подвергается агрессии?

– Им надо помочь сориентироваться. Кое-что и в твоих силах. Ты больше многих твоих товарищей читал, слышал от батюшки, от меня, а главное – ты член Церкви Христовой, исповедуешься и причащаешься. Учишься в воскресной школе; и дар слова у тебя есть. Так что – говори, объясняй. Но только тем, кто готов слушать. А то получишь обратный результат – хулу на Бога и Церковь, ненависть и вражду. Но и тех, кто не прислушается к твоим словам и не оставит увлечения рок-музыкой, не торопись считать окончательно погибшими. Богу все возможно. Ты знаешь, что случаются совершенно неожиданные, чудесные внутренние перевороты… К тому же у вас у всех впереди великая школа – трудная, но полезная, а для кого-то спасительная – армия. Она может и рок-фанатов отрезвить, выбить из них всю дурь.

– Пап, почти все ребята боятся армии и все сделают, лишь бы ее избежать. Их родители уже сейчас стараются разузнать, как бы это сделать.

– И очень зря. В армии, конечно, нелегко. Особенно ребятам изнеженным и гордым. Там придется и трудиться, и закаляться, и смиряться перед начальством. Зато армия даст возможность развить и проявить силу, ловкость, мужество, смелость. А вот избегать армии с помощью хитрых уловок… мне кажется, это недостойно мужчины.

Кто же будет Отечество защищать?.. Ты напрасно усмехаешься – я совершенно серьезно говорю. На сильной армии основано могущество страны. А сила армии не столько в орудиях и танках, сколько в духе православного воинства. У наших предков была такая пословица: «На службу не набивайся, а от службы не отрекайся!» Каждый призванный в воинскую службу служил Отечеству верой и правдой.

Наша Россия когда-то была могучей державой, перед которой враги трепетали, а друзья всегда рассчитывали на ее помощь. Зато теперь над нами смеются… Потому что армия ослабла из-за таких вот изнеженных «маминых сынков», которые избегают службы.

Разве можно представить себе русского дворянина, который бы прятался от военной службы, отсиживался дома? Это было бы расценено как бесчестье. Русский патриот, из какого бы сословия он ни происходил, стремился послужить царю и Отечеству. В этом духе – любви к Родине, ее святыням – мальчика воспитывали с детства.

А теперь – смотри, что творится! – Папа с горечью показал на злополучный журнал и махнул рукой. – Мой сын, мальчик из православной семьи, принес домой вот это вот, показывает младшему брату и даже не умеет объяснить ему, что это за «плохой дядя».

– Теперь сумею, – сказал Андрей, засовывая журнал в портфель. – А как же все-таки быть с бодибилдингом? По-твоему, христианину совсем нельзя им заниматься?

– Вспомни, как писал апостол Павел: «Все мне позволено, но не все полезно». Выясни для себя: к чему ты стремишься, что для тебя главное, а что второстепенное. Расставь все свои занятия по местам, рассмотри их при свете христианских заповедей. И решай: не будет ли противоречия между теми и другими? Только, принимая решение, не забудь получить благословение у духовника.

– Просить у батюшки благословения на занятия культуризмом?!

– Конечно.

– А если он спросит, зачем мне это нужно?

– Обязательно спросит. Поэтому обдумай все заранее. Силовые виды спорта требуют времени, напряжения, особого режима, отказа от других занятий. Это должно быть целесообразно, соответствовать поставленной цели – согласен?

– Согласен.

– Если твоя цель в жизни – стать профессиональным военным, служить во внутренних войсках, в милиции, то есть сделать защиту Родины и граждан своей профессией, – тогда, конечно, развитие мускулатуры, силы, выносливости сверх обычной нормы тебе необходимо. Есть у тебя такая цель?..

Андрюша неопределенно пожал плечами: да нет, пожалуй, у него не было намерения стать профессиональным военным, милиционером, омоновцем, охранником…

– Если же, – продолжал папа, – ты ориентируешься на другие профессии – тогда другое дело. Сам понимаешь, священнослужителю, или врачу, или резчику по дереву, или певцу телесная сила нужна в меньшей степени. Конечно, чем бы ни занимался в жизни мужчина, он не должен быть слабаком: возможно, ему придется защищать свою семью и свое Отечество, идти на войну. А на Руси традиционно каждый мужчина с детства готовился к защите Отечества: тренировал выносливость, закалялся. Для этого, мне кажется, достаточно того, что уже дали тебе занятия плаванием, и продолжают давать уроки физкультуры, лыжи и обычная утренняя зарядка с гантелями. Как ты считаешь?..

– Пожалуй, надо подумать, – ответил Андрей.

Беседа 3

…Почему Андрей нарушил пост. – «Разве я могу тебя осуждать?..» – Христианский пост должен быть добровольным и сознательным. – Пост не цель, а средство. – Диалог с сектантами. – Что привлекает молодежь в секту. – «Они же не сатанисты!» – Отсеченные ветви. – Без Церкви нет спасения. – Православные в среде неверующих. – Зачем существуют разные веры. – Почему молодежи в храме скучно, а на сектантской «тусовке» весело. – Сектанты обещают легкий путь спасения и игнорируют историю. – Православию тоже надо учиться. – Православная молодежь найдет в Церкви применение своим способностям. – Предложение поехать в монастырь.

Действительно, трудный выдался год. А бывают ли легкие времена в семьях, где растут дети?.. Андрюшины сверстники один за другим теряли душевный контакт с родителями. «Нас не понимают, нам не доверяют», – говорили они и находили это «понимание» на улице, в дискотеке, в своей компании – «тусовке». Родители Андрея опасались, что и на их сына «улица» окажет свое недоброе влияние…

Однажды в холодный декабрьский день (дело было Рождественским постом) отец раньше времени возвращался с работы. Возле метро, где стояли киоски с разной снедью, он увидел группу школьников и среди них – знакомую вязаную шапку сына. Его Андрюша, беседуя с ребятами, преспокойно ел «хот-дог».

