Вера Андросова для «Азбуки веры»
Крестили меня по традиции в раннем детстве. Первые воспоминания о Православии: мне пять лет, сестре три годика, она стоит перед маленькой иконой Спасителя и под чутким руководством нашей прабабушки пытается перекреститься. Я говорю: «Не крестись, а то в пионеры не примут!» Это сейчас смешно, но тогда я по-настоящему переживала за сестру. Прабабушка всё слышит, но молчит, не ругает меня. Объясняет сестре, как правильно сложить пальчики для крестного знамения. Прабабушка была верующая, не пропускала ни одной церковной службы, но самой главной её добродетелью было глубокое смирение.
Ещё одно воспоминание, которое оставило свой след в моей душе, связано с одной семейной реликвией. На книжной полке за стеклом стояла у нас старинная икона. Удивительным было её появление. Дело в том, что наша семья никогда не была воцерковленной. Однако, всех детей обязательно своевременно крестили, а старшее поколение соблюдало некоторые церковные традиции в быту: на Пасху красили яйца, пекли куличи, Великим постом пекли жаворонков. Было в семье и уважение к иконам. Однажды мой папа, будучи ещё студентом-первокурсником агрономического факультета, прогуливался по лесу в поисках интересных насекомых для своей энтомологической коллекции. Каково же было его удивление, когда в муравейнике он заметил старинную икону! Надпись на иконе гласила, что это образ преподобного Макария Калязинского. В детстве я часто любовалась этой иконой: святой старец стоит на берегу реки, взирая на образ Святой Троицы, а на другом берегу величественный белокаменный монастырь. В те годы я, конечно, ещё ничего не понимала в иконописи, но на всю жизнь у меня осталось впечатление, что нет на свете ничего красивее, чем эта маленькая икона.
1989 год. Мне 10 лет. Тогда только начала появляться первая духовная литература, и мама купила нам детскую Библию. Это было репринтное издание дореволюционной книги протоиерея А. Соколова. Мы читали Библию и обсуждали прочитанное с подружками. Помню, особенно впечатлил нас рассказ о том, как пророк Илия был взят на небо в огненной колеснице.
В этом возрасте я уже точно знала, что Бог есть. Как ни странно, в этом мне помогло природоведение, которое в то время проходили в начальной школе. Я удивлялась, почему многие люди говорят, что Бога нет. Как же так? Кто-то же создал этот удивительный мир? Это же очевидно, что такие стройные законы не могли появиться сами по себе.
Со временем появилась потребность молиться. Никаких особых молитв я не знала, но меня выручали произведения русских и зарубежных классиков, например, стихотворение М.Ю. Лермонтова «Молитва». А из книги Александра Дюма «Три мушкетера» (а ещё из нашего отечественного фильма по мотивам этой книги) я узнала о существовании святых угодников: святителя Иоанна Златоуста и святой Екатерины. И, недолго думая, я стала молиться святой Екатерине, поскольку о существовании других святых я попросту не знала, мне даже не приходило в голову, что у меня есть своя небесная покровительница. Конечно, святую Екатерину я просила вовсе не о знакомстве с дворянином! Мне очень хотелось больше узнать о Боге и стать верующей.
И вот, как-то раз в школе на большой перемене объявили, что к нам в гости пришла женщина из церкви, и у нас будет урок христианства. Мы столпились у кабинета, было очень интересно, что происходит за закрытой дверью. Я не утерпела и посмотрела в замочную скважину. Честно говоря, я ожидала увидеть строгую монахиню в черном одеянии, но меня ждало разочарование. Оказалось, что это простая учительница, такая же, как и все остальные в нашей школе. Она уже успела прикрепить к доске голубое полотнище из фланели, на котором разместила какие-то картинки. Серафима Алексеевна, так звали учительницу, рассказала нам о сотворении мира, о рождении Спасителя Иисуса Христа и о других событиях Священной истории. Свой рассказ она богато иллюстрировала с помощью того самого голубого полотнища с картинками ‒ фланелеграфа. Урок христианства мне понравился, и я была очень рада, когда узнала, что эта учительница остаётся работать в нашей школе ‒ будет вести у нашего класса географию. Параллельно с уроками географии она рассказывала нам о христианстве, а мы с удовольствием слушали и запоминали.
