Откровение Иоанна Богослова

(Revelation, book of)

В Библии нет книги более насыщенной образами, чем Откровение. Один автор даже озаглавил свой комментарий к этой книге «Возрождение образов». Хотя Откровение написано в прозе, его художественный стиль поэтичен в смысле опоры на образный язык вплоть до почти полного исключения абстрактных или повествовательных рассуждений. Нортроп Фрай, ведущий критик XX века в области литературных архетипов, назвал Книгу Откровение «грамматикой» литературных архетипов, потому что там их можно найти в систематизированном и законченном виде.

Образы в книге действительно в значительной степени основываются на архетипах. Это универсальные образы рода человеческого, отражение наших видений наяву и во сне. При всей своей синтаксической и грамматической разнородности Откровение – самая легкая для перевода библейская книга, поскольку она написана на универсальном языке образов. В ней мы входим в мир жизни, смерти, крови Агнца, дракона, зверя (см. ЧУДОВИЩА), света, тьмы, воды, моря, солнца, войны, жатвы, белого, багряного, невесты, престола, драгоценностей и золота. Архетипы выражаются и в многочисленных ссылках на подъем и падение, высокое и низкое (или даже бездонное).

Книга Откровение кажется перенасыщенной огромным количеством деталей, но на самом деле композиционная схема весьма проста. Ключом к пониманию композиции книги служит число «семь». Между прологом (Откр.1) и эпилогом (Откр.22:6–21) книга строится на принципе семикратного повторения:

· письма к семи церквам (Откр.2–4),

· семь печатей (Откр.5:1–8:1),

· семь труб (Откр.8:2–11:19),

· семь великих знамений (Откр.12–14),

· семь чаш гнева (Откр.15–16),

· семь событий конечного суда и завершения истории (Откр.17:1–22:5).

Другим объединяющим началом служит форма, придающая единообразие отдельным видениям. По каждому разделу Откровения можно ставить одни и те же вопросы: где разворачивается действие? кто действующие лица? что происходит? каков результат?

Противопоставление и гармония. Противопоставление – ведущий мотив в Откровении, который ставит нас перед лицом великого выбора в человеческой жизни между добром и злом, ведущими смертельную битву на вселенском уровне. В рамках общего конфликта между добром и злом мы видим целую цепь параллельных конфликтов: Христос против сатаны, Агнец против дракона, святые против последователей зверя, невеста Христова против вавилонской блудницы, небо против греховной земли, град Божий против «великого города» зла, новый Иерусалим против Вавилона, печати святых против начертания зверя.

Откровение – книга крайностей. Космологические образы простираются на огромном пространстве от высот неба до глубин бездны. Эмоции охватывают широкий диапазон от крайнего отчаяния и горестного стенания до высочайшего восторга прославления. Бог и Христос олицетворяют абсолютное добро; сатана и два его зверя (возможно, пародия на Святую Троицу) – абсолютное зло.

Дихотомическое деление в Откровении в ряде случаев играет не столько контрастирующую, сколько взаимодополняющую роль. Наиболее очевидный пример – гармоничное сочетание природы и цивилизации как источников символики книги. Нельзя не заметить значения природы, которая по большей части показана в состоянии разрушения. Но в Откровении не меньше, пожалуй, городских и дворцовых сцен. Образы стихийных сил природы, в том числе в качестве действующих лиц вселенской драмы суда, могут создать впечатление, что в книге показан обезлюдевший мир, но на самом деле она изобилует массовыми сценами.

Апокалиптические образы. Некоторые условности и образы Откровения принадлежат к категории апокалиптического жанра (см. АПОКАЛИПТИЧЕСКИЕ ВИДЕНИЯ БУДУЩЕГО). Этой модели соответствует двойственная природа мира в книге. Апокалиптический стиль отличается сугубо мессианской направленностью, и это тоже служит характерной чертой Откровения. Книга от начала до конца представляет собой «откровение Иисуса Христа» (Откр.1:1), которое раскрывается как в зарисовках персонажей, так и в изображении Его великого служения. В апокалиптическом жанре центральное место занимают духовные персонажи, такие как ангелы и бесы, и то же самое присуще Книге Откровение. Широко используется также символика, связанная с животными и числами, которые несут в себе символический смысл, как, например, число «семь» служит выражением завершенности или полноты. Еще одна особенность книги выражается в том, что она, как принадлежащая к апокалиптическому жанру, основное внимание уделяет грядущему суду и связанным с ним страданиям.

