Иов

Иже первее (бывший прежде) на престоле, наг ныне на гноищи гноен (изъязвлен); многий в чадех и славный, безчаден и бездомок напрасно (вдруг). Палату убо гноище (смрадную кучу), и бисерие струпы вменяше.

Царским достоинством, венцем и багряницею одеян, многоименный (владевший большим имением) человек и праведный, богатством кипя (изобиловавший) и стады, внезапу богатства, славы, царства обнищав лишися.

Речь идет о праведном Иове. Он жил в патриархальные времена и хотя не принадлежал к избранному племени, ибо происходил из рода Исава, был чтителем истинного Бога. Страшный переворот совершился в его жизни. Он был князем в своем племени, восседал на царском престоле, носил царский венец и царскую порфиру. Господь благословил его многочадием и обилием крупного и мелкого скота. Он пользовался всеобщим уважением и любовью не только из-за своего высокого положения и богатства, но главным образом благодаря личным достоинствам, потому что он был праведный муж. Он был богобоязнен и благочестив, судя по тому, что имел обычай после каждого пиршества, на которое собирались друг у друга его сыновья и дочери, приносить за них умилостивительную жертву Господу, рассуждая: может быть, сыновья мои согрешили и похулили Бога в сердце своем. Он был в высшей степени целомудрен – положил завет с глазами своими отнюдь даже не помышлять о девице (Иов.31:1). Он был в высшей степени справедлив к подчиненным и человеколюбив. Я, говорит он о себе, спасал страдальца вопиющего и сироту беспомощного, я был глазами слепому и ногами хромому, отцом был для нищих и тяжбу разбирал внимательно. Сокрушал я беззаконному челюсти и из зубов его исторгал похищенное. Странник не ночевал на улице, двери мои я отворял прохожему (Иов.29:12, 29:15–17, 31:32). Богатство и слава нимало не надмевали его, он не полагал в золоте опору свою и не говорил сокровищу: «Ты надежда моя» (Иов.31: 24).

И вот этот непорочный и праведный муж подвергся величайшему злостраданию. По попущению Божию сатана навел на него бедствия, одно другого тягчайшие. Иов внезапно лишился своих стад, имущества и детей: скот его угнали разбойники или истребила молния, рабы его перебиты теми же разбойниками, дети его все до одного погибли под развалинами дома, опрокинутого бурей. И все эти бедствия случились в один день. Вскоре он сам был поражен жесточайшей проказой с головы до ног. Тело его сгнивало и распространяло смрад. С этой заразной болезнью он не мог оставаться дома и потому сидел вдали от него, вместо царского престола – на гноище, покрытый струпьями вместо драгоценных камней, какими прежде был украшен. Не только чужие бросили и презрели его, но даже жена потеряла к нему сострадание, а друзья своими обличениями только отягчили его страдания. Тот, кто был царем, стал последним нищим и предметом всеобщих глумлений.

Для чего было попущено такому праведному и благочестивому мужу, как Иов, подвергнуться столь великим бедствиям? Для того, чтобы дать ему возможность засвидетельствовать, что он любит Бога и служит Ему искренне, бескорыстно, и тем посрамить диавола, который обвинял Иова пред Богом, будто он чтит Бога за одни Его милости, за внешние блага, в обилии дарованные ему от Бога, и перестанет чтить Его, когда этих благ у него не станет.

Праведный Иов своим поведением при постигших его бедствиях действительно посрамил диавола. Пораженный ими по воле Божией, он продолжал чтить Бога, как прежде. Быстрый переход от благополучия к злополучию не только не поколебал в нем верности к Господу, но и вызвал из уст его благословение: буди имя Господне благословено во веки, и когда его жена советовала ему отречься от Бога и наложить на себя руки для прекращения страданий, он с упреком отвечал ей: вскую яко едина от безумных жен возглаголала еси? Аще благая прияхом от руки Господни, злых ли не стерпим? (Иов.2:10). Правда, Иов спустя некоторое время из-за нестерпимых мук проклял день своего рождения, но все же ни разу не похулил Господа, не дерзнул прекратить своих страданий самоубийством и даже выразил надежду на то, что если не в этой жизни Господь помилует его, то в будущей воскресит для блаженства (Иов.19:25–26).

