Пророчество в Ветхом Завете
(Prophecy in the Old Testament)
Жанр ветхозаветного пророчества совершенно справедливо определяется как декларативный. В самом деле, пророки часто пересказывают возвещенные им Богом послания (напр., Иер.1:5; 2:1). Полученные в устном виде, эти послания принимают в основном форму проповеди с целью показать Божьи намерения, а также предостеречь читателей или побудить их к адекватному отклику на Божье слово.
Литературные жанры и формы. Пророческие послания выражаются в разных литературных жанрах. Двумя самыми распространенными формами служат Пророчество о суде и пророчество о спасении или искуплении. Пророчество о суде встречается чаще и обычно строится по крайней мере на двух основных элементах:
1) обвинение с указанием причин Господнего суда,
2) собственно возвещение (напр., Ам.4:1–2).
Предсказания о суде возвещались как иноземным народам, так и Божьему Заветному народу, и в обоих случаях они могли быть направлены на отдельных людей, города или страны. Порой они принимают форму пророчества о горе с обычными элементами обличения, критики и угроз (напр., Авв.2:6–20).
В некоторых случаях эти пророчества носят всеобъемлющий характер с изображением событий конца времен, представленных в виде апокалиптических сцен, в том числе войны во вселенских масштабах и ужасающих катаклизмов в природном мире, приводящих к огромным опустошениям (см. ПОСЛЕДНИЕ ДНИ), наряду с божественным вмешательством, уничтожающим зло на земле и приносящим Божьему народу окончательное освобождение. Соединение эсхатологических пророчеств о суде и пророчеств о спасении можно назвать «пророчествами царства», ибо суд открывает последний земной век мира и благоденствия.
Многие пророчества служат наставлениями. К числу типичных подгрупп относятся судебные преследования за нарушение завета с такими элементами, как свидетельские показания, предъявление обвинения, обвинительный акт и вынесение приговора (Ис.3:13–4:1), или дебаты с заявлением, обсуждением и опровержением (Мал.1:6–14). В других наставительных материалах могут содержаться увещевания или предупреждения с обычным призывом слушать слова пророка, наряду с мотивом о необходимости выполнять Божьи требования (Мих.3) и различными высказываниями мудрости (напр., Ис.29:16).
Можно отметить и другие жанры, такие как сатира (Амос), жалоба (Иез.19), высмеивание (Наум.3:8–13), пересказ видения (Иез.1), молитва (Иер.14:7–9) и биографический или автобиографический рассказ (напр., Иез.24:15–27). Пророки используют также гимны или песни (Ис.42:10–13; см. МУЗЫКА), по крайней мере в одном случае основанные на эпическом цикле исхода (Авв.3:3–15). Пророки пользуются обоими видами художественного творчества, прозой и поэзией, причем первый чаще встречается в биографических или автобиографических рассказах, исторических обзорах (напр., Иер.37–44) и пересказах видений, а второй в большинстве других жанров.
Литературные приемы и мотивы. Независимо от того в каком жанре написано пророчество, проза это или поэзия в строгом смысле слова, пророк пишет в таком возвышенном стиле и в таком настоятельном тоне, что послание обретает литературную выразительность, которую можно охарактеризовать как «поэтическую». Поэтому не удивительно, что в пророчествах встречаются многие литературные приемы и яркие образы, присущие поэзии.
Особенно видное место занимают сравнения и метафоры. Любовь Израиля к Богу Осия изображает мимолетной, как утренний туман или роса (Ос.6:4); твердыню Едома Авдий сравнивает с орлиным гнездом (Авд.1:4); Освободителя народа Аввакум сравнивает с воином (см. НЕБЕСНЫЙ ВОИТЕЛЬ), победившим своих врагов (Авв.3:8–15); Божий гнев Наум изображает в виде огня (Наум.1:6). Исаия указывает, что человечество (всякая плоть) – трава (Ис.40:6), Софония уподобляет деспотических вельмож Иерусалима рыкающим львам (Соф.3:3), а Захария называет их глупыми и негодными пастухами (Зах.11:15, 17).