Апокалиптическая символика носит футуристический характер, и на этой предпосылке построена вся Книга Откровение. В первом стихе книги говорится, что в ней показано то, «чему надлежит быть вскоре» (Откр.1:1), и тем самым определяется футуристическая направленность всей книги. Следует отметить, что автор сам называет книгу «пророчеством» (Откр.22:18), в данном случае под этим подразумевается предсказание будущего. Неважно, до какой степени Откровение могло казаться исполнившимся читателям в разное время, многое в этом пророчестве относится к еще предстоящим событиям.

Апокалиптическая символика носит также провидческий характер. Основная особенность жанра заключается в том, что он «раскрывает» (буквальное значение слова апокалипсис) духовный мир, в обычных условиях невидимый человеческому взгляду. Мир в Откровении показан «потусторонним» в двух смыслах: это мир будущего, который на данном этапе можно только вообразить, и это мир, выходящий за рамки земного порядка вещей. В обоих случаях мир Откровения недоступен обычному человеческому пониманию и его можно только в какой-то мере представить через видение, которое Бог дал Своему провидцу Иоанну. Чтобы заглянуть в этот мир, в него должна открыться «дверь» (Откр.4:1) или само небо должно стать «отверстым» (Откр.19:11). Неоднократные упоминания о том, на что Иоанн «взглянул» и как «увидел» или даже «услышал» содержание своих видений, как будто они были недоступны зрительному восприятию, усиливают впечатление, что мы имеем дело с трансцендентной сферой.

Наиболее ярким провидческим образом в Откровении, без сомнения, служит небо. Образы сияния с незапамятных времен были основным средством, с помощью которого пророки и поэты изображали небесную сферу. В этой символике сочетаются твердость материала и сияние света для выражения мысли о мире с более высоким уровнем постоянства и ценности по сравнению с нашим растительным, циклическим миром. В данном случае мы видим образы «моря стеклянного, подобного кристаллу» (Откр.4:6), города со светилом, «подобным драгоценнейшему камню, как бы камню яспису кристалловидному» (Откр.21:11), стены, «построенной из ясписа», в городе «из чистого золота», который «подобен чистому стеклу» (Откр.21:18) и т.д.

Образы конечного суда в книге тоже подпадают под категорию апокалиптического жанра. Изображенные события не просто футуристичны – это эсхатологические образы конца света. Сюрреалистическая временная шкала подчеркивается поступательным усилением тяжести суда, охватывающего от четвертой части земли до третьей вплоть до «последних язв, которыми оканчивалась ярость Божия» (Откр.15:1). Земные реалии исчезают: «Бежало небо и земля, и не нашлось им места» (Откр.20:11). Мотив «уже не» становится особенно рельефным в конце книги (Откр.18:22–24; 22:3–5), давая понять, что земная реальность заменяется чем-то новым.

Сценические образы и фольклорные мотивы. Книга изобилует театральными приемами и образами, и может даже сложиться впечатление, что в ней проявляется влияние условностей, характерных для античных драматических произведений. Воздействие книги в значительной степени основывается на том, что Аристотель назвал спектаклем: присутствие персонажей, наделенных определенными физическими чертами (внимание уделяется и «костюмам») и помещенных в конкретную обстановку, в которой они совершают на «сцене» действия, задуманные для них автором постановки. Книга наполнена обрывками диалогов, а в других случаях хор актеров поет гимны. Основное содержание книги – демонстрация видений – основывается на театральной модели чередования сцен.