Так Иов вел себя во время посланных на него тяжких испытаний, показав нам пример бескорыстной преданности Господу. Спроси себя, христианин, следуешь ли ты или готов ли следовать этому примеру? Можешь ли своим поведением доказать, что чтишь и любишь Бога от всего сердца – не только за то, что Он осыпает тебя земными благами, но и за то, что Он Сам по Себе, как верховное благо, достоин всякой любви и почтения? Если ты чтишь и любишь Господа как только твоего благодетеля, то твоя любовь и преданность Ему не чистая, а корыстная и потому непрочная. Она может продолжаться только до тех пор, покуда продолжаются Его благодеяния, и с их прекращением неминуемо должна иссякнуть. Не доводи себя, душа христианская, до этой опасности и для этого поревнуй стяжать любовь к Господу чистую, возлюби Его так, чтобы ни благоприятные, ни неблагоприятные обстоятельства жизни не могли отвлечь тебя от любви к Нему.

Для кого Господь – верховное благо, кто поэтому дорожит общением с Господом больше всего на свете, тот легко найдет в Нем утешение, когда лишится всех земных благ. С лишением их он не все теряет – он не теряет главного блага, заключающегося в общении с Богом. Это благо остается при нем, и никто его отнять у него не может. Земные блага по самой природе своей тленны и скоропреходящи, а Господь Бог, в общении с Которым заключается главное благо, вечен и неизменен. И вот поэтому любовь к Господу, как единому истинному благу, так наполняет сердце любящего, что в нем не остается места пристрастию к временным благам. Если же нет пристрастия к ним, то не жалко и расстаться с ними.

Любишь ли ты, христианин, Господа так, чтобы любовь к Нему занимала в твоем сердце главное место, не была ослабляема и заглушаема любовью к миру и его благам? Не кланяешься ли ты идолам страстей – любостяжания, сластолюбия и гордости и не теряешь ли на служение им столько времени, что тебе некогда служить Богу, упражняться в богомыслии, в молитве, в чтении Слова Божия, вообще в делах благочестия и добродетели? Сердце твое, вместо того чтобы принадлежать единому Богу, не отдано ли миру, не занято ли одними житейскими делами и интересами? Если так, то когда придут на тебя, христианин, напасти, и ты лишишься всего, в чем видел счастье жизни, к чему прилеплялся всем сердцем, тебе предстоит два исхода: или ты совсем растеряешься, впадешь в отчаяние, предашься пьянству и будешь близок к опасности самоубийства, потому что с утратой того, что привязывало тебя к жизни, жизнь для тебя потеряет всякое значение; или, напротив, может случиться, что в твоей душе произойдет спасительный переворот.

Утрата земных благ для многих служит началом обращения к Богу. Они убеждаются в их суетности, начинают обвинять себя в том, как это они могли ослепиться пристрастием к ним. Они горько раскаиваются в своем ослеплении и начинают искать утешение в Боге, Которого дотоле забывали. И если милосердый Господь обретается неищущим Его, является невопрошающим Его (Ис.65:1), может ли Он отказать в Своем милосердии тем, которые бедствиями земной жизни приведены к тому, что сами взыскали Его, восчувствовали нужду в Его благодатной помощи? Близ Господь всем призывающим Его (Пс.144:18). Он готов поступить с ними, как поступил с блудным сыном отец, когда тот после долгого скитания вдали от отеческого дома возвратился к нему (Лк.15).

Хорошо, если и с тобой, душа христианская, произойдет такой спасительный перелом, если бедствия и скорби отрезвят тебя. Но что, если они только озлобят тебя? Бойся подобного исхода и для этого не давай овладеть тобой пристрастию к земным благам. Только сердце, свободное от пристрастия к ним, легко расстанется с ними и еще с большей силой прилепится ко Господу.

Иова на гноищи слышавши, о душе моя, оправдавшагося, того мужеству не поревновала еси, твердаго не имела еси предложения (духа) во всех, яже веси (что видела) и имиже искусилася еси (что испытала), но явилася еси нетерпелива.

