Толкования на Псалтирь 68:13

О «мне глумляхуся седящии во вратех, и о мне пояху пиющии вино». И в собраниях, и на пиршествах разглашают и осмеивают мои бедствия. В древности же народныя сходбища бывали у городских ворот.

О Мне глумляхуся седящии во вратех, и о Мне пояху пиющии вино.

Должно думать, что Христос по смерти своей сделался притчею и примером для иудеев, которые, например, говорили, если бы то испытал враг наш, что было с распятым Иисусом; без сомнения также было и то, что иудеи собравшись пустословили и часто разговаривая о Христе, обвиняли Его. Сказал: сидевшие у ворот потому, что в древности собирались к воротам храма, или и к воротам городским, и там, сидя, разговаривали о различных предметах. Сверх того можно предполагать, что пения и песни о Христе производили с насмешками собиравшееся иудеи, когда у них бывали пиршества и столы. А что у старейшин иудейских было обыкновение садиться у ворот, как говорит Исихий, о том свидетельствует история Руфи, в которой написано так: пошел и Вооз к воротам и там сидел и сказал родственнику своему: повороти сюда и посиди здесь скрытно; потом взял десять человек из городских старейшин и сказал им: сядьте здесь, и сели (Руф. 4,1).

О мне глумляхуся седящии во вратех, и о мне пояху пиющии вино

Ежели бы Давид от подлых токмо глумителей и от презренных людей претерпевал таковое ругательство, то сие было бы гораздо сноснее: ибо то не удивительно, что люди подлые, и нимало не пекущиеся о чести, без всякаго стыда готовы на все. Но когда самые судии, забыв благопристойность и важный сан свой, тому же предаются безстыдству, то безчестие возрастает больше. Сего ради Давид ясно жалуется здесь на вельмож, которые делали из него посмешище и шутку. А что некоторые под именем седящих во вратех разумеют весь народ, сие не основательно и от слов Пророка удаленно; ибо хотя и всякаго состояния люди собирались ко вратам, но сидели в них одни токмо судии. Сию мысль подтверждает во второй части стиха, где под именем пиющих вино, без сомнения разумеет вельмож, которые и роскошью и достоинством превосходили прочих. Сие премного увеличивало мучение святаго мужа, когда не токмо простые люди озлобляли его, но и самые блюстители правосудия и председатели церковные другим подавали в том пример. А как и ныне то же бывает во употреблении и у нас, то не без причины Дух Святый предлагает сей пример пред наши очи, укоряя наипаче больших людей, которые великость свою не в добродетели поставляют, но в необузданном своевольстве. А добрые раби Христовы в каком у них почтении? Они вообще всем благочестивым людям смеются и с приятным удовольствием издеваются над их простотою, аки бы они безразсудно изнуряли себя в подвигах благочестия.

Ст. 11-13 И покрых постом душу мою, и бысть в поношение мне: и положих одеяние мое вретище, и бых им в притчу. О мне глумляхуся седящии во вратех, и о мне пояху пиющии вино.

Сила и обилие бедствий, перенесенных Давидом, не встречала естественного, даже чисто животного сострадания и активного проявления сочувствия среди народа, а вызывала глумление над ним. Когда он налагал на себя особенный пост или одевался во вретище, обычные знаки выражения у евреев переживаемых горестей, над Давидом смеялись. Над ним глумились знатные, судьи («сидящие у ворот») и праздные («пьющие вино»). Неприязненное отношение к Давиду широко распространялось.

Все последующее содержание псалма (14-35 ст.) представляет молитву Давида о своем спасении.

О мне глумляхуся седящии во вратех, и о мне пояху пиющии вино

Чтобы подвигнуть Господа к отвращению таких страданий, молящийся подверг себя тяжелому посту, надел печальную и покаянную одежду, но и над этим смеялись враги его; на публичных местах (во вратех) и в питейных домах он стал предметом насмешек. Во вратех, где собирались не только для суда, но и для бесед.

Ст. 11–13 И покрых постом душу мою, и бысть в поношение мне: и положих одеяние мое вретище, и бых им в притчу. О мне глумляхуся седящии во вратех, и о мне пояху пиющии вино

Вретищем называется грубая власяная, в виде мешка одежда (см. объяснение Пс. 29:12). Словами седящии во вратех указывается на тот обычай иудеев и вообще древних восточных народов, по которому судии и старейшины народные собирались к воротам храма или же к воротам городским, где собравшиеся сидя разговаривали о делах судебных и о разных других предметах (Руф. 4:1). Глумляхуся (от слова «глумитися» – значит «болтать, толковать, насмехаться») переводится здесь словом «толкуют». Смысл всей речи, заключающейся в этих стихах и имеющей связь с предыдущими словами, такой: за ревность о славе имени Божия я подвергался, говорит пророк, злословию и поношению. Это причиняло мне скорбь, и я налагал на себя пост, но и это обратилось для них в повод ко смеху, вместо одежды я облекался во вретище – одежду скорби и покаяния, и чрез это стал для них притчею. О мне толкуют сидящие у ворот и поют в песнях пьющие вино. «И в собраниях, – по словам блж. Феодорита, – и на пиршествах разглашают и осмеивают мои бедствия» [6, с. 320]. Все это пророк мог сказать как о себе лично, так и о другом праведнике, по ревности о славе Божией терпящем поношения от нечестивых врагов своих, в особенности же о лице Мессии, Господа Иисуса Христа, враги Которого при всяком случае находили повод к глумлению над Ним, все Его слова и действия стараясь перетолковать в худую сторону.