IV. Предначертания к преобразованию духовно-судебной части. Проект основных положений преобразования духовно-судебной части. Руководственные данные при разработке этого проекта

Вопрос этот созрел при следующих обстоятельствах. В 1869 г. возникла мысль об изменении только существующих в духовном суде правил, по коим от неявки одной из сторон замедляется иногда на целые годы разрешение бракоразводных дел; но самая начальная разработка этой мысли привела к сознанию необходимости производства перемены и в законах о судопроизводстве по проступкам и преступлениям лиц духовного звания на том основании, что, в противном случае, правила о суде по делам бракоразводным оказались бы в резком несогласии вообще с законами о суде духовном. Вследствие сего было признано благовременным подвергнуть пересмотру все судопроизводство по делам, подведомственным духовному суду, и преобразовать всю духовно-судебную часть В разъяснение необходимости существа и самого способа такого преобразования, синодальный обер-прокурор (граф Д. А. Толстой) в предложении святейшему Синоду излагал по этому предмету, между прочим, следующее:

«Управление и духовный суд в поместном пределе православной российской церкви, именуемом епархией, производится чрез духовную консисторию, под непосредственным начальством епархиального архиерея, порядком, определенным в уставе духовных консисторий. При составлении означенного устава, ведомство епархиального суда и порядок судопроизводства были определены соответственно правилами, содержавшимся в своде законов 1832 года. Между тем, этот свод с течение времени подвергался разным изменениям и имел два новых издания: в 1842 и 1857 годах; напротив, устав духовных консисторий, по отношению к порядку производства суда, до настоящего времени остается в первоначальном его виде, без изменения. Посему естественно произошло несогласие между некоторыми постановлениями с одной стороны свода законов, с другой-устава духовных консисторий, а вследствие сего не редко стали встречаться недоразумения и пререкания между судом духовным и светским, притом не только по маловажным обстоятельствам, но и по предметам первой важности. Если при действии свода законов, по которому порядок судопроизводства был установлен на тех же началах, как и в уставе духовных консисторий, встречались недоразумения между судами духовным и светским, то эти недоразумения естественно должны быть еще чаще между тем же духовным судом и новым светским, учрежденными на основании Высочайше утвержденных 20 ноября 1864 г. судебных уставов, которыми судебная часть по гражданскому ведомству преобразована совершенно на новых началах. И действительно, с самого введения в действие означенных уставов начали возникать в значительном числе пререкания о подсудности разных дел. Эти пререкания все более и более умножаются, по мере открытия в разных местностях новых судов, и приводят к убеждению в необходимости приступить к пересмотру и переработке устава духовных консисторий, с целью согласования его с судебными уставами 20 ноября 1864 н., так как до того времени, пока устав духовных консисторий не будет согласован с новыми судебными уставами, пререкания-к обременению и духовных и светских судов и к отягощению самих подсудимых духовных лиц-не прекратятся».

Остановившись далее на неудовлетворительности редакции некоторых статей устава духовных консисторий, именно в виду несоответствия их с новыми законоположениями³⁵, и объяснив что можно указать и многие другие статьи устава духовных консисторий, которые необходимо подвергнуть перемене и исправлению, синодальный обер-прокурор продолжал: «при таких обстоятельствах усовершенствование законов о судопроизводстве по духовному ведомству не может быть произведено посредством изменения или исправления только некоторых статей устава духовных консисторий. Устав этот, изданный в 1841 г., был согласован с правилами судопроизводства, содержавшимися в своде законов. В настоящее время, когда судопроизводство и самое судоустройство по гражданскому ведомству подвергнуты коренному преобразованию на совершенно новых началах, согласовать с сими новыми началами устав духовных консисторий, чрез изменение и исправление отдельных статей оного, нет никакой возможности,-равным образом и ограничиться исправлением некоторых статей устава духовных консисторий, не вводя в духовный суд новых начал, которые составляют сущность произведенной реформы судебными уставами, значило бы оставить судебную часть по духовному ведомству далеко на низшей степени, сравнительно с судом по гражданскому, военному и морскому ведомствам. Оставлять же духовно-судебную часть в таком положении и неудобно, и нежелательно, в виду того, что духовный суд в настоящее время, при теперешнем его положении, подвергается нареканиям, к сожалению-не всегда неправым, даже в официальных актах».

Все эти соображения, заключал синодальный обер-прокурор, приводят к убеждению в необходимости ныне же приступить к преобразованию судебной части по духовному ведомству, с тем, чтобы это преобразование было произведено на тех главных началах, на основании которых совершено преобразование судоустройства и судопроизводства по гражданскому, военному и морскому ведомствам, в такой мере, в какой эти начала окажутся удобоприменимыми к цели и потребностям суда духовного. Для исполнения сего важного дела и для всестороннего оного обсуждения синодальный обер-прокурор предлагал учредить особый комитет из нескольких ученых и нескольких практиков, под председательством, по назначению святейшего Синода, одного из преосвященных, присутствующих в святейшем Синоде. Сему комитету, по предложению синодального обер-прокурора, следовало бы поручить главнейшую часть работы в этом деле, именно «составление основных положений для преобразования судебной части по духовному ведомству, сообразно тем началам, на которых преобразована судебная часть по гражданскому, военному и морскому ведомствам, насколько сии начала окажутся примени тельными к цели и потребностям суда духовного»³⁶.