Иов, оправданный и восстановленный в прежнем состоянии, служит примером упования на Бога и терпения, вознагражденного Богом к утешению подобных неповинных страдальцев. Иов оправдался прежде всего против обвинения на него диавола, будто он чтит Бога не даром, а за Его обильные земные дары. Иов посрамил диавола, ибо продолжал чтить Бога и тогда, когда был лишен земного благосостояния и впал в тяжкие бедствия. Иов, далее, был оправдан Самим Богом перед друзьями. Они, рассуждая с ним о причине страданий, утверждали, что Бог посылает их только на нечестивых, а благочестивым всегда дает благоденствие, что, следовательно, всякий страдалец – это грешник, караемый Богом. Таким образом, если и Иов поражен тяжкими бедствиями, то, наверно, за ним числятся тяжкие грехи, неизвестные людям, но ведомые Богу.

Иов решительно восстал против этих суждений. Он утверждал, что не знает за собой вины, что вся его жизнь была посвящена подвигам благочестия и добродетели и что вообще несправедливо из страданий человека заключать о его преступлениях. Распределение земных благ зависит единственно от воли Божией, действующей по своим не всегда известным причинам, и отнюдь не имеет необходимой связи с нравственными качествами людей, ибо, как свидетельствует опыт, нечестивые часто всю жизнь проводят благополучно, тогда как жизнь истинных чтителей Бога представляет собой непрерывный ряд бедствий.

В словах Иова не заслуживало одобрения только то, что он слишком настойчиво защищал свою невинность и высказывал самые горькие жалобы на жребий смертных. Этого не одобрил и Сам Господь, когда явился перед Иовом и спорившими с ним друзьями, чтобы решить их спор; но во всех других отношениях рассуждения Иова были справедливы, и сама горечь его жалоб на свою участь смягчается тем, что он не терял упования на Бога. Он был уверен, что у него есть Заступник на небесах, и к Нему слезило око его (Иов.16:19–20) в надежде получить от Него утешение – если не в здешней, то в будущей жизни (Иов.19:25). И надежда Иова на Господа оказалась не тщетной. Господь вступился за него, сказав друзьям Иова: горит гнев Мой на тебя (Елифаза Феманитянина) и на двух друзей твоих за то, что вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов (Иов.42:7). Друзья Иова по повелению Божию должны были смиренно попросить Иова, чтобы он принес за них Господу умилостивительную жертву и испросил им у Господа прощение тех несправедливостей, какие они допустили в отношении к Иову, подозревая его в тяжких преступлениях и восставая против его рассуждений о путях Промысла Божия. Только по молитве Иова его друзья были пощажены Господом, а сам Иов был не только оправдан Богом, но ему было возвращено прежнее благосостояние: здоровье, многочадие, честь и богатство.

В лице ветхозаветного праведника, явившего образец преданности и упования на Господа и оправдавшегося на гноище, заключено обличение и вразумление для тебя, душа христианская. Он проявил мужество в страданиях и своим мужеством и терпением посрамил диавола. Но ты поревновала ли его мужеству? Беды и напасти не вызывают ли в тебе только малодушие, уныние, досаду на Бога, хотя они посылаются для твоего блага, для воспитания в тебе смирения, для удержания тебя от грехов, для испытания твоей верности Господу? Иов, жалуясь на свою горькую участь, старался сохранить присутствие духа и ободрить себя упованием на Бога и сознанием своей правоты. Размысли, душа христианская, походишь ли в этом отношении на Иова?

Вот ты видишь в мире торжество зла над добром, силы над бессилием, неправды над правдой и невинностью, а если не видишь, по крайней мере слышишь обо всем этом, все это веси и разумееши. Как ты смотришь на эти возмутительные явления? Сохраняешь ли твердое предложение, твердый дух, глядя на них? Успокаиваешь ли себя при этом мыслью, что, как ни возмутительны эти явления, они не выходят из круга промышления Божия, что они попускаются Господом по мудрым и благим, хотя не всегда известным для нас, намерениям? Утешаешь ли себя упованием, что зло может иметь только временный успех, что торжество будет наконец на стороне добра если не в этой, то в будущей жизни?

Очень жаль тебя, если торжество зла над добром, видимое тобой вне тебя, колеблет в тебе упование на промышление Божие, – ибо что же будет, если ты на себе испытаешь это торжество? Если, глядя со стороны на возмутительные проявления зла, ты теряешь самообладание и благодушие, то не окажешься ли совсем нетерпеливой, когда будешь не зрительницей чужих неповинных страданий, а сама будешь искушена ими? Одна мысль, что это может случиться с тобой, что тобой может овладеть уныние и отчаяние в этом случае, должна устрашать тебя, потому что уныние и отчаяние – смертный грех. Но что если ты не избегла этой опасности, если ты действительно была нетерпеливой? В этом случае поспеши признать свою вину, поспеши раскаяться в ней.