Хотя Откровение приобрело репутацию мистической и таинственной книги, в нем присутствует множество фольклорных мотивов, делающих его больше похожим на рассказы для детей, чем на эзотерический путеводитель по потустороннему миру. В Откровении есть целый ряд образов животных – например, агнец, дракон, кони разных мастей, похожая на воинов саранча и ужасные звери (чудовища) из моря и земли. Характерной для народного воображения всегда была также символика цветов, и мы видим ее в Откровении – белое ассоциируется со Христом, святыми на небе и Божьим престолом, а красное – со злом (война, сатанинский дракон, вавилонская блудница и ее зверь).

Вторая половина книги представляет собой одухотворенный вариант распространенных фольклорных мотивов: чудесным образом спасенная женщина, находившаяся в беде; герой на белом коне, убивающий дракона; в конце концов разоблаченная нечестивая блудница; свадьба победоносного героя со своей невестой; празднование свадьбы на пире и описание дворца, блистающего драгоценностями, в котором герой счастливо живет со своей невестой.

Символика. Хотя образы в Откровении обращаются, в первую очередь, к воображению на чувственном или физическом уровне, важно сознавать, что эти образы и повествовательные мотивы служат символами будущей и/или трансцендентной реальности. В Книге Откровение в качестве символов выступают образы персонажей и событий, которые реально существуют или реально произойдут, но не в буквальном смысле. В видении четырех коней (Откр.6:1–8), например, используются образы и символы для изображения грядущей эпохи, которую Иисус точно предсказал, охарактеризовав ее как время, когда «восстанет народ на народ, и царство на царство, и будут глады, моры и землетрясения по местам» (Мф.24:7). Другим герменевтическим ключом к пониманию смысла образов в Откровении служит Откр.12:1–6, где речь идет о том, как рожденный женщиной младенец избежал козней дракона. Мы не воспринимаем эти подробности как реальные события, но они напоминают о действительных событиях, в частности о рождении Мессии (младенец, которому надлежит пасти все народы [Отк. 12:5]) в народе Израиля (женщина в родах), о неспособности сатаны погубить Христа во время Его земной жизни и о вознесении Христа на небо.

Символика присутствует уже в письмах к семи церквам. Здесь читаем о мече уст Иисуса (Откр.2:16); о людях, которые не осквернили своих одежд (Откр.3:4); о прославленных верующих, каждый из которых станет столпом в храме (Откр.3:12); о христианах, которые ни холодны, ни горячи (Откр.3:16); о стоящем у Двери и стучащем Христе (Откр.3:20). Мы не воспринимаем эти образы буквально. Это физические символы духовной реальности. Для истолкования символических видений в Откровении нам не надо искать эзотерического смысла. Главный вопрос, который следует ставить при рассмотрении каждого конкретного отрывка, следующий: символическим вариантом какого богословского понятия (напр., искупление, суд, добро, зло) или события истории спасения (конечный суд, прославление на небе, грядущая скорбь и т.д.) служит данный отрывок. В частности, в книге неоднократно раскрываются основные моменты эсхатологических событий, предсказанных Иисусом в речи на Елеонской горе (Мф.24–25).

Символические образы в Откровении имеют непреходящее значение. Предсказания книги много раз исполнялись в истории и окончательно исполнятся при ее завершении. В качестве примера можно привести образ Вавилона в Откровении – для первых читателей Иоанна он символизировал Римскую империю, но с тех пор значение этого образа неоднократно изменялось, и в нашей культуре он служит выражением бунта рода человеческого против Бога. Видения вселенских разрушений о многом говорили всем поколениям читателей, но они приобретают еще большее значение в эпоху глобального загрязнения окружающей среды и появления средств уничтожения, не имевшихся никогда ранее. Видения в Откровении всегда современны, и таковыми их делает именно символический характер книги.