На предложение синодального обер-прокурора святейший Синод выразил согласие и, разделяя вполне мысль сего предложения о необходимости преобразования всей судебной части по духовному ведомству, предоставил синодальному обер-прокурору испросить Высочайшее Его Императорского Величества соизволение на учреждение при святейшем Синоде, под председательством присутствовавшего в нем в то время высокопреосвященного Макария, архиепископа литовского, особого комитета из опытных духовных и светских лиц ведомства православного исповедания, министерства народного просвещения, министерства юстиции, и бывшего второго отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, для изготовления и внесения затем на обсуждение святейшего Синода основных положений преобразования судебной части по духовному ведомству, сообразно тем началам, на основании которых совершено преобразование судоустройства и судопроизводства по гражданскому, военному и морскому ведомствам, по применении сих начал, на сколько это окажется полезным и возможным, к свойству, целям и потребностям суда духовного. Высочайшее соизволение на учреждение особого комитета доя составления основных положений преобразования судебной части по духовному ведомству последовало 12 января 1870 года³⁷.

Высочайше учрежденный для составления основных положений преобразования духовно-судебной части комитет³⁸, открыв свои заседания 30-го апреля 1870 г., приступил к исполнению Высочайше возложенного на него поручения, остановившись прежде всего на выяснении задачи и плана своих занятий. Задачу свою комитет, согласно данному ему поручению, поставил не в одном устранении внешних недостатков духовного суда, а вместе в пересмотре и изменении самых статей материального права, определяющих действия и порядок духовного суда. При выполнении этой задачи, во всех своих работах комитет, согласно указанию святейшего Синода, со одной стороны признавал исходными и основными те начала, которые приняты в судебных уставах гражданского и военного ведомств, с другой-руководился мыслью, что последование и подражание этим началам должно быть не всецелое и безусловное, а по соображению действительной возможности и полезности их применения в области суда духовного. Относительно плана своих занятий комитет предварительно предполагал остановиться только на устройстве и делопроизводстве духовного суда; но при занятии этими предметами встретил крайнюю необходимость пересмотреть и, прежде всего, предметы, подлежащие ведомству духовного суда, дабы понять назначение и обнять круг его действий в церкви и государстве. Не зная, зачем и для чего существует духовный суд, каковы предметы его ведомства, невозможно правильно рассуждать не о началах его устройства, ни о формах делопроизводства. Поэтому комитет в первых своих работах занялся пере смотром предметов ведомства духовного суда, как эти предметы определены в уставе духовных консисторий (ст. 158, 159)³⁹, не задаваясь никакими предвзятыми мыслями ни о расширении, ни о сокращении нынешней подсудности. Пересмотр предметов ведомства духовного суда последовательно привел комитет к мысли пересмотреть и лестницу церковных наказаний по уставу духовных консисторий (ст. 186–207)⁴⁰, по той причине, что проектирование основных процессуальных правил необходимо предполагает существование готовых правил и устава наказаний, ибо применение постановлений последнего составляет прямую и конечную цель действий суда. Подвергнутый пересмотру со стороны пенального кодекса устав духовных консисторий оказался неудовлетворительным по допущенной в нем неопределенности и неточности в квалификации наказаний и способа их применения. Относительно судоустройства и судопроизводства комитет в своих предначертаниях руководился с одной стороны сознанием существующих недостатков в нынешнем духовном суде, с другой-желанием устранить их через перенесение в духовный суд некоторых из начал суда светского и изменение устройства и судопроизводства духовного суда применительно к этим началам, насколько это возможно при сохранении канонических норм духовного суда, и полезно для целей правосудия. Вместе с сим комитет нашел необходимым применить к духовному саду и некоторые их форм судопроизводства гражданского, коль скоро эти формы, по мысли комитета, обеспечивали правильность действий суда и достижение искомой судом истины. Особому рассмотрению комитет подверг и вопрос о подсудности брачных дел, и в виду того, что в настоящее время дела этого рода подсудны частью светскому, частью духовному суду так, что одни из этих дел начинаются в светском, а оканчиваются в духовно суде, другие, наоборот, начинаются в духовном, а разрешаются в уголовном суде, признал такой порядок неудобным и нашел целесообразным принять за правило, чтобы все дела о противозаконных брачных сопряжениях, предусмотренных уложением о наказаниях вчинялись в светском суде, который приговор свой о незаконности таких сопряжений предает епархиальному начальству для соответственного распоряжения о признании недействительности брака. В частности, относительно производства бракоразводных дел комитет, по уважении к тому соображению, что исследование достоверности какой-либо из причин развода с большим удобством может быть произведено судом светски, располагающим всеми необходимыми для того средствами, признал возможным производство сих дел предоставить суду светскому.