Всем известно это кушанье, вытесняющее из российских городов обычные пирожки; сосиска между двумя половинками пресной булочки. Блюдо отнюдь не постное.

Отец был неприятно удивлен. Андрюша с трех лет знал постные дни: среду и пятницу, а с семи, начав исповедоваться, соблюдал и длительные посты вместе со взрослыми (разумеется, с некоторыми послаблениями, как ребенок). Никогда это не было ему в тягость, никогда он не жаловался, не выражал неудовольствия. Да и лицемерие не было ему свойственно…

Андрей догнал отца; он был явно смущен:

– Пап, я тебя не заметил! Ты что, сердишься, что я пост нарушил?

– Давай пройдемся немного, если не замерз?

Мальчик кивнул, и, вместо того чтобы сесть в трамвай, они медленно пошли пешком.

– Ты только не думай, что я так часто делаю! – оправдывался мальчик. – Просто сегодня так получилось: шли, дела обсуждали, замерзли, остановились у лотков, все взяли по стакану чая с «хот-догом». Была бы простая булка – я бы купил. Но ничего другого не было. Булку без сосиски было как-то глупо просить… Я и подумал: «Не погубит же мою душу одна сосиска!» А тут ты идешь… – Андрюша говорил нарочито развязно, убеждая папу и себя, что ничего особенного не произошло, но на душе у него было скверно. Взгляд упал на папин старый портфель: набитый продуктами (хлеб, вермишель, капуста…), он не закрывался и был обтянут шпагатом. Отчего-то больно сжалось сердце. Как же тяжело папино молчание! Уж лучше отругал бы, что ли…

– Пап, ты меня осуждаешь, да?

Папа ответил прямым и удивленным взглядом. Неожиданно он перехватил портфель в левую руку, обнял сына и похлопал по плечу… Прошли еще несколько шагов – и он наконец заговорил:

– Разве я могу тебя осуждать? Ты же мой сын. Я шел сейчас и думал: трудно все-таки христианину среди нецерковных людей!.. Взять хотя бы пост. Вот, допустим, пятница; столовая в учреждении. Все кругом мясо, котлеты едят, ни о чем не думают, а ты суп без сметаны просишь, на второе – один гарнир… И даже салат овощной не можешь взять, если он майонезом полит… Смех поднимается: одни тебя в скупости упрекают, другие, кто знает, что ты верующий, берутся о посте рассуждать – какая, мол, Богу разница, со сметаной или без… Словом, искушение! Тут самое трудное – вынести эти замечания, насмешки без злобы, не смалодушничать, остаться собой, не предать свою веру. Знаешь, как мне все это знакомо! Иногда, и правда, помысл бывает: «Да ладно, лучше уж съесть эту котлету или сосиску, только бы не становиться центром общего внимания, не провоцировать осуждение Церкви!» Но тут, видно, Ангел-хранитель другую мысль подсказывает: «Вот так-то, с мелочей, с человекоугодия, и начинается отступление от Христа!..» Ну и держишься, терпишь все это… Я-то взрослый, мне проще. А тебе труднее…

Получалось, что папа не только не ругал – он оправдывал Андрюшу. Оправдывал, но как слабого человека — мальчик это отлично понимал. Действительно, он просто постеснялся перед сверстниками, не захотел оказаться «белой вороной» – предпочел быть «как все»… Он и испытывал облегчение от того, что папа понимает его, и стыдился самого себя: да, пожалуй, мужества ему недостает.

– Мне лично стало проще, – продолжал папа, – когда я сам хорошенько разобрался в том, что такое православный пост. Разобравшись, я научился коротко и ясно объяснять это другим. Ты сказал сейчас: «Не погубит же душу одна сосиска!» Естественно, не погубит. Наверное, это была шутка? Или, по-твоему, постная пища спасает душу, а скоромная губит?

– Да нет, конечно…

– Разумеется, нет: душу губит грех, а не та или иная пища. Христианский пост – это все равно что посох для путника: он помогает идти.

В человеке плотское, телесное начало все время стремится подавить начало высшее, духовное. А пост – добровольный и сознательный отказ в определенные дни от определенных видов пищи – он как раз и помогает плоть подчинять духу. Христианину, который умеет отказаться от того, что «хочется», – это называется воздержание, – легче бороться с грехом внутри и вне себя. Он становится хозяином самого себя, не зависит от своих телесных «хотений» и оказывается действительно свободным человеком. Благодаря посту укрепляется воля, а сильная воля очень пригодится при встрече с более серьезными искушениями. То есть пост – это не самоистязание и не наказание, а подспорье в борьбе с грехом.

Отношение к посту не должно быть суеверным. Помнишь случай с грабителем, убившим девочку ради жалких грошей? Когда его спросили на следствии, почему же он не съел яйца, которые его жертва несла на базар, он даже возмутился: «Ведь была пятница!»… А некоторые, случится, забудут, что сегодня постный день, по своему или чьему-то недосмотру съедят скоромное, а потом спохватятся и приходят в ужас, считая себя чуть ли не погибшими… Вот что такое суеверное отношение к посту: когда из него делают самоцель. А пост – только одно из средств к достижению цели христианской жизни, которая тебе хорошо известна. Церковь предлагает нам это спасительное средство, а мы его принимаем, добровольно и сознательно. Не забывай об этом, хорошо?..

А что это вы так оживленно обсуждали с ребятами?

– К нам сегодня в школу приходили сектанты.

– В школу?!

– Точнее, к школе. Группа ребят и девушек караулила у крыльца, они приглашали на свое собрание. Причем так приглашали, что не поймешь, кто они такие. Очень вежливые: «Ребята, вы верите в Бога?.. Можно вас пригласить на проповедь?» – «На какую проповедь?» – «О Христе». Я лично с первых слов почувствовал что-то не то. Православные стали бы приглашать на службу, а не на проповедь, а потом – зачем приглашать? Храмы открыты, время служб известно, когда проповедь можно услышать – тоже ясно… Так что легко было догадаться, что это не православные.

– И кем же они оказались?