Символический характер выражается и в общей тенденции книги избегать изображения образов в виде живописных полотен. Хотя художники и иллюстраторы всегда пытались придать образам Откровения живописную форму, они противятся такому подходу. Книга основывается на сугубо чувственном и отчасти на зрительном восприятии (в том смысле, что мы мысленно видим образы и символы), но чем больше мы пытаемся зрительно представить себе образы в виде сюжетных картин, тем более непонятными и гротескными они становятся. Отличительная черта символического стиля состоит в том, что в нем не изображаются конкретные картины. Он по своей природе идеографический, а не пиктографический. Точно так же, как череп с костями на бутылке с лекарством символизирует яд, а не изображает его, так и агнец и лев символизируют Христа, а не служат Его изображениями.

Вселенские образы – сюрреалистическая манера и мотив преобразования. Книга Откровение эпическая по размаху показанных в ней действий и мест. Она охватывает все стороны реальности, в том числе небо, землю и ад. Конкретную историческую обстановку мы видим только в письмах к семи церквам. Большинство остальных упоминаний о земле касается всей земли, а не конкретного места, и всех народов, а не конкретной страны. Мир Откровения – это природный мир солнца, рек, океанов, гор, звезд и тому подобного.

Помимо вселенского масштаба этих образов, следует отметить, что вселенские силы показаны действующими лицами драмы, разыгрывающейся в Книге Откровение. Солнце становится мрачным (Откр.6:12), звезды падают на землю (Откр.6:13), пылающая огнем гора низвергается в море (Откр.8:8), реки становятся кровью (Откр.16:4). Смысл как минимум двойной: вселенские силы как действующие лица служат образами мощи, неподвластной человеку, и они демонстрируют, что события разворачиваются в самом центре сотворенного порядка.

Кроме того, вселенский мир Откровения выглядит сюрреалистическим кошмаром с болезнями, смертями и противоестественными происшествиями. Единственным безопасным местом остается небо, но образ трансцендентности не позволяет нам забывать, что небо далеко от земли, переживающей последние этапы разрушения и разложения. В образах, связанных в Откровении с землей, выражается непрерывный сюрреалистический кошмар. Здесь мы видим такие необычные и гротескные образы, как превращение воды в кровь, падение небесных тел на землю, поражение людей язвами, нападение на людей гигантской саранчи, высыхание растительности, загрязнение окружающей среды, падение с неба града «величиною в талант» (Откр.16:21) и исчезновение островов и гор (Откр.16:20).

Вселенная в видении Иоанна показана в стадии преобразования, мир переживает переходный период. Ничто не остается статичным. Этот эффект усиливается кинематической структурой книги с калейдоскопом видений, которые постоянно меняются и никогда не остаются надолго в центре внимания. Преобладают два основных образа преобразования. Земная сфера, подвергающаяся Божьему суду, находится в процессе разложения и развала. С другой стороны, в двух последних главах показана вторая библейская история сотворения мира, наполненная атмосферой создания Богом «нового неба и новой земли; ибо прежнее небо и прежняя земля миновали» (Откр.21:1). В Книге Откровение все меняется либо к худшему, либо к лучшему.

Заключение. Хороший способ привести в порядок калейдоскоп образов, который обрушивается на нас в Откровении, заключается в сведении их в подгруппы под различными рубриками. Основные рубрики следующие: образы славы, образы неба, образы суда, образы тайны, образы искупления, образы зла, образы поклонения, образы битвы, образы разрушения земли и образы наказания и мучений (см. ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ).

См. также: АПОКАЛИПТИКА; АПОКАЛИПТИЧЕСКИЕ ВИДЕНИЯ БУДУЩЕГО; КОСМОЛОГИЯ; ПОСЛЕДНИЕ ДНИ; ПРОРОЧЕСТВО В ВЕТХОМ ЗАВЕТЕ; ПРОРОЧЕСТВО В НОВОМ ЗАВЕТЕ.

Библиография:

R. J. Bauckham, The Climax of Prophecy: Studies in the Book of Revelation (Edinburgh: T & T Clark, 1992);

idem, The Theology of the Book of Revelation (NTT; Cambridge: Cambridge University Press, 1993);

G.B.Caird, Commentary on the Revelation of St John the Divine (New York: Harper & Row, 1966).