Из предначертаний комитета остановим внимание только на постановлениях о судоустройстве и судопроизводстве. в отношении к судоустройству, исходя из мысли об отделении духовно-судебной власти от прочих видов власти, комитет признал необходимым установить особые, отдельные от ныне существующих по уставу духовных консисторий органы для отправления суда из лиц духовного сана, которые, производя суд, не принимают участия в делах администрации. Низшим из этих органов являются духовные судьи, которые, по образцу мировых судей в гражданском ведомстве, распределяются по епархии, с поручением им известного участка. Духовный судья действует единолично, имея при себе кандидата, который, в случае уважительных причин, препятствующих духовному судье исполнять его обязанности, заступает его место. Духовные судьи и кандидаты к ним избираются всем духовенством, живущим в участке, и представителями приходов, по одному от каждого из местных протоиереев и священников, имеющих не менее тридцати лет, не состоящих под судом и не подвергавшихся взысканиям по суду, и утверждаются епархиальными архиереями в качестве их уполномоченных-старший по количеству голосов избрания духовным судьей, а следующий за ним кандидатом. Последующей инстанцией служат духовно-окружные суды, которых судебная власть простирается на несколько епархий, образующих духовно-окружные суды состоят из председателя и членов, полагаемых по штату. Председатель назначается Высочайшей властью из лица архиерейского сана, а члены избираются по епархиям, входящим в состав духовно-судебного округа, из лиц пресвитерского сана и утверждаются в должностях епархиальными архиереями, в качестве их уполномоченных. Высшую инстанцию духовного суда представляет судебное отделение святейшего Синода. Оно простирает свою власть на всю российскую церковь и состоит из первоприсутствующего и членов архиерейского и пресвитерского сана, причем архиерейского сана, со включением и первоприсутствующего, полагается две, а пресвитерского одна треть. Все эти лица назначаются Высочайшей властью и должны быть свободны от исполнения других кроме судейских, обязанностей. Для рассмотрения дел по жалобам на приговоры судебного отделения, постановленные последним в качестве суда первой степени, и для суда над членами и присутствующими святейшего Синода, составляется общее собрание обоих отделений святейшего Синода, в судебном присутствии которого членов судебного отделения не должно быть менее членов административного отделения святейшего Синода. В общем собрании обоих отделений святейшего Синода председательствует первенствующий член святейшего Синода. Для правильности присутствия и духовно-окружного суда, и судебного отделения святейшего Синода требуется не менее трех членов, причем по делам о лицах архиерейского сана в заседании отделения должно быть не менее трех архиереев. В случае отсутствия председательствующего, в духовно-окружном суде его место заступает старший по сану или службе член подлежащего суда. Председатели и члены духовно-судебных установлений, равно и духовные судьи не могут быть, без прошения, ни увольняемы от должности судебной и священнослужительской, ни переводимы из одной местности в другую без из согласия. Временное устранение из от должностей допускается только в случае предания их суду, а отрешение от должности происходит не иначе, как по приговорам суда. Всякое взыскание на них налагается не иначе, как в порядке суда или дисциплинарного производства. При каждом духовно-окружном суде и при судебном отделении святейшего Синода полагается прокурор из лиц гражданского ведомства, получивших высшее образование и практически знакомых с судебной частью. Прокурор судебного отделения святейшего Синода исполняет прокурорские обязанности и в общем собрании святейшего Синода. При прокурорах духовно-окружных судов полагается определенное число товарищей по штату. Прокурор судебного отделения назначается высшей властью, а прокуроры и их товарищи при духовно-окружных судах определяются обер-прокурором святейшего Синода, под наблюдением которого они и исполняют свои обязанности, сущность которых состоит: 1) в наблюдении за единообразным и точным применением закона, 2) в преследовании перед судом законопреступных деяний и 3) в предложении суду предварительных заключений в случаях, определенных уставом судопроизводства. Высший надзор за прокурорской частью сосредотачивается в лице обер-прокурора святейшего Синода, коему принадлежит и право возбуждения законодательных вопросов по постановлениям духовно-судебных мест и по представлениям лиц прокурорского надзора. При духовно-судебных установлениях состоят особые канцелярии: при духовно-окружных судах-из секретаря и его помощников по штату, назначаемых председателем суда, -при судебном отделении святейшего Синода-из обер-секретарей и из помощников, назначаемых обер-прокурором святейшего Синода. Заседания духовно-судебных мест предположены или распорядительные, или судебные, -последние происходят публично, за исключением случаев, указанных в законе; решение суда, постановленное публично, может быть печатаемо и обсуждаемо на основании общих постановлений государства. Наблюдение за правильностью и скоростью делопроизводства в каждом учреждении возлагается на председательствующего. Надзор за духовно-судебными установлениями и должностными лицами, кроме чинов прокурорского надзора, принадлежит высшим в порядке постепенности судебным местам. Общий надзор за духовно-судебными установлениями сосредотачивается в лице обер-прокурора святейшего Синода.