Такие риторические фигуры часто принимают форму притчей и аллегорий. Израиль сравнивается с бесплодным виноградником (Ис.5:1–7), а Навуходоносор, большой орел, изображается сорвавшим верхушку кедра (царь Иудеи) и посадившим ее в городе торговцев (Вавилоне, Иез.17:1–21). Также встречается тесно связанный с этим речевой оборот гипокатастис, то есть заявление, в котором подразумевается сравнение. Занимающих высокое положение женщин Северного Царства Амос называет «телицами Васанскими» (Ам.4:1), а Михей напоминает Иерусалиму, что этот город – башня стада (Мих.4:8).
Используются также риторические фигуры, основанные на замещении, такие как метонимия, синекдоха и меризм. Так, Иеремия пишет о поражении языком, имея в виду слова, которые он произносит (Иер.18:18); Осия предъявляет обвинение, что земля (то есть Божий народ) отступила от Господа (Ос.1:2). Иеремия обличает пророков и священников в лицемерии (то есть лжепророков и священников-отступников, Иер.23:11); Наум предрекает, что огонь осаждающих «пожрет запоры» (то есть ворота) Ниневии (Наум.3:13), а Амос изображает безнадежное положение Северного Царства перед лицом нападающих в виде слабости и жажды его юношей и дев (Ам.8:13).
Колоритные образы создаются и с помощью персонификации. У Исаии пустыня веселится (Ис.35:1), а горы и холмы поют и деревья рукоплещут (Ис.55:12). Михей призывает горы быть судьями, пред которыми Господь предъявит обвинение Израилю (Мих.6:2). Иоиль взывает к Господу с требованием, чтобы Он повелел повести Свои святые силы против воинства земли (Иоил.3:11), а персонифицированный Сион обращается к своему врагу с советом не радоваться его отчаянному положению (Мих.7:8). Налицо также случаи использования антропоморфизма и антропопатизма (наделения человеческими чертами или чувствами соответственно). Амос пишет, что очи Бога направлены на грешное Северное Царство (Ам.9:8), а Захария описывает Божью ревность о Сионе (Зах.8:1).
Можно отметить и другие приемы. Например, пророки (особенно Малахия) для большей выразительности часто прибегают к риторическим вопросам и гиперболам. Через Иеремию Бог напоминает народу о Своей вездесущности, вопрошая: «Разве Я – Бог только вблизи... а не Бог и вдали? » (Иер.23:23). Через Исаию Он задает вопрос: «Разве рука Моя коротка стала для того, чтоб избавлять?» (Ис.50:2). Используя прием восходящего параллелизма, Михей спрашивает ортодоксальных, но духовно опустошенных граждан своего времени: «Но можно ли угодить Господу тысячами овнов или неисчетными потоками елея?» (Мих.6:7). Вавилонские захватчики изображаются приближающимися быстрее барсов (Авв.1:8).
В пророческих книгах встречаются также ирония, сарказм и сатира. Амос говорит израильтянам: «Идите в Вефиль – и грешите, в Галгал – и умножайте преступления» (Ам.4:4). С характерной иронией огонь, предназначавшийся для трех товарищей Даниила, изображается убивающим тех, кто бросил их в печь, тогда как эти трое остались невредимыми в раскаленной печи (Дан.3:21–27). С едким сарказмом Наум предрекает, что хваленые вооруженные силы Ниневии окажутся слабее женщины и разбегутся от жара битвы, как разлетается саранча, когда ее крылья пересыхают под солнцем при наступлении дня (Наум.3:13,17). С прозорливой сатирой Амос указывает, что, хотя эксплуататоры строят красивые дома, они не будут жить там (Ам.5:11–12). Бог сделал Ионе выговор, что он больше переживает о засохшем растении, защищавшем его от солнца, чем о душах ниневитян (Иона 4:10–11).