– Вот, слушай. Один из наших спрашивает: «В церковь, что ли?» – «Нет, – говорят. – Мы, молодые христиане, считаем, что церкви – для старых и больных людей, а молодежи нужно другое». Словом, их собрания проходят в кинотеатрах. Два старшеклассника, которые вышли раньше нас, довольно-таки грубо попросили их отвязаться. А те, вместо ответной грубости, очень ровно и вежливо говорят: «Извините, пожалуйста. Мы только хотели предложить вам интересное общение». Это многих ребят удивило. Некоторые начали расспрашивать, что за собрание, где и когда. Те все объяснили, очень дружелюбно, пообещали концерт какой-то группы и фильм, причем все бесплатно… Одна девочка из десятого класса все-таки догадалась спросить по делу (она православная, я ее в монастыре видел): «Как ваша организация называется?» Они говорят: «Это “Церковь Христа”, молодежная христианская организация». – «Православная?» – «Что значит “православная”, “неправославная”? Христос – Один», – и так, знаешь, снисходительно, по-доброму. Стали хвастаться, как их много в России, в каждом городе: «Приходите – сами увидите». Эта девочка из нашей школы спрашивает: «А давно ваша “Церковь Христа” существует?»

– «Не так давно, с 1979 года. Это молодая организация, как и мы». И знаешь, пап, они сразу от нее отвернулись: почувствовали опасность… Потом из школы вышла еще группа ребят, и сектанты переключились на них.

– Ну и как твои друзья? Пойдет кто-нибудь на собрание?

– Да, некоторые хотят пойти. Кое-кто купился на бесплатный концерт, другим просто интересно. Я им говорю: «Это же сектанты, что вам там делать? Если веруете, ходите в настоящую церковь: там богослужение, священники, монахи, хор… Иконы, свечи… Там красиво… Но им все равно: «Какая разница! Там Христос и здесь Христос; там церковь и здесь церковь, только эта – молодежная, для нас».

– Ты бы объяснил, что Церковь не делится по возрастному признаку.

– Да я пытался что-то сказать… Но, понимаешь, один из наших как-то уже был на такой проповеди в кинотеатре; он остался неверующим, но говорит всем, что «там здорово – обычная молодежная тусовка, как на рок-концерте». Некоторым просто любопытно пойти попробовать…

– Сказал бы, что не все стоит пробовать: так однажды можно «попробовать» яд…

Андрей молчал. Ему совестно было признаться, что настроение одноклассников отчасти захватило и его. У него даже мелькнула мысль: а не пойти ли туда – просто взглянуть одним глазком, чем же это так привлекательно? Ведь приглашали на проповедь не какие-то наркоманы или подозрительные личности, а обычные ребята и девушки. Он, конечно, никогда не променял бы на эти тусовки монастырские службы, но все же… Ведь это, в конце концов, не «церковь сатаны», а «Церковь Христа»!

– Пап, но они же все-таки не сатанисты, а христиане. «Церковь Христа». Значит, они служат истине, хотя и неправильно.

– Постой, у тебя тут какая-то путаница. Как это можно – неправильно служить истине?.. Ты верно сообразил, что вас приглашали на сборище сектанты. А что такое секта?

– Ну, такая группа людей, отделившихся от Церкви. Правда, они-то сами себя называют «Церковью». Тут, и правда, путаница.

– Не путаница, а лукавство. Церковь, основанная Христом, только одна. Единая Святая Соборная Апостольская Церковь. Православная. И если мы будем изучать ее историю, то убедимся, что все исповедания, кроме Православия, в большей или меньшей степени отклонились от истины.

Вдумайся в слово «секта». «Отсекать», «отсечь»… Представь себе огромное могучее дерево, глубоко проникшее корнями в землю и получающее из нее все необходимое. Это единая Церковь. И вот, от дерева отсекается большая развесистая ветвь, падает на землю. Что с ней будет? Корней нет, питаться от ствола тоже не может, раз она отсечена. Когда-нибудь ей суждено засохнуть. Не желая этого, отдельные маленькие веточки с этой ветви надеются прожить самостоятельно и отсекаются уже от нее, одна за другой. Но теперь они обречены на еще более скорую смерть: у них нет даже тех запасов «питания», которые сохраняются в большой отсеченной ветви…

Вот что такое секты, которые могут называть себя как угодно, даже «церквами». В них нет главного, что дает жизнь Церкви… Когда ты предлагал друзьям пойти в храм, то говорил о пении хора, о свечах и красоте службы. А ведь главное не это. Главное – церковные Таинства, прежде всего Крещение, Покаяние, Причащение… Без них невозможно спасение, а они есть только в Святой Христовой Церкви, существующей почти две тысячи лет, а не пятнадцать-двадцать лет, как секты – недавно отсеченные от больших ветвей веточки.

Знаешь, почему ты не мог убедить ребят и даже забыл сказать им главное? Потому что сам иногда бываешь внутренне неустойчив. Ты говорил от имени Православной Церкви, а сам в пост ел скоромное, нарушая ее устав… Никогда не забывай о своей ответственности: ты для твоих приятелей – верующий, православный. По тебе многие судят о нашей вере и Церкви.

Один современный богослов рассказывает, как он пришел к православной вере. Он был в то время неверующим студентом и сопровождал группу иностранных туристов в Троице-Сергиеву Лавру. Выходя из Троицкого собора, он увидел юношу, который перед выходом повернулся лицом к алтарю, чтобы в последний раз перекреститься и поклониться. И вот, студент впервые увидел близко взгляд верующего человека – светлый, осмысленный, полный жизни взгляд. И его пронзила мысль: «Этот человек – мой сверстник. Почему здесь он у себя дома, а я в русском монастыре хожу, как иностранец? Этого парня учили в школе тому же, чему и меня, так что же он знает такое, чего я не знаю?» Вернувшись в Москву, он начал читать богословские книги, святых отцов, обрел веру и постепенно понял: самое лучшее, что может сделать верующий человек, – это не пытаться создать церковь по своему вкусу, а просто присоединиться к существующей уже тысячелетия Апостольской Церкви. А как к ней присоединиться? Только через ее Таинства.