Относительно судопроизводства проект начертал следующие общие положения. Выходя из мысли, что никто из лиц как белого, так и монашествующего духовенства не может быть наказан за проступок и преступление без суда и судебного приговора, проект предоставляет административной власти налагать без суда следующие взыскания: замечание, выговор без внесения в послужной список и временное испытание в архиерейском доме или монастыре до двух недель. В производстве и рассмотрении самых дел проект разделяет и обвинительную, и судебную власть. Первая, состоящая в обнаружении преступлений и преследовании виновных-, принадлежит по делам, производящимся у духовных судей, духовному начальству и частным лицам, а по делам, рассматриваемым в духовно-окружных судах, судебном отделении и общем собрании святейшего Синода, -прокурорскому надзору и частым лицам. Вторая, т.е. судебная власть, состоящая в разрешении дел и постановлении приговоров, принадлежит судам без участия властей административных. Приговоры, по поверке и дополнении представленных доказательств в заседании суда, постановляются по внутреннему убеждению судей, основанному на совокупности обстоятельств, обнаруженных при следствии и суде. Приговор суда может быть или оправдывающий, или осуждающий подсудимого. Оставление в подозрении не допускается. Каждое дело решается только в двух судебных инстанциях, причем приговор второй инстанции почитается окончательным и обжалованию не подлежит. Пересмотра судебных приговоров порядком ревизионным не допускается. Духовно-судебные места должны решать дела по точному разуму существующих законов и не останавливать решения дела под предлогом неполноты, неясности, недостатка или противоречия законов. Духовный судья приступает к разбору подсудных ему дел по сообщениям духовного начальства и светских властей, по жалобам и заявлениям частных лиц и по лично усмотренным им преступным деяниям. Духовный судья разбирает все дела словесно, стараясь, в случае частных жалоб, примирить стороны; при безуспешности постановляет приговор по выслушании сторон или их поверенных. Духовный судья окончательно решает дела о проступках, за которые в законе определяются одни лишь замечания, или выговоры без внесения в послужной список, или денежное взыскание, в случае определения оного в размере не свыше пятнадцати рублей. На окончательные приговоры допускаются отзывы и протесты, которые и предъявляются или словесно, или письменно судье, постановившему приговор; отзывы подаются частными лицами, а протесты духовыми начальством; те и другие рассматриваются в духовно-окружных судах окончательно. В духовно-окружном суде дела начинаются по обвинительным актам или по постановлениям архиерея о предании суду, предлагаемых прокурорам. Предание суду производится на основании данных предварительного следствия, производимого духовным судьей. Обвинительный акт составляется прокурором, по рассмотрении следствия, с указанием в нем существа дела, основания обвинения, рола и вида преступления или проступка. Обвинительный акт и заключение о прекращении дела и изменении подсудности представляются прокурором епархиальному архиерею, который или утверждает их, в случае согласия, или заменяет своим постановлением, которое должно быть изложено в форме обвинительного акта. По поступлении в суд дела, копия обвинительного акта или постановления архиерея передается обвиняемому, который или сам лично, или его защитник пользуется правом рассматривать дело в канцелярии суда. Судебное следствие начинается чтением обвинительного акта или постановления архиерея о предании суду и производится устно в присутствии сторон и свидетелей. Стороны, т.е. прокурор и подсудимый, или его защитник, пользуются равными правами; последнее слово в судебном процессе принадлежит подсудимому или его защитнику. Приговор постановляется на основании решения большинства голосов; при равенстве отдается предпочтение мнению, на стороне которого председатель, или мнению, которое снисходительнее к участи подсудимого. Постановленный приговор провозглашается немедленно в публичном заседании суда. В судебном отделении святейшего Синода дела начинаются по протестам прокуроров, отзывам подсудимых и частным жалобам; производства этих дел подчиняется порядку, установленному для производства дел в духовно-окружном суде, в качестве второй инстанции. Изъятия из общего порядка судопроизводства проектированы для производства дел по преступлениям должности духовно-судебной и духовно-административной. Предварительное следствие по этим делам начинается не иначе, как по постановлению высшего, в порядке инстанции, судебного места, о лицах судебного ведомства, и высшего, в порядке административного учреждения, о лицах духовной администрации. Самое производство следствия возлагается на особо назначаемых лиц-из судебного ведомства. Вопрос о предании суду по предложениям прокуроров разрешается учреждениями, назначавшими следствие. Члены, принимавшие участие в разрешении вопросов о предании суду, не входят в состав судебного по тому делу присутствия. Проект разрешил вопрос о смешанной подсудимости лиц духовного звания в случае соучастия из в преступлении с другими лицами, также по обвинению из в двух и более проступка, предусмотренных светскими или светскими и духовными законами, и подсудных светскому и духовному суду.

