III. Попытка к улучшению духовно-судебной части по поводу издания Судебных Уставов 20 ноября 1864г.

Первая попытка в этом направлении была предпринята в 1865г, вслед за изданием судебных уставов Императора Александра II. В то время, по обнародовании этих уставов, святейший Синод, приняв во внимание, что в сих уставах находятся постановления, прямо или косвенно относящиеся к ведомству православного исповедания, и что по силе некоторых из этих постановлений, со времени приведения в действие означенных уставов, должны отчасти измениться существующие между светскими судебными и правительственными установлениями отношения, а вместе с тем должны последовать изменения и в отношениях духовных властей к светским, со стороны именно порядка и образа действий, признал необходимым, для предупреждения и устранения могущих возникнуть в практике духовных установлений недоразумений и затруднений, составить особое для них разъяснение как вошедших в новые законоположения правил, в чем либо касающихся ведомства православного исповедания, так и образа и порядка действий со стороны духовных установлений в тех случаях, когда этими законоположениями указываются права и обязанности сих установлений по некоторым предмета епархиального управления и суда²⁷. Вследствие такого предположения тогдашний синодальных обер-прокурор (генерал-адъютант Ахматов), предварительно составления означенного разъяснения, поручил состоявшему при нем в то время юрисконсульту (И. И. Полнеру) изложить в особой записке соображения, на основании коих надлежало бы составить пояснительные правила. Вместе с тем синодальный обер-прокурор, имея в виду, что с введением в действие судебных уставов окажется необходимость в изменении некоторых из действующих в ведомстве православного исповедания узаконений, определяющих подсудность дел, порядок их производства и пределы власть духовных и светских установлений, указал тому же юрисконсульту представить в означенной записке соображения и по этому предмету²⁸.

Означенная записка своевременно была составлена юрисконсультом, и в ней были изложены требовавшиеся соображения. Затрагивая вопрос о необходимости общего преобразования судебной части духовного ведомства по поводу издания правительством судебных уставов 20-го ноября 1864 г., записка таким образом объясняла потребность, цель и своевременность этого преобразования. Она гласила: «законоположения сии, т.е. судебные уставы предоставляют светским судебным установлениям новые или хотя отчасти и прежние, но улучшенные способы и средства к достижению истины на суде, следовательно-к поддержанию правосудия и уважения к закону. Вместе с сим, изданием тех же законоположений указывается на то, что правительством положительно сознана невозможность дальнейшего удержания теперешнего порядка производства дел в светских судебных местах, а известно, что как в главных основаниях, за некоторыми только исключениями, так и во многих частностях, тот самый порядок производства, который признан уже правительством, несостоятельным и подлежащим изменению, существует и в духовных судебных установлениях. Кажется очевидно, заключала записка, что оставлять этот порядок без всякого изменения в духовных судебных установлениях, приготовленных вследствие некоторых обстоятельств более светских судебных мест к предстоящему для сих последних преобразованию, было бы непоследовательно; а потому едва ли подлежит сомнению, то, что в нестоящее время настоит необходимость как в отмене многих узаконений, определяющих формы, обряды и приемы, ныне употребляемые на суде установлениями духовными,-так и в преподании им лучших, в сравнении с настоящими, способов и средств к достижению целей, для коих устроятся на новых основаниях светские судебные установления. При этом, поясняла записка, нельзя также не заметить, что издание новых постановлений по текущим делам церкви не противно основаниям установленного в ней порядка и священным преданиям. При всем том следует иметь в виду, что вновь предпринимаемые законодательные меры, к какому бы предмету духовного управления они не относились, должны быть согласны по духу и сущности с древними вселенскими постановлениями церкви, всегда долженствующими сохранить свою обязательную силу, и что отсюда проистекает необходимость в особенной осторожности про обсуждении всякого рода вновь вводимых мер, в чем либо касающихся духовного управления, а тем более по такому важному отделу церковного законодательства, каков порядок судоустройства и судопроизводства в ведомстве духовном».

Объяснив таким образом необходимость полного преобразования духовно-судебной части и предполагая такое преобразование делом будущего, записка тем не мене находила возможным безотлагательно ввести некоторые улучшения в духовном суде. По этому предмету записка высказывалась: « в настоящее время, собственно по поводу необходимости в разъясн5ении некоторых вошедших в новые судебные уставы постановлений, касающихся ведомства православного исповедания, и в составлении правил, определяющих порядок и образ действий духовных установлений в тех случаях, когда в сих уставах указывается на права и обязанности этих установлений по некоторым предметам духовного суда и управления, не представляется конечно ни возможности, ни основания составить и изложить соображения, на основании коих могла бы быть предпринято общее преобразование судебной части в ведомстве православного исповедания. Тем не менее, принимая во внимание, что по некоторым отдельным предметам и действиям, относящимся к судопроизводству в духовных установлениях, едва ли не оказывается совершенно необходимым, а вместе с тем и совершенно возможным введение теперь же порядка, какой установляется в светских судебных местах новыми законоположениями, порядка, отчасти соответствующего началам, положенным в основу действующего церковного законодательства». Не представляя затруднений к предначертанию в настоящее время проекта постановлений по отдельным предметам, записка сущность и цель своих рассуждений полагала в том, чтобы представить соображения, на основании коих могли бы быть составлены: 1) разъяснение вошедших в судебные уставы 20 ноября 1864 года постановлений, имеющих отношение к ведомству православного исповедания; 2) проект правил для руководства духовным установлениям в тех случаях, когда на них возлагаются сими постановлениями какие либо обязанности, или предоставляются права по некоторым предметам управления и суда и 3) проект новых постановлений по некоторым отдельным предметам судопроизводства в духовных установлениях, подлежащих введению в действие теперь же, до общего преобразования судебной части в духовном ведомстве²⁹.