Видишь ли, для кого-то из твоих знакомых ты мог бы оказаться тем юношей, чей взгляд перевернул и определил жизнь будущего богослова. Но есть ли в твоем взгляде эта твердая, осмысленная вера? Ведь ее не «изобразишь», не «сыграешь» – она идет из души…

– Пап, но разве Бог не мог бы Своей властью всех примирить и объединить? Значит, Ему почему-то нужно, чтобы на земле существовали разные веры, разные отсеченные ветви и веточки?

– Ты считаешь, что все, что существует, нужно Богу? Но тогда придется признать, что Ему нужны убийцы, блудники и вообще всякие грешники. Ты путаешь волю Божию и попущение Божие. Зло, в том числе и отсечение от Церкви разных объединений, происходит попущением Божиим, по свободной воле людей. А их, в свою очередь, толкает на это враг рода человеческого, диавол. Мир во зле лежит, но это не значит, что Бог хочет зла. А существование сект, повторяю, это несомненное зло. Видишь, какое разделение они вносят в молодежную среду!

– Многим ребятам скучно в нашей Православной Церкви. Их крестили в детстве, потом некоторых даже водили на Причастие. А теперь они стали задумываться и не понимают, что там делать, в храме. Некоторым ребятам кажется, что в храме молодых унижают. А вот молодежные религиозные организации – специально для них, там они свои, там понимают потребности молодежи.

– А ты глубже смотри. Секты потому так привлекают легкомысленных и слабых молодых людей, что они обещают слишком легкий путь ко спасению. Видишь ли, каждый человек бессознательно ищет веры. Но вот он узнает, что Православие – это не только наслаждение церковным искусством, не только свечи и красивое пение. Ему объясняют, что православная вера – это путь узкий, тесный. Настоящие последователи Христа вдут за Ним, несут свои собственные кресты. Помнишь, как сказал Спаситель: «Возьми крест свой и следуй за Мной!» Этот свой крест — борьба с грехом, покаяние, трезвение, пост, преодоление соблазнов и искушений, труд молитвы… А если человеку и верить хочется, и спастись хочется, и в то же время хочется жить легко, весело, наслаждаясь и развлекаясь? Православный скажет, что это невозможно: нельзя служить двум господам, для спасения надо потрудиться. Что делать молодому человеку?.. И вот тут появляются сектанты и предлагают свой «выход»: «Давай к нам! Спасение может быть легким и приятным!» Посидел раз в месяц в кинотеатре, послушал «проповедь» с эстрады, через микрофон, проорал вместе со всеми: «Аминь!!! Аминь!!!», – спел хором с друзьями, взявшись за руки, песню о Христе – и живи спокойно. И никто тебя не спросит, как ты борешься со своими грехами…

Удивительно, как при этом молодежь не задумывается над простой вещью: почему с такой легкостью отброшен опыт Православной Церкви, вся история человечества?

Кстати, спросили бы этих ребят, которые вас приглашали в кинотеатр, что они думают о Преподобном Сергии Радонежском или Серафиме Саровском. Неужели они считают, что до 1979 года в России не было настоящей духовной жизни?! Как вообще они, русские люди, относятся к Святой Руси? Неужели, по их мнению, столько поколений их предков заблуждались, и только теперь из Америки пришло истинное христианство?

Имей в виду: если встречаешь религиозное учение, которое не желает учитывать истории человечества, не понимает и не объясняет родной истории, а просто… игнорирует ее, – ты имеешь дело с сектой, отсеченной и обреченной на гибель ветвью.

Ты говоришь, что молодежи неинтересно в храме?

– Ну, да: скучно, непонятно, что читают, что поют, что вообще происходит. Зачем целуют иконы, зажигают свечи, ходят с тарелками, собирая деньги… Почему надо снимать шапку, и так далее…

– А что они сделали, чтобы узнать это? Ведь надо приложить усилия. Тебе же ведь все понятно: и слова, и священнодействия… Правда, это не твоя заслуга…

– Я-то с детства хожу в церковь!

– Кроме того, ты опять за второстепенным забыл главное. Не в том надо разбираться, зачем снимать шапку, становиться на колени (тут лучше просто смириться и делать как все), а в том, что такое вера православная и как жить по вере, что такое Церковь, почему так важны церковные Таинства, зачем существует церковный устав и его установления, тот же пост…

– И кто им в храме будет об этом рассказывать?

– Почему обязательно в храме? Есть книга «Закон Божий», везде продается, написана очень простым языком. Есть воскресные школы при храмах и монастырях, для ребят разного возраста. Наконец, у них есть верующие друзья – ты, например. Тебя часто спрашивают о Церкви?

– Бывает…

– Самому иногда трудно начать проповедь, да и ни к чему. Святые отцы не советуют говорить на эти темы, пока тебя не спросят. Не всегда люди способны воспринять слово истины. Но бывают ситуации, когда молчать нельзя. Сего-дня, например.

Вот когда молодой человек, юноша, отрок определится с главным, тогда он и службу поймет и полюбит. Тогда он найдет в Церкви применение своим силам и способностям. Петь в хоре, читать за богослужением, прислуживать в алтаре… Любой священник с радостью поможет такому отроку найти в храме дело по душе. Или в монастыре…

– Да, пап, старшие ребята, которые окончили нашу воскресную школу, уже проводят занятия по Закону Божию в тюрьме! Страшно трудно, но интересно!

– Батюшка мне говорил; только не в тюрьме, а в детском приемнике. Детей-преступников там держат по месяцу, потом отправляют в колонии.

– …И наши ребята приходят туда каждое воскресенье и беседуют с ними о вере, рассказывают, отвечают на вопросы.

– Очень хорошее дело. Эти дети, попавшие в заключение, услышат слово о вере и Церкви от своих сверстников и лучше его воспримут. Быть может, кто-то из них как раз и задумается: «А что он, верующий, такое знает, чего я не знаю? Нельзя ли и мне это узнать – не с чужих слов, а на опыте?»