Таковы в общих чертах судоустройство и судопроизводство по «проекту основных положений преобразования духовно-судебной части», составленному Высочайше учрежденным в 1870 г. комитетом доя преобразования этой части. Соображая особенности этого судоустройства и судопроизводства, надо признать, что проект вносил не поправки или изменения в нынешний духовный суд, действующий по уставу духовных консисторий, а предполагал учредить в духовном ведомстве новый суд, на новых началах, с новыми, неизвестными уставу духовных консисторий, обрядами и формами производства. Руководящей нитью для комитета в его рассуждениях по предлежавшим ему вопросам послужила, как показывают его журналы, записка-"несколько соображений об изменениях в устройстве церковного суда», читанная во втором заседании 7 мая 1870 года членом комитета, профессором московской духовной академии А. Лавровым. В этой записке суммирована сущность предстоявших комитету задач и предложена схема их решения. Выходя из мысли, что комитет предположил «начать свои действия с обсуждения основных начал судоустройства, послуживших основанием новых судебных уставов, с целью прийти к заключению, какие из сих начал удобоприменимы к устройству церковного суда», записка заявляла, что «первое основное начала нового судоустройства (по судебным уставам 20 ноября 1864 г.), предлежащее вниманию комитета, есть следующее: власть судебная отделяется от исполнительной, административной и законодательной», и ставила для разрешения вопрос: «может ли быть принято это правило и в устройстве церковного суда»? Отвечая на этот вопрос, записка докладывала комитету, что «по законам, ныне действующим в православной русской церкви, судная власть распределяется по различным органам, но всегда не отдельно, а в соединении с другими ветвями власти. В самой низшей церковно-административной единице-приход и монастырь-судная власть принадлежит настоятелям церквей и монастырей. Священник может штрафовать дьякона и причетников наедине, и при других выговорами, а причетников и поклонами в церкви (инстр. благ. п. 27). Подобным образом и настоятель монастыря может действовать по отношению к монахам (инстр. благ. монаст. 18–21). В следующем за сим, более обширном, церковно-административном округе-благочинии, в несколько большей мере, судная власть принадлежит благочинным церквей, монастырей. Для следующей за сим высшей церковно-административной единицы-епархии-судная власть сосредоточена в лице епархиального архиерея, под непосредственным начальством которого состоит присутственное место, именуемое духовной консисторией, производящее духовный суд в епархии. Высшая и единая для все православной русской церкви судебная инстанция есть святейший Синод, производящий суд по некоторым делам, в качестве 1-й и единственной инстанции, а по другим-в качестве 2-ой апелляционной и также последней инстанции. По всем сим органам судная власть распределяется на основании церковных правил и государственных законов в различной мере. Но в какой бы мере, какому бы органу не была дана судная власть, всегда она находится не в отдельности, а в соединении с другими ветвями власти… Епархиальный архиерей, производящий суд в своей епархии, есть не только судья, но и правитель. В коллегии, ему помогающей, или в консистории, одни и те же члены и производят суд и дают административные мнения и распоряжения. Подобным образом и в святейшем Синоде все ветви церковной власти не разделены. Синод в составе одних и тех же членов и издает правила для русской церкви, и осуществляет надзор, и производит суд. Неудобства такого соединения различных ветвей церковной власти в одних и тех же органах-велики и были замечены еще прежде издания судебных уставов 1864 г. Теперь, когда новые судебные уставы введены в действие, неудобства в устройстве духовных судов сделались гораздо заметнее и ощутительнее». Указывая на два таких неудобства, одно из области епархиального, другое из области синодального устройства, записка в отношении к первому буквально изъясняет следующее: «Известно, что мысль о составлении устава духовных консисторий, служащего основанием церковного суда в настоящее время, возникла вслед за изданием в 1837 г. наказа губернаторам и положения о течении дел в губернском правлении, и что некоторые статьи устава почти буквально сходны со статьями указанных законоположений. Дело в том, что те положения, которые определяют власть губернатора, как администратора, приняты в консисторский устав и для определения власти архиерея в качестве духовного судьи. Для губернатора необязательно мнение членов губернского правления в административных делах. В вышеупомянутом положении есть, между прочим § 31 следующего содержания: «суждение о деле, отобрание мнений и составление решений производится в присутствии губернского правления, на основании общих законов, но дела, по выслушании и отобрании мнений членов правления, решаются не по большинству голосов, а по усмотрению и приказанию губернатора. Однако же из сего изъемлются дела по вопросам о подсудности, и вообще все, относящееся к судной части: сего рода дела решаются не иначе, как по большинству голосов» (П. С. З, № 10,304). Равным образом и в судных делах, подведомых палатам, губернаторская власть поставлена иначе, чем в административных. «Если начальник губернии не утвердит приговора палаты, то должен представить все дело с мнением своим в правительствующий сенат, не отменяя сам собой решения палаты» (свод. зак., изд. 1832 г., т. XV, ст. 1113). Консисторский устав и для административных и для судных дел принял одно первое правило. Епархиальный архиерей может утвердить решение или большинства голосов, или меньшинства, может не утвердить и единогласное решение членов консистории, и потребовать нового пересмотра дела членами и затем, в случае несогласия с мнением консистории, полагает собственное решение, которое приводится в исполнение. То есть консистория и в судных делах является только совещательным учреждением при епархиальном архиерее по судным делам. Ни меньшинства, ни большинство, ни единогласие ее решений не значит ничего. Не только в едином лице епархиального архиерея сосредоточена правительственная и судная власть, но и способы употребления той и другой власти одинаковы». Подобное же неудобство от соединения в одной и той же коллегии судной власти с прочими ветвями церковной власти замечается и в святейшем Синоде. И здесь не только одни и те же члены слушают дела церковно-административные и дела судные, но и способ решения тех и других дел совершенно одинаковый. Обер-прокурорская власть и на административном определении, и на судном решении святейшего Синода пишет «исполнить». Указав, что во всех органах, по коим церковно-судная власть в русской церкви распределена, она не отделяется от прочих видов власти, и выставив неудобства такого смешения власти, записка прибавляет пояснение: выставляя неудобства, никого не следует обвинять кроме истории. Все сложилось историческим путем, все держится на букве законов, впрочем, позднего времени!

Последовательным из всего вышеизложенного выводом должно признать то, что и будущий духовный суд может быть преобразован по аналогии с государственными учреждениями, сообразно с обстоятельствами данного времени. Рассматриваемая записка действительно показывает далее возможность проведения и в устройстве церковного суда, положенного в основу светских судов, начала отделения судебной власти от исполнительной, административной и законодательной, указывая невозможность применения этого начала только в отношении к архиерею, без участия которого не может быть устроен церковный епархиальный суд. Ограничивая этим предел своего non possumus, записка видит всю возможность подобного разделения в прочих органах судебной власти, как-то в духовных консисториях и в святейшем Синоде. По изображению записки, церковный суд мог быть организован таким образом, Низшую инстанцию церковного суда записка предлагает устроить в лице духовных судей, которых полагается пять в каждом церковно-судном округе, иначе говоря, уезде; из них один именуется действительным, а прочие четыре почетными духовными судьями. Действительный духовный судья производит суд постоянно, решая дела меньшей важности окончательно, почетные-в случае отсутствия, болезни и другой уважительной причины, препятствующей действительному духовному судье исполнять судейские обязанности, и в тех случаях, когда обе стороны к ним обратятся, и в общих собраниях, которые сходятся не более одного раза в месяц и не реже одного раза в три месяца, смотря по надобности; эти собрания составляют вторую высшую инстанцию над действительным духовным судьей по делам, решенным последним неокончательно. Приговор этого собрания обжалованию не подлежит. Духовные судьи получают свои должности по выбору, притом так, что из избранных получивший наибольшее число избирательных голосов утверждается в должности действительного судьи, получившие следующие за ним старшие голоса утверждаются в звании почетных судей, имеющий между ними старшинство избирательных голосов утверждается председателем в их собраниях.