Сам Иов повинился Господу в горячности своих жалоб на свою участь (Иов.42: 6), хотя по суду своей совести сознавал себя не заслуживающим страданий. Но таково ли твое нравственное состояние, грешник, чтобы ты по совести мог сказать Господу: «Я ни в чем не повинен пред Тобою и терплю напрасно»? Если совесть не позволяет тебе этого сказать, тебе остается только смириться пред Господом, тяжкими испытаниями очищающим тебя от греховных скверн, и с благодарностью принять эти испытания. В этом заключается лучшее врачевство от духа нетерпения и способ обучения себя в терпении, благодушии и перенесении всего, чем искусилася еси, грешная душа.

Аще праведен бяше он и непорочен паче всех и не убеже ловления (наветов) льстиваго (обольстителя) и сети; ты же, грехолюбива сущи, окаянная душе, что сотвориши, аще чесому от недоведомых случится наити тебе (если что-нибудь неожиданное постигнет тебя)?

Иов, как известно, несмотря на жестокость и множество бедствий, какие по попущению Божию навел на него диавол, не отступил от Бога, устоял против искушения изменить Ему. Тем не менее неожиданность этих бедствий смутила Иова и вырвала из его уст горькие жалобы на постигшую его участь. Он знал и заявлял перед друзьями, что по непостижимым судьбам Божиим нередко страдают невинные и непорочные, к числу которых относил и себя. Эта-то непостижимость – хотя он сохранил верность Господу и упование на Него – и вывела его душу из того спокойного настроения, с каким он в духе преданности воле Господа отнесся к совету жены покончить с собой.

Нам известно из Книги Иова, почему этот праведный и паче всех непорочный муж был отдан Богом во власть диавола, и сам Иов по окончании своих бедствий, разрешившихся великой наградой ему от Господа, узнал то, что было сокрыто от него в начале и ходе этих бедствий, – узнал, что в тяжких испытаниях ему был дан случай доказать свое бескорыстие и искренность благочестия и преданности Богу. Но пока он еще не знал этого, пока эта тайна была от него сокрыта, естественно, она тяжелым гнетом ложилась на его душу, и вот он проклинает день своего рождения, нетерпеливо вопрошает Бога: зачем Ты вывел меня из чрева? пусть бы я умер, когда еще ничей глаз не видел меня (Иов.10:18) – и дерзает говорить о Боге: Он губит и непорочного, и виновного. Если этого поражает Он бичом вдруг, то пытке невинных посмевается. Земля отдана в руки нечестивых; лица судей ее (чтобы не видели правды) Он закрывает (Иов.9:22–24).

Таким образом, в душе Иова происходила борьба между преданностью Богу и нетерпеливостью. Правда, эта нетерпеливость не переходила в отчаяние – она высказывалась с целью облегчить жалобами свою душу и обыкновенно разрешалась в нем смиренной мольбой облегчить его страдания (Иов.10:20–21) и выражением упования на помилование – но все же душевное смущение Иова было неправильным состоянием. Диаволу не удалось поколебать верность его Богу, но это смущение свидетельствовало, что Иов не совсем избежал наветов и сетей обольстителя, был близок к опасности запутатся в этих сетях.

Верой и упованием на Господа Иов расторг их. Ты же, грехолюбивая душа, что сотворишь, если что-нибудь неожиданное постигнет тебя: неожиданная болезнь, неожиданное лишение имущества, почестей, неожиданная утрата близких людей? Если Иова смутили подобные неожиданности, то ты в них не растеряешься ли совершенно? Достанет ли у тебя веры и упования, чтобы ты мог обрести в них утешение и опору среди нашедших на тебя зол, чтобы отразить козни диавола, всегда готового через них смутить тебя, навести тебя на грех малодушия, уныния, ропота на Бога и отчаяния? Достанет ли у тебя любви к Господу, чтобы ты могла без сожаления расстаться с земными благами? Нет ли, напротив, в тебе пристрастия к ним, не овладело ли оно тобой до такой степени, что их утрата покажется тебе невознаградимой? Бойся этого пристрастия и потщись возлюбить Господа, как любил Его Иов, и у него научись искусству терпеть и от Господа ожидать утешения в напастях.