Не излагая всех предположений записки, которая по порядку рассматривает статьи всех частей судебных уставов 20 ноября 1864 г, содержащие постановления, имеющие прямое или косвенное отношение к предметам и лицам духовного ведомства, и в особенности статья устава уголовного судопроизводства, содержащая постановления о производстве уголовных дел с участием духовного ведомства, заметим, что между изменениями, которые записка предлагала произвести, не ожидая общего преобразования духовно-судебной части, она в особенности указала на неотложность отмены теории формальных доказательств и введение правил о решении дел по внутреннему убеждению судей, основанному на тщательном соображении обстоятельств дела в совокупности. Вот не лишенные интереса рассуждения записки по этому предмету: «в светских уголовных судах, по силе ст. 776 и др. уст. угол. суд., собственно действительность события преступления и виновность или невиновность подсудимого должны определяться судьями по внутреннему их убеждению, основанному на обсуждении в совокупности всех обстоятельств дела; в судах же духовных по разуму ст. 252 уст. дух. конс.³⁰, хотя и возможно обнаружение преступления прелюбодеяния и признание виновности или невиновности обвиняемых в сем преступлении не на основании одних только положительно определенных в законе доказательств, признаваемых главными или необходимыми, но и на основании обсуждения всех вообще улик и обстоятельств дела в совокупности взятых, однако на практике, по причине не вполне ясного и достаточного указания и раскрытия этого начала в законах, определяющих существующий порядок судопроизводства в духовных судах, равно и по влиянию на них светских уголовных судов, где ныне, в особенности в двух низших инстанциях, теория формальных доказательств в полном ходу, епархиальные суды в весьма редких случаях дозволяли себе в делах бракоразводных по прелюбодеяниям суд по внутреннему убеждению, основанному на обсуждении всех обстоятельств дела. По сему едва ли нужно распространяться об известной духовному правительству невозможности ожидать от духовных судов вполне удовлетворительных действий при таком способе удостоверения в истине, уже признанном и светским законодательством несоответствующим требованию правосудия. К сожалению, нельзя не признать, что общеизвестные отзывы о последствиях употребляемой на суде духовном теории доказательств по делам о прелюбодеянии не во всем несправедливы… а потому не должно уже быть и речи о том, что в судах духовных возможно еще оставить означенный порядок на дальнейшее время без перемены»³¹.

По изготовлении юрисконсультом означенной записки с указанным содержанием, она была предложена тогдашним синодальным обер-прокурором графом Д. А. Толстым на благоусмотрение святейшего Синода. Приняв во внимание важность предметов, вошедших в состав записки, и в особенности сущность начал, положенных в основу некоторых из предположенных преобразований в существующем порядке духовного суда, а так же остановившись на том, что значительная часть правил, предначертанных в записке, могут быть предписаны, кому следует, к исполнению только по предварительном сношении с министерствами юстиции и внутренних дел, и что относительно многих законодательных мер, предначертанных в записке, должно быть сделано, прежде утверждения их в законодательном порядке, надлежащее сношение с существовавшим в то время вторым отделением собственной Его Императорского Величества канцелярии, синодальный обер-прокурор предлагал святейшему Синоду о необходимости, предварительно рассмотрения этой записки святейшим Синодом и дальнейшего затем, по его указаниям, направления этого дела, подвергнуть составленную юрисконсультом записку во всей подробности рассмотрению особого временного комитета, составленного под председательством кого либо из присутствующих в святейшем Синоде, из должностных лиц министерства юстиции, внутренних дел и бывшего в то время второго отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии, по одному от каждого из сих ведомств, при участии составителя записки, с тем, чтобы замечания этого комитета по предметам, содержащимся в записке, были внесены вместе с нею на обсуждение святейшего Синода. Согласно выраженному предложению и по его мысли, святейший Синод предоставил синодальному обер-прокурору испросить Высочайшее Его Императорского Величества соизволение на учреждение для изъясненной надобности временного комитета. Высочайшее соизволение на учреждение этого комитета последовало 29 сентября 1865 года³².

Высочайше утвержденный 29 сентября 1865 года временный комитет³³, открыв свои заседания 4 ноября 1865 г., продолжал оные до 6 февраля 1867 г. Положив в своих занятиях ограничиться рассмотрением одной печатной записки юрисконсульта, согласно определению о том святейшего Синода, комитет весь свой труд направил к тому, чтобы «во-первых, рассмотреть содержащиеся в записке юрисконсульта соображения по затронутым ею предметам и самое изложение по некоторым из них разъяснения или комментария и проекта правил, и во-вторых, составить замечания по предметам записки, притом так, что по тем предметам, относительно которых представлены в записке соображения, комитет признал нужным изложить замечания собственно о сих соображениях, а по тем предметам, относительно коих, кроме соображений, указано в записке, в чем именно должны бы заключаться разъяснения или комментарии, или изложен проект правил, сделать замечания и по этим предметам³⁴. Вникая ближе в журналы комитета, содержащие мемуары об его занятиях, надо признать, что рассуждениями или замечаниями, в коих или принимались, или не одобрялись соображения и предположения рассматриваемой записки, и ограничились ближайшим образом работы комитета, которые вместе с рассмотренною комитетом запиской и были внесены на обсуждение святейшего Синода. Результаты сего обсуждения неизвестны и дальнейшего, сообразного указания святейшего Синода, направления этого дела не последовало. Позволительно думать, что последствием такого не получившего окончания начала была постановка на очередь вопроса об общем преобразовании духовно-судебной части.