Для образования средней инстанции, или, что тоже, епархиального духовного суда предполагалось, в последовательность принципу отделения судебной власти от прочих видов церковной власти, выделить из нынешней консистории особое судное отделение, которое бы, решая духовно-судные дела на коллегиальном начале, именовалось бы духовным судом. Он состоит из председателя-епархиального архиерея или его викария, и членов, избранных и, по одобрении епархиального архиерея и духовного совета, утверждаемых святейшим Синодом. В тех епархиях, где есть монастыри, насчитывающие в своем братстве не менее ста монашествующих, один из членов духовного суда избирается из лиц священно-монашествующих. Заседания духовных судов должны состоять не менее как из трех членов, включая в то число и председателя. Обеспечение независимости членов суда в их суждении от председательствующего начальника, каковую независимость записка признает одною из важнейших гарантий свободы суждения, она полагала найти в следующих условиях: 1) В образе назначения судей посредством широко примененного права выбора, в котором участвуют и священники, и дьяконы, и причетники, и кандидаты священства, и наставники духовно-учебных заведений, и представители, в числе пяти лиц, от местного земства. При этом епархиальному архиерею с консисторией предоставлялось право рекомендации с одной стороны избирателям, с другой-святейшему Синоду. Проектируя такой порядок избрания судей, записка прибавляет, что этот порядок не представляется умаляющим права и власть епархиального архиерея, в качестве епархиального начальника, и вместе с тем ограждающим в некоторой степени независимость членов духовного суда. Они назначаются не исключительно архиерейской властью, а на совокупное действие архиерейской власти и избирателей из духовенства получается утверждение святейшего Синода. 2) В порядке увольнения судей, по которому, применительно к принятому в судебных уставах началу несменяемости судей, проектировалось, что и члены духовных судов не могут быть ни увольняемы без прошения, ни переводимы из одной местности в другую без их согласия, ни удаляемы от должности иначе, как с преданием суду, ни отрешаемы от должности иначе, как с преданием суду. 3) В устранении тех средств, при помощи которых епархиальный архиерей, как начальник, имеет возможность производить хотя косвенное, но весьма сильное влияние на подчиненное ему духовенство, каковы награды и перемещения на лучшие или худшие священнические места. При помощи этих средств епархиальный архиерей действительно имеет возможность до некоторой степени поработить себе и членов духовного суда; посему записка «предпочла принять два правила, по которым, с одной стороны, члены духовного суда ни от кого никаких наград не получают, имея в мысли Бога мздовоздаятеля, судящего правду, и ни на какое лучшее или худшее священническое место не перемещаются». 4) В устранении нынешнего совещательного значения членов консистории и во введении коллегиального начала для решения дел членами духовного суда, по каковому началу голос каждого члена имеет свое значение в решении дел и постановлении приговора. 5) В гласном производстве суда, для допущения которого в духовный суд нет ни канонических, ни исторических препятствий. Итак, по предначертаниям рассматриваемой записки, епархиальный духовный суд должен был состоять из членов пресвитерского сана, избираемых и представляемых святейшему Синоду на утверждение; председательство в этом суде в делах наиболее важных должно принадлежать епархиальному архиерею, или его викарию; в дела же не самых важных председательство может быть поручаемо одному из членов пресвитерского сана, именуемому старшим членом. В делах о проступках и преступлениях духовных лиц, влекущих за собой лишение священства, запрещение священнослужения, всегдашнее или временное, к обыкновенному составу архиерейского духовного суда, для усиления его, могут быть присоединяемы еще шесть лиц пресвитерского сана, избираемы по жребию на каждое заседание, из 12 лиц пресвитерского сана, призываемых для каждой сессии по особому порядку. Эти судьи назначаются из пресвитеров епархии, прослуживших не менее 10 лет и не более 30-ти в священном сане, не состоящих под судом и не занимающих должности благочинного или законоучителя; каждый из дополнительных судей может быть призван к заседанию в суд только один раз в два года. Для оправдания нужды усиления духовного суда, кроме необходимости крайне и всесторонней осмотрительности в произнесении приговоров по делам великой важности, могут, говорит записка, быть представлены соображения канонические, исторические и практические. Вот в самом кратком виде эти соображения: 1) элементы для утверждения мысли о непротиворечии усиленного состава суда духу и характеру православной церкви в достаточном количестве предлагает практика древней церкви. Во времена св. Киприана, в III веке, обыкновенно к производству суда над клириками был призываем весь клир епархиальной церкви. Так, в одном своем письме Киприан говорит о двух иподьяконах и одном аколуфе, обвиняемых в преступлении, и провождает, что поскольку он находится в изгнании и имеет при себе только немногих своих клириков, то по этой причине не может произнести никакого решительного приговора о виновных, но подвергает их только временному запрещению (epist. 28). 2) Правило карф. собора 29– е требует, чтобы пресвитера обвиняемого судили шесть епископов, дьякона-три. И это правило, как действующее, ударяет записка, в греческой церкви, видим и в позднейшее время, напр. в XIV в. По обстоятельствам нашей церкви невозможно исполнение правил, чтобы непременно каждый дьякон был судим тремя епископами, а пресвитер шестью. Единственно возможным способом приближения к установленному правилу представляется усиление состава суда дополнительными пресвитерами. 3) Нечто еще более близкое к предлагаемому видим в греческой церкви в V в. Так один епископ для суда над дьяконом, обвиняемым в преступлении, созвал весь клир, в составе которого было более 200 человек. Дело возможное в греческой церкви V в. при не обширности епархий и при особом устройстве жизни клира, который помещался большей частью близ архиерейской кафедры, но невозможное у нас. Приблизиться к указанному примеру древней церкви мы могли бы принятием предлагаемого правила. Далее, 4) мысль, лежащая в основании учреждения дополнительных членов духовного суда, имеет то древне церковное основание, чтобы дела более важные были обсуждаемы и решаемы большими соборами, большею коллегией. И все дела, подлежащие епархиальному суду, будут решаться коллегиально. Для важнейших же церковно-уголовного характера дел, влекущих за собою, в случае осуждения, лишение священства и другие тяжкие наказания, законно и с древнецерковной мыслью сообразно составлять большой собор. 5) Едва ли может подлежать спору, что для дел правосудия чрезвычайно полезно иметь в числе судей таких лиц, которые вышли прямо и непосредственно из среды лиц, подлежащих суду, и знают жизнь непосредственнее и ближе, чем лица, постоянно занятые отправлением правосудия. Предлагаемое усиление духовного суда имеет аналогию в институте присяжных и с дополнительными членами военных судов. Назначение дополнительных судей записка предлагает производить посредством выбора. Что же касается участия этих судей в суде, то она признает предпочтительнейшим усвоить им качество присяжных светских окружных судов, потому что такой порядок суда признается всеми законодательствами наиболее обеспечивающим правосудие. В церковных судах нечто подобное сему представляется нам в греческой церкви, практика которой XIV в. представляет примеры рассмотрения и решения судных дел по способу, подобному нынешнему нашему, принятому в суде с присяжными. В январе 1386 г. в судно заседании, под председательством константинопольского патриарха Филофея, при 6-ти митрополитах слушано было дел о пресвитере, состоявшем при приеме прошений у патриарха, который обручил девицу, не достигшую узаконенного возраста. По допросе свидетелей, архиереи, заседающие признали пресвитера виновным и достойным великого наказания по причине увеличивающих вину обстоятельств: 1) что он не простой пресвитер, а один из начальствующих в церкви, 2) многократно получал по предметам своей службы наставления от патриархов, 3) видел, какому наказанию он подвергается за подобные преступления, 4) что сам он дал и благословение на этот брак. А о том, какое будет наказание, сказали: какое св. владыка наш вселенский патриарх присудит. Патриарх определил лишить его вовсе должности чиновника и запретить священнослужение впредь до разрешения⁴¹. Призываемые на сем основании, для усиления суда, лица пресвитерского сана участвовали бы в последнем произнесением приговора о виновности или невиновности подсудимого лица, равно и об обстоятельствах, увеличивающих его вину. Пред каждым заседанием председательствующий архиерей делал бы архипастырское наставление к внимательному наблюдению за ходом дела и к произнесению приговора по христианской и священнической совести и брал бы от каждого из них торжественное обещание произнести приговор по священству, что равносильно присяге. Если бы оказался более удобным способ участия дополнительных членов в духовном суде, в качестве временных членов военных судов, то в таком случае и дополнительные члены духовного суда имели бы в последнем все те же права, какие и постоянные члены суда.