Со временем Серафима Алексеевна сообщила нам, что она из баптистской общины, и пригласила нас туда в воскресенье. Я сначала не думала идти, но потом стало стыдно, что меня приглашают, а я не иду. Отпросилась у мамы, и в воскресный день отправилась на собрание. Баптисты встретили меня доброжелательно, сразу же пригласили на молодежное общение. А там говорили, что православное крещение в детстве ‒ не правильное, и надо принимать крещение по вере. Правда их не смутило, что я и тогда была ребенком.
В баптизме я задержалась на 10 лет. Покаялась, крестилась в 14 лет. В баптистской общине я обрела друзей, многие из которых и сейчас рядом со мной. Но, самое главное – я прочитала Библию, многое узнала о Христе, Его жертве и нашем спасении.
Но мне все время чего-то не хватало. По мере взросления у меня возникали сложные вопросы, ответов на которые у баптистов не было. Со временем я вышла замуж за мужчину из баптистской общины. У нас родился долгожданный сын. К сожалению, этот брак распался по многим причинам. Из баптизма я ушла, и с этого момента начался период безбожия.
Я думаю, что не только нам без Бога плохо, но и Ему без нас. Незаметно Господь начал вести меня к Православию. Сейчас я понимаю, что в тот период мне очень не хватало исповеди и других церковных Таинств. Меня часто тянуло в православные храмы, но заходить туда я боялась. Тогда это был чуждый для меня мир, неизведанный и пугающий, казавшийся негостеприимным. Но всё равно в особые моменты жизни рука сама тянулась ко лбу, чтобы сотворить крестное знамение. Помню наши жаркие дискуссии с друзьями, которые раньше меня ушли из баптизма. Мы рассуждали о том, что должны вернуться к истокам, что наши православные предки отстояли и сохранили для нас веру, что мы не должны уклоняться вслед чужих богов. Это казалось правильным, мы верили, что наш путь уже найден, надо только сделать первый шаг. Но какое-то время все ограничивалось только разговорами. Потом друзья решили крестить дочку в православном храме и пригласили меня стать крестной. Причем, меня не смутило, что на тот момент мы все ещё формально были баптистами. Помню, что мне было очень неловко креститься и класть поклоны перед образом Пресвятой Богородицы. Сильна была ещё во мне баптистская установка, что молиться перед иконами равно идолопоклонству.
Но не было бы счастья, да несчастье помогло. Попали мы как-то с сыном в больницу. Подлечились, выписались, идем домой. Навстречу бабуля ‒ «Божий одуванчик».
‒ Сходите в храм, милая, Господа поблагодарите за исцеление ребеночка.
‒ Да, кто меня в храм пустит, видите, я в брюках и без платка!
‒ Ничего, милая, Господь смотрит не на одежду, а на сердце, а платок в храме дадут! Иди с Богом!
Помню полумрак храма, горящие свечи, какую-то особую тишину и светлый взгляд Богородицы. Казалось, что мир с его суетой остался где-то очень далеко, в ином измерении, а здесь только необыкновенная тишина и покой.
С этого момента я всерьез стала интересоваться иконопочитанием. Мне необходимо было самой понять, откуда оно возникло, почему православные так ревностно относятся к образам Господа, Божией Матери и святых, что по этому поводу говорит Священное Писание, которое оставалось пока единственным авторитетом для меня в духовных вопросах (как для любого протестанта). Я много читала, многое успела понять, но не хватало какого-то толчка извне, чтобы побудить меня сделать первый шаг в сторону Истины.
Со временем я встретила хорошего человека, вышла за него замуж, у нас родились дети. Мы вели обычную мирскую, светскую жизнь, но в душе росло предчувствие каких-то изменений.
Наконец, произошло событие, которое перевернуло всю мою дальнейшую жизнь.
Мой лучший друг решил стать православным христианином. Он прошел нелегкий путь от убежденного язычника до глубоко верующего православного человека, собирался принять крещение, и я была приглашена присутствовать на Таинстве.
Между делом друг сказал, что познакомился с очень хорошим батюшкой, который, по его словам, не стал назначать «таксу» за крещение: «Если бы батюшка назвал точную сумму, то я бы развернулся и ушел из храма, а он просто предложил пожертвовать, сколько я считаю нужным».
