Семьдесят

(Seventy)

Число «семьдесят» и связанные с ним образы встречаются в поворотных местах библейской истории. В общем разряде круглых чисел число «семьдесят» лишено слишком явной универсальности сотни и служит точным выражением значения «десять раз по семь». Хотя значение числа «семьдесят» не всегда бывает ясным и определенным, при пристальном рассмотрении этого понятия раскрываются некоторые любопытные особенности.

Самый знаменательный образ семидесяти появляется в Быт.10 и повторяется в Евангелии от Луки. Внимание на соответствие в Быт.10 семидесяти народов семидесяти главам Израиля обратили давно. В так называемом списке народов представлены семьдесят племен израильского мира. Хотя общее число в тексте не указывается, мы вполне можем подсчитать их и получить число «народов» (соответствующее числу «богов» или «сынов Израилевых») во Втор.32:8, и в позднейшем иудаизме явно сохранялось предание о таком исчислении племен. Свидетельством тому служит представление, что Тора была получена племенами на семидесяти языках, прежде чем ее получил Израиль (m. Sota 7:5). В библейском рассказе Авраам вышел из числа этих семидесяти племен, дав начало новому народу, который избрал Бог (Быт.12). В свою очередь, Авраам, как новый Адам на исторической сцене, стал отцом семидесяти, пришедших в Египет (Быт.46:27; Исх.1:5; Втор.10:22; но ср. Деян.7:14). Таким образом, история происхождения Израиля как будто бы намеренно обрамляется двумя списками семидесяти: племенами израильского мира (Быт.10) и потомками Иакова в Египте (Быт.46). Хотя основная особенность Израиля состояла в разделении на двенадцать колен, он был также микромиром, выросшим из семидесяти элементов.

Семьдесят потомков Иакова превратились в Египте в многочисленный народ (Втор.10:22), и его представляли семьдесят старейшин Израиля (Исх.24:1, 9; Иез.8:11), которые были «старейшинами и надзирателями его» (Чис.11:16; ср. с семьюдесятью пастырями Израиля, возможно, ангелами в 1 Еноха 89:59–66 {17:81–87}; 90:22–25 {17:122–125}). В Исх.24 эти семьдесят сопровождают Моисея, а также Аарона, Надава и Авиуда к горе (Исх.24:1), чтобы «увидеть Бога», есть и пить в Его присутствии (Исх.24:11). Семидесяти была оказана более высокая честь по сравнению с народом Израиля, но гораздо меньшая, чем Моисею и его священническому окружению. В Чис. 11 говорится о семидесяти «старейшинах и надзирателях» народа, которые были призваны с Моисеем к скинии собрания. Когда Дух, сошедший на Моисея, почил и на семидесяти, они стали пророчествовать (Чис.11:16, 24–25).

В Пятикнижии дважды повторяется эпизод с остановкой Израиля в Елиме, где было двенадцать источников воды и семьдесят пальм, и на этом фоне нарисована удивительная (почти Едемская) картина (Исх.15:27; Чис. 33:9). В позднейшем иудаизме семьдесят старейшин древнего Израиля служили образцом для семидесяти (одного) старейшины, которые традиционно составляли иудейский совет, называвшийся синедрионом (Мишна объясняет число «семьдесят один» добавлением Моисея к семидесяти и практической необходимостью нечетного числа во избежание равного числа голосов в совете; m. Sanhedrin 1:6).

Только в Евангелии от Луки содержится рассказ о назначении семидесяти (в некоторых переводах речь идет о семидесяти двух, что, по-видимому, отражает желание получить число, кратное двенадцати; см. Быт.10 LXX [семьдесят два народа]; Иосиф Флавий, «Древности» 12.2.7 §57) учеников, которые были посланы для выполнения миссии в дополнение к двенадцати. В численном соответствии этих семидесяти семидесяти старейшинам Израиля, а также семидесяти народам предполагается изначально всеохватывающая миссия по отношению к язычникам, начатая Иисусом. Это находится в полном соответствии с общей направленностью Евангелия от Луки и Деяний с их четким упором на распространение Евангелия за пределы Израиля. Вполне вероятно, что миссию семидесяти следует рассматривать как задачу восстановленного и мессианского Израиля, которая так и не была выполнена этническим Израилем. В борьбе семидесяти с бесовскими силами, как и видении ниспадающего с неба сатаны, о котором упоминает Иисус (Лк.10:18), подразумевается духовная миссия с применением военных средств, а падение сатаны соотносится с ниспровержением богов народов (ср. Втор.32:8; Пс.81).