Записка берет на себя труд организовать и обвинительную власть в духовном суде отдельно от судебной. Она говорит: «остающаяся за отделением судной части, часть консистории, переименованная в духовный совет, может представить еще элемент для духовного суда. В составе своих членов духовный совет может иметь одного члена пресвитерского сана, который будет исполнять исключительно те обязанности, которые исполняют прокуроры окружных судов, т.е. обязанности надзора и обвинения перед судом. По его предложениям, духовный совет, в качестве обвинительной камеры, будет решать вопросы о предании суду. Пред духовным судом он будет поддерживать обвинение и давать предварительное заключение. Принадлежа к основному составу духовного совета, он вместе с сим находится в прежней зависимости от святейшего Синода, которому представляет протесты на неправильные действия духовных судов». Ныне в духовном ведомстве, продолжает записка, и обвинение, и окончательный приговор, т. е. и начало, и конец дела принадлежат одному и тому же лицу епархиального архиерея. Он предписывает произвести следствие, он же налагает и решительную резолюцию на консисторском мнении. Доказывать необходимость отделения обвинительной власти от судебной совершенно излишне. Эта необходимость основывается на древнейшей аксиоме: non potest idemesse accusator et judex и достаточно развита в судебных уставах, изданных государственной канцелярией. При господстве обвинительного, а не следственного процесса в судопроизводстве древней церкви, там обвинение всегда было представляемо элементами отдельными от суда. Такими элементами в преобразуемом суде и будет один из членов духовного совета с особым помощником, сосредотачивающие в своих руках права и обязанности прокурорского надзора, так что предание суду будет происходить по предложению этого члена разрешенному и одобренному духовным советом. Епархиальный архиерей, как председатель суда, не участвует во всех действиях духовного совета, имеющих целью предание суду и поддержание обвинения пред судом. Но если в епархии есть викарий, в таком случае заседания духовного совета, для постановления определений о предании суду, могут происходить под председательством того архиерея, который не будет председательствовать в суде по этому делу. Все сведения, доходящие до епархиального архиерея, по которым предвидится предание кого-либо суду, передаются им в совет для сообщения движения по установленному порядку. Подобным сему образом при судном отделении святейшего Синода состоит член святейшего Синода, не принимающий участия в судных обязанностях и исполняющий только обязанности прокурорского надзора. Поколе в судном отделении Синода будут ведаться дела об архиереях, то и член, исполняющий обязанности прокурорского надзора, должен быть архиерей. Ему придается помощник из архимандритов или протоиереев. В случае несогласия члена духовного совета, исполняющего прокурорские обязанности, с прочими членами совета по вопросам его специальности, дело последнего исполняющему прокурорские обязанности, и им решается окончательно. Если это окончательное решение будет несогласно с мнением члена духовного совета, исполняющего прокурорские обязанности, то исполнение передается его помощнику.