– А еще некоторые помогают в военном госпитале: посещают раненых ребят из мест военных действий, беседуют, носят им передачи… А еще можно работать в монастырских мастерских, как мы: нам, кто давно занимается в кружке, скоро будут поручать резать заказные киоты. Или работать на монастырских стройках – помогать, убирать… А летом – в дальних монастырях, на конюшне, на сенокосе…

Андрей говорил и сам удивлялся, сколько интересных занятий можно найти верующим ребятам в Церкви. А его друзья видят только внешнюю, обрядовую сторону богослужения, которую совершенно не понимают… Не удивительно, что им скучно!..

Когда уже поднимались на лифте, папа предложил:

– Слушай, а что если нам этим летом съездить на недельку в какой-нибудь монастырь или скит? Возьмем Ваню, а если хочешь, и кого-нибудь из твоих приятелей, кто больше склоняется к Православию. Пусть посмотрят, как живут монахи, увидят другую жизнь, потрудятся на послушаниях… А ты за оставшееся время попытайся поговорить с ними, дай что-нибудь почитать, пригласи к нам – словом, подготовь к поездке. Ты, наверное, уже сейчас знаешь, кого хотел бы взять с собой?

Андрюша кивнул:

– В общем, да.

Домой отец с сыном вернулись друзьями, совершенно забыв о короткой размолвке.

Беседа 4

…Анкета. – «Что делать?» – Что произошло на классном часе. – Какой проект готовит Ассоциация планирования семьи. – Что именно «планируется». – Почему некоторые люди браку предпочитают блуд. – Чем занималась Лига по контролю за рождаемостью. – Пропаганда блуда – средство сокращения рождаемости. – Россия тоже станет «страной третьего мира»? – «Безопасный секс» – это ложь! – Разрушение архетипа. Что это значит? – Как на Руси понимали «половое воспитание». – Об исповедничестве и отступничестве. – Христианин должен учиться трезвению. – Что такое помыслы и как с ними бороться. – О молитве Иисусовой. – Христовы заповеди как компас в житейском море. – Заключение.

– Сергей, зайди после ужина к Андрюше.

– Случилось что-нибудь?

– Ты знаешь… Анкету им в школе раздавали. Зайди, он сам тебе расскажет.

Андрей лежал на диване, закинув руки за голову, и как будто рассматривал носки своих тапок. «Даже обувь не снял. Это что-то новое», – подумал отец. При его появлении мальчик поднялся.

– Что там у вас за анкета?

– Вот: «Что ты знаешь о сексе?» На классном часе раздали.

– О чем, о чем? – папа нахмурился.

Вместо ответа, Андрюша взял со стола и протянул папе листок. Бумага отличная, шрифт типографский… Папа машинально начал читать… Прочитав первый вопрос, он не поверил своим глазам; второй вопрос заставил его покраснеть. Он свернул анкету в трубочку, опять развернул…

– Что это такое?!

– Я же говорю: после уроков классная руководительница раздала, просила ответить на вопросы.

Андрюшин отец уже слышал разговоры о подготовке программы с лукавым названием «Планирование семьи», о том, что в российских школах намереваются ввести курс «полового воспитания». Он слышал об этом, возмущался, но в глубине луши не верил, что наступление зла начнется так внезапно и сразу коснется его сына. Как его защитить? Что делать?.. Забрать из школы? Но Андрюша уже менял школу; в старших классах новый переход нежелателен. И потом, где гарантия, что в другом месте не будет того же?.. А Андрей? Понимает ли он сам, что происходит?

– Да, брат… Серьезные дела, – сказал он, садясь за стол и положив на него анкету. – Присядь-ка, расскажи подробнее про сегодняшний классный час: что там было?

– Ну, сначала все шло как обычно. Поговорили о прогулах; потом Марина Яковлевна начала рассуждать о том, что мы уже взрослые, должны ориентироваться в современном мире, что какая-то Ассоциация планирования семьи подготовила анкеты… Раздала анкеты, раздала чистые листы и попросила ответить. Я-то думал, там и правда что-то о семье…

– Ну, и как ребята отнеслись к анкете?

– По-разному. Кто хихикал, кто даже обрадовался… Маша Прохорова спросила, обязательно ли отвечать. Классная не настаивала, говорит: «Как хотите. Это совершенно добровольно».

– А ты?

– Я как начал читать вопросы, мне сразу противно стало. Спросил, можно ли взять анкету домой, показать отцу. Тут Марина Яковлевна забеспокоилась, сказала, что анкеты надо сегодня же сдать, что она должна за них отчитаться. Словом, хочешь – отвечай, не хочешь – не надо, а домой брать нельзя. Это, конечно, многим не понравилось. Ты же знаешь, нашим ребятам палец в рот не клади! Баулин спрашивает: «Значит, это что-то дурное? Может быть, даже противозаконное?» А она: «Что вы, что вы, ребята! Это эксперимент, готовится проект…» и так далее. В общем, несколько человек воспользовались ее растерянностью, ушли и анкеты с собой захватили. И я в том числе.

– А что это за проект готовится, не знаешь?

– Ребята говорят, будут учить, как жить в семье, чтобы не было разводов…

– «Чтобы не было разводов»?.. Да вранье все это! Неужели ты не видишь, что делается?

– А что, и в самом деле так серьезно?

– Серьезнее не бывает. Представь, какие-то «умные головы» готовят программы по… превращению людей в животных.

Андрюша с сомнением пожал плечами. А папа продолжал:

– Есть такая организация – Российская ассоциация планирования семьи. Для начала вдумайся в название: «Планирование семьи». Что значит в этом случае слово «планирование»?

– Ну, план, составление плана: как должна развиваться семья, как вести расходы, уступать друг другу, не ссориться…

– В том-то и дело, что нет. Это «составление плана» на детей. Непонятно?.. Допустим, кто-то хочет иметь пятерых детей, кто-то – не больше двух, кто-то – только одного, а кто-то – вообще ни одного. Вот и планируют.

– Зачем же тогда семья, если такое «планирование»: «не больше одного», «ни одного»? А потом – разве от людей зависит, сколько у них будет детей?