Если в этом образе, связанном с семьюдесятью племенами и Израилем, выражается вполне определенная внутренняя логика, некоторые другие примеры семидесяти людей, обычно происходящих от одного отца, выпадают из схемы или отличаются неопределенностью и даже противоречивостью.

У Иероваала, или Гедеона, было семьдесят сыновей (Суд.8:30). Авимелех, один из них, выдвигается на роль очередного лидера и убеждает жителей Сихема встать на его сторону. В рассказе говорится, что Авимелех убил семьдесят своих братьев, и тем самым выражается приверженность к использованию круглых чисел, поскольку за вычетом его самого число братьев равняется шестидесяти девяти, а за вычетом еще одного скрывшегося брата – шестидесяти восьми (Суд.9:1–5). В Суд.12:13–14 показан еще один судья – Авдон, у которого было сорок сыновей и тридцать внуков (семьдесят «сыновей» в библейском понимании), ездивших на семидесяти ослах.

Жертвами гнева или мести часто становятся именно семьдесят. В каждом случае ясно выражается или подразумевается действие более высокой или военной силы. Бог поразил семьдесят жителей Вефсамиса за то, что они «заглядывали в ковчег Господа» (1Цар.6:19 NIV). Семьдесят тысяч (по всей видимости, еврейское слово «тысяча» обозначает здесь воинское подразделение) умерли от язвы от Дана до Вирсавии в результате проведенной Давидом переписи воинов (2Цар.24:15; 1Пар.21:14). Семьдесят сыновей дома Ахава в Самарии (4Цар.10:1, 6) были убиты начальниками города по указанию Ииуя (4Цар.10:6–7), и семьдесят голов были отправлены Ииую в качестве страшного символа согласия с его действиями. Хананейский царь Адони-Везек похвалялся размахом своей власти, когда «семьдесят царей с отсеченными на руках и на ногах их большими пальцами собирали крохи под столом моим», но его самого постигла такая же участь (Суд.1:7).

Вполне вероятно, что это всего лишь условные круглые числа для обозначения большого количества потомков. Но из хананейских текстов мы узнаем, что у богини Иштар было семьдесят сыновей. Это перекликается с числом «богов» во Втор.32:8 {«сынов человеческих»}, и такое соответствие между божественной и человеческой сферами наводит на мысль о более глубоком смысле. Возможно, в этих рассказах о семидесяти подразумевается семидесятикратное измерение испорченности Израиля и суда над ним.

С потерей или судом можно связать и образы семидесяти периодов времени. Египтяне оплакивали Иакова семьдесят дней (Быт.50:3) – вполне подходящее приношение от имени народов. Со своей стороны, Иосиф оплакивал его семь дней (Быт.50:10). Семьдесят лет – предполагаемая продолжительность жизни (Пс.89:10, с максимальным сроком в восемьдесят лет) или «мера дней одного царя» (Ис.23:15), в течение которой Тир «забудут» и освободят от суда (Ис.23:15, 17). И самый памятный образ – семьдесят лет плена и суда, которые испытает Израиль. Этот приговор связывается с пророчеством Иеремии (Иер.25:11–12), но находит отражение в повествовательных (2Пар.36:21) и апокалиптических (Дан.9:2; Зах.1:12; 7:5) местах, где он превращается у Даниила в семьдесят «седьмин» или «недель» (Дан.9:24). Эти недели «определены для народа твоего и святого города твоего, чтобы покрыто было преступление, запечатаны были грехи и заглажены беззакония, и чтобы приведена была правда вечная и запечатаны были видение и пророк, и помазан был Святой святых». Семидесятикратная продолжительность суда приближает историю спасения Израиля, и, тем самым, народов, к кульминации в Помазаннике.

См. также: ДВА; ДВЕНАДЦАТЬ; ОДИН, ЕДИНИЧНОСТЬ, ЕДИНСТВО; ПЯТЬ; ПЯТЬДЕСЯТ; СЕМЬ; СОРОК; СТО; ТРИ, ТРЕТИЙ; ТЫСЯЧА; ЧИСЛА В БИБЛИИ.