Надо сказать, что к православным священникам я относилась с предубеждением, считая их строгими, надменными и неприступными. Возможно, это впечатление сложилось из-за того, что в советской литературе образ духовенства был в основном негативным. Но, как только в крестильню вошел батюшка, все мое предубеждение как рукой сняло. Я не знаю, как назвать то, что я почувствовала, благодать это или что-то ещё, но я поняла, что вот этот конкретный православный священник прямо сейчас несет на своих плечах Христа. Сам Господь встретил меня на пороге Своего храма, как любящий Отец, который вышел навстречу своему блудному сыну. Осознание этого настолько поразило, вдохновило и обрадовало меня, что я поняла – я нашла свое место, поиск закончен.
Батюшка очень внимательно отнесся к нам, дал нам большие свечи для крещения, так как мы по незнанию купили маленькие. Помню, я подумала тогда: «Если в храме есть такие священники, значит здесь есть Сам Господь!»
Потом события стали разворачиваться стремительно. Мы крестили своих детей, и, как следствие, появилась необходимость водить их к Причастию.
А вот я сама, как оказалось, не могла причащаться, так как повторное крещение в баптизме делало меня вероотступницей. Об этом я узнала совершенно случайно. На Пасху мы поехали с друзьями на дачу, там был храм. Мы пошли туда на службу, я решила причаститься, но местный батюшка не допустил меня. Как будто что-то его остановило, он даже вздрогнул и отвел руку. Иноверным нельзя причащаться в Православной Церкви. Этот случай заставил меня задуматься. Со временем я приняла решение вернуться в Православие. Ясным зимним утром я отправилась в ближайший храм с мыслью, что надо решить поскорее этот вопрос. На входе я столкнулась с седовласым старцем, который, как я узнала впоследствии, был настоятелем этого храма. Я радостно выпалила: «Здравствуйте, батюшка! Я хочу перейти в Православие из баптизма! Можно?» Батюшка внимательно посмотрел на меня. Я никогда не забуду этот взгляд. Казалось, он проникал в самую душу, пронизывал её, как рентгеном. Наконец, старец улыбнулся: «Что ж, баптисты – ребята хорошие, только у них не все Таинства есть! Тебе, деточка, надо на исповедь», – и батюшка показал куда-то за спину, вглубь храма. Там, около Распятия – Голгофы, стоял тот самый священник, который и крестил некоторое время назад моего лучшего друга, а сейчас внимательно слушал пожилую женщину, которая тихим шепотом что-то рассказывала. Когда женщина отошла, я поздоровалась с батюшкой и сообщила, что я на исповедь и мне надо перейти в Православие. Однако в тот день исповедоваться не получилось. Я поняла, что не знаю, как это делается. Батюшка отнесся к этой проблеме с пониманием и посоветовал подготовиться к первой исповеди по книге архимандрита Иоанна (Крестьянкина), все грехи записать на листочке и прийти в храм через неделю.
К первой исповеди я тщательно готовилась, страшно волновалась, исписала несколько тетрадных листочков. Ещё бы, это же исповедь за всю жизнь! Пугало, что все это надо было рассказать малознакомому человеку. Но желание стать православной христианкой пересилило страх.
В итоге в назначенное время я приехала в храм. Заканчивалась вечерня, несколько человек стояли в очереди на исповедь. Наконец, вышел батюшка. Он не только принял у меня исповедь за всю жизнь, но и совершил Таинство Миропомазания, восполняя таким образом утраченную благодать Святого Духа. На следующий день я впервые в жизни причастилась Святых Христовых Таин. Со временем этот батюшка стал моим духовником, за что я ему очень благодарна.
С большой теплотой я вспоминаю тот период, когда призывающая благодать наполняла мое сердце, когда я была ещё духовным младенцем, и Господь буквально носил меня на руках, подавая мне все самое лучшее и самое необходимое для духовного роста. С тех пор много воды утекло, многое изменилось. Пришлось столкнуться с искушениями, иногда очень сильными и болезненными. Без них не бывает духовного взросления. Но каждый раз, когда в душе возникают сомнения, одолевает маловерие или ропот, я вспоминаю тот прекрасный день встречи с Богом и я, глядя на икону Спасителя, говорю: «Слава Тебе Господи, что показал мне путь, истину и жизнь!»
Комментировать