Драхма

Аз есмь, Спасе, юже погубил (потерял) еси древле царскую (с царским изображением) драхму: но вжег светильник Предтечу Твоего, Слове, взыщи и обрящи Твой образ.

Погребох (помрачил) перваго образа доброту, Спасе, страстьми, юже, якоже иногда драхму, взыскав обрящи.

В основании этих стихов Великого канона положена притча Христа Спасителя о потерянной драхме – небольшой серебряной монете с царским изображением на ней. У одной женщины было 10 драхм. Одну из них она затеряла. Сумма небольшая, но женщине жалко лишиться ее. И вот она зажигает свечу, метет комнату и тщательно ищет в соре затерянную мелкую монету, пока не найдет ее. Ей удается отыскать; она радуется и созывает подруг и соседок, чтобы с ними поделиться своей радостью. Так, говорю вам, заключает притчу Господь, бывает радость у Ангелов Божиих об одном грешнике кающемся (Лк.15:10).

Цель притчи одинакова с целью притчи о заблудшей овце. Эта цель состоит в том, чтобы показать, как дорого пред Богом и Ангелами обращение грешника и почему Господь так заботится о грешниках. Под образом женщины, потерявшей и нашедшей драхму, представляется Сам Господь Иисус, с материнской заботливостью ищущий погибающую душу. Под драхмой, украшенной изображением царя, разумеется душа, украшенная образом и подобием Божиим и через это по самой природе возвышенная перед всеми земными тварями.

Как носитель образа Бога Вседержителя, человек поставлен царем и владыкой над ними: ему отдана во власть вся земля, со всеми земными тварями. Но человек не сохранил своего достоинства. Самоугодие и страсти помрачили в нем черты образа Божия, и тот, кто по силе напечатленного в нем образа Божия немногим умален перед Ангелами, уподобился скотам несмысленным. Скот знает одни физические потребности – он не имеет разума, чтобы разуметь Творца, – не имеет духовного чувства, чтобы умиляться при виде дел Божиих, возвещающих Его совершенства, напечатленные в творении, – не имеет совести, чтобы отличать добро от зла, и потому если убьет человека, не поймет, что это – злодеяние.

До подобного состояния доходили или по крайней мере были близки к нему люди, жившие плотской жизнью, так что было в истории человечества время, когда Сам Господь назвал их плотью по причине отсутствия в них признаков духовной жизни (Быт.6:3). Сама религия у большой части языческих народов носила плотский характер, требуя от людей одних телесных дел благочестия. Человек погибал, но Господь сжалился над Своим созданием, падшим с высоты богоподобия до скотоподобия, но все же, однако, не утратившим человеческой природы. Образ Божий затмился в душе человека, как изображение на запачканной и потертой монете, но еще не уничтожился.

И вот Сам Единородный Сын Бога Отца, сияние славы Его и точный образ существа Его, для обновления образа Божия в человеке снисходит с неба на землю и взыскует погибающее создание с такой же заботливостью, с какой женщина отыскивает потерянную драхму. Для обретения духовной драхмы Он не жалеет никаких усилий и жертв – даже Кровь Свою проливает за нее на Кресте. Но прежде чем принести эту бесконечной цены Жертву, Он, подобно женщине, ищущей со свечой драхму, вносит свет Своего учения в ту духовную тьму заблуждений и пороков, в которую погружена была душа. Она отпала от истины, составляющей необходимую черту образа Божия, состоящего в праведности и святости истины (Еф.4:24). И вот Господь, восстанавливая в человеке первоначальный образ, озаряет его светом истины.

Он проповедует ее во все время Своего общественного служения, но еще до вступления Его в это служение Ему предшествует святой Иоанн Предтеча с проповедью покаяния и ее светом подготавливает к принятию Его людей, ходивших во мраке лжи и пороков, был поистине светильником, горящим и светящим среди этого мрака (Ин.5:35), и яркостью своего света разрежал этот мрак и указывал им путь к выходу из него. Крестная смерть Спасителя, сходившего даже, когда тело Его лежало во гробе, Своею душою в ад для обретения погруженной в глубине его драхмы, увенчала дело спасения человека: ради этой искупительной смерти дарованы человеку все благодатные силы и средства для обновления его по образу Создавшего его и для избавления от вечной погибели.

Но, к сожалению, грех и страсти снова помрачают в нас образ Божий, в который мы облекаемся в Крещении. Новый человек, каким каждый из нас стал через это Таинство, с течением времени уступает в нас место ветхому, так что иной раз трудно отличить христианина от язычника, трудно отыскать в нем черты образа Божия, как трудно отыскать мелкую монету, затерявшуюся в куче пыли и сора и вдобавок почерневшую от грязи.

О грешная душа, погубившая первого образа доброту, поспеши покаянием обновить в себе эту доброту. Для покаяния требуется прежде всего осознание своей виновности, тяжести своих грехов. А оно достигается через поставление себя перед зеркалом закона Божия, через рассмотрение своего нравственного состояния в свете этого закона. Люди, закосневшие во зле, боятся этого обличающего света. Не подражай их примеру, не бойся, а желай обличений, как бы они ни были строги. Пусть они будут не менее строги, чем обличения Иоанна Предтечи, называвшего приходивших к нему на крещение порождениями ехидны. Смирись перед его суровым голосом, даже проси Христа Спасителя, чтобы Он Сам Своей благодатью проложил путь к твоей совести обличениям великого проповедника покаяния, заставил тебя откликнуться на них вздохом сердечного сокрушения.

Люди, сбившиеся с дороги в ночной тьме и находящиеся в опасности погибнуть безвести, спасаются от этой опасности, как только заметят вдали свет и пойдут туда, где видят этот приветный свет. Проповедь о покаянии Иоанна Предтечи пусть послужит не только к твоему обличению, как светом обличаются дела тьмы, но и к твоему утешению и умиротворению – пусть пробудит в тебе радостное чувство, что ты не погиб, а увидел путь спасения, что ты уже не потерянная, а обретенная драхма.