– Детей дает Господь, но люди придумали средства против зачатия детей, чтобы жить не по воле Божией, а по своему хотению. Ты, наверное, слышал о таких средствах?

Андрей опустил глаза. Увы, он и слышал, и видел: современному мальчику трудно сохранить неведение в этом вопросе. Но он не думал, что такие вещи, придуманные развращенными людьми, имеют отношение к семье, которая ведь для того и создается, чтобы иметь детей. Папа, не дожидаясь его ответа, объяснил:

– Понимаешь, дети – это ответственность, это трудности, это жертвенность, наконец. Человек, имеющий детей, уже не может порхать по жизни, как бабочка, в бесконечном поиске развлечений и удовольствий. Ему от многого придется отказаться ради ребенка, которого надо выносить, выкормить, вырастить, выучить, обувать-одевать, лечить от болезней, воспитывать… Чем больше детей, тем больше проблем – ты же сам это видишь и понимаешь.

Поэтому люди, которые в жизни ориентируются на удовольствия и развлечения, стараются, даже заключив законный брак, иметь поменьше детей, одного-двух, а то и вообще не иметь ни одного. Другие же и в брак не хотят вступать – предпочитают грех, блуд. А в блуде – какие же дети?.. Вот и «планируют» кто как хочет.

Теперь угадай, чем занимается Ассоциация планирования семьи?.. Не знаешь? Она разрабатывает всякие «проекты», чтобы детей рождалось меньше. Понимаешь? Не больше, а меньше.

– Зачем им это нужно?

– Наша Российская ассоциация – это филиал Международной федерации планирования семьи. Чувствуешь? Международной, всемирной. А она откуда взялась? Начало ей положила очень давно, в 1921 году, другая организация – Американская лига по контролю за рождаемостью. Как видишь, это более откровенное название. «Контроль за рождаемостью» – что ты об этом думаешь?

– Страшновато звучит. Контроль – это проверка, наблюдение. Получается, что за жизнью семьи следит кто-то посторонний: «Сколько там у них рождается детей?» Зачем нужна такая организация?

– Видишь ли, сынок, в Америке в то время была очень высокая рождаемость среди рабочих, бедноты и национальных меньшинств, то есть негров, индейцев… А зачем богатым, заправилам бизнеса, «хозяевам жизни», высокая рождаемость у бедных? Значит, их будет все больше. Им понадобится работа, новые рабочие места, зарплата, жилье… А там и так была безработица (теперь она есть и у нас, в России). А безработица будет увеличиваться – значит, могут возникнуть волнения, забастовки и так дал ее. Что делать? Сокращать рождаемость. А как заставить людей отказаться от рождения детей? Ведь это их самое естественное право!

– Действительно, как?

– Вот и возникла эта Лига, потом названная Федерацией планирования семьи. «Умные головы», специалисты по медицине, психологии, рекламе стали думать: как же сократить рождаемость среди тех, кто не нравится «хозяевам»? И нашли выход – в пропаганде блуда. С помощью газет, фильмов, рекламы народу начали внушать, что можно жить легко, без ответственности, наслаждаясь. Зачем связывать себя браком, верностью, когда можно «встречаться» сегодня с одной, завтра с другой, не любя ни ту, ни эту?.. То есть блудить, жить по-скотски.

Верующие люди боятся греха: они знают, что за него придется ответить. Читали в Евангелии, что блудники не войдут в Царство Небесное. А что может удержать от блуда неверующих?

– Не знаю… Ничего, наверное.

– Нет, кое-что может их удержать: прежде всего, страх заразиться ужасными болезнями, которыми блудники заражаются друг от друга. При этих болезнях заживо гниет и разваливается тело. Но Лига, или Федерация, и это предусмотрела: через рекламу стала внушать народу, что есть такие средства, которые и предохранят от рождения детей, и одновременно защитят от заражения.

– Ну, и удалось им сократить рождаемость?

– Удалось. Когда эта организация стала международной, она начала проводить такую же политику в странах «третьего мира». Вам объясняли в школе, что это за страны?

– Слаборазвитые, вроде колоний. Из них берут сырье и их используют как свалку да промышленных отходов…

– Да. И Федерация в последние годы проводила огромную работу в Мексике, Китае, Индии. Работу по «планированию семьи». Ты уже понял, что это за «планирование»…

– В общем понял: сокращение рождаемости и блуд вместо брака.

– А теперь вспомни сегодняшнюю анкету. Там такие вопросы, что просто тошнит. Знаешь, какой можно сделать вывод, когда взрослые распространяют среди школьников такие анкеты?

– Какой?

– Что Россия становится страной «третьего мира». Не самостоятельной, сильной державой, как была раньше, а сырьевым придатком Запада. Будут брать у нас нефть, лес, пушнину, скупать землю, а численность населения – русских людей – потихоньку сокращать. Как? Да есть уже старый, проверенный способ – «планирование семьи». Только семья тут ни при чем, понимаешь? Посмотри, какая кругом реклама, какие газеты валяются на прилавках, и поверь, что все это – продуманная политика, направленная против вас, наших детей. Что это за политика? «Живи и наслаждайся жизнью без всякой ответственности, не бойся греха! А чтобы ты, свинья, не боялся блудной заразы, вот тебе безопасный секс !»

– Да, в анкете что-то было об этом…

– Во-первых, это опять ложь. Нет таких средств и приспособлений, которые могут на сто процентов защитить от заразы! Во-вторых, это вдвойне ложь: как блуд может быть «безопасным», когда это смертный грех, разъедающий и убивающий душу?! Вот, брат, какие страшные дела… В российских школах хотят ввести курс «полового воспитания». Не надейся, что вас будут учить, как жить в семье. Это будет последовательное развращение, направленное на то, чтобы сделать из вас животных.

– Да кому это нужно?