Мастерство пророков проявляется также в частом использовании аллитерации и созвучия. Иоиль (Иоил.1:15) предсказывает, что грядущий день Господень будет как «опустошение от Всемогущего» (kesod misadday), а Наум (Наум.2:10), предрекая разрушение Ниневии, пишет, что хваленый город будет разграблен, опустошен и разорен (buqa umebuqa umebullaqa). В аналогичной манере Михей изображает суд над своей землей (Мих.1:10–16), провозглашая, что Беф-Офра (дом пыли) покроется пеплом apar, Мих.1:10), а помощь селений Ахзива akzib, обман) будет обманчивой ʾakzab) при наступлении грядущего кризиса (Мих.1:14).
Свои послания пророки доносили также с помощью символов, причем это касалось как слов, так и действий. Исаия, например, три года ходил нагой и босой в предзнаменование судьбы Египта, который будет захвачен ассирийцами (Ис.20:2–4); Иеремия предупредил о падении Иерусалима, разбив глиняный кувшин в долине Енномовой (Иер.19:1–13), а Иезекииль нарисовал осаду Иерусалима вавилонянами на дощечке и сделал макеты осадных приспособлений, а затем поставил железную доску как стену между собой и нарисованным им городом и обратил на него свое лицо (Иез.4:1–3). Апокалиптические пророчества событий конца времен часто доносились с помощью различных символов, особенно цветовых (Зах.1:8), числовых (Дан.7:24–25; 8:14; 9:24–27; 12:7–12) и символов животных или других существ (Дан.2; 7; 8).
Наряду с богатой гаммой литературных приемов, пророки широко пользуются стандартными мотивами и темами, такими как призыв/ответ (Ис.65:24; Мих.3:4; Зах.13:9), отец и сын (Ос.11:1–3), муж и жена (Ис.50:1; Иер.3:1–10; Ос.1–3), виноградная лоза и смоковница (Иоил.1:11–12; Мих.4:4; Зах.3:10) и день Господень (Иоиль, Амос, Авдий, Софония). Особенно часто встречается мотив пастыря и овцы (Ис.40:11; 63:11; Иер.23:1–4; Иез.34; 37:24; Ам.3:12; Мих.5:4; 7:14; Наум.3:18; Зах.10:2–3; 11:4–17; 13:7). Неотъемлемую часть пророческого видения составляет мотив поворота или преобразования – пророки неоднократно рисуют картину великого изменения, либо приближающегося, либо уже совершившегося: власть предержащие потерпят поражение, а слабые возвысятся.
Последняя характерная черта пророческой проповеди заключается в использовании фантазии – изображении воображаемых картин, нарушающих нормы эмпирической реальности. Очевидным примером служит присутствие животных и природных сил в качестве основных действующих лиц пророческой драмы. События, связанные с действиями Бога, народов и космических сил, часто происходят во вселенских, а не местных масштабах. В фантастических видениях пророков река может «наводнить» целый народ (Ис.8:5–8), «отрасль» может построить храм (Зах.6:12), козлиный рог может вырасти до неба и сбросить с него звезды (Дан.8:9–10).
Пророческое слово. Библейское пророчество – это целый мир, служащий фоном для слов пророков. Входя в этот пророческий мир, мы вступаем в царский двор вместе с Исаией, Иеремией и Даниилом, в священнический мир священников и богослужений вместе с Иеремией, Иезекиилем и Малахией, в мир социальной несправедливости и предстоящих потрясений вместе с Амосом, Михеем и Аввакумом и в сельский и пасторальный мир вместе с Осией, Иоилем, Амосом и Михеем. Но прежде всего мы как читатели начинаем осознавать подлинное значение духовного положения Израиля пред полновластным, святым и соблюдающим завет Богом.
См. также: АПОКАЛИПТИКА; АПОКАЛИПТИЧЕСКИЕ ВИДЕНИЯ БУДУЩЕГО; ПРОРИЦАНИЕ; ПРОРОК, ПРОРОЧИЦА; ПРОРОЧЕСТВО В НОВОМ ЗАВЕТЕ; СНЫ, ВИДЕНИЯ.
Библиография:
J. Lindblom, Prophecy in Ancient Israel (Philadelphia: Muhlenberg, 1962);
C.Westermann, Basic Forms of Prophetic Speech (Philadelphia: Westminster, 1967).