Рассматриваемая записка так предлагала организовать следственную часть по духовному ведомству и устроить своего рода адвокатуру при духовных судах. Производство следствий записка возлагает на почетных духовных судей, которые в этом качестве были бы следственными духовными судьями. Относительно устройства адвокатуры объяснено следующее: « У нас каждый год оканчивает довольное количество кандидатов священства, которые священнические места получают не скоро, и до того времени привитают Бог знает где; почему б ы не состоять желающим из них при духовном суде, с тем, чтобы служба из считалась действительною церковной службою, занятия их состояли бы в защите обвиняемых перед судом по назначению председателя и в письмоводстве при суде».

Представив изложенные черты нового устройства церковных судов в епархиях, записка так рисует общую картину будущего духовного епархиального суда: «Вот открывается церковный суд. Председательствует в этом суде лицо, приемствующее апостолам, лицо, поставившее в церкви раздаятелей духовных даров, решителей и вязателей христианской совести, лицо, которого для православного христианина нет выше в земной церкви. Это-архиерей. Его окружает, ему помогает своим советом, с ним вместе судит собор пресвитеров, избранных совокупным актом всего священства местной церкви: отца местной церкви-архиерея и высшей власти поместной церкви-ее собора-пресвитеров, от рук которых каждый православный христианин получает дары веры, таинства, разрешение совести и последнее напутствие в жизнь будущую В случаях особенной важности собор пресвитеров, окружающих епископа, усиливается присоединением еще пресвитеров, вызываемых непосредственно из среды лиц, подлежащих суду. Обвинение в нарушении церковного закона, подлежащее рассмотрению суда, ведет лицо, специально и практически знакомое и с правилами церкви и с практикой, -лицо, которое не могут упрекнуть нив незнании дела, ни в неискренности его обвинений. Обвинению противопоставляется защита и самим подсудимым и его защитником. Суд совершается устно, открыто пред всеми. Что может быть величественнее, внушительнее, нравственно весчее, духовно-обязательнее такого суда? Поистине, это будет суд церкви, подобия Божия суда на земле"…

Оставляя созерцания и возвращаясь к рассуждениям, записка формирует устройство высшей духовной инстанции в российской церкви и гласит следующее: «Принцип отделения судной власти от прочих ее видов, как существеннейший и важнейший, если будет принят в епархиальных судах, естественно и непременно должен быть проведен и выдержан и в отношении к святейшему Синоду. И здесь судная власть должна быт отделена от прочих видов власти. В сем отношении не представляется никакого затруднения ни с канонической, ни с практической стороны. По первоначальной идее Синода так и предположено было разделить дела по родам и вручить каждый род особому члену. Так и было: два члена ведали дела следственные; другие два раскольнические; еще двое дела училищ и типографий. Два асессора поочередно заседали в тиунской конторе, заведовавшей церковными делами столицы и вновь завоеванных городов. Члены, заведовавшие отдельными частями, решали все входящие дела, и только важнейшие, требовавшие общего рассуждения и новых законодательных мер, вносили в общее собрание. И в нынешнем своем состоянии святейший Синод не представляет полного единства, а имеет отделения для особого рода дел. В Москве, напр., находится синодальная контора, состоящая из двух членов святейшего Синода и двух членов собственно конторы, для заведывания делами ставропигиальных монастырей и соборов. В Тифлисе подобная же контора св. Синода. Если и первоначально святейший Синод разделялся по родам дел и даже имел прямо такое отделение, где ведались исключительно следственные дела, если и ныне святейший Синод разделяется: то какие бы можно указать препятствия к тому, чтобы образовать в святейшем Синоде особое судное отделение, состоящее примерно из трех архиереев и трех лиц пресвитерского сана, в числе которых один архимандрит?» Записка предлагает преобразовать в такое судное отделение московскую св. Синода контору. Это отделение должно состоять из первоприсутствующего митрополита, двух членов архиерейского сана, двух пресвитерского из белого духовенства и одного архимандрита. Причем члены судного отделения архиерейского сана, как обязанные производить суд непрерывно и бессменно и притом сами, а не через канцелярию, не могут в тоже время управлять епархиями. Заседания судного отделения святейшего Синода для решения дел состоят не менее как из трех членов и притом, если дело о лицах архиерейского сана, или апелляционное на архиерейский духовный суд, в судном заседании должно присутствовать не менее дух архиереев. В случаях жалобы на суд сего отделения, для рассмотрения таковых образуется один раз в году соединенное присутствие правительствующего и судного отделений св. Синода, с приглашением еще 12-ти архиереев по-особому для сего установленному порядку, и таковое присутствие именуется собором. Кроме сего приглашаются в собор викарные архиереи местные, местный кафедральный протоиерей и старший архимандрит епархии. Дела в соборе докладываются устно архиереем. По выслушании доклада, заключение дает член Синода, исполняющий прокурорские обязанности при судном отделении святейшего Синода. Наблюдение за скоростью и правильностью делопроизводства в каждом судебном месте и охранение порядка в заседаниях возлагается на председателя, или первоприсутствующего. Заседания духовных судов суть или распорядительные закрытия, или судебные, которые происходят публично, в присутствии тяжущихся, обвинителей, свидетелей и посторонних лиц. Каждое окончательное решение, состоявшееся публично, может быть напечатано, как самим судом, так и частными лицами и обсуждаемо сими последними в духовных журналах, с сохранение должного к суду и его членам уважения.