– Как видишь, кому-то нужно. Вот это вот, – папа показал на анкету, – между прочим, стоит денег: надо было составить текст, набрать на компьютере, издать типографским способом, смотри, на отличной бумаге, в сотнях, а то и тысячах экземпляров. А о чем тут идет речь – мы с тобой видели: человек в таких вот «произведениях» рассматривается как самец или самка, как существо чисто плотское, понимаешь? (Мальчик кивнул.) Как существо без души, которому нужно только, извини, жрать и «получать удовольствие». И – никакой ответственности, никаких проблем…

– Ну и пусть они так считают – нам-то что! Ты говоришь, молодежь превращают в животных… Но как?

– А вот так. Первым делом, через рекламу, телевидение, другие «средства массовой информации» вам вдолбят это в голову – заставят согласиться с мыслью, что вы и есть двуногие животные. Которым незнакомо понятие греха! Которые не знают ни воздержания, ни борьбы со своими внутренними низкими страстями…

Животные, которые не знают и знать не хотят Бога, а живут одними инстинктами.

Итак, вас заставят согласиться с этим, привыкнуть к этой мысли.

Ну, а дальше, управляя – с помощью все той же рекламы и «общественного мнения» – вашей физиологией (то есть заставив отказаться от деторождения), будут добиваться нужных им результатов в эксплуатации человеко-роботов… Примерно так, как это делают со скотиной на фермерских хозяйствах.

Или, знаешь, как домашних животных иногда хозяева «стерилизуют», чтобы не было проблем со щенками или котятами? Вот так же кто-то, наверное, хотел бы «стерилизовать» часть населения Земли… Только это трудно, сам понимаешь: люди – это все-таки не кошки, не собаки. Вот и нашли выход – «планирование семьи», «безопасный секс»… Смотреть на человека как на скота – это, между прочим, великий грех, хула на Духа Святого: таким образом перечеркивается образ Божий в человеке, его миссия на Земле, его свобода! И те, в ком еще жива совесть, чувствуют это… Скажи, почему ты не стал отвечать на эти вот вопросы, а ушел из класса с группой ребят? Почему другие ушли?

– Насчет других не знаю. Стыдно, противно… Я не понимаю, зачем все это нужно. Зачем вообще об этих вещах говорить? Вслух, при всех…

– Вот я и пытаюсь тебе объяснить. Идет сознательное, последовательное разрушение архетипа. Слышал такое слово?

– Нет. Что это?

– Это… как тебе сказать?.. Как бы собирательная личность, обобщенный портрет души народа, в его прошлом и настоящем. Сюда входит и система ценностей народа: что он всегда считал благом, а что злом. Мироощущение народа. То, благодаря чему народ существует как целое. Понимаешь?

– Ну, да…

– Русский человек в его обобщенном и лучшем виде. Самое дорогое у русского человека – его православная вера. Наши предки, хотя и грешили по немощи, но всегда носили в душе идеал святости. Недаром свою Родину они называли Святая Русь. Традиционными ценностями русского народа всегда были бескорыстие, братолюбие, целомудрие. Обсуждать с посторонними и даже с близкими людьми темы, которые сегодня называют «половыми», было не то что не принято – это было срамом; о таких вещах молчали, поскольку обсуждением их нарушалось целомудрие. Когда об этом говорят в классе, с ребятами, при девочках, разрушается национальная система ценностей. Не знаю, понятно ли я тебе объяснил…

– Значит, на Руси никогда не было никакого полового воспитания?

– Если называть таким словосочетанием подготовку к будущей семейной жизни, то оно, это воспитание, всегда было! И есть. Оно ведется в семье, и в нашей семье тоже. Когда мальчика учат бесстрашию, мужеству, ответственности, а девочку аккуратности и хозяйственности – это и есть половое воспитание. А всякие Лиги и Ассоциации подменяют его развращением.

– Понятно… – задумчиво сказал Андрюша. – И что вы теперь будете делать?

– Кто?

– Вы, родители.

– Не беспокойся, мы не станем сидеть сложа руки. Только почему одни мы? Вы, школьники, тоже должны что-то делать. Ты об этом лучше подумай.

– А что мы можем? Мы люди подневольные.

– Какие же вы «подневольные»? В том, что касается выбора между добром и злом, каждый человек абсолютно свободен. К тому же сегодня те из вас, кто ушел с классного часа, поступили как взрослые, свободные и мужественные люди.

Надеюсь, что ты и впредь не позволишь никому развращать тебя всякими анкетами, вроде вот этой.

– Как я могу «не позволить»?

– Ты можешь, мне кажется, уклониться от зла, как сказано в Писании…

– Нет, а конкретно, пап? Вот, например, в расписании появляется урок по «половому воспитанию». Прогуливать, что ли? Или такую анкету, как сегодня, велят заполнить обязательно…

Папа вздохнул и положил руку на плечо сына:

– Знаешь, сынок, что такое исповедничество? Православные христиане обычно не афишируют свою веру, но и не стыдятся ее. Тем более что иногда верность Христу и Его заповедям необходимо проявить перед людьми – и словом, и делом. Бывает, что за это приходится пострадать. Человек, который идет на это, становится исповедником Христовым. Это подвиг такой – исповедничество. А противоположное понятие – отступничество: отступник из страха за свое благополучие в решительный момент отрекается от Христа.

Вот, смотри, что получается: Господь ставит тебя в ситуацию свободного, но непростого выбора. Тебя с детства учили почитанию старших, послушанию и дисциплине. И вдруг – старшие, да еще учителя, требуют от тебя нарушения заповеди о целомудрии, толкают на блуд, заставляют опуститься до уровня бессловесной твари, попрать в себе образ Божий. Что делать? Что важнее? Подчиниться – предать свою веру, то есть стать отступником. Не подчиниться – доказать себе и всем, что ты не подъяремное животное, а человек, но, в то же время, пойти на конфликт с учителями, завучем, директором…

– Вас с мамой в школу затаскают…

– Об этом не думай: мы в такой ситуации всегда на твоей стороне. Но ты должен представить себе и последствия: выпускные классы, оценки, аттестат – понимаешь?..

– И что же делать?

– А вот это, брат, только тебе решать. Одно скажу: каждого христианина Промысл Божий однажды ставит в ситуацию принципиального выбора, когда требуется настоящее мужество, способность на поступок…

Андрей молчал. Никогда еще папа не говорил с ним о таких серьезных вещах. Мальчик понимал, что дело даже не в анкете и не в «половом воспитании» – речь идет о том, как вообще жить. Он впервые подумал, что взрослость и самостоятельность, всегда так привлекавшие его, – это тяжелое бремя.

– Знаешь, пап, – признался он, – мне страшновато оказаться в единственном числе: одному уходить с этих «половых» уроков, одному отказываться от таких анкет… Вот если бы были единомышленники, если бы целая группа!..

– Это и от тебя зависит. Если ты сможешь всем, вслух объяснить, почему уходишь, – уверен, за тобой пойдут и другие; да и чужое мужество укрепляет слабых… Помни только, что пред Богом каждый даст ответ не за других, а за себя.

Но, видишь ли, Андрей, эти уроки, анкеты – только одно из веяний духа времени. Сегодня сам окружающий мир таков, что развращение души почти неизбежно. Допустим, от уроков «полового воспитания» мы вас, с помощью Божией, защитим. А куда деваться от рекламы блуда и наживы на всех углах? От призывов развлекаться, наслаждаться и непристойных картинок? От дурных мыслей, которые являются следствием всего этого?.. Ответ один – учиться трезвению.

– Трезвости?

– Трезвению. Это аскетическое понятие. Его употребляют святые отцы. Можно сказать, что это внутренняя собранность, постоянное внимание к себе. Когда я сегодня вошел в комнату, ты лежал на диване. Правильнее было бы сказать «валялся»: вольная, расслабленная поза, блуждающий взгляд, тапки даже не снял… Да нет, я не нотацию тебе читаю: это просто хороший пример. Представь себе, что и душа может пребывать в таком вот состоянии расслабленности. Человек перестает держать себя в руках, ум его «плывет по воле волн», как щепка в бурном море. Все равно что судно без капитана и штурмана – куда вынесет, туда и ладно! То одно придет в голову, то другое, одно незаметно «проскочит», другое засядет в уме, как заноза, начнет развиваться в целую картину. И картины могут быть очень нехорошие, нецеломудренные. Это все помыслы, в разной степени их развития.

– Но ведь не всякий помысл – грех?

– Всякий помысл может не вменяться в грех, а может и вменяться, если мы дадим ему укорениться в душе. Кто-то из святых отцов говорит примерно так: ты не можешь помешать птицам пролететь у тебя перед глазами, но можешь помешать им свить гнездо у тебя на голове. Понимаешь? Мы не можем запретить помыслу прийти: он налетает внезапно, от впечатлений мира, от бесовских внушений. Но мы можем не принять его – не дать ему сделаться нашей мечтой.

Андрюша улыбнулся и кивнул: это было понятно и близко его душе. Он уже был знаком с действием помысла и знал, что если его остановить в самом начале, усилием воли заставив себя подумать о другом, внимательно проговорив про себя Иисусову молитву (Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй мя грешного), проговорив раз, другой, третий, – если таким образом преградить помыслу дорогу, то он дальше не пойдет. Не станет мечтой. А если позволить себе думать, о чем «думается», то потом, бывает, никакими силами не избавишься от навязчивой мысли или картины.

– Вот для этого и нужно трезвение, – говорил папа, – чтобы «ловить» и «отсекать» помыслы в самом начале их появления. Мне кажется, ты уже мог бы почаще и побольше молиться про себя, произносить молитву Иисусову. Тебе батюшка не говорил об этом?

– Говорил. Но это трудно. Не получается.

– Мой совет: не делай из этого слишком большой проблемы. Заметишь, что идешь и думаешь «ни о чем» или о чем попало – соберись, помолись… Такты постепенно научишься трезвению и обеспечишь себе могучую внутреннюю защиту от всякого внешнего зла.

– Значит, будет постоянная внутренняя борьба?

– Вот теперь ты понял главное. Но эта борьба делает тебя по-настоящему сильным. Вот тебе образ христианской жизни, – папа указал на картину «Девятый вал». – Есть старинная монашеская песня (а уж монахи-то лучше всех знают о внутренней борьбе!) «Житейское море». Человеческая жизнь в ней сравнивается с бурным морем. Волна идет за волной: соблазны, скорби, искушения, – и каждая готова поглотить пловца. А кончается песня такими словами:

Наш компас над нами.
Впери в небо очи
И с бурей, с волнами
Борись что есть мочи!

Компас христианина – евангельские заповеди. Это единственный надежный ориентир, без которого легко можно «заплыть не туда», а то и утонуть в бурном житейском море.

До сих пор, сынок, я как бы вел тебя по жизни за руку и в важных случаях чаще всего решал за тебя. А теперь, видимо, пора тебе принимать решения самому. Давай теперь – сам. Ты член Церкви, у тебя есть духовник, есть верующие люди, с которыми можно посоветоваться. У тебя есть способность рассуждения и есть дар Божий – свобода.

Поэтому теперь, когда ты выходишь из отрочества и вступаешь во взрослую жизнь, я и говорю тебе: держись, сын, крепко держись Христовых заповедей; каждый свой поступок, слово, мысль оценивай по ним. И еще помни: духовная жизнь – это труд, усилия в борьбе с собой. Не забывай, что сказано в Евангелии: «Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его». Это относится и к соблюдению поста, и к молитве, и вообще, ко всему жизненному пути христианина.

* * *

«Царство Небесное силою берется» – вот что действительно необходимо знать каждому мальчику, обретающему крепкую веру и ищущему свое место в жизни. Ему стоит помнить об этом и в то время, когда надо встать пораньше на церковную службу, хотя борет сон, и когда хочется дать волю гневу и ответить на замечание злым, язвительным словом, и когда очень не хочется просить прощения у того, с кем поссорился, и когда окружающий мир навязывает душе разные греховные впечатления.

Тут православный христианин должен твердо стоять, как настоящий воин Христов, на страже своей души, против соблазнов мира сего и врагов человеческого спасения. Тогда он одержит самую важную победу – победу над собой – и обретет от Бога силу помогать другим.